Аш Горнорожденная вместе с Малем Несогласным и Морсом Буревестником ехали строем через поросший лесом мыс. Ширина расчищенной тропы из мягкой серой глины и гравия вперемешку с кварцем, позволяла двигаться в одну шеренгу. На тропе - ни росточка, ни травинки, хотя лес находился в нескольких футах. Солнце, стоявшее высоко на западе, было подернуто облачной дымкой, предвещающей полнолуние.
Возглавляла группу Аш. Это место ей предложили скорее по праву, нежели оказали честь. Два сулльских воина ехали по бокам от нее, взведенные длинные луки с загнутыми концами они держали у седел, а длинные мечи крест-накрест висели за спиной . Аш знала, что в любой миг они готовы ее защищать. Она знала, что защита ей нужна. Лан Звездопад, сулл, желал ее смерти. Не исключено, что могли появиться и другие.
Чем дальше она проникала на сулльскую территорию, тем сильнее рисковала. Она - Джал Раккар, Простирающая Руки, а суллы никак не могли решить, какой она им нужна больше, живой или мертвой.
Аш перевела взгляд на свои руки, правящие поводьями. Руки как руки, с венами, сухожилиями и неизбежной грязью под ногтями. Да не совсем. Они были раккар дан, священной плотью, и, если их искрошить на кусочки, они смогли бы убивать нелюдей. Так что перед суллами стоял вопрос: убить ли ее и использовать ее тело, или оставить в живых и держать как питомца.
Ее не устраивало ни то, ни другое, и она отмела оба варианта. Аш Горнорожденная решила сама выбрать свою судьбу.
Над тропой пролетела пара голубых цапель, вскрикивая при каждом взмахе похожих на клинки крыльев. Похоже, рядом вода. Аш не видела ничего, кроме исполинских лохматых кедров и зарослей папоротника под ними.
- Слышишь? - спросил Морс Буревестник. На сулльском.
Аш оглянулась. Несогласный кивнул в ответ. Она ничего не слышала.
- Прислушайся, - предложил Буревестник.
Аш вслушалась. Она слышала, как в кронах кедров шумит ветер, отзвуки криков цапель, и настойчиво повторяющийся вибрирующий звук, возможно, крик какой-то птицы.
Буревестник кивнул.
- Да, этот.
Она снова прислушалась. Стрекочущий звук повторился, на этот раз дальше.
- Это погремушка самца лунной змеи. Это означает, что собирается ковен.
Аш ощутила, как по рукам и под одеждой побежал холодок.
- Он к нему присоединится?
- Нет. В ковене только самки. После того, как они наедятся, мать ковена позволит ему спариться.
- Будет большое полнолуние, - тихо заметил Несогласный. - Следующей ночью охраняем лошадей.
Морс Буревестник что-то ответил, но Аш уже не поняла, что. Она не слишком хорошо знала сулльский. Впервые с того момента, когда ее человеческую кровь выпустили, чтобы она заменилась сулльской, Аш ощутила побуждение открыть вену. Желание пустить кровь было таким острым, что она почувствовала, как нож должен разрезать кожу.
Она быстро перевела взгляд с Несогласного на Буревестника. Что они подумают? Если ее спросят, зачем, она не сможет ответить. Может, так подействовал лес, или погремушка лунной змеи, или ее новое имя.
Горнорожденная. Имя получилось сильным и честным. Она родилась дважды: один раз на горе, второй - внутри. Первый раз на Смертельной горе человеческим детенышем. Второй - как сулл, в горной пещере к востоку от земель Ледовых Ловцов, когда плавала в луже из собственной крови. Ее имя почтило оба рождения.
Интересная это вещь - имя. Взяв его, она обрела себя. Чего она не ожидала и о чем не стала бы сообщать Буревестнику, так это то, что новое имя больше сделало ее не столько суллом, сколько самой собой.
Она больше не была найденышем, Маркой или названой дочерью. Она стала Горнорожденной, она стала собой. Выбор имени только послужил толчком.
- Нам надо остановиться, - велела она.
Воины переглянулись, но выполнили ее пожелание, натянув поводья и заставив коней остановиться. Они остались верхом, когда она спешилась, внимательные, но не встревоженные. Возможно, они решили, что ей нужно облегчиться; по этой причине они часто останавливались.
