Уже тогда, а тем более потом, при наших других встречах, и при моих встречах с другими женщинами, я подметил, насколько у Лилии был разный стиль поцелуев и минета. Целовалась она очень мягко и нежно, не кусала губы, свой язык в мой рот просовывала совсем чуточку, и на мое глубокое проникновение языком тоже его деликатно выталкивала, в общем, на 90% это бывал поцелуй губами, и только на 10% языками, если вообще можно так делить поцелуи взасос. Минет же она делала очень жестко, на грани боли, плотно обжимая губами и языком, а зачастую и зубами, не позволяла глубокое проникновение в рот, а тем более в горло, максимум брала в рот даже не половину по длине, а чуть за головкой и всё. Варьировала скорость от медленного, почти неподвижного пребывания во рту, до ритмичного обычного темпа, и вплоть до сумасшедшей скорости в конце орального акта, особенно предчувствуя скорый выплеск, но тогда одна рука ее обязательно держала за середину члена, чтоб в запарке не заглотить больше. Неизменным оставался жесткий захват, и, исключая боль от прикосновения зубов, я бы не назвал этот стиль неприятным.
Оральная ласка длилась долго и с упоением. Наконец устав, она откинулась на спинку кресла, а я снова целовал её грудь, лицо, волосы.
Пора переходить к сексу, раз начальные ласки прошли так успешно? Ничего подобного! Опять-таки безуспешны как мои движения по ее физическому извлечению из кресла, так и словесные уговоры типа: "ну пойдем на диван, ляжем". "Я не могу, не спеши" - продолжаются ее отговорки, хотя чего уже теперь стесняться и отнекиваться, я не понимаю.
Я уже на таком взводе, что потихоньку начинаю беситься. В голове бродят шальные мысли: "А не взять ли её силой, и не отыметь ли во все дырки, как Ус Раису?" Но это всё не выходит за рамки эротических фантазий. Я не насильник, и никогда не опущусь до такого скотства. Однако ж, никто не запретит мне хоть иногда пофантазировать. Сейчас я просто хочу кончить, и мне уже становится всё равно, будет ли это от её ручек, язычка, или она всё же пустит меня в свои святая святых.
Очевидно, мои мысли красочно отразились на моей физиономии. Она понимает, что я хочу кончить, ей явно становится меня жалко, и Лилия сама открывает ротик, подставляя его мне. Меня не надо уговаривать, я с восторгом снова вторгаюсь туда, ощущаю плотно сжимающиеся на головке губы и шаловливый её язычок. Пытаясь помочь мне достичь оргазма, она гладит мне между ног руками, нажимая пальчиками в разные точки, от чего я иногда вздрагиваю от боли, иногда млею в экстазе.
Но, увы, то ли по причине изрядного количества спиртного, то ли от перевозбуждения, оргазм так и повис где-то на кончике члена, не добравшись до пиковой точки.
И вот я, злой и несчастный, стою рядом с ней со стоящим достоинством, который и хочет разрядки, и в то же время уже болит от рук и зубов. У нее в душе, видно, какая-то борьба происходит. Она решается и встает из кресла.
- Ты куда? - пугаюсь я, думая, что она так и оставит меня одного ни с чем, а точнее со стояком.
- Куда, куда, - шутливо передразнивает она меня. - Девушке надо в ванную, неясно разве? А ты ложись.
Конечно, по этому обмену репликами была вероятность и такого развития событий, как она примет душ, оденется и уйдет домой, а ты, Георгий, мол, ложись и спи, на этом все. Но я интерпретировал с более оптимальной для себя стороны, то есть ты ложись, а она сейчас после ванной придет к тебе в постель, и будет нормальный секс.
Я быстро отодвигаю кресло к стене, стол к креслу, освобождая проход к дивану. Мчусь на кухню, выкуриваю в три затяжки сигарету, возвращаюсь в комнату, переключаю телевизор на другой, более нейтральный канал, снимаю с себя всё, ложусь в постель, закрываю глаза и с предвкушением жду, когда в ванной перестанет быть слышен шум текущей воды.
