"
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/hbc.gif) ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/009.gif)
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/03.gif)
Мы с ним долго думали, куда бы пойти, наконец, я догадалась - можно сходить к Толику, а если он вдруг дома, попросить его свалить куда-нибудь. Не давать же и ему трафик. Игорь вынул мобильник и позвонил Толику.
- Не отвечает. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/2.gif)
- А ключи у тебя с собой? - спросила я, неожиданно подумав, что квартира Толика так и останется соблазнительно пустой, но закрытой.
- Конечно, - он улыбнулся, - такой случай я не пропущу.
Мы спустились вниз по улице. Дом Толика, квартира 114. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/17.gif)
На всякий случай позвонила. Никого. Игорь достал ключи и быстро открыл дверь.
- А, я вспомнил, где он, - радостно сообщил Игорь,- он к маме укатил. Дня два точно не будет.
- Ну, так мы вовремя. Я еще и молоко прихватила, будешь? - лукаво щурясь, спросила я. - Говоришь дня два? М-м, мало взяли. Давай сбегаю, возьму, там пацан еще торчит.
- Давай-ка, для начала, мы это проглотим, а потом решим, нужно ли нам еще. И ты никуда ты не пойдешь, тем более, сейчас. Я думаю, Толян нам простит, если мы пошалим тут немного. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/4.gif)
- Да, доставай, - сказала я, устраиваясь поудобнее. Мы скушали пачку трафеда пополам. И стали ждать прихода. Я все сидела, глядела в стенку, то на него, то опять на стенку, пока он не засмеялся, долго так и беззвучно, затрясся весь, с немигающими глазами. Мне тоже стало жутко смешно, но прошла секунда - я посмотрела на его зрачки - меня перегнуло, край зрачка миллиметр не доходил до радужки, таких здоровых зрачков я не видела. Мне представилось, что я сижу в комнате с инопланетянином с большими фиолетовыми зрачками - 
- мне стало страшно. - Игорь, не смейся! - громко сказала я и провалилась в какую-то черную дыру.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/13.gif)
Я очнулась, Игорь стоял надо мной. Его встревоженный, настойчивый голос по спирали сверлил барабанную перепонку.
- Катя! Катя, что с тобой такое!
- А, что, - дошло, наконец, до меня, - мне плохо стало?
- Ты лежи, лежи, - Игорь облегченно вздохнул,- ну и трафик - слов нет, ты меня так напугала. Все, хорош, завязываем с ним.
Я стала вспоминать:
- Это ты, ты смеялся, как сумасшедший. А потом темнота и не помню ничего. Что за хрень он нам подсунул, какого мы бабки ему отвалили, я его скотину найду, козел. Всегда нормально было, а тут, что за фигня?
- Давай, просто забудем. Может тебе чайку сделать?
- Не, я пить хочу, дай воды.
- Сейчас.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/25.gif)
Игорь зашагал на кухню. Я посмотрела на обои в меленький цветочек, зрачки, огромные зрачки Игоря. Как он так быстро отошел? Почему смеялся?
- Катенька, на, возьми стакан, - он протянул мне воду. 
Я автоматически перевела взгляд на его глаза, что-то в них было не так, то ли он прищурился, то ли свет какой-то тусклый. Не пойму. И тут - цвет! У него карие глаза я точно знаю, но на меня смотрели голубые! Я закашлялась.
- Ты осторожно, еще не отошла? - он символически похлопал мне по спине.
Я похолодела от его руки. Что это, черт возьми, значит?! Как это?
Мне стало не по себе. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/09.gif)
Я вскочила, ища зеркало.
- Что случилось? - подпрыгнул Игорь.
- У тебя какого цвета глаза?! Злобно прокричала я над его ухом.
- Голубые. Ты чего? Что такое? - нет, он, не издевался, не врал, говорил своим обычным голосом, только слегка удивленным.
- Какие-какие, ты что, меня за дуру держишь! Они всегда, слышишь, сколько я тебя знаю, были карие! - я уже кричу на грани истерики, - Какие голубые?!! Что с тобой! Игорь! Или я схожу с ума?!
- Катя, что ты кричишь так. Не было у меня карих глаз никогда, если ты не помнишь, что они голубые, хоть не говори чушь. Что ты придумываешь!
