Гусив Сергей Анатольевич :
другие произведения.
И.М Пробуждение
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Гусив Сергей Анатольевич
(
serdhioq@mail.ru
)
Размещен: 10/09/2010, изменен: 10/09/2010. 29k.
Статистика.
Глава
:
Проза
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Собственно начало саги.
1
Меня зовут Лендернауэр. Не знаю, откуда взялось это имя, не помню.
Вообще ямного чего не помню, вот хотя бы кто я и откуда взялся. Где я тоже большой вопрос.
Вокруг меня очень много вопросов, а объединив их, приходишь к выводу, что это уже не вопрос,
а большая и странная тайна. Да и имя то, вовсе не имя.
Все кого я встречаю, не имеют имён, следовательно, и мне иметь его, в общем-то, и не положено.
Хотя есть подозрение, что они просто скрывают имена. Уж и представить не могу, на кой хрен
им это надо. Слово это я где то слышал, оно вертится в моей голове с момента самоосознания.
Наверное, поэтому я и присвоил его себе как имя, глупо, наверное.
Надо постараться приоткрыть, занавес тайны.
Вокруг меня, бесформенная туша города, зловонная, сумеречная.
Солнце здесь не ослепляет, есть ли оно вообще или это только, желтый кружочек, вырезанный из бумаги,
мутно ползущий, по мутному небу. Кажется люди здесь дружелюбные, некоторые улыбаются,
но они, какие-то апатичные. Я здесь недавно, с тех самых пор,
как желтый карлик, выполз из-за воловьих спин домов.
Надо идти в школу, как странно. Как будто тебя долго били, ты уже подумал что всё, а они
отдохнули и принялись снова. Опять в школу, сколько можно,
сколько же мне лет, да думаю, опаздывать не следует.
И к слову сказать (наверное, вначале было именно оно), туман обволакивал всё вокруг,
и видно было, не то что бы очень далеко. Несколько тел, выплывая из тумана, словно
сомнамбулы, продефилировали мимо меня.
Дворник стреляя, как автомат гильзами, семешной шелухой и матерясь.
Зачем-то вываливал, содержимое мусорных баков, на тротуар.
Старая словно, глиняная табличка, кляча, неожиданно вышедшая из коматоза, заорала.
- Что ты, бля делаешь, урод! Вываливаешь и вываливаешь,
лучше бы дорогу песком посыпал, скользко же выродок. Гололёд ведь, бля. -
- Извините мэм, но я лишь делаю свою работу, выполняю свой гражданский долг.-
Гордо ответил дворник. Потом весь напрягся, да так, что покраснел как рак.
И громко пёрднул, хотя может и усрался, неизвестно, так как он поспешил ретироваться.
А старуха, вновь отключилась и побрела дальше, оставляя за собой, полосу песка.
2
Гнусно завоняло, и я ускорил шаг. У меня не было сигарет, и я зашел, в какой-то магазин,
Со звучным названием "СУДОРОГА". Симпатичная девушка, в замшевой пидарке, обосновалась
за прилавком, краснея. Неужели тоже навоняет, подумал я и, посмотрев, как она смотрит, то опуская,
то поднимая глаза, замер в нерешительности.
- Подходим молодой человек, подходим - Эротично облизав губы, гнусно сказала она.
- Сигареты есть - Моя реплика.
- Для тебя всё что угодно - Её пальцы стали нервно расстегивать что то, под чем-то угадывалась,
упругая девичья грудь.
- Трахни меня, трахни - Повторяла она вожделенно, вылупив свои, а может и чужие,
голубые. или карие глаза.
Мне бы конечно хотелось этого, да что там говорить, конечно. Повалил её на прилавок,
подтрясываясь, задрал юбку-колокол, расстегнул штаниши.
С удивлением обнаружил, что моё крепкое, пульсирующее достоинство, совсем некуда определить.
Между отточенных, изящных
ножек, не было ничего, совсем. Всё шито белыми нитками.
- Ты что портниха - Спросил я отпрянув в сторону.
- Сигарет нет - Она снова, как не в чём ни бывало, стояла за прилавком, и смотрела выкатив,
глаза абрикосы. Поняв, куда она смотрит, мне стало не по себе. Мой шлемочлен торчал из штанов,
как ракета на старте, опутанный канатами, вен проводов. Справившись с собой и с ним, я подумал,
я схожу с ума. Скорее всего, так оно и есть, как бы она не вызвала ментов.
- Что с вами, вам плохо?- Она уже улыбалась, да так приветливо, вроде бы как нечего и не случилось.
Но в её глазах-вишнях явно читалась усмешка.
- Сигарет нет, есть папиросы, вам какие?-
- Спасибо но папирос, пожалуй, не надо, да и я вообще не курю -
- Ну что ж, будет время, заходи, развлечемся -
Нет уж, увольте, продумал я, покидая обитель странного порока.
