Итак, вырисовывается следующая картина.
Допустим, круг неких политических экстремистов (масонов или
евреев-экстремистов, или экстремистов в иностранных разведках, или в
руководстве некоторых государств, и т.д.; не станем уточнять) вознамерился
перераспределить мировую власть и богатства. Чтобы осуществить эти планы,
необходимо было разрушить последние влиятельные европейские империи: российскую
и австрийскую. (Почему не названа Британская империя: потому что именно из неё
(в основном) и расползался этот заговор). Это можно было сделать с помощью
войны (заставив империи воевать друг против друга), или с помощью внутренних
революций. Выбраны были оба способа одновременно: сперва подорвать изнутри,
потом натравить друг на друга, и на последнем этапе уничтожить. Однако помехой
становится и сама марксистская доктрина, первоначально мыслившаяся как способ
разжигания революций. То, что представлялось лишь атрибутикой учения Маркса, в
дальнейшем оказалось действительной сутью и целью марксистского движения и
учения: уничтожение власти денег и власти неограниченной власти (что одно и то
же), тогда как именно такая власть (в её крайних формах) и была целью
"перераспределителей".
Тем не менее ("коней на переправе не меняют"), решено было всё же сделать
ставку на марксизм, но приспособить его к своим нуждам. Для этого
развёртывается структура подрыва принципиального марксизма, через университеты
и подпольные социал-демократические организации насаждающая крайние и
деструктивные формы понимания классовой борьбы, изменения социального строя, и
дальнейших кровавых социальных экспериментов разрушительного характера.
Возникают экстремистские организации моральных калек, ещё не догадывающиеся,
что искусственно выращиваются невидимыми закулисными манипуляторами. Всё это
происходит под эгидой марксизма, но марксизм расслаивается, разделяясь на
множество идейно-идеологических рукавов. На этом этапе едва ли не основной
задачей становится нейтрализация "умеренных марксистов", противников кровавого
насилия (именуемого экстремистами-заговорщиками кодовым термином "активные
действия").
С этим этапом совпали диверсионно-экономические игры "борцов за мировую власть"
вокруг нефти, в которой они видели самое важное сырьё будущих 50-80 лет. Кроме
того, раз Россия и Австрия представляли собой помеху планам передела мира,
важно было крепче "посадить на иглу" кредитов Россию. А для этого -
организовать саботаж получения ею валюты за счёт экспорта, и, в частности,
экспорта нефти. Одно из главных в мире месторождений нефти (если не главное)
находилось на территории Российской империи, в Баку (Азербайджан). А главным
пунктом экспорта российской нефти за рубеж являлся город Батум (Батуми) в
Грузии, входившей в состав Российской империи. Поэтому в Грузии планировалось
развернуть в кратчайшие сроки революционные выступления, чтобы парализовать
добычу и экспорт нефти.
Но и на пути этих планов возникли неожиданные препятствия. Местные (грузинские)
активисты, среди которых были и социал-демократы, а среди них - группа РСДРП
("ударный отряд" передела мира): попали под влияние доктрины Прокоповича и
Кусковой, выступавших против обрисованных выше "активных действий". Тогда
решено было полностью "убрать" весь слой ветеранов грузинских
социал-демократов, и заменить их новым составом РСДРП. Но каким образом?
Массовым вбросом "десанта" из "центра" (С.-Петербурга, Швейцарии, Германии,
Бельгии...)? Во-первых, это не представлялось возможным, и, во-вторых, специфика
группы РСДРП в Тифлисе заключалось в объединении в ней марксизма с грузинским
(или, как минимум, кавказским) национализмом, из-за чего среди актива РСДРП
почти не было русских людей. Тогда решено было покончить с ветеранами местной
партийной группы с помощью молодёжной ячейки.
Штурм ведущих позиций внутри марксистского движения в Тифлисе "командой"
16-20-летних боевиков-юнцов, которую условно назовём "командой Джугашвили": это
был прообраз будущего комсомола-пионерии и гитлер-югенда. Но это была и калька
с молодёжных сионистских организаций, таких, как Бейтар, Маккаби, и другие, что
и выдавало источник манипуляций. В свою очередь, сионистские молодёжные
движения формировались не без влияния британских бойскаутов. Таким образом,
источником манипуляций российским марксистским движением были
британо-сионистские круги, действовавшие через германоязычные страны (бриты:
бывшее германское племя; британская королева: из германской княжеской
династии).
Но откуда было взяться готовой "команде" для приготовленного против тифлисской
марксистской группы "Троянского коня"? И тогда в поле зрения провокаторов
попадает кружок воспитанников духовной семинарии, со своим "уже готовым"
лидером: Иосифом (Сосо) Джугашвили. Правда, кружок этот занимался
чисто-просветительской деятельностью, изучая в принципе безобидную, хоть и не
дозволенную в стенах семинарии, литературу. Но ребята молодые, и склонить их к
чтению запрещённой не только в семинарии литературы не представляло сложности.
Большая сложность заключалась в извлечении подходящих членов студенческой
группы из семинарии, оставаясь в которой, они никакой ценности для заговорщиков
не представляли. И тогда, надо полагать, организовываются, описанные в
исследованиях по Сталину, конфликты c администрацией, после которых вовлечённым
в них воспитанникам, и, главное, Иосифу Джугашвили, оставаться в семинарии
нельзя. Правда, с одной стороны, уход Джугашвили из семинарии с "волчьим
билетом", или, что ещё хуже, его арест, означал провал всей операции. С другой
стороны, 2-х исключённых из семинарии за нападение на монаха-ревизора товарищей
в помощь Сталину недостаточно.
Тогда разработан какой-то совершенно блестящий ход, с одной стороны, давший
возможность Джугашвили уйти из семинарии без последствий, да ещё и с
официальным и хорошим свидетельством, с другой - приведший к исключению ещё
около 2-х десятков учащихся духовной семинарии. Выдача Сталиным (Джугашвили)
своих товарищей в обмен на "мирный" уход из семинарии (да ещё и со
свидетельством): это лишь один из нескольких возможных вариантов.
Бывшие семинаристы составили костяк противодействия "старому" активу группы
РСДРП. Когда выяснилось, что "свалить" ветеранов оказалось делом не таким уж
простым, и у них нашлись сторонники среди "молодых", и даже среди семинаристов
(таких, как Ладо Кецховели): встал вопрос о нейтрализации их руками
жандармерии. Не случайно меры по усилению конспирации и переходу на совершенно
иной режим были введены (несомненно, по подсказке и схемам опытных товарищей из
"центра") лишь тогда, когда практически все наиболее влиятельные ветераны
(сторонники Прокоповича) уже попали в поле зрения властей и позже были
схвачены жандармерией. Попали же они в руки ГЖУ не в последнюю очередь из-за
провокаторского курса Сталина (Джугашвили), спровоцировавшего их на активные
действия до реформы в конспиративной работе (что и предвидел Жордания).
