Ветер качал травы на лугу. Они шли волнами, огромное, зёлёное море, тронутое дыханием осени. Казалось что это - продолжение реки, широко раскинувшейся здесь, несущей свои воды дальше, на север, в столицу Фэндома. Чайки носились над ней, печально крича о чём-то своём. Огромное солнце медленно уходило за горизонт, впуская тьму в мир.
На берегу, там, где берег был пологим, склонились над водой зелёные ивы. Под ними жарко пылал костерок, ржали кони. Стоял небольшой, на одного человека шатёр. Штандарт, укреплённый на копье у входа, сообщал всякому, кто разбирался в геральдике и имел глаза, что перед ними - походный лагерь вольного рыцаря фон Скрута, младшего сына барона фон Скрута, чей род обитал в северных пределах Фэндома.
Сам рыцарь сидел перед костром на складном стуле. Упакованный в тяжёлую кольчугу, опоясанный мечом он потягивал вино из кубка. Стул жалобно поскрипывал под весом рыцарского седалища - сам благородный воин весил всяко не меньше полутора центнеров, а доспехи, хоть и представляли собой сильно облегчённую версию полной рыцарской амуниции, добавляли ещё два десятка килограмм. Фон Скрут медленно поглаживал свою роскошную рыжую бороду, под которой пряталось задумчивое выражение лица. Он хмурил брови и нетерпеливо похлопывал себя по латным поножам - человек, которого ожидал рыцарь, запаздывал.
Дюжий оруженосец сосредоточенно вращал над костром вертел с поросёнком. Аромат разносился божественный, но раздражённому рыцарю было не до него.
Наконец, в сгущающихся сумерках послышался топот копыт. Судя по всему всадников было трое, лошади у них тяжёлые, боевые. Явно не крестьянские клячи. Идут ровно, быстро.
Рыцарь повернул голову в сторону звука. Рука легла на меч, прислонённый к стулу.
Всадники начали замедлять ход. Остановились. Спешились. Медленно, как и было условленно подошли к лагерю. Впереди и правда, шли двое дюжих мужчин, ведя под узды широкогрудых коней вороной масти. Одеты были оба по-дорожному неброско. Зелёные камзолы свободного кроя, тёмные шерстяные плащи, ботфорты. На поясах - мечи, что выдавало дворян. Мужчины и внешностью походили один на другого - крепко сбитые, бритые налысо, с короткими тёмными бородками. Не доходя нескольких десятков шагов до рыцаря, они остановились и склонили голову в почтительном поклоне.
Из-за их спин показался третий всадник, верхом на легконогой лошади совсем иной породы. Вернее всадница. Широкая бесформенная накидка и капюшон скрывали лицо и фигуру, но по той неповторимой грации, с которой тонкие руки держали поводья, по непринуждённому наклону головы и по гордой осанке было понятно, что это - женщина. Причём аристократка.
Фон Скрут подскочил со своего стула и широким шагом подошёл к лошади. Поклонился, галантно подал руку даме, предлагая спешиться. Она с благосклонностью приняла помощь.
- Наконец-то. - негромко сказал рыцарь. - Вы здесь леди. Мы уже начали волноваться. Мой Господин ожидает в шатре.
Незнакомка не проронила ни слова. Лёгкими шагами она отправилась прямиком в шатёр.
Там царил полумрак. Пахло ароматическими маслами. Одинокий светильник на цепи не столько разгонял мрак, сколько придавал таинственности. Напротив входа, за накрытым походным столиком громоздилась грузная фигура, очертаниями больше похожая на пещерного медведя. Из-за плохого освещения разобрать что-либо больше было сложно.
- Присаживайтесь леди. - фигура указала на противоположный от себя стул. - Насколько я мог судить из вашего послания, нам предстоит довольно долгая и содержательная беседа. У меня здесь всё по-простому, уж простите солдафона.
- Ну что вы. - мелодичным голосом произнесла гостья. - Всё очень мило. А поговорить нам нужно о многом.
Налетевший порыв ветра скрыл их голоса в своём шуме. Он подхватил мысли, ставшие звуками и унёс их с собой. На север. К столице королевства Фэндом.
***
Той же ночью разыгралась настоящая буря. Однако вечернюю гостью "солдафона" это нимало не печалило. К тому времени как ветер превратился в шквалистого хулигана, она уже была в сердце Грейрока, столичного города. В королевском дворце.
Это поселение знало немало войн. И много врагов. Как внешних, так и внутренних. Город укрывался за капитальными гранитными бастионами, выстроенными дедом нынешнего короля, Грозо Первым. Словно какие-то великаны (хотя почему какие-то - совершенно конкретный клан горных великанов с Северных Земель) обтесали гранитные глыбы и спрессовали их в прочный монолит. Работали они на совесть - в щель кладки невозможно было вставить и лезвие кинжала.
Сейчас время было мирным и единственными врагами, штурмовавшими стены, были ветер и дождь. Однако и весь город подвергся атаке этого воинства. Потоки воды низвергались на булыжные мостовые и черепичные крыши каменных домов. Те, кто не мог себе позволить столь надёжную защиту от непогоды селились за стенами. Никто не стремился вымокнуть в столь поздний час, и сонный покой улиц нарушался лишь унылыми стражниками, совершающими ночной обход.
Город спал. Спал и королевский дворец. Спали придворные и слуги, пажи и поварята. Лишь в западном крыле, в опочивальне короля горел слабый свет камина. У короля был посетитель.
Королевские покои на первый взгляд казались аскетичными - Хум Второй недолюбливал излишнюю роскошь. Если ковры - то на полу и на каменных стенах, чтобы камень не утягивал драгоценное тепло. Если мебель - то только в том количестве чтобы комфортно разместиться, а не захламлять пространство. Никаких безделушек, пуфиков и прочего мусора. Всё строго и функционально.
От неяркого пламени шёл приятный жар. У камина стояли два кресла, а между ними столик. На нём - початая бутыль с вином.
