Гринберг Таль : другие произведения.

Воздействие Бергмана. Главы 1-9

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Общий файл для удобства.


  

Глава 1

   Если бы Майя пожелала разобраться, с чего началась эта история, и стала бы перебирать в памяти все последние странные события, она вспомнила бы прежде всего почти-аварию на дороге. Или, пожалуй, путаный сон ночью накануне. Или, что вернее, вечернюю прогулку по городу перед сном.
   Прогулка была самой обычной мыслеочистительной быстрой ходьбой. Майя надела кеды, застиранные шорты и майку, вышла на улицу, во влажный и липкий воздух июньского города, подсвеченный бледными пока фонарями, и зашагала рядом с торопливыми прохожими, праздными подростками и такими же псевдоспортсменами, как она сама. Ходьба отключала все мысли, кроме простого ритма: раз-два-вдох, три-четыре-выдох, выбоина в асфальте - обойти, светофор - растяжка четырехглавой мышцы, покалывание в поврежденной в прошлом году лодыжке, и снова - раз-два-вдох.
   Только преодолев три четверти обычного маршрута, она заметила неладное. Когда именно? Может, когда, свернув на полукруг улицы Флейты, споткнулась взглядом о табличку "Галерея современной живописи" на белых автоматических воротах перед двухэтажным особняком. Вот уже два года Майя проходила вечером мимо этих ворот, и всегда раньше табличка, старая и проржавевшая на углах, гласила: "Осторожно, собака во дворе". Майя, соблюдая темп, по инерции прошла дальше, то и дело оглядываясь на феномен, пока не споткнулась по-настоящему. Тротуар перегораживала конструкция из труб и жести, указывающая обход только для пешеходов, явно поставленная против наглых велосипедистов и скейтбордистов. Еще позавчера этой преграды здесь не было.
   Майя задумчиво провела ладонью по прохладному металлу и двинулась в обход, заново набирая нужный темп и выравнивая дыхание. Следующий сюрприз заставил ее разинуть рот от удивления. Старого, перекошенного одноэтажного дома под рассыхающимся тополем, который она всегда обходила по проезжей части из-за бугрившихся под асфальтом корней, не было. Вместо него стоял аккуратный трехэтажный коттедж, не слишком новый, судя по облупившейся местами краске на цоколе, но вполне живой и обитаемый. Тополя тоже не было. Вместо дряхлого корявого дерева перед аккуратным низким заборчиком были высажены невысокие кусты туи. Майя помедитировала несколько минут на полуприкрытые жалюзи в сельском стиле, на блики от телевизора в окне второго этажа и зажмурилась изо всех сил. Когда она открыла глаза, коттедж и не думал пропадать. Это было неуютное ощущение - словно она заблудилась в малознакомом городе и сейчас ищет дорогу по смутно памятным знакам. Почти так, только прежде маршрут был знаком ей каждой трещиной в асфальте и каждой перекладиной в ограждении тротуара. Майе стало страшно.
   Она бросилась дальше по улице, то и дело сбиваясь на бег, преодолевая внезапное колотье в боку, заставляя редких прохожих отшатываться. Старалась не смотреть по сторонам, чтобы не столкнуться снова с непонятным и пугающим. Очнулась только дома, под душем, смывая пот и страх, и посмеялась над собственной впечатлительностью.
   - Заучилась, - сказала Майя вслух, чтобы поставить точку в происшествии, которое сейчас выглядело скорее как легкая галлюцинация. В старой и знакомой ванной комнате, где вот уже три года висит голубая, довольно грязная занавеска, где от крана тянется неизменный след ржавчины и где так успокаивающе журчит теплая, с привкусом извести вода, сверхъестественное неуместно.
   Так или иначе, заснула она поздно и спала плохо. То ли июньская духота тому виной, то ли вечернее потрясение, но сновидения ей достались одно другого бредовее. В первом сне она отдала какому-то шапочному приятелю свои ботинки и долго бродила босиком по снегу, разыскивая должника. Во втором для разнообразия ей снилось, что она плавает наперегонки с дельфинами и что между пальцами у нее вырастают перепонки, а потом она выходит на золотистый песок пляжа и задыхается, жадно хватая воздух по-акульи узкими жабрами. Третий же сон и вовсе сдернул ее с постели с бешено колотящимся пульсом и пересохшим горлом: ей снился незнакомый светловолосый человек, чье лицо она не сумела разглядеть, которого она преследовала на узких улочках чужого города, в лесу, в сырых каменных лабиринтах, пока не попалась в свою же ловушку и умерла. То есть проснулась, конечно, чтобы с ругательством завалиться опять на подушку.
   Разумеется, звонок будильника она проигнорировала, повторные сигналы - тоже, поплотнее завернувшись в одеяло. Разбудил ее окончательно кот, который отыскал спрятанный в диванных подушках резиновый мячик и развлекал сам себя легким галопом по коридору и тараном дверей. Было десять утра, порезанное жалюзи солнце заливало квартиру горячими желтыми ломтями.
   Предстоящий день был расписан по часам, два из которых она уже бездарно проспала. Майя рассудила, что предэкзаменационная консультация ей все равно мало поможет, но еще можно было успеть на семинар. В рекордный срок - двенадцать минут - она очутилась на улице, отвязывая скутер и одновременно дожевывая вчерашний пирожок вместо завтрака.
   Она неслась по улицам, лавируя между рядами, и только чудом не сшибала зеркала автомобилей на светофорах. Предпоследний перекресток, как всегда, проезжали быстрыми рывками из-за короткого светофора налево, и Майя, изнывая от невыносимой жары в своем закрытом шлеме, застряла позади экскурсионного автобуса - слишком мало места, чтобы пробраться вперед. Когда ряд тронулся, она немедленно дернулась влево, чтобы обогнать это медлительное, дышащее жаром и выхлопными газами чудовище, лишь после глянув в зеркало краем глаза. Слишком поздно - сзади ее уже настигал черный тупорылый Крузер, тоже рванувший на зеленый свет, и за миг до столкновения она воочию увидела объемную картинку: как джип таранит ее хромированным бампером, впечатывает в бок автобуса, как пронзительно визжат тормоза, но водитель Крузера все равно не успевает, как корежатся легкие жестяные ребра скутера и ее, Майи, кости...
   Она отчаянно пожелала оказаться сейчас впереди автобуса, который лишь начал разгоняться, и напряглась всем телом, ожидая столкновения, но его не было. Был легкий толчок, будто под колесо попал камень, была свободная полоса впереди и сердитый басистый сигнал автобуса сзади. Майя до упора вывернула вниз рукоять газа и ушла вправо, к перекрестку на университет. О том, что за странность с ней приключилась в очередной раз, она решила подумать позже, когда сумеет припарковаться одним куском.
   К ее облегчению, семинар задерживался из-за неполадок с дряхлым проектором. Профессор Кляйн вяло наблюдал за суетой выступающих студентов, листая пачку бумаг. Остальные мастеранты давали бесполезные советы по укрощению техники, зубрили конспекты по другим специальностям, просто сплетничали и жевали хлебные палочки. Стараясь не привлекать внимания профессора, Майя отыскала свободное место в последнем ряду и рухнула на сиденье. Только сейчас, когда не нужно было больше никуда спешить, ее ощутимо затрясло. Весь семинар она просидела сомнамбулой и лишь на третьем часу практики потихоньку пришла в себя, а на четвертом ее окончательно вернули в этот мир химики-первокурсники, которым ей не повезло преподавать практику матанализа. Зарядившись здоровой злостью, Майя усилием воли выбросила из головы мистику и заторопилась домой, потому что время шло к четырем, а на вечер она еще запланировала зубрежку к завтрашнему, последнему в ее жизни экзамену.
   По дороге она прихватила в киоске бутылку сока и упаковку чипсов. В квартире было пусто и тихо. На кухне подтекал кран - навязчивое кап-кап слышалось через равные промежутки времени. Рыжий Перчик валялся подобно тряпке под дверцей холодильника - остужал лохматые бока на прохладных плитах пола и стерег главное богатство в квартире. Майя отодвинула его ногой и сунула сок в холодильник. Перчик когтями и зубами немедленно вцепился ей в ботинок.
   Кота полгода назад подобрала Натали, соседка по съемной квартире. Тогда он был оборванным помоечным кошачим подростком, тощим и агрессивным, инспектирующим все мусорные баки на их улице, где и сумел подлизаться к чувствительной Натали. Он ничуть не переменился характером, переселившись с улицы в квартиру, зато отрастил роскошную шерсть апельсинового оттенка и утратил стройность талии.
   - Отцепись, вредитель, - сказала Майя и стряхнула кота, который уже прицеливался, как бы половчее цапнуть ее за лодыжку.
   Комната ей досталась крошечная, угловая - только и радости, что два окна вместо одного положенного. Пахло пылью и вчерашними окурками из переполненной пепельницы. Майя бросила сумку в угол и вернулась в кухню, там долго стояла перед открытым холодильником, не особенно понимая, что ей оттуда нужно, а затем достала сок и початую бутылку водки и смешала себе отвертку покрепче. Перчик усердно терся о ее ноги, коротко помявкивая и оставляя на джинсах клочья рыжей шерсти.
   У себя в комнате Майя немедленно завалилась на кровать прямо в одежде. Она поставила пепельницу на живот и зажгла сигарету. Сегодня ей так и не довелось поесть, кроме того утреннего пирожка с вареньем, поэтому ее моментально развезло от водки, зато пугающие мысли о странностях, происходящих последние сутки, казались не такими тревожными. А может, так и сходят с ума? Галлюцинации могут быть очень похожими на реальность. Она вспомнила летящий на нее Крузер и содрогнулась. Да полно, бывают ли такие галлюцинации?
   В дверь поскреблись. Сначала потихоньку, на пробу, но Перчик никогда не был добродушным созданием, и терпением тоже не отличался. Матовое стекло на двери задребезжало от толчка. Со второго прыжка Перчик зацепился за ручку и отворил дверь.
   У Майи голова уже шла кругом, поэтому сил на протесты и изгнание кота у нее не нашлось.
   - Иди сюда, террорист, - скомандовала она и убрала пепельницу обратно на тумбочку. Кот тяжело вспрыгнул ей на живот, потоптался немножко, умащивая то так, то эдак толстый зад, выбирая единственно правильное положение, и наконец замер, расслабившись.
   Майя закрыла глаза.
   Ее мысли упростились до самых односложных образов, спотыкающихся, как кучка пьянчужек, цепляющихся друг за дружку, но не обретающих равновесия. И это было приятно, потому что невозможно вспоминать о тревогах, если мыслишь подлежащим и сказуемым, если взгляд то и дело цепляется за совершенно ничтожные, но кажущиеся чрезвычайно важными подробности вроде паутины на потолке или красного глазка телевизора.
   Майя глубоко вздохнула, и кот недовольно заворочался у нее на животе. Как здорово, наверно, быть котом, подумала она, и стала воображать, какой кошкой могла бы стать. Черно-белой, тощей и облезлой, скорее всего. Кошки гуляют сами по себе. Идут куда хотят и остаются только там, где им хорошо.
   Ей показалось, что она встала и идет куда-то, где ей срочно надо быть и что-то неотложное сделать, но на самом деле не сдвинулась с места и даже не оторвала взгляда от смазанного пятна на стене, - это она когда-то уничтожила ночную бабочку грязным тапком.
   Она казалась самой себе насекомым, слишком мелким, чтобы жизнь могла разглядеть ее, вцепившуюся изо всех сил в грязную стену своих переживаний, слишком суетливым, чтобы оставить ее в покое и избавить от покушений грязных тапок, слишком бесполезным, чтобы кому-то было выгодно оставить ее в живых, с неповрежденными лапками и крылышками.
   Ей захотелось исчезнуть, - и она исчезла, лишь на мгновение опустив веки... или это ее комнату подменили за долю секунды.
   Майя оглядывалась с удивлением, не обращая внимания на головокружение. Потолок стал ниже, а может, это кровать подросла на полметра и укрылась жестким пледом. Стены раздвинулись и поменяли цвет на приятный серо-стальной оттенок, окно обзавелось плотной темной шторой в пол. Куда-то пропал уродливый шифоньер преклонного возраста, а вместо него угол заняла незнакомая Майе аппаратура, назначение которой она не взялась бы угадать. По потолку щедро разбросаны маленькие плоские лампы, но освещение не казалось чрезмерным. Нет, комната определенно была чужой, тем более что ее хозяин обнаружился под вторым окном, где она привыкла видеть свой древний телевизор. Там в замысловатой формы кресле сидел мужчина лет тридцати. Смуглый, стройный и смазливый, черноволосый и, судя по масти, черноглазый, как латиноамериканские знойные мачо из любимых бабушкиных сериалов. Она с трудом удержалась, чтобы не прищелкнуть языком от восхищения.
   Хозяин был занят и не заметил ее появления. В его левой руке переливалась и дрожала расплывчатая сфера, а длинные смуглые пальцы перебирали что-то на ее перламутровой поверхности, стирали, черкали, вызывая непонятные значки и невообразимые цвета в глубине почти иллюзорного шара.
   - Глюк, - вслух сказала Майя. Мужчина дернулся в кресле и уставился на нее черными, как уголь, глазищами. Дрожащая сфера в его руках схлопнулась с громким щелчком.
   - Как ты сюда попала? - спросил он громко, и нервные, угрожающие нотки в его резком голосе ей совсем не понравились.
   - Не знаю, - растерянно ответила Майя. - Я, должно быть... брежу?
   Он встал.
   - Кто ты такая? - в воздухе так отчетливо запахло угрозой, что головокружение Майи прекратилось от внезапно нахлынувшего ужаса. Никакой это был не глюк. У нее даже волоски на руках встали дыбом.
   - Спокойно, псих. Ты-то сам откуда взялся? - она надеялась бросить эти слова небрежным тоном, но получилось только жалкое задушенное карканье.
   Он сделал странное движение рукой, будто поймал муху, и Майя оцепенела. Оцепенела буквальным образом, не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой, словно ее спеленали невидимые веревки. Она даже чувствовала их шершавое прикосновение на лодыжках и прижатых к бокам локтях. Ее затрясло.
   Психованный красавчик стремительно прошелся по периметру комнаты, вертя головой, прислушиваясь, а его пальцы жутковато подергивались, словно жили собственной жизнью. Майя следила за его передвижениями, не в силах отвести взгляд.
   - Последний раз. Что ты здесь делаешь и кто ты такая? - спросил он набирающим силу голосом.
   Майя лишь изо всех сил замотала головой, не найдя в себе сил ответить.
   Психованный вдруг одним скользящим, неуловимым движением очутился рядом с кроватью и навис над ней, так близко, что ей на лоб упали длинные пряди его волос. Она зажмурилась.
   - Смотри на меня! - прошипел он, и жесткие пальцы впились ей в щеки. - Смотри мне в глаза!
   Майя осмелилась разлепить веки, и тут же боль сжалась тесным обручем вокруг ее головы, настойчивая, выдавливающая всю ее волю и силу к сопротивлению в эти черные глаза без блеска.
   Майя закричала. Она даже не пыталась разорвать зрительный контакт, чтобы избавиться от боли, только хрипела, срывая голос, и тем большим изумлением для нее стало внезапное понимание, что ее руки и ноги снова свободны. У нее не было времени обдумывать тактику, - колено само по себе резко и точно въехало обидчику в солнечное сплетение.
   Психованный грянулся на пол, хватая ртом воздух. Майя вскочила на кровати, спрыгнула и метнулась к распахнутой двери, но та намертво захлопнулась перед самым ее носом. Она обернулась через плечо и обомлела. Если до сих пор этот бесноватый мачо приводил ее в ужас, то сейчас она поняла, что невидимые веревки, заставляющий содрогаться взгляд, боль и вся эта безобразная возня - только цветочки.
   Псих оставался на полу в неловкой, изломанной позе и все еще тяжело дышал, но его пальцы быстро сплетали нечто сверкающее, плещущее жидким синим огнем, заставляющее сам воздух в комнате потрескивать от напряжения, плавиться и искажать предметы. Еще миг - и синяя шаровая молния оторвалась от его рук. Как в замедленной съемке Майя смотрела на летящий к ней сгусток энергии, не в силах пошевелиться, и только в последний момент вскинула перед собой руки в жалкой попытке оттолкнуть, краем сознания удивляясь, что не чувствует ледяного ожога, какой бывает, если схватишь неосторожно кусок сухого льда. Это движение, видимо, оказалось для нее невыносимо трудным, и Майя даже обрадовалась, когда свалилась наконец в темноту.
  

***

  
   Головная боль пульсировала в висках. Майя попыталась поднять ресницы и не сумела, будто кто-то забыл у нее на лице гантель, по мячику на каждую глазную впадину. Что за черт? Она напилась до такой степени, что отрубилась? Это похмелье? Где-то совсем рядом, над ее многострадальной головой уже знакомый нервный голос произнес:
   - Почему она не приходит в себя, Гай? Я так сильно ее оглушил?
   Майя узнала давешнего чернявого психа. Какая странная, навязчивая галлюцинация. Или, может, это просто сон? Донельзя реалистичный и неприятный, надо отметить. Майя сочла благоразумным на всякий случай сделать вид, что все еще находится без сознания.
   Голос, прозвучавший над ее левым ухом в ответ на вопрос, был низким и приятным, с какой-то едва заметной неправильностью, неточностью произношения.
   - Не уверен. Больше похоже на внезапный выброс резерва. Что конкретно произошло?
   - Я не знаю, - взволнованно, чуть ли не в истерике ответил психованный незнакомому Гаю с приятным голосом. Как же, не знает он, злобно подумала Майя. А кто шарахнул ее жуткой синей молнией, от воспоминания о которой у нее до сих пор стоят дыбом волоски на позвоночнике? - Не знаю, как она сюда попала вообще. Вела себя странно. Я набросил на нее петлю Клейтона, хотел задать несколько вопросов...
   Громкое фырканье.
   - Она порвала воздействие за пару минут, - продолжал психованный. - Я растерялся, если честно. Иначе я не стал бы... Эллипс Гора...
   - Не заикайся, Тристан, - сказал незнакомый Гай. - Веселая история. Ты применил эллипс Гора? Чем ты думал, можно спросить?
   Ага, значит, Тристан, подумала Майя. Вот и познакомились.
   - Да, применил, - с нажимом подтвердил Тристан. Он волновался все сильнее. - Говорю же, я растерялся. Полицейский рефлекс. В любом случае, она отразила эллипс зеркально на меня, а потом уже отключилась. Я ее даже не задел, получается?
   - Конечно, она отключилась, - охотно согласился с ним Гай. - Ты-то сам пробовал бить зеркалом эллипсы Гора? Не на полигоне со страховкой, заметь! Ты ведь с перепугу, наверное, лупил со всей мочи. Поди, и резерв спалил, а?
   - Хватит, Гай!
   Долгая тишина. Громкий вздох.
   - Хорошо, я буду молчать, - произнес Гай негромко. - Не стану проводить тут неуместных параллелей, сам прекрасно помнишь.
   - Достаточно, Бергман, я все понял! Кто она - нелинейщик? Под маской? Передатчик? Ума не приложу, как она сумела обойти защиту!
   - В идентификации как раз ничего сложного нет, - возразил Гай совсем близко. - Никакой она не передатчик. Маска отсутствует, сам видишь. Девятым глазом легко определить, что это обычная женщина лет двадцати-двадцати пяти.
   Майя молча оскорбилась. Ей не исполнилось еще двадцати двух, и она полагала, что это заметно и двумя глазами.
   Горячие пальцы коснулись ее шеи - видимо, нащупывая пульс. Майя задержала дыхание.
   - Температура и пульс поднялись почти до нормы. Давление еще низковато, но скоро она очнется. Советую заготовить извинения, Тристан, и очень убедительные.
   - У меня паршиво получается Девятый глаз, ты прекрасно это знаешь, - проворчал Тристан. - Издержки минус двенадцатого профиля. Ты уверен, что ошибки быть не может?
   - Вполне, - сказал Гай весело, не убирая руки с горла Майи. Может быть, у нее просто разыгралось воображение, но пальцы заметно нагревались с каждой секундой. Или это она сама остывала, невзирая на уверения о нормальной температуре? - Такого рода воздействия не обмануть, Тристан.
   Приглушенный звук шагов. Поскрипывание кожаного кресла.
   - Тогда как объяснить эти странности? Моя квартира - не проходной двор! Меня чуть удар не хватил, когда я понял, что защита не только не нарушена, но и не среагировала на нее! И я не желаю слышать ничего о флюктуациях импульса, хватит с меня безграмотных теорий!
   - Потише, пожалуйста, у меня уже в ухе звенит. К твоему сведению, в настоящий момент она фонит как обычный неинициированный нелинейщик с профилем минус двадцать. А может, и ниже, без транслятора точно не определить.
   Тристан наконец-то не нашел, что возразить. Майя пыталась вычленить хоть капельку смысла из этого диалога, но тщетно. Рука Гая тем временем раскалилась до нестерпимого жара, и Майя, дернувшись, открыла глаза.
   - Что вы делаете, мне же горячо! - прохрипела она, удивляясь неблагозвучности собственного голоса.
   - Я решил, что вы подслушали достаточно, симулируя обморок.
   - Я ничего не симулировала!
   - Последние пять минут вы именно этим и занимались, - укоризненно сказал Гай. Майя разглядывала его, скосив глаза влево, и удивлялась, как такой ничем не примечательный мужчина может содержать в себе настолько приятный голос.
   Он был вовсе не так молод и хорош собой, как психованный Тристан. Скорее, он был обычным - не за что глазу зацепиться. Лет сорока, песочного цвета волосы, светлые глаза, глубокая морщина между ровных густых бровей. Он казался помятым, уставшим - если не сказать измученным, и рубашка с закатанными до локтей рукавами на нем выглядела так, словно в ней спали.
   - Меня зовут Гай Бергман, это - Тристан Морено, - сказал он. - Если вы чувствуете себя получше, расскажите нам, пожалуйста, кто вы такая и как попали в эту квартиру.
   Майя покрутила головой, отыскивая психа. Тот сидел в кресле, напряженно стиснув подлокотники. Ждал ответа. Майе стало смешно. Похоже, он почему-то боялся ее, этот нервный мачо.
   Она уже набрала в легкие воздуха, чтобы ответить, как вдруг сообразила, что все еще находится во сне или во власти галлюцинации, и что Гай и Тристан, и этот абсурдный, ускользающий от понимания разговор - только лишь плод ее воображения. Она засмеялась. Гай терпеливо ждал.
   - Меня зовут Майя. Но имейте в виду, что вы оба - мой глюк.
   Тристан пробурчал что-то себе под нос. Гай вздохнул. Складка между его бровей обозначилась резче, но все так же терпеливо он произнес:
   - Вы ошибаетесь, милая девушка, могу вас заверить в этом со всей ответственностью. Мне случалось бывать ночным кошмаром, должно быть, но уж никак не галлюцинацией. Так как же вы сюда попали, Майя?
   - Перенеслась силой воображения, - сказала она, начиная злиться.
   - Весьма интересно. И что же, часто ваше воображение перемещает вас прямо в запертые и защищенные от проникновения квартиры?
   - А почему, собственно, вы меня допрашиваете? - прищурилась Майя. - Вы полицейский, Гай?
   - Полицейский здесь как раз Тристан, но это несущественно. Я просто хочу узнать, что здесь произошло и как вам помочь, - объяснил Гай. Удивительное терпение, усмехнулась Майя про себя. Он даже не поинтересовался, почему я отвечаю вопросом на вопрос.
   - Лучше задумайтесь, как помочь самим себе. Не я здесь швырялась ... эллипсами Гора.
   - Гай! -Тристан так и подпрыгнул на месте. - Ты слышал?
   - Она всего лишь подслушала наш разговор, успокойся. Вы нелинейщик, Майя? Я вас не помню.
   - Гм. Даже не знаю как ответить... Что такое нелинейщик?
   Гай глянул озадаченно, нахмурился.
   - Нелинейщик - тот, кто пользуется нелинейкой, разумеется. Вас сканировали на фон? Или это первый выброс? В таком случае поздравляю, но все равно никак не возьму в толк, как вы попали в защищенную квартиру.
   - Ничего не понимаю, - сказала Майя, пожимая плечами. - Что такое нелинейка и какой фон вы имели в виду, объясните нормально.
   - Я говорю о нелинейных науках, которые изучают, в частности, в этом университете. Вы шутите или правда не знаете?
   - Чушь какая-то, - помотала головой Майя. - Никаких нелинейных наук не бывает.
   Тристан раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но Гай не глядя поднял руку, требуя тишины.
   - Знаете что, - задумчиво сказал он, - вы не могли бы ответить на несколько вопросов? Я все объясню позже, если моя версия подтвердится.
   - С чего бы это? Нет уж, сначала расскажите, почему на меня накинулся этот псих, и мне плевать, что он полицейский. Я, между прочим, подам на вас заявление, Тристан как-вас-там, если это не галлюцинация, конечно.
   - Погодите, Майя. Я постараюсь все объяснить, но вначале мне нужно кое-что проверить, - Гай тяжело вздохнул и поднял на Майю взгляд то ли светло-карих, то ли зеленых глаз - в вечернем освещении было не разобрать таких тонкостей. Она необычайно близко увидела набрякшие мешки под глазами, красную сеточку капилляров на белках, множество мелких морщинок, сбегавшихся к тяжелым векам, неопрятную щетину с проседью, и почему-то ощутила неловкость, словно подсмотрела за чем-то глубоко личным. - Неужели вам так трудно просто ответить? Пожалуйста.
   Майя смутилась. Что-то бесформенным комком дернулось у нее в животе - жалость? Сочувствие?
   - Спрашивайте.
   - Дайте вашу руку.
   - Зачем?
   - Хочу на всякий случай проконтролировать ваше состояние.
   Гай зажал ее запястье худыми сильными пальцами. Майя поморщилась. Что за метаболизм должен быть у человека, чья рука так нечеловечески горяча? Впрочем, чего не случается во сне.
   - Так как вы оказались в квартире Тристана?
   Майя со вздохом стала рассказывать, но постепенно увлеклась. Припоминала все забавные подробности, паясничала, как умела, чтобы заставить этого странного человека с красными от усталости глазами хотя бы самую чуточку улыбнуться. Тристан слушал и кривился в своем кресле. Уж наверняка его версия произошедшей стычки казалась ему куда как правдоподобнее.
   Все ее усилия пошли прахом. Гай выглядел рассеянным, будто слышал не ее, Майи, голос, а те слова, что остались невысказанными.
   - Расскажите подробнее о моменте перехода, - попросил он. - На что это похоже? На тоннель? Воронку?
   - Ни на что не похоже, - сказала Майя. - Не было никакого явного перехода. Я закрыла глаза на секунду, а когда открыла, то вместо своей комнаты очутилась в кровати этого мерзкого типа.
   Удивительное дело - на этот раз Тристан молча стерпел оскорбление.
   - И как много вы выпили перед переходом?
   - Самую малость, только чтобы расслабиться. Вы намекаете на алкогольный психоз, да? Ну так вот - галлюцинации у меня начались раньше.
   - Я не галлюцинация, Майя, - сказал Гай очень тихо, и ей вдруг стало жутко. Она закрыла глаза.
   - У вас есть еще вопросы? Давайте поскорее закончим.
   - Да, разумеется. Помните текущее число?
   - Амнезией не страдаю, - буркнула Майя. - Вторник, пятнадцатое июня две тысячи четвертого года.
   Вопросы сыпались один за другим. Странные это были вопросы, надо сказать, - как будто она и в самом деле потеряла память на какое-то время, и теперь ее тестируют на предмет обретения собственной личности. В каком городе и на какой улице она живет, как выглядит ее квартира, что она изучает в университете, что предпочитает есть на завтрак и на какой стороне кровати спит. Она едва успевала отвечать, когда Гай переходил к следующему, не особенно вслушиваясь в ответы, и вновь ей показалось, что он слышит или видит ее изнутри и знает заранее, что за слова всплывут в ее голове через минуту. Она сбилась только тогда, когда подал голос Тристан из кресла в углу:
   - Вы умеете пользоваться нелинейкой?
   - Хорошо бы для начала узнать, что это такое, - невежливо отрезала Майя и нашла глазами лицо Гая. - Чем таким я пользовалась? И долго вы еще будуте морочить мне голову?
   - Я закончил. Думаю, уже сейчас можно делать выводы. Только напрасно вы пытались приврать для красочности, когда описывали столкновение с Тристаном, детали не имеют большого значения.
   С кресла не донеслось ни звука. Психический Тристан разглядывал Майю, как редкостную зверюшку в сафари-парке. Гай выглядел настороженным, но одновременно очень довольным - как кот над забытым на столе бифштексом.
   Майя хлопнула себя ладонью по лбу.
   - Да вы... вы же мне детектор лжи здесь устроили, верно? Только не пойму, как...
   Гай все-таки улыбнулся ей - одними уголками губ, странной, будто извиняющейся улыбкой.
   - Умница. Простите, что не предупредил, но чистота эксперимента...
   Майя вырвала у него руку, наливаясь ядом до бровей.
   - Ладно. А экспериментальный материал вы сразу пускаете в расход? - прошипела она в ярости. Головная боль взорвалась в затылке огненным шаром.
   Гай вскинул ладонь перед собой, пошевелил пальцами и усмехнулся с непонятным выражением на лице.
   - Ну и ну, - сказал он. Глаза его блестели любопытством. - Спокойно, спокойно, еще порушите здесь что-нибудь. Видел, Тристан? Это клиент по твоей части. Спокойно, Майя, я сейчас все объясню. Никто здесь не причинит вам вреда.
   - Вы мысли читаете, что ли? - хмуро спросила она, потирая затылок, недовольная своей вспышкой. - Сборище фокусников, чтоб вас...
   - Мысли - нет. Знаете что, - Бергман задумался ненадолго. - Прежде всего давайте договоримся, что я не галлюцинация. Понимаю, что для вашего сознания это объяснение наиболее убедительное и наименее травмирующее, но попробуйте увидеть ситуацию с моей точки зрения.
   - И что, по-вашему, это объясняет? - У нее неприятно задергалось правое веко.
   - Не уверен, что объясняет, скорее, предполагает... Я знаю, что за эту тему брались неоднократно, но никто не добился существенных успехов. Форсированный переход между мирами, как ты считаешь, Тристан?
   Тристан задумался, покачивая ногой, закинутой на колено другой. Майя поймала себя на том, что от волнения обкусывает заусенец на указательном пальце, и сжала руку в кулак.
   - Возможно, - произнес Тристан наконец. - Это многое объясняет, на самом деле. Только очень уж за уши притянуто. Скажи, а как насчет ментальных воздействий?
   - Пусто. Вообще никаких воздействий, исключая твои.
   Показалось Майе, или Тристан действительно смутился? Она переводила взгляд с одного на другого и чувствовала, что где-то за завесой тупой головной боли царапается слабый намек на догадку. "Форсированный переход между мирами". В свете прочих происшествий предположение Гая не казалось ей чересчур бредовым.
   - Понимаете, Майя, - снова обратился к ней Гай, - в силу своей квалификации я могу исключить версии, которые показались весьма привлекательными Тристану. Никто не делал вас передатчиком воздействий. На вас нет маски. Зато в пользу моей версии остается самый весомый аргумент. Мне тяжело представить мало-мальски образованного человека, который был бы незнаком с понятием "нелинейка".
   Майя открыла рот, чтобы спросить наконец об этой самой нелинейке, но Гай остановил ее движением руки.
   - Моя научная работа в настоящее время затрагивает нелинейные переносы в пространстве-времени. Не буду загружать вас лишними подробностями, которые в любом случае непонятны неспециалисту. Так или иначе, я знаком с большей частью опубликованных работ на тему возможных переходов между мирами, и почти готов поклясться, что вы перемещаетесь, даже не подозревая об этом.
   Майя фыркнула, не в состоянии больше сдерживать истерического смешка.
   - И в какой же именно области науки вы проводите свои... научные изыскания?
   - В нелинейке, разумеется.
   - Разумеется, - вздохнула Майя, зажмуривая правый глаз. Нервный тик все не унимался. - Учтите, я до сих пор не имею ни малейшего понятия, что такое ваша загадочная нелинейка.
   - Это как раз проще всего. Нелинейные науки, в просторечии нелинейка, - это достаточно широкий сектор дисциплин, объединяющий в себе неклассические аспекты естественных наук, - объяснил Гай. - Все проявления нелинейки зачастую связаны между собой только человеческим фактором изъявления воли, воздействия нелинейщика на среду.
   - Профессор, нельзя ли рассказать попроще? - прервала его Майя. - Дайте примеры, у меня сейчас мозг вскипит.
   - Нет ничего легче. Вспомните петлю Клейтона. Вы чувствовали себя связанной, хотя веревок не видели. Эллипс Гора наверняка был доступен вашему зрению, как любому нелинейщику, иначе вы не сумели бы зеркально отразить его на Тристана. Все это, включая ваше зеркало, является воздействиями, хотя каждое из них принципиально отличается от другого.
   - А вы?
   - Я? Ах да. Девятый глаз. Мощное средство диагностики и вообще считывания биологической информации. К сожалению, работает только в тактильном контакте с объектом. Когда-то я работал над его усовершенствованием и переводом на качественно иной уровень функциональности, но... Не успел, в общем.
   Майя уже не слушала. Молчала, пожевывая губу - противная привычка.
   - Где мы сейчас находимся? - спросила она.
   - В жилой части университетских башен. Хотите выглянуть в окно?
   - Да, - она осторожно села, сползла потихоньку с монументально высокой кровати Тристана и подошла к окну на слегка подгибающихся от слабости ногах. Гай пошел было за ней, придерживая под локоть, но Майя отмахнулась от помощи. Она осторожно потянула в сторону большую тяжелую штору, мгновение не соображая, на что смотрит, но, приглядевшись, отшатнулась от окна. Потом пересилила себя и снова приблизилась.
   Окно во всю стену. Впечатляет, конечно. Но хуже всего то, что она стояла на краю бездны, на немыслимой высоте, защищенная от мертвой пустоты падения лишь толстым стеклом. Майя тряхнула волосами, ругая себя за глупые детские страхи, и нарочно прилипла носом к окну. Она сразу поняла, откуда можно увидеть город в таком ракурсе. Башни торгового центра, конечно. Только никакого университета там нет и никогда не было, а все тридцать этажей использовались как офисы, а не квартиры - в ее реальности, разумеется.
   - Ну ладно. Буду исходить из того, что вы не плод моего воображения, - она поморщилась и обернулась к Гаю. - Эта гипотеза достаточно логично объясняет то, что произошло. Ваш мир, вам виднее, какие физические законы здесь действуют. Но я-то здесь при чем? Почему мне удалось отразить эллипс, несмотря на то, что я никогда этому не училась? И почему во всей этой истории так отчетливо попахивает колдунами и волшебными палочками?
   - Майя, я полагаю, что вы дурачитесь от растерянности, - ей уже хотелось убить его от явного сочувствия в голосе. - Оставьте сказки о волшебниках детишкам. Я говорю о науке - сильной, перспективной и невероятно престижной, потому что со способностью к нелинейке нужно родиться. Ее не купишь и не выстрадаешь упорной зубрежкой. Судя по всему, у вас пока не умеют пользоваться импульсом, но, как видите, у отдельных представителей вашего мира иногда прорываются стихийные способности.
   - Вот уж повезло, так повезло, - усмехнулась Майя. Она ощутила прилив истерического веселья. - Вы забыли только одну незначительную мелочь - как мне вернуться обратно.
   - А я и не говорил, что знаю, - пряча улыбку, ответил Гай. Уголки его губ подрагивали. - Я говорил, что у нас всего лишь исследуют этот феномен.
   - Ну что ж, поселюсь у него пока, - сообщила Майя после недолгого раздумья и кивнула на мрачного Тристана. - Вы же не оставите в беде заблудившуюся между мирами девушку, господа нелинейщики?
   Тут терпение Тристана, очевидно, подошло к концу.
   - Бергман, на два слова, - процедил он, не глядя на Майю, и ровной походкой скрылся за обшитой деревом дверью. Если бы не неестественно прямая спина, можно было подумать, что он вполне успокоился.
   Гай неожиданно подмигнул Майе и вышел вслед за ним. Она снова отвернулась к окну, но уже не видела шикарной панорамы города, занятая своми мыслями. Ей было любопытно, о чем они там шепчутся в другой комнате, но она не решилась подслушивать нарочно - кто знает этого Гая, может, помимо Девятого глаза у него есть еще парочка ненумерованных очей на затылке и какое-нибудь триста двадцать первое ухо.
   Ну ладно, подумала она, давай размышлять трезво и логично, выстроим все возможные версии. Собственно, их всего две: либо я не в своем уме, либо действительно не в своем мире. Розыгрыши можно не принимать в расчет, ибо генерировать вручную синие молнии у нас пока не научились. Память услужливо подсунула ей медицинские байки о больных эпилепсией, которые в приступах галлюцинаций видели пришельцев из космоса или еще кого похуже. Шизофрения тоже подойдет как возможный диагноз. Если я спятила, подумала она почти философски, рано или поздно меня упекут в подходящее заведение и будут лечить - там все и прояснится. А вот если нет...
   Она смотрела, как горел закат, отражаясь от таких же циклопических окон в высотке напротив сотнями кровавых солнц. Как набирают силу сполохи рекламы внизу. Как копошатся за десятки метров от ее босых ног маленькие фигурки. Все выглядело слишком обычным и реальным, чтобы оказаться просто игрой воображения. И это означало лишь одно - игра в научную магию, скорее всего, вовсе не игра. Ее скептичная и ничего не принимающая на веру натура протестовала, стеная, но воспоминание о синей молнии перед глазами было реальнее любого закона Ньютона.
   В соседней комнате голоса стали громче, но Майя все равно не смогла ничего разобрать. Впрочем, и так понятно: Тристан в бешенстве на нее. Чего взъелся, собственно, первый же чуть не угробил ее своими заклятьями... тьфу, блин, воздействиями. Умные слова. Научная магия - это вам не палочкой размахивать. Хлопнула далекая дверь, по полу потянуло сквозняком.
   - Любуетесь пейзажем? - произнес над ее плечом Гай.
   - Что-то в этом роде, - рассеянно откликнулась Майя. - Как странно думать, что это совсем другой мир, слишком все похоже. Вон в том здании у вас что находится?
   - Муниципалитет. А у вас?
   - Всякие мелкие конторы. И выглядит оно немного иначе... А где ваш нервный друг?
   - Ушел добывать нам ужин. Вы, наверно, проголодались?
   - Да, не помешало бы поужинать... и пообедать заодно, - призналась она. - Так что же мне теперь делать? Как я вернусь? Ну же, профессор, вы уже поразили меня сегодня своими умениями и сообразительностью, не дайте мне разочароваться.
   Гай шумно вздохнул и дотронулся до ее плеча, но она дернулась, сбрасывая его руку.
   - Нет уж, не прикасайтесь ко мне с этим вашим всевидящим оком. Не желаю, чтобы вы читали мои мысли.
   Гай помолчал.
   - Я его отключаю на сегодня. Пойдемте-ка попьем чаю, подождем Тристана.
   Майя поплелась за ним, зябко поджимая пальцы босых ног. Она больше не желала ни думать, ни строить версии по поводу своего приключения.
   Кухня Тристана оказалась такой же минималистски стильной, как и спальня, всюду хромированные поверхности и серый с прожилками мрамор. Майя присела к узкому, как стойка бара, столу и прислонилась спиной к выкрашенной в серо-голубой цвет стене. Дикий цвет, вот как он называется, вдруг ясно вспыхнуло у нее в голове, что-то такое она помнит из литературы... Внезапное воспоминание обрадовало ее, - как выписка из сумасшедшего дома, который жил вокруг нее своей непостижимой жизнью.
   Не в силах совладать с удивлением и любопытством, она во все глаза смотрела, как Гай хозяйничает в кухне. Он сидел напротив нее за столом и насмешливо рассматривал ее, пока кухонная утварь беспрекословно подчинялась его безмолвным приказаниям. Вот сама собою открылась дверца стенного шкафа, пропуская керамическую банку с чаем, вот закипела в считанные секунды вода в чайнике - точно таком же, как и у нее дома, низком и пузатом, с прозрачными стенками. Манящее движение пальцем призывает с полки жестяную коробку с печеньем. Чайник самостоятельно разливает воду по высоким чашкам, пока те плывут к столу.
   - Боюсь, что печенье не особенно свежее, - предупредил Гай, внимательно следя за ее лицом. - Тристан держит сладости только для гостей.
   Бутылка с молоком услужливо склонилась над чашкой Майи в немом вопросе.
   - Не надо, - сказала она, и молоко вспорхнуло со стола. - Что за дешевое представление, Гай?
   - Дешевое? - усмехнулся он, и Майя опустила глаза - да, опоздала немножко с высокомерным пренебрежением, надо было вовремя подбирать челюсть с полу. Ложка в чашке Гая самостоятельно размешивала сахар. - Хотя вы правы, после боевых навыков Тристана не мне вас удивлять... Однако могу поспорить, что лично вам будет значительно труднее устроить чаепитие без помощи рук, чем манипулировать чистым импульсом.
   - Вам виднее, - пожала плечами Майя, заставляя себя не вдумываться в значение его слов. Ей нужно было изыскать способ убраться отсюда побыстрее, пока этот мир с его искаженными законами не растоптал в ней последние крупицы здравого смысла. Лучше думать, что она просто бредит, сходя с ума, чем поверить в такую правду. Как заставить себя вернуться? Может, тем же способом, каким очутилась здесь? Где бы еще достать водки...
   - Ничего страшного не произойдет, если вы не сможете вернуться по какой-то причине, - Майя вздрогнула. Нет, он не мог читать мысли, не прикасаясь к ней. Или соврал? - Я позабочусь о вас первое время, а потом попробую как-нибудь устроить вас здесь, в университете. В конце концов, нет никакого сомнения в том, что вы нелинейщик. Хотите?
   - Я не знаю, чего я хочу, - она помотала головой. При чем тут вообще университет? - Слишком много информации. Боюсь, что сейчас я не вполне адекватна. И... слушайте, здесь есть какая-нибудь выпивка покрепче?
   Не отвечая, Гай поманил пальцем темную бутылку и низкий стакан из распахнутого шкафа и с интересом посмотрел, как она в три глотка выхлебала порцию виски, отдышалась и протянула ему стакан:
   - Еще!
   Черт, эта заколдованная бутылка - как прожженный бармен, наливает пятьдесят миллилитров и ни каплей больше. Ну ничего, ей много не нужно, на самом деле. Гай разглядывал ее, подперев щеку ладонью. В резком свете кухонных ламп он казался еще старше, еще более усталым и потрепанным.
   - Что вы там сказали насчет университета? - спросила она, чувствуя себя неловко. Внезапный страх сумасшествия отпустил ее так же неожиданно, как и вцепился в душу пять минут назад.
   - Предлагал вам учиться нелинейке, - улыбнулся Гай - снова этой короткой, извиняющейся улыбкой. - Не хотите ли оставить карьеру... эээ... что вы изучаете, я забыл?
   - Но с чего вы взяли, что я действительно что-то умею? Я правда не понимаю, как все так вышло с... Тристаном.
   - Конечно, не умеете, - согласился с ней Гай. - Вы неинициированы; ваши нелинейные способности стихийны, как цунами. Вы просто хватаете свободный импульс и швыряетесь им в белый свет. Но вы нелинейщик, это бесспорно. Ваш минус двадцатый профиль и его потенциальные возможности заставляют меня завидовать по-черному.
   Майя не могла поднять на него глаз, уставившись на чашку с нетронутым чаем.
   - Я не верю, - сказала она в пространство, - так не бывает.
   - Ну, я вам тут наглядно продемонстрировал, что бывает. Все зависит только от вас, Майя.
   Она молчала, ощущая, как ее затапливает злость на весь этот абсурд, который она вынуждена терпеть, на саму себя, на эту дурацкую чашку чая, когда ей хочется колы до зубовного скрежета... Чашка жалобно задребезжала, расплескивая жидкость по столу, и рухнула на пол, будто сметенная чьей-то небрежной рукой.
   Майя наконец-то решилась взглянуть на Гая.
   - Собственно, это я и имел в виду, - сухо подытожил он, побалтывая ложечкой в своей чашке. - Вам придется пройти инициацию и научиться контролировать импульс, иначе рано или поздно ваши новые способности обернутся вопросом безопасности для вас и вашего окружения. Ни нашему миру, ни вашему, я полагаю, не нужны возможные жертвы.
   - Жертвы? - удивилась Майя. - Вы считаете, я могу кому-то навредить?
   - Скорее всего, самой себе, но зачем рисковать?
   Она вздохнула. Пока что ей удавалось лишь портить посуду и, если верить Тристану, бессознательно отбиваться от боевых воздействий. От выпитого спиртного мысли разбегались, как тараканы по кухне. Майя сжала пальцами виски, зажмурилась и тут же качнулась от сильного толчка в спину. Подняла голову и зашлась нервным смехом.
   Она сидела в собственной гостиной на полу, уставившись в дверцу буфета, а в спину упирался диван. Коричневая полированная поверхность отражала ее совершенно дикие глаза, взлохмаченные волосы и перекошенный в приступе хохота рот.
   Майя оборвала себя и, с трудом поднявшись на ноги, подошла к окну, забранному пыльным жалюзи. Солнце уже переползло на запад, предзакатное небо было особенно ярким, раскрашенное розовеющими облаками. Внизу гудели машины: под окнами намертво встала обычная вечерняя пробка. Все как всегда.
   Щурясь от потоков солнца, заливавших гостиную, Майя вернулась к дивану и рухнула на твердые подушки.
   - Это был сон, - твердо сказала она вслух. - Водку пить - здоровью вредить, я не психбольная, это был... просто сон.
   Она подтянула ноги повыше на спинку дивана и задумалась о том, стоит ли сделать педикюр, твердо отгоняя навязчивые воспоминания о необыкновенно отчетливом и последовательном сновидении.
   Так, с задранными ногами, ее и застала Натали, вернувшаяся с работы.
   - Привет рабочему классу, - фыркнула она с порога.
   - Привет буржуазии, - вяло отозвалась Майя, не в силах сдвинуться с места. - Пожалуйста, скажи, что ты умираешь от голода и будешь готовить ужин.
   Натали молча скрылась на кухне. Майя слышала, как она шуршит пакетами из супермаркета, хлопает дверцей холодильника и зовет кота.
   - Где Перчик?
   - Не знаю. Давай закажем пиццу, а?
   - Я на диете.
   Майя знала, что нет никакой диеты - соседка просто жестко экономит. И уж, разумеется, не станет тратиться на такое вопиющее баловство вкусовых рецепторов.
   Натали присела на краешек дивана у Майи в ногах. Она выглядела изрядно вымотанной, со своими темными кругами под глазами и нелетней бледностью, и Майя подумала, что сама она, должно быть, выглядит не лучше, то-то Тристан так испугался, увидев ее в своей кровати. Стоп. Просто сон, понятно?
   - Слушай, ты когда-нибудь видишь сны? - спросила она, пытаясь вызвать в памяти густой голос Гая Бергмана с его странным то ли акцентом, то ли дефектом речи.
   - О, каждую ночь. В основном изысканные эротические кошмары, - ответила Натали, не открывая глаз. Да, ужина сегодня не дождешься, подумала Майя, у повара упадок сил.
   - Какая пошлость, - усмехнулась Майя. - Я о другом. Мне сейчас снилось нечто странное, - Натали покосилась на нее так, что прожгла бы дырку, если б умела. Не стоило намекать на сиесту. - Такой отчетливый сон, что я уже подумала, будто все происходит наяву... Я умела делать сверхъестественные вещи вроде телекинеза, так легко, как пошевелить рукой или ногой. И никаких волшебных палочек. И все это происходило в параллельном мире.
   - Ужасно. Может, заболела? Или выпила лишку? - Натали протянула руку и откинула челку у Майи со лба. - Так и знала.
   - Что?
   - Шрам на лбу. В виде молнии, - Натали залилась хриплым смехом и встала с дивана, уворачиваясь от тычка. Ушла в свою комнату. Оттуда Майе было слышно громкое "кис-кис" и скрип дверцы шкафа. Перчик обожал валяться в постельном белье.
   - Слушай, - Натали появилась на пороге комнаты, - где он? Может, в окно выпал? У нас точно все закрыто?
   - Повсюду жалюзи. Как и куда он мог выпасть? - возразила Майя. На голодный желудок судьба кота ее не волновала. Наверняка сидит где-нибудь под кроватью и ждет подходящего момента, чтобы вывалиться хозяйке под ноги, особенно когда в ее руке будет чашка кофе.
   Натали была не столь оптимистична. Она обыскала весь дом, вплоть до каждого уголка, скрытого пылью и паутиной, пока Майя, смирившись с тем, что нормального ужина сегодня не предвидится, съела тост с почти засохшим сыром и пакет чипсов. Через полчаса стало очевидно, что Перчика нет в квартире. Встревоженная сверх всякой меры Натали настояла на том, чтобы спуститься вниз и поискать кота под окнами, из которых он предположительно мог вывалиться. Майя даже не стала возражать, хотя прекрасно понимала, что толстой заднице Перчика ни за что не пролезть между планками жалюзи. Она безропотно натянула кеды и спустилась вслед за Натали на улицу. Там они переполошили всех окрестных помойных котов и допросили пару старушек, что подкармливали всю эту невероятно расплодившуюся стаю. Перчика среди сородичей не было.
   Они вернулись в квартиру, когда уже стало смеркаться. Снаружи ощутимо похолодало, и по комнатам гулял бриз с моря. Натали подавленно молчала. У Майи в голове крутилась какая-то назойливая мысль-воспоминание, но ускользала от любой попытки ухватить ее за кончик и рассмотреть поближе.
   Натали ушла к себе, пренебрегши ужином. Майя не слышала, чем она там занимается - должно быть, готовится к очередному экзамену. Все-таки это была железная Натали, для которой превыше всего - ее цель, от которой не должны отвлекать ни радости, ни драмы.
   Превозмогая лень и оцепенение, Майя отыскала брошюру и конспекты по введению в философию. Дурацкий общеобразовательный курс, который следовало сдать завтра, не имеющий ничего общего с прикладной математикой. По правде говоря, она не была ни на одной лекции, и с каждой прочитанной страницей приходила во все большее отчаяние. Покружила по гостиной, бормоча себе под нос определения и имена философов, пытаясь сосредоточиться, но строчки текли мимо сознания.
   Она сходила на кухню и приготовила кофе, изо всех сил стараясь расслышать хоть что-нибудь из комнаты Натали. В квартире было необычайно тихо, только звонкой капелью подтекал кран, из окон доносились отдаленные гудки машин и что-то царапалось за входной дверью. Майя бросила банку с печеньем и чашку, расплескав кофе по столу, и кинулась к двери. На коврике с надписью "Добро пожаловать" сидел Перчик - но в каком виде! Свалявшаяся грязными колтунами шерсть утратила свой оранжевый оттенок, уши покрыты коростой, хвост прижат к худющим бокам - как подросшая версия себя самого в бездомные времена.
   - Натали, он вернулся! - закричала Майя, очнувшись от шока и пропуская кота в квартиру.
   Натали заохала над Перчиком, едва не обливаясь слезами. Обзванивала ветеринарные клиники, ведущие прием по вечерам, заталкивала в пасть громко урчащему коту кошачьи консервы, а потом загоняла Перчика в переноску. Кот упирался всеми четырьмя лапами - он хотел нажраться впрок. Майя сидела на диване, не принимая участия в суете и тупо глядя на выключенный телевизор, пока Натали разводила бурную деятельность вокруг кота. Она пошевелилась и спрятала лицо в ладонях, только когда за ними захлопнулась входная дверь - Перчика повлекли к ветеринару.
   Майя поняла наконец, что за мысль царапала и раздражала ее память с тех самых пор, когда они обнаружили исчезновение кота. Никуда и ни из каких окон Перчик не падал и не мог упасть. Последний раз она видела кота сегодня, перед тем как провалилась в странный мир нелинейных наук и сумасшедших нелинейщиков. Вместе с Перчиком на животе. И это могло означать только одно: мир ее сна был более чем реален, если сумел заглотить и так истрепать упитанного и здорового кота. У нее не было больше причины притворяться, что пережитое за несколько последних часов - просто галлюцинация. Гай Бергман, от которого она так удачно удрала сегодня, до дрожи в коленках испугавшись за свое психическое здоровье, оказался прав и существовал на самом деле.
  

