Уилт Лиза Мари : другие произведения.

Джеймс Поттер и Скипетр Времени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

        1971 год. С приходом Темного Лорда Волан-де-морта к власти, мир Джеймса Поттера быстро становится опасным. В течение первого года в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс Джеймс и его друзья оказываются впутанными в борьбу против Темного Лорда, в попытке найти древний артефакт, который, по слухам, спрятан внутри замка - артефакт, который, попав в чужие руки, может нанести серьезный вред миру волшебников. Познакомьтесь с мародерами до того, как они стали ими, и присоединяйтесь к ним, пока они делают выбор, который затронет многое другое в последующие годы, в том числе маленького, одинокого мальчика, живущего в чулане под лестницей.
        Как Джеймс встретится с Сириусом, Римусом и Питером? На что был похож Хогвартс в 70-е годы? За какой проступок Джеймс получил свое первое наказание в школе? Читайте о приключениях Джеймса и его банды, когда они только начали свой путь в качестве студентов, мародеров и лучших друзей, в книге "Джеймс Поттер и Скипетр времени".
        Оригинал Lisa Marie Wilt "James Potter and the Bolt of Ages"
  Для поклонников во всем мире, которые, как и я,
  не были готовы попрощаться.
  
  
  ГЛАВА 1
  ПРОРОЧЕСТВО И ЗАГОВОР
  
  31 декабря 1926 года
  На улицах Лондона шел легкий снег. Он падал на крыши домов и кружился под уличными фонарями, в конце концов оседая на пустынных тротуарах. Был еще ранний вечер, но хриплые звуки празднования кануна Нового года уже доносились из клубов и танцевальных залов, словно наперекор холодной тишине снаружи.
  На окраине города, вдали от рева труб, звона бокалов и смеха красавиц, тот же легкий снег падал на двор перед высоким, квадратным зданием, окруженным высокой оградой. Как и в других зданиях вокруг, его окна были темными, а фасад был таким мрачным, что, казалось, он источал враждебность. Можно даже было подумать, что он пустой или заброшенный, если бы не мучительные стоны женщины, доносившиеся изнутри.
  В подвале вспыхнул фонарь, осветив измученное лицо шестнадцатилетней девушки с коротко подстриженными черными волосами. Она, встряхнув, погасила спичку. Ее рука дрожала. Но не потому, что она устала (хотя она действительно устала). И вовсе не из-за холода в подвале. И даже не потому, что эта маленькая, темная комната под кухней всегда вызывала у нее беспокойство (особенно, когда ее отправляли вниз одну). Нет, дискомфорт, который она ощущала, главным образом, был сосредоточен вокруг странной девушки, которая прибыла в приют в тот вечер - девушки, которая корчилась от боли на кровати позади нее.
  За те несколько недель, которые Рут работала в приюте Вула, она уже видела множество отчаявшихся, беременных женщин, которые, шатаясь, поднимались вверх по ступенькам здания, но что-то в этой девушке - да, она была совсем еще девочкой, ненамного старше самой Рут - что-то в ней было не совсем нормальным и вызывало тревогу. Возможно, это было связано с ее истощенным видом и странным взглядом, которым ее тусклые, запавшие глаза, казалось, следили повсюду. Впрочем, возможно, дело было в чем-то другом. Что-то невыразимое и непостижимое, но определенно присутствующее, окутывало девушку, будто тяжелый туман...
  - Рут, чего ты ждешь? Ребенок вот-вот родится! Промокни ей лоб!
  Фрэнсис Басби, грозная старуха, была надзирательницей в Приюте Вула уже более сорока лет. У нее был плотно сжатый маленький рот, она носила простое серое платье, и никогда, казалось, не испытывала затруднений, чтобы известить Рут обо всех ее недостатках.
  - Ты, наверное, до сих пор дуешься из-за этой проклятой вечеринки. Но я не хочу больше слышать ни слова о ней, или о том парне, Роджере Кауле.
  Рут изо всех сил старалась не скривиться при этих словах женщины, занимая позицию рядом с головой девушки. Имя ее дружка было Роджер Коул, а не Каул, и Рут уже давно сохла по нему. В тот вечер он устраивал у себя дома новогоднюю вечеринку, а его родители уехали отдыхать. Если бы у Рут был выходной, она, возможно, получила бы шанс поговорить с ним или даже потанцевать с ним, но вместо этого она была здесь, в темном подвале, принимая еще одного несчастного ребенка в этот мир. Набравшись храбрости, поскольку сама мысль о том, чтобы прикоснуться к девушке, казалась ей совершенно отвратительной, Рут взяла угол грязной простыни, на которой лежала девушка и осторожно вытерла им ее потный лоб.
  Фрэнсис на данный момент, со всем своим опытом уже достаточно умело принимала роды. Прошло совсем немного времени, прежде чем тело девушки обмякло, и Фрэнсис выпрямилась, подавая Рут новорожденного младенца. Он был на удивление легким и лежал неподвижно.
  - Он не кричит, - заметила Рут.
  - Он дышит? - спросила Фрэнсис, не глядя на ребенка и вытирая руки о грязный фартук.
  Рут ощупала ребра младенца и приложила ухо к его губам. Он дышал, но был очень холодный. Это беспокоило ее, потому что ей никогда раньше не доводилось держать новорожденного, который был бы столь же холодным, как этот.
  - Да, мне кажется, он дышит, но он замерзает.
  Фрэнсис сняла фартук и протянула ей.
  - Заверни его и отдай матери. Пусть сама решает, оставить его или нет. Мне нужно проверить остальных детей. Альберта мучают кошмары, а Люси все время выскальзывает из постели ...
  И Фрэнсис внезапно исчезла наверху скрипучей лестницы, оставив Рут наедине со странной девушкой, которая теперь затихла, если не считать ее неглубокого хриплого дыхания. Ее тусклые глаза были устремлены в темный потолок, но казалось, что она и не глядит туда вовсе. Рут бережно завернула младенца в фартук и с опаской приблизилась к ней.
  - Это мальчик, - тихо сказала она, остановившись в нескольких футах от железной кровати.
  Девушка ничего не ответила, не отрывая своих невидящих глаз от потолка. Рут рискнула подойти на несколько шагов ближе.
  - Не хочешь подержать его?
  Долгое время девушка не отвечала. Наконец, по-прежнему не сводя взгляда с потолка, она заговорила. Голос у нее был тихий, едва ли громче шепота.
  - Надеюсь, что... он похож на своего отца.
  По бледности ее лица, а также мелкой дрожи, сотрясавшей ее маленькое тело, Рут поняла, что девушка была не в состоянии держать ребенка.
  - С тобой все в порядке, милая? Может, послать за доктором?
  Девушка не ответила.
  - Я пошлю за доктором, - сказала Рут, пятясь к лестнице. - Я скоро вернусь.
  - Подожди!
  Девушка вдруг схватила Рут за юбку, страшно выпучив глаза.
  - Останься... пожалуйста!
  Рут колебалась. В конце концов, чем она обязана этой девушке? В тот момент она задержала взгляд на густых черных волосах девушки, свисающих, словно гниющие водоросли по обе стороны ее изможденного, осунувшегося лица. Откуда взялась эта девушка? Через что ей пришлось пройти? Возможно, таким способом она отчаянно пыталась соединиться с кем-то, с кем угодно, и в конце концов Рут сдалась. Она присела на край кровати.
  - Я здесь. Я останусь с тобой.
  Девушка вздохнула с облегчением и ослабила хватку, откинувшись на подушку.
  - Его должны назвать Том... как его отца. Марволо... как меня. Том Марволо Реддл.
  - Том... Марволо... Реддл, - нерешительно повторила Рут. Это имя звучало как цирковое, и на мгновение она задумалась не оттуда ли была незнакомка.
  - Да... - выдохнула девушка. Ее остекленевший взгляд вернулся к потолку. Прошло много времени, прежде чем она заговорила снова.
  - Когда я была маленькой девочкой, я мечтала о том, чтобы увидеть свою мать. Она умерла, когда я была слишком мала, чтобы помнить ее. Возможно, когда мой сын вырастет, он тоже будет мечтать увидеть меня.
  Слеза скатилась по ее щеке, прочертив блестящий след через пленку грязи, которая покрывала ее лицо.
  - Я никогда не была красивой. И никогда не была умной... но я любила. Я знаю, что это такое жить для кого-то другого. Достаточно ли этого, чтобы сказать, что моя жизнь чего-то стоила?
  Затем она взглянула на Рут своими мертвыми, пустыми глазами.
  - Я надеюсь, что его, моего маленького Тома... его ждут великие дела. Он не будет обречен прозябать в темных углах, как я делала это всю свою жизнь... Если в моей крови, в крови моей семьи осталась хоть какая-то сила... пусть она перейдет теперь к нему. Пусть она поможет ему вырасти сильным...
  В тот момент Рут показалось, что в комнате стало немного темнее, как будто сам воздух заключил договор. Пламя в фонаре зашипело и заплясало. Когда Рут снова взглянула на девушку, она с удивлением обнаружила, что та повернулась, устремив глаза на фонарь. Слабое пламя отражалось в них, как призрак. Она произнесла еще несколько слов, и голос ее был холоднее, чем холод снаружи.
  - ... и пусть смерть ему будет не страшна.
  Глаза девушки продолжали пристально смотреть, но спустя несколько ударов сердца Рут, что-то из них ускользнуло, оставив их ужасно пустыми. Все, что теперь в них отражалось, это были лишь образы танцующего пламени.
  Рут посидела какое-то время, чувствуя себя такой же пустой, как эти широко раскрытые глаза. Только когда крошечное существо у нее на руках издало тихий звук, нечто среднее между писком и шипением, она вспомнила о ребенке. Она поднялась с кровати и сделала несколько шагов к свету фонаря на столе, покачивая его на руках, пока шла. Когда свет упал на его маленькое личико, мальчик открыл глаза, и девушка была поражена, увидев, какими они были спокойными, темными и умными. Рут прикоснулась кончиком пальца к его крошечной ручке.
  - Привет, Том.
  
  ***
  45 лет спустя
  - Переверните ее.
  В ответ на приказ, который, казалось, исходил из самого воздуха, человек в мантии с накинутым капюшоном и маске послушно вошел в небольшое кольцо света в темной, затхлой комнате. Он ткнул стальным носком ботинка в ребра старухи, распластанной на полу в центре, чье хрупкое тело было завернуто в рваные шали. Она повернулась лицом вверх, ее лицо, покрытое синяками, было в слезах, смешавшихся с маленькими струйками крови.
  - Я не переношу неповиновения, - продолжал голос. - Либо ты мне сейчас скажешь, о ком ты только что говорила в пророчестве, либо ты мне скажешь позже, когда твоя семья будет висеть перед тобой, и ты будешь выцарапывать себе глаза, чтобы не видеть боли и мучительной смерти, которые я причиню им...
  Старуха содрогнулась в приступе удушливого кашля.
  - Я не знаю, - взмолилась она, и ее руки, покрытые венами, заскребли по грязным, гнилым половицам. - Я уже сказала вам, что истинное пророчество самому провидцу ни услышать, ни уразуметь невозможно!
  Внезапно тело женщины резко дернуло в воздух, как будто невидимая рука схватила ее за шею, но через мгновение рука стала видимой. Она была белой и костлявой, и человек, которому она принадлежала, казалось, материализовался из ниоткуда. Он был высок, мускулист и силен, и имел вид человека, который когда-то был красив, но чье внутреннее уродство наконец прорвалось на поверхность. Лицо его было бледным, черты восковыми и искаженными. Белки его глаз были налиты кровью, а зрачки окаймлены красным.
  - Кто посмеет трижды бросить мне вызов!? Кто посмеет встать у меня на пути, у меня, который преодолел границы смерти!? Кто посмеет!?
  - Я не могу...
  Человек крепче сжал шею предсказательницы, и несколько мгновений она судорожно открывала рот в попытке вздохнуть. Затем, когда, казалось, что жизнь из нее вот-вот ускользнет, он отпустил ее. Она тяжело упала на спину.
  - Авада кедавра!
  Во вспышке ослепительного зеленого света тело женщины обмякло. Остальные в комнате не смели дышать. Их было много. Их число, казалось, росло с каждым днем. Они цеплялись за тенистые углы комнаты, как пауки, как будто темнота могла уберечь их от опасности того, кто был их лидером - того, которого они и любили, и боялись. Когда напряжение стало почти невыносимым, один из них выступил вперед, чтобы говорить. Он был не самым высоким и не самым представительным (на самом деле, он был немного полноват в талии), но этот шаг был настолько смелым, что только кто-то высокого ранга осмелился бы сделать его.
  - Мой господин, - слащаво протянул он, - разумно ли было заставить ее замолчать? Больше никто из живых не знает о пророчестве.
  На какое-то мгновение глаза бледного человека вспыхнули алым во мраке комнаты.
  - Малфой, я всегда думал, что ты один из моих самых верных Пожирателей смерти.
  Его слуга, казалось, значительно сжался при этих словах.
  - Мой господин?
  Его хозяин поставил босую ногу на лицо мертвой старухи, изучая ее пустой, широко раскрытый взгляд без тени жалости.
  - Мой дорогой Абракас, прежде чем бросить вызов моей логике или моему лидерству, пожалуйста, прими к сведению, что ты значишь для меня ровно столько же, что и мадам Трелони, лежащая здесь.
  Малфой снова растворился в тени, не произнеся больше ни слова. Остальные наблюдали за происходящим с жадным удовлетворением.
  - Теперь уже все равно, - продолжал человек, переступая через тело Трелони. Он обратился к комнате в целом. - Она сказала правду. Видите ли, я всегда знаю, когда мне лгут...
  Некоторые фигуры в комнате беспокойно заерзали.
  - Все пойдет по плану. Если кто-то в Хогвартсе или где-то еще осмелится вмешаться в нашу благородную работу, будьте уверены, что они будут очень долго молить о смерти, прежде чем я великодушно... предоставлю ее.
  Последние два слова повисли в затхлом воздухе с ужасающей завершенностью.
  - Мой господин, вы лично возьметесь восстанавливать предмет? - спросила другая фигура в капюшоне.
  Его хозяин напрягся с презрением.
  - Я бы занялся им, если бы не этот любитель грязнокровок, Альбус Дамблдор, который везде сует свой нос. У меня есть другие Пожиратели смерти, которые исполнят мои приказы, даже более преданные, чем ты, Гранджбул. Слуги, которые могут эффективно спрятаться среди распускающих сопли, пресмыкающихся перед маглами профессоров, которые преподают в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.
  Он пересек комнату и, взмахнув изогнутой тисовой палочкой, распахнул с грохотом ставни на окне. Глянув вниз на переполненную маглами площадь прямо под ним, его лицо исказилось от отвращения.
  - Мой план идеален.
  С этими словами он поднял свою длинную, изогнутую палочку, и сломленное тело легендарной предсказательницы поднялось с пола позади него, как жуткая марионетка. Легким движением он швырнул ее в окно. Пару секунд она покружилась в воздухе, словно тряпичная кукла, а затем пропала из виду, упав с десятого этажа на магловскую площадь.
  - Морсмордре!
  Над площадью в зеленых искрах возник огромный светящийся череп, из пасти которого гротескно выползла змея из густого дыма. Прежде чем пронзительно завопившие маглы в хаосе внизу смогли даже взглянуть на окно, из которого выпало тело, человек и его Пожиратели смерти исчезли.
  
  
  ГЛАВА 2
  ПАЛОЧКА ВЫБИРАЕТ ВОЛШЕБНИКА
  
  Летний ветерок шевелил листья дубов, выстроившихся вдоль узкой загородной улицы в местечке под названием Годрикова впадина, колыхал темные, растрепанные волосы одиннадцатилетнего мальчика в очках, который терпеливо ждал на крыльце аккуратного белого домика. Он внимательно вглядывался в безоблачное небо, прижав ладони ко лбу, чтобы защитить свои карие глаза от яркого утреннего солнца.
  Каждое утро в течение последних двух недель, он занимал это место на крыльце, прищурившись, чтобы уловить малейшее движение крыльев в летнем небе. Часть его была абсолютно уверена, что то, чего он ждет, должно прибыть в любой момент, но опять же, другая часть его не была столь уверена. Что, если письмо так и не придет? Что, если произошла ошибка, и он на самом деле сквиб? У мальчика скрутило живот, когда он представил себе письмо в руках своего отца, с сожалением сообщающее, что его сын не обладает магическими способностями, в то время как его мать рыдала бы на заднем плане. Что сквибу делать в мире, полном других людей, обладающих способностью, которая пронизывает каждую частицу их существования - силой, которой ему не доставало?
  В этот самый момент далеко в небе над домом миссис Багшот появилось темное пятно. Сердце, колотившееся о ребра, внезапно подскочило к горлу. Это была почтовая сова, и она летела прямо к нему. Она становилась все больше и больше, пока, наконец, не оказалась достаточно близко, чтобы спикировать прямо над головой мальчика и бросить тяжелый конверт в его протянутые руки.
  
  "М-ру Джеймсу Поттеру
  Номер 11, Хартфорд Роу
  Годрикова Впадина, Южный Гламорган, Уэльс"
  
  Дрожащими руками он разорвал конверт.
  
  "Хогвартс
  Школа Чародейства и Волшебства
  Директор школы: Альбус Дамблдор
  
  (Орден Мерлина первой степени, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов)
  
  Дорогой мистер Поттер,
  Мы рады сообщить Вам, что вы приняты в Хогвартс, Школу Чародейства и Волшебства. Список всех необходимых книг и оборудования прилагается.
  Занятия начинаются 1 сентября. Мы ждем Вашу сову не позднее 31 июля.
  Искренне Ваша,
  Минерва МакГонагал
  заместитель директора"
  
  Волна облегчения затопила Джеймса, когда он прочел написанное изумрудно-зелеными чернилами один раз, другой, потом третий, просто чтобы убедиться, что письмо было реальным и абсолютным - что он действительно волшебник.
  Чья-то рука мягко опустилась ему на плечо, заставив его подпрыгнуть. Сосредоточившись на чтении письма и списка необходимых материалов, Джеймс не видел и не слышал, как человек, так похожий на него, присоединился к нему на тенистом крыльце.
  - Поздравляю, Джеймс, - его теплая улыбка излучала гордость.
  Какое-то мгновение Джеймс не мог понять, откуда доносится голос. Его отец был очень занят в последнее время, отправляясь в Министерство еще до рассвета и возвращаясь домой поздно вечером. Мальчик никак не ожидал, что он может быть еще дома.
  - Это значит, что мы можем пойти в Косой переулок? - наконец, спросил он.
  - Ты должен спросить у матери, но между нами говоря, я думаю, будет несложно убедить ее... - он наклонился и заговорщически добавил, - 'Уимбурнские осы' участвуют сегодня в благотворительной чистке метел в поддержку Общества Святого Мунго. Можешь ей упомянуть об этом.
  Подмигнув, он взъерошил Джеймсу волосы и начал спускаться по ступенькам. Джеймс бросился за ним.
  - А ты сможешь пойти с нами, если мы подождем до выходных?
  - Я бы очень этого хотел.
  Когда отец обернулся, Джеймс увидел следы усталости на его лице.
  - К сожалению, на этой неделе Министерство требует нашего ежедневного присутствия. Тот волшебник, которого мы ищем, убил очередную жертву. Мракоборцы продолжают исчезать... нужна поддержка нашего отдела.
  Внезапно он стал напряженным.
  - Сделай мне одолжение, Джеймс... Пожалуйста, не говори маме, что я рассказал тебе об этом.
  Джеймс понимал, что лучше не трогать эту тему, но его любопытство взяло верх.
  - Как его зовут?
  На мгновение мальчику показалось, что отец вот-вот ответит, но тот лишь сглотнул, поправляя очки на длинном, тонком носу.
  - Будет лучше не продолжать, - коротко ответил он, пересекая дорожку, ведущую к узкой улице. - Мне не следовало даже упоминать об этом. Твоя мать оторвет мне голову, если узнает.
  Он немного помедлил, держась рукой за калитку, при виде разочарования на лице Джеймса.
  - Не зацикливайся на этом, Хобс. Ни сегодня, никогда.
   'Хобс' было прозвище, которым отец Джеймса называл его, в честь легендарного игрока в квиддич Марека Хобсона. По мнению Джеймса, единственным, что на самом деле было общего у него с отцом - их любовь к магическому спорту.
  - Поздравляю с получением письма, Джеймс. Ты должен знать, что мы очень гордимся тобой.
  Прежде чем Джеймс успел ответить, отец шагнул за ворота и с легким щелчком трансгрессировал. Глядя ему вслед, мальчик все еще размышлял о темном волшебнике. Затем он вспомнил о письме, которое держал в руке. С широкой улыбкой он бросился внутрь.
  Кухня Поттеров была тесной, но уютной. Слабый аромат сахарного печенья всегда витал в воздухе, смешиваясь с едкими запахами зелий. Мать Джеймса читала за столом последний выпуск 'Еженедельника ведьм', лениво покачивая палочкой в направлении посуды, которая мылась сама собой в раковине. Она была одета в темно-синее платье с запятнанным фартуком поверх, а ее темные волосы были стянуты сзади в небрежный узел. Рядом на полу растянулась красивая немецкая овчарка, лениво наблюдающая за задним двором через решетчатую дверь на случай появления садовых гномов.
  - Мам! - Джеймс ворвался в коридор, резко затормозив в маленькой кухне. - Мам! Я получил письмо из Хогвартса! Мы можем теперь пойти в Косой переулок?
  Мать бросила журнал на стол. Она выглядела точь-в-точь такой же гордой, как ее муж пару минут назад.
  - Что, уже пора? Ну, Мерлин, - сказала она, обращаясь к собаке у окна, - теперь я догадываюсь, что он делал каждое утро в течение последних двух недель.
  - Так мы пойдем? - с надеждой спросил Джеймс, открывая заднюю дверь, чтобы Мерлин мог выйти на улицу. Затем, чуть ли не под нос, он добавил:
  - Я слышал, что 'Уимбурнские Осы' участвуют в благотворительной чистке метел в поддержку Святого Мунго...
  Тарелки грохнулись с дребезгом в раковину.
  - Ты о чем это?
  Джеймс пожал плечами, пытаясь скрыть ухмылку.
  - Просто подумал, что тебе захочется знать.
  - Или твой отец подумал, - надменно заметила она, развязывая фартук. - Ну что ж, просто так случилось, мистер Поттер, что мне нужно в Косой переулок, чтобы купить немного рогатых слизняков и слизи флоббер-червя, чтобы закончить зелье релаксации для твоего отца, а не потому, что я восхищаюсь...
  Джеймс поднял брови.
  - Техникой полета Людо Бэгмена, - закончила она деликатно. Она кинула фартук на спинку одного из стульев у кухонного стола. Он был завален старыми номерами 'Еженедельника ведьм' и скидочными купонами на жучиные глаза, орлиные когти и массу других ингредиентов, перечисленных в 'Ежедневном Пророке'. На обложке газеты была черно-белая фотография сверкающего зеленого черепа со змеей, выползающей из его пасти. Заметив, как Джеймс уставился на нее, мать сразу же перевернула газету.
  - Итак, что у нас в списке покупок?
  Джеймс развернул небольшой листок бумаги, приложенный к письму.
  - Три комплекта мантий, шляпа, пара защитных перчаток, зимний плащ, волшебная палочка, котел, стеклянные или хрустальные флаконы, телескоп, медные весы и... сова, кошка, крыса или жаба.
  - С тех пор как я училась в Хогвартсе, список предметов для первого курса так и не поменялся, - сказала она, роясь среди рядов разноцветных бутылочек в шкафчике над раковиной. - И, кстати говоря, неплохая попытка, молодой человек, но я знаю, что в списке говорится о том, что можно привезти сову, кошку, крысу или жабу, а вовсе не обязательно.
  - Но мама, тебе не кажется, что я теперь достаточно взрослый для своей собственной совы?
  - А что случилось с Бардом?
  Джеймс нахмурился. Бард был старым, вечно недовольным филином его отца, чьи мохнатые уши, похожие на огромные лохматые брови, всегда казались нахмуренными в знак постоянного неодобрения, и который больше, чем один раз покушался на пальцы Джеймса. Если Бард должен будет носить почту между Джеймсом и его родителями на протяжении всего его пребывания в Хогвартсе, то ему определенно понадобятся новые защитные перчатки.
  - Ничего не случилось с Бардом, - быстро произнес Джеймс, бросив осторожный взгляд в сторону темного угла, где Бард спал в течение дня. Ему стало не по себе, когда он увидел, что один из больших, уродливых, желтых глаз филина уставился в его сторону. - Мне просто хотелось бы когда-нибудь завести собственную сову, вот и все...
  - И, возможно, когда-нибудь она у тебя будет, - сказала его мать, в конце концов, найдя мешочек с бледно-зеленым порошком за большой банкой сока мурлокомля, - но пока тебе и Барду просто нужно научиться немного ладить.
  Она насыпала горсть порошка в руку Джеймса.
  - Вот, держи и говори четко на этот раз. Я не хочу, чтобы ты снова оказался в гостиной Бетти. Я буду прямо за тобой, мне только нужно захватить семейные метлы!
  Она выскочила из комнаты.
  - Рад видеть, что ты поддерживаешь Общество Святого Мунго, мам, - пробормотал Джеймс себе под нос. Бард нетерпеливо щелкнул клювом.
  - Знаю, знаю! Уже иду! - огрызнулся Джеймс, вытягивая горсть летучего пороха пред собой. - Если будешь со мной любезен, может быть, я куплю тебе сахарных мышей...
  Бард самодовольно распушил перья и повернулся лицом к стене. После некоторых раздумий он добавил мягкое уханье.
  - Так я и думал, - сказал Джеймс, запихивая письмо и список необходимых материалов в задний карман. Усмешка тронула его лицо. - Но тебе лучше остерегаться. Если будешь плохо вести себя... меня не волнует, что скажет мама... в следующий раз я вернусь домой с кошкой!
  Бард метнул в его сторону гневный взгляд, но Джеймс больше не смотрел на него. Бросая летучий порох в камин, он уже чувствовал душевный подъем. Он сжал письмо в кармане, чтобы еще раз убедиться, что оно действительно там. Это было его письмо.
  Когда Джеймс вошел в камин, он ощутил, как его охватывает волна эмоций и тепла, не имеющая ничего общего с изумрудным пламенем, уносившим его в Косой переулок. Он поедет в Хогвартс, чтобы изучать магию, так же как его родители когда-то... и он не был сквибом.
  - Ты уверен, что знаешь дорогу?
  - Да, мама.
  Мать Джеймса окинула его испытующим взглядом перед тем, как вручить ему небольшой, но тяжелый мешочек волшебных денег, которые они только что взяли из Гринготтса, знаменитого банка волшебников.
  - Тогда будь осторожен и помни: не принимай заклинаний или зелий от незнакомцев, какими бы приятными они не казались.
  Она подхватила свои метлы.
  - Да, и тебе лучше не тратить эти галеоны на то, чего нет в твоем списке! Если ты принесешь домой что-нибудь из 'Сов' или 'Волшебного Зверинца', мне все равно, будет ли это сова, крыса, кошка, летучая мышь, клубкопух или домашняя муха, я отправлю это назад! И категорически ЗАПРЕЩАЕТСЯ заглядывать в Лютный переулок!
  Бросив еще один предупреждающий взгляд, мать, наконец, оставила его одного, и Джеймс направился по переполненной мощеной улочке. Раньше ему никогда не позволялось бродить в одиночку по Косому переулку, и там было немало мест, которые он хотел увидеть, прежде чем приступить к своим школьным покупкам.
  Достаточно скоро он отдал два серебряных сикля уличному торговцу за огромное лакрично-черничное мороженое. Под тенью многочисленных разноцветных навесов он откусывал свое мороженое и блуждал вдоль длинного ряда витрин. Некоторые из них были тщательно продуманными (он долго проторчал перед магазином для квиддича, где была выставлена новая гоночная метла Ветросвист-15). Другие были темными и грязными (единственным намеком на то, что внутри одного магазина что-то происходило, было густое облако вонючего дыма, поднимавшееся из-под дверной щели). Было трудно удержаться от соблазна, чтобы не потратить еще немного школьных денег, особенно после того, как он заприметил комплект самовзрывающихся шариков-вонючек всего лишь за 4 бронзовых кната, но покончив с мороженым, Джеймс заставил себя развернуть школьный список.
  Для начала он купил набор стеклянных флаконов и комплект зелий для первокурсников в аптеке, где он не мог выдержать более пары минут из-за удушающих испарений. Затем он купил латунные весы, защитные перчатки из драконьей кожи и телескоп в 'Волшебных вещах для умников'. Груда пакетов в руках Джеймса росла выше и выше, и к тому времени как он приобрел большой оловянный котел в 'Магазине котлов мадам Потаж', все, что он мог сделать, это, пошатываясь, войти в лавку мантий с такой высокой кучей, что едва видел поверх нее. К счастью, после того, как ему подобрали школьную форму, владелица магазина, добрая старая ведьма по имени мадам Малкин, наложила на его покупки заклятие для поднятия тяжестей. Когда Джеймс вышел из магазина, ему оставалось только держать за веревочки коричневые бумажные пакеты, которые плыли в воздухе словно бесформенные воздушные шары.
  С пакетами-шарами в руках Джеймс направился дальше - в книжный магазин 'Флориш и Блоттс'. Войдя, он с удивлением обнаружил, что вся комната доверху завалена книгами всех форм, размеров и цветов. Должно быть, тысячи, если не миллионы книг занимали почти каждый кусочек пространства между полом и потолком, который заканчивался где-то очень высоко в темноте. Между рядами было лишь несколько узких проходов.
  Не желая рисковать и боясь выпустить веревочки своих пакетов из опасения, что они уплывут к далекому потолку, Джеймс решил дождаться владельца магазина у прилавка. Не прошло и пары минут, как прямо из воздуха материализовался грубоватый, изможденный человек.
  - Еще один.
  Он выхватил список из свободной руки Джеймса.
  - Похоже, с каждым годом вас становится все больше и больше... Стой здесь. Не двигайся и ничего не трогай.
  Человек поплелся в глубь магазина, снова оставив Джеймса одного у прилавка.
  Именно тогда в магазин вошел заносчивого вида мальчик с гладкими белокурыми волосами. Он был высокого роста, вероятно, на шестом или седьмом курсе Хогвартса. За ним следовала более старая, более круглая его версия с остроконечной бородкой, и Джеймс мог только предположить, что это был его отец. Джеймс с любопытством уставился на эту парочку. Они были одеты в тщательно скроенные черные мантии с блестящей зеленой вышивкой на груди и серебряными застежками под подбородком. Они держались как королевские особы и с явным презрением разглядывали пыльный пол и стойки с книгами.
  Мальчик провел пальцем по прилавку и посмотрел на него, словно это было что-то, что он мог найти на подошве своего ботинка.
  - Отвратительно.
  Его отец кивнул в знак согласия.
  - Совершенно верно, Люциус. Ничего похожего не встретишь в Лютном переулке. - Он недовольно фыркнул. - Никаких помощников не видно. Куда катится мир, когда самая богатая, самая чистокровная семья во всей Британии вынуждена ждать обслуживания?
  Джеймс заговорил прежде, чем успел остановиться:
  - Хозяин магазина обслуживает меня прямо сейчас.
  Эти двое выглядели опешившими. Ни один из них, казалось, не замечал Джеймса до этого момента.
  - Ах, вот оно что! - произнес старший из них протяжным голосом. - Это можно исправить.
  Он взмахнул тонкой черной палочкой, и нежный звон колокольчика разнесся по похожему на пещеру пространству. Где-то вдалеке, по всей видимости, в глубине магазина, раздался громкий стук. Звук этот был подозрительно похож на то, как будто на пол упала стопка хогвартских учебников для первого курса. Старый лавочник метнулся обратно к прилавку, держась за бок и тяжело дыша.
  - Да, мистер Малфой, сэр, - залопотал он. - Чем могу быть полезен?
  - А как же мои книги?! - с возмущением воскликнул Джеймс.
  - Помолчи! - прошипел старик уголком рта. - Жди своей очереди!
  Поняв, что ничего не остается, кроме как ждать, Джеймс слушал, как мистер Малфой и Люциус, растягивая слова, объясняли то, какие книги они ищут и в каком состоянии ожидают их увидеть. Лавочник снова исчез в глубине магазина, и Джеймс, почувствовав, что он не хочет оставаться наедине с Малфоями, решил рискнуть и поискать самостоятельно.
  Магазинчик 'Флориш и Блоттс', который выглядел достаточно впечатляюще еще от прилавка, оказался даже больше, чем Джеймс подумал вначале. Там были разделы на все мыслимые темы, от 'Повседневных заклятий' до 'Копания в мозгах'. Были книги, которые гудели, дрожали, пели и даже отбивали чечетку на полке, чтобы привлечь его внимание.
  Не обращая внимания на книгу, у которой выросла рука и которая тащилась за ним, умоляя ее почитать, Джеймс с любопытством направился к секции в темном углу. Шкаф выглядел совершенно заброшенным. Он был весь затянут паутиной, и каждый дюйм его покрывал толстый слой пыли. Название раздела была выгравировано на потускневшей медной табличке, прибитой к верхней полке - 'Мифы и Легенды'.
  Джеймс провел пальцами по корешкам на полке, поднимая крошечные облака пыли. Он попутно читал названия: 'Предзнаменования смерти: Что делать, когда приближается самое худшее?', 'Легенда о братьях Певерелл', 'Наследие македонского короля', 'Затерянные камни Нуменора'.
  - Какая часть из моего предупреждения 'ничего не трогать' была тебе не ясна?
  Джеймс чуть не выпрыгнул из кожи.
  - Я... я... простите меня, - пробормотал он.
  Хозяин магазина нетерпеливо пожевал язык мгновение, а затем махнул Джеймсу, чтобы тот шел вперед.
  - Эта секция не для первокурсников. Будет лучше, если ты забудешь все, что там видел.
  Когда они приблизились к прилавку, он с грохотом опустил на него стопку книг. Они были новыми, но слегка потрепанными, как будто их уронили на пол.
  - Твои книги, - проворчал он.
  - Э-э... спасибо, - выдавил Джеймс, протягивая деньги, а затем сгреб книги в свой котел. - Кто были эти двое только что?
  Лавочник окинул Джеймса оценивающим взглядом, слишком сильно напоминающим ему Барда.
  - Это был мистер Абракас Малфой, один из самых богатых и влиятельных людей в стране. Помнишь отставку Нобби Лича? Пару лет назад? За всем этим стоял Малфой и несколько его друзей. Люди говорят, что он был инициатором этого. Ему никогда не давало покоя, что Министр магии - маглорожденный... Этот мальчик с ним - его сын, Люциус. Шестой курс в Хогвартсе этой осенью. Поверь мне, тебе лучше избегать их обоих. Вокруг Малфоев обычно происходят плохие вещи.
  Джеймс почувствовал, как у него запылали щеки. Он уже успел перейти им дорогу.
  - Какие вещи?
  - Если ты не хочешь выяснить это на своей шкуре, я советую тебе прекратить задавать вопросы.
  Владелец магазина пристально посмотрел на Джеймса, тем самым ясно давая понять, что разговор окончен. Надеясь, что Хогвартс достаточно велик, чтобы никогда больше не встретить Люциуса Малфоя, Джеймс поблагодарил лавочника и выскользнул за дверь.
  Лишь очутившись на залитой солнцем улице, Джеймс почувствовал себя лучше. Сверившись со списком, мальчик увидел, что ему осталось купить только один предмет - волшебную палочку. Он намеренно оставил это напоследок, потому что в покупке палочки было что-то удивительное и одновременно пугающее. В сущности, какая-то частица его все еще боялась, что он перепробует каждую палочку в магазине, пока владелец, в конце концов, не вышвырнет его, посоветовав ему признать тот факт, что он не волшебник. С этой ужасной мыслью, отказывающейся уходить, Джеймс направился к скромной витрине магазина под полустертой, старинной вывеской, гласящей:
  
  "Олливандеры
  Мастера волшебных палочек
  Начиная с 382 г. до Р.Х."
  
  Джеймс подавил кашель, когда вошел в узкое, затхлое помещение. Одна семья волшебников уже разговаривала с владельцем магазина, и мальчик с облегчением увидел, что это не Малфои. Радуясь возможности дать отдых ногам, он опустился на стул возле окна.
  У прилавка стоял низкого роста круглолицый мальчик. У него были светлые волосы, острый нос и водянистые глаза, и выглядел он примерно ровесником Джеймса. Он нервно переминался с ноги на ногу, и поначалу у Джеймса создалось впечатление, что ему отчаянно хотелось в туалет, но вскоре стало ясно, что мальчик все больше и больше огорчался от тщетных попыток найти подходящую палочку. Его мать, казалось, не замечала этого вообще. У нее были заняты руки - она пыталась успокоить маленькую, явно избалованную девочку, у которой был приступ дикой истерики.
  Мистер Олливандер подал мальчику еще одну палочку.
  - Не волнуйтесь, не волнуйтесь, молодой человек, просто взмахните этой палочкой!
  Слова старика, похоже, не подействовали на испуганного мальчика. Его пухлая маленькая рука дрожала так сильно, что Джеймс удивился, как он вообще удерживает палочку. Мать нетерпеливо кивнула ему, пытаясь утешить орущую девочку.
  - Я хочу мороженое от Фортескью! - вопила она.
  - Я куплю тебе, моя милая, - проворковала мать, - сразу, как только Пити найдет себе волшебную палочку.
  - Но он пробовал уже семьдесят шесть раз! - всхлипнула девочка. - Мы останемся здесь навсегда!
  Мальчик вяло махнул палочкой, и вдруг стекло в окне рядом с Джеймсом разлетелось вдребезги. Он пригнулся и прикрыл голову. К счастью осколки не попали на него.
  - Вот видишь! Семьдесят семь! - завизжала девочка.
  Олливандер поспешно выхватил палочку у мальчика с водянистыми глазами, который вот-вот был готов упасть в обморок, и направил ее на разбитое окно.
  - Репаро, - пробормотал он. Все стеклышки вернулись обратно на место, и через мгновение окно выглядело так же, как и раньше. Он заметил Джеймса. - О, привет, с тобой все в порядке?
  Джеймс опустил руки и взглянул на старика, уставившегося на него глазами, похожими на широкие, бледные луны.
  - Да, я в порядке, спасибо.
  - Хорошо, - сказал он, почти крича, чтобы его услышали сквозь вопли девочки. Она только что прибавила хорошую порцию громкости. - Боюсь, мне придется попросить тебя подождать, пока мы не найдем палочку для этого молодого человека.
  Он вручил еще одну палочку дрожащему мальчику.
  - Каштан, девять с четвертью дюймов, тонкая, с сердечной жилой дракона. Может, на этот раз взмахнешь немного мягче.
  Мальчик сделал едва заметное движение палочкой, и сразу в комнате воцарилась полная тишина. Девочка необъяснимым образом онемела, хотя ее рот все еще двигался в явном крике.
  - Вот так-то лучше! - выдохнул мистер Олливандер. - Я думаю, эта палочка выбрала вас, молодой человек.
  Пока его мать расплачивалась за палочку, мальчик подошел к Джеймсу.
  - Извини за такой переполох, - он жестом указал на свою сестру, которая уже начала приходить в себя после того, как ее заглушили. - Ты тоже первый год в Хогвартсе, верно?
  Джеймс кивнул.
  - Ага, меня зовут Джеймс. Джеймс Поттер.
  Он протянул руку, которую мальчик пожал слегка потной ладонью.
  - Пити... то есть Питер... Петтигрю. Эй, а где твои родители?
  Джеймс был даже немного оскорблен. Он определенно чувствовал себя достаточно взрослым, чтобы самому делать покупки.
  - Мой папа на работе, а мама ищет ингредиенты для зелий, - заявил он напрямик, решив, что лучше не упоминать о том, что она, вероятно, пошла полюбоваться на Людо Бэгмена и других членов Уимбурнских Ос.
  - Ого, - сказал Питер, впечатленный тем, что Джеймс ходит по магазинам в одиночку. - На какой факультет ты надеешься попасть?
  Джеймс не колебался с ответом. В Хогвартсе было четыре факультета. Учеников распределяли в них по прибытии, основываясь на их сильнейших качествах.
  - Гриффиндор, - быстро сказал он. Оба родителя Джеймса были гриффиндорцы, как и остальные члены его семьи на протяжении несколько поколений, насколько он знал. Считалось, что гриффиндорцы храбрее всех остальных. Как только он подумал об этом, совершенно новое чувство тревоги отозвалось в его желудке. Окажется ли он достаточно храбрым, чтобы попасть в Гриффиндор?
  - Пити, пора идти.
  Мать Питера была уже на полпути к двери, а его младшая сестренка следовала за ней по пятам.
  - Увидимся в Хогвартсе,- сказал Питер, вяло пожав плечами. Он поспешил догнать свою семью.
  Джеймс смотрел им вслед, но потом почувствовал странное ощущение, будто его булавкой укололи в спину. Он повернулся и обнаружил, что мистер Олливандер пристально разглядывает его своими большими шаровидными глазами.
  - Ты, должно быть, Джеймс Поттер, - сказал он, наконец.
  - Да, это я, - ответил Джеймс, приближаясь к высокому прилавку. Он был по-прежнему завален коробками и палочками, оставшимися после Питера. - Как вы...? Вы случайно услышали, как я представился?
  - Нет, - сказал мистер Олливандер как ни в чем не бывало, выходя, чтобы пожать ему руку. - Я узнал твое лицо. Ты похож на своего отца, Бенджамина, но у тебя темные волосы. А еще у тебя улыбка Стеллы. Кажется, я припоминаю, что ее палочка была довольно необычной - сердцевина с волосом из хвоста кентавра. Нетипично для кентавра давать волосы из хвоста для волшебной палочки.
   Для Джеймса это было новостью. Прежде чем он успел удивиться или спросить об этом, мистер Олливандер вынул длинную рулетку с серебряными метками.
  - В какой руке ты будешь держать палочку?
  - Э-э...
  - Вытяни обе руки вперед, дай мне посмотреть.
  Чувствуя себя глупо, Джеймс сделал как его просили, а Оливандер схватил его за руки и стал долго изучать их. Наконец, обнаружив что-то, что Джеймс, конечно же не видел, он взглянул на мальчика с ярким блеском в глазах.
  - Левая.
  - Левая? Но я правша.
  - Левая, мистер Поттер, левая. Кто знает почему? Подобные вещи всегда были загадкой для тех из нас, кто изучает искусство изготовления палочек, но я уверен в этом. Твоя левая рука - это рука, в которой ты будешь держать палочку.
  - Откуда вы знаете? - спросил Джеймс.
  - Коммерческая тайна, мистер Поттер. Теперь протяни руку.
  Джеймс послушно протянул левую руку, и Олливандер начал измерять ее от плеча до пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, и от колена до подмышки. Пока мастер волшебных палочек занимался измерением затылка и окружности его головы, Джеймс пристально разглядывал свою левую ладонь. Он, определенно, не понимал, в чем разница.
  Олливандер кивал, делая про себя какие-то замечания.
  - Да... да... дай-ка подумать...
  Он оставил рулетку, чтобы она продолжала измерения самостоятельно, а сам отправился рыться за прилавком в задней комнате.
  - Как правило, мы используем в наших волшебных палочках только волосы единорога, перья из хвоста феникса и сердечную жилу драконов, - отозвался он. - Но здесь, в этом магазине, есть и другие, как у твоей матери например, но, скажем так, они могут быть несколько темпераментными, возможно, даже неуправляемыми. Опять же, некоторые люди как раз такие качества и предпочитают в палочке.
  Старик появился с полной охапкой коробок, которые разместил на прилавке рядом с грудой, оставленной Питером.
  - А теперь, давай посмотрим. Палочка твоего отца была из остролиста, так что меня не удивит, если тебя выберет такая же... О, кстати, достаточно!
  Рулетка, казалось, чересчур увлеклась и теперь завязывалась узлами вокруг лодыжек Джеймса. Олливандер взмахнул палочкой, и она упала на пол бесформенной кучей.
  - Слишком много студентов на этой неделе покупают новые палочки, я могу предположить, что она слегка переработала, - печально заметил он. Старик вынул темную, аккуратную палочку из груды коробок и протянул ее Джеймсу. - Вот, отличная модель из остролиста и хвоста феникса, одиннадцать дюймов, красивая и гибкая.
  Опасаясь, что он может разбить окно, как Питер, Джеймс закрыл глаза и взмахнул палочкой так мягко, как только мог. Никакого оглушительного грохота не последовало. На самом деле, не было даже малейшего звука или хлопка. Джеймс открыл глаза. Насколько он мог судить, вообще ничего не произошло. Единственное, что, казалось, изменилось, было выражение лица Олливандера.
  - Такое случилось впервые за все годы моей работы в этом магазине (а их было много, уж поверь мне), когда абсолютно ничего не случалось, если кто-то взмахивал палочкой.
  Он с любопытством посмотрел на Джеймса, из-за чего мальчику сделалось очень неуютно.
  - Значит ли это, что я должен купить ее? - спросил он нерешительно, желая, чтобы мистер Олливандер отвел взгляд.
  - Обычно палочка реагирует на взмах: 'да, я выбираю тебя', или 'да, я позволю использовать себя, хотя я не готова к долгосрочной службе'. Может быть, даже 'нет, положи меня, а не то я превращу твою кровь в уксус!' Видишь ли, палочка выбирает волшебника. Какая-то из реакций может быть весьма незначительной, ее практически невозможно обнаружить никому, кроме того, у кого натренирована рука и чувства, но это странно, действительно, странно... За все свои годы я ни разу не видел, чтобы палочка вообще никак не реагировала...
  Он забрал палочку и внимательно осмотрел ее. Джеймса охватила паника. Значит ли это, что его ужасные опасения сбываются? То, что он не волшебник?
   - Я помню твоего брата, - наконец произнес Олливандер. Это было настолько абсурдно, что Джеймс забыл про панику. Он собирался ответить, что у него вовсе нет брата, но тут старик снова заговорил, и стало ясно, что он говорил не с Джеймсом. Он говорил с палочкой.
  - Своенравная, неуправляемая... - нахмурившись, кивнул Олливандер. Он остановился на мгновение, словно прислушиваясь. - Терпеливо ждешь, я вижу, но чего? Кого?
  Потом он резко взглянул на Джеймса, что застало мальчика врасплох. Его взгляд был тяжелым, как будто он пытался разгадать какую-то загадку. Но в тот момент, когда Джеймс подумал, что он не сможет выдержать больше ни секунды, Олливандер быстро упаковал палочку обратно в коробку. Он засунул коробку глубоко в темную нишу в углу. Он не упоминал о ней больше, и Джеймс понял, что лучше не спрашивать.
  Каждая из последующих палочек давала определенный результат, когда ею махали. После того, как Джеймс взорвал кассу (что вызвало серебряный и золотой ливень сиклей и галеонов), заставил исчезнуть волосы Олливандера (которых и так было немного), и превратил цветы на прилавке в пауков размером с чайные чашки (они сбежали через щель под дверью), ни одна из палочек, казалось, 'не выбрала' его так, как сказал Олливандер. Куча отвергнутых палочек на прилавке продолжала расти, и вскоре, она стала почти размером с той, что была у Питера.
  В расстройстве Джеймс взмахнул очередной палочкой, которую Олливандер вручил ему, гораздо сильнее, чем следовало. С грохотом все коробки в магазине вылетели с полок, из шкафов и даже из внутренних ящичков. Они рухнули на пол, и палочки покатились во все стороны. Джеймс приготовился к тому, что старик рассердится, но потом заметил, что тот даже не посмотрел на него.
  - Что у нас тут? - задумчиво спросил Олливандер, потянувшись в глубину ниши позади него. Он достал длинную, тонкую, малиновую коробочку. - Похоже, осталась единственная палочка.
  Он старательно подул на крышку коробки, подняв небольшое облачко пыли. Краем глаза Джеймс заметил, что на самом деле это была не единственная палочка, которая осталась там. Коробка с волшебной палочкой из остролиста и хвоста феникса по-прежнему была там, куда Олливандер надежно спрятал ее.
  - Красное дерево, 11 дюймов, гибкая... отлично годится для трансфигурации... сердечная жила оленя. Странная сердцевина, но опять же, похоже, это становится традицией вашей семьи. Почему бы не попробовать ее?
  Когда старик вложил палочку ему в руку, Джеймс почувствовал, как от кончиков пальцев по его ладони разлилось золотистое тепло. Оно побежало вверх по руке, через плечо и в грудь, где оно будто набрало силу. Даже атмосфера в комнате, казалось, изменилась, как будто свет пробивавшийся сквозь пыльные оконные стекла вдруг стал немного ярче.
  - Я думаю... мы нашли победителя, - сказал Олливандер, не скрывая восхищения. - Похоже, магазин потерял терпение и сам решил показать нам, какая палочка твоя. Такое, конечно, не в первый раз, когда здесь происходили любопытные вещи, и я сомневаюсь, что это будет последний...
  Он лукаво улыбнулся, казалось, скорее в ответ на какую-то личную шутку, что не имело никакого отношения к Джеймсу.
  Джеймс быстро расплатился за палочку и собрал остальные покупки (которые начали опускаться все ниже по мере того, как действие чар ослабевало). Он поблагодарил мистера Олливандера, и все еще чувствуя на своей спине пронзительный взгляд его луноподобных глаз, осторожно пробрался к двери через хаос из палочек, заполонивших весь пол. Когда он спешил сквозь толпу к главной площади, чтобы найти свою мать, его мысли вертелись вокруг палочки из остролиста и хвоста феникса. Он задавался вопросом, почему она так странно повела себя, чего она ждала и не связана ли ее судьба с его собственной.
  
