Гринёв А. Д. : другие произведения.

Неоконченная история болезни. Ч.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Зона - слово то какое короткое,
  а звучит продолжительно,
  напряженно и неприятно.
  
  
  
  
   "..ну как поезд едить я понял, а вот как паровоз без лошади вагоны тащить-не пойму".
  Митька сто раз слышал этот анекдот и никак не мог понять тупости деревенского мужика. Ну, вроде анекдот, а бестолковость персонажа все равно не давала покоя.
  
  Стук вагонных колес убаюкивал, перед глазами стояла мать, монотонно причитая об одном и том же
  - Ну, какой же это учитель придумал мальчишку в тюрьму сослать, без вины виноватого, отличника. И зачем тебе учиться надо было, что бы вот так, прямо со школы и за решётку...?-.
   Отец сидел за швейной машинкой, угрюмо вращал колесо, и молчал.
  К мамкиным причитаниям Митька привык, а вот его долгое молчание настораживало.
  Он сделал как ему велел отец: закончил 8 классов и пошел учиться на фельдшера. Фельдшер, батя всегда произносил это слово, будто оно для него сравнимо с богом, которого Митька отверг навсегда, вступив без отцовского позволения в комсомол. За что и поимел суровую отцовскую немилость.
  
  На дворе 1946 год. Отец и сестра вернулись с войны. Старший брат пропал без вести в сорок первом в штрафном батальоне.
  Митька хорошо помнил, как носил вареную картошку на дежурство Тёмке, с которого брат и не вернулся, оставшись в охраняемых им казематах, вместо сбежавшего уголовника.
  
  Городок показался Митьке похожим на его родной город, потому и нашел он быстро то место, о котором мать говорила с плачем и причитаниями. Одноэтажный барак с куцыми оконцами в решетках, напомнил место, откуда брата отправили в штрафбат.
  В здание его не пустил солдат со штыком на поясе.
  Митька обрадовался возникшему препятствию и тут же представил как в кабинете военкома, с радостью объявлял усатому дядьке в погонах, что таких как он в тюрьму не пускают.
  Ответ комиссара он не услышал, долговязая, очкастая тетка теребила его рукав, называя родную фамилию.
  В кабинете кадровички он понял, что в тюрьму ему идти все же придется.
  
  Молодой седой майор инструктировал Митьку монотонным голосом, будто читал все по книжке, затем сунул отпечатанный лист бумаги и велел расписаться.
  Развалившись на скрипучем диване, оперативник недобро улыбаясь, объявил, что за внеслужебные отношения с осужденными, дадут фельдшеру срок и ещё до этапа его, как бывшего сотрудника, отпетушат урки с удовольствием и пристрастием.
   - Посему никакого общения, кроме выполнения своих должностных обязанностей. Выдал таблетку и пинка под зад!
  А лучше и вовсе подождать, глядишь, пока таблетку сыщешь издохнет эта мразь позорная. Вечером будешь мне докладывать, что слышал на кресте.-
  Завершил инструктаж офицер.
  
   Какие должностные обязанности, какие не служебные отношения, что значит отпетушат, какой крест и что докладывать, Митька не понял, но и переспрашивать не стал, о чём переспрашивать, когда и так ясно, что там за колючкой, по мнению майора, нет людей, а есть какие то урки, петухи и мразь...
  Зона - слово то какое короткое, а звучит продолжительно, напряженно и неприятно.
   Ограниченное пространство со своим укладом и воздухом, тяжелым, остановившимся и одинаковым в любом закоулке мрачного учреждения.
  Двигаться в нём было не ловко, что то мешало, тормозило и давило.
  Дощатая дорожка, петляющая по грязной территории вымешанной прохорями, коцами и вовсе босыми костылями сидельцев, привела к сарайного вида зданию, с облезлой табличкой "Санчасть".
  Сопровождавший Митьку солдатик, сунул связку ключей, больно хлопнул по плечу, ухмыльнувшись, и исчез.
  Внутреннее убранство помещения удивило чистотой и порядком, всё было почти как на практике на ФАПе,в прошлом году.
  
