Веточкин [сенатский чиновник, пожилой человек, у себя дома]: ... и я скажу, не тот у нас чиновник, каким он должен быть! Да знаешь ли ты, что такое чиновник? Чиновник - это первое лицо в государстве! Чиновником все держится, чиновник весь строй держит, главное - он пружина в механизме. Мужик ведь пашет, сеет, жнет, в поте лица обрабатывает землю. Воин кровь проливает, живот свой на алтарь отечества кладет. Духовный пастырь насаждает в человеке благочестие. Купец торгует, ремесленник своим ремеслом содействует промышленности. Цирюльник стрижет, живописец живописует. Вельможа пьет, ест, веселится, одевается в виссон и багряницу. А чиновник всеми ими управляет! ... И вот если бы все чиновники высоко понимали свое назначение, свыше им предуставленное, - они орлами парили бы! Но сознания в чиновничестве этого нет... Когда Петр 1 в числе других гениальностей создал чиновника, звание это было еще ново и для граждан непривычно. Не поняли всей высоты, всей силы этого звания! И доселе еще не уразумели... Но настанет час, когда чиновник поймет, что им земля держится, что без него хаос и смешение языков, вот тогда он будет править государством! Он будет всё! А, конечно, теперь они - мразь... берут взятки грошовые, вымогают с нищих, попадают под суд, пьянствуют, грамматики не знают...
...
Александр [князь Александр Павлович Плавутин-Плавунцов, ему около 60 лет, в доме его старшей сестры княжны ]: Я в отставку завтра подаю! Так дальше я не могу...
Екатерина [княжна Екатерина Павловна Плавутина-Плавунцова]: Не волнуйся, не волнуйся, тебе вредно!
Александр: Не волнуйся, не волнуйся... Куда к черту не волноваться?!
Лиза [его молодая жена, он женат вторично]: Бонжур, Александр!
Александр: А, и ты здесь? Я подаю в отставку! Черта ли мне в службе? Да много ли мне осталось жить?! Да за каким дьяволом я буду раньше времени в гроб себя вколачивать!!
Лиза: Александр, ты как извозчик бранишься!
Александр: Извозчик, извозчик... Я бы хотел быть скорее последним извозчиком, чем жариться на этой жаровне!!
Лиза: Успокойся! Тебя может взять апоплексический удар.
Александр [замечает входящего Веточкина]: Тебе что?!
Веточкин: Поздравить пришел их сиятельство!
Александр: Пошел вон! Потом позовут...
Веточкин: Слушаю-с!
Александр: Извини, Катрин, я тебя и не поздравил... ... Я уеду отсюда! В деревню уеду! Уедем себе в Псковскую губернию, засядем там барами и плюнем на всю эту ораву!
Лиза: Как в деревню?!
Александр: А куда же еще?
Лиза: Ехать - так в Париж!
Александр: Этого недоставало! Не на службу ли Бонапарту поступить?!
Екатерина: Да ты расскажи, в чем дело!
Александр [показывает кусочек красного сукна]: Видишь? Приказано такого цвета изготовить на два полка не медля, а фабриканты не берутся!
Екатерина: Ну а ты?
Александр: А я выхожу в отставку, довольно! Довольно подставлять шею! Ты извини, сестра, что я в такой день... но я сейчас лопну, ты понимаешь... Всему есть границы! Черт, что за время?! Ну, почему я - богатый, независимый человек - и оказываюсь в положении последнего холопа! Что такое? Я не знаю, чем кончится сегодняшний день, чем начнется завтрашний... Спрашивается, из-за чего же я всю жизнь холопствовал, зачем я жил в этом дурацком городе, носил парики, когда я их вовсе не хотел носить.
Лиза: Но ведь все носят, Александр!
Александр: Какое мне дело до всех? Что такое все? Зачем я должен бежать в хвосте за всеми? Зачем я встаю до света, когда хочу спать? Зачем я ем не когда хочу? Почему я живу не там, где хочу? Мне все казалось, я так или иначе делаю свое дело... Какое-то дело, которое я могу делать не хуже других. И вдруг меня теперь выбрасывают, как ветошь!