  
  ГЛАВА 3
  РАСПРЕДЕЛЯЮЩАЯ ШЛЯПА
  
  - Ух ты... Здорово...
  Джеймс только что прошел через барьер на платформе девять и три четверти, и теперь стоял на широком перроне, полном волшебных семей. Одни были в полном хаосе. Другие слезно прощались. Совы ухали из клеток, а кошки гонялись за крысами сквозь сплетение ног. В центре происходящего на рельсах возле платформы стоял в ожидании красивый алый паровоз, испуская густые клубы пара.
  - Марк, кажется, я говорила тебе, чтобы ты оставил навозные бомбы дома!
  Джеймс быстро свернул с пути, чтобы избежать неприятного запаха, слегка дымящегося из пакетов, которые рассерженная женщина извлекала из карманов своего сына. Он едва не врезался в середину небольшой группы старшекурсников.
  - Дай своему младшему братишке вот эту!
  Один из них протянул маленькому мальчику что-то похожее на обычную конфету. Тот сунул ее в рот, и тут же у него начали расти мочки ушей. Они вытягивались все больше и больше, пока наконец не распластались по земле. Старшие ученики покатились со смеху.
  Ухмыльнувшись, Джеймс обошел мальчика и его огромные уши. Чуть дальше по платформе, он увидел семью из трех человек в хорошо скроенной черной одежде. Они выделялись на фоне других волшебных семей, и их вид превосходства мгновенно напомнил ему о Малфоях. Низкого роста, темноволосая мать обращалась к своему ребенку, который, как предположил Джеймс, уже был в поезде.
  - Напиши, как только узнаешь, на какой факультет тебя определили! - прокричала она, поправляя на голове маленькую черную шляпку. Ее тощий темноволосый сын, по-видимому, еще слишком маленький, чтобы ехать в Хогвартс, стоял поблизости, надувшись. Он бросил сердитый взгляд на Джеймса за то, что тот уставился на него.
  - Вальбурга, мы и так знаем, что он прирожденный слизеринец, - сказал красивый темноволосый мужчина справа от нее. Он похлопал сына по голове. - Регулус, не надо так переживать. Ты отправишься в Хогвартс в следующем году.
  - Джеймс? Джеймс!
  Джеймс оторвал взгляд от семьи.
  - Да?
  Его мать и отец только сейчас догнали его. Они выглядели запыхавшимися, но их улыбки говорили ему, что они прекрасно понимают его чувства.
  - Твой чемодан, - сказала мать. - Тебе нужно отнести его в багажный вагон.
  - Хорошо...
  Джеймс схватился за ручку чемодана и потащил его сквозь толпу. Он очень старался не приближаться к той семье слизеринцев. В то время как факультет Гриффиндора принимал учеников, чьей сильнейшей чертой была отвага, на факультет Слизерина попадали те, кто был честолюбив. Не было ни одной злой ведьмы или волшебника, которые бы не вышли оттуда. Размышляя о том, что он скорее предпочел бы любой другой факультет, Джеймс водрузил свой тяжелый чемодан в багажное отделение и пнул его, чтобы запихнуть поглубже. Молясь, чтобы внутри ничего не сломалось, он вернулся обратно к своим родителям.
  - Ох, уж эти твои волосы... - посетовала мать, пытаясь пригладить их. - У них словно собственный разум, который не может укротить даже магия.
  Джеймс невольно улыбнулся. Ему всегда нравились его растрепанные волосы. У отца были точно такие же, только чуть светлее. Когда мать нежно поцеловала его в щеку на прощание, отец отступил назад, чтобы посмотреть на него.
  - Последние пять поколений, а, может быть, и даже раньше вся наша семья распределялась в Гриффиндор, где обитают храбрые сердцем. Мы были бы горды увидеть, что ты тоже стал гриффиндорцем, но мы хотим, чтобы ты знал: если Распределяющая Шляпа отправит тебя на другой факультет, в этом нет ничего плохого. Шляпа примет во внимание и твой выбор, а что я всегда говорил тебе о нашем выборе, Джеймс?
  - Нас определяет наш выбор, а не наши способности.
  - Молодец!
  Он заключил Джеймса в свои объятия, а потом неожиданно наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с ним.
  - Знаешь, - сказал он очень тихо, чтобы это было только между ними двумя, - какие слова мой отец говорил мне в тот день, когда я уезжал в Хогвартс. Может быть, однажды ты сможешь сказать то же самое своему сыну. А твой сын скажет своему сыну, а Хобс?
  Джеймс хотел ответить, но не знал, что сказать. Раздался свисток паровоза, напугав их всех, и шанс был упущен. Мать обняла его в последний раз.
  - Мы любим тебя, Джеймс. Теперь иди! Ты опоздаешь!
  Бросив на них последний взгляд, Джеймс оторвался от родителей и поднялся на поезд, который уже начал медленно двигаться. Внутри проходы были переполнены студентами, которые махали на прощание своим семьям, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы найти место у окна и втиснуться в него.
  Быстро оглядев платформу, он мельком заметил гордые лица матери и отца. Он едва успел махнуть им в ответ, когда поезд повернул за угол, и они исчезли из виду.
  Проходы опустели. Джеймс долго бродил, заглядывая в каждое купе, пока наконец не нашел полупустое. Внутри были только двое ребят: рыжеволосая девочка, одиноко сидевшая у окна, и темноволосый мальчик рядом с дверью. К удивлению Джеймса, мальчик показался ему знакомым. Это был тот угрюмый мальчик из семьи слизеринцев в черных мантиях, которых он видел на перроне.
  - Как ты проскользнул на поезд? - спросил Джеймс, опускаясь на сиденье напротив него.
  Мальчик с недоумением уставился на на него.
  - Что? - спросил он.
  - Я видел тебя на перроне и решил, что ты поедешь в школу только на следующий год, - сказал Джеймс.
  Еще несколько секунд мальчик выглядел очень смущенным, но потом на его лице появилось понимание. Он рассмеялся, откинув темную челку с его серых глаз, чтобы получше рассмотреть Джеймса. Теперь Джеймс понял, что совершил ошибку. Глаза этого мальчика были более озорными и более беззаботными, чем глаза мальчика на платформе. А еще он был худее и симпатичнее, чем тот мальчик.
  - Ты, наверное, видел моего брата, Регулуса, - объяснил он и протянул руку мимо крючконосого мальчика болезненного вида, который вошел в купе и сел рядом с девочкой у окна. - Я Сириус Блэк. Ты тоже первокурсник?
  Джеймс пожал ему руку, совсем не потную, как у Питера.
  - Ага. Я Джеймс Поттер, - они обменялись нервными улыбками.
  - Итак, ты любитель квиддича? - поинтересовался Сириус, откидываясь назад и закидывая ноги на сиденье. - Я вижу, на тебе рубашка с Гарпиями.
  - Я буду болеть за Холихедских Гарпий до самой смерти! - воскликнул Джеймс, довольный тем, что кто-то еще интересуется квиддичем.
  - Холихедские Гарпии? Я слышал об их победе над Гейдельбергскими Гончими в том семидневном матче почти двадцать лет назад. Мой старик клянется, что был там.
  - Ух ты, как ему повезло, - выдохнул Джеймс. - Мои родители никогда не упоминали об этом, так что думаю, никто из них не присутствовал на той игре. Хотя мой отец был загонщиком в своей факультетской команде. Когда-нибудь я тоже буду играть за факультет, но я слышал, что первокурсники не могут участвовать. Как насчет тебя? Будешь пробоваться?
  Сириус издал лающий смех.
  - Квиддич это не мое. Если бы у них в Хогвартсе была команда гонщиков на мотоциклах, я, возможно, и заинтересовался бы.
  Джеймс был восхищен.
  - Мотоциклы? Как у маглов?
  - Ага, но они не так уж плохи. Ты бы видел лицо моей матери, когда я читаю журналы про мотоциклы... - Он затих с легкой улыбкой, словно вновь переживал приятное воспоминание. В этот момент худощавый крючконосый мальчик у окна громко заговорил:
  - Тебе будет лучше в Слизерине, - сказал он, обращаясь к девочке напротив него, которая выглядела слегка польщенной, но смутившейся.
  - В Слизерине? - переспросила она.
  Джеймс оглянулся при этом слове.
  - Кто захочет быть в Слизерине? Думаю, я бы сбежал оттуда, а ты? - спросил он Сириуса, который все еще развалившись сидел напротив него.
  - Вся моя семья училась в Слизерине, - заметил он.
  - Вот черт! - воскликнул Джеймс, - а я-то думал, ты нормальный!
  Сириус усмехнулся.
  - Может быть, я нарушу традицию. Куда ты отправишься, если у тебя будет выбор?
  Джеймс поднял невидимый меч.
  - Гриффиндор, где обитают храбрые сердцем! Как мой отец.
  Мальчик с болезненным цветом лица издал пренебрежительный звук. Он бросил на Джеймса взгляд полный отвращения. Джеймс вспыхнул от гнева.
  - Тебя что-то не устраивает?
  - Нет, - ответил мальчик, хотя его легкая усмешка говорила об обратном. - Если ты больше предпочитаешь мышцы, чем мозги...
  - А куда ты надеешься попасть, ведь у тебя нет ни того, ни другого? - вставил Сириус.
  Джеймс расхохотался. Рыжеволосая девочка выпрямилась, сильно покраснев, и с неприязнью перевела взгляд с Джеймса на Сириуса. Джеймс раньше не замечал, что она, на самом деле, была очень хорошенькая.
  - Пойдем Северус, найдем другое купе, - сказала она.
  - Oooooo...
  Джеймс и Сириус передразнили ее высокомерный голос. В тот момент, когда Северус перелезал через вытянутые ноги Джеймса, поезд резко качнуло, и мальчик чуть не упал. Он с яростью посмотрел на Джеймса, прежде чем вылетел из купе словно миниатюрная летучая мышь.
  - Увидимся, Нюниус! - выкрикнул Сириус за дверь вслед волочившейся по полу черной мантии Северуса. - Здорово ты его поймал на выходе. Он, кажется, действительно рвется в Слизерин... это значит, что в нем нет ничего хорошего.
  - Ага... - Джеймс все еще думал о рыжеволосой девочке. - Хотя она, по-моему, совсем не такая, как думаешь?
  - Ну, она определенно слишком хороша, чтобы сидеть с таким придурком, как он, - ответил Сириус, теперь вытягивая ноги туда, где сидел Северус. - Но с ней должно быть что-то не так, раз она предпочитает компанию этого маленького урода.
  Джеймс выдавил смешок. По правде говоря, он почти жалел, что он не представился девочке как следует.
  Поезд, пыхтя, продвигался вдоль сельской местности. Вскоре дневной свет сменился ярко-красным и золотым, а затем потускнел, плавно переходя в темно-синюю ночь. Когда они начали замедляться, Джеймс и Сириус торопливо переоделись в школьные мантии и кинулись набивать карманы оставшейся кучей сладостей, которые Сириус купил для них у ведьмы с тележкой. Присоединившись к толпе в коридоре, они ждали, пока поезд медленно тянулся к станции. Хотя он и сам толком не знал, зачем это делает, Джеймс понял, что ищет рыжеволосую девчонку. Ее нигде не было видно.
  Поезд остановился, двери открылись, и их понесло вместе с потоком других учеников, пока они в конечном итоге не вывалились в теплый вечерний воздух на узкую платформу. Вывеска над головой с облупившимися зелеными буквами гласила:
  "Добро пожаловать в Хогсмид - единственную деревню волшебников в Великобритании".
  Джеймс напряг глаза, чтобы увидеть, что там вдали. Но смог разглядеть лишь тусклые огни небольшой деревушки.
  - Смотри, - толкнул он Сириуса локтем.
  Сириус прищурился в том же направлении.
  - Я слышал, что старшекурсникам разрешается ходить туда по выходным...
  Сириус что-то еще говорил, но Джеймс перестал слышать звуки, потому что там была она - только что вышла из пассажирского вагона на платформу, и вокруг нее клубился пар от паровоза. Все происходило как в замедленной съемке. Сначала она прочла вывеску о Хогсмиде с выражением благоговения, а потом ее оттащил в сторону от поезда тот бледнолицый крючконосый мальчишка, Северус. Ее лицо просияло при виде его, и она что-то сказала, а он что-то ответил ей на ухо. Она рассмеялась, ее зеленые глаза заблестели. И тут, возможно, почувствовав странное, она неожиданно подняла голову и встретилась взглядом с Джеймсом.
  Над толпой вдруг раздался громовой голос, напугавший всех.
  - Первогодки! Первогодки, сюда!
  Из пара, испускаемого паровозом появился человек, почти в два раза выше обычного человека и примерно в три раза шире. Его руки были размером с мусорные баки, и Джеймс подумал, что их пес Мерлин мог бы запросто поместиться в одном из его массивных ботинок. Он был одет в заплатанный кротовый плащ со множеством оттопыренных карманов, а по пятам за ним увивался огромный черный дог. Некоторые из первокурсников попадали в шоке при звуке его голоса. Гигант посмотрел на них сверху вниз с легким удивлением.
  - Ох, извиняюсь!
  Он протянул руку и с легкостью поднял парочку детей на ноги, ухватив за полы их мантий, потом продолжил:
  - Я Хагрид, Хранитель ключей и Смотритель территории Хогвартса, а это мой щеночек Клык.
  - Ничего себе щеночек?! - пробормотал Сириус на ухо Джеймсу.
  - Мы оба здесь чтобы перевезти вас, первогодок, через озеро, - сказал Хагрид. - Что-то типа традиции здесь.
  Джеймс заметил в тот момент, что все старшие ученики исчезли, и что он и другие первокурсники остались одни с Хагридом. Интересно, куда они направятся.
  - Значит так, тропинка, по которой мы будем спускаться, немного крутая, так что глядите под ноги, и не сходите с нее в лес. Поговаривают, там обитают болотные духи, которые заманивают людей в болото и топят...
  Первокурсники обменялись растерянными, испуганными взглядами, тогда как Хагрид задумчиво почесал свою жутко растрепанную бороду.
  - М-м, кажется, все. Ну, готовы? Отлично, следуйте за мной.
  Он повернулся и стал спускаться вниз с дороги позади станции, исчезая в темноте. Сначала никто, казалось, не хотел идти за ним, но потом Сириус пожал плечами и уверенно последовал вперед, как будто делал подобные вещи каждый вечер. Все остальные неохотно поспешили вслед за ним, а Клык замыкал шествие. Джеймс поторопился догнать приятеля, проталкиваясь через группы хихикающих девочек, которые держались за Сириусом.
  - Что еще за болотные духи? - прошептал он.
  - Понятия не имею, - ответил Сириус.
  К счастью, что бы это ни было, они так и не встретили ни одного, но тропинка, по которой они спускались вниз, действительно оказалась такой узкой и крутой, как предупреждал Хагрид. В результате группа продвигалась очень медленно. Им все время приходилось останавливаться, чтобы помочь упавшему или освободить того, кто безнадежно запутался в густых зарослях ежевики, растущей вдоль всего пути. По причине этих событий дети мало разговаривали между собой, так что, когда Хагрид резко остановился и нарушил тишину, всем это показалось ненормально громким.
  - Обычно отсюда виден замок. Но сегодня вечером немного пасмурно.
  Тропинка закончилась, и теперь они стояли на краю огромного черного озера. Там их ждало множество маленьких лодок, увешанных мягко светящимися фонарями. Хагрид забрался в самую крупную лодку, которая сразу же просела довольно сильно, угрожая затонуть, но каким-то чудом осталась на плаву.
  Следуя его примеру, все забрались в лодки. Джеймс и Сириус нашли одну, в которой еще оставалось место для двоих и залезли в нее.
  - О, одному из вас придется сидеть с Клыком! - крикнул Хагрид через плечо.
  Дог сиганул прямо с тропинки, совершив летящий прыжок в последнюю лодку, в которой сидела пара совершенно одинаковых светловолосых девочек с очень недовольным видом. Одна из них держала в руках кошку, а когда Клык приземлился рядом с ней, та заверещала и прыгнула на голову хозяйки.
  Когда их лодка скользнула в темную воду, Джеймс узнал острый нос и водянистые глаза другого мальчика, сидящего рядом с ними.
  - Питер?
  Мальчик подпрыгнул.
  - А-а, ты ведь Джеймс? - спросил он.
  - Да, это Сириус, - Джеймс махнул рукой на Сириуса, который выстрелил в Джеймса взглядом, явно возмущенным тем, что тот общается с таким неприятным типом. - Я встретил Питера в Косом переулке, когда покупал свою палочку.
  - Очень рад, - Сириус пожал Питеру руку. Судя по выражению лица Сириуса рука мальчика, вероятно, снова была потной.
  Вскоре тусклые огни Хогсмида исчезли в сгущающихся сумерках, и единственными источниками света были фонари, призрачные отражения которых плыли по гладкой черной поверхности озера. Питер украдкой поглядывал через край лодки, словно опасаясь, что в любой момент оттуда может выскочить гигантский монстр. Сириус развалился в свойственной ему манере, лениво проводя пальцами по темной воде. Джеймс, однако, изо всех сил пытался разглядеть, что там вдали. Ему не терпелось увидеть первые очертания Хогвартса, его будущего дома на ближайшие десять месяцев.
  Словно подчиняясь его воле, поднялся легкий ветерок, и облака, закрывавшие серп месяца, разошлись, проливая лунный свет на сверкающий замок на скале. Он был гораздо ближе, чем думал Джеймс. Другие ученики указывали на него и говорили приглушенными голосами, как будто не решаясь произнести это вслух и нарушить тишину их путешествия по озеру. По мере приближения замок становился все больше и больше, и вскоре все вытягивали шеи, чтобы удержать его в поле зрения.
  - Головы вниз! - рявкнул Хагрид с передней лодки.
  Они прошли через завесу плюща в скале, а затем устремились по темному туннелю. Вскоре днища лодок заскребли по гравию. Они прибыли к небольшому причалу под скалой. Когда ученики стали выбираться из лодок, позади Джеймса раздался небольшой всплеск. Он повернулся, чтобы посмотреть, и ему показалось, что он увидел огромную призрачную фигуру под самой поверхностью воды, ускользающую прочь. Решив, что ему, должно быть, почудилось, он поспешил за Сириусом и Питером вверх по грубым ступенькам тоннеля, которые в конце концов вывели их на гладкую влажную траву, росшую прямо под тенью замка.
  В вестибюле их ожидала самая суровая женщина, которую Джеймс когда-либо видел. По виду она была не очень-то старой, но ее волосы были собраны в тугой пучок, а ее острые, темные глаза сверлили робких первокурсников из-за небольших квадратных очков. Будь у нее в руках линейка, он бы, возможно, опасался получить удар по рукам.
  - Меня зовут Минерва МакГонагалл, - резко сказала она. - Я буду вашим преподавателем трансфигурации в этом учебном году. Также я являюсь деканом факультета Гриффиндор. Через минуту вы последуете за мной в Большой зал на церемонию Распределения. У нас в Хогвартсе имеются четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. Пока вы находитесь здесь, ваш факультет будет вашей семьей. Ваши достижения приведут к начислению вашему факультету баллов, но любое нарушение правил - и ваш факультет потеряет их.
  Сириус ухмыльнулся Джеймсу.
  - А теперь, - продолжила она, хотя Джеймсу показалось, что она заметила взгляд, которым они с Сириусом только что обменялись, - следуйте за мной, настало время Распределения.
  Две широкие двойные двери позади нее открылись, и она провела группу в помещение, находящееся за ними. Оно было великолепно, с тысячами свечей, плавающих в воздухе. Пушистые серые облака медленно плыли по бархатному черному потолку, усеянному звездами. Четыре длинных стола заполняли комнату, и старшекурсники уже сидели там с очень голодным видом. В передней части комнаты находился пятый стол, за которым сидели преподаватели. В центре сидел очень старый человек с длинной белой бородой. Его блестящие голубые глаза мерцали за очками-полумесяцами, громоздящимися на его крючковатом носу.
  Альбус Дамблдор, директор школы, был легендой. Все знали о его победе над темным волшебником Гриндевальдом. Он жил в том же поселке, что и Джеймс, в Годриковой Впадине, и хотя Джеймс часто проходил мимо массивного, неприступного Поместья Дамблдоров, он никогда не видел прежде человека, который жил в нем.
  Отвлекшись, Джеймс едва не налетел на девочку впереди него. Профессор МакГонагалл теперь привела их на небольшую площадку между факультетскими столами и столом преподавателей. Как только они оказались на месте, она принесла табурет и нечто похожее на скомканный сверток коричневых тряпок. Она извлекла из глубин своей мантии длинный свиток пергамента.
  - Эйвери, Уильям!
  Распределение началось. Мальчик с изнуренным лицом споткнулся, прежде чем сел на стул. Профессор МакГонагалл водрузила странные лохмотья ему на голову, и Джеймс понял, что на самом деле это была старая, очень поношенная шляпа волшебника. Не успел он даже задаться вопросом, что она будет делать, как в ее передней части открылся рот и провопил:
  - Слизерин!
  Крайний справа стол взорвался аплодисментами. Эйвери вернул Распределяющую Шляпу профессору МакГонагалл, а потом уселся за аплодирующий ему стол под зелено-серебристым знаменем со змеей. Пока 'Бэттли, Василиос' и 'Бишоп, Меган' стали первыми когтевранцами (второй стол слева, под сине-бронзовым знаменем с орлом, радостно поприветствовал их), Джеймс рассматривал лица учеников, сидящих за столом Слизерина. Они выглядели высокомерными и недружелюбными.
  - Блэк, Сириус!
  Когда Сириус вразвалочку прошел вперед и комфортно устроился на стуле, Джеймс заметил, что Дамблдор, похоже, проявляет особый интерес к его распределению. Профессор МакГонагалл положила шляпу на голову мальчику, но как ни странно, шляпа не сразу выкрикнула название его факультета, как это произошло с тремя учениками до него. Уверенная ухмылка на лице Сириуса внезапно исчезла, и теперь он выглядел полным решимости, и, даже как будто бросал вызов кому-то. Потянулись напряженные минуты, и наконец голос шляпы еще раз заполнил зал:
  - Гриффиндор!
  Лицо Сириуса расцвело от искреннего восторга, а стол Гриффиндора (крайний слева) взорвался бурным хлопаньем, радостными возгласами и свистом. Отдав шляпу профессору МакГонагалл, стоявшей с очень гордым видом, Сириус пригладил волосы, принял уверенную позу и уселся за стол Гриффиндора под красно-золотым знаменем со львом. Он показал Джеймсу большой палец, когда высокий темнокожий мальчик с серьгой похлопал его по спине.
  Странная перемена произошла за слизеринским столом. Многие из них что-то бормотали друг другу приглушенными голосами. Некоторые были даже в ярости. В частности, Джеймс узнал Люциуса Малфоя, сидящего в конце стола, его сверкающие глаза сузились в щелки. На груди у него поблескивал серебристо-зеленый значок старосты.
  Несмотря на произошедшее потрясение, церемония распределения продолжилась, и шляпа объявила 'Броклхерста, Далтона' в Пуффендуй. Он присоединился к дружелюбной толпе за вторым столом справа, под желто-черным барсуком. По мере того, как другие ученики выходили вперед, чтобы получить свое назначение, новизна церемонии стала понемногу стираться для Джеймса. Вскоре его разум блуждал где-то далеко, и, когда 'Делони, Гвендолин' присоединилась к столу Гриффиндора, его мысли уже вертелись вокруг того, как он был голоден. Сладостей, которые он и Сириус купили в поезде, было недостаточно, чтобы успокоить его урчащий живот, и, хотя у него по-прежнему был полный карман перечных чертиков и лакричных палочек, он сомневался, хорошо ли он будет выглядеть, если начнет набивать свой рот в середине Церемонии Распределения.
  - Эванс, Лили!
  Джеймс вернулся в настоящее, когда хорошенькая рыжеволосая девочка из поезда на дрожащих ногах шагнула вперед, чтобы сесть на шаткий табурет. Профессор МакГонагалл опустила Шляпу ей на голову, и едва ли секунда прошла после того, как коснувшись ее темно-рыжих волос, шляпа провозгласила:
  - Гриффиндор!
  Джеймс услышал едва различимый стон в нескольких футах от себя. Он исходил от Северуса.
  Лили сняла шляпу, вернула ее профессору МакГонагалл, а затем поспешила к ликующим гриффиндорцам, но по пути она оглянулась на Северуса, и на ее лице появилась грустная улыбка. Сириус подвинулся на скамейке, освобождая ей место. Она взглянула на него, и похоже узнала его по поезду, скрестила руки на груди и гордо повернулась к нему спиной.
  После Лили близняшки-блондинки - Каста и Поллукса Фейн - были отправлены в Слизерин. Насколько мог судить Джеймс, отличить их можно было только по волосам Поллуксы, так как они до сих пор представляли собой спутанный клубок из-за кошки, прыгнувшей на нее. Церемония продолжалась. Джеймсу казались знакомыми некоторые из названных фамилий (такие как Долгопупс, МакМиллан, МакЛагген и Мальсибер), хотя он знал их только из подслушанных разговоров между матерью и отцом о других семьях волшебников. Он еще не знал, как выглядели лица, скрывающиеся за фамилиями.
  После 'Перкс, Мэдди' - Пуффендуй, профессор МакГонагалл назвала имя Питера.
  - Петтигрю, Питер!
  Питер бочком двинулся вперед, трясясь с ног до головы. Он вздрогнул, когда профессор МакГонагалл опустила ему на голову Распределяющую Шляпу, и после некоторого раздумья шляпа в конечном итоге объявила его в Гриффиндор. И тут, у Джеймса не было даже секунды, чтобы подготовиться, как профессор МакГонагалл назвала его имя.
  - Поттер, Джеймс!
  Ноги Джеймса отказывались идти. Как будто они забыли, что должны делать.
  - Поттер, Джеймс? - повторила профессор МакГонагалл, вглядываясь поверх очков в оставшихся нераспределенных первокурсников. Несколько старших учеников засмеялись.
  Джеймсу пришлось приложить усилия, чтобы заставить свое тело двигаться. Он неловко проковылял к табурету и тяжело опустился на него, внезапно и болезненно осознав, что все глаза в зале были обращены теперь к нему. Когда шляпа упала на его темные растрепанные волосы, скрипучий голос зашептал ему на ухо.
  - Джеймс Поттер ... - задумчиво произнес он.
  Джеймсу стало любопытно, все ли в комнате слышат, как она говорит. Судя по их неподвижным лицам, вероятно, нет.
  - Твой отец был гриффиндорцем, как и его отец, и отец его отца...
  Джеймс открыл было рот, чтобы ответить, но прежде чем он успел произнести что-нибудь вслух, его собственный голос зазвучал у него в голове.
  - Я тоже гриффиндорец.
  - Неужели? - язвительно заметила Шляпа. - Определенно, храбрость у тебя присутствует, но я также вижу острый ум и неистовую преданность, да... и талант, настоящий талант... У тебя есть сила изменять не только себя, но и окружающих тебя людей. С такой силой влияния ты мог бы добиться успехов в Слизерине, знаешь ли...
  Джеймс изо всех сил сосредоточил все свои мысли на трех словах:
  - Только не Слизерин.
  Шляпа надолго замолчала. Джеймс не знал, говорить ему что-нибудь или нет. Означало ли это, что она крепко задумалась или, может быть, она заснула? Он размышлял о том, не снять ли ее и не надеть ли снова, но тут шляпа внезапно заговорила:
  - Я открою тебе маленький секрет, Поттер. Да, я могу читать мысли, именно этим я занимаюсь, и у меня неплохо получается, на мой взгляд. Тем не менее, мои таланты простираются гораздо дальше, чем банальное чтение мыслей, которые, к сожалению, почти всегда банальны. Вот, что я скажу, Поттер, хотя у меня нет глаз, я вижу... да, я вижу, и дальше, чем ты можешь себе представить. Я предложу тебе нечто большее, чем просто название твоего факультета, если, конечно, ты захочешь принять это нечто большее. Знание - страшная и могущественная вещь, но что-то подсказывает мне, что ты не отступишься от него.
  На мгновение Джеймсу показалось, что это какая-то шутка или проверка.
  - Я принимаю, - сказал он.
  Шляпа сделала еще один глубокий вдох.
  - Что-то приближается. В этом я уверена, и что-то подсказывает мне, что ты будешь частью этого. Однако, вопрос в том, кем ты будешь. Какую роль ты будешь играть. Я вижу перед тобой два пути, проложенных твоим выбором, направляемых людьми, которых ты встретишь в своей жизни. В конце одного пути я вижу успех. Я вижу реализацию всех твоих амбиций. Ты добьешься успеха там, где другие не могут. Ты будешь сильным, великим и могущественным, да...
  Джеймс ясно увидел себя могущественным волшебником, получающим орден Мерлина Первой степени. Нет, не Мерлина Первой степени - они назвали новый Орден в его честь. Он был высок и красив - самый молодой министр магии за всю историю. Поначалу картина была такой соблазнительной, словно любая мечта могла осуществиться, и все было ему под силу, но вскоре это чувство начало медленно таять. Как будто Джеймс снял слой и обнаружил, что под ним ничего нет. Все это было пустым и искусственным. Чего-то не хватало.
  - О, да... - тихо произнесла шляпа. - Ты обнаружил это. Было бы только одно недостижимое желание, пустота, которую, несмотря на весь твой успех, ты никогда не смог бы заполнить. Это и есть цена, которую тебе придется заплатить, если ты выберешь путь к величию, который начинается в Слизерине.
  - Что за пустота? - спросил Джеймс.
  - Этого даже я, исследовав глубины твоего разума с помощью моей магии, не могу тебе сказать, - сухо ответила шляпа. - Это то, от чего ты должен будешь отказаться ради своих амбиций к власти и успеху, либо расплатиться его ценой. Это выбор, который тебе нужно будет сделать где-то, но я не вижу где именно.
  У Джеймса закружилась голова, как будто комната вокруг него пришла в движение. Зал, полный студентов, казалось, вот-вот выплеснется наружу. В этом хаосе он смог разглядеть только одну вещь, которая была отчетливой - пару ослепительно зеленых глаз, которые, взирали на него из-за стола Гриффиндора с любопытством и интересом. Сердце Джеймса приняло решение прежде, чем его разум понял, что происходит.
  - Я выбираю Гриффиндор.
  - Гриффиндор!
  Слова шляпы эхом прокатились по залу. Джеймс отдал шляпу профессору МакГонагалл, а красно-золотой стол взорвался аплодисментами. Сириус вскочил на скамейку, улюлюкая и хлопая вместе с остальными, но Лили снова отвернулась. Джеймс улыбнулся Сириусу в ответ и торопливо сел рядом с Питером на переднем конце стола.
  - Долго шляпа была у меня на голове? - спросил он Питера, гадая, не задержал ли он церемонию так же долго, как Сириус.
  Питер нахмурился.
  - О чем ты говоришь? Она произнесла "Гриффиндор" почти сразу, как только коснулась твоей головы!
  - Что? - спросил Джеймс в полном недоумении. Разговор со шляпой, казалось, занял намного больше времени. - А как долго ты сам говорил со шляпой? Прошло по меньшей мере, полминуты, чтобы решить, куда отправить тебя.
  Питер пожал плечами.
  - Да, примерно так и было. Она говорила совсем мало. Похоже на то, что она вообще не нашла у меня никаких хороших качеств... в конце концов она просто спросила меня, чего я хочу. Сириус попал в Гриффиндор, и я был уверен, что ты попадешь туда же, поэтому я тоже попросился в Гриффиндор.
  Джеймс решил, что, возможно, все дело было в его нервозности, отчего секунды показались ему минутами. Ведь не почудился же ему разговор с Распределяющей Шляпой!?
  После буквы Р по залу разнеслось еще одно знакомое имя.
  - Снейп, Северус!
  Когда Северус вышел вперед, он почти извиняющимся взглядом посмотрел на Лили и уселся на стул. Едва коснувшись его головы, шляпа прокричала:
  - Слизерин!
  И Северус отправился в другую сторону зала подальше от Лили, туда, где слизеринцы уже приветствовали его. Малфой похлопал его по спине, но, похоже, Северус не разделял его энтузиазма. Его темные глаза все еще смотрели на Лили через весь зал.
  Как только оставшиеся первокурсники были распределены на свои факультеты (заканчивая 'Вуд, Эммой'), Дамблдор встал, и его темно-синяя мантия изящно соскользнула к полу. Он заговорил, и голос его звучал отчетливо и властно.
  - Всем первокурсникам - добро пожаловать в Хогвартс. Всем остальным ученикам - с возвращением. Прежде чем мы приступим к нашему роскошному пиру, выслушайте несколько объявлений. Во-первых, западная лестница в Астрономическую башню теперь снова открыта, ее починили после неудачного прошлогоднего инцидента на дуэли. Однако, я хотел бы напомнить вам, что вход в Запретный лес по-прежнему строго запрещен для всех учеников, если только их не сопровождает учитель. Во-вторых, в эту субботу в десять часов утра состоятся пробные испытания по квиддичу для факультетов Гриффиндор и Слизерин. Для Пуффендуя и Когтеврана они будут проводиться в следующую субботу в это же время. Я желаю вам всем удачи. И последнее, я хотел бы отметить два новых назначения. Поскольку Огг, наш Хранитель ключей и Смотритель Территории ушел в отставку, его заменит его помощник, мистер Рубеус Хагрид.
  Со всех столов кроме Слизерина раздались бурные аплодисменты. Хотя большинство преподавателей тоже аплодировали, лица некоторых из них выражали сомнение. Хагрид, казалось, не заметил этого, он покраснел и весело помахал со своего места рядом с профессором МакГонагалл.
  - Кроме того, - продолжил Дамблдор, - поскольку у нас была открытая вакансия преподавателя Защиты от Темных искусств, я хотел бы представить вам мистера Эдриана Турнбилла.
  Высокий, красивый мужчина с волнистыми каштановыми волосами до плеч, сидевший справа от профессора МакГонагалл, поприветствовал учеников. Он был на удивление молод и выглядел лет на двадцать с небольшим. Лицо его было сильно загорелым, а подбородок покрыт щетиной, и Джеймс даже заметил под столом пару старых поношенных походных ботинок, выступающих из-под его шоколадного цвета мантии. Когда он поднял руку в знак приветствия, его рукав задрался, открыв татуировку на руке, но Джеймс со своего места не мог разглядеть, что это было. Дамблдор поднял руки, чтобы еще раз успокоить зал.
  - А теперь, по-моему, остается только добавить... Бефадл-лампкин-дитер-блип!
  На столах появились блюда с жареной курицей, копченой ветчиной и прочими вкусностями, вызвав вздохи восторга у первокурсников. Джеймс взял себе картофельное пюре с подливкой и попытался поймать взгляд Лили. Несколько ребят отделяло ее от Джеймса, и, похоже, девочка намеренно избегала смотреть на него. Вместо этого она оживленно болтала с другими девочками вокруг нее. Джеймс легко запомнил имя девочки слева от Лили, чьи длинные светлые волосы почти доставали до пола (Гвендолин Делони), и брюнетки с квадратным подбородком с другой стороны (Мэри Макдональд), но ему потребовалось время, чтобы вспомнить имя миловидной круглолицей девочки, которая сидела напротив (Алиса Минк). Алиса зашептала что-то через стол, и Лили рассмеялась, ее зеленые глаза блеснули в свете свечей.
  Мальчик, сидевший напротив Джеймса, внезапно заметил:
  - Эй, ты сейчас затопишь свою картошку.
  Джеймс опустил глаза и понял, что он залил свою тарелку подливкой.
  - Э-э... спасибо, - пробормотал он, быстро приступая к еде. Джеймс посмотрел на мальчика, и едва не отпрянул при виде его лица. Хотя он помнил распределение этого светло-русого мальчика, он до сих пор не замечал некоторых деталей. Его кожа была бледной и болезненного вида, с глубокими шрамами, покрывающими все лицо и руки.
  После некоторого напряженного молчания мальчик снова заговорил:
  - Я Римус Люпин. Кажется, у нас будут занятия вместе...
  - Я Джеймс Поттер, а это Питер... - сказал Джеймс, но ему было трудно оторвать глаза от шрамов Римуса. Сидящий рядом с ним Питер тоже выпучил глаза, и каждый его глаз был почти размером с тарелку перед ним.
  Как будто поняв его мысли, Римус указал на свое лицо и беззаботно проговорил:
  - Мой отец держит соплохвостов. А они сущее наказание, когда достигают полного размера, но их помет полезен при изготовлении зелий.
  Он замолчал, словно давая им время решить, могут ли они быть друзьями. Он взволнованно глядел на мальчиков, с надеждой на лице. Питер покосился на Джеймса, явно спрашивая, безопасно ли говорить с ним, но Джеймс сразу же решил, что Римус ему нравится. Он закатал левый рукав своей мантии, открыв большой шрам на своем локте.
  - Корнуэльская пикси цапнула меня, когда я навещал свою тетю Кэти, но я обычно говорю людям, что это сделал огромный акромантул.
  Римус облегченно просиял, и Питер, вслед за Джеймсом, тоже расслабился. После этого трое мальчиков уже говорили обо всем, начиная от волшебных зверей до квиддича, пока звук ножей и вилок на тарелках наконец не утих. Старшекурсники потянулись прочь из зала. Сначала Джеймс не был уверен, должен ли он последовать за ними, но тут мальчик с серьгой рядом с Сириусом встал и объявил громким голосом:
  - Первокурсники Гриффиндора, идите за мной.
  Джеймс представил Римуса Сириусу, и они вместе вышли из зала вслед за старшекурсником. Того, казалось, любили все. Многие ученики здоровались с ним и хлопали по плечу, когда он проходил мимо.
  - Его зовут Кингсли Бруствер. Он на шестом курсе, и он староста, - объяснил Сириус.
  Кингсли вывел их из Главного Холла. Они поднялись по большой мраморной лестнице и оказались на широком лестничном пролете, вдоль которого выстроились в ряд сотни движущихся портретов. Кингсли громко крикнул через плечо:
  - Следите за лестницами, когда находитесь здесь. Они любят передвигаться, особенно если вы опаздываете на урок.
  Как бы в подтверждение его слов, когда они поднялись на второй пролет, первый скользнул в сторону, унося с собой визжавшего Питера, который отстал от группы. Среагировав так, как будто подобные вещи случались часто, Кингсли взмахнул палочкой.
  - Акцио, визгливый первокурсник!
  Питер опустился на ступеньку рядом с ним.
  - Лучше для вас, если вы будете успевать на уроки вовремя, - сообщил он, - на случай, если эти лестницы, или другие предметы, или обитатели замка решат задержать вас.
  - Другие обитатели? - одними губами спросил Сириус у Джеймса.
  - Другие предметы? - также беззвучно переспросил Джеймс, гадая, не может ли в любой момент у него из-под ног выскользнуть ковер.
  Кингсли повел их по коридорам через дверные проемы, за раздвижные панели и свисающие гобелены. Некоторые проходы были скрыты так искусно за колоннами и статуями, что Джеймс никогда бы не догадался об их существовании. Казалось, они шли уже целую вечность, когда наконец они свернули в длинный коридор на седьмом этаже, в самом конце которого находился огромный портрет довольно толстой женщины в розовом шелковом платье. Кингсли любезно помахал ей, и она кокетливо захихикала.
  - Этот портрет ведет в нашу общую гостиную. Чтобы войти, необходимо произнести пароль независимо от того, какое сейчас время дня или ночи. Пароль обычно меняется каждую неделю и никогда не записывается - он передается только из уст в уста. На этой неделе пароль 'маринованная мандрагора'!
  Портрет раскрылся, и они вошли в гостиную, уставленную мягкими креслами возле уютных каминов. Кингсли указал на две лестницы по обе стороны комнаты.
  - Спальни для девочек - слева, для мальчиков - справа. Ваши вещи уже должны быть в ваших комнатах. Завтрак утром начинается в семь тридцать. Расписание занятий вы получите в это же время. Ваш первый урок начнется в девять часов.
  Джеймс вместе с Сириусом, Римусом и Питером поднялись вверх по правой лестнице и вошли в первую спальню слева. По комнате были расставлены пять кроватей с балдахинами, у подножия каждой стоял чемодан, а в центре находился огромный камин. Джеймс нашел свой чемодан возле кровати у окна. Римус плюхнулся на кровать слева от него, а Сириус принялся клеить на волшебный скотч плакаты с мотоциклами на стену возле своей кровати у двери. Кровать Питера была с другой стороны от Джеймса, а рядом с Питером распаковывал свои вещи мальчик с прилизанными волосами, который с дружелюбной улыбкой представился как Фрэнк Долгопупс.
  После того, как они устроились, они быстренько переоделись в пижамы и легли спать. Джеймс с довольным видом положил очки на ночной столик и забрался в свою мягкую кровать, плотно задернув за собой красные бархатные занавески. Лежа в темноте с закрытыми глазами, он едва мог поверить, что все это происходит на самом деле. Утром он начнет изучать настоящую магию.
  Просто чтобы в последний раз убедиться, что все по-настоящему реально и что он не просто лежит в своей комнате у себя дома в Годриковой Впадине, Джеймс прополз немного на животе к краю кровати и выглянул сквозь занавески. Все лампы были погашены, и теперь единственный свет в комнате исходил от догоравших углей в камине.
  - Эй, Джеймс?
  Без очков трудно было определить, кто это был, но Джеймс смог разглядеть на другом конце комнаты лицо Сириуса, маячившее из-за занавесок его постели.
  - Да?
  - Я рад, что мы вместе в Гриффиндоре.
  Джеймс усмехнулся.
  - Я тоже.
  Лицо Сириуса исчезло, и Джеймс тоже закрыл занавески. Когда он свернулся калачиком под мягким пуховым одеялом, его мысли вернулись к хорошенькой рыжеволосой девочке, которая спала сейчас по другую сторону гриффиндорской башни. Втайне он был очень рад, что они с Лили тоже вместе учатся в Гриффиндоре.
  