В одном кресле - король Хум Второй. Высокий, худощавый, с острыми чертами лица, одетый в батистовую сорочку и бархатные бриджи. Чёрные густые волосы выгодно контрастировали с белизной батиста. В одной руке король вертел кубок, рассматривая угли и редкие язычки пламени сквозь рубиново-красную жидкость.
Во втором - канцлер, леди Мелисса, Глас Короля, на заседаниях парламента. Стройная, но крепкая фигура. Длинные золотистые локоны. Зелёные глаза. Красное долгополое платье с серебряной вышивкой. Черты лица благородные. Высокий лоб, тонкие губы в довольной усмешке.
- Итак, - король отхлебнул вина, - что мы имеем по нашим фигурантам?
- Номер первый, скорее всего, согласится на предложение. Там задеты амбиции и его гордость. Дополнительного воздействия не потребуется. Контакты номера второго взяты под тщательный контроль. Также создана благоприятная ситуация для действий.
- Можно переходить к следующему раунду?
- В целом - да. Сигналом станет известное событие. Также я жду многого от завтрашнего заседания парламента. Это должно стать точкой отсчёта для наших фигурантов.
- Вы готовы к нему?
- Да мессир. Всё необходимое у меня в руках. Это будет...громко. - канцлер улыбнулась.
- Будет большая игра. Надеюсь, мы всё правильно рассчитали. - Хум Второй допил свой напиток.
- Вы ошибаетесь редко. А я - ещё реже. Им некуда повернуть. Они будут действовать так, как нужно нам.
- Да будет так.
Огонь в камине вспыхнул в последний раз и оставил только тлеющие угли. На покои опустился мрак.
***
Утро после бури выдалось на редкость удачным. Высокое сентябрьское небо не было омрачено ни одним облачком. Воздух казался хрустальным. Казалось ещё чуть-чуть и сквозь бледную синеву проступят очертания Божественного Чертога, о котором так любили твердить священники Церкви Единого. Солнце ласково освещало раскинувшийся внизу город.
В центре Грейрока возвышалась скала. От неё и пошёл город - через пещеры можно было спуститься вниз, к подземным источникам, дававшим серьёзное преимущество в случае осады. А широкая судоходная река, впадающая в море буквально в одном дне пути отсюда, делала расположение столицы Фэндома поистине уникальным.
Чем выше поднималось солнце, тем громче звучал город. Оживали рынки, у корабельных причалов начиналась бойкая торговля. Вскоре воздух наполнили зазывные крики торговцев. Рынки располагались на окраинах, так как центр Грейрока занимали два огромных комплекса зданий - королевский дворец или Город-В-городе и Парламент.
Отец Хума Второго, король Ото был весьма прогрессивным правителем. Весьма. Он первый во всём Алатаре сознательно ограничил свою безграничную монаршую власть - сначала Советом Баронов, а затем Советом Гильдий. За двадцать с небольшим лет его правления эти институты получили право оспаривать королевские указы и распоряжаться частью казны, а также большей частью налогов. Результаты не замедлили сказаться - прагматичные соседи, особенно Лига Речных Городов, где интриги были таким же обыденным делом, как и торговля, используя внутренние разногласия, добились территориальных и таможенных уступок. Король Хум уже пятый год спорил с парламентом о необходимости отмены этих договоров. И никак не мог добиться поддержки большинства.
Сегодняшним утром его ожидал очередной раунд затянувшейся борьбы. К круглому залу советов стягивались лорды и главы гильдий. От богатых экипажей, конской сбруи и пёстрой парадной одежды рябило в глазах. Гербы аристократичных лордов перемешивались со знаками гильдий. Площадь перед залом, если смотреть сверху, походила на копошащийся фруктовый салат.
Королевский экипаж, сопровождаемый гвардейцами из Белого Легиона, пробивался к парадному входу. Хум Второй с тоской взирал на парламентёров. Он откровенно полагал их бездельниками. Он тихо ненавидел эту пустую говорильню. Но выступить открыто было невозможно - бюджет армии контролировали именно парламентарии.
"А ещё и церковники требуют места" - уныло подумал король.
Его экипаж приветствовали, выкриками, верноподданническими гримасами. Он поморщился. Поискал глазами герб канцлера.
Вокруг леди Мелиссы, деловито спешащей по ступенькам парадного входа, вилась целая толпа просителей. Для девушки своих лет она достигла очень многого - пост канцлера и особый, введённый совсем недавно сан Гласа Короля - полноправного заместителя Его Королевского Величества на заседаниях. Многие полагали её фавориткой правителя и не считались с золотоволосой прелестницей. Совершенно зря. Леди обладала острым умом, здоровым цинизмом и жёсткостью, которой могли бы позавидовать даже мужчины.
Наконец королевский экипаж остановился у ступеней. Гвардейцы споро начали расчищать место - это не заняло много времени, связываться с закованными в серебристые латы верзилами, никому не хотелось.
Хум открыл дверцу. Люди вокруг приветственно загалдели. Нацепив на лицо безразличную маску, король двинулся ко входу, укрытому за высокими колоннами в конце лестницы.
Всё, все, что его окружало - следы былого величия. Королевство, переживавшее расцвет несколько поколений назад стремительно хирело. Это великолепное здание с высоким куполом, цвета весенних облаков - когда-то выстроил его прадед, посвятив древним богам. Затем пришла Церковь Единого, и здесь хотели сделать собор. Реконструкция затянулась, священникам надоело ждать, и они подняли шпили нового храма неподалёку. А отец Хума решил отдать пустующую постройку под нужды гласа народа. Неисправимый романтик. Глас народа сократил расходы на армию. Глас народа был подвержен интригам. Король вообще слабо понимал, зачем он нужен, этот глас народа.
Стоит заметить что парламентарии, при всей своей внешней любезности сместили бы монарха при первой возможности. Но таковой не было. Вернее не появлялось. Ибо у короля в распоряжении был Белый Легион.
Стражи трона. Так их ещё называли. Элитное войско, насчитывавшее, вопреки названию, всего тысячу солдат. Но каких солдат! Дворяне древнейших родов, они были беззаветно преданы королю и своему командору - герцогу фон Лихтенштейну. Лучшие во всём. От экипировки из лёгкой, сверхпрочной стали, секрет которой кузнецы Легиона хранили цепко, до методов ведения войны. Они падали с небес на головы врагов. В прямом смысле слова.
