Гридин Олег Михайлович : другие произведения.

Блокноты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

О.М. Гридин

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Блокноты

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Блокноты - это не
   совсем блокноты. Это тетрадки, листки бумаги, салфетки - все, что удалось сохранить для того, чтобы половину выкинуть. Оставшееся предлагается на слишком придирчивому читателю. Все-таки я, хоть и бывший, но физик. А рифмоплетство - сродни упражнениям с формулами... "Проверил я алгеброй гармонию..." - помните? Проверять начал с четвертого класса и не закончил до сих пор...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Здорово шпарит ливень!
   Аж по костям мороз...
   Промокший стою, счастливый,
   Будто не видел гроз.
   Тише вверху раскаты,
   Липнет костюм к груди,
   К дому бегу виноватый -
   Будет гроза впереди...

6 класс, Псков

   Задачи как сейфы
   Новейших конструкций
   Ломлюсь через стенки,
   Пытаюсь коснуться
   Пружины, замка,
   Всего - лишь бы только
   Не тикал будильник
   Так нудно и долго,
   И мелкие цифры
   В глазах не рябили
   Как спелые гроздья
   Осенней рябины,
   Уже в голове
   Стало тесно от формул -
   Теряю к утру
   И надежду и форму...
  
   9 класс, опубликовано в "Псковской Правде"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Мы сгребали снег лопатой
   И откидывали вдаль,
   Плохо грел зипун на вате,
   Руки жгла лопаты сталь...
   Тут подъехал близко-близко
   Темно-серый лимузин,
   И выходит наш Бориска
   С портфелём, и - не один...
   Справа секретарь с блокнотом,
   Вслед полковник семенит,
   Им Борис диктует что-то,
   А в груди - звезда горит...
   Тут мы вспомнили про это -
   Было в телике надысь:
   Главконструктор гравракеты,
   Вот тебе и наш Борис...
  
   (на уроке в 10 классе совместно с Шуриком - реконструкция)
  

НОВОГОДНИЙ ТОСТ

  
   Что было,
   Что будет,
   Что ждать,
   Что не ждать,
   Что просто забудешь,
   И что вспоминать,
   За это
   Поэтам,
   Студентам
   И людям -
   Будем!

Долгопрудный, 1966

   "Все зависит от хромосом -
   Иксы, игреки, все по паре"...
   От зачитанных книг весом
   Сообщил мне знакомый парень.
   День от холода полинял -
   Занимая чужие взгляды,
   Я генетику проклинал
   Ради той, что смеялась рядом.
   Неприятно, зачем глупа,
   Непонятно, зачем красива...
   Снег на плечи мои упал
   И тихонько шептал: Разиня.
   "Если женственней, то глупей"...
   Тот же парень трепался чинно -
   "И в генетике хоть убей,
   Хромосомы всему причиной".
   Сам себе и не друг и не враг,
   По дороге сшибая льдинки,
   Улыбался и что-то врал,
   Захмелев от желаний диких.
   А она, непонятно зла
   От медлительности и скуки,
   Согревая тихонько руки,
   Все чего-то еще ждала.
  
   Я стоял как дурак в тени.
   Снег упрашивал: "Не тяни..."
  

1997

  
   Кристаллическая структура
   Падает
   Падает
   падает
   падает.
   Медленно...
   А куда?
   На поляны медные,
   На поляны снежные
   Очень тихо и вежливо...
   Дура.
   Ей бы ветер,
   Раскачивающий вершины,
   Чтобы
   мысли
   свои вершила,
   а не падала
   глупо и странно
   среди тысяч таких же
   маленьких
   маленькая
   кристаллинка...
   Ей бы в дальние страны
   Тихо...
   Дико.
   Не верещат стекла,
   Ночь умолкла.
  

Зима 1967, корпус "Е"

  
  
  
  
  
   В общаге
  
   На полу бардак изысканный,
   Справа топают, как лошади.
   Мы сидим премьер-министрами
   Нашей собственной жилплощади,
   Вспоминаем наши вольности,
   Наши гладкие извилины.
   На затылок лезут волосы
   Поредевшие и пыльные...
   Огарь хлеба просит вежливо,
   Чешет пузо полуголое,
Только где батоны прежние,
   Где вы сахарницы полные?
   Не увидеть прежних радостей,
   Не наделать прежних глупостей,
   Струны тренькают безрадостно
   Тонким выступам над пропастью.
  

Долгопрудный, 1967

   Где
   она зарыта-
   Собака-пес?
   Откопать ее,
   чтоб сказала,
   Какой сатана
   на физтех нас понес,
   И где
   У каюка
   начало.
   Когда это
   можно
   Подальше послать,
   Лежать,
   ничего не делая.
   И думать, что ты
   не умнее осла,
   Лишь уши короче
   и белые.

Октябрь, 1967

   Не писать, а так - пописывать,
   Не курить, а так - покуривать,
   Неудачливо попискивать,
   Тихо с радости подуривать.
   Поддавать, когда знакомые,
   Говорить, когда проверено,
   Твердо знать дороги ровные
   И учить ответы верные.
   Мол, секунды убыстряются,
   Думать много не приходиться.
   Как и все ругать китайцев,
   И за битлами охотиться.
   Как и все - так замечательно,
   Обыватель - штука хитрая.
   Обласкайте обывателя
   Разговорами, поллитрами.
   Будет все ажурно, лаково,
   Будет жизнь - конфетка "Лакомка".
   На жирах своих податливых
   Руки сложим благодатно мы.
  
   Измельчали, - но не вечно же,
   Испугались - вроде нечего
   ........................
   В общем, чушь,
   я ненормален, но...
   Здравствуй, обыватель,
   Правильно!
  

Кухня общаги, 1968

  
  
  
  
  
  
  
  
   Ветер...
   Мокро...
   Аналитика...

перед экзаменом, 1968

   Я принес тебе эти слова...
   В осторожных ладонях вечера
   Они тихо звенят и падают,
   Разбиваясь на мелкие звуки,
   Одинокие, как ночные коменданты.
   Ты не знаешь, что с ними делать,
   И слова покрываются инеем,
   И лежат у твоих ног,
   Бессмысленно гордые,
   Немыслимо нежные,
   Холодеющие от одиночества...
   Ты молчишь, ты боишься поверить,
   Прячешь белые точеные руки,
   Прячешь удивленные глаза
   И уходишь в пустоту электричек,
   Серебряная от осколков.
   Я принес тебе эти слова...
   Вот они, забытые и старые,
   Ни во что не верящее шествие минут,
   Идущих из темноты и уходящих в темноту,
   Чтобы оборваться в белых пластмассах
   Телефонных трубок
   Пляшущих в неземной радости
   Твоего звонка.

1968

   Перед экзаменом по урматам
  
   Тону!
   спасите, дайте лапу.
   Я не Мюнхгаузен
   и не могу за волосы,
   Я паралитик,
   я вовсе слабый.
   Я человек, но с иного полюса.
   Мои извилины
   не так извилисты,
   Мои глазницы
   не так глазасты.
   Я не прошу
   от природы милостей
   И не могу их вот так грабастать.
   Ослабли руки,
   тону, спасите.
   Спасёте, други -
   скажу "спасибо".
  

Долгопрудный, 1968

   Сколько лет, сосчитать едва ли
   Маски жили и умирали.
   Маски разные, непохожие,
   Мимолетны, как взгляд прохожего,
   Равнодушны, порой печальны,
   Лишь слова из-под них кричали
   И терялись в изгибах строгих,
   Как в томах теряются строки,
   Как в домах теряются люди.
   Не забудешь, нет, не забудешь
   Взгляд тоскливый веселой маски,
   С теплых губ отлетевшую краску.
   Как улыбка теперь беспомощна,
   Как тускнеют зрачки без помощи,
   Опускаются руки медленно,
   Сжав ладоней пластинки медные.
   Силуэт заслоняет звезды,
   Как непросто, ох, как непросто
   О привычных забыть причалах,
   Как непросто начать сначала.
   Ты напрасно веселье будишь,
   Не забудешь, нет, не забудешь!
   И в бессильной тоске сплетаются
   Побелевшие с горя пальцы.
   Ты молчишь... так молчи, пожалуйста,
   Не оправдывайся, не жалуйся...
   И слезает маска, как кожица
   Или мне это только кажется?-
   На дороге в пыли извечной,
   Ты валяешься человечья,
   Нелегко позабытою сказкой,
   Бесполезная, глупая маска...
   Сколько лет, сосчитать едва ли
   Маски жили и умирали...

1968

   Мне бы тебе рассказать о тебе,
   Мне бы тебе рассказать о судьбе
   О мягкой земле,
   о зеленой луне...
   Но только
   Молчанье
   длинней и длинней.
   Ты, в общем, плевала
   на эту муру.
   Ты просто сказала -
   со скуки умру,
   А я, как осел, все глядел в облака,
   Совсем не поэт
   и не физик пока...

черт-те-где-и когда

  
   Пролетают за окном подслеповатым
   Киноленты полуночных поездов,
   Я прошу вас, не стучите, ну не надо,
   Я к такому
   Совершенно
   Не готов.
  
   Не весна,
   Тогда бы было все понятно,
   Но осенние тоскливые дожди.
   Почему же
   Мне не хочется обратно,
   Почему никто не скажет:
   "Подожди".
  
   Я и сам того
   Никак не понимаю,
   Оттого мне неуютен этот кров,
   Это просто
   Просыпается
   Хмельная,
   От кочевников доставшаяся кровь.
  
   Электрички,
   Не стучите,
   Ну не надо,
   Потому что мне не хочется опять,
   Чтобы жизнь была сидячая не в радость,
   Чтобы снова невозможно было спать.
  

Савеловский вокзал

   Завтра будет весна,
   Только мне непонятно и странно,
   Что мне лгали глаза,
   Как лежали сосульки у ног,
   Как звенела капель,
   И ломались восходы в стаканах,
   На бардачных столах
   Позабытых давно.
  
   Завтра будет весна,
   Пальцы стынут на ручке портфеля,
   И кидается снег
   В потемневшие окна домов -
   Завтра снова весна,
   Только пряталась эти недели
   От холодных людей
   И логично-мороженных слов.
  
   Я с ума не схожу,
   Не ломаю от радости мебель,
   И совсем не с того,
   Что до лампочки этот восторг.
   Для меня этот сон
   И весеннее дикое небо
   Не влезают в один
   Тыщу раз календарный листок.
  

Долгопрудный, корпус "Е"

  
  
  

Жалоба на Олимп

  
   Лишь Гелиос свое тушил сиянье,
   И Купидон дела свои вершил,
   Над Долгопрудным слышались стенания
   Физтехов юных, гибнущих в тиши.
   О Зевс, громоподобный и могучий,
   Отверзни веки и внимай скорей:
   Над жизнью нашей сумрачные тучи
   Висят, подобно дыму дикарей.
   Другим потворствует лукавая Венера,
   Которая с Минервой не в ладу,
   А в наши очи пламенем Цербера
   Тартар дохнул, весь в сере и чаду.
   О лабы мерзкие, подобные Горгоне,
   О ты, английский варварский язык.
   Олимп и тот наверное застонет,
   Заплачет в хоре жалобных музык.
   Над нами Капица, как черный рок, витает
   И пеплом посыпает письмена.
   Мы знаем то, чего Хирон не знает,
   Но кто узнает наши имена?
   Фемида благосклонна мимоходом,
   А где ты, Вакх, не мы ль друзья с тобой?
   С тобой из мира мы на час уходим,
   Но не находим призрачный покой.
   Уже Селена блекнет пред Авророй,
   Венера ткань накинула на грудь.
   Когда ж тот Прометей придет, который
   Подарит нам..
   А что?
   А что-нибудь...
  

корпус "Е"

   Сумасшедшее счастье любви,
   Сумасшедшая горечь разлуки-
   Видно, сдвинулось что-то в крови,
   Отчего опускаются руки,
   Видно, эта зараза сильней
   Валерьянки, учебы и водки,
   Ни недель не считаю, ни дней
   Пассажиром отвязанной лодки...
   В этот шторм бесполезно грести,
   И молитву одну повторяю -
   Отпусти меня, отпусти,
   Разлюблю тебя, обещаю...
   Отпустила? Проглянула синь
   Надо мной в вышине небосклона...
   ... Вновь ловлю до вокзала такси -
   - Это было лишь око циклона...
   Жаль, что о том не написаны книги-
   Там, в середине Волос Вероники
   Мир мой далекий, смешной и великий
   Там, в середине Волос Вероники...
  
   Есть в них какая-то древняя тайна,
   Звезды родятся и гаснут случайно,
   И раздаются безмолвные крики
   Из середины Волос Вероники...
  
   Светят глаза над обрезом бокала...
   Быстро девчонкой ты быть перестала...
   Только свечей полуночные блики
   Тают как звезды Волос Вероники...
  

Нойтимен, Германия

   Зачем пишу? И что переиначу?
   Что, кроме сна, могу в тебе смутить,
   И смею ли так яростно судить
   Чужой огонь за пыл его незрячий?
   Чей взгляд, тобой любимый, отведу,
И чье свиданье сделаю постылым? ...
Давным-давно слова твои остыли,
   Верну ли их в доверчивом бреду?
   Верну ли их, дорога ли поманит,
   Уйдет ли поезд, коротко трубя,
   И самолеты, в поисках тебя,
Закружатся ли в северном тумане?...
   Но поезду меня не раскачать,
   И АНу от земли не оторваться,
   Нелепым поминанием Сервантеса
   Торчит за летным полем каланча...
   Скажи, зачем за полем каланча,
   Угрюмо, как пилот без опохмелки,
   Таращится, глядит во все гляделки,
   Кому она сигналит по ночам?
   Зачем?
   Зачем я даже родины боюсь,
   А если друг настойчивый утянет,
   Зачем, как вор, далекими путями,
   Я огибаю улицу твою...
   Я огибаю улицу твою,
   Но властной силой сумрака ночного
   Свой тайный шаг твоим кончаю домом
   И там, как изваяние, стою...
   Зачем свой шаг твоим кончаю домом? -
   Ведь в окнах свет давно уже погас...
   Вон чей-то АН - рванул на полный газ
   И вырвался из лап аэродрома!
  

Домодедово

   Там, где поезд
   Крикнет волком,
   Заплутав среди болот,
   Мутный Волхов,
   Желтый Волхов
   Закружил водоворот...
   Мне пропасть в водовороте
   На судьбу или беду,
   Если я на повороте
   Из вагона не сойду...
  

полустанок

   О, мимолетный тет-а тет,
   Прижаться в танце ненароком,
   В толпе всегда так одиноко,
   А в разговоре темы нет...
   "Откуда ты" - " Да с биофака"
   -"Ну как там?" - "Вроде ничего,
   Да на зачетах ставят раком...",
   "Как, всех?" - "Да, кроме одного,
   Его папаша... ну ... оттуда....",
   "Есть и у нас такое чудо..." -
   А дальше - дальше ничего...
   Звалась, как помнится, Светлана,
   Фигура - блеск, дугою - бровь,
   Но ... и какая тут любовь,
   Когда вставать ей завтра рано...
   Привет, Фадеева, привет!
   Бросай ты хоть на взлете краситься,
   Такой халявы в мире нет,
   Чтоб стюардесса - одноклассница,
  
   А парень твой, второй пилот,
   Сердито что-то машет рученькой,
   Возьмет, и бросит самолет
   С твоим безбашенным попутчиком...
  
   Зачем лечу? - Спроси полегче-ка...
   Давай, стипендию пропьем,
   Клади мне голову на плечико -
   Хоть час, но с кем-нибудь
   Вдвоем...
  