  
  ГЛАВА 4
  ЧЕЛОВЕК С ТАТУИРОВКОЙ
  
  На следующее утро Джеймс проснулся от звука глухих ударов. Он сел и, нацепив очки, подумал, не показалось ли ему. Бух! - послышалось снова.
  Он раздвинул занавески на кровати и увидел сонное лицо Римуса, тоже размышлявшего над природой этого шума. Фрэнк и Питер, должно быть, уже спустились на завтрак, потому что их кровати были пусты, но занавески на кровати Сириуса все еще были задернуты. Бух!
  - Что это? - зевнул Римус.
  Джеймс вскочил с постели и быстренько оделся. Он едва не споткнулся о расшатанную половицу, пока поспешно выбегал из спальни. Буханье, похоже, доносилось из гостиной. Спускаясь по лестнице, он услышал звук опять, на этот раз еще громче.
  Хлоп!
  Одно из мягких кресел взмыло в воздух и, чуть не задев мальчика, сильно ударилось о стену.
  - Малыши-первыши! Встаем, встаем! Дружно завтракать идем!
  Маленький человечек, одетый в шляпу с колокольчиками, диковинную одежду и ярко-оранжевый галстук-бабочку, плавал в центре гостиной. Он поднял еще одно кресло и швырнул его в стену. Джеймс вовремя пригнулся, когда оно, врезавшись в камень, разлетелось во все стороны. Римус, громко стуча по ступеням, спустился вниз, за ним по пятам следовал явно невыспавшийся и раздраженный Сириус.
  - Сколько еще вас там прячется? - прокудахтал маленький человечек. - Малыши-первыши! Выбирайтесь из постели, пока вам не прилетело...
  - Пивз, убирайся отсюда, или я позову Кровавого Барона! - прикрикнул на него Кингсли, только что пролезший через отверстие за портретом.
  - Хорошо-хорошо, мистер Супер Староста... на этот раз я выполню ваше пожелание, - фыркнув от смеха, полтергейст удалился прямо через стену.
  - Не обращайте внимания на Пивза, - успокоил их Кингсли, восстанавливая сломанную мебель и возвращая ее на свои места. - Он проделывает это со всеми. Если он вернется, просто попросите Почти Безголового Ника привести Кровавого Барона.
  - Почти Безголового Ника? - переспросил Сириус слегка ошарашенно.
  - Да, - ответил Кингсли. - Он призрак Гриффиндора. Высокий, худой, голова висит на волоске. Трудно не заметить его. Во всяком случае вам троим лучше спуститься к завтраку. Профессор МакГонагалл раздает расписания ваших занятий. Не очень хорошая идея опаздывать на первый урок - особенно если это ее урок.
  - Спасибо, Кингсли!
  Римус первым выбрался через портретный проход, уверенно преодолел коридоры и семь пролетов взбаломошных лестниц, пока они не оказались в Большом зале. Джеймс был рад, что Римус запомнил, как туда добраться, потому что, если бы это зависело от него, он не смог бы найти его до самого обеда. Питер, который уже сидел в конце гриффиндорского стола в одиночестве, махнул им рукой, чуть не опрокинув свой стакан с апельсиновым соком.
  - Эй, ребята, сюда!
  Джеймс, Римус и Сириус расселись вокруг него, накладывая себе то, что осталось от завтрака.
  - Ты уже получил свое расписание? - невнятно спросил Сириус с набитым тостом ртом.
  - Пока нет, - ответил Питер.
  Джеймс взял себе бекон и оглядел стол. Недалеко от них Фрэнк сидел с Алисой. Эти двое, похоже, уже хорошо знали друг друга. Чуть дальше за столом Лили завтракала с Мэри и Гвен. Глаза Гвен скользнули в сторону красивого старшекурсника, сидящего рядом с ними, возможно, с третьего курса. Она зашептала что-то другим девочкам, и они дружно захихикали. Девочки смеялись над любой глупостью, но у Лили была самая очаровательная улыбка.
  - Джеймс.
  - А?
  - Что ты думаешь?
  - Что я думаю о чем?
  Римус вздохнул, хотя было ясно, что его позабавила рассеянность Джеймса.
  - Как думаешь, с каким факультетом у нас будут совместные уроки?
  - Ну, - ответил Джеймс. - Я не знаю. Полагаю, что мы выясним это через минуту.
  Он только что заметил профессора МакГонагалл, спускавшуюся к ним с маленькими квадратиками пергамента в руке.
  - Вот ваши расписания, - сказала она, раздавая их. - Увидимся с вами в девять часов.
  Она поторопилась прочь, чтобы закончить раздавать остальные.
  Сириус застонал.
  - Как знал!
  Он отшвырнул расписание. Даже с первого взгляда Джеймс уже видел - значительную часть своих уроков они делили со Слизерином. Брови Римуса сползли вниз, нахмурившись.
  - В полночь у нас Астрономия. Я и не знал, что в Хогвартсе бывают ночные занятия...
  Он не договорил, поскольку вверху раздался большой переполох. Через отверстие в потолке в Большой зал устремились сотни сов, сливаясь в смешение коричневого, белого и серого. Они низко пролетели над головами студентов и преподавателей, сбрасывая письма и пакеты в протянутые руки.
  Небольшая рыжеватая сова приземлилась перед Римусом, чтобы доставить Ежедневный Пророк. Он сунул газету в сумку и протянул маленький бронзовый кнат. Не успела улететь эта сова, как прибыла другая, огромная и белая, и, низко качнувшись над головой Сириуса, бросила ему на тарелку красный квадратный конверт. Джеймс сразу понял, что это. Другие ученики, должно быть, тоже, потому что они вскочили со своих мест и отступили подальше. Глаза Сириуса заблестели в предвкушении.
  - О, это будет нечто...
  - Сириус, это же громовещатель! - завопил Питер.
  - Я знаю, - ответил Сириус совершенно беззаботно.
  - От кого? - спросил Джеймс.
  Уголки конверта задымились. Сидевшая дальше Лили, казалось, не понимала, но Мэри наклонилась и объяснила ей. Джеймса осенила догадка, что она, скорее всего, не из семьи волшебников.
  - Мне кажется, я точно знаю, от кого оно, - с восторгом сказал Сириус. Он открыл письмо так быстро, как только мог. Вместо того, чтобы прочитать, он торжественно установил его в центре стола как праздничную открытку. Он поправлял его ежесекундно, как будто стараясь придать идеальный вид, и тут, по Большому залу разнесся грохочущий, магически усиленный голос Вальбурги Блэк.
  - СИРИУС ОРИОН БЛЭК!
  Вся деятельность в Большом зале тут же прекратилась. Даже Северус, который сидел за слизеринским столом, уткнувшись носом в книгу по зельям, сделал паузу, чтобы послушать. Питер нырнул под стол. Сириус ни в малейшей степени не выглядел обеспокоенным. Совсем наоборот, он выглядел определенно возбужденным. Громовой голос продолжал:
  - Как ты мог допустить, чтобы такое случилось в нашей семье, ты бессовестный, неблагодарный мальчишка?! Ты выбрал этих грязных, ничтожных полукровок и маглорожденных?
  Лили, казалось, вот-вот расплачется. Джеймс не мог поверить своим ушам. Что за семья у Сириуса?
  - Твой отец подумывает отречься от тебя! Твой брат никогда бы не совершил такого подлого преступления против наших предков, против древнего, благородного, чистокровного Дома Блэков!
  Римус сидел с разинутым ртом.
  - Бесчестье! Неповиновение! - продолжал голос. - Тебе должно быть стыдно! Если у тебя есть хоть капля достоинства, ты сию же секунду пойдешь к директору и потребуешь поменять факультет. А если тебе не достает мужества, мистер Гриффиндор, то я предлагаю упаковать чемоданы и отправляться ближайшим поездом домой!
  С этими словами письмо сделало неприличный звук в лицо Сириуса и разорвалось в клочья, которые осыпали как конфетти то, что осталось от его завтрака. Сириус радостно просиял, как будто ничто в мире не могло принести ему большего удовольствия.
  - Словно музыка для моих ушей - так бы слушал и слушал, - вздохнул он.
  Помогая Питеру вылезти из-под стола, Джеймс посмотрел туда, где сидела Лили. Она ушла.
  Сириус, наконец, отметил, что все глаза в Большом зале уставились на него.
  - Просто хотел убедиться, что все проснулись! Ну, кто хочет учиться!?
  С самоуверенной ухмылкой он допил свой апельсиновый сок.
  
  ***
  В девять часов первокурсники Гриффиндора и Слизерина толпой ввалились в класс Трансфигурации на втором этаже. Джеймс, Сириус, Римус и Питер уселись в заднем ряду. Сириус захихикал.
  - Эй, смотри, кто идет.
  Северус только что вошел в класс, его крючковатый нос торчал из-под занавесей сальных черных волос.
  - Привет, Нюниус, - надменно сказал Сириус.
  Северус усмехнулся.
  - А, Блэк... Получил письмо от мамочки сегодня утром?
  - Да, разве ты не заметил, в каком она была восторге, что я не общаюсь с такими сальными типами, как ты?
  Джеймс и Питер засмеялись вместе с другими учениками, стоявшими поблизости. Римус тем временем нашарил в сумке свой 'Ежедневный Пророк'.
  Темные глаза Северуса сузились и загорелись ненавистью, прежде чем он склонился в опасной близости к Сириусу.
  - Ты и твои маленькие друзья думаете, что вы самые умные, - прошипел он. - Вас исключат еще до того, как вы научитесь заклинанию левитации... И скажите своему другу Поттеру, что он может пялиться на Лили Эванс сколько хочет, но она скорее подоит взрывопотама, чем станет общаться с ним. Она-то знает, кто настоящий волшебник.
  Не успел Джеймс спросить, кто такой взрывопотам, Северуса уже как ветром сдуло - он усаживался рядом с Лили. Сириус вопросительно взглянул на Джеймса.
  - Я не знаю, о чем это он... - начал Джеймс, но его спасла профессор МакГонагалл, которая вошла в класс бледная и слегка встревоженная. Римус положил пергамент для записей сверху 'Пророка'.
  - Добро пожаловать на урок Трансфигурации. - Она взмахнула палочкой и мастерски превратила лампу на своем столе во фламинго. Фламинго закудахтал от удивления, обнаружив, что он уже не лампа, вскочил со стола, побежал к двери и скрылся где-то в замке. Джеймсу стало любопытно, часто ли такое случается в Хогвартсе.
  - Я не буду тратить время на предупреждение, что Трансфигурация - это один из самых трудных, но важных предметов, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Здесь нельзя обманывать или хитрить, результаты могут быть катастрофическими - даже губительными. По этой причине я не потерплю ни баловства, ни глупых шуток на своем уроке.
  Северус бросил взгляд на Сириуса и Джеймса, явно подбивая их испытать терпение профессора МакГонагалл.
  - Сегодня, - продолжила она, - мы разучим простейшее заклинание изменения цвета.
  Она взмахнула палочкой, и на доске появилось слово 'Колорокамбриум'. Затем то же самое слово появилось под ним в фонетическом звучании. Ученики переписали и то и другое в свои пергаменты.
  - Повторяйте за мной: Колорокамбриум.
  - Колорокамбриум, - пробормотал класс.
  Профессор МакГонагалл кивнула.
  - Хорошо. Постарайтесь произнести его четко, как следует. Вы скоро поймете, что заклинания отличаются разными движениями палочки. Простое заклинание изменения цвета требует только, чтобы ваша палочка указывала на предмет, у которого вы хотите поменять цвет. Хитрость, однако, заключается в том, чтобы мысленно сосредоточиться на выбранном цвете.
  Она указала своей палочкой на доску.
  - Колорокамбриум, - отчетливо произнесла она.
  Цвет изменился от черного к синему.
  - Теперь каждый возьмет по клубнике из корзины на моем столе и попытается превратить ее в этот цвет. Я дам десять очков факультету, чей ученик первым успешно сделает свою клубнику похожей на доску.
  Возникла суматоха, так как все поспешно бросились вперед, чтобы взять ягоду. Римус сходил и принес четыре.
  - Колорокамбриум! - прокричал он своей клубнике. Ничего не произошло. - Ой, я забыл про цвет...
  Питер жадно сверлил взглядом свою.
  Другие ученики по всему классу тыкали и пихали своими палочками в ягоду, коверкая заклинание, либо не достаточно концентрируясь. Северус указал палочкой на клубнику перед собой, но, к его замешательству, она приняла болезненно-зеленый окрас. Джеймс поглядел по сторонам и заметил, что палочка Сириуса была нацелена на клубнику Северуса, а не на свою.
  - А что! - засмеялся он, защищаясь. - Я просто решил немного подшутить над нашим новым другом.
  - Ты и вправду загадал тот цвет? - спросил впечатленный Джеймс.
  - Ага, я подумал, что он отлично подойдет к его цвету кожи.
  - Если у тебя получается заклинание, используй его на своей собственной клубнике, чтобы заработать нашему факультету очков! - посоветовал Джеймс.
  Сириус откинул челку с глаз и направил кончик палочки на свою ягоду.
  - Колорокамбриум, - лениво произнес он.
  Клубника приобрела точно такой же оттенок морской волны, что и классная доска. Осознав, что он еще сам не испробовал заклинание, Джеймс тоже решил попытать счастья. К его радости, цвет его клубники успешно совпал с той, что у Сириуса.
  Профессор МакГонагалл тут же рванула к ним, гордо просияв.
  - Фантастическая работа, ребята! Вы освоили заклинание быстрее, чем любой из моих учеников. Десять баллов Гриффиндору! Если вы чувствуете себя уверенно, можете попробовать заклинание на других предметах в комнате.
  Джеймс видел, что она была внутренне рада тому, что студенты ее собственного факультета получили баллы. Северус резко обернулся - его лицо было в ярости. Даже Питер немного завидовал. Джеймс вспомнил, как мистер Олливандер говорил, что его палочка будет иметь успех на уроках Трансфигурации, и был очень доволен собой.
  Сириус уже вовсю тыкал своей палочкой по комнате, превращая пергамент в фиолетовый, чучела сов - в красный, а одежду Джеймса - из черной в ярко-желтую. Вскоре и другие ученики справились. Клубника Фрэнка Долгопупса всего лишь на оттенок отличалась от нужного, а Римус после нескольких неудачных попыток добился, наконец, успеха. Как только Лили удалось выполнить заклинание, она попыталась помочь Мэри, Гвен и Северусу. Судя по выражению лиц Мэри и Гвен, они были не очень-то счастливы, что Северус присоединился к ним.
  Питер все еще боролся с заклинанием. Он совсем разволновался, и его клубника начала раздуваться пропорционально его разочарованию. Она выросла до размеров арбуза, прежде чем Римус решил вмешаться.
  - Питер, не надо двигать палочкой вообще. Просто держи ее вот так...
  Он показал Питеру как надо делать. Джеймс хотел было предложить свою помощь, но тут его отвлекло какое-то движение под пергаментом, на котором были нацарапаны записи Римуса. Джеймс отдернул его и обнаружил фотографию в 'Ежедневном пророке'. На первой странице, так же, как в 'Пророке', лежавшем на кухонном столе тогда, в июле, был напечатан сверкающий череп с дымом в виде змеи, выползающей из его рта.
  - Это Темная Метка, - сказал Сириус достаточно тихо, чтобы никто не мог его услышать.
  - Что?
  - Темная Метка. Я слышал, как мои родители говорили о ней перед моим отъездом в Хогвартс. Это знак, который Темный Лорд и его последователи пускают в небо сразу после того, как кого-то убивают.
  Джеймс почувствовал себя глупо. Он почти ничего не слышал об этом Темном Лорде.
  - Кто он? Чего он хочет?
  Сириус был удивлен, что Джеймс ничего об этом не знает.
  - Его зовут...
  Он огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, прежде чем продолжил очень тихим шепотом.
  - Его зовут Волан-де-морт, но многие люди боятся произносить его имя.
  Джеймс вспомнил, как отец говорил о темном волшебнике в тот день, когда он получил свое письмо. Он не упомянул имя Темного Лорда, но Джеймсу было трудно поверить, что отец мог чего-то бояться.
  - Он ненавидит маглов, - продолжил Сириус, - и маглорожденных. Он считает, что мы должны избавиться от них всех.
  - Твои родители с этим согласны?
  - Разве ты не слышал мое письмо этим утром?
  Джеймс почувствовал, как внутри у него все сжалось.
  - А ты сам согласен с этим?
  Сириус закатил глаза.
  - Ты еще не понял, как я счастлив оказаться в Гриффиндоре?
  Почувствовав себя лучше, Джеймс пробежал глазами статью под картинкой в 'Пророке':
  
  'УБИЙСТВО БЫВШЕГО УЧИТЕЛЯ ХОГВАРТСА
  Тело бывшего профессора Хогвартса Анны Мизерли было обнаружено в ее доме в Корнуолле прошлым вечером. Она стала жертвой смертельного заклятия. Сразу же после ее смерти над домом была замечена Темная Метка, свидетельство того, что некое лицо и его последователи взяли на себя ответственность за преступление. Последний раз эта группа выпускала Темную Метку в июле после убийства известной провидицы Кассандры Трелони. Анонимные источники утверждают, что зловещий символ также имеется на левом предплечье слуг этого некоего лица, которые, судя по слухам, называют себя 'Пожирателями Смерти'.
  Анна Мизерли преподавала Защиту от Темных Искусств в Хогвартсе, и ее очень любили ученики и коллеги по школе. Ее вклад в изучение темных магических артефактов является бесценным для магического сообщества, продолжение см.стр.4'.
  
  Джеймс был удивлен, что не слышал об этом ранее. Теперь он знал, почему профессор Макгонагалл выглядела такой потрясенной. Сириус, который тоже закончил читать статью, задумчиво пожевал кончик своей палочки.
  - Зачем им понадобилось убивать Анну Мизерли? Семья Мизерли чистокровная. Должно быть, она сделала что-то такое, что оскорбило их...
  Их размышления были прерваны, когда газета, которую они читали, внезапно вспыхнула ярким оттенком оранжевого цвета. Питер, с помощью Римуса, наконец-то выучил заклятие изменения цвета.
  После урока Трансфигурации были Заклинания. Крошечный профессор, которому приходилось вставать на стопку книг, чтобы его увидели, представился как профессор Флитвик, декан факультета Когтевран. После изучения заклинания левитации Джеймс и Сириус с разочарованием обнаружили, что этот предмет не столь легко дается им, как Трансфигурация. Однако, Джеймс почувствовал себя немного лучше, когда заметил, что у Северуса тоже не очень-то получается. С другой стороны, Лили обнаружила определенные способности в Заклинаниях. Как только профессор Флитвик сказал классу попробовать заклинание левитации самостоятельно, легким взмахом своей палочки Лили тут же отправила перо к потолку, пока другие ученики смогли лишь слегка приподнять его. Она была приятно удивлена собой.
  Следующим уроком была Травология. В теплом воздухе все еще пахло летом, когда первый курс гриффиндорцев и слизеринцев отправился через школьный двор к теплицам. В то время, когда они проходили вдоль берега озера, группа шестикурсников-слизеринцев возвращалась в замок мимо них. Впереди, напыщенный как принц, вышагивал Люциус Малфой. Его значок поблескивал в свете позднего утра, словно серебристо-зеленая драгоценность. У Джеймса мелькнула мысль, не провел ли Малфой всю ночь, полируя его.
  - Люциус, как думаешь, зачем они посадили его? В прошлом году его не было, - спросил один из слизеринцев.
  - Не имею ни малейшего понятия, в чем смысл этой штуки, но если вы спросите меня, это полное уродство, - произнес он, растягивая слова. - Мой отец придет в ужас от того, что они сделали с этим местом.
  Утонченно красивая, но самодовольная девушка со светлыми волосами и голубыми глазами держала его за руку. Она бросила презрительный взгляд на Джеймса, когда они проходили мимо.
   Римус молча нахмурился, а Сириус проводил их взглядом, прежде чем повернулся к Джеймсу.
  - Эта девушка на руке Малфоя - моя кузина, Нарцисса Блэк.
  - Она выглядит дружелюбной, - с сарказмом усмехнулся Джеймс. Сириус рассмеялся.
  - Ну, ты же знаешь, какая душевная у меня семья.
  Наконец, они подошли к двойным дверям Теплицы Номер Один. Высокий волшебник с закатанными рукавами и волосами, собранными в конский хвост, встретил их и представился как Карадок Дирборн, декан Пуффендуя. Когда он пустился в долгий и нудный инструктаж относительно теплицы и растений внутри, Сириус тут же попытался забросить семена Дьявольских Силков в капюшон мантии Северуса. Джеймс вынужден был прикусить язык, чтобы не рассмеяться, когда одно из семян не попало в цель и ударило мальчика в затылок (Северус оглянулся по сторонам, но никак не мог понять, что это было). Поначалу Римус пытался их образумить, чтобы они внимательно слушали урок, но ему пришлось сдаться, когда Питер, стоявший прямо у него за спиной, начал безудержно чихать ему в затылок. Оказалось, у Питера была аллергия почти на все растения в помещении.
  После вводного урока они поспешили обратно в замок, чтобы встретиться с преподавателем по Истории магии, очень старым, хриплым призраком по имени Профессор Бинс. Будучи привидением, он не мог взять лист пергамента со списком класса, так что начал с того, что попросил каждого ученика представиться. Это заняло почти все время, потому как у профессора оказался очень плохой слух, и он не мог понять, как правильно произносится чье-нибудь имя. В частности, он не мог закончить с Римусом в течение пяти минут, предлагая имена, вроде 'Пу-пин' или 'Дрю-пин'.
  В полдень все сели обедать в Большом зале, обсуждая утренние уроки. После короткого перерыва пришло время для Зельеварения. Температура воздуха вместе с количеством света неуклонно снижались, пока первокурсники обоих факультетов гурьбой спускались в подземелья, таща свои котлы, наборы зелий и книги.
  Перед дверями класса стоял приземистый, кругленький человечек с огромными моржовыми усами, который представился как Гораций Слизнорт. Он провел их в кабинет, заставленный рядами каменных столов и скамеек. Когда он развернулся лицом к классу, золотые пуговицы на его жилете угрожающе натянулись, готовые вот-вот лопнуть.
  - Сегодня мы начнем с зелья старения. Ничего слишком серьезного, заметьте, но достаточно того, чтобы состарить вас, скажем, на два-три дня. Ингредиенты и указания на доске, а также страница шестнадцать в ваших учебниках. Пожалуйста, обязательно отмерьте правильное количество бундимуна, иначе некоторые из вас могут покрыться довольно неприятными волосами.
  Ученики начали отмерять зеленый гриб на своих медных весах, пока Слизнорт расхаживал вдоль рядов, наблюдая и вставляя изредка замечания.
  - Cлишком много ателаса, Каста. Достаточно двух-трех корней. Карл, держите нож как следует, это вам не рапира! Эй ты что, скажи на милость, делаешь?
  Северус, занятый растиранием темно-зеленого гриба, замер посреди процесса.
  - Сынок, ни в моей инструкции, ни в учебнике не сказано, что нужно измельчать бундимун.
  - Простите, сэр, - Северус сделал вид, что выбрасывает бундимун, но как только Слизнорт повернулся к нему спиной, чтобы переговорить с Фрэнком, он украдкой бросил его в котел, и содержимое тут же окрасилось в насыщенный синий цвет. Он низко склонился над своим учебником и набросал несколько заметок на полях.
  Слизнорт остановился над котлом Лили, всего на два ряда впереди Джеймса.
  - Как вас зовут, дорогая?
  - Лили Эванс, - ответила она, опуская в котел бундимун, который только что взвесила. Он также стал ярко-синим, хотя и менее выраженным, чем у Северуса.
  - Вы превосходный зельевар. Вы случайно не родственница Гаррику Эвансу, изобретателю маховика времени?
  - Думаю, нет, сэр. Видите ли, я маглорожденная.
  Глаза Слизнорта слегка выпучились от изумления.
  - Ну тогда... Хорошая работа, Лили. Мне любопытно увидеть, что еще вы можете сделать.
  И тут, застав Джеймса врасплох, он направился прямо к ним.
  - Сириус Блэк, у меня побывали все члены семьи Блэков, которые учились в Хогвартсе на факультете Слизерин за исключением вас. Вам должно быть немного стыдно, не правда ли? Во всяком случае, я знавал вашего отца, Ориона. Великий мастер зельеварения, потомок самого Продитуса Блэка, изобретателя оборотного зелья. Такая жалость, что ваш отец забросил зельеварение после окончания Хогвартса.
  Сириус выдавил подобие улыбки и бросил горсть бундимуна в свой дымящийся котел. Содержимое почернело, испуская слабый запах горелых волос. Питер пододвинулся к Римусу, который читал учебник по астрономии, рассеянно помешивая светло-голубое содержимое своего котла. Лицо Слизнорта вытянулось при виде пузырящегося черного месива перед Сириусом. Он взглянул на Джеймса и его фиолетовую жижу, и, не сказав больше ни слова, зашагал прочь к двум слизеринцам с каштановыми волосами и фарфоровой кожей.
  - Это Ван Влеки, - пробормотал Сириус Джеймсу. - Они происходят из другой чистокровной семьи. Они близнецы - Дориан и Нейса. Примус, Аницетус и Элия играют в слизеринской команде по квиддичу. У них еще есть младшая сестра по имени Персефона, но ближайшие два-три года Хогвартс ей не грозит.
  - Откуда ты знаешь такие подробности? - спросил Джеймс.
  Сириус пожал плечами.
  - Все чистокровные семьи знают друг друга, - просто ответил он. - Моя мать надеялась, что я вырасту и женюсь на Нейсе, но, думаю, теперь она уже так не думает.
  К концу урока только два ученика сумели правильно сварить зелье: Лили, и, к большому удивлению Слизнорта, Северус.
  - Интересный парень, этот Слизнорт, - заметил Джеймс, когда он, Сириус, Римус и Питер взбирались вверх по лестнице из подземелий на теплый первый этаж.
  - Профессор Слизнорт выбирает любимчиков, - сказал Сириус, сморщив нос от отвращения. - Мой отец входил когда-то в его маленький 'Клуб Слизней'. У Слизнорта нюх на студентов с хорошими связями и талантами. Он устраивает небольшие чаепития для гарантии, что они не забудут его, когда станут богатыми и успешными.
  - Интересно, какой тогда будет профессор Турнбилл, - сказал Питер.
  - Мы скоро узнаем, - ответил Джеймс.
  Они присоединились к очереди учеников перед классом Защиты от Темных искусств, где все возбужденно судачили о профессоре Турнбилле.
  - Я слышал, он путешествует со своим братом по всему миру в поисках сокровищ для министерства, - рассказывал Фрэнк Алисе.
  Гвен поблизости разговаривала с Кастой и Поллуксой Фейн, абсолютно одинаковыми сестрами-блондинками из Слизерина. Они выглядели и одинаково легкомысленными, рассеянно накручивая свои волосы на палец и жуя Лучшую Надувательную Жвачку Друбблс. Сегодня их волосы были уложены совершенно одинаково, так что Джеймс не знал даже за что ему зацепиться, чтобы угадать, кто из них кто.
  - Он рассказывал шестикурсникам о смертофалдах, - говорила Гвен. - Он даже показывал им фотографии, где он заснял одного на Борнео!
  - Ничего себе, смирофалды ... - ахнула одна из сестер.
  - Ага, по-моему, я читала о них в 'Маленькой Ведьме', - добавила другая сестра. - Они сейчас, кажется, в моде в Японии.
  В этот самый момент открылась дверь, и в коридор шагнул профессор Турнбилл, одетый в нежно-зеленую мантию, которая изящными складками облегала его стройную фигуру, и на нем по-прежнему были те же походные ботинки, что и накануне.
  - Это смертофалды, Каста, - он одарил ее дружелюбной улыбкой. - И это не экзотическая одежда, Поллукса, а темные создания, которые могут задушить тебя во сне и переварить, не оставив следа.
  Жвачка выпала из разинутых ртов Касты и Поллуксы, а профессор повернулся к Гвен.
  - Верно, Гвен, сегодня я читал лекцию старшим студентам по темным тварям. Твоя сестра, должно быть, сказала тебе. К сожалению, смертофалды не входят в учебную программу первого курса.
  Группа издала коллективный стон.
  - Не волнуйтесь, не волнуйтесь, - рассмеялся Турнбилл и махнул рукой, приглашая их войти, - у нас имеется свой собственный список захватывающих тем для изучения в этом году.
  Ученики по одному зашли в класс и заняли места, с удивлением разглядывая движущиеся фотографии на стенах. Большинство из них изображали путешествия профессора Турнбилла по всему миру. Джеймс и его друзья сели у стены позади класса, рядом с фотографией профессора Турнбилла, позирующего с чем-то похожим на южноамериканское племя. В руках он держал золотую статуэтку орла.
  - Похоже, он побывал везде, да? - прокомментировал Сириус.
  Когда все расселись, профессор Турнбилл размашисто прошагал в переднюю часть класса и встал лицом к ученикам, его глаза горели ярко и фанатично.
  - Дамблдор уже любезно представил меня, но для всех тех, кто, как и я, страдают плохой памятью на имена, я Эдриан Турнбилл. Как вы возможно догадались, я коллекционер и охотник за редкими историческими артефактами, а также я специализируюсь в выявлении предметов, скрывающих темную магию.
  В этот момент дверь в задней части класса открылась, и в класс вошли Лили и Северус. Турнбилл, нахмурившись, жестом пригласил их войти.
  - Поскольку это ваш первый день, я прощу на этот раз, но, как правило, я не терплю опоздавших учеников.
  - Извините, сэр, - Лили поспешила вперед и протянула ему записку. - Профессор Слизнорт попросил нас задержаться на минутку после урока. Это больше не повторится.
  Турнбилл быстро прочитал записку.
  - Ну, хорошо. Пожалуйста, займите ваши места на последнем ряду.
  Единственные свободные места сзади были рядом с Сириусом и между Мэри и Гвен, куда Лили быстренько села. С таким видом, что он охотнее предпочел бы выколоть себе глаза раскаленной кочергой, Северус нехотя бросил сумку и сел рядом с Сириусом, который испытывал точно такие же чувства.
  - Хотя я должен предупредить вас, что будут дни, когда мы будем только записывать лекции, сегодня мы проведем практический урок, чтобы познакомиться друг с другом, - Турнбилл указал на груду вещей перед своим столом, которые выглядели как обычный магловский хлам. Там были старые кроссовки, лейки, книги и игрушки.
  - Здесь двадцать один предмет, по одному на каждого ученика. Из этих двадцати одного предмета три прокляты скрытой темной магией.
  Питер испуганно пискнул. Турнбилл повернулся в его сторону.
  - Как тебя зовут?
  - Питер Петтигрю.
  - Ну же, Питер, - сказал он успокаивающе, - не о чем беспокоиться. Ни один из этих предметов не нападет на тебя. Они просто содержат секреты.
  Питер вздохнул с облегчением, а Турнбилл взмахнул палочкой, и на досках по всей комнате появились заклинания и инструкции.
  - Повсюду на столах разложены детекторы темной магии. Я хотел бы, чтобы каждый из вас выбрал какую-то вещь и испытал на ней все приборы. - Он поднял кверху что-то похожее на старомодную телевизионную антенну. - У меня только один индикатор скрытой магии, поэтому, пожалуйста, будьте осторожны с ним и берите по очереди. Не забывайте, что на досках также написаны заклинания, которые могут помочь вашему предмету раскрыть свой секрет. Вопросы? Хорошо, тогда вперед!
  Ученики бросились вперед, чтобы взять вещи из кучи. Сириус взял бейсбольный мяч, а Джеймс - словарь, в котором не доставало нескольких страниц. Римус уже пробовал заклинания на старом ботинке, тогда как Питер водил антенной-индикатором вокруг уродливого старого плюшевого мишки без глаза. По другую сторону от Сириуса Северус обследовал каждый дюйм медного ожерелья с помощью предмета, похожего на увеличительное стекло со множеством линз.
  - А Турнбилл интересный! Что ты думаешь? - спросил Римус Джеймса.
  - Ага, и я хочу побольше узнать о том, куда он ходит и чем занимается, - ответил Джеймс.
  Сириус вытянул шею, чтобы взглянуть на него с любопытством.
  - Вы видели татуировку у него на руке во время вчерашнего пира? - спросил Джеймс. - Жаль, что он опустил рукава, и я не успел разглядеть, что это было.
  Спустя несколько минут Алиса обнаружила, что в ее подсвечнике скрыта темная магия. Вскоре к ней присоединился мальчик со Слизерина по имени Карл Розенблатт, чья ржавая вилка заставила прибор буквально взбеситься. Карл положил индикатор темной магии обратно на стол, но как только Сириус потянулся за ним, Северус тут же перехватил. Одно мгновение Сириус, казалось, готов был сорваться, но потом взял себя в руки.
  - Милое ожерелье, Нюниус. Если ты наденешь его, то будешь выглядеть еще большей девчонкой, чем сейчас ...
  Джеймс, Питер и несколько учеников по соседству оглушительно расхохотались. Даже Лили хихикнула над лежащей перед ней старой серебряной расческой.
  Может быть, из-за того, что все смеялись, или скорее всего это было связано с тем, что Лили тоже была среди них, но желтоватая кожа Северуса внезапно приобрела красно-коричневый оттенок. В мгновение ока он выдернул свою палочку и направил в спину Сириуса.
  - Корпо морсус!
  - Не-е-ет!
  Джеймс обрушился на Северуса, как только тот произнес проклятие, благодаря чему оно благополучно миновало Сириуса и ударило в стену, опалив ее в нескольких дюймах слева от мальчика. Каста и Поллукса Фейн взвизгнули и отпрыгнули в сторону, жестко приземлившись на холодный каменный пол.
  - Никогда... НИКОГДА не проклинай моих друзей, когда они стоят к тебе спиной! - прорычал Джеймс в его сальное ухо.
  Внезапно кто-то оттащил его прочь. Северус остался лежать на полу - его грудь вздымалась от нескрываемой ненависти.
  - Что здесь происходит? - потребовал Турнбилл.
  Джеймс дрожал от ярости.
  - Снейп пытался наложить жалящие чары на Сириуса, когда он повернулся спиной.
  Губы Северуса скривились.
  - Поттер назвал Эванс грязнокровкой.
  По классу волной прокатился шепот и вздохи удивления. Через мгновение, когда она поняла, что это слово было серьезным оскорблением, зеленые глаза Лили сузились.
  - Джеймс Поттер, ты хулиган и мерзавец, как и твои друзья!
  С этими словами она собрала свои вещи и пересела за стол в другом конце комнаты. Профессор Турнбилл нахмурился, переводя взгляд с Северуса на Джеймса.
  - Я не могу позволить, чтобы подобное ребячество срывало работу в моем классе, - спокойным тоном сказал он. - Десять баллов с каждого факультета, и вы оба получите наказание. Завтра вечером, после ужина, в моем кабинете.
  Джеймс и Северус обменялись возмущенными взглядами, пока Турнбилл обратился к остальной части класса.
  - Возвращайтесь к работе - тут не на что смотреть.
  После того, как был найден последний темный предмет (это был чайник, из-за которого треснула одна из линз увеличительного стекла), класс, наконец, был распущен. Перекинув сумку через плечо, Джеймс чувствовал себя отвратительно - не потому, что получил наказание вместе с Северусом, а потому, что Лили считала теперь, что он назвал ее тем ужасным словом.
  Сириус похлопал его по спине несколько минут спустя, когда они возвратились сквозь отверстие портрета в гостиную Гриффиндора.
  - Эй, спасибо, дружище, - искренне поблагодарил он. - Спасибо за то, что спас мою спину. Это мерзкое проклятие, наверняка, оставило бы метку.
  Метка. Джеймс замер на месте. Римус врезался прямо в него, а Питер в Римуса.
  - Метка... Ты только что напомнил мне. Темная Метка! - Джеймс прижал руку ко лбу.
  - Черт, Джеймс, не надо так громко, - предупредил Питер, нервно оглядываясь по сторонам.
  - Темная Метка была в сегодняшней газете, какая с этим связь? - спросил Римус, уводя друзей в сторону, чтобы дать другим ученикам пройти через отверстие портрета.
  - У Турнбилла есть татуировка, ведь так? - настойчиво заметил Джеймс, оглядывая недоверчивые лица одно за другим. - У него есть татуировка, и она на левой руке. Никто из нас не знает, что это такое. В статье говорилось, что последователи В... Волан-де-морта имеют Темную метку на левом предплечье. Вы не думаете, что он может быть Пожирателем смерти?
  Все глубоко задумались. Наконец, Римус прервал молчание.
  - Джеймс, а ты действительно считаешь, что он стал бы сидеть за преподавательским столом, открыто демонстрируя свою Темную Метку? Дамблдор сидел всего в нескольких футах от него. Любой человек за столом мог ее заметить.
  Сириус быстро встал на защиту Джеймса.
  - Но мы видели ее только долю секунды, когда он помахал всем. Остальную часть вечера рукав был опущен. Под таким углом татуировку могли видеть только студенты. Никто из преподавателей не смог бы ее заметить!
  - Честно, Сириус, ты же не думаешь, что Дамблдор настолько глуп, чтобы взять на работу Пожирателя? - доказывал Римус. - Он величайший волшебник нашего века!
  - Ну, кто знает! - защищался Сириус. - Мои родители говорили, что сейчас Пожиратели смерти повсюду. Они проникают практически в каждое магическое учреждение в стране. Они есть даже в Министерстве Магии. Почему бы им не послать кого-нибудь в Хогвартс?
  - Твоим родителям, кажется, слишком много известно о Пожирателях Смерти, - пробормотал Римус.
  Джеймс прикусил губу.
  - Сириус, - медленно произнес он, стараясь быть как можно тактичнее, - твои родители случайно не Пожиратели смерти?
  - Нет! - яростно выкрикнул Сириус, но потом его вызывающий вид потерял свою силу. Он внезапно стал неуверенным. - Я хочу сказать... ну, по меньшей мере... Я так не думаю, - тихо сказал он. Сириус сунул руки в карманы и стал ковырять пол носком своего кроссовка.
  Римус поднял брови.
  - Ты, похоже, не так уж уверен, приятель.
  Румянец внезапно залил бледные щеки Сириуса.
  - Ну, если ты еще не понял, Римус, мои родители и я не особо близки.
  Питер неловко заерзал. Римус, кажется, понял, что он пересек границу. Рука Сириуса лежала на палочке, и его челюсть была так плотно сжата, словно он вот-вот расплачется.
  - Хватит, - быстро сказал Джеймс, вставая между ними двумя. - Ясно, что Сириус не знает, и даже если бы они были Пожирателями смерти, он на нашей стороне. Так что это совершенно не имеет значения, понятно?
  Не говоря больше ни слова, Сириус рванул вверх по лестнице в спальню мальчиков.
  - Что это было? - удивленно спросил Питер.
  Римус посмотрел ему вслед.
  - Может, мне пойти извиниться, - сказал он. Где-то наверху хлопнула дверь.
  - Думаю, ему нужно побыть одному, - сказал Джеймс. - Давайте просто останемся здесь. Мы увидимся с ним за ужином.
  Уроки заканчивались, и все больше учеников забиралось внутрь через отверстие портрета. Джеймс и Римус равнодушно играли в Волшебные шахматы, и, похоже, никто из них не мог сосредоточиться на игре. В голове Джеймса роились мысли о Турнбилле и загадочной метке на его руке. Неважно, верил ли Римус в то, что он Пожиратель Смерти или нет, Джеймс решил повнимательнее приглядеться к нему, начиная прямо с завтрашнего наказания.
  