...И, наверное, заснул. А проснулся от двух противоположных впечатлений: мягкие женские губы целуют мои, ощущаю запах свежести и чистого тела, прикосновение к моей груди приятной тяжести ее грудей, и в то же время член, натруженный и как бы не пораненный, отозвался болью. Это Лилия тихонько подкралась ко мне, и в своём стиле мягко целует меня в губы, плотно сжав в кулачок моё достоинство.
Я потянул её на себя, она со смешком: "да я же раздавлю тебя, ты что?", немного полежала на мне, и, пользуясь инициативой позы, стала целовать не только в губы, но и щеки, лоб, веки, потом перевалилась через меня ближе к стенке. Тут уже я принял традиционную миссионерскую позу, ее бедра послушно раздвинулись под моим тазом, а её руки сами направили меня к входу.
- Ну, здравствуй, милый! - прошептала она, когда он вошёл в неё.
- Большой привет! - в тон ей отозвался я и подумал, как хорошо, что внутри влагалища нет зубов, и половые губки твердостью намного уступают ладони.
После её экстремального минета было очень приятно и уютно иметь милую, нежную девочку в традиционной позе, никуда не спеша, не гонясь за оргазмом, и останавливая движения для того, чтоб обстоятельней поцеловаться в губы или, чуть изменив позу, поцеловать ее аппетитную грудь.
Особых изысков далее не было. Член во влажной и некусачей среде почувствовал себя намного лучше, и минут через десять изъявил желание выдать на-гора продукцию. Как ни странно, несмотря на всё предшествующее, я посчитал неудобным задать вопрос, куда можно кончать. Дотянув до последнего, я выплеснул все ей на живот.
Когда мои зажмуренные от кайфа глаза раскрылись, я увидел заинтересованный взгляд Лилии. Она явно что-то хотела спросить, и фактически ждала, когда я немного приду в себе.
- Ты почему вынул? - явно не понимающим причину такого поведения тоном спросила она.
- Нууу... - замялся я, подыскивая наиболее мягкую формулировку причины (не скажу же, что с детства были вбиты в подсознание страшилки, как парень трахал девушку, она от него забеременела, и он был вынужден жениться, иначе она грозилась посадить его), - вдруг ты бы... - не сумев сделать выбор между полужаргонным "залетела" и полуофициальным "забеременела", я скатился с нее набок и похлопал рукой по перемазанному спермой животу.
- Ну, ты даешь! - звонко и раскатисто рассмеялась Лилия. - Вроде уже большой мальчик, а не знаешь, что во время менструации женщина не может забеременеть?!
Тут настал мой черед изумиться.
- А у тебя была менструация? - смотрю непроизвольно на свой орган, на ее промежность, хотя при таком освещении, когда верхний свет выключен, и только светится экран телевизора, ничего не рассмотришь.
Она хохочет ещё неудержимей.
- И была, и есть! Да не смотри, там всё чисто, я же потому и в ванную пошла.
И меня только тогда осенила догадка.
- Так ты поэтому меня мурыжила долго, не давала раздеть?
Она обнимает меня и целует с какой-то взрослой нежностью, хотя возрастом всего на год старше.
- Конечно, наивный ты паренек! - и чуть спустя утыкается мне в мохнатую грудь. - А я тебе нравлюсь?
- Конечно! - от всей души и со всей искренностью отвечаю я. - А я тебе?
И опять ее пробивает на "хи-хи".
- Да как может женщина заниматься сексом, если не нравится, это только шлюхи так делают. Ну, уморил ты меня!
...Очередная реклама по телевизору кончилась, и появились часы, предвещающие то ли 10, то ли 11-часовые вечерние новости. Лилия тихонько куснула мой сосок и отстранилась.
- Мне пора. Через полчаса мой автобус, причем последний.
- Оставайся! - широким хозяйским жестом я похлопал рядом с собой.
- Не могу.
- А завтра?
