Аннотация: ХХVIII. Оговорённая ХХIХ. Бытовой случай ХХХ. Зыбкие догадки
ХХVIII
Оговорённая
Вдоволь наработавшись над алгоритмом новой программы, молодые специалисты пили кофе.
- Через полчаса моё машинное время, - рассказывала Надя, - мне, как программисту дают только полчаса в рабочее время. Нужно за этот короткий промежуток успеть отладить программу. Не успеваешь, оставайся в ночную смену. Операторы электронной вычислительной машины, сокращённо: ЭВМ, работают в две смены. Поэтому я заранее готовлюсь. Пойдём, посмотришь наш машинный зал.
- Там написано: "Посторонним вход запрещён", - возразила Инна.
- Ещё нужно заходить в белых халатах и сменной обуви. Но нас с тобой простят, - засмеялась Надя, - машинное время диспетчер распределяет. Ведь работает только одна программа, хотя в будущем новом поколении компьютеров одновременно смогут работать несколько пользователей. А сейчас мне требуется успеть за тридцать минут отладить и распечатать программу, к этому нужно хорошо подготовиться заранее. Программу готовлю на перфокартах.
Программист приоткрыла дверь с надписью: "Перфораторская". Громко стучали громоздкие, размером в стол-тумбу машины для пробивания отверстий на бумажных информационных носителях. Операторы, нажимая пальцами на клавиши перфоратора, пробивали замысловатые дырки на перфолентах и картонных перфокартах, занося сведения с лежащих около них разграфленных листов бумаги.
- Операторы наносят на перфокарты корректировки для базы данных, подготовленные на специальных макетах специалистами. Перфолентами пользуемся редко, они часто рвутся, менее надёжны. Я свои программы набиваю сама, хотя это обязанность операторов, но не знающие языка программирования, могут наделать много ошибок, всё равно придётся проверять и исправлять, - объяснила специалист.
Они зашли в просторный машинный зал сначала через обычную дверь, затем через стеклянную. Зал поражал своей белизной: стены, потолки и полы отделаны специальной белой плиткой. Шумно работали новенькие белые кондиционеры.
Посреди огромного зала стояли в один ряд металлические шкафы высотой почти до потолка. Один шкаф был приоткрыт, из-за металлических дверей выглядывали провода. Передняя панель ЭВМ светилась разноцветными огнями. Перед ней на столе стоял дисплей, похожий на старый телевизор с клавиатурой.
- Это дисплей, он служит пультом управления для ЭВМ марки "ЕС-10-32", с него вводятся команды для ЭВМ.
- Сейчас база данных корректируется, как закончится корректировка, я сниму копии с дисков, тогда будешь работать, - важно известила оператор.
- Как всегда, в обеденный перерыв, - вздохнула Надя и не без гордости сказала:
- Смотри, какие у нас фальшполы. Это бывший актовый зал завода, здесь для нас специально ремонт делали. Поверх обычных полов на небольшом расстоянии от них, настелили фальшполы, чтобы машина меньше вибрировала.
В это время шумно заработало устройство для ввода информации с перфокарт. Одна перфокарта застряла, помявшись. Оператор вытащила её, уже не пригодную для ввода, и побежала в соседнюю комнату на перфораторе набивать информацию с негодной перфокарты на новую. ЭВМ на это время прекратила шуметь, ожидая дальнейших указаний. Наконец оператор исправленную перфокарту вставила в начало колоды. Перфоратор вновь зашумел, пропуская через себя колоду перфокарт, а машина весело замигала и тоже равномерно зашумела.
- Каждый день утром до включения ЭВМ наши механики делают профилактику, пылесосят специальным пылесосом, протирают. Раз в неделю полдня профилактику делают специалисты из обслуживающего центра. Бывает, машина ломается, зависает, тогда тоже вызываем специалистов.
Застучало печатающее устройство в форме шкафа, заправленное рулоном бумаги.
- Бумагу для экономии закупаем огромными рулонами, затем эти рулоны режут специальным инструментом на более мелкие, пригодные для принтера рулоны. Немного здесь шумно, но зато в жару хорошо, всегда прохладно. Поддерживается определённый температурный режим.
Девушки прошли по белым упругим полам ещё через одну стеклянную дверь. На пронумерованных полках лежали подписанные круглые объёмные магнитные диски в прозрачных упаковках величиной с небольшое колесо от легковой машины. Выше их на полках хранились в прозрачных круглых коробках, величиной с большую сковороду, рулоны магнитных лент.
На четырёх дисководах, напоминающих высокие железные ящики, уже бешено кружились диски, от чего дисководы светились своей сигнализацией.