Основу Легиона составляли тяжёлые латники. Идеально державшие строй, не ведающие страха. Они надвигались на врага стальной стеной, убивая волю к победе. За считанные часы они могли оказаться в любой точке Фэндома, чтобы отстоять интересы короля. У легионеров было одно сверхценное оружие - ручные драконы.
На самом деле это не совсем драконы. Просто огромные крылатые ящерицы. Которых можно дрессировать и заставить исполнять команды. Под брюхом ящерицы несли квады - ящики из особого сорта дерева. В каждом ящике находилось двадцать легионеров. Зависнув над полем боя, дракон разжимал лапы, ящик падал, над ним разворачивалось несколько парусов для замедления падения - и легионеры вступали в битву. Конечно, как правило, от двух до пяти латников гибло при высадке. Но трусов в Легионе не было.
Именно их стоило благодарить за сложившийся паритет сторон. Именно их тихо ненавидела клика республиканцев, во главе с леди-казначеем Гиммой.
А вот и она сама. Согласно обычаю встречает короля на ступенях, как и главы министерств, склонив голову в традиционном поклоне. Черноволосая аристократка, затянутая в облегающее синее платье с серебряной вышивкой. Волосы уложены в строгую причёску, на постном лице вежливая улыбка.
Леди-казначей уже давно пыталась если не упразднить монархию, то сделать её чисто номинальной. Она ровнялась на Лигу Речных Городов, где правил совет купцов-маршалов. Она называла себя радетельницей за нужды граждан и, по слухам, была шпионкой. Хум, правда, знал это точно. Но бескровно сместить Гимму не мог - через неё шёл поток финансов, предназначенный для армии в том числе.
Король прошёл мимо парламентариев, одарив их кивком головы. Те неспешно двинулись следом.
Зал заседаний встретил их гулом голосов - за королём двигались только самые высокопоставленные чиновники, высокие лорды и главы самых крупных гильдий. Помещение имело форму огромного эллипса, с троном монарха на одном конце и высокими резными дверями на другом. По правую сторону трона уже занял своё обычное место командор Белого Легиона, герцог фон Лихтенштейн. Парадные латы, широченные плечи, изрядный вес. Молва не зря окрестила его Бурым Медведем - поговаривали, что этот силач мог свободно управляться с двумя двуручными секирами. Голова герцога была выбрита, а рыжие усы и борода заплетены в косички, по последней моде легионеров. Лукавые голубые глаза совершенно не гармонировали с лицом, украшенным уродливым косым шрамом. Такие глаза могли принадлежать плуту из доков, но никак не благородному воину. Лихтенштейн демонстративно скучал, оглядывая парламентариев, рассаживающихся в мягкие кресла у стен. Несложно было догадаться, какие именно чувства он испытывал по отношению к собравшимся.
Леди канцлер тоже заняла своё место, слева от трона.
По мере того, как Хум двигался к своему месту, в зале наступала тишина. Наконец он остановился и обернулся лицом к делегатам.
- Да будет Совет. - провозгласил король и сел.
Повестка дня носила рутинный характер. Ничего особенного. Пошлины, налоги... Сегодня не планировалось судьбоносных решений. Около часа собравшиеся, расколовшись на фракции, упоённо грызлись друг с другом. Король, канцлер и командор наблюдали за представлением со стороны, не вмешиваясь в ход прений.
Наконец пришло время отчёта казначейства. Гимма выступила в центр зала.
- Мой король, высокие лорды, славные мастера. Все вы знаете, что слова - не моя вотчина. Посему я сразу перейду к цифрам. Налоги собраны лишь на две трети, по сравнению с прошлым годом, - зал зашумел, - виной тому засуха. Нам придётся закупать часть продовольствия для армии у соседей. Это первая проблема. Вторая проблема - упадок торговли. Все вы знаете, что через Фэндом идёт значительная часть торговли с южными рубежами Алатара. Но она под угрозой. Виной тому - набеги племён, обитающих в болотах... - монотонная речь казначея начала убаюкивать всех в зале.
- Болотные племена? - перебила казначея канцлер. - С каких пор они стали агрессивными? Насколько я помню - они никогда не конфликтовали столь открыто.
- Возможно виной тому засуха. На юге она была гораздо тяжелее. Болота сохнут. Им негде добывать пропитание.
- По-вашему это первая засуха в истории Фэндома? Почему раньше такого не было?
- Нам стоит искать решение проблемы. А не её причины. Регулярные части не могут обеспечить безопасность караванов. Я бы хотела предложить королю и Совету отправить Белый Легион, для защиты наших рубежей. На... неопределённый срок.
- Белый Легион?! - канцлер удивлённо вскинула бровь. - Неужели положение настолько серьёзно?! - в её словах проскальзывала непонятная интонация.
Гимма сделала эффектную паузу, ожидая, когда утихнет гул.
- Боюсь... Боюсь леди-канцлер не представляет, насколько может оно стать серьёзным.
- Вы владеете более полной информацией? - речь канцлера отдавала неприкрытой издёвкой.
- Как вы знаете, владения моего рода находятся на юге. - казначей поклонилась
- Знаю. - прервала её Мелисса. - А также знаю...
Закончить она не успела. Входные двери с грохотом распахнулись. В зал, едва ли не вприпрыжку, вбежал командующий регулярной армией.
- Орки! - с порога объявил он. - Степные орки прорвались! Они осадили Трезубец!
Поднялся невообразимый шум. Король встал со своего места.
- Совет окончен. Лорд маршал, жду вас через десять минут в Алой гостиной, во дворце. Приведите себя в порядок.
В сутолоке никто не заметил, насколько настороженный и злобный взгляд бросила Гимма на Мелиссу.
***
Вечером того же дня, леди-казначей принимала у себя в покоях гонца из форта Трезубец, принёсшего известие об атаке. Солдат не только не робел, в присутствии высокородной дамы, но и вёл себя как старый приятель.
- Что это за самодеятельность?! - Гимма едва не шипела от злости. - Почему нападение?! Легион ещё в столице!