  

5500 метров

   Весна как любовь - неизбежна,
   А поздно наступит ли, рано,
   Об этом, сударыня, странно
   Судить Вам настолько небрежно...
  
   - Поймать пару джоулей летом,
   Немного скопить хлорофилла,
   Дать семя - как это все мило,
   Как просто в природе все это...
  
   А ты все грызешь заусенцы,
   И ждешь недошедшие строки,
   А лица портретов так строги,
   И холодно, больно под сердцем...
  
   Любовь как весна - неизбежна,
   Создатель ошибок не знает,
   И тело тоску повторяет
   На восемнадцати герцах...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Памяти Е. Грацианского

  
   Солнце жаркое в июле,
   Нос багров,
   Мы сидим на Улуюле
   Меж багров,
   Наши робы пот горячий
   Пропитал,
   Сигареты курит мрачно
   Капитан...
   Кошелек, увы, как прежде,
   Тощ и сер-
   Нет на тысячу надежды
   В Эсэсэр...
  

Сибирь, Улуюл

   Арриведерчи, bella mia!
   Все поезда проходят мимо,
   А здесь шумит неутомимо
   Под бревнами вода,
   И от костра такая нега,
   Что можно высидеть до снега,
   Но катер, тряский как телега,
   Уж тащится сюда...
  
   Ты не пиши, себя не мучай,
   Ведь почты нет на Мадермуче-
   Мошка, вода, да лес дремучий
   Корявою стеной...
   Но - будет день, и, bella mia,
   Наш поезд подадут лениво,
   И полка верхняя счастливо
   Прогнется подо мной...
  
   Сибирь, Мадермуч
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Первая память

  
   Цыплячий луг.
   Немецкий бункер.
   Лопух над круглой головой.
   Печальный папа
   Сталин умер.
   И небо -
   С вечной синевой.
   Халат сатиновый на маме.
   Потрепан русских сказок том.
   Барак старинный,
   Красный дом.
   Гром выстрела
   в грачином гаме.
   Река, весна.
   В покрышках катер.
   Пивная.
   Липкий лимонад.
   Горячий веник
   в жаркой бане.
   Скрип санок.
   Снег как рафинад.
   Жук с металлическим отливом.
   Солдаты.
   Важный генерал.
   Конфеты с елки.
   Смех счастливый.
   Сестра в коляске.
   И - вокзал...
  

Псков

  
   Ах, луна - тонка, двурога,
   Серебро чеканное...
   -Вся поэзия востока-
   Духота чайханная
  
   Ах, как маки на барханах
   Хороши весенние...
   - Лишь от блеянья баранов
   Нет нигде спасения!
  
   Жарким ветром задувало
   Пыль в окно разбитое,
   На базаре за дувалом-
   Казаны немытые,
  
   Дыни в жилках-паутинках,
   Гроздья виноградные,
   Бабаи как на картинках
   Темно- шоколадные...
  
   От жары плывя жестокой,
   Липки все как финики...
   - Нет, поэзия востока -
   Пиво в холодильнике!
  
   Гаурдак
  
   Лежу в бархане,
   морда во Вселенную...
   Пустыня остывает от жары,
   И звезды, звезды, звезды
   обалденные-
   На черный хлеб
   намазали икры...
   Здесь, на югах,
   так просто быть астрологом,
   Сулят планеты каждому свое...
   -"Кто будет жрать?"
   - кричат с машин геологи-
   Земным - земное,
   прочее - вранье.
  

Юго-Восточные Каракумы

  
  
  
  
   Слева бай, и справа бай,
   Посредине - наливай,
   Вот барашек от души -
   Накладную подпиши...
   Слева сай и справа сай,
   Посредине - наш сарай,
   В нем науки хороши -
   Накладную попиши
   Слева борт и справа борт,
   В середине - самолет,
   Подписал я тьму бумаг -
   До свиданья, Гаурдак!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Какая чахлая земля,
   Какой измученный осинник,
   Какой под небом грязно синим
   Простор построить лагеря...
  
   Какой под северным дождем
   Карьер, раскисший до болота,
   Какого черта мы живем
   Все в ожидании чего-то.
  
   Но в ожиданье смысла нет,
   Все больше за словами фальши...
   Здесь счастье главное - билет,
   Куда-нибудь... куда подальше...
  
  

Верхняя Кама

   Стопроцентная влажность.
   Инверсия.
   Штиль.
   Молча город тонул в беспросветном тумане,
   и ведром дребезжал
   глуховато, как в бане,
   непроспавшийся дворник о мокрый настил.
  
   А молочница в белом,
   как снайпер зимой,
   разливала туман в жестяные бидоны,
   и квадратный фургон
   в никуда вез батоны,
   и алкаш ниоткуда
   тащился домой.
  
   Ах, как сузился мир:
   от угла до угла
   бесконечен предел
   опустевшего корта.
   Выл далекий гудок
   у аэропорта,
   заболевшим ужом
   электричка ползла.
  
   А туман все густел
   и клубился у рта
   и струился в крови
   млечным медленным соком...
   Между мозгом и сердцем
   закрылась дорога,
   между сердцем и песней
   легла немота...
  

Люберцы

  

Старый новый год

  
   Все тогда ходили только шагом,
   И Земля еще не стала шаром.
   От Варварки до Ильинки
   Только улиц паутинки,
   И звонят, звонят колокола.
   От Елоховской гудят до Спаса,
   И от перезвона нету спаса.
   И звенят цыган гитары
   У Славянского базара,
   И от снега Красная бела.
   Старый Новый год,
   Санок разворот.
   В переулках пахнет хлебом
   И немножко синим небом.
   Стук копыт о лед...
   Едем мы с тобой не на трамвае,
   Греет ноги полость меховая,
   По-рождественски умыты,
   Наносить родным визиты
   И романсы петь под клавесин.
   Ах, Москва - купечески шальная,
   Лихачей, заборов и Гиляя...
   Нет пока такси и ГУМа
   И на стадионах шума,
   И в реке плотва и караси.
   Отчего такая ностальгия?
   Посмотри-ка - улицы какие,
   И какие магазины
   Светятся в дыму бензина,
   Мельтешит арбатское панно.
   Только отчего-то непонятно
   В переулки я иду с Арбата,
   Где в арбатских старых скверах
   Есть всему другая мера
   И не все погоне отдано...
   Старый Новый год,
   Санок разворот.
   В переулках пахнет хлебом
   И немножко синим небом.
   Стук копыт о лед...
  

Москва

   Мы молимся в извечном беге
   Огню, мечу и колесу...
   Шуршат листвой ручные белки
   В академическом лесу.
   Что им суетное томленье
   И металлическая прыть -
   И лишь фабричное печенье
   Их может с веком примирить...
  

Новосибирск

   Снег всю ночь над землею парил,
   От земли и от неба далекий,
   Белый пух от небесных перин -
   Отголосок божественной склоки...
  
   Что-то делят вверху паханы,
   Чьи-то судьбы и чьи-то молитвы -
   Наши мелочи там не видны
   И свои же догматы забыты...
  
   Мы же ловим с желаньем и без
   Снег и дождь или пекло пустыни...
   Что-то желтое льется с небес,
   Что они там, заразы, пролили?..
   Антитост
  
   Не будем пить за холод и метели,
   Не будем пить за лужи под окном,
   За то, что все напрасно мы хотели,
   За то, что зря мы думали о том...
  
   Не будем пить за войны и разруху,
   За ложь и смрад экрана каждый день,
   За у пивнушки пьяную старуху,
   За то, что как всегда, работать лень...
  
   За то, что надо есть, а денег мало,
   И нет решений в "быть или не быть",
   И замер мир в предчувствии финала-
   Так может лучше вовсе бросить пить?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Не гоните бродячих собак-
   Может, в них чьи-то прежние души
   Возле дома знакомого кружат,
   Но дорогу не вспомнят никак...
  
   Не гоните бродячих собак!
   Лай собачий безмолвия лучше,
   А к безмовию я не готов,
   И на всякий, когда-нибудь, случай-
   Покормите
   Бродячих котов!
   Добро и зло, увы, не абсолютны,
   Божественной ли, дьявольской игрой-
   Где белое, там черное попутно,
   Где черное - там белое порой...
  
   Так что же делать с этой полутенью?
   С предательской усмешкой райских губ?
   В густой тени вовсю заняться ленью,
   Иль к свету рваться, сдохнув на бегу?..
  
   Я пнул кота, на купол обмахнулся,
   Двум нищим дал, а третьего послал -
   И к вечным размышлениям вернулся -
   Как можно жить, не сотворяя зла?...
   На кладбище наглеют соловьи,
   Ни совести не ведают, ни страха -
   На прахе строит жизнь дела свои,
   Что ей до праха, что до жизни праху?..
  
   Растет береза, соками полна,
   И куст малины рвется за ограду
   Совсем на камне стерлись имена,
   Но жизнь кипит - не это ли награда?..
  
   В цепочке превращений С и Н,
   Не выпадет молекула напрасно,
   Все скроет лес, и даже облик наш,
   Но разве это, сэры, не прекрасно?...
  
   Марсианский стон колодок тормозных,
   Скрип галош пенсионеров записных
   И сурова у Перово тень аллей
   И кленовы листопады с тополей
  
   Не они ли белы были - не они
   Откружили, отлюбили, полегли...
   Вязью тянутся беседы ни о чем,
   Тяжким драпом натирается плечо...
  
   Обрывает бесконечный разговор
   Лязг вагонов - передернули затвор...
   Странные люди...
  
   Лицо бомжа, душа аристократа,
   Он водку пьет нежнее коньяку,
   Грассируя, хрипит "Мерси боку..."
   И мочится в углу у автомата.
   ...Какой зигзаг его сюда забросил,
   В каком Париже места не нашел,
   Кого он бросил и его кто бросил?...
   А он мне вслед, зараза, "Данке шён"...
  
   ***
  
   "Пить поутру кефир полезней,
   Но, если слушать докторов -
   Вся жизнь - история болезни,
   Будь ты хоть десять раз здоров" -
   - Сипел мне спившийся нарколог
   И утирал свой синий нос...
   "Коль человек, то век недолог,
   Коль долог век, зачем - вопрос!"
  
   ***
  
   Мокро пахло бетоном и сталью,
   Терся поезд о грязный перрон,
   Сумасшедшая дама с вуалью
   Заходила в соседний вагон.
   Грязный плащ и мужские ботинки,
   Гордый взгляд над презрительным ртом...
   И худющая кошка в корзинке
   С королевским атласным бантом...
   Плохих времен для молодости нет,
   А старость и в раю не уживется....
   Стращает прошлой нас войною дед,
   А сам глазами - нет да улыбнется...
   Не смерти, от которой в грязь врастал,
   Не жизни, что уже проходит мимо,
   А что в грязи он все-таки мечтал,
   И что семнадцать лет - неповторимы...
   .. А за окном юнцы в машине ржут,
   Для крашеной девицы мечут бисер...
   "Вот в наши дни..." - берет дедуля пульт
   И про войну
   Включает телевизор...
  
  
   Брожу в саду Екатерины,
   Где между статуй робок свет,
   И запах дождика старинный,
   Как будто шел он двести лет...
  
   И как вино из старых амфор
   Передо мной в дожде возник
   Век поэтических метафор
   И политических интриг -
  
   Когда гвардейским шагом бравым
   Шел фаворит, нахмуря бровь,
   И правило совсем не право,
   А запоздалая любовь...
  
   Сиреной барственной буравит
   Покой проезжий "Мерседес"...
   Увы, теперь любовь не правит,
   А всякий прочий интерес...
  
   Но невесомый, будто снится,
   Мелькнул к машине силуэт -
   - На час она императрица,
   И двух веков на время нет...
  
  
  
  
  
  
  
  
   Нет ничего страшней толпы,
   Где каждый - в розницу - приятен,
   А этот даже мой приятель
   И любит с водочкой грибы-
   Нет ничего страшней толпы...
   Где слабый голосок распят
   На необъятных децибелах,
   Где места нет одеждам белым,
   Где серый цвет один и свят...
   Мат и вчерашний алкоголь -
   Страшна толпа..., но вот занятно -
   Как до безумия приятно
   В сто тысяч глоток крикнуть - "гол!"
  
   Глаза испуганной малышки
   И локотки
   По берегам ученой книжки
   Как у реки
   Кругом поклонники роятся-
   Любой хорош......
   Но тянет плакать и смеяться
   -Не разберешь...
   Тягучий сон со светом первым
   Стереть со щек
   И натянуть как струны нервы
   На кулачок
   И снова плавно-угловато,
   А ля гарсон,
   Весь день спешить, спешить куда-то,
   Держать фасон...
   Конец с началом перепутаны
   У нас в России, как всегда,
   И от Распутина до Путина
   Что ни правитель - то беда!
   То немцы, турки, то чечены,
   Увы, меняем до сих пор
   Лишь декорации у сцены
   Но тот же в будочке суфлер...
   Века, как пони цирковые,
   Кружа, манеж подковой мнут...
   Ужель опять сороковые
   Вслед за семнадцатым придут?
   Мы все в двадцатом по колени-
   Слегка в дерьме, слегка в крови...
   Пять полоумных поколений,
   Рождений, горя и любви-
   Дошли опять до перелома,
   Как до тактических высот...
   Все позади давно знакомо,
   А впереди - что Бог пошлет...
   Назад - не ждут, вперед - не манит...
   А в рюкзаке всего казны-
   Полпуда разочарований
   И горстка истин прописных:
   Не верь правителю - обманет,
   Не верь приятелю - продаст,
   Не верь оратору - заманит,
   Не верь красавице - не даст...
   Верь лишь в себя, да кровь родную,
   С кем нищету одну делил,
   С кем вместе, пусть не в штыковую,
   Но в общий гастроном ходил.
   С кем власти не искал и чина,
   И не оказывал услуг -
   Лишь тот, наивный дурачина,
   И в двадцать первом будет друг...
   Одноглазое чудо заката
   Догорает в траве как свеча...
   Я от жизни устану когда-то,
   Только, Господи, лишь не сейчас...
   Ждут глаза сочетания красок,
   Шума - слух, и лопаты - рука,
   И приклеилась вкусная фраза
   Земляникой к концу языка.
   Никому не сулю откровений,
   Никого не маню в миражи,
   Но я часть этих вечных мгновений,
   Из которых построена жизнь...
   Я и солнцем до краешка полон,
   И туманом, плывущим в ночи...
   Темнота опустилась над полем
   Под пронзительный звон саранчи...
   Одноглазое чудо заката
   Догорело в траве как свеча...
   Я от жизни устану когда-то,
   Только, Господи, лишь не сейчас...
  
   Три поэта под окном
   Пили как-то вечерком.
   Говорит поэт поэту-
   Было жарко этим летом,
   Потому мои стихи
   Получаются сухи.
   -Мне же - отвечал поэт
   От воды спасенья нет,
   Ведь на белом пароходе
   Сочинил я свой сонет.
   Третий тихо заявил-
   Я на выборы ходил-
   Не печатают поэму,
   Пахнет так, что нету сил...
   Тут прошла одна девица,
   Улыбаться мастерица-
   Сразу родились стихи,
   Ни мокры и не сухи,
   Завораживали рифмы
   Как французские духи...
   Тут решили три поэта
   Все стихи писать про ЭТО,
   И нигде и ни за что
   Не писать уже про ТО...
  
  
   Листу неловко на коленях,
   Но в голове моей жара,
   И пот души - стихотворенье
   Стекает с вечного пера.
   И тает в поиске созвучий
   Годами вбитое вранье,
   И даже мир немного лучше,
   Когда находится свое
   До дна преверенное слово
   И рифмы точной благодать...
   Но ночь прошла
   И утро снова -
   И снова - жить
   И снова - врать...
  