- Магнитные диски вставляем в дисковод. Вот это мой диск. Я подготовлю его заранее. Надя с трудом подняла с полки тяжёлый диск, вставила в свободный дисковод.
- Включать очень просто, нужно нажать на вот эту кнопку, и он сразу же, разгоняясь, закрутится.
Вдоль стены стояли магнитофоны, в форме высоких шкафов. Оператор, готовясь снять копии с базы данных, взяла с полки сложенные друг на друга четыре подписанных магнитных ленты, заправляла их в свободные магнитофоны.
Из информационно-вычислительного центра не спеша, как полный ответственности, уважаемый всеми человек, Инна с чистой совестью направилась в столовую.
Кузьма Петрович обедал в зале для руководства завода. Он увидел её, свою желанную в блеске своих любовных грёз о ней, он затрепетал, ослепленный этим блеском. Влюблённый мучился всю ночь напролёт, грезя о её обнажённых ручках, о её нежных жилках, о белой душистой коже.
Мечтая о её всех ласках, подаренных только ему, он видел восхитительное тело сквозь пышное платье; сладостные формы прелестной груди обожгли его, кровь кипела, он представил, как её белая прелестная кожа трепещет и розовеет под его поцелуями, погружающими её в сладостную бездну. Он, забыв про еду, глотал воздух открытым ртом. Но несчастная мысль о том, что кокетка готова расточать свои ласки тупоголовым хвастунам с новой силой завладела им. Знает ли она все пытки, которые он испытывал из-за неё? Плутовка, растленная дурочка. Пожертвовать ради такой своим добрым именем карьерист не был готов.
Изнемогая от ревности и ярости, скрежеща зубами, встал и направился ей навстречу.
Увидев любимого, Инна, переполненная восторженным счастьем, остановилась. Как долго ждала она встречи с ним!
- Здравствуйте, - произнесла, сдерживая порыв броситься к нему в объятия, трепеща от радостного волнения, чувствуя, как сильно она его любит.
Вместо того, чтобы заключить её в радостные объятия, или хотя бы улыбнуться красавице, разделив её радость, маскируя свои чувства от прохожих, он смотрел на неё проницательным взглядом.
Лицо его было ужасно. Хриплым от ярости жестоким голосом, подойдя к ней, он проскрежетал что-то, что невозможно было разобрать, но это было оскорбление. Он жестоко оскорбил её, он надсмехался над ней. Инна была в смятении. Её бросало в жар и холод.
Опустошенный и задыхающийся от приступа ярости, собрав всю волю в кулак, избранник прошёл мимо неё.
- Кузьма Петрович, подпишите, - подбежал один из его приближённых, но видя обезображенное жестокой гримасой полное горя лицо Петрова, быстро отошёл в сторону, подумав, что лучше не попадаться начальству под горячую руку, может сорвать своё зло на первом встречном.
- Кого ты ждёшь? Я думала, ты уже очередь заняла, - услышала жертва сплетен голос подошедшей Зои и осознала, что стоит, застывшая, как истукан, у входа в столовую, мешая входящим и выходящим.
- Баракеева тебя искала, очень она зла на тебя, - Зоя взглянула на Инну, - ты такая расстроенная. Это ты из-за Баракеевой?
- Да, - выдавила из себя бедняга. Она была благодарна Тамаре за то, что на отношения с ней можно было свалить своё подавленное настроение.
Как во сне, пошла за коллегой, взяла поднос, встала в очередь, медленно продвигаясь, ставила на свой поднос привычные блюда. Подбежала Люба, подала ей свой поднос, минуя очередь. Инна с двумя подносами продвигалась к кассе. Все люди казались ей мрачными, она бессознательно замечала, как постепенно пустеет её сердце, она не знала, что такое несчастье, но все её грёзы о нём, которые она лелеяла в своих мыслях, исчезли.
Внешне красавица была всё такая же, но что-то в ней дало трещину, это было заметно. Поникшая, шла с девушками из столовой, только потому, что так надо. Она не встревала в разговоры, когда к ней обращались, машинально поддерживала беседу.
Оскорблённая сожалела о том, что она не министр, не важный начальник, чтобы пойти к нему в кабинет и заставить пожалеть о жестоком поступке, заставить его раскаяться, заставить уважать её. Мнит себя небожителем, он безжалостно отверг её любовь, пренебрёг ею.
Это он дал понять ей так ясно, что у неё не осталось никакой надежды на то, что он сжалится над нею. Он даже не подозревает, что уничтожил в её душе источник радости и счастья. Если бы он пожелал, как они были бы счастливы.
Инна зашла в кабинет Баранова отчитаться о своей работе:
- Иван Николаевич, - начала она.
- Доложишь Тамаре Киримовне, - мрачно приказал он, - передай ей всю документацию и доходчиво объясни, что нужно делать дальше.