- Мне мало известно о причинах, побудивших вождей трёх кланов объединится и атаковать приграничный форт. - сухо отвечал гонец. - Они ударили ночью...
Они ударили ночью. В Ведьмин час. Когда на землю опускается смертная тишина. Когда тьму можно пощупать руками. Когда даже холодный степной ветер даёт себе отдохнуть.
Форт расположился на самой границе с Орочьими степями. Позади - Костяной хребет и Долина восточной реки. Пограничье. Рубеж Фэндома. Впереди - бесконечное море трав, до самого горизонта. Море трав и купол ночного неба над ним.
В один момент степь вспыхивает точками факелов. Тишину вспарывает бой барабанов и рёв орочьих боевых дудок. Войско, очерченное трепещущими огоньками, словно появилось из ниоткуда, вынырнуло из мрака. И приближалось к форту.
Ударил набат. Заметались караульные по стенам, раздались командные выкрики. Люди занимали свои места, готовясь встретить врага. Капитан форта, хмурый сорокалетний мужчина молча разглядывал приближающихся кочевников с высоты центрального донжона.
- Выпускайте голубей. Их слишком много. Сами мы их не отбросим.
Адъютант молча кивнул.
Наконец враги подошли на дальность полёта стрелы. Орочьей естественно, пущенной из лука, в рост человека. Прошибающей с лёгкостью и доспехи, и плоть под ними.
Степной орк гораздо крупней человека. Высотой около двух метров. Весом почти в два центнера. Единственное, что спасало людей от завоевания и истребления кочевниками - дезорганизованность в бою. И отсутствие крупных клановых союзов.
Такие набеги как этот капитан, ветеран пограничной службы мог пересчитать по пальцам одной руки. Он уже был на стене, вместе со своими солдатами.
Над войском степняков прокатился гулкий рёв. Верный сигнал к атаке. И завертелось.
Вперёд выдвинулись стрелки. Вернее командующий фортом предполагал это - со стен форта мало, что можно было разглядеть. Но он не ошибся. Запели тетивы луков и воздух наполнился смертью и огнём. Никто не знал, как они это делают - стрелы орков загорались в полёте, сами по себе. Пылающий шквал материализовался из воздуха и накрыл укрепление.
Солдаты укрывались за ростовыми щитами. Тактика кочевников была простой - заставить солдат на стенах сидеть тихо под шквальным огнём, пока к воротам подтащат таран.
Ночь расцвела несколькими огненными цветами - насколько понял капитан, сработала магия леди Мелиссы и её подручных, несколько месяцев, назад посещавших форт. Снизу, со стороны степи раздался неразборчивый рёв. Потянуло палёным мясом.
- Пушкари товсь! - крикнул командующий.
Все форты на границе с Орочьими степями были оснащены пушками, купленными и гномов на вес золота. Но это была необходимая трата.
Орки уже Проши поле магических ловушек. И сейчас желтокожие гиганты неслись прямо к стенам форта, рыча что-то воинственное, огромной беспорядочной толпой.
- Пли! - раздался приказ. И сразу же, без паузы. - Арбалетчики товсь!
Из четырёх бойниц по фронту выплеснулись языки дымного пламени. Жерла орудий выплюнули в атакующих тысячи смертоносных картечин. Прямой наводкой. В упор. Раздались вопли раненных, орки окончательно смешались.
- Арбалетчики, огонь!
Из бойниц, с недовольным жужжанием, понеслись болты. Почти все нашли себе цель, срезая степных гигантов.
Но те не собирались отступать. Волна кочевников ударилась о уступ укреплений...
- ...тот штурм мы отбили. И я вызвался добровольцем, как гонец, благо по легенде я им и являлся. - довольно закончил свой рассказ "солдат"
- Почему они напали?! Вы передавали им деньги?
- Вы держите меня за идиота, леди? Во-первых - никогда не плати орку всю сумму сразу и вперёд. Во-вторых... у меня всё хорошо с памятью. И я помню ваш план в точности.
Гимма подошла к витражному окну.
- Ты можешь быть свободен. Я свяжусь с тобой позже.
"Солдат" поклонился и вышел из комнаты. Казначей взяла со стола кубок, наполненный вином.
- Можешь выходить. - произнесла она, отхлебнув.
Одна из деревянных панелей, которыми были обшиты стены, открылась. Из крошечного помещения, расположенного за ней вылез невысокий человечек, одетый как представитель сословия служителей искусств. Малиновый шаперон, зелёный камзол. Он слегка приволакивал ногу, подходя к столу и садясь на один из стульев. На кошачьем лице застыло неопределённое выражение
- Что скажешь?
- Он не лгал, это точно. Значит, орки действительно осадили Трезубец.
- Ценные наблюдения. Я поняла это и без тебя. Что скажешь о наших планах?
- Хе. Насколько я знаю - легион перебросят туда. Просто больше некого. А орков там много. Они рискуют увязнуть надолго. Нужно действовать
Гимма отхлебнула вина.
- А что регулярная армия?
Человечек ухмыльнулся.
- Половина находится на содержании казначейства. Вернее, находится вся. Но половину интересуют только деньги. Кто платит - тот и заказывает музыку. А вторая половина... Моя гильдия справится с ними. Мои песни могут быть очень пронзительными... И призывающими. К действиям.
- Это может быть ловушкой. - наконец решилась леди. - Нужно действовать без спешки. Пусти слухи. Пусть твои менестрели поют в корчмах... Поют о том, что Единый отвернулся от короля. Что он гневается. Людям это должно понравится.
- Как прикажете леди. Алекс Кривой к вашим услугам.
- Есть ещё одна проблема - Мелисса. Она что-то знает. Причём она хотела озвучить это на Совете. - Гимма сжала кубок в руке. - Нужно сделать так, чтобы эта дрянь замолчала.
- Я могу связаться с Александрой. У неё... есть таланты для такого выступления.
- С упырицей? Хм, это мысль. Пусть она будет здесь к рассвету.
- Ваше желание - наше исполнение. - в воздухе повис мерзкий смешок.
