Григорович Эрик : другие произведения.

Контраст

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На город идёт беда. По опустевшим улицам гуляет ветер. Он уносит обрывки воспоминаний и не предвещает ничего хорошего. Кажется тут место только смерти и страданиям. Но даже самую густую мглу может пронзить луч света...

  

Стажёр

  
  Он шёл по пустынной зимней улице, совершенно один.
  Снова застыла неестественная тишина посреди города, лишь легонько завывал ветер.
  Где бы он ни был - везде одно и то же. И в центре, и на окраинах.
  В частном секторе всегда лаяли собаки, и пахло затопленными печками. А теперь там тихо и мрачно как на кладбище.
  Площадь пахла бензином, и по ней всегда мчался поток машин. А теперь лишь одинокий Ленин смирно стоит на высоком постаменте.
  Старые и новые кварталы одинаково утопают в сугробах, но с утра до вечера там нет ни коммунальщиков, ни весёлых детишек с ледянками, да и случайные пешеходы крайне редки.
  А ведь сейчас вечер пятницы. Все должны спешить домой, с работ, из школ и детсадов, пришло время отдыхать после трудной недели. Но никого нет...
  На город надвигаются сумерки, и скоро синева вокруг сменится чернотой. Которую лишь иногда будут прорезать фонари, да робкий свет из окон.
  
  Но свет в городе исчезает, да и людей, пожалуй, скоро не останется совсем. А одинокий пешеход хотел этого меньше всего.
  Он ведь помнил, что раньше здесь бурлила жизнь, у него были замечательные планы на будущее и верные товарищи под боком.
  Теперь, похоже, ничего нет. И даже имя своё он будто бы забыл. Его звали Олег, но, там, в прошлой жизни. А нынче осталась фамилия, морозная и свежая - Сибирцев. Да позывной от неё - Сиб, странный, но уже привычный.
  
  А ещё недавно всё было хорошо. Весёлым парнем в косухе, с гривой чёрных волос он примчался в городок у могучей реки.
  Конечно, это была не столица и даже не областной центр. Но это был маленький, уютный уголок, очень зелёный и бережно хранящий своё прошлое.
  Сколько разных картинок, звуков и запахов открылись здесь Сибу...
  Вот на реке суетятся баржи и буксиры, гудит паром, пролетает "Ракета" на подводных крыльях. А вокруг леса, которые приветливо качаются на ветру и здороваются с небом.
  Вовсю благоухают тополя, сначала они швыряются серёжками, а потом по округе летит пух, от которого хочется чихать. А за рекой вытянулись ели да сосны...
   Вот народ дружно выходит на день города, где пахнет шашлыком и сладкой ватой, китайскими товарами и свежеспиленным лесом. Разноцветная толпа бродит по берегу, где раскинуты палатки и возвышаются яркие батуты.
  Какие удалые тут лесорубы! Шутя пилят чурбаки, ловко орудуют тяжёлыми когтями современных погрузчиков. А вот на сцене народный хор. Может и костюмчики у них простоваты и репертуар не самый модный, но всё-таки поют с душой.
  И ведь нет в этом ничего необычного, а многим местным это до смерти надоело. Но Сиб почему-то наблюдал с интересом. Может, ему полезно было отдохнуть от дикой суеты мегаполиса.
  Но почему в таком мирном месте завелась нечисть?
  
  Именно за ней и приехал Сиб, окрылённый и воодушевлённый...
  Готовый смело выжигать очаги тьмы. Ведь это его призвание. Он на стажировке. Он боевой маг.
  
  С детства Сибирцев чувствовал в себе что-то необычное и почти не удивился, когда выяснилось что он достоин обучаться волшебству. Его не везли за тысячу вёрст в древнюю магическую школу, устроенную в замке. К нему не пришёл в гости седой магистр в балахоне. Всё было просто и банально - парень нашёл повестку в почтовом ящике. И попытка бросить её обратно и попытка скинуть в мусоропровод обернулись тем, что повестка снова и снова возвращалась в руки, как бумеранг. Или возникала в кармане. Это было ненаучно. Но после такого можно было и в самом деле поверить в магию.
  Сибирцев ради интереса явился по указанному адресу - а там стояла кирпичная "спецшкола" в три этажа. По слухам заведение элитное, уважаемое. Но где же в нём волшебство?
  Конечно, оно там было, но не в таких зашкаливающих дозах, как обычно это представляется.
  Вот кучка таких же юнцов, как и Сиб - всех их как-то вычислили и собрали вместе. Медосмотры, тесты - все, как и везде.
  Директор долго зачитывал речь перед достойными, стоя на трибуне в выглаженном пиджаке.
  Есть "силы тьмы", негативная масса, с которой нужно бороться. Есть оружие для этого и оно скрывается в каждом ученике. А способности у всех разные - но все они должны применяться во благо. И всё в этом духе.
  Прозвучали дружные аплодисменты, директор поклонился и вскоре потонул в вопросах.
  
   Потом ученикам торжественно выдали свод правил, напечатанный на хорошей бумаге, предписали явиться за форменной одеждой и в пределах школы щеголять только в ней. Одежда была добротная - светло-голубые рубашки, серые брюки и юбки. В обязательной программе оказались и парикмахерские процедуры.
  После встречи с ножницами и машинкой Сибирцев на долгое время расстался со своим нечёсаным "хаером". Да и в целом немного остепенился - ведь вокруг не было дворовых приятелей, а дисциплина хоть и не исполнялась в школе с железной точностью, но уж точно не была пустым звуком. Гордо вышагивали старосты с красными повязками, учителя старой закалки бросали оценивающие взгляды.
  Не сказать, что парню всё это пришлось по душе. Душа всё же просила маленьких бунтов.
  А ещё эта нудная зубрёжка... от неё было не деться даже в волшебной школе. Какое счастье, что здесь не было латыни и мудрёных заклинаний! Зато была варка эликсиров, которой сопутствовали толстые учебники и странная мутация таблицы Менделеева.
  Однако боевая и защитная магия являлись основой всей учёбы. Вычислить врага, скрыть себя и нанести решающий удар. А если скрыться не удалось? Поставить щит или ошеломить противника эффектным дымом, собственным исчезновением или более изощрённым образом. Множество и множество ситуаций представало перед учениками.
  И каждый решал их по-своему, показывая свои особенности, сильные стороны. Кто-то ладил с огнём, кто-то с водой, кто-то ловко превращался в разных зверей, а уделом некоторых стало целительство. Особо счастливые личности осваивали левитацию. А не особо счастливые лежали в медпункте.
   Сиб оказался силён в электричестве. У него в роду не было электриков, но это была та самая сила, которая ему подчинялась. Грозная мощь, которая пугала древних людей, которой владели Зевс и Перун. А теперь вот ладила с пареньком. Хоть и крепко била током иной раз. И пугала впечатляющим треском особо впечатлительных.
  Шаровые молнии, электрические плети, причудливые спирали - всё это легко выходило у Сиба, порой даже при помощи одних только рук.
  Хотя и здешняя волшебная палочка была очень и очень полезна.
  Это был лишь один из множества артефактов, бывший удивительным сплавом технологии и магии. Телескопическая алюминиевая трубка с пластиковой ручкой казалась бесполезной, пока её не брали в руки.
  А ещё прорезиненные, надутые как грелки обереги, усиливающие амулеты с гроздями металлических шестигранников, портативные порталы и множество других вещей, часто с кнопками и экранами, жужжащих и пульсирующих.
  В общем Сиб чувствовал себя не то в научной лаборатории, не то в школе суперагентов.
  
  Он был способным малым, всё схватывал налету и ему прочили карьеру серьёзного боевого мага. Но парень не важничал и умел развлечься.
  Немного шумной пиротехники, чуток зачарования предметов, после которого классный журнал стекал на пол, а стул с гоготом уносился из класса, как породистый конь. А проделки под зловещим названием "биотрансформация"? Это всего лишь удлинение чьих-то шибко любопытных носов и ушей, прибавление прыщей и горбов и тому подобное.
  Порой училище ходило ходуном от таких озорных выходок, но парня кажется любили или хотя бы уважали все вокруг. Высокий, улыбчивый, неунывающий - всё это о Сибирцеве.
   А уж барышни...они так и вились вокруг него, благоухая духами и заранее наведя марафет. И с упоением слушали как Сиб мучает старенькую гитару, заставляя её выдавать приятные уху мелодии. После учёбы парень частенько засиживался в уютном скверике и именно в этот момент отступали все учебные заморочки.
  Ненавязчивая, простая дружба связывала Сибирцева с однокурсниками, робкая любовь бродила вокруг его души, но почему-то Олег не находил сил впустить её...
  
  Отгремел выпускной. Жаль было оставлять добрых товарищей, мудрых учителей и даже уборщицу тётю Клаву, которая частенько на него ворчала и грозила шваброй.
  Друзья и подруги должны были разлететься кто куда. Вот они на общем снимке - все тонкие (вот что делает физподготовка!), все счастливы и довольны. Ну, прям как комсомольцы, готовые ринуться на очередную великую стройку.
  Куда их занесёт? Вопрос времени, но хорошо бы не растерять адреса и телефоны...
  А впереди у Олега маячила настоящая работа. Пусть сначала стажировка, пусть под суровые взгляды бывалых бойцов, а всё же...
  Говорили, что порождений тьмы развелось слишком много и именно поэтому в разных частях страны появились особые отряды под названием "Восход", которые хранили покой и не давали коварному врагу пробиться в наш мир всем скопом.
  Сибирцев по наивности не очень понимал, как при таких технологиях тьму не истребили полностью. Но всё же горел желанием попасть в самую гущу событий.
  И он дождался. И наугад выбрал самое трудное направление, куда даже портал не вёл. Ткнул куда-то в самый верх карты, что висела в директорском кабинете. "Белянск" - гласила надпись над городом.
  - Там слишком большая угроза. Мне кажется, для стажировки вам стоит выбрать место поспокойнее - говорил директор, как всегда вежливый и корректный.
  - Ну и что за угрозы?
  - Это "стык". Пространственная граница. Я думаю, что вы наслышаны о случаях, что там нередко происходят. Ну, скажем недавний инцидент с находками многочисленных человеческих голов, висевших в воздухе...
  - Вы думаете, я не справлюсь и забоюсь? Вы только подогреваете мой интерес.
  - Что ж, запретить я вам не могу. Советую только раздобыть достаточное количество защитных средств. И надеюсь, что вы не посрамите наше училище, а только приумножите его славу.
  
  Да, славу директор любил. Он вёл статистику медалистов, удовлетворенно развешивал грамоты по стенам, носил на груди разные значки. И делал всё возможное, чтоб училище было самым-самым. И, несмотря на тревогу, был рад, что воспитал нового героя.
  А Сиб был рад тому, что наконец доучился и теперь он специалист.
  Да, пришлось помучаться с формальностями, на несколько месяцев затянулась подготовка к командировке.
  Зато к знаменательному дню парень уже отрастил волосы до привычной длины и натянул новенькую, удобную кожанку, ради которой пришлось долго топтаться на картонках местного рынка. Он точно знал, что на новом месте его не будут ругать за фривольный вид, там было не до этого.
  День отъезда, полупустой вечерний перрон. Поцелуи и объятья с многочисленной роднёй и неловкие попытки отпихнуть кульки с провизией. Да разве скроешься от бабушкиных пирожков! Таких поджаристых и вкусных, на рыхлом, особенном тесте.
  И никто из родных ведь толком не знает, какова та самая магия, что прицепилась к их любимому Олежке. Что-то далёкое, важное и сложное, как геология или геодезия. Или даже секретное, как скрытые в таёжных лесах плоды оборонного комплекса.
  Пыхтел и коптел почтенный тепловоз, отчаливая от большого старомодного вокзала, тащил за собой длинную вагонную гусеницу сине-зелёного цвета.
  А путь его лежал в край белых ночей
  