А чтобы юный Джугашвили мог более убедительно склонять старших товарищей,
умудрённых жизненным опытом, к тому, что фактически стало полным разгромом
группы РСДРП, ему из "центра" (втайне от его товарищей) доставляют оригиналы
статей и работ Сергея Прокоповича, и, возможно, их ленинскую критику. У других
членов группы, надо полагать, этих оригиналов не было, и они знали суть идей
Прокоповича (последователями которого являлись) в пересказах. Прекрасное
владение Иосифом Джугашвили материалом этих оригиналов и их толковая критика,
надо думать, застали его оппонентов врасплох, что и предрешило успел
провокатора.
"Засветить" противников активных действий: это лишь полдела. Для вывода их из
игры требовалось, чтобы они были осуждены судом. Но суду нужны улики,
показания, донесения филёров, и другие свидетельства вины. Это одна непростая
задача. Вторая задача: сделать так, чтобы, вместе с противниками активных
действий, на скамье подсудимых не оказались их сторонники (т.е. чтобы
расследование по ветеранам группы не потянуло за собой всю цепочку).
Самый простой способ: пойти на прямое сотрудничество с полицией, сдать
"ненужных" товарищей, и дело с концом. Но тогда останутся протоколы, свидетели,
и, к тому же, не избежать постоянного сотрудничества с полицией, потеряв
самостоятельность и свободу действий. Став агентом охранки, придётся ходить под
Дамокловым мечом разоблачения. Существуют, однако, другие способы, включая
"вывод" жандармов на улики или подбрасывание улик против товарищей; "косвенные"
показания или показания, даваемые чужими устами; выдача товарищей исключительно
с помощью дат и цифр; закодированные показания, сопровождаемые прозрачными
намёками на способ их расшифровки, и т.п. В связи с этим, стоит присмотреться к
поблажкам со стороны жандармерии, так и сыпавшимся на Иосифа Джугашвили. (См.
предыдущий подраздел: ТИФЛИС И ПЕРВЫЙ ШАГ "В РЕВОЛЮЦИЮ"). Надо думать, эти
"услуги" оказывались ему Тифлисским Главным Жандармским Управлением не за
"красивые глаза"? Допустим, он заявляет на допросе: "А можно сейчас без
протокола?". И продолжает (зная, кого так или иначе будут допрашивать): "Сам я
не имею никакого отношения к подстрекательству рабочих или членству в
марксистских группах, но вот такой-то и такой-то, они мои приятели, и я в силах
убедить их дать показания, если, конечно, они состоят в нелегальной
организации". Пожертвовать 2-мя пешками: обычная тактика.
Как по-другому объяснить, почему:
1) Участник нападения на монаха-ревизора Абашидзе и зачинщик прочих
правонарушений, И. С. Джугашвили (Сталин) не был исключён из семинарии вместе
со всеми участниками этих событий.
2) В начале января 1900 г. И. В. Джугашвили (Сталин) арестовывался и содержался
в жандармерии. (Если арест был оправдан, то как объяснить, что арестованного
потом отпустили? К тому же, Сталин никогда не говорил правду о тех событиях).
3) Жандармы решили (с чьей-то подачи), что главную роль в организации стачки
рабочих Тифлисской конки сыграл Ладо Кецховели (находившийся в серьёзном
конфликте со Сталиным-Джугашвили), и приняли решение об его аресте.
4) Ладо Кецховели бежит (избегая ареста) именно в Баку, главный центр
российской нефтедобычи.
5) После того, как 15-16 февраля 1900 г. кто-то разыскивал Ладо Кецховели в
Тифлисской обсерватории (где жили и работали И. В. Джугашвили и Вано
Кецховели), 16-17 марта 1990 г. Вано Кецховели вызвали на допрос, и он
моментально уходит из "обсерватории".
А также почему:
1) Из жандармского дела Љ 171, в котором фигурировало поначалу 33 человека
(включая И. В. Джугашвили), сперва изъяли 8-мь "поддел" (файлы на 8 человек - Љ
5, 13-15, 18, 22-24). Когда в нём осталось 25 человек, во время передачи дела в
суд изъяли ещё один файл (осталось 24 человека). К тому моменту имени И. В.
Джугашвили в деле уже не было.
2) Несмотря на то, что упомянутый (под номером 3) среди привлечённых к
следствию в направленном из ГЖУ в Тифлисе 28 марта 1901 г. в Департамент
Полиции рапорте о начале т.н. "переписки" И. В. Джугашвили скрылся (конец
ноября 1901 г.), Тифлисское ГЖУ не объявило его в розыск. Без оправдания это
было бы серьёзнейшим нарушением циркуляра Третьего Отделения Љ 812-174.
3) ГЖУ в Тифлисе взяло Сталина (Джугашвили) под наблюдение с начала сентября
1901, и под круглосуточное наблюдение с начала октября до конца ноября 1901 г.,
но медлило с арестом, хотя других, взятых под наблюдение, либо вскоре
арестовывало, либо наблюдение снимало.
4) Кто и почему подменил Уведомление Љ 1 в судебном деле Љ 11296 от 12 сентября
1901 г., и почему оно находится в обложке 1903 г.
5) Кто, когда и почему изъял и уничтожил (что очевидно) тысячи листов связанных
с именем И. В. Джугашвили (Сталиным) полицейских дел, сохранявшихся в архивах
вплоть до конца 1920-х годов.
6) Жандармерия упустила в 1901 г. И. В. Джугашвили, который сумел перебраться в
Батум.
Это далеко не все вопросы, которые вытекают из предыдущего раздела.
Хотя весь данный раздел - гипотеза, почти беллетристика, не стоит делать
скоропалительных выводов. Он построен на "математической" модели, наподобие
задачи с одним-двумя неизвестными. Если профессиональные историки не способны
объяснить изложенные выше факты, значит, они могут быть объяснены с
привлечением более широкой картины революционного движения в России 1899-1901
годов и деятельности тайных (революционных и масонских) обществ. В свою
очередь, деятельность этих обществ направлялась теми же силами, которые
"курировали" и сионистское движение, и базировались в Англии и Германии.