Глава 2

   Майя проснулась рано, от голубиного воркования над головой. Две невыносимые птицы, как у них это принято, решили с утра перепихнуться на ее подоконнике, отчаянно хлопая крыльями по планкам жалюзи. Она постучала ладонью по окну, прогоняя сексуально озабоченных голубей, и упала обратно на сбившуюся комом простыню.
   Часы показывали полвосьмого. Майя перевернулась на бок и зарылась носом в подушку с намереньем проспать хотя бы до десяти, но память уже подсунула воспоминания о вчерашнем, и сонная расслабленность улетучилась, как от ледяного душа.
   Замечательно. Такое раннее, нежное, солнечное июньское утро, а ей совсем не хочется спать. Ну не чудо ли?
   Майя встала, натянула безразмерную футболку с вылинявшим рисунком, служившую у нее домашним одеянием еще со школы, и поплелась на кухню, судорожно зевая. Перчик сидел на спинке дивана, чинно вылизывая переднюю лапу. На Майю подчеркнуто не смотрел - обижался за то, что она бросила его в чужом мире. А ведь и правда бросила. Ни на секунду о нем не вспомнила.
   Чувство вины? Вот еще. Но кот выглядел таким жалким, обритый почти наголо (колтуны не удалось распутать), худым и независимым, что Майя рискнула приблизиться, протягивая руку.
   Молниеносное движение лапы, возмущенное шипение. Майя задумчиво лизнула кровавую царапину на запястье. Ну и пошел ты, мученик.
   Натали уже давно ушла на работу. Майя включила чайник и попыталась воздействовать на него, чтобы вода вскипела быстрее. Разумеется, напрасно. С кружкой кофе в руке она вернулась к себе, пробудила компьютер от спячки и пошаталась немного по знакомым сайтам и форумам.
   Вчера ей так и не удалось впихнуть в голову хотя бы минимальный объем введения в философию, который позволил бы ей набрать проходной балл за экзамен. Слишком мучали мысли о недавнем приключении и не давали отвлечься на абстрактные рассуждения и сухие определения, поэтому в какой-то момент она плюнула на завтрашний экзамен и завалилась спать, не дожидаясь Натали с Перчиком.
   Сейчас у нее оставалось несколько часов на подготовку. Очень не хотелось пересдачи. Майя с тяжким вздохом раскрыла конспекты и невидящим взглядом уставилась на густо исписанные страницы. Какое, скажите, отношение имеет Кант к ее невразумительной жизни? Разве они эти, ученые мужи с выцветшими, истертыми наукой фамилиями, имеют понятие о том, каково переступать невидимую грань между мирами и находить на знакомом месте чужое? Не чуждое, нет, - но незнакомое на знакомом месте и оттого более пугающее.
   Тем временем Перчик пришел мириться. Взобрался к Майе на колени и щекотно ткнулся мордой под мышку. Она погладила его по лохматой башке на тоненькой выбритой шее, размышляя о том, как ему удалось выбраться.
   - Сколько виски ты вылакал, алкаш? - спросила у него Майя, но кот лишь молча жмурился и втягивал-выпускал когти в приступе блаженства.
   Пойдем с начала, подумала Майя и листнула конспект на несколько страниц назад. Взгляд продолжал скользить по строчкам, вылавливая там и тут в каше слов прочитанное вчера вечером. Странности начались позавчера - проявления импульса, как сказал бы Гай. Придется принять его точку зрения, если уж терминологией ее повседневной жизни никак не объяснить телепортацию на дороге или переход в мир, где вместо торгового центра находится университет. Впрочем, эти явления Майя еще могла объяснить игрой собственного воображения, но вот Перчик - он самое надежное доказательство. Майя почесала кота за ухом. Неужели ей до сих пор нужно знамение более веское, чем похудевший и запаршивевший за каких-то пару часов кот?
   Увлеченная этой мыслью, она отложила брошюру в сторону и потянулась к клавиатуре, разыскивая в необъятном океане интернета какие-то похожие случаи, или объяснения, или опровержения, но натыкалась лишь на фантастические романы не самого лучшего качества и совсем уж безумные эзотерические теории. Спохватилась она лишь тогда, когда пора было собираться и ехать в университет.
   По пути, еще в центре города, у нее дважды заглох скутер, и пришлось тащиться вплотную к тротуару, дергаясь от гудков в спину. Как ни странно, Майя даже не опоздала. Зубрилы уже оккупировали аудиторию и впитывали последние крупицы знаний, уткнувшись в конспекты. Прочая публика, побеспечнее, дымила сигаретами на лужайке под аудиторией и поглощала плохой кофе из автомата.
   Когда начался экзамен, и аудитория погрузилась в шуршание бумаги, разочарованные вздохи студентов и скрип карандашей, Майя поняла, что явилась сюда совершенно напрасно. Ничего из прочитанного вчера она так и не запомнила, кроме звучных имен философов, даже пытаться не стоило. Что ж, так или иначе ей придется праздно высидеть в аудитории первые полчаса, раньше уйти нельзя. Майя закрыла тетрадь-черновик, вложила в нее экзаменационные листы и стала разглядывать студентов.
   Она отметила немало незнакомых лиц: на общеобразовательных курсах всегда собирается пестрое смешение курсов и факультетов. Экономя время, Майя так редко заглядывала на лекции по введению в философию, что не имела понятия, кто из знакомых сдает этот предмет вместе с ней. В первых рядах она заметила светлый хвостик волос Нины, с которой приятельствовала все пять лет в университете, и буйные черные кудри Джеки, чьему курсу не далее, как вчера преподавала дискретную математику, а больше никого в аудитории она не знала.
   Подперев щеку кулаком, Майя слушала поскрипывание старых стульев и птичий галдеж за окном, смотрела, как студенты грызут в задумчивости ручки, как замирают в напряженных, скованных позах, как некоторые из них быстро строчат в тетрадях, поймав за хвост мысль. Ей казалось, еще немного - и она сможет воочию увидеть нервные импульсы в головах учеников. Мысль об импульсах вызвала у нее озноб, как от скрипа мелом по стеклу, и вдруг отчетливо, слово в слово, вспомнилась фраза, произнесенная вчера Бергманом: "Вы просто хватаете свободный импульс и швыряетесь им в белый свет."
   Какой толк от ее новых способностей, если даже в тетрадь Нины она не может заглянуть на расстоянии? Или, скажем, снять с нее копию...
   Наверно, этот момент вдохновения не прошел зря: Майя даже не слишком удивилась, когда от вожделенной тетради отделилась ее маленькая, полупрозрачная тень, трепетавшая на сквозняке, и неторопливо поднялась в воздух над головой Нины. Майя моргнула и едва удержалась от смешка. Неужели и правда копия? Как бы теперь ее подтянуть?
   Майя вытянула руку под столом и поманила призрачную тетрадку пальцем, как это делал при ней Гай. Копия-голограмма с готовностью перелетела через аудиторию и невесомо опустилась на стол перед самым ее носом.
   От растерянности, что трюк удался так легко, Майя поначалу не осмеливалась прикоснуться к нечаянному подарку. Интересно, заметил ли кто-нибудь ее манипуляции? Она осторожно оглянулась на теток-наблюдающих: одна из них жевала сэндвич и перебирала какие-то бумажки на кафедре, вторая ходила по рядам и приклеивала опознавательные штрих-коды к экзаменационным листам. Через пару минут она остановится у стола Майи и увидит...
   Майя ждала. Сердце колотилось медленно и размеренно, но так громко, что удары отдавались у нее в горле. Подошла надзирательница, бросила взгляд на удостоверение, прилепила наклейку на закрытую тетрадку и покосилась с подозрением - все листы были девственно чистыми. На аномалию в центре стола она не обратила ни малейшего внимания.
   - Почему не пишешь? Проблемы? - спросила она участливым шепотом.
   - Думаю, - ответила Майя и улыбнулась ей одной из своих фирменных улыбочек, которые, Майя точно знала, способны растопить сердца и не таких старых грымз. Пожилые тетеньки обожают улыбчивых девочек с кукольными личиками.
   - Удачи, - прошептала наблюдающая формально-традиционное пожелание и отошла к следующему столу.
   Гм. Удача тут ни при чем. Успокоившись, Майя как следует разглядела тетрадь, исписанную четким, ровным почерком Нины. Листы споро заполнялись строчками, которые выводил невидимый карандаш, иногда запинаясь, зачеркивая, стирая, но упорно продвигаясь к раскрытию темы.
   Не время для угрызений совести, напомнила себе Майя и со вздохом раскрыла собственную пустую тетрадь. Списывать за Ниной было сплошным удовольствием: она всегда отличалась аккуратностью и последовательностью, нумеровала каждый подпункт и заканчивала задание абзацем вывода. Только и работы, что пропустить несколько деталей, переформулировать предложения, и готово. За пять минут до конца экзамена Майя торопливо внесла последние уточнения и затолкала смятую, хрустящую не хуже бумаги голограмму в карман джинсов. Результат этого нелинейного обмана она отнесла на кафедру, получив благосклонный кивок от давешней тетки. Майе стало смешно.
   Ей было смешно, и весело, и хотелось летать, как от шампанского в двенадцать лет. Внезапное чувство голода показалось ей откровением. Чуть ли не вприпрыжку она понеслась в кафетерий, среди студентов носящий название "Треугольник", и за две минуты заглотила сэндвич с колбасой и помидором. Заказала кофе со льдом и только тогда огляделась по сторонам.
   За одним из столиков сидела Нина, с ней трое смутно знакомых Майе студентов-мастерантов и почему-то Джеки, как всегда с белозубой улыбкой на лице. Из-за этой улыбки Майя его и запомнила: Джеки вообще всегда улыбался, шутил и высмеивал, к месту и просто так. Не то, чтобы постоянно срывал практику, но преподавать его группе было сущим мучением: Майя постоянно ждала подвоха с его стороны. Нередко ей мечталось вместо вежливых увещеваний без разговоров дать ему в зубы, чтобы стереть этот осточертевший оскал.
   Она не хотела подходить к компании из-за чувства неловкости перед Ниной, но Джеки заметил ее сам и помахал рукой. Майя приблизилась и нерешительно остановилась у столика.
   - Как прошел экзамен? - спросил Джеки в попытке завязать легкую светскую беседу. - Справилась?
   - Время покажет, - Майя равнодушно пожала плечами, надеясь, что не краснеет. - А ты?
   - На пересдачу, - Джеки пренебрежительно махнул рукой, но Майя знала, что верить ему не стоит. Невзирая на постоянную клоунаду, он был одним из лучших студентов на своем курсе. Ходили слухи, что его как-то поймали синтезирующим экстази из подручных материалов в лаборатории органики, - как уверял он потом, ради интереса, а не на продажу или в личное пользование. В любом случае, по мнению Майи, это было несколько преждевременное умение для студента второго года обучения.
   - Как насчет отпраздновать последний экзамен? - предложил Джеки. Пока Майя соображала, как бы отказаться повежливее, но так, чтобы не возникло желания ее уговаривать, Нина соскочила со стула и увлекла ее в сторону.
   - Пойдем, а? - попросила она шепотом, заглядывая Майе в глаза. - Сама я побаиваюсь, а мне так хочется попробовать...
   - Что попробовать? - не поняла Майя.
   - Травку! Джеки сказал, что устраивает спонтанную вечеринку с марихуаной. Ну пожалуйста, пойдем.
   Майе стало смешно.
   - Это непедагогично - обкуриваться в присутствии собственного студента, - заметила она назидательно сквозь хохот.
   - Плевать я хотела на педагогику, - решительно сказала Нина. - Все, ты идешь со мной.
   И Майя согласилась - нужно же как-то отблагодарить подругу за списанный экзамен, пусть даже сама Нина ни о чем не подозревала.
   Они поехали на расхлябанной Фиесте Джеки: капризный скутер Майи категорически отказался заводиться, и она оставила его на университетской стоянке до лучших времен. Всю дорогу Майя помалкивала на заднем сиденье, едва прислушиваясь к щебетанию Нины с Джеки.
   Вечеринка планировалась у одного из приятелей Джеки в Старом городе, в съемной студенческой квартире-студии. Майя подозревала, что место ей не понравится, но реальность превзошла все ожидания: брезгливая гримаса прилипла к ее лицу с той самой минуты, когда она вылезла из машины и тут же вляпалась ботинком в какие-то помои. Нина настороженно оглядывалась. Джеки все было нипочем. Он бесцеремонно разбудил приятеля, прикорнувшего в обнимку с бутылкой пива перед бубнящим телевизором, и швырнул на плетеный столик в коричневых лишаях подпалин пакетик с травой.
   Всего-то за час студия заполнилась разномастными незнакомцами. Из кучи имен Майя не запомнила ни одного. Она разглядывала их с любопытством и легким отвращением: как они хлопочут над бонгами и самокрутками, как передают друг другу джойнт, как обливают стол колой и жарят чипсы в старой фритюрнице. Для них с Ниной, единственных девушек на вечеринке, скрутили персональную самокрутку.
   В оккупированном Майей кресле в углу отлично думалось. Немного захмелевшая от пары бутылок пива и обалдевшая от половинки джойнта, она лениво размышляла о том, что в любой момент может провалиться в мир Бергмана, но теперь эта перспектива почти не пугала. Майя даже стала прикидывать, как посмешнее рассказать ему о приключении на экзамене и похвастаться достижениями. Ей казалось, что создать голограмму с обновлением он-лайн куда сложнее, чем вскипятить воду в чайнике и разлить ее по чашкам с заваркой. И неважно, что она не имела ни малейшего понятия, как ей это удалось. Майя даже улыбнулась при мысли о том, как будет выглядеть ее внезапное исчезновение из этой грязной, пропахшей насквозь дымом марихуаны и табака квартиры. Впрочем, не исключено, что никто и не заметит.
   К ней подошел Джеки, присел на пятки перед креслом и спросил:
   - Что это ты здесь одна делаешь?
   - А на что это похоже?
   Джеки тряхнул кудрями и надолго задумался. Майя поискала глазами Нину: та уже устроилась подремать на диване, положив голову на чьи-то гостеприимные колени. Бог знает, сколько еще она выкурила, пока Майя предавалась размышлениям в своем уголке.
   Майя оттолкнула Джеки от кресла и встала, перешагнув через обтянутые джинсами острые колени.
   -- Пора домой, дорогая, -- она потянула Нину с дивана, не обращая внимания на невнятные возражения. Нужно будет поймать такси, иначе на автобусе они уедут неизвестно куда в таком состоянии.
   - Мы уходим, - бросила Майя в пространство, не оборачиваясь, поддерживая протестующую Нину. Джеки, вполне вменяемый на вид, догнал их уже на лестнице:
   - Поехали.
   На улице смеркалось. На капоте Фиесты устроился наглого вида черный кот, который долго не желал слезать с насиженного места. Майя сгрузила Нину на заднее сиденье и села спереди. Джеки лихо выехал со стоянки, придерживая руль одной рукой и прикуривая сигарету другой: такие, как он, водят машину даже в бессознательном состоянии. Майя впала в необыкновенно молчаливое и созерцательное настроение. Ее охватило странное ощущение, будто единственное сказанное слово может вывести ее из концентрации на чем-то чертовски важном. Когда Джеки попытался расшевелить ее принужденными шутками, она лишь мычала в ответ что-то неразборчивое. Иногда наваждение пропадало на секунду-две, и Майя отчетливо понимала, что это всего лишь марихуана, но ее снова и снова затягивал неумолимый водоворот сосредоточенного созерцания. В ушах звучал знакомый, надоедливый мотив, обращаясь по кругу, отбивая такт сухими щелчками, похожими на реле поворотника. Даже хрипящее радио было не в силах заглушить музыку в ее голове.
   Они высадили Нину в спальном районе восточной части города, сдали ее с рук на руки возмущенной младшей сестре, которая ни разу не видела старшую в таком занятном виде, и поспешно ретировались.
   - Как лучше к тебе подъехать? - спросил Джеки, когда они вырвались из бесконечной пробки. Почему-то от звука его голоса у Майи между лопаток просыпалась горсть колючих льдинок. Это был не страх, нет, - всего лишь предчувствие страха.
   Она пересилила себя и объяснила: на третьем светофоре налево, развернуться, потом направо. Джеки закивал - мол, понял, но на первом же светофоре пересек разом три полосы и нырнул в переулок направо, не обращая внимания на красный свет и бешеные гудки сзади.
   Реакция Майи оказалась не так хороша, как его: только когда Джеки вновь свернул направо, заглушил мотор и поднял ручник, она пришла наконец в себя.
   - Ну, и что это означает? - поинтересовалась она сухо. Ошибка. Надо было молча выпрыгивать из машины, благо что двери в этой развалюхе сроду не запирались автоматически.
   Джеки удивительно ловко развернулся и вжал ее всем своим весом в сиденье. Не успела Майя и глазом моргнуть, как он уже держал ее руки и пытался языком разжать ей губы. Паскуда. Прошло несколько секунд в безуспешных усилиях вырваться, прежде чем Майя признала, что мужчина, каким бы тщедушным он не выглядел, все равно сильнее нее.
   Ты попалась, дорогая. Надо было сидеть сегодня дома. Надо было учиться в детстве способам самозащиты, а не спортивной стрельбе. Надо было родиться кем-нибудь поуродливее. Она дернулась еще раз, из последних сил. О, если бы можно было только освободить руку! Кровь молотком стучала у нее в горле от напряжения и злости на придурка. Стоп. Да стоп же! Не нужна тут никакая рука... Содрогаясь от отвращения, Майя впустила в рот его язык и укусила.
   Эффект превзошел любые ее ожидания. Лобовое стекло звонко крякнуло и осыпалось Майе на колени дождем осколков: это Джеки пробил его собственной головой и плечами, отброшенный неосязаемой волной ненависти. Минус двадцатый профиль, сказал бы Гай Бергман. Что бы это ни значило, оно играло ей на руку. Майя с опаской помотала головой, стряхнула осколки и на трясущихся ногах выбралась из машины.
   Джеки лежал навзничь на капоте, темная грива волос едва не подметала уличную пыль. С его головы капало - кровь, конечно же, - но этот факт оставил Майю совершенно равнодушной. Джеки тяжело дышал и пытался что-то сказать непослушным языком. Ужас в его глазах был заметен даже в желтом рассеянном свете фонаря напротив.
   Майя забрала сумку с заднего сиденья и вернулась к нему.
   - В следующий раз убью, сука, - сказала она, склонившись к уху Джеки. Пусть в ее исполнении угрозы звучали довольно жалко, при дрожащих руках и охрипшем голосе, но Джеки было достаточно - он изо всех сил старался отодвинуться, несмотря на плачевное положение. А главное, он молча таращил глаза и не улыбался больше - цель была достигнута.
   Майя пошла из этого глухого переулка, срываясь на бег, сумка на длинном ремешке больно била ее по бедру. В ушах шумела кровь, подогретая адреналином до кипения. Слишком много адреналина за последние два дня, подумала Майя. Куда, черт побери, подевалась моя спокойная жизнь? Не зря, между прочим, Гай упоминал возможные жертвы: вот и пришло время рисовать первую звездочку на фюзеляже.
   Мысль о том, что несостоявшийся насильник Джеки, должно быть, проломил себе череп, обдала Майю новой волной озноба, но не было такой силы, которая могла бы заставить ее вернуться, проверить или хотя бы вызвать скорую.
   Она ускорила шаг и едва не растянулась на тротуаре, когда внезапная вспышка света ослепила ее на несколько секунд. Майя зажмурилась, а когда осмелилась открыть глаза, замерла на месте. Вокруг по-прежнему был день: солнце красным шаром зависло над крышами, фонари не спешили загораться, и вокруг -- полузнакомая окраина города.
   Майя долго озиралась по сторонам, пока наконец не сообразила, что снова проскочила границу между мирами, сама того не заметив.
   Курить. Ей срочно нужно покурить. Трясущимися руками она нащупала в сумке пачку, с трудом прикурила, чудом не опалив себе брови, и без сил опустилась прямо на бордюр.
   Она проезжала здесь когда-то - но, разумеется, в своем мире. Окраина, промышленная зона. Вокруг - редкие невысокие строения, мало похожие на жилые дома. Пешеходов не было видно вовсе. Вдалеке можно было разглядеть здания повыше, там начинался собственно город, а над ними, как два гигантских пальца, торчали две знакомые башни-высотки торгового центра. Или университета нелинейки?
   Майя швырнула окурок на проезжую часть и встала с бордюра, оглядываясь. Уличные вывески-указатели казались смутно знакомыми. Выбор у нее был небольшой: возвращаться обратно или попробовать отыскать Гая. Где же искать профессора, если не в университете?
   Уже по пути ей пришло в голову, что ее могло выбросить в другом отражении совсем чужого мира, но Майя запретила себе думать об этом.
  

***

  
   Солнце уже давно провалилось за горизонт, а в город нарядился в аляповатые огни рекламы, когда она наконец добралась до башен. Издалека они, разумеется, выглядели гораздо ближе. Она прошагала пешком не меньше часа в своих неприспособленных для ходьбы ботинках - побоялась сесть в автобус, не зная толком, какими деньгами здесь принято расплачиваться, -- и чувствовала себя измочаленной.
   Университет был перед ней, огромный серый куб из стекла и бетона. Из него в небо поднимались две высотки. Где-то там должен сидеть Гай Бергман. Не просто же так она натерла себе мозоли.
   На фасаде висела скромная табличка: "Университет нелинейных наук и технологий".
   Майя решительно выдохнула и толкнула тяжелую дверь темно-синего стекла. В пустом лобби стук ее ботинок по гранитным плитам пола вызвал гулкое эхо: час был уже поздний, неучебный. Студенты, преподаватели и персонал наверняка разошлись по домам.
   По правую сторону у стены протянулась длинная стойка, которая отгораживала дверь с пометкой "Секретариат", а за стойкой Майя обнаружила юную рыжую девицу с кружкой кофе, -- очевидно, дежурную.
   Девица скользнула по Майе безразличным взглядом и промолчала.
   Майя поинтересовалась, где можно найти Гая Бергмана, с любопытством скосив глаза на стол за стойкой. Там, судя по всему, был экран, и что-то мелькало, и отсвечивало бликами у девицы на волосах, и приглушенно бубнило разными голосами. Будь я проклята, если она не смотрит здешнюю мыльную оперу, подумалось Майе.
   - Доктор Бергман в лаборатории, - ответила девица томно, не отрывая взгляда от экрана.
   Майя, не удержавшись, вздохнула от облегчения. Ну вот и нашла.
   - Нельзя ли с ним связаться? - спросила она максимально вежливо. Доктор Бергман, надо же, какие церемонии.
   Девица глянула на нее со снисходительным прищуром:
   - Лучше наберите его сонк. Мы можем вызывать лабораторию только в экстренных случаях.
   Что еще за сонк? И почему ей должна мешать какая-то рыжая метелка, когда она в полушаге от цели и уже умирает от усталости? Она выругалась сквозь зубы.
   - Простите?
   - Я имею в виду: это и есть тот самый случай. Передайте, что его срочно ищет Майя, он знает, о ком речь.
   С полминуты они играли в гляделки. Потом девица сдалась и переключила что-то на своем столе, неразборчиво побормотала, уткнувшись носом в экран, и наконец подняла на Майю глаза. Процедила сквозь зубы с плохо скрываемым любопытством:
   - Доктор поднимется через пару минут.
   Поднимется? Очень интересно. Подняться на цокольный этаж можно только из подвала. Значит, лаборатории у них под землей. Это наводило на нехорошие мысли о том, какие именно опыты проводят в университетских мрачных катакомбах.
   Не прошло и обещанных двух минут, как Бергмана вихрем вынесло из кабины лифта. На нем был надет забавный лабораторный халат поверх одежды - зеленый, как униформа хирургов, но не из тонкого хлопка, а тяжелый, негнущийся, провисающий прямыми складками.
   - Майя, - закричал он и просиял улыбкой, и эхо радостно разнесло ее имя по всему университету, - как ты меня нашла?
   Девица за стойкой отрвалась от сериала и, глядя на них, поджала губы. Майя даже догадывалась, о чем она думает.
   - Я умею читать, - ворчливо отозвалась она, чувствуя себя неловко.
   Гай дотронулся до ее руки, словно хотел удостовериться в том, что она ему не привиделась, и поспешно отступил на шаг.
   - Даже халат не снял, - сказал он растерянно и виновато улыбнулся. - Ну-ка, подожди меня здесь секунду, я только транслятор выключу... Никуда не исчезай!
   Майя со вздохом села на один из клеенчатых стульев вдоль стены.
   - Поторопись, Бергман, - предупредила она строго. - Я не контролирую перемещения.
   Гай поспешил обратно к лифту. Халат тяжело плескал вокруг его колен, как маленький зеленый парус.
   Рыжая девица снова вернула звук своему сериалу.
   Пока Майя сидела в углу на своем стуле, почти невидимая со стороны лифта, оттуда вышли еще двое: незнакомый пухлый и лысый дяденька, который торопливо пересек лобби и скрылся за стеклянной дверью, и Тристан Морено собственной персоной. Он задержался у стойки, передал рыжей дежурной какой-то небольшой пакет, фыркнул в ответ на ее пустое щебетание. Майя съежилась в углу, забывая дышать, и закрыла глаза. Как в раннем детстве: если она не видит мир, значит, и мир легко пройдет мимо. Она сидела так долго, что мышцы шеи свело судорогой, пока наконец ей на плечо не опустилась горячая ладонь. Даже с зажмуренными глазами она знала, что это Бергман.
   - Майя, ты что? - спросил он тревожно и пальцем приподнял ее подбородок. - Ты прячешься, что ли?
   Майе стало стыдно за совершенно детскую панику. Она старалась не смотреть Бергману в глаза.
   - Тут был Тристан, - выдавила она неохотно в ответ на вопросительный взгляд.
   - И что? Ты... боишься его?
   Да, она боялась. Она не любила людей, которые способны обездвижить ее, пытаясь добиться чего бы то ни было. Настолько сильно не любила, что некоторые из-за этого даже разбили себе головы. Майя не высказала этого вслух, но Гай только вздохнул.
   - Пойдем.
   Они вышли в густо-синие сумерки. Майе тут же стало довольно зябко в летней легкомысленной майке, Гай снял громко шуршащую ветровку и переложил ей на плечи, как на вешалку.
   - Куда мы идем? - полюбопытствовала Майя.
   - Для начала поесть, тут рядом. Что-то я сегодня задержался в лаборатории.
   Чаем ее уже поили, значит, пришло время кормить. Логично.
   - Прости, что я так исчезла вчера, - сказала Майя. - Некрасиво вышло.
   - Вчера? - Бергман обернулся к ней с озадаченным выражением лица. - Майя, прошло три дня.
   - Забавно, - она пожала плечами. - А к себе я вернулась в то же время.
   Гай молча нахмурился.
   Майя рассматривала улицу - по дороге в университет ей было не до достопримечательностей. Впрочем, ничего непривычного она не заметила, разве что иногда незнакомая реклама бросалась в глаза. Парикмахерская, спортзал, цветочный магазин - те же, что она привыкла видеть. А вот обувной магазинчик за ними пропал, и вместо него в крошечном закутке обосновался книжный. Эти мелкие отличия сбивали Майю с толку, куда проще ей было бы воспринимать совершенно иной мир, чем такой, где она неминуемо запуталась бы, сравнивая детали.
   - Сюда, - сказал Гай и потянул ее за локоть налево. Там за углом, где Майя привыкла видеть магазин канцтоваров, оказался небольшой, практически пустой ресторанчик. Никакой музыки, только звенела посуда на скрытой от глаз кухне, и бармен время от времени обдавал паром стаканы, заставляя кофеварку издавать угрожающее шипение.
   Бергман увел ее за квадратный столик недалеко от стойки бара и поздоровался с барменом, как старый знакомый. Половину меню составлял список мясных блюд с замысловатыми названиями, и Майя никак не могла определить, что бы ей хотелось съесть. Заметив ее затруднения с выбором, Гай посоветовал и заказал сам многосоставное рагу, а к нему - две кружки светлого пива.
   С каждой минутой жизнь становится лучше, заключила про себя Майя, с удовольствием глотая телятину, и овощи, и что-то совсем неопределимое, но от этого не менее вкусное. Специи благоухали на весь ресторан. Пивные кружки потели и оставляли на столешнице лужицы воды. Бергман ел быстро и сосредоточенно, не отвлекаясь на разговоры. Он был поглощен какими-то не особенно приятными мыслями, а Майя удивлялась, как легко различимы на его лице эмоции.
   -- Расскажи, как тебе удалось вернуться, -- попросил Гай, отставив тарелку в сторону и принимаясь за пиво.
   Майя изложила свои догадки по поводу влияния алкоголя на перемещения и то, как ее подозрения подтвердило виски.
   - Думаешь, алкоголь стал триггером к перемещению?
   - Не вижу другого объяснения. И я почти уверена, что наркотики работают похоже, - она сделала большой глоток пива из высокой запотевшей кружки и слизнула пену с губ. Ее немного клонило в сон.
   Бергман озабоченно сдвинул брови.
   - Эй, эй! В таком случае поосторожнее с пивом, а то снова исчезнешь!
   Майя засмеялась.
   - Ну вот, я уже наелась бесплатно, можно и домой. Вот только допью кружечку...
   Гай улыбнулся - впервые с той минуты, как они вышли из университета. Выглядел он по-прежнему неважно, с этими болезненными мешками под глазами и изрядно отросшей щетиной.
   - Сколько тебе лет, Бергман? - спросила Майя, и он прищурился.
   - Тридцать девять. Что, непохоже?
   - Непохоже, - согласилась Майя. - Мне показалось, что больше.
   - Какой милый комплимент, - разумеется, он не обиделся на намеренную бестактность. - Но мы, вообще-то, говорили совсем о другом. Что произошло на этот раз?
   - Ничего особенного. Мне предложили покурить - ну, травки, понимаешь, о чем я? Потом я понервничала, и - хоп! - снова у вас в гостях. Только сегодня меня выбросило где-то на окраине, так что пришлось совершить долгую прогулку, - ей ужасно не хотелось рассказывать про Джеки.
   Но Бергман, весьма проницательно, уже подобрался к сути:
   - Из-за чего нервничала? Случались выбросы импульса?
   Майя поморщилась от неловкости, но все-таки рассказала, запинаясь и подкрепляясь пивом на каждой фразе, как едва не убила своего же студента. Впрочем, может и убила. Гай слушал внимательно, уставившись в свою кружку, и барабанил пальцами по столешнице. Это раздражало, и Майя уже решилась сделать ему замечание, как Гай откинулся на спинку стула и произнес:
   - Неприятная история. И что, ты его так и оставила?
   - Ну да. А что, надо было оказать первую помощь? - Майю передернуло от его безучастного тона. - Культивировать в себе стокгольмский синдром?
   - Майя, спокойно, - предупредил Бергман и схватил ее за руку. - Тихо-тихо. Мы же не будем крушить такой милый ресторанчик?
   Майю все еще трясло от злости, поэтому она промолчала. От ладони Гая разливалось спокойное тепло по всему телу, странным образом умиротворяя и приводя мысли в порядок.
   - Черт. Как ты это делаешь?
   - Это профессиональное, - ухмыльнулся Бергман. - Пожалуйста, не забывай ни на минуту, что твой импульс может легко обратить это заведение в руины, если ты как следует разозлишься. Держи себя в руках постоянно, это необходимость в настоящих условиях.
   - Так-так, вот откуда, значит, эти приступы раздражительности. Я за собой их раньше не замечала, - призналась Майя, смущаясь.
   - Из-за импульса, такое бывает. Разрешимая проблема, но только после инициации. Придется самой постараться. Не думай, что я тебя осуждаю за эту историю, - Бергман неприятно скривился и вздохнул. - Парень, в конце концов, получил по заслугам, но у тебя могут возникнуть проблемы там, в твоем мире. Особенно если он умрет.
   Да черт с ним, с Джеки, подумала она. Даже если он решит обратиться в полицию, кто поверит, что худенькая девушка швырнула его головой об стекло с такой силой? Но что же, теперь ей придется фильтровать все эмоции, чтобы случайно не прибить разносчика пиццы, если однажды привезут неправильный заказ?
   - Туда ему и дорога, - сказала она с вызовом, но Бергман не собирался упрекать ее, только дернул бровью. - Я вот что хотела спросить... нельзя ли как-то избавиться от импульса? То есть, я имею в виду, мне совсем не хочется всю жизнь себя контролировать, таскаться между мирами и изучать нелинейку. Может, можно как-то... Ну, не знаю... Что?! Что смешного я сказала?
   Бергман давился от хохота, наваливаясь грудью на хлипкий столик, всхлипывал в паузах и вытирал выступившие в уголках глаз слезы. Бармен и официантка поглядывали на них с интересом. Майя разозлилась и смутилась одновременно - такой реакции от Гая она точно не ожидала.
   - Извини, Майя... Оохх, - он перевел дыхание и снова взял ее за руку. - Извини, просто... ты меня ошеломила своим вопросом.
   - Тогда, может, ответишь?
   Гай уже окончательно успокоился и разглядывал ее, прищурившись.
   - Да ты просто неведома зверюшка какая-то, - сказал он с усмешкой. - Не знаю ни одного нелинейщика, кто по собственной воле стал бы отказываться от дара. Нет, Майя, нельзя от него избавиться. Только вместе с тобой.
   - Ну и зачем было так ржать?
   - Да ведь смешно же! - улыбнулся он. - Ты просто не знаешь, какие толпы молодых людей ежедневно осаждают университет в полной уверенности, что в них пробудился импульс. И почти все они ошибаются. Это даже не профессия, и не любимое занятие, хотя и это тоже, конечно. Для нас нелинейка - это просто жизнь. Представь себе, что ты отказываешься от жизни.
   Майя ощутила, как свело скулы, будто от оскомины.
   - Запросто, - произнесла она с усилием, и Бергман перестал улыбаться.
   - Понятно, - осторожно сказал он.
   - Ничего-то тебе не понятно, доктор, - с досадой отрезала Майя. - У меня, видишь ли, тоже есть жизнь. Пусть даже она неказиста с точки зрения нелинейщика, но это моя жизнь, и я ее живу. У меня, как ни странно, есть родители, друзья, работа и учеба. Как раз сегодня я сдала последний экзамен на степень M.Sc. в области прикладной математики, и совершенно довольна тем, чего добилась. Как тебе отказ от такой жизни?
   Они сидели какое-то время в молчании. Гай заказал еще пива, и официантка принесла две холодные мокрые кружки. Майя сдула пену на стол.
   - Понимаешь, Майя, - сказал он наконец, рисуя пальцем на столешнице какие-то узоры. - Я знаю, что наговорил тебе глупостей. Никто не бросает свою жизнь, друзей, родных и не бежит в чужой мир за весьма сомнительным образованием, если на это нет веских причин. Во всяком случае, для тебя нелинейка представляется сказкой на ночь для детей. В нашем мире проявление импульса разворачивает жизнь человека на сто восемьдесят градусов. Не все, конечно, остаются в академии, как я или Тристан, но чем бы ты не занималась в жизни, один год обучения нелинейке открывает перед тобой любые двери. Это очень солидный бонус к любой профессии и любому таланту.
   - Гай, в моем мире это невозможно, - заметила Майя, но Бергман перебил ее:
   - Подожди. Я скажу тебе, что все-таки возможно в твоем мире. Ты этого не знаешь, конечно, но неинициированный импульс, особенно отрицательный, очень быстро снижает мотивацию, и уже через месяц ты не заметишь, как будешь поджигать взглядом подружку, когда она без спросу позаимствует у тебя зеркальце. Черт, я надеюсь, ты еще не научилась ничего воспламенять? - попытался пошутить он, но внутри у Майи все заледенело от этих слов - настолько его объяснения перекликались с ее собственными мыслями.
   - Сейчас проверим, - сказала она и вытащила пачку сигарет из сумки. - Курить-то здесь можно?
   - Можно.
   - Боже, что за демократичный мир! А, ч-черт!..
   Последняя в пачке сигарета по закону подлости упала на стол и немедленно намокла.
   Бергман поднялся из-за стола, подошел к бармену и вернулся с тонкой сигариллой из скрученных листьев табака.
   - Как тебе такая? - спросил он и пальцем поджег кончик.
   - Блин, - поразилась Майя. - Дай-ка попробовать.
   Курево попалось крепкое: Майя выпустила дым из ноздрей и закашлялась. Пока Бергман собирался с мыслями, она спросила:
   - Кстати, что означает минус двадцатый профиль? Это много или мало? И если есть отрицательный, должен быть и положительный, правда?
   Гай с легкой усмешкой похвалил ее за сообразительность и снова обратился к бармену - на этот раз за ручкой.
   - Вот смотри, - начал он и начертил на бумажной салфетке три кривобоких квадрата. - Школьную математику помнишь? Впрочем, о чем это я, у тебя же академическая степень... Через одну трубу заливают воду в бассейн, через другую она выливается.
   - Ах, так это бассейн? - с преувеличенным удивлением Майя закатила глаза. - Ну, в вашем мире грядет ар брют.
   Что такое ар брют, он не знал, но прекрасно понял, что Майя издевается, и хлопнул ей по носу ручкой.
   - Внимательнее, пожалуйста. Нелинейщик не создает импульс - он его пропускает через себя, как проводник. Отрицательный профиль означает, что порог выходящего потока находится ниже, чем порог входящего, - он пририсовал первому квадрату с двух сторон по трубе на разной высоте. - Любое, самое незначительное колебание уровня после притока импульса вынуждает нелинейщика с отрицательным профилем выплескивать излишек...
   - То, что находится выше выводящей трубы?
   - Именно. По этой причине стихийные отрицательные проявления импульса носят ярко выраженный энергетический характер, вроде тепловой энергии, света, в случае защиты - гравитационного толчка, и редко видоизменяются по желанию самого нелинейщика. Поток импульса слишком стремителен, чтобы необученный человек мог направить его на неинстинктивное воздействие. Положительный профиль выглядит наоборот - слишком высокий порог выхода,- второй квадрат обзавелся трубами. - В этом случае импульс можно накапливать и легко видоизменять, но достаточно трудно добиться проявления воздействия. Говоря метафорически, нелинейщик с положительным профилем похож на писателя. В голове уже разворачивается целая эпопея, однако слова никак не лепятся в строчки, и книга не пишется.
   Майя улыбнулась.
   - Не может быть, чтобы вы все так мучались. Как в таких условиях можно работать?
   - Для этого и нужна инициация. Опять же, образно выражаясь, это сродни регулируемой заглушке на выходе, и работает она для каждого по-разному, в зависимости от профиля. Между прочим, ты снова забываешь, что этому учатся - и упорядочивать поток импульса, и рассчитывать параметры воздействия.
   - Боже, неужели опять учиться! - в ужасе затрясла головой Майя. - А у тебя какой профиль?
   - Нулевой, - Бергман усмехнулся и дорисовал трубы третьему "бассейну". - Вот так, сплошной поток, довольно редкая штука, в принципе. Проблема в том, что такой профиль очень неустойчив и обычно плавает вверх-вниз. Очень сбивает с толку - ты привык выполнять воздействие определенным способом, и вдруг он перестает работать, и нужно искать другой выход. В двадцать лет это раздражает до безумия. Наставник со мной намучался когда-то. Приходилось всего добиваться эмпирическим путем. Впрочем, сейчас такой профиль мне только на руку: точная настройка импульса, особенно аккумулируемого - не самая легкая задача.
   - Не грузи меня, Бергман, - предупредила она, - в то, что ты настоящий доктор нелинейных наук, я давно поверила. Кстати, а почему ты все еще доктор? Я так понимаю, есть научные степени повыше, а ты уже столько лет варишься в академии...
   Тут Гай побледнел так резко, что на носу проступили невидимые прежде веснушки, и Майя мысленно прокляла свое любопытство и болтливый язык.
   - Мне пришлось уйти из университета на десять лет, - произнес Бегрман раздельно, словно с трудом выталкивая из себя слова. - По независящим от меня обстоятельствам. Я вернулся в науку совсем недавно, чуть больше года назад.
   Нет уж, больше она не будет задавать ему никаких личных вопросов. Знать бы только, почему такой нейтральный факт биографии настолько выбил его из равновесия. Надо бы как-то его отвлечь.
   - Между прочим, - сказала Майя нарочито сварливо, - у меня получается не только людей головой об стенку бить. Вот, смотри.
   Она вытащила из кармана джинсов сильно помятую голограмму экзаменационной тетрадки. Строчки уже порядком поблекли, но текст все еще можно было прочитать. Бергман пришел в себя. Он с любопытством изучил полупрозрачные листы, не касаясь руками, и поднял на Майю полный изумления взгляд. Наконец-то она сумела разглядеть, что глаза у него зеленые, с рыжим ободком вокруг зрачка.
   - Это что? - спросил он.
   - Это я так сдавала экзамен, - вздохнула Майя и рассказала, как сжульничала на введении в философию под самым носом у наблюдающих.
   Бергман рассмеялся.
   - Молодец! - одобрил он. - Интересное решение. Между прочим, я тоже был студентом, когда у меня проявился импульс. Нулевой профиль вообще-то сложно самостоятельно диагностировать, никаких тебе выбросов чистого импульса и агрессии, так что прошло с полгода, пока я понял, что улавливаю настроения окружающих. Дело шло к экзаменам, и на одном из них я попытался взломать мыслеобразы главного зубрилы в группе, но это было так утомительно, что я отключился прямо в аудитории.
   Майя была страшно довольна - и похвалой Гая, и тем, что сумела переключить его с неприятного эпизода в прошлом на беззаботные воспоминания о студенческих годах.
   - И что, после этого ты пошел проверяться в университет нелинейки?
   - Нет, меня госпитализировали, и штатный нелинейщик в больнице обнаружил фон.
   - Так ты действительно умеешь читать мысли? - спросила она, возвращаясь к слову "мыслеобраз".
   - Да нет же. Девятый глаз - только средство диагностики. Если человек говорит неправду, это легко заметить по физиологическим проявлениям. Обычный детектор лжи возможно обмануть, а Девятый глаз - вряд ли. Мне такие таланты не попадались, во всяком случае. Мыслеобразы же я пытался рассмотреть по глупости. Во-первых, люди мыслят совершенно не связанными многослойными образами, и часто совсем не о том, о чем говорят, а во-вторых, такие опыты жрут столько импульса, что без транслятора не обойтись в любом случае. Никто этим не занимается, бессмысленно и затратно. Но при определенных навыках можно считывать сильные эмоции, и довольно легко.
   Бергман заказал чай. Майе принесли капуччино, некрепкий и еле теплый, но ей лень было возвращать заказ. Вылавливая из чашки взбитое в пену молоко, она вяло раздумывала над тем, что предложение Гая перестало вызывать в ней такой явный протест. Ей было интересно, -- теперь, когда страх перед возможным помешательством сам собой сошел на нет. Так или иначе по окончании учебы она собиралась уехать куда-нибудь на край света в долгий отпуск, в котором отказывала себе целых пять лет. Что ж, другой мир - дальше и не бывает. Если она к тому же научится перемещаться между мирами не как придется, а как ей нужно, то можно сделать вид, будто она никуда и не уезжала. Возвращаться по выходным, проверять, как дела у родителей - и обратно. Если что, в любой момент можно сбежать. Майе очень не хотелось срывать злость на ком попало только потому, что ей посчастливилось стать проводником импульса.
   - Как же я смогу у вас учиться? - спросила она Бергмана. - У меня никаких здешних документов нет, и денег тоже... Или у вас такие же деньги? И вообще, если я правильно поняла в прошлый раз, тебе выгоднее меня изучать, а не обучать.
   - Одно другому не мешает, - улыбнулся Гай. - С документами и прочим разберемся, есть стипендии и программы работы для студентов-нелинейщиков. Можешь быть спокойна, эту часть проблемы я возьму на себя. Погоди, ты что же, согласна?
   - Дай мне подумать, - буркнула Майя. - Не надо на меня давить.
   - Думай, - кивнул Бергман. - Но не очень долго, потому что... Вот черт!
   Он бросил быстрый взгляд на полупрозрачный браслет на левом запястье, потом на Майю и сказал с явной досадой в голосе:
   - Хорошо сидим. У меня дежурство в больнице через полчаса.
   - Какое еще дежурство? - не поняла Майя.
   - В больнице, - нетерпеливо повторил Бергман и сделал знак бармену, чтобы принесли счет. - Я работаю ночью в больнице. Диагностика, иногда реанимация, если врачи не успевают.
   - Когда же ты спишь? - удивилась Майя, но он, не отвечая, бросил на стол купюру. Майя успела как следует разглядеть ее: самые обычные деньги, проблемой меньше. Бармен принес сдачу, и они ушли из ресторана.
   - Я оставлю тебя в своей квартире, - говорил на ходу Бергман. - Только давай договоримся - ничего не крушить, не поджигать и никого не убивать. Пойдешь спать, я вернусь, и мы продолжим разговор.
   Майя едва поспевала за его быстрым шагом, чувствуя себя тяжелой и сонной после плотного ужина. Они вернулись к башням университета, но зашли не с главного входа, а с другой улицы, через запертую дверь, которую Гай открыл легким касанием пальцев. Поднялись на внешнем прозрачном лифте на двадцать второй этаж. Майя молча разглядывала ту же панораму, что так поразила ее вчера в квартире Тристана.
   Здесь были четыре квартиры на этаж. По обе стороны лифта стояли низкие деревца в кадках. Бергман, похоже, совсем не нуждался в замках и ключах - дверь открылась, повинуясь щелчку пальцами. С первого же шага в его квартире Майя поняла, что Гай - старый холостяк в самом худшем понимании этого слова. Планировка квартиры оказалась в точности такой, как и у Тристана, но здесь и речи не шло о прохладном сдержанном стиле и безукоризненном порядке жилища Морено. Мебель Гая явно собиралась на распродажах, одежда валялась там, где ее сняли и бросили, в кухне разместилась батарея пивных бутылок. На всех поверхностях в доме лежал плотный слой пыли. Эта квартира своей неухоженностью настолько напомнила Майе ее собственную комнату, что она готова была прослезиться от умиления.
   - Спальня вон там, - сказал Бергман. - Найди себе в шкафу во что переодеться и занимай мою кровать. Я вернусь в пять утра, так что не вздумай ждать.
   - А если я перемещусь?
   Гай вздохнул.
   - Постарайся не делать этого в моей пижаме, - посоветовал он, и Майя засмеялась.
   - Подожди-ка, - он ушел в спальню и принес ей серьгу очень странного дизайна. - Это средство связи, называется сонк, цепляется на ухо. Правда, к нему бы лучше браслет, но у меня нет второго. Крутишь вот здесь, называешь мое полное имя, и я отвечу.
   Майя повертела сонк в пальцах и надела на ухо. Клипса непривычно оттягивала мочку.
   - О-о-о, мне нравятся ваши телефоны.
   - Это не телефоны, сонк - специфическое средство связи, доступно только нелинейщкам.
   Вот как. Значит, она может считаться полноценным нелинейщиком?
   - Пока, - сказал Бергман, взъерошил ей волосы и ушел. Майя постояла на месте в задумчивости, пытаясь сообразить, что бы все это означало. Пожала плечами и отправилась исследовать дом - не думал же Гай в самом деле, что она как паинька сразу же завалится спать?

Глава 3

   Сперва она покрутилась по квартире, напевая себе под нос и заглядывая во всякие укромные уголки. Квартира казалась нежилой, словно ее хозяин являлся сюда лишь ночевать или занимал только одну комнату. Холодильник был пуст, и Майя постеснялась умыкнуть у Бергмана последнюю баночку сока. В туалете не нашлось бумаги - впрочем, не исключено, что она чего-то не понимала в устройстве здешних унитазов, и бумага здесь не требовалась вовсе.
   Кроме гостиной и спальни, в квартире была еще одна комната, наглухо запечатанная, - Майя предположила, что не без помощи нелинейки, потому что никаких следов замка или замочной скважины не заметила, но как ни дергала ручку, так и не сумела открыть таинственную дверь.
   - Ну просто Синяя борода какой-то, - разочарованно пробормотала она себе под нос и отправилась в спальню.
   Наверно, она была права, решив, что Гай предпочитает проводить время в единственной комнате. Здесь, в спальне, явственно ощущалось присутствие хозяина. Майя легко могла представить, как он выбирает книгу из книжного шкафа в полстены или смотрит подвешенный под потолком телевизор, валяясь на низкой кровати, или сидит за основательным, массивным письменным столом, углубившись в свои нелинейные изыскания.
   Стол, заваленный всякой всячиной, приковал ее внимание надолго. Здесь были книги, - судя по заковыристым названиям и мрачным обложкам, далеко не художественные; множество немытых кружек из-под чая и кофе, опасно расставленных на самом краю, чтобы не отнимать драгоценное место у более нужных вещей; выключенный то ли таблет, то ли планшет и даже грязная пластиковая коробочка из-под какой-то еды навынос. Неопознанными остались: россыпь тяжелых металлических шариков разных размеров и оттенков и плоский гибкий диск из полупрозрачного полимера. Хмуря брови, Майя озадаченно вертела странную вещицу в пальцах, как вдруг с отчетливым шипением диск раздулся в перламутровую сферу, заметно тяжелея с каждой секундой. Майя застыла в растерянности, не в силах решить, что разумнее: бросить сферу куда-нибудь в угол от греха подальше или же продолжить полевые испытания. Сфера замерла вместе с ней, но в матовой глубине Майя теперь отчетливо видела клубящуюся как дым субстанцию. Это было даже красиво. Ничего опасного не происходило, и она, осмелев, тронула ногтем гладкую поверхность. Нити тумана взвились, как клубок разъяренных змей, поменяли цвет и расплескались фиолетовой вспышкой о внутреннюю поверхность шара.
   Майя перевела дыхание.
   Она тупо смотрела на странно знакомые значки, возникающие в мерцающей глубине сферы, пока не сообразила, на что это похоже: на дифференциальное уравнение. Она потрясла головой, отгоняя воспоминания о недавних экзаменах, подумала и аккуратно вернула сферу на стол.
   На всякий случай следовало позвонить Бергману - а вдруг она совершила что-нибудь непоправимое, и через пару минут сфера взорвется или превратит ее в лягушку за небрежное обращение?
   Майя покрутила ребристое колесико сонка, как показывал Гай, и, чувствуя себя необычайно глупо, произнесла вслух:
   - Гай Бергман!
   - Да, Майя, что случилось? - отозвался прямо у нее в голове голос Бергмана, без малейших искажений, как будто Гай сидел у нее за спиной.
   - Послушай, тут на столе был такой прозрачный диск...
   Она замолчала.
   - Ну? - подбодрил ее Гай.
   - Он превратился в шар, а потом поменял цвет. Что мне теперь делать?
   - Готовиться к смерти в страшных мучениях, - мрачно ответил Бергман. - Это мой калькулятор, и ты, скорее всего, сбила его настройки. Сделай одолжение, не трогай ничего на столе и ложись спать.
   - Я не хотела, извини, - покаялась Майя. Губы помимо ее воли растянулись в улыбку. Как хорошо, что Бергман не мог ее видеть!
   - Спать немедленно, - непреклонно повторил Гай и отключился, не прощаясь.
   Не дождавшись ее ответных действий, сфера сдулась обратно в прозрачный диск и застыла на столе. Майя зевнула и села на край кровати. Ноги гудели от усталости. Действительно, почему бы и не вздремнуть пару часов?
   Она решила не испытывать больше судьбу, стянула ботинки и блаженно растянулась на кровати поверх одеяла, пошевеливая освобожденными пальцами ног. Опасаясь внезапного перемещения, сумку она оставила у себя под боком. Из приоткрытого окна доносились отдаленные гудки автомобилей, приятно пахло жареной картошкой: кто-то из соседей ужинал. Досадно, что Бергман не успел ничего рассказать об инициации и как ее проводят: само слово вызывало неприятные ассоциации из фантастических романов, с жертвоприношениями невинных дев и прочим магическим произволом. Впрочем, у нее будет еще время не торопясь расспросить Гая обо всем. До сих пор она не имела привычки встревать в авантюры, не разузнав прежде о возможных последствиях, и впредь не собиралась кидаться в приключение, не зная, чем это ей грозит. Майя снова широко зевнула и поудобнее устроилась на подушке.
   На тумбе у кровати лежала небольшого формата толстенькая брошюра, заложенная прозрачной виниловой закладкой ближе к концу. Майя рассеянно листнула ее к оглавлению, но первые же строчки заставили ее нахмуриться и вернуться к обложке. "Отрицательные профили низкого индекса: развитие навыков и коррекция поведенческих отклонений" - прочитала она вслух. Неужели появление Майи в этом мире сподвигло Бергмана на изучение специальной литературы?
   - Забавно, - сказала Майя и открыла первую главу. К сожалению, брошюра с первых же абзацев оглушила ее незнакомой терминологией, графиками расхода импульса и даже формулами, и Майя, утомленная сегодняшними потрясениями, все-таки задремала с раскрытой книгой на животе - глаза закрылись сами собой.
   Ей снилось, что вернулся Бергман и присел на краешек кровати. Они говорили о чем-то пустячном и необязательном, - может, о погоде? - пока чей-то смутно знакомый голос не позвал громко:
   - Гай, ты дома?
   Бергман усмехнулся, прижал палец к губам, а Майя проснулась с отчаянно колотящимся сердцем и уронила брошюру на кровать. По квартире кто-то ходил, и этот кто-то совершенно точно не был Бергманом. Майя сцепила зубы, стараясь дышать потише и успокоить пульс. Она прислушивалась так напряженно, что в какой-то момент ей показалось, будто уши ее начинают двигаться в попытке отследить любой звук снаружи. Она даже испугалась, что может неожиданно для себя превратить обыкновенные человечьи уши в кошачьи, треугольные и бархатистые, с помощью непредсказуемой нелинейки, и на всякий случай ощупала голову. Притянула сумку поближе, чтобы не забыть, если придется удирать, и удирать быстро, но тут же скривилась от насмешки над собой же: прыгать с двадцать второго этажа - это и правда отличный выход.
   - Гай! - снова раздался тот же голос уже совсем близко, и Майя застыла на месте, нервно комкая в кулаке одеяло. Ну разумеется, Тристан Морено. Они, должно быть, большие друзья с Гаем, если ему позволяется так запросто вламываться в чужую квартиру.
   Тристан заглянул в спальню, явно не рассчитывая увидеть здесь гостей, и остолбенел в проеме двери. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока наконец глаза Тристана не сощурились.
   - Наша находчивая мадмуазель Прыгаю-по-чужим-кроватям и здесь успела, - произнес он с плохо скрываемым презрением в голосе.
   Майя лихорадочно подыскивала ответ поязвительнее, но ничто не шло в оглушенную страхом голову, кроме довольно жалкого оправдания:
   - Меня впустил Гай.
   Ее даже передернуло от собственного беспомощного тона.
   - Тебе-то что за дело? - добавила она, позволив себе чуточку наглости. Почему бы прекрасному мачо с ярко выраженным нервным расстройством не убраться в собственную квартиру и не продолжить истекать ядом, не травмируя окружающих?
   Тристан оперся плечом о косяк, внимательно разглядывая ее и не произнося ни слова. Он напомнил Майе Перчика, напряженно следящего с балкона за голубями, которые по глупости подлетают слишком близко к перилам, и можно зацепить их одним когтем... но коту всегда лень решиться на бросок.
   Майя вздрогнула, когда Тристан пошевелился наконец, вошел в комнату и опустился на стул. Закинул ногу на ногу, сцепил пальцы на колене.
   - Я, признаться, не верил, что ты сможешь вернуться. Ты превзошла все мои ожидания - даже Бергмана отыскала. Или переместилась прямо сюда?
   - Спроси у Бергмана, - сквозь зубы ответила Майя. Ее все еще потряхивало нервной дрожью. - Я не обязана перед тобой отчитываться.
   Совершенно дурацкий, иррациональный страх. Ну что он может мне сделать, уговаривала себя Майя. Он уже знает, кто я такая, и наверняка сообразил, что я не обманываю - слишком легко проверить. И потом, Гай совершенно точно говорил, что он полицейский. Она припомнила, что, очнувшись от обморока в квартире Тристана, не ощущала вообще никакого страха перед ним. Ей тогда показалось даже, что он сам ее побаивается. Означает ли это, что Гай попросту купировал тогда ее страх - непонятно как, но ведь все, что он делает с помощью нелинейки, непонятно как работает. Майя задумалась, вспоминая свои вчерашние ощущения, и не сразу расслышала, что Тристан обращается к ней с вопросом:
   - У тебя были выбросы импульса?
   - Это полицейский рефлекс - допрашивать всех, кто подвернется под руку, да? И что, собственно, ты сам делаешь в квартире Бергмана? - спросила она в порыве вдохновения. - Я не припоминаю, чтобы Гай предупреждал меня насчет гостей.
   Она уже чувствовала, что ее несет, больше от страха, чем от наглости, и вовсе не собиралась выводить Тристана из себя - еще чего не хватало! - но не имела сил остановиться.
   Против ожидания, Тристан вдруг успокоился. Задумался на минуту, тронул блестящие шарики на столе и покачал головой:
   - Ты так громко меня боишься, что даже я со своим отрицательным профилем принимаю страх почти без помех. Брось, никто тебе не причинит здесь вреда. Хочешь поглядеть на удостоверение?
   - Я не боюсь, - буркнула Майя, глядя на него исподлобья. Она беспощадно отдирала заусенец на большом пальце, как делала обычно в минуты волнения.
   - Не ври. Никак не пойму одного - чего ты добиваешься? Гай, наивная душа, видит в тебе будущую студентку с огромным потенциалом. В какой-то степени он прав: давно не появлялось у нас студентов с таким низким профилем, это всегда редкость и приятная неожиданность. Но ты мне, честно говоря, не нравишься, вместе с твоими телепортациями и прочими способностями. Как ты попала к Гаю домой, в конце концов?
   - Я уже объяснила, - вздохнула Майя. - Меня привел сюда сам Бергман, неужели это непонятно? Я нашла его после очередного перемещения, потому что мне больше некуда было пойти. Я, к сожалению, не умею возвращаться обратно по желанию.
   - Ну почему же, теоретически умеешь, - возразил Тристан. - Только не знаешь, как это сделать практически. Канала своего ты пока не видишь пока, да и в любом случае он сейчас похож скорее на дырявое решето.
   Майя пожала плечами.
   - Нормально объяснить ты не можешь? Что именно я умею?
   - Да все умеешь, в принципе. Можешь телепортироваться к себе домой, можешь вызывать пожар и легкое землетрясение, можешь швыряться ледяными шарами и баловаться телекинезом. Просто сейчас ты не в состоянии измерить точный поток импульса, нужный для воздействия.
   - И что?
   - Если используешь слишком много импульса - сожжешь резерв, и дело закончится обмороком, если не комой. Недоберешь единиц - воздействие не получится. Все просто.
   - Прекрасное в своей лаконичности объяснение, - фыркнула Майя. - Но как, как практически это делать?
   - Человеку без видимого канала довольно затруднительно объяснить суть воздействия... ну, скажем, хотя бы представить, вообразить как можно четче само действие и желаемый результат. При достаточном количестве использованного импульса первоуровневые воздействия произойдут практически сами собой, без особенных усилий с твоей стороны. В твоем случае первоуровневые - это чем разрушительнее, тем лучше. Например, направленный гравитационный толчок: стену обрушить, противника оттолкнуть. Еще хорошо будут выходить термодинамические воздействия.
   - Глупости, - устало отмахнулась Майя. - Ничего у меня не выходит сознательно, я пробовала.
   - Значит, плохо пробовала, - отрезал Тристан, - но это к лучшему: есть шанс, что наш мир уцелеет... Существует техника использования неоткрытого канала, могу показать.
   - Давай, - заинтересовалась Майя.
   - Хорошо, сиди смирно, - Тристан поднял руку и пошевелил пальцами, словно ощупывал ее лицо на расстоянии. - Ага, отлично... Представь себе у левого виска, на грани бокового зрения, канал, через который ты посылаешь импульс. Держи шарик, - и он бросил ей один из металлических шариков со стола. - Теперь попробуй запустить им в меня - без помощи рук, разумеется. Воображаемое усилие, воображаемый поток. Понятно?
   Майя взвесила шарик на ладони.
   - Таким и убить можно, - пробормотала она себе под нос.
   - Не волнуйся, меня тебе не убить, - усмехнулся Морено. - Но все же постарайся использовать как можно меньше импульса, иначе Бергман будет недоволен дырками в стенах.
   Майя поджала губы, но промолчала. Уложила шарик на ладонь и прищурилась. Ее не покидало ощущение, что они пытаются играть в какую-то детскую игру, где все "как бы" и "понарошку", и это здорово мешало сосредоточиться.
   Она не сумела отследить, когда шарик все же сорвался с ее ладони, только заметила быстрое движение Тристана и услышала глухой стук: шарик покатился под кровать, отброшенный невидимой стенкой в пяти сантиметрах от лица Морено.
   - Неплохо. Но слишком сильно, - Тристан призвал шарик из угла и бросил Майе. - Таким количеством импульса можно аккумулятор зарядить. Хочешь еще попробовать?
   - Хватит, - отказалась она, незаметно пытаясь отдышаться. Она чувствовала такую усталость, будто швырялясь этими шариками по-настоящему не меньше часа. - Я поняла принцип. А как срабатывают бессознательные воздействия?
   - Там отдельный механизм регуляции, посредством симпатической нервной системы. За подробностями - к Бергману, я в этом ничего не смыслю.
   - Ну хорошо, - сказала Майя, перекатывая шарик на ладони. Он здорово нагрелся от ее броска. - К чему ты, собственно, затеял эту познавательную беседу?
   - К тому, что ты, без сомнения, будешь когда-нибудь гордостью университета. Но я предпочел бы, чтобы это случилось не в моем мире. Отправляйся обратно, можешь основать там собственное течение нелинейных наук или даже обозвать его как угодно иначе. Просто постарайся быть подальше отсюда и от Гая в частности, - ты, видишь ли, не вызываешь у меня доверия.
   - Гай сказал, что со временем я стану опасной для окружающих, - возразила Майя. Злость закипала в ней с каждым его словом.
   - Несомненно. Поэтому отправляйся домой и избавь наш мир от своего присутствия.
   Бамс! - шарик, который Майя вертела в руках, вырвался из ее пальцев, просвистел в сантиметре от головы Тристана и врезался в книжную полку.
   Она поднялась с кровати, комкая в кулаке ремешок сумки. Планки паркета неприятно холодили ступни через тонкие носки. Тристан следил за ней исподлобья, не меняя напряженной позы.
   - Хорошо, - сказала она. - Я сейчас уйду... попробую уйти.
   Она прокрутила колесико сонка и вызвала Гая. Тристан нахмурился, словно хотел вмешаться, но голос Бергмана уже отвечал у нее в голове:
   - Майя, имей совесть, я занят. Что еще произошло?
   - Ничего, - сказала Майя сухо. - Ничего особенного. Я ухожу.
   - Куда это ты собралась?
   - Спросишь у Тристана, - сообщила она с мстительным удовольствием и быстро сдернула клипс.
   Теперь Майя была практически уверена, что сможет перенестись обратно: нужно только вообразить себя на пороге дома и подкрепить воображение потоком импульса. Почему они не рассказали ей раньше о таком простом способе?
   Тристан вскочил, отталкивая стул, но Майя уже не слышала и не видела его: пространство вздрогнуло и исказилось на краткий миг. Слегка покачнувшись от толчка, она появилась в двух метрах от закрытой двери собственного подъезда. Здесь стояло жаркое влажное утро, и Майя немедленно вспотела, но решила пока не обращать внимания на темпоральные взбрыки.
   - Работает, - сказала она вслух, прищелкнув языком от удовольствия, и тут же, сделав пару шагов, поняла, что на этот раз действительно перестаралась. Ее повело в сторону от сильнейшего головокружения, руки и ноги показались вдруг ватными, но одновременно чрезвычайно тяжелыми, и вдобавок кто-то выключил солнце. Вслепую протягивая руки в поисках опоры, Майя рухнула на колени, пытаясь уберечь от удара голову, и завалилась набок.
   Она не знала, сколько времени провалялась без сознания, - субъективно казалось, что не больше минуты. В чувство ее привело прикосновение чего-то мокрого и шершавого к руке чуть выше локтя. Майя осторожно повернула голову и разглядела соседского пинчера, которого Перчик здорово потрепал пару месяцев назад. Его хозяин, сухонький энергичный старичок из квартиры этажом ниже, еще приходил тогда скандалить, тыча им под нос счет на несколько сотен от ветеринара, а Натали долго объясняла ему про необходимую самооборону.
   Рядом с пинчером топтались стариковские худые и безволосые ноги, упакованные в носки в ромбик и кожаные сандалии.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил сосед и, кряхтя, присел рядом на корточки.
   Очень подходящий вопрос человеку, который минуту назад валялся без сознания.
   - Превосходно, - ответила Майя чужим голосом и потихоньку переместилась на четвереньки. Пинчер снова лизнул ее, гавкнул и отскочил. Похоже, он был в восторге от новой неожиданной игры.
   - Может, скорую вызвать? - спросил старичок, потрясая у нее перед глазами сотовым телефоном из тех старинных моделей, которыми спокойно можно убить человека, если попасть ненароком по голове.
   - Какую еще скорую? Никаких скорых! - возразила Майя слабо, вновь ощущая головокружение. Пинчер в порыве игривости лизнул ее в щеку, и Майю снова замутило. - Тьфу, пакость! Уберите от меня вашу псину!
   - Чак, перестань. Иди, иди отсюда, - сосед замахал телефоном на собаку и снова повернулся к Майе, храня нерешительное и сочувственное выражение лица. Пинчер Чак, впрочем, обрадовался еще больше и в пароксизме удовольствия прыгнул хозяину на колени. Старичок опасно качнулся назад, но все же удержался на корточках.
   - Твою мать, - мрачно сказала Майя, кое-как поднимаясь на ноги. В левом боку саднило. Она подняла локоть посмотреть, что там такое, и, ахнув, едва не лишилась чувств вторично. Майка была разорвана чем-то острым, и бок подмокал свежей кровью из глубокой царапины.
   Она выругалась снова, совершенно не стараясь пощадить консервативный слух соседа. Эти колышки, натыканные в подобии заборчика вокруг скромного газона под домом, никогда ей не нравились отсутствием функциональности - даже ногу не поставить, чтобы шнурок завязать. Сегодня, очевидно, она не понравилась заборчику.
   - У вас кровь, - прохрипел старичок, тараща глаза и силясь подняться с корточек. Майя подала ему руку. - Спасибо. Это вы на оградку упали, да?
   - Да, блин, это я упала, - устало сказала она, морщась и отлепляя окровавленную майку от тела. - Что за придурок придумал поставить здесь эти колышки? Что вы тут огораживали и от кого?
   Сосед благоразумно промолчал.
   - Мне пора, - сказала Майя и, пошатываясь, двинулась к входной двери.
   - Сумку-то заберите, - заметил старичок.
   Обрадовавшись, что не забыла ее у Бергмана, Майя взяла у старика сумку и пошла домой. Сосед смотрел ей вслед и отпихивал ногой пинчера, который рвался полизать капли крови, натекшие на асфальтированную дорожку у входа.
   Натали сидела в гостиной, ела йогурт по очереди с котом и изучала здоровенную книгу, разложенную на журнальном столике поверх всякого барахла.
   - Ну и видок у тебя, - присвистнула она, отрываясь от чтения и ощупывая Майю цепким взглядом. - С мопеда упала, что ли?
   - Точно, - подтвердила Майя и без сил опустилась на пол под дверью. - Аварийная посадка.
   - А обувь где?
   Майя поджала пальцы в некогда белых носках. С ума сойти, она даже не заметила, что ушла босиком. Голову не забыла, и ладно. Натали глядела на нее оценивающе, как смотрят офицеры дорожной полиции.
   - Ты где ночевала вообще? - спросила она, и Майя подавилась свежевыдуманной ложью насчет утерянных в аварии шлепанцев.
   - Какой сегодня день? - спросила она.
   - Четверг, семнадцатое, четверть одиннадцатого утра, - невозмутимо ответила Натали, как будто такие вопросы были вполне в порядке вещей.
   - Не представляю, что делать с этими временными аномалиями, - пожаловалась Майя доверительно и проверила рану на боку. Царапина еще кровоточила и вообще выглядела чересчур неровной и рваной для царапины. Шрам останется, решила Майя.
   - Попробуй курить поменьше, - посоветовала Натали, не глядя на нее и подсовывая под нос Перчику ложку с йогуртом. - И я не о сигаретах говорю.
   Майя подавила всплеск раздражения и не стала отвечать. С трудом поднялась с пола и поплелась в ванную, сдирая на ходу запачканную кровью майку.
   - Тебе Нина звонила раз сто, - крикнула ей вслед Натали.