***
Командор Легиона стоял перед королевским троном, в зале для аудиенций. Всё такой же огромный, но уже упакованный в боевую броню, вместо парадной, которая была на нем во время Совета. Хум расхаживал у стены, разглядывая карту Алатара.
- Мой король. Не сочтите дерзостью, позвольте вопрос? - медведеобразная фигура попыталась склониться в неуклюжем поклоне.
- Давай. - правитель Фэндома был занят своими мыслями.
- Кого отправят отбивать Трезубец?
- У тебя есть какие-то соображения?
- Да, мой король. Это должны сделать Легионеры.
- Вот как? Ты сам, добровольно, предлагаешь отправить Легион на границу?
Лихтенштейн затоптался на месте.
- Это не простая осада. Трезубец сейчас, как плотина. Если он падёт - орки хлынут на просторы страны. Кто их тогда остановит?! Регулярные части, которым урезали жалование? - в его словах сквозило презрение и злость. - Баронские дружины, годные только на сбор налогов?! - герцог горячился всё больше. - Три клана орков! Три! Это почти десять тысяч воинов!
- А вас всего тысяча. Горстка.
- Вы хотите оскорбить меня, мой король?! Это - Легион! Стражи престола! Каждый стоит десяти простых воинов. Наш союзник - внезапность и быстрота. Мы ударим в тыл оркам, прижмём их к форту, а оттуда нас поддержит артиллерия. Всё будет кончено быстро.
Король снова задумался. Командор замолк, зная, что сейчас Хум просчитывает варианты событий, и может предсказать исход того или иного решения не хуже ясновидящего. Ровно горели свечи. Потрескивали дрова в огромном камине тронного зала.
- Что же. Отправляйтесь. Я даю вам разрешение для этого. Можете быть свободны.
Закованная в латную перчатку рука ударила по нагруднику. Герцог склонился и вышел.
За парадными дверями его ожидал адъютант.
- Ну что, господин командор?
Лихтенштейн одарил его радостным оскалом.
- Вперёд Ланд, вперёд! Мы вылетаем на рассвете. Король дал добро. - в голосе чувствовался азарт старого задиры перед боем.
Хум остался один. Скрипнула потайная дверь и к нему подошла леди канцлер.
- Он поверил? - негромко спросила она.
- Я старался быть естественным. Скорее да, чем нет.
- Гимма зашевелилась. Мне сообщили, что Алекс Кривой, глава столичной гильдии искусств, только что покинул её особняк.
- Чего ты ожидаешь?
- Чего-нибудь банального. Она услышала то, что я хотела ей сказать. А очередное заседание - после завтра. Она вынуждена нейтрализовать меня до него.
- Ты справишься?
Леди-канцлер молча подняла руку, и на неё вспыхнул клубок пламени.
- Во всём Алатаре не осталось магов кроме меня. Об этом знают считанные люди, для наёмников Гиммы это будет сюрпризом. Большим.
Король кинул, погружённый в свои мысли.
Лихтенштейн тем временем нёсся размашистым шагом по Дворцовой площади. Плащ, накинутый поверх доспехов, развевался подобно боевому штандарту. Адъютант едва поспевал за герцогом, увлечённым предстоящим сражением. Казармы Легиона, сразу после его основания были устроены рядом с королевским жилищем. И эта предусмотрительная мелочь уже несколько раз спасала правящей династии жизнь - во время стихийных бунтов Чёрных лет, когда по Алатару гуляла неизвестная хворь, косившая людей. Погибали тысячами, некоторые небольшие городки на севере просто вымерли. Но человек существо особенное. В некотором роде даже оптимистичное, умеющее направить ситуацию под свои текущие нужды. Вот и тогда группа дворян, решивших, что королевская власть ослабла, как никогда вывела обозлённый народ на Дворцовую площадь. Легионеры сработали чётко, хотя десантироваться на город не пришлось - ворота казарм открылись и в них появились боевые ящеры в окружении серебряной пехоты.
Но сейчас командующий думал не об этом. Он вспоминал карты, прикидывал, как и куда лучше перебросить Легион для помощи форту. Часовые у ворот вытянулись в струнку, едва завидев своего командора. Тот мельком глянул сквозь них и махнул рукой. Затем обратился к адъютанту.
- Приказывай трубить тревогу. Центурионам собраться в штабе. Пусть начинают готовить всех драконов, к рассвету мы должны быть уже в воздухе.
Тот ударил кулаком в нагрудник и унёсся выполнять приказание.
Командор поднялся на второй этаж штабного корпуса казарм. По бокам от него, ровными прямоугольниками стояли казармы, чуть в отдалении виднелись драконьи стоила. Плац залит трепещущим светом тревожных факелов.
Вскоре начали прибывать центурионы. Всего десять, каждый командовал сотней легионеров, в нарушении всех традиций. Но Фэндом не мог позволить себе больше тысячи этих солдат - уж слишком дороги снаряжение и тренировки.
Лихтенштейн начал, едва все расселись за круглым столом.
- На долгие разговоры нет времени. Как вы помните, орки осадили Трезубец. Король подписал приказ о нашей переброске. Я уже отдал распоряжение седлать ящеров, теперь же предстоит определить место выброски.
Обсуждение деталей прошло быстро. Легионеры привыкли чётко решать поставленную задачу. Герцог остался один в кабинете.
Он подошёл к окну, разглядывая плац. Всё происходило так, как шепнула ему незнакомка при встрече у реки. Орки напали. По её словам они подкуплены и побегут, едва завидят легионеров. А затем... Затем нужно будет отправить весть о поражении солдат Фэндома. Эта мысль угнетала командора - за свою историю стражи трона не знали поражений. Победа, всегда только победа, победа любой ценой. Эту истину Бурый Медведь впитал эту истину с молоком матери. Но сейчас ему придётся пойти пусть и на фальшивое, но предательство. Весть о поражений нужна была здесь. Нужна чтобы расшевелить силы, о существовании которых герцог смутно догадывался - он был служакой, преданным королю.
