Ненавижу прощаться с близкими людьми, становится грустно и больно, словно расстаемся навсегда. Сегодня все было совершенно иначе: едва я успела дать ответ, бритоголовый амбал из свиты Константина Алексеевича переступил порог и схватил своими огромными ручищами чемодан и сумку.
- Сережа, не нужно. В этом нет необходимости, - слегка выставив ладонь вперед, Соболев-старший остановил помощника.
Мужчина послушно вернул все на место и встал по правую руку от хозяина.
- Надеюсь, вы успели проститься, потому как лишнего времени у меня нет: на одиннадцать часов заказан воздушный коридор, надо ехать в аэропорт.
Я повернулась к ребятам и обвела их нежным, заботливым взглядом. От страха и неуверенности все внутри трепетало, но внешне я продолжала оставаться абсолютно спокойной. Пришло время надеть маску, спрятать свои чувства и эмоции, стать той, кем меня вынуждают быть.
- Без слез, - шепнула я на ухо Кристине и крепко обняла ее.
Сестра смахнула слезинку и забрала Кирюшу из рук Сашки, чтобы я могла с ней нормально попрощаться.
Проворчав все утро, Александра была немногословна. Она с опаской и открытой неприязнью поглядывала в сторону Соболева-старшего, но на рожон не лезла, за что я была ей премного благодарна. Стоило ей только открыть рот, и грандиозного скандала, не исключено, что не без драки, избежать бы не удалось.
- Мое мнение ты знаешь, - она крепко сжала меня в объятьях.
- Сашуль, все решено, - я успокаивающе погладила сестру по спине и чмокнула в щеку.
Облокотившись на стену и пытаясь хоть как-то отвлечь маленькую принцессу, стоял Олег. Лиз капризничала, терла пухлыми ручками глаза, показывая всем своим видом, что хочет спать. Потрепав девчушку за хомячью щечку, я посмотрела на Олега. Этот сильный, волевой мужчина выглядел обеспокоенным. За несколько лет он стал для меня почти как брат, и расставаться с ним было не менее трудно.
- Береги их, - я встала на носочки и оставила легкий поцелуй на его щеке.
Он прикрыл глаза и едва заметно кивнул.
- Я надеюсь, официальная церемония окончена?
Все это время Константин Алексеевич стоял на месте и спокойно ждал. Я была удивлена, что по отношению к Кирюше он не проявил никакого интереса, ведь, судя по его словам, именно внук должен занять его место под солнцем.
- Да. Можем ехать.
Я взяла Кира на руки и напоследок оглядела квартиру. Пусть и съемное, но это жилище стало нашим домом. Местом, где царили счастье и покой.
- Я возьму сумки, - Олег отдал малышку Крис и собрался, было, помочь нам с багажом, но его остановили.
- Я, кажется, сказал, в этом нет необходимости, - Константин чертыхнулся себе под нос, на широких скулах заиграли желваки.
Вся эта ситуация явно его раздражала.
- Там наши с Киром вещи.
- Они вам не понадобятся. Уже вечером у тебя и моего внука будут новые, а это барахло оставь в квартире, как и свою прошлую жизнь. Время, - он указал на часы, - дорогое удовольствие, особенно, если им неверно распоряжаешься.
Константин Алексеевич смерил меня недовольным взглядом и направился в сторону выхода. Один из помощников поспешил за ним.
Я не стала оговариваться и дерзить, в конце концов, это ничего не изменит. Спокойствие, рассудительность и хитрость - только так можно выиграть войну. Взяв дамскую сумочку и телефон, я с Кирюшей на руках вышла из подъезда. Девочки и Олег по моей просьбе остались в квартире: ни к чему сейчас лишние эмоции и нервотрепка.
К моему удивлению, во дворе нас ожидала только одна машина: черный тонированный внедорожник бизнес-класса, посему я сделала вывод, что Соболев уже отправился в аэропорт. Это к лучшему: мы еще успеем насладиться обществом друг друга, а так у меня есть немного драгоценных минут покоя и свободы.