  -Доброго вам здоровья, Дмитрий Петрович -
  Рраздался картавый голос.
  
  На пороге стоял тщедушного вида человек в маленьких круглых очках.
   Митька вздрогнул, кроме него и этого очкарика вроде и не было никого, как он мог не заметить ещё кого либо.
  Майор предупреждал, что нужно "ухо держать востро", быть всегда на чеку, а он пропустил какого-то Дмитрия Петровича, не увидел, не рассмотрел - плохо это. "Вот так и не заметишь, как тебе ножичек под печень воткнут"- вспомнилось предупреждение оперативника.
  
  Очкарик кашлянул в кулак, поправил бирку на телогрейке и громко объявил: "Гражданин начальник, осужденный Абрамзон Альтер Натанович, первый отряд, статья 58,срок 10лет, к месту работы прибыл".
  Митьку передернуло от громко сказанного и он подозрительно спросил
  -А кто такой Дмитрий Петрович?
  
   - Вы -
  Смущенно ответил Абрамзон.
  
  Впервые Митька услышал своё имя и отчество. Забавно как то звучало, необычно и по взрослому.
  Сиделец, испросив разрешения присесть, радостно сообщил Дмитрию Петровичу, что теперь в санчасть дадут лекарства, что не гоже, пусть даже и зеков, оставлять без лечения.
   -Люди все таки-
  Исподлобья, взглянув на фельдшера, совсем тихо, произнес Натаныч.
  
  
  
  -Падла -
  Орал Сутулый -
   Ты чё лепила, в могилу меня стряхнуть хочешь! Давай калёса, параша скудоумная, убъю!-
  В кабинете все было разбросано, психованный зек метался по крошечному помещению то и дело, вонзая острый носок сапога в живот и лицо Альтера...
  
  
   -Ну что Абрамзон, не оправдал ты моего назначения-
   Говорил ухмыляясь опер.
  -Тебя на должность поставили, место теплое дали.
   С утра до вечера табуретку давить - не деревья пилить, а ты беспорядки в санчасти чинишь, лечить отказываешься.
  На тебя государство денег потратило, выучило, профессором сделало, а ты провокации устраиваешь. Зону поднять хочешь, беспорядков хочешь? Мало для тебя червонца.
  Зона - она как зеркало, волшебное зеркало, в нем всё нутро ваше гнилое видно.
  И не бренчи ты за лекарства, с лекарствами и я лечить смогу, эка невидаль, таблетку дать.
  Ты же врач, профессор, ты обязан больных на ноги ставить, государство тебя этому обязало, знаниями одарив, паскуду шпионскую!-
  
   Кум дал три дня на излечение, иначе должности не видать, иначе лесоповал, топор в руки и на просеку. А в его шестьдесят - это смертный приговор.
  
   В зоне он единственный с медицинским образованием.
   И не было до него дела никому, пока заведовал санчастью вольнонаемный фельдшер, вечно пьяный, злой и бестолковый волосатый мужик, видом похожий на овчарку, бегающей по периметру за колючей проволокой, постоянно рычащей и бросающейся на все живое.
  Два года назад нашли фельдшера в котле зековской столовой, разварившегося до костей.
  Опознали его по золотому зубу, да по дешевому перстню с безымянного пальца, чудным образом попавших в одну шлёмку зеку за обедом.
  
  
  Альтер собрал всю стеклянную посуду в санчасти, вымыл, разлил по склянкам кипяченой воды, подписал, расставил в чашки, уложил у каждой по пипетке и начал "лечить" и воров и политических обычной водой, на свой страх и риск .
   Никто не замечал подвоха, все как то срослось просто и удачно, но профессор боялся. Страх не отпускал ни на минуту, был жутким, повседневным и неотвратимым.
  Кум вроде бы что то подозревал, а может быть Альтеру казалось, но всякий раз увидев ухмылку молодого, седого опера, Натаныч обливался холодным потом, ожидая, что он раскроет его сидельцам.
  
