Меня лично познакомили со старшей сестрой моей подопечной ещё 1 января, утром после бала. "Официально" Азалия представила её мне 7го. И все дни они таскались вместе. И не то чтобы мне это не нравилось... Хотя да, мне это совершенно не нравилось. Даже по рассеянному лицу зеленоглазой было понятно, что она не в восторге от такого поворота событий. К вечеру каждого дня она была немного хмурой и какой-то заторможенной.
- Знаешь, - призналась она мне, когда я зашёл к ней перед сном, - думаю, это неправильно. Для меня все они - моя... прошлая семья - умерли навсегда. А Чарли осталась... это неправильно, что она не разделила их участь, я считаю. - "Кронпринцесса" сидела на пуфике перед зеркалом и неотрывно смотрела на свой алый кулон в отражении, пока я расчёсывал щёткой её короткие непослушные волосы.
- Разве ты не рада? - Безэмоционально переспрашиваю. - Она ведь твоя сестра, единственный родной человек здесь. Тебе разве не было одиноко?
- Вы мои родные люди, - опровергла она, - ты и отец. - Тяжёлый вздох. - Я не хочу, чтобы она была здесь, - честно ответила, хмурясь, и опустила глаза на свои пальцы. - Я знаю, что это подло и грязно, но я просто... не хочу, чтобы здесь кто-то был из моего прошлого.
- Боишься каких-то воспоминаний? - Удивлённо смотрю на её отражение и возвращаюсь к своему делу, наслаждаясь мягкостью и шелковистостью её волос. - Или воспоминаний вообще?
- Нет, - твёрдо буркнула, надув неосознанно щёки. - Не могу назвать тебе чёткую причину прямо здесь и сейчас, но мне отчего-то неприятно быть с ней рядом. В детстве мы не особо дружили, а позже, повзрослев, вроде нашли общий язык. Попросту мне не нравится её общество... - Она резко вскинула голову и посмотрела на меня через зеркало. - Только никому не рассказывай.
Я замер, глядя только в её тёмные глаза с большими зрачками, в которых отражался ярко-золотой свет настольного светильника. Выглядело довольно завораживающе.
- Азалия, - вздохнув, спокойно заговорил я, - запомни: всё сказанное между нами даже без пометки "секретно" не выходит за рамки нашего с тобой разговора. - Я аккуратно взял её голову обеими руками, медленно наклонил назад, поцеловал девушку в белый, но притом приятно-тёплый лоб и отпустил, собираясь уходить.
Возможно, я сделал это, - что вернее всего, - из-за своих смешанных чувств к этой девчонке зря, но, глядя в её жалобные детские глаза с ещё не потухшей жизнью, я не могу придерживаться необходимого для меня же самого расстояния. Кто знает, а вдруг я стану ей словно бы вторым отцом? Настолько сильно мы сблизимся?
- Заплетёшь косичку? - Восторженно глядя на меня, тихо спросила она, также "перевёрнуто" глядя на меня.
Я кивнул и снова взялся за пушистые густые локоны. Теперь я, кажется, понимаю, отчего Дациан не хотел, чтобы она "взрослела". Не хотелось бы её потерять. Ибо в таком случае вернётся холодная реальность, пустое одиночество. Азалия как наше с императором личное Солнце. Гложет мысль, что мы с ней сближаемся больше. Она стала доверять мне свои тайны - это уже хоть какой-то прогресс. Мне нравится.
- Всё, - оповестил я, закончив, погладил её осторожно ладонью по макушке и отошёл, позволяя отодвинуть пуф и встать.
- Спасибо, - вздохнула она, поднялась, крутанулась, глядя в зеркало, чтобы осмотреть себя, и повернулась ко мне с грустной улыбкой. - А ты долго спишь? - Вдруг спросила, уходя к кровати. - В смысле, во сколько ложишься и во сколько встаёшь?
- Ну, - её вопрос заставил меня задуматься, - когда теряешь способность умирать, перестаёшь куда-то спешить, и сама собой отпадает необходимость следить за временем. Да я как-то и не задумывался на этот счёт. Меня не волнует, сколько я сплю.
- Я такая же, как вы, - возмутилась Зали, забравшись на кровать и пытаясь поудобнее улечься, - а за моим распорядком дня вы с отцом строго и неустанно следите. Почему так?
Я усмехнулся, укрывая её тёплым ватным одеялом.
- Пущенный на самотёк ребёнок зачастую вырастает злым и жестоким. Мы же с Его Вечностью хотим сделать из тебя хорошего человека. - Я поправил для неё атрибут постели удобнее всё с тем же безэмоциональным выражением лица.
- Не уверена, что уместно под "ребёнок" иметь ввиду меня, - лукаво заметила она, улыбаясь от моей заботы. Она всегда улыбается, когда я за ней ухаживаю. - Если посчитать, сейчас мне... - От её лица неожиданно отхлынула кровь, а глаза сами по себе шокировано округлились.
- Сколько? - Мягко спросил, стараясь не акцентировать на этом внимание, и присел на край кровати. Я не имею права оставлять Чистое дитя наедине с этой пугающей мыслью. В первые два века меня она тоже пугала. Со мной в этот период был Даци. А с ним тогда не было никого...
- Тридцать один, - прошептала зеленоглазая, не веря в сказанное. - Мне исполнился тридцать один год седьмого ян...
- Но тебе ведь по-прежнему двенадцать, - хмыкнув, я покачал головой и коснулся ладонью её плеча, не давая тем самым безумию охватить совсем юный по нашим меркам разум "кронпринцессы". Она непонимающе смотрела на меня. - Что, не угадал? - Чуть прищурившись, переспросил. - Одиннадцать?
Уловив мою попытку пошутить, Азалия растянула губы в грустной улыбке и покачала головой тоже, дав правильный ответ:
- Шестнадцать.
- Разве? - Наигранно удивляюсь. - Странно, ты выглядишь младше. - Решив сделать ей такой своеобразный подарок, я посмотрел в её Бермудские глаза с нескрываемой нежностью. - И навсегда останешься маленькой девочкой. Для меня. Для нас с твоим папой. - В её взгляде снова засветилось то благоговение, с каким она частенько на меня смотрела, и теперь я чётко видел, что страх и паника окончательно отступили. - Спокойной ночи, золотко.
- Спокойной, Ярослав, - кивнула она, поворачиваясь на бок и складывая под щекой ладошки.
Я вышел в коридор, закрыв дверь за собой, и остановился перевести дух. Неужели? Я действительно позволил себе показать действительные чувства к ней? Какой кошмар!..
Приведя более-менее мысли в порядок, я сунул руки в карманы брюк и направился в комнату Хьюго. Помню, как я обучал его полтора века назад...