Губарев Виктор Кимович
Безвестный робинзон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Невероятные приключения Филипа Аштона, моряка из Марблхэда,на необитаемом острове в Гондурасском заливе.

Виктор Губарев

Безвестный робинзон

Глава первая, в которой рассказывается о том, как Филип Аштон стал робинзоном

   15 июня 1722 года Филип Аштон, моряк из Марблхэда (Мас­сачусетс), был захвачен в порту Роузвей шайкой пира­та Эдварда Лоу и насильно зачислен в его экипаж. Вме­сте с морскими разбойниками девятнадцатилетний Фил вынужден был скитаться по просторам Карибского моря, подвергаясь немалому рис­ку и мечтая лишь о том, как бы улизнуть с пиратского судна. Удоб­ный случай представился ему только через девять месяцев.
   Пираты, которыми с некоторых пор командовали сразу два капита­на - Эдвард Лоу и Фрэнсис Сприггс, - пристали к острову Роатан в Гондурасском заливе. Здесь "рыцари абордажного топора" решили отдохнуть от жарких схваток, помечтать о золотых денечках на берегу родной гавани или речки, а также отремонтиро­вать суда. В субботу 9 марта 1723 года бочар с корабля Сприггса вместе с шестью другими матросами решил сойти на берег за водой. Узнав об этом, Аштон начал просить, чтобы ему позволено было отпра­виться с ними, ибо за время плавания с пиратами он ещё ни разу не становился ногой на землю. Бочар согласился.
   Фил спустился в шлюпку, имея на себе лишь дрянной кафтан, штаны и шляпу. Позже в своих воспоминаниях он писал, что если бы ему по­счастливилось узнать о таком удобном случае хотя бы за четверть часа, он мог бы "обеспечить себя несколько лучше". Уже на пути к берегу Фил принял твёрдое решение ни за какие коврижки не возвра­щаться на борт пиратского парусника.
   Пока пираты наполняли бочки водой, Аштон пошёл прогуляться. "Отойдя на ружейный выстрел от наших, - рассказывает он, - я пошёл по опушке леса. Бочар спросил, куда я иду; я ответил, что отправил­ся добывать кокосовые орехи; а, удалившись на значительное рассто­яние, бросился бежать изо всех сил. Хотя я углубился довольно да­леко в лес, однако ещё слышал голоса разбойников. Наполнив бочон­ки, они начали звать меня".
   Бочар, которому первому надоело оглашать остров крика­ми, невесело проворчал:
   - Эта собака заблудилась и не найдёт дороги.
   Прочие пираты продолжали выкрикивать имя Аштона, пока один из них не заметил:
  -- Он удрал и уже не вернётся к нам.
  -- Слушай, - со злостью прокричал бочар,- если ты сейчас же не вернешься, я уйду и брошу тебя здесь!
   К несказанному его удивлению, Аштон и после этих слов не вышел из своего убежища в лесу. Сообразив, что беглец не горит особым желанием опять присоединиться к их разбойничьему братст­ву, пираты сели в шлюпку и уплыли. Возможно, они решили, что Ашто­на растерзали дикие звери.
   Оставшись в полном одиночестве и сравнивая свое новое положение с пребыванием в обществе джентльменов удачи, Фил нашел необитаемый остров
гостеприимным, а уединение на нем - отрадным. Лишь через пять дней, когда пиратские суда ушли, Аштон по-настоящему задумался о своем будущем. "Я находился на острове, с которого не мог уйти; я знал, что человеческие существа находятся на расстоянии многих миль от меня; я имел скудную одежду и не имел возможности добыть другую; я был лишен всякого снаряжения, которое могло бы меня поддержать, и не знал, смогу ли раздобыть что-либо..." Единственным утешением была мысль о том, что он все же избавился от пиратов.
   Подобно Робинзону Крузо, Аштон сначала исследовал остров. Выяснилось, что товарищами его будут лишь звери и птицы; никакого жилья он не обнаружил. На острове было много холмов и цветущих долин, где росли сиговые и кокосовые пальмы и дикий виноград. Воды было достаточно, так что смерть от жажды ему не угрожала. Обходя остров, Фил нашел незнакомым ему плод - чуть побольше апельсина, тёмный снаружи и красный внутри. Ходя под деревом лежало много подобных плодов, он не рискнул их есть, пока не увидел, что ими питаются дикие свиньи.
   Олени, дикие свиньи, утки, каравайки, пеликаны, бакланы, голу­би, попугаи и черепахи на пляжах составляли животный мир острова. Но Филип мог питаться только плодами, ибо для охоты не имел ни ружья, ни ножа.
   "Мне приходило в голову вырыть ямы, прикрыть их ветками и таким образом ловить свиней или диких коз; но у меня не было орудий, а руками оказалось невозможным вырыть достаточно глубокую яму. По­неволе пришлось довольствоваться одними плодами", - вспоминает Аш­тон.
   На Роатане встречались маленькие змеи; некоторые из них были ядовитые, особенно змея, прозванная "Вывеской Цирюльника", с белы­ми и желтыми полосками на теле. "Однако я не встречал здесь грему­чих змей, разве что пиратов", - с иронией замечает наш герой. Роясь в песке на пляже, Аштон нашел полторы сотни черепаховых яиц. "Я съел несколько, а прочие спрятал под листья, положив их на солнце; от этого они немного окрепли и стали вкуснее; разумеется, это не лакомое блюдо, но оно понравилось несчастному, который для утоления голода не имел ничего, кроме фруктов".
   Потянулись однообразные унылые дни островной жизни. От зари до зари Фил бродил по острову в поисках пищи, переходя с холма на холм, и с тоской смотрел на небо и море...
  