Из вышеизложенного очевидно, что в начале 1900-х "центральные" фигуры партии
РСДРП (включая "команду Ленина") затеяли в Грузии свою собственную игру, в
обход местной партийной организации. Не ставя в известность товарищей в
Тифлисе, они скрытно использовали в своих секретных целях как местных
активистов (молодёжь вокруг И. В. Джугашвили и его самого), так и своих
доверенных лиц (Литвина, Когана, Франчески, Курнатовского, и др.), время от
времени направляемых поближе к Батуму и Баку. Будучи нечистыми на руку, они не
случайно остановили свой выбор на И. В. Джугашвили (как мы знаем, или
подозреваем, прикрываясь революционными задачами, он, в то же время, занимался
перепродажей краденых раритетов). (См. выше)
Не исключено, что именно через Григория Абрамовича Виленкина, т.е. через
местность Цроми, где часто бывал и Сталин (И. В. Джугашвили), "команда Ленина"
и другие социал-демократы приняли заказ от нефтебаронов на устранение
конкурентов. (Г. Виленкин был зятем английского банкира еврейского
происхождения, Абрама Зеликмана, и представительским агентом за рубежом
министерства финансов США). Они могли получить заказ клана Рокфеллеров на
действия против заводов Ротшильдов, хотя мы полагаем, что игра шла более
сложная, в которой Рокфеллеры были заодно с Ротшильдами. Т.к. очевидно, что И.
В. Джугашвили был направлен в Батум (в связи с этой игрой) "старшими
товарищами" ("командой Ленина") в обход местной группы РСДРП, его задачей могла
быть дестабилизация завода Ротшильдов.
С другой стороны, "команду Ленина" могли нанять совместно Ротшильды,
Рокфеллеры, Нобели, Варбурги, Гирши, Куны и Шифы, и другие, решившие
использовать свои собственные предприятия для "подстёгивания" революционного
движения с целью вырвать из рук России нефтяные месторождения и пункты
транспортировки добытой нефти (экспортирование). Это может объяснять, почему И.
В. Джугашвили почти не интересовала организация выступлений рабочих на других
предприятиях Батума, а главным образом завод Ротшильдов. Влияния, денег, связей
и ноу-хау богатейших зарубежных кланов было вполне достаточно, чтобы "выбивать"
все упомянутые выше поблажки Сталину (И. В. Джугашвили) со стороны Тифлисской
жандармерии.
Не исключено, что Тифлисское ГЖУ вело при этом и свою собственную игру,
"забавляясь" с И. В. Джугашвили, как кошка с мышкой (с целью отследить его
связи с более крупными фигурами, такими, как В. И. Ленин-Ульянов). ґПолковник
Е. П. Дебиль, ротмистр В. А. Рунич, зам. начальника ГЖУ В. Н. Лавров, и другие
сотрудники жандармерии в Тифлисе были гораздо умнее и грамотней своих коллег из
Кутаисского ГЖУ. Они пытались предотвратить широкие народные выступления
сравнительно более мягкими мерами. В 1900-1901 годах результаты работы
Тифлисской ГЖУ (намного раньше столкнувшейся с организованным революционным
движением, чем ГЖУ в Кутаиси) выглядят более убедительными. Кутаисские же
жандармы и армейские чины своим расстрелом толпы рабочих спровоцировали цепную
реакцию, а результатов не добились.
И,
наконец, наши предположения объясняют многочисленные связи И. В. Джугашвили со
многими знатными, властными, богатыми и влиятельными людьми, у которых не могло
быть ни точек соприкосновения с последним, ни интереса к нему. Они во многом
объясняют и его масонский стиль, и связи до Октябрьского переворота 1917 г. (и
даже позже!) с видными масонами.
Не случайно, обозначая главные этапы своей революционной карьеры, И. В.
Джугашвили (Сталин) описывал их в чисто масонских терминах: "От звания ученика
(Тифлис) через звание подмастерья (Баку) к званию одного из мастеров нашей
революции (Ленинград) ґ вот какова, товариґщи, школа моего революционного
ученичества" (И. В.Сталин, Сочинения, т. 8, стр. 175).
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
И. В. ДЖУГАШВИЛИ (СТАЛИНА)
В БАТУМЕ
Наиболее крупными предприятиями по переработке и экспорту нефти владели братья
Нобели, клан французских Ротшильдов, и А. И. Манташев.
Однако, Сталина (Джугашвили) интересовал почти исключительно завод французских
Ротшильдов. Известно, что не только между Ротшильдами и Рокфеллерами
(родственниками Ротшильдов), но и между французскими и английскими Ротшильдами
в тот период отношения оставались напряжёнными. Среди авторов
конспирологических теорий бытует мнение, что с 1880-х по 1913-й далеко не все
французские Ротшильды разделяли планы английских Ротшильдов по переделу мира,
а, если и разделяли, то не одобряли методов достижения цели.
С 1883 г. Закавказская железная дорога дошла до Батума, соединив этот город с
Тифлисом, Кутаиси, Гори, и, разумеется, с Баку. В 1900-1904 годах уже заработал
первый в России нефтепровод между Баку и Батумом.
В Батуме действовали образовательная Воскресная школа для рабочих и Дешёвая
Библиотека, создавшие почву для проникновения в рабочую среду марксизма. В
качестве потенциальных нефтяных ворот страны Батум заинтересовал связанных "с
заграницей" революционеров-марксистов не позже 1895 г. В 1896 г. сюда прибывает
"по партийной линии" Г. Я. Франчески, а в 1997 г. - И. И. Лузин ("правая" и
"левая" рука Иосифа Когана). Однако в 1997 г. Лузина по военному призыву
отправляют в Кутаиси, а в 1998 г. его, Франчески, и М. В. Каланкадзе
арестовывают.
В Батуме образовалась "революционная пустота", которую социал-демократическим
экстремистам необходимо было заполнить. С 1899 г. тут работает на них Карло
Чхеидзе, а в 1890 г. - возможно, не без участия социал-демократов "центра" (и,
в том числе, "команды Ленина"), - сюда прибывают высланные из Тифлиса или
другие рабочие и интеллигенты Влас Мгеладзе, Константин (Коций) Канделаки,
Никита Чичуа, и др. Именно с 1990 г., К. Канделаки (ещё в Тифлисе) становится
одним из главных помощников И. В. Джугашвили (Сталина), а в Батуме - его
"правой рукой". Известно, что, как и Сталин, К. Канделаки встречался с
Тер-Петросяном (Камо), не исключено: с целью координации "психологического" или
"физического" воздействия на несогласных с И. В. Джугашвили в социал-демократической
среде.
Показательно, что Константина (Коций) Канделаки вообще или почти не
интересовали другие предприятия Батума, кроме завода французских Ротшильдов.
