В поселение племени Джубас, старый волшебник прибыл далеко за полночь, двое мускулистых темнокожих воинов в набедренных повязках вели его к хижине вождя, их лиц он не мог увидеть, они были скрыты деревянными масками из красного дерева, в области глаз были прорезы и белоснежные глаза, без радужки, смотрели на него. Дом вождя находился в центре поселения, остальные хижины располагались полевую и правую сторону от дома вождя. Все дома имели соломенные крыши с отверстием в центре, откуда шел дым, в одном из дверных проемов таких домов волшебник увидел, как полуголая молодая девушка жарила крысиные тела, ее лицо, так же как и лица воинов было закрыто деревянной маской, единственное отличие, маски женщин были из желтого дерева. Наконец они дошли до высокого деревянного крыльца хижины вождя, перед входом, который был закрыт куском ткани расписанной непонятным Миауву языком, стояли два идола, у одного было вырезано агрессивное лицо, точно такое лицо было изображено на масках воинов, в правой руке было вырезано копью, в левой руке был щит, напоминающий вытянутый листок с острым железным наконечником на конце, рисунок на щиту всегда удивлял старого волшебника, черный ястреб, взмывающий в небо, в лапах он держал горящую стрелу, как-то Миаув спросил у вождя, что означает их герб, и ответ вождя показал старому волшебнику насколько сильно это племя. "Ястреб, поднимающийся в небо, говорит о нашей стойкости, силе, ничего не может полностью нас убить, мы всегда восстанем из пепла, горящая стрела говорит о силе наших воинов, они всегда готовы воевать и защищать свои семья" - сказал вождь.
Воины остались стоять у лестницы, опираясь на свой посох, Миаув поднялся по скрипучей лестнице, откинув ткань, он вошел внутрь.
В центре пустой комнаты сидел старый, темнокожий вождь, его лицо не было прикрыто маской и свет от костра, около которого он сидел, освещал его лицо, белоснежные глаза, сморщенный нос с крупными ноздрями, тоненькая, седая, длинная борода волнами спускалась от его подбородка до живота, та же набедренная повязка, что и у его воинов, его можно было бы принять за обычного человека, но было одно весомое отличие, у него не было рта, не у кого из племени Джубас не было рта. Своей костлявой рукой вождь пригласил старого друга сесть напротив, Миаув положил свой посох и сел на колени перед вождем, несколько минут они молчали, смотря друг на друг, старый вождь протянул плошку с серой жидкостью волшебнику, тот поднес ее к губам и сделал несколько глотков. Глаза волшебника закрыла белоснежная белена, его тело окаменело, а дыхание остановилось, яркая белая вспышка и вот он стоит среди белоснежной пустоты, его зубы на месте, левый глаз снова видит, длинная, пышная седая борода свисает до живота, Миаув оглянулся перед собой и увидел вождя, тот широко улыбается ему:
- Я рад видеть тебя, мой старый друг! - Радостно сказал вождь и обнял Миаува, он был ниже волшебника, поэтому его широкий нос уперся в его грудь.
Это был единственный способ общаться с другими людьми, несколько столетий назад племя было проклято, они слышали друг друга, говорили друг с другом, но для иноземцев они оставались глухими и как их прозвали в народе безротое племя.
Двое старых друзей шли по Вечной Пустоте, здесь не было времени, пространства, жизни, это другое, за гранью миров, за гранью пространства, это ничего и в тоже время начало миров.
- Я пришел к тебе за помощью, Харапсун.
- Знаю, мой друг. Тьма преследует тебя, ты пытаешься найти ответы как остановить ее, но твое время истекает. Ты не можешь забыть их. - Миаув шел рядом и молча слушал вождя. - Ты не отпускаешь их из своего сердца, даже ее. - Миаув посмотрел в маленькие, карие глаза своего друга. - Да, Миаув, ты не винишь себя, что дочь короля Алти отдала свою душу тьме, но пока ты не оставишь свои чувства, ты никогда не сможешь остановить ее и то, что идет за ней. Это только начало Миаув, начало новой эры.
- Я виноват, Харапсун, я не смог ее защитить, я не смог защитить Ферумана и Астутуса, я слаб. Они для меня такие же дети, как были для Алти, а я подвел его...
- Мы не в силах остановить судьбу, даже Древние Боги не могут изменить ее, она неподвластна людям, эльфам, драконам, никому. Твои решения, твои действия это и есть твоя судьба.