Снаружи во всю кипела работа. Строились легионеры в полной выкладке, из загонов выбирались драконы, с пристёгнутыми "десантными коробами", или попросту "гробами", под брюхом. Огромные ящики из прочного, но лёгкого и упругого дерева. Паруса-стопоры хитро сложены наверху, между ящиком и ящером. Раскрывались они изнутри, когда кто-то дёргал механизм.
"Драконы", крылатые ящеры не были величественными или прекрасными. Легионеры сознательно улучшали их породу, и теперь эти существа были предназначены для одной цели - доставить груз на место. Плотно сбитые, обтекаемые, покрытые прочной чешуёй. На самых важных частях тела - костяные наросты, которые не прошибить и выстрелом из баллисты. Передние и задние лапы одинаково мощные, длинные. Крылья в размахе - почти два десятка метров, вместо морды - сплошная костяная маска.
Они медленно выходили к плацу, десантники строем грузились в "гробы" и "дракон" взлетал, начиная описывать медленные, широкие круги над Грейроком, дожидаясь команды от погонщика, сидящего на спине.
Герцог вздохнул.
- То, что я делаю - для короля и Фэндома. - пробормотал он, нахлобучивая шлем на голову.
Нужно было спешить - Белый Легион почти в полном составе кружил в воздухе.
***
Ночь выдалась на редкость лунной - для осени это малохарактерно. Налетевший ветер разогнал тучи, словно отдёрнул занавес, открывая небесным зрителям сцену. Выполнив свою задачу, он исчез, затаился - на Грейрок опустилась тишина. Конечно, как и всё в это мире относительная. Тонули в темноте, вони и заливистом брехе беспородных кабыздохов окраины. Мигал редкими факелами Купеческий квартал. Ярко сияла Дворцовая площадь, район дворян.
Темней всего - под пламенем свечи. За свою бурную жизнь Александра это хорошо усвоила. Сейчас она сидела, оседлав, конёк крыши богатой лавки. Сонные стражники, прогуливающиеся внизу, беспокоили её мало - свет уличных факелов рассеивался, тёмная облегающая одежда помогала слиться с крышей, стать просто тенью, да и патрули не стремились задирать головы вверх, бдительно высматривая воришек по закоулкам. Она ухмыльнулась, разглядывая неспешно бредущие фигуры. Лопухи. Ведь в ночи могут таиться куда как более опасные создания. Например, она.
Она была полукровкой. Чудовищной помесью упыря и эльфа. Как оно получилось, Александра себе голову не ломала. Зато чётко осознала что она - уникум. И с упорством, всю свою жизнь доказывала это всем. Она стала наёмником, сколотила свою банду. И занималась тем, для чего её сила и скорость подходили больше всего - убийствами.
Дом цели, заказанной, сегодня находился прямо перед ней. Леди-канцлер не жила во дворце, предпочитая отдельный особняк. Упырица ухмыльнулась. Никогда не могла понять аристократов - если бы она могла позволить себе жить в королевском дворце, с кучей слуг... Александра встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Сосредоточилась. Колокол на соборе Триединого возвестил полночь, это было сигналом.
Тренькнул небольшой арбалет, болт, снаряжённый, верёвкой устремился в раму окна, за которым находилась спальня канцлера. Упырица подёргала туго натянутую верёвку. Выдержит.
Внизу начался переполох. Наёмники создали видимость атаки, что-то глухо хлопнуло, завоняло кислятиной. Пороховые гранаты. Жутко дорогущие, но заказчик настаивал на первом классе и платил щедро. Зазвенели клинки, послышались выкрики, призывающие к тревоге.
Александра ухватилась за блок, который успела укрепить на верёвке и оттолкнулась от крыши. Окно стремительно приближалось, она напряглась, приготавливаясь, сгруппировалась...
Узорчатое стекло со звоном разлетелась, упырица в стремительном кувырке вкатилась в комнату, выхватывая два кинжала. И тут её словно ударило крепостным тараном.
Она распласталась на полу, хрипя, пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха лёгкими, сведёнными судорогой. Она никак не могла понять, что случилось, план был идеален...
- Добро пожаловать в мой дом, я вас заждалась - раздался над головой мелодичный голос.
Над ней склонилась леди-канцлер.
- Прелестные кинжалы, я обожаю подарки.
Убийца захрипела, пытаясь молить о пощаде, но на неё опустилась тьма и тишина. Последним звуком, который она услышала, была фраза Мелиссы.
- Проследите, чтобы это оказалось в её вещах в нужный момент. Но не раньше. Эта вещь должна обнаружиться случайно.
Над городом, набирая высоту, летели к степям "драконы" с легионерами.
***
Командор за годы службы привык к воздушной болтанке в "гробу". Он сражался наравне с простыми солдатами, ведя своих подчинённых в бой. Личная центурия, прозванная "Стальными медведями", гордость Легиона. Герцог никогда не отсиживался за спинами своих подчинённых и его яростный рёв звучал на многих полях сражений. Однако времена в последнее время выдались мирные, и Лихтенштейн, погрязший в хозяйственных делах, почти позабыл, каково это, лететь в "гробу" навстречу врагам.
"Прежде всего, неудержимо тянет блевать" - констатировал герцог. В полёте создавалась дикая болтанка, ящик висел под брюхом довольно свободно и все телодвижения "дракона" отражались на нём. Оставалось утешать себя тем, что погонщику ящера, сидящему на спине, приходится ещё хуже - тут, по крайней мере, не было ветра.
Легионеры сидели вдоль стен на широких лавках, привязанные к ним и зафиксированные целой системой кожаных ремешков. Все в полной амуниции - треугольный щит, два метательных дротика, меч. На каждых пять простых легионеров, один поздоровее и покрепче - с тяжёлой секирой или двуручным мечом. Таран. Такие шли в бой первыми, взламывая вражеский строй.
"Драконы" шли широким фронтом по ночному небу. До цели предполагалось несколько часов лёту, перегруппироваться в боевые порядки предстояло перед самым Трезубцем. Медведь приноровился к тряске и прикрыл глаза.