   Как косит смерть
   и правых и неправых,
   Кто жил не зря,
   И кто убил зазря...
   Все ближе на стерне
   ложатся травы,
   Все круче запах пота
   Косаря...
   Идет Покос...-
   нелегкая работа...
   Все планам и мечтам наперекор...
   Лишь об одном
   теперь моя забота -
   Бывает ли у смерти
   Перекур?
   Монахи, воины, крестьяне,
   Язычники и христиане,
   И палачи и страстотерпцы,
   С мечом, и с сердцем, и без сердца,
   Первопроходцы, домоседы,
   И скромники и сердцееды,
   Купцы, приказчики, ярыги,
   Рабы, опричники, калики -
   Кто вы, незнаемые предки,
   Чей путь от корня к слабой ветке
   Пролег в стволе, ненастьем битом?..
   Увы, вы все почти забыты,
   Как нас забудут очень просто
   Побеги в бесконечном росте.
   Что стоишь, качаясь,
Бедная наука
Головой склоняясь
   К бизнесмену-внуку
   Только деду внуки
   Бабок не подкинут-
   Выскребут сусеки,
   Навсегда покинут....
   Вот бы ей, науке
   За бугор податься,
   И тогда не стала б
   Гнуться и качаться...
   Но нельзя науке
   Из родимой зыби,
   Там помрет со скуки,
   Даже не с кем выпить....
   Вот уж век кончает
   Вечный бег по кругу -
   Что ж стоишь, качаясь.
   Бедная наука?....
   Московский март - берлинская лазурь,
   Деревья мокры - жженая сиена,
   День осиян, как возле рампы сцена,
   Лишь сажей газовой строка следов внизу.
   Белила - снег, и тень - ультрамарин,
   Краплаком - губы незнакомых женщин,
   Ну что же я такого натворил -
   Чем больше лет, тем все палитра меньше...
   Небесный врач протер пенсне,
   На твердь откинулся устало -
   -Страна больна, и ясно мне,
   Одни лишь банки - это мало.
   Разрушен мозг, глаза больны,
   Все органы полны проказой,
   И ноги мерзнут у страны,
   И всюду запах нефтегаза ...
   Анамнез требует клистир,
   Всей вертикали безусловно,
   Отрезать здесь, чтоб было ровно,
   А там зашить десяток дыр.
   За пересадкою голов
   Всем баня до седьмого пота,
   Реанимация работой
   -Лекарство лучше долгих слов...
   - "А может вовсе не лечить?" -
   Сказал медбрат с шестью крылами:
   -"Коль худо - грезят все стихами,
   Коль все путем - то, что купить..."
   - "Не обойтись нам без огня -
   Страна живуча как репейник,
   Без головы, без рук, без денег,
   Без вас и даже без меня,
   И этим хвалится притом..." -
   -Второй медбрат махнул хвостом...
   Как много, Русь, тебе дано,
   А ты все также небогата...
   Когда б не дурь и не вино,
   Была бы ты давным-давно,
   Как то природой суждено,
   В дворцах из мрамора и злата...
   Но ты себя распродаешь
   На жадном мировом базаре,
   Поверив в сказочную ложь-
   Тебя умом де не поймешь-
   И ты прокутишь и пропьешь,
   Леса и недра - все за грош
   Отнимут новые бояре...
   А где твои, Русь, мудрецы?
   Иль нет в отечестве пророков?
   Ушли они во все концы
   Титаны, гении, творцы
   В чужие сытые дворцы,
   А здесь осталось так немного...
   Они без шума, день за днем,
   Властям невидимою тенью,
   Привычно делают свое,
   И верят - счастлив, кто дает,
   И разум путь себе пробьет
   И, Русь, ты встретишь Воскресенье!
   Что нам о предках память нежить,
   Какой от этого резон? -
   Родства не помнит только нежить-
   Увы, теперь ее сезон...
   У всех живых есть род и племя -
   Откуда ты и чей таков?
   Мерцает трепетное пламя
   Из нереченной тьмы веков...
   Кивают предки с укоризной,
   Свой лик угаданный тая -
   Почто же не сберег отчизну
   Ты от вранья и воронья,
   Почто не поднял глас на вече,
   И не собрал друзей на рать?...
   Молчим... молчать сегодня легче,
   Чем по привычке не соврать...
   Но, коли на земле на этой
   Хотим в своих потомках жить,
   Пора слезать с печи нагретой
   И память предков оживить.
   Мое отраженье в немытом стекле
   Летит привидением рядом с вагоном,
   Пронзает опушки, столбы и перроны,
   Парит над мостами, но боязно мне -
   -А ну, потеряется, канет на дно,
   Устанет блюсти параллельность движенья,
   Играть в догонялки с чужим отраженьем
   Отправится следом за встречным окном...
   Спущу-ка я завесь вагонных гардин -
   -Сиди, отражение, в зеркале рядом,
   Увы, от тебя мне полета не надо,
   А надо лишь чувствовать, что не один...
   - Ах, Наталья - Натали,
   Где же наши корабли?
   -Корабли давно на дне,
   Ныне лодочки одне...
   - Нам и лодочка подстать,
   Ты поведай, где пристать...
   - Приставай, где хошь, милок,
   Но и лодки вышел срок,
   Ни уключин, ни весла,
   Только лавочку спасла...
   - Так и лавка хороша -
   Пошептаться не спеша!
   - Вдругорядь ты опоздал,
   Котик лавочку сломал...
   Хвала! Хвала Гауссиане!
   Ее вершина как маяк
   - Будь в серединке вместе с нами,
   И думай так и делай сяк!
   На ветви сыщется управа,
   И от вершины золотой
   Отсечь, кто слева и кто справа
   Уродов, гениев - долой...
   Долой пророков неуместных,
   Всех, кто от центра далеки.
   Они нас манят в неизвестность,
   Науки пишут и стихи...
   -Всё обрубили? Вид с вершины
   Теперь безоблачно далек...
   Но что за странная картина:
   На графике - один пенек...
   Где ты, забытое движенье,
   Ни бурь, ни даже ветерка...
   И раздается запах тленья
   И крик ворон издалека...
   Хвала! Хвала Гауссиане!
   Расправь над миром два крыла!
   Да будет вероятность с нами,
   А с предсказуемостью - мгла...
   Попрекает разум тело -
   Ты болеешь то и дело,
   Оглянись на мир вокруг,
   Сколько дел для ног и рук...
   А рука, чуть что, немеет,
   Шея гнуться не умеет,
   На глазах весь день стекло,
   Ногу - ту совсем свело...
   Тело разуму бурчит-
   Оттого мой жалок вид,
   Что в мозгах твоих, умишко,
   Только курево, да книжки!
   Поутру, как только встанешь,
   Все сидишь, да говоришь,
   И гулять меня не тянешь
   И работать не велишь...
   Мне с тобой одно лишь горе-
   Разведусь с тобою вскоре.
   Разум легкими вздохнул
   И тихонечко заснул...
   Сказал мне кто-то между делом
   (Была погода хороша),
   Всё зло - к чему стремится тело,
   Добро - к чему лежит душа...
   С тех пор я каждый день в заботе -
   Как сделать выбор не спеша:
   Коль тело тянется к работе,
   А к рюмке тянется душа...
   Затем мечта недостижима,
   Что в достижении - беда...
   Она - как женщина без грима -
   Осуществленная мечта...
   Скучна, глупа и недостойна
   Бессонных и счастливых мук
   И снова сердце неспокойно,
   И дело валится из рук...
   Мечту менять все время надо,
   И пусть сияет вдалеке -
   Не в ленте финишной награда,
   А только в финишном рывке...
   Что будет после нас - Бог весть...
   Но верим, будет все по-прежнему,
   И, если ноосфера есть,
   Увидим все из мира внешнего....
   Поймут ли вечности секрет,
   И отразят ли все кометы,
   Но, если ноосферы нет,
   То черт с ней, с этакой планетой....
   Но жалко предков и внучат-
   В астрале не с кем покалякать...
   Вот это был бы классный чат -
   Внимать - и плакать...
   Мы все-таки уроды во вселенной
   С пещерной жаждой жечь и убивать -
   Мир предвоенный, мир послевоенный....
   А просто мира что-то не видать...
   И если кара будет нам за это,
   Вселенский смерч в пещеры нас сметет -
   Мы, выйдя из пещер, убьем соседа,
   Лишь потому, что он - не наш урод...
   Теорий нету без изъянов,
   Есть и у Дарвина изъян-
   Мы не потомки обезьяны,
   А сами - стадо обезьян.
   Горилла рядом говорила,
   В ответ ей лаял павиан,
   Визжала стая гамадрилов
   В привычной драке за банан...
   А что горилла вся в Версаче
   И строит павиан гараж,
   То это ничего не значит-
   Такой сегодня антураж...
   Я б написал про это книжку -
   Доем банан, начну потом...
   К тому же рядом две мартышки
   Так машут весело хвостом...
   День с утра
   Прозрачно - мглистый
   Странноват,
   Рыжий кот
   В осенних листьях
   Тигроват...
   Не люблю я
   Оголений -
   Виноват,
   Для осенних умилений
   Староват...
   Мне зима
   Стерильно белая
   Милей,
   Серебристо будет тело
   Тополей,
   Раны старые закроет
   Простыня,
   Все уместится под нею,
   Даже я...
   Отсентябрило
   И отоктябрило,
   Деревья в парке
   Наголо обрило,
   Как новобранцы
   Голые точат
   Шеренгой
   На приеме у врача
   Всю зиму служба -
   Там уже весна,
   Дать листья, почки,
   Скинуть семена...
   Здесь по комиссии
   Не отошлют домой -
   Не выжил к лету -
   Будешь сухостой...
   Люди, кошки и собаки,
   Обитатели квартала
   Встали утром рано-рано
   И отправились гулять -
   По кустам пошли собаки,
   Кошки сразу по подвалам,
   И какие-то дензнаки
   Стали люди добывать
  
   Лишь клопы и тараканы,
   Обитатели квартала,
   Не вставали утром рано,
   А легли пораньше спать -
   Ждать, когда заснут в квартале
   Люди, кошки и собаки,
   Им тогда в тепле и мраке
   Можно вволю погулять...
  
   Так и жили в симбиозе
   Обитатели квартала,
   На жаре и на морозе
   Не хотели унывать,
   Но явился злой бульдозер
   И ему команду дали,
   Стал он домики в квартале
   По кирпичику ломать
  
   Книги, мебели и мойки
   Обитатели квартала
   Увозили утром рано,
   Взяли кошек и собак,
   А клопы и тараканы
   Вместе в книгах и диванах
   Отправлялись в новостройки,
   Жизнь продолжилась опять...
   Когда я стану взрослым,
   А мне уже два года,
   Я стану манной кашей
   Родителей кормить,
   А если есть не станут
   В углу стоять устанут
   Пока они не станут
   Прощения просить.
  
   Когда я стану взрослым,
   А мне уже три года,
   Мороженое стану
   Я детям покупать,
   И сделаю повсюду
   Хорошую погоду,
   И станут люди всюду
   Без зонтика гулять.
  
   Когда я стану взрослым,
   А мне четыре года,
   Я книжки без картинок
   Не стану продавать,
   Все буквы постираю
   Я, потому что знаю,
   Что все на свете можно
   Без них нарисовать.
  
   Когда я стану взрослым,
   А мне тринадцать скоро,
   Я стану всех девчонок
   Повсюду целовать,
   А Катьку - воображалу
   Я замечать не стану,
   Пусть будет в коридоре
   И плакать и рыдать...
   ДРУГУ САШЕ, в день похорон
  
   Мы умираем постепенно,
   За другом друг, за другом друг...
   И вдруг - нет никого вокруг -
   Пришла Большая перемена...
  
   А там, где встретимся мы с Ним,
   Нас друг обнимет незабытый,
   Мы выпьем все, что недопито,
   И обо всем договорим...
  

23.12.07

   Как я люблю смотреть гламур!
   На знатных дур в фальшивых стразах,
   И на героев гей - культур,
   Как чуть - и сразу к унитазу...
   Как я люблю смотреть гламур!
  
   Как я люблю редакторов!
   Кто мать сдадут за час рекламы,
   Кому "Колгейт" дороже слов,
   И Чехова с Шекспиром драмы!
   Как я люблю редакторов!
  
   Как я люблю свою страну!
   Вождей и прихвостней речистых,
   И олигархов бескорыстных,
   И сводки МУРа поутру...
   Как я люблю свою страну...
  
  
  
  
  
  
  


Виктору Жановичу Аренсу

в день 70-летия

  
   Давно... А может быть вчера-
   Еще в иной стране,
   Где были юны вечера
   И был оклад - вполне...
   Когда писали от руки,
   Без стекол на носу,
   И дивно пахли шашлыки
   В Жулебинском лесу.
   Самозабвенно матерясь,
   Мололи мы руду,
   И за столами пели всласть,
   Дай Бог, в каком году?...
   Что будет - верили тогда
   На десять лет вперед,
   Сбивались в стройные стада
   С флажками дважды в год...
   Не это ль быстротечный сон,
   Все было или нет? -
   Звенит мобильный телефон,
   Свистит компьютер вслед,
   Крутая тачка под окном
   Вопит на весь квартал,
   В бутике (снилось - гастроном)
   Тяжелый бьет металл...
  
   Смотреть не тянет в зеркала
   И сердце тихо жмет,
   Но все дела, дела, дела -
   И, значит, жизнь идет.
  
   А удалась? Не удалась?
   Кто ведает о том?
   Кому удача - деньги, власть,
   Кому - построить дом...
  
   Но лучше - память сохранить
   В своих учениках,
   Ведь это Телу быстро жить,
   А Делу - быть в веках
  
   Что делать, этот мир таков,
   Все не успеть зараз,
   Ученикам учеников
   Доделывать за нас!
  
   Тогда и жизнь - она не зря,
   Не в возрасте дела,
   Глаза по-прежнему горят
   И голова светла,
  
   И любопытен этот мир,
   И выбор есть дорог -
   Пока все так, то юбилей
   Лишь повод, не итог!

Б.А. Картозии в день 60-летия

  
   В стихах его поздравят, в прозе ли -
   Ему, признаться, все равно
   На лесть, известно всем, Картозия
   Не покупается давно.
  
   Он правит бал учебный четко
   И даром спуску не дает -
   За каждый балл в своей зачетке
   Корпит студенческий народ
  
   Да и профессор на пороге
   Невольно достает платок -
   Хоть с виду разговор нестрогий,
   Но крутоват, увы, итог...
  
   Без хватки трудно в этом деле-
   Быть крепким ректорским столпом,
   На пару лет предвидеть мели,
   Чтобы не каяться потом...
  
   Другой рукою не спеша
   Как говориться, для души,
   Он правит СПС и Ша,
   Где все должны быть хороши.
  
   Меж тем учебники кропает
   В своем без окон закутке,
   И что-то молча обсуждает
   С компьютером накоротке...
  
   Но все нагрузки маловато,
   Для сил, видать, предела нет-
   Был заместителем когда-то,
   Теперь возглавил свой Совет,
  
   Где будет также неуклонно
   Он соискателей пытать,
   Чтоб как всегда, чтоб по закону,
   Чтоб коль защита - так "на пять"...
  
   И вот теперь он сам в ответе:
   По расписанью - юбилей,
   Как в череде десятилетий
   Он шел дорогою своей?
  
   К чему еще приложить руку,
   На что еще достанет сил?...
   Чтобы бюджет не подкосил
   И конкурс рос быстрей бамбука,
  
   Чтоб как всегда профессора
   Не кляли хилую зарплату,
   А сами с колбой и с лопатой
   Науку дали "на-гора"
  
   На это сто Картозий мало,
   Но мы не видим в том беды -
   Он вспашет все, как конь бывалый,
   И не испортит борозды!