Глава вторая, в которой описывается безрадостная жизнь робинзона.

   Желая защитить себя от дневной жары и ночной прохлады, Филип Аштон построил хижину. Набрав веток, упавших с деревьев, он при­крепил их к нагнутой ветви и всё это покрыл сверху листьями. Поз­же он соорудил еще несколько таких хижин на берегу моря, чтобы из них следить за горизонтом - не мелькнет ли вдали долгожданный па­рус! - и чтобы наслаждаться морским бризом.
   Когда Филу стали досаждать москиты, он принял решение перебрать­ся на один из соседних островков. Правда, пловец он был неважный, лодки тоже не имел, да и построить ее было не из чего. В конце кон­цов он взял кусок бамбука и после многих попыток переплыл на нем к ближайшему островку.
   "Мое новое убежище имело от трехсот до четырехсот футов в окружно­сти; оно было плоско, без леса и кустарника, открыто со всех сторон ветру; но на нем не было насекомых. Мне казалось, что я попал в новый мир; здесь жил я гораздо счастливее. Я отправлялся сюда ежедневно, когда дневной жар раздражал насекомых; но мне часто приходилось возвращаться на Роатан, чтобы добыть пищу и воду", - рассказывает Аштон. Свой новый дом молодой робинзон назвал Днев­ным островом, а старый - Ночным островом.
   Переплывая с одного острова на другой, он обматывал штаны и кафтан вокруг головы, и если бы мог взять с собой ветки и листья для постройки хижины, то, вероятно, проводил бы большую часть вре­мени на Дневном острове. Эти заплывы не были лишены риска. Однажды, отплыв с Роатана, он выпустил бамбук из рук, и течение так далеко отнесло его от берега, что он едва не погиб. В другой раз, когда Фил уже подплывал к берегу, на него напала акула. Малая глубина не позволила акуле перевернуться, и это спасло Аштона от гибели. Довольно скоро, благодаря ежедневным упражнениям, он научился плавать так хорошо, что отправлялся с одного острова на другой без помощи бамбука.
   Много страданий доставляли бедному моряку камни и раковины - ведь Аштон ходил босиком. Бывало, что он, прогуливаясь с макси­мальной осторожностью по берегу, вдруг наступал на острый камень или раковину, которые "попадали на старые раны, и боль от них ударяла меня снизу так внезапно, словно меня простреливали на­сквозь; и это принуждало меня садиться и плакать в течение часа от нестерпимой боли". Совершенно измученный, Фил старался ходить как можно реже. Иногда он целыми днями стоял, прислонившись к дереву, и смотрел отрешенным взглядом на пустынную гладь моря. Слабость всё более одолевала его. Случалось, что он без чувств падал на землю, а ложась спать, Фил нередко думал, что никогда уже не про­снется. "В этом несчастном положении я сбился в счете дней, - писал он, - не различал воскресений, а когда болезнь усилилась, я пере­мешал и месяцы". С большим трудом ему удавалось теперь добывать себе виноград. Настала пора дождей и холодных ветров. Отчаянные попытки добыть огонь трением двух кусков дерева ни к чему не давали положительного результата. Он падал от усталости и истощения. Его стал одолевать холод.
   "В течении девяти месяцев, проведенных в этом страшном уедине­нии, мысли мои часто обращались к родным: я думал, что они очень огорчились бы, если бы узнали о моем состоянии, хотя мысль о том, что они знают о моем бедствии, очень помогла бы мне. Чем ближе видел я смерть, тем сильнее и искреннее раскаивался в своих грехах", - пишет Аштон.
  

