Что-то должно было измениться уже давно, и теперь изменится наверняка.
Все началось с небольшой частной кражи. Украл - безработный, обокраден был бизнесмен, а объектом кражи выступил мобильный телефон, - маленькая игрушка стоимостью в половину большой легковой автомашины. Все было банально, кроме позиции адвоката. О, этот Перри Мейсон нового времени, - он тогда был еще довольно молод. Он не стал пытаться уменьшить степень вины подзащитного, - он нанес встречный удар. И вы знаете, он их убедил. Он убедил их в том, что бизнесмен сам спровоцировал кражу, держа свою неоправданно дорогую игрушку на виду у экономически несостоятельного субъекта. Ему аплодировали - всем понравилась такая постановка вопроса.
В судах уже давно звучал термин "виктимное поведение", проникший туда из кабинетов психотерапии. Жертва преступления, еще не сделавшись ей, уже выглядит так, словно с ней можно безнаказанно сотворить что угодно. Психолог мог посоветовать вести себя более уверенно, избавляться от "комплекса жертвы". Адвокат посмотрел на проблему с другой стороны.
За двадцать лет он совершил еще немало подвигов по обкатанной схеме. Владельцы ограбленных магазинов были виновны в том, что вид наличной выручки сам заставлял необеспеченных граждан тянуться к ножу и пистолету. Собственники угнанных автомашин были виноваты тем, что эти машины были слишком дорогими, или брошенными на пять минут без присмотра, или даже - снабженными слишком большим количеством противоугонных устройств. Обворованные дома были слишком богато выглядящими, украденные шубы - слишком шикарными, сорванные с женщин украшения - вызывающе роскошными.
Его популярность росла, и вскоре он решил заняться не только экономическими преступлениями. Жертвы похищений, психологического давления, мошенничества, насилия, избиений, в конечном итоге были сами виноваты в том, что их вид не отпугнул преступника, а напротив, кричал им - "делайте со мной все, что хотите!". Сперва робко, затем смелее некоторые его коллеги приняли на вооружение его метод, заставляя честных сослуживцев жалеть о сделанном выборе профессии. Я сделал свой выбор позже, чем все это началось.
Я - прокурор.
- Ты - прирожденный защитник, - сказал мне как-то один пожилой адвокат из "нормальных". В жизни не слышал лучшего комплимента.
Но что-то должно было измениться, закон или принятая практика, рано или поздно.
На этом процессе мы впервые встретились лицом к лицу. Студентка колледжа толкнула под колеса автомобиля беременную подружку, подозревая - кстати, напрасно, - что та беременна не просто так, а от ее жениха. Водитель оказался героем, вовремя затормозившая машина развернулась поперек потока. Мой оппонент защищал несостоявшуюся убийцу. Я ждал.
Конечно, несчастная жертва была сама виновата в том, что дала повод подозревать себя в тайных отношениях... изводила подзащитную... довела ее до нервного срыва... все это я уже слышал. Дальше! Пострадавшей не было в зале, обвинение выдвинула не она, а прокуратура. Зато присутствовал молодой мужчина в гипсовом корсете, свидетель обвинения. С ним я просто боялся встречаться глазами. В чем окажется виновен - он?
Вот оно, началось. "...имеет стаж вождения не более полугода... в этот день вызвал крупный скандал у себя на службе... позволил себе сесть за руль источника повышенной опасности, находясь в неуравновешенном состоянии духа..." Дальше. Вот!
- Представим себе на минуту, что моя подзащитная не толкала свою подругу. Предположим, что ее подруга или она сама оказалась бы на проезжей части в результате случайности, одного неверного движения. Мы знаем, что свидетель издалека видел девушек, стоящих в опасной близости к дороге, но он продолжал движение с той же скоростью. Таким образом, он является основным виновником создавшейся ситуации...
Первая пуля пропорола ему бедро. Вторая сделала дыру в его пиджаке, чуть правее лацкана. Теперь точно что-то изменится в мире. Я швырнул пистолет на пол:
- Арестуйте этого человека. Он обвиняется в покушении на убийство.