Мориту

  
   Мы все нужны - жене ли, детям,
   Студентам для раскрытья тем...
   Но мало есть людей на свете,
   Необходимых сразу всем...
  
   Едва студент прибор заморит
   Иль микроскопом гвоздь забьет,
   Так все кричат: "Ну, где же Морит,
   Чего так долго не идет!?"
  
   Профессоров у нас без счета,
   Но что сломалось - званья зря-
   Бегут к Ефимычу с работой
   (И норовят - без пузыря...)
  
   А он, без званий и без денег,
   Глядишь - уже везде успел!
   Лабораторный Академик,
   Профессор Неотложных Дел...
  
   И, кажется, чего стараться,
   За это званий не дают,
   Хоть половина диссертаций
   У нас - его весомый труд.
  
   А уж без Рудика банкеты
   Не удаются, хоть кричи -
   Где ж взять картошки разогретой
   Как не из муфельной печи...
  
   Звонки весь день обыкновенны -
   Достать, наладить, подсобить...
   В пяти местах одновременно
   Необходимо срочно быть...
  
   Хоть день без срочного заказа -
   Чтоб поболеть в тиши слегка,
   И сбить давление-заразу
   Хорошей рюмкой коньяка...
  
  
   А вот и повод для разрядки -
   Бокал Ефимычу полней,
   Не шутка все же, шесть десятков,
   Весьма солидный юбилей,
  
   Хоть он на возраст свой не тянет,
   Всем нужен, оттого и бодр -
   И в 90 бегать станет
   С ключами как апостол Петр...
  
   За это можно выпить смело!
   Что б в нем огню всегда гореть,
   И пусть любое в жизни дело
   Сумеет он преодолеть
  
   Успешно с дочкой кончить Горный,
   Уму внучат понаставлять,
   И обновить весь парк приборный -
   Поступят - будет что ломать...
  
   Так за тебя, Рудольф Ефимыч,
   Мы поднимаем тост, любя -
   Пускай года проходят мимо,
   Но не касаются тебя!
  

Иванову С.К. в день 50-летия

   Велик и славен Иванов,
   Его таланты необъятны,
   И корни псковские понятны,
   Поэтому без всяких слов
   Еще юнцом, собою гордым,
   В олимпиадах побеждал -
   То быстро формулы рождал,
   То на гитаре септаккорды,
   Чем покорял учителей
   И слух их юных дочерей.
   Ему б в театр, играть в Гамлете...
   Недаром матушка из тех,
   Но он забыл про гены эти,
   И - на какой-то там физтех...
   Учился, честно, на таланте-
   А в остальном - ансамбль даешь!
   Чуть математик в музыканте
   Не потерялся ни за грош...
   Вокруг все Коломийцы вились,
   И Боб Антипов грохотал.
   Без "Призраков" не обходились
   Ни КВН, ни карнавал...
   Ей Богу! - как среди утех
   Он кончил все-таки физтех?
   Пути-дорожки разбежались,
   Мы по столице все скитались,
   По разноящичным НИИ,
   Пока не стали и они
   Закуской бизнеса крутого...
   Друг друга в банях встретив снова,
   Роптали мы, как все, на власть,
   Себя нахлестывая всласть.
   Менялись годы, жены, дети...
   На чьем-то проходном банкете
   Мы узнавали - кто и с кем
   Средь прочих злободневных тем.
   Наш Серж был дарвинистом видно
   И генотип искал другой -
   То муж цыганочки завидной,
   А то - кубанки молодой...
   Высок, блондин - кумир для жен,
   И в папы трижды посвящен...
   Работа....тссс!...ничего...
   Был аналитик Самого....
   (Анализ тот в бумагах глухо,
   Всегда слышней - который в ухо...)
   Да Бог с нею, с властью! - Иванов
   От властолюбия здоров,
   Здоров и телом и душой,
   Талант по-прежнему большой,
   По-прежнему звучна гитара...
   Пусть кто-то в 50 и старый,
   Но только, скобари, не он!
   Он с жизнью крепко обручен,
   И в 21 веке близком
   Для многих непросветно мглистом,
   Мы знаем - Иванов всегда
   Наш друг на долгие года,,,
   И если старые мы кости
   Припрем к нему когда-то в гости,
   То для друзей, для стариков,
   Он снова пропоет Битлов,
   Про экспедицию в пустыню,
   Про то, что все же зла любовь...
   Помолодеет наша кровь
   От неожиданной утехи...
   Опять мы вспомним о физтехе,
   И - сдвинув рюмки - скажем снова:
   Виват Сергею ИВАНОВУ!

Михаилу Ивановичу Щадову

  
   Дела сменились на делишки,
   Власть - на бардак, тома - на книжки,
   Такой уж нынче стиль...
   Порхают фирмы как колибри,
   Но люди главного калибра
   Не списаны в утиль!
   Всегда в заботах неустанных,
   В словах прямых и неуставных
   Он может все сказать,
   Послать подальше, если надо,
   И слышны голоса раскаты,
   Как вешняя гроза...
   Крепка сибирская закалка,
Хитра шахтерская смекалка,
   А хватка - будь здоров!
   Все шахты помнят эту руку,
   А не бардак и не разруху
   От новых "докторов"...
   Стремиться к цели без пощады!
   Портрет знаком?- Таков наш Щадов,
   Как зубр среди щенков,
   Он может все (когда захочет...)
   Все крупно - сердится, хохочет,
   Иль поднимает тост,
   Уж коль играть, так все на карту,
   Уж коль считать - так миллиарды,
   Коль друг - то все простит
   Поднимем же за здравье чашу
   Непобежденных зубров наших,
   На них страна стоит!
  

Дамам

  
   Быть трудно Дамой в этом веке,
   Не важен пол, а важен чин,
   Когда кругом одни коллеги
   И не найти совсем Мужчин...
  
   Но выход есть у этой драмы-
   Хоть день в году вам дарит Бог,
   Где не коллеги вы, а ДАМЫ
   И мир лежит у ваших ног!
  
   Один лишь день...как это горько!
   Так сменим все календари -
   Полгода будет пусть восьмерка,
   А остальное - 23!

А.А. Русских в день 55-летия

  
  
   Итак, мы все начнем сначала:
   У юбиляра три начала -
   Во-первых, юбиляр - скобарь,
   Как то говаривали встарь...
   Скрепляли скобы корабли
   До берегов любой земли,
   Но мы росли в иной стране
   И были счастливы вполне -
   В хрущевский хлебный недород,
   И в первый орбитальный взлет,
   И в пятой школе и в седьмой
   Держались мы всегда гурьбой,
   Жаль, что среди олимпиад
   Мы забывали про девчат...
  
   Скобарь - диагноз или нет?-
   Кто нам сегодня даст ответ...
  
   Второе - юбиляр физтех,
   А это значит, он из тех
   Кто сутками не ест, не пьет
   Пока формулу не найдет...
   Пусть мы забыли про кванты,
   Но с физикой всегда на ты.
   Кошмары снятся до сих пор -
   ТФКП - а нету шпор...
   Жаль, что, сдавая все подряд
   Опять забыли про девчат...
  
   Физтех - диагноз или нет?
   Кто нам сегодня даст ответ...
  
   И в третьих - он военный чин!
   Погон - знак качества мужчин!
   Тем более - ракетный щит
   Весь на плечах его лежит...
   В тоске седеет Пентагон-
   Куда не ткнешься -всюду он...
   И тут пришла пора девчат -
   И свадьбы все подряд гудят,
   И дети, должности, долги,...
   Спаси, Господь, и сбереги...
  
   Супруг - диагноз или нет?
   Кто нам сегодня даст ответ...
  
   Эн плюс один минуло лет -
   Все Мерседесов нет и нет,
   И Нобель-прайс в красе во всей
   Уходит что-то в Ю-Эс-Эй.
   Шесть соток хилый огород,
   Да полон рот мирских забот -
   Давление звенит с утра,
   Прощаться с армией пора,
   С пивком, парком и с "все бегом",
   Но дело, в общем-то, не в том,
   А просто после всех начал
   Пора подыскивать причал,
   И утром, свежестью дыша,
   Вдруг вспомнить - жизнь-то хороша,
   В ней все - родители, и Псков,
   Физтех и первая любовь,
   Дипломы, звезды на погон,
   Свечи рождественской огонь,
   Детей успехи и беда -
   Все с нами, здесь и навсегда,
   И - главное забыть нельзя-
   Что где-то рядышком друзья...
   Вот где начало всех начал...
   Я уж бокал держать устал,
   Короче, ты Санек, держись-
   Твоя пусть долгой будет жизнь,
   Пусть внуков будет полон дом,
   Пусть будут правнуки потом,
   Пусть будет свет сильнее тьмы-
   И пусть - при этом будем мы!
   Бокал - диагноз ил нет?
   Кто без бокала даст ответ?...
   А.П. Дмитриеву в день 70-летия
  
   Вы не любитель юбилеев,
   И громогласных, пышных фраз...
   Ломать традиции не смея,
   Мы поднимаем тост за Вас!
   Давным-давно, еще в те годы,
   Когда в мундирах горняки,
   Уча труды "отца народов"
   Учились строить рудники,
   Вас поманил в работе горной
   Азарт нехоженной тропы...
   И Инженер, дипломом гордый,
   В Науку повернул стопы.
   Наука - дама непростая,
   Коль завлечет, так навсегда!
   С ней, над приборами склоняясь,
   Лишь успевай считать года...
   Так и пошло... аспирантура,
   Статьи, диплом, докторантура,
   Опять диплом, опять труды-
   И вот уж волосы седы!
   Как по анкете это просто...
   Но в жизни труден каждый шаг-
   Струей ракетною дыша
   Стремились Вы- но нет,
   не к звездам-
   А вниз, породы в пыль кроша.
   И Горный требовал труда-
   Проректорство - не синекура,
   Сквозь институт потоком бурным
   Текли студенты, как вода,
   И новой кафедры дела
   Советы, отзывы и сметы
   Встать не давали от стола...
   И от рассвета до рассвета
   Тянули воз Вы столько лет,
   Что это не под силу многим,
   На всех ступеньках Ваши ноги
   Оставили в граните след!
   Вот и теперь, при всех наградах,
   При всех годах Вы каждый день
   Работе, как и прежде, рады
   И успеваете везде-
   И мягко кафедру наставить,
   И диссертанта ободрить,
   Дипломника писать заставить,
   И - вроде некогда хандрить!
   Не до рыбалки, не до внуков!
   Ведь каждый день бросает в дрожь,
   Когда любимая наука
   Сегодня гибнет ни за грош!
   Когда все в золоте дебилы,
   А доктора считают медь,
   Чтобы науку не добили
   Нельзя стареть или болеть,
   Чтоб донести основы знаний
   До лучших дней ученый смог...
   Не ценит Власть - оценит Бог
   И поколения за нами...
   Жизнь человека тем длиннее,
   Чем больше в ней учеников!
   Вы не любитель юбилеев
   И доморощенных стихов,
   Но пусть они еще не раз
   Случатся в Вашей жизни полной!
   Не пропадает труд упорный,
   Как звук пустопорожних фраз-
   Вы Горному нужны,
   Пусть Горный
   Еще не раз поздравит Вас!

Ирине Львовне

  
  
   Быть может, для других мы постарели -
   Среди своих мы молоды всегда-
   Чуть не вчера ли, помниться, в апреле,
   Комсорг Демьянова тащила два торта...
   Вокруг тортов все те же, чуть моложе,
   Чуть гуще кудри, зубы чуть целей -
   Все как сейчас, лишь водка подороже,
   И лидер на портрете - без бровей...
   Кого-то нет, кого-то уж не будет,
   Кому-то только виски подают,
   Кого- то дедом обзывают люди
   Иль, по ошибке, бабушкой зовут...
   Но вот она, все та же наша Ира,
   И где-то, знаем, прячутся торты -
   Как будто нет вокруг чужого мира
   И всякой виртуальной суеты...
   Как будто к этой даме элегантной
   Не едут доктора со всей страны...
   Как будто время на денек обратно
   Вернулось и застряло средь весны...
   Что нужно женщине? Чтоб улыбались дети,
   Чтоб в полном доме муж любимый ждал,
   И чтобы не попали в стены эти
   Ни боль, ни хворь, ни горе, ни беда!
   Прими же, Ира, поздравленья наши,
   Под знаком Овна двигайся вперед.
   Пусть будет дом счастливой, полной чашей
   И в сердце вечно молодость живет!
   И пусть приходят новые апрели,
   И щелкают на счетчике года -
   Быть может, для других мы постарели
   Среди своих мы молоды всегда!

Кафедре СПСиШ

  
   Растет с годами не спеша
   Фундамент СПСиШа...
   Ведь им спешить резона нет-
   Все строится на сотни лет.
   Их основатель был Адам,
   Когда пещеру вырыл сам,
   С тех пор прошло немало лет-
   Внизу почти местечка нет,
   А уж несчастная Москва
   Та сверху держится едва...
   А шахт нарыто по стране-
   Не взять и в атомной войне!
   Но рыть еще, увы, и рыть...
   То руды всякие добыть,
   То гадость от людей хранить,
   То линию метро открыть...
   Да, перспективы хороши
   Для всех из СПСиШи,
   Тем более, средь этих стен
   Есть академики РАЕН -
   Страну изрыть не хватит рук
   Без приложения наук...
   Что семь десятков - миг один,
   Кора земная впереди!
   Вот лет семьсот держать штурвал-
   Вполне приличный интервал-
   Тогда и созовем совет,
   Проверить, что за столько лет
   Успели вырыть не спеша
   Кроты из СПСиШа!

В.В. Васину в день юбилея

  
   Где день бывает не всегда,
   Вода в озерах - лед,
   В угрюмых скалах есть руда,
   Но кто ее возьмет?
   -Лишь тот, кто Горный одолел
   У самого В.В.,
   И к этой формуле сумел
   Добавить третье "В"!
   Начав, дай Бог, в каком году,
   Нашел он свой секрет -
   Давать железную руду
   Не замечая лет.
   Рецепт надежный и простой:
   Раз всем нужна руда,
   Какой бы ни был ныне строй -
   Он на коне всегда!
   Тверд, как железистый кварцит,
   И стоек на износ,
   Любую залежь раздробит,
   Любой решит вопрос
   Наш В.В.Васин - в цвете дней,
   Пусть в Заполярье ночь...
   Он Alma-матери своей
   Всегда готов помочь -
   Послать в студенты школяров,
   Спецам работу дать,
   Решает он без лишних слов,
   Как все привык решать...
   Ему б у дочки отдохнуть,
   В Болгарии- жара,
   А он куда-то снова в путь,
   Опять пахать пора...
   И мы желаем в юбилей
   Хранить свой прежний пыл,
   Не глядя на число нулей,
   Всегда быть полным сил,
   А что седины в голове,
   Так это не про Вас,
   Для горняка тройное "В"-
   - В годах тройной запас!

О. Кузнецову - 65

  
   Что проку с одного кольца -
   Чтоб цепь была готова
   Нужна работа кузнеца,
   А всем нам - Кузнецова!
  
   Он прочно нас соединил,
   Чтоб мы, рука за руку
   Тянули, не жалея сил,
   Российскую науку
  
   Так выпьем доброе вино
   На славном юбилее
   Чтоб стало каждое звено
   В цепи РАЕН прочнее!
  
   Чтоб много лет огонь не гас,
   Рука не ослабела,
   Соединяющие нас
   В одно большое дело!

