Домашние консервы
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Фантастическая история о богатых наследниках
|
Домашние консервы
(Пьеса в трёх действиях)
Действующие лица
Кирилл Максимович Агапов - домохозяин
Алина Станиславовна Агапова - жена Кирилла Максимовича
Дмитрий - сын Агаповых, учащийся выпускного класса
Александр Ильич Пономаренко - юрист, поверенный в делах наследства
Сергей Иванович Борзых - новый сосед Агаповых
Наталья Андреевна Борзых - жена Сергея Ивановича
Сима - племянница Натальи Андреевны, сосланная на лето к дяде с тётей
Вероника Никитична Талочкина - родственница Кирилла Максимовича
Елена Денисовна Шпаленок - родственница Алины Станиславовны
Действие первое
Сад перед домом Агаповых. На садовом столе между скамейками - тарелки, стаканы, бутылки, прочие принадлежности для знатного пиршества.
Явление первое
(Друг против друга сидят на скамейках Вероника Никитична и Елена Денисовна).
Вероника Никитична. Ну, кума, давно не виделись: ни на свадьбах, ни на похоронах ничьих. И то сказать, по нынешним ценам не наездишься, а то ещё и подарок попросят. Тут хоть повод хороший; ишь, какую домину мой Кирюшенька в наследство отхватил! И угостят, и приютят, а может, и в дорогу чего с собой дадут. Вот и свиделись. Давай-ка, выпьем за встречу!
Елена Денисовна. Да неудобно как-то, хозяева на стол ещё накрывают, а мы с тобой уже водку тяпаем. Куда потом бутылку-то девать открытую, не на стол же! Примета, говорят, плохая, а моя Алинка суеверная, не приведи господь.
Вероника Никитична. А, ещё поставят. На крайний случай, пошлют своего Димочку, он ещё купит. (Разливает). Ну, давай, вздрогнем! (Пьют).
Елена Денисовна. А не мал ещё Димочка водку покупать?
Вероника Никитична. Выглядит-то он на все двадцать пять, ещё бы причесался по-человечески, была бы смерть бабам. А по развитию - маленькая собачка до старости щенок, сама знаешь. Всё книжки читает разные свои. Хорошо, Кирюшенька мой его закаляет, даёт мужские задачи решать, чтобы смекалка была. Вот, летом, когда о переезде и речи не было, Кирилл что удумал: дал Диме задачу хошь ни хошь, а перепахать их участок, а там двенадцать соток, да ещё у соседей почти соточку прирезали. Так что Дима придумал? Нанял трактор, маленький такой, и устроил турнир для своих приятелей, кто там круче чего-то сделает. За один день и пропахали всё! Кирилл, конечно, мужик суровый, правду видит, он потом Димке такую взбучку устроил! Прадеды твои, говорит, всё руками делали, а ты...
Елена Денисовна. Да, хитрый малый. Работать они не хотят, а пить-гулять хотят. А, вот, кстати, Димка идёт!
(Входит Дмитрий, ловко ставит на стол кучу тарелок с яствами).
Елена Денисовна. Вот мы, Дима, как раз о тебе разговаривали. Скажи мне, пожалуйста, друг любезный, почему ты так на отца своего непохож?
Вероника Никитична. Ты что такое несёшь, кума?! Димка вылитый Кирюша, вон, брови как насупил сразу. Татуировок не хватает только, а так вылитый папа! Глаза, правда, мамины, ну да кто ж без недостатков в наше время! Экология, знаете ли, плохая...
Елена Денисовна. Да я не про то! Я про характер! У твоего, Димка, отца, характер знаешь какой! Мужской! Всё достанет, что женщины попросят! А ты, (показывает на Веронику Никитичну пустым стаканом), Ника говорит, всё книжки свои читаешь! Я когда молодая была, я у-у, как все эти книжки ненавидела! От них у мужчин мужская сила уходит, имей в виду.
Вероника Никитична. А я люблю книги. (Задумчиво). Я однажды читала Мураками, представляешь, Дима? Такая вещь классная, я тебе скажу!
Дмитрий. Которого Мураками: Рю или Харуки?
Вероника Никитична. Ой, да какая разница? Муж и жена - одна сатана! А ещё я хочу, чтобы ты мне как-нибудь пересказал сюжет этого, как его, "Хоббита", ой, нет "Гарри Поттера", точно, "Гарри Поттера"! Я уже старенькая, не осилю целую книжку читать.
Дмитрий. Да без проблем. (Улыбается). Жил-был в одной семье очкастый подросток, никто его не уважал, все шпыняли. А потом оказалось, что он волшебник, и его двоюродный брат от этого факта сильно пострадал. Ну, и ещё все коллективно наваляли фашистам, но вам это вряд ли интересно будет.
Вероника Никитична. Почему ты думаешь, что мне это будет неинтересно?
Дмитрий. Это же не про отношения. Вам про отношения интересно.
Елена Денисовна. Ну вот, а тебе самому не стыдно такую ерунду читать?
Дмитрий. Я это в девять лет прочитал, очень интересно было.
Елена Денисовна. То есть, сейчас ты какую-то уже другую книжку читаешь?!
Дмитрий. Конечно.
Елена Денисовна. И какую?
Дмитрий. Сегодня это "Введение в сейсмологию океанических желобов" Дэвиса и Куртца. Вчера прочитал монографию Степановой о глубоководных офиурах. А завтра...
