Внушая покорность, меня уничтожат засранцы. 
С всеобщим теченьем я на берег правый несусь. 
Разбегутся как куры курорта его постояльцы, 
От нападок прибывших, а я весь промокший трясусь. 

И примутся золото с шеи срывать либерасты,
Ругаясь на тех, кто доселе бриллианты носил, 
И кинутся новые кадры рубиться за "правду", 
Навесив на уши все то же, добавив лапши.

Откушав спагетти, я спал на забитый желудок, 
И видел во снах свои влажные чудо-мечты. 
Как везу я в кино на Бугатти чудную подругу, 
Как я чудом богат, как чудно я успешен и мил. 

Проснувшись, пополз я осознанно ставиться в гонки.
Решил честно, заслуженно первым зайти за черту.
Вот судья поднял в небо орудие, выстрелил громко, 
Но не в воздух, в меня и в товарищей, кончив игру. 

Истекая о братстве друг друга напомнившей кровью
Мы сцепились руками, поплыли обратно с земли. 
И хищники-звери, завидев как движемся стройно, 
Пожевать, как идеи о выгоде, нас не смогли. 

Мы смогли протрезветь, так будьте ж и Вы таковы,
Чтобы впредь не барахтаться сломанным в луже тревоги.