Я офицер ВВС США, волей судьбы заброшенный сегодня на край света, туда, где в небесах звёзды если и сияют, то только по привычке...
Я представляю сильнейшую армию сильнейшего государства, я часть запущенного часового механизма и, вместе с тем, я - ничто.
В награду за 5 лет в USAFA и длинную вереницу лётных часов мне дарованы прочные серебристые крылья, сияющие на солнце, разрезающие воздух и несущие меня к цели, которую надлежит атаковать и уничтожить. Всё, что я оставлю после себя - это инверсионный след.
Мне всего 23 и я летаю только ради того чтобы летать. И откуда 6 лет назад мне было знать, каково это - платить чужими жизнями за данные не Богом, но Армией крылья...
Мои волосы и моя одежда впитали в себя Атлантику - аромат холодной и чистой соли, ненарушенный привычными резкими запахами металла, резины и SJ-4, непохожий ни на что во всём мире. Позолоченный свет моей звезды льётся с небес и растворяется неясным облаком в солёной воде, так же, как много лет назад. Но здесь я не слышу древних сказок ночного прибоя, здесь океан не обещает горячим сердцам исполнения заветных желаний - тогда всё было иначе.
Взлетая с палубы, почти касаясь крылом воды, купаясь в солёных брызгах и прорезая лёгкий прохладный ветер, я чувствую себя чайкой, я покидаю столь привычный остров металла и перегородок под ногами, чтобы ещё раз вернуться в небо. И тогда мир растворяется в дрожащем, вибрирующем хаосе, пока я не наберу высоту, переходя на крейсерскую скорость.
Я снова оказываюсь где-то посередине между бездонным океаном и тонкими облаками, подо мной нет твёрдой земли, привычной опоры, не за что зацепиться взглядом и лишь навигационные приборы обещают скорое появление каменистого берега. Берега, окрашенного в серо-жёлтые оттенки, чужого берега - чужое небо, чужая земля.
Я не принадлежу небесам даже сейчас, наедине со своим самолётом, но и там, внизу, я чужая. Земля никогда уже не примет меня обратно - я помечена звёздным ветром, алыми дымками рассветов и тусклыми облаками, я проклята ими и приговорена к нескончаемой череде убийств.
Это сон, это всего лишь сон, так недолог полёт, так привычен путь в неизбежный ад. Я попалась в сети ВВС, я продала свою душу за те крылья, что поднимают меня над землёй, но каждый раз я вынуждена возвращаться, мне не остаться среди воздушных миров, мне не достигнуть их вершин. Что-то не так с этими мирами с тех пор, как мы поделили небо на своё и чужое.
Я всего лишь одинока с тех пор, как некому стало обнять меня. Нет, ничего не говори, всё ложь, это только сон, придуманный мною, я теперь не огонь и не лёд, моё сердце не спит, его больше нет, просто однажды оно умерло. В тот день, когда я, поднимаясь по трапу, бросила за поручни в воду последнюю мечту...
Если бы не было меня
Я летела над Атлантикой - прочь из Америки, навстречу рассвету, рассекая последнее утро. Меня не было в живых, я погибла в небе и осталась в вышине осколками звёзд, звёзд слишком чистых и честных для меня. Калифорнийская девочка - Сакраменто, Трэвис. Третий в звене.
Что-то не так с правым двигателем. Что-то не так, я это знаю, хотя самолёт ещё не сообщил мне о неполадке. Я это чувствую. Я поняла это во время последнего манёвра. Сказать ведущему?..
Я вытяну на одном левом, если действительно возникнут проблемы. Надо думать о том, как сохранить строй. Надо думать о четвёртом. Он слишком неровно держится моего крыла. Новичок...
Рано или поздно придётся расплачиваться.
Сегодня.
Я спешу растратить жизнь на пустяки, лишь бы забыть о неминуемом исходе.
Если двигатель отключится при заходе на посадку в сомкнутом строю, мне будет сложно уйти вниз. Четвёртый равняется на меня. Сказать ведущему?
Сколько же их было? Сто, двести, триста человек?..