***

   Перчик разбудил ее около четырех, без всякой деликатности ухватив зубами за пятку.
   Собственная голова казалась Майе кастрюлей, доверху наполненной киселем. В залитом йодом боку саднило. Она повалялась еще несколько минут, оценивая свои действия за прошедший день. Честно говоря, зря она психанула и убежала, как нашкодивший пес с места преступления, едва Тристан прямым текстом сообщил, что не желает ее видеть в университете. Что ей Тристан, если не сегодня-завтра она прибьет Натали за особо постное выражение лица - тем более, что убить хотелось всегда, а сейчас и возможность для этого есть. Нет, надо вернуться, извиниться перед Гаем за дурацкий побег и все же ввязаться в эту авантюру, кто бы при этом ни пытался ей угрожать.
   Включив телефон и проверив пропущенные звонки и сообщения, первым делом Майя позвонила Нине. Та показалась ей испуганной и раздраженной одновременно.
   - Куда ты пропала? Вчера меня вызывали заменить тебя на практике по дискретной! Где ты была?
   - Камински сильно злился? - перебила ее Майя, кусая губы. Из-за временной дыры среда полностью выпала из ее жизни - вместе с тремя парами практики и четырьмя часами семинара. Ладно, бог с ним, с семинаром, не сильно там требуется ее присутствие, но бедные студенты ни в чем не виноваты.
   - Да при чем тут Камински! Я волновалась! Ты не отвечаешь весь день, как сквозь землю провалилась, да еще этот Джеки...
   Нина замолчала. Майя подождала, пока успокоится зачастивший было пульс, и спросила:
   - Что там такое с Джеки?
   Нина не отвечала долго.
   - Слушай, это не телефонный разговор. Можешь заскочить? Я в университете.
   - Что с Джеки? - закричала Майя, внезапно для самой себя приходя в бешенство, и зажала рот рукой, словно опасаясь как-то повредить Нине через телефон. В кухне что-то звякнуло и покатилось по полу. Перчик сунул голову в комнату, разглядывая Майю круглыми от недоумения глазами: в этой квартире разрушения были его прерогативой и суверенным правом.
   Нина по-прежнему молчала, и непонятно было, то ли она испугалась майиной вспышки, то ли обижается на не слишком вежливое обращение.
   - Хорошо, - решила Майя. - Я буду через полчаса в "Треугольнике", никуда не уходи.
   Она совершенно выпустила из виду, что ее норовистый скутер остался на университетской стоянке. Пришлось трястись полчаса в битком набитом автобусе. Она разглядывала лица пассажиров, вертя в голове возможные версии. Джеки умер? Или она покалечила его настолько серьезно, что теперь он хуже, чем мертв? Но почему такая секретность? Неужели ее отчаянному сопротивлению нашлись свидетели, и теперь ее ищут? Гадать можно было бесконечно.
   Нина уже давно поджидала ее за шатким столиком в почти пустом кафетерии: ближе к вечеру редкие студенты засиживались за чашкой кофе. В грязной пепельнице на столе тлела забытая сигарета, рядом остывали остатки кофе в картонном стаканчике.
   Майя махнула Нине рукой и взяла в баре еще два стакана капучино.
   - Так в чем дело? - спросила она, усаживаясь и роясь в сумке в поисках пачки сигарет. Кофе благоухал на всю округу - что-что, а капучино здесь делали отличный. Птицы носились по деревьям вокруг "Треугольника" со страшным гвалтом. Но сегодня умиротворяющие запахи и звуки не приносили Майе ничего, кроме тошноты и досады.
   - Что там у тебя произошло с Джеки, когда вы от меня уехали? - игнорируя ее вопрос, поинтересовалась Нина, глядя в сторону.
   Майя оставила сумку в покое.
   - Давай ты сначала расскажешь все, что знаешь сама, - произнесла она с нажимом, с трудом сдерживаясь, чтобы не встряхнуть Нину за плечи. Раздражение тонкими иголочками уже покалывало в горле, но она помнила предупреждение Бергмана и все пыталась успокоить дыхание, не дать злости пролиться наружу вместе с непрошенным импульсом.
   - Джеки в больнице, - сказала Нина, не глядя на нее. - Перелом черепа и еще что-то с позвоночником.
   Майя присвистнула, молча размешивая сахар в кофе. Молочная пенка переливалась через край стакана, оставляя бежевые дорожки на картоне.
   - Он в сознании. Подал на тебя заявление в полицию за нападение.
   - Вот сука! - с чувством произнесла Майя, неожиданно развеселившись. Отхлебнула кофе, обожгла язык и поперхнулась. - А откуда тебе это известно?
   - Мне звонили в университет из полиции - искали тебя. А ты пропала, здесь не появлялась, телефон отключен. Я черт знает что успела передумать!
   - Извини, я правда не могла ответить, - рассеянно сказала Майя и прикурила наконец сигарету. Если полиция искала меня в университете, думала она быстро, то, скорее всего, они звонили и домой. Натали ничего об этом не сказала, очень странно... И в чем же состоит обвинение? В том, что она сломала придурку шею?
   - В чем меня обвиняют? - повторила она вслух.
   - Следователь отказался рассказывать, но друзья Джеки - я их поймала после лекций - утверждают, что ты разбила ему голову о лобовое стекло его же машины. Серьезно, что ли?
   - А сама ты как считаешь? - фыркнула Майя. - Думаешь, я такая ниндзя, которая швыряет людей головой в стены?
   - Я понимаю, что это глупо, - Нина не выдержала и виновато улыбнулась, но тревожные морщинки между ее бровей так и не пропали. - Только Джеки в больнице с проломленным черепом, и поэтому я спрашиваю: что произошло, когда вы отвезли меня и уехали вместе?
   Майя долго колебалась. С одной стороны, расскажи она полную версию случившегося во вторник вечером - Нина обидится на вранье, потому что кто же поверит в существование импульса, не увидев его проявления собственными глазами. С другой - даже если поверит, лучше бы Нине ни о чем не догадываться, если полиция уже знает к ней дорожку.
   - Мне пришлось защищаться, понимаешь? - наконец решилась она. - Я не хотела, чтобы все закончилось так... гм, некрасиво.
   - Ты что, и правда пробила ему башку? - оторопело перебила ее Нина: даже рот раскрыла от удивления. - Как?!
   - Мне нравится, что ты не спрашиваешь "за что", - захохотала Майя.
   - Это я как раз вполне себе представляю, - мрачно ответила Нина. Почесала в задумчивости переносицу и помахала рукой какому-то знакомому, пересекавшему лужайку у "Треугольника". - Ты что же, прячешься теперь от полиции?
   - Нет, не прячусь, тут другое... Ты, наверно, решишь, что я слетела с катушек, - Майя отхлебнула остывшего капучино, поморщилась. - Мне сейчас нужно будет уехать. Довольно срочно. Я думала появляться на выходных, но из-за этой истории с полицией не знаю теперь, как поступить.
   - Куда это ты собралась?!
   - Неважно. Со мной нельзя будет связаться, поэтому я хочу, чтобы ты меня прикрыла, если вдруг что-то станет известно родителям...
   - Стоп, стоп, стоп. Ты не хочешь нормально объяснить, что происходит?
   - Ладно, - окончательно сдалась Майя. - Смотри сама.
   Она порылась в сумке, вытащила какую-то бумажку, скомкала и бросила на траву рядом со столиком. Нина тревожно следила за ее действиями.
   Майя постаралась сосредоточиться на невидимой точке у левого виска, как показывал Тристан, и поднять температуру бумажки на земле. Она не имела понятия, при какой температуре воспламеняется бумага, и решила использовать побольше импульса. Как обычно, она перестаралась. Комок бумаги быстро обуглился по краям, потом вспыхнул ярким пятном и потух, рассыпаясь хлопьями пепла.
   Нина перевела взгляд на Майю и неуверенно улыбнулась:
   - Это что, фокус?
   - Не фокус, Нина, - вздохнула Майя. - Я поджигаю вещи на расстоянии, придаю собственным студентам несвойственное им ускорение, могу совершенно случайно убить человека - и тебя тоже, между прочим - и это делает меня довольно опасной для общества. Я уеду туда, где меня научат справляться с этой проблемой, в противном же случае полиция станет приходить ко мне как на работу каждый день.
   - Как ты это делаешь? - Нина похоже, совершенно забыла про Джеки.
   Майя вздохнула и рассказала все с начала, по возможности огибая острые углы и подвергая купюрам собственные мысли и переживания. Нина слушала ее напряженно, одну за другой прикуривая сигареты и забывая их дымящимися в переполненной пепельнице. Когда Майя закончила, Нина слезла со стула, приблизилась к пятну пепла на траве и даже потрогала его пальцем. Глядя на нее, Майя поняла окончательно, что уходить необходимо, и как можно скорее. Придется снова воевать с Тристаном. Ну что ж, она готова, посмотрим, кто кого.
   Они попрощались - Майя обещала позвонить при первой же возможности.
   Скутер в порядке исключения решил не капризничать, и она поехала домой, на ходу прикидывая, когда будет уместно объявиться у Бергмана, сегодня же или лучше подождать утра. По правде говоря, возможные сдвиги по времени совершенно обесценивали ее планы на этот счет, и она решила все же переночевать дома. Хотя бы для того, чтобы не оставлять Натали ненужных поводов для подозрений. Еще надо было решить, что взять с собой на первое время: одежду? деньги? Денег, если честно, почти не было, но она все же притормозила по пути у банкомата и сняла почти всю наличность, вдруг пригодится.
   Дома ее ждал сюрприз. В гостиной, к удивлению Майи, незнакомый молодой человек пил кофе, а рядом на диване сидела Натали с такой прямой спиной, словно проглотила палку. Она уставилась на вошедшую Майю с непонятным выражением на лице и сразу отвела глаза.
   Майя поздоровалась кивком и молча прошла к себе в комнату: если эта странная сцена была частью свидания, то Майе не следовало мешать и смущать чопорную парочку. Ее остановил вопрос в спину:
   - Вы Майя Шрайбер?
   Майя споткнулась и обернулась.
   - Да, - ответила она настороженно. Под ложечкой разливалась неприятно холодная пустота, как перед банджи-прыжком. - А что?
   - Ник Фишер, полиция, - представился молодой человек, поднялся и показал Майе удостоверение. - Я расследую случай нападения на Джеки Герена, произошедший два дня назад. Вы не могли бы нас оставить ненадолго? - обратился он к Натали.
   Та удалилась на кухню и закрыла за собой дверь, успев метнуть в Майю возмущенный взгляд. Кажется, она тоже верила, что симпатягу Джеки уложила на больничную койку именно ее ненормальная соседка.
   Майя присела на диван и задумалась, следует ли ей притвориться, что она абсолютно не в курсе дела, либо же показать осведомленность, сославшись на курсирующие в университете слухи. В конце концов она решила хотя бы в этом не врать, боясь запутаться окончательно, что можно рассказывать окружающим, а за что ее могут и повлечь к психиатру в принудительном порядке.
   - Вы знакомы с Джеки Гереном, не так ли? - прервал следователь Фишер ее размышления. Майя присмотрелась к нему повнимательнее: это был довольно симпатичный молодой человек, с черным взъерошенным ежиком волос и большим подвижным ртом, одетый в совершенно нейтральные джинсы и простую голубую рубашку, но сам факт того, что перед ней полицейский, делал Фишера в глазах Майи неприятным и зловещим, а вполне приветливое выражение его лица - подозрительным.
   - Да, это мой студент, - ответила Майя, стиснув влажные ладони коленями. Она старалась и все никак не могла успокоить бешеный пульс. Не хватало только покалечить представителя закона, подумала она озабоченно.
   - Позавчера вы приехали с ним на вечеринку, парой часов позже уехали тоже вместе на его машине марки Форд Фиеста, верно?
   - Так оно и было.
   - Джеки обвиняет вас в том, что вы напали на него в машине и толкнули головой на лобовое стекло, а потом бросили на месте, не оказав помощи. Я хотел бы услышать вашу версию произошедшего.
   Майя принужденно рассмеялась.
   - Вы наверняка выяснили уже, что парень наркоман. Неужели верите в любые сказки, которые он может рассказать?
   Следователь Фишер усмехнулся в ответ:
   - В любые - не верю, конечно. Но мои обязанности в том и заключаются, чтобы проверять факты. Давайте съездим сейчас в отделение, и вы расскажете подробно, что произошло в тот вечер.
   Майя поняла, что пришло время драпать.
   - Конечно, - сказала она. - Подождите пару минут, я только переоденусь и возьму документы.
   Демонстрируя полное спокойствие, Майя неторопливо прошла к себе в комнату и прислонилась к закрытой двери. Придется уходить прямо отсюда - то-то Фишер удивится, обнаружив ее исчезновение из закрытого помещения на четвертом этаже! Усилием воли она стряхнула оцепенение и заставила себя сдвинуться с места: выкопала из шкафа старый и вместительный студенческий рюкзак, затолкала в него столько одежды с полки, сколько сумела утрамбовать, прихватила кошелек и, подумав, сунула в кармашек сотовый на всякий случай.
   Перчик на шкафу с интересом следил за ее метаниями, водя туда-сюда усатой мордой.
   Майя закинула рюкзак на спину, закрыла глаза и сконцентрировалась. Куда идти? Прямиком к Бергману нельзя: если его нет дома, она окажется запертой снаружи. Квартиру Тристана она даже не стала рассматривать как возможный пункт прибытия. Вестибюль университета? О нет, свалиться из воздуха на студентов и преподавателей - не самое лучшее начало карьеры в учебном заведении. В голову пришел образ промзоны, где она очутилась в прошлый раз.
   Майя вздохнула поглубже и приготовилась к перемещению: сосредоточила внутреннее зрение на невидимой точке у виска, представив как можно четче однажды виденную окраину, и напряглась в ожидании знакомого толчка по ногам. Ничего не происходило.
   В дверь громко постучали, так что Перчик даже встрепенулся на своем насесте и откликнулся неблагозвучным мявом. За дверью голос Фишера спросил:
   - Майя, вы скоро?
   Сердце ее ушло в пятки.
   - Уже иду, - пробормотала Майя, сцепила зубы и шагнула в пустоту.

Глава 4

   - Его сонк не отвечает, придется мне спуститься в лаборатории - вам туда хода нет... Может быть, хотите чего-нибудь выпить? Тут дальше по коридору есть кофейный автомат.
   Майя помотала головой. Она впала в ступор с той самой минуты, как поднялась вместе с профессором Дафной Терри в учебную часть. Так мог бы выглядеть любой другой университет изнутри: широкие окна, забранные тонкими кремовыми жалюзи, пол вымощен скользкими плитами из гранитной крошки, на стенах - чьи-то фотографии, доски объявлений, красочные плакаты. Все это Майя замечала лишь краем глаза, стараясь не отставать от стремительной Дафны по дороге от лифта к ее кабинету.
   - Прилягте пока на диван. Нет? Ну хорошо, - профессор помедлила, вглядываясь в ее лицо. - Я скоро вернусь.
   Майя только кивнула и осталась одна в кабинете Дафны. Она поерзала на неудобном стуле для посетителей, морщась от боли в ободранных локтях и спине, подумала и все-таки переползла на маленький двухместный диванчик. Адреналин закончился, и боль не замедлила появиться.
   Можно сказать, что ей некоторым образом повезло: ее выбросило не посреди проезжей части, а с самого края правой полосы, так что машина зацепила Майю лишь вскользь крылом. И все равно ее отшвырнуло к обочине и хорошо приложило спиной и затылком о бордюр, так что мир на несколько мгновений потемнел, и скрежета тормозов впереди и сзади она уже не услышала.
   Майя полежала с полминуты, прислушиваясь к себе и восстанавливая сбившееся дыхание. Солнце слепило глаза - судя по его положению, время шло к вечеру, значит, снова случилось смещение во времени. Она с усилием подняла голову и села. Кажется, спина была цела, спасибо битком набитому тряпками рюкзаку, руки-ноги тоже шевелились исправно. Майя огляделась по сторонам.
   Задевший ее автомобиль развернуло и протащило юзом на левую полосу. К счастью, движение было довольно редким, и никто не врезался в невезучего водителя. Машины останавливались, и кто-то уже спешил к ней с бутылкой воды в руках. Майя торопливо поднялась на ноги - ничего даже не болело, кроме ушибленной спины, хотя локти оказались содраны в кровь. Наверно, ей следовало исчезнуть отсюда как можно скорее, чтобы не привлекать лишнего внимания, но было уже довольно поздно: к ней приближался через две полосы тот самый водитель, под колеса которому она так неудачно упала буквально с неба. Он был немолод, шел прихрамывая, и держал у виска пачку бумажных салфеток, подмокающих кровью - наверно, ударился при торможении. Руки у него тряслись.
   - Что ж ты делаешь, сумасшедшая? - сипло крикнул он издалека и закашлялся. - Зачем под машину-то прыгать?
   - Простите, - сказала Майя. Она не могла отвести взгляда от окровавленных салфеток. - Я ненарочно.
   - Ненарочно?! - взревел водитель и, отбросив салфетки, рванулся к ней. Его удержали два парня, что остановились на обочине неподалеку. Еще трое - старушка с бутылкой воды (которой она, должно быть, собиралась отпаивать пострадавшую Майю), пузатый мужчина в рабочем комбинезоне и молоденькая девчушка в джинсах наперебой предлагали попить, лечь, вызвать скорую и полицию. - Пусти меня, пусти! Она из этих, из университета! Она толкнула машину!
   Все говорившие немедленно замолкли и уставились на Майю - кто с недоверием, а кто и с враждебностью.
   Как в кино, отстраненно подумала Майя. Вот сейчас он вцепится мне в горло, и никто ему не помешает. И полицию тоже не вызовет. Майя уже открыла рот, чтобы снова извиниться, но тут водитель вырвался из захвата, и она автоматически вскинула перед собой руки таким привычным жестом, будто делала это всегда. Водитель врезался в невидимую стену в полуметре от ее рук, но не отступил, продолжая молотить кулаками воздух.
   - А ну-ка прекратите, - произнес спокойный голос справа от Майи. Она покосилась туда, стараясь не выпускать из поля зрения пострадавшего водителя и продолжая удерживать перед собой растопыренные ладони. Это сказала женщина лет сорока с небольшим в синем костюме. Ничего необычного не было в ее внешности, но зеваки немедленно расступились перед ней, как перед отрядом полиции, и даже водитель попятился немного, растеряв весь свой напор. - Что за безобразную сцену вы тут устроили? Произошел несчастный случай, никто не виноват. Вызовите скорую, страхового агента направьте в университет, получите компенсацию, - она сунула водителю белый прямоугольник визитки и взяла Майю за руку как ни в чем не бывало, словно и не окружал ее невидимый защитный барьер. - А вы поедете со мной.
   Майя даже не подумала возражать: безропотно прошла за ней через ряд зевак к маленькой двухместной машине и села рядом на переднее сиденье, водрузив рюкзак на колени. Женщина ловко вырулила из скопления автомобилей по обочине и проскочила светофор на желтый свет. Майя разглядывала ее с любопытством.
   - Будем знакомы - меня зовут Дафна, - сказала незнакомка, не менее ловко прикуривая сигарету одной рукой.
   - А меня Майя. Спасибо.
   - Не стоит благодарности, - отмахнулась Дафна. - Ваша стенка была великолепна.
   Майя удивилась и немедленно вспомнила, зачем она, собственно, перебралась в этот мир.
   - Мне вообще-то надо в университет, - сказала она осторожно.
   - Это я сразу поняла, - усмехнулась Дафна.
   Майя почесала в затылке.
   - Кто вы, Дафна? - спросила она.
   - Ладно, давайте сначала - я профессор Терри. Преподаю в университете, изучаю гравитационные воздействия, если не вдаваться в подробности. Хотите ко мне в ученицы?
   - Вообще-то, я... - Майя поперхнулась. - А вы знаете доктора Бергмана?
   - Неужели Гай меня опередил? - удивилась Дафна и посигналила замешкавшемуся на светофоре автомобилю. - Вы что, уже бывали в университете? Почему вас сразу не инициировали?
   - Так вышло. Вы можете отвести меня к Гаю?
   - Могу, конечно. Но, знаете ли, я сомневаюсь, что Бергману позволят быть вашим наставником.
   - Почему?
   Профессор Терри обернулась к ней и смотрела так долго, что Майе уже хотелось посоветовать ей следить за дорогой.
   - Какой у вас профиль, минус десять? Тринадцать? - спросила Дафна, оставив ее вопрос без внимания.
   - Минус двадцать, - скромно сказала Майя.
   - Он погубит ваш талант, - отрезала Дафна и надолго замолчала.
   Наконец Майя не выдержала и подала голос снова.
   - У меня создалось впечатление, - сказала она осторожно, - что здесь не очень-то жалуют нелинейщиков.
   - А за что нас жаловать? - откликнулась профессор Терри и щелчком испепелила окурок в пепельнице. - Создаем аварийные ситуации, носим в себе оружие массового поражения, отгораживаемся стенами университета. Непонятны и потенциально опасны.
   Майю мучало любопытство - до сих пор она разговаривала о нелинейке только с Бергманом и враждебным Тристаном, но не рискнула больше донимать новую знакомую вопросами, глядя на ее сердито поджатые губы. Так, в полном молчании, они и доехали до уже знакомого Майе университета и поднялись в учебную часть.
   Майя снова неловко пошевелилась на диване и закрыла глаза. Что-то там, в спине, было не так, лежать и просто дышать становилось все больнее. От нелинейки, подумалось ей, сплошные неприятности: сначала ее чуть не угробил параноик Тристан, потом эта отвратительная история с Джеки и полицией, и ведь неизвестно еще, засчитают ли ей семинар и практику, учитывая пропуски. Вернуться сейчас домой и привести в порядок дела в университете было бы самоубийством. Кроме того, есть еще родители - они, конечно, привыкли, что занятая дочь звонит им раз в две недели, но ведь рано или поздно полицейские их найдут и обрадуют последними новостями. Черт, черт и черт! И в довершение всего, авария... перелом или просто трещины в ребрах, интересно? О преимуществах нелинейки она подумать не успела - задремала, найдя наконец правильное положение для травмированной спины.
   ...Неестественно горячая ладонь легла ей на лоб, потом переместилась на шею, нащупывая пульс.
   - Просто уснула, - произнес над ее головой голос Дафны. Заскрипела застежка-молния, зашуршала бумага, звякнуло стекло о стекло.
   - Почему ты не отвезла ее в больницу? - спросил совсем рядом Бергман, и Майя даже в полудреме поразилась нервозности в его голосе.
   - Я, конечно, не специалист вроде тебя, - голос профессора Терри стал очень, очень ядовитым, - но и без нелинейки вижу, что ничего страшного с девочкой не случилось.
   - Майя, просыпайся, - не отвечая ей, произнес Бергман, и Майя открыла глаза.
   - Я снова влипла в неприятности, - сообщила она.
   - Вижу, - кивнул Бергман. Он хмурил брови и прислушивался к ее пульсу, который подавал только ему одному слышные сигналы. - Можешь сесть?
   - Сейчас, - Майя приподнялась на локтях и застонала от боли в спине.
   - Понятно, - сказал Бергман со вздохом и отнял руку. - Ну-ка, дай я тебе помогу. Дафна, ты не оставишь нас на пару минут? - спросил он, не оборачиваясь, словно это было самой естественной на свете вещью - выставить человека из его собственного кабинета.
   Майя взглянула на профессора Терри. Та помешкала мгновение, будто раздумывая, как бы отказать повежливее, но все же вышла молча, сунув Бергману пластиковую аптечку, которую вертела в руках.
   - Ну и зачем ты ее выгнал? - полюбопытствовала Майя, как только дверь закрылась.
   - Затем, что... У тебя небольшие трещины в двух ребрах слева, между прочим, - сказал Гай. - И на затылке здоровенная шишка. Сотрясения нет.
   - Это я и сама чувствую, - вздохнула Майя.
   - Тогда сиди спокойно.
   Это он вовремя сказал: в следующее мгновение к ее ободранному локтю прижали пропитанный спиртом тампон, и Майя взвыла.
   - Но, в общем, ничего серьезного, Дафна права. Следовало бы хорошенько тебя отшлепать, - сказал Бергман за ее спиной, производя манипуляции над вторым локтем. - Зачем удрала, можешь объяснить?
   - Тристан действовал мне на нервы. Ты вообще в курсе, что он прямым текстом велел мне убираться?
   - В курсе, - проворчал Гай, собирая аптечку. - И чему он тебя учил, тоже знаю. Не вздумай больше этим пользоваться, если не хочешь надорваться. Впрочем, все это теперь не важно, мы прямо сейчас пойдем к ректору. Раз уж ты сюда зачастила, тебя нужно инициировать, хочешь ты этого или нет. Неинициированные минусовики - ходячие бомбы. Дафна рассказала мне про инцидент на дороге.
   - Что, вот прямо так сразу к ректору? - удивилась Майя. - А что с моими ребрами?
   - Мгновенно сращивать переломы не умеет даже нелинейка, - развел руками Бергман. - Заживут сами потихоньку. Я дам тебе обезболивающего, пойдем.
   - Погоди, - отмахнулась Майя. - Я еще не все рассказала. Этот гаденыш Джеки, которого я едва не убила, помнишь? - подал на меня заявление в полицию, и я убежала от следователя прямо сюда. В общем, домой мне сейчас нельзя.
   - Напрасно ты убегала - теперь полиция наверняка уверится, что дело нечисто, - заметил Бергман.
   Пока Майя давилась таблетками из аптечки, вернулась профессор Терри. Она, вероятно, сочла, что десяти минут вполне достаточно, чтобы замазать йодом несколько царапин.
   - Все в порядке? - спросила она, с подозрением поглядывая на Бергмана.
   - В полном. Нас ждет Нил, - бодро отозвался Бергман и протянул Майе руку, помогая встать.
   Ей снова показалось, будто Дафна хочет возразить, но сдерживает себя в последний момент и только поджимает губы.
   - Приятно было познакомиться, Дафна, - вежливо сказала Майя. - Спасибо за помощь.
   Две морщинки между нахмуренных бровей профессора Терри обозначились еще резче, чем прежде.
   - Вот что, Майя. Свяжись со мной позже через сонк, хорошо?
   - У меня нет сонка, - удивилась она.
   - Когда будет - свяжись.
   Бергман усмехнулся и потянул Майю к двери.
   - Что ты носишь в рюкзаке, кирпичи? - ворчал он, подстраиваясь под ее медленный шаг, полный боли в голове и ребрах. - Давай теперь направо, к лифту.
   В коридоре на них оглядывались. Майя старалась придать лицу независимое выражение, следуя за Бергманом, но не могла удержать любопытства и разглядывала тех, с кем он здоровался.
   - Так уж обязательно мучить меня прямо сейчас? - не выдержала она наконец, когда дверь лифта закрылась, отрезая светлый коридор.
   - Обязательно. Пока ты не исчезла снова и не убила кого-нибудь невзначай. Слушай и запоминай: ректора зовут Нил Картер, он в курсе, кто ты и откуда, но хочет поговорить с тобой лично. Это обычный порядок вещей, - успокоил Бергман, заметив, как Майя уже открыла рот, чтобы поинтересоваться, за что такое внимание к ее скромной персоне. - Инициация займет пару часов, а потом будешь отдыхать сколько влезет: занятия у начальной группы минусовиков начинаются только через полторы недели. Ты же не передумала учиться, я надеюсь?
   - Что мне остается, интересно? - пожала плечами Майя и тут же пожалела об этом: в спину будто спицу вогнали. - Там меня вот-вот арестуют за умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, а здесь у вас мне больше делать нечего.

***

   На ректора этот тип походил даже меньше, чем она сама - на боксера-тяжеловеса. Во-первых, он был возмутительно молод. Несмотря на седой ежик волос и множество мимических морщин на лбу и у глаз, Майя не дала бы ему больше сорока. Во-вторых, одевался он более чем странно для ректора: черная рубашка в вертикальную белую полоску с белым же воротником, светлые в обтяжку джинсы, черно-белые броги - все вместе, включая цепкий насмешливый взгляд, создавало почему-то впечатление, будто перед ней сутенер борделя средней руки, а не глава уважаемого учебного заведения. Майя сама подивилась пришедшему в голову сравнению - откуда бы ей знать, как выглядят сутенеры? - и усилием воли сосредоточилась на том, что говорил профессор Картер.
   - ...Ситуация более чем нетипичная, Майя. Поэтому я предлагаю во всем придерживаться нашего с Гаем плана. Быть осторожными и не рассказывать всем вокруг, откуда вы здесь взялись. Административную часть вашего устройства, как я уже говорил, я полностью беру на себя.
   Ее не оставляло смутное ощущение, что здесь что-то не так: слишком уж просто, по словам ректора, улаживались формальности. Обычному студенту-нелинейщику, как ей объяснили, со дня зачисления полагались общежитие и стипендия на обучение в течение первого года, а также повышенная стипендия для дальнейшего обучения, если министерство образования сочтет студента перспективным. Этот первый год, как объяснил Картер - в некотором роде слепое пятно, и никто не заинтересуется упавшим с луны студентом, у которого нет ни банковского счета, ни медицинской страховки, ни учебной истории, ни просто записи о рождении в гражданском регистре.
   - Когда же вы успели разработать план? - пробормотала Майя. - Если к тому же неизвестно было, вернусь ли я.
   - Я был уверен, что вернешься, - возразил Бергман за спиной. Он прохаживался по кабинету туда-сюда; Майя слышала его шаги, и это раздражало.
   - Боже, избавь меня от паранойи минусовиков, - закатил глаза Картер. - Майя, вы хотите попасть в университет или нет? Что, по-вашему, я должен делать, если гражданки Майи Шрайбер с вашим идентификационным номером не существует в этом мире?
   - Подлог? - предположила она.
   - Что-то в этом роде. На наше счастье, министерство не слишком интересуется нелинейщиками-первогодками. Вот, подпишите согласие не использовать нелинейку во вред.
   Пока Майя вчитывалась в документ на двух листах, состоящий из длинной цепочки пунктов и подпунктов, Бергман сел рядом и заметил:
   - Надо что-то решать с наставником для нее, и побыстрее, потому что Дафна Терри уже...
   - Постой-ка, - перебила его Майя. - Значит, не ты будешь меня учить? Ну нет, я не согласна!
   - Майя, я не могу быть ничьим наставником, - покачал головой Бергман. - Профессор Картер позаботится о хорошем преподавателе.
   - Вот как? - Майя перевела взгляд с него на Картера и обратно. Похоже было, что они не шутили. Она отложила ручку и отодвинула неподписанные бумаги. - Тогда давайте забудем об этом разговоре. Всем спасибо, всего хорошего, приятно было познакомиться.
   - Майя, что за капризы!
   - Ничего, Гай, - жестом остановил его Картер, разглядывая Майю поверх узких очков в тоненькой металлической оправе, будто прикидывал в уме, как решить длинный кратный интеграл. - Я согласен, будешь ее наставником.
   Судя по тому, как поползли на лоб брови Бергмана, решение было из ряда вон выходящим. Не забыть спросить его, в чем здесь фишка, подумала Майя, расписываясь на каждом листке.
   - А теперь подпишите просьбу о зачислении, здесь и здесь... Отлично. Следуйте за мной.
   Картер встал из-за стола и, не оглядываясь, вышел из кабинета в приемную. Бергман тронул Майю за плечо.
   - Пойдем. Последний раунд.
   Здесь, на четвертом этаже, не было бесконечного закольцованного коридора, как в учебной части: только кабинет ректора, снаружи стол секретаря и два шкафа. Напротив кабинета Майя увидела дверь без замка и даже без ручки - очевидно, что и запиралась она одной лишь нелинейкой. Сейчас дверь была открыта, и Бергман подтолкнул Майю внутрь.
   Больше всего это помещение напоминало кабинет томографии. Аппаратура, о назначении которой Майя предпочитала даже не догадываться, кушетка на колесах посередине комнаты, рядом стол, заваленный бумагами, сбоку - отдельная комнатка за стеклом, где сейчас что-то делал Картер, склонившись над столом с несколькими экранами. В желудке у Майи нехорошо трепыхнулась булочка с сыром из кафе "Треугольник".
   - Скажи мне, что вы не собираетесь зажарить мои мозги вот в этой штуке, - взмолилась она слабым голосом, указывая на отверстие в прозрачном шкафу, который размещался в головах кушетки.
   - Майя, эту процедуру проходят абсолютно все нелинейщики, - со смехом ответил Бергман, пристраивая ее рюкзак в угол. - Тебе нечего опасаться.
   - А я ее вообще проходил тридцать лет назад на полукустарной "Синергии", - вклинился Картер в их разговор по громкой связи из стеклянной комнаты. - И в полном сознании, кстати.
   - Ах да, - спохватился Бергман. - Я тебя усыплю, Майя, так что ты совершенно ничего не почувствуешь. Через полтора часа проснешься как новенькая. Давай, ложись на спину, обувь можешь не снимать.
   Видимо, у нее сделалось такое выражение лица, что он торопливо добавил:
   - Да перестань, ты что! Никто не собирается притрагиваться к твоим мозгам, мы просто распечатаем и запечатаем снова импульсный канал, чтобы прекратить бессознательные выбросы и обеспечить тебе доступ к каналу. Ну?
   Она оглянулась в отчаянии на стеклянную комнату. Картер, упершись ладонями в стол, разглядывал ее в упор с усмешкой на лице, и Майя отвернулась, досадуя на себя и на этот приступ паники.
   - Я буду здесь, когда ты проснешься, - сказал Бергман терпеливо и протянул ей руку. - Ты мне веришь?
   - А что мне остается? - сквозь зубы пробормотала Майя и, оттолкнув его ладонь, забралась на кушетку. Улеглась поудобнее, чтобы не нарушить хрупкое равновесие в травмированных ребрах.
   - Можно начинать? - спросил ее Бергман, бросив взгляд на ректора.
   - Да... Нет! - Майя села и поморщилась. - Мне надо в туалет.
   Картер за стеклом закатил глаза.
   - Скажите секретарю в приемной, она покажет куда идти.
   Ей действительно нужно было в туалет, но гораздо сильнее хотелось уединиться хоть на пару минут и сбросить с себя их мягкое, но настойчивое давление. Принять решение самостоятельно. Она постояла немного, глядя на себя в зеркало, кривясь от увиденного: осунувшееся, усталое лицо, покрасневшие от недосыпа глаза, некогда стриженные в короткое каре волосы взлохмачены, голубая майка в пятнах и даже порвана кое-где. Чучело.
   Еще можно было вернуться. Прямо сейчас, прямо отсюда. Вот только куда?
   Пора идти, напомнила она себе, и покончим с этим. Приключение так приключение.
   Она вновь долго устраивалась на кушетке, стараясь сдержаться и не закряхтеть от боли, как артритная старушка, под пристальным взглядом профессора Картера. Бергман деликатно делал вид, что ищет кто-то важное среди бумажного хлама на столе.
   - Я готова, - подала голос Майя, стараясь, чтоб это прозвучало как можно тверже.
   - Отлично.
   Бергман подошел поближе; Майя пыталась и не могла понять по выражению его лица, о чем он думает.
   - Как ты станешь усыплять меня?
   - Вот так, - ответил он весело и опустил ладонь ей на шею. И Майя провалилась в забытье как в прорубь с темной, мутной водой.

***

   Она пришла в себя на той же кушетке. Освещение, прежде яркое, теперь было приглушено до приятной полутьмы. Рядом скрипнул стул, и Майя скосила глаза. Возле кушетки сидел Бергман, закинув ноги прямо на стол, и водил пальцем по экрану таблета, задумчиво пожевывая нижнюю губу. Цветные блики от экрана блуждали по его лицу, окрашивая рыжеватую щетину на щеках то в синий, то в фиолетовый. Майя прочистила горло, и Бергман оторвался от таблета.
   - Ага, - сказал он с широкой улыбкой. - Жива?
   - У тебя были причины в этом сомневаться?
   Кряхтя, Майя села и спустила ноги с кушетки. Она не замечала в себе ровно никаких изменений, разве что гудела голова, как бывает после короткого дневного сна, да снова начала ныть спина: обезболивающее перестало действовать.
   - Некоторые были.
   - Что-о?!
   - Шутка, - Бергман отложил таблет и встал, помогая ей утвердиться на ногах. - Все прошло отлично, теперь ты самый настоящий минусовик. Готова к свершениям?
   - Снова шутишь? - подозрительно уставилась на него Майя. - Сейчас я могу только упасть и испустить дух, так что выкладывай сразу, может, мне стоит остаться здесь и умереть на этой гостеприимной кушетке. Кстати, где профессор Картер?
   - Ушел домой, Майя. Уже вечер.
   - А я?
   - Ты тоже идешь домой. В смысле - в общежитие. Кстати, вот тебе обезболивающее, принимай каждые четыре часа, если нужно. А, и вот это держи.
   Бергман вручил ей темный пластиковый пакет с надписью "Университет нелинейных наук имени Хейза". Недоумевая, Майя заглянула внутрь - какие-то коробочки, брошюры, две книги.
   - Что мне с этим делать?
   - Брошюры полистай на досуге, это всякие общие сведения о нелинейке и университете для студентов-новичков. Жаль, что, когда я был студентом, таких еще не выпускали. Так... накопители, счетчик... тебе пока ни к чему. Ага, вот сонк и браслет. Нил настроил их на тебя, можешь пользоваться, только контакты пока надо вносить вручную через браслет.
   Майя повертела в руках прозрачную коробочку. Серьга была точно такой же, как та, что она получила от Бергмана вчера (или еще сегодня?), а браслет оказался совсем неинтересным и невзрачным - просто тонкая, не более сантиметра шириной полоска из белого пластика.
   - Что такое сонк, я уже знаю, а для чего браслет?
   - Подробно почитаешь в инструкции, а пока что - это твое удостоверение личности на территории университета. Открывает те двери, куда тебе можно заходить, фиксирует твое местонахождение и выполняет еще много полезного. Идем? - Бергман застегнул браслет ей на запястье и закинул на спину ее рюкзак.
   Майя схватила его за рукав рубашки.
   - Постой, Гай. Не так быстро. У меня точки перед глазами плавают... точнее, одна точка, - она зажмурилась, но темное пятно слева, на границе периферийного зрения, так и не исчезло.
   - Это твой импульсный канал, можешь с ним поздороваться. Ты будешь видеть его еще довольно долго, - ответил Бергман с усмешкой. - Извини, Майя, мне пора бежать в больницу. Я отведу тебя в общежитие, а завтра мы поговорим, ладно?
   Университет был пуст, как и в тот день, когда она попала сюда впервые. Они спустились на цокольный этаж в вестибюль, повернули направо.
   - Запоминай, - говорил ей Бергман на ходу, - здесь вход в башни изнутри. Левая башня - студенты, видишь табличку? Правая - для персонала, студенты туда не допускаются. Тут столовая, - он указал на автоматические двери из матового стекла, за которыми двигались тени и доносились приглушенные голоса. - Ужин начнут подавать в семь, - Гай бросил взгляд на запястье, - спустишься через полчаса. Не ресторан, но вполне съедобно, если ты не привереда. Студентов обслуживают бесплатно.
   Майя пожала плечами. Ей пришло в голову, что еще предстояло где-то раздобыть деньги. Несмотря на все оптимистичные уверения профессора Картера, одними бесплатными обедами прожить нельзя, ей ли этого не знать. Но строить планы она, пожалуй, начнет завтра. Ей казалось, что этот день начался неделю назад и что он никогда не закончится - по крайней мере, пока она не отключится от напряжения, как перегревшийся компьютер. А правда, когда она последний раз спала больше трех часов подряд? Проснулась в день экзамена, но вечером домой так и не явилась, а вместо этого попала к Бергману, оттуда - перенеслась в утро, днем встречалась с Ниной, вечером драпала от следователя Фишера, и снова удлинила себе день. Она точно знала, что вот-вот отрубится стоя и будет спать несколько суток подряд, пусть даже эта башня обрушится прямо на кабинет ректора, - ей все равно.
   - Я умираю от усталости, - пожаловалась она вслух заплетающимся языком.
   - Почти пришли, - Бергман ловко втолкнул ее в прозрачную капсулу лифта, но Майе было не до панорамы города на фоне заката. - Эээ, да ты совсем в отключке. Ну-ка, дай руку.
   Майя безмолвно повиновалась.
   - Пятнадцатый этаж, квартира "15d", открывать браслетом, - продолжал Бергман, но Майя его не слушала. С вытаращенными глазами она наблюдала, как темная точка на периферийном зрении, которую Гай назвал каналом, расширяется, занимает едва ли не половину поля ее зрения и поглощает нечто, чему она не могла бы дать названия или описать: у него не было цвета, объема или каких-то других визуальных характеристик, но Майя его видела. Только не глазами.
   - Это импульс, - тихо подсказал Бергман, отнимая руку. - Так это выглядит, не пугайся. Тебе получше?
   - Да, - Майя нетерпеливо мотнула головой: усталость и правда улетучилась. - Я сейчас вспомнила. Почему профессор Терри сказала, что ты погубишь мой талант?
   - Она так сказала? - удивился Бергман и замолчал.
   - Ты не понимаешь, что это значит, или просто не хочешь отвечать? - не сдавалась она.
   - Стоп, стоп. Время. Я уже четверть часа как должен быть в больнице, поэтому все вопросы завтра. Подзарядки тебе хватит на пару часов, а потом пойдешь спать, ясно? Номер квартиры помнишь?
   Майя кивнула, борясь с желанием протереть глаза и избавиться от точки, которая снова сузилась до размеров мушки и маячила слева, на прежнем своем месте.
   - Вперед, - сказал Бергман, отдал ей рюкзак и похлопал по плечу. - Да, не болтай никому, откуда ты взялась!
   Выдавив улыбку, Майя поглядела, как его лицо исчезает за створками лифта, и обернулась к ряду одинаковых дверей с табличками. Отыскала взглядом нужную и прижала запястье к сканеру на стене.
   Похоже, что квартира "15d" была обитаемой. Майя шагнула в гостиную, освещенную одним лишь настенным бра, и поправила на плече сползший рюкзак. Оглянулась по сторонам. Это было странное жилище - по ощущениям, обустроенное отчаянным дальтоником и большим оригиналом по части мебели. Три стены были выкрашены в буровато-красный, ржавый цвет, а четвертая - в бордовый. Мебели не было никакой, если не считать таковой три огромных зеленых пуфа, сваленных кучей в углу, и коврика для йоги. Паркетный пол блестел, но там и сям был запятнан бурыми потеками краски и - Майя даже наклонилась, чтобы проверить - подпалинами, словно тут, в гостиной, разводили костры. Майя пожала плечами и двинулась дальше.
   Дверь в одну из комнат была распахнута настежь, а на кровати валялась с закрытыми глазами девушка лет двадцати с огромными наушниками на голове. Она шевелила губами - подпевала. Вид у незнакомки был до того экзотичный, что Майя несколько секунд озадаченно разглядывала ее: длинные светлые волосы заплетены в сотню косичек, в одной из бровей - пирсинг, запястья увешаны кожаными и металлическими браслетами, и при всем этом - зеленая пижама в цветочек.
   -- Эй! - позвала Майя. Увидев, что ее не слышат, она потрогала незнакомку за колено и тут же отшатнулась назад к двери: девушка с косичками широко распахнула огромные голубые глаза, взвилась на кровати, как это делают кошки в моменты опасности, и соскочила на пол, продолжая буравить Майю диким взглядом.
   -- Эй, эй, спокойно! - заговорила Майя. - Тьфу ты, черт... Наушники-то сними.
   Увидев, что Майя не предпринимает никаких враждебных действий, незнакомка стянула наушники и с опаской спросила:
   -- Откуда ты взялась?
   - Извини, что напугала, - чувствуя себя до крайности неловко, сказала Майя. - Меня определили сюда жить. Я Майя.
   - А! Понятно, я просто идиотка. Либи, - девушка с косичками нашарила обувь на полу, подошла поближе и протянула руку. - В смысле, так меня зовут. Твоя комната там, располагайся.
   Майя пересекла коридор, открыла дверь в другую комнату и нащупала выключатель. Ничего интересного, если не считать кирпично-красного цвета, в который были выкрашены стены: узкая кровать, небольшой шкаф и такой же, как в гостиной, зеленый бесформенный пуф на полу. Простая лампочка сиротски болталась на красном потолке. Столы и стулья, как видно, студентам здесь не полагались. И еще пыль -- много пыли. Майя бросила рюкзак в угол и повернулась к Либи, которая следовала за ней по пятам.
   - Ничего так дизайн, да? - подмигнула Либи и тряхнула косичками, отчего десятки металлических клипсов на концах прядей издали нежный переливающийся звон - почти как воздушные колокольчики.
   О господи, только не еще одна придурковатая соседка, подумала Майя обреченно.
   - Очень смелый, я бы сказала, - ответила она осторожно.
   - Те двое, что занимали квартиру до меня, были настоящими засранцами, - объяснила Либи. - Переломали почти всю мебель, половину моей спальни вообще спалили файерболами. Их обязали хотя бы покрасить стены заново за свой счет. А поскольку лишних денег у них не было, они взяли на распродаже самую дешевую краску самых неходовых цветов... Ну и вот, кубизм, авангард и садо-мазо.
   - Ужас, - прокомментировала Майя.
   Либи согласно хихикнула.
   - А ты тоже минусовик?
   - Угу, - буркнула Майя. - Слушай, Либи, тут пожрать есть что-нибудь? Я, кажется, сейчас помру от голода.
   - Скоро откроют столовку внизу, спустимся и возьмем... Хочешь пока печенья?
   Через пять минут они, расположившись на пуфах в гостиной, уже пили кофе с молоком из огромных кружек и уничтожали запасы печенья. Вернее, уничтожала Майя, пока словоохотливая Либи засыпала ее вопросами и информацией об университете.
   - Боже, как я рада, что тебя подселили! - говорила она, взбивая жидковатый пуф попышнее. - Я уже две недели схожу здесь с ума в полном одиночестве. Наш курс начнется только через полторы недели, а мой наставник заканчивает горящий проект и может уделять мне всего два часа в день. Это невыносимо - шататься по университету и этому дурацкому городу, я уже выучила меню всех окрестных пабов. Кстати, хочешь сегодня сходим выпить?
   - Посмотрим, - промычала Майя, набивая рот печеньем. - Что за курс?
   - Обычный начальный курс. Тебе что, ничего не рассказали?
   - У меня была... гм, экстренная инициация.
   - Ну, почитаешь потом в брошюре. Три начальных курса, каждый длится по два месяца, потом три базовых. Потом можно продолжать учиться, если есть желание и способности, но необязательно.
   - Погоди, я запуталась. А зачем тогда наставник?
   - Ну... - Либи задумалась, нахмурив светлые брови. - Наставник - это твой куратор. Он объясняет основы, или помогает, если что-то не выходит, и вообще несет за тебя ответственность. А курс - это специализированное обучение. Минусовиков учат отдельно, плюсовиков - отдельно. Учитывая особенности, понимаешь?
   Майя только кивнула, расправляясь с очередной печенькой.
   - Считая тебя, нас уже пятеро в группе. Три парня, заносчивые кретины. Высмеяли меня за то, что мой профиль всего минус три, представляешь?
   - Чепуха, - пренебрежительно махнула рукой Майя, едва не опрокинув кофе себе на колени. - Мы их разделаем, как бог черепаху. Ректор сказал, что в настоящий момент у меня самый низкий профиль в университете, включая академический состав.
   - Какой? - вытаращилась Либи, даже ее музыкальные косички зазвенели.
   - Минус двадцать с половиной, - с удовольствием произнесла Майя. - Слушай, ты куришь? Ничего, если я закурю?
   Либи притащила пепельницу из кухни, и они закурили, растянувшись на пуфах и пуская дым в потолок.
   - Минус двадцать, с ума сойти, - сказала Либи.
   - С половиной. Слушай, а кто твой наставник?
   - Доктор Фарро... погоди-ка.
   Она снова вскочила, скрылась в комнате и принесла потрепанную книжицу с красочными принтами - близнец той брошюры, что дал ей Бергман в пластиковом мешке.
   - Ну вот, гляди. Здесь должны быть все главы факультетов и кафедр.
   Майя пролистала многословное введение, советы новичкам, историю развития нелинейных наук и наконец добралась до раздела, представляющего академический состав, с краткими справками и фотографиями. Картер ровно такой же, каким она увидела его сегодня, а профессор Терри значительно моложе и с короткой стрижкой. Кафедра гравитации, надо же. Майя перевернула страницу и разыскала Тристана - его она с трудом узнала, так как даже не подозревала, что он умеет так искренне, по-человечески улыбаться. Список закончился, и Майя снова листнула к началу, просмотрела все фамилии и фотографии. Бергмана здесь не было.
   - Странно, что тут нет моего наставника, - заметила она вслух, возвращая Либи брошюру. - Его зовут Гай Бергман.
   Либи наморщила лоб.
   - Ни разу не слышала. Может, недавно перевелся? Хочешь, спрошу у Фарро?
   - Да нет, не нужно... Печенье закончилось, - Майя потрясла пустой оберткой, будто надеясь, что оттуда выпадет еще кусочек.
   - Вставай, спустимся в столовую. Думаю, они уже открылись. Только, - Либи неопределенно пошевелила пальцами в воздухе, - эээ... может, переоденешься?
   Майя опустила глаза на грязную и драную майку и вынуждена была согласиться. Деликатная и тактичная, подумала она, роясь в рюкзаке, это хорошо.
   Они явились в столовую одними из первых: длинные ряды столов у окна были практически пусты. Вдоль стен были оборудованы стойки шведского стола с подогревом, и там толпились самые голодные, набирая снедь в тарелки.
   Майя одобрительно присвистнула.
   -- Да вас здесь кормят как на убой, -- заметила она и поторопилась к стопке тарелок. Набирая себе всего, до чего смогла дотянуться, она решила не скромничать, поэтому едва сумела дотащить поднос до места у окна, на которое ей указала Либи.
   -- Что? Я сто лет нормально не обедала, -- произнесла Майя в ответ на незаданный вопрос, заметив округлившиеся глаза Либи. - В смысле, не ужинала. Лучше объясни мне, почему курс начинается сейчас, а не в сентябре, как в нормальных университетах.
   -- Мы же нелинейщики, -- удивилась Либи. - Что тут непонятного? Опасные для себя и для общества существа. Импульс не проявляется по расписанию, но раз уж проявился - нужно им заниматься, и немедленно.
   -- Так, значит, ты тоже опасна? - поддела ее Майя. - И что успела натворить?
   -- Да ничего особенного. Подожгла забарахливший усилитель, когда выступала в клубе. Было даже весело. Эта чертова коробка горит синим пламенем, девки визжат, парни мечутся в поисках огнетушителей и запасного выхода... А меня тут же увез полицейский нелинейщик.
   -- Передай-ка мне кетчуп, пожалуйста... Это как понимать - выступала в клубе? Ты певица? Музыкант?
   -- Я солистка в группе, -- губы Либи растянулись в улыбке до ушей. - Альтернативный рок, ты такое любишь слушать?
   -- Иногда. Значит, солистка. Что-то в этом роде я и подозревала...
   -- А ты?
   -- Я? - Майя отправила в рот большой кусок яичницы и задумалась на минуту. - Ну, кое-что похуже. Чуть не убила одного противного парнишку, который сейчас лежит с переломом черепа, и стала причиной дорожной аварии. По-хорошему, им следовало арестовать меня, а не селить в небоскребе и кормить бесплатными ужинами от пуза.
   Либи засмеялась.
   -- Вообще-то, я хотела спросить, чем ты занимаешься.
   -- А! - Майя махнула рукой. - Ничего интересного. Заканчиваю M.Sc. в математике. Вернее, заканчивала бы, если бы не все эти неприятности с нелинейкой.
   Майя очистила тарелку и откинулась на спинку стула. После такого количества еды ее снова начало клонить в сон. Либи налила им по стакану апельсинового сока из кувшина на столе и продолжила щебетать что-то про нелинейку и свою рок-группу, но Майя не особенно прислушивалась. Столовая заполнялась студентами и преподавателями; она разглядывала их, стараясь не слишком таращиться. Вокруг стоял звон столовых приборов о тарелки, звучали смех и голоса, и Майя ловила обрывки чужих разговоров, словно вращала колесико настройки в радиоприемнике:
   -- ...а он мне: "Проваливай, Рон, еще раз увижу такую стенку - вылетишь из моей группы, как голубь из гнезда!" Прикинь?...
   -- ...не думаю. Один градус в термодинамике -- это иногда очень много, сама знаешь. Если увеличим поток всего на два пита...
   -- ...преобразование Нодельмана пробовал? Ну, брат, тогда я даже не знаю, чем тебе помочь. А если...
   Увлеченные своим делом люди, с удивлением и легкой завистью подумала Майя. Вот уж о чем она никогда не говорила с друзьями, сидя, к примеру, в "Треугольнике", так это о комплексном анализе или преобразованиях Фурье.
   -- Эй, Майя, ты что, уснула? - Либи похлопала ее по руке. - Погляди направо, третий стол от выхода, сидят рядом в самом начале. Видишь?
   -- Ну?
   -- Тот, который в белой рубашке, смуглый и небритый - Вик. Самый противный из трех, сноб и позер. Рядом с ним рыжий, Багги, смотрит Вику в рот. Напротив, в красной футболке - Аран. Себе на уме, всегда молчит, таскается за первыми двумя. В общем, познакомься с будущими однокурсниками.
   -- Господи, Либи, -- сказала Майя, изо всех сил стараясь не зевать, -- они просто засранцы, вот и все. Начнем учиться, там и посмотрим, как скоро с них спесь слетит. Который час? Я, кажется, сейчас сидя засну.
   Либи хлопнула ее по браслету на запястье и засияла улыбкой, когда Майя раскрыла рот от удивления: на белой матовой поверхности браслета проступили черные цифры.
   -- Без десяти восемь. Классная штука, правда?
   -- Мда. Есть еще что-то, что я должна знать об этих браслетах? - почесала в затылке Майя.
   -- Дай подумать... это пропуск - раз, голосовая настройка сонка - два, связь с университетской компьютерной сетью - три. Ну и, конечно, еще следилка. Все твои воздействия регистрируются, если вдруг напортачишь - можно отследить место, время, силу импульса и так далее. Мне Фарро объяснял подробно, но я почти ничего не запомнила.
   -- Хм. А если снять?
   -- Это тоже фиксируется, -- кивнула Либи. - А что?
   -- Ничего, -- Майя потерла ноющую спину. Она чувствовала себя мышкой, которая радостно прыгнула даже не за сыром, а от когтей кота - прямиком в мышеловку. Мышеловку высшего разряда, конечно - но все же клетку.

