Звонок телефона в пять утра выдернул Елену Вышинскую из сладких объятий сна, как ведро ледяной воды.
--Извини, что в такую рань, внучка. Собирайся побыстрее и приезжай.
Голос бабушки Дарьи Сергеевны Вышинской был тревожным и не допускал возражений. Случилось что-то из ряда вон. В груди заворочался неприятный комок. Елена глубоко вздохнула, но комок не проходил.
--Знаю, это звучит не очень, но я становлюсь моложе, - добавила бабушка и повесила трубку. Захотелось прилечь, закутаться в теплое одеяло. Тогда, возможно, все это окажется сном, который даже не запомнится.
Телефон зазвонил снова.
--И не думай, что это сон, - твердо сказала бабушка. Приезжай, хоть камни с неба...
Несмотря на выходной день, в институте уфологии, где Елена работала в отделе контактов с другими цивилизациями, ее ожидало задание по очень важному проекту. Елена потянулась, быстренько накинула уютный махровый халатик. И занялась утренними хлопотами по сокращенной программе. Гербера в зеленом вазоне на окне удивила ярким желтым цветком, который, видно, раскрылся с восходом солнца. А оно решилось, наконец, выглянуть из-за облаков. "Хороший день сегодня намечается!" - подумала Елена. Допила кофе и торжественно себе объявила: "Невероятное - рядом! Я смогу в него ввязаться, когда узнаю, что там с бабушкой!". Довольная собой, в три секунды Елена натянула джинсы, любимый свитер, надела куртку, улыбнулась сама себе в зеркало и выскочила за дверь.
Улица издевательски напомнила: для поездки выбран час пик, мол, ввязывайся в обыденность, дорогая мечтательница! Она - твои контакты! Видно, навек...
На пешеходном переходе Елену Вышинскую окликнул инвалид-колясочник.
--Вы что-то хотели сказать? - спросила она. И замедлила шаг.
Он повернул коляску в сторону стройной девушки среднего роста с длинной русой косой. При этом колыхнулись обрубки ног, упакованные в черные штаны - подрезанные и прошитые где нужно грубым швом. На заросшем щетиною и перечеркнутом морщинами лице инвалида нарисовалась расширенная улыбка.
--Девушка! Он просто спросил, где в этом городе находится дурдом...
Было ясное осеннее утро. Вчерашний дождь смог соблазнить траву призрачной теплотой - трава зазеленела. А тротуары стали скользкими от ночного морозца. Грязь разносилась по них подошвами сапог, кроссовок, ботинок, туфлей. Сама улица от пешеходного перехода до остановки блестела будто отполированная. И по ней подплывал синий троллейбус - недавно подкрашенный, расписанный желтыми буквами рекламы, теперь грязной и неброской. Заплатки свежей краски на троллейбусных боках смотрелись настоящими шрамами...
Людей на остановке собралось много. Толпа внесла Елену в салон. По старой привычке она вжалась в угол на площадке перед средней дверью троллейбуса и вздохнула с облегчением: ух, не опоздаю!
Пассажиры быстро рассредоточились в прямоугольной металлической коробке на колесах. Через мгновение двери троллейбуса захлопнулись. Водитель объявил:
--Следующая остановка... Будущее...
Девушка улыбнулась его чудной промашке, другие пассажиры никак не отреагировали. И дружно начали раскачиваться взад-вперед в ритме движения троллейбуса. Те, что сидели, а не стояли, ухватившись за поручни, чувствовали себя лучше. Во всяком случае, им никто не заслонял спиной окно! Елена рассердилась. И тогда подняла глаза на своих попутчиков.
Ого! Оказывается, пассажир объединяет в своей особе человека и его копию. Как человек, он и есть живой человек. А как копия - становится ко всему безучастным. Копия повторяет изображение человека в мелькающих отражениях. Во тьме, за окном, в свете огней - проплывающих, разгорающихся и сливающихся в одну точку. Таких копий много и они теряют свою уникальность.... Елена поразилась, осознавая простую истину: пассажиры отличаются от обыкновенных людей! Чем? Да тем, что они ничего не жаждут, ничего не требуют, им неважно как они выглядят и во что одеты. Они просто ожидают, когда троллейбус остановится.
И еще... Синий троллейбус каждому человеку давал возможность побыть самим собой. Без биографий, справок, разных бумаг и печатей. Одним словом, хочешь познать себя - пользуйся общественным транспортом! Хочешь выдумать, что цирк собрался в это время на гастроли, тоже пользуйся троллейбусами!
Философские размышления перебил пожилой мужчина с рябым лицом. Он бесцветным голосом спросил:
--Вы не выходите на следующей остановке?
--Нет! - ответила Елена, переминаясь с ноги на ногу.
--Тогда поменяемся местами.
Мужчина стал двигаться вперед, расталкивая народ плечами. Его лицо не изменилось, и остекленевшие глаза продолжали смотреть в одну точку. Живая мумия выходила искать новых приключений! И еще за окном троллейбуса очертился в небе, ей-богу, летучий парусник! Размером с приличную прогулочную яхту, скромненький такой в голубизне наполненного ветром паруса, он опирался на чешуйчатые крылья. Потом на мгновение завис в воздухе. Крылья раскрылись, коснулись мачты. И парусник исчез. То представлялось невероятным. С удивлением посмотрела Елена на пассажиров троллейбуса. Может, кто видит, бросит какое замечание.... Нет, никто головы не повернул, будто и не происходило под носом необычайное!
