Харламов Игорь Борисович
Битва в Западно-Корейском заливе. 1913 - 1904

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 8.96*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попытка теоретическим путём дать ответ на вопрос, волнующих большинство альтернативщиков, какое оружие наиболее оптимально на войне. И подойти, пусть и теоретически к ответу, что самым оптимальным является то оружие, которое появляется сразу после войны. Одновременно являясь лучшим из того что может дать промышленность и то, что соответствует требованиям прошедшей войны. Это вы всё читаете на свой личный страх и риск. Завершено.
   []
  
  
  Продукт книжный, буквосодержащий.
  Я не писатель, я читатель, так что графоманю, по не многу.
  Авторский произвол - это данность, ощущаемая в восприятии.
  Не проверено. Не вычитано. Не напечатано. И не будет.
  Если это не личная страница автора, то значит, вы читаете честно уворованный текст.
  
  
  Крейсер
  
  
  

Битва в Западно-Корейском заливе. 1913 - 1904

  (черновик, не вычитано, не проверено и не будет)
  
  
  

Генералы всегда готовятся к прошедшей войне.

  
  
  
  

От автора

  
   Как известно генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Но не только они. Адмиралы тоже готовятся к прошедшей войне. И вот возникло предложение смоделировать ситуацию, когда корабли, заложенные в ходе русско-японской войны, но не успевшие на неё, силой воли, и мысли, оказываются в то время, когда они только лежали на стапелях верфей. Причём в один из самых драматических для русского флота моментов.
   И вопрос заключается в том, что в августе 1913 года лучшие корабли русского Балтийского флота, под флагом командующего флотом вице-адмирала фон Эссена, совершил дальний поход. В виде заграничного плавания. В составе этого соединения было одиннадцать боевых кораблей. В том числе два, числившихся линкорами, но бывшими, по сути, эскадренными броненосцами "Андрей Первозванный" и "Император Павел". С ними в плавании находился броненосный крейсер "Рюрик", служивший флагманом флота. Большой океанский рейдер "Громобой" и три эскадренных разведчика, броненосных крейсера, "Адмирал Макаров", "Баян" и "Паллада". Входивших в состав первой бригады крейсеров. И четыре эскадренных миноносца из числа добровольцев, кораблей построенные на добровольные пожертвования жителей России. Так называемый полудивизион особого назначения, объединявший лучшие, из этих эскадренных миноносцев, "Пограничник", "Генерал Кондратенко", "Охотник" и "Сибирский Стрелок". В реальной истории эти корабли 28 августа 1913 года покинули Россию. И в данной истории встретили следующий рассвет уже в Жёлтом море. И на девять лет раньше. 28 июля 1904 года. Там и тогда, где и когда должны были быть, согласно теоритических предпосылок русских адмиралов.
   Встретившись, в бою, с главными силами японского флота. 1-м боевым отрядом адмирала Хэйхатиро Того, в составе 4 эскадренных броненосцев ("Микаса", "Асахи", "Фудзи", "Сикисима") и 2 броненосных крейсеров ("Касуга" и "Ниссин"). При поддержке 3-го боевого отряда контр-адмирал Дэва, имевшем в своём составе 1 броненосный крейсер ("Якумо") и 3 бронепалубных крейсера ("Касаги", "Такасаго" и "Читосэ"). 5-го боевого отряда контр-адмирала Ямады, имевшего в своём составе 2 бронепалубных крейсера ("Хасидатэ" и "Мацусима") и 1 броненосец 2-го класса ("Чин-Иен"). И 6-го боевого отряда контр-адмирала Масамити Того, племянника командующего флотом, имевшего, под своим командованием, 1 броненосный крейсер ("Асаму") и 4 бронепалубных ("Акаси", "Сума", "Акицусима", "Ицукусима"). Так же эти силы поддерживали 18 эскадренных миноносцев и 30 миноносцев японского флота.
   Я, пусть и только так, помогу русским, усиленно готовившимся к проигранной войне. И стоит проверить, хотя бы теоретически мысль, что лучшим оружием, из возможного и доступного, для прошедшей войны будет то, которое создали по её окончанию. Ну а японцам пусть поможет их Аматерасу.
  
  

Пролог

  
   Одиннадцать русских кораблей, идя в сгущающихся вечерних сумерках, резали форштевнем серые, буквально стального цвета холодные воды Балтики, приближались к берегам Дании, когда внезапно их окружила беспросветная темнота. В которой были видны только ходовые огни идущих по волнам одиннадцати русских кораблей. Но вокруг них была как будто стена, сотканная из беспросветной темноты. И внезапно это стена распалась. В мгновение ока, превратившись в предрассветные сумерки. И на горизонте, в буквальном смысле из лазоревых вод, показался краешек восходящего, не вовремя, по корабельным часам, солнца. Оно должно было взойти гораздо позднее, после ночи, которая не настала. Но тут оно стремительно поднималось из вод. Высвечивая дымы двух отрядов явно боевых кораблей. Один ближе, другой значительно дальше и был едва заметен. Но так как отряд русских кораблей продолжал идти на запад, то опознать их с идущего концевым флагманского "Рюрика" не представлялось возможным. И тогда вице-адмирал фон Эссен, стоявший на мостике крейсера, повернувшись к командиру крейсера капитану первого ранга Бахиреву, произнёс:
   - Михаил Коронатович, я вас попрошу, запросите "Императора Павла", пусть определят, что это за корабли. Даром, что ли, им эти шуховские мачты соорудили.
   При этом командующий Балтийским флотом оглядывался, по сторонам, а потом добавил:
   - И Михаил Коронатович, не находите, что места знакомые?
   - Нахожу, Николай Оттович, нахожу, - ответил Бахирев, отдав необходимые распоряжения сигнальщика, тут же связавшихся, с помощью флагов, с идущим впереди кораблём, - Как будто назад вернулись, на девять лет. К Квантунскому полуострову.
   - И у меня тоже есть такое чувство, - произнёс фон Эссен, рассматривая в бинокль ближайшие дымы, а потом задумчиво добавил, - Явно вижу Ляотешань, гору Самсон, и на севере уж больно похожий силуэты возвышенностей архипелага Эллиота. Да и что-то, уж больно знакомые и крайне не приятные дымы. И что там, на "Павле", копаются.
   - Дым из труб возможно мешает, Николай Оттович, - произнёс в ответ Бахирев, - А так, да дымы весьма знакомые, я бы сказал, что явно сам Того идёт.
   А буквально через минуту на "Павле" замелькали сигнальные флажки, и сигнальщик доложил, что корабли опознаны как броненосцы "Микаса", под адмиральским флагом, "Асахи", "Фудзи", "Сикисима" и броненосных крейсера "Касуга" и "Ниссин". А потом впереди по курсу, на западе, на фоне возникшего впереди берега, напоминавшего Ляодунский полуостров, показались стремительно приближающиеся дымы трёх больших кораблей. В которых Эссен лично и очень быстро опознал крейсера "Хасидатэ", под адмиральским флагом, "Мацусиму" и броненосец "Чин-Иен". Которые резко шарахнулись в сторону, опознав русские флаги, над находящимися перед ними кораблями. А Эссен, опустив бинокль, произнёс:
   - Мы точно вернулись на ту войну, Михаил Коронатович. Распорядитесь поднять боевые флаги и сыграть боевую тревогу. И передайте на остальные корабли, что мы вступаем в бой. Разворачиваясь, последовательно, на обратный курс. Миноносцы пусть держаться с не подбойного борта броненосцев, в готовности отразить атаки японских миноносцев. "Громобою" встать в кильватер "Рюрику". Остальные крейсера пусть держаться отрядом, под командованием командира "Адмирала Макарова", южнее главных сил, атакуя, по способности, крейсерские отряды противника. Но, не отрываясь от главных сил.
   - Есть, распоряжусь, - произнёс Бахирев и спросил, - А вы, ваше высокопревосходительство, точно уверены, что мы попали в то время?
   И прежде чем ответить фон Эссен качнул головой в сторону "Хасидатэ", "Мацусимы" и "Чин-Иен", и произнёс:
   - В наше время "Мацусима", уже пять лет, как погибла, от внутреннего взрыва. "Чин-Иен" два года как выведен из состава флота и разобран. Ну а "Микаса", после взрыва в сентябре пятого года, никогда больше не была флагманским кораблём. Да и не уверен что по выходу из ремонта встречалась с "Мацусимой". Плюс вокруг нас лето. Вопрос, какого года. Четвёртого или пятого.
   - Лето пятого года, ваше высокопревосходительство, японский флот провёл в Японском море, - напомнил Бахирев, - Так что это точно четвёртый год.
   - Значит, у нас есть шанс помочь Вильгельму Карловичу[2]. Я явно вижу диспозицию японского флота, что сложилась, при попытке нашего того не удачного прорыва, - проговорил фон Эссен, смотря как мимо них проходит, обратным курсом, головной "Андрей Первозванный"[3], ощетинившийся многочисленными орудиями и на высокие ажурные мачты которого поползли боевые Андреевские стяги. А следом за ним, на этот курс, ложится и "Император Павел". Ну а в кильватер "Рюрику" выходил "Громобой". И проводив взглядом, головной броненосец вице-адмирал произнёс:
   - Михаил Коронатович, передайте на остальные корабли, скорость эскадренного хода колонны броненосцев шестнадцать узлов. Курс на перехват кораблей Того. Начав пристрелку с девяносто кабельтовых. И вообще, передайте на броненосцы, ближе семидесяти кабельтовых с противником не сближаться.
   - Но, ваше высокопревосходительство, на такой дистанции мы броню "Микасы" не пробьём, - напомнил Бахирев. На что фон Эссен поморщившись, ответил:
   - Что бы её пробить, Михаил Коронатович, нам нужно будет сблизиться с противником до двадцати кабельтовых и ближе. А там у них будет преимущество, не только в тяжёлом калибре, но в среднекалиберной артиллерии. В их шестидюймовках. Мы же попытаемся сделать то, что они сделали при Цусиме, засыпать их среднекалиберными фугасами. Из наших восьмидюймовок, не входя в зону эффективного огня их среднекалиберной артиллерии. И используя то, что у нас практически полностью бронированы борта.
   - Не потопим же, ваше высокопревосходительство, - в сердцах бросил Бахирев. На что фон Эссен, снова поморщившись, ответил:
   - Как знать, Михаил Коронатович, как знать. Оценим наш основной калибр, новые, тяжёлые восьмидюймовые снаряды, с новым снаряжением. Всё одно, снаряды для наших пушек главного калибра недалеко ушли от снарядов, что использовали тогда[4]. Ну может быть снаряжение в них получше, да и взрыватели понадёжнее. А так что бы они себя показали необходимо подойти на дистанцию менее двадцати кабельтовых. Но не будем. Попробуем обстрелять японцев так, чтобы снаряды, не попадали в борт, а падали сверху. Благо, горизонтальная защита на японцах не такая, как на новых "дредноутах".
  
