Ещё на полтысячелетия раньше...

Небольшой городок к юго-западу от места, где на шесть веков позже будет построен Ливерпуль, находится на границе с Уэльсом и вырос из военного поселения. основанного ещё во времена императора Веспасиана. Свет воняющих рыбьим жиром масляных ламп, вырывающий из объятий тьмы небольшое пространство в центре зала в замке короля, которого потом в легендах назовут Артуром. Один из рыцарей, не скрывая ехидства задаёт вопрос, - а почему бы нам не использовать заклинание, которое уничтожит сразу всех наших врагов? Наверняка Великий Мерлин знает такое.

- Знает, - Мерлин кивает, - но не применит, потому что тогда такое же примерят против нас.

Король удивленно поднимает бровь.

- Разве Великий Мерлин не сможет нас защитить, - не успокаивается тот же рыцарь

- От Пожирателя Душ нет защиты, - Мерлин как всегда невозмутим.

- Покажи нам его, - требует король.

Мерлин разводит руки в стороны и между ними возникает изображение, скрытое туманом. Туман постепенно развеивается, очертания становятся четче, и все видят знакомый изгиб Темзы и зловещее грибовидное облако, медленно поднимающееся от самой земли. От него так и веет смертью, раздаётся жуткий звук, как будто десятки тысяч душ слились в последнем крике. Рыцари в ужасе отодвигаются от стола, пытаясь закрыться от страшной картины. Король держит лицо, на то он и король.

- Вижу, ты совсем не удивлен, Змей, - король смотрит на меня не мигая.

- Нет, Ваше Величество, я не удивлён...

*************************************************************************************

За тысячу с лишним лет до... Страж.

В середине дня народу в таверне не много, патруль скучающих стражников и пара путешественников, находящихся в городке проездом. Я захожу, небрежно киваю стражникам, которые кланяются, стараясь не смотреть мне в глаза, и становятся еле слышны. По крайней мере их разговоры про баб, начальство и скабрезные шутки не долетают до стола, за который я опустился. Рядом с ними гора оружия, секиры, арбалеты, а у меня только короткий меч. Но они - стражники, а я Страж, именно так, с большой буквы. И они прекрасно понимают разницу. Трактирщик приносит пиво и жаренную рыбу с зеленью. Меня он обслуживает лично, а не посылает кого-то из работников.

- Куда собрался могущественный господин? - Спрашивает он, склонившись в гротескном полупоклоне

- В Столицу, Его Светлость, наш добрый герцог пожелал лично взглянуть на Стражей его вассала.

Наш добрый герцог это, конечно, эвфемизм, общепринятое благоречивое наименование для ненавидимого почти всеми мерзкого козла, сидящего на троне в Столице.

- Разве в Столице, приветствуют змееголовых пожирателей людей? - Трактирщик прямо сочится ядом, что необычно.

Делаю над собой небольшое усилие, чтобы не выплеснуть пиво ему прямо в харю. Выдыхаю. Уж кто-кто, а старый скот точно знает, что змеиная голова, всего лишь знак на моих доспехах и что я никогда не жру людей. Ну, по крайней мере, он никогда этого не видел.

- Твой язык доведёт тебя когда-нибудь до колеса палача, - спокойно говорю ему, - и даже я не смогу тебе помочь.

За шесть лет, что я живу с его дочерью, я неплохо изучил старика и не собираюсь задавать вопросов. Сейчас он ещё немного подуется и сам расскажет, что вывело его из равновесия.

Трактирщик присаживается и пару минут сопит, глядя как я разделываюсь с рыбой.

- Был сегодня у городского медикуса, - угрюмо бросает он, наконец.

Я уже догадываюсь о чем пойдёт речь, но изображаю внимательного слушателя.

- Когда два месяца назад я начал покрываться синей коростой, то сразу записался к нему, но там же очередь. Ты тогда ещё отправил меня к бабке-травнице, что живёт за городской стеной.

Киваю, как же, помню, было такое.

- Бабка взяла золотой, дала мне мешочек с травой для заваривания и примочек. Короста почти прошла, но то бабка, а тут специалист с дипломом из самой Столицы.