"Ладно, - подумала Елена, - это меня уфология не отпускает. Я и замечаю то, что другим не удается".
Прямо перед Вышинской теперь сидела женщина, живая вампирша, с синими кругами под глазами. Желтая кожа "вампирши" выглядела плиссированной под килограммами пудры, зато коленки обтягивала яркая, как светофор, юбка. Эта женщина внимательно рассматривала парня, который стоял рядом с ней. Потом разнеслось:
--Ты можешь дать мне сколько-нибудь денег? Тебя спрашиваю! О, какое совершенство молчать!
Парень насторожился. И когда прозвучало последнее слово, начал показывать на пальцах: "Ничего не понимаю".
--Так ты глухонемой? - спросила женщина.
Снова в ответ - знаки. Означали они одно: "Я - глухонемой. Не понимаю..."
--О, лихо! - скривилась женщина. - Ну, дай тогда хоть сигарету.
Женщина сложила два пальца правой руки и поднесла их к губам, будто затягивалась дымом.
Парень порылся в кармане кожаной куртки и протянул женщине сигарету с белым фильтром.
--Мог бы и пачку дать, чтоб тебя черт уволок!
Глухонемой с величайшим спокойствием уставился в окно троллейбуса. И отключился от окружающего мира, чтобы замкнуться внутри собственных проблем. А за окном мелькали одинаково серые многоэтажки.
Елена подумала: "Этот пейзаж глухонемой видел сто тысяч раз, если не больше. Дни начинаются восходами и заканчиваются заходами солнца. Разное несут, лишь бы как наполняются и порхают. То притормозят, то разгон наберут. Что и говорить, дни, а для каждого по протяженности одинаковые, хоть небо выбирай, хоть мистикой занимайся ...".
Мужчина и женщина смотрели друг другу в глаза. Они изобрели такой способ разговаривать о любви в троллейбусе. И невозможно было не догадаться, о чем они. Их глаза сияли.
Пожилая женщина в цветастом пончо не сдержалась, обратилась с надеждой на взаимопонимание к молодой соседке:
--Вы видите? А? Какой же стыд, ой-ой! В годах, кажется, люди, а ничего не бояться. Перевернулся мир, драгоценная! В наше время все было прилично. Мы умели прятать свои чувства, про другое думали. Здесь же...
Соседка горько улыбнулась. Произнесла с расстановкой:
--Да! Обманщики они. Распустились. На людях любовь выдумали. Не представляют даже, что себя обманывают. Ей-богу, в наше время такое не позволял себе ни один человек. И к труду мы относились иначе. Знаете, у моей знакомой сын - ему сорок лет - и нигде не работает...
--Вот-вот! Перевернулся мир. Можете не сомневаться! - заметила пожилая. - Я от своих суждений не отступлюсь. Вон... Что еще сотворится! Но.... Послушайте, да это же моя остановка! - и, взвизгнув, она поспешила к выходу.
В троллейбус набилось новых пассажиров. Люди тесно примкнули один к одному в проходе. Кому-то повезло бухнуться на свободное место. Вышинская держалась своего, заслоненного чьими-то плечами, окна. Рассматривала сонные людские лица. Пожилые попутчики казались измученными. Молодежь светилась своеобразным светом, в ее поведении чувствовалась усталость. А то и прямое недоверие жестокой реальности, желание не реагировать, не обращать внимания. Мол, подумаешь, встречные-поперечные! Город большой. Никто никого не знает...
--Я говорю ему, типа, я тебя люблю, типа, - рассказывала на весь троллейбус своей подружке девочка-подросток. - А он, типа, корчит из себя.... А я, типа, так рада! Пронесла бы его на плечах целый километр!
--Будь, милый, наготове, так?!
--Нет! Он сильно, типа, смутился. Понимаешь?
--Ну-у?! Я такого оскорбления не простила бы...
--А любовь? Типа, он бросит меня и будет встречаться с другой.... Типа, мне умереть, но в любви не признаваться? Так, ты считаешь правильно?
Девчушка разволновалась. Она из тех, кто умеет постоять за свои интересы!
Некоторые пассажиры троллейбуса заулыбались. Они проходили подобное. А большинство раскачивалось взад-вперед. Люди заняты своими мыслями. Дед в голубых очках и странного цвета френче на первом сидении дремал. Его соседка читала детектив в замусоленной обложке. Рыжий парень с татуировкой на всю левую руку слушал плеер. Минуты медленно тянулись и растворялись как звезды в воде...
Наконец в троллейбусе стало свободнее. Вот уже несколько остановок около Елены Вышинской стоял среднего роста седой человек в темных очках, в теплом синем свитере. Он с нескрываемым интересом наблюдал за каждым движением девушки. Разговор начал с признания:
-- И я имею привычку наблюдать за пассажирами общественного транспорта. Вникнуть, что называется, в самую суть!
--Ваша внимательность заслуживает аплодисментов, - улыбнулась Елена и боковым зрением увидела в окне настоящее привидение... страшное...странное. Эта была девушка в белых одеждах. Она во время движения заглянула в окно троллейбуса. Печать беспросветного горя лежала на ее лице и муку источали красные глаза. Елена вздрогнула. И закричала бы от страха, если бы привидение не исчезло также внезапно, как появилось. Слова попутчика выплыли, как из тумана:
-- Согласен. Не терплю рутинного сознания. А вам бы посоветовал сигануть за пределы воображения или хотя бы провести аналогию "троллейбус - жизнь".
--Зачем?
