Мне все видится берег высокий Оки,
Холм, заброшенный храм Вознесения;
в изумительных позах сидят рыбаки
и, как все, ожидают везения.
 Мне за двадцать, уже шевелюра густа,
от кирзы отдыхают конечности.
Все вбираю  в себя: от реки до креста -
чуть погнутого символа вечности.
Мне за двадцать. Гляжу за Оку, на лесок, 
 чуть прищурив глаза от  свечения.

Видят ангелы сверху Оки поясок,
весь в серебряной стружке  течения.