***

   -- У тебя есть наличные? - спросила Майя первым делом, усаживаясь за стол в лаборатории Бергмана.
   -- Нужны деньги? - нахмурился Бергман и потянулся в карман за бумажником.
   Майя засмеялась и выложила на стол несколько купюр разного достоинства.
   -- Не помешают. Но я хотела бы сначала проверить, вдруг мои тоже подойдут.
   Несколько минут они дотошно сравнивали купюры: разглядывали на просвет, проверяли на плотность, чуть ли не на зуб пробовали, пока Бергман не констатировал, что не видит никаких отличий.
   -- Вот и хорошо, -- сказала Майя, распихивая деньги по отделениям кошелька. - Я сюда, как ты помнишь, явилась с одним только рюкзаком, а сбегать домой и забрать барахлишко уже не выйдет, как выяснилось.
   Она замолчала и выжидательно уставилась на него.
   -- Не выйдет, -- согласился Гай, будто не заметив подвоха.
   - Я ничего не могу, вообще, даже спичку поджечь! Это специально, да?
   -- Майя...
   -- Бергман, почему ты сразу не сказал, что после вашей долбаной инициации я ничего не смогу делать?!
   Бергман улыбнулся и похлопал ее по плечу.
   -- Дыши глубже. Сейчас все объясню, только дай транслятор выключить.
   Он отошел вглубь лаборатории и полез в потроха громоздкого прибора, занимавшего целый угол. На лабораторию это помещение, по правде говоря, мало было похоже. Широкий зал с высоким потолком, вдоль стен располагались шкафы и аппаратура непонятного назначения. Пол был расчерчен на квадраты примерно три на три метра, и в двух их них стояли столы: один - заваленный книгами, бумагами и мелкими приборами, второй, тот, за которым она сейчас сидела, -- был совершенно пуст и отполирован до зеркального блеска.
   Бергман выудил из одного из шкафов упакованный в прозрачный мешок зеленый халат, такой же, как у него самого, и громыхающую коробку и выложил перед ней на стол.
   -- Одевайся, -- сказал он. - В лаборатории нельзя находиться без специальной одежды.
   Майя угрюмо послушалась. Халат ожидаемо оказался слишком большим, несмотря на то, что размер был указан маленький, и довольно тяжелым, как плащ-дождевик. Бергман жестом пригласил ее сесть за стол и сам уселся напротив.
   -- Ты думаешь, что умела что-то раньше, а теперь тебя вдруг лишили способностей? Нет, Майя, ты ошибаешься. Ничего ты не умела. Твоя нервная система реагировала в состоянии стресса, без всякого участия с твоей стороны - примерно так же, как она принимает решение выделять адреналин. Твои умения здесь ни при чем. Тристан показал тебе, как обойти ограничение - и да, с сильным минусовиком такая техника сработает, но это все равно, что нетренированному человеку бежать марафон. Довольно быстро твой канал был бы разрушен, а ты вряд ли выжила бы вообще.
   Майя молча разглядывала вещи в коробке: там были металлические шарики разных размеров, пара браслетов, блестящие подвески на шнурках, вроде армейских жетонов, несколько пластиковых палочек, похожих на толстые карандаши без грифеля.
   -- Я обещаю, что через какой-нибудь месяц ты будешь делать такое, о чем и не мечтала прежде. Просто запасись терпением, хорошо?
   -- Я не люблю, когда меня лишают выбора, Гай, -- помолчав, сказала Майя. - От этого мне становится плохо, и я начинаю совершать много глупостей и неэтичных поступков. Надеюсь, ты понимаешь.
   -- Надеюсь, ты понимаешь, что ни от меня, ни от профессора Картера это не зависело? -- в тон ей ответил Бергман. - Кроме того, твоя способность перемещаться для нас, возможно, важнее, чем для тебя самой. Видишь ли, за пятьдесят лет своего развития нелинейка так и не научилась телепортировать как следует. Мы можем мгновенно перенести предмет из одного места в другое, только если обе точки - входа и выхода - находятся в поле зрения оператора и не удалены друг от друга больше, чем на двести метров. Что касается перемещения сложных живых организмов и автотелепортации, то там дела обстоят еще хуже. Как правило, такими перемещениями занимаются нулевики или, в крайнем случае, сильные плюсовики, и, кстати, множество опытов автотелепортации заканчивались плачевно.
   -- Ничего себе, -- недоверчиво усмехнулась Майя. - Выходит, я умею... умела делать то, что с точки зрения нелинейки невозможно? Бедный Тристан, что же он подумал, когда я появилась ниоткуда прямо у него под носом?
   Бергман улыбнулся.
   -- Это мне как раз известно: он подумал, что ты шпионка, что попала к нему из-за какой-то накладки и что нужно немедленно выведать у тебя, в какой это точке мира уже умеют телепортировать лучше, чем мы.
   Майя поперхнулась.
   -- Да он точно параноик!
   -- Ну почему же, -- возразил Бергман, -- теория неплохая. Только она рассыпалась в прах сразу же, как только ты очнулась: я ведь читал тебя прямым контактом. Словом, нам всем очень нужно, чтобы ты как можно быстрее сумела снова телепортироваться. Я выясню, как ты это делаешь, найду алгоритм, назову его воздействием Бергмана и прославлюсь в веках.
   Они засмеялись.
   -- Ладно, давай приступим. Все предметы, которые ты видишь в коробке, за исключением шариков, -- приборы, используемые в нелинейке. Браслеты и кулоны - это накопители импульса. Минусовикам приходится сливать излишки импульса, этому учат на начальном курсе. Все остальные нелинейщики, соответственно, накопителями пользуются, чтобы импульс забрать и использовать. В пакете, который я отдал тебе вчера, есть несколько накопителей, носи на теле хотя бы один постоянно, это может пригодиться. Вот это, -- он вытащил "карандаш", -- счетчик потока, измеряет производимое воздействие. Позже я покажу тебе, как он работает. Калькулятор-сферу ты видела у меня дома, они больше используются на продвинутых курсах. Сонки и личные браслеты, насколько я вижу, ты уже освоила. Халат - тоже своего рода прибор, защитный. Обрати внимание, что все приборы, работающие от импульса, совершенно бесполезны в руках цивила.
   -- Цивила?
   -- Человека, который не является нелинейщиком. Наш сленг. С другой стороны, использование этих приборов не требует от нелинейщика воздействий - они питаются от импульс-поля, которое присутствует в нас в любом случае. Ясно?
   -- Что ж тут неясного? Бергман, давай уже перейдем к делу, я начинаю засыпать.
   Бергман вытащил из коробки один из шариков, повертел в пальцах и положил перед ней на стол.
   -- Хорошо, раз ты настаиваешь... Этот шарик весит сто грамм. Чтобы передвинуть его импульсом на метр по гладкой и ровной горизонтальной поверхности, необходимо потратить один пит импульса, это единица измерения. Питом он называется в честь Пита Левски, одного из первых теоретиков нелинейки.
   Майя улыбнулась.
   -- Погоди радоваться. Как мы это делаем? Во-первых, поток импульса надо дозировать. Во-вторых, вектор воздействия важен, иначе ты рискуешь нагреть шарик вместе с перемещением. В-третьих, игнорируем пока силу трения. На деле из-за трения и сопротивления воздуха ты затратишь немного больше пита, но пока это не имеет значения. Наблюдай за моим каналом.
   -- Как?
   -- Сосредоточься на своем канале, и увидишь все сама.

***

   Спустя пять часов Майя выползла за дверь лаборатории, чувствуя себя разбитой, как после вечерней смены официанткой в родительском пабе. Ей казалось, что блестящие разноцветные шарики будут преследовать ее даже ночью, во сне. Бергман остался доволен занятием: он предрекал, что уже через неделю-две ее уровень превзойдет необходимый для первого начального курса. Пока она, следуя указаниям Бергмана, путалась в потоках и векторах и запускала в полет шарики, сам он фиксировал ее усилия одним из приборов в углу, так что Майя имела удовольствие полюбоваться на собственную так называемую и-эхограмму, ничего в ней, впрочем, не поняв. После того как она нечаянно пробила одним из шариков защитный экран, установленный по периметру рабочего квадрата, Бергман поспешно закончил занятие и выпроводил ее с напутствием как следует пообедать.
   Теперь Майя знала, что лаборатории и учебные аудитории действительно находятся в под университетом, а лаборатория самого Бергмана - на минус третьем уровне. Для катакомб здесь было слишком светло и сухо: длинные коридоры со множеством дверей, на потолках - бесконечные ряды ламп дневного света. Она побродила немного по третьему уровню, где ее пропускал браслет: некоторые отрезки коридора были огорожены стеклянными дверями, и кое-где ей было отказано в доступе без объяснения причин. Иногда ей встречались люди, но никто не обращал на нее никакого внимания.
   Майя вернулась к лифту и, нажав кнопку вызова, задумалась. Настроение, довольно паршивое с утра, вернулось к отметке "удовлетворительно". Расклад был, в сущности, не так уж плох: у нее все получается, значит, и вернуться домой она сможет когда-нибудь. Можно даже попробовать, когда Бергмана нет рядом... У нее есть деньги на первое время и даже есть с кем поболтать. Все будет нормально, повторила она как мантру, отправляя лифт на цокольный этаж.
   Створки лифта, уже закрывшиеся было, разошлись снова и впустили хмурого Тристана. Под его взглядом Майя попятилась и уперлась спиной в зеркало на стене.
   - Как же ты мне надоела!.. - произнес он с отвращением, ткнул пальцем в кнопку и повернулся к Майе спиной.
   -- Ты не слишком удивлен, -- сказала Майя, приободрившись.
   -- Это было закономерно, -- не оборачиваясь, ответил Морено. - Гай вцепился в тебя как клещ с первой встречи. Или ты в него, не понять.
   Майя подняла брови.
   -- Придется тебе смириться, -- заметила она.
   Тристан медленно повернул к ней голову, и Майе совсем не понравилась его ухмылка. Лифт остановился, открылись двери.
   -- Тебе тоже, -- бросил Тристан и зашагал прочь по коридору в сторону учительской башни.
   -- Мерзкий, злобный сукин сын, -- пробормотала Майя сквозь зубы и поднялась к себе на этаж, чувствуя, что обретенное было хорошее расположение духа стремительно падает куда-то ниже лабораторий.
   Либи, как и вчера, валялась с наушниками на кровати.
   -- Представь, что мне рассказал Фарро! - завопила она, едва увидев Майю. - Нам поменяли преподавателя! И знаешь, кто новый?..
   -- Понятия не имею, -- пожала плечами Майя.
   -- Тристан Морено! Боже, он такой душка! Ты видела его?
   Майя застонала.
   -- О нет, только не он!.. Скажи, что ты пошутила, Либи. Пожалуйста.

Глава 5

   -- Правило первое. Разговаривать можно только с моего разрешения и только по делу. Хотите задать вопрос -- поднимайте руку. Правило второе. Слушать меня, не отвлекаясь на посторонние мысли, занятия и предметы. Дважды я не повторяю, а если у кого-то здесь проблемы со слухом, будьте уверены, я позабочусь о том, чтоб ваши наставники прочистили вам уши.
   Тристан Морено расхаживал туда-сюда по аудитории, задерживаясь взглядом на каждом из шести студентов, расположившихся на полу полукругом.
   -- Правило третье и последнее, но самое важное. Техника безопасности. Если кто-то из вас хоть пальцем шевельнет без моего на то разрешения, пойдет в изолятор на пару дней подумать о жизни. Нелинейка -- это слишком опасное оружие, которое достается людям некомпетентным и часто безответственным.
   Майя усмехнулась, вспомнив эллипс Гора, которым Тристан попотчевал ее при первой встрече.
   -- Шрайбер, я сказал что-то смешное?
   -- Простите, доктор Морено, -- покаялась Майя, усилием воли цепляя серьезное выражение лица. -- Вы не запрещали улыбаться. Или тоже нельзя без разрешения?
   До ее слуха донеслось едва слышное фырканье сзади.
   -- Если это не проявление слабоумия, то лучше воздержись. Тихо всем! Я не только занимаюсь младшей группой нелинейщиков, которые пока не в состоянии два пита отсчитать, но и несу ответственность за безопасность на территории университета. Чрезвычайные ситуации, аварии и несчастные случаи -- это моя работа, и я очень надеюсь, что вы не станете добавлять мне занятости. Вопросы? Отлично. Встаньте, подойдите к шкафу и выберите себе защитный жилет.
   Эта аудитория была странной: тут не было стульев и столов, не было доски или кафедры. Лишь приткнулись у стены стеллажи, забранные решеткой и забитые всякой всячиной. Секции были помечены белыми табличками: "Защита", "Мишени", "Экраны" и так далее. Пол, как и в лабораториях, был расчерчен на квадраты и напоминал чем-то паркет спортзала. Окон тут, понятное дело, не предполагалось -- учебные аудитории, как и лаборатории, находились под землей.
   Жилет ей достался немного не по размеру -- слишком широкий, но меньше не нашлось. Студенты не переминули воспользоваться передышкой, чтобы обменяться замечаниями, подколками и дружескими тычками, и Тристан снова повысил голос:
   -- Тихо! Вернитесь на места, это всего-навсего жилеты, а не новая осенняя коллекция высокой моды. Карми, зачем нам защитные жилеты?
   Аран Карми, высокий и сутулый, помялся немного и выдавил:
   -- Ну это... от нелинейки.
   Майе иногда казалось, что он немного умственно отсталый, этот темноволосый молчаливый парень, но, скорее, Аран просто ужасно стеснялся -- своего косноязычия среди языкатых однокурсников, хорошеньких однокурсниц и надменного, язвительного преподавателя.
   -- Понятно. Еще кто-нибудь? Моран?
   Лало Моран, присоединившийся к их группе последним, всего пять дней назад, мелкий, лопоухий и смешливый, бойко ответил:
   -- Для защиты друг от друга и от самих себя?
   Майе он скорее нравился -- за легкий характер и веселые, беззлобные подколки.
   -- Исчерпывающе, -- кивнул Тристан. -- Сандлер, я же предупредил, что не стоит разговаривать одновременно со мной. Достань из шкафа мишени и расставь вдоль стены, по одной на квадрат.
   Вик Сандлер зыркнул на Тристана исподлобья, но молча повиновался. Пока он ворочал пустые металлические рамки, на вид легкие, но, судя по перекошенной физиономии Вика -- отлитые из чугуна, Тристан продолжил:
   -- Думаю, что наставники уже успели вам объяснить, но я повторю еще раз. Шутки с импульсом, на которые мы закрывали глаза до вашей инициации, закончены. С настоящего момента и до окончания полного годичного курса вам запрещено применять воздействия к любому нелинейщику, за исключением специально оговоренных учебных моментов. Абсолютно запрещено воздействовать на цивилов, даже в случае самообороны. Ваши браслеты отслеживают все колебания фонового импульса, и не говорите потом, что не знали, не догадывались или не подумали. Не забывайте, что подписали согласие не использовать нелинейку во вред и что этот документ имеет юридическую силу. Очень не рекомендуется испытывать свои умения, когда рядом нет ваших наставников или меня. Помните, что у вас в руках опасное оружие. Ясно?
   Все шестеро молчали.
   -- Будем считать, что да. На занятиях всегда быть в жилетах, тем, у кого длинные волосы -- собрать, если не хотите лишиться их из-за случайной искры, -- он повернул голову и предъявил группе собственные волосы, заплетенные в тугую косу.
   Либи вспыхнула и полезла в карман в поисках резинки. Пока она кое-как собирала позванивающие косички в огромный пук на затылке, Тристан прошел по залу и прикосновениями активировал мишени. Пустые рамки затянуло плотной на вид белесой пленкой, но Майя знала, что это всего лишь воздействие-морок -- ничего, кроме импульс-поля, между металлических планок не было.
   -- Что такое отрицательный профиль? -- спросил Тристан, возвращаясь к ним.
   -- Разность потенциалов импульса в пользу выхода!
   -- Руку, поднимай руку, Моран, -- осадил Лало Тристан. -- Что из этого следует? Что для минусовика первоуровневыми, то есть естественными и простыми в исполнении воздействиями будут воздействия, требующие одномоментного и сильного потока. Примеры, Финн?
   Рыжий Багги Финн встрепенулся.
   -- Файерболы? -- предположил он, с надеждой косясь на мишени.
   Тристан задрал правую бровь.
   -- Ты хотел сказать, термодинамические воздействия? Допустим. Еще?
   -- Гравитация, -- пискнула Либи.
   -- Еще?
   -- Пиротехника, -- неожиданно для самой себя ляпнула Майя в образовавшейся тишине, вспомнив позапрошлое занятие с Бергманом.
   -- Уже постигаешь жаргон, Шрайбер? -- удивился Тристан. -- Верно. Взрывные воздействия, как ни странно, формально отделены от термодинамики из-за разных техник исполнения. Еще?
   -- Стопперы, -- бросил Вик.
   -- А вот и нет. Подкласс гравитационных воздействий. Еще?
   Группа молчала, изо всех сил пытаясь воскресить в памяти четвертую главу учебника, которую следовало прочесть перед первым уроком с Тристаном. Майя читала и запомнила, но выскочкой выглядеть не собиралась, и потому молчала заодно со всеми.
   -- Вы, конечно, молчите потому, что не заглядывали в учебник, -- сказал Тристан с усмешкой, -- но тем не менее вы правы. На этом первоуровневые воздействия для минусовиков заканчиваются. Я в курсе, что начальные группы обычно мнят себя суперменами с файерболом в одной руке и с фризом в другой, но имейте в виду, что спектр нативных воздействий для отрицательного профиля очень ограничен. Это не значит, что вам недоступны другие области -- однако попотеть придется куда больше, чем плюсовикам.
   Тристан еще раз обвел их внимательным, немигающим взглядом. Задержался на Майе и заключил:
   -- Правда, вовсе не факт, что вы сумеете правильно выполнять даже первоуровневые воздействия. Встаньте вдоль стены, каждый напротив своей мишени. Посмотрим, чему вас успели научить наставники.
   Студенты снова оживились: рассредоточились по аудитории, занимая места, переговариваясь, прикидывая, смогут ли попасть по мишени. Майя пристроилась самой последней, подальше от Тристана.
   -- Тихо всем! За какие грехи вместо группы минусовиков мне достался этот курятник? Все знают, что такое ледяной шар, он же ледяшка? Отлично. Кто объяснит, почему мы начинаем с ледяшек, а не с так любимых всеми файерболов?
   -- Боится, как бы мы его не покалечили, -- тихо сказал Майе Лало, которому достался квадрат справа от нее. Майя закатила глаза в ответ. Ледяшками она уже вволю набросалась в лаборатории Бергмана -- полдня подряд, пока он в очередной раз записывал ее и-эхограмму, и занятия скучнее она себе не представляла.
   -- Потому что я хочу увидеть, как вы управляете потоком, а не бахвалитесь своими высокими профилями, -- сам ответил на свой вопрос Тристан и пошел вдоль ряда, вглядываясь в их лица и подкидывая на ладони только что сгенерированную ледяшку. -- Вот этот шарик, например -- восемь стандартных питов плюс два на расстояние. Я хочу, чтобы мишень каждого из вас зафиксировала ровно десять питов, не больше и не меньше. Вот так!
   Он развернулся и влепил ледяшку в центр мишени напротив Майи.
   -- Чего ждем? Приступайте!
   Значит, приступать? Получай! Майя с удовольствием проследила, как ее собственная первая ледяшка чуть не размазалась по спине Морено, вовремя отпрыгнувшего с линии огня. Подумаешь, получил бы зарядом по затылку, все равно жилет распространяет защиту на все тело.
   -- Шрайбер, я сказал десять питов, а не шестьдесят, ты оглохла?
   Майя дернулась, но благоразумно промолчала.

***

   -- Добавь частоты... не нравятся мне эти пики.
   -- Почти в пределах стандарта, ничего страшного.
   Раздвоение сознания -- вот что она ощущает. Будто одна ее часть, материальная, немая и обездвиженная, как мышь на лабораторном столе, лежит внутри прозрачного саркофага и смотрит неподвижным взглядом в потолок: там медленно разгорается, гаснет и снова разгорается голубоватый свет. Вторая же ее часть находится за спинами Бергмана и Картера, глядит через стекло на саму себя, распостертую на кушетке и придавленную грузом датчиков, креплений и приборов. Она слышит негромкий разговор.
   -- Да нет же, Нил, посмотри в увеличении: видишь три зубца? Должно быть два, если память мне не изменяет.
   -- Глаз-алмаз. Ну-ка, ну-ка, интересно...
   Она смотрит тоже; однако движущийся график, похожий на крутую, изломанную на всем своем протяжении синусоиду, совсем ее не интересует.
   -- Добавляю... ну вот, выравнивается, смотри.
   -- Угу. Интересная структура -- она есть в реестре?
   Картер достает таблет и листает справочник, страницу за страницей, то и дело сверяясь с изображением на экране перед Бергманом. Ни один рисунок его не удовлетворяет.
   -- Похоже на М-решетку, но не она... Эта девчонка -- коробочка с сюрпризами.
   -- Может, МХ?
   -- Нет, не то. Смотри на эти кольца, в МХ их нет.
   Молчание. Картер откладывает в сторону таблет и снова переключается на график-синусоиду.
   -- Почему мы вообще уверены, что ее канал такой же, как наш, и что с ним можно работать обычным способом? -- говорит Бергман медленно, вглядываясь в неподвижную фигурку за двумя стеклянными стенами.
   -- А кто уверен? Я не уверен. Я лишь предполагаю, все равно других инструментов у меня для нее нет.
   -- Отлично, -- бормочет Бергман себе под нос.
   Картер долго молчит, то увеличивая график, то уменьшая его так, что сглаживаются изломы, потом отворачивается от экрана.
   -- Этот проект реабилитирует тебя окончательно, Гай, -- произносит он ободряюще. -- С первым же отчетом мы дадим министерству то, что они давно требуют. Даже в самом крайнем случае... если девочка не оправдает ожиданий, она так или иначе станет неплохим приобретением.
   -- Но я не хотел бы... -- вскидывает голову Бергман и замолкает.
   Картер усмехается понимающе -- как будто намекает на что-то известное только им двоим -- и хлопает Бергмана по плечу.
   -- Ничего, -- говорит он. -- Все будет нормально, дружище, вот увидишь.
   Прибор за стеклом, где лежит неподвижное тело, тем временем издает резкий звук, похожий на отрывистый вой сигнализации -- и Бергман вскакивает.
   -- Что за чертовщина?!
   Рывок -- словно крюком ухватили за живот и швырнули в стекло, и обе ее части сливаются в одну на кушетке под креплениями. Последнее, что она видит -- это растерянные, испуганные глаза Бергмана напротив и его руку, протянутую над ее головой.
   А потом просыпается.
   ...Свет из коридора пробивался через приоткрытую дверь. Майя перевернулась на спину и потрясла затекшей кистью, разгоняя иголочки под кожей. Хлопнула по браслету на запястье: было полвторого ночи. Сон утекал, распадался на клочки с каждой секундой, несмотря на ее попытки удержать образы в памяти. Через минуту она уже спала снова -- на этот раз без сновидений.

***

   -- Я что-то не пойму, вы готовите из нас робокопов? -- спросила Майя, выкладывая на стол стаканы с кофе и бумажные пакеты, благоухающие ванилью, шоколадом и заварным кремом. За три недели знакомства с Либи Майя не только побывала во всех окрестных пабах, но и стала постоянным клиентом кондитерской в двух кварталах от университета. Пирожные и печенье были восхитительны, и она уже стала опасаться за свою талию, не говоря уже об утекающих как вода сквозь пальцы деньгах.
   -- Почему робокопов? -- нахмурился Бергман, на секунду отрывая невидящий взгляд от графиков, распечатанных на сплошной длинной бумажной ленте, похожей на инженерные чертежи-гармошки.
   Майя пощелкала пальцами у него перед носом.
   -- Эй, отвлекись на полчасика от науки, доктор, никуда она от тебя не денется. Кофе остывает.
   Бергман встал и потянулся, хрустнув суставами.
   -- Так почему робокопов-то? -- повторил он. Отыскал среди пирожных любимое овсяное печенье и забрал весь пакет.
   -- Каждый день одно и то же, -- объяснила Майя, размешивая сахар в капучино слишком короткой пластиковой ложечкой и пачкая пальцы молочной пенкой. -- Стрельба по мишеням, стрельба друг по другу, блокирование, стенки-щиты-петли... Я что, завербовалась в спецназ?
   -- Ты минусовик, Майя, и этим все сказано, -- развел руками Бергман. -- На чем еще учиться автоматическому управлению импульсом, если не на первоуровневых воздействиях? Не забывай, ты только начинаешь. Кстати, я видел вчерашние записи вашей командной битвы -- метко стреляешь, я впечатлен.
   -- Ерунда, я просто в детстве стрельбой занималась, -- махнула рукой Майя. -- Из обычного ружья, правда, но принцип тот же.
   -- Не говори Тристану, что я это сказал, но он тоже впечатлен, -- подмигнул Бергман и потянулся к очередному печенью.
   -- Зачем, в таком случае, он постоянно фыркает на все, что бы я ни сделала?
   -- Ты пережимаешь, я тебе это каждый день твержу. Забываешь о том, что поток надо контролировать, и лупишь что есть мочи. Почему телекинез тебе дается труднее термодинамики? Потому что для перемещения нужно использовать строго определенное количество импульса, иначе объект врежется в стенку, а то и вернется тебе же в лоб.
   Майя пожала плечами.
   -- Послушай, Гай. Мне это скучно. Это, прости, не наука, а шаманство: два пита туда, три пита сюда, угол такой-то, вектор такой-то. Я не вижу никакой теоретической базы за всеми этими построениями, хотя уже проштудировала обе книжки, которые ты мне дал в первый день. Что научного может быть в швырянии файерболами? Это забава для мальчишек, но меня после пары занятий она перестала интересовать.
   -- Ну-ну. А когда ты задачки по тригонометрии решала, много в них науки находила? Это основы, Майя, пойми же. Без практики, доведенной до автоматизма, нет смысла продвигаться дальше. Некоторые, к слову, и не собираются никуда продвигаться. Девять из десяти минусовиков заканчивают обязательный первый год и идут работать в полицию, охрану и силовые структуры -- их там принимают с распростертыми объятиями и заманчивыми предложениями.
   -- А остальные?
   -- Остальные -- по-разному. Видишь ли, нелинейка -- наука очень камерная, обыватель редко сталкивается с ней в повседневной жизни, разве что в больницах. Во-первых, она развивается всего пятьдесят лет, причем первые двадцать из них были на полулегальном положении. Во-вторых, человеческий фактор здесь имеет огромное значение. Ни один нелинейный прибор не работает сам по себе. Цивилы не могут пользоваться даже сонком, что уж говорить об оружии, работающем на импульсе. И, кстати, каждый университет нелинейки считается стратегическим объектом, и финансирует нас вовсе не министерство образования, -- Бергман пожал плечами, будто отвечая каким-то своим мыслям, и снова захрустел печеньем. -- Стенки, взрывы и файерболы -- это все цветочки, а слышала ли ты о манипуляциях памятью или сознанием?
   -- Доберусь ли я когда-нибудь до таких продвинутых тем? -- пробормотала Майя и раздраженно тряхнула головой.
   -- Если не сдашься по дороге. Кстати, если хочешь, теперь мы можем заниматься больше. Картер выбил для меня сокращение ставки в больнице.
   -- Зачем ты вообще там работаешь, я так и не поняла?
   -- Университетский минимум. Отдаю долги министерству, -- пояснил Бергман и добавил, увидев, как она непонимающе наморщила лоб: -- Нас много лет бесплатно обучало и кормило государство, но оно вовсе не бескорыстно, как ты понимаешь.
   Немаленький, наверно, должок, если приходится отдавать его двадцать лет, подумалось Майе. Ну ладно еще Тристан, ему только тридцать, если верить сплетнице Либи, а Гай-то почему до сих пор платит по счетам?
   -- И сколько же лет ты им должен? -- спросила она.
   Бергман помрачнел и отодвинул печенье.
   -- Еще много.
   -- Почему? -- допытывалась Майя. -- Выходит, если хочешь продолжать учиться, остаешься в бессрочной кабале у государства? Что-то мне не нравится такой расклад...
   -- Не волнуйся, -- отмахнулся Бергман, -- нет никакой бессрочной кабалы. Просто я -- особый случай. И давай не будем об этом больше, хорошо?
   Майя пожала плечами и поднялась из-за стола.
   -- Ладно. Ставить экраны?
   -- Не нужно. Я подумал, что ты вполне созрела для автотелепортации. Хочешь попробовать?
   -- В смысле? Ты хочешь, чтобы я... отправилась домой? -- это было неожиданно, у Майи даже дух захватило. Прежде Бергман строго-настрого запрещал ей автотелепортации -- на данном этапе, как он объяснял, пока она еще не до конца освоилась с управлением каналом, это может оказаться опасным. Они поэкспериментировали немного с перемещением всякой мелочи из лаборатории в лабораторию, Гай замерял какие-то неведомые ей показатели и распечатывал стопки бла-бла-бла-эхограмм, но и только. Что-то его не устраивало в Майином резерве, как-то не так выглядел канал; она в эти подробности не вдавалась. Чего ради подопытному кролику интересоваться подробностями эксперимента? Не форсирует Бергман события -- ну и не надо. От идеи попробовать нелегально сгонять в свой мир и быстренько вернуться она отказалась почти сразу, чертов браслет отслеживал все ее перемещения. Если она вдруг пропадет на пару часов... ради пары часов она сумела бы выкрутиться и что-то соврать, но если произойдет временной взбрык, как случалось раньше? То-то весело будет, когда она исчезнет и вернется спустя три дня, тут уж головомойки от Бергмана не избежать. Не говоря уж о том, что объявляться дома ей хотелось меньше, чем на прием к стоматологу: полиция ее ищет, родители, скорее всего, с ума сходят, и уж наверняка по всем законам подлости в квартире она попадет на Натали... А ведь вещи в любом случае забрать надо, скоро осень, а у нее нет даже куртки. Если только эта стерва не додумалась снести ее барахло на помойку.
   -- В твой мир? Даже не думай, -- сказал Бергман. -- Попробуешь телепортироваться на территории университета. Сама выбирай: к себе в квартиру, или ко мне, или в вашу аудиторию, тоже пойдет. Желательно, чтобы тебя никто не видел. И сразу свяжешься со мной через сонк, понятно?
   Перестраховывается, поняла она и буркнула в ответ:
   -- Понятно.
   В первые дни эксперимента Майя работала с телепортацией по книге: совмещение трех векторов, поток ускоряющимся пульсом, но никаких перемещений у нее не выходило. Шарики оставались на прежнем месте, только нагревались, как на сковородке, пока Майя от усталости и раздражения однажды не выдержала и не поддалась интуиции, смешав векторы и потоки и добавив столько импульса, сколько считала нужным. Перемещенный неведомо куда шарик они отыскали час спустя под раковиной в уборной, и Гай, сколько ни бился, так и не сумел восстановить алгоритм. Майя, в меру своих скромных возможностей, пыталась растолковать ему, что же именно породил ее импульсный канал, но получалось не очень: скорее всего, ей мешало незнание теории, а учить теорию вперед базовой практики, как утверждал доктор Бергман, было бесполезно. Ну и пусть забавляется наблюдениями и эхограммами, упрямец, она же тем временем, экспериментируя с векторами, сама научилась перемещать шарики туда, куда нужно, а не в случайные сортиры, потом Бергман позаимствовал мышей из лаборатории плюсовиков, и мыши даже остались живы, хотя после того занятия их пришлось долго ловить. Автотелепортацию они не упоминали до сегодняшнего дня.
   -- Готова? -- спросил Бергман из-за экрана транслятора, и его голос, как показалось Майе, немного дрогнул. Нервничает? Ну да, опасная область, он постоянно это повторяет, но ведь ее алгоритм не имеет ничего общего с описанными в их литературе методами. И кто сказал, что у нее вообще что-то получится?
   -- Всегда, -- отозвалась Майя со смешком, становясь в центр рабочего квадрата. Векторы на объект... пусть четыре, каждый на два потока, как с мышами... в конце концов, чем она отличается от мыши, кроме веса? Практически ничем, даже ума примерно столько же... начнем с трех питов, скачками через пять... а последнюю мышь они так и не нашли, хоть кошку заводи...
   По ассоциации ей неожиданно вспомнился Перчик, каким она видела его в день побега, когда за дверью ее дожидался детектив Фишер. Она выгребала трясущимися руками белье с полки и заталкивала в рюкзак, а кот сидел на шкафу и все старался зацепить когтем бахрому шарфа на верхней полке.
   Когда Майя спохватилась, что вызвала в памяти запрещенную локацию, было уже поздно: гранитные плитки пола, расчерченные полями для экранов, качнулись, расфокусировались и пропали, а вместо них по пяткам больно ударил поцарапанный и грязный ламинат с подозрительно знакомым рисунком. Майя не удержала равновесия и грохнулась на колени.
   С тех пор, как она была тут в последний раз, мало что изменилось: коричневый уродливый шкаф остался таким же старым и облупленным, все так же красовалась посреди комнаты двуспальная кровать с новеньким матрасом, и висел на стене рекламный календарь -- подарок от местного супермаркета, а темный экран телевизора отражал яркое солнце за окном. Так и есть, ее бывшая комната.
   Вот дура-то, точно как мышь. Белая, лабораторная, пустоголовая. Бергман убьет, подумала Майя сокрушенно и поднялась с пола, потирая ушибленное колено. Проверила резерв: импульса достаточно, можно возвращаться. В общежитие, например. Потом связаться с Бергманом, сделать вид, будто ни в какие запрещенные вояжи не уходила, а что браслет пропал с контролки на некоторое время, так то не ее забота. Телепортация дело темное, мало ли что бывает. Но сначала соберем чемодан на дорожку...
   Майя открыла дверцу шкафа и уставилась на пустые полки. Проверила выдвижные ящики и отделение, где прежде на плечиках висели блузки, брюки и куртки: там тоже было пусто, только в углу одного из ящиков остался забытый носок, коричневый, и оттого незамеченный. Майя выругалась и оглядела комнату снова. Теперь до нее дошло, почему кровать зияла голым матрасом, а еще -- почему стол показался ей каким-то чужим -- компьютер оттуда тоже убрали. Нужели Натали и впрямь выбросила все ее вещи?..
   Едва слышный шорох за спиной заставил ее обернуться: Перчик собственной персоной заглядывал в приоткрытую дверь. Судя по полусогнутым лапам и настороженным ушам, любопытство боролось в нем со страхом.
   -- Эй-эй, вредитель! -- шепотом позвала Майя. -- Ты что это, забыл меня?
   Она шагнула к нему и нагнулась, протягивая раскрытую ладонь.
   Перчик вытянул вперед шею на гусиный манер, потянул носом воздух и осторожно, приседая на задние лапы, приблизился. То ли вспомнил, то ли решил, что опасности нет. Майя погладила его по загривку и спросила:
   -- А хозяйка твоя где?
   Перчик коротко мявкнул -- признал и успокоился окончательно -- и, щекотно пройдясь меховым боком по ее голой руке, выбежал за дверь. Майя последовала за ним, прислушиваясь. Похоже, что Натали не было дома, потому что ключа на столике у двери не было. На всякий случай Майя заглянула в вторую комнату и убедилась, что там тоже никого нет.
   Свои вещи, упакованные в большие картонные коробки, она обнаружила сложенными в лоджии в гостиной. Сверху покоился ее огромный зеленый чемодан -- очевидно, для него не нашлось коробки. Не иначе, Натали ищет или уже нашла нового жильца. Ну что ж, не выбросила ее тряпье в мусорку -- и на том спасибо.
   Майя задержалась взглядом на циферблате часов на стене, что показывали четверть двенадцатого. План действий созрел за две секунды.

***

   От: Майя Шрайбер
   Кому: Нина Н.
   Тема: Я здесь!
   Скажи мне, что ты в университете сейчас, пожалуйста! Нужно встретиться срочно.
   П.С. Не звони, телефона нет.
   Майя сидела в общем компьютерном зале университета, прячась за экраном, и ждала ответа от Нины. Здесь сейчас было пусто и неправдоподобно тихо: лето как-никак, студентов в августе калачом не заманишь в кампус, разве только кто явится на пересдачу. Мастерантам и докторантам же и вовсе нечего тут делать. Майя не знала, в университете ли сейчас Нина и читает ли электронную почту, но другого способа связи придумать не смогла. Сотовый с номерами телефонов бесполезным куском пластмассы валялся сейчас в рюкзаке в другом мире, а заходить на факультет она опасалась: вдруг кому-то, кто в курсе истории с Джеки, придет в голову вызвать полицию для ее поимки?
   За первым столом у окна тихо спорили два молодых человека, одинаковых, как близнецы: оба в джинсах, в белых футболках, даже головы одинаково лохматые и очки одинаково круглые. Они писали программу, то и дело отбирая друг у друга клавиатуру и сверяясь с пухлым томом на столе. От нечего делать Майя читала всякую чепуху с новостных порталов и проверяла почту каждую минуту.
   Она ненавидела ждать; время в ожидании всегда растягивалось как жевательная резинка, и пять минут казались ей пятью часами.
   Майя в сотый раз обновила страницу. Есть ответ!
   От: Нина Н.
   Кому: Майя Шрайбер
   Тема: Re: Я здесь!
   Заблудшая овечка! Через десять минут в "Треугольнике"?
   Майя отстучала ответ: "Нет, лучше в пиццерии на Парковой" и выскочила из компьютерного зала. Поглощенные делом программисты даже не повернули головы, когда она чуть не сшибла стул, оставленный кем-то в проходе.
   В пиццерии кормили дороговато по студенческим меркам и не то чтобы вкусно, но это давало хоть какую-то гарантию, что никто из знакомых сюда не заглянет. Майя взяла себе бутылку колы и заняла один из столиков снаружи под навесом. Нина явилась спустя минуту, встревоженная и запыхавшаяся.
   -- У меня всего час, а то на семинар опоздаю, -- предупредила она, обмахиваясь обеими руками. -- Можно твоей колы?.. Спасибо.
   -- Ничего, я ненадолго, -- успокоила Майя. Пока она ждала ответа от Нины, ей казалось, что встретиться -- очень важно. Словно поставить якорь в этом мире, где она не была почти месяц. Чтобы не оторваться, не отстыковаться от него навсегда. А теперь не знала, с чего начать, о чем вообще говорить, и интересны ли Нине ее заботы.
   -- Выглядишь отлично, -- улыбнулась Нина, разглядывая ее с любопытством, будто не замечала Майиного замешательства. -- Как там?
   -- Можно сказать, я неплохо устроилась, -- после секундной заминки ответила Майя и рассердилась на себя за неуместную подозрительность и чрезмерную сдержанность.
   -- Ты уже научилась... ну, не бросаться на людей?
   -- Да, -- Майя хмыкнула и поболтала соломинкой в стакане, собираясь с мыслями. -- Я абсолютно безопасна. Тебя не навещал случаем детектив Фишер?
   -- Молодой такой, чернявый, худощавый? Приходил, ага, на следующий день после нашей последней встречи. Долго морочил голову, расспрашивал, куда ты могла исчезнуть. Я рассказала, что ты приходила и предупредила об отъезде, но не уточняла куда именно уходишь.
   -- Поверил?
   -- Это уж не моя забота. Я и в самом деле не знала, куда ты запропастилась.
   -- В тот день он устроил мне дома засаду. Я исчезла практически у него за глазах -- вошла в комнату, и больше он меня не видел, -- Майя улыбнулась, вспомнив побег. Это сейчас хорошо оглядываться назад с усмешкой -- а тогда живот скрутило в комок и руки тряслись, как у припадочной.
   -- То-то он делал туманные намеки, этот твой Фишер... Теперь понимаю.
   -- Какие намеки?
   -- Что-то насчет того, не замечала ли я за тобой каких-либо странностей, -- отмахнулась Нина. -- Погоди, этой колы нам на двоих не хватит, дай возьму чего-нибудь попить.
   Она встала и зашла в пиццерию. Зажигая сигарету, Майя слышала, как она договаривается с хозяином о пицце с грибами и маслинами.
   -- А что с Джеки? Жив? -- спросила она, когда Нина вернулась за столик со стаканом лимонада.
   -- И даже вполне здоров. Насколько я понимаю -- до сих пор придерживается версии, что это ты на него напала и покалечила без всяких причин.
   Майя растерла лицо ладонями.
   -- Вот ведь придурок... Понимаешь, если б он мне просто предложил переспать или повел себя не настолько агрессивно, я бы, пожалуй, и бровью не повела, после травы-то. А так -- перепугалась до потери сознания, ну и вот, результат...
   -- Э-э-эх, это все из-за меня, получается, -- всплеснула руками Нина. -- Если бы я тебя не потащила на вечеринку эту дурацкую, ничего бы не произошло. А может, встретишься с этим детективом и изложишь свою версию? -- предложила она. -- Что ты теряешь? Убежать опять же, всегда сможешь.
   -- Ну и что это мне даст? Как ни крути, все равно виновата, не в нападении, так в превышении... как это называется? -- пределов самообороны. В том мире меня бы за это тоже приголубили, не сомневайся.
   -- Хорошо. А давай тогда я попробую на Джеки психологический прессинг? Ну что ты смеешься? Пустить слух в университете о том, как оно было на самом деле -- плевое дело.
   -- Оставь, Нина. Я серьезно, не нужно. Когда я доучусь, уладить все эти проблемы будет проще простого. Можно ведь вмешаться в память Джеки или уничтожить дело в полиции, -- Майя подмигнула и залпом допила остатки колы.
   Нина поперхнулась.
   -- Можно начинать тебя бояться?
   -- Честно говоря, ничего этого я пока не умею, -- смутилась Майя. -- Для начала нас учат всякой чепухе, чтобы руку набить.
   Хозяин принес пиццу, раскаленную и облепленную колечками маслин с одной стороны и закорючками грибов -- с другой. Ловко орудуя ножом с колесиком, Нина махнула Майе свободной рукой:
   -- Рассказывай давай, рассказывай, чем ты там занимаешься.
   Майя поскорее ухватилась за треугольник пиццы с грибами -- как за отсрочку от объяснений. О чем рассказывать? О том, как на следующий день после инициации она подхватила какой-то неведомый ее иммунитету местный вирус и провалялась в кровати двое суток, а Бергман сидел с ней все это время, читал вслух учебник и сбивал жар наложением рук? Или о том, как присмирели однокурсники, предпочитавшие ранжировать друг друга по величине профиля? Или о том, сколько коктейлей они с Либи выпили в маленьких, плохо освещенных и прокуренных местных пабах вечерами? Или все же о занятиях с Бергманом, где она чувствовала себя то морской свинкой в клетке, то волшебницей, которой нипочем любые законы физики, нужно только сделать еще одно маленькое усилие...
   Нина слушала ее с блестящими глазами, позабыв остывающую на тарелке пиццу и подперев щеки кулаками.
   -- В общем, жизнь твоя кипит, -- подытожила она весело, когда Майя выдохлась, сходила за бутылкой минеральной воды и закурила очередную сигарету. -- А что, ничего так приключение. И кормят, что самое главное, бесплатно и вовремя...
   -- Поговори мне, -- погрозила ей кулаком Майя. -- Я развиваю науку параллельного мира, а ты про обеды.
   -- Как долго еще ты собираешься там оставаться?
   -- Хотя бы пока не смогу своими силами уладить проблему с Джеки.
   -- Знаешь, -- сказала Нина задумчиво, наматывая на палец светло-русый локон, выбившийся из пучка, -- я на твоем месте поостереглась бы задерживаться надолго. Подумай: ты -- предмет эксперимента. Независимо от того, чем это исследование закончится... помнишь, что делают с подопытными крысами, когда эксперимент завершен?
   -- По-моему, ты преувеличиваешь, -- поморщилась Майя.
   -- Вспомни введение в биологию, -- настаивала Нина.
   Тут, честно говоря, Майя не нуждалась в напоминании. Пару лет назад, заканчивая бакалавра, они вместе записались на вполне безобидный и довольно скучный общеобразовательный курс "Введение в биологию". Они бы забыли его, как и еще десяток прочих не относящихся напрямую к математике курсов, если бы не препарирование крысы в лаборатории на одной из заключительных лекций. Не то, чтобы Майя питала нежные чувства к грызунам, как, например, к кошкам, но тот факт, что крысу усыпили и разрезали на кусочки только ради того, чтобы продемонстрировать зевающим студентам крысиные внутренности, порядочно ее шокировал.
   -- Да ладно тебе, -- повторила она уже не так уверенно. -- Я все-таки не крыса.
   -- Не крыса, -- согласилась Нина и закурила. -- Но, знаешь ли, для их закона ты просто не существуешь -- формально. Что мешает твоему Бергману разобрать тебя на запчасти, если это понадобится для положительного результата? Ну, кроме совести и профессиональной этики, конечно.
   -- Слушай, -- произнесла Майя медленно, -- слушай, Нина, что-то ты загнула... нет, глупости, он так никогда не сделает.
   -- А что ты вообще о нем знаешь? И об этом подозрительном ректоре, который пошел на подлог, лишь бы заполучить тебя в университет?
   Какое-то время они молча курили, сосредоточенно глядя друг на друга.
   -- Кое-кто утверждает, что паранойя -- это нормальное состояние для нелинейщика моего профиля, -- сказала Майя наконец. -- Но ты мне дашь ого-го какую фору. Стоит им скопировать алгоритм перемещений, и надобность во мне отпадет вовсе.
   -- Вот именно.
   Майя закатила глаза.
   -- Нина! -- простонала она. -- Понятия не имею, откуда у тебя вдруг появилась эта теория заговора, но, поверь, Бергман не давит на меня. И вообще предоставляет полную свободу действий.
   Нина скептически приподняла брови.
   -- Возможно, он уверен, что ты и так никуда не денешься? Я думаю, тебе стоит пока придержать информацию о том, что в любой момент ты можешь сбежать от них сюда. Хорошо, хорошо, возможно, я ошибаюсь. Но знаешь что -- держи ушки на макушке, ладно?
   Спустя десять минут, опаздывая и извиняясь, она умчалась на семинар, дав обещание связаться с родителями Майи и сообщить, что дочь их жива и здорова, просто находится в бегах, а Майя осталась наедине с огрызками пиццы и грязной посудой, раздумывая над их разговором. Предложение Нины имело смысл -- Майе в любом случае не особенно хотелось получать головомойку за телепортацию неведомо куда вместо оговоренных локаций. Признаться потом никогда не поздно. Единственное, что ее заботило -- как не попасться на вранье, ведь Бергман иногда считывал ее эмоции просто так, даже не используя для этого памятный ей Девятый глаз. Что до возможной опасности положения подопытного кролика -- Майя решила поразмыслить об этом попозже, обдумать трезво скоропалительную теорию Нины и, если понадобится, задать несколько вопросов самому Бергману.
   Она расплатилась, прошла в маленький и грязный туалет пиццерии и оттуда телепортировала назад к Натали -- мимоходом порадовавшись, что выполнять это не слишком простое воздействие с каждым разом становится все легче. Перчик обрадовался ее появлению: он вертелся рядом и терся о ноги, пока Майя рылась в коробках с вещами, откладывала нужные в сторону и утрамбовывала их в чемодан. Она даже не представляла себе, сколько одежды, оказывается, у нее скопилось за два года, минувшие с предыдущего переезда. Она перебирала футболки, кардиганы, джинсы и белье, вслух оплакивая очередную одежку, для которой не хватало места в чемодане. Перчик отвечал ей урчаньем, но в какой-то момент насторожился, повел ушами и кинулся к двери с басовитым мявом. Майя уронила на пол куртку и выпрямилась.
   -- Я знала, что ты вернешься, -- заметила Натали, остановившись в дверях, будто опасалась приближаться. -- Как ты вошла, кстати? Я сменила замок.
   Майя пожала плечами.
   -- Я и не заметила. Не волнуйся, сейчас заберу вещички и исчезну навсегда.
   -- Валяй, -- согласилась Натали, закрыла наконец дверь и достала телефон из сумки.
   Майя вернулась было к прерванному занятию, но что-то не давало ей покоя. Раз уж Натали не поленилась сменить замок -- очевидно, что бы не впустить ее, Майю, -- то отчего же она настолько спокойно оставляет ее одну и отправляется делать звонки? Черт, телефон!..
   Майя метнулась в комнату Натали и вырвала сотовый из ее рук за секунду до того, как сообщение с текстом "Она тут, приезжай" отправилось к адресату по имени Ники.
   -- Отдай, -- потребовала Натали. -- Ты совсем умом тронулась?
   -- Угомонись, дурочка. Кто этот Ники? Детектив Фишер? Хочешь сдать меня полиции? Очень мило с твоей стороны.
   Натали сделала быстрый выпад, пытаясь выхватить у Майи телефон, но та, натасканная Тристаном, отреагировала быстрее, чем ее мозг осознал угрозу: невидимая, но вполне осязаемая стенка больно ударила Натали по руке, заставив опрыгнуть назад, к окну.
   Пока она не успела опомниться, Майя, обламывая ногти, отсоединила от телефона батарею и спрятала в карман.
   -- Потом верну, когда буду уходить, -- пообещала она. -- Дай мне собраться и уйти. Хорошо?
   -- Как ты это делаешь? -- ужаснулась Натали почти шепотом, ощупывая стенку кончиками пальцев, безуспешно пытаясь разглядеть, чего же она касается. -- Что... что это такое?
   -- Вот так я это делаю, -- ответила Майя и растянула стену через всю комнату, чтобы Натали наверняка не смогла выбраться из угла. Полюбовалась: вышло отлично, хоть сейчас к Тристану на зачет по гравитации. -- Через пять минут я тебя освобожу, ага?
   Уже не разбирая, что ей понадобится, а что нет, Майя торопливо набила чемодан под завязку и, поразмыслив немного, спрятала батарейку в одном из пустых отделений шкафа, для верности прикрыв забытым носком. Волоча чемодан за собой, вернулась в комнату, где Натали стояла у окна в прежней позе, боясь пошевелиться. Перчик, к удивлению Майи, как ни в чем не бывало пересек невидимую стену и устроился на подоконнике, алчно поглядывая на голубей на крыше дома напротив.
   -- Надеюсь, больше не увидимся, -- Майя подмигнула и убрала стенку одним прикосновением.

***

   Бергман откликнулся на ее вызов немедленно; Майя даже испугалась, когда его голос, без искажений передаваемый сонком, зазвучал в ее голове спустя долю секунды после вызова.
   -- Где ты?! -- и такое волнение прозвучало в этом голосе, что Майя испугалась снова.
   -- У себя в комнате, -- ответила она, гадая, в чем дело. -- Что случилось?
   Бергман вздохнул.
   -- Ничего. Ты отсутствовала четыре часа. Что это было?
   -- Откуда мне знать? А что браслет?
   -- Ушел с контролки, как и твой сонк.
   Майя помолчала -- нужно было сделать вид, будто она обдумывает ситуацию. Три долгих секунды она колебалась, не сказать ли правду, чтобы не начинать круговорот недомолвок.
   -- Ну... ты же помнишь, что раньше я постоянно прыгала во времени. Как ты там это называл? Темпоральный прокол. Может, это один из них? -- она оглянулась на зеленый чемодан. Дело было сделано: ложь озвучена и даже записана, если она что-то понимала в том, как работают сонки. Надо бы спрятать чемодан подальше, а вещи закопать в шкаф в комнате Либи. На всякий случай. -- Погоди, сейчас я спущусь.
   -- Не стоит, -- ответил Бергман после паузы -- она воочию увидела, как он хмурится и потирает пальцами переносицу. -- У тебя урок с Тристаном через полчаса, если я верно помню. Проверим логи уже вечером.
   Бергман отключился, а Майя перевела дыхание, отыскала в сумке кошелек и вышла из квартиры. Гай немного ошибся: урок с Тристаном начинался только через час, и она еще успевала посидеть за чашкой капучино в любимой кондитерской, где в это время дня обычно бывало людно и шумно. Майя почти пожалела, что явилась сюда, но потом, стоя в очереди, решила, что так даже лучше: среди чужих и полузнакомых лиц, голосов, шума кофе-машины и запахов кофе, шоколада и выпечки легче размышлять, чем наедине с собой в пустой квартире. Она взяла обычный капучино без пенки и вафельные трубочки, вышла на улицу и оглядела столики, но там уже не осталось ни одного свободного места. Оглянулась через плечо -- последние места за полубаром заняла большая компания. Майя остановилась в нерешительности на входе, раздумывая, не вернуться ли в общежитие.
   -- Сюда, Майя, -- услышала она и обернулась.
   Дафна Терри расположилась за столиком в углу, у самой стены. Разлапистые листья деревца в кадке отбрасывали тень на ее лицо, скрывая ее от посторонних взглядов.
   -- Ты так и не связалась со мной, -- произнесла она, наблюдая, как Майя раскладывает на столе вафли, сигареты и кофе, долго размешивает сахар в капучино и всячески пытается скрыть неловкость.
   -- Хотите вафлю? -- предложила Майя, игнорируя ее замечание. -- Произведение искусства, честное слово.
   Профессор Терри качнула головой, не спуская с Майи вопросительного взгляда.
   -- Ну ладно, ладно, -- сдалась Майя. -- Вы хотели поговорить о Бергмане, верно?
   -- Скорее уж, о тебе, -- возразила Дафна. -- Ты по-прежнему уверена, что не хочешь поменять наставника?
   Майя насторожилась и отодвинула в сторону вафли.
   -- Вполне. Скажите, Дафна, вам известно о нем что-то, что неизвестно мне? То есть я наверняка я чего-то не знаю, как новый человек в университете, это само собой. Но если вы собираетесь говорить загадками, как в день нашего знакомства, вряд ли стоит продолжать этот разговор.
   -- Я видела записи с тренировок у Тристана, -- ответила профессор Терри, не выказывая ни малейшего раздражения по поводу Майиного агрессивного выпада. -- Тебе определенно не место в лаборатории нулевика, кем бы он ни был.
   А ведь дело совсем не в этом, подумала Майя. То есть в этом тоже, наверно -- но так ли уж важно, кто учит ее теории и азам на первых порах? Неподходящий по профилю наставник -- хороший предлог этого самого наставника заменить. Вопрос, зачем Дафне это нужно?
   -- Не очень тонкая манипуляция, -- покачала она головой. -- Что изменится, если я поменяю наставника? Мои файерболы будут чаще достигать цели? Мои стенки будут стоять вечно? Не надо, Дафна. Или скажите прямо, что вас беспокоит, или оставим этот разговор и поедим трубочек. Обожаю ванильный крем, а вы портите мне аппетит.
   Не отвечая, Дафна потеребила в пальцах бахрому бутылочно-зеленого летнего шарфика, со вздохом порылась в сумочке и потянула сигарету из полупустой пачки.
   -- Ну хорошо, -- произнесла она невнятно сквозь затяжку. -- Тебе известно, что Гай был отстранен от работы на десять лет?
   Майя даже растерялась. Отстранен -- это что-то новое. То, что Бергман уходил из университета, он упоминал, но умолчал, что не по своей воле. Интересно, за что?
   -- Нет, -- сказала она наконец, -- и почему же это случилось?
   -- Об этом тебе лучше спрашивать самого Гая, хоть я и сомневаюсь, что он ответит. Не причины важны, а последствия. Я знаю про ваш эксперимент, Майя. Гай пытается снова въехать в науку -- за твой счет. Подумай, нужно ли это тебе.
   Майя глядела на тарелку с нетронутыми вафлями, из которых уже вытекал подтаявший на солнце крем, а взбитые сливки с каждой минутой превращались в неаппетитную лужу.
   -- Вы намекаете на то, что лучше бы кому-нибудь другому въехать в науку за мой счет? -- спросила она наконец, не поднимая взгляда.
   -- Упрямица, -- сказала Дафна сухо. -- Если передумаешь, ты знаешь, как меня найти.
   Когда Майя подняла голову, за столиком уже никого не было, кроме нее. Мелькнул и пропал за углом шарфик цвета бутылочного стекла. Майя взяла десертную вилку и раскрошила вафли в кашу.