Именно здесь он создаёт рабочий кружок, учредивший кассу и устав. Его члены
начинают подписывать петиции и агитировать на борьбу с заводской
администрацией. Первыми брожение в рабочей среде Батума заметили в октябре 1901
г. не сотрудники Кутаисского ГЖУ, а, как и следовало ожидать (см. выше об их
лучших профессиональных качествах), сотрудники Тифлисского ГЖУ. (Донесение
Лаврова Дебилю). Интересно, что И. В. Джугашвили (Сталин) прибывает в Батум
вскоре после следующего донесения Лаврова (в конце ноября 1901 г.):
приблизительно 29 ноября. Существует мнение, что он приезжал сюда дважды: 29
ноября, покинув Батум 1 декабря, и второй раз 10 декабря, уже надолго здесь
поселившись.
Разумеется, прямо "с поезда" (мы не уверены, каким образом он прибыл в Батум)
И. В. Джугашвили (Сталин) сразу же отправляется к К. Канделаки. Он также
встречается с Н. Чичуа и В. Мгеладзе. Очень скоро он сам и его ближайшие
помощники втягивают в свой круг тех активистов местной социал-демократической
среды, которые после ареста в 1898 г. "залегли на дно". Видимо, приезда именно
такого "резидента", как И. В. Джугашвили, они дожидались, чтобы снова начать
действовать. Нет сомнения в том, что Сталин (Джугашвили) прибыл в Батум с
"верительными грамотами" социал-демократического "центра" и по его прямому
заданию (в обход Тифлисской группы РСДРП).
Где бы он ни появлялся и куда бы ни отправлялся: он всегда вместе с К.
Канделаки.
Совместно, они тут же организуют содержание Сталина на средства местного круга
политически ангажированной интеллигенции. Так оперативно изыскивались средства
лишь для марксистских руководителей высокого ранга.
Как и следовало ожидать, Сталина (Джугашвили) не интересуют никакие другие
предприятия, кроме завода французских Ротшильдов. Ещё "не сойдя с поезда", он
уже распорядился организовать свою встречу с рабочими этого завода. Первым
делом, Сталин (Джугашвили) наложил лапу на рабочую кассу, отстранив прежнего её
кассира, Я. А. Каджаи, и на его место поставив К. Канделаки. Позаботился он и о
вербовке новых членов. Первое "координационное" собрание 7 новых (по-видимому)
членов рабочего кружка Сталин (Джугашвили) устроил в доме рабочего Доментия
Алмасхановича Вадачкория (с завода Манташева). Разумеется, он намеренно
использовал для этой цели работника другого завода. По воспоминаниям Д.
Вадачкория: "За день до назначенного собрания Сталин просил меня показать ему
приглашённых товарищей. Он был в доме, стоял у окна, а я прогуґливался с
приглашёнными по очереди по переулочку. Одного из приглашённых Сталин просил не
приглашать".
В этом эпизоде Сталин (Джугашвили) уже действует как основательно подготовленный
агент иностранной разведки. Но кто подготовил его за такой короткий срок? И где
проходила эта подготовка? Ведь на территории Грузии не действовала тогда
гитлеровская разведшкола для военнопленных! И тут на ум снова приходят поездки
Сталина (Джугашвили) в Цроми. Кстати, и Берия ведь начинал английским шпионом,
и, по-видимому, в Батуме.
Также показательно, что, обнаружив некоторую скованность приглашённых в доме
рабочего с "чужого" завода, следующее собрание из 25 человек (под видом встречи
Нового Года 1902) Сталин (Джугашвили) организует уже у рабочих завода
Ротшильда, братьев Ломджария. (Один из них работал на заводе Ротшильда не
простым рабочим, но приказчиком, что также важно помнить).
Перед Новым Годом рабочий Мкуриани устроил Сталина (И. В. Джугашвили) на склад
досок завода Ротшильдов с очень хорошим окладом в 35 рублей в месяц. 3 января
1902 г. Сталин (Джугашвили) с подельниками устроил на этом складе пожар. (На
свой 3-й рабочий день). За тушение пожара администрация наградила премией
только мастеров и бригадиров, минуя рабочих, и, под этим предлогом, Сталин
(Джугашвили) организовал забастовку, выдвинув требования не только в связи с
тушением пожара, но и потребовав отмены работы в воскресные дни, с 1897 г.
запрещённых законом. Понятно, что всё это было инсценировано с самого начала.
Разумеется, целью Сталина (Джугашвили) было не удовлетворение экономических
требований и не улучшение жизни рабочих, но провоцирование массовых беспорядков
под предлогом борьбы за экономические права. Однако в тот раз Сталин проиграл.
Именно тогда хозяева завода сменили администрацию, и новый управляющий, Франц
Францевич Гьюн, не только отменил обязательную работу по воскресеньям, но и
выдал рабочим за тушение пожара по 2 рубля (очень щедрая в то время награда). (В
действительности, это был обманный ход: параллельно с уступкой рабочим,
администрация задумала уволить почти половину их - самых активных: и потом
вернуть грубость и рукоприкладство начальства, снова усилить эксплуатацию и
отменить все уступки). Именно поэтому И. С. Джугашвили (Сталин) срочно уезжает
из Батума: по-видимому, в Дроми или в Телави, для консультаций со своим тайным
начальством. Это предположение подтверждают воспоминания Иллариона Михайловича
Дарахвелидзе, Г. Елисабедашвили, и Порфирия Ломджария, которые считают, что
Сталин (Джугашвили) "сразу же после пожара и забастовки" выезжал в Тифлис, или
в местечко возле Тифлиса.
Нужно было срочно вырабатывать новую линию против нового, "мягкого" курса
владельцев и управляющего завода Ротшильдов.
Попутно Сталин (Джугашвили) использовал свою поездку для приобретения
нелегальной литературы (для Батума) и оборудования для нелегальной типографии
(для Батума). "Лёгкая конница" не прошла; начали готовить "тяжёлую артиллерию".
Интересно, что Сталин (Джугашвили) "заказал" у Тифлисского комитета РСДРП
нелегальную литературу для себя самого, а также для своего "знакомого",
находящегося, по его словам, в Телави (в горах, в 70 км от Тифлиса). Значит ли
это, что Сталин (Джугашвили) в ту пору сам находился в Телави? То, что в
Тифлисской организации РСДРП в просьбе Сталина прислать книги и для его
"знакомого" из Телави благоразумно отказали, подтверждает, что дело тут
нечисто. Любопытно, что в Телави, центре исторической Кахетии, связанном с Шота
Руставели, жил и скончался отец Сталина, Виссарион Джугашвили. Не на него ли
"заказывал" И. В. Джугашвили комплект нелегальной литературы, характеризуя отца
как своего "знакомого"?
