Мы с дочерью встретились на завтраке. Вернее, я позвал её позавтракать в моём кабинете. Она была несколько печальной, пусть и улыбалась почти как всегда. Не видь я её каждый день, не заподозрил бы ничего, но сегодня её глаза не искрились... почему-то. Обычно в Бермудских глазёнках постоянно плещется юношеский максимализм.
- А ещё мне нравится Лермонтов, - без устали щебетала она, расчёсывая мокрой расчёской непослушные волнистые пряди и глядя на меня поддельно-улыбчивым взглядом. - А его "Герой нашего времени"? Вы читали?
- Если не помнишь, - с улыбкой начал, мягко разглядывая миловидное детское лицо, - именно я подарил тебе эту книгу. А всё, что попадает к тебе, изначально проходит через меня.
- Ой, и как вам? Понравилось? - Просияла она, отчего-то ускоренно став расчёсывать каштановые локоны. - Григорий Александрович такой ужасный человек, - восклицает, глядя куда-то под потолок, и улыбается, - но я так прониклась романом, что едва сама не влюбилась в него, - хихикает над собой. - И ещё...
Мне нравится, когда она вот так говорит со мной ни о чём. В процессе монолога её лицо сменяет не менее 10 раз своё выражение. И так интересно за этим наблюдать, что неосознанно отключаешься от внешнего мира, уходя внутрь собственной головы в немом восхищении. Я слышал, кто и что думает об Азалии: ни один не посмел допустить даже мысли о непригодности её для нашего всеобщего Спасения. Меня это радует.
Я горд, что её волосы того же оттенка, что и мои. Сначала, когда во снах мне являлся лишь размытый образ ребёнка, я боялся, что моих черт в нём будет меньше, но, слава Баалу, моё дитя истинно моё. Помню, как насторожился её выходке в ночь на 27 сентября 1932 года. С тех пор я стараюсь действовать более мягко.
- Вы не устали ещё сидеть? - Вдруг резко перескочила большеглазая девчонка на другую тему. - Может, пойдём, погуляем? На улице сегодня довольно тепло, да и ветра нет. - Удивлённо смотрю на неё. Давно от неё именно мне не поступало таких предложений. - Пожалуйста, папа, давайте сходим!..
Неожиданно. С чего бы это? И мне показалось, или перед этим она тяжело вздохнула? Её улыбка стала искусственнее?
- Одевайся, - всё же кивнул я, махнув ей рукой, - зайду за тобой через 20 минут.
- Спасибо, - просияла полукровка, вскочила с кресла и тут же убежала, оставив на столе свой гребень.
*
Она носилась по недавно выпавшему снегу, как маленький ребёнок радуясь пробивающемуся сквозь белые тучи солнцу и хрусту под ногами так искренне и самозабвенно, словно для неё ничего важнее в жизни и не было. Она так не радовалась даже мне.
Мы играли в снежки. Вернее, пока мы были во внутреннем дворе, Азалия самостоятельно развлекалась, а как только оказались в лесу, подальше от лишних глаз, меня посетила мысль, что через такой пустяк я, возможно, смогу почувствовать прикосновение живой жизни.
Когда мы уже хотели возвращаться, нам "неожиданно" встретился Хьюго... ведущий под руку Шарлотту Гринвуд. Цветочек перестала улыбаться, даже замедлила шаг, усиленно вглядываясь вперёд.
- Папа, - сдавленно позвала, не поворачиваясь ко мне, - вы тоже это видите? Или мне чудится?..
- Нет, - спокойно отвечаю, - я тоже это вижу.
Всё верно. Сегодня утром, перед тем, как встретиться с девочкой, я зашёл к своему преемнику и дал разрешение на раскрытие тайны его спутницы. Печальные глаза девочки всё утро меня настораживали, но оставляла надежду мысль, что родная сестра поднимет ей настроение. Но пока я не наблюдал радости на детском личике.
Когда между нами и ними было примерно 100 метров, взрослая леди помахала младшей рукой, подхватила полы платья повыше, чтобы не стесняли шаги, и бегом бросилась к нам. Подбежав, она крепко сжала Азалию в объятиях и восторженно прошептала:
- Эл... Азалия.
- Как ты?.. Что?.. - Ни один вопрос не мог нормально сформулироваться на её языке.
И тут меня как молнией поразило. Я ведь почти приручил наше Спасение. Она совсем забыла о прошлой жизни, семье...
...
Я, кажется, совершил самую глупую в своей жизни ошибку.
*
Возвращались мы все вместе. Всю дорогу Шарлотта не отпускала ладонь моей девочки, а та в свою очередь мёртвой хваткой, как испуганная кошка, вцепилась в мой локоть. Льстило, что она так жмётся ко мне.
После позднего обеда девушка увела её пройтись по коридорам замка. Уверен, чтобы скормить полукровке придуманную ими с Хьюго историю появления Шарлотты здесь в том же облике, в каком они виделись ещё в 1927 году. Эту легенду они придумывали долго. Мне её рассказал Хьюго: заботясь о моей дочери, он обратил старшую Гринвуд и все эти годы воспитывал, чтобы она не навредила хрупкой Азалии, и теперь они наконец встретились. Как по мне, так это полный бред. Но во что только ни поверит детский ум?