От Любы Баракеева была наслышана о похождениях соперницы. Её задетое высокомерие перешло в гнев. Успешная работа Инны становилась ей поперёк дороги, вредила репутации. Хитрюга придумала, как натравить на триумфальную умницу сотрудников отдела, а главное, поставить её на место, сделать так, чтобы Баранов прекратил с ней работать через её голову.
- Иван Николаевич тоже неравнодушен к Инне, подозреваю, у них что-то было личное; не даром он её расхваливает и представляет всем начальникам, как ценного специалиста, - с ехидной усмешкой громко сказала карьеристка Любе.
Неистовая завистница, поощрённая начальницей, тут же в СБИН произнесла обличительную речь в адрес Инны, так громко, что эти грязные слухи дошли до Баранова. Тот негодовал: это бесстыдный оговор, в глубине души он оправдывал подчинённую.
Но хула в его адрес могла причинить вред, эти слухи могли дойти до его жены, которая, любя, ухаживала за ним, как за ребёнком. Иван Николаевич, благодаря её стараниям, всегда был элегантно с иголочки одет, ухожен, надушен лучшим одеколоном. После работы его ждал изысканный ужин. Такая семейная жизнь вполне устраивала, нелепо было заводить какие-то шашни на работе. Единственный грех, который жена благородно прощала, это его выпивки.
Баранов очень боялся омрачить хотя бы малейшим подозрением свой семейный рай. Бессовестная Баракеева беснуется, от неё можно ожидать всего. Скрепя сердце начальник пошёл у неё на поводу. Тем более, самую сложную работу они с Инной уже сделали. Ничто не может теперь остановить процесс внедрения нового изделия в производство, даже тупость его заместителя.
Баракеева принимала у Инны работу. Оговорённая безразлично объясняла, по нескольку раз вежливо повторяя одно и то же. Тамара сначала нервничала, так как не понимала простых вещей, громко кричала на подчинённую, что та специально её вводит в заблуждение, так что весь отдел слышал, какая Инна плохая.
Наконец, убедившись, что самой ей не справиться с трудностями, успокоилась:
- Будем с тобой вместе общаться со специалистами разных служб. А после я буду сама докладывать Ивану Николаевичу.
Утомлённая карьеристка ушла, а у Инны на глаза навернулись слёзы. Чтобы не показывать свою слабость коллегам, она вышла в коридор.
Была приоткрыта дверь в комнату, где хранился непонятный для сотрудницы, но нужный Казакову хлам. Обиженная зашла туда. Среди старых шкафов и приборов стояли два стула, эту комнатушку дамы из СБИН использовали, как курилку. Жертва оговора села на стул, пытаясь понять, как ей быть дальше, она почувствовала себя глубоко несчастной. Ей хотелось, чтобы её кто-нибудь пожалел. Вчерашняя студентка была одинока в этом жестоком мире. Маленькая, никому не нужная травинка. Просто так наступили на неё и растоптали все ее мечты о счастье.
Зашла Люда, села на свободный стул, закурила.
- Люда, не кури в кабинете, Казаков ругаться будет, - попросила Инна.
- А где же нам, женщинам курить? Не на лестничной же клетке вместе с Иванником. Ты, Инна, всегда отрываешься от коллектива, ругаешься с Баракеевой. Ты расстроилась из-за неё?
- Из-за неё, - соврала та и расплакалась. Когда нам кто-нибудь сочувствует, плакать намного приятнее.
- Не расстраивайся ты так из-за этой Баракеевой, все знают, что она глупее тебя. К тому же она старая дева, с Казаковым у них шуры-муры.
Эта новость отвлекла оскорблённую от её проблем, она перестала плакать.
- Закури, легче станет, - Люда протянула сигарету. Девушка первый раз в жизни попробовала закурить.
Отгоняя безумные побуждения, Петров в своём кабинете пытался сосредоточиться на текущей работе. Но одна лишь мысль владела им, отвлекала от дела. Он застыл, уронив голову на сложенные руки. Секретарша, видя его состояние, говорила посетителям, что он занят.
Внезапно ревнивец встал, не распоряжаясь своими действиями, в смятении направился в отдел РИВ.
Открывая все двери, он ищет любимую.
Люда сочувствовала униженной, она не любила Тамару, считала, что та специально травит Инну.
Элегантно сидела и курила, утешая её:
- Думаешь, у меня всё хорошо? У всех бывают неприятности, нужно не показывать виду. Ты у нас умница, тебя все ценят и уважают. Плюнь на всё. Не обращай ты на эту Баракееву внимания.
Неожиданно отворилась дверь, в проёме появился Петров и застыл, словно окаменевший, устремив пристальный взгляд на сигарету в руках Инны.
