Сидим мы с дедом на лавочке - курим. Смотрим - идёт по улице Семён Поликарпович Ветров, дедов приятель. Во двор вошёл, сел рядом и спрашивает:
- Ты, Димка, в законах-то хорошо понимашь?
Дед хмыкнул:
-Да ты что, Полукарпыч, рази не знашь? Он энтому делу учён.
-Тогда, милай, растолкуй мне кое-что.
-Вам юридическая помощь нужна?- спросил я.
-Вот - вот. Эта самая помощь и нужна,- подтвердил дед Ветров.
-А что вы узнать хотите?
-Да я на Комариху хочу иск исделать!
Старушки, обсуждавшие с бабушкой у забора погоду и виды на урожай, услыхав заявление Полукарпыча, подошли к нам.
Дед Семён откашлялся и продолжил:
-Эта зловредная Комариха всё здоровье моё порушила! Вот я и хочу ей иск заявить.
Баба Дуня всплеснула руками:
-Ой, Семён, зачем тебе Комариху-то искать! Да об энтом ещё и Диму тревожить. Чё её искать-то? Она вон через три избы живёт!
Полукарпыч сердито отмахнулся:
-Чё ты, Дуня, мелешь-то? Не собираюсь я её искать, а хочу плату стребовать за нанесённый урон моему здоровью.
Старушки ахнули:
-Дак чё она такое сотворила? Неужто сглазила?!
Баба Паша со знанием дела промолвила:
-Она, Комариха-то, глазливая - страсть! О делах с ей лучше не говорить!- и спросила Полукарпыча:
-А ты часом, не сам ли чего ей наплёл? Поди наплёл, а счас ругаешься.
Старик возмутился.
-Я наплёл?! Да она сама чёрте что выдумала, вам набрехала, а я пострадал!
-Чё набрехала-то?
-Сами будто не знаете чё! Ещё и притворяетесь!
-Да о чём ты, Семён? Чё мы знаем-то? Обскажи! - потребовали старушки.
-Дак я и хочу обсказать, а вы встреваете.
Тут я решил вмешаться и прекратить перепалку, но дед сказал:
-Погоди Дима, пусть Семён доскажет, а то не успокоится.
Полукарпыч пересел за стол и передразнил старушек:
-Не зна-а-ают они! А Зину мою кто заживо хоронить собрался? Не вы с Комарихой?
-Я, Миша,- обернулся он к деду,- у тебя тоды в гостях был...
Баба Дуня ехидно вставила:
-Медовуху, поди, пробовали?
-Ну, не без этого,- буркнул дедушка.
-А ещё и вишнёву наливку всю выдули!- добавила бабушка.
-Вот - вот на-лив-ку! Так бы сразу и сказывал!- воинственно отчеканила баба Паша.
-Помнишь, Данилыч,- продолжил Полукарпыч, опасливо поглядывая на старушек,- я тебе сказывал кино, ну то, где старик выпить хотел и наврал суседям, будто его старуха померла от инфаркту. Будто сердце у ей лопнуло.
-Не вспомню счас, как кино-то называется?
-Любовь и голуби,- подсказал я.
-Вот я деду твому это кино и сказывал,- обратился ко мне Полукарпыч,- а Комариха подслухала да им,- показал он на старушек,- стрепала, чё Зина моя померла.
-А ты чё, Карпыч, зря плёл? Зина-то на сердце давно жаловалась. Все знают. А Комариха мимо шла да ненароком и услыхала про инфаркт-то.
-Ми-и-мо шла! Ус-лы-ха-а-ла! У забора она подслухала. Я видал! На цыпочки вставала и заглядывала! А потом к вам прибегла языком трепать!
-Я от Миши домой-то пришёл, а вы у избы моей толпитесь. Ко мне с воем кинулися!
-Надо ж! С воем кинулись. Упрекат он! Так Зина - подружка наша. Нам так жалко её было, так жалко!- сказала баба Дуня.
-А мне-то как? Обомлел, стою, не знаю, как быть. А они причитают и Зину жалеют. Умерла, мол, в больнице! Совсем меня с толку сбили своим воем. Так я запутался, прям глупой стал! Решил, что, пока я у Миши был, бабы к Зинаиде скорую вызвали и она в больнице впрямь померла.
Убиваюсь, что ж меня-то не кликнули! Как же всё изделалось! Сижу в избе один, как перст. Так-то жалко голубку мою. А себя ещё жальче - один ведь таперича осталси! Умерла моя Зина!
Полукарпыч всхлипнул.