   Кум появился как всегда неожиданно.
  - Откуда лекарства -
  Рассматривая склянки, хитро спросил он.
  - Алхимиков на кострах сжигали, не боишься?
  У нас то все по проще будет, кинут в котел и и зеки сыты и наказание понесешь неотвратимое-.
  
  
  Аптеку Митька с Натанычем разобрали быстро.
   У Альтера глаза горели, будто перебирал он золотые слитки, названия лекарств произносил на латыни, как заговор, улыбался и радовался словно ребенок. Странной и непонятной показалась Митьке эта радость
  -Сумасшедший, что ли?-
  Подумал он вдруг.
  
  
  
  Три месяца пролетели как три дня. На дворе первые заморозки, первый снег, слякоть промозглая сырость, холодный ветер и простуженные зеки с ввалившимися глазами, бледными, бескровными губами с бесконечным кашлем и зашкаливающей температурой.
  
  -В ШИЗО положенец умирает -
  Прямо с порога выпалил Альтер
   - Посмотреть бы надо ..-
  
  В штрафной изолятор без разрешения старшего опера Митьку не пустили. Все, к кому не обращался, ссылались на старшего, пожимали плечам, или просто отмахивались от фельдшера, как от надоедливой мухи.
   -К начальнику колонии пойду -
  Заявил Митька оперативному дежурному.
  Тот удивленно покрутил у виска пальцем и ушел восвояси.
  
  В кабинете у начальника Митька протянул бумажку с рапортом, тот прочитал и скрипучим голосом добавил
  -Осмотришь, доложишь. Лучше конечно, что бы он в твоей богадельне ласты свернул.-
  
  
  Темный узкий коридор, подсвеченный лампой в полнакала, привел к массивной двери, за ней, на бетонном полу, лежало тело без признаков жизни. Митька растерялся.
   -Видно поздно, видать помер -.
  Альтер шебуршился возле положенца, щупал пульс, пытался заглянуть в глаза, но в темноте ничего кроме замирающей, тонкой нитки пульса определить не мог.
  Митька упорно пытался прослушать стетоскопом дыхание больного, но почему то ничего не слышал, там, в фельдшерской школе слышал, а здесь не получалось!
  - Он умер -
   Глядя на Альтера, толи спросил, толи заявил, дрожащим голосом.
  
  Профессор слушал, простукивал пальцами грудную клетку положенца, переворачивая его на бок и на спину и в итоге, сняв очки и слегка закатив глаза, картинно заявил
  - Пнеумониа крупоза -.
  - Жив, будем лечить!?-
  Обрадовался Митька.
   Натаныч, как в кино про докторов, долго протирал свои очки, смотрел, куда то в даль, мелко моргая подслеповатыми глазами.
  
  
  Начальник колонии, распекал своего зама за недонесение об умирающем положенце, авторитетном воре Николае Авдотиевиче Калинкине.
  Полковник понимал, что этой смертью зам . подставлял его.
  Запланированная смерть авторитета неминуемо привела бы к бунту.
  Полковник давно заметил, "копает" майор, "роет землю" и пишет паскуда наверх грязные доносы.
   И если бы ни этот худой пацан в белом халате, слетели бы его погоны к чертовой матери ...
  Через три дня кризис миновал.
  Больной открыл глаза и что больше всего радовало Митьку, он мог прослушать у него слабое дыхание.
   Натаныч не отходил от пациента ни на шаг и проделывал такое, о чем Митька и в учебниках не читал.
  
  К вечеру в санчасть влетел кум.
  -Встать!-
  Заорал он..
  Альтер подскочил как мячик, вытянувшись в струнку. Митька то же попытался встать, но вдруг упрямо прилип к табурету.
   Опер увидев неожиданное неповиновение, подавился матерным словом, закашлялся и сиплым голосом провыл
   -Сгноюуу.-
  
  - Вы Степан Иваныч, идите гноите крыс в своем кабинете -
  Неожиданно произнес фельдшер.
   Кум перестал кашлять, замер, напрягся, покраснел как помидор и глянул на Митьку так, что стало ясно - теперь они враги.
  -Напрасно вы так, Дмитрий Петрович, надо было промолчать, промолчать и всего то. Вы сегодня приобрели себе врага беспощадного и мстительного -
  Произнес с сожалением профессор.
  