Сопровождал нас до дверей машины все тот же двухметровый Сереженька, а после того, как помог разместиться на заднем сиденье, он занял место водителя.
Первую половину дороги Кирюша бодрствовал. Он с любопытством исследовал салон автомобиля и постоянно разговаривал, спрашивал: что, для чего и почему? Я все ждала, когда водитель попросит присмирить ребенка, но тот молчал. Без эмоций, с каменным лицом, он терпеливо выполнял свою работу, нет-нет, да поглядывая на малыша в зеркало заднего вида. Несмотря на всю внешнюю суровость, в глазах мужчины не было злости, скорее, некое скрытое умиление, и мне почему-то захотелось верить, что так оно и есть. Это слегка подкупило, и я смогла расслабиться. Искать союзников или доверять кому-то из окружения Константина я, естественно, не собиралась, но и заводить врагов тоже. љ http://lady.webnice.ru [172890.66.102.9.80.870.0eea44016ceb3a1b72bcc974abba4fe4]
Вымотавшись, Кирюша задремал, положив головку мне на колени. Держа в руках мягкую, теплую ладошку сына, я рассматривала улицы, запоминала черты дорого сердцу города. Что изменилось, я не могла понять, но хотелось надеяться, что эти перемены к лучшему.
Раньше все это казалась пустым, обыденным, не имеющим особого смысла. Сейчас же я вглядывалась в каждое здание, нелепо растущее рядом с трамвайной остановкой дерево, идущих по своим делам прохожих. Родной город словно давал сил, а я впитывала их, как губка, чтобы запечатать внутри и подпитываться, когда будет особенно трудно.
Пашковский - район аэропорта, мы с сестрами и родителями любили ездить сюда и смотреть на поднимающиеся в безграничное небо огромные машины. Самолеты всегда вызывали восторг и радость, но сегодня я не испытывала подобных эмоций.
Припарковавшись, Сергей открыл мне дверь и протянул руки, пытаясь взять сонного Кирюшу, но я не позволила.
- Мы опаздываем, идти придется быстро, а ты на каблуках. Дай мне ребенка, если не хочешь услышать пару ласковых от Константина Алексеевича, - спокойным голосом сказал мужчина.
- Только потому, что мне жалко будить ребенка, - я слегка подалась вперед и передала Кира в сильные мужские руки.
Шли мы и вправду быстро, практически бегом, миновав пункт регистрации и прямиком в салон самолета. Сергей положил Кирюшу на заранее опущенное кресло и поспешил к Константину Алексеевичу, находившемуся в другом конце салона. Едва мы успели занять свои места, как подошла стюардесса и попросила пристегнуть ремни, пояснив, что через пару минут взлетаем.
Некоторое время я тупо смотрела в иллюминатор. Пыталась представить, как отреагирует Вадим, что скажет. Морально готовилась к предстоящему выносу мозга. Размышления унесли меня настолько далеко, что я не заметила, как уснула. Оставшуюся часть пути я провела, мирно посапывая на пару с маленьким Кирюшей.
***
Москва встретила нас противным мелким дождем и низкими серыми тучами. Все вокруг казалось серым и унылым; погода была солидарна со мной.
Радовался только маленький Кирюша, он восхищенно рассматривал красочные вывески магазинов и торговых центров, но особенно его внимание привлекли многочисленные рекламные баннеры. Малыш ерзал у меня на коленях, то и дело тыкая пальчиком в окно. Я делала вид, что мне действительно интересно, отвечала на вопросы восторженного почемучки. Это занятие отвлекало от человека, сидевшего по правую сторону от меня.
Соболев-старший старался не замечать нас. Уткнувшись в планшет, он молча занимался своими делами, лишь изредка переводил взгляд со светящегося монитора на внука. Сквозь непроницаемую маску, которая давно срослась с его лицом, невозможно было понять, какие чувства он испытывает к ребенку, но пару раз мне все же удалось заметить некое подобие улыбки. Ну, если так можно назвать слегка приподнявшиеся уголки губ.