И я вновь на улице, снова в тумане, теперь точно опаздываю в школу. Но как же, так,
зачем мне туда, я вроде бы уже взрослый. Взрослый псих, нет, меня точно водят за нос,
насмехаются надо мной. Но кто и зачем, а в распухшем мозгу, переливалось
" искажи искажинам ". Хрень какая-то, того и гляди перо белое, в серых разводах полетит,
мир рушить.
"Снова брошен в окна лунный свет" закрытые рты вторили хором, открытому.
Я брёл в тумане, ощущением приближения. Потеряв ориентиры, растратив уверенность,
но зацепившись за чувство встречи.
Кто посягнет на забвение?
- Ээй пойдём со мной - Тонко.
- Кто это говорит -
- Не бойся, я любовь -
- Я и не боюсь вовсе, я тебя просто не вижу -
- А зачем тебе меня видеть, достаточно и этого -
- Достаточно чего? -
- Веры -
- Вера слепа -
- Слеп ты, и если потеряешь веру, оглохнешь -
- Хорошо, что делать -
- В школу, в школу, в школу, в школу, в школу, в школу - Удаляясь.
И вот я на пороге, осталось лишь открыть дверь. Что ждёт меня, внутри, кто? Открыл. Вошел.
- Надо сделать прививку - Сказал санитар.
Достал нож, и разрезал мне живот и бедро.
3
- Надо сделать прививку - Сказал санитар.
Достал нож, и разрезал мне живот и бедро.
Белое, в серых разводах перо, медленно вальсируя, опускалось.
Невероятный, чёрный куб сбросил первую маску, а первый шар,
кивнув-качнувшись в сторону демаскированного куба, молвил.
- Я никогда не встречусь с ним в этом мире, это не возможно -
Занавес начал движение, было мутно и холодно. Безумие малой волной подкатило, к
выраженным странным числовым сочетанием ногам. И птица Морго, в бусьях глазах,
прокричала кривым горлом.
- Ты никогда её не найдёшь, в этом мире, это не возможно -
Как по команде, сотни юных японских девушек-камикадзе, отдали честь. Пал занавес, и на сцену
вышел пьяный матрос. Хотелось проснуться.
Самозванец вдруг осознал себя, сидящим на стуле-табурете, в последнем ряду.
Актовый зал, был полон, все тихо сидели, ожидая начала.
Импровизированная сцена,была сколочена по видимому из отслуживших свой век,
гробов подростков, опозоривших себя смертью. Сцена была украшена, завядшими венками, и лентами
в странных надписях типа: Дорогому вннучеку от дорогой внучки, или "Пусть земля тебе будет женщиной".
На сцене стол, в алых парусах, за столом три служителя Фемиды. А в углу на лавке, спал жырдец,
и судя по тому, что руки его были по локоть в крови
(в самом деле, ну не в вишнёвом же соке), был служителем Немезиды.
- Иди сюда моя хорошая - Произнёс жирный рот, в крупных, коричневых зубах.
- Как зовут, сие милое создание - В глазах бойницах, горел огонь любви.
- Я не знаю - Пискнуло существо, в свадебном платье.
- А я тебе напомню, Кан**кина Нелли Петровна. Обожралась пьяная тварина таблеток,
а когда кровь ртом пошла, испугалась.И что, что ты сделала, ну говори же, дядя добрый -
Мясистые большие пальцы вращались вокруг друг дружки, остальные пальцы обнялись и ждали покорно.
- Кажется, я провела лезвием по ручке -
Она вдруг (хотя почему это вдруг, очень даже не вдруг) заплакала.
- И совершенно невинно выпала из окна - Молвил, худой, в сварочных очках, и в ушах чебуреках.
- Меня бросил парень - Невеста не видела, как в дверь вошли два милиционера, в погонах и резиновых дубинках.
- Я так его любила, верните меня к нему, Я так его люблю - Провзверещяла девочковидная особа.
- Он даже обрадовался, когда ты подохла, освободился так сказать от пут сомнений -
Третий судья являл собой, дипломированного специолиста-юриспрудента, и физиономию имел лощеную,
но в отличие от чебурекоухова, ушей не имел вовсе.
На их святом месте, красовалась дополнительная пара глаз, видимо, чтобы не смотреть по сторонам.
Нет, я не верю, пустите-пустите, что-то в этом роде орала самоубийца, пока менты тащили её, на сцену,
поближе к проснувшемуся палачу.
- Ну что моя родная, нарукавников у меня, для тебя нет - Сказал жирный рот.
- Кепку пропуск, я тебе не дам - Худой снял свои очки, глаз под ними не было, видимо отдал Безухому,
тот в сою очередь продекларировал.
