Аннотация: Вступление. Соблюдайте правила безопасности на открытой воде.
Темной-темной ночью
Тихий теплый ветерок проскользил над поверхностью воды. На фоне звездного ночного неба деревья сливались в плотную черную стену с острыми шпилями. Падающая звезда отразила свой последний свет в озере и погасла, утонув в агатовой глади.
Тысячи лесных ночных шорохов не нарушали ощущения пустоты и тишины.
Так бы мог подумать наблюдатель, которого здесь не было.
Мне, по крайней мере, они не мешали.
- И если мы принимаем на веру идеи солипсизма, то мы должны попытаться если не отринуть, то хотя бы понять, что наше восприятие сущего есть лишь вера, но никак не логическое знание! - Павлик обернулся и возбужденно взмахнул рукой, чуть не выбив сигарету из руки идущего следом Егора.
- Руками не маши, философ. И вообще, чушь все это. Мы философию уже три года как сдали, расслабься. Я сейчас хочу думать только о концепции шашлыков с точки зрения парадигмы летнего отдыха.
Замыкающая процессию Надя рассмеялась, а Павлик еще раз махнул рукой и ускорил шаг. Парадигма летнего отдыха прельщала и его.
Цель похода была проста: в двух километрах от поселка, в лесу пряталось озеро, давно облюбованное ребятами для празднования закрытой летней сессии и начала каникул. Уединенность места компенсировала обилие комаров и дальний путь лесными тропками. Две палатки, ведро шашлыка и рюкзак пива и чего покрепче прекрасно делились на троих, особенно учитывая бесконечные Надины диеты и тихую борьбу Егора с начинающейся зависимостью от пива. Нести, конечно, тяжеловато, но оно того стоило. Особенно, этим летом, когда, после защиты диссертаций, их дорогам предстояло кардинально разойтись: Павлик оставался поступать в аспирантуру, Егор уезжал работать на север, в Норильск, а Надя уезжала к родственникам в Ригу на пмж. Шесть лет гулянок, сессий, отношений, расставаний, мест в общагах и ночных поеданий колбасы стоили хороших проводов, нужно было многое вспомнить и пережить еще один раз. Иллюзий о новой встрече никто из ребят не питал. Они просто хотели расстаться, вспомнив напоследок тех людей, которыми были, когда встретились, сказать все, что давно рвалось наружу, еще раз перебрать кости недругам. Поэтому никто не торопился начинать разговор до озера, ни в электричке, ни тем более на длинном переходе в лесу, обстановка должна была соответствовать.
А сказать им было что. Они встретились очень давно, по человеческим меркам, шесть лет назад, когда только подавали документы на поступление, в одной очереди. Смешливая, легкомысленная светловолосая Надя, всегда серьезный и немного угрюмый Егор и страстно влюбленный в научное знание и логическое мышление Павлик. Случайная встреча в очереди, один факультет и один этаж в общежитии предопределили их дружбу, сколотив при этом маленький уютный и крайне функциональный социум: Егор потрясающе готовил, за конспекты Павлика люди были готовы убивать, а Надя обладала талантом создавать вокруг себя ощущение дома и какой-то светлой радости, греющей каждого одинаково. Феноменальным было то, что никто из них никогда не допускал даже тени чувства к другому. Это были члены одной пусть временной, но очень дружной семьи. И именно поэтому никто из них так и не завел себе настоящих прочных отношений. У них просто никто не приживался.
Между делом, периодически спотыкаясь на корнях и вытирая с лица паутину, ребята подошли к лесной опушке, широким кольцом охватывающей уходящее вдаль озеро, на самом деле не такое уж и большое, скорее длинное. Ребята останавливались на одном и том же месте каждый год и каждый год их нетронутым ждало обложенное камнями кострище и бревнышко, успешно имитирующее лавку.
У опытных любителей отдыха на природе не заняло много времени раскинуть палатки, собрать мангал и поставить первую партию шашлыка. Между тем, солнце жгло нещадно, в лесу стояла духота, а комары радостно собирались в стаи, почуяв свежую кровь. Павлик бы уточнил, что комарихи, а не комары. Озерная вода, питаемая ледяными подводными ключами и едва прогретая солнцем только сверху, манила невероятно, но голод и желание поговорить победили.