- Я прекрасно помню, что они были карими. Не могли же они измениться! - я стала подозревать, что это вообще не Игорь, а какая-то подделка, причем глаза ей забыли подменить.![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/12.gif)
Я с ужасом заметила, что он говорит, кривя рот в правую сторону. Кто это такой?! Что делать? Где Игорь? - вопросы завертелись у меня в голове. Срочно, надо уйти отсюда, я шкурой почувствовала опасность. К черту вопросы, страх сильно сжал виски и затылок, я просто возьму и пойду. Без объяснений. Я встала, пока "Игорь" говорил, что я ненормальная, и быстрыми шагами пересекая комнату, вышла из квартиры. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/06.gif)
Игорь закричал вслед, что-то вроде: "Катя, ты куда", но я уже не слушала. Это не он, просто не он. Да и завяжу с трафиком.
--- 2 ---
- Может, пойдем к Алине?
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/16.gif)
- неуверенно предложила я после недолгого молчания, - она к тетке, в Ростов собиралась. Мы бы могли посидеть немного у нее, пока Сергея нет.
- Думаешь, она уже уехала? - сказал Игорь, протягивая мне зажигалку. Его голубые глаза поблескивали холодом. "Он изменился только цветом глаз, - хмыкнула я, - все те же нотки в голосе, все те же руки, умеющие держать галантно только женщин и сигареты, все хорошо". ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/24.gif)
- Мы пойдем сейчас или будем ждать пока приедет твой Сереженька? - от воспоминания о красной пресыщенной роже, меня передернуло, - вот почему-то не хочется его видеть.
- Б... твоя Алина, дома она, - Игорь протянул мобильный - не веришь, позвони.
Я набрала ее домашний номер:
( телефонный звонок )
- Алло.
- Привет! - "Вот черт", - чертыхнулась я про себя. - Алинчик, как дела?
- Привет, кисечка, хорошо-хорошо, - затараторила она, - вылетаю уже, бегу, опаздываю, меня дней пять не будет. Если что, ключи я оставила Толику, приглянете, я ему говорила. Все, солнышко, не могу, в половину поезд, а мне еще туфли уложить надо.
- Хорошо, Алинчик, приглянем, - я заулыбалась Игорю, - счастливого пути, до скорого. Пока.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/11.gif)
Я отдала телефон. Игорь глянул на часы
- Слышал, через полчаса уедет. А ключи от ее дома и у меня есть, - тут он коварно заулыбался.
- Откуда? - я и виду не подала: б..., ключи - к черту. Если он спал с ней,
ему же хуже. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/26.gif)
- Так получилось, она их забыла когда-то, а я не отдал. В общем, ты не знаешь, мы с тобой тогда не были знакомы.
- Ага, давненько дело было, замочки-то уже наверно поменяли. - я вспомнила ее отвратительные накладные ногти, выкрашенные в розовый цвет. Как его не стошнило?
Короче, мне это все на фиг не надо, пусть только найдет поскорей место.
- Нет, с тех пор она не меняла, - он продолжал приторно улыбаться.
- Где ключи? - выдохнула я. Меня достал этот разговор, эта с... со своим поездом, его гребаная ухмылка.
- Ты не поверишь...
- Сейчас, я поверю, во что угодно даже в то, что Билл Гейтс - инопланетянин.
- Майкл Джексон - инопланетянин - с серьезной миной произнес Игорь, шаря в кармане - Вуаля, вот они, - он торжественно извлек связку ключей из кармана.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/1-5.gif)
- Гениально, ты всегда носишь с собой ключи от квартир бывших любовниц?
- Нет, только по вторникам, на случай, если Катя вдруг принесет внеочередную пачечку псевдоэфедрина гидрохлорида.. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/23.gif)
- Ого, теперь мы знаем, с чем имеем дело, - мысль о беленьких таблеточках не покидала мою голову. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/05.gif)
Когда больше ничего не хочешь так, как хочешь их, и тебя это не пугает, ты выжил. Хотя можно ли это назвать жизнью, уже другой вопрос. Теперь Толик, само собой, отпадает, как, впрочем, и Сергей. Пять долгих дней - это сказка для уставших от беспокойства и суеты, но в частности никому не нужных людей. - Позвони Сергею, скажи, что уже не надо.
Я грустно посмотрела на Игоря. ![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/15.gif)
Нет, ему это не так надо, как мне, он независим, его осанка, жесты, манера поведения, особенно его теперешние глаза - все говорит о том, что он не нуждается в стимуляции бесчувственности, он и так безразличен к реальности. Он никогда не будет бороться за возможность - я не говорю за право - жить вне ее. Мечту
можно отнять. Не понимаю, на что я ему?
