Аннотация: Идеальный Императив - о Категорическом Императиве здесь не говорю во избежание нежелательного пересечения терминологий - вот гипотетическая ось и точка отсчёта наших смысловых координат с позиции религиозных взглядов...
То, как мы видим себя через блики в органах чувств.
Наверное.
В нас есть неукротимая жажда перемен, тяга к новым ощущениям, к переживаниям, к познанию, к страстям, к риску. Иногда это называют жизненным инстинктом как таковым.
Неукротимая?
Ну, может, иногда и укротимая. Хотя счастье это едва ли даёт.
Жизненный инстинкт необходим людям, чтобы не завять. Приблизительно так обычно пишут в философски-фантастических романах, авторы которых редко отправлялись куда-нибудь вдаль от дивана, но тем не менее осмеливаются глобальным образом рассуждать о путях развития цивилизаций и о бесперспективности утопических сценариев.
Религия в целом учит нас настороженно относиться к попыткам построения рая земного - хотя в то же время обещает нам полноценно утопическое общество по ту сторону бытия.
По эту, впрочем, тоже.
После Суда.
То есть: религия, в принципе, считает всё же возможным построение идеального общества и идеального мира, но только - что важно - при помощи тщательно отобранных идеальных людей. Людей, которые будут полностью и беспрекословно повиноваться Идеальному Императиву.
Занятно?
Идеальный Императив - о Категорическом Императиве здесь не говорю во избежание нежелательного пересечения терминологий - вот гипотетическая ось и точка отсчёта наших смысловых координат с позиции религиозных взглядов. Жизнь на Земле, по крайней мере - разумная, с религиозной точки зрения представляет собою отклонившуюся от своих целей программу, которая может быть выполнена лишь путём полного восстановления своих повреждённых кодов.
Последовательная по-своему концепция.
Экзистенциальные ломки человеческих существ в её рамках интерпретируются как глюки забывшей своё предназначение программы. Попытки построения идеального общества на коммунистической или любой иной "светской" основе - как ошибка или подмена главного второстепенным, ибо с религиозной позиции обеспечение комфортности быта является лишь следованием биологическим инстинктам, каковые считаются второстепенными перед гипотетическим Идеальным Императивом.
Как это выглядит со "светской" точки зрения?
С позиции тех взглядов, которые религия обычно рекомендует отключать или изживать. С позиции тех взглядов, с которыми религию обычно не анализируют - если же и анализируют, то лишь чтобы доказать её ложность.
Существует - если доверять хотя бы в этом религиям на слово - кто-то или что-то, внедрившее в людей некую программу, предположительно сделавшую их людьми.
Кто-то или что-то, стоящее за существованием религий.
Природа: неизвестна.
Намерения: неизвестны.
В религиях немало неверных фактологических материалов или расходящихся с современной этикой взглядов. Отсюда можно извлечь вывод, что создателей религий больше волновал успех в тактической перспективе, чем в стратегической. Отсюда можно извлечь вывод, что доверять религиям как самоотчёту Неизвестных Сил - даже если принять само их существование Где-То или Когда-То за аксиому - может быть опасно.
Впрочем, существует ли у нас выбор? Может ведь оказаться, что его попросту нет.
Речь даже не о том, что, словно в дурной космической опере, на орбите Земли вдруг появится из подпространства тахионный звездолёт с солнцеликим Ра, который вытянет руку вперёд, произнесёт кодовое слово - и у каждого из нас в задней части мозга одновременно активируется "контур подчинения", под действием которого мы мгновенно осознаем смысл своего существования в служении нашему повелителю. Подобный сценарий чрезмерно примитивен и, имей он хоть какие-то шансы на осуществление, реализовался бы давным-давно - однако большинство религий, в особенности же те, на основе которых я рассуждаю тут об Идеальном Императиве, утверждают, что в силу неких объективных причин, в качестве которых иногда называют замутнённость материального мира человеческим "первородным грехом", а иногда - уважение Вседержителя к человеческой "свободе воли", полноценный возрат человека под прямой контроль породившей его силы возможен лишь при его тщательном добровольном старании.
Речь о другом.