  
  ГЛАВА 5
  СКИПЕТР ВРЕМЕНИ
  
  После своей вспышки в гостиной Сириус был непривычно тихим. В тот вечер он не явился на ужин, и на уроке астрономии (в полночь) он установил телескоп в дальней стороне башни, подальше от Джеймса, Римуса и Питера. Его плохое настроение распространилось и на занятия следующим утром. Большую часть дня Сириус практически не разговаривал без крайней необходимости, да и то лишь не больше одного-двух слов за раз.
  В четыре часа дня после урока Защиты от темных искусств, первокурсники Гриффиндора и Слизерина поспешили к стадиону для квиддича на свой первый урок полетов. После того, как раздали школьные метлы (видавшие и лучшие времена) и Джеймсу, наконец, позволили оттолкнуться от земли, он с радостью обнаружил, что летал не хуже других в классе - на самом деле совсем наоборот - он не соскальзывал назад, как Римус, не подпрыгивал на метле как Сириус и не повисал вниз головой как Питер.
  Хуже всех в классе полеты дались Северусу, который даже не мог понять, как правильно взобраться на метлу. Сначала он сел лицом не в ту сторону, и щетинистый конец метлы подскочил вверх, ударив его прямо в лицо. Затем, после того, как ему удалось выяснить, где у нее перед, он, казалось, не мог заставить метлу поднять его с земли. По правде говоря, Джеймс насчитал, что Северус врезался в землю больше раз, чем оторвался от нее. Блэк в особенности наслаждался шоу, и, к счастью, к концу урока он снова стал самим собой.
  Когда они устало брели обратно к замку, избитые и в синяках, Сириус трещал, не умолкая, о том, как Северус со всей силы ударился задницей о землю, а Джеймс тем временем пытался поймать взгляд Лили. Должно быть, она знала о его попытках, потому что неожиданно ускорила темп, завязав оживленную беседу с Гвен, как она всегда делала в таких случаях.
  Весь день Джеймс пытался застать ее одну. Он хотел как следует объяснить, что на самом деле произошло накануне на уроке по Защите от Темных искусств, но она, казалось, была полна решимости избегать его. Только к ужину ему наконец удалось загнать ее в угол.
  - Лили? - Джеймс сел рядом с ней за стол. Она резко встала и закинула свою сумку за спину. - Лили, подожди, я хочу извиниться.
  Может быть, голос мальчика прозвучал достаточно трогательно, чтобы заставить ее пожалеть его, потому что Лили остановилась в ожидании, хотя по-прежнему избегала его взгляда.
  - Разве тебе не надо к профессору Турнбиллу? - холодно спросила она.
  - Надо, вот почему я здесь так рано, - ответил Джеймс, радуясь, что пришел без Сириуса, Римуса или Питера. В сущности, это был его первый разговор с Лили наедине, и поэтому он жутко нервничал.
  - Ну, и что ты хотел сказать? - сердито спросила она.
  - Я только хотел сказать, что не называл тебя грязнокровкой, - быстро проговорил Джеймс, слова в спешке сыпались с его губ. - На самом деле, я сказал Северусу, чтобы он не бросал проклятья в моих друзей, когда они стоят спиной к нему.
  Лили нахмурилась и долго и пристально смотрела на него, пытаясь решить для себя, можно ли ему верить. Затем, к облегчению Джеймса, выражение ее лица смягчилось.
  - Я чувствовала, что ты не мог этого сделать. Просто это тяжело. Я никогда не думала, что здесь относятся с презрением к таким, как я.
  - Только эти гнусные слизеринцы.
  Глаза Джеймса скользнули к столу Слизерина. Северус, весь в ссадинах и ушибах после полетов, буравил его взглядом поверх своей тарелки. Лили быстро встала на его защиту.
  - Представь себе, мой лучший друг - слизеринец, и он думает, что я не хуже других!
  - Почему ты вообще с ним дружишь, Лили? - спросил Джеймс, с каждой минутой все сильнее ненавидя Северуса. - Он подлый, и он лжец! Неужели ты не видишь этого... ты уверена, что он не подлил тебе зелья или не сделал что-то еще?
  - Нет! - сердито ответила она, скрестив руки на груди. - И это не твое дело, с кем я провожу время!
  Она резко повернулась на каблуках и бросилась прочь как раз в тот момент, когда появились Сириус, Римус и Питер. Они плюхнулись на скамью рядом с Джеймсом.
  - О чем вы говорили? - поинтересовался Сириус, наблюдая, как она удаляется.
  - Ни о чем, - пробормотал Джеймс. - Я просто хотел спросить ее кое-что об уроках.
  Сириус и Римус обменялись понимающими взглядами.
  - О, бросьте. Это не то, чтобы я... Я не...
  Римус поспешил сменить тему.
  - Ну как, ты готов к встрече с Турнбиллом? - спросил он. - Интересно, что он заставит тебя сделать.
  - Может, ты будешь писать строчки, - предположил Сириус. Он поднял руку и сделал вид, что пишет в воздухе. - Я... больше... не... буду... нападать... на сальных... мерзавцев.
  Все засмеялись. Джеймс был рад услышать, что Сириус снова стал таким как раньше. Особенно Римус испытывал облегчение.
  Досыта наевшись ростбифа, Джеймс собрал свои вещи и направился в кабинет профессора Турнбилла, хотя и пришел на несколько минут раньше. Он надеялся на то, что ему выпадет возможность осмотреться вокруг до прихода профессора, чтобы поискать доказательства связи с Пожирателями Смерти.
  Кабинет Турнбилла находился на втором этаже. Дверь была широко открыта, и из нее лился свет в коридор. Подойдя ближе, Джеймс услышал обрывки приглушенного, но взволнованного разговора между двумя людьми. Знакомый голос говорил:
  - У Альбуса свои источники. Он знает, что Волан-де-морт ищет его, и, скорее всего, он сказал своим сообщникам, что фрагменты находятся здесь, в школе, Эдриан!
  Джеймс застыл. Волан-де-морту что-то было нужно в Хогвартсе?
  Затем он услышал спокойный, ровный голос профессора Турнбилла.
  - Минерва, я знаю, что это было любимой темой Анны, да покоится она с миром, но я специалист, и могу заверить вас, что нет абсолютно никаких шансов, что они все еще находятся в замке. После того, как он был разделен, его части, по слухам, были разбросаны по всей Европе. Вполне вероятно, что одна или даже несколько находятся сейчас на другом континенте.
  - Волан-де-морт не дурак, Эдриан! - настойчиво возразила профессор МакГонагалл. - Он, возможно, знает что-то, чего мы не знаем. Независимо от того, здесь они или нет, он пошлет Пожирателей Смерти обыскать школу - может быть, даже придет сам, а с новым проходом, ведущим на территорию школы из Хогсмида, мы только делаем себя более уязвимыми для нападения. Я знаю, что Дамблдор настоял на нем для одного из моих новых учеников, но мне кажется, что он не особо задумывался, насколько это повлияет на безопасность школы...
  - Минерва, не стоит беспокоиться. Волан-де-морт не осмелится появиться здесь, пока Альбус Дамблдор все еще директор. Наша школа очень хорошо защищена, и нет никаких шансов, что он найдет то, что ищет, потому что части, как иронично это ни звучало бы, были потеряны со временем.
  - Пожалуйста, Эдриан, из всего персонала вы являетесь наиболее квалифицированным в поиске магических артефактов. Обыщите школу, просто чтобы убедиться, что здесь ничего нет.
  - Я хотел бы помочь, но не буду, если только сам Альбус Дамблдор не попросит меня сделать это, чего он не сделает. Теперь извините меня, но я ожидаю ученика для наказания.
  Быстрые шаги профессора МакГонагалл направились к двери, и Джеймс понял, что ему нужно действовать быстро. Отчаянно оглядевшись вокруг, он спрятался за доспехами в нескольких футах от двери. И как раз вовремя. Профессор МакГонагалл выскочила в дверь и стремительно пронеслась мимо его убежища, сердито бормоча себе под нос всю дорогу по коридору. Когда она скрылась из виду, Джеймс выбрался из укрытия и вошел в кабинет. Он с разочарованием отметил, что Турнбилл снова был в одежде с длинными рукавами.
  - А, Джеймс, - сказал Турнбилл, приглашая его войти. - Боюсь, что Северус не сможет присоединиться к нам сегодня. Профессор Слизнорт занял его. Он придет ко мне завтра.
  Джеймс совершенно не был против. Северус может пить чай с Горацием Слизнортом столько, сколько он хочет, лишь бы не проводил вечер с ним. Довольствуясь мысленным образом Северуса, давящегося мороженым, Джеймс переключил свое внимание на сам кабинет.
  Стены кабинета Турнбилла были увешаны еще большим количеством фотографий его путешествий, чем класс. Комната была завалена грудами книг, разнообразными каменными и металлическими статуями, коронами, кубками и мечами. Она была похожа на небольшой музей, где все было втиснуто в крошечное пространство. Джеймс разглядывал ближайший предмет, неглубокую каменную чашу с вырезанными по краю рунами. Она была пуста.
  - Я вижу, ты восхищаешься моей коллекцией, - сказал Турнбилл, присоединившись к нему у чаши. - Это лишь немногие из моих артефактов. Альбус был достаточно любезен, чтобы позволить мне хранить некоторые редчайшие и ценнейшие предметы здесь, в замке. Однако, мы не должны забывать, зачем мы оба здесь.
  Он указал на груды книг в углу, рядом с пустой полкой.
  - Сегодня я попрошу тебя разложить мои книги в алфавитном порядке и поставить их на эту полку. Это займет не больше пары часов. Можешь уйти, когда закончишь.
  Джеймс надеялся, что профессор покинет кабинет, чтобы он мог осмотреться, но вместо этого тот сел за стол и начал проверять домашнее задание.
  'Поставьте Северусу двойку', - подумал Джеймс. Вынужденный выполнять данную ему задачу, мальчик опустился на колени и занялся ближайшей стопкой книг. После полутора часов, когда он беспрестанно сдвигал, вставлял и менял местами книги, полка теперь выглядела более-менее аккуратно. Турнбилл стоял за столом, вглядываясь с серьезным видом в старую книгу. Потом он оттолкнул ее в сторону, покачав головой. Как будто внезапно вспомнив о Джеймсе, он оглянулся.
  - Отлично выглядит, Джеймс, - сказал он, одобрительно кивая. - Ты хорошо поработал. Я на минутку загляну на кухню - я пропустил ужин, потому что говорил с... то есть, я был занят. Ничего, если я оставлю тебя одного на несколько минут?
  Джеймс не мог поверить в свою удачу.
  - Да, сэр.
  - Хорошо, я скоро вернусь.
  Джеймс проводил его взглядом, а потом еще с минуту посидел неподвижно, вытянув шею, чтобы убедиться, что профессор действительно ушел. Когда он был совершенно уверен, что остался один, мальчик вскочил на ноги и подошел к столу Турнбилла. Стол был усыпан сотнями газет, на которые у Джеймса не хватило бы времени, чтобы просмотреть. Он открыл пару ящиков в надежде найти что-нибудь компрометирующее, но там не оказалось ничего интересного, кроме нескольких старых перьев, чистых листов пергамента и старой упаковки от конфет Берти Ботс.
  Книга, которую Турнбилл оттолкнул в сторону, все еще лежала открытой на столе. На старых, пожелтевших страницах виднелось средневековое изображение коронованного воина на коне. Джеймс прочитал подпись под картинкой.
  'Александр Великий был одним из самых могущественных волшебников в истории. Непобедимый в бою, Александр завоевал всю Персидскую империю, которая в то время включала Анатолию, Сирию, Финикию, Иудею, Газу, Египет, Бактрию и Месопотамию. Согласно легенде, причиной его триумфа был скипетр, который он выковал из металла, посланного на землю богами'.
  Джеймс нахмурился. Он не знал, что Александр Македонский был волшебником, и не слышал ни о каком скипетре, который тот выковал. Может быть, это именно то, что искал Волан-де-морт? И как такой скипетр мог оказаться в Хогвартсе? В книге явно больше не было информации об этом.
  Звуки из коридора указывали, что Турнбилл уже возвращался. Удивившись, как профессор спустился в кухню и так скоро вернулся, Джеймс бросился обратно к стопке книг и схватил ближайшую к нему. Ее название было написано странными символами, которые он не мог прочитать.
  - Как идут дела, Джеймс?
  - Хорошо, сэр, - ответил мальчик, ломая голову, как поставить в алфавитном порядке книгу с незнакомыми символами.
  Турнбилл взглянул на часы, на которых вместо стрелок вращались планеты и звезды.
  - Полагаю, эта задача заняла больше времени, чем я думал. Вот что я скажу, почему бы тебе не отправиться в гостиную. Завтра вечером я попрошу Северуса продолжить с того места, где ты остановился.
  Джеймс бросил книгу с непонятными символами обратно в кучу. Пусть Северус разбирается, что с ней делать.
  - Спасибо, профессор, - сказал он, закидывая на плечо свою сумку. - Увидимся завтра в классе!
  Вернувшись в гостиную, Джеймс поделился с Сириусом, Римусом и Питером тем, что он узнал из разговора между профессорами МакГонагалл и Турнбиллом. Он также сообщил им об Александре Великом и скипетре.
  Римус задумался:
  - Я тоже никогда не слышал о скипетре Александра Македонского. Завтра я схожу в библиотеку и посмотрю, нет ли там какой-нибудь информации о нем.
  - Завтра?! - Сириус спрыгнул с подоконника, где он сидел развалившись. - Если Волан-де-морту нужен этот скипетр, не думаете ли вы, что нам следует добраться до него прежде, чем у него появится шанс найти его? Особенно, если никто из учителей не собирается искать. Я думаю, что мы должны пойти прямо сейчас.
  У Римуса отвисла челюсть, а глаза раскрылись так широко, как если бы Сириус предложил ограбить Гринготтс.
  - Сейчас? Уже слишком поздно, чтобы покидать гостиную!
  Сириус рассмеялся, его темные глаза заблестели:
  - Ты что, позволишь их дурацким правилам остановить тебя? Ты в самом деле думаешь, что правила важнее, чем помешать Волан-де-морту найти оружие, которое может уничтожить мир?
  Римус со смехом закатил глаза:
  - Сириус, ты даже не знаешь, что оно делает.
  - В том-то и дело! - упрямо сказал Сириус. - Нам нужно это выяснить!
  Джеймс не мог не согласиться. Он повернулся к Сириусу:
  - Я пойду с тобой.
  - Я тоже! - пискнул Питер.
  Римус, казалось, внутренне боролся с собой, разрываясь между соблюдением правил и своими друзьями. Уголок его губ дернулся вверх, и он с раздраженным вздохом вскинул руки:
  - Надеюсь, меня не исключат из-за вас троих.
  Поскольку учителя и старосты патрулировали залы, им потребовалось много времени, чтобы на цыпочках пробраться вниз на четвертый этаж. Сначала они легкомысленно отнеслись к своей затее, перешептывались и приглушенно смеялись всю дорогу, так что Джеймсу казалось, что они выбрали хорошее время для вылазки. Однако веселье закончилось, когда Питер испустил пронзительный вопль, мельком заметив их отражение в большом зеркале возле кабинета профессора Флитвика. Спустя несколько минут напряженного ожидания они почувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы продолжить путь, но больше не разговаривали, пока не достигли тяжелых двойных дверей библиотеки Хогвартса.
  - Питер, - прошептал Джеймс, - нам нужно, чтобы ты остался и посторожил здесь у двери. Если ты услышишь, что кто-то идет, ты должен будешь предупредить нас.
  С совершенно несчастным видом из-за того, что ему поручили эту работу, Питер остался в дверях, а остальные прокрались в глубь библиотеки.
  - Ищите все, что можете о знаменитых скипетрах и Александре Великом, - сказал Римус. Они рассыпались по темной библиотеке. Джеймс, понимая, что нет библиотекаря, который мог бы им запретить, почувствовал трепет волнения, когда шагнул за бархатную веревку, отделявшую запретную секцию.
  Двадцать минут спустя они собрали небольшую гору книг на одном из библиотечных столов и стали просматривать страницы при тусклом свете волшебных палочек.
  - В этой ни одного упоминания об Александре Великом, - сказал Джеймс, откладывая в сторону 'Посохи и Скипетры Былых Времен'.
  - Александр Великий, также известный как Александр Третий, завоевал всю Персию... бла-бла-бла... самый удачливый царь Македонии, бла-бла-бла... ничего нового в этой, - Сириус отшвырнул тяжелую энциклопедию.
   'Македония, - подумал Джеймс. - Почему это звучит знакомо?
  - Смотрите, что я нашел! - возбужденно закричал Римус. Джеймс и Сириус тут же зашикали на него, потом они все вместе опустили головы над книгой, лежащей перед ним. Римус при свете своей палочки зачитал вслух отрывок из массивного тома под названием 'Мифы и легенды Древнего Волшебного мира'.
  - 'Как гласит легенда, Александр Великий, непобедимый воин и царь Македонии, выковал скипетр из куска метеорита, брошенного на землю самим Зевсом. Получив этот скипетр, он стал владыкой и повелителем времени. В то время как простой маховик времени позволяет путешествие только в течение нескольких часов из настоящего, скипетр Александра Македонского позволял владельцу пересекать целые эпохи. Благодаря этой силе, он расширил свою империю за пределы Анатолии, Сирии, Финикии, Иудеи, Газы, Египта, Бактрии, Месопотамии и даже до Пенджаба.
  Завидуя власти, которую давал скипетр, сыновья Антипатра, македонского полководца, сговорились, чтобы украсть его у Александра. Однажды ночью они отравили его и забрали скипетр, который они переименовали в Скипетр Времени. На долгие годы этот артефакт исчез из памяти живых. В 987 году нашей эры волшебник по имени Текери Петри нашел его во время раскопок в городе Александрии, который был назван в честь своего основателя Александра Великого.
  Легенда гласит, что Петри привез скипетр с собой в Британию, где он обратился за советом к четырем основателям Школы чародейства и волшебства Хогвартс, которая открылась в 990 г. н.э. Салазар Слизерин, Годрик Гриффиндор, Пенелопа Пуффендуй и Кандида Когтевран единодушно решили, что больше никто не должен злоупотреблять властью скипетра. Они разделили скипетр на четыре части, которые были спрятаны каждым из них под сильными заклинаниями в стенах школы, которую они только что основали. Петри, помогавший каждому основателю, был единственным живым существом, когда-либо знавшим, где покоятся все четыре фрагмента.
  Опасаясь, что секрет скипетра будет потерян навсегда, Петри собственноручно написал в одном-единственном экземпляре дневник, который он назвал 'Наследие Македонского короля', где, как говорят, подробно описано точное местонахождение каждой части скипетра. Дневник исчез после его смерти в Лондоне в 1001 г. н.э. Многие ученые считают, что в течение следующих нескольких сотен лет один или несколько фрагментов скипетра были найдены и перевезены в Африку, Азию, и, возможно, даже через океан в Новый Свет, где они были потеряны навсегда'.
  Римус дочитал главу до конца.
  - Вот это да... - Сириус откинулся на спинку стула. - Способность управлять временем. Я же говорил вам, что это серьезно.
  - Ладно, ты был прав, - отрезал Римус. - Но как мы узнаем, были эти части рассеяны по миру или нет?
  - Ну, это же очевидно, ведь так? - сказал Сириус. - Мы должны найти дневник Петри и последовать его указаниям, чтобы увидеть все своими глазами!
  - Как? - с сомнением спросил Римус. - Дневник потерян, мы даже не знаем, с чего начать поиски.
  Джеймс напряженно думал. Название звучало так знакомо. 'Наследие Македонского короля'... где он слышал его раньше? Внезапно его осенило.
  - Я знаю, где дневник, - громко сказал он.
  Римус ахнул и уронил книгу на пол, и эхо от ее удара разнеслось по всей библиотеке. Сириус вытаращил глаза:
  - Ну... ты не хотел бы поделиться с классом?
  - Он во Флориш и Блоттс, в Косом переулке. Я видел его там, когда покупал книги для школы в июле.
  Покрытое шрамами лицо Римуса скривилось от недоверия.
  - Джеймс, потерянный дневник Петри не может находиться на полке книжного магазина в Косом переулке. Целых девятьсот семьдесят лет! Кто-то наверняка заметил бы, кто-то купил бы его!
  - Нет, если они не знали, что это такое...
  Джеймс вертел палочку между пальцами, размышляя вслух.
  - Конечно, никто никогда не слышал о нем раньше. В этом магазине тысячи, если не миллионы книг. По-моему, вполне возможно, что эта книга спокойно простояла на полке с тех пор, как Петри умер в 1001 году. В конце концов, некоторые магазины в Косом переулке датируются 382 годом до нашей эры. Да что тут говорить, я сам ее видел. Я знаю, что она там.
  - И как мы туда попадем? - спросил Сириус.
   - Может, автобусом 'Ночной рыцарь'? - громко сказал Питер прямо за спиной Римуса.
  Все трое подскочили, чуть не сбив высокую стопку книг с библиотечного стола.
  - Питер! - прошипел Сириус. - Что ты делаешь? Ты, кажется, должен сторожить у дверей! Давно ты здесь слушаешь?
  - Я слышал все. Простояв десять минут у дверей, я немного разнервничался, поэтому пошел искать вас.
  Джеймс быстро сменил тему, прежде чем Сириус успел произнести какую-нибудь гадость, которую явно собирался сказать.
  - 'Ночной рыцарь'? Нам не позволено покидать школу, и автобус не сможет забрать нас прямо у дверей. Как же нам выбраться с территории? Ворота охраняются чарами, которые не дают ученикам улизнуть без разрешения.
  Лицо Римуса просияло.
  - Хогсмид! Есть же проход...
  Он остановился на полуслове, осев на сиденье, как сдувшийся воздушный шарик. Стул Сириуса, на котором тот качался, снова шлепнулся на все четыре ножки.
  - Что?
   Римус выглядел крайне напряженным, что-то его явно беспокоило. Джеймс почти видел, как крутятся колесики у него в голове.
  - Есть... способ добраться до Хогсмида из школы... лодки! Лодки, под скалой, на которых мы переплыли через озеро в наш первый день. Мы можем переправиться через озеро в Хогсмид и вызвать там "Рыцаря".
  У Джеймса зародилось подозрение, что этот план был не тем, который Римус первоначально собирался предложить.
  - Когда? - спросил Сириус, который, похоже, ничего не заметил.
  - Мы не можем прогулять уроки, - сказал Джеймс. Он поморщился, представив себе, какому наказанию подвергла бы их профессор МакГонагалл, если бы обнаружила. Сириус на мгновение задумался.
  - Тогда в субботу.
  Римус поник лицом.
  - Я не смогу пойти с вами, - сказал он.
  Сириус раздраженно выдохнул:
  - О, только не говори снова, что ты боишься нарушить правила!
  - Нет, - лицо Римуса выражало страдание. - Мне нужно... навестить маму, она очень больна.
  - Ну...
  Сириус и Джеймс переглянулись. Очевидно, никто из них не знал об этом. Но Сириус не отступал:
  - Это что, настолько важно? Ты всегда можешь навестить ее в воскресенье, правда?
  - Нет, я должен поехать к ней в субботу, - сухо возразил Римус. - Я, вероятно, исчезну на несколько дней. Простите.
  Джеймс вздохнул, чувствуя неловкость Римуса.
  - Тогда тебе стоит поехать, Римус. Все в порядке. Сириус, Питер и я найдем дневник.
  Тут подал голос Питер:
  - Что мы скажем Фрэнку? Думаете, он не будет задаваться вопросом, почему он единственный ученик в общежитии в эти выходные?
  - Мы можем сказать ему, что все вместе собираемся навестить маму Римуса, - предложил Сириус.
  Внезапно раздался громкий хлопок, и дверь библиотеки распахнулась. Все четверо замерли, едва осмеливаясь дышать и напряженно вслушиваясь, пока их сердца отчаянно колотились.
  - Может, это Пивз, - прошептал Римус.
  - Как будто это лучше, чем учитель, - прошипел Сириус.
  Это был не Пивз, потому что мгновение спустя в библиотеку вошли тяжелые шаги. Сириус бросил на Питера сердитый взгляд, говоривший 'это ты во всем виноват'. Ребята бросились врассыпную, но тут Джеймс обернулся.
  - Нужно спрятать книги!
  Сириус схватил его за руку.
  - Нет времени!
   Джеймс едва успел захлопнуть 'Мифы и легенды Древнего Волшебного мира', прежде чем Сириус утащил его в тень. Протяжный голос Люциуса Малфоя разнесся над полками.
  - Здесь кто-то есть? Если ты ученик, то пожалеешь, что я застал тебя не в постели...
  Он прошествовал по центральному проходу библиотеки с зажженной палочкой в руке. Джеймсу и остальным удалось быстро проскользнуть вдоль крайних рядов и выскочить через открытую дверь в коридор. После напряженного бега вверх по трем лестничным пролетам, они, наконец, осмелились свободно вздохнуть в гостиной Гриффиндора. Сириус рассмеялся, словно никогда в жизни ему не было так весело.
  - Вот мерзавец!
  Джеймс осознал, что он тоже смеется.
  - Вы видели его лицо?
  - Нам обязательно нужно повторить это...
  - А вы не думаете, что он понял, о чем мы читали? - вставил Римус.
  - Перестань волноваться, Римус! - воскликнул Сириус, его глаза все еще искрились весельем. - Он, по-моему, слишком туп, чтобы отличить, где у котла верх, а где низ.
  - Я закрыл книгу, прежде чем мы убежали, - успокоил Джеймс.
  - И к тому же, - добавил Сириус, - он не знает, где находится дневник, а Джеймс знает.
  Римуса все еще было тяжело убедить.
  - Он староста, Сириус, он обязан иметь достойную голову на плечах, если он...
  Римус был прерван на полуслове, когда от стены отделилось жемчужно-белое и слегка прозрачное облако и проплыло прямо сквозь него.
  - Достойную голову на плечах? Вы случайно не обо мне говорите, а?
  Облако оказалось человеком, или, по меньшей мере, призраком человека. У него были длинные вьющиеся волосы, бриджи, камзол и мантия, шею плотно закрывал гофрированный воротник.
  Римус фыркнул, как будто его окатили ледяной водой.
  - Кто вы?
  - А-а, вы должно быть первокурсники. Нас еще не представили как надо! Сэр Николас де Мимзи-Порпингтон, призрак гриффиндорской башни, к вашим услугам.
  Призрак низко поклонился, при этом его голова случайно откинулась в сторону и свесилась с плеч. Она едва держалась на тонкой полоске кожи.
  - Боже мой, прошу прощения... как недостойно с моей стороны.
  Пока призрак изо всех сил старался вернуть голову на место, лицо Сириуса просияло от узнавания.
  - Эй, вы же Почти Безголовый Ник! Кингсли рассказывал нам о вас!
  - Я предпочел бы, если бы меня называли сэр Николас де Мимзи...
  - Что случилось с вашей головой? - перебил Питер.
  - Каждый год одно и то же... - угрюмо пробормотал Ник. - Можно подумать, люди не понимают, что означает прямой срез шеи. Вряд ли меня покусал оборотень...
  Римус вздрогнул и странно закашлялся.
  - Вам отрубили голову? - спросил Джеймс.
  - Ну конечно же, а теперь, если только вы не хотите, чтобы с вами сделали то же самое, я предлагаю вам четверым вернуться в спальню, где вам самое место в этот час.
  Джеймс и остальные ребята неохотно подчинились. Когда они вошли в комнату, Питер споткнулся о расшатанную скрипучую половицу и чуть не свалился на пол, но Римус вовремя подхватил его.
  - Тсс, - шикнул на них Сириус. - Не разбудите Фрэнка!
  К счастью, Фрэнк не шелохнулся. Он все еще тихо посапывал в своей кровати под балдахином. Стараясь быть как можно осторожнее, все четверо тихонько переоделись в пижамы. Перед тем, как лечь в постель, Джеймс повернулся к Сириусу и Питеру:
  - Мы отправляемся в субботу, в пять утра, до восхода солнца. Мы прокрадемся вниз к причалу, возьмем лодки и переправимся через озеро в Хогсмид, там мы вызовем 'Ночного рыцаря' до Косого переулка. Затем мы найдем дневник.
  Сириус и Питер кивнули в знак согласия, однако Римус с несчастным видом залез в свою постель и, не говоря ни слова, задернул полог.
  Размышляя над тем, что за болезнь могла быть у миссис Люпин, настолько серьезная, что требовала срочного возвращения сына домой, Джеймс тоже забрался в свою кровать и задвинул занавески.
  
  
  ГЛАВА 6
  ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ФЛОРИШ И БЛОТТС
  
  В субботу утром Джеймса разбудил Питер, чей острый нос только и был виден в темноте.
  - Уже 4:45. Нам пора идти.
  Джеймс скатился с кровати и надел очки. Кровать Римуса была пуста. Прошлой ночью он не вернулся в гостиную.
  - Ты оставил записку Фрэнку? - спросил Джеймс, переодеваясь в джинсы и свитер, которые он предусмотрительно выложил накануне вечером.
  - Да, я оставил ее на столике у кровати. Он найдет записку, когда проснется.
  - Хорошо, - ответил Джеймс. Он пересек комнату и раздернул полог Сириуса.
  - Проснись, соня.
  Сириус перевернулся и натянул одеяло на голову.
  - Пусть он забирает Скипетр, я хочу спать, - пробормотал он сонно.
  - Вставай, Сириус! - прошипел Питер, пытаясь встряхнуть его.
  - Возвращайся в свой буфет, Кикимер! - застонал Сириус, отпинываясь.
  - Кто такой Кикимер? - спросил Питер у Джеймса.
  - Не имею понятия, но с меня хватит.
  Джеймс скинул одеяло на пол, вытащил палочку из заднего кармана и направил ее на Сириуса.
  - Вингардиум левиоса!
  Сириус поднялся в воздух, завис на мгновение, а затем выплыл из кровати. Профессор Флитвик явно не шутил, когда предупреждал, что парящие чары не стоит использовать на людях. Палочка Джеймса задрожала. Было такое чувство, словно он нес огромный камень одной рукой. Совершенно неожиданно, как будто Сириус лежал на ветке дерева, которая внезапно треснула, он с глухим стуком упал на пол спальни.
  - Ой! Я уже собирался, уже собирался!
  Фрэнк пошевелился во сне и негромко всхрапнул, но не проснулся.
  - Тогда накинь что-нибудь, - велел ему Джеймс. - Мы уходим.
  Через десять минут Джеймс, Сириус и Питер во второй раз за неделю пробрались через отверстие за портретом. Хотя полная луна все еще была видна сквозь затемненные окна, казалось, что преподаватели и старосты, которые обычно бродили по коридорам в ночное время, наконец, легли спать. Пройдя на цыпочках мимо Большого зала, в котором похоже веселился Пивз, они проскользнули через огромные двойные двери замка в темное, прохладное утро, спустились по высеченным из камня ступеням, которые вели к подземному лодочному причалу. Маленькие лодки, которые перевезли их через озеро в Хогвартс в первую ночь, все еще стояли там на привязи.
  - Не зажигай свет, - предупредил Джеймс Сириуса в тот момент, когда тот уже поднимал свою палочку, чтобы зажечь ее. - Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили.
  Они погрузились в лодку, и Сириус отвязал веревку. Затем, поглядев друг на друга, они поняли, что не знают, что делать дальше.
  - А где весла? - спросил Питер.
  - Мы плыли без них в ту ночь, - заметил Джеймс, осматривая каждый дюйм маленькой лодки. Ничего подходящего не было видно. Они испробовали все заклинания, которые знали (их, признаться, было не так уж много), но лодка по-прежнему оставалась решительно неподвижной. В раздражении Сириус вскочил и вскинул руки в воздух.
  - Почему бы нам просто не попросить ее отвезти нас в Хогсмид! Это единственное, что мы еще не пробовали!
  Лодка вдруг покачнулась, сбивая всех с ног, и они понеслись по темному туннелю к стене из плюща. Питер завалился на Сириуса.
  - Моя палочка!
  Палочка Сириуса выскочила из его руки. Он сделал движение, чтобы схватить ее, но промахнулся, и она с сплеском упала за борт в темную воду.
  - Я нырну за ней! - дико закричал он.
  - Нет, Сириус! - воскликнул Питер, хватая его за куртку. - Тебя не впустят в 'Ночного рыцаря' мокрым!
  Сириус все еще был полон решимости прыгнуть за борт, однако уже понял, что было слишком поздно. Лодка двигалась очень быстро, и никто из них даже не был уверен, в каком месте она упала.
  - Мы направляемся в Косой переулок, - утешительно сказал Джеймс, положив руку на спину Сириуса. - Ты сможешь купить еще одну палочку у Олливандера.
  Сириус угрюмо откинулся на спинку сиденья и не произнес больше ни слова, пока лодка плавно скользила по оставшейся части темного туннеля. Они прошли сквозь завесу плюща, и когда почувствовали ветерок на своих лицах и увидели серый свет на горизонте, ребята осознали, что они, наконец-то, на озере. Над его поверхностью висел густой туман.
  - Похоже на дежавю, - с сарказмом заметил Сириус.
  БАМ!
  Лодка как-то странно содрогнулась. Питер, который смотрел через борт на воду, бросился на пол и сжался в клубок.
  - Что это было? - пискнул он.
  Джеймс огляделся по сторонам.
  - Мы на что-то наскочили... возможно, на затонувшее бревно или камень...
  Сириус покачал головой, его лицо побледнело:
  - Джеймс, глубина озера здесь не меньше пятидесяти футов.
  БАМ!
  Теперь все трое съежились в центре лодки.
  - Может, вы посмотрите, что там? - прошептал Питер.
  Джеймс с трудом сглотнул и медленно сел. Когда он выглянул за борт, он внезапно увидел свое отражение в чем-то большом и круглом. Это был глаз, и он был размером с обеденную тарелку.
  - А-а-а!!!
  Сириус и Питер резко сели и тоже закричали. Джеймс пополз назад, пытаясь спрятаться от этого глаза, но к своему ужасу, он увидел, как из тумана вокруг них стали подниматься гигантские щупальца.
  - Заклинание! Используй заклинание!! - заорал Питер, вцепившись в Сириуса, как в спасательный круг.
  - Что я могу сделать, умертвить его с помощью заклятия Колорокамбриум!? - крикнул ему в ответ Сириус. Он пятился все дальше и дальше, пока едва не вывалился с другой стороны лодки.
  - Тогда заколи его палочкой! - завизжал Питер.
  - У меня нет палочки! - заорал Сириус. - Можешь заколоть его своей!
  - Подождите! - крикнул Джеймс. Существо, казалось, терпеливо ждало, когда они успокоятся. - У него было достаточно времени, чтобы перевернуть лодку и съесть нас... По-моему, он не хочет причинить нам вред!
  - Тогда... чего же оно хочет? - спросил Сириус.
  В ответ на его вопрос из воды позади него поднялось щупальце, такое же длинное и толстое, как ствол дерева. Оно мягко подтолкнуло мальчика вперед.
  - О, нет... нет, нет, нет!
  - Сириус!
  Джеймс кинулся вперед, чтобы оттащить Сириуса в безопасное место, но другое щупальце обвилось вокруг его пояса, и он почувствовал, как его грубо отбросили прочь.
  Сириус попытался сопротивляться, но это не принесло результата. Щупальце толкало его все дальше и дальше, пока он не оказался у самого края, лицом к лицу с глазом.
  - Чего ты хочешь?! - потребовал он.
  Ответ последовал почти незамедлительно. Еще одно щупальце возникло из воды прямо перед ним, и оно держало что-то длинное и тонкое. Сириус робко протянул руку и взял. Это была его палочка.
  - Э-э... спасибо, - сказал он, выдавив слабую улыбку.
  Внезапно все щупальца втянулись обратно в воду, включая то, что обвилось вокруг Джеймса. Мальчик тяжело приземлился на дно лодки. Быстро вскочив на ноги, он перегнулся через борт и увидел, как гигантский кальмар медленно и величественно возвращался обратно в озеро. Когда последнее щупальце скользнуло под темную поверхность воды, Джеймсу даже показалось, что оно помахало им на прощанье.
  Как только лодка продолжила движение, на противоположном берегу завиднелся каменистый берег и длинный причал, освещенный тускло горящими фонарями.
  - Не могу поверить, что мы сделали это, - сказал Питер, оглядываясь через плечо на озеро. - Я уже думал, что кальмар собирается съесть нас... или, по крайней мере, тебя, Сириус.
  Сириус, который все еще любовался своей палочкой, закатил глаза.
  - Ага, спасибо, что пытался спасти меня, Питер.
  Когда лодка остановилась, они выскочили и вытащили ее на берег.
  - Ну, и как мы вызовем 'Ночного Рыцаря'? - спросил Джеймс.
  Питер огляделся вокруг:
  - Наверное, нужно выйти на дорогу. На ту, что у железнодорожной станции.
  Набравшись храбрости, они начали подниматься по той же лесной тропинке, по которой Хагрид вел ребят в их первую ночь. Дорога была такой же темной и коварной, как и раньше.
  - Надо было перекусить перед уходом, - задумчиво произнес Сириус спустя некоторое время.
  - Сомневаюсь, что... кухня... была... открыта, - выдохнул Питер где-то сзади. Он совсем запыхался.
  - А кто вообще готовит еду в Хогвартсе? - полюбопытствовал Джеймс, намеренно сбавляя шаг, чтобы Питер мог их догнать.
  - Домовые эльфы, конечно же, - ответил Сириус, казалось, ничуть не заботясь о том, что Питер пыхтел и отдувался, как Хогвартс-экспресс. - Они же убираются и на территории замка. Хотя эльфы в Хогвартсе, должно быть, очень проворные и бесшумные. У нас дома Кикимер все время бормочет, ворчит и стучит предметами... По-моему, он стареет.
  - У вас есть домовой эльф? - недоверчиво спросил Джеймс.
  - Ага, но поверь мне, такого домашнего эльфа, как Кикимер, никому не захочется. Он очень вредный. Ну, сколько нам еще идти? В ту ночь, когда мы приехали, мне показалось, это не так далеко.
  Джеймс покосился на тропинку.
  - По-моему, я вижу свет впереди. Похоже, мы уже близко.
  Молча, они продолжали идти вперед, к свету.
  - Может, мы купим что-нибудь поесть в Косом переулке, - с надеждой сказал Сириус.
  - И мы могли бы посетить лавку старьевщика, - добавил Джеймс, вспомнив, что летом у него не было на это времени.
  - От этого леса у меня уже мурашки по коже, - вставил Питер.
  В ответ на это они зашагали чуточку быстрее.
  - Как думаешь, там есть мороженое? - тяжело дыша, произнес Сириус.
  - Ты никогда не был там? - удивился Джеймс.
  - Конечно, нет, у нас Кикимер ходит за покупками. Мать и отец - тоже иногда, если у них там дела, но мне никогда не позволялось.
  - Ну, там есть кафе-мороженое Фортескью и всевозможные уличные торговцы, я покупал чернично-лакричное мороженое у одного в прошлом месяце.
  Теперь они просто бежали к свету, больше не заботясь о том, насколько опасной может быть тропа.
  - О, я надеюсь, что у них есть шоколадное с перцем! - радостно воскликнул Сириус.
  Внезапно послышался сдавленный крик, и Джеймс осознал, что Питера больше нет позади.
  - Питер?
  Он огляделся и, на мгновение отвлекшись, споткнулся об огромный корень дерева.
  - Ай! Сириус, похоже, мы сбились с тропы!
  Сириус не сразу понял, что случилось.
  - Что? Как мы могли сбиться с тропы? Вон свет...
  Тут он резко остановился.
  - Что за...?
  Там, где раньше был один огонек, теперь стало два. Джеймс заметил, что вокруг них стало появляться все больше огоньков. Они мягко светились, как края утреннего неба во время их ночного путешествия через озеро. Некоторые призывно подпрыгивали вверх-вниз, другие мигали, как будто плыли среди толстых стволов деревьев.
  Джеймс нашел Питера в темноте. Мальчик свернулся в клубок и хныкал. Сириус прошел несколько шагов, осмотрелся, а затем присел рядом с ними на корточки.
  - Что это? - тихо спросил он.
  - Не знаю, - ответил Джеймс.
  Сириус прокашлялся.
  - Эй? - позвал он, стараясь, чтобы его голос разнесся как можно дальше.
  Внезапно все огоньки погасли. Затем, секунду спустя, прямо перед ними снова вспыхнул первый огонек.
  - По-моему, он хочет, чтобы мы последовали за ним, - сказал Сириус, медленно выпрямляясь.
  Джеймс помог Питеру подняться, и все трое направились к нему, хотя и гораздо осторожнее на этот раз. Огонек взволнованно задрожал и отскочил дальше в лес. Другие присоединились к нему, танцуя и кружась вместе с ним.
  - Куда, по-вашему, они ведут нас? - спросил Питер тоненьким, дрожащим голосом.
  - Может быть, они ведут нас обратно, к тропинке! - громко высказался Сириус. Словно забыв об осторожности, он опрометчиво понесся вслед за ними. Джеймсу и Питеру пришлось догонять его, перелезая через огромные корни деревьев и ныряя под низко свисающими ветками.
  - Сириус, притормози! - умолял Питер.
  Кое-что в этих огоньках начинало беспокоить Джеймса. Они очень странно подействовали на Сириуса. Казалось, он был готов слепо следовать за ними хоть куда - даже если это был терновый куст... или овраг... или болото....
  - СТОЙ!
  Но было слишком поздно. Внезапно земля под их ногами исчезла, они оказались по грудь в холодной влажной трясине. Сириус мгновенно вышел из транса.
  - Что? Что случилось?
  Джеймс сплюнул то, что попало ему в рот. На вкус это было мерзко.
  - Это те штуки, о которых Хагрид предупреждал нас той ночью, когда мы приехали! Как они там называются... Болотные духи? Он говорил, что они заманивают людей в болота!
  Бедный Питер был на голову короче всех остальных, так что вода доходила ему почти до шеи.
  - Что они делают с людьми, которых заманили сюда? - поинтересовался он.
  Как бы Джеймс не хотел надеяться, что болотные духи просто посмеются и уйдут, он уже видел, как огоньки окружили их и теперь подбирались все ближе...
  - Я не знаю, но если мы не хотим это выяснить, мы должны выбраться отсюда побыстрее!
  Все трое яростно заработали руками и ногами, но не смогли сдвинуться более чем на пару дюймов.
  - Они уже близко! - предупредил Сириус. Он был прав. Огоньки были меньше, чем в тридцати футах от них...
  Питер забарахтался изо всех сил.
  - Джеймс, вытяни свою палочку!
  - Что?
  - У меня руки застряли, вытяни свою палочку!
  - Зачем?!
  - СДЕЛАЙ ЭТО!
  Не понимая, что он делает и почему, Джеймс резко вскинул свою левую руку в воздух. Раздался оглушительный грохот, и ослепительный свет залил все вокруг. Болото осветилось, и Джеймс смог различить темные фигуры приземистых, полупрозрачных существ, которые теперь верещали от ярости и отступали за деревья.
  - ДЖЕЙМС, ПОБЕРЕГИСЬ! - взревел Сириус.
  Джеймс повернул голову. Нечто огромное, ярко-фиолетового цвета, плыло прямо на него. Он поднял руки, чтобы защититься от удара, но оно каким-то невероятным образом свернуло вправо, на мгновение зависло в воздухе, а затем с громким чавканьем рухнуло в болото.
  Джеймс опустил руки, и осознав, что задержал дыхание, наконец, тяжело выдохнул. Фиолетовым предметом оказался трехэтажный автобус. Над ветровым стеклом горела золотая надпись: 'Ночной рыцарь'.
  Из-за двери, которая на пару футов погрузилась в болото, послышались приглушенные ругательства. Дверь задребезжала, издавая в болотной жиже какие-то невообразимые, то ли чавкающие, то ли хлюпающие звуки (если бы Джеймс был в лучшем настроении, он, наверняка, бы засмеялся), но тут окно на первом этаже автобуса распахнулись, и в нем возникло весьма неприветливое лицо восемнадцати- или девятнадцатилетней девушки.
  - Что вы трое вытворяете? Вы что, из ума выжили?!
  Изнутри раздался другой голос, судя по звуку, пожилой женщины:
  - Джилл, что я тебе говорила об обязательном приветствии?
  Джилл испустила раздраженный вздох:
  - Добро пожаловать в 'Ночной Рыцарь', аварийный транспорт для волшебников, попавших в затруднительное положение, - быстро продекламировала она голосом, который очень сильно намекал, что ребятам были не рады. - Меня зовут Джилл Паддлдип, и сегодня я буду вашим кондуктором. Просто внесите символическую плату, запрыгивайте на борт, и мы стильно и с комфортом доставим вас в любое место назначения. Отдохните в одной из наших роскошных кроватей. Почистите зубы одной из наших бесплатных зубных щеток. 'Зачем трансгрессировать, когда можно медитировать в автобусе Ночной Рыцарь!'
  Девушка закончила речь и вернула своему лицу кислое выражение, какое было до этого.
  - Вы чуть не погубили нас, вызвав в такое место!
  - Мы чуть не погубили вас?! - возмутился Джеймс, с трудом продвигаясь вперед, пока почти не достиг автобуса.
  - Эй, даже не думай забираться сюда! - взвизгнула Джилл.
  - Что это значит? Вы нас не впустите? - потребовал Сириус. - Вы ведь сказали, что это аварийный транспорт для волшебников, попавших в беду! Мы, по-вашему недостаточно в беде, что ли?!
  - Тогда, это аварийный транспорт для волшебников, не покрытых тиной! - парировала Джилл.
  - Эванеско!
  Дверь автобуса внезапно исчезла, открывая взору очень старую женщину в кресле за рулем. Ее светящиеся глаза были двух разных цветов (желтого и зеленого), а ее волосы были жутко растрепаны.
  - Ты ведьма или нет, Джилл? Впусти этих бедных мальчиков, и мы поможем привести их в порядок.
  Джеймс воспользовался поручнями, чтобы вылезти из вязкого болота, затем повернулся, чтобы помочь Сириусу и Питеру. Старая ведьма вынула короткую толстую палочку и направила ее на троих мальчиков.
  - Экскуро!
  Джеймсу показалось, будто огромный, невидимый пылесос засасывает всю его одежду. Мгновение спустя вся грязь исчезла.
  - Спасибо, - сказал Джеймс, с содроганием представляя, что случилось бы с ними, если бы Питер не знал о 'Ночном Рыцаре'.
  - О, нет проблем, дорогуша, - сказала ведьма. - Куда вы трое направляетесь?
  - Косой переулок, - ответил Сириус, копаясь в кармане в поисках денег. Он вручил Джилл золотой галеон и шестнадцать серебряных сиклей. Она пересчитала монеты и жестом показала им садиться. Автобус был заполнен кроватями, и все они были пусты.
  - Косой переулок, сию минуту! - с готовностью откликнулась ведьма, дергая огромный желтый рычаг. Автобус затрясся.
  - Эй, вы уже пользовались 'Рыцарем' раньше? - спросила Джилл, разглядывая их с подозрением. Питер кивнул и крепко ухватился за ближайший поручень, но Джеймс и Сириус лишь покачали головами.
  Последовал оглушительный грохот, и Джеймс с Сириусом повалились на пол. Палочка Сириуса откатилась от него.
  - Ну вот, опять! - воскликнул он, пытаясь ее достать.
  Джеймс ухитрился взобраться на одну из кроватей, которая бешено каталась по автобусу. Выглянув в большое квадратное окно, он увидел деревья, пролетающие мимо с пугающей скоростью.
  - Как мы до сих пор ни во что не врезались? - с удивлением спросил он у Питера. Питер только покачал головой, плотно сжав губы. Он буквально позеленел.
  - Смотри, - сказал Сириус, указывая на переднее окно.
  Джеймс проследил за направлением его пальца и увидел, как с пути автобуса проворно отпрыгивают холмы и деревья. Он зачарованно засмотрелся, как вдруг...
  БАХ!
  Внезапно деревья исчезли, и вот они уже летели по центральным улицам Лондона. Теперь в точности также сжимались здания и парковые скамейки, чтобы убраться с пути 'Ночного рыцаря'.
  - Мне кажется, я только что видел свой дом! - прокричал Сириус, и Джеймс вскочил, чтобы посмотреть, но автобус двигался слишком быстро.
  Внезапно старая ведьма ударила по тормозам, и автобус резко остановился, отправив Джеймса и Сириуса в полет. Джеймс врезался в кучу кроватей в углу, а Сириус головой влетел в поручень, за который цеплялся Питер. Питер окончательно расстался с содержимым своего желудка, едва не задев Сириуса и вызвав очередную длинную тираду проклятий от Джилл. Как только Джеймс вернулся на ноги, он увидел, что они находятся прямо напротив захудалой пивнушки.
  - Косой переулок, вход вон там, - объявила старая ведьма, кивнув в сторону двери в пивную. Она выжидающе взглянула на Джилл, и поскольку девушка ничего не сказала, старуха резко ткнула ее локтем.
  - Спасибо, что воспользовались автобусом 'Ночной Рыцарь', - с кислой миной произнесла Джилл. - Мы надеемся, что ваша поездка была приятной, и в скором времени вы снова отправитесь с нами. Помните - 'Возникла нужда из города улизнуть - достаточно только палочкой взмахнуть!'
  Джеймс, Сириус и Питер сошли на землю и не успели они и глазом моргнуть, как автобус с громким хлопком исчез.
  - Спасибо, Питер, - поблагодарил Джеймс, наблюдая за небольшим вихрем кружащихся листьев и мусора, который оставил позади 'Ночной Рыцарь'. - Ты нас спас.
  - Не за что, - слабым голосом проговорил Питер, его лицо все еще было нежно-зеленого оттенка.
  Когда они приблизились к двери пивной, их внимание привлекла вывеска, висевшая над входом.
  - 'Дырявый котел', - прочитал Джеймс. Он и его родители всегда использовали летучий порох, чтобы попасть в Косой переулок, так что название было ему незнакомо. - Косой переулок разве здесь?
  - Ага, - подтвердил Питер. - Он на заднем дворе, у мусорных баков.
  Они отважились войти внутрь, а затем шагнули в небольшой дворик, где стояли мусорные баки. Придя в себя после укачивания, Питер стукнул палочкой в трех местах на кирпичной стене. Открылась небольшая дыра, которое ширилась и ширилась, пока они не оказались на тихой мощеной улочке, купающейся в теплом утреннем свете. Несколько ведьм и волшебников уже суетились на улицах, а владельцы магазинов открывали окна и распахивали двери.
  - Где нам искать Флориш и Блоттс? - спросил Сириус.
  - Сюда, - указал Джеймс, осмотревшись. Они миновали аптеку, лавку товаров для квиддича и канцелярский магазинчик, прежде чем достигли своей цели.
  - Пожалуйста, пусть она будет на месте, - взмолился он.
  Они тихо вошли. Многочисленные ряды пыльных томов выглядели точно так же, как Джеймс помнил.
  - Она где-то сзади, в одном из дальних уголков, в разделе 'Мифы и легенды'.
  Трудно было точно вспомнить, где это находилось, но после некоторых поисков, Джеймс наконец-то нашел ту самую полку с потускневшей медной табличкой.
  - Где-то здесь, примерно на уровне глаз...
  Несколько минут они молча обыскивали полки, но затем Сириус внезапно напрягся, как охотничья собака, почуявшая лисицу.
  - По-моему, тут кто-то есть, - прошептал он.
  Джеймс был слишком поглощен поиском, чтобы слушать. Он боялся, что возможно, ошибся в своих воспоминаниях и что вся поездка могла оказаться напрасной, но в конце концов, по счастливой случайности, он заметил ее. Это была небольшая, потрепанная, пыльная книжонка с выцветшей зеленой надписью на корешке.
  - Я нашел! Она здесь!
  Джеймс выхватил книгу и быстро пролистал пожелтевшие, хрупкие страницы, написанные от руки.
  - Это точно она! - с облегчением выдохнул он.
  - Мы украдем ее? - спросил Питер.
  - Будем надеяться, что нет, - раздался позади них старческий хриплый голос. Тот же изможденный лавочник, которого Джеймс встретил в июле, вышел из-за полки. Он протянул грубую руку, чтобы взять дневник, и Джеймс, чувствуя себя так, словно его поймали с поличным, неохотно передал ему книгу.
  Владелец магазина вынул из нагрудного кармана мутные старые очки и внимательно изучил дневник. Похоже, он не признал его чем-то важным. Видимо, решив, что он может избавиться от него, старик протянул его обратно Джеймсу.
  - Я хочу за него пятнадцать галеонов.
  Джеймс поник. У Сириуса в чемодане была непомерная сумма денег, и этим утром он взял две большие горсти монет, но у него все же было не достаточно. Джеймс быстро начал обдумывать все имеющиеся варианты. Вернуться ночью и украсть его... выхватить его из рук старика и убежать... каждая идея звучала хуже предыдущей.
  - ЧТО-О! - взорвался Сириус. - За этот кусок мусора? Положи его обратно, Джеймс, мы можем сделать наш доклад о чем-нибудь другом! Пойдем в другой магазин.
  Он схватил дневник и с силой сунул его обратно в руки лавочника. Затем он двинулся прочь не оглядываясь. Джеймс последовал за ним, сбитый с толку.
  - Сириус, что ты делаешь?!
  - Тсс, - прошипел он.
  - Подождите! Не ходите к Переплетчику!
  Владелец магазина, очевидно, в ужасе от перспективы уступить клиентов книготорговцу под именем Переплетчик, пустился вслед за ними. Он еще раз критически взглянул на потрепанный дневник у себя в руках.
  - Ну хорошо, вы, гнусные дети. Берите за восемь галеонов или оставьте его.
  Сириус порылся в кармане.
  - У меня только три.
  Джеймс знал, что он лжет. У него было больше.
  - Пусть будет три, - согласился старик. В конце концов он, похоже, смирился с тем, что ему не удастся получить с них много денег.
  Сириус протянул ему деньги и забрал дневник.
  - Спасибо, приятно иметь с вами дело!
  Прежде чем лавочник успел сказать что-нибудь еще, все трое бросились к двери. Снаружи, среди шумной толпы, Сириус открыл дневник.
  - Сириус, не надо, - попросил Джеймс. - Мы должны подождать, пока не останемся одни в гостиной.
  Сириус с неохотой закрыл книгу и засунул ее поглубже в карман куртки.
  - Ну, как насчет шоколадно-перечного мороженого? - с надеждой спросил он.
  После мороженого от Фортескью (шоколадно-перечного в тот день не было, так что Сириус остановился на ежевичном с какао), они вернулись к кирпичной стене и вышли обратно в Лондон через 'Дырявый Котёл'. Там они вновь вызвали 'Ночного Рыцаря' (Джилл с огромным недовольством пришлось вновь процитировать приветственные слова) и попросили отвезти их обратно в Хогсмид, в этот раз на дорогу возле железнодорожной станции. Оказавшись там, они только собрались спускаться по лесной дорожке, когда Сириус остановился, лукаво улыбаясь.
  - Знаете, Хогсмид - единственное поселение в Великобритании, где живут только волшебники. А поскольку мы волшебники-ученики, вам не кажется, что для нас... было бы познавательно заглянуть туда?
  Подмигнув, он направился в другую сторону, к крошечной деревушке неподалеку от станции. Джеймс со смехом побежал догонять его. Питер в отчаянии поплелся вслед за друзьями.
  - Сириус, Джеймс, постойте, что вы делаете? Сегодня же выходные в Хогсмиде!
  - Что? - спросил Сириус через плечо, не замедляя шаг.
  - Выходные в Хогсмиде! - повторил Питер, изо всех сил стараясь догнать ребят. - Старшим студентам разрешается пойти в Хогсмид! Что если кто-то из наших знакомых увидит нас?
  - Да ладно тебе, Питер, не будь таким слабаком! - презрительно бросил Сириус. - Что ты думаешь, Джеймс?
  Джеймс задумался на мгновение, но он знал, что выражение его лица уже говорило само за себя.
  - Мне кажется, мы могли бы заглянуть в 'Зонко'.
  Это был счастливый день. Они до краев набили карманы конфетами из 'Сладкого королевства' и перемерили модные и дорогие мантии в 'Шапке-невидимке', магазине одежды для волшебников. Они забавлялись, подглядывая за целующимися парами старшекурсников через окно кафе мадам Паддифут, и смеялись до боли в ребрах в лавке Доминика Маэстро, где Сириус продемонстрировал им крайне плохие навыки игры на скрипке (единственный результат уроков, которые мать заставляла его брать каждое лето). В конце концов, скрипка выставила их вон.
  Ребята хотели было купить сливочное пиво в шумном пабе на главной улице под названием 'Три метлы', но заметив профессоров Слизнорта, Флитвика и Дирборна за столиком возле бара, решили не испытывать судьбу.
  'Зонко' во всех отношениях был столь же чудесным, как Джеймс слышал от других учеников. Он в благоговейном молчании созерцал возвышавшиеся груды исчезающих унитазов, самовзрывающихся навозных бомб и кусачих наушников. Ребята были настолько увлечены, что едва не столкнулись на выходе с профессором МакГонагалл, которая маячила на улице у дверей. Джеймсу подумалось, не нарочно ли она расположилась там, не особо скрывая попытки проконтролировать покупки, которые ученики понесут с собой в Хогвартс. Вынужденный искать другой выход, Сириус провел их через заднюю дверь в переулок за магазинами.
  Они долго шли по переулку, пока лавки не стали попадаться все реже и реже, и в конечном итоге вовсе закончились. Вскоре они приблизились к широкому холму, на котором стоял одинокий полуразрушенный дом. Все его окна были заколочены досками, за исключением одного на самом верху, где, как решил Джеймс, вероятно, находился чердак. В комнате за окошком было темно, ее скрывала рваная полоска ткани, служившая занавеской. Сад возле дома, буйно заросший травой, был окружен забором из кованого железа.
  Свежевыкрашенная вывеска на воротах гласила:
  'Визжащая Хижина.
  Самый населенный привидениями дом в Великобритании, из стен которого часто доносятся леденящие душу крики и нечеловеческие вопли мучений. Иногда их можно услышать даже из кафе мадам Паддифут'.
  - Как думаешь, там еще кто-нибудь живет? - спросил Сириус, приближаясь достаточно близко к забору, чтобы просунуть лицо между прутьями.
  - Сомневаюсь, - сказал Джеймс, заметив, что входная дверь была накрепко заколочена гвоздями. - По крайней мере, я сомневаюсь, что там живет кто-нибудь живой.
  Внезапно в открытом окне появилось какое-то движение. Затем створка резко захлопнулась. Питер припустил в сторону железнодорожной станции, а Джеймс и Сириус, хотя и были заинтригованы, повернулись к дому спиной и не спеша последовали за ним.
  