Ты заплатил своей жизнью за мою, а я отдам её в оплату своих грехов... Ты умер напрасно. Ты должен был остаться, мне легче было бы уйти.
Неужели будет авария? Ну подумаешь - посадка на одном движке!..
Мы врываемся в утро, насквозь пролетая время: атлантическое - восточное. Мы уже в будущем. Последний украденный час моей жизни... Возвращение домой - это возвращение во тьму, но солнце, огромное, вечное, поднимаясь за спиной, освещает мой путь.
Если бы я тогда знала, что всё так получится - "Эй, Райан, ты просто Ас!". Цель в центр - проверь наведение - выпускай ракету. Сколько же их было? Сто, двести или триста?
Через несколько минут мы сомкнём строй. Надо сказать ведущему. Прости, четвёртый. Не подведи, самолётик. Сейчас начнём перестраиваться...
Почему же мы подумали обо всём, кроме неизменности будущего? Я проживу ещё год, два, быть может - целую жизнь, украденную у тебя той ночью над BiH, а потом...
Спасибо, самолётик, как нельзя кстати - "неполадки в работе правого двигателя" - я поняла. Может, следует сказать ведущему? Прости, четвёртый... Приём, первый...
Ты погиб за моё будущее - "Райан, невероятно, но ты это сделала!" - но как же ты не понял, что отдал свою жизнь за их смерть?..
"Спокойно, ты сядешь!"
Я не сложила крылья, я не сдалась, я просто не смогла...
Держи строй, думай о четвёртом, он же совсем мальчишка!
"Мы не дотянем до земли?!" - Расслабься, четвёртый, тебе-то почему бы и не дотянуть?..
//Работа правого двигателя нормализована//
Мы в миле без четверти, корректировка курса...
Разбивая мечты
Мне всегда казалось, что убивать тех, кто ни в чём передо мной не повинен, не делал зла и лишь имел неосторожность родиться в стране, именуемой вражеской, жестоко и бесчеловечно.
Моё первое участие в этом деле доказало обратное: убийства не только полезны, но и необходимы. Без них моему государству об абсолютной и безоговорочной победе - этаком импровизированном достижении мирового спокойствия, нечего и мечтать.
Я продолжала выполнять свою гуманную миссию, вооружившись - ни много, ни мало - Томкэтом.
Бомбардировка - увлекательнейшее занятие, ты не смотришь в глаза врагу, как в обычном бою, но у тебя есть уникальная возможность наблюдать за ним сверху в то время как врагу - безвинным испуганным людям - остаётся смотреть на тебя снизу вверх.
Кто я такая?
Кто дал мне право вершить с небес людские судьбы?
С тех пор, как пришло время больших высот и скоростей, мы утратили ощущение реальной войны и реального убийства. Что можно сказать о сегодняшнем дне - я потратила 2 Мк. 84 на гражданские объекты. О том, сколько человеческих жизней унесла каждая, мы в точности судить не можем, поэтому о них и речи не идёт.
Интересно, как я выгляжу с земли? Не хотелось бы мне это узнать. А пока есть даже возможность подурачиться в воздухе: бреющий на подступах к объекту? Почему нет? Хм, как же придётся покувыркаться, если они, не дай Бог, выпустят по мне ракету! Это мне тоже узнавать не хочется.
Не забыть бы затянуть ремешок шлема - так, просто, на всякий случай - покрепче.
Сверху город выглядит как макет на столе архитектора, его тоже не очень-то приятно разрушать, но, по крайней мере, тебя никто не обвинит в преступлении против человечества.
Ненастоящий город, ненастоящие люди, ненастоящая война, вот только смерть подлинна и реальна. Но эту смерть мне не дано увидеть, разве что я опущусь до нижнего предела и чуть сброшу скорость. Но я не стану это делать.
Абсурдно, но факт - и спасая свою жизнь, в вышей точки мёртвой петли, и забирая чужие жизни, за секунду до того, как сбросить бомбы, я призываю в помощь одно и того же Бога.
Меня обманули!..
Мне не дали попробовать - как это, убивать по-настоящему, чтобы решить для себя раз и навсегда - да или нет. Моё первое участие в бомбардировке стало моим первым настоящим убийством.