  
  -Доктор -
  Раздался слабый голос из за занавески.
  Митька глянул на Альтера с недоумением, Калинкин звал доктора.
  Доктором, по всем правилам медицинского искусства, здесь был Натаныч,
   он - фельдшер, значит зовет профессора.
  Альтер отрицательно покачал головой и кивнул Митьке в сторону больного
  -Идите, Шрам Вас зовёт-.
  
  -А ты не робкий парень, доктор -
  Просипел вор.
   - С норовом, упрямый, не боишься?-
  -Ну да ладно, спасибо тебе, по человечьи, спасибо, что от смерти спас, не отдал на растерзание упырю этому красноперому. Век помнить буду.
  
  
  
  
  -Ну чё, в натуре лепила, кинь таблетку для для кишки,
  зае..ло от хавки пазорной брюхом маяться -
  Прямо с порога, вызывающе-нагло проскрипел блатной.
  Пододвинув табурет, уселся к столу и больно, как бы невзначай, ударил сапогом Митькину голень.
  Карась - конченая мразь, шестерка, торпеда Шукаяновская- "автоматчика", Саратовского вора, воевавшего в Великую Отечественную в штрафбате.
   Щука в зоне за полгода сумел подмять под себя почти всех "ссученых", благодаря скрытой помощи кума.
  Оставалось стать положенцем и примерить воровскую корону, по закону выдуманному им самим.
  От осмотра Карась отказался, наглел и все больше заводился, скинув на пол журнал, заорал во всю мочь, что в санчасти всех путёвых бродяг травят водой из параши и примеряют им деревянные клифты.
  Брызжа слюной, приблизившись к Митьке, неожиданно ударил лбом в переносицу...
  
   Блатной лежал на полу, Шрам, сидя на табурете, жестоко давил на горло блатарю голой ступнёй.
  Карась захрипел, закатил вылезшие из орбит глаза и забился в судорогах.
  Митька изо всех сил толкнул вора в спину.
  Шрам слетел с табурета, медленно поднялся и со всего маху въехал шестерке пяткой в висок.
  Натаныч, сунув Карасю нашатырный спирт, давил большим пальцем под носом поддонка.
  Очнувшись, Карась обозрел мутными глазами силуэт фельдшера, прошипел
  -Ууубъю пппадла-
  И вывалился на улицу.
  
  
  
  Пиши: "Осужденные Абрамзон А.Н и Калинкин.Н А, с целью унижения достоинства гражданина Советского Союза, в моём лице,в помещении санчасти, неоднократно нанесли мне множественные удары кулаками и ногами в область головы.."
   -Бред, он больной, этот майор, его психиатру показать нужно, нормальному человеку такое в голову не придет..-
  Митька встал, скомкал бумажку и, не говоря ни слова, вышел.
  Майор за дверью, схватил его за плечо и истерично заорал в ухо
  -Посажу паскуда, петухом на помойке жить будешь, блевотина медицинская!-
  
  
  Что то здесь не так, как то все не правильно, будто в псих больнице, где каждый псих тылдычит про свое, понятное только ему и психиатру, а иногда и не понятное обоим.
  Митька заблудился в воровских понятиях, оперских мутках, человеческих отношениях, терминах, фене, во всех порядках и беспорядках зоны.
  Теперь ему не то, что трудно было дышать, теперь он начал задыхаться.
  
   Вспомнился молчавший отец у швейной машинки. Он ведь так ничего и не сказал ему за все время перед отъездом, значит, нечего было сказать.
  Или же он винил себя тогда за свое трепетное отношение ко всему медицинскому, так неожиданно, закончившееся отправкой второго сына в тюрьму, не обвиненного и не осужденного....
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"