  
  
  ГЛАВА 7
  СТИХИ И ЗАГАДКИ
  
   Джеймс, Сириус, Римус и Питер были очень разочарованы содержанием 'Наследия Македонского короля', которое они по очереди читали в течение следующих двух недель. Хотя, конечно, интересно было узнать об основателях Хогвартса (как оказалось, Кандида Когтевран собрала большую коллекцию стеклянных птиц, а Годрик Гриффиндор имел особую привычку добавлять в чай порошок из сушеных жал веретенницы), но текст просто повторял историю, которую они уже читали в библиотеке. Многие части, казалось, не имели никакого отношения к скипетру вообще. К примеру, Петри посвятил четыре с половиной главы теме помета магических животных и тому, какой тип является лучшим удобрением для его помидоров. Единственной новой информацией было короткое стихотворение на внутренней стороне обложки, которое, по мнению Петри, должно было стать умным вступлением к дневнику.
  - И я потратил на это три галеона?!
  Сириус, рассеяно листавший дневник все субботнее утро, бросил его в Питера, который был слишком занят работой над лунной картой, чтобы заметить. Книга попала ему в затылок.
  - Эй! Больно!
  - Не могу поверить, что пропустил пробные испытания по квиддичу, чтобы заполучить эту штуку, - с горечью заметил Джеймс. - Римус, прочти стихотворение еще раз, а?
  Римус вернулся из своей поездки домой, выглядя еще бледнее, чем раньше. Его руки украшали новые глубокие порезы, и он слегка прихрамывал, но делал вид, будто совершенно ничего не случилось. Он подобрал книгу с пола, открыл форзац и принялся читать:
  
  Могучею рукою Зевса
  На землю сброшен был
  Волшебный камень -
  В дар благородному царю.
  
  Из громового камня и огня
  Был Александром создан
  Скипетр, со властью изменять
  Ход времени и судеб.
  
  Но с завистью сыны Антипатера
  Замыслили недобрый план
  Дать яд и хитростью похитить
  Тот скипетр из рук царя.
  
  С добычею в ту ночь
  Злые предатели бежали,
  Оставив Вавилон навек,
  И Александра храброго убитым.
  
  В течение всех долгих лет
  Исчез из памяти людской,
  Пока не найден был в руинах
  Замка, на берегу морском.
  
  С находкой этою я возвратился
  На земли Англии родной,
  Затем призвал на помощь
  Четырех мудрейших колдунов.
  
  Скипетр был ими разделен
  На части и спрятан глубоко
  Внутри стен Хогвартса,
  Где начинают обученье маги.
  
  Вот скипетр сломан, наконец,
  Осколки убраны из виду.
  Они считают, шанса нет,
  Что целым он когда-то будет.
  
  Теперь будь осторожен, о читатель!
  Ты храбрым сердцем должен быть
  Чтобы последовать моим советам
  И части скипетра добыть.
  
  Возможно, мудро ты поступишь,
  Если отсюда поиски начнешь,
  Ведь то, что кажется далеким,
  На самом деле скрыто под рукой.
  
  - Ну... и что это должно означать? - спросил Сириус, жуя кончик своей палочки. - Начать поиски с башни Гриффиндора?
  Римус пожал плечами.
  - Без понятия. Где, по мнению Петри, мы должны были прочитать его?
  - Может, он думал, что мы находимся в 'Флориш и Блоттс', - предположил Питер.
  Джеймс швырнул испорченную лунную карту в мусорное ведро в углу комнаты.
  - Если карта спрятана где-то в магазине, то у нас нет абсолютно никаких шансов, найти ее, - сказал он с несчастным видом.
  - По крайней мере, в этом есть и положительный момент, - сказал Сириус с ноткой веселья. - Волан-де-морт тоже никогда ее не найдет.
  Римус закрыл дневник и посмотрел на его потрепанную обложку.
  - Может быть, нам стоит отдать его профессору Турнбиллу? - спросил он.
  - Ни за что! - возразил Сириус, забирая дневник назад. - Если он Пожиратель смерти, он передаст его прямо Волан-де-морту!
  Римус вздохнул.
  - Сириус, профессор Турнбилл не Пожиратель смерти. Он отличный учитель по Защите от Темных Искусств.
  - Может, ты просто защищаешь его, потому что ты лучше всех в классе по этому предмету, - легкомысленно заявил Сириус. Он, кривляясь, указал на свое левое предплечье. - Сколько нормальных преподавателей Хогвартса имеют татуировки на левой руке? Кроме того, за дневник заплатил я, так что технически он мой, и я решаю, что с ним делать.
  Джеймс, все еще размышляя над последними двумя строчками стихотворения, решил оставить Сириуса и Римуса спорить дальше. Он вышел через отверстие за портретом, и не задумываясь о том, куда идет, оказался на улице, во дворе Хогвартса. Свежий осенний воздух, казалось, помогал лучше думать. Проходя вдоль озера, он поймал себя на мысли, что думает о том, где сейчас гигантский кальмар и откуда он здесь взялся. В голове возник странный мысленный образ кальмара, проплывающего через заднюю дверь подводного дома, где его жена-кальмариха и маленькие детки-кальмарчики ждут его за обеденным столом.
  Как раз в тот момент, когда он проходил мимо хижины Хагрида, Джеймс внезапно очнулся от своих раздумий. Кто-то вышел из Запретного леса на небольшом расстоянии впереди. И это был Турнбилл. Первым побуждением Джеймса было помахать рукой и поздороваться, но он быстро подавил его. Даже если бы мальчик не подозревал его в причастности к Пожирателям, выражение лица Турнбилла остановило бы его. Оно выглядело мрачным, если не сказать зловещим. Что он вообще делал в лесу? Дамблдор категорически запретил ученикам ходить туда, но что за дела в лесу у учителя?
  Джеймс бесшумно крался следом, используя сад Хагрида как прикрытие. Возможно, почувствовав, что за ним следят, Турнбилл оглянулся через плечо, и Джеймс метнулся за одну из тыкв размером со слоненка, чтобы спрятаться. Прижав колени к груди, он присел на корточки в ожидании. Когда его ноги не могли больше выдержать, Джеймс рискнул выглянуть. Турнбилла нигде не было видно. Поднявшись, Джеймс сделал несколько шагов по тропе, ведущей обратно к замку. Никаких признаков Турнбилла.
  Досадуя на себя за то, что потерял его, Джеймс отправился по дорожке в том направлении, куда тот наверняка ушел. Мальчик был почти за поворотом, откуда открывался более широкий вид на территорию Хогвартса, как вдруг услышал голоса приближающихся девочек. Раздался пронзительный смех.
  - ... очевидно, ты ему нравишься. Иначе он не старался бы так поговорить с тобой после уроков!
  Джеймс остановился как вкопанный, чувствуя себя так, словно его окатили ледяной водой. Голос другой девушки подхватил, и он сразу узнал его - Гвен Делони.
  - По-моему, он не так уж плох!
  От третьего голоса сердце Джеймса бешено забилось.
  - Может, он и не плох, но я бы скорее пошла на свидание с гигантским кальмаром, чем с Джеймсом Поттером.
  Поняв, что они сейчас свернут за угол и обнаружат его посреди тропинки с невероятно глупым видом, Джеймс лихорадочно огляделся в поисках места, где можно было бы спрятаться. Единственным подходящим вариантом было ближайшее дерево с множеством спутанных ветвей. Хотя оно и росло у всех на виду, но это все же лучше, чем ничего.
  Едва не споткнувшись о собственные ноги, Джеймс побежал к нему. Он только потянулся, чтобы ухватиться за нижнюю ветку и взобраться наверх, как что-то ударило его в живот с силой бладжера.
  БАЦ!
  От удара очки Джеймса слетели. Он упал на четвереньки и начал отчаянно искать их. Без очков он не сможет забраться на дерево достаточно высоко. Голоса девочек становились все громче. Подняв глаза, чтобы убедиться, что они еще не вышли из-за угла, Джеймс мельком заметил размытые очертания ветки, качнувшейся прямо ему в лицо. Казалось, она движется как в замедленной съемке. Прежде чем он успел увернуться, прежде чем он даже задался вопросом, кто качнул ее, звезды взорвались у него в голове, и мальчик полностью отключился.
  - Поппи, он пришел в себя!
  Веки Джеймса медленно раскрылись, и он увидел две расплывчатые фигуры, возвышающихся у его постели. Одна была высокой и худой, другая просто громадной.
  - Да, я вижу, Хагрид. Я знаю, что Альбус настоял на этом дереве, но оно исключительно опасно!
  Джеймс потянулся за очками, и с облегчением убедившись, что они не разбиты, надел их снова. Он обнаружил перед собой молодую брюнетку, которая скорее всего была школьной медсестрой, и Хагрида рядом с ней.
  - Долго я был в отключке? - сонно спросил он.
  - Несколько часов, - ответил Хагрид. - Гремучая Ива добралась до тебя и, судя по твоему виду, хорошо постаралась. Лили Эванс прибежала ко мне за помощью. Ты был в нокауте, но мадам Помфри слегка подправила тебя.
  Джеймс потер голову.
  - Гремучая Ива? Что это? Зачем она на территории школы?
  Хагрид только открыл рот, чтобы ответить, но медсестра бросила на него строгий взгляд, приказывающий помолчать. Она повернулась к Джеймсу и заглянула ему в каждый глаз, посветив зажженным кончиком палочки.
  - Это не так уж важно, - обрезала она. - Ты получил очень сильный удар по голове, и тебе придется сегодня остаться здесь, в больничном крыле, на ночь. Люциус Малфой будет здесь по соседству, он крайне неудачно упал с метлы во время тренировки по квиддичу.
  Хагрид, кажется, не обратил внимания на выражение ужаса, промелькнувшее на лице мальчика.
  - Ты в надежных руках, Джеймс, - сказал он. - А теперь, если вы не против, я должен вернуться в теплицу номер пять. Там э-э... небольшая проблема с кучкой диких лукотрусов на соседних деревьях. Пытаются выцарапать людям глаза, когда они подходят слишком близко.
  Хагрид дружески кивнул ему и протопал обратно в коридор. Мадам Помфри поспешила проверить Малфоя, и Джеймс искоса взглянул в его сторону. Тот лежал в дальнем углу комнаты с перевязанной ногой. К счастью, Люциус угрюмо смотрел в потолок, игнорируя мадам Помфри, которая хлопотала вокруг него.
   'Отлично, - подумал Джеймс. - Может, он и не заметит меня'.
  Не успел он и глазом моргнуть, как в дверь с шумом ворвались Сириус, Римус и Питер.
  - ДЖЕЙМС! Хагрид сказал, что ты очнулся!
  Сириус прыжками преодолел комнату и плюхнулся на кровать рядом с ним.
  - Как только мы услышали от Мэри Макдональд, что ты здесь, мы спустились и стали ждать. Мы просидели снаружи нескольких часов, но мадам Помфри не впускала нас, пока ты не проснулся.
  - Тебе уже лучше? - поинтересовался Римус, внимательно изучая лицо Джеймса. Внезапно он встревожился. - Что ты делал возле Гремучей Ивы?
  Щеки Джеймса вспыхнули. Ему, конечно, не хотелось рассказывать им, что он подслушивал разговор Лили.
  - Я пытался найти место, откуда получше рассмотреть озеро, - наспех придумал он. - Я хотел снова увидеть того гигантского кальмара.
  Похоже, они безоговорочно приняли его ответ. После нескольких минут болтовни, а также неописуемой радости Сириуса при виде Малфоя с его ногой на перевязи, мадам Помфри налетела на них и выставила всех троих мальчишек в коридор.
  - Ему нужен отдых! - заметила она, решительно подталкивая Сириуса за плечи к двери. - Иди же, и забирай своего маленького друга... И ты, Римус, тоже!
  Бросив извиняющийся взгляд, трое друзей покинули палату, оставив Джеймса наедине с Малфоем, который теперь буравил его испепеляющим взглядом. К счастью, мадам Помфри спасла его от этого, натянув ширму, и посоветовала ему поспать. Понимая, что ничего другого не остается, кроме как принять ее совет, Джеймс откинулся на подушки и закрыл глаза.
  Позже его снова разбудили приглушенные голоса за дверью больничного крыла. Его тело теперь болело намного сильнее, а голова ощущалась, будто она размером с тыкву Хагрида. Сквозь туман, вызванный головной болью, он расслышал глубокий, вкрадчивый голос.
  - Завтра об этом напишут в газетах. Ее попросили выполнить эту задачу тихо, но мы все знаем характер юной Беллы... она способна действовать... крайне безрассудно...
  - Она узнала имена студентов, которые взяли его? - спросил другой, более знакомый голос. Джеймс не мог определить, кому он принадлежал.
  - Нет, лавочник не знал, но Белла, по крайней мере, сумела получить их описание. Они очень молоды - судя по всему, первый или второй курс. Два темноволосых мальчика и их маленький светловолосый друг.
  - Я найду их. Что Темный Лорд хочет, чтобы я с ними сделал?
  - Темный Лорд желает, чтобы ты пока не вмешивался. Наблюдай и жди до поры до времени... В конце концов, мертвые дети из Хогвартса на первой странице 'Ежедневного Пророка' лишь привлекут лишнее внимание. Нам это не нужно... во всяком случае, пока...
  - А если они пойдут к Дамблдору?
  - Дамблдор ничего не знает ни о скипетре, ни о том, что эти дети нашли книгу. Если они умны, они не скажут ему. Дамблдор ищет скипетр уже много лет, точно так же, как он искал Дары Смерти. Без сомнения, он заберет ее для своих целей, если они придут к нему. Если каким-то чудом они выживут достаточно долго, чтобы найти все части, тогда любыми средствами заставишь их замолчать.
  - А как же мертвые дети на страницах 'Пророка'?
  - Если они найдут все части, ты доставишь их к Темному Лорду любыми средствами. Тогда на первой полосе 'Пророка' будет гораздо больше тел, так что никто не заметит этих, Турнбилл.
  Джеймс напрягся. Хотя он и подозревал это, подтверждение того, что Турнбилл был Пожирателем Смерти, потрясло его до глубины души. Возможно, какая-то часть его до настоящего момента не до конца верила в это, ведь Турнбилл был так приятен и дружелюбен к ним во время уроков Защиты...
  - Как Люциус? - спросил Турнбилл.
  - С ним все будет в порядке, хотя он знает, как я опозорен из-за того, что мой собственный сын не сумел совершить удачный маневр во время квиддича. С шести лет у него были лучшие инструкторы по полетам. Я ожидал от него большего.
  - Известно ли ему о плане?
  - Нет, и не позволяй ему заподозрить тебя. Он еще не совсем готов присоединиться к нам, и я пока не уверен, что он сможет сохранить такую тайну под давлением. Если у тебя будут какие-либо новости, сообщи мне в мое поместье в Уилтшире. Желаю удачи.
  Звук удаляющихся шагов подсказал Джеймсу, что разговор окончен. Лежа в темноте, уставившись в высокий потолок, он пытался осмыслить масштабы битвы, в которую он оказался вовлечен. Теперь враг знал, как они выглядят. Был только вопрос времени, когда Турнбилл выяснит, кто они такие.
  Может, спрятать дневник? Или уничтожить его? Если они спрячут или уничтожат его, их, вероятно, в любом случае допросит и убьет Турнбилл. Отдать дневник Дамблдору? Мистер Малфой сказал, что Дамблдор хочет заполучить скипетр для себя. Что Дамблдор будет с ним делать? Он, конечно, не позволит им оставить дневник... Какие еще варианты у них есть? Джеймс перевернулся на бок, отчаянно желая, чтобы Сириус, Римус и Питер были рядом, чтобы поговорить.
  Необходимо найти части скипетра в тайне от всех, решил он. Хотя он и говорил себе, что они поступят правильно и уничтожат их, Джеймс не мог удержаться, чтобы не представить, как он держит воссозданный Скипетр Времени - повелитель эпох. Какие дела он бы совершил, если бы мог вернуться назад и изменить прошлое, или узнать то, что еще впереди...
  Пока Джеймс все еще пробирался сквозь запутанный клубок мыслей, сон неожиданно подкрался к нему, и он погрузился в тревожные сны.
  На следующее утро мадам Помфри разбудила Джеймса, и после скорого осмотра, разрешила ему уйти. Мальчик поспешил в Большой зал, где он присоединился к Сириусу, Римусу и Питеру, которые вместе завтракали в дальнем конце Гриффиндорского стола. Шепотом он передал им все, что слышал.
  - Я ГОВОРИЛ вам, что он Пожиратель Смерти! - торжествующе провозгласил Сириус, тыча вилкой в лицо Римуса, который побледнел, когда Джеймс сообщил им эту новость.
  - Ты уверен, Джеймс? Я имею в виду, тебя довольно сильно ударили по голове, ты уверен, что не ослышался?
  - Я знаю, что я слышал! - раздраженно воскликнул Джеймс, вываливая себе в миску солидную порцию каши. - Удар по голове от дерева-маньяка может и болезненный очень, но не делает никого глухим.
  - Интересно, что с владельцем магазина? - забеспокоился Питер. Яйцо закапало с его дрожащей ложки.
  - А вот и 'Пророк', - сказал Римус. Прибыли утренние совы. Небольшая рыжая птица с щебетанием приземлилась в его хлопья и, получив бронзовый кнат, взлетела, разбрызгивая капли молока на Питера. Римус выжал молоко из газеты и развернул ее, и все склонили головы, чтобы прочитать статью на первой странице.
  Конечно же, во всю страницу была напечатана фотография магазина 'Флориш и Блоттс', чьи высоченные полки с книгами были перевернуты кверху дном. Разорванные страницы и разбросанные тома завалили мраморный пол.
  'ОГРАБЛЕНИЕ В 'ФЛОРИШ И БЛОТТС'
  Вчера днем мирная жизнь торгового поселка в Косом переулке была нарушена по причине нападения на его самого известного книготорговца, 'Флориш и Блоттс'. Юджин Блотт, совладелец магазина, был обнаружен среди обломков, избитый и сильно не в себе.
  Нет никаких следов нападавшего, ни каких-либо мотивов, поскольку мракоборцы определили, что, хотя многие предметы и были уничтожены, ничего не пропало. Всем, у кого есть какая-либо информация, настоятельно рекомендуется обратиться в ближайший офис мракоборцев.
  Продолжение на странице 5'.
  - Ничего себе, как мракоборцы могли определить, что ничего не пропало? - хмыкнул Сириус.
  Римус неожиданно сунул газету под стол. Профессор Турнбилл только что вошел через двойные двери и направлялся в их сторону.
  - Доброе утро, мальчики! - с сияющим лицом обратился он. - Готовы к сегодняшнему экзамену по обезоруживающим и защитным заклинаниям?
  Римус слабо улыбнулся в ответ, а Сириус быстро откусил кусочек тоста. Питер был готов упасть в обморок, что на самом деле казалось абсолютно нормальным для него перед экзаменом. Джеймс, гадая, знает ли уже Турнбилл, что дневник у них, кивнул и попытался улыбнуться.
  - Занимался всю ночь.
  - Занимался всю ночь в больничном крыле, а? - спросил Турнбилл, приподняв одну бровь. Он рассмеялся, когда Джеймс напрягся. - Да, я слышал от Хагрида о твоей стычке с Гремучей Ивой. Надеюсь, что тебе лучше, Поппи сказала, что у тебя была шишка размером с бубонтюбер. Увидимся в классе, мальчики. Удачи!
  Римус смотрел в спину удаляющемуся Турнбиллу.
  - Я думаю, он знает, - мрачно заметил он.
  
  
  ГЛАВА 8
  ДОЧЬ ЗИМЫ
  
  Сентябрь сменился октябрем, и в прохладном воздухе не осталось и намека на летнее тепло. Не имея ни малейшей идеи по поводу того, что скрывали последние строчки стихотворения, а также накопив пугающее количество домашних заданий, Джеймс, Сириус, Римус и Питер были вынуждены временно отложить в сторону свои поиски частей скипетра.
  Турнбилл продолжал вести себя с ними дружелюбно, хотя время от времени, когда они сталкивались с ним за пределами класса, у него, казалось, случались странные приступы смены настроения. Раз или два Джеймс даже замечал его на краю Запретного леса.
  - В следующий раз я прослежу за ним, - сообщил Джеймс за обеденным столом, после того как это опять случилось.
  - Не глупи, Джеймс, - ответил Римус. - Он преподаватель Защиты от темных искусств! Он, должно быть, просто собирает вещи, которые ему нужны для занятий.
  Когда Гвен Делони сообщила (а ей рассказала об этом ее старшая сестра), что студентам шестого курса показали на уроке самого настоящего болотного духа, Джеймс принял это как возможность, хотя сигнальные колокольчики в его голове все еще упорно отказывались замолчать.
  Еще до Хэллоуина Джеймс окончательно убедился, что Турнбилл опасен. В тот день они заканчивали свой обед под огромным буком на берегу озера, когда Джеймс заметил Турнбилла, наполовину скрытого за рядами деревьев Запретного леса. Он стоял неподвижно, как статуя, и его лицо было каменным. Он наблюдал за ними, его взгляд был жесток и недружелюбен. К счастью, в замке раздался звонок, созывающий на следующий урок, и это послужило поводом для них быстро собрать вещи и бежать в школу.
  - Ничего не понимаю, - сказал Римус пятнадцать минут спустя в классе зельеварения. Все четверо стояли перед пузырящимися котлами, пытаясь сварить зелье энергии. - Он обращается с нами как с любимыми учениками во время занятий, но только что он смотрел так, будто хотел убить нас!
  Как бы Джеймсу ни хотелось верить, что им четверым удастся сохранить дневник в тайне, он всегда знал, что это лишь вопрос времени, когда Турнбилл выяснит, кто были эти трое загадочных учеников.
  - Ну значит, мы должны выяснить, что означает это стихотворение, - устало произнес Джеймс.
  Сириус, занятый тем, что левитировал взятые наугад ингредиенты в котел Северуса, сидящего на несколько рядов впереди, не слушал его.
  - Только поглядите на него! Ух, какой у него растерянный вид... Хотя удивительно, как ему всегда удается все исправить.
  Как бы ему ни было неприятно это признавать, Джеймс был впечатлен работой Северуса с зельями. На самом деле, за последние несколько недель Северус продемонстрировал не только свои способности в зельеварении, но и значительные успехи в изучении и изобретении еще больших чар и заклятий, чем мог бы любой другой ученик на их курсе. Он испытывал большинство из них на Сириусе и Джеймсе, хотя Питер и Римус тоже получили знатную долю летучемышиного сглаза и обезноживающего заклятия. Отвратительным было то, что Северус даже подружился с парочкой слизеринцев с первого и второго курса, которых также, похоже, впечатлил его запас заклинаний. Хуже того, Джеймсу показалось, что однажды вечером за ужином он видел, как Люциус Малфой похлопал того по спине.
  - Мы не должны ничего выяснять! - произнес Римус тихим, но настойчивым голосом. - Даже если мы попытаемся, мы окончим Хогвартс прежде, чем успеем извлечь из него хоть что-то полезное!
  Джеймс наблюдал, как один из ингредиентов, отправленных Сириусом (это был склизкий хвост тритона), плюхнулся в котел Северуса, пока тот не видел.
  - Почему нет? - шепотом спросил он. - Кто сказал, что мы не справимся сами?
  - Ответь мне на один вопрос, - рассудительно сказал Римус, и ему пришлось понизить голос, потому что Слизнорт разговаривал с близнецами Ван Флек всего в паре котлов от него, - неужели ты считаешь, что, решив головоломку и отыскав все части скипетра, ты вытащишь нас из этой переделки? Ты считаешь, нам просто позволят все разузнать и оставить Скипетр Времени у себя?
  Это привлекло внимание Сириуса. Он резко обернулся к Римусу, и крысиная селезенка на полпути к котлу Северуса приземлилась со шлепком на голову одной из сестер Фейн. Джеймс подумал, что, возможно, это была Поллукса, но был не вполне уверен.
  - Ты предлагаешь нам просто отдать дневник Волан-де-морту? - возмутился Сириус. - Сдаться?
  - Конечно, нет, - тяжело произнес Римус, наблюдая за движением Слизнорта по классу. - Я просто пытаюсь быть реалистом. Все выглядит так, словно, чтобы мы не сделали, мы в конечном итоге умрем.
  - Умрем? - робко спросил Питер.
  - Да Питер, умрем, - повторил Римус.
  - Какой оптимист, - пробормотал Сириус.
  Джеймс закрыл лицо ладонями. Римус был прав, шансов мало, что они останутся живыми. Он мысленно вернулся в ту ночь в больничном крыле и вспомнил вывод, к которому пришел тогда.
  - Единственный способ выжить - это самим найти части скипетра и выяснить, как их использовать, прежде чем Турнбилл сможет остановить нас.
  Он был поражен, увидев, что остальные уставились на него, разинув рты.
  - Что?
  - ИСПОЛЬЗОВАТЬ их?! - выдохнул наконец Римус. - Черт, Джеймс, мы же просто хотели помешать Волан-де-морту найти их!
  Джеймс почувствовал укол досады от того, что они оказались настолько недальновидными.
  - Вы что, ребята, не видите? Если мы выясним, как использовать скипетр, мы сможем вернуться в прошлое! Мы могли бы сделать так, чтобы Волан-де-морт никогда не родился! Мы могли бы заглянуть в будущее и предупредить Министерство о преступлениях, которые он планирует совершить! Мы могли бы...
  - Джеймс, мы просто дети! - прервал его Римус. - Что, если мы натворим глупостей? Что если мы изменим то, что мы не должны? Что если мы случайно застрянем тысячу лет назад и не сможем понять, как вернуться?
  - И ты скорее предпочтешь, чтобы тебя замучили до смерти последователи Волан-де-морта? - спросил Джеймс, вложив чуть больше ярости в свои слова, чем он намеревался. Никто не произнес ни слова.
  - Римус, - сказал Джеймс, смягчаясь, когда он увидел выражение обиды на лице Римуса, - только подумай о том, что мы могли бы сделать. Разве ты не хотел бы вернуться назад и спасти свою мать от болезни?
  Это явно задело за живое. Римус в растерянности опустил глаза на свой котел. Он без слов потянулся за пучком валерианы и принялся измельчать ее, но Джеймс заметил, как по его лицу пробежала тяжелая тень.
  - Мы сможем это сделать, Римус, - сказал Сириус, копаясь в своей сумке в поисках дневника. Он оглянулся на случай, если кто-то подслушивал, а затем вытащил его. - Если мы смогли найти эту штуку, кто сказал, что мы не сможем найти скипетр и использовать его для доброго дела?
  Взгляд Римуса оставался по-прежнему опущенным, но медленно, почти незаметно, он кивнул.
  - Хорошо.
  Приободрившись, Джеймс взял дневник у Сириуса и открыл его. Он просмотрел последние четыре строчки стихотворения, как делал бесчисленное количество раз до этого, в надежде увидеть что-то новое, чего он еще не видел.
  - 'Если отсюда поиски начнешь...'
  - Я думаю, он написал это нарочно, чтобы запутать нас, - сказал Сириус, теперь соскребая ножом твердую мерзкую массу грязного цвета со своего котла. - Он хочет, чтобы мы начали поиск прямо отсюда, где мы находимся? Может, нам стоит потоптаться на дневнике, пока он не скажет нам, что делать, мы же прямо здесь сейчас находимся.
  Глаза Джеймса расширились. Сириус съязвил, но он затронул очень важный момент. Если кто-то читает дневник, он, конечно же, будет именно там, где находится читающий. В частности, если кто-то читает стихи, форзац книги будет именно там, где он...
  - Сириус, дай мне на секунду твой нож?
  Сириус передал ему.
  - Что ты собираешься делать, угрожать книге? Проткнуть ее? Может, она тогда заговорит!
  - Нет, - сказал Джеймс, - но ты навел меня на мысль...
  Он осторожно разрезал толстую бумагу, подклеенную под обложкой. Аккуратно отогнув край, мальчик ощутил волнение, охватившее его. Там что-то лежало. Это был уголок очень старого, сложенного листа пергамента.
  - Прямо здесь, все это время! - воскликнул он, чувствуя себя очень глупо от того, что не заметил его раньше. Медленно, с большой осторожностью он вынул пергамент и развернул, но тут все застонали от разочарования. Он был пуст.
  Римус наклонился ближе.
  - Подожди... Помнишь, что Турнбилл рассказывал нам на уроке на прошлой неделе?
  Сириус состроил гримасу.
  - Помнишь, что Турнбилл сделал двадцать минут назад?
  Римус сделал вид, что не слышит его. Вместо этого он вытащил палочку из школьной сумки.
  - Чистый лист пергамента может иметь скрытое послание, - пояснил он. - Самое лучшее заклинание, чтобы показать его... Апарециум.
  Он прикоснулся палочкой к центру пергамента, и прямо на том месте, где он дотронулся, расцвела маленькая чернильная точка. Ее паучьи щупальца росли, образуя линии и формы, которые в свою очередь соединились, получив фразу в верхней части страницы:
  'Карта Петри для Мародеров'
  Завитушки чернил все продолжали раскатываться по пергаменту; танцуя и кружась, они складывались в контуры, представляющие все более и более сложные рисунки.
  - Это же...?
  - Да! - воскликнул Джеймс, его сердце отчаянно колотилось. Он уже мог различить четыре длинных, тонких прямоугольника внутри просторной комнаты, и широкую открытую площадку с множеством лестниц. - Большой зал... Двигающиеся лестницы... это Хогвартс!
  - Смотрите, вон двор Трансфигурации! - указал Сириус на широкий круг, вырисовывающийся с западной стороны замка.
  - А вот и гостиная! - ткнул Питер на изображение Северной башни.
  Глаза Римуса округлились.
  - Вы только посмотрите на все это...
  - Что здесь происходит?
  Джеймс быстро засунул карту обратно в дневник. Над ними с выжидающим видом возвышался Слизнорт.
  - Ничего, сэр, мы просто...
  - Поттер, в это зелье нужно добавить веточку валерианы, оно вот-вот загустеет.
  Любопытствуя, почему он ни словом не обмолвился о катастрофе в котле Сириуса, Джеймс кивнул. Он скорее потянулся к пучку валерианы, лежащей перед Римусом.
  - Спасибо, сэр.
  Слизнорт кивнул и передвинулся на два ряда вперед, чтобы переговорить с Северусом, чье зелье, несмотря на подброшенные Сириусом ингредиенты, по-прежнему выглядело в точности так, как на картинке в учебнике.
  - Как он это делает!? - удивился Сириус, не в силах скрыть негодование в голосе.
  Как только он убедился, что Слизнорт занят, Джеймс снова вытащил пергамент и развернул, на этот раз расположив его на коленях.
  - Вы, ребята, пропустили кое-что важное на карте.
  Остальные склонились, чтобы взглянуть, когда Джеймс указал на мигающую точку в Западной башне, прямо возле кабинета профессора Флитвика. Над точкой тем же витиеватым почерком значилось: 'Фрагмент Когтеврана'.
  - Что скажете? - спросил Джеймс, улыбаясь во все лицо. - Как насчет улизнуть после празднования Хэллоуина?
  