Елена Денисовна. Имена какие-то всё иностранные. (Морщится). Забиваешь, Дима, голову всякой ерундой, а жизнь, она короткая. Лучше бы и вправду с отца пример брал.
Дмитрий. В чём?
Елена Денисовна. Да во всём!
Дмитрий. Спасибо, учту ваш совет. (Уходит).
Елена Денисовна. Вот такая вот у нас теперь молодёжь. (Вздыхает). Кирюшу жалко. Мало того, что воспитывает фактически неродного сына, жизнь, можно сказать, на него положил, так ещё и любоваться изо дня в день на то, как сын растёт таким вот, с позволения сказать, читателем!
Вероника Никитична. Да и пусть читает, не курит же, дрянь в дом не тащит, и то уже хорошо! Читать, говорят, иногда даже полезно. А что сын неродной, так это ты зря. Они сами с Алинкой в этот эксперимент оба полезли, двести тыщ, небось, на двоих тоже получали, вот результат и налицо! Кто ж тут был виноват, что Алинка нормальным способом детей иметь не могла?! Вот и получилось, что выросло. Какой-никакой, а сын! И ведь на самом деле, тут главное что? Главное - воспитание! А воспитание у Димки наше, какое надо, агаповское!
Елена Денисовна. Да, воспитание-то агаповское, только Алина Димку под сердцем носила, а твой Кирюшенька всю дорогу только рядом стоял. Какой он Димке вообще отец-то, если вдуматься?!
Вероника Никитична. Ну, насколько я знаю, донорский материал свой он сдавал все девять месяцев положенных...
Елена Денисовна. Ой, как неприлично-то! (Закрывает лицо руками).
Вероника Никитична. Тише, кума! Идут!
Явление второе
(Из дома появляются супруги Агаповы. За ними выходит переодевшийся в чистую рубашку Дмитрий).
Кирилл Максимович. Ну, дом, конечно, хороший мне достался, классный такой домина! (Оглядывается на дом). Миллиончика четыре-пять вложить ещё, и нормалёк будет! У меня к тебе, Димка, по этому поводу дело есть. Потом обсудим, попозже.
Алина Станиславовна. Потом, мальчики, о делах поговорите. Давайте сейчас кушать. Вон, разносолов-то я сколько наготовила! Скажи-ка, Димочка, ну разве я не лучшая хозяюшка на Земле?! (Не дожидаясь ответа, обращается к гостям). Эх, подростки, подростки! Ты к ним с лаской, а он буркнет что-то и отодвинется, будто и нет тебя вообще! Ну, давайте усаживаться. Кирилл, разливай, чего тянешь! Мне кальвадоса, а вам с Ленкой и Никой водки обыкновенной, вон из той бутылки! Дима, не сиди как столб, помоги ухаживать за гостями! Дай тёте Лене хлеба, и помидор подвинь поближе.
Елена Денисовна. Ой, Линочка, мне бы вон тех креветок!
Алина Станиславовна. Ты же аллергик! Какие тебе креветки? Я из-за тебя в тюрьму идти не собираюсь, если ты тут загнуться решишь от своей астмы...
(Слышен скрип калитки, и через мгновение во дворик входят соседи Агаповых - Сергей Иванович Борзых и Наталья Андреевна Борзых. В отличие от собравшихся за столом, они одеты по-домашнему: татуированный с головы до ног Сергей Иванович - в шортах и в майке-алкоголичке, Наталья Андреевна - в кимоно, напоминающем ночную рубашку, и с бигуди на голове. Оба обуты в шлёпанцы. За ними тихо входит их племянница Сима, одетая довольно бедно, но прилично, как для работы в огороде или похода в ближайший магазин. В руках у Симы две больших сумки).
Сергей Иванович. Ну, соседи, здорово! Вижу, праздник у вас тут намечается! (Суёт руку Кириллу Максимовичу). Привет, сосед, привет! Где у вас тут разместиться можно?!
Алина Станиславовна. Вообще, у нас тут вечеринка семейная...
Сергей Иванович. Ну, вот и будем, как одна семья! Соседи, правильно?! (Садится на скамейку, подвинув Елену Денисовну). Я Борзых, Сергей Иванович, директорствую тут неподалёку. А это моя баба, Натаха, Наталья Андреевна Борзых, если у неё на табличке читать. Она тут поблизости председательствует. А это Сима, племянница наша. Садись, племяшка, что стоишь, как неродная! (К Кириллу Максимовичу). Ну, разливай, сосед, чего ты тянешь-то?!
(Наталья Андреевна и Сима размещаются на скамейках, причём Сима приседает с краешку, в то время как Наталья Андреевна стремится забраться чуть ли не на колени к Кириллу Максимовичу).
Наталья Андреевна. О, креветосы! (Пододвигает к себе глубокую миску и начинает храбро копошиться в ней).
Кирилл Максимович. Ну ладно. (Разливает по стаканам, все взрослые пьют залпом, сообразно своим вкусовым и стилистическим предпочтениям).
Дмитрий. Сима, вам чего налить? Есть газировка, минеральная, сок и компот.
Вероника Никитична. О, молодое поколение пошло в атаку! Природу не обмануть!
Елена Денисовна. Смотрите новый эротический триллер "Симка и Димка"!
Сима. Я пойду, наверное...
Наталья Андреевна. Куда это ты пошла! Сиди ещё...
