Пролетев через тёмный длинный тоннель, разделявший мир яви и нави, две земные души попали в загробный мир.
Душа учителя не поняла, что куда-то летела. Ей грезились белые облака, мягкие, словно вата. Облаков было настолько много, что они мешали продвигаться. Душа пыталась отталкиваться от них, но ватные облака проминались под напором, и душа утопала в них, как в хорошо взбитой перине.
Душа священника тоже не ощутила полёта. Она беспомощно барахталась в мутной воде, старалась плыть, чтобы не утонуть в озере, но руки не слушались.
Неожиданно две души оказались на большом лугу. Стоял густой туман. От этого все предметы слабо просматривались, а цвета казались мутными. И ни единого звука. И запахов никаких.
Души и опомниться не успели, а около них уже возвышались двое молчаливых провожатых в строгих чёрных костюмах. Привычно кивнув вновь прибывшим душам, провожатые куда-то двинулись.
Эфирные тела священника и учителя хотели остановиться, чтобы немного осмотреться в незнакомом месте, но непонятная сила тянула их за провожатыми, не давая сделать и шага в сторону. Правда, они не шагали, а неспешно плыли по воздуху.
Две души, не знавшие друг друга до этого случая, могли общаться без слов, и это их приятно удивляло.
Наконец, приблизились к какому-то зданию, вполне похожему на земное, но воспринятому земными душами по-разному. Священнику здание показалось кирпичным, с массивной деревянной дверью. Учитель увидел одноэтажный небольшой домик зелёного цвета. Священник поднялся по каменным ступенькам за провожатыми - учитель взошёл на деревянное крытое крыльцо, как ему показалось, только недавно покрашенное тёмно-красной половой краской, которой мать любила красить пол во всём доме.
И тут острая мысль-стрела пронзила земную память души учителя. Он отчётливо увидел своих родителей молодыми. Сам предстал подростком, радующимся новому деревянному крыльцу, покрашенному той самой половой краской: "Теперь можно приглашать ребят на своё крыльцо, а не ходить играть на чужое". Учитель уже давно забыл об этом маленьком крылечке деревянного домика на окраине города, живя около сорока лет в благоустроенной квартире.
Острая мысль-стрела также достигла священника, и вмиг его душе предстала картина из раннего детства. Он, пухлый мальчик лет четырёх-пяти, сидит в просторном доме на круглом, плотно связанном из разноцветных тряпок коврике. Родной дед, бородатый, как старовер, дует в разрисованную глиняную свистульку-бабу. Раздаётся звонкий летящий звук, отчего мальчик вздрагивает. Дед по-доброму улыбается, протягивает внуку эту игрушку. Мальчишка в восхищении хватает глиняное чудо, купленное дедом на ярмарке, и старается дуть, как можно сильнее, в отверстие свистульки. Сначала свистулька только шипит, сипит, а внук упорно дует в маленькое отверстие, огорчаясь, что не получается свистеть, как у деда. И вот дом огласил мягкий звук, другой, третий, а затем полетели звуки-птицы по всему дому. Мальчик бегает из комнаты в комнату, останавливаясь, свистит, и после каждой вылетевшей звонкой птицы из свистульки радостно визжит.
Всё это промелькнуло перед земными душами в один миг.
Шагнув за порог здания, души учителя и священника не встретились со своими умершими родственниками. Внутри здания они увидели холл своей больницы, в которой находились до клинической смерти. Почти посередине холла в стеклянной будке (неизвестно откуда появившейся) сидела кудрявая женщина средних лет. Она была одета в тонкую светлую блузку советских времён. Больше никого не было. Провожатые исчезли, не переступив порога необычного здания.
Неожиданно громко в тишине раздался звук, похожий на телефонный звонок. Сидящая в будке женщина поднесла к уху какой-то предмет, совсем не похожий на трубку телефонного аппарата, и с укором выговорила, словно обращаясь к кому-то:
- Что они там, на земле, совсем с ума посходили? Ещё одного зарезали на операции "аппендицит"! - И положила непонятный предмет на место.
Мгновенно вокруг будки очутилась толпа душ, ждущая приказания от потусторонней регистраторши. Обернувшись к выходу, душа учителя заметила знакомых двоих высоких мужчин в чёрных костюмах. Мужчины стояли около двери, возвышаясь над всеми, как пожарная каланча.