  И вот Сибирцев приехал в Белянск. Городок как городок. Неприметная точка на карте с уже упомянутыми прелестями провинциальной жизни. Но это понял чуть позже - пока же перед его глазами была скромненькая станция и ряды чумазых цистерн.
  Парня встретил с поезда суровый мужик в камуфляже. Совсем седой, со шрамами на лице. Сразу видно - тёртый калач. Он долго оценивающе вглядывался в приезжего и в глазах его читалось напряжение.
  - Фамилия?
  - Сибирцев.
  - Документы?
  - Держите.
  - Ага. Поехали, боец. Я военрук Морозов. Ко мне обращаться исключительно "товарищ командир". Ясно?
  - Яс...так точно, товарищ командир!
   - Поехали - удовлетворённо кивнул Морозов.
  Чёрная "Волга" одним махом проскочила городок и оказалась у ворот военного полигона, который скрывался за старым бетонным забором.
  Раньше здесь был военный аэродром - торчал проржавевший радар, высились ангары, покрытые сверху дёрном. На взлётной полосе воображение сразу дорисовывало серебристые истребители, грузные бомбардировщики и вертолёты. Однако добрую половину полигона занимала полоса препятствий, тир с мишенями и целый ряд контейнеров разного объёма.
  Сибирцева ждал "курс молодого бойца", в ходе которого он вдоволь набегался, немного оглох от стрельбы и в целом жутко устал.
   - Уфф, давненько я так не бегал - сказал парень, переводя дух. Он не решался спросить у наставника, зачем всё это нужно, но тот внезапно сам решил объяснить.
  - Скорость и ловкость - это твои главные союзники. Всегда нужно быть в форме. Немые бывают очень шустрыми, а промахнуться может каждый.
  Я надеюсь, вам объяснили кто такие "немые"? А?
  - Да. "Эн-эм" - негативная масса. Результат аномальной активности параллельных миров...
  - Ну что ж, посмотрим, чему учат в ваших хвалёных семинариях...
  Морозов подвёл новобранца к одному из контейнеров и приоткрыл дверцу. И махнул рукой.
  Дальнейшие события поразили Сиба. Вот он вынул волшебную палочку, обвешался оберегами и твёрдо пошёл вперёд, концентрируя энергию...
  Что-то невероятное, страшное и злое сидело внутри и светило красными глазами. Кажется, оно угнетало одним своим присутствием.
  Вроде нужно просто поднять руку и от души жахнуть разрядом. Не выходит - палочка, будто не действует. А энергия болезненно покалывает в кончиках пальцев.
  Но дальше хуже - чудовище почуяло добычу и начало приближаться.
  Парень выскочил как ошпаренный и повалился на землю.
  Конечно, Сибирцев слыхал о немых не раз. Но личное знакомство прежде имел только с безобидным барабашкой, аморфными учебными пособиями да каким-то завалящим призраком. Тут из глубин сознания стала подниматься простая истина. В училище не учили подлинному сражению с тьмой, была теория да унылая практика в зале...
  А здесь передовая, здесь всё серьёзно.
  - Так я и думал - сказал Морозов, запирая дверь, которая тут же начала громыхать под ударами монстра.
  Сибирцеву было стыдно, и он был готов выслушать справедливый поток брани. Но Морозов отчего-то не спешил с этим делом.
  - Ну-ка, вытряхни рюкзак - сказал он, указав на стол неподалёку - И навеску с себя скинь.
  Сибирцев исполнил приказание, и на столе образовалась кучка вещей.
  Военрук лёгким движением руки поделил кучу пополам.
  - Личное - клади обратно. А остальное - в утиль, - под "утилем" Морозов имел в виду разнообразные приборы, которые парень привёз с собой.
  - Но они же новые, да и мне их под расписку выдали.
  - Спишем, не беспокойся. Но тебе от них - только вред. Это ж бесполезные болванки.
  - А чем же тогда сражаться? Неужели "калаш" проймёт эту гадину?
  - "Калаш" может и не проймёт, но у нас есть другие средства. Не менее надёжные.
  Морозов исчез в длинном здании склада и вернулся не с пустыми руками.
  И вскоре на Сибирцеве красовался странного вида бронежилет, старомодный налобный фонарь и тканевые перчатки без пальцев. А в руках тяжёлая и непонятная железяка, раздвоенная на конце. На боку виднелась полустёртая надпись "Китеж-3М".
  - А теперь вторая попытка - сказал Морозов, приближаясь к контейнеру.
  И в этот раз всё прошло как надо. Увесистое оружие крепко лежало в руках, и Сибирцев чувствовал железобетонную уверенность.
   Мощная вспышка осветила контейнер и разорвала сущность на молекулы.
  Военрук одобрительно похлопал парня по плечу.
  - Ну вот, входной экзамен ты сдал. А теперь поедем к нашим.
  В этот раз "Волга" ехала неспешно, и Сибирцев успел насладиться местными пейзажами.
  В тени деревьев таился штаб "Восхода", двухэтажное здание нежно-жёлтого цвета. Над входом была табличка с названием организации и эмблемой - силуэтом солнца на оранжевом фоне.
  Такие же эмблемы Сибирцев разглядел и на куртке военрука.
  
  

Фронт

  
  Сиб негромко постучался в кабинет начальника местного "Восхода" и нерешительно заглянул внутрь.
  Фигура в серой рубашке медленно расхаживала взад-вперёд, склонив голову над толстой папкой с бумагами. Вокруг были штабеля различных документов, по стенам ползли графики и схемы, в воздухе витал запах типографской краски перемешанный с сигаретным дымом.
  Заметив гостя, начальник бросил чтиво, и, бормоча "Входите, входите", размашисто пожал Сибирцеву руку. Вот он какой - " А.И. Гордеев".
  Сразу было - человек бывалый, недаром заслуживший кресло в этом кабинете. Сухой, остроглазый и похоже сильно измотанный.
  - Рад вас видеть, товарищ Сибирцев. С вашей анкетой из Центра я уже ознакомился. Вы даже не представляете, насколько нам нужны свежие кадры.... Взгляните-ка на фронт работ.
  По центру кабинета большим полотном висела карта города. На ней десятки красных крестиков, разные пометки, знаки вопроса, а по краям карты прочерчены ровные синие линии.
  Гордеев не расставался с остро заточенным карандашом и блокнотом и при этом не забывал нагружать новичка своими размышлениями, совал под нос расчёты, описывал какие-то теории. Сибирцев вяло сопротивлялся и пытался вникнуть в суть.
  Похоже, несомненное зло, которое пыталось захватить Белянск, старались уместить в рамки науки, обосновать и победить силой прогресса. Где-то за городом располагались научные станции, сотни людей ломали головы над возникшей бедой. Но в голосе Гордеева чувствовался какой-то надрыв, будто всё идёт не по плану.
  - Вот что, отправитесь сейчас на инспекцию вместе с Шилялисом. Я же вам уже рассказал о его успехах? Нет? Ну, вот смотрите - синие линии это всё его рук дело. Они весьма результативно гасят негативную энергию. Впрочем, он вам сам всё расскажет...
  
  Долговязый электронщик Шилялис как раз приветливо махал рукой в дверях кабинета. А с ним был тяжёлый ящик, нагруженный непонятными штуками, которые и описать-то было сложно.
  - Ты водить умеешь? - раздался торопливый вопрос.
  - Да, - кивнул Сиб.
  - Тогда ты за рулём, а я успею откалибровать приборы.
  - Ладно...
  Спорить было не о чем, и вскоре они вышли на улицу, где их ждал старый "уазик", немного помятый и облезший. Он прыгал по неровным дорогам, и Сиб с трудом держал его в узде, вертел тяжёлый руль. Как при такой тряске Шилялис вздумал что-то калибровать, было совершенно непонятно.
  Хорошо, что он хотя бы успевал указывать дорогу, а то Сибирцев бы точно заблудился в незнакомом городе.
  Но вот они приехали на окраину и там новоиспеченного сотрудника "Восхода" ждало интересное зрелище. Стройными рядами стояли тонкие железные метёлки на ножках и лениво ворочались на ветру.
  Это оказались "Экраны", целая система хитроумных устройств, гордость Шилялиса.
  Приборы борются с прорывами пространства и тем, что из них лезет. Днём работают в штатном режиме, а к ночи переходят в полную боевую готовность. Но даже их строй редеет перед натиском вражеской силы.
  Сибирцев разглядел выдернутых из земли, скрученных в узлы, рассеянных в прах "солдат". Люди, при всей страсти к разрушениям вряд ли смогли бы сотворить такое за одну ночь.
  - Вот гады.... Опять посносили... - негодовал Шилялис, разглядывая последствия погрома, снимая чудом уцелевшие детали с некоторых приборов. Но совсем не зря он прихватил с собой ящик - ведь в нём были ровно те же "метёлки", только в сложенном виде.
  Вдвоём удалось довольно быстро собрать и наладить новых "бойцов" и казалось, что будто и не было тут никакого ночного побоища.
  Впрочем, однажды Сибирцеву всё-таки довелось лицезреть полноценную работу "Экранов".
  На них было здорово смотреть на ночь глядя - они отчаянно вертелись, переливались как северное сияние, выбрасывали в стороны снопы искр. Правда жужжали и скрежетали неприятно, некоторые даже подскакивали от ударов противника. Но самого противника видно не было...
  
  Впрочем к тому моменту Сиб уже бывал в ночных сменах и прекрасно знал, какая дрянь прячется в мрачных закоулках.
  Хотя поначалу всё было легко. Сибирцева записали в оперативный отдел и в первый же выезд дали место стрелка. Всё верно, приходилось вести огонь, да не пулями, а мощным потоком особенного света.
  Именно для этого к крыше тёмно-зелёной "буханки" был прикручен здоровый прожектор. Управлять, правда, неудобно - местечко под самым потолком, где сидишь, скрючившись в три погибели, прижавшись лицом к прицелу и при этом, рискуя во время выстрела временно ослепнуть, если неверно выставить наводку.
  Но это была мощь! Прожектор буквально нарезал врагов на мелкие кусочки, если ловко направлять его луч. Всё шло по маслу, когда на дороге засекались крупные, неразумные сгустки, медленно ползущие где-нибудь по обочине. Ещё лучше было, если сбивался на бегу какой-нибудь особо шустрый гад.
  А ещё лучше было, когда под колёсами была ровная дорога, а шофёр не воображал себя великим гонщиком. Увы, такое бывало крайне редко!
  В машине трясло неимоверно - и прицелиться сложно и удержать в себе внутренние органы, которые так и просятся наружу. После первого выезда Сибирцев понял, что питаться перед поездкой - дело рискованное.
  К тряске Сибирцев всё же потихоньку привык, но вот манеры шофёра огорчали...
  За баранкой, как правило, сидел дядя Вася, он предпочитал именно такое фамильярное обращение. Грузный, с глубокими морщинами на лбу, всегда в сером линялом свитере.
  Вроде нормальный мужик, с трудовыми мозолями и солидным водительским стажем. А как гоняет, зараза! Залетает в повороты с дымом, разворачивается как герой боевика, каким-то чудом не сшибает встречные машины, знаки и столбы. И как "буханка" дух не испустила? Это знал только сам дядя Вася, который, как оказалось, заведовал всем здешним гаражом.
  Наверное, магия завгара была заточена под одушевление и поддержание жизни в трёх "восходовских" машинах сразу, хотя казалось, что одной вполне хватает. И всех он любил, гладил по железным бокам, приговаривал, "Эх, родимая", "Ох, голубчик".
  Иногда в боевом отряде ездил и Морозов, как признанный спец по уничтожению нечисти. Он уже был не против отзываться на позывной "Мороз" и всячески натаскивал Сиба. Не такой он холодный и страшный оказался. Порой, даже как-то по-отечески хлопал парня по плечу.
  - Обвыкнешься. Нелегко конечно будет, сезон подходит... Но закалка будет, как надо.
  - Какой сезон?
  - Повышенной активности "негативных". Гордеев недавно график начертил, и цифры у него не сошлись. Что-то будет. Они и раньше шалили, но кто знает, что они там выдумали. Говорят, что "немые" тоже разумные, чтоб их...
  
  Настала осень, с дождями и туманами, с пёстрым ворохом листьев под ногами. Любил Сибирцев это время года, оно его успокаивало, настраивало на меланхоличный лад. Но впервые за всю жизнь, осенняя пора не ощущалась так, как прежде.
  Каждые сутки "Восход" поднимался по тревоге. Как правило, далеко за полночь. Ложные выезды и спокойные ночи - невероятная редкость.
  "Собирайся, поехали" - звучал в трубке отрывистый голос Мороза и полусонный Сибирцев одевался, выбегал в мокрую темень, бежал в штаб или заскакивал в подлетевшую машину.
  Теперь это не спокойная разведка и зачистка некоторых подозрительных местечек. То была жалкая разминка!
  Три машины мчатся по тёмным улицам. Три пеших отряда прочёсывают двор за двором. И ждут их страшные находки.
  Не на каждом шагу, но непременно ждут. Немало жертв скошено чьей-то карающей рукой. Жертв случайных, несчастных и, как правило, неизвестных.
  Обезображенные тела лежали в подъездах, торчали из коллекторов, корчились на земле и асфальте. А ещё оторванные конечности, выпущенные потроха и просто подозрительные следы, слизь, засохшая кровь...
  Перепуганные милиционеры, похоже, первыми из местных поняли, что даже самая отчаянная банда, самые отпетые головорезы не способны проделать такое. Хотя в рапортах приходилось писать именно о них.
  "Немых" стражи правопорядка, конечно, замечали, пытались как-то задержать, но это было им не под силу. Приходилось звать на помощь "Восход", имевший особые полномочия.
  Поэтому и в штабе и в машинах радио ловило милицейскую волну, на которой порой раздавался сплошной мат и вопли. А на местах бледные лейтенантики дрожащими руками указывали в сторону, где засело "это".
  Множились сплетни, народ вспоминал лихие реалии ещё свежих в памяти девяностых. Исподволь подползала паника.
  