Игорь уже говорил с Сергеем. Я молча взяла его за руку, посмотрела на часы - 14:27, покрутила связку, на ней болталось ключей десять, - интересно в скольких из них живут его прежние любовницы. Всего знать невозможно. Приятно, что у него есть тайны, иначе мне было бы скучно.
- Все, пошли, киска, - Игорь поцеловал меня в щеку и встал.
Я встала.
- Вперед, тореадор! И пусть наш путь будет светел! - я оглянулась на грязную серую лавочку, на которой мы сидели, - голубые, так голубые.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/10.gif)
Пряный запах трамадола... но я знаю, что он не пахнет. Тонкие губы Игоря зазмеились улыбкой - пахнет, еще как пахнет! Чует он, чую и я. Почему я не пузырек из темного оранжевого стекла? Во мне бы хранили застывшие капельки неги. Четыре ладони. Игорь, малыш, у нас тобой четыре ладони - не странно ли? - одинаково шершавые и бежевые одного тона. Никогда не замечала: если выложить на языке горчичный порошок буквой К - это будет только горчичный порошок, горький и неприятный, но если взять 7 таблеточек и выложить красиво - К - на твоем языке, твои ощущения меняются. Мне далек горький вкус.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/21.gif)
Пряный вкус трамадола... но я знаю, что он не бессмыслен. И мысли ползут, разгоняя воздух, свежеет. Я не разговариваю, но ты все слышишь, мои внутренности улыбаются, мои закрытые глаза видят свет. - Ты целуешь меня? Ты целуешь? Падаю, не люблю это слово, оно потное и липкое, не люблю это место, оно липкое, малыш, оно просится в постель... На твоем языке это набор шорохов, которыми ты будишь себя.
Это не четыре ладони, треснутый голос - это зал со старинными колонами в котором разливают чай, терпкий стон - это моя сумочка напичканная таблетками. Ты целуешь меня? Целуешь уставшую, больную, убитую, знаешь ли, во что превратится твой язык? Остаются только слезы, всегда память моя - это только потеки слез на обоях и окнах. Вот оно выгнуло спину. Выгнуло - это тихий шепот по сравнению с теми от чьего смеха невозможно уйти. С теми ...
Я не разговариваю - двойная строчка -
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/18.gif)
Но ты все слышишь
Я не разговариваю...
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/20.gif)
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/19.gif)
Они появляются снова и снова. Медленно мешая дышать, как мне объяснить
_____________________________________________________________________________
Что...
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/22.gif)
Я не могу смотреть на свои высохшие руки, истощенные запястья. Они мелькают.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Я не должна смотреть на них.
Эти линии, как две моих кисти.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/08.gif)
Я вспомнила мальчика, которого мы видели, он приснился мне, он запутался в ветвях дерева, я помогла ему выбраться.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/07.gif)
Помоги выбраться мне... Помоги выбраться. Игорь, помоги мне!
Смех ( звук аплодисментов ).
Невозможно уйти.
![[]](/img/g/grabowaja_e_s/7890-1/0006.gif)
Плен.
Эти люди подзадоривают быка, зная наверняка, что в этот раз он бьет насмерть.
Стало тихо. Иногда бывает тише, чем я могу представить.
Боль ломает. Я не ошиблась, боль выламывает.
Я села на кровати. Не помню как проснулась. Пружины заскрипели.
Слабость в ногах, но больше всего в животе. Внутри живота. Влажные ледяные ладони сжали колени, почему-то вспомнился Пушкин с язвенным колитом. Мелкая дрожь рванула вверх по стопам. От желудка пошел спазм, в винт скручивая брюшину. Я согнулась от резкой боли, ногтями впиваясь в ладони. Укусила губу, но не почувствовала. Взгляд заметался по одеялу, спящему Игорю. Тише, тише, тише... Комок внутри дергался. Слепая боль разбудит Игоря. Тело железное, напряженное до предела, стало неметь. Сейчас отпустит, тише, отпустит! Тише! В глазах потемнело, спазм резанул, прохрипел, притих, сердце заколотилось сильнее. Прошел? Выдыхая, я разжала зубы.
Мокрая от слез и пота рубашка прилипла к телу. Хотелось завопить, убить, умереть, лишь бы приступ не повторялся. Я побрела в ванную, только бы не корчится в немых судорогах. Без сил села на бортик ванны. Вены ушли под кости. Все стало серым на полотне жизни. Все стало страшным. Бессмысленно страшным и пугающим, как темный лес. Голодный вой приближался.