- Остаться на ночь не смогу ни в какой день.
- Но завтра ты придёшь? Вечером, после работы, - я умоляюще посмотрел ей в глаза.
- А ты хочешь? - она внимательно изучала моё лицо.
- Хочу!
- Тогда приду! - очевидно, мой щенячий взгляд внушил ей доверие.
...Ванная, одевание, быстрый макияж, мой порыв проводить ее хотя бы до остановки, она категорически отказывается, но ещё раз напоминает мне, куда мне выйти утром, с каким интервалом работают автобусы, и как найти их контору. Считая меня совсем уж наивным, предупреждает, что завтра в конторе увидимся, но чтоб я на людях не кидался ее обнимать-целовать.
Быстрый поцелуй в щечку у входной двери, она выходит, спускается несколько ступенек, машет мне рукой, полуобернувшись, затем одна за другой тяжело хлопают обитые войлоком подъездные двери.
Какое интересное начало Нового Года! Что год грядущий мне готовит?.. А теперь спать, спать, спать.
Несмотря на усталость, уснул поздно, часа в 3 или 4 ночи, видимо, от перелета на шесть часовых поясов сбилось биологическое время. На улице страшный холод, минус 25. К девяти поехал в контору Раисы Максимовны, познакомился с двумя из трех начальников отделов, для которых предстоит писать программы. Третья в отъезде, приедет послезавтра. До обеда видел мельком Уса и Бака, после обеда - Лилию, она мне помогла найти формуляры второго отдела. Она, видимо, сама рассказала коллегам, что я живу у нее на квартире, и на правах знакомой попросила от имени начальницы первого отдела отпустить ее не позже 16-00.
После работы, я довольно быстро нашёл рядом с квартирой несколько продуктовых магазинов. Цены очень высоки, но покупателей много, даже очереди были. Лилия пришла вечером, мы поужинали и выпили, не так много как вчера, но тоже порядочно.
Учитывая уже произошедшую близость, я даже не стал трогать тяжелое кресло, а придвинув стол к дивану, усадил Лилию рядом с собой. Она держалась свободно и не противилась, когда я перемежал тосты с ласками и поцелуями. На сей раз была выпита бутылка водки (а не две, как вчера), и до того, как отправиться в ванную с голой верхней половиной тела, она бывала пару раз опрокинута на диван, и зацелована с головы до пупка. На мой вопрос, а тебе уже можно, ответила, что уже все прошло, вчера был последний день "праздников".
И я провел с ней секс так, как мне полюбилось с самого начала моей интимной биографии. Долгие ласки и поцелуи, разнообразные позы, смена мест дислокации по прилегаемой территории, причем наглядно вижу, что именно это разнообразие намного больше нравится Лилии, чем сугубо движение вставленного во влагалище члена. Пару раз она кончила, сильно сжав в этот момент ласкающий ее клитор руку. И, уж не знаю, в результате этого или в совокупности всего произошедшего, потеряла голову...
Все чаще стали звучать из ее уст слова "милый, родной, дорогой, любимый"; все нежней и ласковей был ее взгляд, обращенный ко мне; она с готовностью смеялась над моими шутками и горячо поддерживала все высказывания; когда я собрался идти на кухню курить, она сказала "да ладно, кури здесь", а когда я, тем не менее, пошел на кухню, она пришла следом, и ненавязчиво целовала мне спину, прижималась лицом к плечам, гладила мои ягодицы, пока я смотрел в окно и курил.
Когда мы вернулись на диван, она от обилия своего вдруг вспыхнувшего чувства сделала нечто, что до сих пор заставляет меня и краснеть от стыда, и возбуждаться от страсти. Она уложила меня на спину и стала делать мне минет. Здесь пока всё нормально, я уже и вчера, и за сегодня привык к ее жесткому стилю, тем более во время курения он несколько опал, и именно таким стилем был быстро приведен в боевое состояние. Потом она стала двигать своим язычком по всей длине члена, спускаясь далеко в промежность, целовала и лизала яйца, параллельно лаская его ручками. Это тоже было безумно классно!