  Сибирцев явно был не готов к таким поворотам событий. Его отчаянно тошнило и мутило, он пил успокоительное и руки его всё равно дрожали. Парень мотался целыми днями, не высыпался и с опаской ждал ночной поры. Новые трупы, новые страшные картины...
  Катание на машине уже казалось вполне безобидным, безопасным. Но чаще приходилось бродить пешком, выискивая врага. А врагу не шибко хотелось подставляться под лучи прожектора, поэтому он искал себе укромные, неприметные местечки.
  "Немые" таились, расставляли ловушки. И туда надо было лезть!
  Грязные помещения, гнилостная вонь - это было неизменно. Как и ощущение постоянного давления, скрытой угрозы.
  Не так уж часто на бойцов нападали живые противники. Но уж если такое случалось, то из памяти выпадало нескоро, лишь силой сигарет и таблеток.
  
  Враг стал осязаем. Самые настоящие, мохнатые и зубастые, чешуйчатые и рогатые звери, с горящими глазами. Они всё ещё не любят фонари и "китежи", сгорают от них, но теперь в воздухе витает отчётливый запах палёной шерсти и мяса.
  Они вполне живые и с удовольствием жрут людей, а иногда не доедают, оставляя ещё трепыхающиеся огрызки.
  Сибирцев не понимал, зачем эти твари здесь, выполняют ли они чью-то злую волю или предоставлены сами себе. Но их было просто необходимо извести под корень!
  Правда, это было совсем непросто - никто ведь не знал, где их засекут завтра.
  А страшные сюрпризы не кончались, тьма входила во вкус.
  Вот уже и в жилых домах появились очаги "негативной активности" и Сибирцев сочувственно и грустно глядел на жильцов, которые в лучшем случае жалуются на странные звуки, а в худшем молят о спасении.
  Подвалы и чердаки - ещё ладно, вполне себе обычные гнёзда нечисти. А вот квартиры...
  В чей-то быт проникло чуждое, агрессивное начало, поставив его на вечную паузу, а местами исказив до неузнаваемости.
  Горит свет, валяются игрушки и книжки, надрывается телевизор, врубленный на всю катушку, шумно льётся вода в ванной...
  И нет ни одной живой души. Лишь улики минувшей расправы...
  
  
  Вскоре и самих жителей взяли в оборот. Стали возникать "марионетки", несчастные горожане, внутрь которых заползла тьма и подчинила их волю. Они всё ещё похожи на людей, они кричат и плачут, они пытаются звать на помощь, а иногда они ведут себя почти так же как самые обычные горожане. На первый взгляд ходят себе спокойно, сидят и едят, шуршат газетой или накрываются одеялом. Они то запираются в квартирах, то уходят в закоулки города. Но если бросить на них внимательный взгляд, становится ясно - что-то не то. То двигаются странно, то издают нечеловеческие звуки, свет не любят. Да и лица какие-то неживые - как у восковых фигур.
  Стоит на мгновение расслабиться, поверить в их нормальность, как они бросятся в самоубийственную атаку...
  Сибирцев ясно понял, почему ему с детства совершенно не нравились фильмы о зомби-апокалипсисе. Теперь он видел что-то подобное, хоть и в меньших масштабах. И не просто видел - ему нужно было действовать.
  Свет не убивал "марионеток", хоть и сбивал их с толку. Но их нужно было уничтожать. Пулями и желательно в голову. Именно для этого Мороз выдал Сибу тяжёлый и бескомпромиссный пистолет ТТ. Феномен "марионеток" оказывается, был хорошо известен, они появлялись и ранее, но сейчас их всё больше и больше. Но Морозову всё же стоило сказать об этом раньше...
  - Стреляй. Ты должен поступать именно так. Поверь, это единственный способ положить конец их мучениям - говорил военрук.
  - Но неужели...
  - Никак. Совершенно никак. "Научники" ведь уже занимались этим вопросом, мы даже доставляли им пару живых образцов. Несколько ребят потеряли, да и на самой научной базе творился кавардак.
  - Я сюда пришёл спасать людей... Что за подстава?
  - Вот ты их и спасаешь. Да, не так как ты думал. Но каждый убитый "немой" - это один спокойный день, это десяток сохранённых жизней.
  И у парня откуда-то нашлись силы даже на такие рискованные меры. Во всяком случае, в безлюдных местах он не медлил. Стрелял на упреждение, как только видел впереди чью-то фигуру, которая шла неспешным, неестественным шагом, шаталась. Это вряд ли был случайный прохожий, ему не место в пустых подворотнях, заброшенных корпусах заводских задний, в полусгнивших деревянных бараках.
  Сиб старался не смотреть на убитых, но в памяти всё равно всплывали их лежащие тела. Опрятный старичок, молодая девушка, паренёк школьного возраста...
  И всё же закрадывалась гнетущая мысль "Вдруг всё-таки ошибся?"
   А заражённые квартиры? Теперь их разгромленные останки дополнялись теми, кто в них жил и прежде был человеком...
  Это было тяжёлое испытание для молодого бойца. От квартирных обходов приходилось увиливать самыми разными способами.
  Бледный, едва живой возвращался Сибирцев с ночных смен.
  Ему бы выспаться, отдохнуть - а не выходит. Покой остался в прошлом, там же где и вся прежняя жизнь. Последнее время Сиб даже не звонил домой.
  А что если не беспокоиться? Сбежать туда, где было хорошо?
  Совесть не позволяла. Если отступить здесь, то завтра тьма доберётся до новых рубежей, рано или поздно вторгнется и разорит родные места, искалечит и уничтожит всех и всё, что было дорогим и любимым. Мысли об этом заставляли Сибирцева снова и снова идти в бой.
  
  

Катастрофа

  
  Наступала зима. А легче не становилось. Карта в кабинете начальника угрожающе закрашивалась, превращаясь в месиво из пометок.
   Все в "Восходе" были на нервах - от миролюбивой гардеробщицы, до непоколебимого Гордеева. Оперативники ходили хмурые, и от них пахло спиртом. Один только Сиб был трезв, в него не лезло ни вино, ни водка, ни что-либо другое.
  У химиков-зельеваров регулярно лопались пробирки, дымились автоклавы и это были ещё неприятные мелочи. Бедняги постоянно соскабливали разноцветную слизь, гоняли гигантских насекомых и витали в облаках неизвестных испарений, не снимая противогазов.
  О производственных травмах и говорить нечего - лаборанты вечно ходили забинтованными, загипсованными, с кожей странного цвета и другими лёгкими мутациями, которые с большим трудом сводились местной целительницей.
  Гордеев был в осаде. Люди постоянно циркулировали от входа к его кабинету и назад. Надрывалось радио. Кто-то приходил с других участков обороны, кому-то была поручена особая миссия, и он возвращался с докладом. Некоторые приходили просить и жаловаться...
  И чем больше Сиб слышал их разговоры и споры, тем больше понимал, какой кошмар творится вокруг. Ведь едут уже с соседних районов, даже был гонец из другой области. Там то же самое - тьма разошлась не на шутку, людей и знаний недостаточно. А Белянск ещё худо-бедно держит оборону.
  Наведывался и один регулярный, но очень странный посетитель. Это был дед Матвей - колоритного вида старик с клочковатой бородой, в телогрейке и извечно грязных сапогах. Он приходил и привязывал к крыльцу свою тощую и печальную собачонку грязно-бурого цвета.
  Собака выла, иногда срывалась в отрывистый лай.
  - Да что с ней такое? - спросил Гордеев в первый раз.
  - Беду чует. Я ж по этому делу и пришёл...
  И стал дед рассказывать о том, как борется с нечистью, да какие средства от неё выдумал. Конечно, не только он выдумал, многое давным-давно бытовало в народной памяти. Тут и осина и чеснок, полынь и неведомая одолень-трава...
  Капканы, смазанные хитроумной мазью. Засушенные венки. Когда старик завел речь об обрядах и заговорах, терпение Гордеева вежливо лопнуло.
  Он не грубил и не гнал деда в шею, но наступал силой разума, мощью цивилизации. Матвей опешил, как-то сгорбился и почти сразу ушёл.
  Но вскоре появился вновь. Раз за разом он приходил в штаб и разными путями пытался доказать действенность своих методов. Гордеев твёрдо стоял на своём, заявлял, что такого рода "магия" уже совершенно неэффективна.
   Но вот старик приволок пару мёртвых тварей, утыканных кольями, на деле показал силу своих защитных чар и другие приёмы древней магии... Это уже были факты, с которыми стоило считаться. Тут начальник "Восхода" всё же крепко задумался. Настолько крепко, что в конце концов устроил собрание.
  - Ребята - сказал он неожиданно нетвёрдым голосом, оглядев толпу народа в своём кабинете - Я разослал запросы в архивы. Похоже, нам придётся возрождать давние традиции и работать по-старинке. Иначе не выстоим.
  Идея была неплоха, тем более что иных идей и не поступало. Все навороты "передовой" магии давно считались бессмысленной тратой средств, тем более что Центр и не спешил их поставлять, наверняка занятый коррупцией и пусканием пыли в глаза... Лишь иногда посылали что-то с консервации, из старых запасов, в тяжёлых ящиках. Наследие советского прошлого, мощных магических институтов ещё действовало, но кажется, теряло свою силу.
  И ещё одно огорчало - дед Матвей, единственный из местных, кто владел магией прошлого, больше не появлялся в штабе. И не оставил ничего, что могло бы помочь. И записок не написал и толком рассказать о своих методах не успел...
  Но близился Новый год и "восходовцам" показалось, что вот-вот все тревоги рассеются и жизнь пойдёт с чистого листа. Наступило краткое затишье, город даже нарядился к празднику, хотя впору было объявлять траур. Быть может, это была робкая попытка отогнать беду.
  Окна "Восхода" примерили гирлянды и резные снежинки. Два десятка человек сидели за длинным новогодним столом, смеялись, загадывали желания, звенели полными бокалами, уплетали сладкие мандарины.
  А потом дружной компанией шли на площадь, к пушистой украшенной ёлке.
  Даже Гордеев. Даже Морозов. Все хотели выдохнуть и развеяться...
  
  
  Но не успели кончиться новогодние праздники, как грянуло.
  Внезапно легла вся система Шилялиса, в один день все мониторы погасли, а потом зажглись, но на них не появилось ничего обнадёживающего.
  Это был не сбой программы и не скачок напряжения в сети. Это был крах.
  Сиб едва не столкнулся с электронщиком, который пулей выскочил из своего кабинета. А ведь он раньше и не подумал бы так бегать.
  Наоборот, большинство времени он или проводил в мастерской, налаживая и собирая приборы, или сидел за пультом управления своей системы, склонив блондинистую голову над массивными мониторами.
  Видок у Шилялиса был давно уже далёк от совершенства. Это раньше он одевался с иголочки и душился одеколоном. А теперь стал небрит, дурно пах, а глаза его были красными как у демона. Жилетка грязная, джинсы драные...
  Он поглощал кофе литрами, если не цистернами и давно уже забыл о своём хорошем чувстве юмора. Какие уж тут шутки...
  Порой Шилялис и вовсе срывался, ведь частенько слышал ругань в свой адрес, мол "Экраны" у него паршиво работают, вражину пропускают.
  "Я вам в сотый раз говорю! Я едва успеваю прорехи заделывать, каждую ночь эти падлы прут! Ещё пара недель - и ресурсы кончатся. А вы ещё хотите, чтоб я весь город накрыл?"
  
  А в тот роковой день он и вовсе выглядел ошарашенным, волосы стояли дыбом.
  - Сиб...это полный...
  Здание штаба сотряслось от его ругани, Шилялис уходил подавленный и практически сражённый наповал. Сгрёб в охапку оставшиеся на складе "Экраны" и прыгнул за руль своего красного "жигулёнка". Больше его никто не видел, а на окраинах города лежали груды обезображенных приборов...
  В ближайшую ночь Сибирцев понял, что и без того нелёгкая служба превращается в кромешный ад.
  "Немые" совершенно потеряли страх. Теперь их можно было увидеть даже днём, пусть и в тени. А уж ночью они бродили повсюду.
  И с утра удивлённые горожане видели множество странных следов на снегу. Чьи-то острые копыта, тяжёлые лапы, змееобразные тела оставляли свои опечатки. Иногда виднелись засохшие пятна крови, обрывки одежды, мелкие вещи, выпавшие из карманов...
  Как обычно поговаривали о маньяках, о бешеных собаках, о чьих-то шуточных проделках. Но как-то слабенько, уже не веря в это. Люди часто пропадали без вести...
  Лишь сотрудники "Восхода" знали истинный источник бед. Случился "прорыв материи на стыке", как выразился Гордеев.
   Это было не лучше Чернобыля, происходила самая настоящая ментальная катастрофа. Дыра, через которую сочились детища тьмы, разрослась до гигантского разлома. Зло вырвалось на простор и могло творить что ему вздумается.
  