Дмитрий. (Симе). Простите их. Это их нормальное состояние. Они по-другому не живут.
Сима. А вы, конечно, другой?!
Дмитрий. Откуда мне знать? Но я вас обидеть точно не хочу.
Сима. Тогда мне сок, пожалуйста.
Сергей Иванович. Ну что, хозяин, тормозишь-то опять?! Между первой и второй - перерывчик небольшой! Наливай по новой! (Тянется за бутылкой и разливает сам). Поехали!
(Взрослые снова пьют).
Сергей Иванович. Ну что, хозяйка, давай горячее, что ли? Долго нам ещё на эти твои маринады смотреть? С утра шашлыком от вас тянет, шашлык давай! Мужчинам, им мясо надо есть больше. Тогда только сила появится. (Хлопает по плечу Дмитрия). Понял, парень?!
Алина Станиславовна. Да помилуйте, куда же тут мясо-то нести?! Весь стол ещё в закусках.
Сергей Иванович. А это мы сейчас вам подсобим! (Делает знак жене).
Наталья Андреевна. Симка, давай коробки!
(Сима вскакивает и подбегает к Наталье Андреевне, принося сумки. Та достаёт из одной сумки стопки кулинарных контейнеров и начинает вываливать в них по очереди содержимое тарелок, подносов и судков, стоящих на столе).
Алина Станиславовна. Куда вы это денете?!
Сергей Иванович. С собой заберём навынос. А ты вот хоть знаешь, как "навынос" по-английски называется? "Тэйкэвэй"! (Хохочет). Тащи, хозяйка, шашлыки!
Алина Станиславовна. А вам не кажется, что это уж как-то слишком?
Наталья Андреевна. И ничего не слишком! (Обиженно). Вон вы на сколько народу наготовили, куда в вас влезет-то столько? А нас всего двое, не объедим. Тебя хоть как зовут-то, хозяюшка?
Алина Станиславовна. Алиной зовут.
Наталья Андреевна. Ишь ты: имя как у проститутки в сериалах. А на вид ничего так, приличная! Пойдём, помогу, а то мужики загоняют ведь тебя туда-сюда. (Берёт Алину Станиславовну под руку и уводит в дом).
Сергей Иванович. Ну что, пока баб наших нет, давай по третьей, что ли? Я это дело си-ильно люблю!
Кирилл Максимович. Э, нет, Серёга, не гони. Куда ты гонишь?
Сергей Иванович. Ты что, пьян уже, что ли?! Какой я тебе "Серёга"? Сергей Иванович я, понял? Наливай давай, не мямли. (Наливает себе сам и опрокидывает стакан в себя в одиночку). Ты вот посмотри, как тебе повезло! Какой дом, какие соседи! Кстати: дорогу к дому заасфальтируешь нам, по-соседски, тут метров пятьдесят всего. И стояночку заодно мне сделаешь тогда. Тебе всё равно же асфальт покупать? Вот и славненько.
Дмитрий. Сима, а вы что не едите ничего?
Сима. Смотрю и слушаю, вот и не лезет кусок в горло. И так третий месяц. Уж скорее бы обратно в колледж, чем от такого загородного отдыха на стенку лезть.
Дмитрий. Понимаю. А родители ваши где?
Сима. На море уехали. Они зимой полгода в Таиланде, а летом в Краснодаре. А я дома живу. Но пока учебный год идёт, я за квартирой присматриваю, а на лето меня сюда, к родственникам, отправляют, чтобы окрепла на свежем воздухе. А почему вы меня на "вы" называете? Дядя говорит, в России между сверстниками это неприлично.
Дмитрий. А мне ваш дядя, извините, не указ. Но если хотите, я могу на "ты". Просто боялся показаться похожим на... (Задумчиво смотрит на жующих взрослых).
Сима. На хама?
Дмитрий. Я такими словами не думал, но это верное определение, пожалуй. В общем, можно на "ты", конечно же. Пойдём, отсядем куда-нибудь, не будем мешать взрослым пить в их удовольствие. (Встаёт, помогает подняться Симе).
Кирилл Максимович. Эй, молодёжь, а вы куда собрались?!
Наталья Андреевна. Симка, немедленно сядь на место!
Сергей Иванович. Мы вам просто так нашу Симочку не отдадим! Пусть ваш Димка сперва нам участок перекопает!
Вероника Никитична. Он Кирюше уже перекопал! (Со смехом). Я как раз Ленке рассказывала перед вашим приходом. Представляете, пригнал трактор, и...
Сергей Иванович. Ай да молодец! Только нам трактором не надо, кустарников много, и этих, плодоовощных культур. И крышу нам пусть перекроет. Вот тогда пусть ходит, гуляет с нашей Симкой. А этих, которые с коктейлем белковым гуляют, нам таких тут не надо. Пусть в других местах шоколад свой с перцем месят.
Кирилл Максимович. Ну уж тут как договоримся. Можно и участок, а можно и крышу. Только вот, сосед, в цене сойтись бы надо заранее.
Сергей Иванович. В какой ещё цене? Ты совсем пьяненький, что ли? Я же говорю тебе русским языком: по-соседски!
Кирилл Максимович. По-соседски уступлю. И на асфальт скидку сделаю, и на сына. Процентов десять скину, пожалуй.