Её крепкий обхват не причинял никакой боли, а только наращивал удовольствие, и язык ходил по мошонке не нежно-щекочущими движениями, а уверенно-плотными, только в те мгновения, когда она захватывала в рот одно или втрое яйцо, сердце холодело от атавистического страха. А затем она ещё более приподняла мой таз, прошлась быстрыми поцелуями от нижней части мошонки к анусу, раздвинула легонько мои ягодицы и ... стала лизать дырочку.
Вау!!! До чего же приятно... Причем не столько физиологически, сколько морально. До этого ни одна женщина не ласкала меня подобным образом! Она первая открыла мне эти ласки, первая перевела мои эмоции на новую ступень. Получается, я ей так понравился, так сделал хорошо, что теперь она мне дарит такие ласки?
Потом я стал ощущать, как ее острый язычок старается расширить дырку ануса, стараясь проникнуть внутрь. Памятуя о том единственном случае, когда мне делали клизму, причинившую мне ужасную боль, я сперва напрягся. И ей удалось, пусть неглубоко, наверное, не больше сантиметра, засунуть свой язык в мою попу. Лилия стала водить языком туда-сюда, имитируя половой акт. Было непривычно и щекотно, я чувствовал ее горячее дыхание, ощущал, как нежный язычок то на несколько миллиметров вдвигается внутрь, то выходит, и пусть даже кто-то сочтет это латентной гомосексуальностью, но было приятно. Причем я четко понимал, приятно всего лишь оттого, что внутри нежный, мягкий и маленький язык, даже от пальца будет намного больнее, не говоря уже о чем-то более крупном. И сама приятность опять-таки носила моральный характер, захотелось расслабиться и уснуть.
Чёрт!!! До чего же стыдно... А вдруг оттуда воняет? Неожиданно прошибла такая мысль. Незадолго до Лилиного прихода я принимал душ, естественно, и больше внимания уделял чистоте члена, заведомо зная о предстоящем минете. А на заднюю часть прошёлся пару раз струей из выдвижного душа, провел разочек мочалкой, и всё. Ну кто мог знать, что вдруг будет такое?
От этих неприятных мыслей член немного поник, я потянулся к нему рукой, пытаясь поднять понурую головку. Лилия поняла мое движение как сигнал о возвращении на исходные позиции. Обратным путем она прошлась от ануса через мошонку и яйца к стволу члена, и уже привычно ухватив за середину, стала быстро запихивать его себе в ротик, другой рукой теребя яйца, будто подталкивая сперму поскорей выйти наружу.
И сперма вырвалась... Бурный поток раз за разом выплескивался из головки, каждый выплеск заставлял меня непроизвольно поддавать член вперед, Лилия деликатно каждый раз делала эту уступку, убирая затвор из пальцев ниже и ниже, и только опасность проявления рвотного рефлекса заставила ее все-таки не убирать окончательно эту преграду. Обессиленные, мы повалились на кровать.
Лилия, уставшая и довольная, с преданной улыбкой приподнялась, положила голову на подушку рядом, и я ее поцеловал. Увы, вкус не только спермы был еще на ее губах, и я непроизвольно вздрогнул. Лилечка, поняв это, не продлила поцелуй надолго, а выскользнула и побежала в ванную. После нее пошел туда и я, где тщательно вымылся весь, в том числе и попу, но прошлое уже было не исправить. Утешало, что сама Лилия никак не выказала своего недовольства или брезгливости.
