В тот день мне удалось выпить с человеком с настолько исковерканной судьбой, что переписать её было бы уже бессмысленно. Он рассказал мне свою историю, неотрывно глядя на холодное пламя своими глубокими, но безумно страшными глазами. Я чертовски боялся их, я боялся быть таким, как он, невольно чувствуя сходство наших путей. В тот момент мне хотелось только одного - не сидеть спустя тридцать лет с изломанной одинокой жизнью за спиной у себя в холодной квартире с каким-то малолетним неудачником и рассказывать ему то, что не мог рассказать даже самому близкому человеку. И, будучи зрелым мужчиной, плакать, не стыдясь своих слёз. Но особенно страшно мне стало после его слов, когда я собирался уходить домой:
- Скид, я заметил... Даже когда ты улыбаешься, у тебя чертовски грустные глаза. У меня всегда были такие, и ты так похож на меня молодого, - он грустно улыбнулся, и глаза его стали еще страшнее, - но не повторяй моих ошибок. Лучше делать то, что важно тебе, а дальше будь что будет.
Когда я вышел в полночь из его подъзда, то походил по белой набережной в глубоких раздумьях до двух часов ночи. И знаете, я долго думал, и все-таки решившись, поехал к Богу.