  1
  
   Адмирала Хэйхатиро Того, стоявший на верхней площадке флагманского броненосца "Микаса", в окружении привязанных к ограждению свёрнутых матросских коек, для защиты от осколков[5], напряжённо всматривался в горизонт. Где на западе от него, над горизонтом, освещаемые восходящим Солнцем, возвышались две пары необычных башнеподобных мачт. Явно принадлежащих каким-то очень большим кораблям. А больше никто и не мог нести такие огромные и явно массивные сооружения, которые, он, никогда в жизни и не видел. И даже не мог предположить, какому типу кораблей это могло принадлежать. Предположение не могли дать и офицеры его штаба, что стояли рядом со своим адмиралом и так же напряжённо всматривались в горизонт. Но судя по тому, что эти мачты, с дымами между ними, не приближались, то корабли, которым они принадлежали, шли тем же курсом и приблизительно с той же скоростью.
   Вообще то японский флот вышел, в этот день, в море, с манёвренной базы на островах Эллиота, что бы воспрепятствовать прорыву русского флота из осаждённого Порт-Артура во Владивосток. Несколько дней назад русские корабли предприняли было, аналогичную попытку прорыва. И тогда, в бухте Тахэ, подорвался на мине крейсер "Чиода". Который с трудом удалось довести до порта Дайрен[6]. И поставить крейсер в находящийся там док, построенный русскими. Но, в тот день, гайдзины, не приняв бой, вернулись в Порт-Артур. И тут ночью, от находившихся в дозоре, у крепости, крейсеров контр-адмирал Дэва, пришло сообщение, что русские снова начали приготовления к выходу в море. Благо русские корабли были очень сильно привязаны, к приливу и отливу, в этом порту. И японский флот имел возможность этим самым блокировать действия русских кораблей. Для чего было и приказано крейсерам контр-адмирала Дэва наблюдать за действиями русских броненосцев. А всему флоту выйти в море. И помимо первого и шестого боевых отрядов, с островов Эллиота, из Дайрена вышел в море пятый боевой отряд контр-адмирала Ямады. Который должен был присоединиться к главным силам, в качестве ещё одного разведывательного отряда. И всех боевые отряды сопровождали контрминоносцы и миноносцы.
   И тут, с рассветом сигнальщики увидели на горизонте две пары необычных мачт. Которые должны были быть просто огромными. А значит принадлежать они каким-то большим кораблям. Оказавшимся как раз между его главными силами, и идущими им на встречу, кораблями под командованием контр-адмирала Дэва. Но понять, что это за корабли было невозможно. И тогда командующий японским флотом приказал кораблям своего племянника выдвинуться вперёд и выяснить что это за корабли. Но что бы крейсера шестого боевого отряда, идущие несколько позади главных сил, подняли скорость, выдвинулись вперёд и произвели разведку, было необходимо время. И адмирал Того, находясь в неведении, пытался хоть как-то получить ответы на терзавшие его вопросы. Кто это, и откуда они тут так внезапно и незаметно взялись. В этих, буквально кишевших японскими кораблями, водах. Для чего потребовал запросить у всех японских кораблей, что видят они.
   Но ответ дал, находившийся тут же на мостике "Микасы", флаг офицер командующего японским флотом капитан третьего ранга Синси Акияма. Прибежавший на мостик радиотелеграфист доложил сначала ему, а потом уже сам Акияма подошёл к командующему флотом и тихо произнёс:
   - Это русские, господин адмирал.
   Того дернулся и скосив взгляд посмотрел на своего флаг-офицера, а тот продолжил:
   - Пришла радиограмма от контр-адмирала Ямады. Он встретил корабли под русскими флагами. Курсом на Дайрен. Скорость десять узлов. Три неизвестных больших броненосца, один под флагом вице-адмирала, второй под флагом контр-адмирала. Четыре броненосных крейсера, один из которых опознан как "Громобой", а три как типа "Баян". И четыре минных крейсера. Господин контр-адмирал Ямада приказал отвернуть от русских. И попытаться уйти.
   Того нахмурился и произнёс:
   - Но откуда и какого гайдзина[7].
   - Русские такое называют божественным проведением, - произнёс в ответ капитан третьего ранга, а адмирал Того, посмотрев на идущие впереди мачты, сказал:
   - Выясним позднее, сейчас нам важнее не позволить им соединиться с кораблями адмирала Витгефта. Иначе они превзойдут нас настолько, что наше поражение будет практически гарантированным. Пусть сыграют боевую тревогу и поднимут ход до пятнадцати узлов. Адмиралу Ямаде передать держаться в видимости противника, но в бой не вступать. Сообщая обо всех их манёврах, - и подумав, адмирал Того добавил, - И, пусть "Асама" присоединиться к колонне главных сил. Так же передайте контр-адмиралу Дэва, наблюдать миноносцами за действиями противника у Редзюна. А самому с крейсерами выдвинуться сюда. Вступив в бой по способности.
   И буквально тут же, сигнальщик, стоявший рядом с адмиралом, на мостке "Микасы" закричал, указывая на мачты на горизонте:
   - Они поворачивают!
   И действительно мачты на горизонте изменили своё положение и стали быстро увеличиваться в размерах. Буквально вырастая из моря. А потом из моря вынырнули и трубы, извергающие клубы густого дыма. При этом стало явно видно, и не только по увеличивающимся дымам, что корабли набирают ход. А потом, на мачтах, стали подниматься боевые, стеньговые Андреевские флаги. Подтверждая слова контр-адмирала Ямады и явно давая понять, кто именно перед ними. И подтверждая их намерения, что они принимают бой.
   Два отряда кораблей быстро сближались[8]. И уже через десяток минут Хэйхатиро Того наблюдал в бинокль, как на его корабли, по правой скуле[9], надвигаются тройка, выкрашенных не в оливковый цвет, для маскировки на фоне берегов, в который были окрашены, действующие против его флота, русские корабли, а в серый, со стальным оттенком, больших броненосцев. Впереди два одинаковых побольше, и после них несколько поменьше, но тоже ощетинившийся многочисленными орудийными стволами. И в них явно чувствовалось влияние броненосца "Цесаревич". По крайней мере, башни среднего калибра по бокам от башни с орудиями главного калибра просматривались у всех трёх. Чуть отстав и идя несколько сбоку, от колонны, явно стремясь занять, в ней, место шёл знакомый силуэт "Громобоя". Хотя и в нём было что-то не то. И это было не только знание, что этот крейсер должен находиться во Владивостоке. А что-то не совсем привычное[10]. Чуть дальше укрываясь за корпусами броненосцев дымили четыре одинаковых силуэта минных крейсеров. Ну а ещё дальше виднелись три силуэта крейсеров типа "Баян". Хотя в Редзюне[11] был только один такой. И тот находился в доке.
   Ещё одной особенностью русских кораблей, как отметил про себя адмирал Того была их если уж не идентичность, то их большая схожесть. По суди два головных броненосца, или же минные крейсера, да и "баяны", различались между собой, только красными кольцами маркеров быстро идентификации на трубах. А так они казались точными копиями друг друга. По крайней мере, быстрый взгляд не замечал на них значительных отличий. И эти корабли стремительно надвигались, быстро сокращая дистанцию. А их орудийные стволы стали задираться очень высоко вверх. Гораздо выше стандартных для русского флота пятнадцати градусов. И кабельтовых с девяносто окутались дымом выстрелов башни среднекалиберной артиллерии головного русского броненосца[12]. Заставив японского адмирала недовольно поморщиться. И он поднял руку, чтобы указать курс своему флоту. И на несколько секунд замер, обдумывая, что всё-таки ему предпренять.
   Как говориться по прямой пойдёшь, сам мёртв будешь, направо пойдёшь, коня потеряешь, а налево свернёшь, к жене будет лучше не возвращаться. Вот и тут курс прямо означал, что корабли быстро сойдутся конкурсами. Со всеми смертельными, для обеих сторон, перспективами. Плюс и его оппонент-гайдзин, тоже сделает свой ход. И не пойдёт на такое открытое противостояние. Заняв удобную, для ведения огня, позицию, относительно его кораблей. Можно было отвернуть влево. Так сказать, попытавшись разорвать дистанцию и развернувшись лечь на параллельный курс, к северным варварам. Начав постепенное сближение с ними. Это было самое безопасное решение. И позволяло реализовать своё преимущество в числе кораблей. Присоединив к линии ещё и броненосные крейсера из состава разведывательных отрядов. Но оно требовало времени. А через несколько часов эскадра гайдзинов соберётся на внешнем рейде Редзюна. И начнёт движение. И если эти два отряда варваров соединяться, то они просто сметут весь флот Японии. И оставался ещё один вариант, резко взять вправо, на пересечение курса противника. Начав бой немедленно, и поставив противника в ситуацию, когда весь флот сможет обстреливать головной корабль противника. Быстро нанеся тому фатальные повреждения. А потом добить остальных, благо их число было в два раза меньше, чем мог собрать в колонне капитальных кораблей он, и уже тогда идти на встречу эскадры Витгефта. Правда, был ещё один вариант, дать сигнал все вдруг, развернув флот на обратный курс. И только после этого начать сближение с противником, давая тому возможность нагонять его корабли. Но, японский адмирал, во-первых, не был уверен, что его флот способен на такой манёвр. А во-вторых, так он тоже отдавал инициативу в руки противника. Враг мог не принять бой, отвернуть и уйти на юг. Соединившись с эскадрой адмирала Витгефта.
   И адмирала Хэйхатиро Того сделал свой выбор. Резко опустив руку вправо. Направляя свой флот, на пресечение курса эскадры противника, и тем самым вступая в бой. Одновременно распорядившись начать пристрелку, при приближении головного броненосца противника на дистанцию шестидесяти кабельтовых. И в этот момент вокруг "Микасы" встали четыре столба от разрывов русских снарядов. А в воздухе пронеслись рои осколков, в том числе и несколько, из них, впились в защиту из коек, вокруг верхней площадке мостика броненосца. Заставив японского адмирала отметить, в том числе и по чёрному дыму от разрывов снарядов, что русские используют другие снаряды. Не такие что использовали ранее.
  
  2
  
   На мостике "Рюрика", в этот момент в горизонт не всматривались. Облака дыма на горизонте, причём в трёх направлениях были, где-то за горизонтом. Ну, только шедшие, в сопровождении миноносцев, крейсера "Хасидатэ" и "Мацусима" и броненосец "Чин-Иен" были видны и опознаваемы в бинокль, с мостика русского флагмана. Но и они, развернувшись и изменив курс, стремились выдержать дистанцию, по отношению к русским кораблям. Одновременно и наблюдая за ними и при этом сохраняя дистанцию в сотню кабельтовых. Не зная, что находятся в зоне действия русской артиллерии. Но вот появившееся юго-восточнее облако дыма вице-адмирала фон Эссена заинтересовало, и он попросил, царя и бога "Рюрика" выяснить, кто там, запросив ближайший броненосец. И буквально через несколько минут пришёл ответ. Что к ним, на большой скорости, порядка двадцати узлов приближаются броненосный крейсер "Якумо" и три самых быстроходных японских бронепалубника "Касаги", "Такасаго" и "Читосэ". Ну и в ходе манёвра взгляд русского командующего зацепился за одну, характерную деталь местности, которую он тут же опознал как остров Роунд. Тут же получив подтверждение своей привязки к местности. Подтвердив, тем самым, что они находятся милях в двадцати на восток от входа в залив Талиенвань. В глубине, которого, и находился город и порт Дальний.
   Но вот когда с идущего головным "Андрея Первозванного" громыхнули первые, пристрелочные, выстрелы командующий русским флотом стал всматриваться в головной японский броненосец. Пытаясь понять, что предпримет его японский визави. Отметив про себя, что снаряды легли хорошо. Три снаряда легли с недолётом, а один перелетел японский броненосец. И тут снова дали залп носовые орудия русского броненосца. Снова дав накрытие. И хотя снаряды и не попали в сам броненосец, но буквально окатили его водой и осыпали осколками. И в этот момент головной японский корабль повернул на пресечение курса русского эскадры. А стволы, у его орудий, зашевелись. Задираясь в небо. Что бы открыть огонь по русским кораблям.
   - Ставит палочку над "Т", - произнёс рядом Бахирев, так же рассматривавший японские корабли в бинокль, - Хочет взять головной под огонь всего флота.
   На что Эссен ответил:
   - Да хочет поставить классический кроссинг "Т". Но это, на таких дистанциях очень легко лечиться. Передайте на "Андрея", что бы взяли на два румба вправо. И прошли за кормой японской колонны, в девяносто кабельтовых. Всем огонь по концевым кораблям вражеской колонны, согласно своим номерам, в колонне, но, по отношению к противнику, в обратном порядке.
   Бахирев отдал необходимые распоряжения, а потом обратился к Эссену:
   - Ваше высокопревосходительство, хотите атаковать наиболее слабые корабли вражеской колонны? И быть может, пройдём в рубку боевую крейсера? Тут может быть опасно.
   - Да, Михаил Коронатович, атакуем в первую очередь "Касугу" и "Ниссин". При Цусиме, Того начал рискованные манёвры, чтобы не подставить свои броненосные крейсера, под огонь наших "бородинцев"[13]. Посмотрим, как адмирал Того поступит тут. А пока мы действительно пройдём в боевую рубку.
   И пока он проходили в боевую рубку "Рюрика", то уже и крейсер, идя следом за броненосцами, довернул вправо по курсу. Открыв огонь по оказавшемуся как раз в точке поворота броненосцу "Сикисима". В то время как идущие впереди "Павел" и "Андрей" буквально обрушили град снарядов, на оказавшиеся их противниками, "Касугу" и "Ниссин". Пытавшаяся занять место в колонне "Асама", была ещё довольно далеко. И явно вне боевой линии японского флота. И нельзя сказать, что русские броненосцы открыли огонь безрезультатно. Сигнальщики, буквально через несколько минут зафиксировали попадания по "гарибальдийцам"[14] японцев. Оказавшийся же, позади всех и несколько в стороне от колонны, "Громобой" попытался было обстрелять оказавшийся его целью броненосец "Фудзи". Но дистанция и большое количество шестидюймовых орудий Канэ, пусть и модернизированных для ведения огня на большие дистанции, уже сказывалась. Из-за большого разброса снарядов на такой дистанции для шестидюймовых орудий пристреляться крейсер никак не мог. Но и бедственное положение своих крейсеров адмирал Того стерпеть не мог. И как только его флот вытянулся в линию, он приказал своим броненосцам прибавить ход и разворачиваться последовательно. Пытаясь прикрыть свои самые слабые корабли линии своими самыми сильными кораблями в колонне.
   Но вопрос в том, что при ведении боя на море, начав манёвр нельзя, до его окончания начинать другой. Из-за риска смешать свой боевой строй. Что очень важно. Ибо противник, при нарушении строя ваших кораблей, может вклиниться в боевые порядки флота и уничтожить его ослабленные части по отдельности. И начав этот манёвр, Того теперь будет вынужден идти тем же курсом пока на него не ляжет последний корабль в строю. Терпя обстрел. Ибо риск разорвать строй и быть разбитым по частям он более чем вероятен. И гораздо опаснее. А все русские корабли уже лежали на своём новом курсе. И Эссен был волен начать новый манёвр, и он произнёс:
   - Михаил Коронатович, передайте сигнал по флоту, "Все вдруг"[15]. А как станете мателотом[16], так нацеливайтесь пройти, не далее чем, в девяносто кабельтовых от концевого вражеского корабля. Ведя огонь по концевым кораблям в его колонне, согласно нашим номерам, но опять в обратном порядке. А потом, когда они выстроятся в линию, сосредотачиваем огонь по "Касуге" и "Ниссин". Вы с "Громобоем" по "Ниссин", а "первозванные" пусть сосредоточат огонь по "Касуге". Попытаемся выбить эти корабли. И передайте на "Громобой", после поворота, идти по способности, впереди колонны. Ведя огонь по своей цели. Их номер теперь первый.
   - Есть, ваше высокопревосходительство, - произнёс, в ответ, капитан первого ранга Бахирев и стал отдавать необходимые распоряжения. Ну а адмирал снова припал к биноклю, наблюдая через прорезь амбразуры за японскими кораблями. Которые совершали крайне опасный манёвр под обстрелом. Описывая петлю, чтобы прикрыть свои концевые корабли от обстрела. Но тут русские корабли начали разворачиваться. Одновременно и снова нацеливаясь на хвост колонны противника, и начав быстро сближаться с идущими следом, за ними, кораблями контр-адмирала Ямады. При этом японские корабли пятого боевого отряда, идя тем же курсом, оказывались как раз, между колонной главных сил русских, и колонной "баянов". Входя в зону эффективного огня русских орудий. Вице-адмирал прищурился, обдумывая открывшуюся возможность, а потом произнёс:
   - Михаил Коронатович, распорядитесь, что бы "баяны" дали полный ход и атаковали этот антиквариат[17] адмирала Ямады. Что бы они у нас под ногами впредь не путались. Ну и мы, когда будем проходить, могли бы их накрыть с не подбойного борта. Нам не в тягость. Всё одно орудия бездействуют, а "баянам" всё легче будет. И пусть, для управления огнём, по кораблям адмирала Ямады, задействуют резервные дальномерные посты. Включая и дальномеры башен.
   И снова Бахиреву пришлось начать отдавать необходимые распоряжения. В результате которых, три корабля адмирала Ямады как оказались под огнём, пусть и среднекалиберной артиллерии, но главных сил русского флота. Два десятка восьмидюймовых орудий и почти десяток шестидюймовок "Громобоя", бортового залпа русских корабле, выпустили по десятку, другому снарядов каждое. Добившись по два, а то и по три, попадания в каждый корабль противника. А потом, когда японцы сделали, было, попытку отвернуть и выйти из-под огня русских капитальных кораблей, на них набросились три крейсера типа "Баян". Которые пользуясь своим превосходством в скорости, вооружённости и защищённости подошли совсем близко к своим оппонентам. Кабельтовых так на сорок. Имея возможность уже эффективно задействовать свои шестидюймовые орудия, при этом оказавшись вне зоны эффективного огня японских скорострельных орудий, стоявших на кораблях. После чего открыли по японцам беглый огонь.
  