Секса в тот вечер больше не было. Мы мирно лежали друг рядом с другом, беседовали, познавая друг друга не телесно, а душевно. Она уже более подробно рассказала о себе, также в плане сексуальной жизни. Действительно, у неё был любовник, который сейчас уехал куда-то в командировку. Ей нравится быть в постели покорной и исполнять все прихоти мужчины, в разумных пределах, конечно, но она не конченая мазохистка, и тоже хочет в процессе интима хоть чуточку удовольствия и для себя. Таким дающим ей удовольствие был ее первый парень, отец ее дочки, и вот вторым, по её словам, оказался я. Остальные ее мужчины, числом около пяти, в том числе и нынешний любовник, по ее словам: "Пару раз чмокнут в губы, грудь полапают, быстро засунут, так же быстро кончат, и заснут. А мне потом что делать?". Рассказала забавно-печальный случай, как решилась, преодолевая стыд, в присутствии своего любовника, после первого раза, поласкать себе клитор, думая, что он увидит и поймет, чего ей хочется.
- О да, он увидел, - хмыкнула она, - и понял, что я хочу ещё. Сжав зубы, усилием воли или ещё бог знает чем, снова заставил свой член воспрянуть духом, опять быстро вставил, сделал пару фрикций, спросил: "ну что, теперь достаточно?", и снова отвалился спать, так за всё время и не тронув клитор. Ну, опять сама, своими руками...
Я понимал, что Лилия влюбилась в меня. И лучше всего об этом свидетельствовали ее слова, которые она мне сказала, начиная одеваться перед уходом к последнему автобусу. Обычно я сам говорю понравившимся женщинам о дальнейших встречах, как например, было вчера, а тут просто не успел. Она сама, робко, просительно и с трогательной улыбкой:
- Гош, я приду к тебе завтра вечером?
- Конечно, Лилёк, приходи, я буду ждать!
Ты бы видела, как осветилось ее лицо, какой радостью озарилось, и стало похоже на жаркое солнце, особенно в обрамлении огненно-рыжей гривы. Набросилась на меня, целует, тискает: "правда, правда, ты тоже хочешь ещё? Я так рада, какой ты милый, как я люблю тебя". И, мне тогда показалось, из вежливости, чтоб чем-то меня ещё порадовать, говорит:
- А давай и ты ко мне будешь приходить?
- Зачем? У тебя же и дочка, и папа дома. А тут мы одни, никто не мешает.
- Это вечером. А утром мой папа очень рано уходит на работу, у него смена с 7 утра до 15 часов. Дочку я бужу в 8, в садик отвожу в 8-30, а к 9 на работу. То есть с 7 до 8 я свободна. Приедешь? Ну, пожалуйста, приезжай! Я знаю, ты скоро уедешь, я не хочу упускать ни одной минуты с тобой.
- Ну, раз настаиваешь, - я шутливо-обреченно развожу руками. - Говори адрес, и как ехать.
Если честно, я немного испугался её натиска. Нет, я не чувствовал себя обязанным, ведь она знает, что я здесь временно, только на время командировки. Я ничего лишнего не обещал и не давал повода для далеко идущих надежд. Но она так восторженно наивна и так искренне влюблена, что мне стало не по себе. Хотя, выкурив сигаретку, я мысленно пожал плечами и решил, что раз ей это нужно, я дам ей это. Тем более что мне нравится и она, и нравится секс с ней.
ОПЕРАТОР ЦИКЛА
Знаете, что это такое в языках программирования? Когда одно и то же действие повторяется несколько раз, только один параметр меняет свое значение. Как-то так вот:
for ( i=3; i<=6; i++) /* c третьего по шестое с шагом 1 */
{
Встал рано. Поехал на "3", быстрый чай и секс с Лилей, потом на "1" номере автобуса. Изучал работу отделов, формулировал постановку задачи, устанавливал компьютеры и начальное программное обеспечение. Обедал в столовой при конторе. После работы покупал продукты для ужина, ужинал с Лилией, занимался сексом.
}
Когда я впервые утром поехал к ней домой, было непривычно, и говоря современным языком, немного стремно. Казалось, что каждый из немногочисленных пассажиров автобуса знает, что я не местный, и точно знает, для чего я в такую рань еду не на работу. Причем сначала в "3", а потом "1" - именно об этом. На работу можно было поехать сразу 1-м номером. А сев на 3-й, я ехал в тот район, где жила Лилия, а потом уже от нее, обратным маршрутом, на 1-м номере, в контору.