  ***
  В тот вечер Большой зал был великолепно украшен к празднику в честь Хэллоуина. Сверху со стропил усмехались плавающие тыквы, а под темным, покрытым тучами потолком хлопали крыльями летучие мыши из гофрированной бумаги. Светящиеся оранжевые и фиолетовые шары парили вокруг факультетских столов, а зачарованные скелеты (Джеймс надеялся, что они ненастоящие) строем маршировали взад-вперед вдоль проходов.
  Сириус подтолкнул Джеймса локтем.
  - Гляди, кто на нас смотрит.
  Сидевший за преподавательским столом Турнбилл смотрел в их сторону. Когда он заметил, что ребята оглянулись, просияв, помахал им рукой.
  - Как думаете, он псих? - спросил Джеймс, махнув ему в ответ.
  Римус, который поедал большой кусок шоколадного торта с апельсиновой глазурью, проследил за их взглядом.
  - Я надеюсь, что он не будет следить за нами сегодня вечером. Как по-вашему, он на это способен?
  Питер взвизгнул, выронив с грохотом вилку.
  - Нет, - сказал Джеймс, вспоминая то, что он подслушал в больничном крыле. - Предполагается, что он не будет нам мешать и позволит нам все выяснить. Может, он надеется, что мы приведем в действие все ловушки и попадемся сами, а ему лишь останется забрать все части.
  Брови Римуса сошлись на переносице.
  - Возможно, ты прав, Джеймс, насчет ловушек, я хочу сказать. Там могут быть препятствия, с которыми мы пока не готовы иметь дело. Я еще не до конца уверен, такая ли это хорошая идея...
  Лающий смех Сириуса оборвал его.
  - Ну же, Римус, где твоя тяга к приключениям? Я нисколько не боюсь, и Джеймс тоже.
  Джеймс увидел, что Лили, сидевшая на несколько мест впереди, повернулась к ним при этих словах Сириуса. Невольно его рука застенчивым движением взметнулась к волосам. Он так и не поблагодарил ее как следует за помощь, когда Гремучая Ива вырубила его. Прежде чем он успел придумать, что сказать, она снова повернулась в другую сторону.
  Груды печенья, пирожных и конфет слишком быстро исчезли со стола. Кингсли встал, чтобы отвести теперь уже сонных (а в некоторых случаях испытывавших тошноту от переедания слишком большого количества сладкого) гриффиндорцев обратно в гостиную. Джеймс, Сириус, Римус и Питер замешкались возле камина, дожидаясь, пока все уйдут спать, прежде чем снова проверить карту Петри. Точка Когтеврана все еще мерцала в Западной башне рядом с кабинетом профессора Флитвика. Джеймс сделал глубокий вдох, чтобы собраться с духом.
  - Ну, пора.
  Четверо друзей осторожно выбрались из проема за портретом и стали двигаться по коридору. Тогда, несколько недель назад, по пути в библиотеку настроение у них было беззаботное и веселое, в этот раз - все было совсем наоборот. Тогда они еще не осознавали всю серьезность или неотложность ситуации. Тогда они даже не рассматривали вероятность гибели во время поисков. Джеймс с трудом сглотнул, стараясь не думать о том, что они добровольно идут на смерть.
  Эти жуткие мысли, должно быть, крутились у всех в голове, потому что, когда темноту вдруг пронзил ошеломляюще громкий вой, все подпрыгнули, словно взорвалась бомба.
  - Что это было? - спросил Римус после того, как все оправились от ужаса.
  По обе стороны от них вдоль стен выстроились внушительные рыцарские доспехи. Джеймс пригляделся к самому крайнему справа, откуда, по его мнению, доносился звук.
  - Я думаю, он шел оттуда.
  - Может, это фламинго МакГонагалл, - осмелился предположить Сириус.
  Когда Джеймс приблизился к подозрительному доспеху, изнутри снова раздался вой. Звучало так, будто какое-то животное попалось туда в ловушку. Он аккуратно наклонил статую вперед и открыл шлем.
  Оттуда выскочила покрытая пылью разноцветная кошка с желтыми, как лампы, глазами. Она выглядела совершенно растрепанной. Римус отпрянул.
  - Джеймс, это же кошка Филча! Кто-то, вероятно, запихнул ее туда!
  - Филч? - с любопытством спросил Джеймс, испытывая жалость к несчастному животному.
  - Ну, знаете, помощник завхоза, - ответил Римус. - Он всегда ходит за стариной Принглом.
  Сириус скорчил гримасу отвращения.
  - Ненавижу кошек, - проворчал он. - Джеймс, надо было оставить ее там. Из-за нее у нас будут проблемы!
  - Она оказалась в ловушке, - сказал Джеймс, возвращая доспехи на прежнее место. - Тебе бы понравилось, если бы кто-то засунул тебя в доспехи?
  Сириус нахмурился, но Римус выглядел обеспокоенным.
  - Если мы не собираемся посадить ее обратно, мы должны поскорее убраться отсюда. Если она пробыла в этих доспехах весь день, я могу гарантировать, что Филч где-то поблизости, ищет ее.
  Джеймс оглянулся на кошку. Она с любопытством взирала на него, помахивая хвостом из стороны в сторону. В ней было что-то странное.
  - Ладно, идем, - согласился он.
  Они оставили кошку в темноте. После нескольких долгих минут молчания они подошли к двери кабинета Флитвика.
  - Что теперь? - спросил Питер.
  Других дверей поблизости не было. Это была именно та дверь, которую они искали, ведь так? Кусок скипетра не мог просто валяться в коридоре. С неприятным ощущением в животе Джеймс надеялся, вопреки всему, что эта вещь не окажется спрятанной в кабинете Флитвика. Тайком выскользнуть ночью из гостиной в поисках древнего оружия - это он был готов сделать, но врываться в кабинет учителя было чудовищно пугающей перспективой.
  - Проверь карту еще раз, Джеймс, - предложил Сириус.
  Джеймс вынул из кармана карту и палочку.
  - Люмос. Апарециум.
  При свете кончика палочки он изучил старый вощеный пергамент у себя в руках. Точка по-прежнему мигала, оставаясь неподвижной. Чувствуя разочарование, Джеймс уже собирался сложить ее и запихнуть обратно в карман, но тут точка зашевелилась. Она приняла форму мальчика - с темными, растрепанными волосами и в очках. Фигура, держа в руках собственную миниатюрную версию карты, подошла прямо к большой раме на стене и шагнула через нее. Сириус и Римус, которые тоже наблюдали через плечо Джеймса, обменялись насмешливыми взглядами.
  - Это, должно быть, картина или портрет, - сказал Джеймс, поворачиваясь на месте в поисках какого-нибудь похожего предмета поблизости. Там была только одна картина - маленькая девочка в длинном серебристо-голубом платье с распущенными каштановыми волосами. Она крепко спала в своем кресле. Джеймс положил свободную руку на холст, но ничего не произошло. Картина была очень твердой. Как им пройти сквозь нее?
  - Может быть, это как платформа девять и три четверти, - пробормотал Джеймс себе под нос, вспоминая сентябрь. - Все, что нам нужно сделать, это...
  Он глубоко вздохнул, сделал шаг назад, а затем бросился вперед.
  ХЛОП!
  Джеймс отскочил от картины и растянулся спиной на холодном твердом полу. Сириус, Римус и Питер покатились со смеху.
  - Тсс! - шикнул на них Джеймс, но было слишком поздно. До их ушей донесся звук шагов в дальнем коридоре.
  - О, что теперь будет! - запаниковал Питер писклявым голоском.
  Девочка на картине теперь проснулась. В смятении она переводила взгляд с одного мальчика на другого; ее глаза, наконец, остановились на Джеймсе и карте в его руках.
  - Мальчик, похоже, ты ищешь то зеркало напротив, - сказала она, указывая на противоположную стену. - Поторопись, или тебя поймают!
  Джеймс посмотрел в направлении, которое она указала, и понял, что она говорила о зеркале - том самом зеркале, которое напугало Питера на пути к библиотеке неделями ранее.
  - Спасибо! - поблагодарил он, вскакивая на ноги и бросаясь к нему. К восторгу мальчика его пальцы потонули в гладкой, стеклянной поверхности, едва он коснулся зеркала. Оно было довольно холодным.
  Сириус, Римус и Питер тоже поднесли свои руки, но ничего не произошло.
  - Попробуйте дотронуться до меня, - предложил Джеймс.
  Как только все положили на него руки, их пальцы легко скользнули под поверхность стекла, словно это была не более чем холодная, застывшая вода. Их восторженные возгласы были заглушены раздраженным голосом, донесшимся из коридора, к несчастью, уже слишком близко к ним.
  - Кто здесь? Это вы, те паршивцы, которые забрали мою миссис Норрис? Если вы не скажете мне, что вы с ней сделали, то ей-богу я...
  - Миссис Норрис? - хихикнул Сириус, услышав это имя.
  - Мы должны пройти туда! - прошипел Джеймс сквозь стиснутые зубы и, не дожидаясь, нырнул в стекло, увлекая за собой остальных.
  Джеймс задержал дыхание, скорее непроизвольно, чем по какой-то другой причине. Это было похоже на погружение в ледяную воду. Он чувствовал, что Римус и Сириус рядом, по обе стороны от него. Время от времени друзья сталкивались с ним в попытке удержаться поблизости. Джеймс медленно открыл глаза и с удивлением обнаружил, что видит просто отлично, хотя все вокруг было окрашено в сказочный оттенок синего. Впереди струился мягкий, сияющий свет.
  - Пи-и-и-те-е-ер!
  Невозможно было определить, кто выкрикнул имя, потому что голос отдавался эхом и искажался словно под водой. Джеймс повернул голову, чтобы осмотреться, но это действие заняло больше времени, чем обычно, как будто происходило во сне. Пальцы Питера цеплялись за ткань его мантии. Не желая представлять, что может случиться, если он отпустит ее, Джеймс протянул свободную руку, чтобы схватить приятеля. Было ощущение, как будто он пробивается сквозь холодное желе, и это движение, казалось, длится целую вечность, но в конце концов он почувствовал, что ухватил Питера за рукав.
  После того, как прошла, казалось, маленькая вечность, Джеймс, наконец, вздохнул и наполнил свои болезненные легкие чистым, морозным воздухом. Ребята попали в открытое пространство, и сплетенной кучей все вместе рухнули вниз. После того, как ему удалось выбраться из-под Римуса, Джеймс обнаружил, что его руки и колени утопают в мягком, рыхлом снегу. За ними находилось зеркало, точно такое же, как то, которое они оставили в коридоре у кабинета профессора Флитвика. Джеймс положил руку на стекло и с радостью обнаружил, что оно теплое в отличие от его холодной, влажной руки.
  Сириус первым встал на ноги, оглядел комнату широко раскрытыми глазами.
  - Обалдеть, - выдохнул он.
  Джеймс тоже поднялся, сделал несколько шагов вперед и встал рядом с ним. Они находились в круглой комнате размером с собор, и впереди было что-то похожее на небольшой храм, построенный из полированного белого мрамора. В комнате было тихо, безмятежно и неподвижно, за исключением нежных снежинок, мирно падающих с потолка, зачарованного под темное ночное небо. Это небо казалось даже прекраснее и величественнее, чем то, что было в Большом зале - в бархатной темноте между мерцающими точками звездного света вращались планеты. В самом центре замерла яркая полная луна , ее серебристый свет лился на мраморные стены храма, отчего казалось, что она источает почти божественное сияние.
  - Думаете, фрагмент скипетра там? - робко спросил Питер, кивнул на вход в храм.
  - Где ему еще быть? - ответил Джеймс, запихивая карту в карман мантии и направляясь к сооружению. Сириус и Питер последовали за ним, однако Римус задержался - его взгляд был прикован к луне.
  Джеймс остановился и оглянулся.
  - Римус?
  Мальчик не отвечал. Сириус взял его за руку и попытался потащить за собой, но его ноги не двигались. Он вырвал свою руку у Сириуса и уставился на нее, словно пораженный благоговейным страхом, а затем вновь обратил широко раскрытые глаза к луне над головой.
  - В чем дело? - в раздражении спросил Сириус.
  Римус, наконец, пришел в себя.
  - Ничего, - отрезал он, опустив глаза на снег у своих ног. - Пошли.
  Джеймс шел по храму, высоко подняв зажженную палочку. Их шаги гулко отдавались по полированному мраморном полу, нарушая безмятежную тишину. Впереди находился алтарь, на котором что-то сияло ослепительным золотистым светом. Это был осколок скипетра цвета оникса с искусно вырезанными изображениями богов, богинь и древних сражений. Сириус потянулся, чтобы взять его, но рука Римуса, внезапно метнувшись, поймала его за запястье.
  - Подожди, - сказал он. - Выглядит слишком просто... Предполагалось, что скипетр будет надежно охраняться жуткими зверями и мощными заклинаниями. Я бы не стал трогать его голыми руками.
  - У меня есть идея, - сказал Джеймс, присаживаясь на корточки. Он развязал шнурки на одном ботинке и снял его. - Отойди.
  Он сделал пару шагов назад, а затем швырнул ботинок в осколок скипетра. Как только ботинок коснулся предмета, он превратился в пепел, рассыпавшись по гладкой белой поверхности алтаря. Скипетр лежал нетронутый.
  - Спасибо, ребята, - произнес Сириус, прижимая к себе руку.
  Джеймс хотел было ответить 'не за что', но замолчал на полуслове. Начало происходить что-то странное. Пол под ними завибрировал, загудел - сначала негромко, но постепенно становясь все громче и сильнее.
  - Э-э... вы, ребята, чувствуете это? - спросил Джеймс, уставившись на свою ногу без ботинка, стоявшую на полу.
  Они не ответили, но испуганные взгляды на их лицах подтвердили, что они тоже слышали.
  Вибрация переросла в настоящее землетрясение, как будто под мраморным полом пробуждался зверь, которого не тревожили сотни лет. Пол треснул и раскололся, отделяя Джеймса и Питера от Римуса и Сириуса. Расстояние между ними увеличилось в два раза, а потом в три. Из разлома засочился леденящий белый туман, а затем, к ужасу Джеймса, в нем показалось нечто, имевшее форму человека, его очертания четко вырисовывались на фоне золотого сияния скипетра на алтаре позади него.
  Две половины мраморного пола поползли обратно, медленно сращиваясь там, где они были разрушены. Туман рассеялся, открыв бледную, прекрасную девочку. Она парила над сливающимся мраморным полом, ее распущенные белые волосы слегка колебались на невидимом ветру. Девочка выглядела ненамного старше их и была одета в переливающееся серебристое платье, а ее голову украшала диадема из сверкающих сапфиров. Она медленно опустилась на землю, мягко приземлившись на пальчики своих босых ног. Ее глаза открылись, и они были пронзительного оттенка ледяной синевы.
  Поскольку Питер трусливо спрятался у него за спиной, Джеймс вытянулся так высоко, как только мог.
  - Я Джеймс Поттер. Мы пришли за Скипетром Времени.
  Девочка сделала два гибких, грациозных шага вперед, оставляя за собой морозные следы на мраморе. Она была слишком красивой и первозданной, чтобы быть человеком. Сам воздух вокруг нее, казалось, излучал силу. Она словно пронзила тело Джеймса, проникнув в самую глубину его души, вызвав какой-то первобытный страх в его сердце, так что он едва устоял на ногах.
  - Я знаю, кто ты, Джеймс Поттер, - сказала девочка, и голос ее звенел, как колокольчики на ветру. Она улыбнулась, обнажив сверкающие бриллиантовые зубки. - Я предвидела, что ты и твои друзья придут сюда однажды в поисках того, что я поклялась защищать. Я говорила об этом видении устами пророчицы, которая хорошо меня знает, однако я больше не чувствую ее присутствия в этом мире...
  И тень страха пробежала по маленькому совершенному лицу.
  - Кто ты? - спросил Сириус. - Как давно ты здесь?
  Девочка ответила ему, не отводя взгляда от Джеймса:
  - Я дочь зимы. Мое имя прозвучало бы для вас чуждо, как зимний ветер. Много-много лет назад Кандида Когтевран поймала меня в моей изначальной форме, и в наказание за это я забрала тело ее внучки, Элоизы. Вне себя от горя она заточила меня сюда почти тысячу лет назад, чтобы я охраняла этот осколок Скипетра Времени, силу Александра. Она связала меня чарами, чтобы я не смогла сообщить о его местонахождении устами провидцев и пророков.
  - Как нам его получить? - спросил Джеймс, надеясь, что его голос прозвучал храбрее, чем он себя чувствовал на самом деле.
  Глаза девочки блеснули.
  - Задача заключается в том, чтобы победить меня в магическом поединке, однако я предложу вам еще один вариант, если пожелаете. Я здесь пленница, и чары, связывающие меня, может разрушить только ребенок того же возраста. Кандида Когтевран, вероятно, никогда и представить не могла, что кто-то столь юный найдет это место. Освободите меня, и вы сможете получить эту часть Скипетра.
  - И как же мы... - начал Сириус.
  - Что будет, если мы освободим тебя? - мудрым вопросом прервал его Римус.
  Впервые ледяные глаза девочки оторвались от Джеймса. В течение нескольких секунд она изучала Римуса, потом ее улыбка стала шире.
  - Я знаю, кто ты, Римус Джон Люпин. Скажи, тебе понравился потолок моего храма?
  Римус поморщился под ее пристальным взглядом, словно обжегшись. Краска схлынула с его лица, пока оно не стало таким белым, что почти сливалось с мраморной стеной позади него. Джеймс поймал взгляд Сириуса, но по выражению его было видно, что он тоже понятия не имеет, о чем речь.
  - Кажется, ты оценил его, - деликатно ответила она, как будто наслаждаясь его дискомфортом. - Что ж, отвечу на твой вопрос: я покину это тело и снова встречусь с матерью. Она вернется сюда через несколько недель.
  - Что будет с внучкой Кандиды Когтевран? - поинтересовался Джеймс.
  - Она уже не проснется, - равнодушно ответила девочка. - Ее тело должно остаться здесь, на веки погребенным в храме воздуха.
  Опустилась напряженная тишина, в которой все размышляли над последствиями освобождения дочери зимы. Наконец, Джеймс первым нарушил молчание.
  - Хорошо. Как нам освободить тебя?
  - Сначала поклянись в своем намерении, - потребовала девочка.
  Джеймс оглянулся на остальных. Они кивнули в знак согласия.
  - Я клянусь освободить тебя, если ты покажешь мне, как это сделать, - сказал он, и сердце его заколотилось.
  Девочка снова сверкнула бриллиантовой улыбкой. Температура в комнате упала еще на несколько градусов, как будто ее и без того ощутимая аура росла в геометрической прогрессии.
  - Покажи мне карту!
  Джеймс развернул ее и протянул. Девочка порхнула к нему, взметнув серебристо-белыми волосами. Арктический ветерок пронесся сквозь растрепанные темные волосы Джеймса. Она провела по карте своим белым, ледяным пальцем, и та покрылась инеем, который, растаяв, выявил слова, написанные странными знаками.
  Символы на бумаге были незнакомы Джеймсу. Ничего похожего он никогда не видел. Они были безотрывными, гладкими и округлыми, словно текучая вода. Он повернул голову, чтобы спросить ее об этом, но потрясенно остановился при виде того, как затуманились ее ледяные голубые глаза. Каждый волосок на его теле встал дыбом.
  Неестественная сила ударила его, пронизав до глубины костей, с мощью, которая ощущалась в сто раз сильнее Гремучей Ивы, проникнув в каждый дюйм его тела как яд. Его наполнил леденящий огонь, а затем обжигающий лед. Мраморный потолок треснул, и снежинки, которые так плавно кружились снаружи, внезапно обратились бурей, обрушив на них сверху ветер, снег и лед.
  Рот Джеймса самопроизвольно открылся, будто его распахнули невидимые руки, и странный, потусторонний голос раздался изнутри него. Это был не английский. На самом деле, он даже не походил на язык, на котором могли бы говорить люди. Произнеся первые несколько слогов, Джеймс словно бы покинул свое тело, то приходя в себя, то теряя сознание вновь. Время от времени он слышал звук, который отдаленно напоминал ему что-то знакомое: лавину, скатывающуюся вниз с горы, или хлопанье крыльев совы, и он спрашивал себя, не так ли звучало имя девочки, а потом проваливался обратно в более теплое место в глубине себя, чтобы переждать то, что с ним происходило.
  ТРАХ!
  Джеймса словно молнией поразило, и он рухнул на землю. Медленно к нему стало приходить сознание, что теплое место в глубине, где он скрывался, излилось наружу. Ветер внезапно стих, и снова воцарилась тишина.
  Джеймс медленно сел. Легкие снежинки теперь мягко падали сквозь трещину в потолке храма, откуда пробивался свет зачарованной луны.
  Сириус, Римус и Питер внезапно оказались рядом.
  - Джеймс! Джеймс, ты в порядке?
  - Да, - сказал Джеймс, сгибая пальцы, чтобы убедиться, что они снова принадлежат ему. - Что случилось?
  Они опасливо переглянулись.
  - Ну, ты вроде как затрясся, и глаза у тебя закатились... - объяснил Сириус. - Потом твои волосы побелели совсем, и ты начал издавать очень странные звуки. А потом... - Он замолчал с неуверенным видом. Римус подхватил:
  - А потом она оставила вас обоих.
  Он посмотрел мимо Джеймса, и Джеймс проследил за его взглядом. Всего в нескольких дюймах от него неподвижно лежала маленькая девочка. Кожа, которая только что была бледной и застывшей, теперь стала мягкой и сияющей, а волосы, которые были белыми, как снег, теперь стали теплыми, струящимися и каштановыми. Она снова стала человеком.
  Несколько мгновений они молча созерцали маленькое тело девочки, прежде чем Питер заговорил.
  - Кто-то должен взять скипетр.
  Отказавшись от помощи Сириуса и Римуса, Джеймс поднялся на ноги и подошел к алтарю. Осколок скипетра все еще был там, но золотое свечение исчезло. Джеймс протянул руку, и, немного поколебавшись, взял его. Предмет оказался на удивление тяжелым.
  - Давайте возвращаться, - сказал он.
  Римус, Сириус и Питер поспешили к выходу из храма и спустились по мраморным ступеням. Джеймс, шедший позади, на мгновение остановился, чтобы оглянуться на девочку. Ее голова покоилась на куске разбитого потолка, вне досягаемости падающих снежинок. Остальная часть ее тела медленно покрывалась тонким слоем белого; она выглядела так, как будто мирно спала под сверкающим одеялом. Сириус, уже стоявший на нижней ступеньке, прокричал:
  - Джеймс?
  Они молча шли обратно к зеркалу. Джеймс взглянул на небо. Все было по-другому - планеты и звезды исчезли, осталась только похожая на шар луна высоко над храмом, льющая свой свет на спящую внучку Кандиды Когтевран.
  - Римус, что она имела в виду, когда упомянула потолок?
  Римус долгое время жевал нижнюю губу, прежде чем ответить.
  - Не знаю, она, наверное, видела, как я смотрел на него.
  Джеймс заметил, как брови Сириуса тихо сошлись вместе.
  Никто больше не сказал ни слова, пока они вновь не вернулись к зеркалу. Обратный путь был теплым и успокаивающим после долгой утомительной ходьбы по снегу. Выбравшись наружу, Джеймс с облегчением увидел, что коридор пуст.
  - Филч все еще может быть здесь, - прошептал Римус. - Так что давайте будем как можно тише.
  Он, Сириус и Питер крадучись отправились назад в гостиную. Джеймс как раз собирался пойти за ними, но тут краем глаза уловил небольшое движение. Девочка на картине рядом с ним встала на ноги. Она протянула вперед руки, как будто пыталась высунуть их из рамы. Джеймс вдруг понял, что знает, кто она.
  - Спасибо, Элоиза, - сказал он и натянуто улыбнулся, испытывая жалость к девочке, которая наблюдала со своей картины, словно запертая в клетке.
  - Спасибо, что освободил мое тело, - произнесла Элоиза, отвечая ему такой же грустной улыбкой. - Приходи навестить меня как-нибудь.
  
  
  ГЛАВА 9
  'ПОСМОТРЕТЬ ПОБЛИЖЕ'
  
  Утром Джеймс снова проверил карту. Он ожидал увидеть еще одну мигающую точку где-то в замке, но, к его удивлению, ее там не было. Он показал Сириусу, Римусу и Питеру, и вместе они пытались просить, уговаривать и даже угрожать карте, но это не помогло. Шли дни, и это было все, о чем они говорили во время занятий, и все, чем они занимались по вечерам после ужина.
  Такое положение продолжалось до первой субботы ноября, которая ознаменовалась событием, заставившим их всех забыть о Скипетре времени на целый день: первый матч по квиддичу в этом году. Римус снова уехал навестить мать, а Джеймс, Сириус и Питер натянули свои лучшие красно-золотые шапки и шарфы и вместе отправились на игру. Гриффиндор был разгромлен Слизерином, но Джеймс все еще страстно желал играть. В душе он был очень зол на себя за то, что пропустил отборочные испытания.
  Гвен Делони, вероятно, заметила его мрачный вид, потому что после игры, она подошла к нему в гостиной (щеголяя синяком под глазом и парой недостающих зубов) и сообщила:
  - Первокурсникам не дозволяется участвовать в отборочных в факультетские команды. Может, в следующем году мы увидим тебя на поле, а?
  После этого Джеймс почувствовал себя намного лучше.
  Когда ноябрь медленно перешел в декабрь, на горизонте замаячили экзамены. Фрэнка и Элис можно было частенько заметить в гостиной, где они занимались под небольшой горкой книг. Всякий раз, проходя мимо этих двоих, Джеймс чувствовал укол вины. Если он провалит экзамены в Хогвартсе в свой первый год, что скажут его родители? Конечно, если бы они знали, как важно было найти Скипетр времени, они бы поняли, не правда ли?
  - Я не могу дождаться каникул, - пожаловался Питер во время Заклинаний в следующий понедельник. На столе перед ним лежал тромбон. Они должны были зачаровать музыкальные инструменты, чтобы те играли сами.
  - Твои каникулы могут затянуться намного дольше, чем ты хотел бы, если не сдашь свой экзамен по Зельеварению, - напомнил ему Римус. Труба перед ним издала неприличный звук и выскользнула из рук. Несколько учеников поблизости захихикали, но Джеймс промолчал. На шее Римуса виднелась свежая, глубокая рана, которой там не было до его последней поездки домой.
  - Вы, ребята, собираетесь домой на Рождество? - между делом поинтересовался Сириус, тыкая в свою флейту кончиком палочки.
  Первым ответил Питер.
  - Да, вся семья моей мамы приезжает на праздники, - сказал он, сморщив нос. - Мои дяди, Борис и Барни, и тетя Пруденс. Она привезет с собой моих кузин Гарриет, Агнес и Аделаиду, и еще мою бабушку Эудору, двоюродную бабушку Корнелию, а может быть даже...
   'У-у-у', - труба Римуса взревела так громко, что волосы Питера сдуло назад.
  - Я поеду домой, - сказал Римус, возвращая трубу на место перед собой. - Ну, вы знаете, из-за моей мамы.
  Он опустил глаза с несчастным видом.
  Сириус с надеждой посмотрел на Джеймса. Как бы Сириус не любил подсмеиваться над своей семьей, Джеймс знал, что ему будет очень одиноко, если он останется в Хогвартсе на праздники один.
  - Я останусь здесь, - объявил Джеймс, решив после ужина послать домой сову с этим сообщением. Он был уверен, что его родители не станут возражать.
  Сириус был в восторге. Он с излишним энтузиазмом рубанул палочкой по флейте, и та издала такой пронзительный звук, что оконное стекло позади них рассыпалось. Профессор Флитвик быстренько починил его и напомнил им сконцентрироваться на работе, однако Джеймсу показалось, будто маленький человечек подмигнул им.
  - По крайней мере... вы двое... сможете... попытаться... выяснить... где находится... следующий тайник... - удалось выдавить Римусу, пока он боролся с трубой, которой вздумалось разбросать свои клапаны по всему полу. Он с тоской посмотрел на треугольник Джеймса, который счастливо отзванивал 'динь-динь-динь'. - И как тебе удалось с ним договориться?!
  Сириус, пребывая теперь в гораздо лучшем настроении, рассмеялся:
  - Ну, это не так уж сложно, ведь правда? Все, что ему нужно делать, это ударять себя...
  - На твоем месте я бы не рассчитывал на то, что мы найдем что-нибудь, Римус, - сказал Джеймс. Он снял чары с треугольника, и тот с лязгом упал на стол.
  Римус наконец отказался от попыток обуздать свою трубу и оставил ее в покое. Труба подпрыгивала на столе, испуская все более ужасные звуки, а сама тем временем придвигалась все ближе и ближе к тромбону Питера. Она бочком подобралась к нему и замурлыкала.
  - И это все, что ты хотела?! - раздраженно буркнул Римус.
  Питеру по-прежнему не удавалось сделать что-нибудь со своим тромбоном, так что тот лежал неподвижно, словно игнорируя заигрывания трубы.
  - Может, когда поблизости не будет так много студентов, вы, ребята, скорее додумаетесь, - воодушевленно сказал Питер. Он со всей силы взмахнул палочкой вверх и вниз, указывая на тромбон, но мундштук лишь слегка дернулся.
  Джеймс неопределенно пожал плечами. Он был совершенно уверен, что они испробовали на карте все, что только могли.
  - Только будьте осторожны, - сказал Римус, перегнувшись через стол, чтобы схватить трубу. Она сразу же начала сопротивляться. - Если вас будет только двое в гриффиндорской башне, Турнбилл может воспользоваться этой возможностью, чтобы напасть на вас - особенно, если он выяснит, что когтевранский фрагмент скипетра спрятан у нас в спальне.
  - Ему никогда не отыскать его под съемной половицей, - пренебрежительно заметил Сириус, - и он должен знать пароль, чтобы попасть в гостиную. Если мы будем начеку, то все будет отлично.
  - Что если он узнает пароль от другого гриффиндорца? - спросил Питер, но его никто не слушал. Труба Римуса только что засосала палочку прямо из его руки и теперь пускала красные и золотые фейерверки по всей комнате, заставляя учеников прятаться под столы.
  В тот же вечер, когда все легли спать, Джеймс снова принялся рассматривать карту при свете палочки. Он не знал, что ожидает найти, или почему это делает. Возможно, их утренний разговор о каникулах освежил его решимость, или напоминание о том, что Турнбилл все еще у них на хвосте. Прислушиваясь к ровному дыханию Римуса на кровати справа, он старался сосредоточиться на каждой паутинке чернил, пока у него не запульсировало в голове. Должен же быть какой-то намек между линиями или под ними, или где-то еще...
  - Есть успехи?
  Джеймс ахнул от неожиданности, когда Сириус откинул занавес кровати и уселся рядом с ним.
  - Я увидел свет от твоей палочки со своей постели, - пояснил он. - Все равно я не могу заснуть.
  - Ничего, - сказал Джеймс, передавая ему карту. - И никаких новых идей тоже нет. Может быть, эта вещь не предназначена, чтобы ее нашли.
  Сириус посмотрел ему прямо в глаза.
  - Джеймс, если что-то потеряли, это не значит, что его нельзя найти снова.
  - Может быть, не нам, - сказал Джеймс, чувствуя себя сдавшимся. - Может быть, мы этого не достойны.
  - Не достойны? - усмехнулся Сириус. - Не достойны!? После того, как именно мы выяснили, где был дневник Петри? После того, как мы разгадали стихотворение? После того, как мы нашли первый фрагмент? Это все сделали мы. Если ты спросишь меня, то я думаю, это должно было произойти. Мы должны помешать Волан-де-морту заполучить в свои руки Скипетр времени. Не преподаватели, не наши родители... а мы.
  Джеймс улыбнулся. Хотя он и не сказал этого вслух, в глубине души у него было такое же чувство: что, возможно, его судьба - бросить вызов Волан-де-морту.
  - Что еще мы можем сделать? Что еще мы не пробовали?
  - Не знаю, но, возможно, мы не все испробовали, - сказал Сириус. - Мы что-то упустили или просмотрели. Может, нам нужно отстраниться и взглянуть на картину в целом. Или, может, нам нужно посмотреть поближе...
  Внезапно с картой что-то произошло. Она стала стремительно приближаться к одному углу, вызывая у Джеймса головокружительное ощущение, что он мчится к земле с большой высоты. Подземелья становились все больше и больше, пока небольшое пространство вокруг хранилища зелий не заняло всю поверхность карты.
  - Что это было? - выдохнул Сириус. - Я что-то сказал?
  - Кажется, ты сказал "посмотреть поближе"!
  Карта снова отреагировала, отправляя их еще глубже в угол хранилища, пока завитки чернильных линий не показали каждую деталь камней на полу. В поле зрения появилась крошечная точка с надписью 'фрагмент Слизерина', безмятежно мигавшая, как будто терпеливо ждала все это время, чтобы ее обнаружили.
  Сириус усмехнулся.
  - Разве мои советы не самые лучшие?
  На следующее утро, после того, как Фрэнк покинул спальню, Джеймс и Сириус сообщили Римусу и Питеру о своей находке на карте.
  - Вот это да! Интересно, какие еще команды она выполняет? - спросил Питер, возясь со шнурками на кроссовках.
  - И как ты заставил ее снова уменьшиться? - спросил Римус.
  - Мы потратили немного времени и выяснили, что можно сказать 'уменьшись' или 'посмотреть издалека', - сказал Джеймс, облачаясь в свою школьную мантию. - В действительности карта отвечает на множество разных способов обозначения одного и того же. Могу поспорить, ее даже можно открыть, произнеся что-нибудь другое, кроме Апарециум.
  - Что например? - спросил Питер.
  Сириус, который перед зеркалом заправлял темные волосы за уши, фыркнул:
  - Как насчет 'Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!'
  Все захихикали.
  - Значит, если бы мы задали правильный вопрос, мы узнали бы это давным-давно! - застонал Римус. - Мы просили ее показать нам следующее место, и все это время карта показывала его, просто оно было слишком мало, чтобы его можно было увидеть!
  - Вот именно, - сказал Джеймс, - и это подводит нас к следующей проблеме. Нам нужно найти способ сделаться достаточно маленькими, чтобы попасть в тайник Слизерина.
  Сириус опустился на чемодан у подножия его кровати.
  - Как мы это сделаем? Мы еще не проходили уменьшающие чары. И вообще, работают ли они на людях?
  Римус задумался:
  - Уменьшающие чары очень опасно использовать, особенно если мы не обучены должным образом. Они могут дать обратный ход, и для нас все окончится плохо, если мы будем в очень тесном месте.
  - А как насчет уменьшающего зелья? - предложил Джеймс.
  - Оно могло бы сработать, - задумчиво произнес Римус, копаясь в своей сумке в поисках учебника по зельям. Он пролистал до раздела 'Уменьшающие зелья' и наморщил лоб, качая головой.
  - Это сложно. Думаю, мы вообще не будем проходить его в классе до третьего курса. А учитывая наши способности по зельеварению, мне кажется, что никто из нас не сможет сделать его даже тогда.
  Римус был прав. Они пробыли в Хогвартсе больше двух месяцев, и ни одному из них пока не удалось сварить правильное зелье - а те были из глав для первого курса. Если бы они попытались изготовить уменьшающее зелье для себя, им бы повезло, если бы они случайно не превратились в слизней или еще хуже. Им нужен был кто-то, кто мог бы сварить зелье как надо.
  Джеймс поежился. Первым человеком, пришедшим ему на ум, был Северус, и он подумал, что скорее Хагрид станет примой Королевского балета, чем Северус когда-либо согласится им помочь. Перспектива даже спросить его об этом была унизительной... Но в классе зельеварения был кое-кто еще, кто был бы способен это сделать. Кое-кто, кого просить было столь же унизительно, но кто мог бы действительно согласиться...
  - По-моему, я знаю, кто может нам помочь.
  
  
  ***
  Внизу за завтраком Джеймс не заметил никаких признаков Лили. Схватив на ходу кусок тоста, он решил быстренько осмотреть школьный двор, зная, что она и ее подруги иногда сидели у озера в свободное время. Направляясь к выходу из Большого зала, Джеймс без конца спрашивал себя, есть ли у него хоть какой-то шанс убедить ее помочь им. В конце концов, их последний разговор, тогда в сентябре, закончился неудачно. Кроме того, ему по-прежнему нужно было придумать какую-нибудь подходящую ложь о том, для чего ему понадобилось это зелье.
  Он нашел ее быстрее, чем планировал, как только вышел в холл. Она стояла под портретом Пенелопы Пуффендуй, рядом с большим золоченым ящиком, которого Джеймс никогда не замечал раньше.
  - Лили? - осторожно попытался Джеймс.
  Она оглянулась, ее медные волосы колыхнулись. Как только она увидела, кто это, ее спокойное выражение мгновенно сменилось подозрительным.
  - Я... а что ты делаешь? - спросил Джеймс, прежде чем смог остановиться. Лили держала в руке конверт, и похоже собиралась опустить его в отверстие в золоченом ящике.
  - Так люди с семьями, как у меня, отправляют письма, - коротко ответила она, проталкивая конверт через щель. - Этот ящик магически транспортирует письма в магловскую почтовую систему, чтобы они могли доставить их тем способом, к которому привыкла моя семья. Моя сестра была очень встревожена из-за совы, которую я посылала в последний раз, так что отныне я решила отправлять свои письма домой этим способом. Увидимся в классе.
  Она застегнула сумку и повернулась, чтобы уйти. Сообразив, что она подумала, что это все, о чем он хотел ее спросить, Джеймс быстро проговорил:
  - Подожди, я так и не поблагодарил тебя... за то, что ты позвала Хагрида, ну... когда Гремучая ива ударила меня...
  Лили остановилась и повернулась к нему лицом. Она внезапно покраснела.
  - Не за что... а что ты делал в тот день? Ты следил за нами?
  - Нет, - соврал Джеймс. - Я просто пытался найти место, откуда можно было получше разглядеть озеро... Я хотел увидеть гигантского кальмара.
  Оправдание, которое сработало с Сириусом, Римусом и Питером, Лили похоже не убедило.
  - На самом деле, - Джеймс в отчаянии попытался сменить тему, - я хотел спросить, не можешь ли ты помочь мне с одним делом.
  Зеленые глаза Лили снова сузились. Каждый инстинкт внутри Джеймса подсказывал: надо развернуться и бежать, но он знал, что остальные ребята зависят от него.
  - Я подумал, не можешь ли ты помочь мне приготовить Уменьшающее зелье.
  Теперь Лили выглядела весьма любопытной.
  - Зачем тебе нужно Уменьшающее зелье? - поинтересовалась она.
  - Я... - начал Джеймс на грани паники. Он до сих пор не подготовил подходящего предлога.
  - Я собирался придумать какую-нибудь историю для тебя, но я не могу, - сказал он наконец. - Тебе просто нужно довериться мне, это действительно важно, и оно должно оставаться в секрете - от всех, даже от учителей.
  Лили растерялась.
  - Пожалуйста, - взмолился Джеймс. Он уже начинал чувствовать себя глупо из-за того, что был честен с ней, но потом она улыбнулась. На самом деле это была скорее полуулыбка, легкое подергивание губ, показавшее, что она благодарна ему за честность.
  - Хорошо, - сказала она, - я тебе помогу, но только при одном условии.
  Джеймс не мог поверить в свою удачу.
  - Что за условие? - спросил он, не в силах скрыть своего восторга.
  - Ты и твои друзья оставите Северуса в покое, пока зелье не будет закончено.
  - Договорились, - ответил Джеймс, прежде чем она успела передумать.
  - Хорошо, - сказала девочка. - Я почитаю об Уменьшающем зелье в нашем учебнике по зельеварению и выясню, что нам нужно и сколько времени займет, чтобы сварить его. Но я не смогу начать его раньше выходных. Увидимся в классе!
  Джеймс стоял в оцепенении, пока она плавной походкой удалялась к парадной лестнице, а ее рыжие волосы сияли в утреннем свете. Он видел, как двигались ее губы, но понятия не имел, что она сказала. Все, что он знал: она собирается помочь им, и не было ничего на земле, что могло бы сделать его счастливее.
  - Что!? - возмущенно воскликнул Сириус несколько минут спустя на уроке Трансфигурации. Джеймс только что рассказал ему о сделке с Лили.
  - Послушай, если ты хочешь когда-нибудь найти вторую часть скипетра, тебе всего лишь придется оставить его в покое на несколько дней, хорошо? - уговаривал его Джеймс. - Слиггадо! - Паутина в рамке перед ним превратилась в гладкий серый лоскут шелка.
  Сириус нахмурился и обхватил голову руками. Он бросил самый злобный взгляд, на который только был способен, на затылок сальной головы Северуса, как будто надеялся, что прожжет в нем дыру.
  Римус поднял взгляд от своей паутины, которая только начала затвердевать, превращаясь в нечто похожее на ткань.
  - Сириус, по крайней мере, мы получим зелье.
  - Ага, но ты же знаешь, если он попытается наложить на нас заклятие, мы ничего не сможем с этим поделать!
  Сириус оказался прав. Северус подставил ему подножку, когда он понес свой образец шелка на стол профессора МакГонагалл в конце урока, а затем направил безжалостное Заклятие Чесотки прямо в спину Джеймса, когда ребята покидали класс. Им потребовалась вся сила воли, чтобы не отомстить ему, поскольку атаки продолжались в течение всего утра. Однако, по какой-то причине, к концу урока Зельеварения в тот день он, видимо, решил прекратить свои нападки.
  Лили села рядом с Джеймсом на Защите от темных искусств.
  - Мне жаль, что Северус так ужасно вел себя с вами сегодня, - откровенно сказала она, вынимая из сумки учебник по зельям. - Я попросила его не трогать вас больше.
  Джеймс вновь испытал то знакомое радостное ощущение, и судя по выражению лиц Сириуса, Римуса и Питера, оно не осталось незамеченным. Он поскорее попытался сгладить выражение лица.
  - Во всяком случае, - продолжала Лили, пролистав книгу до места, которое она отметила, - я взглянула на это твое Уменьшающее зелье, и оно выглядит не так уж сложно.
  Она пробежала кончиком пальца по странице.
  - Кажется, потребуется всего лишь два-три дня, чтобы сварить его. Ингредиенты уже есть в нашем наборе зелий, за исключением сморщефиги... но я, вероятно, смогу уговорить профессора Слизнорта дать нам немного. Где мы будем варить?
  Джеймс еще не думал об этом.
  - Как насчет гостиной?
  - Я бы не стал пить то, что оставалось на ночь в гостиной Гриффиндора, даже за деньги! - засмеялся Сириус.
  - В этом он прав, - признала Лили, хотя она отказывалась смотреть на него. Джеймс, возможно, и искупил свою вину, но Сириус по-прежнему был у нее в немилости. - Почему бы не сварить его в вашей спальне? Я доверяю Фрэнку, он не сделает с ним ничего плохого.
  - Это отличная идея, - сказал Джеймс.
  - Звучит как план, - подтвердил Римус.
  - Я согласен! - пропищал Питер.
  - Хорошо, - сказала Лили, запихивая учебник обратно в сумку. Турнбилл уже встал впереди класса, чтобы начать урок. - Займемся в субботу утром.
  Джеймс не переставал думать о субботе до конца недели. Значило ли это, что Лили больше не ненавидит его? Значило ли это, что они стали друзьями? Занятый этими мыслями, он не испытывал трудностей с просьбой Лили оставить Северуса в покое. К сожалению, для Сириуса все было гораздо сложнее.
  Северус, как будто решив, что ему все сойдет с рук, если Лили не видит этого, использовал каждую возможность оскорбить, поставить подножку или наложить проклятие на Сириуса. Он ненавидел Джеймса, в этом, конечно, не было сомнения, но он питал особую ненависть к Сириусу, и как бы Джеймс не хотел признавать, иногда Сириус этого заслуживал.
  Пока тянулась неделя, натиск заклинаний усиливался, и терпения у Сириуса оставалось все меньше и меньше. Джеймс начал беспокоиться, что оно в конце концов лопнет, и случится что-то ужасное, что заставит Лили отменить сделку. К счастью, благодаря какой-то таинственной силе, которой по предположению Джеймса могла быть только магия (или Римус, который угрожал забрать его палочку), Сириус сдерживался.
  Наконец наступило субботнее утро. Лили прошествовала в спальню мальчиков прежде, чем солнце полностью взошло, из-за чего у Сириуса вырвалось слово, которое принесло бы ему недельное наказание от МакГонагалл.
  - О, не драматизируй, - сказала она, откидывая занавески его кровати. - Фрэнк уже почти час как встал и занимается с Элис внизу. Если вы хотите, чтобы это зелье было готово до первого дня экзаменов, то пришло время вытащить ваши ленивые задницы из постели.
  Повернувшись спиной, она занялась котлом, полным бурлящей воды над небольшим синим пламенем. Четверо мальчишек торопливо оделись и, зевая, расселись на полу вокруг нее. Она тут же дала им работу: измельчать, чистить и выжимать ингредиенты для зелья.
  - А теперь я требую, чтобы никто из вас не опускал в котел ничего без моего ведома, - деловито сказала она.
  Сириус поднял взгляд от жирной, раздутой пиявки, которую он выжимал над сосудом.
  - Это отвратительно.
  - Ничего не поделаешь, - надменно произнесла она. - Если вы хотите получить ваше Уменьшающее зелье, придется постараться. Джеймс, убедись в том, что корни, которые ты режешь, достаточно ровные!
  - Она говорит совсем как Слизнорт, - пробормотал Сириус на ухо Джеймсу. Даже Римус, возившийся со сморщефигами, которые он пытался очистить, не смог сдержать улыбку.
  - А что это такое? - спросил Питер. Его лицо блестело от пота, пока он растирал в порошок кучку чего-то склизкого.
  - Крысиная селезенка, - сказала Лили.
  Краска схлынула с лица Питера, а девочка тем временем придвинулась ближе к Джеймсу и потянулась через него за горстью корней маргаритки.
  - Джеймс, мне очень хочется, чтобы ты сказал мне, для чего это зелье, - тихо сказала она.
  Джеймс знал, что это произойдет.
  - Лили, я говорил тебе, что мы не можем рассказать.
  Она поджала губы, и в течение нескольких минут единственными звуками, которые раздавались в тихой, тускло освещенной спальне, были удары ножей о разделочные доски и хлюпанье крысиных селезенок.
  - Я просто не понимаю, почему это так важно, - наконец сказала она. - Почему нельзя говорить учителям? Вы собираетесь использовать его, чтобы сжульничать на экзаменах? Или сделать что-то незаконное?
  Джеймс был ошеломлен предположениями, которые она высказала первыми. Потом он понял, как глупо было думать, что она сразу же догадается, насколько важна была их задача.
  - Нет, Лили, я обещаю, что мы ничего подобного не замышляем...
  Он сделал паузу, раздумывая не сказать ли ей правду. Сириус бросил на него сердитый взгляд, ясно говоривший 'даже не думай', но он и не нуждался в этом. Не то чтобы он боялся того, что Лили расскажет учителю или доставит им проблемы. Он боялся, что из-за этого она окажется в опасности. Она может оказаться прямо в центре мишени, которую Турнбилл сделал из них четырех.
  - Как только все закончится, мы расскажем тебе, - пообещал Джеймс, надеясь, что в его голосе не прозвучало сожаления.
  Римус слегка приподнял брови над своими сморщефигами. Лили все еще не была удовлетворена, однако она больше не затрагивала эту тему в течение оставшегося утра.
  К позднему вечеру они закончили все, что смогли сделать за день. Они оставили котел на медленном огне на ночь, сказав Фрэнку, что это зелье, чтобы помочь Питеру расслабиться перед предстоящими экзаменами. В тот же вечер по настоянию Римуса они попытались учить, но Джеймс никак не мог сосредоточиться на своей лунной карте. Часть его желала, чтобы приготовление зелья затянулось подольше, чтобы продлить его время с Лили. С другой стороны, прошло так много времени с тех пор, как они нашли первый фрагмент скипетра. Если в скором времени они не найдут еще один фрагмент, кто знает, что Турнбиллу будет поручено с ними сделать...
  Джеймс постучал пером по краю карты. Перед его мысленным взором вставали не планеты и звезды, а страшные видения пыток и смерти, примененных к ним их учителем по защите от темных искусств. Должно быть, у него на лице появилось испуганное выражение, потому что Римус принял это за мандраж в преддверии экзаменов и предложил друзьям хорошенько выспаться.
  На следующий день им нужно было лишь добавить в варящееся зелье корнеплоды оглрута и листья тарромина, поэтому Сириус, Римус и Питер спустились вниз в гостиную, чтобы готовиться к экзаменам, пока Джеймс и Лили вместе заканчивали Уменьшающее зелье. Ночью начался сильный снегопад, и огромные белые снежинки пролетали теперь за окнами башни.
  - Лили? - нерешительно спросил Джеймс.
  Она откинула рыжие волосы с лица, после чего ответила:
  - Да?
  Джеймс колебался. Он чуть не сказал 'неважно', но ему обязательно нужно было кое-что узнать.
  - Почему ты решила помочь нам? Просто, чтобы мы оставили Северуса в покое?
  Лили рвала пучок листьев тарромина, обдумывая свой ответ.
  - Да... и нет, - тихо произнесла она. - Я сказала, что помогу вам, потому что... потому что... ну, мне было любопытно посмотреть, смогу ли я на самом деле сварить это...
  Ее голос стал неестественно высоким в конце фразы, от чего у Джеймса создалось отчетливое впечатление, что она изменила свой ответ в последнюю минуту. Не отрывая глаз от основания котла, он поднял мешалку и принялся крутить ее между пальцами.
  - Где ты с ним познакомилась?
  - Мы выросли вместе, - сказала Лили, опуская листья тарромина в смесь. Они забулькали и зашипели, растворяясь. - Он знал, что я ведьма еще до того, как я поняла, что значит моя сила. Я маглорожденная, поэтому, когда вокруг меня стали происходить странные вещи, я испугалась. Я не понимала, почему лампочки перегорают, когда я разозлюсь, или почему идет дождь в моей спальне, когда мне грустно. До того, как я встретила его, я думала, что я - ненормальная, как называла меня сестра.
  - Твоя сестра по-прежнему считает тебя ненормальной? - спросил Джеймс, - теперь, когда она знает, что ты ведьма?
  Лили поглядела в окно на летящие снежинки.
  - По-моему, теперь она считает меня еще хуже.
  Ее глаза наполнились слезами, когда она произнесла это. Джеймс бросил горсть оглрута в котел, и содержимое стало пурпурно-серого цвета.
  - Я не считаю тебя ненормальной, - сказал он. - И не понимаю, как можно думать о тебе такое.
  У Лили перехватило дыхание. Она взглянула на него и слегка улыбнулась. Джеймс протянул ей мешалку, и она взяла ее с таким видом, будто хотела сказать что-то в ответ, но затем снова перевела свое внимание на котел. Она тринадцать раз помешала против часовой стрелки и семь раз по часовой. Зелье внутри приобрело молочно-белый цвет, и девочка наполнила им две маленькие бутылочки.
  - Все готово, - сказала она голосом, который прозвучал притворно весело. Она передала бутылочки Джеймсу. - Две дозы Уменьшающего зелья. Если выпьешь целую бутылку, то станешь примерно с дюйм высотой. Любая доза будет длиться тридцать минут.
  - Спасибо, Лили, мы действительно не справились бы без тебя.
  - Нет проблем... - сказала она. - Знай, что... если тебе когда-нибудь понадобится...
  Что бы она ни собиралась сказать, Джеймсу не суждено было выяснить, потому что ее прервал очень гнусавый голос Мэри, доносившийся с лестницы.
  - Лили? Лили, ты там?
  - Да! - отозвалась Лили, захлопывая книгу зелий. - Мы здесь. В чем дело?
  В дверях появилась Мэри, не скрывая своего раздражения.
  - Тот мальчик из Слизерина - в коридоре, спрашивает тебя. Зачем вообще ты сказала ему, где находится наша гостиная?
  Щеки Лили вспыхнули от гнева.
  - Я не говорила! - воскликнула она, собирая свои вещи и спеша к двери. На выходе она бросила ему через плечо:
  - Извини, Джеймс, увидимся позже.
  Слушая ее удаляющиеся шаги, Джеймс почувствовал внезапное желание последовать за ней. Он знал, что это не его дело, о чем Северус хотел поговорить с Лили, но искушение было слишком велико, чтобы вынести. Приняв решение, он запер две бутылки Уменьшающего зелья в чемодане и поспешил вслед за девочками.
  К счастью, поскольку это были последние выходные в Хогсмиде перед праздниками, гостиная была главным образом пуста. Сириус, Римус и Питер заметили, как он вошел, и махнули ему, приглашая присоединиться к их месту в углу, но Джеймс покачал головой и прошел мимо них. Он изо всех сил надеялся, что они останутся там, где были - он не хотел, чтобы они стали свидетелями его безумного отчаянного желания подслушать разговор Лили.
  Портрет Полной Дамы был слегка приоткрыт. Джеймс сел в ближайшее кресло и сделал вид, что читает старый номер 'Пророка'. Это было даже слишком легко. Северус и Лили стояли прямо у входа; он мог слышать их ясно как день. Голос Лили звучал раздраженно.
  - Я говорила тебе, Северус! Он помогал мне готовиться к экзамену по Трансфигурации! Ты же видел, как быстро он превратил свою паутину в шелк на прошлой неделе. Когда кончился урок, мой образец все еще прилипал к рукам!
  - Все выходные? - наседал Северус. - Посмотри на меня, Лили. Посмотри на меня!
  Джеймсу не понравился напористый тон, которым он приказывал ей.
  - Ты врешь мне, - сказал он после напряженного молчания. - Я знаю, что ты мне врешь! Вы с ним что-то замышляете - почему бы тебе просто не сказать мне? Я думал, что я твой лучший друг. Что случилось с 'друзьями навеки'?
  - Ничего между нами не происходит, - пылко воскликнула Лили. Затем вздохнула. - Ты знаешь, я до сих пор твой лучший 'друг навеки', но теперь у меня есть и другие друзья.
  Некоторое время оба не произносили ни звука. Затем Северус снова заговорил, и его голос звучал очень тихо и напряженно.
  - Я просто... не так я представлял себе это. Я всегда думал, что ты будешь в Слизерине... со мной.
  - Я - это я, Северус, - сказала Лили, и в ее голосе прозвучала легкая обида. - Как я могу быть кем-то другим? Я там, где мое место.
  - Другими словами, с Поттером, - пробормотал Северус.
  - Я же сказала тебе, ничего нет...
  - Он высокомерный засранец! - сплюнул Северус, внезапно вспылив. - Я все время вижу, как он и его маленькие друзья, особенно Блэк, отпускают шутки о тебе и грязнокровках!
  Джеймс почувствовал, как его тело немеет от ярости. Северус явно ударил по больному, потому что в следующий момент, когда Лили заговорила, ее голос дрожал.
  - Он... он так сказал? - прошептала девочка.
  - Ты слышала меня, - сказал Северус без тени жалости в голосе.
  Джеймс больше не мог этого вынести. Он швырнул 'Пророк' на пол и широко распахнул портрет Полной Дамы.
  - Ты грязный лжец!
  Лили была в слезах. Северус стоял рядом с ней, его лицо выражало смесь удивления и отвращения при внезапном появлении Джеймса. Его рука нырнула за палочкой.
  Джеймс вынул свою. Он не мог остановиться. Услышав, как Лили плачет и как Северус сознательно использует против нее оружие, которое ранит ее... Все, чего Джеймс хотел в тот момент, это причинить боль Северусу как можно сильнее, но именно Северусу удалось бросить в него заклятие первым.
  - Вультус инурия!
  Джеймс отшатнулся назад, словно невидимый кулак ударил его прямо в лицо. Он почувствовал вкус крови. Понимая, что он не знает и половины заклятий, какие знал Северус, он сделал первое, что пришло ему в голову. Единственное, что он действительно мог сделать.
  Уронив палочку на пол, Джеймс бросился на Северуса и начал колотить его так сильно, как только мог. Плач Лили перешел в крики.
  - Перестань! Остановись! Джеймс, отстань от него!
  Джеймс швырнул его на пол.
  - Он врет, Лили!
  - Я знаю, - сказала Лили, вытирая глаза рукавом. - Северус, уходи отсюда. Сейчас же.
  Северус, чей глаз начал уже чернеть, выглядел растерянным.
  - Сейчас же, я сказала! - заорала Лили, ее изумрудные глаза снова наполнились слезами.
  Северус поднялся на ноги. Прежде чем скрыться в коридоре, он бросил последний убийственный взгляд на Джеймса. Его темные глаза горели злобой, а черная мантия развевалась позади него. Джеймс посмотрел ему вслед, а потом повернулся к Лили.
  - Прости...
  - Как ты смел подслушивать нас! - прервала его Лили, обрушившись на него. - Мне не следовало помогать тебе... я знала, что как только я... а ты... и...
  На ее лице отражалась обида, разочарование, смущение и ярость - все сразу.
  - Сейчас я не хочу ни видеть, ни говорить ни с кем из вас, - сказала она, и в ее тихом голосе слышалась угроза. - Оставьте меня в покое!
  Громко шмыгнув носом, она протиснулась мимо него и скрылась в гостиной.
  Долгое время Джеймс просто стоял, потрясенный тем, что произошло. Как быстро все пошло наперекосяк! Когда он пришел в себя, то понял, что все еще стоит в коридоре один. Вытерев кровь на губе тыльной стороной рукава, он направился обратно через проем портрета.
  - Не забудь забрать свою палочку, - напомнила ему Полная дама.
  