Минеральный источник в Телави и архитектурно-историческая сокровищница этого
знаменитого центра Кахетии притягивали сюда представителей влиятельной
аристократической элиты Российской империи. По нашим данным, Телави посещали
также французские и английские аристократы. В Грузии, и, в частности, в Телави
побывали и даже недолго жили французские изгнанники-иммигранты, покинувшие
родину ещё во времена Великой Французской революции.
В более поздних "воспоминаниях" (под диктовку НКВД) всплывает, что Сталин,
будто бы, "собирался" (в начале 1902 г.) организовать в Батуме рабочий кружок и
на заводе Манташева, но "передумал" из-за "незнания армянского языка". Эти
"воспоминания" представляются попыткой закамуфлировать интерес Сталина
(Джугашвили) исключительно к заводу Ротшильдов. Из внимательного изучения
тогдашней ситуации на заводе Манташева выясняется, что требования рабочих
отменить обязательные воскресные и ночные работы не имели прямого отношения к
деятельности Сталина, и были связаны лишь с отменой их на заводе Ротшильдов
(рабочие Манташева хотели, чтобы их уравняли в правах). По примеру управляющего
Ротшильдов, управляющий заводом Манташева удовлетворил требования бастующих, и
те вернулись на рабочие места.
Однако из тех же источников всплывает ещё одна крайне любопытная информация,
касающаяся Георгия Годзиева (которого Сталин планировал, якобы, использовать в
качестве переводчика на заводе Манташева). Оказывается, Георгий Годзиев
просто-напросто играл роль связного между Сталиным (Джугашвили) и руководством
РСДРП в Тифлисе, а также между Сталиным (Джугашвили) и центральными фигурами
РСДРП в Германии, Бельгии, Швейцарии, Москве и Петербурге. Выясняется, что в
середине 1901 г. Годзиев, якобы, по делам, связанным с деятельностью Сталина,
ездил в Москву, а в том же, 1901 г., как и в первой половине 1902 г. - как
челнок, сновал туда-сюда между Тифлисом и Батумом.
С 3 по 6 февраля 1902 г. (по-видимому) Сталин (Джугашвили) снова в Тифлисе. По
воспоминаниям Василия Мамулова и Сурена Спандаряна, он приезжал
"посоветоваться" и "пересидеть облаву". С кем он собирался "советоваться",
неизвестно. О готовящихся арестах ему кто-то "слил" оперативную информацию.
Попутно Сталин (Джугашвили) пытается достать оборудование для подпольной
типографии, для печати на русском, грузинском и армянском языках.
Существует информация о том, что Сталин (Джугашвили) находился "вблизи" Тифлиса
вплоть до 14 февраля 1902 г., но она не подтверждается из других источников.
Если она когда-нибудь подтвердится, это очень важное свидетельство, т.к. именно
с 15 февраля 1902 г., под руководством уже упоминаемого Лаврова, начались
повальные аресты в Тифлисе. Был не только арестован весь актив местной
организации РСДРП, но и конфискованы все нелегальные издания, все металлические
части новенького типографского станка, вся касса со всеми бухгалтерскими
записями, и многое другое. Всего арестовали около 20 человек.
Подозрительно много расхождений и по поводу мест проживания Сталина
(Джугашвили) в Батуме. По одним свидетельствам, он проживал у брошенной мужем
молодой менгрелки по фамилии Киртава, по другим - в доме братьев Ломджария, по
третьим в доме Мчкуриани, Вадачкория, "одного армянина на ул. Цхакая", "на
складе завода Ротшильдов", и т.д. Пристав 4-го участка Батума, Григорий
Иванович Чхикваидзе, неоднократно инспектировал дом семьи Ломджария. Но речь
идёт о том, что он приходил однажды, когда тут происходило собрание, и лишь
чудом "не застукал" собравшихся.
С 26 по 28 февраля 1902 г. Сталин (Джугашвили) снова отлучился из Батума в
Тифлис, и снова по "неизвестной" причине. Интересно, что серия арестов и облав
закончилась в Тифлисе как раз 25 февраля 1902 г. Высказываются предположения,
что Сталин (Джугашвили) ездил в Тифлис в связи с устройством в Батуме
подпольной типографии, но это остаётся невыясненным.
Интересно и другое. Именно 26 февраля 1902 г. (т.е. точно в день отъезда
Сталина (Джугашвили) в Тифлис), управляющий батумским завод Ротшильдов вывесил
ранее державшееся втайне объявление об увольнении около 400 рабочих из 900.
Объявление вывесили на 2 часа позже отбытия И. В. Джугашвили в Тифлис. Тем не
менее, создаётся впечатление, что Сталин (Джугашвили) узнал об увольнениях
заранее, и заведомо разработал план по организации в ответ забастовки. Князь Г.
С. Голицын (управляющий гражданской частью на Кавказе) колебался с карательными
мерами, однако кутаисский военный губернатор, генерал-майор Смагин, и его
помощник, полковник Михаил Николаевич Дрягин, настаивали на жёстких акциях. В
ночь с 7 на 8 марта 1902 г., по их распоряжению, были арестованы 30 самых
активных рабочих, а когда около 400 рабочих явились к месту их содержания с
требованием выпустить арестованных, с помощью роты местного гарнизона
арестовали и их. Тогда Сталин (Джугашвили) подговорил других рабочих штурмом
взять пересыльную тюрьму, и освободить своих товарищей. Внимательно изучая
обстоятельства и материалы "батумской расправы", неизбежно приходишь к выводу,
что Сталин и не рассчитывал (да и не мог рассчитывать) на успех. Наоборот,
организаторам забастовки (а во главе их стоял именно Сталин) нужно было много
крови, чтобы ещё сильней разжечь огонь революции.
Поэтому можно предположить, что именно от Сталина (Джугашвили) или по его
распоряжению о планах штурма тюрьмы заранее узнали власти, послали к тюрьме
войска, открывшие огонь по безоружной толпе. 13 человек были убиты, 20 или
более ранены. Это было первое массовое убийство, ответственность за которое нёс
(среди прочих убийц) Сталин (Джугашвили). Таким образом, с 9 марта 1902 года
начинается счёт сталинских жертв.
Не случайно по горячим следам этой кровавой бойни, по распоряжению Сталина
(Джугашвили) выпустили несколько листовок, призывавших к свержению самодержавия
и к борьбе против существующего строя. После этого типографию сразу же
демонтировали, печатные станки разобрали, шрифты спрятали "в надёжных местах".