Свернув с шоссе, мы поехали по дороге, с обеих сторон которой стояли элитные дома, обнесенные высокими заборами. Каждый дом буквально кричал, что здесь живут люди, не имеющие проблем с деньгами, привыкшие к роскоши и богатству, элита. Заботы простых смертных их мало интересуют. Мне предстояло стать такой, как они, равной по духу и статусу. Я плохо представляла, как это все будет происходить. В голове было множество вопросов касательно моего нового положения, но я решила оставить их при себе. Всему свое время.
Водитель затормозил около высокого каменного забора, за которым виднелся четырехэтажный особняк. Ворота медленно поползли в сторону. С последнего и единственного посещения мною этого места практически ничего не изменилось.
Подъехав к главному входу, машина остановилась. Я не стала дожидаться, пока нам откроют дверь, и сделала это сама. Хотелось поскорее подняться в отведенную нам с Киром комнату и избавиться от изнуряющего напряжения, сопровождавшего меня в течение всей поездки.
На улице пахло недавним дождем и свежестриженной травой. Этот запах напоминал о чем-то светлом, добром, о днях, проведенных у бабушки в деревне. Мое настроение поползло вверх. Захотелось пройтись, насладиться им, отвлечься от грустных мыслей. Решив позже непременно выйти с Киром погулять, я направилась в дом, следом за Константином Алексеевичем.
Войдя в просторный холл, мужчина остановился возле небольшого кожаного дивана, снял пиджак и аккуратно положил его на спинку. Потянув узел вниз, ослабил галстук и повернулся к нам.
- На ближайшие два года это ваш дом. Нянек тут нет, поэтому осваивайтесь сами. Надеюсь, не заблудитесь. На третьем и этаже две спальни: моя и Вадима, еще одну занимает мой младший сын Антон. Четвертый этаж пустует, можете выбрать любую комнату.
Рядом с диваном стоял стол, на котором находился огромный глобус-бар. Константин Алексеевич вынул оттуда бутылку с темно-коричневой жидкостью и плеснул из нее в бокал.
- Хорошо.
Заводить диалог никто из нас не собирался. Мы оба устали от присутствия друг друга, и каждому хотелось личного пространства. Взяв на удивление спокойного и все это время молчащего Кирюшу за руку, я пошла в сторону лестницы.
- Позже Сережа отвезет вас по магазинам, купите все самое необходимое. Основной гардероб тебе подберет специальный человек, а также приведет твой внешний вид в порядок.
Я знала, что моего согласия не требуется, поэтому молча продолжила путь в поисках спальни.
***
- Я не буду жениться на ней!
Накормив и уложив Кира спать, я решила спуститься вниз, чтобы налить себе стакан сока. Уже на втором этаже услышала крики, доносившиеся из холла. Голоса явно принадлежали Вадиму и Константину Алексеевичу. Решив, что показываться Вадиму на глаза сейчас не самая лучшая идея, я осталась стоять на лестнице между первым и вторым этажом. Подслушивать, конечно, нехорошо, но сейчас мне было плевать на это. Предупрежден - значит вооружен.
- Меня не интересует твое мнение. Я сказал - ты делаешь.
- Отец...
От голоса Вадима у меня по спине побежали мурашки. Громкий, холодный, настаивающий на своем.
- Раньше надо было думать и, желательно, головой, а не совать свой член в каждую свободную дырку! Научись, наконец, признавать свои ошибки.
Послышался звон битого стекла.
- Тебе ли меня учить?! Твоя ошибка живет со мной под одной крышей уже тридцать с лишним лет!
Обстановка накалялась. В комнате повисло гробовое молчание. Вадим всегда знает, куда ударить, чтобы сделать побольней.
- Ты прекрасно знаешь, что я любил эту женщину.
- Ты любил всех женщин, кроме моей матери! - в словах Вадима чувствовались горечь и обида, давно сидевшие внутри.
- Я никогда не бросал своих детей и тебе не позволю. Тем более, выборы не за горами. В тебя вложено много сил и денег, моих, между прочим. Поэтому, если не хочешь все это потерять, сделаешь так, как я сказал.
