Просыпаюсь. Лениво открываю глаза, бессмысленным взглядом обвожу комнату, натыкаюсь на часы - без четверти шесть. Вскакиваю, натягиваю спортивный костюм, впихиваю ноги в кроссовки и бегу на стадион, на утреннюю пробежку, обязательные три километра, что б они пропали. Пока бегу к стадиону, ворчу: "Здоровый образ жизни - кому он нужен?.. Умные люди считают, что в мозгу есть такой отдел, где запрограммирована продолжительность жизни. Так какая разница, помрёшь здоровым или больным? Придёт час - и помрёшь, так здоровым - обиднее!".
Добегаю к стадиону, впереди на беговой дорожке маячит фигурка знакомой девушки (знакомой - это сильно сказано, я не знаю, ни кто она, ни как её зовут, но встречаемся на стадионе уже три года и даже стали здороваться). Втягиваю живот, расправляю плечи и припускаю за ней. Ну и хороша, чертовка! Попка кругленькая, ножки стройненькие, волосы собраны в пушистый хвостик. Догоняю, приветливо здороваюсь, она, как всегда, равнодушно кивает, мысленно обзываю себя старым козлом и бегу дальше. С трудом выполняю обязательную программу и плетусь домой.
Дома из комнаты маман раздаётся характерный сухой треск - разминает артритные кости. Маман, написавшая добрую сотню статей и книг о здоровье, тоже поборница здорового образа жизни.
Захожу в ванную, моюсь, бреюсь. Иду на кухню, варю осточертевшую овсяную кашу на воде и без соли. На кухню вплывает маман, по привычке вздрагиваю. Сегодня на лице у неё маска из клубники. Хорошо понимаю папашу, который сбежал от этой неземной красоты на тот свет, заработав преждевременный инфаркт.
- Арнольдик! - пропела маман. - Ты не забыл, что мы сегодня устраиваем приём? Придут Серафима с Лизочкой. Прошу, веди себя прилично - Лизочка очень перспективная партия.
Киваю, глотаю ненавистную кашу, запиваю мутным зелёным чаем. Мечтаю о жареной картошке и литре пива. Нет, двух литрах пива!
Быстро натягиваю костюм - обязательные рубашка и удавка-галстук, выхожу из квартиры. Сажусь в старушку-волгу - наследство покойного отца, и еду в издательство, где работаю много лет редактором. Печатаем мы учебники и рекламную муру.
Подъезжаю к старому, обшарпанному зданию, ставлю машину, вхожу в скрипучие двери. Поднимаюсь по выщербленной лестнице на второй этаж, где и располагается наше издательство. В давно не ремонтированном коридоре кучкуются сотрудники - пьют кофе, курят, обсуждают последние новости.
Ко мне подбегает Володька Петров.
- Арнольд, займи десятку до зарплаты! Голова болит.
- А когда зарплата?
- Кто её знает, когда-нибудь дадут.
Вручаю страдальцу десятку и направляюсь к своему кабинету-коморке. У двери маячит технический редактор Антонина Степановна - бой-баба лет шестидесяти, седые волосы коротко стрижены, строгий серый костюм тщательно отглажен.
- Арнольд, шеф тебя желает.
Киваю и иду к кабинету шефа.
В приёмной царствует Люсенька - девушка неопределённого возраста, тощая, два прыщика на месте груди, лицо лошадиное, густо накрашенные ресницы. Делаю вид, что прибалдел от её красоты, пропел:
- Люсенька! Вы сегодня обворожительны! Шеф у себя?
Она польщено улыбается, обнажая желтоватые крупные зубы, и милостиво кивает.
Захожу к шефу. Вот уж личность примечательная, в каком-то смысле даже легендарная. Бывший комсомольский работник, штаны в главредском кресле протирает больше двадцати лет. Коротконогий, толстый, неопрятный, с неизменной папиросой в зубах.
- Звали, шеф?
Шеф задумчиво чешет затылок огрызком карандаша.
- Э... Да. Арнольд, я решил расширить блок рекламы. Проконтролируй отдел рекламы.
Одарил шефа лучезарной улыбкой - я об этом говорю уже полгода, наконец наш гений созрел.
- Конечно, шеф. Можно идти?
- Иди, потом лично мне доложишь.
Кивнул и деловой походкой направился к себе в кабинет - решать кроссворды.
В обед пошёл в близрасположенное кафе-забегаловку. Взял, как всегда, капустный салат, вегетарианский борщ, резиновую отварную курицу с ложкой переваренного риса.
После обеда начался дождь. К концу рабочего дня дождь лил сплошной стеной.
Как всегда, задержался после рабочего времени, дождался, когда в опустевшем коридоре раздались шаги шефа, резво вскочил - время рассчитал верно. Вышел из кабинета в тот момент, когда шеф проходил мимо.
Тот притормозил, задумчиво сказал:
- Я ценю, Арнольд, твою преданность нашему делу.