  Город содрогнулся и наконец, подсознательно понял, что происходит что-то страшное, ломающее мироздание.
  Это было трагично. Колонны машин потянулись из Белянска, на улицах откуда-то взялась колючая проволока, заработали хриплые и шумные громкоговорители. "Осложнённая экологическая и криминогенная обстановка... частичная эвакуация... режим карантина...". Много разных слов неслось со столбов и зданий, из домашних радиоприёмников и с телевизионных экранов. Но всё сумбурно, нестройно. Люди метались, метались и власти.
  Уже давненько Сибирцев не видел счастливых горожан. Все напуганы, прячутся по квартирам, лишь иногда выбираясь за продуктами. Хотя и магазины исчезали один за другим, превращаясь в безжизненные сооружения с жалкой бумажкой "Закрыто до..."
  Ещё недавно спокойный и ухоженный Белянск казался каким-то неправильным, из него будто утекали краски, да и солнце не хотело показываться. Целый день над крышами ползли серые, непроницаемые облака.
  Всё вокруг уже чужое, мёртвое. Всё медленно гибнет под давлением тьмы. Замерзает, и возможно некому будет встречать следующий Новый Год...
  И мрачная уверенность в скором конце крепла.
  Одним сумрачным вечером Сибирцев вместе с товарищами поехали на разведку ...
  На краю города стоял самый обыкновенный детский сад, закрытый пару лет назад. Там засекли на днях большую группу "немых". Типичный вызов, очередное удобное логово.
   "Буханка" приближалась к нужному месту, пробивая путь через снега, подскакивая на невидимых ухабах. Где-то мелькнул знак-кирпич, словно предостерегая экипаж...
  За рулём сидел Сибирцев, уже привыкший к роли шофёра и заслуживший немало похвал в этом качестве. За спиной тряслись Мороз и новичок по имени Влад. Ловкий парнишка с тонкими пальцами, меткий "осветитель", явно тяготевший скорее к музыке и иному изящному искусству, чем к суровым боевым будням. Но всё же он был талант,
  Приехали, промчались через раскрытые ворота. Прожектор медленно развернулся в сторону скрытых во мгле зданий.
  Но их словно одели в рубашку из тёмной материи. Прожектор гас или самовольно пытался отвернуть в сторону... А в стороне торчали рассохшиеся веранды, вывернутые качели и почерневшие фигуры сказочных зверей.
  Прожектор по-прежнему не поддавался, а потом и вовсе погас. "Стрелок" весь извёлся, крутил и так и эдак, но ничего не выходило.
  - Ёлки-палки! Это что такое вообще? - заорал Влад, слезая с боевого поста.
  -Сиб, глянь, что по приборам - сказал Мороз.
  - По нулям. Как будто и нет ничего.
  - Похоже, мы нарвались на что-то крупное. Приборы неспроста молчат. Они просто вышли из строя. Там такая концентрация, которую я в жизни не видел. Может даже главный гадюшник...
  - И что делать будем?
  - Прежде всего - вызовем подмогу. Давай рацию... База, я Мороз! Запрашиваю подкрепление! Высылайте оба отряда!
  Рация трещала, шипела, но ответа Морозов так и не получил.
  Минут десять или двадцать прошли в ожидании - вдруг штаб всё же услышал и помехи односторонние? Никто не приехал.
  - Мда. Ну, поехали назад, доложить нужно.
  Сиб медленно развернул машину в сторону ворот. Но ворота... заперты. Да не просто заперты, а заварены намертво!
  - Фокусники хреновы, - сплюнул Морозов
  - Мы попались, это факт.
  - Рано радуются, сволочи. Тараним забор - и на волю.
  - Тут не разогнаться. Узко слишком.
  - А вручную разобрать? Деревяшки же сплошные. Идём!
  Предложение было резонным, но как только бойцы приблизились к хлипкому забору, неведомая сила отбросила их назад.
  И так несколько раз. Как об стенку горох.
  - Ну что ж. Раз враг так настаивает - нанесём ему визит! - сказал Морозов после некоторых раздумий.
  - Мы туда полезем? - недоверчиво спросил Влад. Он ещё толком не бывал в пеших походах.
  - А как иначе? Или ты предлагаешь куковать тут до утра? Оборудование есть, аккумуляторов полный багажник. Да, враг силён, тут спору нет, но и мы не простачки.
  - Не нравится мне всё это. Ох, как не нравится... - вздохнул Сиб.
  - Я боюсь...- признался Влад
  - Выше нос! Все мы боимся, но при нас надёжное оружие и мы прижмём к ногтю эту заразу! - твёрдо заявлял военрук.
  И вот они готовились, обвешивались самодельными оберегами и запасными лампами. Уже позже Сибирцев с горечью думал о том, что нужно было подождать. Быть может на следующей неделе до города дошли бы архивные материалы, может, приехала бы пара специалистов по древней магии. Ведь были же такие!
  Три бойца медленно продвигались по комнатам и коридорам, которые словно растягивались и при этом немного качались из стороны в сторону.
  Сиба накрывал липкий ужас. Разве можно было подумать, что такое безобидное место доведёт до мурашек?
  Света здесь нет, сколько не щёлкай выключателями.
  Раньше Сиб влёгкую мог бы "запитать" всё здание или, в крайнем случае, сотворить немаленький электрический шар, который послушно летел бы впереди и освещал бы всё вокруг. Но теперь молодой маг слаб как никогда. Ни плодотворная учёба, ни личный опыт, добытый кровью и страхом, похоже, не решали ничего. Проклятое место высосало все соки.
  Налобные фонари глючат и гаснут, а яркие рисунки на стенах в их свете выглядят страшнее средневековых гравюр...
  И звуки. Лучше бы быть совсем без ушей! Детский смех, топот, отзвуки песенок, а вместе с этим скрежет, рычание и унывный скрип дверей.
  Тьме было плевать на светлый отряд. Она не пряталась, не уходила и совсем не думала погибать. Она - повсюду. И, похоже, берёт верх...
  Влад всё время озирался по сторонам и вздрагивал.
  - Девочка плачет... - сказал он внезапно, прервав общее молчание. И остановился у двери медкабинета, такой белой, будто она светилась.
  - Обманка. Идём дальше. - Мороз потащил новичка за собой.
  - Нет. Надо помочь
  Мороз встряхнул парня.
  - Ты, что, забыл? Они пытаются смутить твой разум! Смотри в глаза. Вот так... Вот так...
  Вдруг Влад рванулся к кабинету, дернул дверь и оказался внутри. Мороз бросился за ним и жестом приказал Сибу оставаться на карауле.
  Время шалило. Стрелки часов на руке оперативника шли неправильно, они то ускорялись, то замирали совсем или вовсе шли в другую сторону.
  Воцарилась гробовая тишина, и даже за хлипкой кабинетной дверью не было слышно ни звука. Через щель у пола пробивался ультрафиолетовый свет.
  А потом внезапно дверь раскрылась, и оттуда практически вывалился Мороз, который тащил на себе обмякшее тело Влада.
  Парень был без сознания, а сам наставник таращил глаза и скалил лицо в страшной гримасе.
  - Уходим, Сиб. Кажется, мы проиграли... Всё совсем не так, как мы представляли - процедил он. Бойцы быстро добежали до машины, и Сиб дал по газам. Ворота снова были открыты.
  Никто не гнался за ними, но машина дёргалась и ехала всё быстрее. За спиной слышался бессвязный бред Влада и тихие проклятья Мороза.
  Что увидели эти двое за тонкой белой дверью Сибирцев так и не узнал, как ни старался. Влад не приходил в себя, а Морозов уходил от разговора и чертыхался.
  Оба товарища умерли на следующей неделе в реанимации. Все сотрудники "Восхода" находились в полной растерянности. Морозов прослыл хорошим командиром, и на нём держалась вся боевая часть "Восхода". Теперь его нет, как нет и симпатичного паренька, который не раз радовал свой игрой на пианино.
  Лёгким движением враг нанёс ошеломляющий упреждающий удар. И с тех пор не останавливался...
  
  

Последние герои

  
   Силы таяли день за днём. Тьма собирала свою дань. Теперь она хозяйничала без стеснения, а "Восход" был как маленький кораблик, попавший в жестокий шторм.
  Его бросало по волнам, лучшие члены экипажа падали за борт и некому было бросить им спасательный круг. А чёрная пучина с радостью пожирала своих жертв, не оставляя от них ничего, кроме сигнальных браслетов.
  Маленькие жёлтые обручи из пластика с парой кнопочек и динамиком. Их обычно носили на левой руке.
  Сибирцев нашёл не один десяток таких приборчиков, он каждый день бродил по мёртвому городу, надеясь отыскать хоть кого-то, хоть какие-то зацепки. В карманах бряцал и всякий хлам, который Сиб подбирал машинально. Ржавая пружина, пустая зажигалка, крышки от пивных бутылок...
  Людей осталось мало. Чудовищно мало. В "Восходе" кроме Сиба всего лишь двое. Они ждут в штабе, они всё ещё на что-то надеются, хотя надежда должно быть умерла давно и в нестерпимых муках.
  Уже много месяцев Сибирцев жил на работе, хотя у него была и служебная квартира. Две комнатушки, с расшатанными шкафами и стульями, небрежно поклеенными обоями, которые он надеялся сменить на приличное жилье. Нынче там царит ещё большая тоска, чем на работе. Поэтому у Сиба была одна дорога...
  Здание штаба обветшало, облезло, с крыш хищно свисали сосульки, окна были покрыты коркой инея. Каждое возвращение могло нести с собой новые утраты.
  Вот и фойе. Пыльно и грязно - некому здесь прибираться. И за витой решёткой гардероба ряды пустых крючков, а на столике стопка железных номерков. Раньше здесь обитала Варвара Николаевна, обаятельная старушка, которая не только заведовала раздевалкой, но и мыла полы, поливала цветы и при этом успевала вязать одёжку для внуков.
  Сиб по привычке повесил своё потрёпанное пальто. Уже не раз зашитое им самим, с парой кривых заплат и выцветшими нашивками.
  А любимая кожанка пришла в полную негодность ещё осенью...
  
  
  Впереди были пустынные коридоры и множество дверей.
  В столовой никого - столики с салфетками, старое панно, на котором жизнерадостные колхозники собирают урожай, за стеклянной дверью скрывается плита, ряды чистой посуды, пузатые эмалированные чаны. Здесь ещё недавно была тётя Галя, женщина внушительной комплекции, но обладавшая столь же большой душой. Вкусный обед был её заслугой...
  А теперь Сиб ел одни только макароны в кипятке, приправляя их консервами. И пил горький чай, быть может, подчеркивая этим горечь собственной жизни.
  В медпункте по-прежнему стерильно, но вновь не хватает живого образа. Он воплощался в виде медсестры и целительницы Светы, которая была светлым во всех смыслах созданием, способным вернуть к жизни даже того, в кого тьма впилась мёртвой хваткой. Умницей и красавицей была эта девушка.
  Как её не хватало в тот роковой день, когда Сиб с товарищами вернулся из проклятой больницы!
  Но в тот день она и сама заболела. И вскоре пропала. Сверкнула вспышкой и сгинула... Сейчас её не хватает, как не хватает и многих других. Живых, весёлых и никогда не унывающих. Но, похоже, именно такие люди стали самой желанной пищей для "немых"...
  В зеркале над кушеткой Сибирцев долго разглядывал себя. Он бродит тут как призрак - с белой кожей, да со страшной рожей. Левая рука безвольно висит, а пальцы скрючены. Это отметина тьмы. Больше не болит, но и пользы особой не несёт. Сибирцев шёл дальше, а рука его будто волочилась следом.
  Тут же, недалеко, располагался кабинет Гордеева. Дверь открыта, а за ней только стол и полупустые шкафы. Даже стула не осталось, кажется, все вещи исчезли вместе с прежним хозяином.
  Гордеев совсем недавно уходил в пургу на глазах у Сиба, завернувшись в плащ и надев замшелую шляпу, которая ему не шла. Такой усталый и больной...
  - Куда вы, Аркадий Ильич? - вопрошал Сибирцев.
  - На ответственное задание. Шансы есть, но ставки высоки.
  - Но как же мы без вас? Нас и так мало!
  - Крепись, боец, ещё осталось место для манёвра. Ещё не перерезаны дороги. Не скажу, что шибко верю предсказаниям, но, похоже, ожидается пополнение личного состава. Чтобы это точно случилось, нужны некоторые приготовления. А ты должен остаться моим заместителем. Это приказ.
  - Бросаете, Аркадий Ильич... Разве хоть кто-то возвращался?
  - Это не малодушие. Не трусость. Вы примете бой, так же как и я. Просто мы наступаем с разных сторон. Но цель-то одна... Я уверен в нашей победе, друг мой.
  Наверняка у начальника был план, способный как-то изменить печальное положение. Но, похоже, ничего из этого не вышло. Так и ушёл Гордеев в свой последний бой, как одинокий рыцарь.
  