Сергей Иванович. Ну, ты можешь, конечно, и двадцать процентов предлагать, а только я ни копейки тебе платить не буду! Это не по-соседски как-то, понятно - с уважаемых людей деньги требовать! Да ещё и за мальчишку твоего. Что он там такого умеет особенного, этот твой мальчишка?!
Вероника Никитична. О, это, знаете, отдельный разговор, что наш Димочка умеет! Вам такое и не снилось. Он может, например, одним прикосновением руки грыжу вправить. Или воспаление снять, вот здесь вот и вот здесь. (Неопределённо водит рукой по животу). Боль снимает любую, лучше всякого пентальгина! Чудо просто, а не ребёнок! Феномен! И книжки читает чуть ли не каждый день: вчера читал, сегодня опять, представляете, читает...
Кирилл Максимович. Ника!
Вероника Никитична. А что "Ника"? Будто я неправду говорю! Я же твоему сыну, Кирюшенька, рекламу делаю! Зачем ты его на крышу будешь гнать, как кота мартовского, если ему прямая дорога на третий канал, сорок пятую кнопку, шоу экстрасенсов! Ты же на нём миллион за день заработаешь! (Свирепо смотрит на Сергея Ивановича). И вот пусть кто попробует только не заплатить нам, Агаповым, за нашу кровиночку талантливую!
Сима. (Смотрит на Дмитрия). Это правда?
Дмитрий. Да, но не вся. Этот кусок правды они обычно пишут на ценниках.
Сима. Вы интересно так говорите.
Дмитрий. (С досадой). Это потому, что я интересно так живу!
Сергей Иванович. А знаешь, Кирюха, твоего мелкого и в самом деле можно поинтереснее приспособить, чем крыши крыть. Если только это всё правда, так я подумаю, как на нём подзаработать можно. А с крышей ты мне и сам поможешь, верно?
Кирилл Максимович. Верно. Но тогда без скидки.
Сергей Иванович. Да чудак ты человек, ну кто ж тебе, Кирюша, платить-то вообще собирается! (В сторону). Ну, где там шашлыки-то? Жрать уже хочется, аж пузо подводит!
Явление третье
(В садике перед домом появляется человек в строгой одежде, в распахнутом лёгком плаще и с папками в руках. Это поверенных в делах наследства, Александр Ильич Пономаренко).
Александр Ильич. Здравствуйте, это дом Агапова?
Кирилл Максимович. Да, это я.
Александр Ильич. Я - Пономаренко Александр Ильич, юрист, поверенный в имущественных делах вашего наследодателя. Мне необходимо кое-что проверить, чтобы убедиться, что воля наследодателя выполняется должным образом. (Пожимает руку Кириллу Максимовичу).
Кирилл Максимович. Что значит - должным образом?
Александр Ильич. У меня подробные инструкции, там всё написано. Желаете ознакомиться?
Кирилл Максимович. Да ну ваши инструкции туда-то! Мой дом, что хочу, то и ворочу!
Вероника Никитична. Кирюша, тут бумаги официальные, надо слушать. А то вдруг штраф?
Кирилл Максимович. Да не хочу я слушать, потом прочитаю. А-ли-на-а! Где там наш любимый шашлычок?!
(Появляется Алина Станиславовна с горой шашлыков и разного другого жареного мяса на преогромном подносе).
Сергей Иванович. Вот, совсем другое дело. Под такое дело не грех ещё выпить кружечку. (Тянется к бутылке).
Алина Станиславовна. Это мой кальвадос! Вы представляете хоть, сколько он стоит?
Сергей Иванович. Там, где он через час окажется, он не будет стоить вообще ничего. (Хохочет собственной шутке, наливает и выпивает полный стакан). Что, Киря, строгая у тебя супруга, да? Ничего тебе не позволяет лишнего, да? По струночке ходишь? Ну, не грусти, на, пей тоже. (Всовывает стакан в руку Кириллу Максимовичу). Да не ты дремли, ты пей, сейчас мяском закусишь, если успеешь, и всё хорошо будет.
(Появляется, воровато озираясь, Наталья Андреевна, которая что-то прячет за пазухой кимоно).
Сергей Иванович. Давайте шашлык есть, пока не остыл.
(Все, кроме Александра Ильича, Дмитрия и Симы, едят шашлык).
Дмитрий. Вам, Александр Ильич, какой еды предложить?
Александр Ильич. Я, наверное, обойдусь. Дождусь, может быть, когда ваш отец немного в себя придёт, да и с вами, Дмитрий Кириллович, мне бы поговорить не помешало. Вы, если хотите, идите прогуляться, пока они тут заняты. (Кивает на пьющих и жующих взрослых).
Дмитрий. И в самом деле, не будем же мы мешать взрослым разговорам! (Подаёт Симе руку, выводит её из-за стола и ведёт в дом).
Наталья Андреевна. (Сквозь шашлык, возмущённо). Куд-куд-куд-куда вы собрались?!
Елена Денисовна. Пусть их идут, дело молодое. (Заговорщицки подмигивает чете Борзых). Меньше съедят.
Сергей Иванович. И то верно. Как бы только проблем с ходу не нагуляли!
Наталья Андреевна. Ты Симку не знаешь, что ли? Она повесится скорее, чем кому даст...
Сергей Иванович. Да знаю уже, знаю. Пойдём-ка, мать, кстати, тоже прогуляемся, а то меня свезёт в хлам с этой сивухи. Из какой дряни они её гонят, из яблок, что ли?