Глава 6

   -- Моран пригласил меня в паб, представляешь?
   Они вышли на пробежку в парке, но после первых же пятисот метров сдались с непривычки и перешли на быструю ходьбу. На улице смеркалось; вдоль парковых дорожек медленно, будто нехотя, разгорались фонари, и пахло близкой осенью: влажными опавшими листьями и немного дымом. А может быть, запах дыма Майе только чудился, так как листья перестали сжигать еще в ее детстве, а сейчас просто сгребали в мешки и отвозили на свалку. Либи шагала рядом, и на ее щеках разгорался неровный румянец непривычного к кардионагрузкам человека.
   -- Ты согласилась? -- спросила Майя коротко, сберегая дыхание.
   -- Еще чего! -- обиделась Либи. -- Что мне Моран? Пацан. Он ниже меня на полголовы, между прочим.
   -- Тристан тебе все равно не по зубам, -- не сдержавшись, бросила Майя.
   -- Триста-а-а-н, -- мечтательно простонала Либи и тряхнула косичками.
   -- Не дыши так часто, -- фыркнула Майя. -- Нет, он, конечно, красивый. Но, боже, до чего же противный!..
   -- Что бы ты понимала! Слушай, я сейчас упаду, давай сделаем перерыв на пять минут. Всего на пять минуточек! -- взмолилась Либи. -- Я не привыкла к такому темпу... и вообще я йогой занимаюсь, вот!
   Майя по инерции прошла еще несколько шагов и остановилась, недовольно оглядываясь.
   -- В следующий раз, когда Тристан будет гонять нас по аудитории, попомнишь свою йогу и остановки на пять минуточек!..
   -- Ах, Тристан, -- снова вздохнула Либи. Повалилась на сухую, жесткую щетку выгоревшей сентябрьской травы. -- Кстати, -- хлопнула она себя по лбу, -- тут кое-кто хочет с тобой познакомиться: плюсовик второго года. Ничего так, симпатичный. Ты как?
   Майя отмахнулась и присела рядом.
   -- Никак. Откуда ты вообще его выкопала?
   -- На йогу вместе ходим. Что ты ржешь?! Не хочешь -- ну и не надо. Между прочим, он менталист: уйму интересного рассказал про исследования мозга и поведенческие реакции. Вот кем мне надо было родиться, а не горе-минусовиком. Представляешь: я на сцене, ма-а-аленькое воздействие -- и все зрители мои!..
   -- Какой интеллектуальный кружок йоги, оказывается, -- хмыкнула Майя. -- А я-то думала, ты там только вниз головой стоишь... Постой-ка. Менталист, значит... Знаешь что, я передумала. Познакомь меня с ним.
   Либи приподнялась на локте и посмотрела на нее внимательно.
   -- Шрайбер, что ты задумала? Я вообще-то имела в виду, что у него к тебе романтический интерес.
   -- Мне кровь из носу нужно научиться манипуляциям с памятью, -- честно объяснила Майя. -- Думаешь, получится?
   Либи снова опустилась на траву, выкопала уцелевшую после газонокосилки травинку, выдернула сохлый стебелек и сунула в зубы.
   -- Конечно. А я потом буду навещать тебя в тюрьме.
   -- Спокойно, не будет никакой тюрьмы, -- Майя покосилась на нее и вздохнула. -- У кого-то интерес романтический, а у меня -- академический. Ну так что, познакомишь?
   -- Да пожалуйста, -- пожала плечами Либи. -- А давай завтра? Позову Морана, так уж и быть.
   Майя поморщилась.
   -- Завтра не выйдет. Бергман устроил мне собеседование у математиков. Если пройду, буду преподавать матанализ второму и третьему году.
   -- Что-то не похоже, чтобы ты сильно этому радовалась, -- заметила Либи осторожно.
   -- Объяснять высшую математику людям, которые и с арифметикой-то не очень дружат -- это мучение, -- вздохнула Майя. -- Но чего не сделаешь ради денег...
   Либи догрызла стебелек.
   -- Всегда ненавидела математику, -- призналась она. -- И как ты собираешься испытывать эти самые... манипуляции? Браслет же.
   -- Кстати, надо проверить, -- хлопнула себя по лбу Майя и, расстегнув браслет, бросила на траву рядом.
   -- Что это ты делаешь?
   -- Хочу узнать, когда Бергман получит сообщение, что я вне зоны доступа, -- спокойно ответила Майя и опустилась на траву, заложив руки за голову.
   -- Зачем?
   Майя повернулась к ней.
   -- Скажи, ты не чувствуешь себя пуделем в ошейнике? -- спросила она. -- Не чувствуешь, что за тобой постоянно следят? Проверяют каждый твой шаг, каждое движение? И если что-то им не нравится, натягивают поводок? И еще эти сканы мозга... я скоро свихнусь, наверно. Каково: страдать от паранойи, которая вызвана реальной слежкой?
   -- Какие еще сканы мозга? -- нахмурилась Либи.
   Майя отвернулась и пошарила в траве, отыскивая еще один целый стебелек. Вместо этого наткнулась на полуобглоданного муравьями жука и брезгливо отдернула руку, выругавшись.
   -- Да так, не бери в голову.
   -- Сначала мне было немного не по себе, -- призналась Либи, помолчав. -- Но ведь они записывают только воздействия. Никому никакого дела нет до того, что я сейчас валяюсь на травке, хотя должна делать задание для Фарро. И вообще, мы же первокурсники, ты забыла? Представляешь, что будет, если дать зеленый свет нашему Финну? Да он полгорода спалит просто чтобы покрасоваться с файерболом в руке! Они обязаны отслеживать наши косяки в реальном времени.
   -- Очень убедительно, -- кивнула Майя. -- Но меня это бесит, понятно тебе?
   -- Что ж тут непонятного... -- Либи перевернулась на живот и покосилась на Майю. -- Как думаешь, нелегалы -- это просто городская легенда, или они на самом деле где-то есть?
   -- Кто?
   -- Нелегалы. Ну, нелинейщики вне закона. Ты с луны свалилась, что ли? Никогда не слышала в детстве страшилок?
   -- В детстве, -- со вздохом ответила Майя, -- у меня были страшилки поинтереснее. Я все свободное время проводила в баре. Мои родители держат бар в мелком захолустном городишке. Ну, знаешь, бургеры, рыба с чипсами, выпивка и бочки с пивом под стойкой. Историй наслушалась -- нелинейщики отдыхают. Так что за нелегалы?
   -- Нелинейщики, которые не согласны быть под контролем министерства, -- понизила голос Либи. -- Живут в трущобах, не подчиняются законам и ускользают от полиции, потому что их невозможно засечь. Ну, -- смутилась она, увидев, как Майя прищурилась, -- так рассказывали. Я не знаю, правда ли это.
   -- Еще немного, -- зевнула Майя, -- и я сама уйду в трущобы. Ладно, расскажи мне хоть одну ужасную историю про ужасно опасных нелегалов. Для общего развития.
   Либи начала длинный и весьма путаный рассказ про нулевика, специализирующегося на масках и иллюзиях, который отказался работать на спецслужбы, ушел в глубокое подполье и занимался тем, что разоблачал нечистых на руку политиков и переманивал на свою сторону молодых нелинейщиков. Когда она дошла до развязки, в которой спецслужбы устроили серьезную облаву на борца за правду, Майя приняла сигнал на сонк.
   -- А вот и Бергман. Двадцать пять минут, -- вздохнула она и тронула колесико сонка. -- Да, Гай.
   -- Где ты?
   -- Гуляю. А что?
   -- Где браслет?
   Тон Бергмана совсем ей не понравился.
   -- Ах вот в чем дело, -- протянула Майя. -- Браслет. Ну конечно. Я его сняла.
   -- Можно узнать зачем?
   -- Я порезала руку, -- ответила Майя, -- браслет очень раздражает рану. Наклею пластырь -- надену обратно.
   Бергман вздохнул.
   -- Майя, -- произнес он после долгого молчания, -- просто надень его на другую руку. Или даже ногу, если хочешь. Прекрати испытывать мое терпение.
   Майя поморщилась.
   -- О второй руке я не подумала, -- пожаловалась она в пустоту, потому что Бергман уже отключился. -- Злится, -- объяснила она для Либи.
   -- Почему?
   -- Я не в первый раз это делаю. И он знает, как меня бесит круглосуточное наблюдение.
   Либи глянула на нее исподлобья и провела ладонью по щетке травы.
   -- Трущобы, -- напомнила она.

***

   Прижавшись спиной к стене и вытянув перед собой руку, Тристан защищался одновременно от шестерых своих студентов. Начальная группа минусовиков в жилетах и защитных очках, рассеявшись по залу, палила чем придется по одинокой фигуре у стены. В аудитории пахло озоном, паленой штукатуркой и немного аммиаком -- Багги напутал с ледяшками. Шипели, рассыпая искры, файерболы, наталкиваясь на защитный контур вокруг Морено; отражалось от стен эхо азартных выкриков.
   Некоторые атаки Тристан отражал сжатой в кулак рукой, на остальные просто не обращал внимания, и снаряды разбивались о щиты, не достигая цели. Время от времени он поглядывал на браслет, сверяясь с часами, и жестами напоминал, сколько времени осталось. На его лице легко читалось предсказуемое разочарование и выражение превосходства над толпой бездельников и неумех.
   -- Так мы его все равно не достанем, -- ругнувшись, махнула рукой Майя. -- Никакой тактики, только мешаем друг другу. Все, осталась минута.
   -- Он потрясный, -- простонала Либи и бросила файербол, который даже не долетел до цели.
   -- Пижон, даже жилет не надел, -- возразила Майя, -- хотя ему следовало бы подавать нам пример. Стоп, почему это ты восхищаешься Тристаном, если вчера ночевала у Лало?
   -- Не вижу связи. Между прочим, я все видела -- ты строила глазки Стэну-менталисту! Академический интерес, да?
   -- Строила-строила и получила его код доступа в систему, между прочим, -- Майя показала ей язык.
   -- Тридцать секунд! -- крикнул Тристан. -- Не расслабляемся и не болтаем!
   Майя прищурилась и отодвинула Либи в сторону.
   -- Отойди-ка, я хочу попробовать кое-что напоследок.
   Признаться честно, она знала только теоретически, как сотворить эллипс Гора, и не была уверена, что у нее получится. Шарик вышел неожиданно увесистым и обжигал ладони, поплевывая разрядами; Майя испугалась, что он взорвется прямо у нее в руках, и бросила почти не целясь. Синий заряд расплескался по контуру защиты, придавая резким чертам Морено демоническое сияние. Либи оценит, не к месту подумала Майя, разглядывая результат. На секунду -- на очень длинную секунду! -- ей показалось, что стенка Тристана вот-вот схлопнется, но он успел выровнять уровень импульса и вскинул свободную руку над головой:
   -- Время вышло! Всем погасить каналы, снимаю защиту.
   Студенты разом загомонили, переглядываясь и переговариваясь. Моран просигналил Майе бровями: "Что это было?" и украдкой показал большой палец.
   -- Садитесь, -- велел Тристан, и они уселись на пол полукругом. -- Как и следовало ожидать, даже не удовлетворительно. Стая обезьян будет швыряться бананами и какашками более эффективно, чем вы -- импульсом.
   -- Нечестно! -- прошептала Майе на ухо Либи. -- Ты его почти достала!
   -- Не считается, -- ответила Майя.
   Морено бросил на них грозный взгляд и продолжил:
   -- А ведь у двоих в этой группе профиль значительно ниже моего. Какие будут выводы?
   Студенты молчали.
   -- Тогда выводами займусь я. Если бы темой занятия было нападение, а не защита, вы все остались бы на пересдачу. Никакой организации. Вы путаетесь в базовых алгоритмах -- это особенно касается тебя, Финн, и тебя, Карми. Вы пытаетесь заменить качество количеством -- это про вас, Сандлер и Моран. Вы ведете светские беседы как кумушки в кафе, вместо того чтобы сосредоточиться на задании -- это про вас, -- палец Тристана указал на Либи и повернулся к Майе. -- И я, кажется, никому не разрешал пользоваться воздействиями, которые не входят в программу начального курса, -- палец задержался на Майе так долго, что она потупилась якобы в смущении, чтобы не раздражать Тристана еще больше.
   -- Поэтому, -- продолжал Морено, -- послезавтра будет еще один зачет по термодинамике. А пока свободны, -- он махнул рукой, и шестеро студентов немедленно пришли в движение, как частицы краски в стакане воды. -- Шрайбер, задержись, есть разговор.
   Майя, занятая в этот момент липучками жилета, вздрогнула и обернулась.
   -- Тебя подождать? -- прошептала Либи за спиной.
   -- Угу, я сейчас, -- Майя уже справилась с секундным замешательством, бросила жилет на стеллаж и подошла к Тристану, напряженная, как пружина, готовая распрямиться. Интересно, что ему надо? Неужели станет отчитывать ее за эллипс Гора? Странно. Выговоры наедине -- совсем не тристанов стиль, он предпочитает поглумиться над провинившимся при всех.
   Тристан подождал, пока за Либи закроется дверь, оттянул ворот рубашки и потер шею ладонью. Майя выжидала, пытаясь справиться с зачастившим пульсом.
   -- Ты знаешь, что я работаю в полиции, -- произнес он так, что неясно было, вопрос это или утверждение.
   -- А что, ты хочешь меня арестовать? -- усмехнулась она, внутренне настораживаясь еще сильнее, чем прежде. Такого предисловия она не ожидала.
   -- Шрайбер, зачем ты постоянно огрызаешься? -- вдруг совершенно по-человечески спросил Тристан с глубоким вздохом. -- И так голова раскалывается от четырех часов с тобой и твоими друзьями. У нас открылась вакансия для стажера-минусовика, платят неплохо. Я думал рекомендовать тебя, но если не хочешь в полицию, могу взять и Морана. Гай обмолвился, будто ты собиралась репетиторствовать в математике, чтобы подзаработать...
   Майя не дала ему закончить фразу.
   -- Конечно, я хочу в полицию!
   Тристан долго изучал ее лицо.
   -- Странный энтузиазм, -- произнес он нараспев. -- С чего бы вдруг?
   -- Параноишь? Все минусовики параноики, мне об этом говорили, -- подняла брови Майя, отвечая самым невинным взглядом, который сумела изобразить.
   -- Ну ладно, -- Тристан снова помассировал шею. -- Тогда освободи вечер и ночь с пятницы на субботу, запустим пробный камень. С Бергманом я сам поговорю. Иди, что уставилась?
   Майя вылетела за дверь, пританцовывая.
   -- У меня будет классная работа! -- бросила она на ходу Либи, не успевшей и рта раскрыть. -- Полиция, йе-ху!
   Либи в ужасе затрясла косичками.
   -- Да ты с ума сошла. Зачем?
   -- Я не знаю, -- пожала плечами Майя. -- Морено требует прислушиваться к своей интуиции, вот я и прислушалась. Мне кажется, это будет... -- она запнулась, подыскивая подходящее слово, -- по крайней мере интересно и весело. Что я такого сказала?! По-твоему, лучше учить высшей математике недотеп, которые квадратное уравнение решить не могут? Да у меня это уже вот где сидит!
   Она показала где именно и осеклась.
   -- Я, между прочим, умею решать квадратные уравнения, -- заметила Либи. -- То есть в школе точно умела. Правда, не думаю, что это делает меня умнее.
   -- Ну и при чем здесь ум? -- рассердилась Майя. -- Ты могла бы просто порадоваться за меня или хотя бы сделать вид, что радуешься, вместо того чтобы портить мне настроение?
   Либи хотела ответить, но Майю отвлек вызов с сонка: это был Бергман.
   -- Встретимся в лобби возле лифтов. Надо поговорить, -- сказал он и отключился.
   Майя потрясла головой.
   -- Что? -- спросила Либи, заранее сочувственно хмуря светлые бровки.
   -- Понятия не имею.
   Но если Гай против, подумала она решительно, ему же хуже. Она уже настроилась спорить, защищать свое право заниматься тем, что по душе, даже сражаться, если потребуется, -- но Бергман встретил ее у лифтов с такой безмятежной улыбкой на лице, что весь запал угас, сменившись недоумением.
   -- Сюда, -- позвал Бергман, указывая на лифт в башню сотрудников.
   -- Что?.. -- начала Майя, но он перебил.
   -- Увидишь. Тебе понравится.
   В молчании они поднялись на последний, тридцатый этаж, и вышли на крышу.
   -- Ого! -- вырвалось у Майи. -- Что за черт, ресторан на верхотуре? Без заграждений? Да вы психи, точно тебе говорю.
   -- Ты походи, осмотрись, -- подмигнул ей Бергман. -- Я пока с баристой поздороваюсь.
   Майе разрешение не требовалось: она обогнула пустующий бар и ряд столиков и приблизилась к краю крыши. Осторожно -- за полметра -- глянула вниз и тут же отшатнулась назад. Поспешно перевела взгляд на соседнюю башню, студенческую; там все было как полагается на нормальных крышах: бортики, технические приспособления, наружные блоки кондиционеров в ряд. Майя потрясла головой, чтобы избавиться от противного холодка в животе, который всегда появлялся на высоте.
   -- Так как насчет обеда? -- спросил за спиной Бергман. -- Решайся побыстрей -- скоро тут будет не протолкнуться, придется полчаса ждать заказа.
   Майя пожала плечами.
   -- Ты же поговорить хотел? Пусть будет обед.
   Бергман указал ей на ближайший столик и махнул официанту.
   -- Не косись ты так по сторонам, -- усмехнулся он, -- на самом деле там гравитационный барьер. Через канал не пробовала смотреть? Тут ведь даже ветра нет, не заметила?
   Майя была вынуждена признать его правоту, присмотревшись к краю крыши повнимательнее. Принесли меню -- она не глядя ткнула пальцем в строчку среди основных блюд и уставилась на Бергмана вопросительно.
   -- Как, черт побери, эти щиты работают? От транслятора на кухне? Очень расточительно.
   -- Ничего подобного, -- возразил Бергман. Разлил по стаканам минеральную воду и продолжал: -- Это дипломный проект двух молодых талантов из лаборатории Дафны Терри. Здесь все столы и стулья -- накопители, потихоньку тянут импульс из посетителей. Парни додумались, как замкнуть накопители в единую сеть, и вывели ее на постоянное воздействие. Звучит просто, но возились они года два, если память мне не изменяет.
   Майя покачала головой и осторожно провела ладонью по столешнице.
   -- Вампиризм какой-то, -- сказала она. -- О чем ты хотел поговорить? Если это насчет полиции, то я...
   Брови Бергмана поползли вверх.
   -- Какой еще полиции? -- перебил он. -- Что-то случилось?
   -- Значит, Тристан не успел тебе рассказать, -- Майя помолчала, собираясь с духом. -- Он пригласил меня стажером. В полицию.
   -- Вот как, -- Гай отодвинул стакан и откинулся на спинку стула. -- Ты согласилась?
   -- А ты как думаешь? Конечно, согласилась.
   Поскольку реакции от Бергмана не последовало, она продолжала:
   -- Гай, мне надо встряхнуться. Мне надо заняться чем-то новым, чем-то непохожим на то, что я делаю сейчас -- извини, но твои исследования я никак не могу назвать увлекательными. Мне хочется... -- она осеклась и махнула рукой. -- Ты, наверно, считаешь, что подопытная морская свинка не должна иметь желаний помимо участия в опытах, верно?
   -- Глупости, -- возразил Бергман и замолк: принесли заказанную еду. Пока официант расставлял блюда и соусники, он вертел в руке вилку, не глядя на Майю. -- Я не собирался ограничивать тебя в занятиях. Просто жалею, что не сумел заинтересовать тебя своей работой. Я как раз позвал тебя, чтобы рассказать... Помнишь, когда ты училась расщеплять потоки -- ну, на шариках -- у нас тогда остались три с псевдоавтономным вращением, и мы списали их как аномалию?
   -- Ох, Гай, -- засмеялась Майя, разрезая мясо, -- у меня с каждого занятия остается парочка аномалий. Нет, не помню.
   -- А зря. Потому что Магги Ли из лаборатории Картера их забрала и исследовала. И угадай, что выяснилось? Вращение оказалось истинно автономным, а Магги сумела выделить алгоритм воздействия.
   -- И что? -- Майя все еще не понимала, к чему он клонит.
   -- Ты когда-то жалела, что нелинейные девайсы умеют работать только с помощью фонового импульса. Вспомнила? Теперь, благодаря сотворенным тобой аномалиям, появился реальный шанс, что мы заставим их работать автономно. Понимаешь, о чем я?
   Майя почесала в затылке.
   -- Ну... это круто, наверно. Только моей заслуги тут почти нет.
   Бергман покачал головой.
   -- Тебе так только кажется. Прорыв стал возможен лишь потому, что мы взглянули на проблему под другим углом -- из-за тебя, -- глаза его блестели, и Майя, видя это воодушевление, устыдилась своих недавних попыток саботировать исследования и сбежать из-под надзора. Он просто любит свою работу и хочет добиться результата, вот и все, подумала она, ожесточенно кромсая остатки мяса на тарелке. И нет никаких ужасов с забоем подопытных животных, что ты напридумывала себе, как последний параноик.
   -- Впрочем, в полиции тебе наверняка понравится, -- продолжал Бергман, не обращая внимания на ее угрызения совести. -- Тристан никак не решится уйти оттуда уже много лет. Так что я не против, развлекайся.

***

   В назначенный день и час -- девять вечера в пятницу -- Тристан встретил ее на университетской подземной стоянке. Майя дожидалась его уже пять минут, прикрывая нос рукавом: пахло чем-то затхлым и противным, то ли канализацией, то ли мусорником, то ли и тем и другим сразу.
   -- Держи, -- Тристан бросил ей синий сверток и вытащил из багажника мигалку. Установил ее на крыше автомобиля и сел за руль. -- Ждешь особого приглашения?
   Майя поспешно уселась рядом с ним и развернула ткань, оказавшуюся жилетом с белыми буквами "Полиция" на спине и груди и кепкой с такой же надписью.
   -- Серьезно, что ли? -- спросила она недоверчиво.
   -- А ты думала, я везу тебя на детскую площадку попрыгать на батуте? Пристегнись.
   Майя кисло улыбнулась в ответ и щелкнула ремнем. Машина Тристана не оправдала ее ожиданий: ему подошло бы что-то выпендрежное, люксовое и спортивное, или даже кабриолет, а оказалось, что Морено ездит всего-навсего на видавшем виды сереньком Гольфе. Раньше она непременно съязвила бы по этому поводу, Тристан наверняка огрызнулся в ответ, и они бы славно поругались, но сегодня Майя решила быть пай-девочкой -- кто же ссорится с человеком, который собирается рекомендовать тебя будущему работодателю? Поэтому, когда они выбрались со стоянки на улицы вечернего города, она всего лишь миролюбиво поинтересовалась:
   -- Ты работаешь в полиции по университетскому минимуму?
   -- Нет, с министерством я уже рассчитался, -- неохотно ответил Тристан, помедлив. -- Просто мне там нравится. Держит в форме.
   -- А что конкретно ты там делаешь?
   -- Шрайбер, ты хочешь дать задний ход, что ли?
   -- Еще чего! Просто хочу знать.
   -- Работа не из сложных для сильного минусовика: обычно ты выезжаешь на задержание, пеленаешь всех подозреваемых петлей Клейтона, активно несогласным даешь в лоб эллипсом...
   -- ...Гора, -- закончила за него Майя. -- Теперь мне ясно, откуда у тебя такие рефлексы.
   -- Ну, раз тебе все ясно, зачем морочишь мне голову? Возможно, я совершаю сейчас одну из самых больших ошибок в жизни, так дай же мне совершить ее без трескотни над ухом.
   Майя благоразумно умолкла, но через пару минут, когда Тристан включил радио и ушел в свои мысли, снова рискнула нарушить молчание:
   -- И как часто ты берешь стажеров?
   Тристан покосился на нее, но все же ответил:
   -- Примерно раз в полгода, -- он помолчал и добавил: -- Но тебя я планирую отпустить в автономное плавание, если подойдешь.
   -- Что изменилось? -- удивилась Майя.
   -- Мне предложили проект, который будет занимать все мое рабочее и свободное время. Заменишь меня здесь через несколько месяцев, потому что не хотелось бы лишать ребят поддержки -- даже один минусовик в команде меняет многое.
   Майя уже открыла было рот, чтобы возразить, но было поздно -- они въехали на парковку полицейского участка, пришлось выбираться из машины и бежать вприпрыжку за Тристаном, который просто не умел ходить не торопясь.
   Ей никогда прежде не доводилось бывать в полицейском участке, поэтому она с любопытством разглядывала все вокруг: и стойку дежурных в виде подковы, и окна кабинетов, завешенные жалюзи, и людей в форме и в штатском. Тристан целеустремленно шагал по участку, кивая знакомым, останавливаясь перемолвиться словом то с одним, то с другим и представляя Майю как своего стажера. На правах новенькой она отмалчивалась, предпочитая просто улыбаться.
   Наконец Тристан указал ей на ряд стульев у стены и велел подождать, пока он поговорит о ее назначении с шефом. Она послушно опустилась на стул и продолжала разглядывать обитателей нового для нее места. Несмотря на довольно поздний час, тут было вполне оживленно: люди уходили и приходили, звонили телефоны, один раз мимо пробежали двое в форме и, кажется, в бронежилетах. На Майю поглядывали с интересом, но разговоров не заводили, и она была рада, что ей дают спокойно осмотреться. Остро и заманчиво пахло эспрессо из кофе-машины в углу, но Майя постеснялась просто подойти и налить себе кофе -- в конце концов, она здесь пока чужая. Со своего места она хорошо видела через окно с поднятыми жалюзи, как детектив в кабинете развешивает на пробковой доске фотографии тела в разных ракурсах и помечает что-то на листе бумаги.
   -- Латте, горячий, без пенки, половина молока, одна ложка сахара, -- сказал кто-то за ее плечом, и Майя оторвалась от созерцания трупа.
   Перед ней стоял полицейский в форме и протягивал бумажный стакан с кофе. Сначала Майе показалось, что он молод -- не ее ровесник, конечно, но немногим старше, судя по подтянутой, поджарой фигуре и белозубой улыбке, но мгновением спустя она заметила и глубокие морщинки в углах глаз, и седину в темно-русых волосах. На его бэйдже значилось "Эрик Сильвер".
   -- Как вы догадались? -- спросила Майя, принимая у него обернутый салфеткой стакан.
   -- По лицу видно, что вы любите латте без пенки, -- пожал он плечами. -- Вы новый стажер Морено, правильно? Будем знакомы, я Сильвер.
   -- Майя, -- ответила она осторожно, пожимая ему руку, еще горячую от стакана кофе. -- Это тоже заметно по моему лицу? Ну, что я стажер?
   -- А вы как думаете? -- засмеялся Сильвер и хотел что-то добавить, но тут Тристан выглянул из кабинета и поманил Майю пальцем.
   -- Шрайбер, иди сюда.
   Майя с гримасой сожаления отставила вожделенный кофе и встала.
   -- Собеседование с вашим шефом, -- объяснила она. -- Увидимся, Сильвер.
   Шеф участка, вопреки опасениям, принял ее радушно и с большим воодушевлением. Майе он понравился: не стал задавать вопросов, а сразу заявил, что уже наслышан о ней от Тристана и что будет рад, если она присоединится к их команде. Своими роскошными седыми усами, обширной лысиной и добродушной улыбкой он так напоминал Майе дядю Эдди, который был никаким не дядей, а отцовским однокашником и постоянным завсегдатаем их бара, что нервозность бесследно прошла.
   -- Уверен, что могу положиться на рекомендацию Морено. Он немедленно введет вас в курс дела, проведет инструктаж, и можете приступать. Университетские стажеры обычно работают с напарником, думаю, следует вас познакомить. Морено, позови его.
   Тристан, сохранявший невозмутимое выражение лица, вышел ненадолго и вернулся с тем самым полицейским, что принес Майе латте несколько минут назад. Встретившись взглядом с озадаченной Майей, тот подмигнул и снова протянул ей руку.
   -- Мы уже знакомы, -- объяснил он шефу с улыбкой.
   -- Ну что же, тогда удачи, -- пожелал напоследок шеф, и Майя вышла из кабинета, подталкиваемая одновременно Тристаном и Сильвером.
   Сильвер на ходу вернул ей стакан:
   -- Обожаю нашего капитана за лаконичность -- кофе еще не успел остыть, между прочим.
   -- Наш пострел везде поспел, -- поморщился Тристан. -- Что ты успел ей наболтать?
   Майя благоразумно помалкивала и делала вид, будто занята только кофе.
   -- Что ты отвратительный зануда, но она это наверняка и без меня знает.
   -- Неужели у тебя нет работы?
   -- Я ждал тебя со стажером, а нашел бедную девочку, которую ты намерен отдать на съедение наркоманам, убийцам, грабителям и сутенерам. Ты это серьезно?
   -- Куда мы идем? -- вклинилась Майя, решив не обращать внимания на "бедную девочку".
   -- Пришли, -- бросил ей в ответ Тристан и толкнул дверь с табличкой "Зал совещаний". Обернулся к Сильверу с брюзгливым выражением на лице: -- А эта бедная девочка, к твоему сведению, способна сожрать тебя вместе с костями на завтрак, даже не поморщившись, так что будь поосторожнее, друг мой.
   Сильвер задрал бровь в преувеличенном изумлении, пропуская Майю вперед.
   В зале, похожем на учебную аудиторию с рядами столов и стульев и кафедрой по центру, уже расположились двое в штатском. Один из них на секунду отвлекся от груды бумаг и пластиковых папок и махнул рукой Тристану. Тот кивнул и повел Майю в противоположный угол. Они уселись за стол. Сильвер устроился у Морено за спиной и уткнулся в коммуникатор.
   -- Пока не забыл. Твой браслет переводится на мой контроль на время смен здесь, поэтому прошу -- без глупостей. Я не желаю потом объяснять Гаю, почему ты гуляешь без браслета.
   Майя молча потупилась. Значит, Бергман поделился с ближайшим другом, какими играми она развлекается на досуге, и тем не менее Тристан все же предложил ей эту работу. Что-то здесь было не так, но Майя решила, что обдумает это позже.
   -- Что касается работы... Надеюсь, ты понимаешь, что минусовик тут нужен не для того, чтобы расследовать загадочные убийства, скандальные ограбления или похищения. Твоя задача -- задержания и, если понадобится, помощь в патрулировании. Таким образом мы позволяем полиции работать, не подвергая опасности сотрудников или цивилов...
   Пока Тристан бубнил, Майя украдкой бросила взгляд поверх его головы на Сильвера: тот, с виду абсолютно поглощенный коммуникатором, вдруг поднял голову, скорчил рожу, передразнивая Морено, и подмигнул Майе. Она с трудом удержалась от улыбки, но, видимо, что-то такое все же отразилось у нее на лице, потому что Тристан нетерпеливо защелкал пальцами и потребовал:
   -- Сильвер, не отвлекай ее! Во время работы ни в коем случае не снимать жилет и кепку, это медиумы первоуровневой гравизащиты. На них легко привешивается любой привычный тебе щит в зависимости от возможной угрозы, но и без дополнений медиум задержит как минимум пулю. Надеюсь на твое благоразумие.
   Майя ощупала свой жилет: ткань как ткань. Она до сих пор не научилась распознавать нелинейные устройства, не присматриваясь к ним специально через канал.
   -- Теперь о методах работы. Ты обучена всему, что может потребоваться. Однако всегда помни, что твой противник -- это всего лишь цивил, даже если он вооружен и выглядит опасным. Как можно меньше травмирующих воздействий, как можно меньше импульса, чтобы не допустить аномальных реакций организма. Огнестрельное оружие легко блокируется фризом, иногда обезоружить противника уже достаточно, остальную работу сделает твой напарник. Петля Клейтона -- отличный прием, чтобы... гм, зафиксировать клиента, но у него есть существенный недостаток. Какой?
   -- Почти не срабатывает, если объект движется, -- оттарабанила Майя, как примерная ученица на уроке. Еще бы, всего три недели назад Тристан собственноручно гонял их группу по аудитории, называя это отработкой гравитационных воздействий.
   -- Верно. Поэтому лучшей тактикой для того, чтобы остановить и обезвредить противника будет... что?
   Сильвер давно оторвался от коммуникатора и смотрел на нее с неподдельным интересом. Даже следователи из своего угла поглядывали в их сторону, отложив на время бумаги.
   -- Я бы для начала оглушила объект, -- прочистив горло, предложила Майя, -- лучше всего -- неконтактным зарядом малой мощности. Простая "ледяшка", "виз" или электрофор вполне подойдут. Потом можно использовать петлю Клейтона или стенку, чтобы объект не сбежал, когда придет в себя.
   -- Кое-что ты упускаешь, -- заметил Тристан. -- А если преступник -- сердечник? Твой электрофор может его убить.
   Майя пожала плечами.
   -- Полиция не особенно задумывается об этом, когда использует тазеры, правда?
   -- Вообще не задумывается, -- вмешался Сильвер и замахал руками, когда Тристан обернулся к нему с недовольным видом. -- Простите, продолжайте.
   -- Хорошо, пусть будет электрофор, -- согласился Морено. -- По крайней мере, ты не предложила эллипс Гора.
   -- Погоди, -- перебила его Майя. -- Ты все время говоришь о цивилах. А как реагировать, если моим противником окажется нелинейщик?
   Сильвер поднял голову. Тристан нахмурился.
   -- Я бы сказал, что это крайне маловероятно. Но если вдруг такое случится, у тебя есть мое разрешение применять любое воздействие по обстоятельствам. Довольна? Твоя задача -- доставить подозреваемого в камеру по возможности целым и здоровым и не дать ему навредить тебе или окружающим, -- Тристан вздохнул и добавил после некоторого колебания: -- Ты лучшая студентка начального курса, ты знаешь и умеешь все, что нужно для этой работы. Не облажайся, иначе облажаюсь и я, а мне дорого мое доброе имя. Понятно?
   -- Понятно, -- Майя изобразила самое серьезное выражение лица, на которое была способна. Это был первый и единственный раз на ее памяти, когда Тристан сделал комплимент ее способностям, и она подумала, что этот момент следовало записать, чтобы предъявлять на занятиях каждый раз, когда Тристану вздумается снова разораться, но тут Сильвер вмешался снова:
   -- А можно небольшую демонстрацию? -- спросил он весело, откладывая коммуникатор в сторону. -- В конце концов, Майя, мне с вами работать. Я тоже хочу знать, на что способен мой новый напарник.
   -- Небольшую что? -- переспросила Майя.
   -- Сильвер, не самая хорошая идея, -- поморщился Тристан, но Сильвер отмахнулся от него и встал.
   -- Я преступник, -- объявил он громко. -- Ну, скажем, наркодилер. У меня в квартире партия товара, в руке оружие, вы врываетесь ко мне домой, застаете врасплох и пытаетесь арестовать. Я, конечно, пытаюсь атаковать вас и сбежать. Итак?
   Майя обернулась к Тристану.
   -- Это что, обязательно? -- спросила она кисло.
   Тристан развел руками.
   -- Действуй, -- сказал он и предусмотрительно отошел подальше.
   Майя закусила губу. У нее-то не было ни малейших сомнений, что сейчас произойдет, и она заранее чувствовала себя виноватой.
   -- Я уже убил вас, пока вы раздумывали, -- сообщил Сильвер, прищурившись.
   На что он рассчитывает, подумала Майя в раздражении, что сможет отклониться? Убежать? Даже Либи сумела бы попасть по такой большой и близкой цели.
   -- Вообще-то, я в жилете, но попробуйте еще разок, -- ответила она сухо и изо всех сил треснула ладонью по столешнице. Сильвера отбросило назад; он ударился спиной о ближайший стол и с ужасным грохотом опрокинул несколько стульев, пока Майя не заставила его замереть, накрыв сферой Винна. Детективы в углу окончательно забросили свои бумажки и наблюдали за сценой с живейшим интересом, вполголоса обмениваясь репликами.
   -- Ну вот, я же говорил, -- резюмировал Тристан, приближаясь. -- Шрайбер, снимай все это безобразие, он не настоящий наркодилер.
   Сильвер уже поднимался на ноги, потирая ушибленное плечо. Против ожидания, он улыбался во все тридцать два зуба.
   -- Господи, что это было? Зачем вы били по столу?
   -- Простите, -- пожала плечами Майя. -- Отвлекающий маневр. Я не пользуюсь руками для броска, это детский сад. Вы же планировали уклониться, да?
   -- До сих пор мне это удавалось.
   -- Очень глупо с твоей стороны, Сильвер, -- заметил Тристан. -- В следующий раз будешь слушать меня повнимательней. Я договорился с шефом, что сегодня мы присоединимся к патрульным, так что давайте, запасайтесь кофе и поедем уже. Шрайбер, вопросы, замечания, пожелания?
   -- Ээээ... да, -- Майя немного помялась, поглядывая искоса, как Сильвер растирает плечо. -- Я хочу настоящий бэйдж на жилет... и еще пострелять в вашем тире. Можно это как-нибудь устроить?
   Сильвер рассмеялся.
   -- Я думаю, мы сработаемся, -- заключил он. -- Майя, вы едете со мной, Морено, ты с Ларри, да?
   Тристан закатил глаза, но промолчал.
   Садясь за руль и трогая патрульную машину с места, Сильвер заметил:
   -- Вы что-то подозрительно притихли, Майя. Все нормально?
   -- Я вообще-то довольно тихая, -- отозвалась она, разглядывая компьютер и рацию и одновременно пытаясь приладить слишком широкую кепку. -- А можно мы поедем с мигалкой?
   -- Нет. Мы же не на вызов едем. Морено сказал, вы на начальном курсе? Страшно подумать, что будет, когда вы доучитесь.
   Майя ухмыльнулась.
   -- Вы не сильно ушиблись?
   -- Это был хороший урок, я запомню, -- откликнулся Сильвер с улыбкой.
   -- Куда мы едем?
   -- Район Ленортон знаете? -- Майя кивнула, надеясь, что Ленортон в этом мире выглядит так же, как она запомнила его у себя. -- Сплошные клубы, пабы и дискотеки. Каждые выходные молодежь со всего города усердно накачивается там крепкими напитками, а потом буянит, иногда не в меру. Будем следить за порядком.
   Они остановились на светофоре. Сильвер мурлыкал себе под нос, подпевая радио, а Майя молчала, не зная, как поддержать разговор, и смотрела в окно, когда мимо пронесся белый пикап, чей водитель, очевидно, не обратил ни малейшего внимания на красный свет -- к его счастью, перекресток был пуст.
   -- Ого! -- вырвалось у Майи. -- Давай остановим его! Я запомнила номер -- где бы записать? Боюсь, что забуду.
   -- Это работа дорожной полиции, -- покачал головой Сильвер. -- У нас...
   Он не успел договорить: с хрипом в эфире включилась рация, и диспетчер сообщил:
   -- Всем патрульным северо-запада: белый пикап, номер предположительно заканчивается на три-один-четыре, сбил пешехода и сбежал с места аварии, движется на север.
   -- Это он! -- подпрыгнула Майя в возбуждении. -- Теперь-то это наша работа?
   -- Вот теперь -- мигалка! -- крякнул Сильвер и ответил в рацию: -- Это сто двадцать пятый, замечен белый пикап номер... Какой номер? -- спросил он Майю и повторил за ней цифры диспетчеру. -- Юным алкоголикам придется подождать.
   С воем сирены и красно-синим светом маячка они пролетели несколько кварталов, распугивая машины на перекрестках. Майя занервничала -- она вглядывалась вперед, но пикапа и след простыл.
   -- Он пытается удрать подальше и побыстрее. Сейчас будет развязка на третье шоссе, -- поглядывая на нее, объяснил Сильвер. -- Там мы его и возьмем. Ларри, -- сказал он в рацию, -- вы за нами?
   Ему ответил Тристан:
   -- Да, сейчас нагоним. Отличная возможность для Шрайбер попробовать свои силы. Развязка на третье?
   -- Угу, вот-вот будем там.
   -- Что... что я должна делать? -- подала голос Майя. Ей было немного не по себе. Одно дело -- учебные бои в аудитории, и совсем другое -- погони и действия на собственный страх и риск.
   Сильвер, будто догадываясь о ее смятении, насмешливо улыбнулся и снова поднял рацию:
   -- Морено, указания будут?
   -- Шрайбер, -- немедленно отозвался Тристан, -- будешь действовать сама. Как только Сильвер нагонит его, бей по капоту фризом, и посильнее, это большой механизм. Где мотор под капотом находится, знаешь?
   -- Да, -- ответила Майя внезапно охрипшим голосом. Они миновали развязку, не притормаживая, и вырвались на шоссе, пересекая разом две полосы. В зеркало заднего вида она заметила, как приближается машина Ларри.
   -- Он тебя не слышит, -- усмехнулся Сильвер и снова поднял рацию. -- Знает она, знает. Что еще?
   -- Когда машина остановится, на водителя набрось петлю Клейтона. Когда остановится, не раньше, понятно? Мы с Ларри будем страховать вас сзади, но я хочу посмотреть, как ты справишься самостоятельно. Сильвер, если он окажется на левой полосе, попробуй отжать его вправо, чтобы ей было удобнее бить.
   -- Принято, начальник, -- ответил Сильвер и бросил на Майю быстрый взгляд. -- Не дрейфь, Томмелиз, все получится.
   -- Я не... почему Томмелиз? -- спросила она, нахмурившись.
   -- Потому что ты Девочка-с-Пальчик и есть, -- он засмеялся. Майя улыбнулась в ответ, решив про себя, что глупо обижаться. Она нервничала, а Сильвер своей уверенностью успокаивал. Не так хорошо, как Бергман -- наложением рук, но все-таки.
   -- Сто двадцать пятый, пикап обнаружили по навигатору владельца, -- вклинился диспетчер в их диалог, -- движется по третьему шоссе на север в пятистах метрах перед вами. Высылаю подкрепление.
   -- Не нужно, со мной нелинейщики, -- ответил Сильвер и бросил рацию. -- Ну что, Томмелиз, поднажмем? Вон он, я его вижу.
   Им повезло -- нарушитель несся посередине шоссе, оставив свободной крайнюю левую полосу, и Сильвер, перестроившись, быстро нагонял пикап. Редкие в этот час машины на шоссе шарахались вправо, уступая дорогу погоне. Ларри -- мигалку их машины было видно справа -- держался немного позади, и Майя даже разглядела напряженное лицо Тристана, когда нервно оглянулась назад.
   -- Не отвлекайся, -- бросил ей Сильвер. -- Сейчас мы его догоним. Тебе нужно окно открыть?
   -- Нет, можно и так, -- еле выдавила Майя. Ее уже довольно чувствительно потряхивало -- то ли от страха, то ли от нервного возбуждения, то ли от головокружительной скорости. Бок белого пикапа приблизился, и Сильвер выжал газ еще сильнее. Майя разглядела полные ужаса глаза водителя пикапа и уже протянула руку к окну, как вдруг пикап дернулся и оказался в нескольких сантиметрах от ее носа, их машина вильнула, едва не влетев в заграждение, а Сильвер разразился отборнейшими ругательствами.
   -- Что делает, стервец! Бодаться вздумал, чуть не угробил нас обоих.
   -- Сильвер, что у вас там происходит? -- ожила рация. Судя по голосу, Тристан нервничал не меньше Майи. Соберись, велела она себе, ты нелинейщик, значит и за Сильвера в машине ты тоже в ответе. Я-то, скорее всего, выживу даже в аварии, а вот он...
   -- Наш парень не сдается без боя, -- ответил Сильвер, оскалившись. Его светло-карие, почти желтые глаза сверкали по-кошачьи. -- Еще раз!
   Они снова рывком нагнали пикап, и Майя, уже не колеблясь больше, швырнула фриз, помогая себе обеими руками. Ей показалось -- промазала, и она торопливо кинула еще один, помощнее, но белый автомобиль слева уже начал замедляться. Водитель запаниковал, не чувствуя реакции от педали газа, и ударил по тормозам так, что завизжали шины по асфальту.
   -- Тормози, тормози, мне еще нужно его обездвижить! -- Майя чуть ли не подпрыгивала на месте, оглядываясь на пикап, оставшийся позади, и отстегивая ремень непослушными от возбуждения пальцами. Ее обуял неизвестно откуда взявшийся азарт охоты.
   Затормозив, Сильвер резко выкрутил руль вправо, развернулся и остановил автомобиль перед самым носом пикапа. Водитель, белый и трясущийся от страха, уже выбирался из машины, но Майя выскочила первой и успела набросить петлю. Водитель рухнул на дорогу, как подкошенный.
   -- Отличная работа, Томмелиз, -- похвалил Сильвер, неторопливо выбираясь из машины и кладя ей руку на плечо. -- Пожалуй, я все же возьму тебя в напарники.
   Майя покосилась на него, но ничего не ответила. Все ее тело было сейчас напряжено, как струна, точка импульс-канала плавала в поле зрения, выискивая новую жертву, и на похвалы Майе было плевать, по большому счету.
   Пока Сильвер и подъехавший Ларри упаковывали нарушителя в наручники и усаживали на заднее сиденье патрульной машины, Тристан обошел пикап и пошевелил пальцами над капотом.
   -- Сколько раз бросала?
   -- Два, -- призналась Майя.
   -- На сколько питов?
   -- На сто пятьдесят и двести примерно, -- ответила она смущенно.
   -- Сожгла мотор дотла, -- резюмировал Тристан. -- Ну и зачем? Сильнее не значит лучше, сколько раз можно повторять? Резерв остался?
   -- Я вообще резерв не трогала.
   Тристан покачал головой.
   -- Импульса в тебе больше, чем ума, -- сказал он недовольно. -- Хорошо, на первый раз пойдет.
   -- Какой строгий у тебя учитель, Томмелиз, -- вмешался Сильвер, подходя к ним. -- А по-моему, у нее отличная реакция.
   -- Это я и сам знаю, -- Тристан вздохнул. -- Ты в участок?
   -- Да, мы с Ларри отвезем этого, -- Сильвер кивнул на машину, -- заполним бумажки и подъедем к злачным местам следом за вами. Не убейте там никого, ага?
   Тристан сделал фирменное кислое выражение лица и поманил Майю за собой.
   -- Это была разминка, -- сообщил он, усаживаясь на водительское место. -- Теперь, как и планировали, едем по кабакам, Кон и Вальдо уже там, отдуваются за всех.
   Майя лишь кивнула и забралась в автомобиль. Напряжение отпускало ее, хотя и очень медленно.
   -- Хотел тебя предупредить, -- произнес Тристан, когда они спустились по очередной развязке шоссе и углубились в город. -- Поосторожнее с Сильвером.
   -- В каком это смысле -- поосторожнее?
   Тристан замялся:
   -- Послушай, он отличный парень, и напарника лучше него тебе не найти. Но у него есть хобби... не пропускать ни одной новой юбки в участке. Имей это в виду.
   -- Да мне-то что? -- удивилась Майя.
   Тристан пожал плечами.
   -- Заботливый ты какой, -- усмехнулась она. -- Не волнуйся, сама разберусь.
   -- Я и не сомневался.

***

   -- Я всегда, сколько себя помню, хотел стать нелинейщиком, -- сказал Сильвер задумчиво, шагая рядом с Майей по оживленному кварталу, где каждый свободный метр принадлежал какому-нибудь пабу или ночному клубу, а на входах, ступеньках и просто на тротуарах толпилась подвыпившая молодежь. -- И был уверен, что я им стану. Даже тогда, когда у них была репутация экстрасенсов, а не ученых. Вернее, тогда -- особенно. Даже учиться не пошел после школы. Зачем, если все равно проявится импульс, и меня в любом случае примут? Представляешь, как я обломался? -- закончил он со смешком.
   -- Представляю, -- согласилась Майя. -- И что потом?
   -- Ничего. Погрустил и завербовался в армию, а потом -- в полицию.
   Его расслабленная походка и легкая болтовня Майю не обманывали -- достаточно было заметить, как Сильвер оглядывает толпу зорким, цепким взглядом, чтобы понять: этот готов к любым сюрпризам.
   -- Постой-ка, постой... -- она в задумчивости почесала затылок. -- Ты же не настолько старый, чтобы лично помнить, как нелинейка была вне науки? Сильвер, ты опять надо мной подшучиваешь?
   -- Увы.
   Майя покачала головой.
   -- Не верю ни единому твоему слову, учти, -- предупредила она. -- А я хотела стать математиком.
   -- И?
   -- И я им стала.
   Сильвер уважительно приподнял бровь.
   -- Математик и минусовик в одном флаконе, хм. Зуб даю, ваши преподы погрызлись за право тебя учить. Лет через пять заменишь Морено, а через десять -- самого Картера.
   Майя фыркнула.
   -- Вот уж не было печали!.. Надеюсь, мне не придется так же странно одеваться?
   -- Ты в любом наряде будешь прекрасна, Томмелиз, -- засмеялся Сильвер. -- Даже черные рубашки в полоску тебя не испортят. И даже вовсе наоборот.
   Майя остановилась.
   -- Мне показалось, или ты со мной заигрываешь, Сильвер? -- спросила она, прищурившись.
   -- Я? Боже упаси, Морено превратит меня за это в лягушку!
   -- Хорошо, -- Майя отвернулась, чтобы скрыть усмешку, и двинулась дальше.
   -- Я лишь констатирую факт, -- продолжал Сильвер, нагоняя ее. -- Ты слишком хороша и для полиции, и для математики, Томмелиз.
   -- Шовинист, -- все же рассмеялась она, не сдержавшись. -- Видишь этот жилет? Он работает от моего импульса и сдерживает большинство первоуровневых воздействий без моего участия. С ним я практически неуязвима. Знаешь, недавно мой наставник рассказал, что благодаря мне возможно будет сделать так, чтобы подобный жилет мог носить любой полицейский, не только нелинейщик. Чтобы все эти нелинейные приборы -- сонк, например, -- работали и на цивилах. Как ты думаешь, для этой работы я не слишком хороша?
   -- Знала бы ты, как я тебе завидую, -- помолчав, ответил Сильвер.
   -- И по этой причине забираешь себе всех стажеров-нелинейщиков?
   -- Только женского пола и хорошеньких, -- подмигнул он. -- Эй, эй, приятель, что это ты делаешь?
   Нетрезвый парень в машине, перегнувшись через сиденье, вытряхивал полную окурков пепельницу прямо на тротуар.
   -- Собери немедленно, или получишь штраф.
   Выражение лица парнишки сделалось кислым: он вышел из машины и, брезгливо искривив рот, стал поднимать окурки по одному, явно надеясь потянуть время -- не будет же патрулирующий офицер стоять и наблюдать за уборкой!
   -- Позвольте, я вам помогу, -- усмехнулась Майя и щелкнула пальцами. Окурки в облачке пепла взвились в воздух и приземлились на водительское сиденье.
   -- Ведьма, -- заметил Сильвер, когда они двинулись дальше по улице. -- Если хочешь знать, из всего участка только я и работаю с университетскими стажерами. Остальные вас боятся.
   -- Интересное дело. Почему?
   -- Не почему, а за что. У меня, например, до сих пор плечо болит.
   Майя засмеялась.
   -- Ты же не обижаешься, верно?
   -- Напротив. Я спокоен, что мою спину будет прикрывать спец вроде тебя. Эге, а это что такое?
   За углом дрались в окружении кольца зевак. Нельзя сказать, что Майя никогда в жизни не видала драк -- в конце концов, она практически выросла в родительском баре, а подвыпившие мужчины рано или поздно затеют потасовку, не говоря уж о женских выяснениях отношений с применением остро отточенных ногтей и изобретательным использованием подручных средств. Эта драка была другой: здесь не размахивали бессмысленно кулаками, не обменивались оскорблениями и не валялись по полу. Противники -- коренастый, широкоплечий азиат с наголо бритой головой и верткий как угорь блондин в разорванной на плече рубашке -- обменивались точными, сильными ударами, и ясно было, что ни один из них не остановится, пока противник не свалится бездыханным. Зрелище было жестоким, опасным и настолько притягивающим, что Майя зачарованно застыла на месте, не в силах оторвать взгляд.
   -- Полиция! Прекратить! -- рявкнул Сильвер, заставив зевак встрепенуться и разомкнуть круг, но драка продолжалась как ни в чем не бывало. Коренастый, получив удар в бок ногой, с неожиданной прытью отшатнулся к стене и сунул руку в карман. Бросок, взмах -- и блондин схватился за порезанную руку.
   -- У него нож! -- запоздало воскликнула Майя.
   -- И чего же ты ждешь, Томмелиз?
   Ее электрофор отразился вспышкой на лезвии ножа, сбил коренастого с ног и обратил блондина в бегство. Пока Майя пеленала свою жертву петлей Клейтона, Сильвер догнал и повалил на землю беглеца.
   Когда Тристан примчался проверить, что произошло, оба нарушителя уже отдыхали в машине Вальдо, а Майя, забравшись с ногами на капот, увлеченно демонстрировала Сильверу преимущество фаерболов перед огнестрельным оружием.

Глава 7

   -- Ну что же, -- сказал Нил Картер, откладывая отчет, -- вы почти не продвинулись. Есть соображения, Гай?
   -- Все мои соображения закончились еще две недели назад, -- буркнул Бергман, подбрасывая лабораторный шарик на ладони. Эхограф за его спиной исправно выводил на экран почти ровную прямую: три пита, три и две десятых, три с половиной.
   Майя откровенно скучала. Чтобы занять чем-то руки, пока Бергман обсудит с ректором плачевные результаты проекта, она взялась наводить порядок на стеллажах: счетчики, накопители, чипы -- отдельно, книги, лабораторные журналы и распечатки -- отдельно, работающие модели и отходы -- в закрытый шкаф, под экранирующую сетку.
   -- А вы, Майя, что скажете?
   Она отыскала на полке журнал и положила перед ректором на стол.
   -- Вот здесь, профессор Картер, я уже сказала все, что могла. Я не теоретик. Все, что у вас есть -- мои наблюдения.
   -- Я читал, спасибо, -- Картер растянул губы в вежливой улыбке, но не не притронулся к журналу. Побарабанил пальцами по столешнице. -- Майя, вы знаете, что структура вашего канала сильно отличается от всех известных нам типов?
   -- А что у меня прямое, сказал верблюд... -- пробормотала она. -- Почему-то я даже не удивляюсь.
   Картер выслушал ее ремарку с прежним спокойствием. Бергман продолжал угрюмо подкидывать в воздух шарик.
   -- По правде говоря, есть еще один вариант, -- ректор сделал намеренную паузу, и Майя подняла на него взгляд. -- Мы можем заменить ваш браслет на более специфическую модель. Подобные браслеты носят студенты с дефектами канала, это устройство позволяет беспрерывно наблюдать траффик импульса и, главное, работу самого канала. Просмотрев материалы, я склоняюсь к тому, что именно структура вашего канала диктует вам способы воздействий. И, пока мы не изучим ее в достаточной степени, алгоритм нащупаем разве что чудом.
   -- Ого, -- сказала Майя осторожно, не дождавшись продолжения. -- Почувствуй себя под двойным колпаком, да?
   -- Майя, -- вмешался Бергман, -- послушай. Я не хочу на тебя давить, по договору ты не обязана соглашаться на другое устройство контроля. Но это, возможно, единственный реальный шанс. Если проект провалится -- а он непременно провалится, мы буксуем на месте уже несколько месяцев -- мне придется несладко. Так что это личная просьба.
   А манипуляция -- это, конечно, никакое не давление, подумала Майя раздраженно, но вслух ничего такого не произнесла, разумеется. Она прекрасно знала, что Бергман способен прочитать ее раздражение и без слов.
   Поколебавшись, она сказала:
   -- Я согласна, но с одним условием. Каждый день я смогу снимать браслет на два часа и немного успокаивать мою паранойю.
   Картер нахмурился, открыл было рот, чтобы возразить, но Майя весьма невежливо перебила его:
   -- Только так. Я не нарушаю ваши правила. Я работаю в полиции. Я провожу все свободное время в лаборатории Гая -- хотя совершенно не обязана этого делать. Я чувствую себя лабораторной мышкой в стеклянной банке. Пойдите мне навстречу наконец.
   Картер вздохнул.
   -- Один час, -- ответил он.
   -- Два, -- покачала головой Майя и отвернулась к стеллажам. В затемненном стекле, как в зеркале, она видела, что отражение Бергмана развело руками, а отражение Картера закрыло глаза ладонью. Она знала, что ректор согласится; она так старалась убедить в своей искренности Бергмана, что практически убедила саму себя.