  Сибирцев остался самым главным в поредевшем коллективе.
  А теперь уныло брёл по коридору, понимая, что вот-вот останется один. Почти все оперативники погибли, одна из машин потеряна. Он неумелый капитан тонущего корабля...
  Следующую дверь Сиб почти пробежал. Туда заглядывать было больно. Там жила Дана, одна из последних, кто добрался в это чёртово место на помощь "Восходу".
  Самый настоящий Человек. Именно с большой буквы.
  Совершенно внезапно она возникла на пороге штаба с огромными клетчатыми баулами. И как она дотащила их со станции?
  А впрочем, вопрос глупый - ведь она была настоящим магом. По сравнению с ней почти все, кого Сиб знал (да и сам Сиб!), были скорее кучкой технократов.
  А вот Дана была ведьмой высшего разряда. Пожалуй, об этом можно было догадаться, взглянув в её тёмные глаза, разглядев огненно-рыжие волосы без грамма хны и иных красителей.
  Дана, тащила с собой не простые мешки, а сокровищницы полные знаний прошлого, невероятных предметов, которые чудом уцелели в бешеной скачке прогресса.
  Чугунный котелок, потемневшая деревянная ступка, причудливые колбы из уранового стекла.
  Тёмные банки и сосуды с надписями на латыни и старорусском...
  И стопки старинной литературы, в тяжёлых обложках, в кожаных переплётах. Встречались даже тубусы с древними свитками, деревянные и глиняные дощечки. Совсем уж неожиданно выглядели прялка и огромные мотки пряжи к ней.
  И всё это была лишь малая часть богатства.
  На вопросы "откуда и зачем" девушка отвечала невнятно, при ней не было привычного направления от Центра. Она будто явилась из воздуха.
  Но Сиб сразу понял, что её появление глубоко чудесно и значимо.
  По ней было видно, что она рвётся в бой и лишь сила воли не даёт ей полыхнуть на всю округу.
  Она бы наверняка спорила, настаивала, если бы было с кем. Разве что Сиб попытался её отговорить от ночных прогулок. Но она легко отмахнулась.
  Девушка получила целую комнату под свои великие богатства, а так же подушку и раскладушку.
  Каждый день она над чем-то работала, читала манускрипты, внезапно уходила и возвращалась с невероятными находками. Травы, цветы, какие-то пряности, диковинные камни. Всё это добро создавало чарующий букет запахов. А ещё горели лампадки, курились ароматические палочки.
  Никто не мог найти в умирающем краю ничего подобного.
  
  Впечатлённый Сиб нередко заглядывал в обитель ведьмы, которая больше походила на антикварный магазин. Чаще он приходил украдкой, ибо ему было неловко. Но однажды состоялся интересный разговор.
  
  - Добрый вечер... - сказал Сиб, пробираясь в поистине волшебную комнату. Он чувствовал себя не в своей тарелке.
  - Здравствуй. Я чувствую что тебя что-то гнетёт, - твёрдо произнесла Дана. Она смотрела на Сиба внимательно и словно гипнотизировала.
  - Ну, мне опять ехать пора... - буркнул он, отводя взгляд и собираясь вернуться обратно в коридор.
  - Подожди. Нельзя отмахиваться от проблем...
  - Эх... Как бы объяснить. Вот мы ездим-ездим, уничтожаем погань. А легче не становится.
  - Похоже, тьма раскусила ваши методы. Она привыкла. Вы действуете техникой, механическое начало подавило саму природу магии.
  - Я знаю. Гордеев, наш старый директор, хотел вернуться к истокам. Не успел, архивы нам не ответили, связь прервалась. Мы в блокаде...
  -Но я же как-то к вам доехала, верно?
  - Верно.... Но как? Ты ведь сможешь нам помочь?
  - Я шла сюда долго, пешком. Кругом лес, волки воют. Бррр! Но я чувствовала, что идти надо именно сюда. А насчёт помощи... поэтому и пришла, пожалуй. И вот не зря тут сижу, размышляю да прикидываю, кой-какие мыслишки есть. Ты не думай, что я всю эту красоту взяла и спёрла. Это добро было выкинуто на свалку истории, отдавалось даром или за копейки. А теперь пригодится.
  - Да уж, что имеем, не храним, как говорится.
  - А ты знаешь заговоры?
  - Смутно.
  - А моя бабушка знала их не один десяток. Ну а как ты силой управляешь?
  - Ну... просто. Раньше "китеж" был, волшебная бандура. На прошлой неделе последний оставшийся вышел из строя. Теперь вот беру и бью голыми руками. Тут уж не до фокусов. Только силы-то не осталось. Вышла вся...
  - А должен быть настоящий посох, который ты делаешь сам. Он и силу соберет, как следует, и направит её в нужное русло. Это посильнее железяк будет! Магия пращуров, магия волхвов...Её нужно постигать,- говорила Дана и глаза её сверкали.
  - А ты меня научишь? - вырвался вопрос у Сиба.
  - Ну, давай попробуем...
  И вот он приходил к ней и познавал то, о чём в училище говорили вскользь, с пренебрежением или равнодушием. Оказалось что "отжившие анахронизмы" это, в сущности, удивительные вещи. Та самая магия, которая отпечаталась в преданиях старины и которая восхищала предков.
  Вскоре у Сиба появился посох, тяжёлый, сделанный из старого засохшего дуба, который он нашёл у развалин монастыря.
  Сибирцев не только выпилил посох своими руками, но и услил его парой железных набалдашников. И даже нашептал какое-то заклятье. Всё было сделано по старым книгам...
  И быть может благодаря этому новому оружию он до сих пор бродил по этой грешной земле.
  А ещё они вместе с Даной пытались найти разные способы избавиться от чёрного ига, напавшего на город и сопредельные земли.
  Увлечённо листали сухие и ломкие страницы, пытались разобраться в хитросплетениях тайных знаков и загадочных шифров. Это здорово сближало и вскоре Сиб ежедневно появлялся на пороге комнаты. А Дана его уже ждала. Они прекрасно понимали друг друга...
  Стоит ещё самую малость постараться и откроется тайна и наконец-то придёт конец несчастьям. Хотя Сиб и так уже не чувствовал себя несчастным, находясь в компании рыжей ведьмы.
  Однажды Дана предложила воссоздать древний рецепт. Почему-то девушка загорелась идеей выплавить какие-то волшебные свечи.
  - Вот представляешь, раньше одной хорошей свечки хватало, чтобы рассеять мрак. А теперь у вас тут огромный прожектор, но он бессилен.
  - Не слышал о таком способе. Единственные действенные свечи, которые я знаю, это те, которые лечат от геморроя, - мрачно заметил Сибирцев.
  После этой фразы Сиб впервые услышал как Дана смеётся. Звонко и непринуждённо. И глаза весёлые, а не печально-задумчивые.
  - Ой, Олег, ну ты даёшь! - сказала она, отсмеявшись - Но в нашем случае геморрой тоже присутствует, хоть и другого рода.
  Сибирцев даже вздрогнул. Его давно уже называли по имени, он уже совсем отвык от его звука. Да и говорил ли он ей своё имя?
  Наверное, всё-таки говорил. И он даже не знает её фамилии, неужели не спрашивал?
  А впрочем, так ли это важно? Фамилию и сменить можно, а имя обычно навсегда, к нему здорово привыкаешь. "Ну что ж, Олег Иванович, придётся тебе действовать, как полагается!" - сказал сам себе Сиб.
  Нужно было достать подходящий воск, совершить непростые манипуляции...
  Но снова вмешался случай, неотвратимый и бьющий точно обухом по голове. Дана ушла, оставив краткую записку на листочке, вырванном из блокнота.
  "Не печалься обо мне, всё будет хорошо. Только верь и не опускай рук".
  Верить было сложно. Ведь тьма поглотила многих, и потушить огонь, живым воплощением которого была Дана, ей ничего не стоило.
  Именно с той поры Сиб совершал ежедневные прогулки.
  А ещё в его подчинении появилось двое ребят, за которых он был в ответе. Они пришли уже после Даны, и с тех пор никто не стучался в двери "Восхода".
  Первый - Кирилл, въехавший во двор штаба на самодельном байке с дутыми шинами. Несмотря на молодость, парень был превосходным охотником на нечисть. Да он и сам был под стать своим врагам - лохматый, не любивший бриться. Сам он говорил, что из деревенских, охотиться умел с детства, легко ходил на лыжах и даже мог перекидываться в волка. Лишних вопросов никогда не задавал, и с ним можно было смело идти в бой. У парня был самый натуральный лук и колчан с кучей стрел. Это выглядело очень странно на фоне стёганой зимней куртки и спортивной шапки.
  А вот Толя, последний новобранец, казался и вовсе лишним пазлом в картине здешнего мира. Тощий, нескладный, в тонкой курточке и огромных очках. Закутанный в вязаный шарф. Приехал этот паренёк со стороны Архангельска на последнем поезде, после чего пути пришли в полную негодность, а вокзал замер навсегда.
  Грешным делом, Сиб решил что Толя тут же задрожит и станет проситься домой. Ну а что можно ожидать от глубоко интеллигентного мальчишки?
  Он ведь и в морду никому дать не сможет.
  И быт здесь суров. Из крана течёт ржавая вода, батареи едва теплые, да и последний продуктовый магазин может сгинуть просто так. Даже удивительно, что на улицах до сих пор загораются фонари, словно издёвка и ложная надежда.
  А уж моральный климат... Все кто жив, находятся в нервном напряжении, в перманентной депрессии.
  Но Толя всё-таки удивил. Судя по всему он сразу понял, во что вляпался. И воспринял это стоически.
  - Сразу предупреждаю - ничего хорошего нам не светит. Так или иначе, умрём. И, наверное, скоро, - сразу сказал ему Олег, который уже преисполнился фатализма.
  - Я знаю. Мне говорили.
  - Ну и зачем ты тогда приехал?
  - По разнарядке. Запоздал из-за коллапса.
  - И какая у тебя магическая особенность?
  - Я с мёртвыми контактировать умею.
  Говорил он это просто, без эмоций. А ведь у него редкий и страшный дар. Такие люди не встречаются в обыкновенных училищах. Мертвецы, должно быть, приходят к нему в видениях, просят и зовут, не дают покоя.
  А сколько людей погибло здесь, в невидимой войне? Весь город это сплошной некрополь...
  Но тел в последнее время уже не находили, тьме надоела кровавая показуха. Она просто давила неумолимым катком. Лишь иногда попадались полупрозрачные слепки, сделанные, словно из целлофана.
  
  А Толя вдруг захотел составить компанию в ночной вылазке.
  Да, теперь это звалось так, словно подтверждая нынешнюю слабость белянского "Восхода". Раньше было боевое дежурство, патруль. Выходили на трёх машинах в разные концы Белянска, теперь на ходу осталась всего одна. Аккумуляторы скоро кончатся и её прожектор больше не загорится. У Кирилла конечно есть альтернативное средство в виде лука, да и у Сиба с собой посох. Но у Толи ещё ничего нет, он никак не защищён. В машине всё-таки чуточку поспокойнее. Да и на своих двоих топать не придётся.
  Толе было доверено управлять прожектором и тут начали твориться удивительные вещи. Твари и сгустки, которые при самом хорошем раскладе лениво и нехотя отступали, теперь побежали, распадаясь на ходу. Луч догонял их и вколачивал в землю, разбивал о стены. Толя увлечённо вёл свое первое сражение...
  Таких сражений было несколько, пока не сгорел последний большой аккумулятор.
  
  В этот раз Олег встретил Толю в библиотеке, где он читал книжку и пил чай, не морщась от его скверного вкуса. Удивительное спокойствие, словно вокруг нету полчищ тварей, словно пространство не стягивается в тугую петлю.
  - Где Кирилл? - спросил Сиб.
  - Ушёл.
  - Далеко?
  - Не сказал.
  - Нутром чую - накроется.
  - Ты всегда так говоришь - вздохнул Толя.
  - Ну, если вернётся, будет хоть какая-то хорошая новость.
  - А у меня ещё одна есть. Вот честное слово!
  - И какая же? Ты научился заваривать приличный чай?
  - Я дешифровал браслеты. Помнишь, ты их показывал?
  - Как???
  - Я поговорил с их владельцами...
  