- Кузьма Петрович? Вы кого-то ищите? - пряча свою сигарету за спину и льстиво улыбаясь, спросила Люда.
Инна до того растерялась, что не успела даже спрятать сигарету.
- Где Баранов? - яростно закричал Петров.
- У себя в кабинете, наверное, - сказала Люда с самой льстивой улыбкой, на которую только была способна.
Строптивец хлопнул дверью. Проходя по коридору мимо смиренно ожидающего его Баранова, бросил:
- Это проверка.
- Кузьма Петрович, - попытался заговорить Баранов.
- Почему ваши подчинённые курят в рабочее время? - заорал на Баранова Петров и почти бегом поспешил к лестнице.
"Какой-то он не в себе", - подумал Иван Николаевич. Он не стал делать Инне замечания, сам задумчиво закурил сигарету.
"Как я смешон. А она ещё и курит. Развратница", - подумал Петров. Спускаясь по лестнице, споткнулся о ступеньку и чуть было не упал, так сильно был взволнован.
Провинившейся неловко было смотреть в глаза коллегам. Они тоже напряжённо молчали, не зная, как вести себя с трудолюбивой уважаемой приятной в общении сотрудницей после её ссоры с Баракеевой.
Если бы начальница с ними так поссорилась, им пришлось бы уволиться. С ними не стали бы и ссориться, просто попросили бы написать заявление об уходе. Было странно, что в конце ссоры, в которой заместитель начальника вела себя как базарная баба, она сказала Инне, что будет с ней везде ходить. Хотя до этого Баракеева рассказывала всем, какая Инна плохая. Где логика? На всякий случай, с Инной не стоит дружить, дабы не навлечь гнев начальницы.
Инженер чувствовала себя неуютно, даже Рая держалась с ней настороженно. В кабинете напряжённое молчание. До конца работы время тянулось очень медленно. Мысли путались, впервые на своём рабочем месте специалист не думала о работе.
Так как Инна имела привычку исполнять все намеченные себе задания, после работы она на рейсовом автобусе поехала в центральный универмаг покупать утюг.
ХХIХ
Бытовой случай
Инна, держа в одной руке коробку с новым утюгом, в другой свою сумочку, вышла из автобуса и направилась к общежитию.
Поход в магазин не на много развеял её печальные думы. Влюблённая вспоминала, как Петров пронзил ее своим взглядом при первой встрече, от которого она почувствовала себя женщиной, ни к кому не испытывала ранее такой пылкой страсти.
Потом была игра взглядов. Каждое утро её вежливое "здравствуйте", его пламенный взгляд и кивок. Они не могли объясниться сразу, так как встречались в присутствии работников завода. Это препятствие только усиливало любовь Инны и его желание обладать ею. То, что он хотел от неё только этого, она поняла, когда они встретились на сенокосе, по его грубому прикосновению. Тогда мечтательница чуть было не утонула, выскальзывая из его объятий в незнакомой реке. Он спас ее, после нежно поцеловал. Этот поцелуй с новой силой пробудил в ней любовь и надежду на долгую счастливую жизнь с ним. Себялюбец рассказал какой он хочет видеть свою жену, влюблённая не сомневалась, что эти требования касались её; она согласна быть его рабой, выполнять всё, что он захочет.
Он в восторге любовался ею и нежно гладил её волосы, он наполнил её сердце счастьем. Она не сомневалась, что он сделает ей предложение и они поженятся. Когда она не осмелилась зайти к нему в кабинет, он попросил Любу передать Инне, что ждёт её. Влюблённая обязательно встретилась бы с ним, если бы его не послали в командировку.
Что произошло в злополучной командировке? Девушка с нетерпением его ждала. Почему любимый разгневался, за что оскорбил? Рушились все её мечты о нём. Счастье, наполнявшее всё её существо, утекло в неизвестном направлении, сердце наполнилось тревогой и отчаянием.
Опустошённая, она свернула с тротуара на асфальтированную дорожку, ведущую к общежитию.
Сумерки заволакивали землю. Вокруг было пустынно. Работники первой смены уже давно прошли по этой дорожке в общежитие и сейчас готовили на кухне ужин или просто отдыхали в своих комнатах. Вторая смена трудилась на заводе.
Вдруг Инна скорее почуяла, чем услышала позади какой-то шум приближающегося предмета. Она, подпрыгнув, метнулась в сторону. Ведро с горящим бензином, откуда-то летящее на её плечи, больно ударилось о её бедро. Бензин, разливаясь по ногам, придавал пламени разбег. Это была казнь. Пламя с неистовой силой пожирало Инну. Утюг вывалился из рук. Неистово хлестала она своей сумочкой по ногам, пытаясь сбить пламя. Казалось, сумка тяжелела, больно ударяясь по пылающим ярким пламенем ногам. Выкинув из неё все предметы, уже пустой сумкой продолжала сбивать пламя. Огонь беспощадно расправлялся с беднягой, казнил её, как провинившуюся. Загорелся подол платья. Ещё чуть-чуть, и пламя достигнет груди, Инна может сгореть заживо.