...
Платон [князь Платон Александрович Плавутин-Плавунцов, молодой человек, сын Александра Павловича от первой жены, в доме Веточкина]: Кажется, аккуратно?
Веточкин: Семь с половиной минут опоздания...
Платон [замечает красивый стол]: А это что же у тебя?
Веточкин: Из дворца Таврического, князя Потмекина бюро-с.
Платон: Откуда ж ты взял?
Веточкин: По случаю... дешево продавался. Смотритель дворца продавал.
Платон: Краденое, значит.
Веточкин: Господь с вами! Приказано было часть вещей распродать, ну и распродали. Я-то за долг получил. Недурная вещь, вижу. Вот, извольте видеть, сколько тут потайных ящичков! Вот так, надавишь стенку, он и выползает.
Платон: Занимаешься здесь?
Веточкин: Нет-с, мне не к рылу за столом светлейшего сидеть. У меня наверху есть простенький, тоже красного дерева. А этот я думаю продать любителю. На любителя рублей восемьсот можно взять, а то и девятьсот.
Платон: Ну, давай о деле.
Веточкин: Присядьте, ваше сиятельство.
Платон: Так что ты вчера молол? Ты что, денег не хочешь мне давать?!
Веточкин: Опасно, ваше сиятельство...
Платон: Что за вздор?!
Веточкин: Мы превосходно знаем, что батюшка ваш миллионер, а вы единственный наследник... и я, как ведомо, ссужал вам и не раз своими, когда своих не было - рекомендовал, к кому обратиться, но...
Платон: Это я знаю! Дальше?
Веточкин: Времена меняются, ваше сиятельство. И всякий теперь дрожит за себя. У вас вообще-то долга тысяч за сто?
Платон: Да пожалуй и больше.
Веточкин: Ну, а вдруг в один день все это, аки воск от лица огня, растает? И миллионы и все прочее?
Платон: Нет, ты от старости спятил!
Веточкин: Известно вашему сиятельству, сколько часто на глазах у нас люди исчезают... Был человек и вдруг - нет. {время правления Павла 1}
Платон: Ах, вот ты куда гнешь.
Веточкин: Позвольте-с. Небезызвестно вам, что батюшкой вашим недовольны и неизвестно, что может не сегодня, так завтра произойти. Да и вы, ваше сиятельство... известно, что ведь ваш полк раскассировать хотят.
Платон: Слухи! Вздор!
Веточкин: У меня слухи прямо из замка. Если я что говорю, так это верно.
Платон: Но пойми, послезавтра у меня платеж. Платеж чести!
Веточкин: А батюшка не дает?
Платон: Нет. Он мне дает 20 тысяч в год. И более ни гроша!
Веточкин: Оно точно, вам маловато... Ну, а тетенька-то?
Платон: Тетка? Сто рублей дает. Ну, тысячу дает...
Веточкин: А вам сколько нужно?
Платон: 10 тысяч.
Веточкин: Так...
Платон: Ты понимаешь, третьего дня я проигрался. На другой день, конечно заплатил, но для того, чтобы заплатить, взял у Ростопчина до четверга. И без документа! Ты меня понял? Я через 5 минут могу достать, не 10, а 30 тысяч, и без расписки, но при условии - отдать через неделю! А я раньше Пасхи отдать не могу... Бери проценты, какие хочешь!
Веточкин: Что вы, что вы! Я ж не ростовщик! Этот был Ходжатов, так он годовых двести процентов брал. А у меня в мыслях никогда столько не было! Больше тридцати и не снилось...
Платон: Ну так что?
Веточкин: Обеспечение-с нужно.
Платон: Какое, к черту, дам тебе обеспечение?! Лошадей, что ли?
Веточкин: На кой шут-то лошадей мне ваших? А может, у вас после матушки-покойницы бриллианты или жемчуг остались?
