Шарлотта часто писала и звонила Азалии, буквально требовала её внимания. Потом они прекратили на какое-то время общение - две недели назад. Неделю назад дочь императора рассказала нам, что ей снится старшая сестра, и во сне они разговаривают, словно бы в жизни. Вечером этого дня ей позвонила сама Гринвуд с вопросом о том же сне. Так мы выяснили, что наше Спасение способно затягивать чужую душу вне зависимости от её желания в некий сон, при котором отдыхают физические тела, в то время как ментальные соединяются в созданной полукровкой сфере сновидений. Но сама Азалия говорит, что ничего не делала для этого.
- Я даже не думала о ней перед сном, - говорила она, переводя озадаченный взгляд с меня на Дациана и обратно, - и не имею ни малейшего представления, как выходить из тела, а тем более призывать чью-то душу.
Императора это насторожило. А меня нервировала настырность старшей Гринвуд поддерживать нежеланное для моей подопечной с ней общение. А не всё ли ей равно, что происходит в жизни дочки её императора? Что задумала эта скользкая дамочка? Пытается всеми путями и силами всё же подмазаться к Его Вечности?
Три дня назад Зали сказала, что в этих "снах" ей очень некомфортно - и с каждым разом всё больше и больше. Два дня назад она метафорически выразилась, что как бы чувствует, как из неё "выпивают соки". Стоило сложить лишь одно к одному, и всё встало на свои места! Балаур незамедлительно послал самого быстрого своего подчинённого незаметно для Хьюго похитить предательницу, пошедшую против своего Рода, и доставить сюда в максимально сжатые сроки. Вчера она была уже здесь. Последние сутки сир жестоко, но стараясь не оставлять физических следов на её теле, допрашивал Шарлотту - узналось точно, что Хьюго, слава Баалу, был не при чём, и о её замыслах даже не подозревал. Затем император дал ей несколько часов отдыха. И сегодня днём, после обеда, он поручил мне морально настроить Азалию, а потом привести к старшей сестре.
По дороге в её кабинет, в котором она любила сидеть целыми днями, мы обсуждали, как всегда, ерунду, но как только оказались в нужном помещении серо-коричневых тонов, я посерьёзнел. Девушка плюхнулась в своё кресло, а я - в кресло гостя.
- Зали, - тщательно подбирая слова, начал я, - скажи мне, ты понимаешь, что такое предательство?
- Конечно, - кивнула она, всё ещё улыбаясь и отстранённо разглядывая свой кабинет в тысячный раз. - А у нас что, очередной урок?
- Тогда скажи, - проникновенно заглядываю ей в лицо, игнорируя последнее высказывание, - что в твоём понимании будет считаться предательством каинитов?
Девичья улыбка померкла, в глазах отразилась задумчивость.
- А также попытка причинения вреда самому императору и его семье, - спокойно добавляю. - Ты ведь осознаешь, насколько ты важна для нас?
- На самом деле... - Виновато улыбается. - Нет. Наверняка за 7 столетий я не единственный ребёнок императора сородичей, и вот вопрос "почему именно я" не даёт мне покоя. Когда я спрашивала у отца, он сказал, что я особенная - и больше ничего.
- Он сказал тебе только то, что имел право сказать, - кивнул я, принимая такой ответ, и решил немного прояснить ситуацию: - Из всех них тебя выделяет сила. Можно сказать, все они были низшими гибридами, а ты - первый и, думаю, последний на Земле представитель высшего сорта полукровок. Единственная в своё роде.
- Звучит масштабно, - пробормотала, хотя на самом деле, я уверен, не понимала всей серьёзности.
- Ни один сородич не посмеет даже допустить мысль о том, чтобы поднять на тебя руку, - продолжил я тем временем, - и не только из-за сильнейшего покровителя за плечами. Богами предначертано, что Чистое дитя, ребёнок высшего порядка, приведёт весь наш Красный Род на новую ступень эволюции. Поэтому мы также называем тебя Спасением. А попытаться тебя убить - значит предать всех нас, предать себя, предать весь мир и предать самого Баала. Ты это понимаешь?
- Почти, - чуть хмурясь, кивнула, отчаянно шевеля шестерёнками в голове.