Глава третья, в которой Аштон встречает людей.

   В ноябре 1723 года Аштон увидел лодку. В ней сидел какой-то человек. Появление его не произвело на Фила особенного впечатления: он по-прежнему сидел на берегу моря, думая, что не может ожидать в этих краях друга, и если это враг, то он не может даже убежать от него. По мере приближения человек этот удивлялся всё более и более; "он спросил, кто я; я ответил, что он может выйти на берег, потому что здесь никого нет, кроме меня, почти умирающего. Приблизившись ко мне, он не знал, что и думать. Моя одежда и мой вид показались ему столь странными, что он долго смотрел на меня с не­мым удивлением. Отойдя на несколько шагов, он внимательно рассмотрел меня и потом сказал, что очень рад меня видеть".
   Незнакомец был выходцем из Новой Англии. Он казался уже стариком - важным и почтенным. В течении нескольких дней, которые они провели вместе, Фил так и не спросил его имени. Новоприбывший рассказал Аштону, что последние двадцать два года жил среди испанцев в Центральной Америке, но когда они по какой-то загадочной причине решили сжечь его живьем, он бежал от них и отправился в каноэ на Роатан. Он привез с собой собаку, ружьё, порох, пули и, кроме того, свинину. Ему захотелось провести остаток дней на этом острове, где он мог кормиться охотой. С Аштоном он был весьма обходителен и лас­ков; всегда помогал ему, развел для него огонь, а во время еды де­лил с ним свой запас свинины.
   На третий день незнакомец сказал Филу, что отправляется поохотить­ся на оленей и диких свиней на соседние острова и пригласил его ехать с ним. Однако слабость и плачевное состояние ног не позволи­ли Филу принять это предложение. Старик дал Аштону свой нож, клещи и кремень, пять фунтов свинины и бутылку пороха, заверив его, что вернется через несколько часов. Погода была прекрасная. Но через час после отъезда незнакомца поднялся сильный ветер с проливным дождем; несчастный, должно быть, погиб во время бури, потому что больше Фил его не видел.
   Через два или три месяца после бесследного исчезновения незнакомца Аштон, прогуливаясь по берегу моря, нашел небольшую лодку. Вид её привел его в уныние - он решил, что это каноэ его погибшего то­варища. Однако тщательный осмотр показал, что это совсем другая лодка. Раздумывая над тем, как использовать найденное каноэ, Фил в мыслях стал называть себя "Адмиралом Окрестных Морей". Положив в каноэ запас плодов и черепах, он отплыл к острову Бонака, распо­ложенному примерно в пяти милях от Роатана. Во время переезда он заметил у восточной оконечности острова шлюп и тотчас поплыл в противоположную сторону. Втащив каноэ на берег, Фил отправился в путь
через остров. Он шел лесом и кустарником двое суток; ноги его были в таком страшном состоянии, что часто ему приходилось ползти на руках и коленях. Наконец он достиг противоположного берега. Выйдя на пляж, Фил с удивлением осмотрел пустынную гладь моря: шлюп исчез. Утомленный переходом, Аштон присел возле дерева, повернув лицо к морю, и вскоре заснул. Но отдых его продолжался недолго: беднягу разбудил ружейный выстрел. "Я вскочил и увидел, что люди из девяти больших лодок стреляют в меня. Я тотчас же бросился в кустарник столь стремительно, насколько это позволяли больные ноги. Между тем незнакомцы кричали мне в след: "Англичанин! Англичанин! Мы не убьем тебя!" Изумление и замешательство помешали мне остановиться и довериться их обещанию. Я ушел в лес, а испанцы все еще стреляли в меня. Они дали не менее полутораста выстрелов! Несколько пуль сшибли листья с веток около меня". Вскоре испанцы ушли. Проведя на Бонако шесть дней, Фил добрался до своей лодки и отправился на Роатан, которого достиг в ту же ночь. Он прожил здесь еще семь месяцев в полном одиночестве. Все время уходило на поиски пищи и путеше­ствия к соседним островам. Лишь в июне 1724 года Филипу Аштону посчастливилось встретиться с людьми, которых он мог не опасаться: они не были ни пиратами, ни испанцами...
  

Глава четвертая, в которой робинзонаде Аштона приходит конец.