Она потянулась в седельную сумку за кровопускательным ножом, серебряным кинжалом, который дал ей Арк Жилорез, когда она стала суллом. Он хранился завернутым в рысий мех. Лезвие настолько острое, что для пореза достаточно легкого прикосновения. Ручка серебристого металла с рисунком, полустершимся от многолетнего применения. Как и все такие ножи, он удобно лег в руку. Аш подняла рукав платья, обнажив левое запястье.
Теперь воины понимали. Они тактично опустили глаза и успокоили лошадей. Несогласный положил руку на белого мерина Аш.
- Боги меня рассудят, - шепнула Аш по-сулльски.
Она провела лезвием по руке. Боли не было, только ощущение раскрытия, словно она каким-то образом стала больше, чем была. Кожа перестала служить границей тела, и неясная тень, которая мерцала на грани бытия, коснулась ее с той стороны, как поцелуй.
"Живи."
Кровь текла тонкой струйкой. Аш на нее смотрела. Присутствие, которое она ощутила, та тень, исчезало. Она на миг потянулась за ним вдогонку, но оно ушло.
Моргая, она смотрела, как ее кровь стекает по запястью и капает на гравий. Прошло какое-то время - она не знала, сколько - и Несогласный придвинулся на коне к ней.
- Дочь, - произнес он, протягивая ей клочок ткани, - прижми его к ране.
Она взяла лоскуток и сделала как предложено. Она чувствовала себя так, словно вынырнула из сна. Не так ли значило ощущать себя суллом?
Морс Буревестник разрушил момент смятения.
- Впереди Срединные Огни, - сказал он, когда она остановила кровь, - очень хорошо, что ты их почтила. Собирайся, мы едем.
Аш бросила квадратик испачканной кровью ткани на тропу и пошла за деревья, облегчиться. Она не могла представить реакцию Морса Буревестника на свои слова, что кровь она пускала не в честь Срединных Огней, так что, когда вернулась и оседлала коня, разубеждать его не стала. Когда мерин подошел к месту, где пролилась ее кровь, она тихонько сказала себе: "Райф".
Она не знала, где он теперь находился и кто с ним рядом, но неожиданно совершенно точно поняла, что пролила свою кровь для него.
Она не торопилась возвращаться к своему коню. Буревестник мог приказывать Аш Марке, Найденышу, но не распоряжался Аш Горнорожденной, Простирающей Руки.
Отряд, храня молчание, держал путь на юг. Аш ощущала в воинах перемену, спад напряжения. Несогласный откинулся назад в седле, а его великолепный голубой жеребец начал приплясывать. Гнедой Морса Буревестника подхватил ритм и шаг голубого, и кони стали бить копытами в такт. Аш почувствовала, что ее белый начал нервничать, и отпустила поводья; тогда мерин тут же подстроился под шаг остальных, так что теперь они враз выбрасывали ноги уже втроем. Аш, полная изумления, улыбаясь, повернулась к Несогласному.
- Они делают так по своей воле, - объяснил тот. - Танцуют для Срединных Огней.
Сердце Аш переполнилось чувствами. Солнечные лучи согревали лицо. Издалека донесся звук бегущей воды, и она начала замечать за деревьями отблески какого-то серебристо-голубого движения. Тропа шла вверх и поворачивала, устремляясь в небо. Она так расширилась, что сейчас по ней смогло бы ехать десять лошадей в ряд. Аш увидела другие дорожки, идущие сквозь кедры с запада и востока. Она ощутила запахи приятного дыма, речной воды и еще чего-то совершенно необыкновенного. Запах ночи, ее спокойствия и глубины. И вечного темного пространства меж звезд.
По мере того, как путь уводил вверх, кедры расступались, и дальше путники двигались по расщелине в скалистом утесе. Прорезанные водным потоком глыбы синеватого камня формировали стены расщелины. Аш у самого основания ловила взглядом намеки на резьбу, простые, даже примитивные, силуэты. Луна. Ворон. Звезды.
А затем мыс закончился, оборвался точно перед тропой. Маль Несогласный и Морс Буревестник остановили коней и спешились. Аш взглянула и сделала то же самое. Слева от нее ярилась вода, грохоча с такой силой, что она не слышала ни слова из того, что говорили воины. Над головой сияло небо такой невозможной синевы, о существовании которой она даже не подозревала. Где-то рядом в воздух поднималась водяная пыль. Девушка ощутила, как на коже оседают мельчайшие капли, и наблюдала создаваемые ими короткие мерцающие блики радуги.