- Ты и ты, - кивнув дважды, обратилась регистраторша к мужчинам. - Идите встречать. - И тут же пропали из поля зрения двое в чёрном.
Душа священника, задавленная на земле грузом корысти, не позволявшим свободно двигаться, сейчас ощутила настоящую свободу и радовалась своей лёгкости.
Земные души советовались, куда идти и что делать дальше. Решили, что сначала нужно осмотреть здание.
Дойдя до конца холла, они свернули за угол и побрели по неширокому коридорчику. Обнаружили несколько запертых дверей.
- Странные двери, - подумала учительская душа.
- Да, очень странные, - подтвердила душа священника. - Все разного цвета. Фиолетового, красного, коричневого, чёрного... - Подошла ближе: - Кажется, что это не дверь. Какой-то ход. Скорее всего, он отражает тот цвет, который находится за ним.
- Значит, эти двери вроде проявителя в фотографии, - предположила душа учителя.
- Вот эта дверь белая, - прикоснулась к ней душа священника прозрачной рукой. И затрепетала душа от блаженства: - От неё исходит счастье. Какое счастье!
Белый свет неожиданно исчез, будто за дверью потушили мощный светильник. Вместо пульсирующих врат оказалась тяжёлая дубовая дверь.
Душа учителя изумилась:
- Значит, за дверями не больничные кабинеты. И цвет дверей что-то означает.
Она дотронулась до белой двери. Дверь словно ожила. Сквозь неё полился чистейший белый свет, источавший нежнейшую амбру и даривший живое тепло. Свет окутывал, словно приглашал раствориться в нём. Учительская душа растаяла от неземного наслаждения. Она уже была готова слиться с неведомой силой, но ... волшебство иссякло.
Не сразу учительская душа очнулась. Когда опомнилась, увидела, что находится на расстоянии нескольких шагов от необыкновенной двери.
- Что произошло? - возмутилась она.
- Ты чуть не растворилась там. - Эфирное тело священника сильно колебалось. - Неизвестно, куда этот ход ведёт. А я не хочу остаться одна в незнакомом месте.
Неожиданно из-за дальнего угла навстречу земным душам вышел светловолосый человек среднего роста в сияющей одежде. Вслед за ним показался второй, такого же роста, идущий в затылок первого, поэтому разглядеть его было трудно.
- Маршируют, как военные, - подумала душа учителя.
Не пройдя всего расстояния, двое мужчин чудесным образом остановились рядом с земными душами, как будто преодолели несколько десятков метров в одно мгновение. Душа учителя, заметив добрый взгляд светящихся глаз светловолосого мужчины, обратилась к нему с вопросом о своём местонахождении.
- Вы дома, - с улыбкой ответил незнакомец, и светловолосая кудрявая голова его засветилась прозрачно-золотистым светом.
- Мой дом остался там, - учительская душа хотела указать в сторону дома, но растерялась. Она не знала, в какой стороне теперь её дом.
- Ваш дом определит Он. По заслугам, - без улыбки ответил мужчина, который по коридору шёл вторым. Он был смуглым брюнетом. Взгляд недобрый, суровый. Чёрная одежда блестела, как глянцевая обувь.
- Мы должны показать вам, как живут праведники и грешники после смерти, - зазвучал мягкий баритон светловолосого мужчины.
- А мы разве уже умерли? - без страха спросила душа учителя.
- Мы уже умерли? - с ужасом повторила душа священника.
Добрый незнакомец вежливо продолжил, словно не слышал вопроса:
- Ваши души сбросили кожаные одежды, но только временно. Когда наступит истинное время уйти из мира людей, вы навсегда покинете земной шатёр. И тогда тонкие одежды, которые сейчас на вас, дадут возможность вашим душам возвратиться к Отцу.
- Душам? - эфирное тело учителя пульсировало.
- Душа - это внутренний человек земного шатра. На Земле шатёр называют телом, - пояснил незнакомец в сияющей одежде.
- А вы кто - коллеги или..?
Не успела душа учителя задать вопрос, как светловолосый мужчина прикоснулся руками к стоявшим около него земным душам - и трое, как по мановению волшебной палочки, очутились в залитом Солнечным Светом пространстве.