--Позднее узнаете. Стоит запомнить: при необходимости лишние предостережения напоминают высокие каменные стены.
Елена попыталась заглянуть мужчине в глаза. А он только хитро улыбнулся.
--Это самое... Прошу.... Извините, у меня темные очки.... В нескольких словах отвечу на ваш вопрос. Позже. Вначале давайте несколько остановок полюбуемся детками. За старыми, больными, утомленными людьми наблюдать не станем.
Елена кивнула. "А чего? Что-то получится! В конце концов, нужно найти неоспоримый аргумент, чтобы доказать этому чудаку в очках: аналогии "троллейбус - жизнь" затасканы фантастами, как детьми плюшевые мишки. А, песню ему напомнить! Песне больше веры, потому что она ни о чем. Как же там? бабушка напевает: "Вези меня, троллейбус...". И всё. И никаких других требований! Расскажу бабушке о сегодняшней поездке. С юмором молодухи и практичностью умудренной опытом матроны расскажу. Бабушка хоть посмеется над моими повествованиями о жизни от остановки до остановки" - это промелькнуло в голове. И Елена не произнесла ни слова.
--Вам нравится наблюдать за детьми? - попутчик явно пытался вызвать ее на откровенность.
--Не знаю.
--И даже теплых чувств не возникает?
--Не люблю маленьких дьяволяток.
Елена нахмурилась, вспоминая гадкого соседского Игоря, который доставал ее бесцеремонностью и совсем не детской жестокостью. Сколько раз отбирала у него гвозди, предназначенные для розеток, а еще животных, обреченных на смерть...
--Конечно, - опустила она глаза, - милые дети греют душу. С ними хочется забавляться.
--На этот раз отбросим эмоции, - сказал попутчик и пропустил к выходу невысокого кряжистого молодца. Пола его клетчатой куртки зацепилась, будто толпа и в самом деле не хотела с парнем прощаться.
--Ну, простите! Раздевать себя я не заказывал! - со злостью заорал кряжистый, похожий на тарантула парень, вываливаясь на улицу.
--А вам не кажется, что люди в троллейбусе не могут знать всех настроений соседей? - неожиданно поинтересовалась Елена.
Что-то настораживало в голосе незнакомца, заставляло прекратить с ним разговор немедленно. Друзья считали ее чуткой, внимательной. И потом сама Елена хорошо разбиралась в людях. Это значит, знала, кому верить, как бабушка говорит. Сама правду говорила, от других того же требовала, поэтому посмотрела на случайного спутника и сказала:
--Вы у меня что-то спросить хотели? Спрашивайте!
--Хотя бы и так, - незнакомец как будто обрадовался, что роли поменялись, и можно задавать любые вопросы. - А вам не пора выходить?
--С чего вы взяли? - удивленная Елена Вышинская посмотрела в окно на этот раз демонстративно.
--Вы не думаете, что проехали свою остановку? Или сели не в тот троллейбус? И вас впереди ожидает опасность?
Голос седого человека в черных очках зазвучал очень мягко, даже вкрадчиво...
Елена Вышинская засмеялась:
--Погадайте мне еще о моей судьбе!
--Противиться очевидному - непростительная глупость, а уж не видеть того, что за окном.... Вы же многое пропустили! Что мешает вам видеть и знать? Уже ради того, чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно наблюдать за пассажирами в общественном транспорте. Так вы уверены в том, что не можете рассказать мне куда едете?
Елена закусила губу. Что это будет, если каждому встречному да о делах? Повернулась к окну и услышала:
--Простите, прекрасная незнакомка, нам пора расстаться. Возможно, еще когда-нибудь встретимся.... Не забудьте, вы пообещали мне в эту поездку заметить детей! Вон они - трое! Правда, вы попробуете вникнуть в их мысли и заботы?
Елена не ожидала извинений. Седой человек в черных очках быстро начал пробираться к выходу, соскочил со ступеньки троллейбуса, чтобы раствориться в огромном городе...
Еще несколько остановок Елена специально всматривалась в детские лица. Два мальчика и одна девочка весело играли между собой на задних сиденьях. Хорошо бы детей больше. Но троллейбус - не детский сад.
Все же и эта тройка малышей поразила Елену до глубины души. Дети несли жизнь, они были живыми в этом паноптикуме на колесах. Взрослые - погасшие свечи - вдруг утратили притягательность. Что-то перевернулось в Елене! Каждой клеткой она ощущала перемены. Может, потому так захотелось на свежий воздух. И она вышла на следующей остановке.
Остановка оглушила непривычной тишиной. Синий, в заплатках свежей краски, троллейбус удалялся по давно знакомому маршруту. Неожиданно громко зазвонил мобильный телефон. Медленным движением Вышинская достала телефон из кармана куртки, поднесла к уху. Ледяной мужской голос отчеканил:
--Алло! Деточка! Предполагаем, ты случайно открыла коммуникационный канал восприятия действительности? Что же, не бойся смотреть ей в лицо! В первую очередь, это касается восприятий. Они - основные коммуникационные каналы, которые связывают людей с ограниченным миром. Не претендуй на большее, деточка! Такой совет...
Голос сменили гудки. Елена продолжала слушать монотонные их повторы. Наконец, нажала кнопку телефона, оглянулась и невольно вскрикнула: она стояла на незнакомой остановке! Перед глазами простиралась незнакомая улица...