***

   -- Ну и дыра, -- прошептала Майя, разглядывая пустую улицу через окно машины. Сильвер молча улыбнулся. Еще когда планировали операцию, он первый высказался: "Дерьмо район".
   Они припарковались через дорогу от дома, за подъездом которого наблюдали вот уже полтора часа. На улице не было ни души: тут мало кто рисковал гулять по ночам. Фонарь на их стороне дороги, как по заказу, не горел, но дверь в нужный подъезд неплохо просматривалась даже через туман, освещенная желтой лампой под козырьком. Ларри, который дежурил в другой машине, за углом у пожарной лестницы, время от времени связывался по рации и, зевая, сообщал, что все чисто.
   -- Пора бы ему выйти, -- продолжала Майя. -- Мне в туалет надо, между прочим. Проклятый кофе!..
   -- Тихо, -- перебил ее Сильвер. -- Гляди-ка, откуда этот тип появился? Он мне не нравится.
   По тротуару напротив в их сторону двигался человек. Чтобы разглядеть его в подробностях, света было маловато, но и Сильвер, и Майя заметили, что человек не торопится: оглядывается по сторонам, время от времени останавливается ненадолго, затем не спеша продолжает движение. Так мог бы выгуливать пса собачник, вот только никакого пса с ним не было.
   -- Что он делает? -- шепнула Майя, до рези в глазах вглядываясь в полумрак.
   -- Не знаю, -- ответил Сильвер с беспокойными нотками в голосе, которые Майя уже успела изучить. -- Но, похоже, у нас желтый код.
   Майя покосилась на него и скорчила гримаску.
   Когда план задержания разрабатывался, они определили серию кодов для возможной опасности во время наблюдения: например, красный подразумевал активное использование оружия и боевых воздествий, синий предписывал вызывать подкрепление. Желтый код означал сыграть в игру "мы вовсе не следим за домом", если случайные свидетели вдруг заинтересуются, зачем двое сидят в машине и напряженно всматриваются в темноту. Поскольку следить оставались Майя с Сильвером, самым простым вариантом было прикинуться влюбленной парочкой и переждать опасность. В процессе обсуждения Майя была уверена, что до этого не дойдет, и отмахнулась от Сильвера, когда тот, довольно скалясь, намекнул на необходимость репетиции. А сейчас пожалела, что не предложила другой отвлекающий маневр. Кроме того, оранжевый код -- вырубить подозрительных личностей ледяшкой -- нравился ей куда больше.
   Глядя, как странный прохожий приближается к машине, Сильвер нахмурился и поманил Майю пальцем.
   -- Томмелиз, лезь сюда. Мне не развернуться в этой тарантайке. Быстро!
   Это был очень неловкий момент: Майя чувствовала себя необычайно глупо, пока перелезала на водительское сиденье, стараясь не задеть ногой ручник, и усаживалась у Сильвера на коленях.
   -- Ну, он все еще здесь? -- прошипела она нетерпеливо ему в самое ухо.
   -- А ведь могла бы и поцеловать, -- пробормотал он, легко касаясь губами ее шеи, и запустил руки под Майин свитер.
   -- Я тебя потом убью, -- пообещала Майя. -- Что ты творишь, мерзкий эксгибиционист?
   -- Больше страсти, Томмелиз. Он смотрит прямо на нас.
   Пока она раздумывала, не придушить ли его прямо сейчас, раз уж представился идеальный случай, Сильвер за подбородок повернул к себе ее лицо, заправил за ухо прядь ее волос и произнес еле слышно в каком-то миллиметре от ее губ:
   -- Смотрит... Отворачивается. Идет к дому... Он зашел в наш подъезд!
   -- Что? -- Майя развернулась и чувствительно ударилась спиной о руль. -- О черт, идиотская машина!
   Сильвер молча ухватил ее за бока и одним движением вернул обратно на сиденье.
   -- Ларри, -- сказал он в рацию, -- у тебя там все нормально?
   -- Без изменений. А у вас?
   -- Какой-то подозрительный тип вошел в подъезд. Не очень похож на здешнего жителя. Не нравится мне это...
   -- Знаешь что, -- сказала Майя раздраженно, -- начиная с этого вечера я отменяю дурацкий желтый код.
   -- Почему?
   -- Если бы ты сидел тут с Ларри, вы тоже стали бы обжиматься при виде подозрительных мужиков? -- прищурилась она.
   Сильвер захохотал.
   -- Ладно, ладно, как скажешь.
   Дверь в подъезд открылась и выпустила молодого человека в куртке-ветровке и черной кепке с белым иероглифом спереди. Майя схватила Сильвера за руку:
   -- Боб вышел!
   Человек шумно высморкался -- прямо пальцами, никаких носовых платков, -- перевернул кепку козырьком назад и разболтанной походкой скрылся за углом.
   -- Боб подал сигнал, -- бросил Сильвер в рацию. -- Двигаем.
   Майя уже надевала защиту и выходила из машины. Сильвер последовал ее примеру: застегнул бронежилет и вытащил оружие. На улице было куда холоднее, чем в машине, и Майя немедленно застучала зубами, чувствуя, как частички вечернего тумана оседают на коже. Они проскользнули в подъезд и дождались Ларри.
   -- Куда, интересно, делся наш парень? -- шепнул Сильвер Майе на ухо.
   -- Давайте побыстрее, время идет, -- поторопил их Ларри, доставая пистолет.
   Они взобрались по лестнице на последний, пятый этаж дома: Майя впереди, с ледяшкой в руке на всякий случай, мужчины сзади. Пахло здесь так, будто все кошки района наведывались в этот подъезд справлять малую нужду. Стены давным-давно требовали покраски. На втором этаже смотрели футбольный матч, на третьем жарили лук, и Майю замутило, на четвертом плакал ребенок. Остановились перед квартирой с криво наклеенной пластиковой цифрой девять. Майя приложила руку к замочной скважине, отступила в сторону и потерла ладони друг о друга, вызывая на кончиках пальцев совершенно бесполезное, но очень эффектное с виду свечение: особо впечатлительным клиентам обычно хватало и этого, чтобы сдаться без боя.
   -- Готова? -- Сильвер дождался ее кивка и распахнул дверь с возгласом: -- Полиция! Всем лечь на пол, руки за голову!
   Майя влетела в квартиру, поигрывая молниями в ладонях. Они попали по адресу, все, как обещал их информатор Боб: посреди гостиной, рядом диваном, место которому было на свалке, стояли аккуратными рядами деревянные ящики с оружием. Небритый полуодетый мужик, который при их появлении успел встать с обшарпанного дивана, тут же плюхнулся обратно с ужасом на лице и скрючился, закрыв голову руками. Майя даже не стала здесь задерживаться: Сильвер сам быстро уложил его на пол и надел наручники.
   Теперь это стало почти рутиной -- все еще полной адреналина и тревожного напряжения, но вполне привычной и предсказуемой. Майя хорошо запомнила свое первое задержание, когда она сперва мучительно блевала от волнения и страха прямо в патрульной машине, а потом несколько недель злилась и смущалась, потому что бесцеремонный Сильвер каждый раз на выезде заботливо предлагал ей пакетик на всякий случай.
   -- Еще один на кухне! -- предупредил Ларри. Майя метнулась туда и вырубила второго веером ледяшек прежде, чем тот поднял пистолет и успел прицелиться. Кухня оказалась огромной и практически пустой, не считая стола, накрытого пыльной виниловой скатертью, и электроплитки. Пачка с кукурузными хлопьями на этом столе казалась особенно неуместной. Парень лет двадцати пяти на вид, отключенный ее ледяшками, валялся на спине, раскинув руки. Майя на всякий случай проверила, дышит ли он, и наложила петлю Клейтона, а когда выпрямлялась, заметила движение за стеклянной дверью, ведущей из кухни на технический балкон. Приготовив еще горсть ледяшек на всякий случай, она приблизилась и разглядела за стеклом лестницу, ведущую наверх.
   -- Сильвер! -- крикнула она. -- Тут, кажется, еще кто-то есть. По-моему, отсюда можно попасть на крышу!
   -- Подожди, не ходи одна! -- отозвался Сильвер, но она уже не слушала: открыла дверь и шагнула на ступеньки.
   Металлическая лестница когда-то была окрашена в серый цвет, но на ступеньках краска давно вытерлась, а по углам и креплениям проступила ржавчина. Преодолев пролет, Майя увидела приоткрытую дверь -- оттуда тянуло холодом и ночной сыростью.
   Подкидывая на ладони ледяшку, она поднялась выше, осторожно просунула голову в дверной проем и огляделась. Свет уличных фонарей сюда почти не доходил, и Майя, сотворив небольшой электрофор, приклеила его на дверь. На крыше было тихо и, похоже, совершенно пусто. Неужели померещилось?
   Ветер ворошил мусор: обрывки газет, пустые пластиковые бутылки, куски отслоившегося рубероида. Майя пнула ворох пустых полиэтиленовых пакетов и шагнула вперед. Ей послышался какой-то звук справа, непохожий на шелест мусора, но обернуться она не успела. Чья-то сильная рука обхватила ее за шею, задрав подбородок вверх -- так, что Майе пришлось встать на цыпочки. В челюсть ткнулось холодное железо.
   Майя не успела даже пискнуть, таким быстрым было нападение. Не успела она и испугаться: первым рефлекторным побуждением, как на занятии, было выставить радиальную стенку и вытолкнуть нападающего вместе с его оружием за границы щита. Вот только импульс-канал, к ее ужасу, остался пустым и мертвым, разве что не шипел и не булькал, как водопроводный кран, когда отключают воду. Ни единого пита.
   Теперь она и вправду испугалась -- до обморочной ватности колен и холодного пота. Незнакомец с пистолетом, который держал ее -- буквально -- за горло, без всякого сомнения был нелинейщиком.
   -- Тихо, тихо, -- обжег щеку быстрый шепот. -- Спустимся по пожарной лестнице. Если будешь хорошей девочкой, я тебя отпущу. Может быть.
   Он потащил ее к лестнице, чьи опоры смутно виднелись у кромки крыши, и Майя молча повиновалась. Никакого выбора у нее не было. Жилет работал от фонового импульса, вшитые щиты никуда не девались, но Майя вовсе не была уверена, что базовая защита способна остановить пулю на нулевом расстоянии. Проверять на себе ей не хотелось.
   -- Стоять, -- спокойно произнес за спиной голос Сильвера, и Майя дернулась. -- Брось оружие.
   Человек с пистолетом резко развернулся и попятился, а вместе с ним, чуть не подвернув ногу, развернулась и Майя -- и встретилась взглядом с Сильвером.
   -- Оружие. На пол, -- раздельно повторил Сильвер, широко расставив ноги и целясь поверх Майиной головы.
   -- Не выйдет, -- хмыкнул незнакомец у нее над ухом и медленно отступил назад. -- Мы спустимся вместе.
   -- Майя? -- позвал Сильвер. Его спокойный голос ничуть ее не обманывал. Она поняла невысказанный вопрос: "Почему бездействуешь?"
   "Не могу", -- беззвучно артикулировала она и увидела, как сузились его глаза.
   -- Я повторяю: брось оружие и освободи ее.
   Пистолет у Майиного подбородка дернулся в сторону и впился в челюсть с новой силой.
   -- Дай мне уйти. Я отпущу ее внизу, -- продолжал настаивать незнакомец, понемногу отступая назад, к лестнице.
   Дерьмовая ситуация. Если Сильвер согласится и даст им спуститься, кто сказал, что ее не застрелят на земле? Если же нет... стоять тут до второго пришествия?
   Резкий порыв ветра заставил Майю задрожать всем телом. Она с тоской вспомнила, как же хорошо и тепло было всего десять минут назад в машине с работающей печкой, а теперь даже тонкая стальная цепочка накопителя на шее вызывала озноб. Только сейчас Майя осознала, насколько они близки к кромке крыши, буквально в двух шагах от низкого парапета. Дурная, совершенно дикая идея пришла ей в голову. В накопителе должно быть немного импульса. Жаль, что заряженный она отдала сегодня утром Бергману, но на фриз хватит и трех питов -- достаточно, чтобы вывести из строя пистолет на несколько секунд. Если одновременно заставить незнакомца оборвать физический контакт, способность управлять импульсом вернется к ней. Сколько времени занимает полет с крыши пятиэтажного здания? Две секунды? Три?.. Майю снова пробрала дрожь.
   Незнакомец отступил еще на шаг, и она решила: сейчас или никогда. Глядя в лицо Сильверу, произнесла одними губами: "Не двигайся". Понял ли он? Проверить было невозможно. Майя сосредоточилась на пластинке накопителя и, заметив еле видимую пульсацию точки канала, весь импульс (мало! мало! почему так мало?!) слила фризом на оружие у своего горла. Теперь бесполезный на время пистолет развязывал ей руки, и Майя, не раздумывая долго, саданула изо всех сил локтем в живот незнакомцу и одновременно толкнула его спиной назад, к краю крыши.
   Конечно же, человек отпустил ее, когда сообразил, как подставила его заложница -- увы, довольно поздно. Но, уже опрокидываясь вслед за ним за парапет, провожаемая воплем Сильвера, Майя с восторгом ощутила, как вспыхнул и заиграл импульсом неживой прежде канал. Ей потребовались даже не две секунды, а какая-то десятая их часть, чтобы ухнуть весь доступный импульс на создание "подушки", какие в университете часто использовали на занятиях, чтобы уберечь нос от встречи с полом, если в спину прилетел неожиданный заряд.
   Она вошла в "подушку" спиной, как ложечка в заварной крем. Будто упала на перину, обволакивающую все тело, от макушки до кончиков пальцев на ногах. И только лежа на асфальте, влажном и холодном от вечернего тумана, осознала до конца, что авантюра сработала. Зашевелился и застонал рядом незнакомец; Майя приподнялась на локте, чтобы проверить, зацепила ли его "подушка" хоть краем, и оторопела: это был тот самый подозрительный прохожий, что присматривался к ней с Сильвером у подъезда. Не раздумывая долго, она оглушила его слепленным наспех эллипсом Гора и прикрыла сверху стенкой. Теперь -- впервые за все месяцы, проведенные в университете -- она поняла, что такое "исчерпать резерв". Просто лежала на спине, раскинув руки, и смотрела в затянутое облаками темное небо, пережидая тошноту и противную обморочную слабость. Где-то в отдалении гремел ботинками по ступенькам пожарной лестницы Сильвер и кричал что-то неразборчивое в рацию; по соседней улице проехала машина, волоча за собой шлейф назойливого "тынц-тынц" из динамиков; Майину руку обнюхала бездомная кошка, подошедшая проверить, что за странности происходят на ее территории -- обнюхала и пошла прочь. Майя просто лежала не шевелясь и смотрела вверх, ощущая с удовлетворением, как работает во всю силу ее канал, качая импульс из среды.
   Сильвер наконец преодолел бесконечную лестницу и, подбежав к Майе, упал рядом на колени. Она чувствовала, как он ощупывает ее ноги и руки, пытается разглядеть зрачки, расстегивает жилет и проверяет ребра и ключицы; следовало остановить его, но совершенно не осталось сил.
   -- Томмелиз, -- позвал он, -- ты меня слышишь?
   Усилием воли Майя сбросила тошнотное оцепенение и потянула носом сырой, холодный воздух.
   -- Сильвер, -- прохрипела она, -- ты сейчас щупаешь меня за сиську. Предупреждаю -- это очень плохая идея.
   -- Живая! -- обрадовался Сильвер. -- Ты жива, Томмелиз! Что болит?
   -- Ничего не болит, просто весь резерв на этого засранца ухлопала, -- Майя с трудом приподнялась на локте и сморщилась, когда ее снова замутило.
   -- Не вздумай вставать! Ты упала с крыши пятиэтажного дома!
   -- Да пусти уже, на мне защита, забыл? Я в полном порядке, Сильвер, правда. Свяжись с начальством, или с Тристаном, не знаю, но немедленно: этот тип -- нелинейщик. Я не знаю, насколько он силен и как долго смогу его удерживать.
   Сильвер шумно выдохнул, медленно сел прямо на асфальт и громко, витиевато выругался.
   -- Ты чего?
   -- Я думал, ты уже умерла, -- объяснил он.

***

   Майя получила вызов на сонк как раз в тот момент, когда она, пыхтя от напряжения, застегивала на Либи ярко-красное, сверкающее от пайеток, облегающее как вторая кожа платье.
   Это оказался Тристан.
   -- Через пять минут, -- сообщил он, -- у служебного входа тебя заберет патрульный. Приехал человек из министерства, расследует инцидент позапрошлой недели. Необходимо твое присутствие.
   -- Опять? -- поразилась Майя. -- Очень невовремя, я сейчас на вечеринку иду.
   -- Вечеринка подождет часок. Езжай в участок, -- сказал Тристан непреклонно и отключился, не слушая возражений, которые Майя уже была готова вывалить на него.
   Майя с чувством выругалась и швырнула в стену горсть заколок, которыми соседка скрепляла свою нынешнюю прическу. От прежних светло-русых косичек Либи не осталось и следа. Волосы были выкрашены в красный с черными перьями, глаза щедро подведены черным, губы выделялись на бледном лице алым мазком -- словом, Либи усердно подготовилась к своему дню рождения, который решила отпраздновать с размахом: арендовать на вечер клуб в Ленортоне, позвать группу, с которой она пела еще полгода назад, пригласить половину университета -- знакомых и не очень, и не скупиться на выпивку.
   -- Придется заскочить в участок, -- объяснила Майя со вздохом.
   -- Что?! -- Либи резко развернулась и едва не потеряла равновесие на опасно высоких каблуках. -- В участок? Ты обещала прийти пораньше! Помочь мне и поддержать морально! У меня мандраж, я не выступала полгода. Какой еще участок?!
   -- Тристан с потрохами сожрет, если не явлюсь.
   -- Нееет, это я тебя сожру, если ты меня сейчас бросишь!
   Майя развела руками и ловко увернулась от остатков заколок, которые Либи запустила в нее левитацией.
   -- Ненавижу твою работу! -- донеслось до Майи, когда она закрывала за собой дверь.
   Патрульная машина и впрямь ждала ее у служебного входа в башни. Полицейский за рулем был смутно ей знаком и, судя по всему, хорошо знал, кто она такая: не задавая вопросов, доставил ее в участок за рекордные десять минут.
   Тристан, как ей сообщили дежурные, находился у шефа. По дороге туда Майя заметила, что дверь в зал совещаний закрыта, а через неплотно задернутые жалюзи рассмотрела, что там, внутри, за одним из столов сидит сам шеф напротив незнакомого мужчины. Ей не видно было лица гостя -- только спину, обтянутую темно-серым пиджаком, и коротко стриженый седой затылок, зато шеф показался ей непривычно напряженным и озабоченным, и настроение у Майи испортилось еще сильнее.
   Дверь в кабинет шефа оказалась нараспашку; у окна спорили вполголоса Тристан и Сильвер. Точнее, Тристан горячо втолковывал собеседнику что-то, судя по жестикуляции, чрезвычайно важное, тогда как Сильвер хмуро слушал, наклонив голову, и барабанил пальцами по подоконнику. Майя уже знала это упрямое выражение лица: оно означало "говори что хочешь, потому что я сделаю по-своему".
   Что там между ними происходит, она не успела подслушать: выдали каблуки. Тристан немедленно оборвал свою страстную речь и кивнул ей. Заметив Майю, Сильвер присвистнул и заулыбался, растеряв недавнюю серьезность:
   -- Ух ты! Вот это да! По какому поводу юбка?
   -- Есть возражения?
   -- Я люблю юбки, -- объявил Сильвер мечтательно, -- никаких возражений.
   Майя мимоходом отвесила ему дружеский подзатыльник и уселась на стул для посетителей: туфли, одолженные на вечер у соседки, уже успели натереть ей мозоль на пятке. Юбку тоже пришлось натянуть под принуждением: Либи исследовала ее скудный, в спешке увезенный в одном чемодан гардероб и заключила, что джинсы и свитера -- неподходящая одежда для шикарной клубной вечеринки. Поэтому короткая до нескромности юбка появилась из шкафа Либи, и туфли немного не по размеру -- тоже.
   -- Любишь юбки, фетишист? -- усмехнулась она. -- Могу одолжить, если обещаешь надеть в участке.
   -- Нет уж, спасибо, юбки я предпочитаю снимать, а не надевать.
   Майя уже открыла было рот, чтобы ответить какой-нибудь колкостью (такие обмены любезностями были у них в порядке вещей и доставляли обоим море удовольствия, а окружающим -- повод для смеха), но встретила Тристанов взгляд исподлобья и осеклась.
   -- Что происходит? -- спросила она у Тристана.
   -- Шеф нас вызовет, -- ответил тот сумрачно и глянул на часы. -- Думаешь, только тебя оторвали от важных дел?
   -- Что, у вас тоже вечеринка? -- огрызнулась Майя. -- Зажигаете с профессорами на дискотеке?
   Сильвер вздохнул.
   -- Томмелиз, кофе? -- спросил он.
   -- Валяй, -- согласилась она. Либи сейчас, должно быть, уже отправилась в клуб на такси; Майя решила, что не станет связываться с ней сейчас по сонку, пусть сперва успокоится и остынет.
   Сильвер вышел. Тристан, проводив его взглядом, спросил:
   -- Что это за странная кличка?
   -- Он романтик и любитель сказок, наш Сильвер, -- отмахнулась Майя. -- Мне не жалко, пусть зовет как хочет.
   Явился шеф и плотно закрыл за собой дверь.
   -- Майя, он вызывает тебя, Сильвера и Ларри. Морено будет присутствовать как представитель университета. Старайтесь придерживаться своих рапортов, иначе это растянется на несколько часов, знаю я их штучки.
   -- Что ему нужно? -- нахмурилась она.
   -- Внутреннее министерское расследование, -- пожал шеф плечами. -- Просто расскажи ему все, что знаешь, ладно?
   По дороге в зал совещаний к ним присоединился Сильвер. Отдал Майе картонный стаканчик с кофе и сжал ее плечо в знак поддержки.
   Человек из министерства представился как Белл и терпеливо дождался, пока все они -- мрачный Тристан, настороженный Ларри, хмурый шеф, демонстративно спокойный Сильвер и Майя, которая не могла видеть себя со стороны, но догадывалась, что ее лицо отнюдь не лучится дружелюбием, -- расселись за столом. Он не торопился начинать -- поворошил стопку бумаг в кожаной черной папке, налил минеральной воды в стакан из двухлитровой бутылки, достал из кармашка папки тяжелую на вид ручку и щелкнул колпачком. Майя разглядывала его с любопытством; внешность у него была самая обычная, на улице мимо таких людей проходишь не замечая: светлые, припорошенные сединой короткие волосы, круглое гладко выбритое лицо, серые глаза немного навыкате, грузноватая фигура. Чем, интересно, занимаются нелинейщики в министерстве, размышляла Майя, машинально пытаясь прочесть верхний лист из стопки Белла. То был полицейский отчет, и она гадала, чей он, ее или Сильвера, и очнулась только от осторожного прикосновения импульса к ее каналу. Сукин сын прощупывал ее нелинейкой!
   Майя уже раскрыла рот, чтобы возмутиться вслух, когда Белл заговорил:
   -- Расследуется задержание на Трим-Парк, двенадцать, десять дней назад. Согласно поданным рапортам, при задержании присутствовали офицер Ларри, офицер Сильвер и госпожа Шрайбер, -- он оглядел названных исподлобья. Майя поморщилась этой официальной "госпоже" и отвела взгляд на завешенное жалюзи окно. -- Офицер Ларри, насколько я понял из вашего отчета, вы не присутствовали на крыше лично?
   -- Верно. Я занимался двумя задержанными в квартире.
   -- Офицер Сильвер, вы поднялись на крышу в тот момент, когда третий задержанный уже удерживал госпожу Шрайбер в заложницах, правильно?
   -- Именно так написано в моем отчете, -- любезно согласился Сильвер.
   -- Почему, по вашему мнению, она не смогла освободиться самостоятельно?
   -- По словам Майи, нападавший блокировал ее канал.
   -- А что вы сами об этом думаете?
   -- Я не нелинейщик, господин Белл, -- ответил Сильвер с еле различимыми нотками раздражения в голосе. -- В тот момент мне было неизвестно, что заставляет Майю бездействовать.
   -- Госпожа Шрайбер, -- Белл зашуршал документами и поднял на нее внимательный взгляд прозрачно-серых глаз, -- в вашем рапорте указано, что нападавший был нелинейщиком и что он блокировал ваш канал при физическом контакте.
   Майя кивнула.
   -- Как вы определили, что он нелинейщик?
   -- Я... я не помню, -- растерялась она. -- Как иначе он смог бы блокировать мне импульс?
   -- Значит, это только догадка? Вы не сканировали его канал? Не проверяли, действительно ли этот человек -- нелинейщик?
   Майя осознала, что механически сжимает и разжимает кулаки и поспешно убрала руки под стол.
   -- Нет, -- ответила она твердо. Тристан, сидевший слева от нее, чуть слышно вздохнул и скрестил руки на груди.
   -- Чем было продиктовано ваше решение столкнуть нападавшего с крыши уже после того, как пистолет был нейтрализован?
   -- Мне нужно было разорвать физический контакт, чтобы снять блокировку канала. Как, по-вашему, я могла это сделать иначе?
   -- Вы могли дать офицеру Сильверу делать его работу, не подвергая себя ненужной опасности, -- предположил Белл.
   -- Ненужной?.. -- Майя даже задохнулась от негодования. -- И мне, и Сильверу не поздоровилось бы, вздумай этот человек использовать нелинейку после того, как я его обезоружила. Уж вы-то должны понимать!
   Сильвер под столом нашел ее руку и крепко сжал пальцы -- жест то ли предостережения, то ли ободрения.
   -- Очень самоотверженно с вашей стороны защищать коллегу, но в таком отчаянном риске не было нужды, -- покачал головой Белл. Майе даже показалось, будто он улыбается. -- Ваш задержанный не был нелинейщиком. Единственное оружие, представлявшее опасность, вы нейтрализовали с помощью накопителя. От имени коллегии министерства я выношу вам и вашему куратору предупреждение за рискованные действия в отношении себя и цивила-подозреваемого.
   Белл захлопнул свою папку. Майя, кипя от злости, встала и наклонилась к нему через стол.
   -- Он не мог быть цивилом. Он даже не пострадал при падении, как такое может быть?
   -- Бросьте, Майя. Эксперты считают, вы накрыли своей "подушкой" весь квартал, -- сказал Белл с усмешкой, отбросив официальный тон, -- там и метеорит мог упасть без существенных повреждений, не то что человек. Лично я могу только позавидовать вашему профилю.
   Он удалился, пожав шефу руку на прощание.
   Майя обернулась к Тристану, чей кислый вид говорил "я так и знал".
   -- Кто тогда нейтрализовал мой канал, а? Или это мне тоже показалось?!
   -- Забей, Томмелиз, -- беспечно бросил Сильвер, обнимая ее за плечи, -- это всего лишь предупреждение. У твоего куратора их десятки, поверь мне.
   Тристан молча погрозил ему кулаком.
   -- А что я? -- воскликнул Сильвер. -- Я утешаю девушку. Утешать девушек -- моя вторая специальность. Нет, первая. Вот видите, она уже смеется!
   -- Зачем я только связалась с вами, ребята, -- сказала Майя в раздражении, хрустнув пальцами. -- Преподавала бы сейчас матан и горя не знала.
   -- Еще не поздно передумать, -- скривился Тристан.

***

   В клубе "Белый еж" гремела музыка. На крошечном пятачке сцены вопила в микрофон Либи, над освещенной стойкой бара стелился сигаретный дым, а за столами и между резвилась молодежь -- лица были в основном незнакомые, и Майя, долго не размышляя, пробралась через толпу прямиком к бару и заказала выпить. Она все еще кипела от злости на Министерство, персонально на Белла, а также на Тристана, который даже не подумал поддержать ее. Предупреждение!
   -- Чтоб вы провалились со своим предупреждением! -- пробурчала она вслух. Решив, что Майя обращается к нему, бармен вопросительно поднял брови и предложил повторить. Майя помотала головой и огляделась по сторонам. На самом деле, многих здесь она знала хотя бы в лицо: вон отплясывают девчонки из 15a и 15b, с третьего начального курса -- общительная Либи, конечно же, пригласила соседок. Плюсовики второго года за столиком у сцены. Еще знакомые лица... из биологической лаборатории или нулевики?
   -- Не меня ищешь? -- спросил кто-то за плечом. Майя повернула голову и прищурилась.
   Незнакомый парень лет двадцати с небольшим, темноволосый, темноглазый. Симпатичный. На щеке ямочка, в руке полная рюмка.
   -- Зависит от того, кто ты такой, -- ответила Майя с усмешкой.
   -- Я Эйтан и я пью текилу, -- не задумываясь сообщил незнакомец и подтвердил свои слова тем, что одним махом опорожнил рюмку. Широко улыбнулся и протянул ей руку: -- Будем знакомы?
   Майе вдруг стало неприятно -- чем-то он напомнил ей Джеки. То ли улыбкой в сочетании с этой ямочкой и темными кудрями, то ли манерами, не разберешь.
   -- Ты не университетский, -- сказала она с удивлением, пожав ему руку после некоторой заминки. Впрочем, Эйтан не обратил внимания на ее колебания.
   -- Ну да, подтвердил он. -- А что, вечеринка только для избранных?
   -- Да нет, -- вздохнула Майя и отвернулась к бару. Бармен смешивал какой-то сложный коктейль: отмерял, соединял, взбалтывал в шейкере. Разноцветные бутылки так и мелькали в его проворных руках.
   Но Эйтан-с-текилой не собирался сдаваться так быстро.
   -- Ты забыла представиться.
   -- Разве? -- Майя развернулась к нему вместе с бокалом и снова прищурилась. -- Ну хорошо. Меня зовут... Натали. И я нелинейщик. Ты не боишься?
   -- Чего бояться? Я знаю, что вам запрещено применять эти ваши... -- он неопределенно покрутил рукой над головой, -- приемчики к обычным людям.
   -- Грамотный, -- одобрительно покивала Майя. Под прикрытием стойки бара она расстегнула браслет и сунула его в сумку. -- И откуда же тебе это известно?
   -- Разве же это секретная информация?
   Майя улыбнулась. Он уже начинал ей нравиться, несмотря на сходство с Джеки. Впрочем, поздно. Сам напросился.
   -- Верно, -- согласилась она, -- не секретная. Но необязательно верная. Дай мне руку.
   -- Зачем?
   -- Боишься?
   Если бы он сейчас честно ответил: "Да, боюсь" и отказался, Майя, наверно, прониклась бы к нему уважением и вернула бы браслет на место. Но Эйтан воскликнул: "Вот еще!" и опасливо, но с живым интересом на лице протянул ей ладонь.
   -- Что теперь? -- спросил он.
   -- Теперь, -- пробормотала Майя, заставляя себя сосредоточиться на канале. Воздействия на память обычно требовали так мало импульса и такой точности в векторах, что она боялась перестараться. -- Теперь... теперь...
   -- Ну?
   -- Теперь я знаю, о чем ты думаешь, -- наклонившись к самому уху Эйтана, сказала Майя громко. Он вздрогнул, но руку не отдернул.
   -- Ну и о чем же?
   Никто не умеет читать мысли, весело подумала Майя, но обычно это и не требуется. Кому вообще нужны его мысли, и без того написанные на лбу? Зато память... первый слой, сенсорная шелуха... монета на стойке бара, скользкая прохлада рюмки... дальше, назад; пакетик с порошком переходит из рук в руки, вокруг толчея, разгоряченные тела и грохот музыки... закатное солнце проникает через жалюзи и пропадает за тучей; нет, еще дальше, следующий слой...
   Для Эйтана прошло ровно пять секунд; Майя же успела отмотать его память на месяц назад, убедиться, что может продолжать еще, и аккуратно прервать контакт.
   -- О чем? Да какая разница, -- рассеянно произнесла она и поманила его пальцем. Эйтан послушно приблизил ухо к ее лицу. -- Слушай, у тебя в кармане лежит пакетик кокаина. Мне лично, в принципе, все равно, но я работаю в полиции, поэтому...
   -- Сейчас вернусь, -- отшатнувшись, поспешно прервал ее Эйтан, вскочил и затерялся в толпе.
   Майя покачала головой и вернулась к своей выпивке.
   -- Что это ты делаешь? -- спросил Моран, усаживаясь рядом с ней за стойку. -- Разгоняешь поклонников, разыгрывая ведьму?
   Заметил? Или нет? Главное -- сделать вид, что ничего особенного не происходит.
   -- Ты же знаешь, мне даже разыгрывать ничего не нужно, -- в тон ему ответила Майя, салютуя бокалом. -- Цивилу необходимы крепкие нервы, если он хочет подбить клинья нелинейщику. Я, можно сказать, мастер-класс провожу.
   Тут закончилась очередная песня.
   -- Пришло время выпи-и-ить! -- прокричала в микрофон Либи и спрыгнула со сцены. Клуб одобрительно захлопал и заулюлюкал, приветствуя виновницу торжества. Кто-то уже протягивал ей полный бокал, кто-то тащил за столик, кто-то полез на сцену вместо Либи -- опробовать микрофон -- и получил затрещину от гитариста.
   -- Ты не идешь к ней? -- спросила Майя, незаметно надевая обратно браслет.
   Лало вздохнул.
   -- Мы поругались. Видишь волосатого типа с бас-гитарой? Ее бывший. То ли он к ней липнет все время, то ли она к нему -- не понять, но мне это не нравится.
   Музыканты снова заиграли -- на этот раз что-то минорное и тягучее. Раскрасневшаяся, счастливая Либи осушала второй бокал и обнималась со всеми желающими.
   -- Они же завтра уезжают, Лало, -- успокоила Майя. -- Плюнь.
   -- Я плюну, -- пообещал Моран серьезно. -- Но завтра.
   Майя допила остатки.
   -- Хочешь, выйдем проветримся? Или покурим? Тут дышать нечем.
   -- Пошли, -- легко согласился Моран и подал ей руку.
   Тишина поначалу оглушила Майю. В будний день поздним вечером даже в Ленортоне было малолюдно, некоторые пабы и клубы уже закрывались или дожидались последних посетителей. Прикрыв глаза, она постояла на верхней ступеньке крыльца, покачиваясь на каблуках, помотала головой и спросила:
   -- Курить будешь?
   Моран отказался. Майя порылась в бездонной сумке, которую таскала и на учебу, и в полицию, выудила пачку сигарет и протянула сумку Лало:
   -- Ну-ка, подержи.
   -- Вот так вечерняя сумочка, -- заметил Моран со смешком, разглядывая эмблему полицейского департамента на застежке.
   -- Кому какое дело? -- пробормотала Майя сквозь зубы, прикуривая сигарету и чертыхаясь: ветер то и дело гасил огонек зажигалки. -- Зато все при мне, включая защиту.
   Моран покачал головой.
   -- Сюда бы еще комплект для банджи-джампинга. Либи рассказала, как ты на работе с крыш сигаешь.
   -- Вот ведь трепло, просила же молчать, -- поморщилась Майя и выпустила дым в темное небо. За углом раздался приглушенный гогот и восклицание: "Эй, стой!" Майя оглянулась, но ничего, конечно же, не увидела.
   -- Это Либи, она не может не болтать, -- развел руками Моран и хотел добавить что-то еще в защиту подруги, но Майя шикнула на него. Из-за того же угла до нее донесся явственный стон. А может, то был приглушенный вопль -- боли или страха, не разобрать.
   -- Что это такое?
   -- Что? -- недоуменно переспросил Лало. -- Ну, драка какая-то, наверно.
   -- Ну-ка, пойдем.
   Майя решительно забросила сумку на плечо и спустилась с крыльца, немного прихрамывая из-за неудобных туфель. Моран молча последовал за ней.
   Четверо молодых людей, на вид -- изрядно навеселе, с гиканьем и смешками топтались по большой куче тряпья у стены, как раз у черного входа в один из пабов. Эта странная сцена сперва обескуражила Майю. Несколько долгих секунд она соображала, что здесь происходит, и тут куча тряпок, к ее изумлению, вдруг попыталась подняться и издала тот самый вопль, что встревожил Майю с самого начала.
   -- Это же человек. Что они делают? -- пробормотала она под нос. На них с Мораном даже не оглянулись.
   До Лало дошло раньше:
   -- Бомжа какого-то бьют, -- объяснил он и добавил с сожалением: -- Как жаль, что нельзя бросить в них парочку файерболов... Сейчас полицию вызову.
   Майя пошарила в сумке, вытащила синюю рабочую кепку. Отбросила недокуренную сигарету в сторону и, нахлобучив кепку на затылок, остановила Морана:
   -- Не надо. Полиция уже тут.

***

   -- Как ты могла это сделать, как?! -- Тристан орал так громко, что можно было не сомневаться -- его слышит как минимум весь участок, а может, заодно и прилегающий район.
   Майя, втянув голову в плечи, сидела на краешке стула и следила исподлобья за его метаниями по кабинету шефа. Сам шеф наблюдал за ними со своего места, а в углу, сложив руки на груди, приткнулся Сильвер, просочившийся в кабинет без всяких объяснений. Если бы не он, Майя уже наплевала бы на начальство и заорала на Тристана в ответ, но присутствие Сильвера ее обезоруживало, особенно когда его сочувственная усмешка попадала в поле ее зрения.
   -- Я только хотела помочь! Навести порядок! Что в этом плохого? Никто не пострадал, даже эти пьяные свиньи. Я их всего лишь обездвижила!
   -- Помочь?! Ты, наверно, была на дежурстве, если хотела помочь? Патрулировала улицы? И, может быть, тебя прикрывал я? Или Сильвер?
   -- Ну-ну, Морено, успокойся. Никакой опасности не было, -- подал голос из угла Сильвер. Майя скосила на него глаза и снова опустила голову. -- То... Майя ответственный человек, и она знает свои возможности...
   -- Молчи уж, адвокат! -- напустился на него Тристан. -- Ответственный человек вызвал бы полицию и дождался ее прибытия. Не швыряясь "ледяшками" и петлями Клейтона по всей улице! -- это было сказано персонально для Майи. -- Как тебе вообще пришло в голову использовать нелинейку против цивила, если ты не на дежурстве? Выходит, все, что я вдалбливаю в твою пустую голову вот уже три месяца, прошло мимо твоих ушей?
   Майя тяжело вздохнула, но промолчала.
   -- Тристан, -- снова вмешался Сильвер, -- ты бы...
   -- Хватит ее защищать! Думаешь, я о ее здоровье беспокоюсь, Эрик? Как бы не так. Ты же прекрасно знаешь, что она сделает котлету из тебя и еще троих таких как ты, даже не шевеля пальцем, просто потому, что ее возможности значительно шире, чем твои. Я предупреждал тебя? Или ты забыл? Мне не нужны иски от цивилов! Мне не нужны суды. Мне не нужны стажеры, из-за которых меня вытаскивают среди ночи из постели!
   -- Выходит, у меня нет никаких полномочий, когда я не на дежурстве? -- вскинула голову Майя.
   -- Именно так! -- отчеканил Тристан. -- Запиши это себе на лбу, чтобы вспоминать каждый раз, когда смотришь в зеркало, -- и он вышел, грохнув напоследок дверью.
   Шеф потер ладонями глаза.
   -- Имей в виду, Шрайбер, -- сказал он негромко, поднимаясь из-за стола, -- как полицейский ты сработала отлично, но я поддерживаю Морено. Ваше ведомство устанавливает свои правила, так выполняй их. Следовало бы вынести тебе второе предупреждение за день -- и отстранить на недельку от работы. Никаких глупостей больше, ясно?
   Когда дверь закрылась и за ним, Майя снова вздохнула и обернулась к Сильверу.
   -- Но ты же не думаешь, что он прав?
   -- Он все-таки прав, Томмелиз, -- развел руками Сильвер. -- Оставь ушибленных цивилов, это все ерунда. Ты не можешь вот так, вслепую, полагаться на свои сверхспособности. А если они подведут тебя однажды? Как тогда, на крыше?
   -- А если тебя однажды подведут ноги? Или руки, или пистолет даст осечку? Ну в самом деле, Сильвер, я думала, что хоть ты на моей стороне!
   -- И ты права тоже. Я всегда на твоей стороне, Томмелиз, -- он засмеялся и подтолкнул ее к двери. -- Не бери в голову, бывает всякое. Считай, что ты легко отделалась.
   Стараясь не замечать любопытных взглядов со всех сторон и хромая на обе натертые ноги, Майя поплелась к выходу из участка. Сильвер последовал за ней.
   -- Тристан сказал, что предупреждал тебя, -- вспомнила Майя на ходу. -- Это он о чем?
   -- А?
   -- Сильвер, не придуривайся. Что он тебе наговорил?
   -- Не скажу. Ты и так превысила полномочия на сегодня, так что будь добра, отвяжись.
   У Майи больше не было сил спорить, и она замолчала.
   -- Вот засранец. Он все-таки уехал, а я-то думала, что вернусь с ним в университет, -- с досадой сказала она, выйдя на парковку, где холодный ветер носил подмокшие листья по размеченному белой краской асфальту. -- Можешь попросить у кого-то из патрульных, чтоб меня подбросили?
   -- Вообще-то, я сейчас домой. Хочешь, сам тебя подвезу? -- предложил Сильвер, прищурившись. -- Только учти, я на двух колесах.
   -- Мотоцикл? Шутишь. Конечно, хочу.
   Когда она увидела, на чем ей предстоит возвращаться домой, ее рот сам по себе раскрылся от удивления.
   -- Ого! Сильвер, неужели скромный полицейский может позволить себе такой мотоцикл?
   -- Я нескромный. Только, боюсь, ты в ледышку превратишься в таком куцем наряде.
   Сильвер подумал секунду и стянул куртку, оказавшись в черной футболке с короткими рукавами.
   -- Надевай, бери второй шлем и садись.
   -- Ну нет, тогда ты точно замерзнешь. Нет, нет и нет!
   -- Иногда я понимаю, почему Морено постоянно на тебя орет, -- закатил глаза Сильвер и сам надел на нее куртку. От нее вкусно пахло его туалетной водой, табаком и еще чем-то таким только сильверовским, уютным и успокаивающим, что Майя немедленно забыла про безобразную сцену, которую устроил Тристан. -- Даже странно, что он не шлепает тебя хотя бы раз в неделю. Тут десять минут до университета, не пыли.
   Смирившись с неизбежным, Майя вскарабкалась на мотоцикл, застегнула крепление шлема под подбородком и подождала, пока Сильвер сядет и снимет мотоцикл с подножки.
   -- Готова? -- спросил он, оглядываясь. -- Держись крепче, я езжу быстро.
   -- За что тут держаться?
   -- За меня! -- блеснули в темноте белые зубы, щелкнул щиток шлема, и Сильвер выжал газ. Майя едва успела в панике обхватить его за талию.
   Ночной город с сиденья мотоцикла выглядел совсем иначе, чем из-за окон машины. Сыро поблескивающий в свете фонарей асфальт казался ближе, пах по-другому -- дождем и бензином. Даже улицы казались незнакомыми, пока Майя не сообразила, что Сильвер нарочно выбирает такой маршрут, избегая перекрестков со светофорами, чтобы останавливаться поменьше. Водил он, конечно, совсем не так осторожно и неторопливо, как она на своем стареньком скутере: рвал с места неожиданно и стремительно, на поворотах заваливал вбок, так что Майя прикусывала язык и крепче прижималась к его спине, опасаясь, что на одном из перекрестков просто свалится кулем на дорогу, не совладав с инерцией.
   Сильвер, очевидно, неплохо знал университет изнутри, потому что безошибочно зарулил на подземную стоянку и только там заглушил мотор.
   -- Ну как? -- спросил он, помогая Майе слезть.
   -- Класс! Я скучаю по своему скутеру, -- пожаловалась она, и только сейчас заметила, что Сильвер стучит зубами. -- Так я и знала. Немедленно одевайся!
   -- Ерунда, дома чаем отогреюсь, -- отмахнулся Сильвер, надевая куртку.
   Майя пренебрежительно фыркнула:
   -- Чаем? У меня есть идея получше, -- она ухватила его за ледяную руку и потащила к лифту в башни. -- Как насчет глинтвейна? У Либи в заначке есть еще бутылка красного. А?
   -- Ты спрашиваешь или ставишь перед фактом? -- усмехнулся Сильвер, не делая никаких попыток к сопротивлению.
   -- Приказываю!
   Когда они ввалились в квартиру 15d, хихикая вместе над выражением лица Тристана, с которым он обычно распекает Майю за очередные прегрешения, Либи уже была дома и даже успела улечься спать, но охотно вылезла из постели и выразила желание познакомиться с интересным гостем.
   -- Это Либи, моя соседка и однокурсница, -- представила Майя. -- А это Сильвер, то есть... эээ, как там тебя кличут в миру?
   -- Эрик, -- подсказал Сильвер с легкой усмешкой.
   -- Ну да, Эрик. Мы вместе работаем. Его нужно срочно разморозить. Где ты спрятала вино?
   Сильвер не остался равнодушным к причудливому дизайну и побродил по комнатам, качая головой, пока Либи в очередной раз рассказывала, как в квартире появились красные стены и зеленые пуфы.
   Прислушиваясь к ее звонкому голоску и смешкам Сильвера, Майя отыскала в кухонном шкафу бутылку каберне, выплеснула все ее содержимое в кастрюльку, поставила на огонь и полезла дальше -- обшаривать кухню в поисках остатков специй и лимона.
   Они вернулись как раз тогда, когда Майя резала лимон и чуть не попала ножом по пальцу, услышав совсем рядом за спиной:
   -- Ого, какой запах!
   Сильвер ничуть не выглядел замерзшим -- он даже куртку скинул, а Либи раскраснелась и сияла улыбкой. Майя отвернулась к плите и ссыпала кружочки лимона в горячее вино.
   -- Еще две минуты, и готово.
   -- Так быстро? -- удивился Сильвер.
   -- Я немного сжульничала, -- призналась Майя. -- Подогрела воздействием. Никто не против, я надеюсь?
   -- Чем все закончилось в полиции? -- спросила Либи. -- Ну, с этими придурками, которых ты арестовала.
   -- Ничем хорошим -- Тристан наорал на меня, как всегда, -- пожала плечами Майя. -- За то, что использовала нелинейку. Оказывается, если я не на дежурстве, мне следует быть тише воды, ниже травы, не отсвечивать лишний раз и вызывать полицию, как делают добропорядочные граждане.
   Либи тряхнула волосами, позабыв, что вчера избавилась от бренчащих косичек.
   -- Бред какой-то. Эрик, это же несправедливо! Они бы удрали до приезда полиции, вот и все.
   -- Возможно, -- согласился Сильвер и сел к столу, вытянув ноги на середину прохода. -- Но дело не в справедливости -- Морено просто заботится о Майе, поэтому в следующий раз она будет паинькой, правда?
   -- Готово, разливаю, -- предупредила Майя, осуждающе зыркнув на него исподлобья.
   Несколько минут они молча смаковали глинтвейн из разномастных кружек.
   -- То, что надо, -- произнесла Либи наконец, -- а я уже смирилась, что придется идти спать трезвой.
   -- Тебе же наливали!
   -- Ага, пиво, -- Либи пренебрежительно скривилась. -- Кто-то там позаботился, чтобы я не упала со сцены ненароком.
   -- Она солирует в рок-группе, -- объяснила Майя Сильверу.
   -- В прошедшем времени, -- поправила ее Либи и пригорюнилась. -- Они уже нашли нового солиста.
   -- Ну, ты же можешь вернуться, -- осторожно предположил Сильвер, бросив на Майю быстрый взгляд. -- Потом, после университета.
   -- Не может, -- сказала Майя. Потрясла пачку сигарет, забытую на столе, прикурила и выпустила дым вверх. -- Импульс. Контракт с Министерством и все такое.
   Либи мрачно отсалютовала ей кружкой и снова присосалась к глинтвейну. Сильвер задрал брови. Майя качнула головой, намекая ему, что не стоит развивать тему.
   -- А почему ты так рано вернулась? -- спросила она у Либи, чтобы увести разговор в сторону. -- Я думала, там веселье до трех ночи будет.
   Либи прыснула в кружку.
   -- Это ты виновата, -- объяснила она уже веселее. -- Когда твои друзья из полиции начали шуметь на улице, кое-кто в клубе переполошился -- они там наркоту продавали. Ломанулись к служебному входу, и их взяли тепленькими прямо на крыльце. В общем, вечеринка увяла сама собой.
   Сильвер рассмеялся.
   -- Да ты просто гроза Ленортона, Томмелиз. Еще и наркодиллеры?
   Майя, улыбаясь, пускала дым в потолок. Либи внимательно посмотрела на нее, потом на Сильвера, поднялась и поставила кружку в раковину.
   -- Я, наверно, спать пойду, совсем глаза слипаются. Сильно не шумите, ладно?
   Майя посмотрела ей вслед, чувствуя на себе пристальный взгляд Сильвера.
   -- Ну вот, -- произнесла она со вздохом, -- только успела протрезветь, а теперь этот глинтвейн. Голова кругом.
   -- Отличный глинтвейн, -- возразил Сильвер и встал. -- Я, наверно, тоже пойду, у меня смена с утра.
   -- Ладно.
   Обычно ей, как и всем минусовикам, было недоступно считывание эмоций, которое так хорошо удавалось Бергману, но сейчас вдруг -- вино помогло, не иначе! -- когда Сильвер мимоходом, прощаясь, опустил ей руку на плечо, она словно прикоснулась на секунду к его сознанию. Содрогнулась. Не оборачиваясь, она знала, чувствовала кожей, что он делает и что сделает в следующее мгновение: как подходит к двери и оглядывается...
   -- Сильвер, -- позвала она негромко.
   ...как возвращается и становится у нее за спиной, как кладет тяжелую руку ей на плечо и отводит другой рукой мешающие волосы, как наклоняется и целует в шею. Майя снова вздрогнула и вернулась в себя.
   -- Морено велел мне держаться подальше от тебя, Томмелиз, -- сказал Сильвер ей на ухо, вызывая поток мурашек в затылке. -- Но я думаю, что сегодня и впредь с его мнением можно не считаться.
   -- Я тоже так думаю, -- фыркнула Майя и встала, угодив прямиком в его объятия.

***

   В участке, как обычно бывает ранним вечером, было полно народу. Дневная смена еще не разошлась; вечерняя подтягивалась, создавая очередь к кофе-машине и наполняя коридоры ровным гулом. Майя отыскала Сильвера в кабинете, который он делил еще с четырьмя полицейскими. Запустив руки в волосы и уставившись в экран компьютера, Сильвер балансировал на задних ножках стула.
   -- Эй, -- окликнула Майя. -- Что-то интересное? Куда едем?
   Стул опасно накренился; Сильвер, извернувшись по-кошачьи, умудрился вскочить и поймать его в полете.
   -- Ты-то мне и нужна, -- объявил он с улыбкой и протянул к ней руку.
   -- Нет-нет-нет, -- Майя помахала пальцем у него перед носом, оглянулась и села по другую сторону стола. -- Никаких нежностей: тут бродит Тристан, и вид у него самый что ни на есть хищный. Я не хочу портить себе настроение, выслушивая лекции о моем моральном облике. Так что у нас сегодня?
   Сильвер развел руками и снова вернулся к компьютеру.
   -- У тебя -- ничего. А у меня гора бумажной работы, буду сидеть, пока не превращусь в шредер.
   -- Зачем тогда ты меня вызвал?
   -- Просто так. Чтобы скрасить твоим присутствием скучную работу, -- сказал он с притворным раскаянием.
   -- Из-за тебя, -- проникновенно сообщила Майя, -- я оставила в квартире бесконтрольный эксперимент. Если башни взорвутся, буду знать, кого винить.
   Сильвер заломил бровь:
   -- Кофе принесешь?
   Сердиться на него было невозможно.
   Майя вышла в коридор и влилась в ряды страждущих кофеина у кофемашины. Она наполнила два стакана и добавляла сахар, рассеянно прислушиваясь к беседе двух детективов рядом, когда вкрадчивый голос за спиной произнес:
   -- Значит, все же не удержалась?
   От неожиданности Майя уронила ложечку под стол и в раздражении обернулась к Тристану:
   -- Зачем подкрадываться? Что опять я сделала?
   Морено покачал головой и указал глазами в сторону, где было поменьше людей. Майя подхватила стаканы и поплелась за ним, прикидывая в уме, в чем еще успела провиниться.
   -- Ну?
   -- Сильвер, -- сказал Тристан, уставившись на нее своим немигающим черным взглядом, от которого начинающие студенты обычно принимались заикаться и непроизвольно меняли цвет лица.
   -- Что с ним не так?
   -- Я предупреждал тебя не крутить с ним романчики?
   Майя глубоко вздохнула, пережидая первое побуждение вылить оба стакана с горячим кофе ему на голову.
   -- Так. Внесем ясность: мои романчики никого не касаются. Особенно тебя, ты мне не подружка, не папа и не брат. И просто так, не для протокола: откуда тебе это известно, можно узнать?
   -- Считать эмоции твоего бойфренда -- задача для первокурсника, -- поморщился Тристан. -- Иди уже, иди. Поосторожнее... с кофеином.
   Майя вернулась к Сильверу, бурля от возмущения.
   -- Я не должна тебе этого говорить, -- сказала она, в сердцах бухнув стаканы на стол так, что кофейная пенка перелилась через край, и Сильвер поспешно схватился за бумаги, -- потому что ты полицейский, но я его убью, разрежу на кусочки и сожгу файерболами.
   -- Кого?
   -- Тристана! Ты знаешь, что он читает твой эмофон?
   Сильвер только усмехнулся.
   -- Что, раскусил? Ну и черт с ним. Лучше расскажи, что за эксперименты ты проводишь вне учебного времени.
   -- Помнишь, я упоминала автономные накопители, которые пытаются воспроизвести по моему образцу? -- Майя потеребила пластинку накопителя на шее. -- У них в лаборатории хороший алгоритмист, но исполнение пока не выходит. Я же недоучка, работаю на одной интуиции... Короче говоря, хочу сделать собственный стабильный образец, мне-то никаких алгоритмов для этого не требуется.
   -- Ничего не понял, кроме того, что это не очень опасно для гражданского населения.
   -- Наверно, не опасно, -- рассмеялась Майя. -- Но ни слова Тристану, еще не хватало, чтобы он поделился с моим наставником раньше времени. Бергман и так проел мне плешь, что я слишком много зависаю в полиции и слишком мало участвую в его проекте, а мое маленькое хобби окончательно выведет его из себя.
   -- Бергман?.. Это который Гай Бергман? -- переспросил Сильвер. -- Что, ему уже позволили вернуться?
   -- Стоп-стоп, а ты-то его откуда знаешь? -- удивилась Майя.
   -- Я как раз начал здесь работать, когда его судили, громкое было дело... Что? Ты разве не знаешь, что он сидел десять лет?
   Майя помотала головой и выдавила:
   -- За что сидел?
   Сильвер сочувственно вздохнул и спрятал кипу документов в ящик стола.
   -- Знаешь что, я передумал, к черту бумаги. Давай-ка прокатимся.