  Сиб был в подлинном шоке. Найденные сигнальные браслеты лежали бесполезной кучей в кабинете у Шилялиса. И все до единого они были уже нерабочими, раздавленными и смятыми.
  Теперь же они побывали в руках Толи...
  
  

Вампир

  
  Саша стала слишком много плакать и совсем перестала смеяться. Она забивалась в уголок, заворачивалась в плед. Не отпускало. Не проходило.
  Слишком много и слишком тяжело.
  А ведь были хорошие времена, светлые, радостные.
  Беззаботное детство, когда вокруг всё такое новое и интересное, когда все огорчения исчезают налету, и нет сомнений в прекрасном будущем.
  Теперь жизнь стремительно летела под откос.
  
  Парень её бросил. А любил ли он, в самом деле? Пустые слова, наигранные эмоции и беззастенчивое предательство...
  Из института Саша вылетела. Под ехидный смех дряхлого плешивого профессора. Что ему стоило сжалиться над бедной девушкой? Разве зря она столько готовилась? Нет, он будто заряжал свой незримый маузер и бил в упор за каждую незначительную ошибку или неточность. Безжалостно и с чувством собственного превосходства. Ночи, проведённые над конспектами, воспалённые глаза и усталость - всё зря!
  Но и на этом беды не кончаются. Отец снова пьёт. Вроде и не страшно, вроде и не дебоширит. Но часто. Сколько раз его уже откачивали? И смогут ли откачать сегодня?
  А вокруг безнадёга, серость и холод. За короткий миг родной и любимый Белянск превратился в отвратительное, чуждое место.
  Ещё и "карантин" этот...
  И почему Саша не уехала вместе со всеми?
  Ведь автобусы подавали к каждому подъезду при эвакуации, а немногочисленные подруги уехали ещё раньше, на поезде и попутках.
  Одна Саша осталась, как последняя дурочка. Зачем?
  
  Может поначалу оставалась какая-то уверенность, да и родителей бросать не хотелось.
  Но теперь земное существование решительно опостылело, душа трепыхалась рваной тряпкой. Депрессия затягивала на дно.
  
  Как ни старалась мама, бабушка, дядя Миша из соседней квартиры, всё было бесполезно.
  Было сказано много воодушевляющих речей, вокруг по-прежнему были хорошо знакомые фильмы, книги и сладости. Но ничего не радовало...
  
  Саша готовилась к своей гибели. Хоть с моста, хоть на рельсы, да на худой конец из окна на асфальт. Оставалось только выбрать.
  И вот, ни сказав, ни словечка на прощание, она накинула лёгкую курточку и вышла на улицу.
  
  Город пугал, даже днём. Его было просто не узнать. Уже давно ползали слухи о каком-то проклятии, об осквернённом капище и другой подобной чепухе. В домах часто вылетали стёкла. В старом районе обрела недобрую славу арка, в которой уже не раз находили покойников, зверски зарезанных каким-то психопатом.
  Отец в пьяном бреду часто говорил о "тварях", страшно ругался и бледнел.
  А ночью даже в квартире было не по себе. Девушке снились кошмары.
  
  Но вот городская черта позади, а дальше тянется крутой берег и огромная замёрзшая река.
  Ещё недавно, тёплым летом, Саша стояла здесь в весёлой компании выпускников. Отзвенел последний звонок, закончились танцы, а тёплый ветерок трепал волосы и шептал о хорошем...
  
  Теперь же ледяной вихрь несётся над рекой и воет о скорой смерти всего живого.
  Саша спускалась вниз, безвольно и уже ни о чём не думая.
  На горизонте чернел лес, где-то сбоку торчали ржавые корабли, навечно выброшенные на сушу.
  А под ногами лёд. Он хрустит и он крепок. Но Саша ждёт полыньи, она готова уйти в ледяную воду, лишь бы не терпеть гнетущий быт.
  
  Нет, она не всегда была слаба. Она пыталась выбраться. Но её не пускали и не раз ловили. Сейчас на всех дорогах стоят бетонные надлобы, и тянется проволока под током. Бродят патрули от края и до края. Молодые солдатики сочувственно смотрят на тех, кто тщетно пытается уйти.
  Они бы и рады выпустить несчастных, но у них приказ...
  
  Лед, наконец, хрустнул, и за мгновение вода сомкнулась над головой. Тело беспомощно барахталось, но обжигающий холод моментально сковал мышцы.
  Но что это? Страшный миг резко прервался, вода с болью вырвалась из горла, чьи-то руки бережно понесли девушку...
  Она пытается разглядеть чей-то смутный образ, но глаза не фокусируются. Какой-то бородатый дядька, должно быть рыбу ловил неподалёку.
  Он посадил Сашу на задний диван машины и укутал.
  А сам бормочет что-то ласковое. Кажется, она знает его...
  Точно! Это ж дядя Миша!
  Когда девушка окончательно пришла в себя, то была в знакомой квартире. Настоящее логово холостяка, умелого охотника и рыбака.
  На стене оленьи рога, кабанья голова, внушительное ружьё. Мебель старенькая, но не раз чиненная золотыми руками.
  Где-то должен бродить пепельно-серый кот Барсик...
  Дядя Миша молча резал колбасу к бутербродам на маленькой кухоньке.
  - Как маманя? Держится ещё? - спросил он, увидев вошедшую Сашу.
  - С трудом.
  - А представь, что с ней будет, если она узнает, что ты сегодня учудила? А отец так и вовсе...
  Саша опустила взгляд. Жгучий стыд пожирал её изнутри. Но точно так же ей уже давно питался и страх, который порой превращался в хтонический ужас.
  - Это хорошо, что вы подоспели... - пробормотала девушка. Дядя Миша молча кивнул. Он всегда был не шибко разговорчив.
  И всё же когда он успел? Ведь Саша вышла на середину реки, и не было никого вокруг...
  Девушка рассеянно бродила по квартире. Она бывала тут не раз с самого детства. И что-то ей показалось странным, непривычным. Вещи стоят как-то криво, не на своих местах что ли...
  Любимый моржик из синего стекла и вовсе расколот.
  Отодвинув тяжёлую штору, девушка увидела расплывчатую темноту, едва заметную рябь вместо фонарей. Ни одной знакомой детали! А должен быть двор, старый добрый двор со вкопанными шинами, скрипучими качелями и высокой горкой. Но ничего нет...
  Вдруг сзади зажёгся телевизор, и воздух наполнился мерзким шипением.
  У Саши перехватило дыхание. Вокруг было вязкое, спёртое пространство.
  Она рванулась в кухню, и вдруг всё поплыло перед глазами, комната несколько раз перевернулась.
  Дядя Миша, вставший из-за стола, стал искажаться, превращаясь в чёрную тень. Это был не он...
  Теперь перед Сашей стоял сгорбленный, отвратительный старик. Он тянул к ней свои длинные руки, а на лице была зловещая ухмылка. Девушка уже видела его в своих кошмарах...
  - Вот ты и попалась, Сашенька... - прохрипел старик.
  - Ты всего лишь сон! Убирайся прочь из моей головы!
  - А я тебя ждал, давно ждал. И вот мы встретились. А ты не рада... Хоть бы кто мне обрадовался, хе-хе. Было бы интересно на это посмотреть.
  - Сгинь!
  - Нет-нет, мне некуда идти. Ведь это мой дом. А ты в гостях и отвратительно себя ведёшь...
  
  Вокруг была и в самом деле чужая квартира, в ней царил затхлый, тяжёлый запах...
  Саша рвалась на свободу, билась об двери и отламывала им ручки, колотила табуреткой в оконные стёкла. Выхода не было. Стены и потолок давили, а в углах пучили глаза уродливые статуи и чучела.
  Старик сухо смеялся, глядя на бесполезные метания.
  
  - Что тебе нужно? - дрожащим голосом спросила Саша, когда вновь оказалась перед злодеем.
  - Я избавляю от мёда, я избавляю от яда. Хочешь, тебя я избавлю вообще? Чтоб не пришлось избавляться самой...
  Саша хотела что-то ответить, но всё уже было решено за неё.
  Мир резко стал монохромным, а вместо старика вновь маячила чёрная фигура, от которой потянулись длинные и цепкие щупальца.
  Девушка кричала, но не слышала собственного крика. Какими мелкими стали все её проблемы перед лицом страшной сущности!
  
  Старик был крайне доволен. Простецкий спектакль под названием "Чудесное спасение" удался на славу.
  Очередная жертва попалась в паутину и вновь ему предстоит замечательная трапеза...
  Он не пьёт кровь. Он не склонен к пошлому каннибализму. Его не прельщают и плотские утехи.
  
  Ненависть. Зависть. Отчаяние. Эти чувства неизбежно вели навстречу тьме. Всю свою никчёмную жизнь гражданин Чернецкий был недоволен и делал пакости.
  Неужели он когда-то был лепечущим малюткой? Неужели с гордостью носил пионерский галстук? Может трепетно признавался в любви? Был приветлив с соседями и коллегами?
  Если всё это и было, то осталось далеко-далеко, в ушедшей молодости. Но в воспоминаниях Чернецкого не уцелело ни одной светлой минуты, его никогда не пробирала ностальгия. Недостатки, проблемы, неприятные случайности, всё спрессовалось в один колючий, недобрый комок.
  Юноша не боролся за своё счастье, но и не собирался примиряться с миром. И начал источать негатив. А с годами бесшабашные хулиганские выходки сменились едкой злобой, сарказмом и изобретательной руганью, моральным уничтожением своих собеседников. И так везде - на работе и дома, на праздниках и поминках, в любое время года...
  Кажется что старость его - вечная, а поток гадких и обидных слов неиссякаем.
  Народ обходил стороной неприятного, почти что, маргинального гражданина, но он искал повод и цеплялся словно клещ.
  
  Но вот внезапно исполнилась мечта негодяя. Тьма сама пришла в его дом. Две высокие фигуры в кожаных плащах с глухим рокотом сообщили условия сделки.
  "Ты будешь с нами, верным слугой, славным мерзавцем и даже великим чародеем. И тебе не придётся за это отвечать. Закон падёт и в твоих руках будет весь город. Ты сведёшь свои счёты и встретишь новую эпоху".
  
  Старик пожал ледяные руки незнакомцев и размашисто расписался на пожелтевшей бумаге.
  Ни единого сомнения, никаких терзаний. А откуда им взяться?
  Ведь внутри Чернецкого не осталось ни грамма добрых чувств, лишь кипела вместе с кровью злость.
  Он дорвался. Дожил до момента своего эгоистичного триумфа. И точно знал, что сотворит со всеми, кто ему навредил, кто обидел и разочаровал. Его слушаются "немые" да и сам он теперь один из них.
  
  А Белянск к тому моменту уже трясся в ожидании своего конца. Всё белое, что было в его названии и сути - сгинет навеки.
  Впервые за много лет Чернецкий смеялся. Люди бежали как крысы, ползли как черви, некоторые забивались в норы, пытаясь уберечься.
  Но они постепенно исчезали, и это было просто прекрасно. Никто больше не сверлил стены, не слушал зубодробительную музыку. Перестали вопить противные детишки.
  Холод, мрак и симфония хаоса, сыгранная ветром и останками городского величия.
  
  А старик ходил по улицам, надвинув на глаза кепку и высматривая себе новых жертв. Преисполненный коварства, он менял облик, плёл сети, заставляя несчастных идти за собой. В его грязную и убогую квартиру, которая из-за чар казалась уютной и приличной.
  Впрочем, теперь у старика была подлинная власть, и на охоту он выходил лишь для собственного удовольствия. Когда желания не было - можно было запросто послать слуг. Их было не просто много - подчинились все, кто звался "немыми". Они были готовы притащить собственный завтрак, тёплый и живой, лишь бы угодить своему новому хозяину, наместнику зла.
  И он был, несомненно, доволен таким подаркам.
  Повергнув добычу в шок, подавив волю, Чернецкий жадно высасывал энергию, как положительную и отрицательную. Это рождало у жертв невероятную боль, которая не могла сравниться ни с одной пыткой, придуманной человечеством.
  
  Он мстил всем, но особенно выделял девушек. Может это предпочтение уходило корнями в тот печальный день, когда ему впервые разбили сердце.
  Ему нравилось, как они истошно кричат и плачут. Их энергия была слаще, в ней было больше интересных нот...
  