А.С. Хрулеву

в день защиты докторской

  
   Хранят сибирские края
   Клад зорко и сурово,
   Но и туда пришла струя
   От доктора Хрулева ...
  
   Еще вчера был м.н.с.
Грузил с капустой фуры...
   Сейчас набрал научный вес,
   Но сохранил фигуру!
  
   Так бишь о чем сегодня я?..
   -Пусть теоретик бьется,
   Но, главное, была б струя,
   А золото - найдется!

В.Ж. АРЕНСУ в день 66-летия

Заметки о нумерологии

  
   Две тройки, две шестерки, две девятки-
   Есть магия, наверно, в том порядке...
   Две тройки - век лишь брал разбег,
   Девятками закончен век,
   А две шестерки - часть пути,
   Что с веком удалось пройти.
   Такая цифра не проста-
   Две жизни, все-таки, Христа!
  -- От нас до дальних берегов
   Не сосчитать учеников,
   Апостолов и всех друзей...
   Но рано жизнь сдавать в музей-
   Ведь надобно продолжить ряд
   Вновь встретив три и три подряд!
  
  
   Виктору Жановичу Аренсу в день
   семидесятипятилетия
  
  
   Виноват - не люблю юбилеи,
   И стандартных тостов, виноват...
   В дни рожденья мы просто взрослеем,
   В юбилеи же - смотрим назад...
  
   Что ушло, что осталось в осадке,
   Как использован жизненный грант?..
   Там, вверху, в специальной тетрадке...
   Всё крылатый внесет лаборант...
  
   Что сказать без вранья и елея ? -
   - Жизнь такую не стыдно прожить,
   Пусть парадные есть юбилеи,
   Только Ваш юбилей - для души...
  
   Словно сон промелькнули эпохи,
   Только лучшее память хранит -
   Как же были, признаться, неплохи
   "МОНИЛГевские" шумные дни
  
   Можно было планировать смело,
   Если Аренс стоял у руля,
   Спотыкались, но делали дело,
   А не просто, как ныне, "ля-ля"...
  
   И с тех пор в роли оси вращенья
   Вы всегда остаетесь для нас -
   Пусть кто где, только прелесть общенья
   Вместе с Вами, как прежде, важна
  
   И бесценны беседы на столь же,
   Словно в юность домчало такси...
   Ради Бога, живите подольше,
   Как же, бедненьким, нам без оси...
   Льву Александровичу Пучкову

в день 60-летия

   Качает Горный как корабль
   В волнах российского циклона,
   Хоть успокоиться пора б
   Эпохе бурь в конце сезона-
   -Увы, не видно маяков...
   И много вузов в море тонет,
   Но восемь трезвых горняков
   Все держат вахту на фронтоне!
   А у штурвала - Капитан
   Бдит в тесной рубке ректората,
   Он всех расставит по местам,
   В приказе вздернет, если надо,
   Задраит брешь любой ценой,
   Указам борт подставит круче
   (Банк с магазином за кормой
   Как поплавок на всякий случай)
   Пока страна живет сырьем,
   Но кадры разгоняет рьяно -
   Мы далеко не уплывем
   По воле волн, без Капитана...
   Он потому и держит курс
   Прямой при каждом повороте:
   Что б не случилось - нужен ВУЗ,
   Не вечно ж дураки в почете...
   Да, тяжело держать штурвал -
   Секвестр похож на харакири...
   Другой бы SOS в эфир послал,
   Хоть толку в нашем нет эфире...
   Но Капитан наш не таков,
   Горняцкой крови, понимаешь,
   Не зря фамилия - ПУЧКОВ!
   Пучок согнешь, но не сломаешь!
  
   По коридорам как болид
   Он пролетает неустанно,
   То здесь с министром говорит,
   То там поздравит ветерана,
   Там юбилей, тут семинар
   (Трех академий член - не шутка!)-
   Забыто слово "времена",
   Все по часам да по минуткам....
   А время между тем идет
   Его почти не задевая -
   Все тот же пыл, все тот же ход,
   Все та же хватка боевая...
   Про свой забудет юбилей,
   Да секретарь напомнит рядом -
   Что толку в деле от нулей,
   Вот выбить вовремя зарплаты...
   И в новый век ворвется он
   Без помпы, не теряя хода -
   Работе ведь не нужен звон,
   А звону - не нужна работа!
   И Горный - он не пропадет
   В любые времена лихие,
   Пока уверенно ведет
   Его Пучков назло стихиям

Ирине Григорьевне Хачатурян

в день юбилея

   Весь на коленях Агрохим!
   Неужто жизнь его согнула,
   Иль факс от ВЧК метнула
   Гроза, нависшая над ним?
   Нет! Крепок он, как храма кран,
   На свете лишь одно явленье
   Его поставит на колени-
   -То юбилей Хачатурян!
   В руках цветы и очи долу...
   Мы входим к ней, как дети в школу -
   - Какие годы?! Ведь она
   Вся "танцем с саблями" полна...
   Так твердо правила делами
   Среди затюканных мужчин,
   Что удивляться нет причин
   Ее царению над нами...
   Хотя в миру "Ирина" - "Мир",
   Все в ней как в Даме к миру тянет -
   - Другими мы бредем путями,
   Где ценят не тихонь - задир!
   Иная лишь махнет рукой...
   Но ей, под знаком Скорпиона,
   И солнцем южным урожденной,
   Совсем не скоро на покой!
   За праздник жизни и огня
   Поднимем же друзья бокалы,
   За свет ее не вполнакала,
   Чтоб лет ей также было мало,
   Хоть припишите два нуля!
   Владимиру Лазаревичу Шкуратнику

в день 55-летия

  
   Кто тоньше писка комариного
   Расслышит звук и все поймет -
   Пора крепить, не то лавиною
   В забое скоро все сметет...
   Кто все дефекты аккуратно
   В любой породе разглядит-
   Как маг идет в забой Шкуратник
   И килогерцами звенит...
   Идет направо - щель находит,
   Налево - тензор завернет,
   А рифмы у него выходят...
   Бьют как стрела Амура - влет...
   Он на пути не станет горы
   Броней и взрывами крушить -
   Одним разумным разговором
   Так много можно разрешить...
   Без заседаний бесконечных,
   При максимальном капеде
   Как двигатель почти что вечный
   Быть умудряется везде...
   Осилит он любую горку
   Быстрее тех, кто напролом -
   И юбилейные пятерки
   В зачетке жизни поделом!
  
   Своей стези умелый ратник,
   Достоин многих он побед -
   Владимир Лазарыч Шкураник,
   Науки рыцарь и поэт!
  

Сан Санычу Русских от Шефа (любителя сыра)

  
  
   Он всем знаком. В пределах узких
   Известен он, как Саша Русских,
   А среди прочих, не пскопских,
   То больше как А.А. Русских...
   Его военное начало,
   Как водится, сперва молчало,
   И, в драных трениках, средь всех,
   Он был как истинный физтех.
   Как все, спихнуть зачеты дабы,
   Он под копирку делал лабы,
   Копал картошку, водку пил,
   Но - местных девок не любил.
   Видать, Сан Дмитрич был суров,
   Сказал сыночку пару слов,
   И тот, покинув фак исконный,
   Ушел на ФУПМ и - взял погоны...
   О, ужас! Армия, муштра...
   Военный лагерь - как вчера,
   Но Шура взял под козырек -
   Пошел военной службы срок...
   Шли годы, вырастали дети,
   Но есть константы в этом свете-
   Друзья Бог весть с каких годов,
   И баня... к ней всегда готов,
   И сам он - главная константа,
   Середка всех нечастых встреч,
   Что на любых на поворотах
   Сумел он все-таки сберечь!

В.Н. Попову в день 60-летия

  
  
   В начале мира было слово,
   В начале стройки - невелир,
   И без маркшейдеров Попова
   Не начался б наш горный мир
   От первых колышков до склада
   Руды добытой иль угля-
   Все до микрона мерить надо,
   Как в магазине - до рубля...
   Еще в Казахском политехе
   Наш юбиляр наметил путь
   И ставил жизненные вехи
   Лишь по прямой - чтоб не свернуть...
   Теперь профессор, весь в медалях...
   Но вновь с достигнутых высот
   Он как маркшейдер смотрит в дали -
   Где трасса новая пройдет?
   Что ждет нас всех - не знаем сами
   Но глаз его - как ватерпас!
   И он совсем не как Сусанин
   Наметит колышки для нас...
   Через леса иного века
   Пробьется, верим, он опять,
   Ведь от успеха до успеха
   Он так привык уже шагать!

Евгению Александровичу Котенко

  
   Когда в предчувствии жары
   Цветут кубанские станицы
   Там довелось ему родиться
   Под звездами азовских Рыб...
   Но солнце юга в нем живет
   И до сих пор еще играет,
   В казацкой кровушке гуляет
   И жить спокойно не дает...
   Вот он студент-горняк вполне:
   Мундир, кокарда - все по чину...
   Пять лет - и в степь, гуляй, мужчина,
   Давай уран родной стране!
   (Отличник не искал тогда,
   Как ныне, тихого местечка -
   Была еще туга уздечка
   Для всех в те давние года...)
   И - покатилось - день за днем!
   По Кызылкумам тропка вьется...
   Про Уч-Кудука и три колодца
   Слыхали - это все о нем...
   Росли масштабы и тоннаж
   Реакторы уран сжигали
   И Кенигштайн (почти-что наш)
   С его участием копали...
   Уран он серной кислотой
   Травил до нужных до кондиций,
   (И золотишко брал порой-
   Все государству пригодится...)
   А с тоннажем научный вес
   Набрал критическую массу -
   Пошел его цепной процесс,
   Теперь трудов и званий -лес,
   И сам всего не вспомнит сразу...
  
   Но речь о титулах скучна,
   Лауреат там, проф и вице...
   Котенко знает вся страна,
   А он опять куда то мчится-
   То в ГАК, то лекции читать,
   То на защиту чью то срочно,
   И будет там, мы знаем точно,
   Вопрос с подвохом задавать...
   (Чтоб плавал диссертант опять
   В соплях у пятого плаката,
   А он - нежней родного брата-
   В конце начнет его спасать....)
   Он весь в науке? - Ерунда!
   В крови все то же солнце бьется
   И то стихом на нас прольется,
   То былью прежних лет проснется,
   Но скучной прозой - никогда...
   Хотя он вице и чужой
   И не в Естественной Науке
   Но в дружеском Котенко круге
   РАЕН всегда была - душой...
   Поэма жизни горняка
   Так далека от эпилога,
   Когда в крови так солнца много
   И тянется к перу рука,
   Когда и круглый юбилей
   Не достиженье, не вершина,
   А так, еще одна рутина
   В чреде отмеченных нулей -
   Ведь главное еще придет
   Поэмой, книгой ли, проектом
   Из нас любой уверен в этом,
   А юбиляр - не подведет

Борису Николаевичу Кутузову

  
   Из техники давно когда-то
   Бывали лишь у горняка
   Кирка, тележка и лопата,
   И, главное, своя рука...
   Теперь кирка пошла другая -
   ВВ и буровой станок-
   Одним движеньем. словно бог.
   Горняк уступы разметает.
   А научил его умело
   Любой разрушить минерал
   Светлейший князь взрывного дела,
   Шарошки полный генерал
   Видать, недаром он Кутузов,
   Без грома взрывов не уснет
   И в битву армию ведет
   От самых стен родного вуза
   Его учеников построить -
   То будет армия вполне.
   Она дробит, взрывает, строит
   Уже давно по всей стране
   (Но, слава Богу, что хотя бы
   Среди студентов-взрывников...
   Пока что не было Хоттаба,
   А то бы был и Кремль "готов"...)
   Не всякий жизнь прожить сумеет,
   Такой глубокий сделав след...
   И говорим в день юбилея -
   Борис, ты прав -
   и долгих лет!
  
   Якову Борисовичу Служителю
   в день шестидесятилетия
  
   Давно, не помним года даже,
   В стране, где было трижды "с",
   Явился к нам Служитель Яша,
   Горняк, певун и м.н.с....
   Он ПВС освоил ловко,
   Недаром все-таки горняк -
   И понеслись командировки,
   То Яворiв, то Гаурдак...
   Ах, Яворiвские девчата...
   Какой был хлопец из Москвы...
   Но вот диплома кандидата
   Вы не замените, увы...
   И кто, скажите, кроме Яши,
   Все скважины пройдя пешком,
   Отмыл от серы недра наши
   Простым стиральным порошком?
   Как "пiдманула" пел он звучно
   И "когда яблоня цветёт"...
   В любой пирушке было скучно,
   Пока Служитель не споет...
   Но зов земли обетованной,
   Его, как водится, увлек -
   Она нашлась за океаном
   В уютном городке Нью-Йорк...
   Все хорошо - машины, стриты,
   Да выпить не с кем - вот беда,
   Пусть виски лучшее налито,
   Но без компании - вода...
   Так пусть же звон бокалов наших
   Е -мэйл тебе перенесет -
   Как прежде с нами друг наш Яша,
   И песни прежние поет,
   Тому не помешать "Катринам"
   И охлаждению сторон -
   Их много было в жизни длинной,
   Но каждый год хрустальный звон
   Нам говорит, что нам по силам
   Быть общим праздничным столом...
   А станешь ты Мафусаилом -
   И в двести лет тебе нальем!
  
   Одно, Борисыч, пожеланье -
   Не обрезай своих корней!
   Оно полезно, обрезанье,
   Но не до этих степеней...
  
   Восточные знаки
  
   Я снова смотрю
   На восточные знаки,
   Коль к новому году
   Подходит пора,
   Сегодня мне кажется:
   Все мы - собаки,
   А мир, несомненно,
   Одна конура...
   Как было на прошлый
   На год аккуратно-
   Я, помнится, тоже
   Состряпал стихи,
   Что мир весь, конечно
   Всего лишь курятник,
   А мы в нем - несушки
   И петухи...
   Как будет на будущий год -
   Неизвестно...
   Но, зная про знаки,
   Предчувствую я:
   Земля, мол, похожа
   На хлев деревенский
   И в каждом из нас
   То кабан, то свинья...
  
   Как любим мы символы
   и амулеты!
   Не видеть бы этих
   Игрушек вовек...
   Потому хочется
   Выпить за это -
   -Чтоб символом стал,
   Наконец, человек!
  
   Придет год пилота,
   А может, шахтера,
   А может год физика
   Горных пород...
   И если мы будем
   Работать, то скоро
   Наступит и наш
   Символический год!
  
   Был год Собаки, стал - Свиньи,
   Кто раньше гавкал - станет хрюкать.
   Уходят годы? Нет - они
   Как пони бегают по кругу...
  
   И как нам быть с проблемой той?
   Да просто жить! Но думать надо
   Как не нахрюкаться в отстой
   И стать кому-то карбонадом...
  
   О.Л. Кузнецову в день 60- летия
   от Горно-Металлургической Секции
  
  
   Страна который день бурлит,
   И бьется биржа в лихорадке-
   РАЕН бокалами звенит,
   Так, значит, будет все в порядке!
  
   Не доллар важен нам сейчас,
   Не пальчик, что с экрана тычет-
   Свой президент заботит нас,
   И - юбилей, а не импичмент!
  
   Как геофизик, он насквозь
   Наш видит путь среди разрухи-
   Мы не поднимемся всерьез
   С "купи-продай", но без науки...
  
   Она живет не только в РАН,
   За счет казны и доброхотов,
   В фундаменте пусть РАН - таран,
   Идти в прорыв - нужна пехота!
  
   А тут РАЕН - легка, юна,
   И без обозов многотонных,
   И отделений - вся страна,
   И в членах - армия ученых...
  