Платон: Нет. Это все у отца.
Веточкин: И на короткое время взять нельзя?
Платон: Нельзя. Пойми, почему я обращаюсь к тебе. Мне нужна полная тайна. Я же знаю, ты не выдашь.
Веточкин: Могила!
Платон: Ну так что ж?
Веточкин: Вот ежели бы тетенька поручилась... вот ее бы подпись...
Платон: Так она тебе и подпишет...
Веточкин: Да подпись-то есть, сколько угодно... [приносит лист]
Платон: Она что, подписывает тебе чистую бумагу?!
Веточкин: Вот. Извольте посмотреть. Доверяет!
Платон: Вижу.
Веточкин: Если изволите тут обязательство своей рукой написать да потом свою подпись поставить - тогда гарантия будет...
Платон: Да какая же тебе с этого гарантия?
Веточкин: А как же-с! Случится что с вами, среди документов тетенькиных и их оборотов по имениям - эти 10 тысяч даже заметны-то и не будут. Оплатит контора и не спросит никого. Ну, а коли Бог милостив, все будет благополучно, так ко дню Святой Пасхи вы все изволите оплатить...
Платон: Черт! Ведь это подлог!
Веточкин: Как подлог? Подпись-то настоящая тетенькина, не признать они не могут, даже если б до них и дошло...
Платон: Ты меня так затуманил, что я даже сообразить ничего не могу.
Веточкин: Нет, ежели же вы смотрите на сие, как на дело нечистое, то как вам будет угодно...
Платон: Постой! Дай мне сообразить... ... Вот что, чертов лихоимец, деньги мне нужны и мы сделаемся так.
...
Платон: Ну, что же писать, насколько? Сколько сдерешь процентов?
Веточкин: До Пасхи? Ну, что ж, пишите на 11 с половиной тысяч.
Платон: Не много ли будет?
Веточкин: Много? Что ж, извольте... хотите так... я возьму с вас только тысячу и купите у меня за восемьсот этот стол.
Платон: Зачем он мне?
Веточкин: И мне он не нужен, только комнату портит. А вам такой столик для кредита. Я сам завтра вам его пришлю.
Платон: Ну, черт с тобой! Гарпагон!
Веточкин: Пишите документ на 11 тысяч 800 рублей. ... Да вы не беспокойтесь. Если преферанс на чьей стороне, то на моей всегда будет.
Платон: Разве?
Веточкин: Ибо я законник! Я законы все наизусть знаю, сверху вниз и снизу вверх. И все, что я делаю - законно. А так как закон на моей стороне, то я все же буду прав.
...
Веточкин [в доме княжны]: Изволите дома все вечера проводить? Что сия метаморфоза означает?
Платон: Устал, отдышаться надо... Ведь я за месяц две ночи спал.
Веточкин: Тяжелая жизнь...
Платон [тасует и раскладывает карты]: На днях отыграться думаю.
Веточкин: Ой, не советую...
Платон: Никогда ни у кого совета не спрашивал! Особливо у тебя!
Веточкин: Как угодно-с... Я от полноты сердца!
Платон: Постой1! Ты уходишь?!
Веточкин: В четыре утра в Сенате надо быть...
Платон: Что я хотел тебе сказать... Этого документа не желаю оставлять в твоих руках!
Веточкин: Доверия не имеете?
Платон: Мало ли что может быть.... [показывает ему карту] Умрешь!
Веточкин: Все одно, коли заплатите - ваш же он будет.
Платон: Нет. Чем скорей, тем лучше.
Веточкин: Ну-с, а если я до Пасхи вам все же его не отдам?
Платон: Что ты врешь? Да как ты смеешь?!
Веточкин: Ежели он у меня переучтен? Ежели уж он не в моих руках? Пошутил! Пошутил! :) Никогда вы, князь, не выиграете и даже о Пасхе не заплатите, а придется на полгода отсрочивать... история старая...