Вайло посещает медведя, которого Кварро привез в дом Бладда
Темнота в дальнем конце арены взорвалась ревом. Звякнули цепи. Кто-то зашевелился. Два глаза поймали и отразили факельный свет.
Хэмми отшатнулся.
- Медведь.
Вайло продолжал шагать к медведю. Тот метался взад и вперед на цепи, идущей к вбитому в стену железному крюку размером с голову.
- Где его поводырь?
- Не знаю, вождь.
Медведь бросился на Вайло. Мышцы и шерсть на загривке вздыбились. Цепь, прикрепленная к ошейнику, выбралась до конца и дернула назад. Медведь споткнулся, встал на задние лапы и заревел.
Вайло окатило мощной волной мускусной вони. Запах всколыхнул в вожде что-то первобытное, и он рявкнул Хэмми:
- Найди его!
Хэмми убежал. Медведь опустился на четвереньки. Зверь был золотисто-бурым с проседью, и величиной с нужную будку. Тело сотрясало влажное хриплое дыхание. Вайло прикинул длину цепи и встал на безопасном расстоянии. Сейчас, рядом, он увидел медвежьи увечья. Залысины, шрамы и глубокое рассечение левого плеча, из которого в мех сочилась черная жижа.
Вайло тихо выругался. Что, во имя девяти, здесь произошло?
Медведь атаковал. Взревел, в лицо Вайло брызнула слюна. Цепь, выбрав всю длину, загудела. Под вбитым в стену крюком на пол потекла снежно-белая каменная пыль. Стенной крюк шатался. Вайло потянулся к перевязи. Меч отсутствовал. Проклятый меч отсутствовал. Что же он за вождь-то?
Только Вайло вытянул нож, медведь кинулся снова. В глазах горели ярость и боль. Горло сдавил железный ошейник, и зверь издал хриплый вой. Вайло шагнул назад. Заточка у ножа односторонняя, длина - фут. Его ковали, чтобы срезать с кости жареное мясо, а не останавливать атаку медведя. И все же отступить он не мог. Отвернись от опасности - любой опасности - и ты мертв.
Медведь тоже это знал. Поднявшись на ноги, он всем весом натянул цепь. Вайло увидел, как шатается вбитый крюк. Медведь, ревя, размахивая передними лапами, раскачивался на задних. Несло от него мерзко. Вайло увидел, что мех вокруг морды посветлел. Он стар, понял вождь. Израненный, одинокий и так далеко от мест, где уродился, что не имело значения, сколько раз он дрался и побеждал, напоследок нашлось только поражение.
Слыша приближающиеся шаги, Вайло не отводил от медведя глаз. Он невысоко ценил свои шансы, если выскочит крюк, и невысоко ценил шансы медведя, если тот сорвется с цепи и убьет вождя.
Медведь попал в ловушку круглого дома, которая его уничтожит.
- Отойдите, господин.
Вайло увидел сначала двузубое копье, затем его владельца. Сразу понял, что тот не кланник. Ни один бладдиец не сказал бы вождю "господин". Так горожане обращались к отпрыскам баронов. Обращение "господин" приобреталось не за заслуги. Оно доставалось исключительно по праву рождения.
Медвежий поводырь метнулся вперед и ткнул раздвоенным копьем медведя в брюхо. Медведь заскулил и тут же рухнул на четвереньки. Поводырь тронул Вайло за руку.
- Назад, господин. Я знаю, как.
Вайло посмотрел на свою руку, затем на поводыря. Неужели этот человек не знал, что касаться вождя нельзя?! Вайло внимательно оглядел его и по тому, как блестели глаза и как тот сжал зубы, готовясь ко второй атаке, понял, что тому все равно.
- Дай его мне.
Поводырь замер и опустил копье.
- Господин?
- Копье. - Как он сохранил голос ровным, когда спокойствия в нем не осталось и капли, было просто чудом. Медведь вздрогнул, когда поводырь поднял копье второй раз. Вздрагивал. - Хотелось бы на него взглянуть.