Страдалица увидела в переулке единственную женщину, стоящую у калитки, крикнула ей:
- Помогите!
- Чем я могу помочь? Нужно скорую вызывать. У меня телефона нет. Телефон есть вон в том общежитии, - пробурчала женщина, указав на здание общежития, и скрылась. Её два любопытных глаза вновь появились в отверстии калитки, предназначенном для газет и писем.
В агонии Инна ударила сумкой калитку, ворота, крепко запертые на засов, не отпирались. Сбивая сумкой пламя, кинулась к общежитию.
Отскочив в сторону от проехавшей мимо машины, она в бессилии готова была упасть на землю, потеряв сознание. Хотя бы минуту передохнуть от этой нечеловеческой боли, казалось, ей рассекают тело, вырывают жилы, этими жилами хлещут её.
Пострадавшая заметила вдруг, что на неё глазеют многочисленные любопытные. Они плотным кольцом обступили место происшествия.
- Помогите, пощадите меня, - терзаясь от ужасной боли, шептала она, не в силах кричать, - дайте мне что-нибудь, сумкой гасить огонь не удобно и очень больно.
Все глаза были устремлены на неё, но никто не решался помочь погасить этот пылающий огонь. Люди были глухи к её мольбам, они равнодушно созерцали трагедию, надеясь, в замешательстве, что кто-то другой поможет жертве.
Любе доставляло удовольствие смотреть, как красавица в агонии, усилием воли сумкой сбивает пламя. Это был спектакль. Брошенный утюг исчез. Исчезли выброшенные Инной из сумочки кошелёк с деньгами, косметичка, все мелочи, так необходимые молодым девушкам, на которые они не жалеют денег: духи, губная помада, тени. Приковавшая к себе внимание по - прежнему металась, в исчадие ада; это вызывало острое любопытство грязной толпы. Толпа становилась всё гуще. Сплошная масса голов. Все глаза были устремлены на неё.
Это длилось несколько минут, в течение которых невежественные зеваки набрались впечатлений, обсуждение этого ужаса скрасит им пустое времяпровождение.
Слухи о происшествии распространялись с быстротой; вся округа из уст в уста поставлена в известность. В фойе общежития толпились жильцы, пытаясь разузнать, как всё произошло.
Трупихин с полным ведром воды, ругаясь матом, расплёскивая воду, пролагал себе дорогу через скопище людей кулаком и локтем свободной руки; и кричал:
- Что стоишь, как вкопанный, машина горит!
Дотошников, выходя из общежития, придержал открытую дверь.
Матерясь, встав на колесо машины, вылил воду из ведра в кузов. Походил, осматривая местность, подобрал обгорелое ведро со сгоревшим бензином, сел за руль и уехал в сторону, противоположную трассе.
Из общежития на помощь уже бежали добросердечные люди.
- Вызовите скорую, - попросила Инна и упала на землю, катаясь по траве, сбивая остатки пламени. Она очень страдала от физической боли.
Мучительно разрывалась кожа, покрываясь волдырями, где - то не до конца сгорела, в некоторых местах раскалывалась, обнажая мясо. Пострадавшая от нестерпимой боли зубами впитывалась в землю. Боль, как яростный палач, безжалостно пытала, доводя до отчаяния. Девушка ничком лежала на земле, и ничего больше не было слышно, кроме гула любознательной толпы.
Узнав Инну, одна женщина побежала назад в общежитие и по телефону вызвала скорую помощь.
Когда приехала скорая, мученица еле слышно вздохнула с облегчением, она всё же не потеряла присутствия духа.
- Что случилось? Кто она такая? - спросила врач скорой помощи.
Вперёд вышла бухгалтер Агапуллина, проживающая в своей квартире в центре города:
- Я не живу в общежитии. Я была в гостях у знакомых, просто проходила мимо. Я знаю её, - уверенно, хорошо поставленным голосом объяснила, что Инна живёт в общежитии, работает на заводе.
- В милицию уже сообщили? - спросила врач.
- Какая милиция? - категорично возразила Агапуллина, - это бытовой случай, девушка сама загорелась, шла пьяная, пролила на себя какую-то быстровоспламеняющуюся жидкость, закурила и загорелась.
- Всё равно нужно сообщить.
- Я сообщу, не переживайте, сейчас позвоню по телефону, - комендант засеменила к общежитию.