Что, собственно говоря, представляет собою наш смысл бытия? Если забыть о материальных проблемах, ибо на фоне пустого холодильника и нищенской зарплаты, разумеется, рассуждать о высших смыслах существования может быть смешно. Однако все проблемы материального плана теоретически решаемы обществом. Если смысл существования человечества лишь в ликвидации определённых бытовых проблем и если по их ликвидации жизнь автоматически наполнится смыслом - что ж, рано или поздно это с неизбежностью произойдёт.
Рано или поздно даже побриться можно будет с лёгкостью щелчка мыши. Или - не надо будет вообще.
Я верю.
Все существующие утопии, однако же, вызывают ту или иную критику со стороны публики.
Нет ли здесь тревожного симптома?
Вроде бы наш внутренний жизненный инстинкт, вечно, подобно Цою, взывающий к переменам и переживаниям, глубинно против утопий с их неизменной стабильностью и безопасностью. Хотя, казалось бы, безопасность и даже стабильность утопий можно в какой-то степени ограничить - пластуя общество социальными слоями и отправляя в наименее стабильные его слои жаждущих перемен авантюристов - но не окажутся ли более стабильные слои со временем беззащитны перед оными? Необходимо выдрессировать чуть ли не сами законы природы, чтобы гарантировать сохранение утопичности такого общества при одновременном сохранении доли нестабильности и риска в некоторых его частях.
Вполне вероятно, что наши биологические инстинкты прямо или косвенно противоречат друг другу.
Хуже того: возможно, что они противоречат сами себе.
К чему мы стремимся?
Комфортно существовать. Обустраивать реальность вокруг себя так, чтобы не отвлекаться лишний раз на борьбу за существование. Финансируя ради этого полицию, суды, армию и сети коммунальных услуг.
К чему это приводит?
В пределе - к потере потенциала конкурентоспособности. Рано или поздно откуда-то - с другого континента, с другой планеты, из другого измерения - приходят варвары, то есть более конкурентоспособные и менее расслабившиеся материальные структуры, после чего забирают себе всё.
В нас есть, разумеется, не только стремление к комфорту.
В нас есть и то, что философ Веллер называл энергоизбытком, и что несколькими абзацами выше было названо жизненным инстинктом.
Тяга к переменам, действиям, переживаниям.
Что это за игрок?
На чьей он стороне?
С одной стороны, как будто мешая человеку всецело удовлетворить свои инстинкты и построить для себя раз и навсегда комфортабельную ячейку земного рая, он может быть причислен к ряду агентов Трансценденции - то есть таинственной запредельной реальности, стоящей за религиозным пластом нашей культуры и как-то обусловившей функционирование как минимум части нашего "я".
Не иной ли это лик Идеального Императива?
С другой стороны, наличие в человеке сей неуживчивости и отчаянной жажды перемен работает в человеке не только против идеи построения "рая земного", но и против идеи "рая небесного".
Чем как будто противостоит Идеальному Императиву.
Случайно ли в пору Ренессанса - когда люди значительной своей частью отвернулись от христианского наследия и обернулись к временам античности и собственным биологическим инстинктам - среди интеллигенции и философов вошло в моду рассуждать о том, как скучен был бы Рай, если бы существовал?
Хотя воочию его вроде бы никто не наблюдал.
Из живущих.
Вердикт сей пытались ниспровергнуть разными способами. Включая версию добровольного подавления или сублимации собственных биологических инстинктов: "Человек должен взять себя в ежовые руковицы, выкорчевать свою гордыню или самость, иначе он и в Раю будет всем недоволен". Включая версию социального пластования: "Разве Ад и Рай по сути своей не есть те же самые круги Островной Империи? Вариант же успешного бунта Ада против Рая исключён ввиду безмерной силы Вседержителя". Включая и опору на туманный Идеальный Императив: "Наши вечно мятущиеся страсти, так же как и наши земные утопии, всё это лишь игра животных инстинктов. А вот по ту сторону существования - или после Суда - нам как раз и откроется подлинный смысл бытия, который нам никогда не надоест и не наскучит".
Первый путь характерен тем, что при его последовательном исповедании совершенно не обязательно полагаться на метафизические силы за пределами нашего пространственно-временного континуума.
Если уж мы решили вторгнуться в глубины своего мозга - пропагандистскими или иными путями - то построить земную утопию становится возможным земными же средствами.