В общем, осмотрел он меня и сказал, что так как я лечился всё это время, то картина уже спутанная и ничего нового он сказать не может. А то, что к господину медикусу большая очередь и без лечения я бы за эти два месяца сгнил заживо - не его, господина медикуса, проблемы. А целый кошелёк с золотом оставил себе я ведь отнял время у уважаемого ученого человека, - возмущённо заканчивает трактирщик.

В очередной раз внимательно смотрю на него, но еврейских черт не нахожу. Удивительно, чем давиться из-за золота - радовался бы, что остался жив и выздоравливает.

Мне не чем утешить старика, даже через много веков медикусы с дипломами будут рады получать почёт и золото, говорить умные, но бессмысленные слова и стараться лишний раз не напрягаться сверх необходимого. Меня больше волнует предстоящая поездка. Она не нравится ни мне, ни нашему барону - вассалу "доброго герцога". Его Светлость пронюхал, что в войске барона есть несколько Стражей и возжелал, чтобы его личный маг удостоверился в нашей полной лояльности. Отказаться - нельзя. Вот же развелось магов, как собак нерезанных. А что поделать, если даже на папском престоле сидит чернокнижник и механикус Сильвестр II, обучавшийся в Кордовском халифате у тамошних магов. Наш добрый герцог ведь тоже механикус. В своём роде. Изобретатель станка для медленного сдирания кожи с человека. И большой любитель лично испытывать своё изобретение. Ох и допрыгаются они лет через сто, когда начнёт разворачиваться Святая Инквизиция.

************************************************************************************

После разговора с Его Светлостью лицо барона выглядело так, как будто он сожрал кусок пирога с конским дерьмом вместо начинки. Мне и Джакобу, второму Стражу барона, сообщили, что Его Светлость безмерно рад наличию столь могучих воинов в отряде своего вассала. А ещё мы должны будем пройти простенькую процедуру, которая гарантирует нашу лояльность. Джакоба маг нашего доброго герцога увёл к себе первым. Через полчаса пришли и за мной. В покоях чернокнижника я не обнаружил не своего соратника, а охрану с алебардами и высокое кресло с подлокотниками и замками.

- Не беспокойтесь, ваш друг уже прошел процедуру и отдыхает в соседней комнате. А вам я сначала объясню, что мы собираемся сделать, - маг улыбался, ведя себя, как опытный стоматолог, успокаивающий пациента. По его словам, мне всего лишь поставят печать, запрещающую вредить герцогу и его людям на 40 поколений вперед. Естественно, всё вышесказанное, происходило по соглашению с бароном. А фиксация в кресле необходима лишь для того, чтобы я случайным движением не нанёс вреда себе или печати. По моим ощущениям маг не врал, по крайней мере не явно, разве что чего-то недоговаривал.

- Ладно разберёмся, - решил я, усаживаясь в кресло и давая пристегнуть свои руки и ноги. Гвардейцы с алебардами равнодушно смотрели мимо.

- Чёрт! С Алебардами! - щелкнуло в мозгу. Они же должны появиться только веков через пять!!! Я дернулся, но захваты держали крепко. А ко мне уже приближался колдун с печатью, представлявшей собой завораживающее сплетение струящихся и переходящих друг в друга разноцветных линий и символов.

**********************************************************************************

Очнулся я в комнате без окон. Наложенная печать уже не жгла предплечье, потускнела и стала похожа на цветную татуировку, сделанную безумным мастером, обожравшимся галлюциногенных грибов. Ощущения преотвратные, я уже и не помню, когда чувствовал себя так хреново. Не знаю, сколько времени я так пролежал, наконец тишину нарушил звук ключа, проворачиваемого в плохо смазанном замке и дверь открылась. Ба, это сам барон заявился ко мне в сопровождении своего любимого телохранителя. Уж не знаю, почему он так ценит этого скандинава с квадратною мордой и длинным шрамом через неё. Воин как воин, лично я за ним никаких особых боевых качеств не наблюдаю. Барон, выглядевший как побитая собака, поднял виноватый взгляд, - Джакоб не пережил процедуры. Гнев залил мне глаза, но он же и придал сил. Мы с Джакобом не были друзьями, но он был такой же как я, а нас и так очень мало. Что может быть хуже, чем бездарно подохнуть даже не в бою, а из-за каких-то сраных политических игр, возомнивших о себе людишек?