(Оба Борзых отходят в сторонку, переглядываются).
Сергей Иванович. Ну, что там у тебя вышло? Осмотрела дом как следует?
Наталья Андреевна. Только ванную комнату.
Сергей Иванович. Вот же кулёма! В спальню не могла заглянуть, что ли?
Наталья Андреевна. Хотела, да всё вьётся рядом эта фифа проститутошная. Только в санузле от неё и заперлась!
Сергей Иванович. А там взяла хоть что?
Наталья Андреевна. Да по мелочи. Духи спёрла французские, шампунь забрала тоже импортный, какие-то побрякушки из шкафа, и ещё мыла хозяйственного прихватила четыре бруска. Сами-то небось ввек не поделятся, народ некультурный, хитрый, сразу видать.
Сергей Иванович. Фу, штучки бабские какие-то. А золота, украшений что, не нашлось, что ли?
Наталья Андреевна. Нет, всё поубирали. Я же говорю, некультурный народ, подозрительный.
Сергей Иванович. А я тоже сперва думал, интеллигенция, а сейчас присмотрелся: нет, не интеллигенция. Шариковы здесь одни и швондеры! Ещё и деньги потребовал с меня! (Тычет пальцем в начинающего задрёмывать Кирилла Максимовича).
Наталья Андреевна. За что это ещё?
Сергей Иванович. За нашу крышу, чтобы перекрыли. А вот сынулечка у них интересный. Экстрасенс, говорят.
Наталья Андреевна. Врут, поди!
Сергей Иванович. Может и врут, а говорят - лечит. У тебя, мать, нет ли какого недуга, чтоб ему пойти пожаловаться?
Наталья Андреевна. Ну как же - нет! А мигрень моя? И коленка, в позапрошлом году Зухряной скалкой разбитое?
Сергей Иванович. Вот и пойди, пожалуйся ему. Чем чёрт не шутит, вдруг вылечит! Тогда и нам экономия выйдет, и с ним всё понятно будет. А если это дело работает, то у меня есть одна крутая идея.
Наталья Андреевна. Ты, дурак старый, до таких лет дожил, а шарлатанам веришь.
Сергей Иванович. Я б и не верил, да только про прошлого владельца этого дома в посёлке до сих пор разговоры ходят, что он чуть ли не взглядом переломы сращивал. А это наследники его приехали. Смекаешь?
Наталья Андреевна. Да, помню, как про этого Айлара рассказывали разные истории. Прямо доктор Айболит! Приходи к нему лечиться... Только вот что меня смущает: у Кирилла этого отчество не Айларович, а Максимович, и у Алины этой уличной тоже отчество как-то вроде Святославна, а не Айларовна. Вот оказия, а!
Сергей Иванович. Ну, мало ли! Сменил кто-то по имени отчима, и все дела. Да и что нам с тех дел! Важно, что предок лечить умел, и потомок, кто он ему там, сын наследника дома, тоже умеет лечить, они про это сами сказали, я за язык не тянул. Да и не это важно! А важно, что в городишке нашем этому поверят, вот что важно-то на самом деле! Ну, а если он и в самом деле умеет лечить, то тоже неплохо. Я знаю тогда, что ему поручить!
Наталья Андреевна. А он или его папаша тебе скажут - за проценты!
Сергей Иванович. Это у них дурь ненадолго, мы и не таких обламывали. Мои деньги, и никаких процентов я никому не дам. Тут главное - иметь что? (Бьёт себя по голове). Ресурс! Вот давай, беги к нему порезвей и жалуйся, что из-за коленки своей вообще по осени ходить не можешь. И на мигрень пожалуйся ещё. Если хоть что вылечит - сразу ко мне бегом! Всё, давай, вытряхивай добычу в сумку, руки в ноги, и за ним. А то вдруг он, ирод, всё-таки с Симкой что-нибудь натворить решился?!
(Наталья Андреевна уходит).
Сергей Иванович. (Обращается к невидимой аудитории где-то за своей спиной). Ну а я, пожалуй, вернусь-ка пока за стол и сжую пару свиных рулечек. Жареная свиная рулька с печёным топинамбуром - это просто что-то с чем-то, я вам так доложу!
Действие второе
Комната в доме, заставленная книжными шкафами с бумажными книгами. На широком письменном столе - лампа, несколько книг, ноутбук. Над столом - экран со светящимися линиями странного вида, отдалённо похожий на карту звёздного неба. Стена под широким окном занята кроватью. Пара стульев и пара лёгких полукресел дополняет интерьер.
Явление первое
(На стуле, сложив руки, сидит Сима; рядом с нею, полусидя на краю стола, пристроился Дмитрий).
Дмитрий. Да не печалься ты так! Это же давняя традиция - ссылать для начала всех эпических героев к дяде и тёте! Что за повод кручиниться из-за того, что твои не самые близкие родственники ведут себя не так, как тебе нравится!
Сима. Хочешь сказать, что тебе нравится, как они себя ведут?
Дмитрий. Хочу сказать, что они не мои родственники. У меня всё хуже: мои родители - типичные супруги Тенардье, а я у них, похоже, вместо Гавроша. Кормить меня, конечно, кормят, но во всех остальных отношениях расту дикоросом, только задания мне ставят как Золушке, с каждым днём всё более жуткие. У тебя-то хоть предки нормальные!