Сам по себе городок был небольшой, выросший вокруг алмазных шахт, простенький и довольно серый. А если учитывать, что я его видел в основном рано утром, когда немногочисленные сонные жители спешили на работу, и вечером, возвращаясь с работы, но и тогда все спешили по магазинам и затем по домам. Зверский и убивающий чувства холод, когда смерзается нос и слипаются ресницы, когда холодно всем клеткам тела, и даже тем, которые вроде бы нечувствительны к перепадам температуры - ногтям и волосам. И если местные жители привыкли к такому холоду, то не могли привыкнуть железные автомобили. Меня поразило, что все припаркованные машины стояли с работающим двигателем, так как нельзя было ни на минутку глушить мотор, даже если остановка должна была длиться несколько часов. А на ночь обязательно машины перекочевывали в теплые гаражи. Хорошо хоть батареи отопления работали исправно, от прикосновений к ним можно было обжечься, а под паркетом любой квартиры тоже было отопление, но все равно не сказать, чтоб в квартирах было очень уж тепло.
И вот, после поездки в холодном автобусе, мне приходилось вылезать на еще более холодные простор. На моё счастье, дом Лилии стоял недалеко от остановки. Она мне хорошо объяснила, как найти дом среди множества похожих, ориентируясь не только по табличке с номером на доме, но и по окружающим приметам. Немного волнуясь, я позвонил в дверь квартиры на третьем этаже, думая, а вдруг дверь откроет ее отец, и спустит меня пинком с лестницы. Но открыла сама Лилия, в длинной ночнушке до пят. Я вопросительно посмотрел на нее, ещё не заходя в квартиру, типа все нормально, никаких неожиданностей внутри нет?
-Чего стоишь, быстрей заходи, холодно же!
Чисто по схеме наши утренние и вечерние любовные утехи были похожи. Ласки и поцелуи, затем минет для затравки, секс в разных позах с чередованием ласки клитора пальцами или языком, как правило, довожу её до оргазма, и мое кончание уже либо ей в рот, либо в неё, это уже по ситуации.
Разница заключалась в том, что утром нельзя было сильно шуметь, в соседней комнате спал ребенок, и мы опасались ее разбудить, и обычно до долгих разговоров тоже дело не доходило. После секса она наливала мне чай, делала бутерброды, и сидя напротив, подперев голову ладонью, долго и нежно смотрела, как я завтракаю.
Вечером же мы наоборот, сперва ужинали, причем старались больше не употреблять спиртного. Когда я ей предложил в какой-то вечер выпить, она удивилась, и даже немного разочарованно поинтересовалась, а не алкоголик ли я? Сказала, что в ее понимании, можно пить только по праздникам, хоть бочками, но в обычные дни - это ни в какие ворота не лезет, и прямой путь к алкоголизму.
Схема дальше была такой же, как утром. Один раз она, решив отдать свою анальную девственность мне, тихо и несмело попросила, перевернувшись на живот и выпячивая попку:
- Гош, а давай попробуем туда? А? Некоторые девчонки уверяют, что это классно, и что испытывают от этого оргазм не меньше, чем от простого секса.
Однако я на тот момент тоже был девственником в плане того, что ещё никогда не имел женщин в зад. Я не знал, как надо готовить к этому женщину. Я погладил ее попу, потрогал пальцем туго сжатую маленькую дырочку, попытался запихнуть туда мизинец. Он еле-еле протиснулся сквозь запертые врата, я немного повращал им, и попытался присовокупить к мизинцу еще один палец. Она вскрикнула: "Больно, не торопись!". От этого у меня исчезло всякое желание тиранить её столь милую попку и тем более запихивать свой любимый рабочий инструмент в такую маленькую дырочку. Умелый ротик и уютное влагалище куда приятнее кота в мешке.