  3
  
   Когда то, причём буквально на памяти русских офицеров, крейсера "Хасидатэ", "Мацусима" и броненосец "Чин-Иен" были грозными боевыми кораблями. Пара китайских броненосцев, появившаяся в этих водах, заставили англичан оставить свою попытку укрепиться на военно-морской станции, на островах южнее Кореи. А "дружественный" визит, этих броненосцев во Владивосток, вызвал там большой переполох. Потребовав создания там крепости, и вызвал резкое усиление русских военно-морских сил на Тихом океане. И в ответ на появление, этих броненосцев, Япония заказала серию крейсеров типа "Ицукусима". Два, из которых, строились во Франции. А один, "Хасидатэ", в Японии. Став первым крупным кораблём, построенным в этой стране. При этом, для борьбы именно с китайскими броненосцами, эти крейсера вооружили тристадвадцатимиллиметровыми орудиями. По одному на корабль. При этом один крейсер, "Мацусима", был построен как бы, наоборот, по отношении к паре других. Его орудие было расположено на корме. В отличие от пары других, где орудия были расположены в носовой части. Дополняли их вооружение ещё и дюжина стодвадцатимиллиметровых орудий на каждом крейсере. Которые и оказались главным оружием этих кораблей. Так как их, имевший скорострельность в виде одного выстрела, в несколько минут, главный калибр, этих крейсеров, ни в кого и так и не попал, за всё время их эксплуатации. При этом, захватив японский броненосец, японцы увеличили количество шестидюймовых орудий на "Чин-Иене" до четырёх, имея в бортовом залпе три. Но оставили на нём старые, двенадцатидюймовые орудия. Теоретически всё это могло достать русские "баяны" на сорока кабельтовых, но вот попасть в них могли только три шестидюймовки броненосца. Против шести восьмидюймовок и дюжины шестидюймовок, в бортовом залпе русских кораблей. Которые и стали засыпать старые японские корабли снарядами новейшего образца. Тяжёлые, стальные, тонкостенные, с большим количеством взрывчатки. Добавляя новые попадания к тем семи, что японцы получили от главных сил русских. При этом русские крейсера, пользуясь своим полуторным превосходством в скорости, над старичками самураев, стали ещё и охватывать голову японской колонны. Отсекая японцев от отхода по направлению к Ляодунскому полуострову. И вынуждая противника описывать циркуляцию.
   Но тут следует понимать, что старый корабль, это не только меньшие характеристики техники. Скорость меньше, броня хуже, пушки менее скорострельные и попадают ближе. Но это устаревшие технические концепции. Вот взять хотя бы концепцию конструкции бронепалубы. Да она на крейсерах типа "Ицукусима" имелась. Пусть и толщиной в пару дюймов. В своё время вполне достаточная защита. Но в своё время. Когда снаряды были простыми чугунными болванками, порой снаряженными даже не дымным порохом, для создания пожара, а угольной пылью. Ну, создаст такой снаряд круглую дырку, которую не сложно заделать, застрянет в куче угля или же в специальных отсеках. В общем, на том уровне техники и противостоянии брони и снаряда, не фатально. При этом тогда, когда строились японские корабли, бронепалубу не делали из расчёта, что бы при её целостности сохранялась бы плавучесть корабля. Она должна была только защищать наиболее важные узлы корабля. А не обеспечивать их плавучесть. Теперь же на корабли обрушились фугасные и бронебойные снаряды, с большим количеством бризантной взрывчатки. Который буквально кромсали корпуса японских кораблей. Образуя огромные пробоины в корпусах. Нанося огромные разрушения во внутреннем пространстве. И создавая массу высокоскоростных осколков, пронзавших корабли. В которые, через пробоины, вливались огромные потоки воды. При этом подобные взрывы вызывали и огромные пожары. В результате японские корабли, буквально объятые пламенем пожаров, стали оседать в волны. Теряя скорость и снижая ответный огонь.
   Этот бой крейсеров был крайне скоротечным. Русские крейсера вели огонь минут двадцать. Выпустив за это время пару сотен восьмидюймовых и под восемь сотен шестидюймовых снарядов. Добившись почти сотни попаданий в японские крейсера. Первым погиб крейсер "Мацусима". Он остановился, стал заваливаться на борт и внезапно взорвался. Мгновенно скрывшись в волнах. "Хасидатэ", продержался на десяток минут дольше, но и он, прекратил огонь, остановился и стал быстро погружаться в пучину моря. Пылая практически от носа и до кормы. Броненосец "Чин-Иен" же продолжал держаться. Да, он пылал. Да, он осел и накренился. Но он продолжал отстреливаться из своих башенных установок. Включая и носовую шестидюймовую. При этом одно, из трёх палубных подобных орудий, лишилась ствола от внутреннего взрыва. Став первым из орудий, потерянных подобным образом, от внутреннего разрыва, в сражении. И после этого разрыва ствола "Чин-Иен" повернул прямо на русские крейсера, стремясь прорваться через их строй. Благо броненосец есть броненосец. Броня цитадели, барбетов и трёхдюймовая бронепалуба выдерживали обстрел русских среднекалиберных орудий. Да, не бронированные участки бортов, в носовой и кормовой оконечностях корабля, его настройки, были разворочены взрывами. Превратившись в рваные, искорёженные обломки, объятые пламенем и заливаемые морской водой в пробоины. Плюс его атаку поддержали японские миноносцы, сопровождавшие отряд контр-адмирала Ямады. До этого державшиеся, было, в стороне, от русских кораблей, за своими кораблями. Но тут пошли в атаку, пытаясь и отвлечь внимание от "Чин-Иен", и оттеснить русские крейсера с его курса.
   На помощь "баянам" выдвинулись и четвёрка русских эсминцев. Которые добавили, к противоминному калибру крейсеров, ещё и восемь своих скорострельных четырёхдюймовых орудий. Каждое попадание, из которых, было бы смертельно для японских миноносцев. И попадания были. Три миноносца японцев, из восьми, остановились, задымив или запарив. И два из них очень быстро скрылись в волнах. Но их атака заставила "баяны" изменить курс. Что бы было удобнее отражать минную атаку. Вернуться, на который, они уже не смогли. К месту боя стали подходить крейсера третьего боевого отряда контр-адмирал Дэва. Вызывавшие ещё больше негативных чувств, у русских моряков, пресловутые "собачки", крейсера "Касаги", "Такасаго" и "Читосэ". Которые, в противовес порт-артурскому "Баяну", сопровождал броненосный крейсер "Якумо". При этом японский броненосный крейсер отделился от них, взяв курс на присоединение к колонне главных сил японского флота. А "собачки" адмирала Дэва, развив буквально максимальный ход, взяли курс на помощь броненосцу "Чин-Иен". Заставив уже русские крейсера повернуть навстречу новому противнику.
   Вообще японские крейсера третьего боевого отряда представляли собой весьма спорный тип крейсеров. Они были классическими крейсерами, британской постройки, для флотов второстепенных государств. Достаточно небольшие, с водоизмещением, от чуть более чем четыре тысячи, и до пяти тысяч тонн. Совершенно немореходные, и поэтому малопригодные для действия вне закрытых морей, или у берегов. Дабы иметь возможность, при любом сильном волнении укрыться в бухту. Но при этом они были весьма скоростными. По крайней мере "Касаги" и "Такасаго" несколько превосходили "баяны" в скорости. А концевой "Читосэ" на узел уступал. При этом японцы несли достаточно мощное вооружение. Пару восьмидюймовых орудий и десяток стодвадцатимиллиметровых скорострелок каждый. Но, из-за своих размеров, они оказались слишком уж нестабильной платформой для своих орудий главного калибра. Считается, что за всё время своей эксплуатации, они, в боевых условиях, из шести восьмидюймовых орудий попали один раз. Но как говориться "это не точно". Даже это попадание оспаривается японскими броненосными крейсерами. И вот теперь они выходили в атаку на тройку русских крейсеров разведывательного отряда.
   Но при этом не успели выйти в торпедную атаку на старый японский броненосец и русские эсминцы. Что бы добить его. Они повернули было для торпедной атаки, казавшегося обречённого корабля. Но, в этот момент, японские эсминцы сопровождавшие корабли адмирала Того тоже пошли в атаку на русские корабли. Пытаясь таким образом отогнать их от "Касуги" с "Нисином". Для чего "добровольцы"[18] оставив недобитым противника, резко изменили курс, прорезали в промежутках строй своих капитальных кораблей и прикрыли их от атаки нескольких десятков японских миноносцев. Но это позволило "Чин-Иену", в сопровождении пяти побитых миноносцев, кренясь, зарываясь носом и пылая, в буквальном смысле ковыляя, хоть уже и не во тьме, уйти в сторону Ляодунского полуострова. На чём бой, для отряда контр-адмирала Ямады, и завершился.
  