Проснулся он уже на рассвете, от резкого толчка - их ящер перестраивался, занимая место в строю. Под днищем "гроба" тянулся Костяной хребет, юго-восточный рубеж Фэндома, с единственным перевалом, который и оседлал осаждённый Трезубец. Всего этого, герцог, конечно не видел. Он мог только прикидывать - раз погонщики начали перестраиваться в боевые порядки - значит поле боя рядом. Удержать такую махину - полсотни ящеров с "десантными ящиками" в строгом боевом порядке - задача не из простых.
Снова тряхнуло. "Дракон" пошёл на снижение. Значит уже совсем скоро.
Со стороны это впечатляющее зрелище. Огромные серые скалы, словно откусившие край неба. Среди них - тоннель без верха, с отвесными стенами. Посреди него и укрылся форт, прикрывая цветущую долину в нескольких милях далее. Довольно далеко перед ним - лагерь орков, разноцветная мешанина шатров и клановых знамён. Сложность ситуации в том, что орки завалили дорогу, ведущую в долину, пустили камнепад. Помощи форту ждать было неоткуда, оркам оставалось только ждать, чем они и занялись.
Небо, высокое-высокое, по-осеннему холодное. От горизонта приближаются чёрные точки, похожие на грозовые облачка. Вот только если бы степняки выставили толковых наблюдателей - те бы мгновенно забили тревогу. Слишком быстро приближались "облачка", слишком неотвратимо и целеустремлённо.
Момент, когда точки превратились в крылатых ящеров легко пропустить. Уж слишком велика скорость. Словно лепестки цветов развернулись огромные крылья. "Драконы" взмахивали ими степенно, лениво. Картину портили "гробы", подвешенные под брюхом каждого. Воздух загудел, когда ящеры прошли над пиками гор, над Трезубцем и над лагерем. Они летели теперь нарочито низко, поплёвывая сгустками ядовитой слюны вниз, внося в стан врагов сумятицу и неразбериху. Пройдя над орками, "драконы резко набирали высоту. А затем начинался сброс.
Загрохотал механизм "гроба" отпуская крепления. Командор сжал зубы и начал считать.
Один за другим "драконы"" освобождались от своего груза. Над ящиками раскрывались полотнища из парусины, замедляющие падение.
Удар. Герцог вскочил с места, передняя крышка уже распахнулась, и он очутился на воле. Высадка прошла легко - правильно подобранное место, небольшое каменистое плато, в тылу у орков и грамотный расчёт погонщиков. Весь груз упал мягко, ни один из "гробов", насколько мог видеть Бурый Медведь, не разбился, легионеры дисциплинированно строились по центуриям, образуя правильные прямоугольники. Запели сигнальные рожки, центурия Лихтенштейна преданно взирала на командира, ожидая приказов. Махнув перчаткой, закованной в сталь, он повёл людей за собой.
Орки никак не могли придти в себя после налёта драконов. Это плато, послужившее плацдармом для высадки, надёжно перекрывало горловину перед фортом, отсекая зеленокожих от родных степей. Грамотно использовать численное преимущество кочевники не могли, а едкая бомбардировка, устроенная ящерами внесла в их ряды смятение и беспорядок.
Легионеры сейчас мало напоминали живых людей. Словно части гигантского механизма центурии занимали свои места, выпуская вперёд тяжеловооружённых воинов-таранов. Лихтенштейн не спешил, принимая доклады от подчинённых - им предстоял тяжёлый бой, и лишняя спешка могла спутать все карты. Когда плато освободилось от людей, на него, свернув крылья, приземлился первый из "драконов". Ящеры были не просто средством передвижения. Сбросив "гробы" они заложили широкий круг и сейчас готовились продемонстрировать степнякам всю свою мощь - в качестве уже наземной поддержки легионеров, эти мастодонты могли заменить собой многие из штурмовых орудий. Отсутствие огненного дыхания им мешало мало - его с успехом заменяла едкая ядовитая слюна, которой "драконы" метко плевались на расстояние в несколько десятков метров. А прочная чешуя и тяжёлые длинные хвосты с костяными набалдашниками делали их воистину грозным оружием.
Всё происходило теперь в полном молчании, лишь слышны были тяжёлые шаги ящеров и окрики погонщиков. Не колыхались знамёна - их у легионеров попросту не было с собой, никто не видел смысла паковать их в "гробы".
Орки, наконец, справились с первой паникой и начали разворачиваться в сторону Легиона. Командор презрительно ухмыльнулся - за это время, захоти он, его солдаты врубились бы в орочью армию до середины. Однако план был другим.
Он снял с пояса один из трёх сигнальных свистков, висевших там. Неказистый на вид свисток мог перекрыть своим звуком шум любой битвы. Герцог давал сигнал к атаке.
С места сдвинулись лишь "драконы" понукаемые погонщиками. Полсотни ящеров, собранных в единый кулак бросились навстречу кавалерии орков, уже начавшей свои стремительный разбег.
Кочевники пытались удержать своих туров, разглядев поближе размеры "воздушной кавалерии" - однако было поздно. Задние ряды напирали на передние, сминали их как тренировочные манекены и встречали смерть от лап, хвостов и плевков "драконов". В течении какого-то десятка минут горловина превратилась в копошащееся кровавое месиво из раненых и убитых степняков, частично погребённых под своими скакунами.
Продвинувшись ещё немного "драконы" рванули вверх, устремляясь в родную стихию, отвлекая на себя вражеских лучников.
А сам Легион уже пришёл в движение. Мечники, сомкнув строй, мерно топая по каменистой почве, пошли на сближение. Впереди каждой центурии гордо вышагивал цепочка "таранов" поигрывая своими смертельными атрибутами. "Стальные медведи" были на острие атаки, возглавляемые командором. Клинков никто не обнажал, зато тяжёлые метательные дротики были готовы спеть свою короткую, но яркую песнь войны.
"Драконы" надёжно оттягивали на себя внимание кочевников. Носясь над вражеской армией, иногда приземляясь в гущу воинов, они наносили ощутимый урон. Часть ящеров занялась задними рядами, заставляя орков смешать и без того слабенький строй.