Сулльские воины стояли молча, подняв головы, полной грудью вдыхая этот совершенный воздух. Аш чувствовала, что они медлили, желая предоставить ей честь первой пройти к ступеням в конце пути.
Отпустив поводья, Аш двинулась вперед. Она ощутила, что мир поворачивается, словно вращаясь под ее ногами. Слева, за уступом, река роняла свои воды с отвесной скальной стены вниз. Вода падала на протяжении полулиги. Молочно-белый поток обрушивался в озеро у самого основания скалы. Над ним вырастали облака водяной пыли. Аш видела, как туман становился плотнее и раздувался, делясь на отдельные облака.
Впереди она увидела Срединные Огни суллов.
В нижней долине вздымались ледяные деревья, своей невероятной высотой и стройностью напоминая маховые перья птичьих крыл. Великая Ночная река скользила меж ними, темно-синяя, широкая, как большой город, у ее изгибов поднимались террасы из черного сланца. Ее поверхность кишела водоплавающими птицами. Она была как ночное небо, где ледяные деревья - звезды. А Срединные Огни, горящие по ее берегам и в лесу - блики полной луны.
Аш Горнорожденная поняла, что, пропутешествуй она всю оставшуюся жизнь по всем землям мира, ей не встретить ничего, что имело бы столь же захватывающий вид. Она стояла, позволяя туману пропитывать влагой ее платье, впиваясь глазами в сердце мира суллов, за сохранение которого они сражались
За них. За Срединные Огни.
Какое-то время спустя Аш вернулась в преобразившийся мир. Сулльские воины оставались на своих местах. Маль Несогласный пустил кровь. Он много месяцев отсутствовал, осознала она, и вернулся, потеряв друга, Арка Жилореза. Аш засучила рукав платья.
- Вот, - показала она. - Нажми на ранку.
Встретившись взглядом с льдисто-голубыми глазами Несогласного, она поняла, что по единственному значимому для суллов принципу они теперь равны.
Маль тоже это понял.
Она больше никогда не слышала от него слово "дочь". Их отношения вышли за рамки родителя и ребенка.
Если бы рядом не было Морса Буревестника, они бы поговорили. Маль Несогласный пообещал бы ей свою жизнь. Аш Горнорожденная приняла бы его обещание, но не предложила ничего в ответ. Безответная любовь к ней - его напасть.
Дальний Землепроходец и Простирающая Руки смотрели друг на друга и понимали без слов, а затем Морс Буревестник позвал их продолжить путь и спуститься с утеса.
Сразу за уступом начинались большие широкие ступени, вырезанные в скале; дорога изгибалась, сворачивая от водопада на запад и спускаясь к расчищенной площадке с западной стороны озера. Ступени были скользкими, но широкие гребни, вырезанные на их поверхности, помогали не упасть. Кони держались начеку, но не боялись. Аш присобрала юбку. Она с удивлением обнаружила, что у нее от высоты слегка кружится голова и, похоже, появляется слабость. До этого она чувствовала, что проголодалась, и собиралась погрызть сухарик, но теперь мысль о еде вызывала тошноту.
Легкий приятный дымок от Срединных Огней, кажется, немного помогал. Аш спросила Буревестника, что там жгли.
- Ты слышишь запах напоенного солнцем ледяного дерева. Древесины, которую запасли поздней весной и летом. У нее только два применения: наши священные луки и Срединные Огни.
По мере того, как они приближались к долине, Аш различала меж деревьев строения: каменные круги, купола, круглые башни. Все были так или иначе открыты небу. Большей частью - без крыш. Красивые собранные из отдельных полотнищ шатры, окрашенные в белые, серые и бледно-голубые тона занимали каменные круги, их кожаные и полотняные стены на ветру ходили волнами. Натянутые между ледяными деревьями веревки казались серебряной паутиной.
Глядя на лежащий под ногами город, Аш начала волноваться. Это на самом деле произошло. У нее получилось. Она так долго добиралась, так долго стремилась, что едва могла представить свое путешествие законченным.
"Дом" - попробовала она выговорить это слово. Звучать убедительно ему, возможно, не давала все продолжающаяся тошнота.