- А что ты хотел, чтобы в два часа ночи я будила тебя, до утра глотала уголь и марганец? - я подула на облачко сигаретного дыма, - сама справилась.
Конечно, утром я была героем, утром все выглядело комично.
- Ты еще зеленая, не пей кофе. Может тебе вообще есть нельзя. - он бросил взгляд на ровные квадратики сыра на блюдце.
- Да, перехожу на чистый кокаин. Сто долларов пакетик. Угостишь?
- Я волнуюсь за тебя, Катя. Что с тобой такое? - он отодвинул от себя грязную тарелку, подцепив крошки на рукав.
Я подавилась глотком кофе, закашлялась. Поставила чашку на стол, выдержала похлопывание его новой пухлой лопатой.
- Почему ты так изменилась? В конце-концов, - он нервно дернул плечом, - что происходит? Я что в этом не участвую?
- А это уже тебе решать - участвуешь ты или нет.
- Ты сломалась, - выдал он.
Меня ослепила вспышка злости - не ожидала.
- Никогда, слышишь меня, никогда я не сломаюсь! Сломался - ты! Выдохся, перегорел! Да, мне больно! Да, меня можно гнуть - но это ничего не меняет. Зачем я тебе нужна? Я все понимаю, только на самом деле - зачем?
- Понимаешь?...- он пытливо посмотрел в мою переносицу, - в каждом из нас есть пустота. И каждый пытается ее чем-то наполнить: опытом, смыслом, поиском, или отпихнуть себя подальше, равняясь на звезды, небеса, а ты...Ты не пытаешься, ты в ней и живешь.
- Как-то раньше не олицетворяла себя с бездной.
- И не надо. Ты не поняла. Ты ее принимаешь в себе.
- Ты уже какой-то буддизм разводишь. Сколько реинкарнаций в запасе у тебя осталось? - последняя, о учитель!
- Ну вот, смотри, на улице дождь - плохо, на улице солнце - хорошо, на улице ... - непонятно, ни хорошо ни плохо.
Снег на улице, грязно-серая доска видна из окна. Из-под нее выходит пар. Человек в красной шапке вогнал в себя пару глотков для встряски.
- Просто - 'На улице'. Как и с нашим Я - Я-хороший, я-знающий.
А у тебя - 'Я'. И все, точка. Без хвостиков.
- Все же приятнее думать - я Сама Пустота.
- Все = ничто.
- О, ты послан мне Великой Манией Величия. Я - все!
- Я послан манией, ты права. - глухо сказал он.
Я уставилась. Смеется?
- Очень остроумно. Манией? - мои слова не долетели до него.
Игорь не смеялся.
Он смотрел, прищуриваясь, как ковбой, готовый выхватить кольт из кобуры.
Он смотрел, с придыханием, словно шепча последние слова любимой.
Он наблюдал.
- Что! Что это?
Я что-то зацепила рукой, не заметила - разбила, медленно осела на спинку стула, уронила голову на грудь. Поджатые ноги разъехались по полу. 'Во избежание комы, чертов испытатель...' - мелькнула мысль.
....
Черт, темно. Звонит непрочитанная смс-ка на мобильном. Где он? Не могу понять... голые окна. Вот он, телефон на столе - мигает. Что за бред? Читать некогда. Где остальные? Я одна тут? Хожу по комнатам - пусто, стены голые. Опять звонит телефон в комнате, что за наказание!
Выхожу на балкон. Смотрю - Игорь идет. Кричу - Игорь! Разговаривает с кем-то по телефону - не слышит. Игорь! Сейчас уйдет. Кусты в горшках, второй этаж, вырываю - и вниз с землей, по рукаву зацепила - Игорь!!! - изо всех сил ору. Не слышит! У меня истерика, чувствую, меня нет на свете. Вот сейчас подбегу, схвачу его за руку крепко-крепко, как маленькие дети хватают, - вот же я! ... Боже мой, он смотрит сквозь меня. Я умерла! Игорь! Я свет не могу зажечь, телефон звонит и звонит!
Я вплываю в след воды. Забываю ненужное. Я человек, который сам сказал себе, что он болен. ' И катит волны река'. Сон.
Я сплю вторые сутки.
Игорь смешной, веселый, далеких небес гость.
- Кушать будешь или ты спишь?
- Сплю, но с закрытыми глазами.
- Что, без снов?
- Без памяти. Ты готовь пока, через час встану есть.
- Игхарь... че я тепя так называю...
- Что ты говоришь?
- Э-э-мм...
Третьи сутки.