Принимая во внимание то, что листовки печатались в ночь с 9 на 10 марта 1902
г., и 12 марта того же года, и содержали призывы к революции и мщению,
неизбежно приходишь к выводу, что "печатная акция" была заранее приурочена к
кровавым событиям. Это подтверждает тот факт, что ни до, ни после 9-10 и 12
марта 1902 г. (в ближайшее время) никаких печатных листовок в Батуме не
появлялось. Но, чтобы "приурочить" запуск нелегальной типографии к дате
массового убийства (а подготовка нелегальной типографии к работе могла длиться
месяцами), нужно было знать о том, что произойдёт, за недели или месяцы до
трагедии. Либо "придержать" выпуск листовок на манер одноразового
"артиллерийского залпа", в ожидании кровопролития. Но и в этом случае нужно
было знать о том, что должно случиться. Поэтому очевидно, что бойня заранее
готовилась Сталиным (Джугашвили), и должна была сыграть роль катализатора
дальнейших волнений.
Более того, Константин Канделаки писал о том, что 28 февраля 1902 г., при
возвращении в Батум, И. В. Джугашвили "привез из Тифлиса шрифты и примитивный
типографский станок". Это значит, что выпуск первой листовки был действительно
заведомо приурочен к батумской бойне. И, значит, эта бойня планировалась вместе
с выпуском литовок, что, в свою очередь, означает, что цена жизней людей
определялась не выше стоимости бумаги и типографских принадлежностей.
Не менее красноречиво совпадение дат. Именно 28 февраля 1902 г. в бывшем 4-м
(позже 7-м) делопроизводстве Департамента полиции было заведено дело номер 214:
для контроля над так называемой "перепиской" (см. выше) по батумскому делу.
Дело это было заведено вряд ли случайно именно в день прибытия Сталина
(Джугашвили) в Батум. В нём к началу апреля упоминалось 10 фигурантов; под
номером 8 - И. В. Джугашвили, под номером 10 - К. Канделаки. Архивный оригинал
дела номер 214 был впоследствии изъят по приказу Сталина. Но выписки из него
тем или иным образом просочились в Deutsche Bundes Archive, где по-видимому
находятся по сей день. Из них вытекает, что 7 марта 1902 г. состоялся
принудительный привод И. В. Джугашвили для допроса. 8 марта И. Джугашвили был
освобождён, а 9 марта состоялся расстрел рабочих.
Логика всех этих дат говорит сама за себя.
5 апреля 1902 г. на квартире Д. Дарахвелидзе, после состоявшегося тут собрания
(под руководством Сталина-Джугашвили) рабочих, было арестовано 4 человека, 2-х
из которых отпустили, а 2-х других, И. В. Джугашвили (Сталина) и К. Канделаки,
задержали до окончания "переписки" на основании положения "об охране". Касалось
это выяснения обстоятельств забастовки на заводе Ротшильдов и штурма тюрьмы бастовавшими.
Задержанных допросил ротмистр Георгий Давидович Джакели (зам. нач. Кутаисского
ГЖУ по Батумской области). Оба отрицали свою причастность к забастовке на
заводе Ротшильдов и к штурму тюрьмы бастовавшими. И. Джугашвили утверждал, что
после 20 сентября 1901 г. уехал (вместе с Акопом Геурковым) в Баку, откуда
приехал в Гори, где находился до середины марта 1902 г.
После получения оформленной (одновременно с допросом) "литеры Б", Департамент
полиции открыл в деле номер 214 особую папку (подраздел) ч. 9, по И. В.
Джугашвили (Сталину). Обращает на себя внимание то, что И. В. Джугашвили к 1-му
апреля фигурировал в деле 214 под номером 8, что вступает в противоречие с
атрибутированным его делу позже номером 9. Тогда же были сняты отпечатки
пальцев и сделаны 4 фотографии И. В. Джугашвили, которые, надо полагать,
находятся ныне там же, в Deutsche Bundes Archive.
6 марта 1902 г. (ещё до ареста подозреваемого), Джакели направил запрос под
номером 306 о И. В. Джугашвили в Тифлисское ГЖУ, однако, ответа не дождался! 8
апреля 1902 г. (согласно циркуляру 1460 от 20 сентября 1881 г.) Джакели
направляет в Тифлисское ГЖУ повторный запрос о И. В. Джугашвили. (Там же:
просьба сообщить, не был ли замешан И. Джугашвили в политических выступлениях,
и допросить его мать и дядю, с целью выяснить, находился ли он в Гори). 9
апреля 1902 г. Джакели снова шлёт письмо в Тифлисское ГЖУ, называя И. В.
Джугашвили точно установленным руководителем батумских волнений, и требуя
ареста Георгия Елисабедашвили. Но и на сей раз из Тифлисского ГЖУ нет ответа!
Тогда 24 апреля 1902 г. Георгий Давидович Джакели направляет в Тифлисское ГЖУ 2
новых запроса, под номерами 402 и 405, с требованием ответить, наконец, на его
запросы, а также арестовать и прислать в Батум под конвоем Георгия Годзиева (связного
Сталина-Джугашвили), чемодан которого с массой улик изъят на квартире
Дарахвелидзе при аресте И. В. Джугашвили и К. Канделаки.
Наконец, 27 или 28 апреля 1902 г. Георгий Давидович Джакели посылает в Тифлис
курьера с письмом, в котором подробно описано, как И. В. Джугашвили полностью
выдал себя 2-мя записками на грузинском языке, выброшенными к посетителям в
тюремный двор. В одной тот просит Иллариона (Дарахвелидзе) передать учителю
школы в Гори Сосо Иремашвили, что именно его мать и дядя должны говорить
(лгать) на допросе по поводу пребывания И. Джугашвили в Гори. Во второй
инструктирует того же Иллариона: "...если посланный в Тифлис человек возвратился,
передай, чтобы привёз Георгия Елисабедова [Елисабедашвили] и вместе с ним стал
бы во главе дела".
И только тогда Тифлисское ГЖУ присылает ответ от 1-го мая 1902 г., в котором
полковник (по другим данным: теперь уже генерал-майор) Е. П. Дебиль сообщает
лишь об обыске в ночь с 21 на 22 апреля 1901 г. в Тифлисской обсерватории, и о
том, что обыск не дал никаких результатов. В дополнение, Дебиль сообщает, что
И. В. Джугашвили лишь подозревают (по агентурным данным) в членстве в
Тифлисской организации РСДРП и руководящем ею комитете, и предлагает прислать
его фотографию для опознания и сверки. Обращает на себя внимание и
символическая дата ответа: 1 мая.