Мол, всё поезд не для таких как она, что они сами её доставят куда положено,
и вообще пора палачу приступать.
И тот преступил, как не странно к отрезанию головы.
4
Не будем описывать сцену отделения головы, как бы кому не хотелось.
- Сержант можете увести, Это прелестное тельце, да и пригласите почтмейстера -
В зал забежал, противоестественно живой труп Кевина Костнера. Который суетливо начал паковать,
в опилочный ящик, ошалело хрипящую голову Нелли.
- Что-то много их в последнее время, себяубивцев етих. - Причитал Кевин.
- Теперь Спешиал Гээээст Аплодисменты - Проорал жирноротый.
Все захлопали в замёрзшие ладоши, за исключением одноруких, которые били себя по лицу.
Взгляды собравшихся, были устремлены на меня.
- Поднимаемся молодой человек, поднимаемся, идём на сценку, занимаем место Ответственности. -
- Иди сюда мой хороший -
Мне приходилось сдерживать себя, может я и мог бы порубать эту братию, но благоразумие не оставило меня.
Я не верил в происходящее, всё никак не удавалось проснуться. А эти рожи,
я такие только в похмельном бреду утюжил, так не пил давно, а может пил? Не помню.
Тем временем я занял место за скорбной кафедрой, лицом к нкэвэдэшной тройке.
Проеденные молью и временем, мантии-чикрыжки, скрывали большевицкое нутро, а грязный парик
был только у сального рыла.
- И как зовут, сие милое создание - В глазах бойницах с новой силой, разгорался огонь любви.
- Самозванец, сам зову, немного званец -
- Ооочень мило, Немезидов глянь, шустряк обрисовался, может подрихтовать, для начала -
Огромная губа надлопнула, капля гноёной крови, он слизнул её чёрным языком.
- Эт мы могём, чаго уж прощеватей - Полненький палачонок пуская слюну, надел на руку-опухоль ржавый от крови кастет.
- Прр не гони коней, пивной живот - Резко резанул худосочный,
- Остатки воли, не положено - проурчал пивной живот.
- Дайка я на тебя посмотрю - Худо наверное долго не вставал, суставы хрустели и какофонично поскрипывали.
Левой ноги не было, в место неё, медью заухтел тромбон. Я был в оцепенении, подстеленной снотворным обезьяны,
пока его усохшие, пахнувшие клевером руки, ощупывали моё лицо.
- Он не новый, я не вижу в нём зарожденца, но и уморять его мы не будем, пусть едет к Архивариусу
тот сам разберётся -
- Я не согласен, давайте хотя бы надругаемся, ну пожалуйста, а потом в кандалы, к кобыле, по рв...-
- Угомонись, посмотрим, сколько в нём воли - Сказал худоглазый и сунул мне в руки желтую кепку.
5
- А нарукавники?
Нарукавники то Патриций, зажааал!
Это он специально, кто ж билеты без нарукавников даёт! -
Кевин Костнер увивался рядом с самозванцем.
- Да хватит уже скулить, поедешь бандеролью -
- Чаго, менты? Да ты их пойми, тельце твоёное, приятное, и в свадебном платьешке, опять-таки,
многих это возбуждает -
- Больно тебе делают?
Так привыкай в Грёбанке тебе, лет тридцать мучатить будут, то сдеруть кожку, то взростять взад,
сдеруть-взростять, сдеруть-взрастять, не переживай, всё впереди -
- Малой ну ты понял то, что Художник тебе сказывал а? Великий почтарь, был тухловат на вкус,
конечно если бы кому то пришло в голову, попробовать его.
- Какое твоё дело? -
- Как это, какое, пропадёшь, эх пропадёшь, за пшеницу и за рожь - Споговорчивал Кевин.
- Да ничего. Станция, электричка, до конечной не ехать. Кто такой этот Архивариус?
- Знать не знаю, ано чё, говаривают голубь вумный? Аль пятух, аль кобель,
аль салам фархат шамчин сарай......
- Ладно-ладно успокойся, я тебе сказал. Ты же звезда экрана Кевин, как сюда попал,
и где мы вообще-то? -
- А чё, а я не чо, не знаешь почтарь я, почтарь, какой тебе Кевин, Сеюльский селезень тябе Кевин.
На вот тебе бандерольку, отдай проводнице, а станция вот она родимая. Вишь люд толкётся,
туда тебе. -
Сунув мне в руки посылку, чудоковатый упал на землю и завращался в дорожной пыли,
извиваясь змием.
- Shit быстрее, дочка, Shit - Пузатая мамаша, ритмично переставляла ноги тумбы
- Fack Мамочка не отставай, Fack Fack - Рыжая сволочь, лет двадцать отроду, бежала впереди мамки.