  4
  
   Когда русские корабли довернули, что бы атаковать его последние, в колонне, корабли, открыв при этом довольно точный огонь, с огромной дистанции, то адмирал Того даже не поморщился. Хотя ему очень хотелось выругаться. Но не подобает самураю проявлять эмоции, ни перед лицом подчинённых, ни тем паче перед лицом врага. Он сразу понял задумку противника вывести из строя его самые слабые корабли и тем самым изменить баланс сил в свою сторону. И Того приказал последовательно развернуть колонну. Что бы прикрыть "Касугу" и "Ниссин" своими броненосцами. Но русские сделали то, на что не решался даже он, они повернули флот по команде "все вдруг". Что говорило о высокой подготовке флота, причём в его полном составе. И теперь флагманский корабль гайдзинов возглавлял колонну. Тут же одновременно нацелившись, и на окончание колонны его главных сил, и одновременно с этим, и на корабли пятого боевого отряда. Ведя огонь с обоих бортов. При этом крейсера разведывательного отряда противника так же выдвинулись к кораблям контр-адмирала Ямады. Взяв их в огонь с двух сторон. Пришлось приказывать "Якумо" и "Асаме" присоединиться к колонне главных сил. А оставшиеся крейсера третьего боевого отряда направить на помощь пятому боевому отряду. Приказав миноносцам сконцентрироваться для торпедной атаки по курсу движения главных сил северных гайдзинов. Ну а самому оставалось только ждать, когда корабли его флота снова выстроятся в одну линию. Что бы иметь возможность снова развернуть "Микасу" на обратный курс. И всё-таки прикрыть свои слабые корабли линии. Буквально избиваемые тяжёлыми снарядами противника. Противостоять которым, по своей бронезащите, "Касуга" и "Ниссин" были не в состоянии.
   Время тянулось ну очень долго. И от каждого попадания, в эти корабли, русских снарядов, у адмирала сжималось сердце. Но он вынужден был теперь эту душевную боль. Пока его корабли снова не вытянулись в линию, с горящими и окутанными дымами и всплесками от снарядов концевыми кораблями. И только тогда Того приказал снова поворачивать линию. Выводя четвёрку своих броненосцев на противодействие броненосцам гайдзинов. При этом "Микаса" снова прошла мимо пары "гарибальдийцев", одного взгляда на которые японскому адмиралу хватило, чтобы осознать их критическое состояние.
   Оба броненосных крейсера заметно осели, имея крен на подбойный борт, и на нос, или корму. Каждый по-своему. При этом они были буквально объяты пламенем, которое вырывалась сквозь рваный, покорёженный метал. И было заметно, что оба корабля заметно сдали в скорости хода. А над "Ниссин" отсутствовал флаг контр-адмирала Мису, младшего флагмана флота. Что могло означать или его смерть, или тяжёлое ранение. Но теперь против русских броненосцев выходили их японские визави. И адмирал Того был уверен, вот теперь то он точно сможет не дать, этим двум своим крейсерам, постичь судьбу крейсеров отряда контр-адмирала Ямады. От которого на плаву оставался только один броненосец "Чин-Иен". К нему, правда, спешили на помощь крейсера контр-адмирала Дэва. И после того как "Асама" и "Якумо" займут место в колонне, то японский командующий рассчитывал восстановить своё превосходство над кораблями гайдзинов.
   Но по мере того, как японские броненосцы стали выдвигаться вперёд гайдзины стали переносить огонь по ним. И вот уже вокруг "Микасы" встали столбы от пристрелочных снарядов. А потом и начались попадания от русских кораблей, сосредоточивших огонь по "Микасе". При этом капитан третьего ранга Синси Акияма посмотрел на один из таких разрывов, в кормовой части броненосца, как раз напротив барбета кормовой башни "Микасы", и, обращаясь к командующему, произнёс:
   - Господин адмирал, я бы рекомендовал спуститься в боевую рубку. Северные гайдзины применяют какие-то новые снаряды. Это может быть опасно.
   Того на мгновение вспомнил самое страшное японское проклятье, "что бы тебя полюбили северные гайдзины", а потом, отогнав эту мысль, задумался. Он уже заметил, что снаряды были другие. Привычные, ему, по предыдущим боям, снаряды гайдзинов, при попадании часто не взрывались. Оставляя в борту аккуратные округлые отверстия. А если и взрывались, то, по сути, разваливались на несколько крупных осколков. Что продолжали лететь прямо по курсу снаряда. Иной раз до противоположного борта. Пробивая его. Но при этом в месте попадания, не нанося значительных повреждений, так что даже находившиеся рядом с местом попадания орудия, продолжали стрелять и, не нейтрализуя людей, оказавшихся рядом. А проходя мимо "гарибальдийцев" он заметил, что эти снаряды взрывались все. Буквально куроча борта, в месте своего попадания. Нанося взрывами и многочисленными осколками огромные разрушения в этих местах. Разрушая и оказавшиеся рядом орудия, и убивая или калеча их расчёты. По крайней мере, он успел заметить на палубах этих крейсеров весьма многочисленные тела убитых и раненых. Так что в словах его флаг офицера был резон. Это раньше можно было руководить с открытого мостика, когда угрозу представляло буквально прямое попадание снаряда. Сейчас же риск многократно возрастал, но было необходимо сначала отдать необходимые, в этот момент распоряжения. И адмирал Того, снова подняв руку, а потом резко ее, опустив, показывая новый курс своему флагману, наперерез курса кораблей гайдзинов, и проговорил:
   - Да, господин капитан третьего ранга, пожалуй, вы правы, стоит спуститься в боевую рубку. Но для начала распорядитесь отправить поднять сигнал броненосцам поднять ход на один узел. Необходимо выровняться с колонной противника. "Касуга" и "Ниссин" выйти из строя и справляться по способности. Контр-адмиралу Того оказать им содействие. "Асаме" и "Якумо" занять место вышедших из строя кораблей. Контр-адмиралу Дэва передать, выйти из боя с разведывательным отрядом противника. Миноносцам атаковать на контркурсах главные силы противника. А потом господа мы и спустимся в боевую рубку.
   Акияма стал отдавать необходимые распоряжения. А адмирал хотел было поднести к глазам бинокль, чтобы оценить обстановку. Но тут под носовую башню "Микасы", как раз на стыке нижнего и верхнего бронекорпусов попал двенадцатидюймовый снаряд русских. Который пробил броню и разорвался за ней. Как раз над носовым погребом для шестидюймовых снарядов. И через образовавшуюся пробоину вырвался сноп пламени от вспыхнувшего пожара. И взглянув, на эту картину, адмирал Того развернулся и направился было к трапу, ведущему вниз. Но его остановил капитан третьего ранга Акияма, сообщивший, что распоряжение адмирала выполнено.
   Но именно в этот момент ещё один русский крупнокалиберный, десяти или двенадцатидюймовый, бронебойный снаряд попал в носовой, ходовой мостик броненосца "Микаса". Как раз напротив боевой рубки броненосца. И взорвался, выплеснув в разные стороны несколько тысяч, мелких, но высокоскоростных осколков. Которые буквально пронзили всё пространство возле ходового мостика "Микасы". Прошивая всё, что встретиться им на пути, кроме корабельной брони. И поджигая всё, что было способно гореть. Обрушились эти осколки и на верхнюю площадку мостика броненосца. Пронзая находившихся там людей, метал конструкций и скрученные матросские койки. Коими пытались прикрыть это место перед началом боя. Считая такую защиту адмирала и его штаба вполне надёжной от русских осколков. Но не в этот раз. Адмирал Того почувствовал, как его тело в нескольких местах пронзила острая боль. Не позволявшая вдохнуть. А само тело облепило что-то тёплое и вязкое. И потом сознание провалилось куда-то в спасительную, от боли, темноту.
  
  5
  
   Командовавший же русскими кораблями вице-адмирал Эссен, в этот момент напряжённо всматривался в узкие смотровые щели "Рюрика", стремясь оценить буквально всё. И эффективность своего и вражеского огня, и состояние кораблей под этим огнём и действия противника. Причём одновременного на всём поле боя и в его динамике, как бы пытаясь предугадать, что случиться буквально в ближайшем будущем. И как избежать негативных последствий в этом будущем, от тех действий, что обе стороны совершают сейчас. Ну и он уже успел оценить конструктивные особенности боевой рубки своего флагмана. По крайней мере, несмотря на то, что на броне его крейсера взрывались, в клубах чёрного, удушливого[19] дыма, те же самые начинённые шимозой снаряды, "Рюрик" страдал заметно меньше, чем броненосец "Севастополь". Которым Эссен и командовал, воюя в этих местах.
   По крайней мере, бронированные, до верхней палубы, борта крейсера вполне успешно выдерживали попадания японских фугасных снарядов. Нет, прямо так заявить, что они абсолютно защищали, было нельзя. Повреждения от таких попаданий возникали. Но и фатальных разрушений не было. Борта не зияли огромными пробоинами, через которые вырывались бы языки пламени пожаров. Такого не было. Конструкции сохраняли свою целостность, орудия, если не было прямого попадания, в них, продолжали стрелять, по палубе гораздо меньше бегали аварийные команды. Туша заметные меньшее количество и с более низкой интенсивностью пожары. Да и в боевую рубку флагманского крейсера, из-за внесённых в неё конструктивных изменений[20], залетало гораздо меньше осколков. Что раньше буквально выкашивали всех находившихся в боевых рубках русских броненосцев.
   А вот по японским кораблям русские снаряды оказывали, что было вполне заметно, большие влияние. Если раньше, девять лет назад, разрывы были едва заметны, то теперь разрывы давали вполне заметные облака чёрного дыма. Да и дымы, от пожаров на японских кораблях, сейчас были заметны гораздо чаще. И судя по тому, что, за время манёвренной части боя, "Касуга" и "Ниссин" уже получили под два десятка замеченных, с русских кораблей, попаданий ситуация на них была явно плачевной. Хотя, как заметил русский вице-адмирал, второй из них, оказавшийся под огнём "Рюрика" и "Громобоя", явно страдал больше, чем его систершип, оказавшийся под огнём "первозванных". По крайней мере, при завязке боя. Хотя, по крейсерам контр-адмирала Ямады, они изначально стали стрелять гораздо эффективнее. А потом, как заметил вице-адмирал, эффективность их огня заметно выровнялась. Как узнал уже после боя русский командующий, центральные дальномерные посты постоянно давали ошибочную дистанцию до противника, возможно из-за колебаний вызванных конструкциями мачт. Что и привело к тому, что огонь они стали вести по данным башенных дальномерных постов. Что и повысило эффективность их огня.
   Ну а пока, вице-адмирал, наблюдая за манёврами своего визави и за действиями остальных японских сил произнёс:
   - Михаил Коронатович, распорядитесь, что бы передали на "баяны", атаковать "собачек" адмирала Дэвы. Надеюсь "Чин-Иен" уже точно выйдет из боя. Если даже и не на дно. "Добровольцы" пусть идут к нам. Что-то мне не нравиться концентрация японских миноносцев, у нас по курсу. Как бы не попытались атаковать на контркурсе. Да и вы сами, будьте готовы отвернуть и накрыть их противоминным калибром. И "Громобой", чтобы не оказаться противником "Микасы", пусть идёт добивать "гарибальдийцев". Всё одно в линию вступить он уже не успеет. А все остальные сконцентрируют огонь по "Микасе". Пока японцы не вытянуться в линию. И тогда уже "Рюрик" пусть ведёт огонь по "Микасе". "Император Павел" перенесёт огонь на "Асахи". "Фудзи" и "Сикисима" становятся целями "Андрея Первозванного", пусть ведут огонь восьмидюймовками по "Фудзи". Он ближе. А главным калибром по "Сикисиме". Нельзя оставлять противника не обстреливаемым.
   И стоило капитану первого ранга Бахиреву отдать необходимые распоряжения и вновь подойти к адмиралу, как на мостике "Микасы" блеснула вспышка, от взрыва, и поднялось чёрное облако. А сам японский броненосец заметно вильнул на курсе, но быстро выровнялся. А Бахирев произнёс, глядя на это:
   - Быть, может, Того?
   - Это было бы слишком хорошо, Михаил Коронатович, не будем обольщаться, - произнёс в ответ Эссен и добавил, - А вот и японские миноносцы пошли в атаку. Довернитесь к ним бортом. Сыграйте минную тревогу. И передайте на "добровольцы", что бы они поспешили прикрыть свои броненосцы, от минной атаки японцев.
   Японских миноносцев было довольно много, десятка три контрминоносцев и миноносцев. Последних всех размеров. От совсем небольших и до японских вариантов "Циклонов"[21], мало уступающих в размерах первым контрминоносцам. Но вот на русских кораблях, на борт, было десять стодвадцатимиллиметровых противоминных орудий у "Рюрика" и по шесть на "первозванных". А когда, перерезав строй русской линии, вперёд выскочили и "добровольцы", со своими восьмию четырёхдюймовками, на всех, то количество противоминных орудий практически сравнялось с количество атакующих японских миноносцев. Причём противоминный калибр русских орудий был рассчитан на противодействие совсем другому противнику. И для японских скорлупок, был практически смертельным. Можно было даже сказать, что буквально для каждой из этих скорлупок, на русских кораблях, существовала персональная кувалда. И потеряв, от огня русских кораблей, поддержанных к тому же, "Громобоем", разворачивающимся на обратный курс, пару миноносцев, осознав, что они просто разобьются, об эту стену стали и тротила, раньше, чем выйдут в торпедную атаку, японские миноносцы отказались от атаки. И отвернули, выходя из боя. Дав возможность русской линии снова лечь на генеральный курс, для боя с японскими капитальными кораблями. Ну а "Громобой" взял курс к паре "гарибальдийцев", под японским флагом, которые, пылая и кренясь, отделились от колонны главных сил японцев и взяли, каждый по отдельности, курсы на выход из боя. В тоже время русские "добровольцы", развернувшись и обойдя за кормой концевой русский броненосец, снова ушли за линию русских капитальных кораблей.
   Но, эта атака миноносцев, позволило японцам восстановиться и реорганизоваться. Так, к колонне главных сил, присоединился "Якумо". Встав в линию позади "Сикисимы". В то время как "Асама", хотя и следовала тем же курсом, что и остальных капитальные корабли японцев, но заметно, на пару десятков кабельтовых, отставала. Хотя постоянно и сокращала этот разрыв. Но пока её боевая ценность была несколько условна. При этом над "Микасой" не было адмиральского флага. А держась за японскими броненосцами, буквально в нескольких кабельтовых, за ними, с не подбойного борта, держались крейсера контр-адмирала Того-младшего. И две колонны больших кораблей шли параллельно, постепенно сближаясь. В полной готовности открыть огонь. Период маневрирования закончился. В дело вступали только большие пушки.
   И только несколько в отдалении шло ещё одно бое столкновение. Отделявшееся на юг, от места основного боевого столкновения. Тройки "Баянов" с тройкой "собачек". Контр-адмирал Дэва, выполняя приказ, атаковал тремя своими крейсерами разведывательный отряд русских. Хотя и понимал, что его крейсера откровенно слабы, против трёх русских броненосных эскадренных разведчиков. И поэтому, как только русские отвернули от избиваемого "Чин-Иена", то тоже отвернул в обратную сторону. Попытавшись выйти из-под удара. И если у "Касаги" и "Такасаго", ещё имелись шансы убежать от русских крейсеров, то у оказавшейся концевой "Читосэ", из-за того, что она уступала в скорости "Баянам", такого шанса не было. И русские крейсера нагоняя вели огонь, выдерживая дистанцию. Когда их восьми и шестидюймовки ещё могли вести эффективный огонь, а японские двенадцатисантиметровые, орудия "собачек" дострелить как бы ещё могли, но вот попасть, уже нет. А попытка отстреливаться из орудий главных калибров крейсеров Дэвы, тоже не привело ни к какому полезному, для японцев, результату.
   Ну и пользуясь тем, что втроём они могли уничтожить любого, кто их мог догнать, и убежать от любого, кто бы их мог уничтожить, три "Баяна" буквально вцепились в "Читосэ". Превращая её своими орудиями в пылающую и захлёбывающуюся водой развалину. Одновременно оттесняя два других крейсера Дэвы к Порт-Артуру. И, при этом, отделяясь от места главной схватки. Находясь буквально на противоположном, со своими главными силами, курсе.
  