Глава 2
Начальника Агентства Планетарного Порядка пятьдесят пять лет тому назвали Теодором. Не любил он свое имя и заменил его с годами на другое, просто - Начальник. А то глупо получается: лысый Теодор - кто такое выдумал? В обиду героям-любовникам, что ли? Ну, к черту, этого Теодор никогда не скажет папочке и мамочке. Они же не знали, что когда-нибудь он облысеет. Когда-то в молодости он окончил школу в Разноцветном городе, прошел тестирование на специальность сыщика. Он был мечтателем, и потому его профессиональная карьера началась в Ведомстве Туманных на штамповке иллюзий. Интересное занятие, особенно в масштабах Вселенной. И вот уже много лет следил он за порядком в мире Альфа-зэт. Сегодня день начинался со встречи с роботом. Робот задерживался. И Начальник, пользуясь свободной минуткой, слушал музыку.
Когда Макс открыл дверь в кабинет, то неожиданно для себя содрогнулся: разноцветная мебель напоминала портреты гадюк. Светоэффект разработал очень способный инженер-шоумен. А во взгляде Начальника промелькнула заинтересованность.
Вот он - Макс - высокий, стройный, год выпуска не определишь сразу. Одет по моде. С шиком, со вкусом. Прическа аккуратная. У него серые глаза, ухоженная кожа, офицерская выправка. И во всем облике - мужественность и решительность, что притягивают посильнее идеальной мужской красоты.
Макс сел, сложил руки на коленях.
--Очень трудно смириться? - ласково поинтересовался Начальник. И устроился в зеленом кресле прямо напротив робота, с чашечкой кофе в руках.
--Что вы предлагаете?
Голос у Макса тихий, приятный.
--Не по существу, мог бы предложить тебе кофе, но знаю, откажешься. Ты, Макс, вечно волнуешься за себя. С того времени, как ты прошел зомбирование, ты живешь. Хоть это понимаешь?
Начальнику предстояла нелегкая задача войти с роботом в контакт и помочь ему настроиться на новую деятельность. Но для этого нужно не только разговорить, но и разозлить его.
--Известно, Начальник. Только я представлял свое существование немножко иначе.
--Ты никак его не представлял. И что будет дальше, не знаешь. Так? - Начальник взял на себя роль отца, который разговаривает с нашкодившим великовозрастным сыном.
Макс опустил голову.
Начальник продолжал:
--Мне нет нужды объяснять тебе что-то. Объяснение твое - тут, - и Начальник постучал пальцем по собственной лысой голове. - Вот тут заложена специальным методом в капсулу программа.
--Я знаю, - буркнул Макс. Спокойно, вдруг с оттенком металла в голосе, добавил: - Аналайзер, обновленный программами УН УЧР для спецзаданий.
--Однако, правильно! - воскликнул Начальник, с интересом всматриваясь в гостя.
Макс выпрямился в кресле.
--Мой программист, недавно погибший в авиакатастрофе, добавил новые спецкарты в эти программы. Теперь я не робот.
Его лицо отразило настоящее торжество. Надо думать, первые роботы, которые могли повторить всего шесть или семь мимических движений человека, покорежились бы от зависти. Начальник глотнул слюну. Роль отца больше не подходила. Требовалось очень осторожно изменить тактику.
--Герович? Кажется, что-то припоминаю. Ты не мог бы мне помочь и объяснить более точно про те нововведения? - теперь голос Начальника звучал тихо, даже вкрадчиво.
--Я - не конструктор.
--Гениально. Просто молодец! В нескольких поколениях ты - гора роботоматериалов. Этот Герович доставил нам немало забот. Он взялся оживлять мертвых роботов одновременно архаической техникой зомбирования и современными технологиями.
--Я могу раскрыть свои карты лишь при введении в мой капсулированный ум определенных кодовых слов.
--Кто их знает? - моментально среагировал сыщик.
--Герович, - равнодушно ответил Макс.
Разговор перебил тембровый суперприм. Начальник быстро подошел к розовому в разноцветных разводах столу и включил прибор. Приятный женский голос сообщил: " Подвальные архивы пересмотрены. Вскрыт сейф на квартире Михаила Константиновича Геровича по адресу: планета Земля, город Орск. Там теперь живет его сын с семьей. Сын работает в сфере экологии. Робототехникой не занимается. После смерти Геровича его компьютерные системы подвергнуты утилизации. Информация о них уничтожена, обновить невозможно...".
Начальник нажал кнопку "запись" и широко улыбнулся:
--Конфидициальность гарантируется. То, что тебе необходимо услышать, ты, друг, услышал. Думаю, теперь понимаешь, что впереди у нас Большой Эксперимент.
--Понимаю очень хорошо. Не могу понять: что вы от меня требуете?
--Неужели? Убийца Человека Разумного! Универсальный, прошу не прикидываться! - Начальник подошел к Максу, обнял его за плечи. Потом уселся в кресло напротив, чтобы приняться за остывший кофе. Робот ничего не сказал. Он молчал! Значит, думал. И Начальник готов был хоть тонну кофе выпить, лишь бы...
--Заблокированы основные программы, - робот заговорил неожиданно, немного наклонившись вперед, как будто собирался встать.
Начальник вскочил с кресла. Встал перед роботом. Смахнул со своего светлого костюма невидимую пылинку.
--Макс, Герович не тронул капсулу с ними. Конечно, мы не в состоянии предсказать твои действия при введении кода. Но надеемся, никто и никогда не сможет его обновить. - Начальник тянул слова. - Мысли покойников уходят в небытие вместе с покойниками. Остается космическая сущность, которая парит в воздухе. Твоя, Макс, сущность в том, что ты - первый с очеловеченных роботов!