Наш герой увидел, что все вокруг, торопясь бегли, видимо к станции и прибавил ходу.
И вот уже пришлось пробиваться сквозь толпу, она сгущалась.
- эЭгектропогезд до гстанции Счастгивой прибудет скоро, убедительно просим, без кепок не соваться. Повтогяю....... -
На узкой, перильной лестнице, случилась коллизия. - Пропустите беременную - Орала беременная, народ напирал
- Faааааck отпусти сука - Но беременная не отпускала, мертвой хваткой вцепившись, в кепку толстухи
- Ребёнка пожалей мразь, мне она нужнее -
Желтых кепок было мало. Масла в огонь было подлито, завязалась массовая драковень.
Самозванец прорвался сквозь побоище, пору раз сунув в морду, особо рьяному колхознику,
устремился к станционному кильдиму.
Непостижимым образом, в козявкового цвета нутре кассового зала, была тишина. Никто не бегал и не пытался укусить.
Было слышно, как в бандероли посапывала Нелли, уснула страдалица.
- Билетов нет - Сказала девушка в оконце, с дымом высасываемым из козьей ноги.
- Девушка ну как же так, у меня и кепка, и посылка вот. Надобно доставить -
- Без нарукавников не полагается. А головешку свою, в багажку сдайте и разбудите её, разсопелась понимаете тут -
Из ушей пароробота, тонкой струйкой пшыкнул пар, внутри что-то заскрипякнуло.
- Сигарет нет -
Что-то мне это напоминает. - Серёжа... Серёжа... я к тебе обращаюсь - Гулкий голос из коробки.
- Открой, здесь темно и страшно -
Сергей довольно таки быстро справился с фанерной крышкой.
На него смотрело милое личико, опилочного ангела
- Ну и как это понимать, с чего Серёжа то - - А кто же ты по твоему, аль МусаФаил Джамат? - Я тебя сейчас опять закрою -
- Закрывай - Обиделась живая голова.
- Ну будет тебе, не дуйся, я тебе сейчас вон в ту корзиночку положу -
В тёмном углишке, действительно ожидала, ивовая корзитня.
- Я помню, я плохо помню о себе, в общем, ничего не помню, а ты точно Серёжка -
- Ладно, пойдём на перрон, отдыхай -
У остановки первого вагона, к ним подошла мерзкого вида старушня. Великую голову тыкву,
опутывал Оренбуржскый паховый платок, повязанный на монашеский манер.
Противный в масленых разводах халатик, был перетянут конопляной верёвкой, чуть выше предполагаемой талии.
Огромные жирно трепещущие груди-бурдюки, свисали по бокам пуза,халат же не доходил и до колен.
На ступнях, ямочно великозных ног-ляхах, красовались модные, красные туфельки в брильянтах.
Из них выходили липкие носки, на подтяжках,таких старых подтяжках, из пятидесятых.
Её лицо принадлежало столетней старухе, в макияже пятнадцатилетний дуры.
- Даа в мои годы, милиция была куда более вежлива. Вот как сейчас помню.
Стою однажды я, возле стенда "Их разыскивает милиция", подходит ко мне значит мельтон, и говорит.
- Ах, что вы девушка, что вы, этих бандюг, давно уже поймали. Они сейчас не на стенде,
на виселице таперь висят. И так засмеётся зычно, весело, по комсамольски.
Всех словили, кроме одного, он гад у меня в штанах спрятался.
Не поможете ли мне девушка, ну опознание же надо провести.
Заходите, заходите, ах прошу сюда в мой кабинет.
- Вот какие милые были мусора в наше время, а то сейчас, Ээх - Сказала ведьма.
- Вы сейчас в какой садитесь, в первый? Ну что ж, а я, пожалуй, с последнего начну,
увидимся тогда - И засмеялась весело так по комсомольски.
6
В то время как странное существо, удаляясь, исчезало, из поля зрения, в этом же поле
появлялся локомотив электрички. Стальная чушка, эффектно притормозила поскрипывая,
и открыла двери в холодных решетках. Народ не весть, откуда наваливший, ломанулся внутрь.
Рассевшись все прильнули к окнам, ко всеобщему удовольствию за окнами было интересно.
Беременная с расцарапанным псевдосвинным рылом, мчалась на ногах в окровавленных коленях.
На голове победно реяла желтая кепка-стяг, за ней надрывая ахилы, с причитаниями,
неслись куры.
- Она моя Fack, мама она моя - на багровом лице гарной дивчины, явно чего-то не доставало.
- Shit, я тебе рот разорву, не уйдёшь мразь -
Вместе с угрозами изо рта куриной тёти, выходил хрипивый хрип.
А мразь тем временем, ловко нырнула под днище вагона, послышался зловещий гудок.