Пара "крокодилов" по широкой дуге заходила на площадку "отстойника", оставляя за собой едва заметное марево. Первый то и дело норовил клюнуть носом, но каждый раз упрямо дергал кабину вверх, сбивая строй.
Из громкоговорителя на стоявшей рядом машине - а в таких случаях на наземную бригаду всегда транслировали радиообмен, чтоб сумели среагировать - последние пятнадцать минут слышался преимущественно голос пилота второй машины:
- ... Так, теперь обороты ниже. Серёга, ниже обороты! Сейчас заходим на площадку. Видишь оранжевый круг? Сергей?
Пауза. Шорох помех. Стоящие у спецтранспорта молча обменялись взглядами. Если сейчас он заартачится и откажется садиться, его собьют. Притом сделает это тот, кто его сейчас пытается посадить. На всякий случай на ближайшем пригорке за сценкой наблюдала, поводя пучком пушек, закамуфлированная "Шилка". Правила тут одни и они должны быть соблюдены. Но лучше бы сел, потому как если упадёт в лес, дезактивация места падения будет огромной головной болью.
Но вроде всё шло к лучшему, потому что пилот популярной сегодня у всей бригады машины ответил коллеге:
- Вижу круг, захожу, не мороси. Крепость, говорит "Кречет четыре", приём.
Щелчок, другой голос.
- Кречет четыре, я Крепость, мы всё слышим.
- Скажите жене, что я пропал без вести. И позаботьтесь о ней. Больше ничего не надо, мужики.
Бригада на земле опять напряглась. Ну здрасти, приехали, а вроде садится ровно. Теперь-то что?
- Серёга, ты давай не паникуй, сейчас посадишь птицу и гулять...
- Отгулял я своё, Гриша. Ног уже не чувствую, и вижу плохо. Выпускаю шасси.
У вертолёта внизу раскрылись лючки, наружу показались колёса.
- Я Крепость - молодой голос диспетчера сменился на гулкий бас - Сергей, это Аланчев. Позаботимся. Только и ты тоже поможешь. Сади машину, сынок, и дуй в госпиталь. Ждём. Мягкой посадки.
- Есть, трщ подполковн...
Внезапно садящийся вертолёт клюнул носом. Завыли двигатели. Нос задрался, вертолёт повело боком, стало разворачивать вокруг оси. Идущий следом "крокодил" шарахнулся сторону, стараясь не усугубить ситуацию.
- Серёга! Серёга!!! Газу, склоняй влево! Газу и влево!! Давай!!
Хаотичные движения почти прекратились, борт выровнялся и по пологой дуге чуть не впечатался в бетон покрытия. В последнюю секунду движки невыносимо завыли на высокой ноте, и "двадцать четвёртый", ломая стойки шасси, осел на площадку, заваливаясь на левый бок и поворачиваясь вокруг оси. Внезапно двигатели смолкли, и движение по инерции остановилось. Почти попал, только хвостовая балка торчала за пределы свежевыкрашенного круга метров на пять.
Сопровождающий вертолёт стал крутить "воронку", наблюдая за развитием событий. Что там творилось в эфире, уже никто не слушал - кавалькада техники вовсю мчалась к месту аварийной посадки.
Первыми два пожарных "Урала" стали по обеим сторонам вертолёта, направили на него сопла установок на крыше. Однако никто из экипажей не вышел наружу. Тем временем машина дегазации с визгом затормозила, не доезжая до борта метров двадцать. Из неё высыпали трое в костюмах высшей защиты. Остановились, поводя выставленными на штангах приборами. Подошли на пять метров. Снова стали. Один из них поднёс руку к шлему. Ожил динамик.
- Готовиться накрывать. Медики к машине. Ножницы - режьте "пальму". Хвост тоже, отметка - круг. Гедыминов, давай сюда своих, тут по вашей части.
Столпившаяся сзади колонна техники пришла в движение, занимая места согласно процедуре. См подозрительно правильного холма рядом стаскивали масксеть, обнажая стальную поверхность.
К вертолёту подкатила зарубежная машина на высоком ходу, из неё посыпались оранжевые "космонавты". Где-то сзади заревел мощный дизель, потом второй. Сзади нелепо наклонившийся борт уже обходил коварно выставивший вверх стрелу огроменный экскаватор. На конце стрелы вместо ковша красным флагом приговора красовались гидравлические ножницы.