Глава 8

   -- Почему его судимость так тебя волнует?
   -- В каком смысле? - рассеянно уточнила Майя, выпуская сигаретный дым в приоткрытое окно.
   Сильвер остановил машину на парковке у сквера и полез в компьютер - искал в полицейской базе информацию о Бергмане. Майя курила в окно и думала о том, что заканчиваются сигареты и что нужно найти круглосуточный магазин или автомат, а до того - снять хотя бы сотню наличными, потому что деньги в кошельке тоже закончились, а она совсем забыла. Словом, прокручивала в голове всякую чепуху, лишь бы не дать паранойе снова захлестнуть ее - как в участке, когда Сильвер, ничего не подозревая, произнес "сидел десять лет".
   -- Он же не маньяк-рецидивист, -- объяснил Сильвер спокойно. Майя знала, что он заметил, как ей не по себе. - Вот, смотри. Гай Бергман, непреднамеренное убийство, жертва - некая Эмилия Руут двадцати трех лет.
   -- Подробности? - спросила Майя, мельком глянув на экран, и снова затянулась сигаретой. На фотографии десятилетней давности Бергмана было не узнать - и не только потому, что тот, прежний Бергман на десять лет моложе нынешнего. Девушку, миловидную блондинку с совершенно детскими, мягкими чертами лица, она, конечно же, никогда не видела.
   Сильвер пробежался пальцами по клавиатуре и ругнулся.
   -- А нету подробностей, -- развел он руками. - Моего доступа недостаточно, вероятно, закрыто министерством. Я лишь помню, что эта девочка тоже была из ваших. По слухам, по его вине произошел несчастный случай - а что там стряслось на самом деле, мне неизвестно, следствие было закрытым.
   Майя кивнула. Снова уставилась в окно.
   -- Но послушай, разве это не жутковато, -- медленно произнесла она, растирая частичку пепла, упавшую на рукав, - обнаружить, что твой наставник, оказывается, был осужден за убийство?
   Сильвер покачал головой.
   -- Ни за что не поверю, что это могло всерьез тебя встревожить, Томмелиз.
   Майя обернулась к нему и улыбнулась.
   -- Знаешь что? Меня определенно настораживает, когда ты слишком хорошо понимаешь, о чем я думаю.
   -- Я почему-то уверен, что этот момент тебя как раз радует, -- ответил Сильвер с усмешкой и потянулся к ее губам. Они целовались, пока Майина сигарета не догорела до фильтра и не завоняла салон машины паленой целлюлозой. Майя с сожалением оторвалась от его рта и вышвырнула бычок в окно.
   -- Именно это я и имела в виду.
   Сильвер потянулся, хрустнув суставами.
   -- Убийство, даже непреднамеренное, -- заметил он, -- это не тот факт биографии, которым стал бы хвалиться ученый. Ясно, почему он тебе не сказал.
   -- Я понимаю, -- с досадой возразила Майя. - У меня... ну, предчувствие. Не смейся, ладно? Будто это убийство, о котором никто уже толком не помнит, станет толчком к чему-то плохому.
   -- К чему именно?
   -- Ну откуда мне знать, Эрик?
   Майя потерла глаза ладонями и снова потянула сигарету из пачки. Последнюю.
   -- Нет, нет, -- Сильвер отнял у нее пачку и швырнул на приборную панель, под лобовое стекло. - Хватит дыма. Тебе срочно нужна сильверотерапия.
   -- Это еще что за зверь? - изо всех сил стараясь не улыбнуться, Майя с интересом наблюдала, как он отодвигает сиденье до упора и откидывает спинку назад. - Надеюсь, что-то непристойное?
   -- Я полицейский в форме и сижу... то есть уже лежу в патрульной машине, -- Сильвер заложил руки за голову и смерил Майю строгим взглядом. - Какие уж тут непристойности? Увы, скромней не бывает. Лезь сюда и садись. То есть ложись. То есть как получится.
   -- Куда?!
   -- На меня, куда же еще.
   Хихикая, Майя перебралась на его сторону и села на свободный край сиденья, но Сильвер потянул ее за плечи и вынудил откинуться назад.
   -- И что мне теперь делать?
   -- Лежать молча и расслабляться.
   Майя повернула голову и встретилась с ним взглядом.
   -- Сильвер, ты придурок.
   -- Знаю. Ты тоже. И в этом весь фокус, -- серьезно ответил он и погладил ее по голове. - Молчи.
   Лежать было не особенно удобно - у Сильвера к поясу, помимо оружия, был прицеплен миллион разных полезных штук, которые обычно пробуждали в Майе тайную зависть, а сейчас все это богатство углами и ребрами впивалось ей в спину. Но она слушала его спокойное, ровное дыхание, чувствовала затылком, как размеренно поднимается и опускается его грудная клетка, волосы на виске легко, едва касаясь, ерошила его рука - и Майю медленно отпускало это сосущее, почти болезненное предчувствие катастрофы.
   -- Что он тебе сказал? - первым нарушил молчание Сильвер, не переставая играть ее волосами.
   -- Кто?
   -- Морено.
   -- А-а-а... Выразил мне неудовольствие. Он, видишь ли, считает тебя невыносимым бабником и пытается обо мне заботиться. Ну, как умеет.
   -- Прямо-таки невыносимым? - хмыкнул Сильвер.
   -- Эй, не отпирайся и не кокетничай, -- Майя шлепнула его по бедру и подняла голову. - Я тут недавно подслушала, что о тебе дежурные болтают. Не знаю теперь, как забыть все, что услышала.
   -- И что же? - оживился Сильвер. - Томмелиз, не темни.
   -- Что еще могли обсуждать девицы в дежурке? Твою анатомию и личную жизнь, естественно.
   -- И не стыдно подслушивать?
   -- Самую полезную информацию узнаешь подслушивая, -- заметила Майя сквозь смех.
   Они снова умолкли; в тишине громко и требовательно запищал телефон, и Сильвер завозился, доставая его из кармана, но, глянув на экран, отключил и бросил на сиденье рядом.
   -- И что мне теперь делать? - пробормотала Майя. - С Бергманом. Он все равно поймет, что меня что-то сводит с ума.
   -- Как насчет поговорить? - предложил Сильвер. - Может, с ума тебя сводит вовсе не факт преступления, а недостаток информации. А?
   Майя ответила нерешительным мычанием.
   -- Могу представить себе этот разговор, -- произнесла она наконец. -- "Гай, а расскажи-ка мне, как убил девушку десять лет назад". Так, что ли?

***

   -- Ее звали Эмилия, -- сказал Бергман. Медленно, словно через силу, не глядя на Майю. Впрочем, почему "словно"? По своей воле он никогда не завел бы этот разговор. Майя вытащила его в кондитерскую под дурацким предлогом, потому что в лаборатории ее не оставляло иррациональное ощущение, будто их подслушивают. А может, так оно и было.
   Майя тоже на Бергмана не смотрела: ей было, с одной стороны, неловко требовать у него отчета, с другой же - она не находила себе места вот уже два дня и наконец решилась спросить.
   -- Они были моими первыми студентами, Тристан и Эмилия -- продолжал Бергман, болтая ложечкой в кружке с мятным чаем. Листья мяты, целый пучок, не меньше, плавали за стеклянными стенками кружки, как вареные водоросли, оплетали ложечку, липли к стеклу. - До того я вел только начальный курс в крошечной группе нулевиков. Стать куратором - это как подняться еще на одну ступеньку. Я докторской степенью гордился меньше, честное слово.
   Он улыбнулся - не Майе, сидящей напротив, греющей пальцы о чашку с латте, -- своим воспоминаниям.
   -- Ты был наставником Тристана? - удивилась она, но Бергман ее не слышал - он был там, десять лет назад.
   -- Теперь мне кажется, то был лучший год в моей жизни. Я работал над потрясающими проектами. У нас были впечатляющие результаты. Пока меня не вызвал Картер - тогда он был главой кафедры - и не сообщил, что, по данным Министерства, у нас утечка информации. Некоторые новые разработки моей лаборатории обнаружились у нелегалов, и Министерство...
   -- Стой, так это не городская легенда? - пораженно перебила его Майя. - Нелегалы - они и вправду существуют?
   Бергман, очевидно, вспомнил наконец, на каком свете находится. Отбросил ложечку, отхлебнул остывшего чаю с мятой и покачал головой.
   -- Тебя, значит, уже просветили?
   Майя пожала плечами.
   -- Ребята болтают.
   -- Не легенда, нет, -- вздохнул Бергман и продолжил: -- Картер предложил мне выбор: или свернуть на время все исследования и дать министерским ищейкам перерыть весь университет, или ловить "крысу" своими силами. Это сейчас я понимаю, что был непростительно самонадеян, но тогда решил, что от вмешательства Министерства будет только хуже, ведь ничто не помешает "крысе" затаиться на время расследования или попросту сбежать. Расставил ловушки сам. А попалась в них Эмилия.
   -- Хотите что-нибудь заказать? - возникший за спиной Бергмана паренек-официант был совсем некстати. Чтобы поскорее отвязаться от него, Майя согласилась на чиз-кейк и попросила еще кофе.
   -- Значит, шпионила Эмилия? - спросила она, потому что Бергман успел снова уйти в себя.
   -- В том-то и дело, что неизвестно. Меня в ту ночь не было в университете и вообще в городе - уезжал по семейным делам. Лабораторию запер, студентам там нечего было делать, но допуск и у Тристана, и у Эмилии, конечно же, был. Когда я вернулся, она уже сутки как была мертва.
   -- Ничего себе ловушки! - вырвалось у Майи.
   -- Да нет, не было там ничего смертельного. Что-то вроде петли или сферы Винна, но не гравитационной - такую не задействуешь дистанционно, а с биологическим механизмом. Эти ловушки на сленге называются "вампирками" - чем больше нелинейщик сопротивляется воздействию, тем оно сильнее, а вообще-то ими пользуются в медицине, преимущественно на цивилах, это отличный фиксатор. Если бы я нашел Эмилию раньше... если бы она позвала на помощь... в общем, она сопротивлялась, пока ее канал не разрушился.
   -- Это ее убило?
   -- Да. Но доказать, что именно она сливала информацию нелегалам, не удалось. Тогда Министерство взялось уже за меня - дело в том, что мы с Эмилией...
   Официант поставил между ними блюдо с чиз-кейком и вторую кружку латте.
   -- ...были обручены.
   -- Господи, Гай!.. - Майя выронила сигарету и обожгла палец. - Черт!
   -- Одна из причин, почему я не люблю вспоминать эту историю, -- мрачно произнес Бергман. - Дай руку. Не болит?
   -- Да ерунда... В министерстве решили, что у вас был сговор? Ну, не скажу, что я удивлена...
   -- Это их работа, -- пожал плечами Бергман. - Кто сливал информацию, так и не установили. Меня судили за непреднамеренное убийство, дали десять лет. Вот и вся история.
   Они помолчали.
   -- Не многовато ли для непреднамеренного? - осторожно спросила Майя.
   -- Преступления с использованием нелинейки весят больше. Труднее всего было уговорить Картера взять меня обратно. Если бы не Тристан, который нажал на некоторые кнопки, сомневаюсь, что мне это удалось бы. Не считая общественных работ внагрузку, я легко отделался - а мог бы всю оставшуюся жизнь проходить в браслетах.
   Больница, сообразила Майя, вот почему он до сих пор там работает.
   -- Что за браслеты? Для наблюдения? - спросила она.
   -- И для наблюдения тоже. Почти полная блокировка канала, мониторинг в реальном времени.
   -- Ты шутишь.
   -- Даже не думал. У нелинейщика есть два пути: либо работать с одобрения министерства, либо жить так, как я описал. Есть, конечно, и третий, но я его не рассматриваю, -- Бергман криво усмехнулся. - Как десерт? Стоит попробовать?
   Майя молча придвинула к нему вторую ложку.
   -- И сколько же тебе еще работать... в больнице? - поинтересовалась она.
   -- Два года с небольшим, -- Бергман помолчал, так и не притронувшись к десерту и с глубоким вздохом потер лицо ладонями. - Честно признаться, ненавижу эту работу. Для медицины я слишком брезглив, а еще слишком сопереживаю пациентам. Больные, раненые, часто умирающие люди...
   -- Гай, -- произнесла Майя решительно, -- извини, если я что-то не то скажу, но это ужасно.
   -- Что именно? - двинул бровью Бергман.
   -- Все, абсолютно все. Тебя наказали так несоразмерно реальной вине, что... да что там, тебя просто вычеркнули из жизни на десять лет. И продолжают наказывать - по-твоему, это нормально?
   -- Майя, пойми, -- Бергман перестал крошить чиз-кейк на блюде и поднял на нее взгляд зеленых глаз, которые в приглушенном свете дождливого утра казались почти серыми. - Все, что ты говоришь, попросту не имеет значения. Я жив, здоров, могу работать и радоваться жизни, если захочу. А Эмилия уже нет.
   Майя отвернулась.
   -- Прости.
   Теперь ей хотелось вернуться на несколько дней в прошлое и сделать так, чтобы Сильвер никогда не допускал той досадной обмолвки про Бергмана и его прошлое, чтобы она ни о чем не знала и чтобы этот разговор в кондитерской никогда не происходил.

***

   За окном ярко горело закатное солнце, окрашивая сизые, налитые близким дождем облака во все оттенки лилового и розового. Закуклившись в одеяло -- наружу торчали только рука и голова -- Майя валялась на кровати и лениво переключала каналы телевизора. Ничего интересного найти не удалось, и она отбросила пульт на прикроватную тумбу и уставилась в потолок. Там фосфорецировали наклеенные звездочки и луны. Увидев потолок в спальне Сильвера впервые, Майя долго не могла продышаться от хохота -- вот уж что она не ожидала найти в спальне мужчины, который носит кожаные куртки, достает головой до притолоки и водит спортивный мотоцикл.
   В дверь позвонили: сначала коротко, на пробу, потом сильнее, и Сильвер отозвался откуда-то из района кухни:
   -- Минуту!
   Шуршание пакетов; короткий приглушенный разговор и звон монет. Потом дверь захлопнулась.
   -- Та-да-дам! -- Сильвер появился в спальне, нагруженный бутылками, стаканами и объемным пакетом с логотипом местного суши-бара. -- Кто тут заказывал пожрать?
   Майя принялась торопливо выпутываться из одеяла.
   -- Сильвер, ты волшебник! Давай все сюда.
   -- Я-то что, это посыльный принес... Добрый хоть волшебник-то?
   -- Добрый, а как же, -- протянула Майя рассеянно, вытаскивая из пакета коробочки с роллами и выстраивая их рядком прямо на кровати.
   -- Отличная парочка: добрый волшебник и злая ведьма, -- фыркнул Сильвер. -- Эх, ну что за сервис, палочки забыли положить. Принести вилку?
   -- Руками, -- отмахнулась Майя.
   За считанные минуты суши были уничтожены до последней крошки. Сильвер принялся собирать оставшийся мусор обратно в бумажный пакет, когда его телефон зазвонил. Он ответил, но после нескольких "Алло" с раздражением сбросил разговор.
   -- Черт знает что, -- пожаловался он, продолжая утрамбовывать коробочки и обрывки полиэтилена в пакет. - Уже почти неделю, иногда несколько раз в день кто-то звонит мне с закрытого номера и молчит в трубку. Начинает действовать на нервы, честно говоря.
   -- Ха! - засмеялась Майя, поудобнее устраиваясь среди подушек и одеял. - Это, должно быть, твоя сталкерша.
   -- Кто?!
   -- Лилан, Лалин, не помню... смуглая девушка с длинными волосами, из диспетчерской. Знаешь такую? - Майя удовлетворенно кивнула, отметив, что Сильвер слегка смутился и даже открыл рот, чтобы возразить, но передумал. - Понятное дело, знаешь. Ты так долго и старательно окучивал этот полицейский цветник, что девушка не может смириться с потерей, вот и названивает. Она бы и мне звонила, если б знала куда и не опасалась, что я в отместку искалечу ее страшным воздействием. Наконец-то ужасные слухи о нелинейщиках играют мне на руку.
   Сильвер не сразу нашелся с ответом.
   -- Тебе-то откуда это известно?
   -- Я свои источники не выдаю, -- погрозила Майя пальцем. - Но имей в виду: у тебя, конечно, репутация и все такое, но если вдруг решишь снова обратить свой благосклонный взор на Лалин или кого бы то ни было еще, либо уходи сразу, либо я тебя убью. Впрочем, в память обо всем, что было, обещаю убить быстро и безболезненно.
   Сильвер таращился на нее пару мгновений, а потом громко захохотал, отбросил пакет с мусором и повалился на Майю сверху, щекоча и тормоша. Майя, ругаясь для вида, отбивалась и тоже смеялась.
   -- Значит, вот как выглядит приступ ревности от Томмелиз? - спросил Сильвер насмешливо, сдувая прядь волос с ее лба. - Разве у тебя поднимется рука?
   -- Рука, может, и нет, а десяток-другой питов - вполне, -- заверила его Майя.
   Сильвер снова рассмеялся.
   -- Не убьешь. Твои коллеги поймают в два счета. Преднамеренное убийство с использованием нелинейки, статья 111.6, лишение свободы на срок от десяти до двадцати лет с ограничением нелинейных способностей.
   -- Поймают меня? Шутишь, -- Майя подвинулась, освобождая ему место рядом. -- Я сбегу в параллельный мир.
   -- Это какой?
   -- Обыкновенный. Тот, откуда я пришла. Там нет нелинейки, и мне придется вернуться к прежней профессии. Но лучше так не делай, я буду скучать.
   Майя взяла его за руку и задумчиво приложила ладонь к ладони: померить. Сильвер приподнялся на локте, чтобы заглянуть ей в лицо.
   -- Постой-ка, Томмелиз. Ты не шутишь, да? Что еще за параллельный мир?
   -- Звучит глупо, правда? - Майя села на кровати, по-восточному подобрав под себя ноги, и улыбнулась. - Как в плохом фантастическом романе.
   -- Рассказывай.
   Сильвер зажег две сигареты, передал одну Майе и пристроил на животе глиняную зеленую пепельницу в виде лягушки, широко распахнувшей пятнисто-серую из-за пепла пасть.
   -- Во-первых, это закрытая информация, -- начала Майя, пуская дым в потолок, -- всю правду обо мне знают только мой наставник, Морено и еще Картер. Во-вторых, Тристан ненавидит меня, потому что я возникла ниоткуда прямо у него в спальне...
   Когда она закончила пересказывать историю своего появления в университете, за окном уже стемнело и начало моросить, а пепельница заполнилась окурками.
   -- Мне по-прежнему кажется, будто ты меня разыгрываешь, -- сказал Сильвер задумчиво, когда она выдохлась и встала, чтобы налить себе сока - в горле совсем пересохло.
   -- Могу в качестве доказательства продемонстрировать телепортацию отсюда прямо в туалет, -- усмехнувшись, предложила Майя. - Тебе же известно, что нелинейщики не умеют телепортировать. И даже... а знаешь что? Хочешь, свожу тебя на экскурсию?
   Если бы он не согласился, Майя очень удивилась бы, -- но Сильвер молча протянул руку к свитеру, брошенному на стул, и стал одеваться.
   -- Куда? - всего лишь уточнил он, сверкая глазами - словно кот, которому предложили прогуляться за рыбкой.
   -- Хочешь к университету? У нас там нет никакого университета... Нет, неинтересно, -- натягивая толстовку и джинсы, Майя размышляла вслух. -- Хочешь посмотреть, что находится вместо твоего полицейского участка?
   -- А что там находится?
   -- Понятия не имею, помню только перекресток... Вроде бы какие-то магазины или мастерские, - она надела куртку и нахмурилась. - Только вот что, Эрик. Никто не знает, что я могу свободно перемещаться. Ни Бергман, ни Тристан. Для университета мои умения заканчиваются на телепортации мышей из одной лаборатории в другую. Ни слова об этом, никому.
   -- Ладно, -- согласился Сильвер, хотя по его приподнятой брови было ясно, что Майе еще предстоят вопросы на эту тему.
   -- Самое важное чуть не забыла, -- спохватившись, она сняла и бросила на тумбочку браслет. -- Готов?
   -- Всегда.
   Майя, не удержавшись от смеха, обняла его и шлепнула пониже спины.
   -- Ну, тогда держись.
   Она постаралась переместиться как можно дальше от дороги, но никак не могла предположить, что их вынесет в центре настоящей бури: с темного неба под вспышки молний лились потоки воды, ветер буквально сбивал с ног, и если бы не Сильвер, за которого Майя уцепилась, саму ее давно снесло бы с тротуара на проезжую часть очередным порывом.
   -- Что за чертовщина? -- возмутился Сильвер, силясь перекричать шум ливня и раскаты грома. Она открыла рот, чтобы ответить, но тут пронесшаяся мимо машина щедро окатила их водой из лужи, и Майя только рассмеялась.
   -- Сюда, быстрее! - она потащила Сильвера под козырек автобусной остановки. Укрытие было не бог весть каким: ветер доносил дождь и туда, но они взобрались с ногами на скамейку внутри и оказались в относительной сухости. Сильверу, правда, пришлось для этого согнуться в три погибели, и он вполголоса ругался, стряхивая воду с лица и волос. Майя смеялась, хотя сама промокла до нитки.
   -- Вот, смотри, -- она протянула руку в направлении перекрестка. - Видишь указатель? Улицы те же, а полицейского участка на углу нет.
   -- Да верю, верю уже. Какой негостеприимный у тебя мир, -- проворчал Сильвер, все еще отфыркиваясь.
   Ливень утих - резко, будто кто-то сверху закрутил кран -- обернувшись косым мелким дождем. Ежась от ледяного ветра, Майя предложила:
   -- Там через дорогу паб какой-то... Хочешь, зайдем, обсохнем? Или телепортируем обратно?
   -- Пошли, -- Сильвер спрыгнул со скамейки и подал ей руку - такую же мокрую и холодную, как ее собственная. - Побывать в другом мире и не выпить в здешнем пабе - да за кого ты меня принимаешь?
   Они перебрались через дорогу, перепрыгивая мутные потоки воды, с ревом уходившие под решетки стоков вдоль бордюра, и уворачиваясь от брызгов из-под колес машин. Паб на самом деле оказался клубом - и, судя по небольшой сцене в углу и расположению столиков, с живой музыкой, хотя музыканты пока еще не играли, а только топтались на сцене, расставляя инструменты и негромко переговариваясь между собой. Свободные места нашлись только у барной стойки - как оказалось, на выступление собралось довольно много ценителей, несмотря на погоду, и в клубе было довольно тесно. Майя не возражала против бара: главное, тут было тепло и пахло вином со специями и вишневым табаком.
   -- Интересное местечко, -- высказался Сильвер, когда они заказали по кружке горячего сидра. - О, это же джаз-бэнд, смотри.
   Майя оглянулась и довольно равнодушно пожала плечами.
   -- Я ничего не понимаю в музыке, но рада, что тебе уже нравится.
   -- Значит, параллельный мир... - задумчиво произнес Сильвер, согревая руки о стеклянную кружку с сидром. - Как странно, но ведь никакой разницы не чувствуется. Такие же люди, так же одеваются, слушают музыку в клубе, разговаривают так же и пьют те же напитки. Я не понимаю.
   -- Так и есть, никакой разницы - кроме нелинейки. Иногда я иду по знакомой улице и не понимаю - я уже здесь или еще там. Иногда, сбегая сюда ненадолго, я даже думала - да черт с ним, с университетом, останусь дома, и точка. А потом вспоминала - как же не хочется в тюрьму, и возвращалась обратно.
   -- Ты про того засранца... как его, Джонни?
   -- Джеки.
   -- Неважно. Вряд ли он смог бы доказать, будто именно ты его покалечила. Оттолкнуть человека так, чтобы он пробил головой лобовое стекло и вылетел из машины - это, извини, и мне не под силу, не говоря уж о девочке, которая весит сорок килограмм после плотного обеда.
   -- Боюсь, доказывать, что я ни при чем, пришлось бы мне. А я не хочу никому ничего доказывать. Я хочу почистить память самому Джеки и следователю по его делу и, если понадобится, уничтожить само дело в полиции. Ради этого я и таскаюсь сюда постоянно -- тренируюсь в воздействиях на память, благо кругом полно подопытного материала, -- Майя махнула рукой в сторону столиков, -- и Бергман не узнает о моих махинациях.
   -- Материала, гм... А как же этика?
   -- Этика-поэтика, -- Майя фыркнула. - Я никого не убиваю и не калечу, если ты об этом. В крайнем случае, человек недосчитается памяти о каком-нибудь не самом важном событии три года назад.
   -- Это для тебя оно может показаться неважным. А человек, возможно, все три года лелеял память об этом событии по личным причинам, -- предположил Сильвер с усмешкой в глазах.
   -- Не зли меня, Сильвер, -- предупредила Майя, хмуро разглядывая опустевшую кружку. - Ты связался с аморальной личностью, факт.
   -- У меня необъяснимая тяга к аморальным личностям, -- охотно согласился он и, развернув к себе ее лицо за подбородок, поцеловал - совсем легко, едва касаясь губами. От него пахло корицей, яблоками и дождем. - Объясни мне, зачем ты водишь за нос своего наставника, я что-то не понял этот момент.
   -- Понимаешь, университету нужна не я - тоже мне невидаль, студентка с низким профилем - а способность телепортировать. Мой канал изучают. Если Картеру дать волю, он усадил бы меня в сканер на двадцать четыре часа в сутки и разрезал меня на кусочки, лишь бы это помогло. Министерство предоставило ему жирный грант на это исследование, а, возможно, и пообещало кое-что ему лично. Бергман, с его уголовной историей, лезет из кожи вон, чтобы восстановиться - я для него счастливый билет в будущее. И все они дружно забывают о том, что нужно мне - уладить историю с Джеки и спокойно вернуться домой. Все воздействия на память я изучала самостоятельно и совершенно нелегально - никто не даст мне заниматься ментальными воздействиями в ближайшие два года, насколько я поняла из программы. Я выторговала себе пару часов в день без браслета и получила относительную свободу перемещений и действий, вот и все. Телепортирую сюда потихоньку пару раз в неделю и учусь.
   -- Думаешь, тебе запретят сюда возвращаться, если ты расскажешь правду?
   -- Я не знаю, Сильвер, честно, -- Майя помотала головой. - Конечно, им невыгодно меня терять, пока эксперименты не дали результата. Я не против, чтобы меня изучали, но если эксперимент растянется лет на десять... Пока что Бергману не удалось даже алгоритмизировать телепортацию животных, и я ничем ему помочь не могу. Может, запретят, может, усилят надзор, может, решат, что это хорошая идея - испытывать нелинейку там, где ее нет и где несанкционированные опыты ненаказуемы. Кто знает, насколько растяжима этика Министерства, -- Майя подмигнула и выпила остатки сидра из его кружки.
   Сильвер подозвал бармена и заказал им по бокалу вина.
   -- Выходит, ты играешь против Министерства? - спросил он.
   -- Не совсем. Я играю за себя; если случайно окажется, что мои интересы противоречат интересам Министерства, то да, я буду играть против него. Интерес Картера -- выпотрошить мой канал и понять, как он работает. Мой интерес -- научиться всему, что может предложить мне университет и уйти на своих условиях.
   Музыканты наконец закончили приготовления и начали играть - сперва вразнобой, между делом представляя публике членов команды и отпуская шутки, потом переключились на композицию, которую клуб воспринял с воодушевлением и аплодисментами.
   -- Зря ты мне это рассказала, -- с сомнением произнес Сильвер и почесал макушку. -- Я, конечно, не побегу докладывать о тебе, но кто знает, что за методы у них есть, чтобы заставить меня разговориться.
   -- Не думаю, что все так плохо, -- улыбнулась Майя. -- Мысли никто читать не умеет, если это то, что ты имел в виду. Могу, если хочешь, заблокировать этот разговор в твоей памяти, чтобы найти его можно было только если точно знать, что искать, а не простым перебором.
   -- Ладно. Но я-то о нем буду помнить?
   -- Будешь.
   -- Значит, память ты уже научилась изменять...
   -- Не слишком хорошо. Но для мира, где о нелинейке никто не слышал, сойдет. Мой первоначальный план был уйти из университета сразу после того, как научусь преобразованиям памяти, если честно.
   -- Но ты пока не ушла, -- вопросительно поднял бровь Сильвер.
   Майя усмехнулась.
   -- Я встретила тебя, -- сказала она. - И теперь подумываю - а не задержаться ли мне здесь подольше.
   Сильвер молчал, покачивая в ладони бокал с вином.
   -- Знаешь, Томмелиз, -- произнес он наконец медленно, подбирая слова, -- я почему-то никогда не задумывался над тем, что ты наверняка не задержишься тут надолго. Что мы... А должен был задуматься, старый я дурак.
   -- Эй, эй! - Майя погладила его по колючей щеке - в выходной Сильвер не прикасался к бритве. - Ты чего? Я все еще здесь, слышишь?
   По правде говоря, она тоже ни о чем таком не задумывалась: Джеки, заведенное на нее дело в полиции, модификация памяти и регулярные отлучки в свой мир располагались у нее в сознании на одной полке, а они с Сильвером - на другой, и лишь теперь она поняла, что выбирать придется только один вариант. Возможно, не скоро, но придется. Это была неприятная мысль, и Майя поспешила отогнать ее подальше.
   -- Кстати, об экспериментах, -- она порылась в кармане куртки и вытащила полимерный браслет-накопитель. - Я его немного модифицировала для тебя. Думаю, будет работать.
   -- Что это? - не понял Сильвер, вертя браслет в пальцах.
   -- Автономный накопитель, я его зарядила под завязку, привесила щит и еще несколько мелочей. Надевай во время смен, может, пригодится.
   -- Автономный - то есть работает на цивилах? Не может быть, -- произнес Сильвер недоверчиво. - И что, этот прорыв в науке тоже останется нелегальным?
   Майя улыбнулась.
   -- Пока да. Вот протестируем его на тебе, моя контролка запишет логи - и, если все работает как надо, я подумаю, нести ли это Бергману. Давай надену.
   Пока она возилась с застежкой браслета, кто-то тронул ее за плечо. Майя обернулась и на мгновение остолбенела от неожиданности: перед ней стояла Нина с неуверенной улыбкой на лице.
   -- Я сидела и гадала, ты ли это, -- объяснила она, удивленно разглядывая Майю и Сильвера. - И решила подойти проверить, не померещилось ли мне.
   -- Срочно поменяй линзы, -- ответила Майя и встала. Они обнялись.
   -- Боже, что ты тут делаешь? Ты вернулась?
   -- Привела кое-кого на блиц-экскурсию, -- Майя кивнула на Сильвера, который с интересом наблюдал эту сцену. - Познакомься, это Эрик. А это Нина, мы вместе учились.
   -- Надо же, какое совпадение! Откуда ты знаешь про этот клуб? Сюда только любители джаза захаживают.
   -- Совершенно случайно зашли, попали под дождь и заскочили обсушиться, -- Майя засмеялась. - Ты-то что тут делаешь?
   -- Мой младший брат здесь играет, -- Нина кивнула на сцену. - Заглядываю почти каждую субботу с друзьями. Хотите к нам? Можем потесниться.
   Майя спохватилась.
   -- Вообще-то нам уже пора, пожалуй, мне нельзя надолго отлучаться. Я тебя найду скоро, есть разговор.
   -- Это та самая подруга, у которой ты узнаешь последние новости? - полюбопытствовал Сильвер, когда Нина вернулась к себе за столик.
   -- Она рассказывает моим родителям байки, что со мной все в порядке и что я скоро вернусь, -- криво усмехнулась Майя. - Не могу заставить себя навестить их: придется врать напропалую, только растревожу зря.
   -- А что за разговор ты имела в виду?
   -- Даже если я не собираюсь возвращаться в ближайшее время, ничто не мешает мне заняться проблемой с Джеки уже сейчас, правда? - Майя подмигнула и допила вино. - Ну что, домой?

***

   -- Сегодня, если вы еще не забыли, начинается третий начальный курс, -- Тристан внимательно оглядел группу, привычно сидящую на полу аудитории. Сам Морено, когда отпала нужда не спускать со студентов глаз все четыре часа занятия, обзавелся столом и стулом в углу, где он обыкновенно сидел с таблетом и только изредка критиковал исполнение заданий. Студенты же - должно быть, чтобы не расслаблялись - по-прежнему использовали пол в качестве мебели, но обычно сидеть им было попросту некогда. - Этот курс, возможно, покажется вам самым сложным из всех, включая базовые, до которых мы пока не добрались. Особенно нелегко придется тем, у кого высокий профиль.
   Тристан выразительно посмотрел на Майю и сделал намеренную паузу: очевидно, чтобы Майя, Моран и Сандлер имели возможность проникнуться его последними словами.
   Майя бросила взгляд на решительно выпяченную вперед челюсть Сандлера. После двух курсов в одной группе она не могла не признать: Вик был силен. Значительно сильнее Морана, который компенсировал менее низкий профиль прилежанием и наработанной техникой. Именно с Сандлером у Майи случались самые жестокие побоища на занятиях - помимо импульса в избытке, Вик брал агрессией, но с Майей этот фокус не проходил - что-что, а нападать она умела и сама, не говоря уж о работе в полиции, привившей ей нужные навыки. Поэтому обычно они с Виком исступленно швырялись друг в друга импульсом до тех пор, пока не вмешивался Морено.
   -- Итак, -- продолжал Тристан, -- ближайшие два месяца мы посвятим тому, что в просторечии именуется "биологией", а именно воздействиям непосредственно на человеческое тело. Начнем с небольшой демонстрации, пожалуй. Моран, подойди.
   Лало состроил испуганную гримасу и нехотя поднялся с места. Остальные, дружно издав вздох облегчения, завозились, устраиваясь поудобнее в предвкушении представления.
   -- Я не кусаюсь, Моран, -- нетерпеливо бросил Тристан, когда Лало остановился в трех метрах от него. - Ближе.
   -- Я читал, -- начал Моран неуверенно, то и дело оглядываясь на веселящихся однокурсников, -- что биологией можно даже останавливать сердце...
   -- Приятно слышать, что хоть кто-то в этой группе читает учебник, -- милостиво кивнул Тристан. - Сердце останавливать не будем. Повернись спиной ко мне, лицом к своим друзьям.
   Лало развернулся и немедленно скорчил еще одну смешную рожу, специально для "друзей". Тристан с мученическим видом переждал, пока в аудитории стихнут смешки, и продолжал:
   -- Начнем с чтения эмофона. Да-да, это тоже "биология". Мало кто задумывается над этим поначалу, но чтение эмофона - пожалуй, единственное на данный момент биологическое воздействие, выполняемое без физического контакта. Собственно, даже наблюдательный цивил может достаточно точно определить эмофон собеседника - по языку тела. Многие нелинейщики, особенно нулевых и положительных профилей, пользуются им неосознанно, хотя никогда этому не учились. Для них это так же естественно, как наблюдать за чьим-то каналом, при условии что контактер не закрывается. Но поскольку в этой группе собрались минусовики, и минусовики сильные - я хотел бы продемонстрировать принцип.
   Моран закатил глаза.
   -- Внимательно следим за моим каналом. Это еще не проекция - надеюсь, в учебник вы все же заглянули и усвоили, что такое проекция? - но схема одинакова. Всего два вектора, одним потоком. Итак, Моран... все еще опасается за свои внутренние органы, и поэтому пытается закрыться... прекрати это, Моран. Расслабься. Жестоко страдает от любопытства, а также ощущает чувство вины, не знаю по какому поводу. Спасибо, отправляйся на место.
   Делая вид, что он вовсе не покраснел как помидор, Лало присоединился к группе на полу.
   -- Разбейтесь попарно, потренируйтесь немного. И никакой самодеятельности! Один поток через два вектора, достаточно трех-четырех питов, до момента, когда увидите предпроекцию.
   -- Давай, -- вздохнув, сказала Майя и развернулась к Либи спиной, -- просвети меня рентгеном своего импульса.
   С эмофоном они справились достаточно быстро. Либи радовалась, что у нее наконец-то получилось с первого раза, а Майя настолько легко ловила эту ее детскую фонтанирующую радость, что могла даже не прилагать никаких усилий, несмотря на пессимистичные прогнозы Тристана.
   -- Прекрасно, принцип вы поняли. Предпроекция - эхо полной проекции, а полная проекция выполняется по четырем векторам. Мне нужен еще один доброволец... ну-ка, Финн, -- Тристан поманил рыжего Багги пальцем. - Упражнение простое: попытаемся заставить нервную систему возбуждаться, а потом расслабляться. Успокойся, Финн, на тебе тренироваться пока не будем. Принеси из шкафа номер семь фантом.
   Это было что-то новенькое; группа насторожилась, прекратив перешептываться. Багги вытащил из шкафа куклу в человеческий рост: она была похожа на уродливого бесполого пупса с несоразмерно огромными головой и туловищем и короткими конечностями. Либи хихикнула, но тут же замолкла, когда строгий взгляд Тристана остановился на ней.
   -- Учебный манекен, -- представил Морено уродца. - Их называют фантомами, не знаю почему. Довольно посредственно имитирует анатомию человека, но вам его функций будет достаточно. Когда научитесь влиять на самочувствие фантома, не убивая его, сможете потренироваться на друзьях.
   Тристан оглядел группу, остановился на мгновение на Майе, но решил по-другому:
   -- Сандлер, ты первый.
   Фантом действительно был слабой заменой человеку: после дюжины неудачных попыток он отреагировал на правильное воздействие мелкой дрожью рук, морганием и неразборчивым мычанием, заставив Сандлера опешить, сбиться в наведении векторов и потерять проекцию. Поэтому успокаивать расшатавшиеся нервы манекена пришлось Тристану.
   Когда все вволю поиздевались над уродливой куклой, Тристан отпустил их на перерыв, а по возвращении велел разделиться на пары и повторить пройденное друг на друге.
   -- Шрайбер, работай с Сандлером, -- распорядился он, заметив, что Майя привычно развернулась к Либи.
   Вик смотрел настороженно. Будет закрываться, подумала Майя, и у нее ничего не выйдет, а Тристан станет ходить вокруг них кругами и отпускать саркастические замечания. Надо дать Сандлеру фору, пусть расслабится.
   -- Начинай, -- дружелюбно предложила она и протянула руку. Сандлер, все еще поглядывая недоверчиво, осторожно обхватил холодными пальцами ее запястье и нахмурился, сосредотачиваясь. Опустив голову и прикрыв глаза, Майя глубоко вздохнула, чтобы ослабить контроль и не сопротивляться воздействию, а на выдохе ощутила, что теряет равновесие и падает, неудержимо падает на расчерченный квадратами пол, который почему-то быстро меняет цвет на чернильно-синий и становится зыбким и текучим, как морской песок на мелководье.
   ...Майя очнулась от голосов. Сначала она увидела белый потолок аудитории, почему-то очень далекий, а потом - немного размытую женскую руку, которая отвела волосы с ее лба. Майя поморгала, чтобы вернуть четкость зрению. Судя по выкрашенным в черный цвет длинным ногтям, рука принадлежала Либи. Голова раскалывалась так, как будто Майе довелось только что хорошенько приложиться лбом о пол.
   -- Советую вам присмотреться, как работает профессионал, -- где-то в отдалении разглагольствовал Тристан. - Девятый глаз мы будем изучать через три-четыре занятия, а сегодня вам представился случай поглядеть, как его выполняет сам разработчик.
   -- Тристан, перестань, -- укоризненно произнес совсем рядом голос Бергмана. - Очнулась, да? Отлично. Посмотри сюда.
   В поле зрения появился палец, отдалится, подвигался из стороны в сторону. Майя нетерпеливо отодвинула руку Бергмана и попыталась сесть. С трудом, но ей это удалось.
   -- Что тут, черт возьми, происходит? - спросила она почти нормальным голосом и сморщилась от новой вспышки боли: звуки собственной речи создавали под черепом гулкое, болезненное эхо. - Я головой ударилась, что ли?
   -- Нет, не ударилась, -- шепнула рядом Либи. У нее были круглые от беспокойства и сочувствия глаза. - Вик тебя поймал.
   -- Майя, не вставай пока, дай мне минутку, -- попросил Бергман и снова положил ладонь ей на шею. - Ничего не понимаю...
   Она поискала взглядом Сандлера: хмурый, как туча, тот стоял в стороне от всей группы, разглядывающей Майю с тревожным любопытством. Мрачнее него был только Тристан.
   Итак, что произошло? Она отрубилась по неясной пока причине, когда Сандлер собирался применить воздействие. Успел ли он? Как потемнело в глазах, она еще помнила, а как оказалась на полу - уже нет. Тристан, понятное дело, немедленно вызвал Бергмана. Очень удачно, что ее наставник по совместительству даже реанимировать умеет.
   -- По-моему, все в полном порядке, -- объявил Бергман. - Очень странно.
   -- Это же не я... не по моей вине, доктор Бергман? - спросил, запинаясь, Сандлер. Майя покосилась на него, но промолчала, потому что Бергман рассеянно ответил:
   -- Нет, Вик, ты здесь совсем ни при чем. Попробуй встать, Майя. Я помогу тебе добраться до квартиры, сегодня будешь отдыхать.
   Поднимаясь на ноги, Майя заметила, как Бергман обменялся взглядами с Тристаном. Либи поддержала ее под локоть, когда Майю немного шатнуло, но Бергман тут же протянул руку с другой стороны.
   -- Ладно, бездельники, незапланированный перерыв закончился, -- покидая аудиторию, услышала Майя бодрый голос Тристана. - Продолжаем занятие. Сандлер, будешь работать со мной...
   -- О чем вы с Тристаном перемигивались? - спросила Майя в лифте. Она чувствовала себя значительно лучше, даже головная боль отступила, и, откровенно говоря, провожатый ей был ни к чему, но раз Бергман так обеспокоен, что настаивает на отдыхе, пусть.
   -- Он считает, что лучше было бы отправить тебя в больницу, -- помедлив, ответил Бергман. - Ты хочешь в больницу?
   -- Еще не хватало.
   Бергман хмыкнул.
   -- Так я и подумал. Ты вообще нормально себя чувствовала последнее время? Я не видел никаких отклонений... но, может, -- продолжал он с сомнением, -- стоило бы показаться врачу. Я все-таки...
   -- Я отлично себя чувствую, -- перебила Майя. Лифт остановился на пятнадцатом этаже, и Бергман вышел вслед за ней. - Я вообще паталогически здоровый человек, даже гриппом болею раз в пять лет, чтоб ты знал, -- она открыла дверь браслетом и оглянулась. - Зайдешь?
   Бергман переступил порог и замер, явно шокированный видом гостиной. Майя махнула рукой - не спрашивай, мол, и указала ему на кухню.
   Они сели за стол, где остались от завтрака тарелки с засохшими остатками тоста и грязные кружки из-под кофе - ни Майя, ни Либи особенной хозяйственностью не отличались и мыли посуду тогда, когда чистая заканчивалась до последнего блюдца. Бергман все еще озирался с любопытством. Майя налила себе воды из бутылки и опустошила стакан.
   - И вообще, -- продолжила она, -- первый обморок в моей жизни случился в тот день, когда я перенеслась в квартиру Тристана, помнишь?
   Бергман покачал головой.
   -- Сандлер не виноват, если ты намекаешь, будто это он тебя вырубил.
   -- Значит, совпадение?
   -- Совпадения случаются. Майя, я проверил - нет на тебе его воздействий, во всяком случае, сегодняшних.
   -- Да верю, верю. Кофе будешь?
   Майя встала и, не дожидаясь ответа, стала собирать со стола грязную посуду, включив мимоходом чайник.
   -- Не откажусь, спасибо. Может, все же съездим в больницу на всякий случай?
   -- Гай, не ты ли утверждал, что нелинейка диагностирует лучше, чем средства конвенциональной медицины? - улыбнулась ему Майя, но Бергман кажется, не был настроен шутить: две вертикальные морщинки у переносицы остались на прежнем месте.
   -- Так и есть, -- вздохнул он, -- судя по тому, что я видел, ты и вправду совершенно здорова. Может, переутомилась? Много работаешь после занятий...
   Ты даже не представляешь, сколько именно, мысленно усмехнулась Майя, вспомнив, как вчера снова отрабатывала воздействия на память, пользуясь двумя часами без браслета.
   -- Всего три раза в неделю, -- успокоила она и поставила перед Бергманом кружку с кофе. - Да не переживай так. Подумаешь, обморок. Я в порядке.

***

   Записку она нашла на кровати, одеваясь после душа и вытаскивая влажные пряди волос из-под высокого ворота свитера. Простой белый лист бумаги, сложенный пополам, с надписью крупным шрифтом: "Для Майи Шрайбер" отчетливо выделялся на темно-синем в клетку шерстяном одеяле.
   Помедлив, Майя протянула руку и развернула листок.
   "Майя, мне известно, что ты интересовалась нелегалами. Думаю, у меня найдутся ответы на твои вопросы. Если все еще хочешь их задать, мы могли бы встретиться в пабе "Пола". Буду ждать тебя там сегодня между шестью и семью вечера".
   Без подписи. Майя глянула на часы, бросила записку на стол и в задумчивости прошлась туда-сюда по комнате. Расчесываясь, перечитала снова, поднесла листок к самым глазам, даже понюхала. И что тут поймешь? Текст отпечатан обычным принтером, которых тысячи даже в небольшом городе, офисная бумага тоже самая стандартная. И детектив из нее, Майи, плохой, если уж на то пошло.
   В паб "Пола" она заходила пару раз с Сильвером - заведение располагалось недалеко от участка, в пяти минутах ходьбы. Там в любое время было людно и шумно, а желающим перекусить и выпить кружечку пива порой не доставалось не то что сидячих, но и стоячих мест - приходилось толпиться у крыльца.
   Кто бы ни подбросил это послание, он хорошо знал, что Майя заканчивает занятия в пять, то есть почти наверняка увидит записку до шести. Сейчас было полшестого; значит, добраться на автобусе она успеет, а в семь можно заскочить в участок, у Сильвера как раз закончится смена.
   -- Ааа, черт! - Майя упала на кровать и запустила пальцы в свежевымытые волосы. Жгучее любопытство боролось в ней с опасениями: что за неизвестный доброжелатель, подбрасывающий записки людям в комнаты? Неужели нельзя было связаться через сонк? Она снова вскочила от новой мысли, пришедшей в голову: да ведь любой, кто захотел бы проникнуть в студенческую башню университета, должен иметь соответствующий допуск - или, в крайнем случае, будет проведен сюда тем, кто допуск имеет. Значит, это кто-то университетский? Зачем тогда конспирация такого уровня: записки, встречи в пабах на краю города...
   -- Слушай, Либи, -- сказала она решительно, выходя в гостиную, -- к нам сюда никто не заходил в последние дни?
   Либи, устроившись на полу и обложившись пуфами со всех сторон, смотрела сериал по телевизору, который они недавно купили на сайте подержанных вещей. Она приглушила звук и задумалась, накручивая волосы на палец.
   -- Лало ночевал позавчера. А что?
   А с чего ты взяла, спросила себя Майя, что таинственным незнакомцем окажется непременно кто-то знакомый? И что он - или она - явится, как того требуют приличия, когда хозяйки дома?
   -- Да так, -- вздохнула Майя. -- Мне пора бежать, вернусь утром.
   Либи заулыбалась.
   -- А, идешь к своему неотразимому офицеру?
   Либи уверяла ее, что, едва Сильвер переступил порог этой квартиры, ей стало ясно, чем все закончится: между вами воздух искрил, говорила она со смехом, я опасалась, что меня ударит током. Майя пыталась возражать, но Либи ссылалась на шестое чувство минусовиков. Я хоть и плохонький, но все же минусовик, обижалась она, но Майя отмахивалась - ее интуиция отменно работала только на несчастья и катастрофы.
   И кстати об интуиции, думала она, отыскав свободное место в автобусе, почему же эта хваленая интуиция не вопит во все горло, несмотря на то, что я ввязываюсь в очевидную авантюру? Сбоит? Или же встречаться с нелегалами - не так опасно, как работать на Бергмана?
   Она приехала даже немного раньше назначенного времени. В "Поле", как обычно, яблоку было негде упасть. В ноздри ей тут же ударила та особая смесь запахов, что обычно въедается намертво в стены пабов: кислинка пива, жареная картошка и рыба, дымок от хорошо прожаренных гамбургеров, разогретый хлеб и, конечно же, табачный дым. Майя с некоторым трудом протолкалась к стойке бара; по пути ей несколько раз наступили на ногу и едва не облили пивом. Она попросила пива у сбивающегося с ног бармена и огляделась по сторонам. Мест не было катастрофически. Стойку бара обсели так плотно, что бармен едва заметил Майю вообще, крошечные столики занимали компаниями по шесть человек, стоячие места тоже не пустовали. Зато, пока бармен наливал пиво и боролся с шапкой пены, компания в углу бара, совсем рядом с дверью в кухню, расплатилась и освободила четыре стула. Майя, схватив кружку, направилась туда с деликатностью танка на маневрах и отвоевала себе местечко.
   По правую руку от нее тут же устроились двое мужчин с горой жареных крылышек на тарелке размером с поднос и литровыми кружками темного пива. Слева кто-то постучал по плечу, и Майя обернулась.
   -- Это место не занято? - спросила девушка с бронзово-рыжими кудрями до пояса. Все ее лицо было густо усыпано такими же рыжими веснушками, даже на губах попадались кое-где, но парадоксальным образом это ее ничуть не портило. Ожидая ответа, девушка широко улыбнулась, и Майя заметила, что ее клыки заметно выдаются вниз из ряда ровных, белых как сахар зубов. Сегодня меня съедят, весело подумала Майя, а вслух произнесла:
   -- Вообще-то, я кое-кого жду... - и тут же осеклась, сообразив, что не имеет понятия, кто должен явиться на встречу: мужчина? женщина? И как она узнает его или ее в этой невообразимой толкотне?
   -- Считай, что уже дождалась, Майя, -- невозмутимо ответила девушка и взобралась на соседний стул. - Да, это я тебе написала. Можешь звать меня Ами.
   Майя смотрела на нее во все глаза. Она могла покляться, что никогда не видела эту девушку в университете - такую рыжую забудешь, как же! - а если прикинуть возраст незнакомки, выходило, что она и вовсе должна быть в какой-то из начальных или базовых групп, чьих учеников Майя знала если не поименно, то хотя бы в лицо. Очень странно.
   Ами тем временем, не обращая внимания на замешательство Майи, сняла плащ и, подозвав жестом бармена, попросила бокал красного вина.
   -- И знаешь что, -- сказала она, указывая на ухо Майи, -- сними, пожалуйста, сонк. Убери его куда-нибудь, чтобы не касался кожи.
   Майя молча стянула с уха клипсу и сунула в кармашек сумки.
   -- Мы знакомы? - спросила она то, что не давало ей покоя. - Ты из университета?
   -- В каком-то смысле мы знакомы, да, -- ответила Ами и наклонилась поближе к Майе - шум вокруг стоял неимоверный. - Разумеется, на мне маска. Но не пытайся ее взломать - это не под силу даже тебе.
   Мило, подумала Майя. О чем говорит нам это "даже тебе"? О том, что рыжая Ами-под-маской отлично знает, с кем имеет дело.
   -- Как же ты подложила записку? У тебя есть код от...
   -- Стоп-стоп, -- Ами остановила ее, прижав палец к губам. Откинула за спину тяжелые рыжие пряди и отпила из бокала с видимым удовольствием. - Вот уж не подозревала, что в этой забегаловке окажется приличное вино... Не пытайся узнать что-то обо мне, Майя, я не имею права раскрывать перед тобой все карты. Ты хотела узнать об... одной организации, которую мы здесь не будем называть - так спрашивай.
   Майя не собиралась сдаваться так быстро.
   -- И откуда же вашей организации известно, что я ею вообще интересовалась?
   -- Упорная, -- одобрительно кивнула Ами. - Стены в университете имеют уши. И не только стены. И не только в университете. Короче говоря, чаще оглядывайся по сторонам.
   -- Нас здесь слушают полсотни человек, -- возразила Майя.
   -- Зато никто из них не слышит даже самих себя, -- Ами снова улыбнулась, показав вампирьи клыки. - И ни одного нелинейщика вокруг, что самое важное.
   Майя отхлебнула пива и задумалась.
   -- Всего пару недель назад, -- произнесла она, -- я была уверена, что ваша организация - просто городская легенда. Вроде сказок о секретных спецслужбах. Зачем такая конспирация? В чем ваша цель? Чего вы добиваетесь?
   -- В широком смысле - свободы, -- ответила Ами и, заметив Майину реакцию, протестующе подняла руку. - Нет, не ухмыляйся, пожалуйста. Насколько все серьезно, понимаешь отнюдь не на первом курсе, а скорее тогда, когда все лапки уже завязли в паутине Министерства.
   Майя улыбалась совсем не поэтому - скорее, из-за контраста между смыслом фразы и юным, почти детским лицом той, которая эти слова произнесла. Она определено старше, чем эта маска, размышляла Майя, и совершенно точно знает меня. Кто-то из мастерантов? Их Майя знала плохо, в основном в лицо, не более. Она стала прикидывать, кто это мог быть, и совсем приуныла: в университете на продвинутых курсах и в преподавательском составе, как она уже успела заметить, преобладали женщины, мужчины чаще соглашались на контракты с силовыми структурами и покидали академию. А почему, собственно, ты решила, спросила она себя, что это женщина вообще? Маска может изображать кого угодно, хоть действующую модель Кинг-Конга, все зависит от мастерства исполнителя...
   Майя снова пригляделась к собеседнице. Внешность внешностью, но мужчина, изображающий женщину, не может не выдать себя характерными жестами, например... например, будет сидеть на стуле с расставленными коленями. Майя мельком глянула вниз, под стойку бара: Ами сидела совершенно по-мужски. Однако мгновением позже Майя поймала себя на том, что сама сидит в точно такой же позе, и плюнула на детективные изыскания, сосредоточившись на разговоре.
   -- Министерство ведет себя как рабовладелец, -- продолжала Ами между тем. - Нелинейщики - единственные, кто не может выбирать профессию, их способности предопределяют всю оставшуюся жизнь. Если ты откажешься от одобренной Министерством должности и пожелаешь переквалифицироваться, скажем, в бухгалтера, попадешь под постоянное наблюдение, не говоря о том, что пользоваться нелинейкой тебе не позволят. Любой несчастный случай с применением нелинейки будет стоить тебе не меньше, чем цивилу -полноценное предумышленное убийство.
   Ами остановилась, чтобы перевести дух и глотнуть вина.
   -- Нелинейщики поражены в правах по сравнению с цивилами, -- заключила она. - поэтому все, что мы делаем - это попытки вернуть себе обычные права человека.
   -- Хм, -- задумалась Майя. - Мне всегда казалось, что способности нелинейщиков компенсируют эти ограничения.
   -- Думаю, твой наставник скажет именно так, -- с усмешкой согласилась Ами. - Но у тебя вроде было другое мнение насчет его злоключений?
   Майя замерла, не донеся руку до кружки с пивом.
   -- Кто-то из ваших нас подслушивал. В кондитерской. Верно? Возможно, даже ты сама, но под другой маской. Так?
   -- Допустим. Какая разница, Майя? Ты отвлекаешься от главного: Министерство очень ловко сломало твоему учителю жизнь, настолько ловко, что он считает себя виноватым во всем, что с ним произошло. Желаешь для себя подобного?
   Майя поморщилась.
   -- Агрессивная вербовка тут ни к чему, -- сказала она сухо.
   -- Я никого не вербую, -- ответила Ами, рассматривая ряды цветных бутылок в баре. - Я взываю к твоему здравому смыслу.
   Бармен неверно истолковал ее внимательный взгляд и подошел ближе.
   -- Хотите заказать что-нибудь, девушки?
   Обе, не сговариваясь, помотали головами. Бармен поставил перед ними тарелку с жареным неочищенным арахисом и поспешил на чей-то зов.
   -- Мой здравый смысл не постигает, -- объяснила Майя, выколупывая орехи из хрусткого, подпаленного сбоку стручка, -- почему борьба за права нелинейщиков осуществляется подпольными методами. Как насчет легальных способов? Юристы, политическое лобби, ну, я не знаю, что еще бывает?
   Ами покивала.
   -- Легальная оппозиция существует. Но политическая возня доступна в основном цивилам, поскольку у нелинейщиков связаны руки, как, например, у меня. Есть нелинейщики, убежденные в том, что за свой дар они должны расплачиваться до конца жизни - как твой наставник. Есть хорошо прикормленные, как наш уважаемый ректор.
   -- Хочешь сказать, что подполье - это единственная альтернатива, чтобы остаться свободным? - скептически дернула бровью Майя. - Хороша свобода. Ну ладно, а зачем вам я?
   -- Кроме того, что нам важен каждый носитель импульса, несогласный с политикой Министерства... Мы заинтересованы в проекте, который разрабатываете вы с Бергманом. Если тебе хотелось бы работать с нами, мы готовы принять тебя в любой момент. На любых условиях.
   Ну разумеется. Как бы ни старался Картер сохранить тайну, а информация в университете распространялась быстрее чумы. Всем нужна телепортация, особенно нелегалам, кто бы сомневался.
   -- Дело вот чем, -- медленно произнесла Майя, стараясь тщательно подбирать слова. - Мне ясно, что в таких войнах не бывает победителей. Сейчас я не хочу ввязываться в этот конфликт вообще - ни с вашей стороны, ни с министерской.
   -- Я не ожидаю, что ты бросишь все и радостно переметнешься к нелегалам, Майя. Просто подумай. Реши, что для тебя важно.
   Не мой мир, не моя война, едва не сказала вслух Майя. Правда, она уже не была уверена в том, что сможет без колебаний уйти, если потребуется. Она потянулась за очередным стручком арахиса, но Ами вдруг перехватила ее руку.
   -- Интересный браслет, -- протянула она с недоумением, разглядывая полоску желтого пластика на запястье Майи. - И давно ты его носишь?
   -- С месяц, наверно, Картер настоял. А что с ним не так?
   -- Довольно специфический прибор, -- серьезно ответила Ами. -- Я бы посоветовала тебе пойти к Картеру и потребовать вернуть прежний.
   -- Почему? Он может мне повредить?
   -- Хммм... не знаю, его не применяют для здоровых каналов. Будь осторожней.
   Она залпом допила вино и положила на бар купюру.
   -- Я дам тебе время на размышление, договорились? И не пытайся искать меня, я свяжусь с тобой сама.
   -- Погоди, -- Майя поймала ее за рукав плаща. - У меня один вопрос. Та девушка, что погибла в лаборатории Бергмана... она и правда работала на вас?
   Ами долго молчала, глядя на нее с прищуром - Майе показалось вдруг, что лицо в рыжих веснушках постарело лет на десять за несколько секунд.
   -- Да, -- ответила она с тяжелым вздохом. - Не говори Гаю.
   Рыжая макушка мелькнула в толпе у входа и исчезла за дверью. Майя повернулась к бару и жестом подозвала бармена:
   -- Мне рыбы с картошкой. И картошки не жалейте.
  