Некоторые фантасты описывали подобный сценарий.
И не только как антиутопию.
Второй вариант характерен тем, что требует опоры на нечто непроверяемое и непостижимое. Хотя если вы очень большой оптимист и технократ, то можете себя утешить предположением, что свободно развивающаяся Вселенная с разумными существами так или иначе пришла бы рано или поздно к выводу о необходимости создания некоего неуязвимого и независимого Центра Контроля, гарантирующего стабильность миропорядка.
Третий вариант представляет собой самое интересное.
И самое загадочное.
Странное.
Почему тинейджеры так активно стремятся постичь таинственный смысл существования - поиски какового религия считает неосознанными попытками постичь Идеальный Императив, вложенный в наш мозг трансцендентными силами? Вряд ли бы они стремились к этому столь же активно, подозревая, что смысл этот - целую вечность разгребать старые воняющие носки.
В глубине себя мы подозреваем, что загадочный "смысл существования" - вещь приятная и полезная.
Расставляющая всё по местам.
Уточняющая.
Life-guide.
Тот факт, что интерес к сим трансцендентным загадкам стремительно падает с возрастом, объясняется отчасти метаболизмом нашего организма. Возрастное падение тонуса в организме приводит к уменьшению того, что философ Веллер называл "специфически человеческим энергоизбытком". Меж тем как многие чисто человеческие видовые черты особенно чётко проявлены в подростковом возрасте - общительность, любопытство, склонность к руководствованию абстрактными принципами или так называемый максимализм, интерес к глобальным вопросам или так называемая метафизическая интоксикация, даже гиперсексуальность, даже способность к самоубийству. Всё это - специфически человеческие черты. Что до гиперсексуальности - человек представляет собой весьма редкий тип животных, склонных к совокуплениям не только в краткий период гона, но и весь год напролёт.
В подростковом возрасте особенно силён жизненный инстинкт.
И Идеальный Императив?
Сказать сложно.
Подростковый мозг равно пропитан как метафизическими философствованиями, так и влиянием чисто биологических стремлений - хотя меня, впрочем, никто так и не убедил, что это принципиально разные вещи. Ввиду же активной работы иерархического и иных инстинктов - хотя, возможно, не только поэтому? - подросток часто стремится к максимальной свободе в предельном её выражении.
По этой причине редко склоняясь к религиозности.
В обычном понимании.
В то же время именно тинейджеры - являясь особенно ярыми носителями жизненного инстинкта - с особенным напалмом обличают и критикуют проекты земных утопий. В них особенно сильна странная противоестественная убеждённость, что жизнь должна представлять собой "что-то ещё" кроме поедания гамбургеров и просмотра смешных телекомедий под пиво - что даже когда разум целиком покорит Вселенную, достигнув бессмертия, получив доступ ко всем существующим знаниям и ко всем степеням и видам комфорта, всё равно должна существовать ещё какая-то непостижимая сверхцель.
Я помню.
Парадокс в том, что именно тинейджеры зачастую склонны и к сочинению утопий.
Что мы тут имеем?
Не жизненный ли инстинкт, противоречащий сам себе, сражающийся сам с собой? Упрощённая формулировка инстинкта такова: "Переживи всё, что сможешь". Поскольку некоторые переживания неотделимы от действий и даются лишь с действиями, сие часто превращается в "Сделай что сможешь".
Самые ярые ощущения даются нам в борьбе.
С миром, например.
Потому самое сокровенное или предельное проявление жизненного инстинкта - мечта о глобальном переустройстве мира. Уничтожении или преломлении бытия.
Так рождается утопия.
Но, видя утопию вокруг себя в качестве чего-то данного, мысленно вообразив себя её жителем и ощущая при этом в себе продолжающий свою работу жизненный инстинкт, через некоторое время ты пожелаешь её - эту утопию - уничтожить.
Так утопия гибнет.
Отсюда можно сделать вывод, что если наша неуёмная тяга к новым ощущениям и является неким отражением или отблеском таинственного метафизического императива, данного нам неизвестными силами по ту сторону бытия, то в настоящее время сей отблеск так же искажён и самопротиворечив, как и все наши биологические инстинкты.
Противоречие - зародыш прогресса.