   Но армии нужна рука,
   Как судну, чтобы верно плыло -
   Когда мягка, когда жестка,
   Но неизменно - у кормила!
  
   Мы пьем за руку у руля!
   За президента! За науку!
   За то, что столько лет не зря
   Держались мы за эту руку!
   Нине Владимировне

Карабачинской

  
   Неумелые первые строки,
   Незнакомые первые книги,
   Помню взгляд Ваш задумчиво-строгий,
   Помню башен суровые лики,
   Помню старую пятую школу,
   Где за печкой в бутыли чернила,
   Помню Ваши наречья-глаголы,
   Даже пусть они были не милы...
   Помню девочку рядом за партой,
   Чью симпатию Вы подглядели...
   Наше детство прошло в этой пятой,
   Ваши долгие дни пролетали...
   И с тех пор - как же много забыто...
   Словно годы промчались украдкой...
   Лишь немного, как в бронзе отлито-
   Ваш автограф на мятой тетрадке...
   8 марта 2006
  
   Всю землю снегом занесло,
   Неверный март январски белый,
   И только женское тепло
   Согреет мир заиндевелый,
  
   Мужчин пробудит ото сна,
   Начальник сразу подобреет...
   А остальное все весна
   Когда-нибудь, да отгреет...
   Борису Юрьевичу Давиденко - 50
  
   Декан, известно, муж солидный
   И горизонт его широк...
   Но даже он без замов, видно,
   Как чемпион без рук, без ног...
   Куда бежит студент в испуге,
   Не в силах пропуски "отмыть"? -
   В Бориса Юрьевича руки -
   "Ах, что мне делать, как мне быть..."
   С утра до вечера движенье,
   С утра до вечера контроль,
   Порою до изнеможенья
   Его доводит эта роль,
   А тут и лекции и лабы,
   И прочих дел дремучий лес,
   Но Юрьич, не свихнуться дабы
   Себе придумал интерес-
   Подальше от забот суетных,
   Без дрязг бумажных, без жены,
   Вдвоем лишь с удочкой заветной
   Ловить мгновенья тишины...
   Потом рассказов на неделю,
   Что, мол, поймал почти кита...
   Но что не ели, то не ели,
   Зато не фото - красота!
  
   Что пятьдесят для рыболова!...
   Купить бы лодочный мотор,
   И от забот бумажных снова
   Подальше на речной простор...
  
   Но дело - это все же дело,
   Хотим Борису пожелать -
   Включить мотор на лодке смело
   И - диссертацию поймать!
   Побольше, чтобы с ней в обнимку
   Явиться на родной совет...
   Поверь, такому фотоснимку
   Цены у рыболовов нет!

Молодым пенсионерам

   Янченко и Исаеву
  
  
  
   Как на масленой неделе,
   У "Марины" вечерком,
   Мы всей кафедрой сидели
   И судачили о том,
  
   Что все меньше молодежи
   Глядь - уже пенсионер,
   На кого теперь надёжа,
   Кто теперь подаст пример?
  
   Но, пока стаканы в руки
   Силы есть надежно взять-
   Будет горная наука
   И на пенсии стоять!
  
   Если есть куда стремиться-
   Будут новые труды.
   Старый конь, как говориться,
   На испортит борозды.
  
   Вам до старости научной
   Попахать не год один...
   Что об этом - выпьем лучше,
   Смоем свой холестерин!
   Светлане Владимировне Ржевской
   в день ... летия.
  
   Не будем говорить...
  
  
   Как много слов, исполненных елея,
   Легко сказать и так легко забыть.
   Поэтому, на этом юбилее,
   Не будем понапрасну говорить.
  
   Не будем о стандартах распинаться,
   О прочности по Моосу судить -
   Нам в этом со Светланой не сравняться,
   Поэтому - не будем говорить...
  
   Как написать учебник интересно,
   Параграф скучный шуткой оживить,
   Как формулу запомнить точно песню -
   Не будем при Светлане говорить...
  
   Как стать собой при папе знаменитом,
   Но гены трудолюбия не скрыть,
   Как пережить все то, что пережито -
   -И не сломаться... нам ли говорить?
  
   Не будем годы поминать публично -
   Ей чуть за тридцать, прочее - забыть!
   Лишь мужикам года считать прилично,
   Поэтому - не будем говорить.
  
   А будем - что? - Займемся этим самым...
   Тостующий, как водится, до дна...
   За Свету, за Профессора и - Даму ,
   Она у нас такая лишь одна!
  
   Светлана - это Свет, а это значит -
   Пусть в нашей зимней непроглядной мгле
   Всем этот свет как маячок маячит
   И не дает теряться на Земле.

Сергею Петровичу Капице

от коллег и поклонников из РАЕН

  
   Вы рыцарь истинный науки,
   Ее служитель и герой -
   Любую тему Ваши руки
   Раскроют яркой стороной!
  
   Среди гламурных идиотов
   И надоевших пошляков,
   Как хорошо - с экрана кто-то
   Пустых не произносит слов...
  
   И не беда, что ночь настала,
   И сериалы позади,
   Страна Вас слушать не устала,
   Пусть из десятка хоть один -
  
   В нем искорке изящной мысли
   Уже в вине не утонуть,
   И из болота ложных истин
   Он к знанию отыщет путь.
  
   Вас неизменно все волнует -
   Судьба вселенной и планет,
   И очень жаль страну родную,
   Но ведь другой на свете нет...
  
   Пусть Англии туманной говор
   Для вас, конечно, не инъяз -
   Ваш умный дар родного слова -
   Бальзам для каждого из нас.
  
   Студенты ваши постарели,
   Растят своих учеников,
   Но, двигаясь к заветной цели
   Не забывают ваших слов...
  
   Мы служим знанью, не системе...
   Пусть академий целый рой -
   Но, среди разных академий,
   РАЕН для вас - ваш дом родной!
   Леониду Иосифовичу Бородкину,
   Профессору всея квантитативной, синергетической и прочей истории, всея исторической информатики кафедры самодержцу и повелителю, великыя седьмой Плескова города школы гордости, славнаго ФРТК выпускнику, и Физтеху ровеснику

в день 60 - летия

  
  
   От берегов реки Великой
   До берегов Москвы-реки,
   Через кванты в читалке тихой
   Дороги были нелегки.
   И были времена лихие,
   И был застой, и был развал,
   Но мы недаром же пскопские -
   Скобарь нигде не пропадал
   Теперь, с вершин шести десятков
   Есть время дух перевести -
   Всего ль достиг? И все ль в порядке,
   К каким мечтам еще грести?
   Что б в исторической науке
   Еще такого натворить? -
   Фурье анализ применить,
   Иль интегралы взять со скуки?...
   И не беда, что всё поймут
   Лишь человека три от силы,
   Зато ведь это так красиво -
   В архивы физикой пульнуть!
   И МГУ во всем хорош,
   Когда б не путались студенты,
   И аспиранты, и доценты,
   И не платили б, в общем, грош...
   Теперь же, с пенсией - ого!
   Быть может, хватит на квартплату,
   Как со стипендией когда-то
   Мы не боялись ничего...
  
   Наверно - хватить говорить -
   Хрусталь сияет, в горле сухо,
   Пора нам выпить вновь за друга,
   Чтоб жить подольше и - творить!
   Виноват - не люблю юбилеи,
   И тостов череду - виноват...
   Где от патоки и от елея
   Даже мухи летать не хотят...
  
   Тост по чину, и тост по заслугам,
   Пожеланья немыслимых лет...
   Говорят - и не слышат друг друга,
   Смысла в звуках торжественных нет.
  
   Виноват - не люблю юбилеи,
   После них три потерянных дня
   Соревнуются гости в елее
   Соревнуется в кухне родня
  
   Юбиляр же с оскаленным смайлом
   Отвечает на тосты один,
   Обнимается, шутит - и тайно
   Пьет фестал или валокордин
  
   У желудка свои интересы,
   Что ему юбилейная спесь,
   На столе это - деликатесы,
   А внутри - это адская смесь...
  
   Винникову - 50
  
   Нет ни веников ни фиников
   Среди всех горняцких тем,
   Потому-то в тосте Винников
   Не рифмуется совсем
  
   Диссертация блестящая,
   Или скажем там Маткад -
   Это рифма настоящая,
   Ей всегда Володя рад.
  
   Так пуская все водку пьють
   Не за рифму, а за суть!
   Георгию Хачатуровичу Хчеяну

в день 70 - летия

  
   Хчеяну семьдесят? - Не верю!
   Давно ли, кажется - вчера
   В спецметодах тугие двери
   Я с девяти влетал с утра...
   А там В.Ж., но по десницу
   Хчеян был, как апостол Петр,
   Он в интегральную таблицу
   Всё погружал свой мудрый взор...
   Есть фото, вот бы всем размножить...
   Былой Ноябрь былой страны -
   Хчеян с Нафтулиным - похожи,
   Но возмутительно юны...
   Ну, волосы сегодня реже,
   И, вроде бы, мудрее взгляд,
   А в остальном они всё те же,
   Как много лет тому назад...
   Сей факт заслуживает гранта,
   И даже в Нобелевку крен -
   Хчеян - особая константа
   В системе ГИГХСа и РАЕН.
   Он вечен, как вечна наука
   МИФИстский жар в душе горит:
   Как ручка залетает в руку -
   - Так сразу формулы творит...
   А как свободная неделя -
   Тогда - то Крит, то Пафенон...
   А ведь когда-то еле-еле
   Лишь в Польшу вырывался он...
   Но кофе любит он как прежде,
   Коньяк - так лишь другим налить...
   Хотя мы все еще в надежде
   Его когда-то напоить...
   Есть и другие в нем изьяны -
   Не переносит сигарет,
   И по армянски, вот что странно,
   Не говорит ни "да" ни "нет"...
   Но это дело поправимо
   Любой исправится изъян
   Река времен проходит мимо,
   Когда утесом в ней - Хчеян...
  
   Корчаку
  
   Почти однофамилец адмирала
   А в наших рифах, точно - адмирал,
   Ведь подпись Корчака - совсем не мало
   Для тех, кто что-то в Горном соискал...
  
   Сначала спец по рукотворным гротам,
   Потом Приемная, потом Ученый свет,
   Да и теперь - нелегкая забота,
   Ведь в Горном все же главное - студент.
  
   Кому-то хватит слова, кто умнее,
   Кому - то выговор придаст побольше сил,
   Ну а кому - кувалда покрупнее,
   С которой пращур к мамонтам ходил.
  
   От ФГП, как средство воспитанья,
   Примите этот тонкий инструмент,
   Поможет многих привести в сознанье,
   Проверено, надежней в мире нет.
  
   Примите также наши поздравленья,
И пожеланья славного пути,
   Нелегкая дорога, без сомненья,
   Но, главное, что есть кому идти!
  

Борису Николаевичу Кутузову

в день 70-летия от кафедры ФГП

  
  
   Из техники давно когда-то
   Бывали лишь у горняка
   Кирка, тележка и лопата,
   И, главное, своя рука...
  
   Теперь кирка пошла другая -
   ВВ и буровой станок-
   Одним движеньем. словно бог.
   Горняк уступы разметает.
  
   А научил его умело
   Любой разрушить минерал
   Светлейший князь взрывного дела,
   Шарошки полный генерал
  
   Видать, недаром он Кутузов,
   Без грома взрывов не уснет
   И в битву армию ведет
   От самых стен родного вуза
  
   Его учеников построить -
   То будет армия вполне.
   Она дробит, взрывает, строит
   Уже давно по всей стране
  
   (Но, слава Богу, что хотя бы
   Среди студентов-взрывников...
   Пока что не было Хоттаба,
   А то бы был и Кремль "готов"...)
  
   Не всякий жизнь прожить сумеет,
   Такой глубокий сделав след...
   И говорим в день юбилея -
   Борис, ты прав -
   и долгих лет!
   Белину
  
   Он в Горном, если кадрам верить,
   Родился сразу как взрывник,
   И жизнь в микросекундах мерять
   Он курса с первого привык
   В науке он немало веса
   Набрал стремительно, и вот
   Всем сразу видно - наш профессор
   К себе на лекцию идет...
   А ректорат сказал сердито-
   Раз на ФТ декана нет,
   С таким научным габаритом
   Пора возглавить факультет!
   Арнольдыч - как проректор первый,
   Как у Швацнеггера - уклон,
   Как у сапера - крепки нервы,
   Деканом будет только он!
   Вот так и тянет он два воза
   (Иному и один велик...)
   Решая разные вопросы
   В момент, как истинный взрывник.
   Своим ВВ конверсионным
   Он в облаках взрывных работ
   Оставил след инверсионный
   Как реактивный самолет
   И вслед студенты мотыльками
   Летят на взрыв как на огонь -
   Все скоро будут взрывниками
   (Но хорошо, что без погон...)
   А лет - вот лет пока немного
   И сердце молодо в груди-
   Так значит дальняя дорога
   К вершинам новым впереди
   Пусть будет все - семья и дача
   В науке пламенный напор,
   А главное, была б удача
   Во всем, как было до сих пор!
  
   Итак - Физтеху 60 !
  
  
   Увы! - Физтеху шестьдесят...
   Все однокашники седые
   Припоминают дни былые,
   Кванты как в юности честят...
  
   Ура! - Физтеху шестьдесят!
   Российской физики надежде!
   Таланты юные как прежде
   На огонек его летят!
  
   Ого! - Физтеху шестьдесят?
   И надо ж - только что родился,
   А по планете расплодился,
   Журналы ссылками пестрят...
  
   Итак - Физтеху шестьдесят.
   Что делать, братцы с этим фактом -
   Бежать и дальше, пусть инфаркты
   Нас в этом беге пощадят!
  
   Пред-после-новогодний тост
  
   Погаснут огни и осыплются елки,
   Похмелье, изжога, дырявый карман...
   И мрачные дворники с вечной метелкой
   С утра стеклотарою сводят с ума...
  
   Лишь дети, сопят, обнимая подарки,
   И думцы гурьбой в куршавели летят,
   А фильмы с экрана - одни перестарки,
   И шутки - все были полвека назад...
  
   Любой Новый Год - ожидание чуда,
   А чудо недолго удержит накал...
   Цените не год, а цените минуту -
   За Эту минуту поднимем бокал!
   На 2010
  
   Прожить, дожить и пережить -
   Вот ключ всех в мире пожеланий,
   И в ночь, и в день, и утром ранним -
   Прожить, дожить и пережить...
  
   Прожить - и долго и любя,
   Дожить - до счастья наших внуков
   И пережить, назло наукам,
   Царей, генсеков и - себя...
  
   Всё было - оттепель, застой,
   И беспределы девяностых,
   И войны нулевых, и просто
   Аудиторий взгляд пустой...
  
   Всё, верим, будет - и страна,
   Как Феникс снова возродиться,
   Что б захотелось вновь родиться,
   Или понять, что жизнь - полна!
  
   Теперь всем нам в десятых быть,
   Как быть - как совесть нам подскажет,
   Пусть, как молитву, каждый скажет -
   Прожить, дожить и пережить!
  
  
  
  
  
  
  
  
Физтеховские байки конца шестидесятых
  
  
   Как в любых байках, в этих есть некоторая доля истины. Во всяком случае, именно с таких воспоминаний начинается любая встреча однокурсников. Поэтому они являются плодом коллективных воспоминаний и коллективного склероза выпускников факультета общей и прикладной физики выпуска 1972 г.
  
  
   Однажды О.М. Белоцерковский обходил общежития. В одной из комнат накануне отмечали день рождения и именинник спал на кровати среди бутылок и остатков торта. Возмущенный ректор потряс его за плечо, именинник приоткрыл сонные глаза : " Олег Михалыч!... Приснится же такое!..."- и отвернулся к стенке. Дальнейшая судьба именинника неизвестна.
  