   Находясь на Дневном острове, где он спасался от москитов, Фил увидел две лодки, которые приближались к Роатану. Люди, сидевшие в них, заметили дым от костра, разведенного Аштоном. Не зная, что бы это значило, они перестали грести. Фил же, помня о своих зло­ключениях на Бонака, вернулся к своему каноэ и тотчас отправился на Роатан, где у него были надёжные убежища. Незнакомцы видели, как какой-то человек пересек пролив между островами; они, очевидно, так же боялись пиратов, как и Фил, и поэтому приближались к берегу весьма осторожно. Убедившись, что это не морские разбойники, Фил вышел на берег и показался им. Незнакомцы убрали весла и спросили по-английски, кто он и откуда.
   "Я сказал им, что я англичанин и бежал от пиратов. После этого они несколько приблизились и спросили, есть ли здесь кто-нибудь кроме меня; я заверил их, что я один... Они сказали мне, что они беймены (люди залива. - В.Г.), прибывшие из Залива (имеется в виду Гондурасский залив. - В.Г.). Это были приятные новости для меня".
   Сначала на берег высадился один человек; Аштон пошел ему на­встречу. Когда посланец увидел такого "жалкого, оборванного, тощего, бледного, беспомощного, дикого, несчастного субъекта рядом с собой", он в ужасе бросился бежать, но, оправившись от потрясения, вернулся и пожал руку нашему герою; последний же на радостях заключил его в объятия. Затем посланец отвел Аштона к своим товарищам, и те обращались с ним нежно, как братья.
   Фил пересказал им вкратце свою историю. Рассказ молодого моряка очень удивил их. Они не могли понять, как он сумел выжить, и радова­лись, что могут ему помочь. Заметив, что Фил чрезвычайно слаб и утомлен, они дали ему ложку рому; "но я так отвык от употребления крепких напитков, что опьянел от этого малого количества и лишился чувств". Новые товарища Аштона - их было восемнадцать человек - имели двух вожаков - Джона Форда и Джона Хоупа. Все они жили на берегу Гондураса, а на Роатан приехали потому, что получили известие о намерении испанцев напасть на них со стороны моря, в то время как дружественные испанцам индейцы должны были отрезать им отступле­ние по суше. Они привезли с собой два бочонка муки и другую провизию, ружья, охотничьих собак и сети для ловли черепах. Прислуживала им женщина-индианка. Их штаб-квартира находилась на небольшом островке, который они называли Замком Блаженства, потому что на нем не было москитов. Прибыв туда, люди Форда и Хоупа привезли с со­седних островов воду, доски и материал для постройки двух хижин. Они одели Аштона и дали ему длинный плащ, которым он мог укрываться от ночной росы. С помощью новых друзей Фил восстановил свои силы и мог теперь участвовать в охотничьих экспедициях.
   ...Прошло полгода. Однажды Филип вместе с тремя товарищами от­правился на остров Бонака поохотиться на черепах. Остальные собрались ехать в глубь Гондурасского залива, чтобы узнать, что случилось с их прежним местом жительства; в случае опасности они хотели вывезти оттуда оставленные там вещи. "Они ещё не успели уехать, а мы возвра­щались со свининой и черепахами, - вспоминает Аштон, - как вдруг при входе в гавань, вечером, при ярком свете луны, увидели большую вспышку и услышали звук, посильнее ружейного выстрела, раздавшийся с большой лодки, стоявшей перед Замком Блаженства. Это обстоятельство привело нас в крайнее замешательство. Через минуту мы услышали залп с берега; с большой лодки отвечали тоже залпом. Мы подумали, что враги, испанцы или пираты, атакуют наших; мы не могли идти на по­мощь, потому что были отрезаны; оставалось только спасаться. Мы сняли мачту и паруса, чтобы они не выдали нас, и вышли из гавани как можно скорее, направляясь к островку, что лежал в одной с половиной миле от нас... Враги заметили наш парус или слышали стук весел и погнались за нами в девятивесельной лодке". Преследователи выпали­ли в беглецов из небольшой пушки, но ядро пронеслось над их голова­ми. Едва Аштон и его друзья выскочили на берег островка, враги от­крыли по ним беспорядочный ружейный огонь. Они кричали, что они пираты, а не испанцы, и их не надо бояться - они никому не желают зла. Но подобная реклама только подхлестнула беглецов, в особенно­сти же Фила, и они со всех ног бросились в лес. Пираты еще немного покричали, потом забрали с собой лодку бейменов и отплыли к Замку Блаженства.
   По иронии судьбы, эти головорезы принадлежали к шайке уже изве­стного нам Фрэнсиса Сприггса, который отделился от Лоу и действовал теперь самостоятельно. У него имелись хороший 20-пушечный корабль и вспомогательный 12-пушечнный шлюп: оба стояли в гавани Роатана. Желая починить суд­но и пополнить запасы воды, Сприггс пристал к берегу в том самом месте, где Фил в свое время бежал от пиратов. Заметив на соседнем острове людей, главарь послал за ними лодку с вооруженной командой. Пираты захватили всех мужчин, а также индианку с ребенком. Всех их доставили на Роатан; "те из них, что были на берегу, позорно оскор­били женщину. Они убили одного мужчину после того, как сошли на бе­рег, и бросили его в одно из каноэ бейменов... и сожгли его в нем. Затем они доставили наших людей на борт своих судов, где подвергли их варварскому обращению".
   Продержав пленников пять или шесть дней, пираты дали им барку для следования в глубь Гондурасского залива, но не снабдили их съестными припасами. Пока разбойничьи суда стояли в гавани Роатана, беглецы, укрывшиеся на соседнем островке, постоянно наблюдали за ними, опа­саясь внезапного нападения. Когда пираты ушли, Хоуп прибыл на остро­вок и рассказал Аштону и его компаньонам все, что произошло. Он и его люди, исключая некоего Джона Саймондса, решили уйти в глубь Гондурасского залива. Саймондс, имевший при себе негра, хотел остаться на острове, чтобы торговать с английскими кораблями, заходившими сюда с Ямайки. Он уговорил Аштона остаться с ним, уверяя, что здесь они быстрее найдут способ вернуться в Новую Англию на ямайских кораблях, чем из глубины залива, куда суда заходят реже. Доводы Саймондса показались Филу убедительными, и он согласился не покидать его. Поблагодарив Хоупа и его товарищей за их радушие, он простился с ними.
  