Герцог дунул во второй свисток. Солдаты замерли изготовившись. Лихтенштейн дунул во второй раз и несколько сотен тяжёлых снарядов кучно легли на орочьи позиции, прогудев в воздухе.
Их словно и не заметили. Прошитые дротиками рухнули на землю, раненные огласили горловину криками, но в общем гаме мало кто обратил внимание на их вопли. Тогда пришёл черёд третьего свистка.
- Фэндом! - окрестные скалы потряс боевой клич легионеров. Стальной клин врубился в зеленовато-коричневую массу кочевников.
"Тараны" обученные взламывать неприступные стены щитов, шли сквозь армию орков, не встречая для себя достойных противников. После них оставались широкие просеки, в которые неспешно втягивались прямоугольники центурий, довершая разгром.
Сам командор, такой азартный в предвкушении боя, превратился в флегматичный механизм. Он мерно махал мечом, не забывая держать строй и отдавать приказы своей центурии. Орки, неистовые двухметровые гиганты, безропотно гибли, так и не успев понять, что же произошло. Меченосцы перемалывали их, как жернова перемалывают зерно, оставляя после себя лишь искорёженные трупы и стонущих раненых.
"Драконы" словно по команде взмыли в воздух. Над фортом расцветал бутон пороховой ракеты - огонь по площадям. Легионеры дисциплинированно замерли. А обезумевшие орки бросились прочь от этой бездушной стальной стены, не разбирая дороги. Плевать куда, лишь бы подальше.
Басовито грохнули пушки Трезубца, поминая три клана зеленокожих, встретивших здесь свою смерть. Смерть, закованная в латы, позволила себе немного эмоций - разразилась победным рёвом, когда остатки орочьей армии пытались найти убежища от смертоносной картечи.
***
Лихтенштейн, развалившись в кресле коменданта, опрокинул в себя второй кувшин вина. Официальные благодарности закончились, сейчас подсчитывали пленных и готовили "драконов" к обратному перелёту. Также у герцога здесь было одно неотложное дело.
Комендант сидел напротив, с совершенно ошарашенным выражением на лице. Дверь распахнулась, и на пороге обнаружился адъютант Медведя.
- Мой командор. - кулак бухнул о нагрудник. - Пленные подсчитаны. Необходимые работы завершены. Мы будем готовы выступить обратно к столице в течении суток.
Герцог кивнул.
- Ожидай снаружи.
Затем он повернулся к коменданту.
- А теперь нам нужно обсудить несколько деталей. Первое. Пленных необходимо казнить. Всех. Чем быстрее, тем лучше.
Тот не возражал.
- И ещё одно. Сейчас вы отправите в столицу послание. В котором будет новость о нашем поражении. О поражении и разгроме.
Комендант непонимающе уставился на командора.
- Позвольте...
- У меня нет возможности вам всё объяснять. Да и желания, если честно, тоже. В столице зреет заговор. Заговор против короля и трона. Выполнив мою просьбу, - герцог сознательно усилил акцент на добровольности, - вы нанесёте врагам короны чудовищный урон.
- Но...
- Никто не может упрекнуть Белый Легион в бесчестье. Или в заговорщицких настроениях. Скажу одно - атака орков на ваш форт проплачена заговорщиками. Они их элементарно наняли, надеясь оттянуть часть войск из столицы. А мы сейчас должны были бы быть совсем в другом месте.
- Откуда вы знаете всё это?
- У меня свои источники. Которым я доверяю.
- Хорошо. Я выполню вашу просьбу.
Командор кивнул и вышел из комнаты. Комендант со вздохом взял гербовой лист пергамента и начал писать донесение в столицу.
***
Харчевня купеческого квартала утопала в ароматах жареного мяса, прогорклого масла, свечного воска и перегара. Полутёмное помещение было забито до отказа - всем хотелось посудачить, столица кипела с самого утра. Сначала новость о переброске Белого Легиона на юг. Поговаривали, что орки собрались со всех степей, и дело Фэндома плохо. Легионеры, конечно, воины великолепные. Но их всего тысяча. А "очевидцы" первого штурма, объявлявшиеся то там, то сям упорно утверждали, что степь до самого горизонта покрыта воинами-степняками и клановыми знамёнами. Об этом судачили на рынках и в порту, во всех питейных. Волноваться было рано, но горожане, распалявшиеся по мере приближения вечера, постепенно начали высказывать предположения о целесообразности переселения куда-нибудь подальше. Как можно дальше. Однако панике предаваться было рано. Большие надежды возлагались на леди-канцлера. Поговаривали, что она - последний хранитель знаний прошлого. И что если сильно припечет, то огненный дождь на головы захватчикам обеспечен.
Насколько велика была надежда, настолько велик, оказался страх после второго слуха, который появился к вечеру. Леди-канцлер была при смерти. Предыдущей ночью на неё покушались, убийцу схватили и сейчас пытают, но цель достигнута - рана, нанесённая канцлеру смертельна, и жить ей осталось пару часов. Сведения совершенно точные, потому как у кого-то двоюродная сестра тётки в дружбе с королевскими прачками, а уж они знают горничную из соседнего с домом канцлера особняка, а уж она-то наверняка в курсе событий.
Кривой Алекс сидел в "уголке менестреля" и пощипывал лютню, размышляя над новостями. Если автором первой был он сам, то вторая вносила в расклад леди Гиммы серьёзные изменения и неясность. Упырица так и не вернулась с задания. Но и леди Мелисса не появилась на утреннем Совете. Неизвестно, чем там у них всё закончилось, однако кое-какие выводы сделать было можно.
Он тронул струны, призывая выпивающий народ к вниманию. Тут его знали весьма хорошо, но отнюдь не как главу гильдии музыкантов - а как Бубну-Проныру, языкастого певца. И песни слушали охотно, зная что для любой публики у него что-то найдётся в репертуаре.
Когда установилась достаточная тишина, Кривой запел, стараясь зацепить как можно больше народу. Публика нынче собралась разнородная, посему бить следовало наверняка - едкий юмор был всем по нраву.
Легион ждёт на границе,
Орки чешут на столицу,
А король в палатах,
Скрючился над златом
(он-то знал, что всеми финансами распоряжается казначей)