  И вот очередная бедняжка привязана к койке и её постигает та же участь что и всех остальных. Недолго ей осталось дёргаться... Она будет выпита до дна, в ней есть свежий страх, апатия, депрессия и много других вкусных блюд.
  Тело скоро исчезнет и в корявой старческой руке останется одинокий артефакт, который может увидеть далеко не каждый глаз.
  Похоже, это и есть душа. У всех она разная - у кого-то твёрдая и гладкая как орех, у кого-то бугристая и чёрствая как хлеб. Бывают пушистые шарики, волшебные многогранные стёклышки, горящие лампочки и звенящие колокольчики. И чем красивее и чище душа, тем труднее отнять её от тела.... Но Чернецкий уже знает, как правильно резать.
  Старик не выбрасывал свои трофеи, он прятал их в укромном месте, недоступном для обычных людей.
  Там стояли стеллажи, на которых расставлены многочисленные жестяные банки. Ржавые и мятые, новые и блестящие, самых разных размеров и форм. И в них скрыты такие же разные души.
  Это не коллекция. Это склад. И когда-нибудь сюда явится могущественный покупатель, который с удовольствием заберёт всё это добро и отдаст за него нечто невероятное, пока что непостижимое для разума приспешника тьмы...
  
  

Освещая путь

  
  Несколько минут прошли в молчании. Сибирцев всё-таки был удивлён. Толя оказался не промах. Хотя парень и так всё понимал с полуслова, молча вставал на дежурство, питался той же скудной пищей.
  Он ведь не сильно моложе Олега, их разделяет всего несколько лет. Но его ещё не коснулась энергетика умирающего города. Или всё-таки коснулась?
  Сибирцев успел постареть, иногда ему было просто омерзительно смотреть в зеркало. Воистину проклятое место!
  А Толя ещё ничего - не бледный, не мелькает седина в волосах. Только глаза уже наполнились каким-то тяжёлым чувством. Может это скорбь, жалость к тем, кто остался, заперт в бетонном склепе. А может это тоска по родному краю, который остался далеко позади.
  - Как ты додумался до такого? Как ты вообще обучился? Ведь и специальности такой нет!- удивлялся Олег. Он прежде не расспрашивал парня о его даре, тем более и применения ему не находилось. Да и тема деликатная...
  - Я ж к старому волхву ходил. Он кажется, был последним, кто знал как правильно говорить с духами.
  - И он тебя научил, как следует?
  - Ага. Нужно быть вежливым, не показывать страх, пытаться как-то успокоить мёртвых. Им же обычно больно, мало кто готов к собственной смерти...
  - А что наши? Кого ты видел?
  - Толком - никого. Они такие...расплывчатые. Это из-за браслетов, они ж долго лежали без хозяина и тьма их повредила.
  - Погоди, получается любая вещь, которую человек регулярно носил с собой, становится "проводником"?
  - Да, так оно и бывает.
  - Я сейчас вернусь.
  
  Олег быстро ушёл и вернулся с изящным зеркальцем. Он только что взял его из комнаты Даны, пересиливая свою горечь. Комната осиротела без хозяйки и все вещи будто превратились в пустышки, а тексты древних рукописей стали бессвязным бредом.
  - Попробуй проверить это. - Сиб протянул зеркало Толе.
  - Тёплое...Живое! - Толя аж подскочил от неожиданности. - Это ж её?
  - Её. Ну вот, значит ещё одна хорошая весть. А пойдём-ка в радиорубку, вдруг сигнал словим? Раз такое везение...
  - Давай...
  - Ты мне ещё не рассказал, что смог узнать у духов. Выкладывай.
  - Да всё просто. Смотри - Толя взял с журнального столика распечатку городской карты. На ней полукругом расположились синие кружки.
  - Последние места, которые они запомнили. Там видимо и погибли. Ты ведь знаешь где это?
  - Старый район, как правило, тихий и спокойный. Мы там всегда проезжали без помех. Ну, разве что у одной арки регулярно происходят убийства...
  А вообще... Все метки внутри него. Надо ехать.
  
  Сибирцев нутром чуял, что их выезд может стать последним. Всё к этому шло. Но отчего-то ещё искрились крупинки надежды.
  
  Радиорубка примыкала к обители Шилялиса, была логичным её продолжением. Где-то над потолком торчала невидимая глазу антенна. Передатчик призывно моргал красными и жёлтыми лампочками. И вот снова на голове тяжёлые наушники, а микрофон у самых губ.
  - Я Белянск, вызываю Центр. Приём! Вызываю Центр!
  Молчание в ответ. Иногда прорываются помехи.
  - Вызываю Песчанку... вызываю Княжицу... вызываю Стражу... вызываю Черёмуху...
  Не слышит центр. Не слышат и соседние участки. В эфире всё такое же мёртвое, как и за окном.
  А когда-то Шилялис ловил здесь музыку и искренне этому радовался, хотя ему делали выговоры...
  
  Теперь путь лежал в гараж. И нужно вновь надеть пальто. Оно до сих пор спасает даже от лютого мороза. Рядом Толя неуклюже влез в свой полушубок и застегнулся на все пуговицы.
   А вот и два посоха - тяжёлый и монолитный поднял Олег, а тонкий, почти невесомый взял Толя. Парень задумчиво вертел оружие в руках, он ещё не привык с ним управляться.
  Зато изготовил по всем правилам и кажется даже ловчее, чем Сибирцев, который подал ему такую идею.
  В гараже уже появился тонкий ледяной покров, и осталась лишь одна тусклая лампа.
  Две машины безжизненно стояли у стены. "Козлик" был давно не на ходу - у него лопнула рама, и спустило все колёса. Автомобиль с трудом затолкали в гараж, но внутри никого не было. Дядя Вася и пара его помощников были в паре метров от гаражных боксов. Но не успели...
  А где-то на просторах Белянска, в бескрайних снегах затерялась ещё одна машина. Там был хороший отряд, замечательные разведчики. Их задача была проста - найти безопасный выход из города, на случай отступления. Сиб и не знал их толком, а теперь и вовсе не узнает никогда. А отступать уже некуда.
  
  Но вот стоит последняя машина, родная "буханка". Она тоже выглядит грустно, но ещё в состоянии куда-то ехать. Если конечно постараться.
  Ключ до сих пор в замке зажигания - это уже радует. Натужный кашель мотора громогласно отражался от стен. Не заводится!
   - Полезай в кабину, а я попробую с "кривого" завести! - крикнул Олег, выскакивая из-за руля.
  В руке "восходовца" очутилась пусковая рукоятка, "кривой" стартер. Установить над бампером, крутануть пару раз, стараясь при этом не переломать пальцы. Всё просто.
  Но машина сопротивляется, словно не хочет мчаться навстречу своей погибели. Впрочем, делать нечего - мотор чихает, фыркает и наконец, слышен его ровный рокот.
  
  Вперёд! Жёлтые огоньки фар беспомощно пытались развеять черноту и кажется, каждый поворот таил чудовищ, грозил смертью. Фонарей уже почти не осталось, а со всех сторон наваливались исполинские дома, готовые раздавить маленькую машинку.
  Через шум мотора пробивалась мрачная песня, записанная на старую кассету
  Ты не переживай
  Из ада сразу в рай
  Наш путь - мы до конца ему верны
  На гребне злой волны.
  
  Сибирцев крепко сжимал руль, он был настроен решительно. Толя сидел рядом, сложив руки на груди. Путь оказался не близок.
  По карте всё было легко, виднелся короткий маршрут. На деле же машина никак не могла найти дорогу, петляла в лабиринтах, натыкалась на тупики, запутывалась в колючей проволоке.
  Город не давал прохода, прятал знакомые ориентиры. Бессмысленные блуждания длились бы до самого утра, если конечно оно вздумает настать в этом гиблом месте.
  "Буханка" дёрнулась и съехала с дороги. Раздался скрежет.
  - Приехали...- вздохнул Олег. Напрасно он ворочал рычаги и выкручивал руль до упора. Машина ёрзала в снегу, не в силах выбраться.
  - Засада. У нас лебёдка есть, надо зацепиться вон за ту железяку...
  Не успел Сиб досказать свою мысль, как парень кивнул и тут же хлопнул дверью. Сибирцев мгновенно пожалел о своих словах. Надо было идти самому, а Толика оставить следить за мотором, чтоб тот не заглох.
   Через ветровое стекло открывался вид на борьбу человека и стихии. Метель сбивала Анатолия с ног, он проваливался по пояс в вязкий снег и неумело закрывался от шквальных порывов. Порой парень полностью пропадал из вида, словно его уже поглотил враждебный снег.
  Сибирцев понял, что дело здесь нечисто. Вокруг чёртова канава! Не просто глубокая, а наверняка бездонная. Под белым покровом ползают те же самые гады, что и везде. Они глухо шумят где-то под днищем. Машина медленно, миллиметр за миллиметром уходит в снег.
  Толя вновь появился, наконец, размотал трос и выбрался на обочину, к железяке, покрытой облупившейся голубой краской. Раньше на неё клеили афиши. И где-то здесь стоял уютный кинотеатр. А теперь лишь виднелись его руины.
  Есть контакт! Толя радостно махал рукой. Машина потихоньку подтягивалась, освобождаясь от снежного плена. Когда дело было закончено, спасительная железяка оказалась согнута в нескольких местах, а потом и вовсе рухнула.
  - Молодец. Авось прорвёмся...- Олег крепко пожал руку товарищу, когда тот вернулся в салон.
  
  Они и в самом деле прорвались и почти сразу очутились в старом районе. Путь туда пролегал через загадочную арку, около которой столько раз находили мертвецов. Сиб заметил как расширились зрачки Толи и исказилось лицо - перед его взором явно промелькнули жуткие картины.
  - Сюда заманивали людей. Некоторых убивали прямо тут. Других тащили или вели... - сказал парень, когда они проехали немного вперёд.
  - И гляди-ка - приборы опять молчат. В прошлый раз мы так и не разобрались с таким логовом.
  
  Внешне всё было спокойным. Кремовые и красные "сталинские" дома величественно стояли, нарядившись в снежные шапки. Рядом были не менее внушительные бетонные заборы и корявые тополя. Среди сугробов виднелись ржавые останки детской площадки, давно заброшенные "Жигули" и какое-то яркое пятно.
  - Там человек! - воскликнул Толя. Сиб это и так понял, но быстро подъехал поближе.
  И в самом деле, человек. Только уже не живой. Наполовину засыпанный снегом. Торчат смутно знакомые ботинки, штаны...
  - Это ж Кирилл... - упавшим голосом констатировал Толя.
  Машина вновь покинута, из неё вытащен ящичек с красным крестом. Быстро и энергично раскидан снег.
  Нет, тут уже не помочь. На обмороженном лице Кирилла ни кровинки, остекленевшие глаза выражают недоумение, каштановые волосы в беспорядке. Рядом валяется оторванный руль мотоцикла. Вольный охотник нашёл свою смерть.
  Нет при Кирилле ни лука, ни браслета, ни даже шапки. Что же его погубило?
  На этот вопрос решил ответить Толя. Он присел над мертвецом и взял его за руку. И молча застыл, лишь губы шевелились.
  - Его долго обманывали. Как и нас. Кружили, водили. А потом сказали, что конец близок. И что они до всех доберутся.
  - Не сомневался. Как он умер?
  - Били оттуда - Толя махнул рукой на ближайший дом - Умер не сразу, мучался... Прилетел какой-то комок тёмной энергии. Который его "выпил".
  - Мрази. Сколько он их убил... Удачливый был, чёрт возьми. Помнишь, как он ползком вернулся, весь в рванье? Не щадил себя ведь...
   - Да... Мне он обещал некоторые приёмы показать. Он ещё говорил, что в облике зверя здесь выживать проще.
  - Не знаю-не знаю. Тут все страдают. Я тут уже давно зверей не видал. А скоро и людей не будет.
  - Олег, мы следующие...
  - Ясное дело. Говоришь, оттуда стреляли? Значит это конечная точка нашего путешествия. Нас там наверняка ждут, точат ножи и клыки, слюни пускают.
  - Я смерти не боюсь. Привык к тому, что она рядом.
  - Знаешь, я вот давно уже мёртв. Внутри. Хуже уже не будет, а умирать по-одиночке - глупо. Пошли.
  - Пошли.
  