Врач, заполняя нужные документы, обращалась только к Агапуллиной, записывая данные о пострадавшей. Никто больше не вмешивался в их разговор, не высказывал своё мнение.
Инне потребовалось неимоверное мужество, чтобы самой приподняться с земли и, превозмогая нечеловеческую боль, помочь санитарам положить себя на носилки. Бесчувственную страдалицу в машине скорой помощи отвезли в городскую больницу.
В защиту Инны никто не проронил до сих пор ни слова.
Рабочие побаивались бухгалтеров, особенно тех, кто занимался начислением зарплаты. Агапуллина могла просто ошибиться, а рабочий из-за этого лишался значительной части своей зарплаты. Конечно, можно исправить ошибку, но для этого снова требовалось пройти несколько инстанций. Лишний раз выяснять отношения с бухгалтерией никому не хотелось. При ближайшем знакомстве бухгалтера расчётного отдела грубостью и высокомерием производят столь непонятное и неприятное впечатление, что, даже доказав их ошибку в расчётах, человек не уверен, что ему вернут его кровные в следующую зарплату, не говоря уже о том, что они могут посчитать отпускные меньше, чем товарищу из бригады. Расчёт отпускных так запутан, что здесь трудно что-либо исправить. Пошлют в вычислительный центр, там скажут, что сведения им даёт бухгалтерия. Сплошная морока. Гораздо спокойнее не вступать в перебранки с бухгалтерией, полностью полагаясь на своего бригадира, и вообще не мозолить бухгалтерам глаза.
Становилось всё темнее. Собравшаяся около общежития толпа народа расходилась.
- Инна должна была купить утюг, давайте поищем, - сказала Люба.
- Её обгоревшую сумку я отдала медбрату. Может быть, утюг тоже отдали?
- Нет, утюг не отдавали. Видел кто-нибудь утюг? Ключ от комнаты? - спрашивала коллега. Ответа не было. Все расходились по домам.
- Завтра по светлому найдёшь.
- Говорят, эта Инна немного не в себе.
Дотошников принёс фонарь, медленно стал осматривать пустырь, запутываясь ногами в высокой траве. Он считал своим долгом открыть истину. Следопыт часто задумывался над тем, почему не любят красивых белокурых девушек. Стали ходить анекдоты про блондинок, в коротких насмешливых историях этих прекрасных ангельских созданий описывают тупыми и глупыми. Почему так часто трагически гибнут красивые девушки? Общественное мнение редко бывает на их стороне. Вот и сегодня Агапуллина во всеуслышание кричала, что Инна сама себя покалечила из-за своей тупости.
А может быть было всё иначе? Кого-то страстно влекло к живой телесной прелести, гордая девушка не захотела покорно ему отдаться.
Теряя рассудок, в опасной горячке некто хотел низвести её в бездну кощунственного экстаза.
Некто завёл привычку по окончании работы следить за ней. После работы, улучив момент, когда Инна вышла с территории завода, он на списанной машине последовал за ней. Девушка села в автобус и поехала в центр города покупать утюг.
"Всё равно ты вернёшься в своё общежитие", - злорадно подумал некто, сворачивая в проулок, недалеко от общежития, мимо которого непременно должна была пройти Инна.
Наконец, на горизонте появилась красавица в лёгком шёлковом платье с пышной юбкой до колен.
В пустынном переулке виднелся лишь силуэт затрапезной машины. Среди травы едва просматривалась заросшая колея бывшей просёлочной дороги, ведущая через пустырь на окраину города. С трассы доносился шум проезжающих машин. Некто был настороже, он выскочил из машины, подбежав поближе к проходящей по дорожке девушке, бросил дымящуюся сигарету в ведро с бензином, отчего бензин сразу загорелся. Некто опрометчиво гневно отшвырнул горящее ведро вслед красавице. Та успела отскочить. Ведро не угодило ей в голову, как того хотел преступник, а попало в бедро. Он, заведя машину, соображал, что ещё можно бросить на неё, что бы она заживо сгорела, или может быть на неё наехать?
Некто поехал ей вслед, но, испугавшись, что он может иметь дело с законом, если его кто-нибудь заметит, кинулся убегать по безлюдному переулку, трепеща при мысли, что его поведение могло подать повод заподозрить его.
Машина, оставшись без управления, выехав из переулка, проехала с горки по пустырю и, споткнувшись о буерак, остановилась напротив общежития.
Некто, норовя побыстрее унести ноги с места происшествия, выбежал на тротуар оживлённой улицы. Он остановился, одумался и поспешил к телефонной будке. Позвонил по телефону в общежитие, попросил вахтёра позвать Трупихина, который как всегда, слонялся на первом этаже, где дежурила вахтёр.