Вечерами она не стеснялась проявлять свои эмоции, возвещая об оргазме громкими стонами и криками, не зарываясь лицом в подушку, чтоб заглушать звуки удовольствия, хотя и кричала не так, чтоб соседи вызвали милицию. И важной частью вечерних встреч были беседы. Обо всем. О политике и спорте, о науке и искусстве, о людях и народах. Я чувствовал, что она все больше и больше привязывалась ко мне, и даже в конторе, вопреки своему первому предупреждению, своим поведением и манерой разговора со мной в присутствии других, как бы давала знать коллегам, что наше знакомство не шапочное.
Моя работа плавно подходила к концу. Я знал, что со дня на день девочка-секретарь принесёт мне билет в обратный путь. Но я не угадал. Вместо девочки, сам господин Ус предупредил меня, что послезавтра мы с ним вылетаем обратно, и просил зайти в кассу, получить аванс. Сегодня и завтра я должен завершить оставшуюся часть моей работы. Причем, завтра была суббота! Раиса дала добро вызвать на работу всех, кто мне нужен для завершения работы. Мне особо не был никто нужен, с одним только работником оставалось беседы на полчаса, я его вызвал на полдень, а сам наконец-то выспался, так как утренний секс в силу субботы был отменен. Оказался под угрозой срыва и вечерний секс, потому что около пяти вечера неожиданно пришел Бак и сказал, что Раиса накрывает уже стол в честь нашего отъезда, и Ус намекнул, что моё присутствие обязательно. А буквально через час уже должна была прийти Лилия. Да, за час застолье у Раисы точно не закончится.
На квартире, где жил я, телефона не было, а даже будь, бесполезно, я не знал телефонного номера квартиры, где жила Лилия. При Баке я не хотел писать записку, уже выйдя с ним из квартиры, я притворился, якобы что-то забыл дома, и на минутку, уже без него, вошел обратно и черкнул записку, мол, так и так, я зван на застолье к Раисе, ты, если можешь, подожди, приду, как только смогу.
Я всё правильно рассчитал. Позвонив несколько раз, и забеспокоившись, Лилия открыла квартиру своим ключом. Чего я не ожидал, так того, что она незваной гостьей заявится к своей начальнице. Я думал, она или мирно-тихо меня дождется, или тоже написав что-то в ответ, уйдет домой. Но оказалось, что для неё в этот последний наш день, было важно провести со мной как можно больше времени, пусть даже и не в постели.
Как ни странно, особо бурного секса у нас перед расставанием не получилось. Точно та же схема, что была до того все эти дни подряд как по утрам, так и по вечерам. Только почувствовал какое-то щемящее-нежно-пронзительное чувство, исходящее от неё, и кожей ощущал, как ей и хорошо, и плохо одновременно. Я попытался представить, каково это - найти любимого человека, провести так много встреч с ним, и расстаться.
Когда я ей рассказал свои мысли, что хотел ей позвонить, предупредить о неожиданном вызове в гости, но не знал телефона, она попросила мою записную книжку, и целую страницу на букву "Л" исписала своими телефонами и адресами - домашними и рабочими, якутскими и украинскими. И прощальная приписка "Найди меня, когда вернешься!"
...Январь, февраль и половину марта я провел, активно работая над якутскими программами. Лилия писала мне письма, я отвечал, один раз удалось поговорить по телефону. Она рассказала, что призналась своему любовнику о том, что у неё был я, и похвасталась, что имела оргазм каждый раз, а не время от времени и то от своих рук. Он ее обругал шлюхой и ударил по лицу, а она послала его подальше с большим удовольствием. В "нашу", как она сказала, квартиру она никого не впускает, а сама иногда приходит туда, лежит на диване, вспоминает наши вечера и кульбиты, предвкушает мой предстоящий приезд.
Я тоже искренне полагал, что так и будет, и мы обязательно встретимся ещё. Аванс в размере одной трети запрошенной суммы я получил, договор на бумаге хоть и не заключили, но Раиса своим словом руководителя пообещала, что выплатит все до копейки, когда программы будут готовы и установлены. В 20-х числах марта я стал названивать Усу, не дозвонился, и через-через десятые руки нашел телефон Бака.