Хорошо, наверное, быть марксистом. Всегда можно спрятаться за какую-нибудь почти ничего не значащую словесную формулу.
В рамках современных вольно-философских религиозных построений можно было бы предположить, наверное, что такая ситуация допущена специально.
Лебедь, рак и щука совместно куда-нибудь да привезут воз.
"В борьбе обретёшь ты право своё".
В борьбе с собой?
С другой стороны, широко известно - хотя кое-кто из моих знакомых мог бы и оспорить сей тезис - что человеческий разум не в силах представить себе ничего прежде ему незнакомого. Принципиально незнакомого. Можно по аналогии с лошадью и человеком представить кентавра - но нельзя, если ты от рождения слеп, представить себе красный цвет. Даже возможности чисто комбинаторных представлений у большинства людей ограничены: представляли себе кентавров по аналогии с людьми да лошадьми и драконов по аналогии с ящерицами да крокодилами - но так и не смогли заранее вообразить себе кенгуру.
Следовательно, если допустить, что в человеке и вправду есть некая недокументированная функция, направленная то ли на метафизическое служение, то ли на следование некоему трансцендентному непознанному смыслу нашего бытия, - причём функция эта ни разу в полном объёме нами не активировалась - то и представить себе ощущений от этой активации мы не можем.
Таким образом, конструируемые нами ныне утопии - и наши претензии к ним - автоматически становятся не вполне относящимися к теме.
Ситуация, в общем-то, забавная.
Наши инстинкты, противоречащие друг другу и самим себе, мешающие нам добиться устойчивого комфорта - хотя и подталкивающие к тому.
Король инстинктов, известный нам как "жизненный инстинкт", проявленный в человеке и зовущий его к переживанию максимума ощущений, доступных ему без преждевременного разрушения его нервной системы. Зовущий нас не просто к устойчивому комфорту, но не больше не меньше как к построению рая на земле, - и так же в этом мешающий.
И джокер в колоде - метафизическое стремленье.
Неизвестно откуда взявшееся, неизвестно кем и неизвестно зачем данное, неизвестно куда ведущее. Это - если смотреть с относительно религиозной позиции, но используя её не как верующий, а в сочетании со светской системой ценностей и с чисто светским недоверием.
Если же смотреть на метафизическое стремление с традиционно-материалистической точки зрения, то оно, возможно, вообще не имеет самостоятельного статуса, будучи лишь косвенным проявлением упомянутого выше "короля инстинктов".
Джокер.
К чему он нас ведёт?
Чем это важно? Видите ли, от этого может зависеть наше будущее миробытие спустя неопределённый отрезок времени.
Возможностей у нас много.
Мы можем избрать путь добровольно-принудительной психокоррекции для каждого гражданина по достижении им совершеннолетия. Мы можем погружать каждого новорождённого в специальную машину виртуальных миражей для обучения определённым морально-этическим идеалам - и выпускать наружу лишь по окончании обучения или вообще никогда. Мы можем перестроить мир под неукоснительное выполнение всех наших биологических потребностей и оставить проблему разборки с вечно требующей "ещё большего" жаждой ощущений на совести каждого индивидуума в отдельности. Мы можем выбрать искусственный путь внушения или даже биологического программирования тех или иных социальных устремлений - вроде альтруизма или научного любопытства.
Мы можем сделать из существующей Вселенной полукопчёную колбасу, а можем и сварить из неё пельмени.
Путей много.
Некоторые из них даже могут казаться утопией своим собственным обитателям. Некоторые из них даже могут быть конкурентоспособны и не ставить точку на силе и развитии цивилизации.
То есть, мне хотелось бы надеяться, что могут.
Потому что, если забыть красивые рассуждения трансгуманистов, ожидающих со дня на день то ли явления сверхчеловека, то ли пришествия Кибербога, то вполне может оказаться, что единственное, на что мы способны, - это превратить относительно благоустроенную планету в радиоактивную и при этом очень горячую.
На самом деле, однако...
"Всё это теперь несущественно, - отмахнулся Иван Давыдович. - На самом деле даже интереснее, если Феликс Александрович действительно ничего не понимает".
...гораздо интересней будет, если мы и вправду в ходе своего развития найдём способ сделать с собою и со Вселенной всё, что нам заблагорассудится.