И не у кого просить о помощи, некому молиться и не в кого верить. Наш Бог скрылся где-то за шлейфами наших самолётов.
Падшие ангелы
Уже и солнце клонилось к горизонту, и ветер обещал унести прочь остатки дня, разорванного на часы, на минутки между желе в столовой и курткой, накинутой на плечи перед вылетом. Ещё чистая палуба без следа от шасси обещает давно заученный взлёт - и так коротка была дорога в небеса: не годы и неизвестность, нет, всего лишь считанные секунды и точно вымеренные метры.
Сегодня мне было бы скучно одной - как хорошо, что я молода, неопытна и при случае летаю чьим-то ведомым. Молода - но не настолько, чтобы, опуская фонарь, ощутить прилив радости и тревоги. Беспокоиться не о чем. До тех пор, пока я не поднимусь с палубы. Меньше эмоций, мне 23.
Сейчас эти 40 миллионов долларов на палубе - центр внимания и останутся им ещё несколько секунд после стремительного, но плавного слияния с небом - небом в 20, 50, 100 футах над палубой. Я взлетаю сразу после ведущего, мне вслед посмотрят, ему - нет.
Пока внизу только вода мой навигатор молчит, но едва покажется земля у него прибавиться дел - смотреть на мир сквозь плексиглас и говорить, говорить, говорить... Я не слушаю, что. Он до смерти боится фигур высшего пилотажа на Томкэте над вражеской территорией. USN не простит мне ребячества, но ведущий - не выдаст, только с пониманием хмыкнет, напоминая, что из 8-ми узлов подвески только 4 сегодня свободны.
Ничего не случиться, только мне не хватит опыта, умения, выдержки или везения и в этот раз выиграет ракета, а не Томкэт и мой ведущий вернётся, а я - нет.
Что за чувство завладело мной, когда я катапультировалась? Испуг? Ненависть? Злость?.. Жалость к самолёту. Я катапультировалась позже, чем следовало, я видела как теряю свои крылья, чувствовала последние стальные судороги и прежде чем кресло выбросило из того, что нельзя уже было назвать кокпитом, я попрощалась и смирилась - и за себя, и за самолёт.
Мне всего 23, умереть я не могу, слишком рано и бессмысленно.
Так просто не бывает, ни разу не было... До тех пор пока небо не выпустило меня из своих объятий, а земля не разорвала кожу, вены, мышцы, раздробила мне колено, та самая земля, что всегда ждала моего возвращения... Вечная земля, которой теперь навсегда принадлежал самолёт - осколки, остатки, останки самолёта. Смертоносной птицей, гордостью Америки он остался только в изменчивом небе.
Я была пёрышком в крыльях ангела-хранителя Америки, теперь я горстка пепла, падший ангел - демон и дьявол в чужой стране.
Но мне не суждено умереть с небом, раз и навсегда отразившемся в глазах.
За потоком боли, крови и слёз я не чувствую себя героем, американкой, солдатом, сбитым лётчиком. Капкан ошибки, которую я допустила, совсем как новичок, но - Боже мой! - я не десант, какое мне дело до парашютов!.. - этот капкан ослепляющей боли поглотил весь остальной мир. Я не теряла сознания, но потеряла ощущение себя в реальности.
Часть моего самолёта осталась во вражеском небе, часть меня, моей крови - во вражеской земле.
Мой навигатор остался в ней навечно.
И за чередой дней, когда швы сменились рубцами, а осторожные шаги босиком по полу тайком от врачей - уверенной походкой морского лётчика, я не забыла тот воздух, ту листву и те порывы ветра, на удивление чистые и свежие в мире моих врагов. И звёзды - те же самые, что у меня дома, звёзды, под которыми я, уже не чувствуя боли и страха умирала, но не умерла.
И спустя полгода, год или десять лет, но вновь придёт день, когда я по приказу вернусь в тот маленький ад, который, конечно, успеет очиститься от моей грязной крови.
Я получила своё прощение, но оберну его оружием против мира, простившего меня.
Но - я есть там. Всегда. Вечно.
Та земля запомнила мой вкус. Второй раз мне не выжить.