- Как же иначе! - воодушевлённо воскликнул я. - По-другому не могу!
- Ладно, езжай домой, матушка будет волноваться, на улице сильный дождь.
Распрощались, довольные друг другом.
Закрыл кабинет, спустился на первый этаж, постоял у открытой двери, собираясь с духом, и рванул к машине. Вымок основательно. Вытер голову и лицо носовым платком, медленно тронулся. Пристроился в потом неспешно движущихся машин, который через некоторое время замер. Я чертыхнулся - по такой погоде на наших дорогах всегда пробки. Потом опять медленно двинулись и я заметил, что передние машины объезжают что-то, лежащее на дороге. Вслед за ними стал объезжать, когда поравнялся, увидел неподвижно лежащего на дороге человека. Объехал и остановился. Задние машины стали истерично сигналить. Вышел и направился к пострадавшему.
Из окна "вольво", ехавшего сзади, высунулся пожилой водитель.
- Парень, тебе что, больше всех надо?! Проблем не оберёшься, на тебя мусора всех собак навешают!
Я отмахнулся, подошёл ближе. Пострадавший - молодая женщина, из раны на лбу сочится кровь, тут же смешивается с дождём. Проверил пульс - жива, только без сознания.
Посмотрел на водителя "вольво".
- Она жива, помогите перенести её в машину. Нужно срочно в больницу.
Мужик, матерясь, вылез, мы вдвоём подняли раненную, донесли до моей машины, пристроили на заднем сидении. Я рванул в ближайшую больницу.
По дороге моё второе я твердило: "Арнольд, ты не только старый козёл, но и круглый дурак! И костюму пипец!".
Подъехал к приёмному отделению городской больницы, выскочил из машины, влетел в двери.
Крикнул:
- Помогите! У меня в машине раненный.
Дежурный врач, лет тридцати, с бородкой, позвал санитаров, подошли к машине. Женщину аккуратно положили на носилки и унесли.
- Вы не уезжайте, - попросил врач. - Мне придётся вызвать милицию. Дадите показания, такой порядок.
Кивнул, сел на стул, с костюма на пол капала вода. Медленно потянулись минуты ожидания. На меня навалилась тупая усталость, реакция на пережитый стресс.
Прибыл наряд милиции. Лейтенант взял мои документы, списал данные, вернул. Я рассказал всё, что знал - дал адрес, где произошло несчастье, и что сам наезд не видел.
Я вышел на крыльцо. Дождь прекратился. Стемнело. На часах было пол-десятого вечера. Вздохнул и поехал домой.
Дома меня встречала сердитая маман, готовая разразиться обвинениями. Но, увидев, в каком я виде, всплеснула руками.
- Арнольдик! Боже мой, что случилось?!
Я, не ответив, пошёл в свою комнату. Разделся и лёг спать.
***
Проснулся, как всегда, без четверти шесть. Повернулся на другой бок, прохрипел: "Гори всё синим пламенем!" и опять уснул.
В следующий раз проснулся, когда в окно светило яркое солнце. За дверью спорили маман и приходящая домработница, тётя Зина.
Зина выговаривала маман:
- Совсем мужика замучила своим здоровым образом жизни! Сама тощая, как вобла, и девок ему таких же подсовываешь! Не трогай ты его, пусть живёт, как знает. Каждый должен прожить свою жизнь, вмешиваться - большой грех!
Я усмехнулся. Потом голоса затихли, хлопнула входная дверь. Через какое-то время опять хлопнула. Я встал и поплёлся на кухню. И обалдел - на столе стояла сковорода с дымящейся жареной картошкой, а рядом - литровая бутыль холодного пива.
***
Проленился два дня. Ждал звонка из милиции, не дождался. На третий пошёл на работу.
Прошёл месяц. Происшествие понемногу стало забываться.
И вот однажды в мой кабинет влетел Володька.
- Арнольд! Там тебя такая фемина разыскивает!
Я вышел в коридор. У окна стояла миловидная блондинка лет тридцати пяти. Увидев меня, улыбнулась и пошла навстречу. В одной руке у неё был букет цветов, в другой - пластиковый пакет.
- Вы Арнольд Семёнович? - я кивнул. - А я Аня, вы меня в больницу отвезли тогда, помните? Спасибо вам большое. - она протянула цветы и пакет, я обалдело сопротивлялся. - Возьмите, здесь просто коньяк и конфеты.
И тут моё наглое второе я ляпнуло:
- А давайте мы вместе выпьем этот коньяк и съедим конфеты?
Анна удивлённо посмотрела на меня и... лукаво улыбнулась:
- А почему бы нет? Приглашаю вас на чай с коньяком и конфетами.
И мы пошли к выходу, провожаемые любопытными взглядами высыпавших из кабинетов сотрудников, Аня несла букет, а я - пластиковый пакет.