--А может, человек из роботопоколений?
--Штучки Геровича! Его фишка! - разъяренно вскрикнул Начальник и тут же затих, уселся в кресло, ведь и не заметил, как сам разозлился. И сил никаких нет успокоиться! На самом деле, что можно доказать тупой железке, мозги которой выверены схемой?! Поднялся с кресла начал мерить шагами кабинет. Так лучше думалось. На втором круге робот заинтересовался высказанными Начальником предложениями. Сказал, что некоторые задачи выполнялись раньше.
-- Именно так, друг! - уцепился за эту тоненькую ниточку надежды главный блюститель порядка. Он всеми силами стремился к тому, чтобы сделка состоялась. - Ты - из роботопоколений. Презумпция невиновности! А сейчас запоминай: Высший Планетарный Совет поручил нам с тобой маленькое дело. Только мы не можем приступить к нему без подтверждения того, что твои программы УН УЧР ныне действуют.
--Так... Я готов... Мне повезло, я помню их, - ответил Макс после минутного молчания.
--У тебя завидная память! - радостно потер руки Начальник. - Согласен сделать скидку на твой творческий темперамент. Хоть и придерживаюсь чисто логических постулатов, не любитель неожиданностей и всяческого экстрима.
--Не понимаю.
--Пускай себе. Скажу так, - Начальник решил похвалить робота авансом, - твоя деятельность имеет высокую оценку.
--Я не работал по программам УН УЧР два столетия и пять столетий они не раскрывались в целом.
Начальник поморщился. Но сказал добродушно:
--Эта информация не может быть удалена из памяти. Возвращение назад при помощи воображения для тебя невозможно. Макс, оно так! Автоматический поглотитель важных сообщений С-грамма всажен в твой мозг, как гвоздь в доску.
--Мой мозг - доска? - робот осмотрелся по сторонам. Если бы он был человеком, он бы возненавидел этот кабинет за световой эффект имитирующий на полу и на мебели гадючью раскраску.
--Конечно, нет. Считай, я пошутил.
Обстановка накалялась. Начальник простить себе не мог глупого сравнения. Только поздно!
--Шуток вообще не воспринимаю, - ответил роботочеловек и направился к дверям.
--Куда? - заорал Начальник.
Не удалось бы ему вернуть обиженного Макса, если б не пригрозил самым простым способом перезагрузки. И потом разговор долго не клеился. Начальнику пришлось использовать всю свою эрудицию. Наконец робот вышел из состояния упорного молчания. Он сказал:
--Я не собираюсь терять время на обсуждение моих способностей! Для этого существуют специалисты программного обеспечения. Если предлагаете мне работу - я согласен!
Начальник даже подскочил от радости. Даже не верилось, что вербовка проведена удачно. Макс сам запрограммировал себя на действия по программам, коды к которым, утеряны в глубине столетий. Теперь нужно было дать роботу задание...
--Ее зовут Елена. Вышинская Елена, ей двадцать пять лет, жительница города Орска планеты Земля. Внешность запоминающаяся. Рост средний, фигура стройная, правильные черты лица, большие зеленые глаза. Немногие девушки ныне носят косу, а Елена вплетает в волосы еще нитки бисера. Особая примета - большая родинка на левом плече. Елена замечена на Траке Времени. С миром Альфа-зэт ее совсем буднично связало собственное восприятие действительности: синий троллейбус оказался в будущем. Елена обладает способностью свободного перемещения в пространстве. Требуется контроль. С прошлого тысячелетия Елена попала в наше время. Твоя задача - заставить ее вернуться обратно или не возвращаться. При этом ее неординарные способности восприятия действительности должны быть уничтожены.
Начальник на мгновение задумался. Перед ним стояла сложная задача довести до ума, непригодной и, по сути, устаревшей, машины простейшую человеческую истину...
Глава 3
Троллейбус ушел. Елена осмотрелась вокруг и замерла в потрясении: что же случилось, куда она попала? Ехала к бабушке, в район, знакомый с детства и вот.... Значит, перепутала номер троллейбуса? Вышла не на той остановке? Но разве это остановка? Ни вывески, ни лавочек, ни людей! Желтый козырек беседки обрисовывал прозрачное строение, которое прячет тротуар от улицы. А может, и не улицы... Стена со стороны тротуара напоминала огромный проектор. Елена повернулась влево. Там просматривался контур розоватого треугольника. "Возможно, снимаются кадры рекламы, - подумала Елена. - Нет, стопроцентно!". С правой стороны поднимался туман и расползался по земле, будто кто его разгонял. Или жгли осеннюю листву. Однако нигде ни человека...
Постоять что ли, пока кто живой появиться да дорогу расспросить? Показалось, дым в глаза попал и они заслезились. Достала с сумки зеркало. И еще больше расстроилась: тушь потекла! Ресницы нарисовались до самых бровей, черные дорожки украсили щеки. Требовалось срочное превращение из грустного арлекина в обычную, теперь уже без дневного макияжа, Елену.
И вдруг... Кто-то осторожно дотронулся до локтя. Это был высокий, статный мужчина в сером костюме. Она чуть зеркало из рук не выронила. Мужчина начал знакомство не с фразы, а с взгляда. Внимательный, нежный, притягивающий - такой взгляд нельзя было не заметить.
--Неважная косметика, а? - вопрос прозвучал некорректно.
--Косметика шикарная и убирается прекрасно, - грозно рявкнула Елена и отпихнула холодную руку. Знал бы он, как чувствует себя женщина с расплывшейся косметикой в присутствии мужской половины человечества!