- Где это мы? - озираясь по сторонам, спросила душа учителя.
- Мы в преддверии рая, - улыбнулся добрый проводник.
Смотрят земные души, как бессмертные праведники легко порхают в Солнечном Свете. Пригляделась душа учителя: праведники не порхают, а просто парят в воздухе, словно какая-то сила держит их и несёт в нужном направлении. А проводник доходчиво рассказал, за отсутствие каких грехов Бог наградил души райской жизнью.
Учительская душа удивилась:
- Если Бог наградил их за благие дела жизнью в раю, то почему праведники не отдыхают, а трудятся? Они заслужили покой.
- Жизнь не прекращается - значит, нужно трудиться, - с улыбкой сказал проводник. - Праведники помогают Ему умножать Добро, которое рвёт сети коварной чёрной паутины. Многие души на Земле уже не различают Света и тьмы, чёрные сети связали их по рукам и ногам. Даже души, посланные преумножать Добро, увязли в чёрной паутине.
При последних словах проводника душа священника заколыхалась и начала стремительно искажаться: то вытягивалась кверху, становясь похожей на продолговатый овал с сильно вытянутым лицом, то сжималась до формы неровного квадрата со сплюснутыми чертами лица до безобразия. Душа учителя в недоумении смотрела на эти метаморфозы, а потом, выйдя из оцепенения, хотела броситься на помощь. Проводник остановил её движением руки:
- Оставь эту душу. Пусть она осознает свои нелицеприятные поступки, совершённые на Земле. Ты ей не сможешь помочь.
- Но как... возможно такое..? - заплакала душа учителя, засветившись праведным Светом сострадания.
Не успев договорить, воспарила вместе с проводником ввысь и слилась с общим потоком парящих в свободном полёте праведников. И никто из спешащих по делам лучезарных душ не обернулся на неё, приняв за соучастника Добра.
Лучистая энергия души учителя сияла, как маленькое солнце, и была похожа на тысячи других маленьких солнц. Огромной светящейся стаей жар-птиц пролетали праведники над высокими тихими зелёными лесами, в которых все деревья были одинаковы; проносились мимо райских кустарников, между которых протекала переливающаяся бликами небольшая река, манящая веющей от неё прохладой; парили над лугами с изумрудной травой - без единой кочки, без единой жёлтой или сухой травинки. Полёт длился долго, но душа учителя не чувствовала усталости: какая-то сила несла её в нужном направлении. А уж какая неописуемая амбра повсюду лелеяла душу!
Откуда-то стало доноситься чудное песнопение, и душа учителя невольно прислушалась. На Земле она не слышала подобных звуков, поэтому сравнить было не с чем. Если только... соединить вместе голоса мужского монастырского хора (который однажды учитель слышал, когда был в Козельской Введенской Оптиной пустыни на экскурсии со своими воспитанниками) и звуки органа, то получится похожее звучание. Но точно повторить этот звук на Земле не смог бы ни один человек, ни один музыкальный инструмент. Чудное песнопение стремительно приближалось, словно кто-то неведомый призывал к себе и в то же время хотел понежить слух призываемых праведников.
Вдруг все зависли перед исполинским деревом. Душа учителя поразилась увиденному. Это было не земное дерево, а мощный столп Света, разветвляющийся на неисчислимое количество таких же светящихся больших и малых отростков. Верхушка этого дерева уходила ввысь и скрывалась в неведомом вышнем пространстве. От этого необычного для земной души дерева и исходило чудное песнопение. Учительская душа была ошеломлена догадкой: это Древо познания Добра и Зла, от которого вкусили запретный плод прародители человечества - Адам и Ева. Но каким может быть плод от такого необыкновенного дерева? Видимо, для земной души это останется тайной за семью печатями.
И, принимая светло-светлую Силу праведников в свои Божественные объятья, в неизмеримой вышине прозрачно-голубого неба вспыхнуло мощное Солнце, которое, постепенно распределяя Свет, превратилось в двенадцатиглавый храм, вскинувший свои колоссальные кресты вверх. Праведные души зависли перед ним в трепетном восхищении. Душа учителя тоже затрепетала, как может трепетать творческая душа, увидев совершенное творение Бессмертного Мастера.