Пью кофе - пришла подруга Алины. Марина, Маша? Как там зовут ее? Я, не подумав, выпила две чашечки, четыре ложечки, без сахара. Но выгляжу чисто, говорю внятно:
- Привет, - пытаюсь улыбнуться, кивая с приподнятыми бровями. Чувствую лицо понятное положительное. Не так она на меня смотрит, чего не то ей, блин.
- Я пойду, - ушла с кухни, противно.
- Заболела, температура, простыла - слышу слова Игоря плоские, безразличные, - зима на улице.
'Зима, - бормочет за окнами выцветший веник ивы. Зима... - скулят подъездные двери. Зима, - ржет мерзлый девятиэтажный терем.
- Холодно! - выплюнет ветер, зачешется весь в стеклянных иголках.
Тоска-то какая, не вдохнуть, не выдохнуть, ни слезинки, ни лучика, только маешься от перегрева без света.
О чем Игорь с ней разговаривает?
Щебечет она славно - быстро, бестолково, как я никогда не умела и не научусь. Кто она такая? Подруга Алины. Нелепо. Я же не медведь, почему зима шепчет мне: 'спи, спи, спи...'
Насыщает цвет, но вне пространства, вне времени, слово тобой не дано ему, имя твое им не названо. Незнакомцы в чужом поясе себя чуждые, понимания лишены, трепета сопричастности, контекста согласия. Что сказать, что? Сегодня, вдруг появится надежда, гадко, подло, но к нему надо ближе быть. Быть... кто оспорит инстинкт существования, пусть даже такого жалкого. Кто! Знаю. Кто хлопает дверью и падает в ямы, кто!? Но кто отживает свое, знаю, знаю...
Кто? Кто бросил найденное, хотя дрожал от голода, спасти убитое, не ведая как - предпочел забыть или приврать? Те же 'свиньи' с 'просом' преследуют меня. Словно я их марево.
Затянулись по швам сутки номер четыре.
Я заболела тоской. Снег на улице, грязно-серая доска двери видна из моего окна. Из нее выходит пар. Человек с красными руками вогнал в себя пару глотков для встряски и ушел, завернул за угол, чтобы я его не видела. Стало тихо. Иногда бывает тише, чем бывает, чем я могу представить. Углы вращают комнату, как голубой картонный глобус. Одна голова пускается в объяснения где я нахожусь. Одна - расчленяет звуки комнаты - там я. За доли секунд сминает третья всю чушь, разводит в недрах, закороченными нейронами. Зачем только? Мне вспоминаются золотистые оладушки с клубничным вареньем. Мой голос звенит восьмеркой, разноголосая трель стучит в висках, не вырваться от скрипа, никуда, никуда убежать нельзя - тишина простирает объятия.
Кричит Игорь с кухни:
- Уже готово!
- Иду, - звонкий визг, - Иду! Иду! - мне нравится кричать через стенку и маленькую прикрытую дверь. Мне нравится орать, надрываясь, сквозь толстые стены. Я встала. Задернула шторы. Слезы отстранено вытекли под глаза. Попадали на пол. Дрянь, я устала от слабых шепотов, глухих размышлений.
Долой!
Пятый день, конечно, утро.
Экзальтация. Индульгенция. Экзофтальм. Тьфу, провались оно пропадом.
Кому мы нужны? Вот, постные лица и мысли!
Каникулы кончились. Школа, тусклая, скучная, старая. Перемены, коридоры, звонки, парты. После уроков зайду к нему, иногда чего-нибудь остается, прихожу домой безмятежная. Я курю, тихо включаю телевизор, чтобы болтало, и ложусь на диван. Мамы нет, она на работе. Однажды я ...впрочем, не важно, сейчас нет смысла говорить об этом.
Темнеет за окном и в комнате. Кто-то убаюкивает руками, губами, шепотом. Оплетая, воздух обретает уютное тело, которому я доверяю свое. Бархат в сочетании с молодостью, сумасшедшие волны тепла, баламутит озеро улыбок, колодец счастья, водоворот ностальгии, золотое сияние. Грубо - реальность. Грубо - напрасно. Груб быт. Холод тугоухости прожигает беспрерывная минута солнца.
Свою шкуру продираю огнем. Нет страха, но поражает смех. Смех меня. Поймете? - весь-весь из моих жилочек, пальчиков, точечек. Вся я. Куда угодно могу отправиться, влиться, вникнуть. Куда захочу! Не волна, не импульс, не клеточка. Но могу. Правда, здорово?
| |