--Да-да, известно.... Поздравляю! - голос у него был приятный.
--С чем это? Подскажите посредственности, которая заблудилась в знакомом районе!
Она не собиралась ни с кем тратить время, даже с симпатичным мужчиной, способным так очаровательно улыбаться. Прямо как ее первая любовь Димка на втором курсе института, или дизайнер Сергей Островецкий, или новая шоу-звезда Олег Шварц.
Серые глаза мужчины, на удивление, приобрели серебристый оттенок.
--Я готов вам помочь. Но вначале посоветую: не подрисовывайте ресницы. У нас это не принято.
--Конечно! Мужчины не делают макияж. А где, скажите, - "у нас" - женщины отказались от парфюмерии и косметики? - Елена даже удивилась, что так где-то бывает.
Незнакомец вежливо объяснил:
--В параллельном мире Альфа-зэт.
--Ну, у вас и шуточки, уважаемый! Не знаете о чем поговорить с незнакомой женщиной? Угадала? - Елена с ожесточением махала кисточкой, нанося тушь.
Он нахмурился.
--Неважно, кто сказал, но самое сексуальное, что может сделать женщина - просто не накрасить губы.
Секунд пять губы подкрашивались в полной тишине. Потом мужчина начал серьёзно, как перед боем:
--Меня зовут Макс УН УЧР...
--Редкая фамилия! - перебила Елена, складывая косметику. И замолчала, соображая: именно он сможет помочь выбраться из истории, в которую вляпалась!
--Слушайте, - времени на обдумывание красивых фраз не было. - Чрезвычайно редкая у вас фамилия! Она свидетельствует об аристократизме? - Елена быстренько запаковывала косметику и зеркало в сумочку и без паузы отвечала самой себе: - Не интересуют меня аристократы! В каком районе я нахожусь?
В ответ не прозвучало ни слова. Неожиданно Макса и Елену окружила людская толпа, они оказались в самом ее центре. Люди обходили их и исчезали в стенах тротуарного здания. Картина улицы при этом не менялась и никаким звуковым сопровождением не дополнялась. Елена в полной прострации наблюдала, как мужчины и женщины пропадают в прозрачных стенах. Реальное путалось с нереальным. Одно показалось необъяснимым: почему троллейбусы к остановке больше не подъезжают? Макс потянул Елену за руку и сказал:
--Идемте! Нам больше нельзя находиться в этом месте.
Елена спросила, не думая:
--Вы станете моей каменной стеной?
--Стеной быть не могу. Но помочь сумею. И не обижу. Мой автомобиль находиться недалеко. Поедем ко мне. Выпьем чашечку кофе. Когда пожелаете, я отвезу вас на остановку. В любой момент можете отказаться от помощи и покинуть меня...
Если б кто поинтересовался, почему Елена не задала ни одного вопроса и согласилась на это предложение, она бы внятно не объяснила. Разве что подкупили искренность, чистота, теплота его слов.... А еще глаза. Да, надо признаться честно: таких глаз она не видела ни у кого и просто шла за ним, не думая...
В машине Макс неожиданно спросил, сколько ей лет.
--Восемьсот шестьдесят пять, - ответила Елена. И застеснялась, заметив его осторожный взгляд...
Трехкомнатная квартира Макса находилась на седьмом этаже стандартного блочника. И ничем не отличалась по планировке от бабушкиной квартиры. Только у бабушки выход на балкон на кухне, а у Макса - в зале. Темная и длинная прихожая, маленькая кухня, две крохотные спальни. И просторно вроде, но на самом деле тесно и неуютно. С мебели при такой планировке можно поставить только самое необходимое и там, где строители придумали. А строители о жильцах обычно меньше всего думают. Вот и получается: все квартиры на одно лицо - длинный коридор-прихожая и набор почти однотипной мебели во всех жилых помещениях. Елена сидела в зале на диване, пока Макс хозяйничал на кухне.
-- Не скучайте! - раздался его голос. - Можете без меня посмотреть квартиру.
Елена, не сдержав любопытства, подошла к секционному шкафу, полностью заставленному книгами. Впечатляет! Неужели Макс прочитал все эти справочники, энциклопедии, научно-популярную и познавательную литературу, знает столько иностранных языков? Она окинула корешки взглядом. Дух захватило от разнообразия изданий, их художественного оформления. Особенно поразили брошюры, заполненные какими-то знаками и числами. "Скажи мне, что ты читаешь - и я скажу, кто ты!" - подумала Елена. И тут же сама себе сделала внушение: "Не судите да не судимы будете.... А то взялась хвалить!". Книги были покрыты толстенным слоем пыли. На книжных полках, на телевизоре, под мебелью - везде был не просто налет. В одной из комнат приткнулось фортепиано, его полированная поверхность высматривала асфальтным покрытием!
Елена не утерпела и осторожно провела пальцем по крышке фортепиано. Получилась светлая полоска. Захотелось нарисовать танцующих человечков-уборщиков чуть ли не шифром, разгаданным Шерлоком Холмсом. За этим непристойным для уважающей себя леди занятием ее и застал Макс. Странно, что он ничего не сказал. И попросить извинения за беспорядок, ну, хотя бы из вежливости, не догадался. Елена подумала, что, может, смущается человек из-за своего одиночества или в командировке долго был. Ну, мало ли чего квартира не убрана? Решила не спрашивать, а сосредоточиться на кофе, который, кстати, был подан в чайной чашке. Только не очень-то удавалось. Сидела, потягивала кофе специально маленькими глотками и испытывала странное волнение.