Поводырь оглянулся на Хэмми Фаа. Вайло не видел выражения хэммова лица, но оно подействовало. Поводырь перехватил рукой древко и вручил его Вайло.
- Специально смастерил его в Транс Воре, - пояснил он, передав копье. - Чувствуешь вес? Чтобы пробить шкуру, приходится постараться.
Вайло почти не слушал. Медведь, похоже, весил более тысячи фунтов. Меньше чем минуту назад зверь собирался разодрать ему горло. Теперь он жался к стене.
- Попробуй острия. Как ножи. Каждое утро начищаю алмазной солью.
Что здесь сейчас происходило, Хэмми Фаа понимал заметно больше поводыря, но его неуклюжая попытка отвлечь вождя не сработала. Вайло чувствовал, как кровь приливает к сердцу и отливает от него. Следил, как медведь следит за наконечником копья, и не мог разобрать, где кончается медвежья ярость и начинается его собственная.
- Заметил промежуток между остриями? Если понадобится, оба глаза выбью одним ударом.
Вайло повернулся. Баланс у копья был отвратительным. Как у топора. Оно так стремилось упасть, что Вайло ему это позволил. Легкий поворот запястья, толчок в момент удара, и оба острия вонзились в правую ступню поводыря. Кровь струей брызнула вверх. Крик поводыря сорвал в полет всю колонию летучих мышей Арены. Медведь взвыл. Вайло отпустил древко, и копье миг стояло совершенно вертикально, всаженное в поводыреву ногу. Истерично голося, поводырь потянулся к древку, чтоб не дать ему упасть.
- Вон из моего дома и моего клана, - сказал Вайло. - Если через час еще будешь здесь, я возьму это копье, и - как ты его использовал? Одним ударом оба глаза?
Вайло заставил себя уйти. Черным полотнищем колыхалась над ним тысяча летучих мышей. Хэмми зашагал рядом, но Вайло его остановил:
- Проследи, чтобы он уехал.
Хэмми кивнул.
- А медведь?
Вайло оглянулся. Медведь, раздраженно фырча сновал туда-сюда по нахоженной тропке, отмечая ее каплями крови из проколотого брюха. Душу Вайло пронзила иррациональная уверенность, что судьбы медведя и его собственная связаны.
- Я его оставляю.
Собачий Вождь попросил суллов помочь отбить дом Бладда
Что суллы хотят взамен?
Боги, ну и холодина. А ведь это начало лета. Под сапогами Собачьего Вождя, шагавшего по Красному двору, хрустели льдинки. Богатый железом песчаник окрашивал камни мостовой в красный, но под снегом и льдом его не видать. Вайло глядел под ноги. Смотреть на восток - это видеть обгорелые деревья священной рощи, где погребены головы бладдийских вождей. Все древние деревья - дубы, тисы и каштаны - пропали в пожаре, устроенном Робби Дан Дхуном. На запад тоже не стоило смотреть, потому что там лежали развалины постройки, стены и крыша которой снесены Робби Дан Дхуном.
Куда бы вождь ни посмотрел в испоганенном хозяйстве, всюду видел дхунскую синь.
Или сулльскую.
Вот она, посреди двора. Десять домовин, древесину которых, отшлифованную до гладкости стекла, покрывал синий цвет такой глубины, что она одновременно и отражала свет, и впитывала. Вайло почувствовал, как мышцы груди сжались, пытаясь сохранить сердце спокойным.
Вот она, расплата. Одиннадцать дней назад суллы этот дом захватили. Он позвал их, они пришли. Бескровный захват. Поступок настолько беззубый, что ни кланники, ни кланницы не могли смотреть вождю в глаза.
Сделка.
Каменные Боги нечасто слышали молитвы. Только от воинов, идущих в бой. 'Укрепите руку' - первая и самая сильная молитва. Неважно, какой враг и какой ужас ждал в темноте; для встречи с ними воину требовалась крепкая рука.
Подходя к десяти запечатанным ящикам, Вайло произнес ее вслух.