Сима. Да, наверное, нормальные, только я их не вижу. Меня дедушка с бабушкой вырастили, а как они умерли, так меня в дом и тряпку в зубы. Ты, говорят, уже взрослая, пора начинать семье пользу приносить. А сами ни на одно мероприятие ко мне в школу не пришли, ни разу никуда со мной не съездили, в зоопарк даже не ходили. Не мешай, дочка, родители заняты!
Дмитрий. А чем они занимаются?
Сима. Саморазвитием. Пока я маленькая была, прокачивали независимое мышление. Потом прорабатывали детские травмы. Потом начали вкладываться в креативность, а с позапрошлого года хотят перейти на новый энергетический уровень, превратиться в энергетически независимую субстанцию. Поэтому раньше они на Гоа зимовали, а теперь в Таиланд перебираются.
Дмитрий. Да, точно, там недавно легализовали же всё. А работают они где?
Сима. У них две квартиры в Москве, им родители купили каждому по одной. И ещё бабушкину с дедушкиной четырёхкомнатную разменяли на двушку и однокомнатную. Двушку продать хотели, но пока нельзя, это моя доля в наследстве, вроде как нельзя её ухудшать. Восемнадцать мне исполнится, тогда продадут. А однокомнатную тоже сдают. Ну, и где-то иногда подрабатывали немного. По-разному.
Дмитрий. А зачем ты хочешь помочь им свою долю продать?
Сима. А куда денешься? Родители же. Это им от дедушки с бабушкой и так всё должно было достаться.
Дмитрий. Это неправильно. Если бы дедушка с бабушкой хотели им долю оставить, так и вписали бы в наследство, или подарили бы просто, а не тебе выделяли. Знаешь, а давай потом у этого поверенного спросим? Может, если не ответит, так хоть на консультацию запишет куда-нибудь? Нельзя же просто так единственным жильём бросаться!
Сима. Тебе-то что?
Дмитрий. Ненавижу, когда на моих глазах из людей заготовки впрок делают. Домашние консервы, так сказать, на случай, если кому из уважаемых членов семьи покушать вдруг захочется. А что твои дядя с тётей, что, честно говоря, твои родители, они как-то что-то такое вот и делают из тебя.
Сима. А у тебя, можно подумать, по-другому.
Дмитрий. У меня по-другому. Мне отец сразу чётко поставил условие: ты - никто, звать тебя - никак, твоё дело - не отсвечивать и делать, что родители скажут. Правда, кормить не забывали, одевать тоже, ноутбук есть, и так далее. Ни одна опека не придерётся. Очень хорошо, до восемнадцати лет ровно. А в восемнадцать, а это совсем скоро - до свидания, дорогие родители, можете подавать на алименты в старости, если окажетесь совсем уж в крайней нужде. Но принимать участие в ваших ежедневных мелких подлостях я не собираюсь, ни по доброй воле, ни за совесть, ни тем более за страх. Я ведь тоже живу с раскрытыми глазами, знаю, что такое хорошо, а что нет. И когда с годовалого возраста ко мне относятся буквально как к донору...
Сима. Донору чего?
Дмитрий. Донору всего. Это в буквальном смысле, если что. У меня брали костный мозг, кровь, клетки печени, ещё что-то тащили из живота. Видимо, родители получали за это деньги. Мне сперва мама рассказывала, что я больной, что это меня лечат, а потом из разговоров стало всё понятно, и родители решили больше не скрывать от меня то, что я и так знал. Ну, а после четырнадцати, видимо, взять с меня было уже нечего, и отец начал активно использовать меня как подручную рабочую силу.
Сима. Ужас какой! А ты не преувеличиваешь?
Дмитрий. Не больше твоего. А мне, собственно, зачем? Я не жалуюсь, просто объясняю то свинство, которое ты наблюдаешь. Так что мне в этой семье ничего больше не светит. Сдаю экзамены - и поступаю на бюджет на первый же попавшийся факультет естественных наук, где есть кафедра биологии моря. Если не поступаю, то в армию, постараюсь попасть на флот, а оттуда - опять подам на бюджет, уже по льготе. Но это хуже, после флота от срока действия экзамена всего год останется. Так что попробую с первого раза. И скажу тогда этой семье "чао!".
Сима. А если не выйдет? Высшее образование очень дорого сейчас.
Дмитрий. Тогда в мореходку. Если пробьюсь, то крыша над головой будет, а если не пробьюсь, так какая разница, где гнить. Но со своей семейкой я точно расстанусь. Они меня уже в мечтах своих в баночку закатали и на полочку поставили. Всю жизнь мной питаться собирались, а вот шиш...
Сима. Я вот не понимаю просто, как так можно, родного ребёнка, и на органы донором...
Дмитрий. Там сложная история. Я так понял, что я не вполне родной. У родителей не могло быть ребёнка, что-то там с генами. У них взяли родовой материал и подсадили туда какие-то особенные донорские гены, которые всё склеили как надо. Ну вот, родился я. А в первые годы жизни, когда у меня всё ещё развивалось и росло, я как бы отдавал этот донорский материал обратно. Не бесплатно, конечно. Родители сразу за меня двести тысяч получили, и потом тысяч по десять-пятнадцать за каждый раз им ещё давали.
Сима. А это поэтому ты... (Зажимает рот рукой). Тётя идёт! Сейчас ругаться будет, если нас тут увидит вдвоём! Мне потом точно не отмыться. И тут кровать ещё... Сразу про кровать подумают. Здесь есть в комнате другой выход?