Макс переоделся. Теперь он был в нарядной черной рубашке с расстегнутым воротничком. На плечах Макса лежал серый шарф негрубой вязки с несколькими узлами на концах. Этот шарф придавал глазам особенно вожделенный оттенок. Их хотелось целовать. Макс нес полную туфту о законе "Сейчас на сейчас".
--Это до того элементарно и занудно даже. И вот, чтобы не нагружать человечество лишней информацией, некоторые ученые прошлого уничтожили свои разработки. Оставили кое-что для потомков, потому что засыпали от скуки при описаниях, путались при расчетах. Вообще, в человеке заложено стремление к необычному. Обыденностью, а закон "Сейчас на сейчас" как раз ее прерогатива, предназначено заниматься машинам. Уж эти создания человеческого разума никогда не станут пасовать перед цифрами, выведением формул и заключений! Понимаешь, Елена, закон "Сейчас на сейчас" вступает в силу при перемещении в пространстве согласно принципов категорий времени. И действует на всех временных уровнях. А люди глупо делают, что пренебрегают законом "Сейчас на Сейчас" в самые важные минуты своей жизни.
--Как это? - спросила Елена.
--А вот, сегодняшним днем не живут. Они о светлом будущем грезят, которого нет и, может, никогда не будет. А своего настоящего не видят, значит...
Договорить Макс не успел. В соседней комнате громко зазвонил телефон.
--Извини, одну минуточку...
Макс вышел из кухни. Елена почувствовала себя свободнее. Правильно заметил Макс: есть много интересного в этом законе! Но не сейчас в нем разбираться! Голова закружилась от впечатлений, как в пятнадцать лет. Ни о чем думать не хочется! Ничего не воспринималось из его уст как учебная информация. Но это чистая абстракция! А какого сорта? В школе она вот ненавидела физику, увлекалась литературой. И заявляла, что ей для приобретения жизненного опыта достаточно книг любимого автора. Пускай всё оказалось неправдой. Пусть осознала это со временем, но все же... Удивительное грустит о каждом человеке. Это чувствуется. А формулы.... Да ну их! Как-нибудь в следующий раз. Не о формулах речь. Если честно, ей было очень неуютно в квартире Макса. Почему? Глупый вопрос! Лену волновал Макс. Он не походил на знакомых ей мужчин. С ним очень увлекательно беседовать, он - симпатичный.... Ой, оттенок последнего слова, кажется, поглотил черный кофе, и вдобавок еще ожег губы!
Макс возвратился после телефонного разговора сосредоточенный, спокойный. Елена ощущала, он притягивал ее, как магнит. Поле притяжения составляло несколько шагов. Окажись в руках маркер, можно бы то поле заштриховать, обозначив прямо в воздухе, например, оранжевым цветом его плоскость. Чтобы спастись от непрошенных восприятий, нужно было выйти из комнаты. И Елена чуть не закричала, требовательно и отчаянно:
--Мне нужно позвонить! Я должна сегодня увидеться с бабушкой! Обещала приехать, ясно тебе?!
Неожиданный переход на "ты" удивил ее больше, чем Макса. Елена замолчала от собственной смелости. И заметила взгляд исподлобья. Макс внимательно смотрел ей в глаза. Тихо, отделяя одно слово от другого, он сообщил:
-- На дворе - ночь. Полночь миновала два часа тому назад. Транспорт не ходит. Ты можешь звонить, кому желаешь. Только зачем будить старого человека? Отложи свои дела на завтрашний день.
--А как же закон порядка и жизни одной минутой "Сейчас на сейчас"? - с издевкой поинтересовалась Елена.
--Какие у тебя красивые глаза! Не нужно за прической прятать такую красоту!
Она почувствовала тревогу и снова уселась на свое место за кухонным столом. Рассержено помешивала чайной ложечкой ароматный напиток и следила за гостеприимным хозяином, который выкладывал в вазочку розовый зефир. Наконец сказала первое, что пришло в голову:
-- Так размешивают сахар невоспитанные люди...
--Делай все, что тебе нравится.
--А мне нужно позвонить!
Он не ввязался в спор, как Елена того добивалась. Поднялся из-за стола и вышел из кухни. Через мгновение в зале зазвучала джазовая композиция. А девушка брошенною гостьей торчала за столом! Нет, так дела не пойдут! Надоело сидеть одной на кухне. И она направилась в зал. Да так и застыла в дверном проеме....
Комната напоминала маленький ботанический сад. На полу, на подоконниках, на полках секции размещались цветы! Около разостланного дивана возвышалось два лимонных деревца. Приключение приобретало экстравагантный оттенок...
Глава 4
В кабинете Начальника давно не было так шумно. Сегодня он разошелся! Обвинения-вопросы сыпались час подряд:
-- Приняли это за шуточки? А после расхлебываться за вашу глупость человечеству? Вы постигли, что такое ответственность?
Начальник грохнул кулаком по расписному столу. Люди, находящиеся в кабинете, притихли.
--Вы знаете, что такое тайна? Кто разрешил показать этой акселератке из двадцать первого столетия наш мир? Как вы могли позволить ей увидеть людей?
--Она сама... - прошептал русый парень в костюме цвета хаки.
--Сама?! - голос Начальника сорвался на верхней ноте. "А" превратилось в "ах". Он схватился рукой за сердце и прохрипел:
--Вон! Выйдете все! Остаться тройке верных!