Глава пятая и последняя.

   Имея лодку, ружьё и две собаки, Саймондс полагал, что при со­действии негра этого будет достаточно для добывания пищи. Три ме­сяца Аштон и его компаньоны провели в скитаниях по островам. Начались дожди. Дичи удавалось настрелять лишь столько, сколько было необ­ходимо для поддержания жизни. Приближалась пора прихода судов с Ямайки. Саймондс предложил Аштону отправиться на другие острова и наловить там черепах, чтобы потом обменять их на одежду и башма­ки. Лов оказался удачным. По окончании его компаньоны переехали на остров Бонака.
   На пятый день после их прибытия налетел ураган. Буря не утихала в течении трех дней. Когда она утихла и море перестало штормить, Аштон увидел в гавани большой флот. Сердце его учащенно забилось. Крупные суда стояли на якоре, но легкая бригантина шла через мелко­водье к берегу, где находился водный источник. Три англичанина - Фил заключил это по их платью, - спустились в шлюпку и отправились за водой.
   Аштон вышел на берег. Заметив его, матросы перестали грести и спросили, кто он. Фил ответил: "Англичанин, бежавший от пиратов!" Это удовлетворило их, и они подошли к берегу. Саймондс сначала дер­жался в укрытии, опасаясь, что гости испугаются и не решатся выйти на берег. Наконец он тоже подошел и принял участие в общей радости.
   Бригантина была из Сейлема (Массачусетс), то есть из родных мест Аштона. Командовал суднам капитан Дов; "я знал его: он жил в трех милях от дома моего отца. Капитан обошелся со мной чрезвычайно ласково и обещал доставить меня на родину: он взял меня вместо погибшего матроса и назначил мне жалованье", - рассказывает Фил.
   Саймондс и Аштон распрощались прямо на пляже. Товарищ Филипа, обняв его, плакал как ребенок. Шлюпка быстро доставила счастливого робинзона на борт парусника, и через некоторое время флотилия продолжила свое плавание.
   Настал день 1 мая 1725 года, когда бригантина бросила, наконец, якорь в сейлемском порту. Филип Аштон тотчас же отправился в родной Марблхэд; он не был здесь два года, десять месяцев и пят­надцать дней. "В тот же вечер, - сообщает он, - я явился домой, где меня уже перестали ждать".
   Вскоре вышла книга, в которой описывались удивительные приклю­чения Филипа Аштона в плену у пиратов и на необитаемом острове. Книга быстро завоевала популярность и стала одним из бестселлеров ХVIII века.
  
   No В. К. Губарев, 2015
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"