Сколько историй, сколько потрясающих, глупых, героических историй они друг-другу рассказали. Каждую из них они все знали во всех подробностях, но какой же кайф заново пересказывать их друг-другу под шашлык и пиво, начиная каждую со слов: А помнишь.... Помнишь, как Павлик упал на ректора, помнишь как Надя вызывала котенку МЧС, помнишь, как Егор украл дорожный знак, а потом пытался его вернуть...
Уже начало смеркаться, наступили долгожданная свежесть и покой летней ночи. Они и не помнили, как прошло это время. Горечь скорой разлуки стояла над каждым из них еще одним слушателем и каждый думал Ну у всех же интернет, Да не можем же мы потеряться, Земля то круглая и все равно знали, что потеряются, разъедутся и останется только память об этой ночи, особенно остро, и легче о многих других днях и ночах. И каждый впитывал слова и лица сидящих, запах леса и воды, ощущение чужого плеча и колена на узком бревне, мелкий песок под ногами, пронзительно белый свет звезд над ними.
Говорить про конец, про отъезд Егора, уже через неделю улетающего в Норильск не хотелось и не моглось, но пару раз, как лицо с плакатов Их разыскивает полиция, нежеланное и тревожное, но притягивающее, и эта тема проскочила в разговоре. И в этот момент озерная вода, до этого спокойная безветренной ночью, без всякой причины дрогнула, зашелестели, передавая новость камыши: Они больше не приедут, не приедут, не приедут...
Ребята вздрогнули, внезапно услышав всю тысячу шорохов ночного леса, но быстро откинули тревогу и побежали купаться.
Кто не купался летней ночью, тому не объяснить этого удовольствия. Ночью вода приобретает новые свойства, недоступные научному объяснению и становится не просто мокрой, точнее на время перестает быть такой. Вода становится плотной, как ткань, и мягкой, и теплой. Ты не плывешь, ты заворачиваешь себя в эту воду как в плед, пока плечи, шея и голова мерзнут и зудят от комариных укусов где-то сверху, очень далеко от остального тела, которое постепенно перестает быть твоим и тоже становится частью этого большого, мягкого и теплого вещества. Небо над головой становится продолжением воды, а звезды, отражаясь в ней, от твоих движений дробятся и множатся, создавая мириады новых, мгновенных и недолговечных звезд. Этот отдельный мир, отдельный космос превращается в шар с черной водой, небом и лесом, заполненным бликами миллионов настоящих и водяных звезд и внезапно громких и близких звуков: плесков, шорохов, далеко разносящихся и возвращаются к тебе эхом голосов.
Это озеро ребята любили больше любого моря. Это был их четвертый друг, присоединяющийся к ним только на один день летом и они сожалели о разлуке с ним также сильно, как о потере друг-друга.
Егор, отличный пловец, был уже далеко впереди и, невидимый во тьме, смеялся над писками Нади, все еще стоящей в воде по колено и не решающейся нырнуть. Павлик барахтался туда-сюда между ними. Все как всегда. Как вдруг смех Егора сменился захлебывающимся криком. Черная вода словно перестала его держать, ногу свела жесточайшая боль. Он тонул.
На крик Егора о помощи бросились Павлик и Настя, забывшая о своей робости. Оба были не очень хорошими пловцами, вокруг стояла темнота, когда они доплыли до места, откуда, как им казалось, кричал Егор, над водой стояла тишина. Они звали его, но без ответа. Павлик нырнул раз, еще раз, но в непроглядной темноте ничего не увидел. Ужас и безвозвратность произошедшего подступала к ним со всех сторон. В отчаянии, видя ужас в глазах Нади, Павлик нырнул снова. Темная вода проглотила его, дернулась над водой пятка.
В каком-то оцепенении девушка подумала: Смешно - и сама испугалась своей мысли. Над озером стояла тишина. Парень не выныривал. Тошнота подступала к горлу Нади. Безысходность и паника, мгновенное осознание, пришедшее еще когда закричал Егор, что помощи здесь ждать не от кого. Не слышно было ни единого плеска, Павлика не было.
Он не всплывет - поняла Надя и нырнула сама.
Тишина над озером уже не была мертвой. Тысячи маленьких звуков, замершие на время, возвращались. На опушке остывали угли в мангале, рядом прогорал костер. Пустые палатки черными глазами проходов смотрели на озеро.
Они не оставят меня, теперь мы всегда будем вместе.