Вся эта шумиха была неспроста. Корпус севшей машины под кабиной пилотов был покрыт шубою тончайших фиолетовых игл, блестящих и полупрозрачных. Корпус в контакте с ними истекал белёсыми струйками газа, стремившегося к земле, и казался пластилиновым - медленно и неуклонно деформировался, из-за чего вся это стеклянная "шерсть" казалось живой. Между бетоном и кончиками игл изредка проскакивали лиловые молнии разрядов. Зона пустила свои споры.
"Оранжевые комбинезоны" рванулись было доставать пилота, и даже специальную лестницу подсуетились достать, но отступились, чуть подойдя ближе. Кабина стрелка-оператора не просматривалась совсем, изнутри её заполняла фиолетовая стеклянистая губчатая мешанина. Бронестекло прямо в присутствии встречающих пошло радужными разводами и ... стало непрозрачным, серым.
Кабина же пилота была видна хорошо. Равно как хорошо было видно и то, как на свесившей голову фигуре прямо на глазах вырастала всё та же кристаллическая "шуба", заполняя кабину изнутри.
Спасать было некого. Поэтому медики и сочувствующие отхлынули назад и стали просто фиксировать события на камеры. За вертолётом вздыбилась стрела экскаватора, послышался громкий щелчок - и первая лопасть несущего винта упала на бетон. За нею последовали остальные четыре.
Экскаватор сместился - и судьбу винта разделила хвостовая балка. Не с одной попытки, но всё же гидравлические челюсти отгрызли "хвост" павшему хищнику. Экскаватор задвинул балку к машине, поддел и подгрёб к ней лопасти, затем отделил сами ножницы и оставил их тут же, на бетоне внутри круга. И двинул в ожидавшей него машине обработки, стоящей в противоположном лагерю направлении, по ту сторону борта.
Тем временем над действом взметнулась стрела многотонного крана. Многоосное чудовище приценивалось к ноше - к стальной сварной полусфере, по которой сейчас шустро ползали стропальщики, цепляя крюки к приваренным скобам.
Наконец, "паук" зацепили весь . Отошли от изуродованного борта пожарные машины, из которых так и не вышли экипажи, направились к пункту дезактивации вслед за экскаватором. Их место заняли люди в оливковых защитных костюмах и разномастная техника. За суетой никто и не заметил, как второй вертолёт, повинуясь приказу, взял курс на базу. Теперь всё действо кипело только на земле.
Купол взметнулся ввысь, переместился к вертолёту. Стрела крана выдвинулась на максимальную длину гуська. Купол медленно и осторожно опускался сверху на вертолёт, закрывая его по контуру нарисованного краской периметра. Когда он наконец встал на бетон, вокруг засуетились рабочие, завыли компрессоры: по периметру купол крепился частым шагом в прямо в бетон метровыми анкерами. Щель между сталью и твердью заделывали быстросохнущим оранжевым пенящимся герметиком, не жалея последнего.
Одновременно с тем, как внизу кипела работа по закреплению укрытия, кран отцепили, и его место заняли цистерны. Их было два вида. С первых - блестящих, покрытых изморозью - стекали струйки переохлаждённого воздуха. Герметичные блестящие шланги закрепились на клапанах купола, и внутрь стал поступать сжиженный газ, выдавливая прежнюю атмосферу через специальные клапана в услужливо подключенные оранжевые ёмкости.
Вторые - серые, многоосные мастодонты - стали заполнять полые стенки купола быстро твердеющей смесью бетона и полимеров через корону из шести клапанов на верхушке полусферы. Купол обретал тело, потрескивая от растущего веса.
Наконец, всё, что нужно было поместить вовнутрь и накачать, поместили и накачали. Цистерны отвалили и покинули поле. Основная масса техники разделилась на два потока - один покидали поле сразу, вторые шли в очередь на обработку. Осталась лишь вышка с компрессором и люди, расставляющие аппаратуру вокруг купола. С вышки купол спешно задували оранжевым клеймом суриковой краски.
В машине управления, что стояла поодаль, руководитель операции отчитывался невидимому собеседнику:
- ...поэтому задействовали программу "Стазис". Бортовой 07 красный. Второй борт в порядке, его вернули на свой аэродром. Аварийный сел сам, почти в кольцо. Да, оба пилота погибли, не успели эвакуировать. Купол поставили штатно, задули азотом и залили бетоном. Расход расчётный, утечек нет. Пострадавших тоже нет..."
Поле пустело. Только вокруг свежевыкашеннного купола несли бессменную вахту гирлянды различных хитрых приборов. Оранжевая полусфера возвышалась над бетоном поля, повторяя такую же, в двух сотнях метров севернее. За ней виднелись верхушки прочих.
Два с половиною десятка мавзолеев из нержавеющей стали хранили в себе оборванные Зоною крылья.