  
   В то время на КВНах были приняты" тракты" - предварительные просмотры сцен и читка текстов из-за отсутствия видеозаписи. Тексты читали в пустом зале или коридоре телетеатра на площади Журавлева перед цензором Ивановым. Иванову очень нравились физтеховские шутки, он смеялся и говорил: "Так, говорите, кавалеристам орловский хлеб, а пехоте - бородинский... Ха-ха-ха!" - Мы сияли. - "Не пойдет!!" - "Ну почему?!" - "Где вы увидите в глубинке орловский или бородинский хлеб? Я шутку пойму, вы поймете, а 150 миллионов зрителей не поймут. Не пойдет." Эта присказка повторялась так часто, что стала у нас почти пословицей.
  
  
   Первым и, быть может, последним мультфильмом, снятом на физтехе к одному из КВН был блестяще выполненный Борисом Пулькиным ролик про серую лошадь в настоящих яблоках с листочками, погибающую от курения. "Капля никотина убивает лошадь - механизируйте сельское хозяйство!" - так оптимистично кончался фильм. Но он не прошел. Иванов, наверное, очень смеялся.
  
  
   Как-то на КВНовской разминке физтеха с горным институтом наш незадачливый художник попытался в прямом эфире нарисовать вопрос - четыре круга с хвостами по углам прямоугольника с перечеркнутыми диагоналями, что должно было означать "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Но гуашь засохла, и друзья-соперники предложили взамен воды недопитое за сценой пиво. Краска прекрасно развелась, но рисунок немедленно "поплыл" на глазах у 150 миллионов телезрителей. "Вот когда казаки плачут...", мрачно пошутил Масляков. Горе-художником был автор... Кстати, в команде Горного играл тогда Артем Тарасов, будущий первый советский миллионер и некоторое время сослуживец автора.
  
  
   Первый в мире компьютер целиком из живых элементов и нескольких веревок был построен под руководством вожатых-физтехов во всесоюзном лагере "Орленок" под Туапсе в 1965 г., где тогда резвились победители олимпиад и куда приехали Пахмутова с Добронравовым. В "компьютере", как и полагается, был блок памяти, управляющая схема, сумматор - и все из двух сотен ребят, которые изображали триггеры и запоминали информацию в двоичной системе путем поднятия рук. Команды передавались веревками от программистов, оперативная память из десяти человек то и дело бегала к сумматору и обратно. Запрограммировали игру в "козлика и волков" на шахматной доске, где "козликом" была Пахмутова. Кто-то в компьютере поднял не ту руку и "козлик" прорвался через цепь "волков". Наверное, под впечатлением игры Пахмутова через пару дней написала песню "Орлята учатся летать", а аспиранты-вожатые Миша Балашов (мой вожатый) и физтех Саша Серебров (будущий космонавт) из знаменитого тогда квартета физтеха впервые ее исполнили. Сколько разных мелодий наигрывала Пахмутова на рояле нашего корпуса "Звездный"! Жаль, что не было магнитофона, может быть среди наигрышей были и нерожденные хиты...
  
  
   Кавээнщик Леня Перник рассказывал, что для имитации детонационных взрывных волн у них в базовом институте постоянно протыкали воздушные шары, число которых исчислялись сотнями. Для экономии стали покупать презервативы по 2 копейки за штуку. Поэтому Перник как-то зашел в долгопрудненскую аптеку и попросил сразу сто штук резиновых изделий N2. Когда слегка растерянная аптекарша притащила коробку, Перник прочитал этикетку и сказал: " Это сентябрьские, почти все с браком... Других не найдется?"
  
  
   В конце шестидесятых на ФОПФе были популярны первоапрельские вечера. На одном из них, например, титул "Мисс 1 апреля" получил студент физтеха Сережа Горбатов, миловидный блондин с длинными волосами, который представился "Таней из ВГИКа" с модным слегка пропитым голосом. Труднее всего было найти для него женские туфли 42 размера. После присуждения приза его случайно разоблачили, причем не девушки, а один из студентов соседнего фака, когда прижался щекой в танце к "мисс", которая брилась только утром... По причине хронической нехватки собственных девушек (о чем всегда сожалел ректор О.М.Белоцерковский) физтехи привозили их на вечера со стороны - с биофака МГУ, с текстильного, с Гнесинки, с Левобережной. Когда на очередной первоапрельский вечер делегация ФОПФа приехала на Левобережную в институт культуры, то в комитете комсомола им сразу заявили:
   - "А вы откуда? Если с физтеха - не поедем. Там все грубые и чокнутые!"
   - "Что вы!" - воскликнули делегаты, - "Мы из МИИТа !".
   Назначили дату и приехали за девушками на автобусе с зашторенными окнами. Автобус долго петлял по дороге, подкатив к корпусу "Е" общежитий в сумерки... Все прошло прекрасно. Только гостьи не вполне оценили семечки, насыпанные в блюдца на каждом столе и заботливо смазанные перед этим клеем БФ-2. Удачной шуткой были фиктивные "брачные узы" из трехметровой прочной веревки, которой связывали всех желающих за бокал шампанского. Самое интересное начиналось минут через пятнадцать, когда в танцах веревки перепутывались... Но это совсем другая история.
  
  
   Военные лагеря в Острове-3 - это отдельная тема для множества баек. Многие помнят ежегодный августовский марш бывших курсантов по вечернему Долгопрудному и скандирование не вполне приличного прогноза о судьбе "абитуры на физтехе". Потом каждый взвод пел свою песню. У нас в батарее это были "Гамлет", "Рыжий Шванке", "Обязательно женюсь" и другие. Но общей песней 1971 года для всего курса была бесконечная:
   Чтоб пережить в эпицентре удар
   Каждый курсант потребляй "Солнцедар"!
   Ведь от тайги до британских морей
   Красное крепкое всех сильней...
   и т. д. ,
   и про майора Тонояна, и про систему АПР. Авторов у песни было много. Кстати, среди них был и Толя Щаранский, ныне Натан и министр торговли и промышленности Израиля, а в то время кандидат в мастера спорта по шахматам, комсорг группы и будущий диссидент.
  
  
   В физтеховской газете "За науку" впервые стали печатать "ассоциативные" кроссворды, которые только лет через 20 появились в других газетах. Классические вопросы из тех кроссвордов: "Предмет для бритья" (Голова), "Мебельес"(Сервантес) и так далее... Факультетская "РФ-газета" в те годы слегка диссидентствовала (тогда это слово было не в ходу), то есть время от времени печатала Мандельштама, Пастернака, Цветаеву, Галича, что по тяжести содеянного приравнивалось к походу в ресторан первой категории - Прага, Берлин, София и т. п. Хотя, в рестораны мы тогда тоже похаживали, на стипендию.
  
  
  
   Военная кафедра физтеха была интересна не только изучением не самой современной техники, но и рядом замечательных людей. Например, генерал Туржанский еще в 30-е годы первый придумал тактику штурмовой авиации, чем сорвал плановые учения с участием не то Блюхера, не то Якира - разогнал все кавалерийские колонны. Он же, за строптивость назначенный в годы войны начальником летного училища в Средней Азии, заставлял курсантов спать в противогазах и любил проверять их герметичность по ночам, пережимая трубку. Когда один из курсантов-сачков не затрепыхался при этой милой процедуре, генерал в гневе сорвал с него противогаз и увидел под ним ... босые ноги. Еще нам нравились его рассказы про спутники-перехватчики, которые подлетают к вражескому спутнику-шпиону и сокрушают его оболочку механическим кулаком. После занятий он всех строил и командовал : "В амбулаторный корпус - шагом марш!" И мы шли в свой лабораторный корпус. Молодые офицеры военной кафедры почти все были выпускниками МВТУ и любили посылать нас принести из соседней аудитории предварительно раскрученный гироскоп...
  
  
   Физтех часто называли "инъязом с легким техническим уклоном" за суровость и интенсивность преподавания английского, как обязательного языка физиков. Недостатки знания слов и грамматики при этом часто восполнялись чисто физтеховской самоуверенностью, и если где-нибудь в Лондоне на ваш вопрос "Вот вотч?" вы услышите "Сатч матч!" - то знайте, что перед вами тоже физтех.
  
  
   Аспирант Женя Дижур должен был срочно сдать кандидатский минимум по иностранному языку. Когда он прибежал на кафедру, ему объяснили, что есть расписание сдачи по разным языкам. "Мне все равно, запишите на сегодня!" - сказал Женя изумленным преподавателям. Он знал шесть языков и ему было действительно все равно. При мне он долго носил под мышкой китайский словарь иероглифов и пытался объяснить, как пользоваться словарем ключей... Я ничего не понял, это же не кванты, в конце концов...
  
  
   На конкурсе художественного творчества ФОПФ 1966/67 г. победила композиция - деревянная крышка унитаза с тремя струнами, изображающая лиру. Автором был староста группы 622. Жюри проявило неожиданное в те годы снисхождение к андерграунду. С тех пор выставки проводились регулярно.
  
  
   Преподаватели с кафедры математики Барочинский и Беклемишев, говорят, соревновались в количестве поставленных на экзамене двоек. " У тебя сколько "неудов"?" - как-то спросил на экзамене по ТФКП у Барочинского Беклемишев. "Три." - "А у меня пять!..." Сидевший рядом с Барочинским студент обомлел. Через минуту разрыв сократился. И вопрос-то был простенький - преобразовать с помощью интеграла Кристоффеля-Шварца внешность православного креста с косой перекладиной на внутренность гроба...
  
  
   Зимой 1969 года в сильный ветер и мороз часто опаздывали электрички. Областная газета устами важного железнодорожного чиновника объяснила, что сильный ветер выдувает электроны из проводов, поэтому тока не хватает. Физтех был в шоке. Максвелл перевернулся в гробу. Группа энтузиастов с ФОПФ немедленно написала письмо в газету, где выражала законное возмущение - принесенные ветром электроны попадают в окна общежития, летают по комнатам, мешают заниматься науками. Да и вещи пропадают... Надо бы и меры принять! - Ответа из газеты нет до сих пор.
  
  
   Еще один шок настиг примерно в это же время физтех, да и другие физические институты, когда вышло третье издание книги профессора Вейника "Термодинамика". Среди ошарашенных студентов немедленно стали образовываться "секты вейниковцев". Они публично плевали на перевернутый портрет Эйнштейна и хором зачитывали самые выдающиеся места из книги - про кванты запаха "обононы", про сжиженную информацию и твердый кристаллический свет, и про океан человеческих знаний, который сдерживает плотина со ржавым замком - энтропией. "Эта книга - первый молоток, который автор третий раз заносит над ржавым замком" - писал великий профессор Вейник. Через неделю проснулся президиум АН СССР, и книгу начали изымать из библиотек, так что она немедленно стала раритетом. В тот же год экземпляр книги увели у меня в общежитии. Жалко, может что-то в ней было?
  
  
   Доцент Минеев как-то заставил первокурсников 1966 года вручную рассчитывать матрицы размером эдак 10х10 и больше. Все тут же скисли, и только Женя Грацианский мужественно довел все расчеты до конца. Доцент Минеев потом часто повторял: "Когда я слышу фамилию Грацианский, мне хочется плакать и размазывать по щекам слезы!"
  
  
   Про стычки физтехов с долгопрудненскими всегда ходило множество легенд. То студента на танцах побьют, то пара корпусов в полном составе делает ответные визиты... Одним из любимых приемов была в то время ловля "на живца". Человек десять покрепче выпускали "в отрыв" самого плюгавенького студента, который нагло заходил на "запретные" территории, да еще и дороги не уступал. У него, разумеется, сразу интересовались, а кто он такой. В разгар беседы подходили остальные... Очень было интересно, особенно "живцам"...
  
  
   Про электрички - единственный транспорт от физтеха до Москвы - всегда было множеством рассказов. Начинают обычно с истории про некоего студента-безбилетника, который честно дал контролерам свои данные и в деканат пришел счет на штраф на имя Эйнштейна Альберта, студента третьего курса (чернявенького такого...). Другим иногда удавалось прикинуться глухонемыми или паралитиками. А как-то на первом курсе по дороге на картошку под Серпухов без билетов ехали целых два вагона. Бедные контролеры не знали, что делать, пока им не собрали немного в шапку. Тогда же один крупный знаток теории вероятности заявил нам, что гораздо выгоднее ездить без билета и честно платить штраф, что по расчетом должно случаться 2-3 раза в год. Но практические испытания теории провалились... Мы замечали, что на Савеловской дороге у контролеров всегда в глазах особенный блеск. Натасканы на студентов...
  
  
   Преподаватель истории партии и философии Никита Голубев был очень популярен тем, что лично знал очень многих знаменитых людей послевоенного времени. " Я со всеми сидел где-нибудь за рюмкой чая или встречался под столом!" - вспоминал он и с грустью возвращался к "трем источникам".
  
  
   На физтехе училось необыкновенное для технического вуза количество способных скрипачей и пианистов, поэтому классическая музыка была весьма популярна, даже проводились межвузовские конкурсы "Студенческая весна". Скрипач Володя Шерман решил приобщить широкую серую массу ФОПФа к музыке и организовал "клуб меломанов". Для этого у коменданта выпросили стерео "Ригонду" и каждый вечер группа фанатиков млела в зале на первом этаже от какой-нибудь 14-й симфонии Шостаковича при интимном освещении. " Вам что, спать больше негде!?" - возмущалась комендант, пытаясь как-то разбудить меломанов.
   Кстати, про Володю Шермана мне рассказывал один знакомый, навещавший его после физтеха в Питере. Володя, как водится, был женат на еврейке, которая в пылу семейный ссор называла его "жидом пархатым". Володя справедливо возмущался - "Да ты же сама еврейка!". На это последовал замечательный ответ - "Еврей - это национальность, а жид - свойство характера".
  
  
   Профессор С.П. Капица отрабатывал на нас свой первый курс физики. Сдавать экзамен по его конспектам было почти невозможно, потому что почти на каждой лекции он отвлекался на что-то необычное (тогда еще не было "Очевидного -невероятного"). От него мы то узнавали о сопряжении центров землетрясений и тайфунов, то о тахионах или звуковых коридорах в океане. А как-то несколько студентов по его просьбе притащили и взгромоздили на стол тяжеленную чугунную плиту. С.П. вынул из кармана какой-то шарик, бросил на плиту и начал лекцию. А шарик все прыгал и прыгал, и так почти час... Конечно, конспекта не получилось. "У этого материала очень высокая упругость, в вакууме он прыгал бы дольше..." - сказал нам С.П. в конце лекции. Когда я напомнил Сергею Петровичу об этом в 2008 году, он искренне удивился...
  
  
   Студент Гавриков был худенький и увлекался йогой. Поэтому он убрал с кровати матрас, одеяло и подушку, вместо которых водрузил дощатую дверь туалета со стройки будущего бассейна. Для полноты картины он заказал в похоронном бюро веночек с лентой "Незабвенному Гаврикову от друзей и товарищей", повесил его на стенку и отдыхал под ним на досках. Однажды в комнату вошла комендант, женщина крупная и чувствительная, и увидела Гаврикова со сложенными руками на досках... Самым запоминающимся из дальнейшего был торжественный вынос и приколачивание на место дощатой двери.
   Гавриков еще соревновался с представительным Сергеем Ивановым на "кто больше съъест пельменей". Гавриков проиграл, но не огорчился. Просто был очередной эксперимент.
  