  6
  
   Ну а две колонны главных сил флотов сходились на параллельных курсах. Стремясь обрушить на противника мощь своих орудий. Вот только японцы, в качестве основного вооружения имели, шестидюймовые пушки. Имея под четыре, с половиной, десятка таких орудий в бортовом залпе. Плюс шестнадцать двенадцатидюймовых орудий и, в текущий момент, восемь восьмидюймовок. И для японцев наиболее оптимальная дистанция была порядка шестидесяти кабельтовых и ближе. Когда шестидюймовые орудия ещё были бы эффективны. Им противостояли восемь двенадцатидюймовых русских орудий, четыре десятидюймовых и восемнадцать восьмидюймовых орудий, в бортовом залпе. И для них дистанция боя, до девяноста кабельтовых, была вполне приемлема для поражения противника. Давая для русских кораблей диапазон, в котором русский флот ещё мог наносить повреждения противнику, в тоже время, практически не страдая, от ответного огня основных орудий противника.
   Но что бы выдерживать подобный диапазон флот, причём именно флот, чья скорость определяется скоростью самого тихоходного корабля во флоте, должен иметь преимущество скорости. И формально, самый тихоходный из японских кораблей, броненосец "Фудзи" имел такую же скорость, как и "первозванные", восемнадцать узлов. Которые и этот японский, и русские броненосцы, выдали на испытаниях. Но вот условия проведения этих испытаний, да и состояние механизмов кораблей были различными. Русские корабли испытывались в более жёстких условиях, скажем так более близкими, к условиям реальной эксплуатации, плюс их механизмы были не изношены, что нельзя было сказать о "Фудзи". Который и испытывался в более благоприятных условиях, да и уже полгода участвовал в боевых действиях. В результате русские корабли линии легко держали ход в семнадцать узлов, а эскадренный ход японской колонны максимум составлял шестнадцать.
   Да и то это был максимальный ход, выданный на испытаниях, для входившего в состав шестого боевого отряда, крейсера "Ицукусима". Временно введённого в состав этого отряда, из пятого боевого, вместо подорвавшегося на мине, и оказавшейся в доке Дайрена, крейсера "Чиода". И теперь, когда два других корабля, этого типа, уже покоились на дне морском, последней представитель, и при этом родоначальник серии, всё время отставал от колонны возглавившего флот контр-адмирала Того. Оставшийся последним японским адмиралом, в данном месте, но не рискнувшего, в ходе боя, менять корабль. И теперь ведущего свой флагманский крейсер параллельно колонне броненосцев. Что бы хоть так управлять ими в бою. В то время как русские корабли, уверенно держа ход в семнадцать узлов, не только выдерживали выгодную им дистанцию боя. Но и охватывали голову японской колонны. Иди по внешней, большой дуге. В то время как японские корабли вынуждены были идти по внутренней дуге, с меньшим радиусом. Что, вкупе с тем, что "Асама" всё-таки отстала, от основной колонны, полностью выводило из боя этот корабль. Не позволяя этому броненосному крейсеру применять свои орудия. По крайней мере, эффективно применить.
   И две колонны капитальных кораблей сходились, буквально наблюдая друг за другом в бинокли, дальномеры и прицелы, задирая, в зенит, стволы своих орудий. И у русских это получалось выше. И как только центральный дальномерный пост "Рюрика" сообщил, что дистанция до цели составляет девяносто кабельтовых, то вице-адмирала фон Эссен снял фуражку, перекрестился и, снова прильнув к амбразуре боевой рубки, произнёс, обращаясь к командиру крейсера:
   - Михаил Коронатович, распорядитесь, что бы начинали пристрелку.
   И следующий час превратился в обмен ударами друг по другу. И нельзя сказать, что это была игра в одни ворота. Японцы тоже вели ответный, и при этом сильный, причём весьма прицельный, огонь. То и дело тяжёлые японские снаряды рвались на броне русских кораблей. Но всё дело в том, что на броне. Практически вся поверхность русских капитальных кораблей была забронирована. И хотя японские попадания, и взрывы японских, фугасов и наносили повреждения, вызывали пожары, приводили к ранению и даже смерти членов экипажей русских кораблей, вон даже получивший лёгкое ранние от осколка японского снаряда русский командующий отшутился, про "поцелуй японской красавицы, по имени шимоза, что отпускать нас ни как не хочет", но это не приводило к катастрофическим последствиям. Для русских кораблей. Ведь у японцев практически не было бронебойных снарядов. А те, что имелись, причём в малом количестве, были снаряжены дымным порохом. И предназначались по своей концепции для добивания повреждённых кораблей в упор. Так что обстрел русские корабли переживали. Хотя со стороны разрывы японских снарядов, на их броне, могли бы выглядеть и просто ужасающе.
   Японцам было хуже. Русские применяли бронебойные снаряды. Пусть полноценными они были только на "Рюрике", а на "первозванных" они были облегчёнными. Но и там, и там снаряды были снаряжены тротилом. И проникая вовнутрь, японских кораблей, они взрывались там. Нанося огромные разрушения и вызывая обширные пожары. Причём особенно под обстрелом "Рюрика" тяжело приходилось "Микасе". Хотя остальные и выглядели не на много лучше. Через час боя, японский флагман со снесёнными трубами и мачтами, развороченными надстройками, пылающий от носа и до кормы, отвечал своему противнику только из одного шестидюймового орудия. Но вина тут лежала не только на русских моряках. В течение боя, от перегрева стволов, из-за интенсивной стрельбы, на японских кораблях начали массово взрываться снаряды, в стволах орудий[22]. И выход из строя одной из башен главного калибра японского флагмана, из-за взрыва в ней орудийного ствола, был полностью на совести строивших корабли британцев. Ну а вторая башня вышла из строя из-за попадания, с последующим взрывом и пожаром, в её барбет русского тяжёлого снаряда.
   Причём подобные разрывы стволов орудий главного калибра были зафиксированы, ещё и на броненосцах "Асахи" и "Сикисима". Причём на "Асахи" взорвалось по стволу в обеих башнях броненосца. Так что и три других японских броненосца, через час дуэли, в том числе и от попаданий русских снарядов, превратились в горящие груды, искорёженного метала. Но хуже всего пришлось, в этом, сражении броненосному крейсеру "Ниссин". Лишившемуся, в дуэли, с "Громобоем", из-за взрывов в стволах трёх, из четырёх, орудий главного калибра. Ну, так уж вышло, что, чтобы не подставлять свой самый старый свой корабль, под огонь "Микасы", Эссен отменил свой приказ "Громобою", встать тому в линию. И послал этот крейсер добить подранков. И первым на его пути как раз и оказался "Ниссин". Который и попал под первый удар "Громобоя". Буквально вцепившегося, в обречённый японский корабль.
   Нет, собрат, как по строительству, так и по несчастью, японского броненосного крейсера, "Касуга" поспешил было на помощь. Заставив "Громобой", одно время, вести огонь на оба борта. Задействовав практически всю свою артиллерию, для ведения огня по врагу, ну за исключением совсем уж мелкокалиберных орудий. Хотя тот же "Ниссин" и пытался применить трёхдюймовые орудия, когда стрелять стало практически нечем. Ведь, от интенсивной стрельбы орудий главного калибра, от внутренних взрывов, этот крейсер лишился трёх из четырёх орудий главного калибра. И одной трёхдюймовки. Но это, попытка применить и трёхдюймовые орудия, обречённому японскому крейсеру, не помогло. Под градом снарядов и от полученных повреждений, уже остановившийся и горящий "Ниссин" стал крениться и заваливаться на борт. Ну а "Касуга", чтобы избежать такой участи, заранее поспешила встать в линию, кораблей своего флота. Причём умудрившись, вклинится впереди "Асамы". На которой, в ходе боя, из-за попадания русского двенадцатидюймового снаряда, вышло из строя рулевое управление, и этот крейсер был вынужден, на время, покинуть линию. А его место поспешила занять, частично было исправившая повреждения и потушившая пожары, "Касуга". А потом контр-адмирал Того младший решил выйти из боя, чтобы спасти свои капитальные корабли. Описывающие, из-за того, что их всё это время, отжимали на курсовых углах, русские корабли, огромную циркуляцию. В центре, которой, находилась никуда не успевающая "Ицукусима". И на этот старый крейсер уже нацелился, покончивший с тонущей "Ниссин", "Громобой".
  