Хотела бы я видеть лицо Вадима в следующие секунды.
- Мало ли, с кем она тр*халась! Я не собираюсь воспитывать чужого выродка.
- Хватит, - Константин грубо перебил сына. - По-твоему, я похож на идиота? Результаты ДНК-теста лежат у меня в сейфе. Кирилл мой внук, ты можешь принимать это или нет - мне плевать. Сделаешь, как я сказал, и точка.
Я решила, что слышала уже достаточно, и поспешила подняться в свою комнату. Не хватало еще, чтобы меня застукали подслушивающей чужие разговоры.
Криков больше не было, как и сна. Смена обстановки всегда неважно влияет на мой организм. Накинув легкий шелковый халат, купленный накануне вечером, я побрела на кухню, налить себе теплого молока. Мама всегда говорила, что оно помогает уснуть.
Микроволновка - чудо техники, порой я готова расцеловать человека, который ее придумал. Тридцать секунд и, вуаля, продукт готов к употреблению.
Выключив свет, я вышла в холл и стала медленно подниматься по лестнице. Между вторым и третьим этажами услышала шаги: кто-то явно поднимался следом. Быстро, практически бегом. Пока я соображала, что к чему, неизвестный на полном ходу врезался в меня. Не удержавшись, я плюхнулась пятой точкой на ступеньку, естественно, вылив добрую половину молока себе на грудь.
- Черт! - я пыталась стряхнуть с себя остатки жидкости, пока она окончательно не впиталась.
- Значит, это правда?
Опомнившись, я подняла глаза на фигуру говорящего.
Столько раз я думала, представляла, что скажу ему, если вдруг увижу, столько раз надеялась, что этого не будет никогда. А сейчас, раскрыв рот, просто смотрела в его глаза. Не было ненависти, отвращения. Вообще ничего не было.
- Что "правда"? - пробурчала я себе под нос и попыталась встать.
- Помощь нужна? - Антон протянул мне руку, при этом его лицо осталось равнодушным.
Ни тебе язвительных подколов, ни грубости. Куда подевался плохой парень, каким я его запомнила?
- Сама справлюсь, - проигнорировав его жест доброй воли, я вскочила на ноги и поправила задравшийся халат.
- А ты не изменилась, все такая же дерзкая. Ну что ж, добро пожаловать в змеиное логово! Здесь это качество тебе непременно пригодится.
Сунув руки в карманы, он обошел меня и, поднявшись на несколько ступенек вверх, скрылся за поворотом.
Позже, приведя себя в порядок, я долго лежала в кровати и не могла уснуть. Трехминутный разговор с Соболевым-младшим заставлял мозг так некстати заработать. Нормальные люди давно спят и видят уже, наверное, десятый сон. Что же я за человек такой, что со мной постоянно приключаются всякие абсурдные вещи?
Еще этот Антон свалился на мою голову! Перемены в его поведении настораживали. В то, что человек в тридцать лет мог измениться, я не верила, тем более, если его фамилия Соболев. Странно было и то, что Антон живет с Вадимом под одной крышей, ведь они друг друга терпеть не могут. За несколько лет многое могло измениться, но в то, что братья, наконец, нашли общий язык, верилось слабо.
Вадим с непреодолимым чувством ненависти в глазах говорил о брате, о предательстве отца... Я бы, скорее, поверила, что он собственноручно придушил Антона, нежели пошел на сближение.
Вторая тема, будоражившая мой мозг - разговор Вадима с Константином Алексеевичем. Реакция была ожидаемой: Вадим в бешенстве, жениться на бывшей танцовщице ниже его достоинства, но ругаться с отцом - тоже не лучшая перспектива. Тот четко дал понять, какие будут последствия, если Вадим откажется.
Завтра, по словам Соболева-старшего, начнется подготовка к свадьбе. Мне придется встретиться с Вадимом лицом к лицу, и от этого я не испытывала особой радости. Он будет требовать объяснений, а их у меня нет. Снова придется врать и выкручиваться, хотя, собственно, ради этого меня сюда и привезли.