  
   История физтеха неотделима от истории "базовых институтов". У нас базой был Институт Физических Проблем, которым еще руководил академик П.Л.Капица. Он был уже стар, но по-прежнему заслуживал среди сотрудников прозвище "Кентавр" ("С виду вроде человек, а работает как лошадь"). Рассказывают, что как-то, во время отдыха П.Л. в Испании, случились неполадки с ниготроном - в тракте терялась мощность и все тут. Через пару недель вернулся П.Л., обошел вокруг генератор, подумал и нарисовал пальцем загогулину на волноводе. "Сделайте примерно такой вырез..." След обвели мелом и долго возились с вырезом. Работа генератора наладилась. А П.Л. ходил, шаркая, постоянно жевал мускатный орешек и, казалось бы, спал на ученых советах и защитах. Но это было обманчивое впечатление, в чем мы убедились на дипломе. После традиционного вопроса П.Л. "А что у вас по осям координат?" следовал неожиданный поворот темы "А зачем вообще нужна науке ваша дипломная работа?" - Дипломник краснел, барахтался и доказывал жизненную важность знания, например, второй производной по температуре магнитного момента индия вблизи точки сверхпроводящего перехода... В этот момент следовал вопрос точно по существу работы... Но все кончалось хорошо. На "необитаемом острове" (был такой уголочек в парке за ИФП) мы как то разгадывали кроссворд. "Что делаете, молодые люди? Я не помешал?" - спросил неожиданно появившейся П.Л. "Думаем!" - брякнули мы. "Это прекрасно, не смею мешать..." - и П.Л . пошел дальше.
  
  
   Профессор Заварицкий из ИФП, мой научный руководитель, часто говаривал "Человек слаб, дьявол силен, а Бога нет... - куда податься бедному ученому?" - и шел собственноручно вытачивать на токарном станке заостренный болтик из ниобия. Потом они пили кофе со спиртом с теоретиком Андреевым, который ходил по лабораториям и искал предметы для раздумий. А профессор Лифшиц всегда, особенно на госэкзаменах по физике, искренне удивлялся, что студенты не помнят наизусть атомные веса всех элементов и строение их электронных оболочек, что существенно отражалось на оценках.
  
  
  
   Записки старого кавээнщика
  
  
  
   КВН - это совсем не смешно, это - острая вирусная инфекция телевизионного происхождения, дающая осложнения на всю жизнь. Ее первые симптомы - искажение лицевых мышц, растягивание рта и генерация бессмысленных звуков с конвульсивными подергиваниями, как на экзамене по теормеху. Затем следуют фаза недержания речи и желания написать что-нибудь и где угодно, фаза приколов, включая подкладывание кнопки на стул любимого профессора - и все, клинический случай. Факты выздоровления неизвестны.
   Настоящий, хронический кавээнщик никогда не смеется. Он оценивает уровень шуток, уровень зала и уровень знакомств с членами жюри. Чем лучше шутка, тем более каменное у него лицо, особенно, если шутка чужая. И еще он любит давать советы впервые заболевшим.
   Шутка должна быть многослойна, как бутерброд. Над первой, глупой, будет смеяться зал, вторую, ехидную, оценит жюри, а третью, заумную, поймет только автор. И все будут довольны. Всегда смейтесь над своими шутками первыми - неизвестно, будет ли смеяться кто-нибудь еще. Не частите шутками, оцените время реакции зала. Обычно оно складывается из времени ковыряния в носу, чесания затылка и произнесения звука "гы-гы-гы" через непережеванный "Дирол". А это довольно долго. Рецептов безотказных шуток много. На сытом Западе почти все шутки сводятся к голому заду или торту в лицо. В вечно голодном отечестве юмор приравнивается к кулинарному искусству по приготовлению блюд при отсутствии продуктов.
   Например, берется пара бородатых анекдотов, в них вставляется политический деятель или знакомый доцент и все действие переносится в Думу или деканат. Успех с последствиями обеспечен. Второй рецепт еще проще. Надо читать банальный текст, например, инструкцию по пользованию паяльником, но после каждого слова тянуть огромную паузу и многозначительно смотреть в зал. Хорошо еще слово "паяльник" заменить словом "доцент" или "президент". Никто не захочет показаться тупицей, поэтому на всякий случай засмеются все. Третий безотказный рецепт - пародия. Но просто говорить голосом Брежнева, Горбачева или Жириновского уже скучно. Так вся страна говорит после первой рюмки. Лучше сказать что-нибудь голосом Хазанова, показывающего как Винокур пародирует Лебедя, излагающего анекдот про гайку. Все обалдеют до икоты. Все остальные рецепты можно найти в любой поваренной книге.
   Помните, что сумма успехов в КВН и Вузе - величина постоянная. Выиграете все встречи - вылетите из Вуза, станете отличником - вылетите из команды. Выбирайте, но недолго, иначе вылетите отовсюду.
  
   Команда.
   Обычно команда включает несколько групп - пишущих, играющих, соображающих и сочувствующих. Пишущие хорошо перелицовывают старые чужие шутки, но из-за близорукости спотыкаются на сцене и поэтому тихо шуршат за кулисами. Играющим думать и писать некогда - им бы слова выучить и вовремя раскрывать рот и поднимать ноги под "фанеру". Соображающие выпускаются только на разминку, после чего срочно удаляются - слишком умные, что не смешно. Сочувствующие нужны для тонуса. Они кричат "гениально" как раз тогда, когда всем на репетиции станет ясно, что шутки тупые, а мизансцена похожа на панихиду. Без сочувствующих команда умрет на первых пробах.
   Капитан - особая статья. Это больной с наполеоновским комплексом, но который пока осознает, что кроме него на сцене есть еще кто-то. В запущенных случаях из капитанов получаются юмористы-одиночки или депутаты парламента. Редкий капитан спокойно доживает до середины репетиций без режиссера. Режиссер получасовую тему должен сжать до размеров минутного спича, чтобы на сцене получился пятиминутный шлягер. Сохранность шуток при этом необязательна. Главное, чтобы костюмчик сидел и ноги дергались одновременно.
   Присутствие ветеранов КВН на репетициях категорически воспрещается. Они сразу вспоминают игры 1812 года и как нянчили на коленях Сашеньку Маслякова и Светочку Жильцову. Потом воспоминания доходят до боевых соратников, живущих ныне в Америке или Израиле, и все кончается старческими слезами на руках у вахтера, принятого за капитана.
  
   Подготовка.
   Подготовка к игре начинается всегда с "мозгового штурма". Все орут одновременно, не слушая друг друга, пока кто-нибудь из очкариков в уголке не нацарапает зародыш текста на обороте конспекта по теормеху. Текст слушают молча и единогласно приговаривают к расстрелу вместе с автором. Потом еще час все опять кричат, в итоге текст принимается в первозданном виде с поправками режиссера, который расставляет в тексте паузы. Затем самый наглый идет в ректорат выбивать деньги на костюмы и реквизит. Похудев на пять кило, он возвращается, и команда срочно пишет заявления на матпомощь в связи с массовой гибелью любимых бабушек. После начинаются репетиции.
   Издалека репетицию можно принять за землетрясение или бунт в сумасшедшем доме, поэтому ее лучше проводить как испытания стратегического оружия - поздно вечером и предупредив охрану. Шпионы из чужих команд быстро вычисляются по смеху. Свои на репетициях уже не смеются. На генеральной репетиции все кажется так плохо, что команда впадает в кому и не выходит из нее до конца самой встречи. Встречу помнят только зрители и потом рассказывают о ней участникам на скромном банкете в общежитии. Сам банкет очень похож на репетицию.
  
   Таков КВН, эта чума ХХ века... КВН убивает любовь и брак, потому что кавээнщик все время проигрывает ситуацию "муж вернулся из командировки" и некстати рассказывает свежие анекдоты про тещу. КВН не совместим с учебой. Не только из-за отсутствия присутствия, но и в силу болезненного желания хохмить с преподавателем. Вы хохмите устно, он письменно и в зачетке. Итоги конкурса подводит деканат. КВН мешает бизнесу. Братва шуток не понимает, им голова для еды нужна, а милиции - для ношения фуражек. А без этих партнеров любой бизнес кончается на разминке. КВН вредит государственному бюджету, потому что минута смеха прибавляет год жизни. Если будут смеяться все и всегда, то где взять денег на стольких пенсионеров? КВН подобен перцу, без которого любая пища становится диетической, но безвкусной. Поэтому - да здравствует КВН !
   Ориентировка
  
  
Вниманию всех кафедр
   и оперативного
   профессорско - преподавательского состава !
  
  
  
   Фоторобот составлен по показаниям уцелевших сотрудников
  
   Разыскивается известный авторитет
   Клички "Первый Проректор", "Арнольдыч". Подозревается в присвоении круглой суммы лет. По призванию - Стрелец, по характеру - Скорпион. При встречах на кабинетном ковре очень опасен, часто использует как колющее оружие - юмор, так и режущее - выговор или приказ об отчислении. В совершенстве владеет приемами научных и административных единоборств, имеет опыт оперативной работы. Больше всего проявляет интерес к секретам учебного процесса, а также к подземным сооружениям и шахтам, неоднократно появлялся вблизи этих объектов. Заработал большое количество статей, за что неоднократно приговаривался к отсидке в различных президиумах и кабинетах. Физический рост - средний, научный и административный рост - высокий. Лицо значительное, взгляд пронизывающий, гипнотизирующий. За столом выдает себя за лицо кавказской национальности. Контролирует ряд влиятельных группировок. Недавно возглавил новую группировку под названием "Ученый Совет". Является авторитетом в законе ряда академий. При обнаружении немедленно задержать, поздравить с юбилеем и доложить на кафедру ФГП. Вознаграждение и занимаемая должность не гарантируются.
   Гончарит.
  
   Этот уникальный минерал встречается только в пределах одного месторождения, владельцем которого является известный в горном университете Степан Алексеевич Гончаров. После многолетних усилий нам удалось получить образец минерала для испытаний.
   Определить пределы прочности на сжатие, растяжение и сдвиг не удалось. Не хватило мощности административного пресса, даже после замены главного привода. По этой же причине не определена твердость по Моосу и Бринелю. Сравнительные испытания показали, что гончарит легко царапает, режет и разрушает любые другие минералы, вследствие чего часто используется владельцем для пробивания любых оборонительных барьеров противника.
   Среди оптических свойств минерала следует отметить очень узкую полосу пропускания посторонних идей и высокий коэффициент отражения нападок.
   Акустические свойства выражаются в том, что при внешних воздействиях гончарит генерирует мощный акустический сигнал, проникающий без затухания через стены и двери любого кабинета.
   При воздействии электромагнитного поля легко генерирует разные теории в области магнитострикции и нескомпенсированных зарядов.
   Термодинамические свойства аномальны и противоречат как трудам классиков, так и учебникам владельца месторождения. Гончарит не подчиняется ни первому, ни второму закону термодинамики, способен бесконечно черпать энергию и средства из любого месторождения железистых кварцитов, способен совершать работу без подвода тепла извне и без уменьшения внутренней энергии.
   Точка кипения гончарита значительно ниже точки плавления. Гончарит быстро закипает даже при незначительном повышении температуры дискуссии, но плавится только в дружеском окружении. При нагревании атмосферы на заседаниях кафедры термические напряжения испытывают все участники процесса, вплоть до хрупкого разрушения.
   Химические свойства гончарита также уникальны. Химически устойчив, не поддается воздействию кислот, щелочей и этилового спирта, но легко вступает в соединения с руководством железорудных ГОКов.
   В заключение следует отметить, что программа изучения гончарита потребует еще минимум сорок - пятьдесят лет, вследствие чего мы намерены заключить с владельцем месторождения договор о неизменности статуса месторождения на этот период.
  
  
   Коллектив исследователей.
   Перепечатка из "Nonsence & Trifle", v.12., 2006, p. 1946-47
  

Феномен Л.И. Бородкина в свете

историографически-синергетической концепции в квантитативной системе координат

Gr. I. Din

A. Russian

Mam Ai Kin

Scobarski University

   В настоящее время общепризнано, что возникновение феномена Л,И. Бородкина (L. I. Borodkin) относится к первой половине ХХ века от р.Х., некоторые исследователи на основании радиоуглеродного анализа остатков письменных памятников на остатках культового сооружения в г. Пскове (Pskov), известного у специалистов как "Sedmaja Skola" датируют возникновение феномена декабрем 1946 года. Но мы не склонны безоговорочно поддерживать такой категоричный вывод, тем более, что последние экспедиции в район упомянутого культового сооружения доказали, что это была обитель умственно неполноценных особей, что несомненно противоречит базовой концепции.
   Как бы то ни было, специалисты сходятся на том, что в описываемый период произошла масштабная флюктуация, которая предопределила развитие описываемой стохастического множества событий в направлении создания самоорганизующейся системы, известной как феномен Л.И. Бородкина (далее - "ЛИБ"), характеризующейся всеми синергетическими эффектами и принципиальной необратимостью процессов.
   Используя универсальные математические модели, разработанные в рамках теории нелинейных динамических систем и математической теории хаоса, тесно связанных с концепциями синергетики, в свете расширения сферы применения эволюционно-синергетической парадигмы по акад. Н.Н. Моисееву, мы установили, что ЛИБ как сложная нелинейная система обладала большим числом аттракторов, в частности, руки, ноги и другие аттракторы).
   Существенно, что постбифуркационное состояние системы было практически непредсказуемо. Возникновение феномена ЛИБ вскоре привело к флюктуационным волнам в окружающем социуме. Возник вторичный феномен МИБ (М.И. Бородкин). Позднее, после некоторого периода относительно плавного, Дарвиновского развития, произошла новая бифуркация, породившая в эпсилон-окрестности феномена ЛИБ некоторое поляризационное поле, вектор которого был направлен, по последним данным специалистов по палеомагнетизму, практически точно на Москву (Moscow), если точнее, то на некое городище Долгопрудный (Dolgoprudny). По-видимому, это было разновидностью религиозного течения, адепты которого поклонялись псевдонаукам Physika и Mathematica. Массовый исход верующих происходил, по-видимому, несколько лет. К тому же периоду относятся мифы о том, что некоторые верующие лично видели феномены ЛИБ и МИБ, и даже учились вместе с ними. Серьезные ученые с пониманием относятся к данному примеру мифотворчества, но, разумеется, не включают их в массив достоверных данных.
   По последним данным в самом начале ХХI века от р.Х. даже праздновался некий юбилей феномена ЛИБ, о чем свидетельствуют остатки стеклянной посуды со следами спиртосодержащих веществ в районе городища Матвеевское. Но более убедительной кажется гипотеза о внеземном происхождении данных стеклянных фрагментов - тектитов.
   Мы продолжаем изучение данной проблемы и будем благодарны за любые достоверные сведения о той эпохе.

Эпиграммы

  
   Как сделать крепкую семейку?-
   Бери с Ефимыча пример:
   Жена - хохлушка,
   Дочь - еврейка,
   А сам - блестящий инженер!
  
   ....
  
   Он - как бульдозер, роет много,
   Гремит как в мельнице руда,
   И горд, что торит всем дорогу -
   Но только жаль, что - не туда...
  
   ....
  
   Что лучше - гений апатичный
   Или придурок энергичный?
   Пока мы рядим так и сяк,
   У власти все-таки дурак...
  
  
   ...
  
   Вынесет все, и широкую, ясную
   Грудью дорогу проложит себе,
   Только обидно, что трасса прекрасная
   Может опять привести в кагебе...
   ....
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   140
  
  
  
   Блокнот 1
   (1963 - 1972)
  
   Блокнот 2
   (1972 -1995)
  

Блокнот 3

(1995 и далее)

  
   Блокнот 5
   (хиханьки)
  

Блокнот 4

Всяческие

тосты и

поздравления

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"