  7
  
   Находящемуся, в боевой рубке своего флагманского крейсера "Акаси", контр-адмиралу Того-младшему, племяннику командующего флотом, а племянник очень надеялся, что дядя жив, ситуация совсем не нравилась. Корабли японского флота, ну может быть за исключением оказавшейся концевой "Асамы", представляли собой пылающие развалины. Буквально чудом державшиеся на волнах. И с трудом отвечавшие на огонь гайдзинов. Особенно сильно досталось головной "Микасе". Отвечавшей на залпы орудий северных варваров, с подбойного борта, буквально одним шестидюймовым орудием. Причём эти выстрелы скорее были просто сигналом, что корабль ведёт бой. Остальные корабли линии главных сил выглядели не лучше. Демонстрируя, что корабли уже лишились как минимум четверти изначального количества орудий главного калибра. И если ничего не предпринять, для спасения флота, то к подходу главных сил русских, а корабли Витгефта, вот, вот соберутся на внешнем рейде Редзюна, и спасать будет нечего.
   И для того что бы вывести свои корабли из под удара контр-адмирал Того пошёл, в общем-то, на рискованный шаг. Для начала он переместил все оставшиеся, в его распоряжении миноносцы, с головы японского флота, ближе к окончанию колонны капитальных кораблей. Оставаясь с не подбойного борта японской колонны. А потом резко повернул голову колонны главных сил японского флота. Как бы намереваясь атаковать всем флотом концевой корабль русской колонны. При этом поворачиваясь к противнику не подбойными, до этого момента, бортами. Одновременно высылая теперь уже в голову колонны миноносцы. С прорезанием ими строя своих капитальных кораблей. Что бы, под угрозой их атаки, вынудить противника отказаться от поворота в обратном направлении своими капитальными кораблями. А продолжить движение расходящимися курсами с японским флотом. Правда, в начале манёвра, сблизившись с противником. Пусть и ненадолго.
   При этом Того-младший отлично понимал, что на короткий миг его крейсера окажутся между колоннами капитальных кораблей и подвергнуться обстрелу со стороны тройки броненосцев северных варваров. Поэтому, отдав распоряжение на этот манёвр, он приказал крейсерами своего отряда прибавить ход до максимума. Из расчёта, что они успеют проскочить, мимо русских капитальных кораблей, прежде чем гайдзины откроют по ним огонь. И один, "Ицукусима", не успел.
   Ну а с началом манёвра японского флота, в боевой рубке "Рюрика" его командир, Бахирев произнёс:
   - Ваше высокопревосходительство, противник поворачивает. Прикажите разворот?
   - Не стоит, Михаил Коронатович, не стоит, - ответил Эссен, - Теперь понятно, почему противник переместил миноносцы. И теперь если развернёмся, то придётся, практически сразу отворачивать, чтобы самим не выйти на японские торпеды. Распорядитесь, что бы обстреляли противника на контркурсах. Ну и если крейсера противника войдут в зону обстрела нашего противоминного калибра, то и обстрелять их.
   - Есть, ваше высокопревосходительство, - ответил капитан первого ранга, отдавая необходимые распоряжения. А Эссен, продолжавший всматриваться в щель рубки, добавил:
   - По прохождении колонны противника, обрежте ей корму, Михаил Коронатович. Ну и передайте, что бы, в этот момент, сосредоточили огонь всего флота по "Асаме". Можно думаю сблизиться на столько, что обстрелять этот крейсер и противоминным калибром. И я вижу японские крейсера, прибавляют ход. Что бы быстрее проскочить опасную зону. А "Ицукусима", похоже, явно отстаёт. Будет не плохо её отсечь от флота. Благо, с самого приемлемого, для неё курса, её "Громобой" оттесняет. Так что есть шанс открыть огонь с обоих бортов. Не упустите его.
   И несколько следующих минут, томительных для японцев и стремительно летящих для русских, ведь ни что так не даёт представление об относительности времени, как то, по какую сторону двери, в туалет, ты находишься, флоты расходились контркурсами, обрушивая друг на друга залпы орудий. При этом из-за сближения колонн, обе стороны применили, в эскадренном сражении, даже свои противоминные калибры. Ну а японцы, наконец-то смогли применить, на эффективной, для него, дальности, основной калибр своих кораблей, промежуточный шестидюймовый калибр. Попытавшись, в полном соответствии с теорией, засыпать русские корабли ливнем фугасных снарядов из таких орудий.
   Вот только имевшие полностью бронированные борта, рассчитанные на противодействие именно этим снарядам, русские корабли, очень мало страдали от японского огня. Продолжая обрушивать на японские корабли ливень снарядов. Добавляя на японских кораблях новые разрушения и пожары. В том числе и вспыхнул пожар над кормовым погребом шестидюймовых снарядов на "Микасе". Но хуже всего пришлось "Асаме". Оказавшийся, в конце колонны своего флота, броненосный крейсер, пусть и на несколько минут, но попал, под сосредоточенный огонь трёх русских капитальных кораблей. Которые стали огибать его корму. На несколько минут взяв "Асаму" в фокус дуги, образованной тремя русскими капитальными кораблями. И этого хватило, что бы крейсер стал уходить, рыская на курсе, оседая кормой, кренясь на правый борт, и пылая практически по всему корпусу. И провожая его взглядом, Бахирев произнёс:
   - Быть может, добьём? А, ваше высокопревосходительство.
   - Миноносцы японские не дадут, Михаил Коронатович, - ответил ему Эссен, - мы рискуем на них выйти контркурсом. Так что бог с ними, пусть идут к Эллиотам. Увы, до них совсем близко. И соваться на мины, возле них, нет никакого желания. Плюс выясните, сколько у нас осталось снарядов. Если осталось менее трети, десятидюймовых, то нужно выходить из боя. Нам ещё с крейсерами Камимуры воевать. Плюс добейте оказавшуюся отсечённой "Ицукусиму". Её можно будет и противоминным калибром добить. Ведите броненосцы против неё. И прикажите поднять сигнал с предложением о сдачи. Самураи конечно на такое не пойдут, но мы хотя бы попытаемся.
   Как оказалось десятидюймовых снарядов оказалось около четверти от боекомплекта, да и восьмидюймовых снарядов, относительного полного боекомплекта, было не на много больше. Так что, нагнав обречённый крейсер и зажав его с двух бортов, "Громобой" тоже принял участие, русские открыли по старому японскому кораблику разрушительный огонь. Очень быстро заставив его остановиться и запылав начать крениться. И в этот момент Эссен произнёс:
   - А где наши "баяны". Что-то я их потерял, из виду. Михаил Коронатович, распорядитесь, что бы с ними связались, по радиотелеграфу. Пусть идут к нам.
   И пока Эссен наблюдал за агонией последнего, в зоне видимости японского корабля, только на севере, в направлении островов Эллиоты были видны дымы уходящих к своей базе японских кораблей, то пришло сообщение от разведывательного отряда, его флота. С "Адмирала Макарова" сообщили, что они ведут бой с обездвиженной "Читосэ", в тридцати милях, на юго-запад, он них. Остальные крейсера японцев, пользуясь превосходством в скорости, ушли на восток. При этом к месту боя, по стороны Порт-Артура, подходит пятитрубный крейсер[23], в сопровождении "Новика". На что вице-адмирал приказал оставить "Читосэ", на расправу русским крейсерам. А самим идти к входу в залив Талиенвань. На соединение с флотом. И это распоряжение вызвало удивление у Бахирева. Который произнёс, перейдя на менее официальный тон, пользуясь тем, что бой закончился:
   - Но, Николай Оттович, зачем туда?
   - Напомню, Михаил Коронатович, - посмотрев в сторону Порт-Артура и прищурившись, ответил вице-адмирал, - Через несколько дней начнётся первый штурм крепости. И хочу помочь нашим, уничтожив порт в Дальнем.
   - Но там, на входе в залив, мины, - нахмурившись, произнёс Бахирев, - как наши, так и японские. Да и сам залив японцы наверняка заминируют.
   - А мы не будем входить в залив, Михаил Коронатович, - усмехнувшись, проговорил Эссен. Услышав в ответ:
   - Но как же, Николай Оттович?
   - Мы, Михаил Коронатович, подойдём к Дальнему с юга. Там имеется вдающийся в полуостров залив. Где и глубины позволяют подойти на дистанцию, когда до порта, будет всего кабельтовых тридцать. Как раз для нашего противоминного калибра. Из него порт и обстреляем. Из "Рюрика" и "Андрея Первозванного". Возможно, и крейсера присоединяться. Ну а "Император Павел" займёт позицию у входа в залив, вне минных постановок, и со своих мачт прокорректирует наш огонь. Так что курс в залив южнее Дальнего. "Баяны" тоже пусть туда идут. Если уж идём во Владивосток, то стоит громко хлопнуть дверью, напоследок.
  
  8
  
   Контр-адмирал Витгефт сидел в кресле, на крыле мостика эскадренного броненосца "Цесаревич" и смотрел в море. Ожидая, когда все выделенные, для прорыва, корабли, выйдут из внутренней гавани Порт-Артура и соберутся на его внешнем рейде. И это было не так уж много кораблей, только те, кто могли гарантированно достичь Владивостока на одной загрузке углём. Шесть броненосцев, "Цесаревич", "Ретвизан", "Победа", "Пересвет", "Севастополь" и "Полтава". Четыре крейсера, "Аскольд", "Паллада", "Диана" и "Новик". Ну и контрминоносцы первого отряда миноносцев. В сопровождении госпитального судна "Монголия". Увы, лучший крейсер эскадры, "Баян", находился в доке, после подрыва на мине. А минный транспорт "Амур" не мог сопровождать эскадру, так как пропорол себе днище на камнях, и не мог быть отремонтирован, в осаждённой крепости.
   И бог свидетель, контр-адмирал не хотел этого, понимая, что приказ обязательно прорваться во Владивосток, не принимая боя, не выполним. Японцы обладали явным преимуществом. Как в силах, так и в скорости. Плюс они буквально контролировали связанную приливами и отливами русскую эскадру. И напротив выхода, с внутреннего рейда, всегда дежурили японские миноносцы. А к пикам приливов всегда подходил и один из отрядов японских крейсеров. И это значит, что его японский оппонент, чьи корабли базировались, на манёвренной базе на островах Эллиоты, узнает о выходе русской эскадры, как только форштевень первого из русских броненосцев появиться из пролива.
   Вот и сегодня, напротив прохода, находились "собачки" контр-адмирала Дэва. Которые, правда, очень быстро и весьма поспешно умчались, куда-то на северо-восток. А потом оттуда стали доноситься раскаты орудийных залпов, как будто там шло какое-то морское сражение. Причём не маленькое такое сражение. И контр-адмирал направил в том направлении два своих, причём самых быстрых, крейсера. "Аскольд" и "Новик". С целью выяснить, какого чёрта там происходит. Но, при этом приказал, не удаляться далеко от Порт-Артура. Не далее чем на двадцати миль.
   Ну а сам контр-адмирал отчётливо осознавая, что это последний день его жизни, расположился в кресле на мостике своего флагмана. Несколько дней назад русский флот уже выходил в море, подчиняясь приказу свыше. Но буквально сразу же, встретив японский флот, вернулся назад. При этом, контр-адмирал, сослался на пункт приказа о том, чтобы, при прорыве, не вступать в бой с противником. Но намедни пришёл более категоричный приказ, просто обязывающий выйти в море и прорваться во Владивосток. Чему командующий противоборствующего, японского флота, будет всячески воспрепятствовать. А значит, сражения было не избежать. При этом, шансы, на удачный прорыв, были минимальными. И вина за неудачу полностью легла бы на командующего русскими кораблями. Так что погибнуть, на боевом посту, в таких условиях, было далеко не худшим вариантом. И теперь контр-адмирал Витгефт ожидал, когда из прохода выйдут последние корабли, назначенные идти на прорыв. Ну и ожидая сообщения от своих высланных в разведку крейсеров. Пока две "сонные богини"[24] осуществляют прикрытие броненосцев, собирающихся на внешнем рейде.
   Но тут контр-адмирал услышал за спиной голос своего флаг-офицера, лейтенанта Эллиса[25]. Который произнёс:
   - Ваше превосходительство, сообщение от капитана первого ранга Грамматчикова[26]. Очень необычное сообщение.
   - Что там, господин лейтенант? - не поворачивая головы, только скосив глаза, произнёс Витгефт. Получив ответ:
   - По сообщению капитана первого ранка, три крейсера типа "Баян", под Андреевскими флагами добивают остановившуюся, пылающую и тонущую "Читосэ". При этом увидев, их с "Новиком", идущие на полном ходу "Касаги" и "Такасаго" резко отвернули на восток. Далее на северо-восток видны многочисленные дымы и слышна канонада сражения. И, при приближении, "Аскольда" и "Новика", крейсера типа "Баян", взяли курс в сторону Дальнего. Капитан первого ранга просит разрешение добить повреждённый крейсер противника.
   - Три! "Баяна"! Но откуда! - резко повернувшись, выпалил Витгефт, - Тут может быть только один такой крейсер. И он в доке.
   - Не могу знать, ваше превосходительство, - тут же приняв положение, по стойке смирно, выпалил молодой офицер, - Я слышал, три таких крейсера заложены, для нашего флота. Возможно, они попали к нам. Как описано в книге Гилберта Уэллса, "Машина времени", или книге Марка Твена "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура". Когда герои провалились в другое время.
   - Эх, молодёжь, молодёжь, всё в чудеса верите. Правильно говорят, что русский офицер читает много, но не то, что нужно, - назидательно произнёс контр-адмирал. А потом, посмотрев на северо-восток, как будто пытаясь высмотреть "Аскольд" и добавил, - Передайте распоряжение капитану первого ранга, "Читосэ" добить. Взять пленных, и выяснить какого чёрта там происходит. О результатах немедленно доложить. Потом ожидать подхода флота. Генеральный курс на норд-ост.
   Но сообщение от капитана первого ранга Грамматчикова пришло несколько позднее, чем хотелось бы контр-адмиралу Витгефту. К этому моменту уже и русский флот собрался, и даже выстроившись в боевой порядок, направился на северо-восток. Да так, что уже можно было рассмотреть два дыма, от русских крейсеров, на горизонте. И уже тогда флаг-офицер доложил, что по сообщению от пленных, в бой с японским флотом вступила эскадра, под русскими боевыми флагами. Которая сразу же, даже не пытаясь обменяться сигналами, начала бой, с японским флотом. При этом в составе этой эскадры было три больших эскадренных броненосца. Один, из которых был под флагом вице-адмирала русского флота. А также броненосный крейсер "Громобой", пусть и не привычный, но узнаваемый, по силуэту, три крейсера типа "Баян" и четыре минных крейсера. При этом пленные самолично наблюдали гибель крейсеров "Хасидатэ" и "Мацусима". А также нескольких миноносцев. Плюс, получив тяжёлые повреждения, из боя вышли броненосные крейсера "Касуга" и "Ниссин" и броненосец "Чин-Иен". А под обстрелом трёх броненосцев находился "Микаса". После чего лейтенант замявшись добавил, что один из пленных до этого служил на броненосце "Ясима". И он уверяет, что этот корабль затонул[27], в тот же день, когда подорвались два японских броненосца, в десятке миль на северо-восток-восток от скалы Энкаунтер.
   И выслушав доклад флаг-офицера, контр-адмирал Витгефт приободрился. Ведь теперь будущее не выглядело для него столь печально, как буквально несколько часов назад. После чего приказал разведчикам выдвинуться к месту сражения, а эскадре идти следом, развив максимально возможный ход. А сам адмирал, поднявшись с кресла, стал разглядывать горизонт, прямо по курсу в бинокль. Пытаясь понять, кто это ждёт его впереди. Или хотя бы увидеть своих спасителей. Отлично понимая, что теперь у него есть все шансы прийти во Владивосток. Причём в буквальном смысле выполнив все, казавшиеся невозможными, требования приказа: решительно прорваться во Владивосток, избегая, при этом, боестолкновения с противником. Что не могло не добавить настроения контр-адмиралу Витгефту. Который поднялся из кресла, сидя в котором ожидал, было, свою судьбу. И теперь Вильгельм Карлович прохаживался, в нетерпении, в ожидании выяснений, что и кто это вёл сражение с японцами, по мостику своего флагмана.
  