Глава 9.

   -- Энергетическая подпитка, она же "батарейка", -- произнес Тристан, повысив голос, чтобы справиться с шепотками в аудитории, и наконец рявкнул: -- Моран, у тебя рот вообще закрывается? Тихо!! Когда я уже от вас избавлюсь...
   -- Боюсь, что еще нескоро, доктор Морено, -- сдерживая усмешку, заметила Майя вслух.
   -- Прекрасно, Шрайбер, раз уж ты вызвалась, продолжай. Что такое "батарейка" и для чего мы ее применяем?
   -- Что там продолжать, из названия все понятно... "Батарейку" применяют для реанимации, для поддержания стабильного состояния больного или раненого человека или просто как стимулятор.
   -- Ну разумеется, про стимулятор вы все давно в курсе, -- неодобрительно хмыкнул Тристан. - Итак, энергетическую подпитку может использовать любой, не обязательно раненый, вместо химических энергетиков, чтобы взбодриться и поддержать силы. Причем без побочных эффектов вроде учащенного сердцебиения и повышенного давления. Можешь продемонстрировать? Я вижу, что Карми сегодня определенно требуется "батарейка".
   Аран Карми встрепенулся, услышав свое имя. Он и вправду клевал носом - Майя смутно помнила, что он подрабатывает где-то ночью. Ничего удивительного, что монотонные и пространные объяснения Тристана нагоняли на него сон.
   Майя подошла к Карми и взяла его за руку.
   -- Три вектора на проекцию, -- сказала она громко, чтобы все услышали. - Я выполняю в один поток, но по учебнику положено в два, поэтому не надо брать с меня пример. До сих пор я не превышала десяти питов, но, думаю, Арану и пятнадцать не повредят. Вот примерно... так.
   Карми вздрогнул и выпучил глаза от неожиданности, когда она закончила воздействие. Майя улыбнулась - она знала, какое это приятное ощущение, когда уставшие, вялые мышцы наливаются вдруг энергией, из головы будто ветром выдувает тяжесть и туман, и мир вокруг становится ярким, отчетливым и объемным, как на рекламном буклете туристического агентства. Являясь на занятие к Бергману после особенно утомительной смены в полиции, она обычно требовала подзарядки, и Бергман соглашался, хотя и ворчал, что не до конца изученные воздействия на нервную систему лучше не применять без реальной нужды. Позже, когда Майя освоила систему обмена накопителями между студентами, просить Бергмана она перестала: это в обычных университетах студенты обменивались конспектами, домашними заданиями и записями лекций, а здесь минусовики меняли накопители, заполненные чистым импульсом, щитами или масками, на такие же брелки и браслеты, к которым плюсовики привешивали "батарейки" и "таблетки". Обе стороны оставались в выигрыше.
   -- Неплохо, -- произнес Тристан с таким кислым видом, будто на самом деле собирался сказать "отвратительно". - Подойди-ка сюда, Шрайбер. Остальные -- начинайте отрабатывать, не превышать три пита за подход.
   Ожидая заслуженной нахлобучки, Майя приблизилась к его столу, где одиноко лежал сдувшийся счетчик.
   -- Наглеешь, Шрайбер, -- очень тихо сказал Морено. -- Зарываешься. Те, кто слишком много о себе мнят, часто плохо заканчивают. В моем классе держи замечания при себе, будь так любезна, -- и продолжил нормальным голосом: -- Бергман просил, чтобы ты зашла в лабораторию, у него новости. Иди, свободна.
   -- Прямо сейчас?.. - не поверила своим ушам Майя. - Зачем, что за новости?
   -- Тебя что, уговаривать надо? Проваливай, Гай ждет.
   Полная неясных и тревожных предчувствий, она спустилась двумя этажами ниже, в лаборатории, однако Бергмана на месте не оказалось. Недоумевая, Майя вызвала его сонк, и получила короткий ответ:
   -- Сейчас буду.
   Бергман, оживленный и запыхавшийся, явился через минуту. В руках у него была маленькая клетка для переноски грызунов, которую он торжествующе поставил перед Майей. Внутри лежала без движения белая лабораторная мышь с пометкой "254" на задней лапе.
   -- Получилось! - выдохнул Бергман и упал на стул. - У нас получилось, Майя!
   -- Что именно получилось и что произошло с Томом? - нахмурилась она и открыла клетку: мышь по-прежнему не подавала признаков жизни. - Он что, умер?
   -- Увы. Зачем ты придумывала ему имя?
   -- Называть его двести пятьдесят четвертым было бы лучше? - Майя, вздохнув, тронула пальцем безжизненное тельце и подняла взгляд на сияющего Бергмана. - Для чего ты меня вызывал?
   -- Как раз из-за твоего Тома, -- Бергман постучал согнутым пальцем по крыше клетки. - Угадай, где я его нашел?
   -- Не знаю. Где?
   -- В подсобке у Розатти.
   -- И что? - Майя уже начала раздражаться.
   -- Ты хотела спросить: как он туда попал?
   -- Ну и как же?
   -- Я его туда телепортировал!
   -- Мертвого?
   -- Гм... - Бергман почесал в затылке и немного погасил улыбку. - Перед третьей телепортацией он был еще жив.
   Вот теперь Майя поверила. Ее одновременно обожгло радостью и тревогой: тот момент, которого она так ждала и боялась, наступил внезапно, пока она было поглощена своей жизнью, уроками, экспериментами и Сильвером. То, что она им больше не нужна - благо или зло?
   -- Как тебе удалось? - спросила Майя, чтобы не молчать.
   -- Это все Картер, -- объяснил Бергман и, не обращая внимания на ее смятение, наверняка крупными буквами написанное прямо на лбу, бросился к столу и выкопал пачку эхограмм. - У меня совершенно замылился глаз, а он разглядел, что несколько раз сканер снимал с твоего канала немного необычный срез, вот здесь и здесь, весьма детальный... ну, не буду утомлять тебя подробностями, суть в том, что мы расшифровали по срезу алгоритмы ряда гравитационных воздействий, а потом сделали интерполяцию.
   Майя просмотрела формулы интерполяции и нахмурилась:
   -- Это что же, вы сразу нацелились на автотелепортацию? И как?
   -- Нил немного увлекся. Пока не вышло, -- Бергман развел руками и широко улыбнулся. - Но второй-то алгоритм работает, Майя! Ты понимаешь, что мы уже в полушаге от победы?
   Она не выдержала и улыбнулась тоже - очень уж заразительной была его радость.
   -- Погоди, -- перебила она. - Погоди откупоривать шампанское, Гай. Для начала надо разобраться, что случилось с Томом. Ты проводил испытания на ком-то покрупнее мыши?
   -- Если ты имеешь в виду людей, то надо сначала найти добровольца.
   -- И убедиться, что с ним не получится, как с мышами, -- Майя вздохнула. - Дай-ка посмотрю, что вы там наинтерполировали. Вы с Картером, как обычно, забываете, что я все-таки математик, хоть и не ровня вашим алгоритмистам.
   Бергман пустил ее за компьютер, а сам сел заполнять лабораторный журнал и писать черновик отчета. Даже Майин пессимизм не сумел полностью стереть мечтательную улыбку с его лица.
   -- Гай, а что будет, -- спросила она как бы между прочим, не отрывая взгляда от экрана, -- когда ты добьешь телепортацию?
   Спросила - и испугалась, не слишком ли напряженно прозвучало.
   -- Что? - рассеянно переспросил Бергман, ожесточенно черкая в журнале. - Что будет? Мне повышение будет, наверно. А что?
   -- Я имела в виду - со мной что будет?
   -- О чем ты говоришь, я что-то никак не соображу, -- он отложил ручку и уставился на Майю с удивлением. -- Ты что, хотела бы попытаться вернуться... домой?
   -- Теперь уже не знаю, -- совершенно искренне вздохнула Майя. - Я в некотором роде вросла в ваш мир. Но там мои родители... понимаешь...
   -- Понимаю, -- он улыбнулся, но уже совсем не радостно, -- послушай, не обязательно ведь рубить с плеча, правда? Телепортация - не самолет, можно легко бывать и там, и здесь.
   Майя согласилась и замяла разговор, так и не решившись объяснить, что имела в виду совсем другое.

***

   Обычно Майины смены выпадали на вечер или ночь, поэтому вызов ранним утром застал ее врасплох. Браслет показывал восемь утра, перед выходом Майя проглотила пол-литра кофе, а в участок ее привез зевающий в кулак Тристан, тоже не изъявляющий радости по поводу внеурочного вызова.
   В конференц-зале они нашли только мрачного, простуженного Сильвера, который делал выписки в блокнот, сверяясь с бумагами из увесистой папки, и сморкался в бумажные носовые платки. На столе, рядом с кружкой исполинских размеров, уже скопилась порядочная горка использованных.
   -- Пойду принесу кофе, -- оценив обстановку, сказал Тристан и исчез.
   -- Глазам своим не верю, -- всплеснула руками Майя и подошла к Сильверу. - Мы не виделись всего два дня, а ты уже успел весь обвешаться соплями.
   -- Каждый больной гриппом норовит чихнуть на тебя, -- ворчливо и сипло отозвался Сильвер. - Как тут не заболеть? Лучше не приближайся, Томмелиз, заразишься тоже.
   -- У меня железный иммунитет, -- засмеялась она и обняла его сзади за шею. - Чего это ради ты выдернул меня и Тристана с занятий?
   -- Сейчас все соберутся -- узнаешь, -- Сильвер оглушительно чихнул, простонал невнятное ругательство и отхлебнул из кружки.
   -- Что за гадость ты пьешь? Кипяток с лимоном? Бабушкины рецепты? Уй! Щипаться-то зачем?
   -- Ведите себя прилично, голубки, -- посоветовал Тристан от двери, с отвращением наблюдая за их веселой возней. - Кофе-машина сломалась. Я считаю это дурным предзнаменованием.
   Майя хотела было возразить, что древняя кофе-машина в участке ломается по два раза на неделе -- учитывая ее почтенный возраст и усиленную эксплуатацию, это совершенно не удивительно, и что ему, Тристану, следовало бы сбегать в кафе на углу, вместо того, чтобы ныть и каркать, но в конференц-зал вошли Ларри, Вальдо и - неожиданно - сам шеф, поэтому она благоразумно промолчала и заняла место напротив Сильвера.
   Сильвер в очередной раз высморкался и простуженным голосом начал:
   -- Мои извинения всем, кого я вытащил сюда сверхурочно. Сегодня будем брать Монаха Адара.
   -- Старый знакомый! - оживился Ларри.
   -- Это наркоторговец? - припомнила Майя. - Такой лысый с седой бородой, да?
   -- Он самый. С нами связался Алекс, который уже полгода работает под прикрытием, Адар согласился продать ему большую партию. Встреча произойдет в одном из гаражей в промзоне, на нейтральной территории, так сказать. Брать его надо сразу, на месте. Расклад такой. Гараж мы успели оборудовать видеоаппаратурой, так что запись будет...
   -- Вы успели, ага, - мрачно вставил Тристан. - Я в этом гараже полночи под крышей левитировал, чтобы камеры установить.
   -- Доктор Морено, как мы вам благодарны за это, не могу передать словами, -- Сильвер прижал руку к груди, чтобы продемонстрировать всю глубину благодарности, но не смог удержаться от целой серии яростных чихов, и сарказм не удался. - Тьфу, пакость! Дальше. Звук вряд ли выйдет впечатляющим, но видеосъемки будет достаточно, чтобы сообщить группе захвата, когда начинать. Монах - личность параноидальная, без двух-трех телохранителей из берлоги носа не кажет, да и сам, по слухам, стреляет отлично. Поэтому Алекс настаивает на группе захвата с участием нелинейщика. Главная трудность - приблизиться к нему так, чтобы он ничего не заподозрил, у него чертовски хорошая память, а нас всех он давно знает в лицо.
   -- И в чем проблема? - отозвалась Майя. - Дайте мне этот ваш старый рыдван, который используется для наблюдения, я загляну в гараж под предлогом, что в машине мотор перегрелся, и уложу всех веером, на две минуты работы.
   -- Одна? Еще чего.
   -- Почему? Я не вызову подозрений, я буду просто беспомощной девушкой на дрянной машине, -- Майя развела руками и улыбнулась, -- а потом сделаю пальцами вот так - и Адар вместе с телохранителями обезврежен и упакован.
   -- Сама ты никуда не пойдешь, Томмелиз, -- отрезал Сильвер.
   -- Но...
   -- Тихо. Я здесь старший офицер или ты?
   -- Я могу пойти с ней вместе под маской, -- предложил Тристан.
   -- Нет, мне нужен нелинейщик для быстрой связи в группе наблюдения. Либо в гараж идешь ты, либо Майя.
   -- Значит, иду я, -- подытожил Тристан. - Найдите мне новичка потолковее, который не станет шарахаться от нелинейки, и чтобы Монах его не узнал с гарантией.
   -- А я что, буду сидеть в машине и смотреть? - возмутилась Майя. Поерзала на стуле и решилась. -- Ладно. Придется выложить на стол мою секретную разработку. Но при двух условиях: на задержание иду я, а Тристан забудет о том, что я рассказала, как только операция закончится.
   -- Твою что? - нахмурился Морено.
   -- Сильвер, дай ему свой браслет, -- велела Майя. - Вот. Он автономный, можешь привесить на него маску? Маски я еще не изучала...
   Тристан поперхнулся и схватил браслет-накопитель, разглядывая его через канал. На его лице медленно проступали поочередно недоумение, недоверие и изумление.
   -- Не может быть. Как ты...
   -- Потом, -- отмахнулась от него Майя. - Так кто пойдет со мной под маской?
   -- Автономный - это работающий на цивилах, я правильно понял? - заинтересовался шеф. - Он действительно работает?
   -- Мы пока успели проверить только щит и "батарейку", -- охотно объяснила Майя. - Я бы не стала заменять им бронежилеты, потому что площадь покрытия слишком маленькая, нужен более серьезный медиум, но прибор безусловно работает.
   Даже если бы Майя сплясала канкан нагишом прямо здесь, на столе в конференц-зале, Морено не выглядел бы более потрясенным, чем сейчас.
   -- Ладно, твоя взяла, -- согласился он неохотно. - Сильвер, ты пойдешь с ней?
   -- Еще бы, -- гнусаво отозвался Сильвер и шумно высморкался. - Господа нелинейщики, а у вас нет какого-нибудь воздействия, чтобы прекратить этот чертов грипп?
   Они выехали около одиннадцати: встреча с Монахом была назначена на полдвенадцатого. Долго кружили по прилегающим к цели улочкам, рассматривая лавочки, мастерские, склады и оптовые магазины, пока Тристан не сообщил через сонк, что видео зафиксировало, как Монах входит в подсобку гаража.
   -- Оставил одного человека у заднего входа, второй отирается в гараже, третий с ним. Будьте осторожны, все вооружены, -- прошелестел Тристан в ухе и отключился.
   -- Ох и не нравится мне здесь, -- морщась, заметила Майя, пока Сильвер парковался неподалеку от заднего входа в гараж.
   -- Что именно?-- заинтересовался Сильвер. Нос ему временно привели в порядок ударными дозами лекарств, но все равно он то и дело сморкался и покашливал.
   -- Все, -- подумав, призналась Майя. - Не нравится и все.
   Сильвер заглушил двигатель и вышел из машины, осторожно оглядываясь по сторонам. Майя невольно улыбнулась, глядя на него. Тристан сгенерировал простую и слабенькую маску, годную только на то, чтобы ввести заблуждение цивилов: затемнил волосы, спрятав приметную седину, изобразил бородку с усами, исказил немного черты лица и добавил сутулости фигуре. Майя вглядывалась в маску, используя канал, и знакомое лицо проступало насквозь, как через немытое стекло, но кепка, которую Сильвер отыскал где-то в раздевалке, и клетчатый шерстяной шарф, намотанный вокруг шеи, все равно делали его внешность непривычной и забавной.
   Майя вышла тоже и немедленно сунула руки в карманы пальто - ночью наконец подморозило и выпал снег. Всего полсантиметра, не больше, но по крайней мере он не таял, едва коснувшись земли. Оставляя за собой на тротуаре черные следы, Майя подошла к Сильверу, который уже залез под капот и делал вид, что очень интересуется мотором.
   -- Напомни мне, что у нас сломалось? - шепнула она, разглядывая автомобильные внутренности.
   -- У нас вытекло масло, -- откликнулся Сильвер. - Я же говорил еще неделю назад - надо проверить, почему ты никогда меня не слушаешь?
   Это было высказано громко, специально для громилы у заднего входа в гараж.
   -- Я проверяла! - запротестовала Майя и всплеснула руками. - Позавчера ездила проверяла, ты забыл, что ли? С меня сотню за ремонт содрали!
   Собственные актерские способности она оценивала как неудовлетворительные, но надеялась, что их будет достаточно, чтобы не возбудить подозрений у охранника, топтавшегося с сигаретой в зубах под стеной гаража.
   -- Я же давал тебе номер Дона! - завопил Сильвер на всю улицу. Определенно вошел в роль, подумалось Майе. Потенциальный домашний тиран. - Почему было не съездить к нему?
   -- Терпеть не могу твоего Дона, -- прошипела Майя и топнула ногой для пущего эффекта. - Он постоянно пялится на мою задницу, козел!
   Тут уже удивился Сильвер и снова нырнул под капот, чтобы скрыть невольную ухмылку. Охранник у заднего входа по-прежнему не обращал на них ни малейшего внимания - неторопливо докурил сигарету, притоптал бычок каблуком и сплюнул под стену.
   -- Сделка завершена, ваш выход, -- включился в ухе голос Тристана. Майя торопливо щелкнула пальцами, подавая Сильверу сигнал.
   -- Вот сейчас и проверим, -- заявил Сильвер погромче и, захлопнув капот, пошел вразвалочку к гаражу. - Вот тут ремонт есть, как раз и проверим... Эй, друг, на тачку нашу не взглянешь? Масло течет как из решета.
   Майя двинулась за ним, спрятав руки в карманы. Неактивированные ледяшки жгли ей ладони.

***

   Майя пришла в себя в незнакомом помещении - резко, как от толчка. Некоторое время удивленно изучала обстановку вокруг. Белые стены и потолок с рядом флюоресцентных ламп. Высокое окно справа забрано плотным бледно-розовым жалюзи, так что не поймешь - день снаружи или ночь. В поле зрения слева - слегка приоткрытая дверь, откуда доносились приглушенные голоса.
   Недоумевая, Майя повернула голову и увидела пустующую металлическую то ли кровать, то ли кушетку на колесах, с рукоятками управления по бокам и монитором в изголовье.
   Это же больница, сообразила она в замешательстве, как я попала в больницу?
   Она попыталась встать, но не смогла даже приподняться с подушки: будто карауля удобный момент, боль вспыхнула одновременно во всем теле, особенно постаравшись задеть голову.
   Да что, черт возьми, тут происходит? Майя, стараясь не слишком двигать головой, оглядела себя. На левой руке красовались бинты и лонгета-фиксатор, в правой торчала прикрепленная пластырем "бабочка" капельницы. Ноги были укрыты простыней, но правая даже через ткань выглядела ненормально большой. Вот так номер, подумала Майя, устав удивляться. И, главное, ни малейшей идеи, откуда взялись все эти травмы. Последнее, что осталось в памяти - как она ушла спать глубоко за полночь, просмотрев вместе с Либи пять серий драмы из жизни пожарных и слопав не поддающееся учету количество печенья, чипсов и орешков. Ну не во сне же ее так отделали?
   -- Эй, кто-нибудь! - позвала Майя погромче. То есть это она думала, что произносит слова громко и четко - а на самом деле просипела едва слышный и невнятный набор звуков, как бутылка порядком выдохшейся газировки.
   Она откашлялась и повторила:
   -- Эй! - все еще слишком тихо, чтобы привлечь внимание людей снаружи. Неизвестно, сколько ей пришлось бы звать на помощь, если бы в этот момент в проеме двери не появился Бергман.
   -- Проснулась? Прекрасно. Как себя чувствуешь? - он пересек палату и присел рядом с ней на кровать, улыбаясь. Впрочем, невзирая на туман в голове, Майя сразу отметила знакомые тревожные морщинки у него на переносице.
   -- Как будто меня убивали, -- ответила она со вздохом. - Гай, что произошло? Я ничего не помню.
   Бергман, который как раз собирался применить свои медицинские навыки, так и замер с протянутой над ее запястьем рукой.
   -- Плохо. Что последнее вспоминается?
   -- Помню, как я пошла спать, -- Майя пожала плечами и закусила губу, когда затылок откликнулся болью даже на такое легкое движение.
   -- Ага, -- Бергман все же ухватил ее за руку, отыскивая пульс. - И в какой день это произошло?
   -- В понедельник, -- она закрыла глаза, чтобы вспоминалось получше. Боль утихла - очевидно, что Бергман, оценив состояние Майи, не мог не вмешаться. Таких болеутоляющих воздействий хватало на двадцать минут в лучшем случае, но и то хлеб. - Понедельник, двадцать девятое ноября.
   -- Значит, ты не помнишь только сегодняшний день, -- резюмировал Бергман. - Думаю, память скоро вернется, у тебя была довольно серьезная травма головы. К счастью, ее удалось быстро купировать.
   -- Мне что, башку просверлили? - осторожно поинтересовалась Майя.
   Бергман засмеялся.
   -- Нет, -- ответил он. - Нелинейщик работал, Гектор Мэй. Тебе исключительно повезло, что он сегодня на дежурстве, замечательный специалист. Я вас потом познакомлю, если хочешь. Погоди-ка, схожу попрошу, чтоб позвали твоего хирурга.
   Бергман вскочил, выглянул в коридор и быстро вернулся.
   -- Погоди, что за хирург? Мне, кажется, напрочь отшибло соображалку... Ты же сказал, это был нелинейщик?
   -- Голову твою лечил нелинейщик, верно, -- Бергман придвинул стул и сел рядом с ней так, чтобы Майе не пришлось поворачивать голову. - А руку оперировал хирург.
   -- Господи, еще и рука... - простонала она. - Гай, так куда я на этот раз вляпалась?
   -- Несчастный случай, -- объяснил он после секундного колебания - совсем короткого, но Майя заметила и насторожилась. - Ты очень неудачно упала. Но знаешь что, не спрашивай о подробностях - во-первых, меня там не было, и я понятия не имею, что тебе рассказывать, а во-вторых, память все равно скоро вернется.
   -- А если не вернется?
   -- Значит, сходим к менталисту и поправим, -- беспечно отозвался Бергман. - Ты же в университете нелинейки учишься. Или тоже забыла?
   Пока Майя думала, что ему на это ответить, скрипя всеми шестеренками в поврежденной голове, в палату вошла женщина в халате врача. Нет, не вошла - стремительно влетела, распространяя вокруг запах духов, стуча каблуками и звеня подвесками на браслетах, одновременно подмигнула Майе, схватила медкарту с изножья кровати и потрепала Бергмана по щеке.
   -- Вот так скорость, -- воскликнула она с порога, не здороваясь. - Объясни мне, Гай, как это нелинейщикам удается так быстро и без последствий отходить от наркоза?
   Ничего себе здесь хирурги, удивилась про себя Майя, неужто и оперирует она на этих шпильках и в таком же темпе? Странно, что руку целиком не отрезала.
   -- Наверно, импульс ускоряет фармакокинетику наркотических веществ, -- засмеялся Бергман. - Откуда мне знать? Майя, это доктор Леон, твой хирург.
   Доктор быстро просмотрела карту, заглянула Майе в глаза, подсвечивая фонариком, и обернулась к Бергману с вопросом на лице.
   -- Амнезия, -- сказал он коротко. - Это ничего, разберемся. Что там было с рукой?
   -- У вас, Майя, был очень нехороший перелом. Винтообразный, открытый - просто наглядное пособие для интернов, а не перелом, -- начала доктор Леон, присаживаясь на краешек кровати. - Пришлось оперировать и устанавливать титановую пластину. Мы воспользовались тем, что доктор Мэй занимался вашей головой, поэтому наркоз был минимальный. Думаю, через пару недель уже сможете действовать рукой почти как прежде, а через месяц и вовсе забудете, что ломали ее когда-то.
   -- Как хорошо, когда твой врач оптимист, -- выдавила Майя, немного ошалев от ее напора.
   -- Когда больной шутит - он идет на поправку, -- весело прокомментировала доктор Леон. - Между прочим, у вас еще небольшой вывих правой лодыжки, но беспокоиться не о чем, я наложила повязку, позже будете надевать фиксатор. Дня три лучше на ногу не наступать, а если захотите прогуляться, у нас тут есть кресла-каталки.
   -- Спасибо, я, наверно, лучше пока полежу, -- отказалась Майя. - Что-то голова болит...
   -- Вот и правильно, отдыхай, -- вмешался Бергман. - Лора, ничего, если мы ее усыпим на несколько часов?
   Доктор Леон немного засомневалась, но решила, что вреда от этого не будет. Майю же охватило абсолютное безразличие; довольно безучастно она наблюдала, как хирург колет ей морфин, никак не отреагировала, когда Бергман снова взял ее за руку, чтобы усыпить. Ей казалось, что она уже давно спит и видит очень неприятный сон, который рано или поздно закончится, и она вернется в нормальную, привычную реальность, где нет травм головы, сломанных предплечий и амнезии.
   Чувствуя, как неудержимо слипаются глаза, Майя сквозь полуопущенные ресницы увидела заглянувшего в палату Тристана. Выражение его лица настолько поразило ее, что даже сон слетел: Майя привыкла к презрительным, недовольным или осуждающим минам с его стороны, но таких откровенно ненавидящих взглядов ей пока не доставалось.
   Бергман вскочил со стула и жестом поманил Морено в коридор. Обрывки их разговора доносились как сквозь вату, непонятные и тревожащие:
   -- ...не сейчас, она ничего не помнит...
   -- ...в реанимации. Что я должен...
   -- ...прекрати, я тебя прошу. Пусть приходят завтра...
   А может, она уже просто грезила наяву, накачанная лекарствами и одурманенная нелинейкой, и никакого Тристана на самом деле не было; сонная апатия накатывала неотвратимо, как волна прилива. Странно, почему не пришел Сильвер, подумала она напоследок, уже окончательно проваливаясь в сон.
   Ей снится длинный коридор без окон, без начала и конца. Дверей тоже нет, а Майя ищет именно дверь. Ей обязательно нужно выбраться из коридора, и она идет быстрым шагом, почти бегом, придерживая на кончиках пальцев несколько электрофоров на всякий случай. Ей чудится предчувствие опасности, неясное и едва уловимое, как легкий запах озона после грозы.
   Она силится понять, откуда в коридор проникает мягкий, рассеянный свет, но стоит ей остановиться и оглядеться в поисках ламп, как становится ясно, что вокруг на самом деле царит кромешная тьма. Лишь гроздь электрофоров в ее ладони, как связка крошечных фонариков, мерцает холодным голубоватым светом, но ее недостаточно, чтобы освещать путь.
   Майя создает электрофор побольше и снова двигается вперед, неуверенно озираясь по сторонам. Коридор с гладкими крашеными стенами на глазах превращается в грубо сработанный бетонный тоннель. Поперек стен, как ребра, растут деревянные переборки, по ним крадутся причудливо изогнутые тени - и по-прежнему нет ни малейшего намека на дверь. Майя ускоряет шаг, стараясь не споткнуться на неровностях земляного пола, и скоро оказывается у развилки. Направо или налево? Она мешкает, топчется на месте, не в силах решить, куда же свернуть.
   -- Налево, -- раздается совсем рядом негромкий голос Сильвера. Майя живо разворачивается на каблуках, вглядываясь в окружающую темень - никого.
   Наверно, показалось, решает она, но сворачивает все же налево. Сильверу она привыкла доверять, даже когда он всего лишь плод ее воображения.
   Коридор-тоннель продолжает ветвиться; Майя минует еще несколько развилок, направляемая невидимым источником голоса. Она не задумывается, что все это значит, просто до рези в глазах вглядывается в темноту, высматривая выход, и едва не пробегает мимо, когда все-таки обнаруживает искомое.
   Огромная цельнометаллическая дверь заперта - Майя несколько раз дергает за ручку. Она крепит самый большой электрофор рядом с замочной скваж, бьет по замку фризом и посылает еще немного чистого импульса - для толчка. Скрипнув, дверь медленно отходит от косяка. Майя открывает ее пошире и на несколько мгновений слепнет от обилия света. Когда привыкают глаза, она снова осторожно выглядывает в проем, держа наготове файербол.
   Прямо перед ней находится машина с поднятым капотом, у стены справа -- металлический хлам, небрежно прикрытый брезентом, инструменты, рядком выложенные на застеленном бумагой полу, куча промасленных и грязных тряпок. Это гараж. Она разглядывает беспорядок зачарованно -- и не сразу понимает, что в дальнем углу, под стеллажами, лицом вниз лежит человек, а рядом с его шеей быстро растекается по грязному полу темная лужа. Секундой позже узнавание бьет ее наотмашь -- так, что перехватывает дыхание и сердце совершает кульбит в грудной клетке. Там, на полу, полускрытый дверью в подсобку, лежит без движения Сильвер.
   Майя кидается к нему, отбросив файербол, но упирается в невидимую упругую стену, которая выдавливает ее обратно, за дверь. Майя пробует неожиданное препятствие на прочность еще несколько раз, потом применяет все известные ей гравитационные воздействия - без малейшего успеха. Это противостояние неожиданно изматывает; руки и ноги наливаются ватной усталостью. Пока она борется со стенкой, статичная прежде сцена перед ней приходит в движение. В гараж врывается группа вооруженных полицейских. Майя видит среди них Тристана, который немедленно бросается к Сильверу и пытается остановить кровотечение.
   Майя сжимает кулаки и в отчаянии бьет по стенке - как и прежде, впустую.
   "Тристан, я здесь! - зовет она. - Впустите меня!"
   Но никакой реакции не следует в ответ; Тристан даже не поворачивает головы, полицейские, прочесывающие гараж, тоже не обращают на Майю никакого внимания. Тогда до нее с запозданием доходит, что она тоже не слышит их голосов - Тристан встает и с перекошенным лицом зовет на помощь, но до Майи не доносится ни звука. Она здесь только для того, чтобы быть бессловесным, бесполезным, невидимым наблюдателем.
   Двое незнакомых Майе мужчин в бронежилетах переворачивают Сильвера на спину и передвигают его в сторону, на кусок брезента, и Майя замечает еще одно тело, зажатое прежде между стеллажом и Сильвером. Это она сама, без сознания, с закинутой назад головой и искривленным под невозможным углом предплечьем.
   Тристан пытается привести в чувство Майиного двойника на полу, но тут прибывают парамедики, оттесняют его в сторону и грузят тело на носилки. Из подсобки выводят еще одного раненого - он тоже весь в крови, но идет самостоятельно. На вторых носилках увозят Сильвера, и Майя не выдерживает: бросается вперед и выкрикивает его имя, бессильно наблюдая, как пустеет гараж, а потом и призрачная стенка превращается в твердый и осязаемый бетон.
   Майя проснулась с отчаянно колотящимся сердцем, хватая ртом прохладный кондиционированный воздух палаты. В горле саднило, как будто она и впрямь кричала во сне. На самом деле, конечно, никаких звуков она не издавала: Бергман, устроившийся с таблетом в руках в кресле напротив ее кровати, совершенно спокойно читал что-то с экрана, лениво потягивая кофе из картонного стаканчика.
   Рука с капельницей затекла и ощущалась как деревяшка, зачем-то приделанная к плечу. Майя завозилась, пытаясь оттолкнуться этой неживой рукой и сесть на кровати.
   Бергман встрепенулся и отложил кофе с таблетом в сторону.
   -- Эй, куда это ты собралась?
   -- Мне нужно увидеть Сильвера, -- ответила она в отчаянии, не справляясь с собственным телом, таким неожиданно неуклюжим. - Он ведь еще жив? Мне надо его увидеть, Гай, помоги мне.
   -- Ты вспомнила, -- произнес Бергман, глядя на нее то ли с жалостью, то ли с сочувствием.

***

   Бергман повез ее сам по длинным коридорам больницы. Кресло-каталка было старым и неудобным, постоянно вихлялось из стороны в сторону и тряслось, как в припадке, доставляя Майе дополнительную головную боль. Время, как она успела выяснить, близилось к ночи, так что коридоры были практически пусты. Бергман шел молча, толкая перед собой коляску; лица его Майя не видела, но и он ее - тоже, и хорошо, что так.
   Сначала Бергман объяснял, что к пациентам реанимации пускают только членов семьи, потом долго ссылался на ее собственные травмы, с которыми лучше бы лежать, а никак не разгуливать по больнице, потом принялся куда-то звонить, но сдался наконец и привез кресло-каталку.
   Редкие медсестры и дежурные врачи оглядывались на них с удивлением. Майя успела глянуть в зеркало в туалете - видок у нее был тот еще, хотя чувствовала она себя довольно сносно. Не считая, конечно, душевного раздрая, но об этом окружающие не знали. За исключением Бергмана.
   Они приехали вовсе не в реанимацию - оказалось, что Сильвера успели перевести в отделение нейрохирургии. Она обрадовалась поначалу - ведь если не реанимация, значит, ему уже лучше? Но увидев в палате Сильвера, опутанного трубками, проводками и капельницами, она ощутила, как сердце снова ухнуло куда-то в желудок, как тогда, во сне. Кажется, все было не просто плохо, а хуже не бывает.
   Почти равнодушно, не вдумываясь в значение фраз, она выслушала дежурного хирурга - что-то насчет субдуральных гематом, тромбов и отеков. Она смотрела на предплечье Сильвера, все в следах от игл, и никак не могла отвести взгляд. Наконец Бергман увел куда-то врача, и Майя, кое-как управляясь с коляской одной рукой, приблизилась к кровати и прикоснулась к ладони Сильвера - все еще теплой, но совершенно неживой.
   -- А вот и моя пациентка, -- прогудел чей-то густой бас у Майи над ухом. От неожиданности она вздрогнула и обернулась: совершенно седой, сухонький старичок в белом халате внакидку разглядывал ее с любопытством, по-птичьи склонив голову набок. Невероятно, как это ему удавалось говорить таким сочным, молодым голосом. - Я, между прочим, с самого начала хотел ,чтобы вас оставили в нейрохирургии, но Лора настояла на ортопедии. А вы уже тут как тут. Я Гектор Мэй, чинил вашу голову.
   Майя слабо улыбнулась и протянула ему сначала закованную в лангету правую руку, потом - левую, едва не оборвав трубку капельницы.
   -- Вообще-то, я проведать зашла, -- заметила она, кивнув на Сильвера. Рукопожатие оказалось не только вежливым жестом, но и врачебным осмотром: Майя почувствовала легкое прикосновение чужого импульса к каналу и замерла в замешательстве.
   Доктор удовлетворенно кивнул и отпустил ее руку.
   -- Головокружение, тошнота?
   -- Уже нет.
   -- Завидное здоровье, -- старичок развел руками. - Лора права, я вам больше не нужен.
   Майя задумалась.
   -- Кратковременная потеря памяти считается?
   -- Память вернулась? - заинтересовался он. Майя кивнула. - Значит, не считается. Побудете в больнице еще пару дней для наблюдения, и можно будет выписывать.
   И он, очевидно, потеряв к ней профессиональный интерес, отвернулся к Сильверу. Майя понаблюдала какое-то время, как он ищет пульс, качает головой и активирует незнакомое ей воздействие, и подала голос:
   -- Каковы его шансы?
   Гектор Мэй покосился на нее, не прерывая воздействия, и ответил вопросом на вопрос:
   -- Коллега?
   Майя поморщилась. Доктор Мэй был, конечно, славным дедом, только ей совершенно не хотелось вдаваться в подробности личной и профессиональной жизни.
   -- В том числе.
   -- Я очень хотел бы дать вам оптимистичный прогноз, -- сказал он после паузы. - Но, увы, не могу. Утром его снова прооперируют, а пока все, что я могу сделать - это сдерживать увеличение отека и уничтожать доступные тромбы. Сложные, пролонгированные воздействия влияют на цивилов и нелинейщиков по-разному: фоновый импульс нелинейщика сам делает львиную долю работы, достаточно лишь дать толчок. С цивилами мои руки связаны.
   -- Почему бы вам не подключать цивилов к транслятору? - удивилась Майя.
   -- Хороший вопрос, -- благодушно прогудел доктор Мэй, поднимая указательный палец вверх. Явно вспомнил преподавательский опыт, найдя аудиторию - хотя бы и состоящую из одной калеки. - В больницах не размещают трансляторы. Догадываетесь почему? Правильно, их некому постоянно запитывать. Это не университет, здесь пять нелинейщиков на всю больницу, считая вас.
   Безумная надежда, появившаяся вдруг у Майи, заставила ее задуматься и прекратить расспросы. Когда вернулся Бергман, она как раз внимательно наблюдала через канал за действиями доктора. Майя отозвала его в сторону.
   -- Гай, -- попросила она тихо, -- мне нужно кое-что взять из его личных вещей. Как это можно устроить?
   Бергман бросил на нее быстрый взгляд.
   -- Личные вещи отдают членам семьи, -- объяснил он. - Я не уверен, что...
   -- Нет у него никакой семьи, -- с досадой перебила Майя. - Только семидесятилетняя мама с Альцгеймером в соответствующей клинике. Она, как ты понимаешь, навещать не приедет.
   Бергман вздохнул, пошептался с медсестрой на посту и исчез куда-то, а вернувшись, протянул ей небольшой синий пластиковый пакет.
   -- Одежду забрали на экспертизу, для расследования, -- сказал он. Майя только кивнула и запустила руку в пакет. Он там был - простой тонкий браслет-накопитель, рядом с бумажником, часами и мелочью из карманов. Майя зажала его в кулаке и вернула пакет Бергману.
   -- Спасибо, -- и на его вопросительный взгляд ответила: -- Одна памятная вещица.
   -- Ты даже не говорила, что встречаешься с кем-то, -- заметил Бергман. Майя только пожала плечами - что тут можно было сказать?
   -- Ну, знаешь, девушки твоего возраста, когда влюблены, рассыпают на всех подряд отзвуки своего чувства, -- объяснил он. - Не заметить нельзя.
   -- А это и не влюбленность, -- помолчав, сказала Майя. - Это как... узнавание. Видишь своего человека, признаешь его, как будто он давно был здесь, в твоей жизни, просто временно отсутствовал. А теперь вот вернулся.
   Она замолкла.
   Бергман вздохнул.
   -- Майя, у него есть шанс выкарабкаться. Не очень большой, но есть.
   Она отвернулась и не стала отвечать.

***

   -- Это целиком моя вина, -- в который раз повторила Майя. От боли и усталости ее мутило. Всю ночь она просидела у кровати Сильвера. Сначала Бергман требовал, чтобы она отдохнула, но Майю не так-то легко было переспорить, и он уехал в университет, оставив ее в неврологии на попечении дежурного врача, а Майя, чтобы занять чем-то руки и голову, заново заряжала разрядившийся браслет - понемножку, чтобы не возникло лишних вопросов. Потом ни свет ни заря Сильвера увезли на томографию и в операционную, но Майе не дали даже позавтракать - на нее как снег на голову свалилось полицейское расследование. - Мы легко обезвредили охранника у входа. Но внутри, стоило Монаху увидеть нас, все пошло наперекосяк. Возможно, он заметил мой сонк и сообразил, что это ловушка, а может, у него такая выдающаяся интуиция, я не знаю. Я долго об этом думала, но не нашла, чем еще мы могли себя выдать. Он начал стрелять сразу, без разговоров. В этот момент у меня пропал импульс, как тогда, на крыше. Или чуть раньше, но я не обратила внимания, а когда поняла, что не могу действовать - было поздно. Сильвер понял сразу, что я из бойца превратилась в мишень, оттолкнул меня в сторону и стал отстреливаться. Больше добавить ничего не могу - когда я упала, ударилась головой о стеллаж и отключилась.
   Шеф молчал. Майя не знала, чего было больше в его молчании - сочувствия или осуждения. Она откинулась на подушку и прикрыла глаза - ей не давал покоя взгляд Тристана, который не проронил ни слова с самого начала этого расследования на скорую руку, устроенного прямо в палате.
   Представитель Министерства, расположившийся на табурете совсем рядом с ее кроватью, завозился и зашуршал бумагами. На этот раз прислали не Белла, опытного и хладнокровного, как змея, а молодого совсем сотрудника, наверняка вчерашнего выпускника университета. Он смущался, путался в документах и покраснел как рак, когда Майя, разворачиваясь в кровати, задела сломанную руку и выругалась так длинно и заковыристо, что даже Тристан приподнял бровь.
   -- В предыдущем расследовании, -- начал он, запинаясь, -- отмечено, что у вас уже случался блок канала во время операции, это верно?
   Майя открыла глаза.
   -- Верно.
   -- Кто-нибудь расследовал причины блока?
   -- Простите, я забыла, как вас зовут...
   -- Марк Аксель.
   -- Видите ли, Марк Аксель, -- продолжила она, превозмогая головную боль, -- если бы вы прочли отчет целиком, то заметили бы следующее: я утверждала и продолжаю утверждать, что канал мне блокировал человек, который держал меня в заложницах. Между двумя случаями нет никакой связи.
   Пока молодой человек краснел и листал документы, шеф тяжело вздохнул и потер кулаками красные от недосыпа глаза. Майя отвела взгляд и уставилась на розовые жалюзи. Нет. Не надо срываться на чиновнике; она сама кругом виновата и зла прежде всего на себя, так нечего и сливать злость на тех, кто не имеет к ее провалу ни малейшего отношения.
   Тристан нарушил свое мрачное молчание:
   -- Гай, мне нужен доступ к ее логам за три последних месяца. Кто-то должен выяснить, откуда этот блок взялся и что с ним делать.
   -- Ты уверен, что блок действительно был? - осторожно спросил Бергман, глянув на Майю. Она даже не стала протестовать. Ей хотелось только одного: чтобы все закончилось, и она могла наконец поспать. Или хотя бы попросить обезболивающих.
   -- Похоже, что был. Во всяком случае, сонк ушел в спящий режим, хоть я затрудняюсь сказать точно, в какой момент.
   Бергман почесал в затылке.
   -- Что именно нуждается в проверке, по твоему мнению?
   -- Вход-выход импульса, само собой. Коэффициент сопротивления. Она носит систему "три-ноль", если я не ошибаюсь? Тогда коэффициент Сэйке тоже.
   -- Хорошо, -- Бергман задумался, -- я гляну сегодня же...
   -- Нет, не ты, а я, -- перебил его Тристан. - Во время работы она на моей ответственности. Открой мне доступ, Гай.
   Сраженный его неожиданным напором, Бергман не стал больше возражать: достал таблет и занялся допуском к системе логов.
   Майя безучастно лежала в кровати, разглядывая ничем не примечательный белый потолок и терпеливо дожидаясь конца слушания. Тем временем шеф, пока Тристан с Бергманом вели беседу о Майе в третьем лице, будто ее здесь вовсе не было, переговорил о чем-то вполголоса с чиновником Министерства и тяжело поднялся с места.
   -- Ладно, -- стул под ним протестующе скрипнул, -- Майя, ты бессрочно отстранена от работы до следующего этапа расследования, фактически - пока мы не получим свидетельства Сильвера. Морено, держи меня в курсе, если найдешь что-то.
   Упоминание Сильвера и тот факт, что шеф надеется услышать его свидетельство, на мгновение согрели Майю, хотя она не позволила себе заблуждаться: шеф просто был суеверен.
   -- Майя.
   Она открыла глаза. Бергман стоял рядом с таким видом, словно хотел, но не решался погладить ее по голове. Все уже разошлись, даже Тристан убрался, получив доступ к логам ее канала. Должно быть, она все же отключилась на несколько минут.
   -- Мне надо отлучиться в университет, -- произнес Бергман нерешительно. - Тебе что-нибудь нужно? Привезти что-то?
   Майя только покачала головой, не скрывая радости: наконец-то ее оставят в покое.
   Обед она проспала. Проснувшись около трех и убедившись, что Сильвера все еще оперируют, она получила оставленный для нее поднос с давно остывшей едой и вяло поковырялась вилкой в салате из капусты. На обед была курица в кляре - а Майя мало какое блюдо ненавидела больше, чем мясо в кляре, так что она серьезно задумалась, как бы раздобыть здесь что-нибудь съедобное.
   Пока она спала, в палате на соседней кровати появилась соседка - немолодая женщина с переломом таза. Соседка не могла вставать, развлекала себя просмотром телевизора, скучала и обрадовалась, когда проснулась Майя - теперь будет с кем поболтать, объяснила она простодушно, не замечая Майиной гримасы.
   Подмога пришла неожиданно в виде ее университетской группы в полном составе. Явились все: и полная сочувствия Либи, и как всегда веселый Моран, и настороженный Сандлер, и молчаливый Карми, и даже Финн, которого Майя терпеть не могла за пустоголовость.
   -- Спасители! - чуть не прослезилась Майя, когда они вывалили ей на одеяло полный пакет печенья, шоколада и чипсов, а к изголовью кровати привязали надутый гелием шарик в виде улыбающейся рожицы.
   -- Мы хотели еще утром прийти, а Тристан не отпустил с занятий и прислал вместо себя замену, -- сказала Либи. - Ты как?
   -- Рука в гипсе, нога в повязке, голова болит, -- бодро отрапортовала Майя, распаковывая пачку чипсов. - Честное слово, ничего страшного. На мне заживает, как на собаке.
   -- Надо принести стулья, -- оглядываясь по сторонам, заметил Лало.
   -- Нет, нет, -- возразила Майя, -- давайте лучше выйдем на улицу. Я не могу больше тут торчать, эта больничная обстановка... угнетает.
   Либи, умница, прихватила ее домашнюю одежду - на всякий случай, объяснила она. С помощью Либи Майя переоделась, ее закутали в одеяло и вывезли наружу в той же вихляющейся коляске.
   От снега, конечно, давно не осталось и воспоминания. Слякоть, голые и мокрые ветки деревьев да серые тучи с траурно-синей бахромой - вот каким был первый день зимы. Не заслоняясь от ветра, Майя жадно вдыхала влажный и холодный воздух.
   -- Что случилось-то? - первой не выдержала Либи. - Тристан ничего не объяснил, сказал только, что ты в больнице. А сам вчера перенес занятия на вечер, потом вернулся аж черный весь, отменил урок, наорал на Лало, когда тот о тебе заикнулся...
   Они сгрудились вокруг ее кресла, глядя требовательно и нетерпеливо. Майя вздохнула.
   -- Я вчера чуть не угробила двоих полицейских, -- неожиданно это оказалось очень легко произнести - словно беда произошла не с ней, а с героиней просмотренного накануне сериала. - И чуть не убилась сама. И, в довершение, наркоторговец, за которым мы охотились, ушел и залег на дно.
   Пока они переваривали ее слова, Майя добавила:
   -- Если бы не Эрик, меня бы там расстреляли без вариантов - а вышло, что расстреляли его.
   Либи ахнула и закусила губу. Она единственная здесь знала, что за человек такой Сильвер и какое место он занимает в Майиной жизни. Не зная, что еще сказать, Майя молча набила рот чипсами.
   -- Погоди, я не понимаю, -- вмешался вдруг Сандлер, хмуря широкие брови. - Как какой-то наркоторговец мог тебя расстрелять? Тебя?! У тебя что, были завязаны глаза и уши, а канал заткнут пробкой?
   Снова вопросительные взгляды пяти пар глаз. Майя знала, что имеет в виду Вик, недаром он полгода работал с ней в спаррингах. Цивилу нелегко, если вообще возможно, одолеть нелинейщика, готового к нападению. Если, конечно, не блокировать ему импульс.
   -- Почти, -- кивнула Майя. - Мой канал, как выяснилось, временами дает сбои.
   Они загомонили все одновременно: о том, что так не бывает, что есть специальные сканеры, которые выявляют дефекты канала, что надо изучить логи... Майя, не вмешиваясь, жевала чипсы и гадала, когда закончится операция Сильвера.
   -- Как это проявляется? - спросил Моран, когда первое возмущение стихло.
   Майя пожала плечами.
   -- Никак. Секунду назад импульс был, и вдруг раз - и нет его. Будто электричество отключили.
   -- Часто?
   -- Не очень, -- Майя задумалась и тряхнула головой. - Не знаю. Я постоянно себя проверяю, -- слабо улыбнулась она и сотворила светлячок-электрофор на раскрытой ладони. Вырастила сгусток холодного света до размера теннисного мячика и бросила его в ближайшую лужу.
   -- Все равно так не бывает, -- убежденно возразил Сандлер. - Уверена, что тебе не почудилось?
   -- Не почудилось, -- раздался за спинами знакомый голос. Майя вскинула голову. Тристан подошел незаметно для всех, остановившись за широкой спиной Багги.
   -- Мы можем поговорить? - спросил Морено, не спуская с Майи требовательного взгляда. Выглядел он таким взвинченным, что у нее трепыхнулось в желудке от недоброго предчувствия.
   -- Что? -- спросила она одними губами: язык будто онемел от страха. - Сильвер?..
   -- При чем тут Сильвер, -- отмахнулся Тристан и решительно взялся за ручки коляски, -- ну-ка, давай отойдем.
   Ее однокурсники озадаченно молчали, не решаясь возразить учителю, и Майя, оглянувшись на них пару раз, смирилась со своим беспомощным положением.
   -- Куда ты меня тащишь, психический? - спросила она мрачно, когда они удалились на приличное расстояние. Не отвечая, Тристан ловко подкатил коляску к ближайшей скамейке, развернул, а сам уселся на влажные доски, нимало не заботясь о чистоте брюк.
   -- Наша детективная история подошла к концу, -- произнес он непонятно, кривя губы в усмешке. - Дай мне свой браслет. И сонк тоже сними.
   Майя, совершенно сбитая с толку, протянула ему браслет и даже не очень удивилась, когда белая полоска пластика полетела на мокрый асфальт и растеклась серой вонючей лужицей, прихлопнутая сверху метко брошенным файерболом.
   Майя молча ждала объяснений.
   -- Это все твоя телепортация, будь она проклята, -- начал Тристан. - Картер с Бергманом делали срезы канала и тыкали наугад, пока не случился тот блок на крыше. Очевидно, работающий вхолостую канал легче структурировать, у меня не было времени вникать в подробности. Тогда-то Картеру и пришло в голову, что твоим импульсом можно управлять - особенно если ты носишь коррекционный браслет. Мне следовало обратить внимание на твой браслет раньше, но я даже... - он запустил руку в волосы, выругался и замолчал.
   Майя открыла рот - и закрыла, не зная, что сказать. Тристан смотрел мимо нее тяжелым, бешеным взглядом, от которого еще полгода назад она развернулась бы и бросилась прочь, невзирая на поврежденную ногу.
   -- Так, -- откашлялась она, -- а Бергман, получается... был в курсе?
   -- Не знаю, Майя, -- откликнулся Тристан и сжал зубы так, что под смуглой кожей прокатились желваки. - Надеюсь, что нет.
   -- Как... как ты все это разузнал? - хрипло спросила она, уставившись на одинокую клипсу-ракушку сонка, забытую на краю скамьи.
   -- Гай дал мне доступ к логам, -- напомнил он.
   -- Бред какой. К лабораторному журналу ректора он тебе тоже выдал доступ? - фыркнула Майя.
   Тристан глянул на нее в упор.
   -- Я сделаю вид, что ты не спрашивала, а ты притворись, будто ничего не поняла, -- проворчал он, опуская глаза.
   -- Нет уж, хватит! - Майя, забывшись, чуть не вскочила с кресла. Боль в лодыжке немного отрезвила, но не смогла унять отчаянно заколотившееся в предчувствии отгадки сердце. - Меня тошнит уже от ваших тайн и секретиков, Тристан! Это ты вербовал меня под маской? Ну же, не строй из себя невинность, ваши дурацкие войны и интриги мне не интересны.
   -- Ого, -- он уставился на Майю с таким неподдельным интересом, что ей сразу стало ясно - промахнулась. - На тебя вышли нелегалы? Впрочем, ничего удивительного.
   -- Ладно, у меня есть еще одна версия. Ты ведь учился у Бергмана вместе с Эмилией, не так ли, Тристан? Только Эмилии не повезло, а тебя так и не раскрыли. Ты все еще носишь нелегалам информацию? Или нет, скорее всего, ты завязал, когда напарница умерла. А?
   Вот теперь она попала - если не в яблочко, то достаточно близко. Шокированный Морено напрягся, застыл на скамейке, только сверкал на нее глазами и раздувал ноздри в бешенстве. Майя не удивилась бы, ударь он ее сейчас. Вот ведь дура, пронеслось у нее в голове, зачем я пытаюсь его задеть? Какая разница, чем он занимался десять лет назад, ведь он пришел к ней сам и рассказал о Картере, да еще и уничтожил браслет... Кстати, о браслете. Совсем скоро Бергман обнаружит, что она сняла браслет, и, несомненно, заинтересуется причинами.
   -- Мое прошлое - не твое собачье дело, Шрайбер, -- сухо произнес наконец Тристан. Даже удивительно, как быстро ему удалось взять себя в руки. И, словно отвечая ее мыслям, добавил: -- Через двадцать минут тебя начнет разыскивать Бергман, поэтому на сентиментальные воспоминания у нас нет времени. Мне нужна помощь.
   -- Какая? - машинально спросила Майя. Кажется, сегодня лучше ничему не удивляться.
   -- Я собираюсь уничтожить все материалы проекта по телепортации, пока Картер не обнаружил, что у меня есть к нему допуск. Очень хочется посмотреть, как Министерство наконец возьмет ректора за задницу, -- Тристан замолчал, глядя на сизые грозовые облака, будто оценивая - польет или нет. - Нужно, чтобы ты встретилась с ним и с Бергманом и отвлекла их, пока я буду зачищать базу и лабораторию. Сможешь?
   Вот сукин сын, подумала Майя весело, а потом Картер возьмет за задницу меня, значит, и все начнется с начала? Но вслух она почему-то уточнила:
   -- Когда?
   -- Прямо сейчас. Уже завтра может быть поздно.
   -- Идет, -- кивнула Майя. Ее вдруг охватил веселый кураж напополам с ужасом. - Есть план или будем импровизировать?
   Тристан задумался на несколько секунд, отбивая пальцами ритм по скамейке.
   -- Свяжись с Бергманом, скажи, что хочешь переговорить с ним и с Картером. Не в лаборатории. Вряд ли он тебе откажет. Сделай мне пустой вызов на сонк, когда будешь на месте, а об остальном я позабочусь сам. И не геройствуй! Поговоришь с ними - и немедленно убирайся оттуда. Я дам тебе адрес, где можно будет отсидеться.
   -- Стоп, стоп! -- замотала Майя головой. - Как это - отсидеться? Уйти из университета?
   -- Если ты не уйдешь, -- на удивление терпеливо объяснил Тристан, -- в этой моей эскападе не будет никакого смысла. Пока у Картера есть ты, любые наработки можно восстановить.
   Майя зябко передернула плечами - несмотря на теплое одеяло, она успела замерзнуть, сидя без движения на декабрьском ветру.
   -- Тристан, я понимаю. Но покуда Сильвер жив, я никуда не уйду. И так кругом перед ним виновата...
   -- Идиотка, в чем именно ты виновата? - не сдержавшись, рявкнул Тристан. - В том, что Картер с Бергманом вели рискованные эксперименты над твоим каналом, не поставив тебя в известность?
   -- В том, что уболтала тебя на свое участие в операции и всех подставила! -- заорала в ответ Майя, снова сделав неудачную попытку вскочить с коляски. - Ч-черт!.. Тристан, не надо. Никуда я не уйду. Но и опытов над собой больше не позволю, если хотят - пусть попробуют заставить.
   Морено долго смотрел на нее молча, что-то обдумывая и кусая губы.
   -- Ладно, -- сказал он наконец, -- этот вопрос можно решить позже. Главное - не лезь на рожон. Пожалуйся на самочувствие, вернись в больницу, оставайся с Сильвером, тяни время. Я что-нибудь придумаю.
   Он встал и протянул ей сонк.
   -- Поехали, подвезу тебя до университета.
   Майя отмахнулась от него.
   -- Мне нужно еще поговорить с ребятами, езжай сам. Я буду в университете через пятнадцать минут.
   -- Как?!
   -- Телепортирую, -- буркнула Майя, не обращая внимания на его вытаращенные глаза. - Ну же, отвези меня к ним.
   Ее однокурсники приняли их появление настороженно. Тристан кивнул Майе на прощание, показал рукой на часы -- мол, помни, время поджимает, и быстро ушел.
   Майя заставила себя встряхнуться.
   -- Не нужно смотреть на меня, как на неизлечимо больную, -- недовольно сказала она. - Он даже не откусил мне голову, видите?
   -- Однако орали вы друг на друга знатно, -- покрутил головой Лало. - Что это, черт побери, было?
   -- Не бери в голову, все улажено, -- Майя внимательно оглядела их всех и произнесла медленно, будто пробуя ногой холодную воду: -- Мне нужна ваша помощь.
  
  
  
  
  
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"