Совещание продолжалось. В разноцветном кабинете, где цвета змеились по стенам и сплетались в сочетаниях самых необычных, где цветная мебель некоторых посетителей сбивала с мысли, остались Аронин, Сильчинский и Ягур - самые доверенные службисты Агентства Планетарного Порядка. Остальные подчиненные исчезли, как требовал служебный этикет.
Первым всегда выступал немногословный Аронин. Он рассказал, что девушка уже доставлена в музейный район. Там полностью возобновлен быт землян двадцать первого столетия. Имитирован городской пейзаж при помощи специального оконного стекла. Девушке никогда не догадаться, на какой продолжительный киносеанс она попала! Кроме того, установлена специальная шкала времени. Робот УН УЧР может изменять ее, исходя из собственных задач...
Лицо Начальника перекривилось:
--Вы доверяете машине?! Зная, что инструкции к ней утеряны во мраке столетий?
--Доверяю, как себе самому! - как отрезал Аронин.
--Однако...
Начальник начал нервничать и ходить по кабинету взад-вперед. Долго ли Елена проживет в тюремном музее и не выйдет на улицу? Сможет ли робот выполнить задание без ошибок? Ведь тогда Макс пытался доказать, что он роботочеловек. А это для робота уже считается серьезной ошибкой...
--Робот мог бы сконструировать себе помощника, - Аронин попытался предложить ход, который Начальнику не понравился сразу.
--Он - робот! Он не может и никогда не сможет сконструировать человека. Даже самый разумный робот, похожий внешне, очеловеченный! Он не может. Ясно тебе?
Аронин молча опустился в кресло. Тут же Сильчинский, смуглый мужчина с густыми девчоночьими ресницами, взял инициативу на себя. Торопясь, немного заикаясь, начал уверять Начальника:
--Ситуация поддается коррекции. Выигрышный момент: девушке неизвестно о том, какими возможностями она стала обладать в мире Альфа-зэт. Она не умеет ими пользоваться. Есть надежда, что робот сделает все для того, чтобы, как говорят, навечно зарыть в землю этот неожиданный ее дар. Ведь в инструкциях указывается: мало иметь талант, нужно приложить определенные усилия, чтобы он раскрылся.
--Не раскрылся! - поправил Начальник, останавливаясь перед Сильчинским.
--Это я и хотел сказать... Девушка... Э-э... Ее легко обдурить. Я думаю, обстоятельства складываются так. В лаборатории Далекого Вчера мне объяснили особенности женской психологии...
Как по команде, головы четырех мужчин повернулись к дверям. Стройная секретарша сказочной тенью промелькнула перед мужскими глазами, чтобы положить на стол бумаги, и исчезнуть также неожиданно, как появилась.
Сильчинский даже рот раскрыл от восхищения. Заметил строгий взгляд Начальника и виновато промурлыкал:
--Простите, господин Начальник. Я знаю, что нельзя отвлекаться во время доклада. Учитывая некоторые аспекты нашего дела, я провел анализ феминистского движения. Готов доложить причины возникновения и развития феминизма, начиная с девятнадцатого столетия...
Начальник любил точность, но ненавидел всякие доклады. Он уселся в кресло слушать и так морщился, что верный подчиненный начал заикаться по-настоящему. Слова буквально наскакивали одно на другое. Но Начальник не перебивал Сильчинского. Он и ценил его за многословье, которое полностью компенсировалось живой речью Ягура. А пока можно заглянуть в бумаги.... Ого! На самом верху лежала инструкция к неотложному реагированию...
--Благодарю за труд, господин Сильчинский, - сказал Начальник. - Я получил такие сведения, какие хотел. Вы и господин Аронин с этой минуты становитесь наблюдателями. Один выступит в роли соседа-милиционера, второй - в роли инспектора пожарной охраны. Подготовиться, одеться, учитывая исторические нюансы того времени! Можете идти, коллеги! Удачи!
Начальник не улыбнулся. Жертвенный вздох и жалость в голосе отпугнули бы надежду на хороший исход дела. Но двое верных учились эмоциональному холоду на специальных курсах и не обращали внимания на настроения Начальника.
--Ягур, что ты можешь сказать мне? - обратился Начальник к человеку, который казался совсем мелким на фоне кресла с высокой спинкой. Ладонь Начальника была больше его лица. Рост и комплекция придавали Ягуру вид вечно обиженного подростка, затаившего в душе злость.
--Ягур! - нарочно тихо произнес Начальник, - держи себя в руках, не то взорвешься. В сравнении с тем, что ты уже натворил, остальное - пустота.
--Если бы предки и наши друзья с параллельного мира приняли это за правило, я с вами мог бы согласиться, - схохмил Ягур.
--И в чем проблема?
Начальник по привычке потер лысину. Глаза собеседника вдруг вспыхнули зеленым огнем. Вслед прозвучал вопрос:
--У вас в молодости были красивые волосы, так? Почему вы не воспользуетесь методом генной памяти, чтобы вернуть прежнюю красоту?
--А почему ты отказался стать великаном? - Начальник смерил подчиненного хитрым взглядом.
--Всему свое время, - Ягур закинул ногу на ногу.
--Вот-вот. Разумно рассуждаешь. И для меня твой имидж приятней каких-то атрибутов далекой юности, - Начальник тут же отметил про себя, что у него всегда отлично вычищены туфли.
Ягур довольно ухмыльнулся:
--Она - стриптизерша
--Кто - она?
--Елена... Стриптизерша, которая потеряла работу в ночном клубе.