- Я принёс клятву верно служить тебе, - сказал я смотря барону в глаза, не вставая с кровати, - пока ты будешь ко мне честно относиться. Ну и ты помнишь, что я обещал за предательство?

- Да как ты смеешь так разговаривать с господином, - скандинав выдвинулся вперёд, закрыл собой мгновенно побледневшего барона и положил руку на меч, ожидая команды.

Я не стал церемониться со скотом, хоть он и подневольный, сел на кровати, вытянул руку, пробил ему грудную клетку несколько сбоку и вырвал ребро. Этим же ребром проткнул сердце и гигант осел так и не успев вытащить меч.

- Я обещал тебе что оторву тебе ногу и забью тебя ей же, - напомнил я барону, попытавшемуся рвануться к двери, - так что теперь не обижайся...

*************************************************************************************

Несмотря на то, что я выбрался из дворца "нашего доброго герцога" до того, как поднялся шум, путь домой мне был закрыт. Теперь я становился опасен для всех, кто был и будет со мной рядом. Наверняка люди герцога скоро найдут, если уже не нашли трупы барона с телохранителем и начнут мои поиски. Я развернул украденную в замке лошадь в другую сторону от места, где провел последние шесть лет в относительном покое и направился к границе.

Последняя таверна на этой стороне стоит на въезде в долину. По сравнению с заведением, которое держит мой бывший болтливый "тесть" это какая-то грязная рыгаловка. Ниже моих стандартов даже с учетом общей антисанитарии самого начала одиннадцатого века. Однако подкрепиться жизненно необходимо и я, подавляя отвращение, прохожу внутрь. В столь ранний час я первый посетитель. Бросаю монету на стол и требую самого свежего мяса и вина. Пробовать местное пиво я не рискну, несмотря на иммунитет к большинству ядов. Пришло время задуматься, как я буду жить дальше. За ночь, я почувствовал, как уходит сила, гнусный колдун обманул, и проклятая печать постепенно превращает меня почти в обычного человека. Непонятый звук из угла выдергивает меня из раздумий. В углу жмётся и отчаянно рычит худющая трехцветная кошка, явно кормящая мать, с куском мяса в зубах, а хозяин идёт на неё выставив вилы. Не то, чтобы я сильно люблю кошек, но в седьмом веке Абу Хурайра был моим другом и хотя бы в память о нём...

- Эй козел, - кричу я хозяину, оставь её в покое.

- Это мое дело, путник, - оборачивается жадный ублюдок, на лысине и красной шее капли пота, - никто не будет воровать у меня!

Вот сейчас не понял, где с утра он сожрал столько бессмертия, что не боится со мной спорить?

Встаю из-за грязного стола, смотря ему в глаза.

- Тронешь её и клянусь змеиной головой, - показываю на свою нашивку, - я переломаю тебе все пальцы на руках. Будешь гнить в канаве в нищете, дожидаясь пока наш добрый герцог не изобретёт пенсию.

Последнего он явно не понял, но прямая угроза останавливает. Тут на шум из кухни выскакивает толстая бабища в заляпанном жиром переднике и обхватывая хозяина обоими руками оттаскивает от угла.

- Простите нас господин Страж, - кудахтает она.

Я смотрю затравленной кошке в глаза, и мы договариваемся меньше чем за секунду.

- Найди мне самый чистый мешок в этом гадюшнике, - швыряю бабище мелкую монету, которую она с удивительной сноровкой ловит на лету, - и сложи в него котят. Аккуратно. Всех. - Приказываю ей.

Через три минуты мешок с четырьмя дрожащими комочками у меня, разворачиваю его перед кошкой и она, услышав писк сама залазит туда, не выпуская из зубов украденного мяса. Завязываю мешок.

- А как же без кошки-то господин Страж, мыши ведь, - бабища явно хочет выжать из ситуации ещё монету. И затыкается, встречаясь со мной взглядом.

- Кормить не пробовали? - Задаю риторический вопрос, - желания сидеть в рыгаловке больше нет, одним махом допиваю вино, открываю дверь ногой и не выпуская из рук мешок с живым грузом заскакиваю на лошадь.

Кошку с котятами я оставил у доброй вдовы на другой стороне долины, у которой останавливался на ночлег. Осталось придумать как прожить тысячу лет, почти не отличаясь от обычных людей.

продолжение следует...