Старушка вахтёр не пыталась узнать по голосу звонившего, добросовестно позвала автослесаря, курившего в вестибюле общежития. Некто отругал его за то, что он оставил без присмотра в кабине списанной машины ведро с бензином, отчего машина загорелась около общежития; если он потушит, может забрать её себе в село, транспортное средство всё равно списанное. При этом он советовал помалкивать.
Трупихин давно мечтал об этой машине, так что он мог сохранить дело в тайне. Втихомолку в общем умывальнике схватил первое попавшееся ведро, налил воды и побежал тушить машину, которая к его счастью, была целёхонька, к тому же в кузове лежали доски. Рабочий быстро нашёл знакомое ему обгорелое ведро, бросил его в кузов и уехал в село.
Некто позвонил бухгалтеру Агапуллиной, отругал её, что та неправильно оформила документы на списание транспортного средства, не доложила, что машина не была утилизирована:
- Трупихин ехал к общежитию, курил, отчего загорелся бензин в ведре. Спасая машину, он выкинул ведро на улицу. В это время работница из отдела Баранова наступила в это ведро и загорелась. Во всём виновата бухгалтерия. Кровь из носа, но что бы никто не знал, что неправильно вами списанная машина была на месте происшествия.
Это было жестоким уроком. Действительно, Агапуллина была виновата.
Если за ошибку в расчёте отпускных никто не наказывал бухгалтера расчётного отдела, могли только слегка пожурить, то из-за отсутствия правильно составленного акта списания транспортного средства могли возникнуть серьёзные проблемы.
Напуганная женщина заставила своего мужа встать с дивана и отвезти её к общежитию.
Дотошников задал себе вопрос:
- Кто этот злодей и подонок? Кого сторожа могли беспрепятственно выпустить с территории завода на этой злополучной машине?
Во-первых, самого Трупихина, если у него имелось разрешение начальника гаража или его заместителя Ахмеда. Вечно трепетавший перед начальством автослесарь мог это сделать только по указке своего начальства.
Во-вторых, самого начальника гаража, пожилого человека, или его заместителя Ахмеда.
В-третьих, про самое высокое начальство следопыт боялся и думать.
Не позволяя себе весьма резких суждений, Дотошников молча высвободил свои ноги, запутавшиеся в траве, очистил брюки от прилипшего репейника и пошёл разыскивать Ахмеда.
ХХХ
Зыбкие догадки
Дотошников зашёл в общежитие. Хотел узнать у вахтёра, звонил ли кто-нибудь сегодня Трупихину.
Жильцов в фойе общежития не было. Все разошлись по своим комнатам.
Вахтёр уже сменилась; за столом у входных дверей сидела пожилая женщина лет пятидесяти и вязала носки.
- Вы не видели Ахмеда? - спросил Дотошников.
- Ничего не знаю, тебя тоже не видела бы, если бы ты не подошёл. А ты кто такой? Что-то я не припомню, в какой ты комнате живёшь.
- Да свой я, - он махнул рукой и вышел на крыльцо. Было уже совсем темно.
Врачи, вероятно, сообщили о происшествии в милицию, подъехала машина с мигалками, ярко освещая окружающую местность. В отсвете фар трудно было заметить на пустыре что-то подозрительное. Милиционер с мужчиной в штатском, вероятно, следователем, направились к общежитию, Дотошников открыл им дверь, сам вошёл вслед за официальными блюстителями порядка.
- Вы видели, как около общежития горела девушка? - спросил милиционер, в упор глядя на вахтёршу.
- Ничего я не видела, я недавно заступила на дежурство, моя сменщица тоже ничего не знает, - пряча своё вязание, проворчала старушка.
Дотошников встрял в разговор. Не скупясь на подробности, рассказал всё, что видел и что думает по этому поводу.
- Машина горела? - переспросил следователь.
- Как горела машина не видел, я был в это время в своей комнате, а как Трупихин нёс ведро с водой и кричал, что горит машина, могу подтвердить.
- Почему загорелась девушка, вы тоже не знаете, только предполагаете, - констатировал следователь.
- Он распространяет глупые вздорные бредни, он видел только Трупихина с ведром воды. Мало ли зачем ему понадобилось выйти на улицу с ведром воды, - решительно возразила незамедлительно явившаяся комендант.
Воспользовавшись замешательством, она продолжала серьёзно и вместе с тем заискивающе, отрицательно характеризовать Инну:
- Она бессовестная, отбивала у девушек из штамповки парней, за это я её переселила в другую комнату, она глупая на вид, она сама загорелась, это просто бытовой случай. Кому она нужна? У неё подозрительные странные наклонности, она не всегда, проходя мимо, здоровается со мной.