Таким
образом, начальник Тифлисского ГЖУ Е. П. Дебиль не только саботировал с 6 марта
по 1 мая 1902 г. ответ по И. В. Джугашвили на запросы Кутаисского ГЖУ, но и
скрыл факты 1901 г.: 1) точно установленного членства И. Джугашвили в
Тифлисской организации РСДРП; 2) вхождения последнего в её комитет; 3)
привлечения И. В. Джугашвили к "переписке" по делу Љ 171 о "Социалґ-демоґкратическом
кружке интеллигентов", и. т.д.
В разительном контрасте с ответом Е. П. Дебиля на запрос Кутаисского ГЖУ
находится продолжение фигурирования Сталина (Джугашвили) в выше упомянутом
деле. О И. В. Джугашвили говорит оформленный примерно 13 мая 1902 г. "Список
лицам, подлежащим привлечению обвиняемыми по дознанию и перепискам "О социал-демократическом
кружке интеллигентов", производимых ротмистром В. А. Руничем, помимо уже
привлечённых по дознанию 22-ґx обвиняемых". В нём есть личное дело номер 12,
где написано: "Джугашвили Иосиф ґ подлежит привлечению обвиняемым (...)
подозрению по ст. 318 и вероятно по всей 252. Находился в сношеґниях с
большинством обвиняемых по дознанию... Установление деяґтельности не закончено.
Будет поступлено по результатам... Содержится под стражей в Батуме по дознанию
о беспорядках".
Более того, 20 февраля 1902 Тифлисское ГЖУ поручило присланному в помощь этому
управлению ротмистру Кравченко "переписку" "О Тифлисском кружке РСДРП и
образованном им тайном Центральном комитеґте". И тут тоже всплывает имя И. В.
Джугашвили.
Кроме того, в ходе следствия Кутаисского ГЖУ, на И. В. Джугашвили дали
показания "...Александр Галилов, Тимофей Фефер, Пётр Дарбаняниа, Естат Квашелав и
Иосиф Иремаґшвили".
Параллельно батумскому, на И. Джугашвили составлено дело в Тифлисе. И, во время
его пребывания в батумской тюрьме, его допрашивали в связи с открытой 20
февраля 1902 г. в Тифлисском ГЖУ "перепиской" "О Тифлисском кружке РСДРП и
образованном им Центральном комитете". (См. также доклад Кравченко Е. П. Дебилю
Љ 75). Из 79 проходящих по ней человек, на 12 имелись лишь агентурные данные.
Некоторые из этих 12-ти (включая И. Джугашвили) попали в число 57 человек,
участь которых решалась "в зависимости от хода следствия". 18 мая 1902 г., на
основании "переписки", начато расследование (дознание) "О тайном кружке
Российской социал-демократической рабочей партии в городе Тифлисе"ґ (завершено
15 октября 1902 г.), порученное ротмистру Ф. А. Засыпкину, под надзором
товарища прокурора Тифлисской судебной палаты, действительного статского
советника, Ефима Николаевича Хладовского. (28 мая 1902 г. Засыпкин представил
Дебилю рапорт Љ 388). На основании этого расследования (дознания), Вреґменная
канцелярии по производству особых уголовных дел открыла дело номер 1585238. В
рамках этого дела, странное отношение жандармерии к Сталину (Джугашвили) бросается
в глаза саботажем сроков расследования, намеренным искажением примет, сокрытием
от следствия всех фактов и документов, игнорированием серьёзных улик, и т.п.
А улик, свидетельств и агентурной информации и тут предостаточно.
Без фотографий подследственного, сделанных в батумской тюрьме, Тифлисское ГЖУ
отказывалось привлекать И. Джугашвили к тифлисскому делу, а отправка этих
фотографий, равно как и их "получение", искусственно задерживались. (Фотографии
отправлены лишь 6 мая 1902 г., а 20 мая всё ещё не поступали к Засыпкину).
Потом "тянули волынку" ещё месяц, и лишь 21 июня появилось постановление о
привлечении И. Джугашвили по тифлисскому делу. 25 июня 1902 г. Засыпкин
представляет Дебилю рапорт Љ 483, по итогам расследования и со списком 47 обвиняемых,
в котором И. Джугашвили: на последнем месте. 26 июня 1902 г. Тифлисское ГЖУ
просит коллег из Кутаиси организовать допрос И. Джугашвили в батумской тюрьме,
где 13 июля 1902 г. оформлена новая "литера Б" под номером 722. Допрос
состоялся лишь 8 июля. В Тифлисе "литера Б" Љ 722 получена лишь 24 июля, и лишь
вслед за этим в 7-м делопроизводстве Департамента полиции на И. В. Джугашвили
заведена Часть 43 дела Љ 175. И лишь 30 июля Дебиль рапортовал в Департамент
полиции о полном отрицании И. Джугашвили (на допросе) своей вины. На допросе 4
августа 1902 г. И. Джугашвили снова полностью отрицает свою вину (свою
принадлежность к руководящему комитету Тифлисской организации РСДРП).
22 июля 1902 г. жандармский ротмистр Ф. А. Засыпкин, выполняя процедурную формальность,
делает представление (запрос) Љ 770 по документации Тифлисского ГЖУ на предмет
деятельности И. В. Джугашвили. В связи с ним, всплывают дела Љ 194 (1901 г.); ґЉ
27 и 29; с ґЉ 74 ґпо Љ ґ81; с Љ 89 по Љ 114; с Љ 163ґ по Љ 166ґ; Љ 171; Љ 183;
Љґ 190; Љ 228 и 233ґ; ґа также Љ ґ234, 290 и 511 (1902 год). Похоже, все эти
дела, в виде разрозненных из них выписок, по сей день обретаются в архивах
Великобритании и США, и (некоторые) в Рижском Историческом архиве. Само их
обилие в связи с одной лишь фамилией И. Джугашвили - впечатляет. Из него одного
вырисовывается личность матёрого государственного преступника, трудно
совместимая с образом совсем ещё юного паренька, к тому же бывшего семинариста.
8 августа 1902 г. полковник Е. П. Дебиль реагирует на процедурную формальность
запроса Љ 770, составленного ротмистром Ф. А. Засыпкиным, сообщением, где
находим такие строки: "Сообщаю Вашему Высокоблагородию, что о упоминаемом в
представлении вашем от 22 минувшего июля за Љ 770 Иосиґфе Виссарионове
Джугашвили до момента привлечения его к производимому Вами дознанию никаких
неблагоприятных сведений в делах вверенного мне управления не имеется".
Тем самым, Е. П. Дебиль даёт понять нижестоящему жандарму, что Сталина (И.