  Два человека брели к подъезду, который распахнул свои расшатанные деревянные двери. На двоих - лишь посохи да фонарики со слабым зелёным светом, в которые заряжены последние батареи. Позади осталась открытая всем ветрам машина с прожектором, который задран в небо, но уже не может породить луч. Позади осталось и тело погибшего товарища, которое вскоре зарябило и исчезло без следа.
  А в подъезде разрослась плесень. Она шевелится, морщится в зеленоватом свете фонаря.
  Страшная вонь пробегает по лестничным клеткам, заставляя на миг остановится. Подозрительное бульканье, чавканье звучит со всех сторон, словно вокруг не дом, а чрево исполинского животного.
  И как приманка рыбы-удильщика на одной из площадок раскачивается лампочка. Но люди идут дальше.
  От ближайшей стены отделилась тень и выросла до потолка. Щёлк-щёлк.
  Огромный мерзкий таракан с горящими оранжевыми глазами, в стальном панцире. Он жаждет свежей крови и клацает жвалами.
  Сибирцев был наготове и обрушил на голову врага сокрушительный удар, от которого подъезд на мгновение осветился снопами молний.
  Куда нужно идти? Никто не знает, но, кажется выше...
  Здесь не четыре этажа. И не пять. Их число уходит в бесконечность, а быть может каждый раз, невидимая сила отбрасывает идущих в самое начало.
  Бах! Одна из дверей открылась с громким хлопком и повисла на петле.
  - Нас приглашают, - кивнул Сиб и собрался уже шагнуть за порог, но Толя потянул за рукав.
  - Стой. Опасно. Тут старушка умерла. Вот прям на этом коврике. Я вижу её дух, её образ. Мне нужно с ней поговорить, иначе беды не миновать. Не пустит.
  - А потом накинется и сожрёт?
  - Как вариант.
  Парень долго шептал, махал руками, и это выглядело бы забавно, если бы кругом не творилась жуть.
  - Ушла. Можно идти.
  В прихожей было не видно ни зги. Сибирцев машинально нащупывал выключатель. Нашёл, щёлкнул и естественно ничего не произошло.
  Однако было стойкое чувство, что сейчас хватит силы, чтоб врубить тут свет на всю катушку. Так и есть. Энергия копится и медленно течёт на выход...
  Вспышка была такой яркой, что Сиб и Толя едва не ослепли. Проморгались, протёрли глаза и узрели страшный бардак вокруг.
  Клубки пыли в углах, мусор, хаотично разбросанный вокруг, объездки и ошмётки, расколотые колбы и поломанные механизмы, с торчащими пружинами и шестернями. А ещё стоял невыносимо отвратительный запах разложения, пота и плесени.
  Но хотя бы светло и, кажется, что все недруги забились в самые дальние щели.
  В глубине квартиры слышались шорохи и чьё-то бормотание.
  Постепенно двое смельчаков приближались к источнику звука.
  В захламленной комнате происходило зловещее действо.
  Старик в чёрном балахоне склонился над бездыханным телом девушки и то ли резал, то ли царапал ей грудь. Злодей был целиком поглощён этим занятием и его не смущал даже свет, который бил ему в глаза
  - Что, вурдалак, кушаешь? - обратился к нему Олег и выпустил из посоха идеальную молнию, от которой старик подскочил и разразился тысячей проклятий.
  - Да ты кушай-кушай... Я же... - Сибирцев хотел отпустить какую-нибудь едкую шутейку, но невидимый кулак резко впечатал его в стену.
  Разум помутился, и мир стал превращаться в чёрно-белый фильм ужасов. Старик обратился многорукой фигурой, которая постепенно росла и наступала. Второй заряд, пущенный из посоха, не только не остановил её, а ещё пуще разозлил.
  - Вот вы и пришли... Ещё на что-то надеетесь? Напрасно! Ваш любимый Гордеев сдох как собака и все ваши друзья вместе с ним! Я расщепил ядро, подавил все очаги сопротивления. Вас ждёт самая худшая участь!
  В мгновение ока увесистый посох в руках бойца хрустнул и разлетелся в щепки, раскидав вокруг железные части. Сиб остался безоружен, а тело уже не слушалось.
  Остался только Толя, который отмахивался своим тонким посошком, на конце которого горел доселе невиданный белый огонь.
  Тварь была недовольна, когда парень прижигал её огоньком и отчаянно лупил. Каким-то чудом Толя избегал её многочисленных и цепких лап.
  Но вот одна клешня дотянулась до посоха и начала его гнуть. Вот-вот сломает. Но посох не гнётся. Трещит, но держится. Он сделан из осины и в этом мало приятного даже для большой и злобной нечисти.
  Ещё один удачный выпад - и оружие вонзилось в чешуйчатый бок. От страшного рёва задрожали стены, а со шкафов посыпалось барахло. Неужели победа?
  Нет, лишь мимолётный успех. Толя вдруг скорчился и упал на землю, отчаянно закричав. Кривясь от боли, он дополз до Олега и рухнул рядышком.
  Свет погас. Лишь жёлтые глаза мерцали во тьме да светились тусклые гнилушки.
  Оставалось закрыть глаза и умереть...
  
  И вдруг чей-то далёкий крик. А может быть зов. Или плач.
  Кто-то идёт лёгкими и быстрыми шагами, постепенно приближается, вызывая беспокойство твари.
  
  В комнату вновь ворвался свет. Но другой, тёплый. Горящий как бенгальский огонь в вытянутой руке. Заставивший чудовище скрючиться и сжаться в углу. Сибирцев не верил своим глазам. Чудесный огонёк держала Дана. Неужели она нашла те самые свечи?
  - Быстрее! Вставайте! - говорила она, не подпуская тварь и стараясь помочь подняться едва живым "восходовцам".
  - Зажигайте! - тут же в руках Олега и Толи оказались скромные щепки. Их нужно зажечь внутренней силой, которая почти иссякла. Кончики щепок стали слабо дымиться, потом появилось едва заметное пламя. Ещё немного терпения...
  Горит! Пылает! Три лучины освещают комнату. Три лучины движутся к негодяю, бросая искры. Три человека произносят заговор.
  Гори, поганое отродье
  И хрупкий мир наш не порочь
  Ты власти больше не имеешь
  ПРОЧЬ!
  
  И вот чёрная лужица металась у плинтуса, пытаясь избежать правосудия. Но всё же растаяла, исчезла!
  - Ох... - только и смог сказать Сибирцев, оседая на пол. Все были измождены, устали до крайности.
  Но теперь тут нет опасности. Вся чернота, что копилась в квартире, сгорела в волшебном огне. Остались только вздувшиеся обои, тараканы с мухами и грязь.
  На диване лежала недобитая жертва. На самом деле она была вполне живой и даже целой. И уже приходила в себя.
  - Воды...- раздался её слабый голос.
  - Вот тебе вода, - сказала Дана, когда вернулась со стаканом. Она единственная была на ногах.
  - Спасибо... А вы кто?
  - Как тебе сказать... Ведьма.
  - Ой, так вы не страшная. И не злая.
  - Если бы я была страшной и злой, голубушка, то я бы тебя в печке изжарила и слопала. И была бы ничуть не лучше того злодея, которого мы только что одолели.
  - Он точно исчез? Совсем?
  - Да. Не бойся. Тебя никто не обидит. Даже наоборот. Как тебя зовут?
  - Саша.
  - А я Дана.
   Тут поднялся Олег.
  - Дана! Как ты нас вообще нашла?
  - Путеводный клубочек помог.
  - В самом деле?
  - Вот он - девушка улыбнулась и вынула из кармана куртки вязаный шарик красного цвета.
  - И вправду...
  - Ух, как же я запарилась со всем этим! Вы даже не представляете!
  - У нас тут тоже не санаторий был. Но... - Сибирцев замялся.
  - Что "но"?
  - Эмм...Я вот даже не знаю, как выразить свою благодарность. Ты ж нас вытащила, почти что из могилы...
  - Ну, скажи "спасибо" для начала - ухмыльнулась ведьма.
  - Спасибо!
  - Пожалуйста!
  Разговор бы продолжался, если б его не прервал странный звон.
  Это звенело старое мутное зеркало, пришедшее откуда-то из мрачных веков и верно служившее тёмным делам. А сейчас оно раскалывалось.
  - Там проход - подал голос Толя, который вышел вперёд и долго вглядывался в пустеющую раму.
  - Не вижу - сказал Олег.
  - Давайте поближе подойдём...
  Они подходили тихонько, аккуратно, не наступая на осколки. За рамой и вправду виднелся едва заметный коридор и ступени.
  И вновь зажглись лучины, пугая летучих мышей и мимоходом поджигая давно затушенные факелы на стенах.
  Коридор вёл в огромный зал, где теснились деревянные стеллажи. И на каждой полке - жестяные банки, которые лишь иногда прерывались бутылями из тёмного стекла или бурыми склянками. Было очень душно и тягостно находиться в этом загадочном месте.
  Один только Толя ходил взад-вперёд. Что-то разглядывая и прислушиваясь.
  Уверенным движением он взял одну банку и открыл её. На волю выскочил трепещущий комочек, который кувыркался в воздухе.
  - Ребята, вы знаете что это? - спросил Толя. Никто не знал.
  - Это чья-то душа. Он её забрал. Отнял! - на лице парня проступил гнев.
  - Подумать только, здесь наверно все, кого тёмные сцапали, - задумчиво произнесла Дана.
  - Я думал что тебя тоже прихватили, - заметил Сиб.
  - Ну что ж, я не раз была на волоске. Но я верила в вас. Мне ж видение было - что стоим втроём и жжём эту гадину.
  - А почему не рассказала?
  - Если рассказывать вещие сны, то они обычно перестают такими быть, люди стараются приготовится, соломку подстелить. Или просто нервничают. Ну и ломают ход событий.
  Поэтому я ушла... на всякий случай.
  - И правильно сделала.
  - Но ты ведь скучал? Ты ведь ждал?
  - Пожалуй...
  
  Пока Олег и Дана разговаривали, Толя был занят. Сначала он ловил беглую душу, а потом ходил кругами.
  - Это чей-то план... Это всё не просто так. Они готовили что-то. Они уже убивали кого-то здесь. А хотели большего. Я чувствую! Ритуалы, мессы... жертвоприношения! - последнее слово Толя нервно выкрикнул.
  - Значит здесь собраны не все. Кому-то повезло ещё меньше... - вздохнул Сибирцев.
  - Но их ещё много, им надо помочь.
  - Осталось понять каким образом.
  - Я должен найти способ вернуть им тела, сделать их людьми. Я ведь слышу, как они на разные лады болтают! Аж звенит в ушах! - парень схватился за голову.
  - Найдём. Ведь с нами Дана, она у нас хранитель настоящих сокровищ. Да и мне кое-что подыскать надо. Как минимум инструкцию по созданию нового посоха. Да и твой сгинул тоже.
  - А я вот возьму и не дам вам ничего. Из вредности, - сказала Дана и увидела как у товарищей лезут на лоб глаза - Да шучу я, будем работать. Дряни вокруг ещё полно. Но мы её одолеем, верно?
  - Верно! - воскликнули Сиб и Толя.
  
  Они выбрались из зеркала и огляделись вокруг. Стоял ясный день, и солнце легко заглядывало в окна без штор. Как же давно оно не показывалось!
  У окна стояла девушка и заворожённо глядела наружу. Впервые для Саши настал по-настоящему светлый день. А Дана сказала, что с её везением можно и в лотерею играть и в ведьмы идти. Последнее - крайне рекомендуется, ибо пережить схватку с сущим демоном и остаться в здравом уме получается лишь у истинных магов.
  И вот четверо вышли из подъезда, на свежий морозный воздух, в мир, который больше не давил тоннами негатива. Зимний городок спит после тяжёлой болезни, и снег вокруг теперь кажется мягким одеялом, а не погребальным саваном.
  - Хорошо-то как стало! - воскликнула Дана
  - Да, неплохо. Даже очень, - согласился Сиб и направился к машине
  - А давай пешком, мне кажется, всем нам нужно выдохнуть.
  - И что, потом чапать назад? Машина-то казенная.
  - А магия призыва предметов на что? Знаешь такую?
  - Не-а, не успел же. А ты, как я погляжу, знаешь...
  - Ну не то чтобы хорошо, но и не совсем плохо. Разберёмся!
  
  Они пошли по краю города, вблизи берега. Пели песни, какие приходили им на ум и даже кидали друг в друга снежками, как малые дети.
  Вдруг стало так легко и тепло, будто здесь никогда не случалось ничего плохого, а маленький городок был для всех родным и знакомым с самого детства.
  Слабый, измождённый Белянск вскоре пошёл на поправку. Сейчас в него возвращаются первые птицы и звери, пропавшие и бежавшие жители. С приходом весны потянется зелень, а люди смогут вернуться к привычному и приятному быту. Но нужно рассеять остатки тьмы и не позволить ей вернуться. "Стык" должен быть заделан! В этом помогут умелые руки и уцелевшая память времён.
  Борьба идёт. Штаб "Восхода" не дремлет, над ним витает чад древних зелий и звучат давно забытые заклинания. Волшебно сияет солнечная эмблема над входом, а тёплый свет излучают нашивки на рукавах и плечах сотрудников.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"