  
  ГЛАВА 10
  ЗМЕИ СЛИЗЕРИНА
  
  В понедельник Лили все еще не разговаривала с Джеймсом. Единственное, что делало это сносным, было то, что она не разговаривала и с Северусом. Сириус, с другой стороны, был рад тому, что запрет Лили снят. Словно решив наверстать упущенное, он не оставлял ни одной возможности помучить Северуса. Это доставляло Джеймсу мрачное чувство удовлетворения, хотя совсем не поощряло Лили дать ему второй шанс.
  Когда пришло время, экзамены в конце семестра оказались далеко не такими плохими, как опасался Джеймс. Он был уверен, что без проблем сдал Травологию, Заклинания и Астрономию, однако сомневался, что хорошо справился с экзаменами по Трансфигурации и Защите от темных искусств. В сущности, его беспокоила только История магии и Зельеварение, но результаты станут известны только в начале следующего семестра.
  Когда, наконец, закончился последний экзамен, все отправились в Большой зал, чтобы вместе насладиться последним совместным пиршеством. Позже из Хогсмида должен был отправиться поезд, чтобы отвезти учеников домой на каникулы.
  - Я не мог вспомнить, - сказал Питер, возившись с соусником, - как выполняется заклинание Апарециум: с помощью резкого взмаха, небольшого толчка или простого прикосновения?
  Римус рассмеялся, накладывая себе щедрую порцию картофельного пюре.
  - Питер, но мы же используем заклинание Апарециум каждый раз, когда смотрим на карту Петри.
  - А-а... ну да... - сказал Питер, покраснев.
  Джеймс откинулся на спинку стула, любуясь Большим залом. С потолка шел снег, который был зачарован так, что никогда не достигал пола, а таял прямо в воздухе. Остролист и плющ свисали со всех подпорок для факелов, и ярко-красные пуансеттии украшали преподавательский стол в центре комнаты. За ним мерцала огромная рождественская елка, ветви которой были богато украшены кружащимися стеклянными шарами всех цветов и самой настоящей гирляндой. Примостившиеся среди веток музыкальные инструменты играли веселые рождественские песенки в совершенной гармонии друг с другом. Джеймс узнал их по уроку Заклинаний: своенравную трубу Римуса почти возле самого верха рядом с ленивым тромбоном Питера.
  Окинув взглядом комнату, Джеймс заметил женщину, стоявшую в дверях, которую никогда раньше не видел. У нее были мышиного цвета волосы, и поношенная серая мантия с рваной шалью поверх. Первым впечатлением Джеймса было то, что она была нищенкой, которая случайно забрела согреться от холода. Она выглядела изможденной, хотя и счастливой от того, что находилась здесь и, казалось, вглядывалась в толпу в поисках кого-то. К беспокойству Джеймса ее глаза остановились на них, и она быстрым шагом направилась в их сторону с коричневой сумочкой, покачивавшейся у нее на руке. Прежде чем он успел предупредить остальных, она заключила в объятия Римуса.
  - Сюрприз! Я здесь, чтобы забрать тебя домой!
  Римус обернулся, став белее снега на улице.
  - Мама?!
  Челюсть Джеймса едва не упала на стол, а глаза Сириуса вылезли из орбит так, что казалось вот-вот выпадут. Несмотря на свою старую одежду миссис Люпин совершенно не выглядела больной. Она оказалась вполне здоровой, даже цветущей. Она оглядела потрясенные лица Джеймса, Сириуса и Питера.
  - Римус, это те друзья, о которых ты всегда так восторженно отзываешься в своих письмах?
  Бледное лицо Римуса вновь резко сменило цвет. На этот раз оно от смущения приобрело темно-красный оттенок.
  - Да-а... это Джеймс, Сириус и Питер, - указал он по очереди на каждого мальчика. Лицо миссис Люпин расплылось в широкой улыбке.
  - Римус абсолютно счастлив, что познакомился с вами, мальчики. Он говорит мне о вас в каждом письме! Знаете, вы его первые настоящие друзья. - Она понизила голос и наклонилась к ним поближе. - Людям вроде него, конечно же, трудно найти друзей.
  Питер отодвинулся от нее, словно боялся заразиться ее предполагаемой болезнью. Римус, с другой стороны, выглядел так, словно хотел провалиться сквозь пол.
  - Я рад видеть, что вы чувствуете себя лучше, миссис Люпин, - сказал Джеймс, пытаясь сменить тему ради него.
  - О, пожалуйста, зовите меня Джейн. А что значит 'чувствуете себя лучше'? 'Чувствуете себя лучше после чего?' - она вопросительно посмотрела на сына, который теперь так низко опустился на своем стуле, что действительно казалось, будто он наполовину ушел под пол.
  - После твоего обсыпного лишая, мама...
  - Моего что?
  - Ну, ты помнишь, в сентябре ты очень серьезно заболела обсыпным лишаем? - он бросил на нее многозначительный взгляд, а еще через несколько секунд на ее лице мелькнуло выражение понимания.
  - Ах, да... точно! Как глупо с моей стороны. Забывчивость - это, знаете ли, один из симптомов обсыпного лишая. Римус, твои вещи готовы?
  - Они наверху, в башне.
  - Ну, пожелай своим друзьям счастливого Рождества и сходи за вещами! Встретимся в холле, мне просто нужно поблагодарить Дамблдора за то, что ты здесь. Мне так приятно наконец-то познакомиться с вами, мальчики!
  С этими словами миссис Люпин поспешила к преподавательскому столу. Римус, встав из-за стола, определенно не хотел встречаться ни с кем взглядом.
  - Что ж, до встречи в январе, ребята.
  Ссутулившись, он покинул Большой зал, больше не сказав ни слова.
  - Что это было? - спросил Сириус, когда он ушел.
  Джеймс наблюдал, как миссис Люпин говорила с Дамблдором, хотя и не мог слышать, о чем шла речь.
  - Не знаю... но по-моему, я не совсем верю, что его мать когда-либо болела.
  
  ***
  Позже тем же вечером Питер отправился в Хогсмид с толпой других учеников. Джеймс и Сириус вернулись в гостиную, которая почти полностью опустела. Единственным оставшимся гриффиндорцем был веснушчатый пятикурсник с огненно-рыжими волосами, который представился как Гэвин Дарли. Джеймс узнал в нем загонщика из факультетской команды по квиддичу.
  Поскольку вокруг больше никого не было, а обильный пир все еще наполнял их животы, Джеймс и Сириус рано легли спать. Свернувшись калачиком в своей теплой кровати с балдахином, Джеймс прислушивался к завыванию ветра за окном. Он воображал себе, что это дочь зимы поет ему на том странном языке, на котором она говорила тогда, во время Хэллоуина. Решив, что в скором времени он навестит Элоизу, он перевернулся на другой бок и погрузился в мирный сон.
  Завтрак на следующее утро выглядел несколько необычно, потому что из всей школы лишь небольшая горстка учеников предпочла остаться. Было так тихо, что Джеймсу казалось, будто он слышит, как люди жуют в другом конце комнаты. Никто не хотел начинать разговор, потому что было невозможно не подслушать. Вместо этого все ели молча, уставившись только в свою тарелку.
  После завтрака Джеймс и Сириус вышли немного прогуляться по снегу. Весело было только первые несколько минут, но быстро надоело, так что они вернулись наверх в гостиную, чтобы согреться и сыграть несколько раундов в волшебные шахматы. Ни один из них не был силен в этой игре. В конце концов маленькие фигуры так разозлились, что ринулись обратно в коробку и отказались выходить. В безлюдной гостиной больше нечего было делать. От скуки Джеймсу и Сириусу захотелось спать, и кончилось все тем, что они оба задремали в пустой спальне.
  Джеймс внезапно проснулся много часов спустя и взглянул на часы. Оказалось, было уже четыре часа утра.
  - Сириус! - вскочив с постели, позвал он, чтобы разбудить друга.
  Сириус сонно открыл глаза.
  - А?
  - Сириус, четыре часа утра! Нам нужно найти комнату Слизерина!
  - Ох... Я и не знал, что так устал.
  - Я тоже, - сказал Джеймс, извлекая карту и бутылочки с уменьшающим зельем из своего чемодана. - Идем же скорее!
  К счастью, когда они открыли портрет Полной Дамы, их приветствовал столь желанный звук ее храпа.
  - По крайней мере, нам ничего не понадобится ей объяснять, - заметил Сириус, махнув Джеймсу идти вперед.
  Пока они крадучись пробирались в темноте, ум Джеймса напряженно работал. Он слышал слухи о месте, которое Слизерин построил перед тем, как покинуть школу, о месте под названием 'Тайная комната'. Говорили, что там обитает ужасное чудовище. Что если ему и Сириусу, двум первокурсникам, в арсенале которых нет ничего более грозного, чем заклятие, меняющее цвет, придется столкнуться с этим монстром? Вытирая липкие от пота руки о штаны, Джеймс попытался думать о других, более позитивных вещах.
  Например, о том, что решение подождать до каникул оказалось просто отличным! Им с Сириусом удалось пройти весь путь от гостиной Гриффиндора до главного холла, не встретив ни одного учителя или старосты.
  - Такое ощущение, что все уехали, - сказал Джеймс, когда они спустились по лестнице в подземелье. - Здесь вообще остался кто-нибудь из учителей?
  - Профессор МакГонагалл была на завтраке, - ответил Сириус. - И мы видели Филча после обеда, помнишь?
  Как Джеймс мог забыть? Когда они вернулись с прогулки, запачкав тающим снегом весь каменный пол, Филч безжалостно отчитал их. Его речь содержала несколько бранных слов и неприятных угроз вроде 'подвесить их за большие пальцы в подземелье, запихать их в маленькие металлические ящики, наполненные докси, или заставить их слушать целую неделю 'Котел, полный горячей, сильной любви' Селестины Уорбек'...
  - Ну, давай будем надеяться, что не столкнемся с ним опять, - сказал Джеймс. - Если он так разозлился из-за небольшой лужицы талого снега, представь, как он взбесится, когда обнаружит то, что мы бродим здесь посреди ночи.
  В подземельях стоял ледяной холод, и было темно, хоть глаз выколи. Джеймс и Сириус зажгли волшебные палочки, чтобы увидеть, куда они идут, и их дыхание белело перед ними словно призраки. Когда они прибыли в маленькую кладовую зелий рядом с кабинетом профессора Слизнорта, Сириус потянул за кованую железную ручку в форме змеи. Дверь не поддалась.
  - Заперто.
  - Алохомора, - попытался Джеймс, указывая палочкой на замочную скважину. Ничего не произошло. Внезапно пораженный идеей, он опустился на пол.
  - Что ты делаешь? - прошипел Сириус.
  Все было именно так, как и подозревал Джеймс. Между краем двери и полом была значительная щель.
  - Мы сможем проникнуть под дверь, если просто выпьем уменьшающее зелье, - сказал он, выпрямляясь и вытаскивая бутылочки из кармана. Он протянул одну Сириусу, и вместе они откупорили их, рассматривая тягучую белую жидкость внутри. Похоже, никто не хотел пить первым.
  - Давай на счет три? - предложил Джеймс, нервно улыбаясь.
  - Хорошо, - сказал Сириус, убирая челку с глаз.
  - Отлично... Раз... Два...
  - У тебя карта с собой?
  - Да, в кармане. Раз...
  - Она уменьшится вместе с нами?
  - Надеюсь. Мы будем делать это или нет?
  - Ага... Джеймс, а наша одежда тоже уменьшится?
  - Давай выясним, ладно? - Джеймс уже начинал раздражаться. - Раз, два... три!
  Они вдвоем запрокинули голову и одним махом проглотили уменьшающее зелье. Джеймс почувствовал, как у него сильно сжалось горло. На одно ужасное мгновение ему показалось, что он сейчас задохнется. Потом он почувствовал, будто стремительно несется вниз, а его тело становится все легче и легче. Он зажмурился и стал ждать удара о землю, но ощущение резко исчезло. Открыв глаза, он увидел в свете волшебной палочки рядом с собой Сириуса, выглядевшего точно так же, как и минуту назад.
  - Не сработало! - сердито воскликнул Сириус, разбивая бутылку о землю. - Лили надула нас!
  Джеймс собирался бросить и свою бутылку, но тут он заметил, что свет от его палочки больше не падает на дверную ручку в форме змеи.
  - Сириус...
  Он сделал пару шагов вперед и поднял палочку высоко над головой. Он сумел лишь разглядеть что-то темное над ними, а между ним и полом было достаточно пространства, чтобы они вдвоем смогли пройти. Это был край массивной деревянной двери.
  - У нас получилось.
  Они оба на мгновение замерли в благоговейном страхе, прежде чем Джеймс шагнул вперед.
  - Нужно спешить. У нас всего тридцать минут.
  Поначалу ему и Сириусу было легко забыть, что они другого размера. Только когда они столкнулись с кнатом размером с обеденный стол, они вспомнили о том, насколько они на самом деле малы. Им на пути встретились и другие странные предметы: глаз тритона величиной с пляжный мяч, огромный орлиный коготь и пузырек размером с дом (который им пришлось осторожно обойти). Когда они достигли угла кладовой, Джеймс достал карту.
  - Апарециум. Посмотреть ближе, посмотреть ближе.
  Как и на Хэллоуин, возникла нарисованная версия Джеймса. Он подошел к крохотной дверце, которая просто материализовалась у основания стены. Джеймс поднял голову, прищурившись.
  - Мне кажется, она должна быть слева от нас... вон там.
  - Вижу! - воскликнул Сириус, потянув Джеймса с собой. - Это здесь!
  В свете крошечных огоньков их волшебных палочек из темноты выступила дверь, как раз их размера. Она была едва заметна между двумя камнями в стене хранилища и так хорошо спрятана, что Джеймс подумал, что он никогда не смог бы найти ее снова, окажись он своего нормального размера.
  Когда они приблизились, оказалось, что у двери нет ручки. Джеймс толкнул ее плечом, а Сириус пнул. Они упрашивали ее как могли, но дверь оставалась прочно закрытой, преграждая путь вперед. Джеймс еще раз сверился с картой, но его фигура продолжала стоять там, выжидающе взирая на них. Как будто она ожидала их приказа.
  - Что теперь? - спросил Сириус. Джеймс на мгновение задумался.
  - Может, нам следует использовать наши сильные стороны, - сказал он в конце концов.
  - Что, мотоциклы и квиддич?
  - Нет, то, что нам лучше всего удается в школе, - ответил Джеймс, засовывая карту обратно в карман. Глаза Сириуса заблестели пониманием.
  - Да! Но Джеймс, мы никогда раньше не трансфигурировали что-то настолько большое!
  Джеймс улыбнулся.
  - Сириус, но эта дверь всего полтора дюйма высотой.
  - Правильно! Блестяще! - Сириус просиял в ответ. - Во что нам превратить ее?
  - Давай превратим ее в воду. Вода - это легко.
  Они вместе направили свои палочки на дверь.
  - Терра камбаква! - закричали они оба, и камень растаял, превратившись в лужу воды и оставив зияющую дыру в стене. Джеймс первым шагнул в темный проход.
  Вдоль левой стены тянулся низкий выступ. Сириус выстрелил в него небольшой искрой из кончика палочки, и он загорелся пламенем, освещая длинный туннель перед ними. После леденящего холода подземелья было приятно чувствовать тепло.
  Через несколько минут ходьбы они вышли на балкон в огромной комнате. Огненный выступ из прохода продолжался и в этом пространстве, разветвляясь на ряды и освещая угольно-черные стены и пол. К замешательству Джеймса пол под балконом, казалось, зашевелился. Сначала было трудно понять, что это, но после того, как его глаза привыкли, он увидел: тысячи черных извивающихся змей переплелись вместе в массивный клубок, который покрывал пол от стены до стены.
  - Борода Мерлина... - выдохнул Сириус.
  Джеймс всмотрелся. У противоположной стены он заметил алтарь, похожий на когтеврановский. Он поднимался из бурлящего моря змей, как остров. На нем лежал небольшой предмет, купаясь в светящемся золотом сиянии.
  - Ну, по-моему, очевидно, что пешком туда не попадешь, как в прошлый раз, - засмеялся Сириус. - Я мог бы попробовать левитировать тебя туда.
  - Не получится, - сказал Джеймс. - Помнишь, когда я левитировал тебя из постели перед тем, как мы отправились во 'Флориш и Блоттс'? Ты упал на пол, потому что я не мог удержать тебя дольше. Должно быть, требуются годы и годы практики, чтобы поднимать более тяжелые предметы, такие как люди, если заклятие вообще способно это сделать.
  Сириус отмахнулся.
  - Я всего лишь один дюйм высотой, помнишь?
  Джеймс покачал головой.
  - Все равно не хочу рисковать.
  - Может попробуем трансфигурацию на змеях? - с надеждой спросил Сириус.
  - На всех до одной? - Джеймс взглянул на часы. - У нас осталось только пятнадцать минут до того, как действие зелья закончится!
  - Ну, я не слышу от тебя других идей... - громко сказал Сириус, но Джеймс быстро шикнул на него. Новый, незнакомый звук донесся из прохода позади них. Кто-то сопел и шуршал там...
  - Ты слышишь?
  - Ага, - ответил Сириус, поворачиваясь лицом в ту же сторону и держа в руке палочку.
  Звуки становились все громче, и по земле протянулась удлиняющаяся тень. Джеймс и Сириус затаили дыхание, прижашись спиной к балкону, пока источник не появился в поле зрения. Это была крыса - крыса размером со слона по сравнению с ними. Ее темные блестящие глаза остановились на Сириусе. Без всякого предупреждения она прыгнула, обнажив свои длинные, острые резцы.
  - А-а-а!
  Сириус отскочил в сторону, врезавшись в Джеймса. Они вдвоем рухнули на пол, в то время как крыса со всей мочи влетела в перила. Она среагировала раньше, чем они смогли что-то предпринять, и в одно мгновение снова повернулась к ним мордой.
  - Она блокирует выход! - воскликнул Сириус.
  - Да вижу я! - раздраженно буркнул Джеймс, ища другой путь. Единственный другой выход, однако, был через перила в змеиную яму. Может быть, они могли бы каким-то образом скрыться обратно в туннеле, если бы только обойти крысу...
  - Забирайся на перила! - скомандовал Джеймс. - Бежим в другую сторону!
  Когда мальчики поднялись наверх, крыса выбрала именно этот момент, чтобы нанести новый удар. Джеймс отпрянул в сторону, но у Сириуса, бывшего позади него, внезапно соскользнул кроссовок с гладкой обсидиановой поверхности перил. К ужасу Джеймса тот потерял равновесие и повлек его за собой вниз.
  Копошащийся клубок змей стремительно бросился навстречу Джеймсу, пока он, махая руками и ногами, свободно летел в пустом пространстве. Однако, прежде чем он успел закричать, его швырнуло на что-то твердое и гладкое, вышибая из него дух.
  Он лежал на какой-то невидимой поверхности. Черные змеи кишели всего в нескольких футах ниже, но они, похоже, не видели его. И вблизи их было намного больше.
  Сириус приземлился рядом с ним, но повис в неудобной позе, как будто на полпути от невидимого края. Он с силой оттолкнулся, пытаясь выпрямиться. Одна из гигантских змей, наверное, заметила его, потому что она изогнулась и обнажила клыки, целясь в его свисающую ногу...
  - Не-е-ет!
  Джеймс рванул вперед на животе и схватил Сириуса сзади за рубашку, стараясь поднять его. Змея напала одновременно, но промахнулась, глубоко вонзив один клык в резиновую подошву его кроссовка. С шипением он начал плавиться вокруг прокола.
  - Фу!
  Сириус с отвращением сдернул его и отшвырнул. Кроссовок исчез в сплетении змей. Перевернувшись на спину, он закрыл глаза и к удивлению Джеймса захохотал.
  - Что такого смешного? - потребовал Джеймс, опускаясь на корточки.
  - Да ничего... - ответил Сириус, все еще посмеиваясь. - Просто мы оба потеряли обувь из-за этого скипетра...
  Джеймс тоже засмеялся, радуясь, что они все еще живы.
  - Эй, куда делась крыса? - спросил он, вытягивая шею, чтобы оглянуться на балкон, который казался теперь невероятно высоко.
  - Надеюсь, ушла, - ответил Сириус, приподнимаясь на локтях. - На что мы приземлились?
  Джеймс опустил взгляд на колени.
  - По-моему, это невидимый мост. Он, вероятно, ведет туда.
  Он указал подбородком на алтарь в другом конце комнаты.
  - Чего мы ждем? - спросил Сириус, вскочив на ноги.
  Они пошли по дорожке, стараясь не свалиться с края. Змеи, похоже, не замечали или игнорировали их. Может быть, невидимость работала только сверху вниз, а не снизу вверх, подумал Джеймс.
  Наконец они добрались до алтаря, который, как стены и перила, был высечен из темного обсидиана. Еще один фрагмент скипетра, ярко поблескивая, лежал на его гладкой черной поверхности. Помня об опыте в комнате Когтеврана, Джеймс вынул из кармана пустую бутылку из-под зелья и бросил ее в скипетр. Она отскочила сразу в целости и сохранности. Он вопросительно взглянул на Сириуса, который в ответ пожал плечами.
  - Ничего?
  - Могу предположить, что Слизерин не был таким же дотошным, как Когтевран, - сказал Сириус, протянув руку и взяв скипетр.
  Секунду ничего не происходило. Потом Сириус шагнул назад, странно покачнувшись. Джеймс не понял почему, но тут пол под ним задрожал, и он тоже зашатался. Змеи вновь пришли в движение.
  - О, нет... - наконец, понял Джеймс. - Сириус, мост исчезает! БЕЖИМ!
  Они понеслись в том направлении, откуда пришли. Когда они были на полпути, Джеймс осознал кое-что пугающее.
  - Сириус! Как мы вернемся на балкон?
  Сириус не ответил.
  - Сириус? - снова спросил он, оглядываясь через плечо. Там никого не было.
  Охваченный паникой, Джеймс резко обернулся, затем вздохнул с облегчением. Сириус еще был жив, но сильно отстал. Его нога в носке все время скользила на невидимом мосту, замедляя его движение. Змеи были уже близко, норовя вцепиться ему в пятки.
  - Сириус!
  Джеймс уже собирался помочь, как вдруг какой-то новый шум заставил его остановиться на полпути. Он начался как жужжание, как тихий звон в ушах, постепенно нарастая, с шипением и брюзжанием звуча как тысяча голосов, хотя он не мог разобрать, о чем они говорили. Сириус с ужасом поглядел на него.
  - Джеймс! Что ты делаешь!? - закричал он. - Скорее! Давай выбираться отсюда!
  До Джеймса медленно дошло, что странный шум исходит от змей. Когда Сириус приблизился к нему, их шипящие голоса достигли пика. Их слова стали настолько громкими и отчетливыми, что Джеймс смог расслышать обрывки перекрывающих друг друга насмешек.
  '... один из твоих ближайших друзей предаст тебя, заставит тебя страдать бесчисленное количество лет...'
   '... отец и мать всегда любили твоего брата больше, чем тебя...'
  '... ты никогда не найдешь настоящую любовь... ты умрешь в одиночестве, прежде чем состаришься...'
  Сириус выглядел подавленным более, чем когда-либо. Он замедлился еще больше, как будто сами слова тянули его назад.
  - Не слушай их! - Джеймс закинул руку Сириуса себе на плечи и побежал так быстро, как только мог. Он чувствовал, как мост тает у него под ногами с каждым шагом. Вскоре змеи стали дразнить и его тоже.
  '... она предпочитает слизеринца тебе...'
  '... ты и твои друзья умрете прежде, чем ваш враг будет побежден ...'
  '... твой сын никогда не узнает тебя...'
  Каждая фраза резала, как нож. Джеймс стиснул зубы, борясь с подавляющим чувством безнадежности, которое нахлынуло на него. К тому времени, когда он добрался до основания стены под балконом, он был готов сдаться и позволить мосту исчезнуть под ним, он был готов принять свою судьбу и умереть в этом темном, ужасном месте... но затем он заметил кое-что, давшее ему надежду - небольшие выемки в стене. Они вели вверх.
  - Поднимайся!
  Сириус послушался, заставляя себя вскарабкаться вверх как раз вовремя, чтобы Джеймс успел ухватиться тоже. Когда последний кусок невидимого моста растаял, они поползли по стене, поднимаясь все дальше и дальше от змеиной ямы. Шипение голосов медленно стихло.
  Достигнув верха, они перелезли через перила балкона и рухнули на пол, прижавшись спиной к ним и тяжело дыша.
  - Что это было?! - прохрипел Сириус.
  - Не знаю, - ответил Джеймс, взглянув на часы, - но у нас осталось только пять минут.
  - Тогда нам лучше выбираться отсюда, - сказал Сириус, крепко сжимая пальцы вокруг осколка скипетра.
  Он встал и помог Джеймсу подняться на ноги. Они поспешили к туннелю, но едва сделали два шага, как огромная фигура внезапно преградила им путь.
  - Только не это! - воскликнул Сириус, когда крыса встала на задние лапы, оскалив зубы.
  - Ну уж нет! - рассердился Джеймс, вытаскивая палочку из кармана. В уме он быстренько перебрал все заклинания, которые знал, но не смог придумать ничего полезного. Ему показалось несправедливым, что Северус знал гораздо больше проклятий и заклинаний, чем они. Северус! Какое заклинание он использовал? Зажмурив крепко глаза, Джеймс попытался вспомнить. И тут, оно возникло у него в голове так быстро, словно он опять почувствовал его удар на себе.
  - Вультус инурия!
  Крыса отпрянула, издав пронзительный визг, и Джеймс ухватился за открывшуюся возможность.
  - Давай!
  Он потащил Сириуса за руку мимо крысы в проход. Они прорвались на другую сторону кладовой, шлепая по луже воды, оставшейся от двери.
  - Она все еще гонится за нами? - задыхаясь, спросил Сириус и схватился за колющий бок.
  Джеймс остановился и прислушался. Из прохода позади них доносился шорох, становясь все громче.
  - Да, бежим скорее!
  Они снова понеслись в том направлении, которое, как надеялся Джеймс, было правильным. Они миновали громадный флакон, коготь орла, глаз тритона, бронзовый кнат, и вскоре увидели край двери. Они поднырнули под ней и оказались в коридоре, где серый утренний свет уже начинал просачиваться сквозь крошечные окна под потолком подземелья. Джеймс оглянулся.
  - Она приближается!
  Сириус огляделся по обе стороны коридора.
  - Куда бежать?!
  - Все равно! - крикнул Джеймс. - Если мы продержимся еще пару минут, мы станем достаточно большими, чтобы растоптать ее!
  Во вспышке когтей и зубов из-под двери возникла голова крысы, но Джеймс и Сириус уже мчались во весь дух. Легкие Джеймса болели, а ноги горели. Из груди Сириуса вырывалось хриплое дыхание. Еще немного, и они не выдержат.
  Внезапно впереди замаячили каменные ступени, вынуждая их резко остановиться. Они были слишком высокие, чтобы взобраться. Повернувшись, они беспомощно наблюдали, как крыса несется к ним словно товарный поезд. Джеймс прижался к Сириусу и зажмурился, ожидая нападения и боли, которая несомненно последует за этим. Он надеялся только, что она будет мгновенной...
  Но ничего не произошло.
  Вместо этого оба мальчика испытали странное ощущение, как будто что-то огромное пролетело над ними по воздуху, обдавая ветерком их волосы. Вместе они ждали, сжав рты в твердую линию. Внезапно крыса закричала. Это был ужасный, душераздирающий звук.
  Джеймс открыл один глаз, потом второй. Он смотрел на самую странную вещь, которую когда-либо видел. Перед ними из ниоткуда появилась стена, скрывающая от глаз все, что случилось с крысой. Она выглядела странной, как будто была сделана из чего-то мягкого. Отпустив Сириуса, Джеймс протянул руку, чтобы потрогать ее, и его рука утонула в странной, густой растительности. Это волосы, понял он. Длинный, рыжеватый мех.
  Стена быстро передвинулась. Джеймс попятился назад, врезавшись в Сириуса, который стоял с выпученными глазами. Вместо стены над ними нависла огромная кошачья морда. Ее желтые глаза-лампы спокойно изучали их. Во рту у нее неподвижно висела крыса. Джеймс сглотнул.
  - Э-э, спасибо... миссис Норрис.
  Кошка явственно кивнула и даже подмигнула. Затем она одним прыжком проскочила прямо над ними и исчезла вверху лестницы. Сириус опустился на пол.
  - Неужели мы на самом деле пережили это?
  Джеймс засмеялся, хотя и с недоверием.
  - Ага, мы только что это сделали.
  Он попытался сесть рядом с Сириусом, но вместо этого довольно неловко рухнул на свой зад. Странное урчание началось в его желудке. Сириус тоже посмотрел на свой живот. В следующий момент они уже летели вверх, чувствуя себя все тяжелее и тяжелее. Впервые Джеймс по-настоящему осознал массу своего тела и вес мышц на своих костях. В течение нескольких секунд они снова стали своего нормального роста и сидели бок о бок у основания лестницы в подземелье.
  - Мы получили его, - произнес Сириус, вытягивая перед собой осколок скипетра, - два из четырех. Мы уже на полпути.
  Джеймс взял его, с трудом веря своим глазам, и повертел в руках.
  - Сириус? - тихо спросил он. - Что ты думаешь о тех вещей, которые змеи сказали нам?
  Сириус уставился на свои шнурки.
  - Я не знаю. Ты слышал, что они сказали мне?
  - Да. А ты?
  Сириус кивнул.
  - Как думаешь, они говорили правду? - Джеймс сделал вид, что этот вопрос не очень много значит для него.
  Сириус встал и помог Джеймсу подняться на ноги.
  - Нет, - сказал он вызывающе. - Если ты хочешь верить - дело твое, но я не верю ни одному слову.
  Джеймс улыбнулся, соглашаясь с ним.
  - Да, ты прав. Хотя я думаю, что нам стоит сохранить эту часть приключения в тайне.
  - Полностью согласен, - сказал Сириус, с пониманием улыбаясь в ответ. Джеймс почувствовал, что тот говорил искренне.
  Когда они продолжили путь обратно из подземелий, Сириус усмехнулся.
  - Ну, здесь есть и светлая сторона... вряд ли крыса попытается убить тебя еще когда-нибудь!
  