Джугашвили) следует оставить в покое. (Умалчивая уже даже и об обыске в ночь с
21 на 22 марта 1901 г., и о том, что И. Джугашвили скрылся, когда проходил
обвиняемым по делу Љ 171 и свидетелем по судебному делу Љ 11296, и должен был
быть объявлен в розыск, - и обо всём пр.). От следствия скрыта агентурная информация
(в том числе - об избрании И. Джугашвили в "руководящую четвёрку" (комитет
партии) РСДРП); факт о списке выданных ему запрещённых книг (установленных по
конфискованной тетради записей); об изъятии книги Прокоповича без цензурной
отметки, с обличающими записями на полях и списком запрещённой литературы; все
документальные источники, в которых И. Джугашвили был фигурантом; свидетельские
показания против И. Джугашвили более 10 человек, проходивших по "Тифлисскому
делу" в качестве свидетелей или обвиняемых (Сергея Старостенко и других).
24 августа 1902 г., через сутки после завершения процедуры дознания
(следствия), ротмистр Засыпкин отчитывается Дебилю рапортом-письмом Љ 1098, где
фигурируют вещественные доказательства, личные документы обвиняемых и
свидетельские показания, однако, о показаниях на И. Джугашвили и обличающих его
вещественных доказательствах (при его упоминании в этом документе) - ни слова.
Понятно, что Засыпкин принял сообщение Дебиля на представление (запрос) Љ 770 к
сведению.
Уже упомянутый выше, товарищ прокурора Тифлисской судебной палаты, Ефим
Хладовский, работал над судебным делом Љ 4602 с 29 августа (получив итоги
расследования от Дебиля) по 12 октября 1902 г. По поводу И. В. Джугашвили было
решено не передавать дело в суд, а решить его в административном порядке, с
рекомендацией выслать упомянутого И. В. Джугашвили на 2 года в Сибирь.
15 октября 1902 г. главноначальствующий гражданскойґ частью на Кавказе, князь
Г. С. Голицын, получил (в своей Канцелярии) от Тифлисской судебной палаты
материалы дознания. 31 октября 1902 г. они прибыли в министерство юстиции с
препроводительным письмом князя Г. С. Голицына (который сообщал, что не видит
причин не согласиться с решением Ефима Хладовского (или Хлодовского) по делу
(теперь уже) Љ 1371). Тем самым, князь Голицын поддержал решение товарища
прокурора.
Интересно,
что как раз в конце февраля, во время забастовки на заґводе Манташева и
выяснения властями её обстоятельств, квартира И. Джугашвили и К. Канделаки, где
собирались рабочие другого завода (завода Ротшильдов), оказалась "засечённой"
полицией. Тогда, согласно воспоминаниям Канделаки, И. Джугашвили перебирается
"в дом армянина на ныґнешней улице Цхакая, номер 100". Но и сюда вскоре
наведывается полицейский пристав Чхиґкваидзе, и на квартиру Канделаки.
Таким образом, улик против И. Джугашвили и К. Канделаки предостаточно. Что же
делают власти? Они выносят решение закрыть дело и отпустить обоих!
(Постановление Департамента Полиции). И только после недоуменной реакции
Георгия Давидовича Джакели (см. выше) следует иное распоряжение: "По телеграмме
Љ 276 и донесению Љ 712 возбудите дознание по ст. 1035. Продолжение ареста по
охране представляется неосновательным ввиду достаточґных данных для формального
дознания".
И, хотя признаётся, что данных для открытия уголовного дела предостаточно, всё
же подследственных, по распоряжению Департамента полиции, следует отпустить.
Обвинения против И. В. Джугашвили и К. Канделаки тяжёлые: по 2-й части статьи
251 "призыв к возбуждению и неповиновению против верховной власти".
В БАТУМСКОЙ И КУТАИССКОЙ
ГОРОДСКОЙ ТЮРЬМЕ
На основании направленной в Департамент полиции другой "литеры А", в бывшем
4-м, а на тот момент 7ґ-м делопроизводстве открыто дело номер 630 "Об Иосифе
Джугашвили и Константине Канделаки". 21 июня 1902 г., в деле номер 630, на
основании новой "литеры Б", открыто личное дело И. Джугашвили под названием Ч.
1-я. Проверена выдача Тифлисским комитетом РСДРП (по конфискованным записям)
нелегальной литературы Сталину (Джугашвили). Изучено содержание чемодана
Георгия Годзиева. Казалось бы, теперь Джакели должен быть удовлетворён, и
требовать содержания И. Джугашвили и К. Канделаки под стражей. Но происходит
обратное. Теперь уже и Джакели (как и его коллега Е. П. Дебиль) начинает
выгораживать И. Джугашвили, ходатайствуя об освобождении его из-под стражи на
время дознания. Однако, заупрямилась Тифлисская судебґная палата, в ответе от
27 мая 1902 г.: "Канделаки и Джугашвили следует содержать под стражей". И тут
же следует уточнение. В решении Љ 1026 товарища прокурора Тифлисской судебной
палаты от 4 сентября 1902 г. (представленном в Тифлисское ГЖУ) говорится:
"[как] обвиняемый по Тифлисскому делу, И. В. Джугашвили не может быть
освобождён", в отличие от К. Канделаки, которого можно освободить, но "с
отдачею eгo под особый надзор полиции".
В отношении Канделаки, 10 сентября 1902 г. вышла новая "литера Б" (изменение меры
пресечения), на основании которой К. Канделаки выпускают из тюрьмы. Что
касается И. В. Джугашвили, то он остаётся за решёткой.
В ту же батумскую городскую тюрьму через какое-то время попадает уже
упоминавшаяся Наталья Киртава, у которой Сталин (Джугашвили) какое-то время жил
в Батуме во время его подпольной деятельности. В своих воспоминаниях она позже
утверждала, что 21 апреля 1903 г. её и Сталина (Джугашвили) перевели в
Кутаисскую тюрьму.
Находясь в заключении, И. В. Джугашвили подавал 2 прошения на имя
главноначальствующего гражданскойґ частью на Кавказе, князя Г. С. Голицына.
В первом, от 30 октября 1902 г., сказано:
" От содержащегося под стражей
в Батумской городской тюрьме
Иосифа Виссарионовича Джугашвили.
ПРОШЕНИЕ
Имея в себе предрасположение к лёгочной чахотке,
и видя, как здоровье моё день за днём ухудшается, -
осмеливаюсь покорнейше просить Канцелярию Его
Сиятельства не оставить меня без внимания, и
освободить меня, хоть ускорить ход дела".