Вздохнув, я постучал размеренно ногтём по деревянному столу и всё же подобрал нужные слова, чтобы закончить свою мысль:
- Такие существа для нас - ошибка природы, которую необходимо устранить. И таких "смельчаков" сейчас нет. И не будет никогда. Как мы думали... Но он, - хмыкаю, - единственный в своём роде, как и ты, сейчас находится в одной из подвальных комнат замка.
- То есть меня пытались убить? - Изумилась она, размышляя почти в правильном направлении.
- Больше всего тебя должно ужасать не это, - качаю головой и выдаю главное: - Этим предателем является Шарлотта Гринвуд.
*
Всю дорогу вниз мы молчали. "Кронпринцесса" судорожно сжимала мой локоть, подрагивая временами от собственных мыслей, и смотрела растерянным взглядом лишь себе под ноги. Как только мы оказались в нужном тёмном помещении, освещаемом лишь несколькими лампочками под потолком, сидящая до этого на полу поникшей куклой "старшая сестра" в отчаянии кинулась ползком в нашу сторону с полным боли и страдания криком:
- Лиза!
Азалия сильно вздрогнула и застыла, будто действительно окаменела в момент. Я накрыл её ладонь на своей руке свободной ладонью и сжал её тонкие, похолодевшие в мгновение пальчики. Растрёпанная, явно подвергшаяся мучениям, изменница, кажется, стремилась пробудить в зеленоглазой сейчас воспоминания и прошлое, надеясь, видимо, что та сможет убедить Его Вечность пощадить "несчастную" дрянь. И надеялась она зря.
- Не сметь, - холодно приказал отец нашего Спасения откуда-то от левой стены и зашагал по направлению к нам. Жертва была в центре большого пустого зала. Остановившись напротив неё в двадцати метрах, полуобернулся к нам и протянул с немым приглашением руку, как можно спокойнее позвав: - Азалия.
Она чувствовала себя виноватой в том, что сейчас здесь происходило - это было бы понятно даже дураку. Я почувствовал, как её дрожащая рука сжала меня ещё раз, после чего отпустила. И девушка, опустив голову, робко направилась к своему прародителю. Он взял её за руку, и теперь они вдвоём стояли лицом к Гринвуд. Я же нашёл себе местечко в углу, откуда открывался довольно хороший обзор.
- А теперь, - с металлическим оттенком в голосе произнёс он, глядя на женщину в центре помещения, - скажи ей правду, грязное создание.
- Эл...
- Неверный ответ, - отрезал, не дав закончить.
Повисла минута напряженного молчания, в течение которого император каинитов, излучая угрозу, смотрел на Шарлотту, а та, тихо хрипя, медленно и заметно лишь проникновенному глазу каинита покрывалась подкожными синяками.
- Нет, - снова оборвал мужчина. Полуобернулся к дочери, также смотрящей испуганно лишь вниз, на подол своего любимого платья.
Платье тёмно-зелёного цвета, с длинными рукавами и свободной юбкой, достающей до середины голени. Оно ей очень шло - особенно к глазам. Оно нравилось ей белыми воротничком и манжетами. Думаю, ещё оно нравилось ей и оттого, что выбрала его Зали сама.
Он мягко коснулся её подбородка и заставил поднять голову, чтобы смотреть на виновницу сего собрания. Она не смогла сопротивляться и округлёнными глазами взглянула на когда-то любимую сестру.
- Я сказал, смотри ей в глаза, дрянь! - Рыкнул Дациан, повернувшись снова к женщине перед собой. - Не думаю, что у тебя есть совесть и, уж тем более, душа, чтобы ты могла чувствовать стыд и раскаяние, так что смотри.
Его глаза с каждой минутой багровели... И зрелище это было жуткое - лицезреть, как небесно-голубые глаза цвета Аляски становятся кроваво-тёмными.
Обе девушки вздрогнули, едва в давящей тишине прозвучал злой голос самого сильного и древнего сына Каина. Гринвуд медленно подняла голову, гулко сглотнула и через силу выдавила, паникующим взглядом рассматривая зрачки "кронпринцессы":
- Я ненавижу тебя, - едва слышное признание. - И ненавидела всегда. Всю жизнь.