Задетый в свою очередь Дотошников громко пытался возражать, вдалбливая клеветнице в голову основные понятия справедливости, но комендант так истошно кричала, что её бесполезно было переспорить.
Ничего внятного по сути дела спорщики больше не говорили, а других свидетелей не было. Следователь решил поехать на завод.
В просторном фойе проходной завода вдоль стены стояли жёсткие спаренные по три так называемые кресла на широких ножках с деревянными подлокотниками и откидывающимися горизонтально деревянными сиденьями. В углу висел телефон внутренней связи завода с трёхзначными номерами, рядом с ним городской телефон-автомат. По правую руку находилась открытая дверь в комнату для отдыха охранников, по левую, три закрытых двери с табличками: "Отдел кадров", "Начальник охраны", "Дежурный по заводу". Отдел кадров работал пять дней в неделю с восьми до семнадцати часов с перерывом на обед с двенадцати до часу дня, как и начальник охраны.
Дежурный по заводу, руководитель одной из служб предприятия, а попросту говоря, ночной директор, назначался приказом по заводу. Он исполнял свои обязанности в ночные часы и выходные дни, когда заводское начальство отдыхало. Небольшой кабинет для дежурного казался пустым. Всего один стул, посетителей впускать не положено. На столе кроме телефона, инструкции для дежурного и списка руководителей завода с их домашними телефонами, ничего не было. Стены, не прикрытые шкафами и тумбочками, пестрели инструкциями о том, как вести себя в чрезвычайных ситуациях, среди них выделялся листок с телефонами экстренных служб города.
За столом сидел Леонид, от нечего делать, читал инструкцию дежурного по заводу. Сегодня он был ночным директором. А это значило, что все, кому нужно было решать неотложные проблемы, должны были обращаться к нему. Обычно таких проблем не возникало, было скучно, время тянулось медленно. Леонид печально созерцал жёсткий стул, думая, что на таком дремать крайне неудобно. В своём отделе можно было бы поставить рядом три мягких стула и заснуть на часок другой скучной длинной ночью, но по инструкции нужно было всю ночь сидеть в кабинете у телефона, отлучаясь ненадолго только для того, чтобы обойти заводские владения и убедиться, что всё в полном порядке. При возникновении неотложных проблем, он обязан был поставить об этом в известность руководителей завода.
Леонид замкнул сей временный кабинет и пошёл осматривать территорию завода. В некоторых цехах трудились. Круглосуточно работала охрана. Фонари слабо освещали асфальтированные дорожки. Обойдя все закутки и убедившись, что всё в полном порядке, специалист возвращался в кабинет.
Представившись, следователь попросил осмотреть гараж, опросить работающих в ночную смену.
- Я не могу пропустить вас на территорию завода без специального пропуска, у меня нет таких полномочий. Если нельзя подождать до понедельника, я вызову начальника гаража.
Леонид набрал домашний телефон Петрова.
- Кузьма Петрович, извините за беспокойство. Приехал следователь, говорит с участием нашей машины произошёл несчастный случай, он просит осмотреть гараж.
- Эти вопросы решайте с начальником гаража и его заместителем, а они уже доложат мне, если дело серьёзное, - последовал раздражённый ответ. На том конце бросили трубку.
Леонид позвонил начальнику транспортного цеха.
- Его нет дома, - ответила жена.
Никому не хотелось приезжать на завод в нерабочее время.
Леонид позвонил Ахмеду.
- В чём дело? - спросил тот.
- Следователь желает осмотреть гараж, говорит, свидетели видели, как наша машина загорелась около общежития, есть пострадавшие.
- У нас всё в порядке. Присылайте за мной машину, я подъеду, сам побеседую со следователем. Если что случается, водители сразу мне об этом сообщают.
- Руководство гаража говорит, у них всё в порядке, водители обязаны им докладывать о всех инцидентах. Сейчас я пошлю служебный транспорт за руководителем, он сам вам объяснит, - сообщил Леонид следователю, замкнул кабинет и пошёл искать дежурный автобус.
- Только что был здесь, недавно выехал по срочным делам, сказал, будет часа через три, - доложил дежуривший на воротах сторож.
- Дежурный транспорт освободится через три часа, поедет за заместителем начальника транспортного цеха, он покажет вам гараж. Можете подождать. Хотя вам лучше приехать в понедельник, к восьми часам утра всё начальство будет на местах. В бухгалтерии сверите путёвки, - добросовестно выполнив свои обязанности, информировал ночной директор.
Все догадки следователя строились на шатких домыслах Дотошникова, который сам ничего не видел. Достоверным был лишь ужасный факт страшных ожогов девушки. Сначала он опросит её, если она выживет.