Дмитрий. Если есть, то я его ещё не знаю. (На мгновение задумывается, встаёт со стола). Кровать - это хорошо! Лезь под кровать!
Сима. О, точно!
(Сима лезет под кровать. Входит Наталья Андреевна, прихрамывая).
Наталья Андреевна. Дмитрий! Ты где? Мне помощь нужна твоя.
Дмитрий. Что случилось, чем вам помочь?
Наталья Андреевна. Ох, нога моя, ноженька болит! (Ставит ногу на стул перед Дмитрием). Видишь, Димочка, какая у меня тут нога?
Дмитрий. Ничего себе нога, крепкая. Но у вас, по-моему, варикоз начинается, вам компрессионные чулки носить надо.
Наталья Андреевна. Ты коленку-то больную хоть видишь? Видишь, как болит?
Дмитрий. Колено вижу, а как болит, не вижу. Чем я это увижу?
Наталья Андреевна. А говоришь, что экстрасенс! (Обиженно). Все вы, мужчины, вечно врёте всё.
Дмитрий. А вы моих пьяных тёток меньше слушайте. Их послушать, так им не то что экстрасенсы, инопланетяне привидятся!
Наталья Андреевна. Да ты бы хоть посмотрел коленку-то, женщина же перед тобой стоит, ждёт!
Дмитрий. А как я её посмотрю? Я же не врач, не хирург, если что.
Наталья Андреевна. Ну хоть рукой помни, я же ходить не могу от боли. А ты врачом ведь собираешься стать, правда?
Дмитрий. Нет, морским биологом. Я путешествовать хочу. (Мнёт коленку Натальи Андреевны).
Наталья Андреевна. Вот ещё тоже выдумал - путешествовать! Мужчина должен на гнезде сидеть и кукушат своих маленьких кормить. А если денег сильно много на путешествия, то лучше их отдавать нуждающимся. Так что лучше стань-ка ты, Димка, врачом! Будешь обществу служить.
Дмитрий. У вас коленная чашечка, по-моему, деформирована, и вокруг всё припухло. Сходите, Наталья Андреевна, к травматологу, он вас обследует и диагноз поставит.
Наталья Андреевна. А выше-ниже коленки обследовать не хочешь? Руки у тебя сильные, приятные.
Дмитрий. Так я уже сказал: варикоз. И выше, и ниже.
Наталья Андреевна. Вот до чего мужчины бесчувственные бывают! А всё потому, что водку не пьёшь. Ну, мигрень мою тогда заодно посмотри ещё.
Дмитрий. Да как я мигрень-то посмотрю, Наталья Андреевна?
Наталья Андреевна. А так: руки мне на голову положи, в глаза мне загляни, там ты мою головную боль и увидишь.
Дмитрий. Что, прямо сейчас голова болит?
Наталья Андреевна. Да не то чтобы болит, а так, знаешь, накрывает. Приходит и накрывает, ровно как тьма поднимается. И так, знаешь, хочется, чтобы кто-то взял тогда мою голову в свои руки...
Дмитрий. Да, случай тяжёлый. Срочно к неврологу!
Наталья Андреевна. Да зачем нам тут невролог, если ты и сам помочь можешь? Я вот сейчас тебе покажу, как...
(Через окно доносятся нечленораздельные вопли, грохот падающих предметов, затем бешеный рёв Сергея Ивановича, зовущего на все лады свою супругу).
Наталья Андреевна. О господи, чего им там прикинулось-то! (Выбегает. Дмитрий помогает Симе вылезти из-под кровати).
Дмитрий. Что происходит?
Сима. Что бы ни было, это ужасно. Прости, но мы, наверное, не должны больше с тобой видеться.
Дмитрий. Я чем-то обидел тебя или твою тётю?
Сима. Нет, конечно, нет. Но это всё было так отвратительно. Я понимаю, если бы только дядя с тётей, но ведь и родители мои такие же примерно. Только у них принципы... И я, значит, такая же. Яблочко от яблоньки недалеко падает.
Дмитрий. Недалеко падает, да далеко катится, пока ветер дует. Так эта пословица полностью звучит. Тебя воспитали не родители и не эта парочка, а твои дедушки и бабушки, которые упустили твоих родителей из виду в девяностые. Тогда не до воспитания было. Так что лучше ко мне заходи, чем с ними там сидеть. И квартиру свою никому не отдавай. А то потом начнут сбывать замуж, в их представлении человек - товар, его сбыть надо.
Сима. Откуда ты знаешь?
Дмитрий. Уши есть, глаза тоже имеются, вот и усваиваю знания, как умею. Ты садись, что ты опять у стенки стоишь, как будто бежать готова?
Сима. Да я и вправду пойду, наверное. (Прислушивается к звукам за окном). Дерутся они там, что ли?
(Снаружи усиливающийся шум скандала и свалки, перекрываемый отчаянным призывом Натальи Андреевны: "Милиция-пилиция!").
Дмитрий. Похоже, и впрямь дерутся, да ещё жёстко так!
Сима. Пойдёшь, разнимешь?
Дмитрий. Фига с два! Меня не звали, а сам влезу, так ещё у всех же и останусь виноват. (Тоже прислушивается). О! Похоже, мои родственники всё-таки объединились и наваляли твоим родственникам. Нормальная такая пьяная соседская драка. Где там твой дядя директорствует?