- Нет, - сдвинув брови всё тем же привычным домиком, пробормотала, не веря, девочка с Бермудскими глазами.
- И я пыталась убить тебя, - продолжала она, сжимая зубы и кулаки. - Много раз. Ещё с подросткового возраста.
- Нет, Чарли, - попыталась вразумить её младшая, что выглядело очень глупо.
- Да! - Огрызнулась без сил та.
- ...Почему? - Шепчет, едва ли не плача.
- Потому что я должна быть на твоём месте, - зашипела изменница, теперь злясь.
- Ну, всё, - отмахнулся Балаур, собираясь прекратить дальнейший её "крик души", и развернулся, чтобы уйти и увести дочь, но последняя осталась стоять как вкопанная.
- Это не ты особенная, а я! - Выкрикнула Шарлотта, подавшись вперёд. - Все знают это, но не глупый император. Ты же сама понимаешь, что в тебе нет ничего, ты, пустышка! Да чтоб ты!..
Как только ситуация грозила перерасти в угрожающую Чистому дитя проклятиями, сир мгновенно оказался перед мерзавкой и с силой ударил её наотмашь по щеке, отбросив к стене. Через миллисекунду уже сидел перед ней на корточках и недовольно переспросил:
- Что ты там хотела сказать? - В ответ только отрывистое шумное дыхание. Я быстро подскочил к ним, и мы вместе с Дацианом подняли женщину на колени, встав за её спиной и крепко зафиксировав обе руки в подобии распятия. - Азалия, - приказным, но в каком-то смысле мягким тоном позвал Его Вечность. Она нерешительно подчинилась, остановившись прямо напротив некогда сестры в двух шагах. - Ты осознаёшь всю тяжесть её преступления против тебя? Против нашего народа?
- Осознаю, - просипела она, с ужасом глядя на предательницу.
- Нельзя оставлять её в живых и не-живых. Даже вечное заточение не составит ей подобающее наказание, как Ад, в который она отправится за свои нечестивые помыслы.
- Вы предлагаете убить её? - Изумилась Балаур младшая, повернув голову к отцу.
- Я предлагаю ТЕБЕ убить её, - поправил он.
- Мне? - Кожа её тут же стала на оттенок белее. А приговорённая к смерти тем временем истерично рассмеялась.
- Пойми, рано или поздно жизнь заставит тебя убивать, - нахмурившись, попытался объяснить отец, перекрывая безумный смех. - Когда убиваешь виновного, совестно не становится. Она хотела убить тебя, обратилась к ведьмам, чтобы как можно мучительнее извести тебя, и ты должна убить её. Хотя бы из чувства самосохранения.
- Нет, - с округлёнными глазами она замотала головой.
- Да, - сплюнул мужчина, - я так сказал. Давай! Неужели тебе ни капли не обидно от того, что она только что наговорила? Тебя это не злит?
- Нет, я не могу, - она собиралась убежать, но император действовал быстрее.
Он схватил её за плечи, насильно обхватил её ладонями голову виновной и, надавливая сверху своими руками, заставил дочь свернуть "старшей сестре" шею.
Прекратился раздражающий хохот. Полностью безжизненное тело с шорохом упало на каменный пол. Зеленоглазая издала некий хрип и осталась недвижима, лишь опустив бессильно руки. И, кажется, даже в её багровом драгоценном камне задребезжал и тут же погас некий огонёк, подражая угасшей жизни предательницы. Дациан отступил от неё на шаг, едва ли ядом не плюясь от бешенства.
- Как видишь, ничего сложного, - недовольно фыркнул, указывая на труп. - Молодец. - Посмотрел на меня, приказал: - Сжечь. - И ушёл.
Мягко отодвинув на пару шагов шокированную девочку, я вынул из кармана брюк спички, стал по одной зажигать и аккуратно, чтобы они не упали, укладывать в разных частях мертвого тела на материи, которая легко воспламенялась.
- Пойдём, - я обнял подопечную за плечи, когда пламя дало понять, что точно не потухнет, - скоро здесь не останется воздуха, нужно уходить.
Она всё ещё не реагировала, и мне пришлось силой уводить её, крепко удерживая, чтобы не потерять где-нибудь по пути.