Когда они достигли бурлящего озера, их дожидались двое, мужчина и женщина. Женщина поражала сочетанием черных волос, уложенных сзади с большим искусством, и кожей, расписанной цветной глиной. Аш все еще не слишком хорошо определяла возраст суллов, но эта женщина выглядела юной. Аш позавидовала ее уверенности. У мужчины был тот металлический оттенок кожи, который, как ей казалось, встречался лишь у самых чистокровных суллов. Мочки обоих ушей отсутствовали, а вся голова, за исключением макушки, где находился короткий ежик в форме месяца в первой четверти, чисто выбрита. За его спиной косым крестом висели два меча.
- Не обращайся к нему и не смотри ему в глаза, - предупредил Буревестник. - Он - Мор Ксана.
Ходячий мертвец. Аш поняла слова, но не их смысл. Она так мало знала! Для людей севера суллы были загадкой. Сколько не-суллов находилось в Срединных Огнях? Бывал ли здесь Ангус Лок? Она не знала. Ясно было одно: с того момента, как она пересекла Быструю, каждый предпринятый ею шаг совершался с непосредственного дозволения суллов. Без одобрения сюда просто не попасть.
Свет, будто пропущенный через призму, плясал на лице женщины, наблюдавшей, как Аш спускается по последней ступени. Мельчайшие капли воды, разбрасываемые водопадом, творили с освещением что-то невероятное. У Аш закружилась голова. Чтобы случайно не посмотреть в глаза Мор Ксана, она на всякий случай отводила взгляд и от женщины, так что сначала даже не поняла, что та распростерлась на земле у основания лестницы. На женщине были брюки и туника из тонкой оленьей кожи, и, когда та легла на каменистом берегу на живот, Аш увидела контур ее позвоночника.
- Встань, - сухо сказала Аш, останавливаясь на последнем шаге. Ей этого не надо.
- Джал Раккар, - проговорила женщина, быстро поднявшись на ноги. - Этот сулл рад, что ты здесь.
- Я тоже рада, - ответила по-сулльски Аш.
Улыбка женщины была очаровательной и недолгой.
- Я - Зайа Идущая-Во-Мгле, внучка Неутомимой, дочь Того, Кто Ведет, и дочь суллов. Отец просил приветствовать тебя в нашей колыбели и доме.
Аш потребовалось обдумать информацию, прозвучавшую в этом утверждении. Через мгновение она повернулась к Морсу Буревестнику, который стоял над ней на другой ступени.
Его проницательные темно-серые глаза тут же откликнулись на ее вопрос.
- Зайа моя племянница.
Аш по его интонации поняла, что он не станет приветствовать девушку, пока не завершится официальное представление Простирающей Руки. Есть правила этикета, которые следует соблюдать.
Она повернулась назад к Зайе.
- Я, Аш Горнорожденная, дочь суллов, принимаю приглашение твоего отца.
- Хорошо, - ответила девушка, сверкнув зубами.
Свою настоящую улыбку, теплую и сияющую, она приберегла для дяди. Пройдя мимо Аш, она отправилась его приветствовать. Аш с лошадьми спустилась к берегу озера. Пока Зайа рассыпалась в приветствиях, Мор Ксана стоял у падающей воды лицом на восток. Одна мышца на его шее подергивалась. Он кого-то охранял, и вряд ли это была Аш.
Когда приветствия закончились, отряд вдоль берега двинулся на юг. Суллы ставили шатры на расчищенных окруженных стенками кругах вдоль дорожек. На свежей траве паслись кони и другие животные, а костры давали яркий серебристый свет. Кое-кто вышел посмотреть на Простирающую Руки, с серьезными лицами, глядя на нее испытующе, но вполне уважительно. Стройные подвижные ребятишки. Ветви ледяных деревьев поскрипывали как взводимые луки.
Зайа вела их вдоль стока озера, вниз по реке. Солнце садилось, и над водой поднялись цапли и гуси. Дальше к северу завыл на луну волк.
Ночная создавала собственный мир. Аш ощутила, как изменился ветерок, когда приблизилась к реке. Сейчас она увидела здания: цитадель в глубине деревьев, башню вдали от черных сланцев речного берега. Когда они подошли к куполу из молочно-голубого камня, пришел мужчина, чтобы забрать лошадей. Несогласный, приветствуя, коснулся его руки и отстал от группы, чтобы поговорить с ним. Аш ощутила дрожь тревоги. В чужой стране Несогласный был ее единственным другом.