  9
  
   И русский корабли двинулись не на юго-восток, как планировалось первоначально, а на северо-восток. Следом за умчавшимися в этом направлении японскими контрминоносцами. Которые ушли сразу, как только в их сторону выдвинулись их русские визави, из первого отряда миноносцев. Но когда русские корабли подошли к месту сражения, то это было пустынно. Не было видно ни каких кораблей. Хотя, как на севере, так и на западе были видны дымы. И только плавающие на воде обломки, с цепляющимися на них японскими матросами, и редкие шлюпки говорили, что именно тут разыгралось трагедия на море. Что вынудило командующего русским флотом контр-адмирала Витгефта отдать приказ миноносцам и сопровождавшим эскадру госпитальному судну "Монголия" заняться спасением плавающих в море людей. В помощь им были выделены и паровые катера, и шлюпки с броненосцев. А сами броненосцы, идя на малом ходу, огибали место сражения. "Аскольд" и "Новик" выдвинулись на север, к островам Эллиоты. Быстро сообщив, что туда отходят горящие японские корабли. Обе оставшиеся, при эскадре, "богини" образовали ближний дозор для броненосцев. Обеспечивая их безопасность. В общем, все были при делах.
   Включая и контр-адмирала Витгефта, который стоя с биноклем в руках и периодически прикладывая его к глазам, пытался найти хоть какие-то следы, оставшиеся от неведомых кораблей, что буквально разгромили японцев. Но море было пустынно от них. Хотя с запада, со стороны Талиенваньского залива и слышался гром. Возможно и от орудийных залпов. Но высылать туда "богинь", из-за их тихоходности, командующий русскими кораблями опасался. И сейчас просто наблюдал, в ожидании очередной информации переданной от спасённых японцев. И она была крайне необычной. Хотя бы по составу кораблей. В бой с японцами, помимо трёх "Баянов", вступили три неизвестных, но больших, и явно русских броненосца, броненосный крейсер "Громобой" и четыре минных крейсера. И эти корабли без потерь уничтожили несколько японских крейсеров, включая броненосный крейсер "Ниссин", и миноносцев. Плюс очень серьёзные повреждения получили броненосец "Микаса" и крейсера "Касуга" и "Асама". А это, совместно с тем, что "Ясима" всё таки погибла, означало, что русские корабли находились в безопасности. При этом японцы уверяли, что русские, собравшись, взяли курс на Дайрен. И, похоже, тот гром, который доносился оттуда, был от залпов орудий. А не имел природного происхождения. Но в любом случае, отходя от залива Талиенвань, эти корабли пройдут мимо русский эскадры. Так что стоило их просто подождать тут.
   Был ещё один вариант, дождаться от Эллиотов, скоростных разведчиков и уже их направить на запад. Благо те, проследив за японскими кораблями, до их входа на базу, уже поворачивали на курс к эскадре. Сообщив, что наблюдали обширные пожары на "Микасе", которую, при их появлении, стали спешно втягивать на рейд архипелага. Ну и крейсер "Асаму", задёргавшиеся японцы, посадили на мель. Возле острова Суилидао. На входе на рейд, этой передовой базы японского флота, через южный пролив Бобр. При этом крейсер явно вылез на камни. Так как сильно задрал нос и накренился на левый борт. Так что, похоже, и этот противник надолго вышел из строя. Что только добавляло настроения контр-адмиралу Витгефту. Который, помня приказ, до прорыва во Владивосток, избегать боёв, решил не добивать противника.
  
  10
  
   Вице-адмирала Эссена, в данный момент, волновало несколько другое. С оставшегося на входе в Талиенваньский залив "Императора Павла", под охраной двух "добровольцев", пришло сообщение, что им замечены многочисленные дымы, на востоке. И это могла быть только русская первая эскадра Тихоокеанского флота. Так что пора было сворачивать операцию по обстрелу порта Дальний, и выдвигаться к этому соединению русского флота. Хотя нельзя сказать, что результат обстрела порта Дальний радовал вице-адмирала. Ведь стрелять пришлось по невидимой, из-за высоких холмов цели, ориентируясь только по сообщениям находящихся далеко от порта наблюдателей. И, несмотря на то, что русские корабли выпустили несколько тысяч снарядов, до шести дюймов включительно, промежуточного и противоминного калибров, говорить об уничтожении порта не приходилось. Хотя обстрелу и подверглись порт, железнодорожная станция и Административный городок Дальнего.
   Да, удалось вызвать несколько сильных пожаров, как в порту, так и на железнодорожной станции. В частности, однозначно вспыхнули склады порта и станции, угольные запасы порта. Да были отмечены попадания как в находившийся в доке крейсер, так и в сам док. При этом было зафиксировано, что в док стала поступать вода. И крейсер затонул в доке, причём накренившись. Да, были ещё попадания в броненосец "Чин-Иен", ушедший было из сражения. Но вновь попавший под обстрел, уже в порту. С возникновением на нём пожаром. Были попадания и в другие суда, находившиеся на рейде порта. Но потопить никого не смогли. Все японские суда и корабли, находившиеся на внутреннем рейде Дальнего, отошли в глубину залива. Ближе к городу Талиенвань. Ну а теперь предстояло, не завершив тут дело, а иначе, для полного уничтожения, обстреливать порт пришлось бы ещё долго, было необходимо соединиться с кораблями контр-адмирала Витгефта и вместе уходить во Владивосток.
   И собрав свои корабли, вице-адмирал Эссен приказал взять курс на восток. В центре шли главные силы отряда, с "Рюриком" во главе. Левее шла четвёрка "добровольцев". Так сказать, прикрывая главные силы, от возможной атаки миноносцев, со стороны архипелага Эллиоты. Ну а мористее, и чуть позади, уступом держалась три "баяна". Прикрывая главные силы со стороны моря. И в этом составе отряд двинулся к эскадре Витгефта.
  
  11
  
   - Красиво идут, Вильгельм Карлович. Чувствуется сила, хотя они и сразу после боя. И сразу видно, по их архитектуре, что наши корабли, - произнёс, было, стоявший рядом, с Витгефтом, на мостике броненосца "Цесаревич", начальник его штаба контр-адмирал Матусевич. На мгновение контр-адмирал Витгефт оторвался было от бинокля. В который рассматривал было подходившие неизвестные корабли. Бросил короткий взгляд, на так и стоявшего, с биноклем у глаз, начальника своего штаба и посмотрел, уже без бинокля, прищурившись, на приближающиеся корабли.
   Да, эти корабли были не известные. И выкрашены они были скорее, как японские корабли, в серый цвет. Ну, может быть чуть более тёмного оттенка, чем японцы. Да, в них чувствовалась, что-то своё, родное. От одного взгляда на их силуэты было понятно, что это русские корабли. С башнями промежуточного калибра с двух сторон от башен главного калибра, конструкция казематов и вообще многие детали говорили сразу, это свои. Причём в них одновременно чувствовались и "Цесаревич", с его башенным расположением орудий и "Ретвизан", с его прямыми, без завала бортов, свойственных "Цесаревичу", и конструкцией казематов. Восходящих ещё к конструкции казематов "Потёмкина". Узнаваем был и "Громобой" и тройка "баянов". Минные крейсера были совершенно не известной конструкции. Но чувствовалась, что это корабли тоже имеют отношение к русскому флоту. И именно так должны, по опыту войны, выглядеть минные силы. При этом орудия, кроме отдельных, похоже, повреждённых в бою и с высоко задранными[28], что было крайне необычно, стволами, были выведены в диаметральную плоскость и опущены до горизонта. Так сказать, были миролюбиво выведены в ноль. Да и боевые флаги на кораблях были спущены. И они несли только кормовые Андреевские флаги. В общем, ощущалось, что это свои, русские корабли.
   И чувствовалось, что корабли недавно вышли из боя. И не только по вышедшим из строя и заклинившим орудиям. На кораблях были видны разрушения, вызванные вражескими снарядами. Их борта и надстройки несли следы пожаров. Но при этом приближающиеся корабли, продолжали уверенно держать строй. Да и шли весьма приличным, никак не менее шестнадцати узловым эскадренным ходом. Что явно говорили, что они пережили победный, для себя бой, без фатальных повреждений.
   Но был момент, который очень смущал контр-адмирала Витгефта. На мачте головного броненосца трепетал на ветру флаг вице-адмирала. В то время как в составе его эскадры были только контр-адмиралы. И тут же сразу возникал вопрос кто, и главное куда, поведёт объединённую эскадру. А было однозначно понятно, что эти корабли идут на соединение с его кораблями. Да и то, что дальше им просто необходимо было идти вместе, было однозначным мнением. Но кто там был, и как предстояло себя вести ему, только исправляющему обязанности командующего эскадры, со старшим по званию, ещё предстояло решить. И тяжело вздохнув, контр-адмирал Витгефт снова поднёс было к глазам бинокль, чтобы попытаться всё-таки понять, с кем именно ему предстоит иметь дело. Так как он уже мог рассмотреть офицеров, на мостиках приближавшихся кораблей. Но когда он взглянул в бинокль, то у него вырвалось:
   - Что за чёрт! Где они?
   В бинокль вместо режущих волны стальных исполинов он увидел только расползающееся по лазоревым водам большое пятно воды явно серого цвета. А стоявший рядом с ним Матусевич произнёс:
   - Сначала всё померкло, превратившись в чёрное пятно, Вильгельм Карлович, хотя скорее в чёрную кляксу, а потом они просто исчезли.
   - Ушли туда, откуда появились. И тьма времени поглотила их, - осторожно произнёс из-за спины лейтенант Эллис. На что Витгефт, опустив бинокль на уровень груди, задумчиво произнёс:
   - Возможно. И скорее всего это и к лучшему. Ну а мы, господа идём во Владивосток. И нам ещё предстоит подумать, как мы будем объяснять всем, что тут произошло, - а потом добавил, обращаясь уже к контр-адмиралу Матусевичу, - Особенно надо подумать вам, Николай Александрович.
   На что контр-адмирал Матусевич, пожевав губами и с минут задумчиво всматриваясь в даль, ответил:
   - Ну а что тут думать, Вильгельм Карлович. В любой непонятной ситуации вали всё на мины. Вы, в преддверии этого выхода в море, распорядились организовать для японцев минную ловушку, которую минный транспорт "Богатырь"[29], с миноносцами, и поставила. С использованием и плавающих мин. Причём на маршрутах развёртывания японского флота. А японцы в неё и попались. Понеся потери. Сейчас это объяснит всё. А там будь, что будет.
   И в этот момент далеко на севере, среди островов архипелага Эллиоты, блеснула огромная вспышка, и в небо поднялся величественный столб дыма. А потом до кораблей докатился и грохот, от, похоже, какого-то, всё-таки взорвавшегося японского корабля. Который и поставил точку, этой истории, в этом месте, и в это время.
  
