Цветмет, или на нашем, детском языке "цветик", находился через железную дорогу. В пяти минутах ходьбы, от моей хрущёвки. Железная дорога, была не простая. Там находилось с десяток путей, сортировочная база вагонов, и пара "водолеек", о которых будет рассказано позже. По первым путям ходил поезд Рига-Москва и местные электрички, а за этими путями, ходили "водолейки", и сортировались товарные составы.
- Эшелон закричал кто-то, и группа детей бросилась цепляться за лесенки на масляных цистернах с нефтью тихо движущегося состава. От самого факта захватывало дух, и казалось, что ты мчишься куда-то очень далеко-далеко. Просто вчера, по телевизору показывали "Неуловимых мстителей", и всем хотелось так же проехать на поезде, в то время, ещё не горящем, но уже плавно сбавляющим ход. Нынче, полыхающий пламенем мост, как уже порой забытая связь с детством, рушится и падает, оставляя за собой время, друзей и родину.
За вылазки на цветик или железную дорогу, меня жестоко наказывали родители.
Цвет мет, для детей нашего района, всегда являлся каким то волшебным царством изобилия удивительных вещей. Попасть на цветик было не просто. Формально он охранялся стариками алкашами с незаряженными берданками и собаками.
Для того, что бы пробраться в закрома, надо было, во-первых, перейти железную дорогу, а во-вторых, пролезть в дырку, через забор на заветную территорию завода по переработке цветных металлов. Но что же находилось за этим загадочным забором? Что возбуждало детей со всего города пробираться в это место?
- Игорь, дай тюбик, ну дай, что жалко тебе? Игорь, старше нас мальчик высасывал варение из металлического тюбика заготовки для зубной пасты. На цветике был контейнер с серебристыми заготовками для этого продукта. Задняя часть была открытой и в этот тюбик можно было напихать, что угодно. Аналогия была взята с пищи космонавтов. В других контейнерах, находились гильзы от патронов, в другом контейнере свинцовые головки, в третьем, немецкие, белые питьевые фляжки, в четвёртом, русские-зелёные фляжки и котелки. Рядом валялись гусеницы от танков. Перекопы, колёса и несколько, сваленных друг на друга самолётов- истребителей. Всё это было до того необходимо облазить, потрогать и взять с собой, что жизнь, не представляла дальнейшего существования без этих вещей.
Не помню, кто научил нас делать бомбочки из магния. Одним летом, это стало очень популярно. На цветике находились металлические части от танков. Имея кусок такой железяки, её точили, как правило, в подвале напильником, желательно круглым, на газету. Затем, эти опилки смешивались с марганцовкой, купленной в аптеке или украденной из домашней аптечки. Всё это тщательно перемешивалось и забивалось, либо в спичечный коробок, либо в гильзу. Приделывался запал из спичек, и бомба была готова.
Затем мы шли обычно на стадион и производили там взрыв. Чем громче, тем лучше.
Бомбы из алюминиевой пудры- сухой краски и марганцовки получались гораздо слабее. Карбидные, в бутылках были уже не популярны. Да и строек в последнее время с карбидом рядом не было. По дороге на цветик, мы впервые пробовали курить сигареты, спрятавшись за железобетонными плитами у забора. На обратном пути домой, было, обязательным делом проехать на водолейке. Это были маленькие желтые электрические вагонетки. Они передвигались по узким специальным рельсам, и предназначались для железнодорожников, или "железняков" на нашем детском языке.
- Шухер, железняки закричал, Пит, разогнавший водолейку вместе с Мельней на третьей скорости. В вагонетку полетела железная кочерга, которой железняки проверяли буксы в колёсах поездов.
- Гад, по ноге заехал, запыхавшись уже возле дома, говорил, Пит, потирая ушибленную ногу.
Пит, или Игорь, тот мальчик с тюбиком, из моего дома и школы. На четыре года старше меня. В то время, четыре года, были большим сроком. Вечером показывали фильм, не то про революцию, не то про партизан. Там молодые пацаны пытались пустить под откос состав с немцами или белогвардейцами... Они насыпали в буксу песка, и когда поезд разогнался, то букса загорелась, а поезд естественно пошёл под откос. Конечно, все ребята из нашего двора смотрели в тот день этот фильм. Так созрел план отомстить железнодорожникам. Мы выбрали состав, и засыпали туда с десяток пригорошней песка вместе с маленькими камушками. Надеюсь, с этим поездом тогда ни чего серьёзного не случилось. Виной всему было кино про детей партизанов.
Прошло пятнадцать лет. Когда в девяносто четвёртом году я вернулся в Ригу, для того что бы уехать в Америку, наши пути с Игорем перехлестнулись вновь.
Игорь был президентом фирмы, которая занималась импортом цветного, метала за рубеж. Бомбочки, патроны, провода и тюбики, превратились в зелёные доллары.
Я проделал несколько сделок по продаже пароходов, которые были набиты цветным металлоломом. Так как я говорю на немецком языке, Игорь связался на прямую с покупателем в Гамбурге, и попросил меня всё обговорить по телефону. Суммы были крупными, но мне до этого не было дела.
-Андрюха, зачем тебе эта Америка. Оставайся здесь. Дадим тебе оклад, тысячи две три баксов в месяц.
-Спасибо Игорь, за предложение. Не могу. Хоть убей, не могу. Мне надо туда.
Просто теперь, я понимаю, что для меня, дороже всего на свете поезда, которые куда то едут, а не тюбики с вареньем. И то, что я, непременно должен находится на этом поезде в не зависимости от направления и конечной остановки.