- Судьба эта грань, между выбором, Харапсун, судьба это то, что создаем мы. Мы решаем, что будет сейчас, мы решаем, что будет завтра и какие последствия последуют за нашим решением. - Собеседники продолжали идти, они не чувствовали усталости, они так давно не виделись.
- Судьба, мой друг уже все решила, и тот выбор, который ты делаешь в тот момент, она уже давно о нем знала.
- Она строиться на наших мыслях, она зависит от нас, если я будут сидеть в комнате и никуда не выходить ничего не произойдет.
Харапсун улыбнулся:
- Если ты понадобишься судьбе, она найдет способ тебя освободить из твоей темницы. Так и сейчас, твоя душа, это твоя темница, ты заточил свой разум и свои чувства в ловушку, поэтому ты здесь, судьба заставила тебя вернуться ко мне, потому что ты знаешь, что знаю я, ты знаешь, что я знаю способ остановить тех, кто идет за тобой. Блисаргон, сильный демон и место ему в Разломе, но он понадобился Огненный Королеве, потому что сама она боится тебя. - От того, что Харапсун назвал Калипсо королевой, волшебника снова передернуло, но он промолчал. - Да, Миаув, она королева, как бы тебе не было больно это слышать, но ты знаешь способ остановить Эру Огня.
- Она никогда не будет королевой, она лишь... - Старый волшебник говорил медленно, в его словах чувствовалась боль.
- Миаув, перестань бегать от себя, от своих чувств, от своей боли. Ты можешь убежать от Блисаргона, от Калипсо или Пожирателя, но ты никогда не убежишь от себя самого.
На глазах волшебника выступили слезы, он упал на колени и зарыдал. За долгие годы скитаний, он всегда прятал свои чувства, забивал их, избегал, но пришло время их выпустить.
- Я! Я! Я! - Закричал волшебник.- Я виноват в смерти Ферумана! Я виноват в безумии Астутуса! Я должен был убить ее еще тогда! Я видел, что она склоняется к тьме, ее жажда силы и власти, она проявлялась во всем, она вот я не смог. В ту ночь, когда я решился остановить ее я поднялся к ней в покои, она так спала, ее рыжие волосы были разбросаны по подушкам, ровное и тихое дыхание, она была так прекрасна, невинное дитя, я все приготовил для того, чтобы убить ее, но не смог, я знал, что будет, если она останется, жива и знал, что ждет меня, если бы я убил ее. Но я не смог, она же мне как дочь. - Миаув говорил сквозь слезы, которые градом катились по его морщинистому лицу. - Когда я...я...зашел в свою комнату она заканчивала ритуал, ритуал отречение от души, я сорвал последний момент, поэтому она долгие годы была слаба, но ее сила росла, ее проводила другие ритуалы, впитывала силу убитых демонов и ведьм, ее сердца становилось чернее и чернее и вот, она добила остатки своей души. А теперь...а теперь она приближенная Пожирателя, теперь она Королева Эндербора, Королева Тысячи Смертей.
Харапсун сел рядом с волшебником и положил на его плечо свою исхудавшую руку:
- Теперь ты готов...
Миаув вышел из транса, Блисаргон вместе с братьями ворвался в хижину вождя, волшебник схватил посох и ударил им об пол, яркая вспышка осветила хижину:
- Беги! - Крикнул Миаув своему другу, но тот не послушался, поднял кортик лежавший около его ног и бросился на одного из демонов.
Красноглазый демон схватил Миаува и отбросил к стене, взмах кривого меча и кисть правой руки вместе с посохом упала на деревянный пол, краем глаза, крича, старый волшебник увидел кровавую картину, женщины, дети, воины, все были скинуты в одну кучу обезглавленных тел, кровь была везде, демон еще раз швырнул старого волшебника и от сильного удара у Миаува хрустнули ребра. Он увидел, как демон скинул старого волшебника на пол, а второй разрубил его почти пополам, Харапсун захлебнулся собственной кровью.
Блисаргон навис над стариком, его красные глаза прожигали его насквозь.
Демон взмахнул своим мечом, и голова Миаува отлетела к дальней стене хижины. Кровь старых друзей залила деревянный пол. Блисаргон медленно подошел к голове волшебника поднял ее за волосы, довольно усмехаясь, он, приказал братьям сжечь все поселение и убить оставшихся жителей. К утру она уже мчались в сторону замка Каскет.