Она не доверяла Буревестнику и его племяннице, и считала вполне возможным, что Мор Ксана мог ее убить. Он скользил вдоль тропы как призрак, и в любой момент дотянулся бы до ее сердца клинком. Когда Несогласный вернулся к отряду, она постаралась скрыть свое облегчение.
- Сюда, - сказала Зайа Аш, указывая на тропинку. - Мой отец ждет тебя в шатре.
Вся группа остановилась. Аш взглянула на Несогласного, тот кивнул.
То есть ей идти одной... не считая Мор Ксана, который двинулся вперед одновременно с ней, и который пошел по траве, в то время как она шагала по дорожке.
Когда Аш Горнорожденная входила в радужный шатер Того, Кто Ведет, всходила почти полная луна. Снаружи ревели добела раскаленные Срединные Огни. Внутри центр круглого помещения обозначала одна-единственная лампа с аметистовым пламенем.
Сулл стоял точно на линии, соединяющей лампу с восходящей луной. Он молчал не только пока Аш и Мор Ксана заходили в шатер, но даже дождался, чтобы входная створка, которую они потревожили, перестала качаться.
- Добро пожаловать, - сказал он.
У Аш на простой перевод ушел целый миг. Ни лицо мужчины, ни его поведение не соответствовали учтивости слов.
- Я Хал Черный Дракон, сын Неутомимой и сын суллов.
В один миг она осознала естественный вывод из ее более ранней догадки: если для каждого ее шага сюда требовалось разрешение, точно так же оно потребуется и на каждый шаг отсюда.
Кожа Хала Черного Дракона имела такой глубокий металлический цвет, что лицо казалось отлитым из чугуна. Зачесанные назад черные волосы делились на три пряди. Их скрепляли свинцовые зажимы. Одежда простая, из крашеной оленьей кожи, а единственным украшением служило ожерелье из спаянных наконечников стрел.
Аш не видела причин отвечать на приветствие с той же вежливостью.
- Я Аш Горнорожденная, дочь суллов. - Когда она говорила, Мор Ксана скользнул на пятачок позади нее у стенки шатра.
Тот, Кто Ведет в любом случае не обращал на него внимания. Мор Ксана не существовал.
- У меня только один вопрос, Аш Горнорожденная, - произнес Черный Дракон спокойно и твердо, голосом, в который ощущался возраст. - Не отвечай, пока сама не будешь уверена в ответе.
Аш ощутила смертельную усталость. Ей хотелось завернуться в одеяла и спать. Ей не хотелось сталкиваться с этим человеком и его опасным вопросом.
Черный Дракон ждал. Серебристо-синие шелковые ковры под его ногами поблескивали, как древние сокровища.
- Спрашивай, - произнесла она.
В лице Черного Дракона поражали глаза. Кожа как серый чугун, а глаза -- янтарные, цвета тусклого пламени.
- Может ли Простирающая Руки себя контролировать?
Три человека в шатре остались недвижимы. Единственное, что двигалось - их тени, попадая в такт с пляшущим огоньком аметистовой лампы.
Знал ли Черный Дракон, что она простерла руки в Крепости Крушения, когда двое сулльских убийц с обнаженными мечами догнали ее? Как это было возможно? Она не рассказывала об этом никому, даже Несогласному. Глядя Черному Дракону в глаза, она решила, что этому суллу подвластно все, мыслимое и немыслимое.
Он задал единственный имеющий значение вопрос.
Если она не могла управлять силой Простирающей Руки, она протянет их снова, круша стену Провала дальше, выпуская войско нелюдей, открывая дорогу Последним. Это выходило за рамки того, что готовил ей Лан Звездопад и чего хотел от ее тела - одной лишь плоти. Все сводилось к тому, на что она была способна, если суллы оставят ее в живых. Ответа Аш не знала.
- Сейчас иди, - сказал ей Черный Дракон, избавляя от необходимости отвечать. - Приди в себя после путешествия. Мы еще встретимся.
Мор Ксана поднялся как дух, которым управлял чародей. Он двигался одновременно с Аш, скользя бок о бок с ней так, чтобы она могла выйти первой.
Она отвела створку шатра и оглянулась на Того, Кто Ведет. Хал Черный Дракон сместился так, чтобы остаться на прямой линии между луной и лампой.