-Смотрю на столе бутылка. Ктой-то из вас, бабы, её принёс. Вот я и решил: помяну голубку мою и к Саше пойду. Надо о похоронах хлопотать. Он поможет. Да и к Надьке-почтальонке надоть зайтить - телеграммы сродственникам отбить.
А горе-то меня совсем скрутило, я и уснул на лавке. Сколь проспал, не знаю. А только проснулся и слышу - в сенях топчется ктой-то.
Я с лавки слез, дверю открываю.
Господи Исуси! Зинаида стоит, руки ко мне тянет.
В сенях-то темно. А она вся белая, чисто мертвец. Я-то спросонья! Помню токмо, что померла она в больнице.
-Чур меня!- говорю.
-Ты,- говорю,- Зинаида, зачем пришла? Я завтра за тобой приеду. Тогда всё с Сашей и справим - и могилку, и гроб и всё чин-чинарём! Похороним тебя, как следоват, не сумлевайся!
-Во, чё удумал!- сказала баба Дуня.- До чего напоминался, ирод! Да нешто покойники сами ходют?
-Да я не сообразил со сна-то!
-А Зина чё?
-Чё, чё! Как заорёт! Заругалась, меня толканула - я об печку весь расшибси.
Кричит:
-Мухомор ядовитай, всю жисть меня мучил, а таперича живой хоронишь!
И скалкой меня, скалкой.
Тут я понял - живая она! Хотел убечь. Да за половик запнулся и в бадейку с тестом угодил.
Зина причитает, голосит, я весь в тесте. Одно слово - светопреставление, ужасть! Слава богу, Саша на шум прибёг. Её успокоил.
-Да Семён, дела прям, как в кино!- усмехнулся дедушка.
-Так это ж Камариха во всём виновата!- сказал Полукарпыч.- Из-за неё ведь Зина померла.
-Как это Камариха?- возмутилась баба Дуня.- Ты виноват! Зина из-за тебя померла! Это ты её всю жизнь мучил!
-Я её мучил?! Да скажите когда? Я с её пылинки сдувал... А таперича один осталси. Плохо-то как!
-Один осталси. Плохо ему!- передразнила баба Паша.
-Вишь, себя жалеет! А Зинаиду не жалел! Пы-ли-и-нки он сдувал. Да ничего ты не сдувал! Всю жизнь чёрте что вытворял. Страдалица она, Зина-то!
-Чё я вытворял? Когда?
Старушки наперебой стали перечислять прегрешения Полукарпыча и жалеть бабу Зину.
-Ты, Семён, кады корову лечил по телевизеру, о Зине подумал? Нет!- сказала баба Паша.
-Статочное ли дело - корову в избу тащить, задом к телевизеру прислонять и газету заговорёну ей скармливать?
-Так я думал она доиться лучше будет.
-А помнишь, на дереве ты вниз головой повис, всем обчеством тебя спасали, еле сняли?
-Да я ж затмение солнца смотреть хотел.
-В голове у тебя затмение!
-А когда на Рождество своим салютом чуть всю деревню не спалил?
-Ну, не спалил же. А ребятишки радовались!
-Тебе-то хучь бы что! А Зина испереживалась за всё, измучилась.
-А на сенокосе,- вспомнила баба Дуня,- ты в шалаш к Комарихе залез, это как?
-К какой-такой Комарихе?
-Да к той самой, с которой ты плату за урон здоровью хошь стребовать!
-Так это я ненароком! Я шалаш перепутал. Темно было.- Полукарпыч смущённо хихикнул.
-А к Любке Михеевой шастал! Тож её избу со своей перепутал? Ехидна ты, Полукарпыч! Зина из-за тебя всю жизнь страдала, вот сердце-то и надорвала.
Старушки запричитали, жалея бедную бабу Зину, заголосили так, будто она и вправду померла.
-Это же надо таку чуму всю жисть терпеть!- сказала баба Паша.- Как тут живой быть. Ирод ты, Семён, из-за тебя всё вышло. Из-за тебя Зинаида померла.
Старушки начали креститься.
Тут уж мой дед не выдержал и завопил на весь двор:
-Чё вы несёте, оглашенные! Зина-то жива, а вы её опять хороните!
Старушки испуганно замолчали. Потом расхохотался Полукарпыч, за ним, всплёскивая руками, рассмеялись старушки.
-Ох, Семён! Сладу с тобой нет. Когда ты только угомонишься! Всю жисть ты такой баламут. Вот опять нас в грех ввёл. Ну да ладно, Зине теперь долго жить!- сказала бабушка и, повернувшись к деду, добавила,- неси Миша медовуху, а я на стол соберу!
ПРОСИМ! ОСТАВЛЯЙТЕ ОТЗЫВЫ