Он мне и сказал, что Ус рассорился с Раисой, она его тоже чуть ли не в ночь выгнала со своей квартиры, у них сейчас идут судебные тяжбы на многомиллионные суммы, она утверждает, что он ей чего-то недопоставил, а он - наоборот, что она ему за поставленное недоплатила, в общем, черт ногу сломит, и никому из них до моей несчастной тысячи долларов дела нет и не будет.
Лбом стену не прошибешь, это был мой второй, уже по деловой части, урок из Якутии. Впредь любые работы, где оплата предполагалась после написания программ, я делал только после заключения официального договора.
Я написал Лилии письмо, изложил ситуацию, извинился, что не приеду. Как оказалось, она уже знала о ссоре начальницы со своим любовником, потому и последнее письмо было таким грустным, она уже с большой степенью вероятности знала, что меня больше никто не вызовет, не оплатит ни перелет с проживанием, ни работу, но не хотела меня огорчать.
До лета мы обменялись ещё парой писем, а потом все затихло. Очень надеюсь, что она нашла любимого мужчину, и вся ее страсть и доброта, ласка и нежность нашли себе достойного адресата.
- Н д а, д а ж е н е з н а ю, ч т о с к а з а т ь.
- Так помолчи.
- Вот ещё! Не дождешься! Лучше скажи, какой урок для себя ты вынес из этой истории?
- Хм, принимая душ перед сексом, уделять внимание чистоте всех органов, даже если вероятность ануслинга минимальна.
- Шутишь.
- Нет, серьёзно. Если я иду на свидание, то стараюсь быть во всеоружии, в том числе и там.
- Ну надо же, кто бы мог подумать! Да, вспомнила, что хотела спросить. Смотри, из всех вышеописанных тобой женщин половина были, ну скажем так, пухленькие. Из чего я делаю вывод, что у тебя сложились некие пристрастия?
- Вовсе нет. Просто так получилось. Нет, если честно, то женщины, имеющие шикарную попку и грудь, мне нравятся больше, чем совсем уж костлявые. Однако моя Наина была маленькой и худенькой, что не стало препятствием для моей любви к ней. Просто я понял, что тело женщины для меня не главное. Не ухмыляйся, так оно и есть. Не знаю почему, но мне интересно поговорить с ней, узнать, чем она живет, чем дышит, что у неё в душе, в конце концов, выявить её тараканов в голове и попытаться с ними дружить.
- О, как! Ты считаешь, что тараканы есть у всех женщин?
- Да, как и у всех мужиков. Просто у некоторых их много, и они так и прут со всех щелей, а у других они хитрые, таятся до поры до времени, и надо знать, как их выманить на свет. Но есть и такие, которые своих тараканов даже и не знают, с ними сложней. А есть люди, у кого буквально один-два, и те вялые и ленивые.
- А у меня тоже есть?
- Конечно.
- И какие?
- А я откуда знаю? Это ведь ты меня пишешь, а не я тебя.
- Хм, действительно. Ладно, оставим тараканов, вернемся к тебе. То есть ты утверждаешь, что внешний вид женщины для тебя не главное, так?
- Да. Естественно, я не беру в расчет грязных, опустившихся бомжих. Но это выходит за рамки представлений об обычной и нормальной женщине. Согласна?
- Согласна, экстремальные случаи брать в расчет не будем.
- Ну вот, а во всех остальных случаях я стараюсь видеть в ней прежде всего человека, женщину, и ищущую общения душу. И я стараюсь дать её сущности раскрыть себя, показать себя, и выплеснуть весь скопившийся там груз.
- Ба, да ты у нас "С о б и р а т е л ь ж е н с к и х д у ш"! Отлично! Что попало в твои сети в следующий раз?
- Не торопись. Я хочу еще кое-что добавить в эту главу.
- Но я уже её дописала, то есть, поставлена точка. Или нет?
- Я расскажу, а ты уже сама решишь потом, прав я или нет.