  12
  
   Ещё мгновение назад форштевень "Рюрика" резал лазоревые воды буквально в открытом море. И вице-адмирал Эссен, стоя на мостике броненосного крейсера, и смотря на приближающиеся, до боли знакомые, особенно "Севастополь" и "Новик", корабли русской Тихоокеанской эскадры, обдумывая как ему себя вести. Ведь по всему выходило, что именно ему предстояло явиться на флагманский "Цесаревич", дабы войти в подчинение, пусть и младшему по званию, но исправляющему обязанности командующего флотом. Имевшему приказы, и имевшему, в отличие от него, вполне определённый и официальный статус. Когда он тут был един в двух лицах. И в данном лице был явно ни кем. Единственным его козырем была стоявшая за его спиной сила. Столь необходимая тут и сейчас. Но, пока, предстояло дойти до Владивостока. И уже там решать неизбежно возникнувшие проблемы. В том числе и со своим появлением в этом мире.
   При этом, вице-адмирал успел заметить шлюпку, под японским флагом, и наполненную ранеными, которая под командованием молодого японского офицера стремилась убраться с курса его крейсера. Что бы не оказаться под форштевнем, стремительно накатывающегося корабля. Но тут их на мгновение проглотила тьма. И когда они снова явились на свет, то оказалось, что вся эскадра на всех парах мчится в окружении заросших лесом каменистых островах прямо в заполненный пароходами узкий пролив, заставив Эссена вскрикнуть:
   - Стоп машины! Передать по эскадре!
   И пока на мачты останавливающегося крейсера поползли чёрные шары, обозначавшие остановку корабля, вице-адмирал огляделся. И увидев буквально шарахнувшийся в сторону и остановившийся, что бы не налететь на близкий остров пароходик, под датским флагом Эссен произнёс, посылая ближайший к пароходу корабль:
   - Передайте на "Генерал Кондратенко", досмотреть купца. Выяснить место, где мы находимся, хотя это явно Балтика, узнаю я берег датский. И главное время, в котором мы находимся. Ну и что вообще, что в мире происходит. После чего немедленно сообщить, полученную информацию мне, на флагман.
   Ну и пока минный крейсер подходил к датскому пароходу, то вице-адмирал подошёл к окончанию крыла мостика, что буквально нависал над шлюпкой с японскими матросами. Которые все, включая и офицера ошалело осматривались, не понимая где, когда, да и как, они оказались. И адмирал, подойдя к ограждению, попросил рупор и в него произнёс по-английски, рассчитывая, что его на шлюпке поймут:
   - Господа, вы на Балтийском море. И чувствую во времена, когда война, между нами, уже закончилась. А посему подходите к борту и поднимайтесь. Раненым мы окажем помощь, а потом передадим и вас, и вашу шлюпку, представителям вашей империи, - и, уже обращаясь к командиру крейсера, добавил, - Михаил Коронатович, я вас попрошу, распорядитесь что бы им выставили трап. Раненых в лазарет, оказать помощь, всех переодеть в чистое, обогреть, накормить. Шлюпку принять на борт, потом передадим её японцам. Офицера попросите подойти ко мне. Будем считать их как спасёнными после бедствия.
   В ответ Бахирев только ухмыльнулся. А Эссен усмехнувшись, добавил:
   - То, что этим бедствием были мы, уточнять и напоминать не будем.
   И пока японская шлюпка подгребала к выставленному трапу. Пока с помощью русских матросов из неё достали и подняли на борт "Рюрика" раненых. Пока передвигавшийся с трудом, но при этом старавшийся сохранить невозмутимый вид японский офицер поднялся на мостик русского крейсера. И пока не подошёл к русскому адмиралу, то Эссен уже получил сообщение с "Генерала Кондратенко". Офицер с которого, в течение этого времени, успел перебраться на борт флагмана, и успел доложить всё, что они успели узнать, вице-адмиралу. И поэтому, когда японец, у которого была забинтована левая рука, и он с трудом передвигался, поднялся на мостик, адмирал был уже готов к разговору с ним. И подойдя к русскому вице-адмиралу японец сначала склонил голову, а потом, поднеся правую руку к околышу фуражке, произнёс:
   - Уорент-офицер Такано[30], господин вице-адмирал. Крейсер "Ниссин". Я могу узнать, что будет с нами?
   То вице-адмирал Эссен, стараясь говорить, как можно дружелюбнее и с участием, ответил:
   -Господин Такано, здесь, и сейчас, тридцать первое августа одна тысяча тринадцатого года. Между нашими державами заключён мир и нет войны. Хотя, как я понял, и дружеских отношений нет. Поэтому, вы считаетесь спасёнными после бедствия на море. Являясь нашими гостями. По прибытию в порт, вы все, вместе с вашей шлюпкой, будете переданы дипломатическим представителям Японии. И что с вами случилось?
   - Понятно, господин вице-адмирал. И примите мою благодарность, за то что приняли нас на борту ваших кораблей, - снова склонил голову японец, а потом подняв взгляд продолжил, - Я получил ранения при взрыве орудия, которым командовал, в башне. Потом, когда "Ниссин" начал тонуть, получил приказ принять командование над единственной относительно целой шлюпкой. И погрузив в неё раненых достичь берега.
   - Понятно, понятно, господин Такано, - кивнув, ответил Эссен, отметив про себя, что забинтованная ладонь японца кажется гораздо более узкой, чем должна быть, - Но, по крайней мере, вы остались живы. И я думаю, вам самому не помешает посетить лазарет, а потом вас разместят подобающим образом. Вашим людям так же не окажут в помощи и содействии. Ступайте, вас проводят.
   - Спасибо, господин адмирал, - только и ответил японский офицер, но произнёс, - Я могу узнать, чем закончилась война?
   - Да, господин Такано, можете, - лицо у русского адмирала несколько дёрнулось, - За Японией осталась Корея и Ляодунский полуостров. Россия же имеет на Жёлтом море порт Инкоу, но вся железная дорога южнее находиться под контролем Японской империи, и соединена с транскорейской железной дорогой. И Япония союзник Великобритании.
   В глазах японца на миг вспыхнул огонёк торжества. Он надменно посмотрел на русских офицеров, но быстро справился с эмоциями. И чуть склонив голову в сторону русского адмирала, попрощался, а потом, в сопровождении одного из русских мичманов направился на корму крейсера, пытаясь сохранить невозмутимый вид и достоинство. Хотя по движениям и было понятно, что японец физически страдает от ран, при каждом шаге. Ну а сам Эссен, повернувшись к офицерам произнёс:
   - Господа возвращаемся в Либаву. Оказывается, тут, мы должны идти не в Портсмут, а в Киль. Так что, возвращаемся господа и получаем там новые инструкции.
   - Но почему Киль, а не Портсмут, Николай Оттович, - удивлённо произнёс Бахирев. На что Эссен ответил:
   - Так как тут, у нас, в союзниках не Великобритания, с Францией, который откровенно встали, в последующем ходе войны, на сторону Японии, а Германия и Италия. Австро-Венгрия тоже входит в число враждебных государств. Но мы действительно были в Жёлтом море. Это позволило первой эскадре, а потом и второй, прорваться во Владивосток. Россия сохранила флот, да и Сахалин полностью наш. И наша армия, в конце войны, даже начала масштабное наступление. В ходе, которого и вышла к Инкоу. Но под давлением Великобритании, в том числе и из-за действий, оплаченных ими, либеральных деятелей, различных националистических партий и эсеров[31], вынуждена была пойти мир с Японией. Так что господа курс на Либаву. Там решат, что нам делать дальше. И да, господа, увидев бывших "чилийцев" и "аргентинцев", под японскими флагами, не удивляйтесь. Великобритания их сначала выкупила, а потом передала в кредит Японии[32]. И, из-за этого тоже, союзник у нас тут Германия.
   Вице-адмирал на минуту замолчал, а потом, ухмыльнувшись, добавил, вызвав радостные возгласы у окружавших его офицеров:
   - И ещё одно доказательство того, что мы не зря там побывали, господа. После сражения, на рейде, взорвались кормовые погреба шестидюймового калибра, "Микасы"[33]. В строй его японцы вернули только через три года. Да и "Асама", после сражения, практически до окончания войны оказалась на мели. И починили её уже после заключения мира. Но, увы "Варяг", так и остался под японским флагом. Но единственном, из наших крупных кораблей. И был недавно подарен микадо нашему императору[34]. Вновь подняв русский флаг.
  
  
   [1] Особенностью броненосцев этого типа, при строительстве были огромные, почти в половину сотни метров, мачты гиперболической схемы, на вершине которых находились дальномерные посты. Но в ходе похода 1913 года выяснилось, что, во-первых, подобные мачты издалека демаскировали эти корабли, а во-вторых, дым из труб, мешал работе дальномерных постов. Поэтому, с началом Первой Мировой Войны, эти мачты были срезаны, на уровне настроек и были установлены лёгкие и не столь высокие мачты.
   [2] Контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт, командовавший нашим флотом в сражении в Жёлтом море.
   [3] На всех фотографиях того времени именно "Император Павел" отмечен как головной. Но мне больше нравиться именно название "Андрея Первозванного". Авторский произвол в чистом виде.
   [4] Особенность главного калибра этих броненосцев было то, что они могли стрелять только старыми, лёгкими снарядами, ещё до цусимского образца. Новые, более тяжёлые снаряды образца 1907 года, в системе заряжания башен этих броненосцев не помещались. Хотя сами снаряды и были модернизированы. Будучи снаряжёнными уже тротилом. Да и боёк, или жало, в ударниках взрывателях, был не алюминиевый, а стальной. Заставлявший снаряд стабильно взрываться. Хотя сам ударник, во взрывателе, и оставался алюминиевым.
   [5] Увы, подобная защита оказалась вполне надёжной от русских снарядов. Все генеральные сражения. У Порт-Артура, в первый день войны, в битве в Жёлтом море и при Цусиме адмирал Того провёл на верхнем мостке. Имея только такую защиту. И не смотря на близкие разрывы русских снарядов, в двух последних сражениях, не был даже ранен. В то время, как русские адмиралы, в этих сражениях, выбыли из строя. При этом вице-адмирал Рожественский был тяжело ранен осколками, находясь в бронированной рубке своего флагмана.
   [6] Дайрен, японское название города и порта Дальний.
   [7] Гайдзин, в японском языке это просто не японец. Демоны тоже гайдзины.
   [8] При скорости отрядов в 15-16 узлов, причём каждого из них, скорость сближения составит порядка 30 узлов или почти 55 километров в час. При дистанции между ними километров 40, они выйдут на дистанцию открытия огня менее чем через полчаса.
   [9] Или справа спереди, по носу. Если бы было справа сзади, по корме, то было бы по правой раковине.
   [10] После модернизации 1911 года была изменена кормовая часть крейсера "Громобой". Но вот восьмидюймовые пушки тогда на него не добавили.
   [11] Японское название Порт-Артура.
   [12] Дальность стрельбы этих орудий составляет 21 030 - 24 690 метров, или 113 - 133 кабельтовых.
   [13] Броненосцы типа "Бородино". Лучшие и новейшие броненосцы, во Второй Тихоокеанской эскадре адмирала Рожественского.
   [14] Название кораблей этого типа, итальянской постройки. Входивших в состав флотов Италии, Аргентины, Испании и Японии. Как по названию головного корабля этого типа. Так и по тому, что очень много кораблей этого типа в разное время носили это название. Менявшееся из-за того, что корабли перекупали ещё на стапеле. А вновь заложенный получал наименование "Гарибальди".
   [15] Сигнал для всего флота изменить курс на противоположный. Один из самых сложных и опасных манёвров. Требующий весьма хорошего уровня подготовки на флоте.
   [16] Головной корабль в колонне.
   [17] В состав 5-го боевого отряда японского флота входили одни из самых старых боевых кораблей этого флота. Более старые корабли входили только в состав 7-го боевого отряда. Не использовавшегося для боевых действий на море.
   [18] Сленговое название этого типа эсминцев в русском флоте. Так как они строились на добровольные пожертвования населения России.
   [19] При взрыве шимозы выделялось большое количество угарного газа, вызывавшего отравление.
   [20] Для этого была уменьшена ширина смотровых щелей, в боевых рубках, изменена конструкция крыши, которая теперь находилась вплотную к стенам, ну и на щелях были оборудованы противоосколочные козырьки.
   [21] Французский миноносец "Циклон", постройки конца ХIХ века, стал не только родоначальником типа миноносцев, служивших в различных флотах. В том числе, как русском, так и японском. Но и дал им сленговое наименование.
   [22] В ходе боя в Желтом море японцы понесли большие потери в артиллерии от собственных снарядов. Разорвало одно 12-ти дюймовое орудие на "Микасе", два 12-ти дюймовых орудия на "Асахи" и одно 12-ти дюймовое орудие на "Сикисиме". При этом на флагманской "Микасе" вышла из строя вся башня, тяжелые потери (по разным источникам, 21 или 22 человека) понесли артиллеристы.
   В ходе Цусимского сражения разорвало одно 12-ти дюймовое орудие на "Микасе" (причем разрывов было два, первый случился вскоре после вылета снаряда из ствола и не причинил вреда), одно 12-ти дюймовое орудие на "Сикисиме" и три 8-ти дюймовых орудия на "Ниссин" (сами японцы пишут, что на "Ниссин" стволы были оторваны попаданиями русских снарядов, но фотографии и показания английских наблюдателей не подтверждают эту официальную японскую версию). Помимо этого, были зафиксированы саморазрушения нескольких орудий меньших калибров. По одному 6-ти дюймовому орудию разорвало на "Идзуми", "Чин-Иен" и "Адзума". Причем на "Адзума" японцы не признали саморазрыв, а отрыв кончика ствола приписали осколку русского 12' снаряда, взорвавшегося за бортом. По одному трёхдюймовому орудию разорвалось на "Микасе", "Читосэ" и "Токива".
   [23] Единственным пятитрубным крейсером, в то время, на Тихом океане был "Аскольд". Что позволяло очень легко и правильно идентифицировать этот крейсер.
   [24] Сленговое название в русском флоте крейсеров "Паллада", "Диана" и "Аврора".
   [25] Погиб вместе с контр-адмиралом Витгефтом.
   [26] В то время командир крейсера "Аскольд".
   [27] Об этом в России узнали только по окончании войны. А не 2 (15) мая 1904 года, когда, на минах "Амура", подорвались японские броненосцы "Хацусэ" и "Ясима". И если первый погиб в зоне видимости крепости, то второй, до конца войны учитывался, в русских планах. Как имеющийся в наличии, в составе японского флота.
   [28] Во время Русско-японской войны буквально предельным был подъём ствола на 15 градусов от горизонтали. А после неё орудия могли подниматься и до 35.
   [29] Помимо "Амура" и "Енисей", в Порт-Артуре находился и переоборудованный из транспортного судна минный транспорт "Богатырь", сохранивший своё гражданское наименование. И который был ведён в строй, после того как и "Амур", был выведен из строя. В результате аварии.
   [30] Немного откровенного авторского произвола. Исороку Такано, в 1916 году усыновлённый кланом Ямамото и принявший эту фамилию, не принимал участие в сражении в Жёлтом море. Получив первый офицерский чин только в ноябре 1904 года. Но он действительно служил на крейсере "Ниссин", где вовремя Цусимского сражения пострадал, при взрыве одного из орудий. Лишившись двух пальцев на левой руке и получив множественные шрамы в нижней части тела.
   [31] Во время революции 1905-1907 годов на содержании британцев и японцев находились кадеты, эсеры, а так же различные партии националистического толка, поляки, прибалты, закавказцы, финны, украинцы. Большевики деньги у Великобритании и Японии не брали, отказавшись даже от участия, в организованном этими странами, совещании русских революционеров.
   [32] Так называемые "экзотические крейсера", которые Россия пыталась выкупить у Чили и Аргентины, в ходе войны. Но из-за противодействия Великобритании выкупить эти крейсера не получилось. А потом отношения между этими странами вновь испортились, и эти корабли остались в составе своих флотов.
   [33] В ночь с 11 на 12 сентября 1905 года на "Микасе" взорвался кормовой погреб шестидюймоовых орудий. При этом русско-японская война закончилась 5 сентября. Был поднят через год. И ещё два года находился в ремонте.
   Броненосный крейсер "Асама" 31 января 1915 года налетел на скалу у входа в бухту и застрял. Был снят с мели 8 мая. И до марта 1917 года крейсер находился в ремонте.
   [34] В реальной истории микадо подарил, 25.08.1911 года, Николаю II вспомогательный крейсер "Ангара", захваченный в Порт-Артуре. И входивший, в состав японского флота, как вспомогательный крейсер "Анигава-Мару". А потом авизо "Анигава". И именно этот пароход-крейсер, носивший при строительстве наименование "Москва", стал прототипом для дальнейшего развития японских, уже мореходных, крейсеров.
  
  
   []
  
  
  Конец
  
Оценка: 8.96*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"