Сима. В магазине сетевом, на соседней улице.
Дмитрий. Ясно. А тётя где председательствует?
Сима. В гаражном кооперативе, взносы собирает раз в месяц.
Дмитрий. Ясно: важные люди, моим не чета! Олигархия просто!
Сима. А ты не смейся заранее: в них злобы ко всему миру на сто лет запасено, и себе ещё сверху останется. Неприятности они доставить могут.
Дмитрий. Один чёрт, у меня и так всё из неприятностей состоит, а мои сами вляпались. Отец, как про наследство услышал, так ни разбираться не стал, что он там получил, ничего. Сразу чемоданы в руки, и сюда. На земле, говорит, жить будем! И на меня он чихать хотел, а маму как будто и любит, но не слушает её, только все вещи обеспечивает, причём не такие, какие ей нужно, а такие, какие в его детстве за престижные считались. Шубы, сервизы, джип, дача, теперь вот домик в пригороде достался, а до дачи отсюда - двести семьдесят километров. Думаешь, он продавать его собирается? Да ничего подобного. Зарабатывай, говорит, Дмитрий, на автошколу, купишь себе тачку и будешь маму возить на дачу туда-сюда. Я вот им покажу автошколу! Плюну на порог и уеду с одним чемоданом, а они тут пусть сами с соседями разбираются как хотят!
Сима. Так тебе до чемодана, получается, год ещё терпеть.
Дмитрий. Уже всего десять месяцев. Я и деньги коплю заранее. О! Стой, слушай, идёт опять сюда кто-то!
Сима. Ну, я пошла. (Выглядывает в дверь). Ой-й... уже рядом! (Самостоятельно ныряет под кровать).
Явление второе
(Входит Кирилл Максимович. Он крепко побит, хорошая одежда на нём разорвана, помята и перепачкана землёй).
Кирилл Максимович. Ай да соседи нам попались, Димка! Припёрлись на халяву пожрать-попить, с ходу денег начали требовать, еду нашу всю с собой забрали, а под конец ещё и драться полезли! Сейчас наш стряпчий, Александр Ильич, пообещал рассказать всё участковому об их некрасивом поведении. А девочка ихняя где? Вы же вроде с ней вместе уходили?
Дмитрий. Она застеснялась, очень хотела уйти.
Кирилл Максимович. Так ты к ней, небось, целоваться лез! Ах, Димка, Димка, где твои глаза были! Видишь же, что девчонка из такой семьи дурацкой, значит, и сама шебутная. Да и лет ей непонятно сколько, выглядит кобылищей, а вдруг меньше четырнадцати? И заедешь ты тогда за неё на малолетку. Так что больше с ней ни-ни, думать даже не смей! Ты меня понял?!
Дмитрий. Да чего ж тут непонятного, ты же мне всегда простыми словами простые вещи говоришь. Вот сидел я, с человеком про жизнь разговаривал, всё сложно, планы какие-то, горизонты там. А ты пришёл и всё мне как по полочкам разложил: дураки, кобылы, малолетки. Стало мне с тобой понятно и просто, спасибо.
Кирилл Максимович. А вот такой вот я у тебя отец! Гордись мной! (Садится в кресло). А теперь, Дмитрий свет мой Кириллович, нам с тобой по другому делу надо поговорить, по серьёзному. Подвинь-ка себе стульчик да сядь-ка напротив.
(Дмитрий садится напротив отца на стул).
Кирилл Максимович. Скажи мне честно: лечил ты эту бабу?
Дмитрий. Нет, нечего там лечить. Она на коленку жаловалась, но коленка травмированная у неё зажила давно. Ещё жаловалась на мигрень. Тьма, говорит, приходит со стороны Средиземного моря и накрывает её гемикранией ровно до половины.
Кирилл Максимович. А почему со стороны Средиземного моря? Она как сторону определяет?
Дмитрий. Да по тьме и определяет. Хотел я ей нитроглицерину дать для проверки, но не стал. Ещё реально приступ закатит, неровен час, а она к тому же пьяненькая. В общем, кто ей доктор? Точно не я, во всяком случае, не в этот раз. Снял ей потихоньку воспаление в сухожилиях, вот они и в самом деле болели. Ничего не сказал, да и отправил восвояси.
Кирилл Максимович. А зачем воспаление снимал?
Дмитрий. Нехорошо, когда человек не от своей вины страдает. У меня слов не хватит, чтобы тебе объяснить.
Кирилл Максимович. Ну вот, теперь она всем будет рассказывать, какой ты врач хороший!
Дмитрий. Да что ты, папа! Во-первых, она вряд ли даже заметила, где у неё на самом деле болит. Просто думала, наверное, что ноги устали, а что по сентябрю в нашем климате в тапочках на босу ногу расхаживать ей возраст уже не позволяет, это она не подумала. А во-вторых, я в жизни не поверю, чтобы эта Наталья Андреевна кого-нибудь похвалила! Вот если б я её взялся лечить, а не помогло бы, так про это бы весь район узнал, да. А чтобы кому рассказать про мои таланты, так она лучше... под забором помрёт она лучше, чем признается, что ей кто-то что-то хорошее сделал.
Кирилл Максимович. (Понижает голос). Я как раз про это и хотел с тобой поговорить, сынок.
Дмитрий. Про то, что я кому-то что-то хорошее сделал?