  
  ГЛАВА 11
  ГЕРА
  
  На обратном пути в гостиную Джеймсу и Сириусу очень повезло не нарваться на учителей или старост. Они оба были эмоционально и физически истощены и едва держались на ногах, несмотря на те часы, которые они провели ранее в спальне. Никто больше не упоминал змей из тайника Слизерина, что превосходно устраивало их обоих. Джеймс хотел бы забыть все, но это было почти невозможно, потому что его и Сириуса мучали повторяющиеся кошмары.
  Ночь за ночью Джеймс тонул в бездонном море сплетенных, извивающихся змей, вес их слов тянул его во тьму. Кошмары стали настолько нормальным, настолько ожидаемым явлением, что когда один из них с воплями вскакивал или падал с кровати, запутавшись и сражаясь с простынями, другой даже не спрашивал, что случилось. Между ними возникла негласная связь, вероятно, из-за того, что они слышали самые глубокие и самые темные страхи друг друга. Хотя каждый из них боролся со своими собственными демонами, они делали это вместе.
  Оправившись после приключения в подземельях, Джеймс и Сириус почти потеряли желание искать оставшиеся части Скипетра времени. Искать следующий тайник было самое последнее, что приходило им на ум, так что карта и слизеринский фрагмент скипетра отправились в дыру под старой половицей спальни, где уже лежал фрагмент Когтеврана. 'Мы займемся этим позже, - решил Джеймс, - когда угаснет ужас от комнаты Слизерина'.
  Рождественское утро наступило раньше, чем ожидал Джеймс. Он проснулся рано, и моргая, понял, что это была его первая ночь без кошмаров с тех пор, как они побывали в тайнике Слизерина. Он распахнул занавески своей кровати, чтобы сказать об этом Сириусу, но внезапно обнаружил, что смотрит в пару больших, темных, водянистых глаз. Это была очаровательная сова, чья клетка ненадежно высилась на вершине небольшой кучки подарков.
  - Сириус, проснись! Сегодня Рождество! - закричал Джеймс, засовывая ноги в тапочки. Он поспешил обогнуть край кровати, чтобы получше рассмотреть сову. Пестрая, с мягкими коричневыми и белыми перьями, она смутно напоминала ему смесь соли с перцем. Птица радостно щелкнула клювом, как бы говоря 'доброе утро!' мальчику в очках, улыбавшемуся ей сквозь прутья клетки.
  Сириус отодвинул занавески своего балдахина и зевнул спросонья. У него тоже была груда подарков.
  - Счастливого Рождества, приятель, - сказал он, потягиваясь. И увидел сову.
  - Ух ты! Кто послал тебе сову?
  На верху клетки была прикреплена записка:
  'Дорогой Джеймс,
  Счастливого Рождества! Нам очень жаль, что ты сегодня не с нами, чтобы отпраздновать вместе Рождество, но мы рады за тебя, что ты завел так много новых друзей в Хогвартсе. Эта сова проделала долгий путь из Америки, чтобы оказаться у тебя. Позаботься о ней хорошенько - волшебник может создать очень тесную, особую связь со своей совой. Мы любим тебя и скучаем по тебе, увидимся в июне!
  С любовью, мама и папа'
  - Мои мама и папа, - ответил Джеймс, поглаживая сову через прутья клетки. Он не мог дождаться, чтобы увидеть выражение Барда, когда он приедет с ней домой летом. Аккуратно переместив клетку на кровать, он начал разворачивать другие подарки.
  Небольшая коробочка с сахарными перьями от Питера, красивая, темно-синяя свеча с серебристыми вкраплениями от Римуса и книга 'ВСЕ О ХОЛИХЕДСКИХ ГАРПИЯХ' от Сириуса. В комплекте с книгой был огромный раскладной плакат, который Джеймс немедленно прикрепил на стену позади своей кровати.
  - Что думаешь? - спросил он, отступая назад. Однако, он не сказал вслух, как будет неплохо засыпать, наблюдая за тем, как Гарпии носятся взад и вперед по плакату, вместо того, чтобы видеть остаточные воспоминания извивающихся черных змей, танцующих у него перед глазами.
  Сириус не ответил. Он был занят разворачиванием темного, строгого на вид подарка, который больше подходил для похорон, чем для рождественской елки.
  - О, мои родители знали, что я оценю это! - с горечью заметил он, демонстрируя то, что находилось внутри. Это было темно-зеленое покрывало с вышитой на нем серебряной змеей в форме буквы S.
  - Может, они надеются, что оно тебе настолько понравится, что ты переведешься на Слизерин, - сказал Джеймс, пытаясь сохранить серьезное выражение лица.
  - Точно, - с сарказмом произнес Сириус, собирая покрывало и запихивая его в мусорное ведро. Затем он открыл подарок Римуса. Еще одна странная, сверкающая свеча, только на этот раз - темно-фиолетовая.
  - Для чего она, по-твоему? - спросил он, рассматривая ее на свету.
  - Понятия не имею, - ответил Джеймс, поднимая свою и снова изучая ее. - Мы спросим у него, когда он вернется.
  Отложив свечу в сторону, Сириус открыл свой последний подарок, маленький пакет с надписью: 'Молодому хозяину Сириусу, от Кикимера'. Это была потускневшая серебристая жестянка, полная заплесневелого печенья. Сириус зажал рот рукой и тут же выкинул содержимое в мусорное ведро. Печенье раскатилось по скомканному покрывалу от его родителей.
  - Ну, по крайней мере, кое-что оказалось удачным, - он указал на маленькую кучку подарков, которые он решил оставить: свечу от Римуса, коробку сахарных перьев от Питера, крошечную модель мотоцикла, выполняющего трюки, от Джеймса, коробку ирисок от его кузины Андромеды и пару резиновых сапог с мощными водоотталкивающими чарами от дяди Альфарда.
  Пока Сириус наблюдал, как его мотоцикл с жужжанием гоняет по спальне, Джеймс выпустил свою новую сову из клетки. Она спрыгнула на кровать и расправила свои чудесные, цвета соли с перцем крылья, с благодарностью радуясь свободе. Джеймс почувствовал, что уже обожает ее.
  - Как ты собираешься ее назвать? - спросил Сириус с набитым ирисками ртом.
  Джеймс еще не думал об этом. Сова вспорхнула к нему на колени, словно понимая, как для нее важно присутствовать при получении собственного имени.
  - Мы ищем Скипетр времени, который был сделан из металла, посланного на землю Зевсом, - сказал Джеймс, поглаживая ее шею. - Женой Зевса была Гера. Тебе нравится имя Гера?
  Сова ухнула в знак одобрения.
  - Нарекаю тебя Гера! - объявил Джеймс. Гера, будто наслаждаясь своим новым именем, взлетела и закружила под потолком спальни.
  - Нам, вероятно, следует отнести ее в совятню, - сказал Сириус, двумя пальцами подбирая с пола одно из перьев. - Прингл и Филч не будут в восторге, если узнают, что мы позволили ей летать здесь.
  - Ты прав, - сказал Джеймс, разочарованный тем, что она не может остаться с ним в спальне. На мгновение он задумался, сможет ли он прятать ее в своей кровати под балдахином весь день, но потом отказался от этой идеи; он просто представил себе, какой беспорядок она устроила бы.
  Он и Сириус оделись и стали убирать свои рождественские подарки.
  - Ты не видел, куда делся мотоцикл, который ты мне подарил? - спросил Сириус, опускаясь на колени и заглядывая под свою кровать.
  Джеймс тоже встал на четвереньки, чтобы посмотреть под своей кроватью. Мотоцикла Сириуса нигде не было видно, но он заметил кое-что другое. Наполовину скрытый в тени, этот предмет не был похож ни на упавшую рубашку, ни на забытую обувь.
  Опустившись на живот, Джеймс протянул руку под кровать так далеко, как только мог, пока не нащупал его край. Он вытащил что-то и сел. Это был неровный сверток, подарок, вероятно, вывалившийся из кучи. На ощупь это было похоже на одеяло, но невероятно легкое. Гадая, что бы это могло быть, Джеймс развернул приколотую к нему записку.
  'Джеймс,
  Мой отец подарил мне это на мое первое Рождество в Хогвартсе. Она передается в нашей семье из поколения в поколение. Пожалуйста, бережно храни ее и используй с умом. Я не стану запрещать тебе пользоваться ей для нарушения правил, так как я думаю, что это такая же семейная традиция, как и вручение ее тебе. Однако, мой совет: постарайся ни во что не встревать. Счастливого Рождества!
  Папа'
  Заинтригованный Джеймс разорвал оберточную бумагу. Из нее вывалилась какая-то длинная, струящаяся, серебристо-серая ткань и протекла сквозь его пальцы, как вода. Гера, желая поглядеть, что это, приземлилась ему на плечо.
  - Не может быть... Папа никогда не говорил мне, что у него есть такая!
  У Сириуса отвисла челюсть.
  - Джеймс, это ведь мантия-невидимка! - воскликнул он. - Везет же тебе! Почему мои родители не могли подарить мне такую штуку?
  Джеймс набросил мантию на руку, и она исчезла. Гера испуганно ухнула и взлетела, усевшись на один из столбиков кровати. Джеймс усмехнулся.
  - Смотри, Гера, рука на месте, я в порядке!
  Он стянул мантию. Его рука вновь появилась, но сова все еще выражала свое неодобрение.
  - Эй, как думаешь, много человек поместится в нее? - поинтересовался Сириус, приподнимая уголки гладкой тонкой ткани. Джеймс накинул мантию на них обоих, и мальчики оглянулись на свое отражение в зеркале между кроватями Питера и Фрэнка. Это было странное ощущение - не видеть самих себя.
  - Думаю, в лучшем случае, трое, - сказал Джеймс, снова снимая мантию. Гера тут же вернулась на его плечо, словно проверяя, все ли с ним в порядке. - Гера, ты хочешь познакомиться с другими совами Хогвартса?
  Сова ласково ущипнула его за ухо.
  Совятня располагалась в Западной башне. Это было очень узкое помещение с покрытым соломой полом, уходившее на много этажей вверх, с сотнями открытых окон. Внутри было жутко холодно, и Джеймс пожалел, что не захватил с собой теплый плащ. Совы всех возможных видов сидели там, на жердочках, усеявших пространство до самого верха башни. Как только мальчики вошли, множество глаз сразу же открылось и уставилось на него и Сириуса, словно рассердившись, что их потревожили так рано утром. Джеймс надеялся, что они хорошо отнесутся к Гере.
  - Давай, Гера, - сказал он, - иди, познакомься с новыми друзьями.
  Гера слегка толкнула его в щеку мягкой, пушистой головой, а затем взлетела и уселась рядом со спящей сипухой. Она прощебетала ей что-то вроде приветствия, но та притворилась, что не слышит.
  - Они спят, Гера, - крикнул ей Джеймс. - Совы обычно спят днем, глупышка.
  Она взъерошила перья.
  - Ты тоже спи!
  Сова послушно закрыла глаза, однако было видно, что она не очень довольна этим. Джеймс заставил себя уйти, пока не передумал оставить ее в своей спальне.
  В отличие от пищи во время каникул, рождественский пир был просто отменным. Дамблдор тоже был там (хотя Джеймс и Сириус не видели его с конца семестра), и он настоял на том, чтобы все сидели вместе за одним небольшим столом, а не редкими группами за факультетскими столами. Идея оказалась великолепной. Джеймс и Сириус познакомились с тремя другими первокурсниками: двумя девочками с Пуффендуя по имени Джорджи Джонс и Мэдди Перкс и мальчиком из Когтеврана со спутанными светлыми волосами по имени Эндрю Фоксфут. Было занятно встретиться с другими первокурсниками, и притом приятными, после того, как они провели столько уроков вместе со слизеринцами.
  Несмотря на небольшое количество присутствовавших, Дамблдор и МакГонагалл не стали отказываться от рождественского торжества. Профессор МакГонагалл зачаровала рыцарские доспехи, чтобы устроить рождественское представление с пением и танцами, а Дамблдор пригласил домашних эльфов присоединиться к празднованию после ужина, расширив стол с помощью трансфигурации, чтобы вместить всех сто пятьдесят существ. Они пришли по его просьбе. Некоторые с восторгом отнеслись к приглашению, большинство же вели себя робко и очень застенчиво. Однако к концу вечера (в особенности после того, как было выпито достаточно сливочного пива) почти все были на ногах, танцевали и пели вместе с ожившими доспехами.
  Из Большого зала они вышли только после часа ночи. Дамблдор пообещал, что если все отправятся прямо в свои спальни, у них не будет неприятностей. Когда он это говорил, Джеймсу показалось, что он бросил добрый, но предупреждающий взгляд в их сторону.
  Последовав его совету, Джеймс и Сириус сразу же пошли в гостиную. Внутри они обнаружили Гэвина, который сидел у камина и читал книгу. Должно быть, он рано покинул праздник.
  - Эй, вы двое, - сказал он, - профессор Турнбилл приходил, искал вас.
  Джеймс и Сириус замерли, обменявшись испуганными взглядами. Ни один из них не видел профессора Турнбилла с последнего дня занятий.
  - Чего он хотел? - спросил Джеймс.
  Гэвин пожал плечами.
  - Он просто хотел знать, где ваша комната.
  Сириус хотел было сказать что-то очень злое, но Джеймс потащил его прочь. Они ринулись вверх по лестнице в свою спальню, и когда они, скользя на бегу, ворвались в комнату, у них от ужаса отвисла челюсть.
  В комнате царил абсолютный беспорядок. Их вещи были вывалены из чемоданов и разбросаны по полу. Мебель опрокинута, а занавески сорваны с кроватей. Ящики перевернуты вверх дном, их содержимое как попало свалено рядом. Сердце Джеймса неприятно ёкнуло.
  - Мантия-невидимка!
  Джеймс побежал к своей кровати, по пути наступив на что-то стеклянное и разбив его, но даже не озаботился посмотреть, что это было. Он перерыл кучу вещей в поисках каких-либо признаков серебристо-серой ткани, но она исчезла.
  - Мантия была прямо здесь, он взял ее!
  Сириус выглядел потрясенным.
  - Джеймс, мне так жаль...
  - Я не собираюсь сожалеть, - сказал Джеймс, сжимая руки в кулаки. - Я верну ее обратно. Я верну ее ПРЯМО СЕЙЧАС!
  Мальчик пулей вылетел из спальни прежде, чем Сириус успел его остановить, с такой силой оттолкнув портрет Полной Дамы, что она вскрикнула от негодования. Он помчался вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки, пока не достиг второго этажа. Не беспокоясь о том, что случится с ним дальше, он рванул прямо к кабинету Турнбилла и забарабанил в дверь.
  - Профессор Турнбилл! - взревел он. - Откройте дверь. СЕЙЧАС ЖЕ!
  С другой стороны двери не слышалось никакого движения.
  Джеймс схватил дверную ручку и изо всех сил повернул ее, но она была заперта. Заклинание Алохомора не помогло, и дверь была слишком велика для того, чтобы трансфигурировать ее во что-нибудь, даже если бы он попытался. Ярость кипела внутри него, когда он бросил в нее заклинание превращения в воду, затем в огонь. Он попытался превратить ее в стекло. Зефир. Бисквит. В какой-то момент он отказался от трансфигурации, и вместо этого безжалостно накинулся на нее с кулаками, крича и вопя, хотя уже прекрасно знал, что там никого нет.
  - Поттер, ради всего святого, что вы делаете?
  Джеймс обернулся и увидел рядом с собой профессора МакГонагалл, выглядевшую крайне обеспокоенной. Вероятно, она сама только что вернулась с рождественского пира, потому что ее щеки все еще были раскрасневшимися, и с ее высокой ведьминой шляпы свисала гирлянда. Джеймс постарался, чтобы его голос звучал ровно.
  - Где профессор Турнбилл?
  - Он уехал домой на каникулы, - нахмурившись, ответила профессор МакГонагалл. - Он проводит время со своей дочерью в Оксфорде. И не вернется до января.
  В голове у Джеймса все смешалось.
  - Он не... Вы уверены?
  - Да, Поттер, я уверена, - строго сказала она. - Что-то срочное? Я могу вам помочь?
  Джеймсу ужасно хотелось рассказать ей, как Турнбилл украл его мантию-невидимку, но в связи с этим возникнет целый ряд проблем. Во-первых, она узнает, что он владеет такой вещью, а он, конечно же, не хотел, чтобы учителя знали, раз он со своими друзьями собирался использовать мантию, чтобы украдкой побродить по замку. Во-вторых, она захочет узнать, почему Турнбилл похитил ее и почему он вообще пошел в их спальню. С их поисками Скипетра времени будет быстро покончено, как только учителя узнают об этом.
  - Нет, - угрюмо ответил Джеймс. - Дело касается только его урока.
  - Тогда лучше поспешите...
  Она прошла с ним обратно к лестнице. Перед тем как спуститься вниз к своему кабинету на втором этаже, уголки ее рта дрогнули в легкой улыбке.
  - Повезло, что именно я застала вас, - заметила она. - Не в постели, да ещё барабаните в дверь профессора! Любой другой учитель снял бы не меньше двадцати баллов с факультета.
  Джеймс попытался ответить улыбкой, но у него скорее получилась гримаса.
  - Спокойной ночи, профессор.
  Вернувшись на седьмой этаж, Джеймс заметил два желтых глаза-лампочки, светящихся в темноте.
  - Привет, миссис Норрис, - уныло сказал он.
  Серая кошка выскочила из тени и, мурлыча, потерлась о его лодыжки. Джеймс наклонился, чтобы почесать ее за ушами. Он не знал почему, но от ее присутствия ему сделалось лучше.
  - Еще раз спасибо, ты просто спасла нам жизнь там, в подземелье, - сказал он, не совсем понимая, почему разговаривает с кошкой.
  Кошка кивнула.
  - Ты... ты меня понимаешь?
  Она снова кивнула. Ошибки не было.
  - Ты всех понимаешь?
  Она кивнула в третий раз. Джеймс уставился на нее с удивлением.
  - А многие люди знают, что ты их понимаешь? - спросил он.
  Она покачала головой.
  - Кто-нибудь еще знает?
  Да.
  - Кто?
  Кошка закатила глаза и снова взглянула на Джеймса. Чувствуя себя идиотом, он вспомнил, что кошки на самом деле не могут говорить, и, таким образом, она не может ответить ни на один вопрос, который не требует ответа 'да' или 'нет'. Подумав мгновение, он задал вопрос под другим углом.
  - Филч знает?
  Да.
  - А Прингл?
  Нет.
  - Филч - единственный, кто знает?
  Нет.
  Джеймс понял, что нет смысла спрашивать ее о каждом человеке в Хогвартсе отдельно, если только он не собирался проторчать здесь до следующих выходных. Поглаживая ее мех, он улыбнулся про себя. Несмотря на то, что он вырос в волшебном мире, было еще столько вещей, о существовании которых ему предстояло узнать. Она снова замурлыкала, и на мгновение Джеймс чуть не забыл о своем несчастье.
  - Миссис Норрис? Ты здесь? С рождественского ужина осталось немного ветчины, может, нам...
  На другой стороне коридора появился высокий жилистый человек в длинном коричневом пальто. Это был Филч, в одной руке он держал грязную тарелку, а в другой - закопченный фонарь. Выражение его лица стало враждебным, как только он заметил Джеймса, склонившегося над его кошкой.
  - Какого черта ты тут делаешь!
  - Ничего! - сказал Джеймс, вытягиваясь по стойке 'смирно'. - Просто я не знал, что она...
  Миссис Норрис зашипела. У Джеймса возникло отчетливое чувство, что таким способом она предупреждала его не рассказывать Филчу, что он знает ее секрет.
  - Я не знал, что у нее такие большие желтые глаза, - закончил он. Это была самая глупая ложь, но Филч, похоже, не заметил этого. Он что-то явно обдумывал, и хотя ему потребовалось какое-то время, он наконец пришел к выводу.
  - Ты тот самый паршивец, который нанёс снега в Главный Холл на прошлой неделе!
  Джеймс слабо улыбнулся.
  - Простите, я только первокурсник, мы еще не знаем заклинаний... ну... чтобы откачать воду с обуви или высушить наши...
  Филч схватил Джеймса за рубашку и подтянул его так близко к себе, что можно было сосчитать каждое пятнышко на его лице.
  - Если я еще раз увижу, что ты лезешь к моей кошке, ты не доживешь до второго курса. Можешь быть уверен.
  Он грубо отпихнул Джеймса, сгреб миссис Норрис (она закатила желтые глаза в знак извинения), и затопал вниз по лестнице. Джеймс знал, что ему очень повезло избежать наказания, но совсем не чувствовал облегчения при этом; его мантия-невидимка все еще не была найдена. Ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в гостиную с пустыми руками.
  Гэвин уже лег спать, но Сириус ждал, когда он придет.
  - Ты нашел его? Забрал мантию?
  - Профессор МакГонагалл сказала, что Турнбилл покинул Хогвартс на прошлой неделе, - сказал Джеймс. - Его здесь вообще не было, он в Оксфорде со своей дочерью.
  Сириус моргнул.
  - Его здесь нет? Но Гэвин сказал, что он был здесь... Думаешь, он перепутал? Может, слишком часто получал бладжером по голове?
  - Нет, - Джеймс покачал головой, - мне кажется, вряд ли кто-то другой разнес бы вот так нашу спальню.
  Он вдруг вспомнил, что в комнате было кое-что поважнее, чем мантия-невидимка.
  - Ты проверял карту и фрагменты скипетра? - затаив дыхание, спросил он.
  Лицо Сириуса посерело.
  - Нет, я еще не смотрел!
  Вместе они взбежали по лестнице, отбросили старую половицу и оба вздохнули с облегчением. Два осколка Скипетра Времени все еще благополучно лежали вместе со свернутой картой. Джеймс опустился на кровать, пока Сириус укладывал половицу на свое место.
  - Не могу поверить, что он взял мантию-невидимку моего отца.
  - А я могу, - сказал Сириус, плюхаясь на спину рядом с ним. - Они очень редкие и стоят много. Если он не собирается продавать ее, то, скорее всего, воспользуется, чтобы шпионить за нами.
  - Просто великолепно, - мрачно буркнул Джеймс.
  Сириус вдруг выпрямился.
  - Джеймс... - прошептал он голосом, полным тревоги. - Ты не думаешь, что он все еще может быть здесь... в этой комнате? Прямо сейчас?
  Джеймс оцепенел. Они только что раскрыли все.
  Внезапно в углу послышалась возня. Прежде чем они смогли пошевелиться, прежде чем они успели даже сообразить, что происходит и что с этим делать, расшатанная половица громко скрипнула, как это происходило каждый раз, когда Джеймс и его друзья входили или выходили из комнаты.
  
  
  ГЛАВА 12
  КИКИМЕР И ДЬЯВОЛЬСКИЕ СИЛКИ
  
  Они ничего не могли поделать. Человек под мантией скрылся, и бежать за ним не имело смысла.
  - Что нам теперь делать? - спросил Сириус, бросаясь обратно к половице, чтобы забрать фрагменты скипетра.
  Джеймс застыл как истукан. Как Турнбилл смог это провернуть? Как он смог проникнуть в их спальню и устроить обыск прямо в Рождество, украсть мантию, шпионить за ними в ней, а потом иметь наглость снова учить их в январе?
  - Джеймс? Джеймс!
  Джеймс вздрогнул, возвращаясь к реальности.
  - Нужно унести отсюда части скипетра, - твердо сказал он.
  - Куда?
  - Подальше от Хогвартса, - ответил Джеймс, забирая их у Сириуса. - Возможно, в дом моих родителей.
  - Как ты собираешься это сделать? Отправить по почте? - насмешливо спросил Сириус. - Гера не сможет перенести их. Нужно доставить их в какое-нибудь безопасное место, прямо сейчас!
  Джеймс постарался скрыть свои сомнения.
  - И как?
  Сириус прошелся несколько шагов взад и вперед, погрузившись в мысли, и внезапно кое-что пришло ему в голову:
  - У меня есть идея!
  Он остановился в центре комнаты и громким командным голосом выкрикнул имя:
  - КИКИМЕР!
  Щелк! Внезапно кто-то появился в спальне прямо перед Сириусом. 'Домовой эльф', -догадался Джеймс. Хотя он отлично знал, что так пялиться некрасиво, но не мог ничего с собой поделать.
  Кикимер не имел ничего общего с чистенькими, хорошо ухоженными эльфами Хогвартса, которых он видел на рождественском празднике ранее. Этот же был жалким, неуклюжим созданием, единственным украшением которого была грязная, засаленная набедренная повязка вокруг пояса. Из его больших, отвислых ушей торчало обильное количество темных волос. А его водянистые, налитые кровью глазки сбежались к длинному мясистому носу, когда он с неохотой поклонился.
  - Хозяин звал Кикимера? - спросил он квакающим голосом, сильно напомнившим Джеймсу жабу.
  Сириус поглядел на маленького эльфа, склонившегося перед ним, с нескрываемым отвращением.
  - Да. Кикимер, ты должен взять эти две вещи у Джеймса и вернуться домой на площадь Гриммо. Спрячь где-нибудь, чтобы никто кроме тебя не смог их найти. О, и подожди...
  Он порылся в своей школьной сумке, пока не нашел дневник Петри, и сунул его в маленькие чумазые руки Кикимера.
  - Еще это. Смотри, чтобы никто не увидел, и не рассказывай никому о них, или о том, что ты был здесь и видел нас. Понимаешь?
  Кикимер кивнул, затем побрел к Джеймсу, шлепая босыми ногами по твердому холодному полу спальни. Он выхватил две части скипетра, скорее грубо, чем вежливо, и поплелся обратно мимо Сириуса, тихо бормоча себе под нос.
  - Этот изменник крови, сын госпожи, вызывает Кикимера прямо в Хогвартс, только чтобы отправить его снова домой...
  - И не бормочи! - добавил Сириус для верности.
  Кикимер скорчил очень уродливую рожу (которая явно говорила о чём-то, поскольку он и так был достаточно уродлив), и после второго неуклюжего поклона и с еще одним громким щелчком, он исчез.
  - Сириус, ты уверен, что мы можем ему доверять? - спросил Джеймс, все еще уставившись на то место, где исчез эльф.
  Сириус мрачно усмехнулся.
  - С домашними эльфами дело не в доверии, а в том, чтобы отдавать правильные приказы. Их магия вынуждает эльфов делать в точности то, что им говорят их хозяева, слово в слово. У них нет выбора.
  - Значит, ты мог бы сказать ему спрыгнуть со скалы, и он...
  Сириус издал протяжный свист, похожий на звук падающего с большой высоты предмета, и шлепнул кулаком об ладонь, заставив Джеймса поежиться.
  - Конечно же, ему не грозят такие жёсткие приказы от моей матери, - сказал мальчик, отпинывая в сторону осколок какой-то склянки из набора для зельеварения. - Он ее просто обожает. Он любит моего отца и брата тоже. Только меня не выносит. Он ненавидит меня с тех пор, как я родился. Из кожи вон лезет, чтобы втянуть меня в неприятности, особенно если я делаю что-то в тайне от всех. Это все равно что иметь невероятно маленькую, вонючую няню.
  Джеймс усмехнулся при этой мысли, но потом посерьезнел, вспомнив, какой ужас представляла собой их спальня. Он наклонился и начал собирать содержимое своего перевернутого чемодана. Сириус встал на колени, чтобы помочь.
  - Что же нам делать? - с горечью спросил Джеймс, заворачивая свечу Римуса в пару старых носков. - Теперь моя мантия-невидимка у Турнбилла. И нам будет не так легко попасть в тайники Пуффендуй и Гриффиндора, когда он шпионит за нами.
  - Нужно дождаться возвращения Римуса и Питера, - пробормотал Сириус.
  Оставшиеся дни прошли уныло. Дамблдор снова уехал, так что еда в Большом зале опять стала тихим, неловким делом, как это было до Рождества. Она больше не имела такого значения как раньше, потому что Джеймс почти совсем не испытывал голода и ему определенно не хотелось ни с кем разговаривать. Он не мог избавиться от ощущения, что потеряв мантию-невидимку, он вроде как подвел не только отца, но и всех своих предков, многочисленных Поттеров, живших до него, не говоря уже обо всех будущих Поттерах, которые придут после. Он был неудачником в их длинной череде, слабым звеном в цепи.
  Что еще хуже, он чувствовал, что не может поделиться всем этим с Сириусом, хотя Сириус был единственным человеком в мире, с которым он мог поделиться хоть чем. Сириус не смог бы понять, и возможно это даже причинило бы ему боль, потому что у него не было хороших отношений с собственной семьей. По крайней мере, Сириус был достаточно хорошим другом, чтобы заметить, что Джеймса что-то беспокоит, и понимал, что он не хочет об этом говорить.
  Не имея возможности поговорить с другом, Джеймс часто уединялся в совятне, чтобы побыть с Герой. Она еще не совсем привыкла к ночному образу жизни ее соседей, поэтому всегда была наготове и ждала его, а когда он входил, начинала подпрыгивать с ноги на ногу, предвкушая, как проведет время с мальчиком.
  Вдвоем они часто и подолгу гуляли по территории Хогвартса, огибая озеро Запретного леса во взаимном молчании, которое оба находили умиротворяющим. Иногда Гера улетала на некоторое время только для того, чтобы вскоре вернуться с подарком в виде мертвой мыши. Как ни странно, эти подношения вызывали у Джеймса улыбку (хотя Гера, возможно, испытывала разочарование от того, что он их не ел).
  Дни сливались воедино. Каждый казался длиннее, чем предыдущий, пока наконец не настал и не прошел Новый год, и не вернулись Римус с Питером. Они оба пришли в ужас, услышав об обыске у них в спальне и краже мантии-невидимки, но они, по крайней мере, были рады услышать, что карта, дневник и первые две части скипетра были в безопасности. Джеймс предложил взглянуть на карту, чтобы узнать, где следующий тайник, но Римус настаивал против, утверждая, что это слишком рискованно, раз Турнбилл бродит поблизости в мантии-невидимке. С этого момента и впредь они, казалось, расходились во мнениях по любому поводу.
  - Я же говорил вам, - настойчиво прошептал Джеймс за завтраком в первый день нового семестра. - Он получил приказ оставаться в стороне и позволить нам заполучить скипетр. Если мы остановимся, ему было поручено 'заставить нас замолчать'! Мы должны продолжать поиски.
  Римус быстро оглядел Большой зал.
  - Джеймс, теперь он может следить за нами и подслушивать в любое время. Это слишком опасно. Мы все еще можем пойти к Дамблдору, пока не слишком поздно...
  Сириус со стуком поставил свой стакан на стол.
  - Римус, если ты не заметил, мы в ужасной опасности с тех пор, как ввязались в это ещё в сентябре! Джеймс прав, мы должны что-то делать или по крайней мере делать вид.
  В тот момент, как Сириус закончил свою фразу, в Большой зал вошел Турнбилл. Одетый в темно-зеленую мантию, он широко улыбался, приветствуя студентов и направляясь по центральному проходу к преподавательскому столу. Джеймс вскочил со своего места прежде, чем кто-либо сумел его остановить.
  - Профессор! - крикнул он, стараясь, чтобы его голос не дрожал от едва сдерживаемого гнева.
  Турнбилл обернулся, но улыбка на его лице угасла, когда он был встречен ядовитым выражением Джеймса.
  - Что случилось, Джеймс?
  - Что случилось!? - вскипел Джеймс. - Я хочу, чтобы мне вернули мантию. Сейчас же!
  Турнбилл выглядел искренне смущенным.
  - Мантию? Какую еще мантию? - спросил он, пытаясь увести Джеймса за локоть в более уединенное место, но Джеймс вызывающе отдернул руку.
  - Мантию, которую вы взяли у меня на Рождество! - проревел он, не заботясь о том, что все ученики, сидящие поблизости, смотрят на них с разинутыми ртами.
  - Джеймс, я не знаю, о чем ты говоришь, - вежливо, но сухо сказал Турнбилл. - На Рождество я был дома со своей семьей, ты можешь спросить любого. Извини, я бы очень хотел тебе помочь, но видимо здесь какое-то недоразумение. Увидимся в классе.
  Он оставил ошеломленного Джеймса стоять посреди прохода. Ближайшие ученики уставились на мальчика, потрясенные его дерзостью, пока рядом не возник Сириус и не оттащил приятеля обратно на их место за столом Гриффиндора.
  - О чем ты только думал?! Зачем ты это сделал?!
  - Я... я не знаю... - заикаясь, произнес Джеймс, все еще наблюдая за Турнбиллом, который усаживался на свое место за учительским столом. - Сириус... Мне кажется, это был не он.
  Доказательств, подтверждающих его теорию, было мало, но что-то подсказывало ему, что это правда. Турнбилл не имел никакого отношения ни к разгрому в спальне, ни к краже мантии-невидимки.
  Римус нахмурился.
  - Но Гэвин сказал, что это был он.
  - Гэвин мог ошибаться, - проговорил Джеймс, чувствуя, как что-то важное начинает складываться. - Или... - Он тщательно ломал голову в поисках способа, которым кто-то мог с помощью волшебства замаскироваться под другого человека. Такая возможность должна существовать. Наконец, он вспомнил как часто говорила его мать, особенно, когда ему нужно было причесать свои волосы, чтобы выглядеть презентабельно, или надеть парадную мантию для праздничного случая: 'Иногда ты так похож на своего отца, что я задаюсь вопросом, не варишь ли ты оборотное зелье у себя в шкафу'.
  - Или что? - спросил Римус.
  Джеймс поднял глаза, его взгляд был напряженным.
  - Возможно, этот кто-то использует оборотное зелье.
  Ему пришлось сказать это очень тихо, поскольку некоторые лица поблизости все еще были обращены в их сторону. Сириус ахнул, но Римус и Питер глядели с полным непониманием.
  - Оборотное зелье? - робко переспросил Питер.
  Сириус ответил за Джеймса, понизив голос.
  - Оно может обратить своего создателя в кого-то другого, по крайней мере, если тот сможет заполучить частицу человека, в которого он собирается превратиться.
  Джеймс не знал тонкостей приготовления оборотного зелья, потому что его мать никогда полностью не объясняла ему, но эта часть, по меньшей мере, звучала очень неприятно. Он представил себе безумного зельевара, отрезающего кусочки от людей, чтобы бросить в сверкающий, пенящийся котел.
  - Парень, который изобрел его, мой родственник, - продолжил Сириус, в то время как Джеймс отодвинул остатки своего завтрака, так как аппетит у него пропал. - Он мой пра-пра-прадед или что-то в этом роде. Помните? Слизнорт упомянул об этом на первом уроке зельеварения.
  - Что ж, это объяснило бы, почему Турнбилл иногда становится таким... угрюмым, - сказал Питер, стараясь найти подходящую разгадку странной перемене личности, которой профессор, казалось, был подвержен между уроками и свободным временем на территории школы. - Вероятно, Турнбилл, которого мы видим на защите от темных искусств - настоящий, а тот, который шпионит за нами, находится под действием оборотного зелья!
  Все это время Римус в глубокой задумчивости наблюдал за учительским столом.
  - Нет, - наконец сказал он. - Это не может быть оборотное зелье.
  - Почему нет? - поинтересовался Сириус.
  - Во-первых, мы видим, что Турнбилл все время шпионит за нами, - ответил Римус. - Если бы он взял какую-то часть тела у реального Турнбилла, чтобы сварить все эти зелья, вам не кажется, что у нашего профессора недоставало бы тогда руки или ноги?
  Сириус чуть не подавился тыквенным соком.
  - Чтобы сварить зелье, не нужно использовать руки и ноги, Римус. Обычно берут волосы. Волосы легко снять украдкой с чьей-нибудь мантии.
  Услышав это, Джеймс почувствовал себя гораздо лучше.
  - По-вашему, похоже, будто он теряет волосы!? - спросил Римус, кивая в сторону Турнбилла. Конечно же, тот не выглядел лысеющим. Его густые, волнистые каштановые волосы спадали до плеч. - Кроме того, Джеймс, ты говорил нам, что слышал сам, как Турнбилл разговаривал с Абракасом Малфоем. Ты сказал, что он назвал Турнбилла по имени.
  Джеймс даже опешил. Он не мог отрицать, что подслушал тот разговор, и несмотря на то, что находился под воздействием зелья в то время, он был уверен, что слышал, как мистер Малфой произнес имя Турнбилла.
  - Этому может быть другое объяснение. Наверное, тот, кто использует оборотное зелье, также вводит в заблуждение Волан-де-морта и его последователей, заставляя их думать, что он настоящий Турнбилл.
  - Или, возможно, Турнбилл вправду Пожиратель смерти! - прошептал Римус. - В любом случае, это даже не имеет значения. Неважно, кто он, Пожиратель смерти, или самозванец, или просто наш учитель по защите от темных искусств с серьезным раздвоением личности, кто-то у нас на хвосте, и теперь мы даже не сможем его увидеть, если он подкрадется, чтобы убить нас. Мы неплохо повеселились, отыскав пару фрагментов Скипетра, но пришло время идти к Дамблдору. Я бы лучше потратил свое время, волнуясь о домашнем задании по астрономии, чем о том, что меня убьют!
  Это, казалось, убедило остальных.
  - Ладно-ладно, - сказал Сириус, поднимая руки в знак поражения. - Я отнесу карту и части скипетра Дамблдору сегодня.
  У Джеймса от ярости отвисла челюсть. Это было предательством. Сириус должен был быть на его стороне. Он собирался сказать ему что-то грубое, но внезапно его остановила резкая боль в правой ноге. Сириус только что наступил на нее под столом.
  - Я пойду сразу после Трансфигурации. Хочешь пойти со мной Джеймс?
  Джеймс быстро закрыл рот, чтобы не вызвать подозрений у Римуса или Питера.
  - Конечно, - кивнул он, изо всех сил стараясь выглядеть разочарованным, но послушным. Что же, черт возьми, планировал Сириус?
  Римус вздохнул с облегчением, как будто ожидал гораздо долгой и трудной битвы.
  - Хорошо. Я лишь надеюсь, что он не накажет нас за то, что мы тайком этим занимались.
  - О, он не накажет, не волнуйся, - успокоил Сириус. - А сейчас мне нужно кое-что сделать. Увидимся в классе, ребята.
  Он повернулся и выскочил в коридор. Один только Джеймс заметил его улыбку до ушей, которую он старался подавить.
  Сириус успел как раз вовремя на урок Трансфигурации, получив жесткий, строгий взгляд от МакГонагалл, когда ворвался в дверь, чтобы занять свое место. Занятие, казалось, тянулось вечность, и сколько бы раз Джеймс ни пытался знаками спросить приятеля, что он делал, Сириус решительно не обращал на него внимания. Наконец, раздался звонок. Римус и Питер попрощались и ушли с толпой на Заклинания.
  - Ну, что происходит? - поинтересовался Джеймс, когда они наконец остались одни в коридоре. Но Сириус уже мчался на большой скорости, и Джеймсу ничего не оставалось, как последовать за ним.
  Сириус повел его вверх по лестницам на седьмой этаж. Джеймс предположил, что они направлялись обратно в спальню, чтобы взять карту и позвать Кикимера, но к его удивлению, Сириус повернул в противоположную сторону и направился выше, в Западную башню.
  - Что ты делаешь? - крикнул Джеймс сквозь отзвуки их торопливых шагов. - Это что, дорога в кабинет Дамблдора?
  Сириус не ответил. Вместо этого он побежал еще быстрее, и Джеймсу пришлось замолчать, чтобы не отстать.
  Наконец они ввалились в дверь наверху лестницы прямо в леденяще холодную совятню. Сириус захлопнул за ними дверь и бросился к ней, прижавшись ухом к тяжелому, старому дереву.
  - Что ты...?
  Сириус в ответ вскинул открытую ладонь, заставляя его замолчать. Он внимательно вслушивался. Джеймс наблюдал за ним, и его сердце все еще колотилось где-то у горла. Что-то тяжелое опустилось ему плечо, и он подпрыгнул, но потом понял, что это всего лишь Гера. Мальчик погладил ее тыльной стороной руки.
  - По-моему, все в порядке, - наконец прошептал Сириус. Он открыл свою сумку с книгами и порылся внутри, в конце концов извлекая карту. - После завтрака я ходил за ней.
  - Значит, мы не... - начал Джеймс.
  - Конечно же, мы ничего не будем отдавать Дамблдору! - презрительно фыркнул Сириус. - Глупо, по меньшей мере, не узнать у карты, где находится следующий тайник.
  - Так зачем мы проделали весь этот путь сюда? - спросил Джеймс, поднимая свой ботинок, чтобы проверить, нет ли под ним совиного помета.
  - Это единственное место, которое я смог придумать, где за нами точно не следят, - сказал Сириус, разворачивая карту. - Во-первых, я бы услышал, если бы он шел за нами по лестнице. Во-вторых, видишь, как здесь тесно. Он не смог бы передвигаться незаметно, не наткнувшись на нас. И мы бы увидели его следы в совиных какашках.
  Джеймс ошеломленно замолчал. Сириус придумал гениально.
  - Апарециум. Где находится следующая комната? - тихо пробормотал Сириус над картой. Карте потребовалось мгновение, чтобы ответить. Но то, что произошло дальше, вызвало возглас удивления у них обоих. Там были сотни мигающих точек с пометкой 'Фрагмент Пуффендуй'. Они были по всему замку, даже в гостиной. К сожалению, в совятне не было ни одной.
  - Что это значит? - спросил Джеймс.
  - Не знаю, - ответил Сириус. - Как думаешь, каждая из них - это дверь в тайник Пуффендуй? Или только одна из них настоящая дверь?
  - Покажи нам настоящую дверь в тайник Пуффендуй, - скомандовал Джеймс, но, насколько он мог видеть, карта осталась неизменной.
  - Покажи нам самый безопасный вход в тайник Пуффендуй, - попробовал Сириус, но безуспешно.
  - Тогда, я думаю, нужно просто найти одну из дверей и посмотреть, не даст ли нам карта какие-нибудь подсказки, как в последние пару раз, - сказал Джеймс.
  Сириус сложил карту и засунул ее в сумку.
  - Нет. Хотя я думаю, что мы пока не должны отдавать карту Дамблдору, но, по-моему, Римус прав. Что если за нами будут следить? Одно неверное движение, и мы потеряем не только Скипетр Времени...
  Как бы Джеймсу ни хотелось сказать что-нибудь вызывающее, в глубине души он знал, что Сириус и Римус были правы. После всего, что они испытали, было бы безрассудно и глупо рисковать потерять то, что они с таким трудом нашли.
  - Так что же нам теперь делать? - спросил Джеймс, чувствуя, как его накрывает ощущение полной безнадежности.
  - Насколько я вижу, есть только одна вещь, которую мы можем сделать, - сказал Сириус, скрестив руки на груди. - Вернуть твою мантию обратно.
  - Как мы это сделаем?
  - Без понятия.
  Все четверо больше никогда не видели, чтобы Турнбилл шпионил за ними, что, мягко говоря, вызывало беспокойство. И каждый раз, когда Джеймс думал об этом, он испытывал краткий приступ паранойи, за которым неизменно следовал неприятный прилив стыда из-за того, что он не написал домой и не сообщил отцу о краже мантии. Единственный способ, которым он мог себя подбодрить, это представить, что они все еще могут найти все четыре фрагмента Скипетра Времени. С его силой, контролирующей время, он сумел бы вернуть мантию. В последующие недели он хватался за эту мысль, как за спасательный плот, в основном для того, чтобы не свихнуться от разочарования.
  Однажды в марте, когда Джеймс вполуха слушал лекцию профессора Дирборна о светобоязненных растениях, его мысли (как это часто бывало) вернулись к карте. Что же могут означать все эти мигающие точки? Может ли каждая из них быть путем в тайник Пуффендуй? Сириус был единственным человеком, с которым он мог бы теперь обсудить карту. Однако, найти время, чтобы поговорить с ним наедине, было очень трудно, поскольку Римус и Питер постоянно вертелись поблизости.
  Сириус, сидевший рядом с Джеймсом, нестерпимо скучал. Подперев локтем голову, он рассеянно выводил на полях своих записей рисунок растения, которое душило Северуса. Джеймсу пришлось зажать себе рот, чтобы не рассмеяться, потому что лицо нарисованного Северуса выражало настоящую панику. Через проход от них Питер вовсю спал (он напустил приличную лужу слюней в центре своего стола). Римус же, словно желая показать пример остальным троим, пытался внимательно слушать, но его глаза постепенно стекленели.
  - Дьявольские силки смертельно опасны, но на солнце они погибают, - произнес Дирборн, прогуливаясь по центральному проходу. На мгновение он завис над Сириусом.
  - Что это, Блэк? - поинтересовался он, выдергивая пергамент, на котором рисовал Сириус, прежде чем он успел сунуть его под учебник.
  - А-а... это... это... - промямлил Сириус с совершенно потрясенным видом от того, что его так внезапно вывели из ступора.
  - Это, - сказал Дирборн, поднимая набросок Сириуса, чтобы показать остальным ученикам, - является прекрасным примером того, что с вами сделают дьявольские силки, если вы забудете заклинание.
  Северус, явно узнав себя, сжал руки в кулаки так, что они побелели, и метал взглядом молнии поверх спинки своего сиденья в Сириуса. Он был не единственным человеком, который догадался, кто был изображен на рисунке. Другие студенты захихикали, показывая на него. Лили, напряженно сидевшая между Гвен и Мэри на другой стороне комнаты, даже не повернулась, чтобы посмотреть на него. После того инцидента в коридоре она по-прежнему вела себя так, как будто Джеймса и его друзей не существовало.
  Профессор Дирборн в совершенном недоумении вернул рисунок Сириусу.
  - Этому рисунку аплодировала бы сама Пенелопа Пуффендуй. Она, знаете ли, была большим коллекционером произведений искусства. Большинство картин, которые в настоящее время находятся в Хогвартсе, из ее личной коллекции.
  Сириус просиял, а Джеймс почувствовал, как по его телу словно пробежал электрический разряд. Сотни мигающих точек на карте, усеявших почти каждый дюйм замка... это картины? Он крепко зажмурился, пытаясь представить себе расположение точек на поверхности карты. Одна была в гостиной Гриффиндора, прямо у портретного прохода. Полная Дама! Неужели она один из входов в тайник Пенелопы Пуффендуй?
  Чем больше Джеймс думал об этом, тем больше он убеждался в своей правоте. Следующий тайник принадлежал Пуффендую, не так ли? Конечно, в том, что она спрятала свою часть скипетра в собственной коллекции картин, был смысл. Он повернулся на стуле, сгорая от нетерпения рассказать Сириусу. Его глаза, должно быть, светились, потому что Сириус одними губами произнес слово 'что?', но Джеймс дождался окончания урока, чтобы объяснить.
  - Точки - это картины! Все картины - это двери в тайник Пуффендуй! - торжествующе воскликнул он после того, как большинство учеников вышли из класса.
  Сириус стукнул себя ладонью по лбу.
  - Сопли тролля! Ты прав! Как же я раньше этого не заметил?
  Римус застыл по пути, а Питер врезался прямо в него.
  - Точки? - подозрительно спросил Римус. - Двери? - он выглядел озадаченным только на мгновение, а потом его выражение сменилось яростью. - Вы не отдали ее! Вы оставили себе чертову карту и не сказали нам!
  Джеймс почувствовал вину, но постарался не показать вида. Все это время они позволяли Римусу и Питеру верить, что Дамблдор защитит их. Кто-то мог напасть на них в любое время, и Римус с Питером не были бы даже готовы. Такое невозможно простить.
  - Эй, ты же сам сказал, что не хочешь беспокоиться ни о чем, кроме домашней работы по астрономии! - сказал Сириус таким тоном, будто он оказал Римусу огромную услугу.
  - Я совсем не то имел в виду! - обиженно воскликнул Римус. - Я не хотел, чтобы вы врали мне! Я не могу поверить, что вы это сделали!
  Джеймс быстро оборвал Сириуса, прежде чем тот успел бы сказать что-нибудь похуже.
  - Хотя карта и у нас, мы не собирались идти в тайник Пуффендуй, не вернув мою мантию-невидимку. Мы просто хотели сделать вид, будто мы все еще ищем скипетр на случай, если кто-то наблюдает за нами.
  Римус ушел вперед, больше не глядя и не разговаривая ни с кем из них.
  - Честно, - сказал Джеймс, ускоряя шаг, чтобы догнать его. - Мы не собирались.
  - Мы только хотели разработать план, как заполучить мантию назад, - весело произнес Сириус. Римус лишь сердито взглянул на него.
  - Мы не дадим себя убить, - твердо сказал Джеймс, не задумываясь о том, что он также пытался убедить и себя. - Просто отец Малфоя сказал, что Дамблдор использует скипетр для собственной выгоды. Мы не можем отдать скипетр ему.
  - Я злюсь не потому, что вы не отдали Дамблдору карту и части скипетра, - сказал Римус, останавливаясь, наконец, и поворачиваясь лицом к ним. - Меня больше злит, что вы солгали об этом.
  Джеймс смутился.
  - Но, я думал... ты сказал, что все становится слишком опасным.
  - Я говорил, - сказал Римус, кивнув, - но если бы вы двое не согласились со мной и выразили бы желание продолжать попытки выяснить, как вернуть мантию, я мог бы смириться с этим. Мы столько времени потратили впустую из-за того, что вы двое хранили все в секрете.
  Теперь Джеймс почувствовал себя действительно ужасно. Он вспомнил, как мать Римуса говорила о них, что они его первые настоящие друзья. Хорошие же они были друзья, если врали о том, что могло стоить ему жизни.
  - Простите, - сказал Джеймс. Это относилось к Римусу и Питеру, и он надеялся, что его слова прозвучали так же искренне, как он чувствовал.
  Питер вяло пожал плечами, но Римус сурово посмотрел на него.
  - Не врите нам больше.
  - Мы не будем, - пообещал Джеймс, хотя его самого мучало ощущение, что Римус хранит от них какие-то свои секреты. Что бы это ни было, решил он, это не одно и то же. Нечестно было бы сравнивать два секрета, не так ли? Какой бы секрет Римус не таил, он, конечно же, не собирался подвергать их жизни опасности!
  Римус тяжело вздохнул:
  - Так что ты говорил про точки? Что это картины?
  Как только они благополучно уселись в шумном Большом зале на обед, Джеймс и Сириус рассказали Римусу и Питеру о том, что те пропустили. К счастью, Сириус взял за правило хранить карту на дне своей школьной сумки, и друзья провели свой обеденный перерыв, запоминая расположение всех точек на уровне входа в замок. Они ушли на несколько минут раньше, чтобы спокойно убедиться, что на каждой висит картина.
  - Итак, тридцать две из тридцати двух, - подвел итог Сириус, когда они нашли последнюю картину - фреску, изображавшую небольшую группу гиппогрифов, играющих в покер вокруг стола. - Что теперь?
  - То, что вы, ребята сказали, - ответил Римус. - Поскольку Турнбилл у нас на хвосте, мы должны выяснить, как вернуть мантию Джеймса.
  - Это НЕ Турнбилл! - возразил Джеймс, казалось, уже в тысячный раз. Римус и Питер скептически переглянулись. Джеймс собирался разразиться очередной тирадой о том, что Турнбилл невиновен, но Римус, должно быть, почувствовал это, потому что сразу сменил тему.
  - Сегодня вечером я собираюсь в библиотеку, чтобы написать эссе, которое задал Дирборн. Может, вы, ребята, тоже придете? Мы могли бы сделать задание вместе.
  - Домашнее задание? Тебя больше волнует домашнее задание, чем это? - осуждающе спросил Сириус.
  - Ну да, - ответил Римус. - Я уверен, что ты слышал в классе, Сириус... ты ведь так внимательно слушал... что мы должны сдать наше эссе послезавтра. Может, если мы закончим с ним достаточно быстро, мы сможем поискать какие-нибудь книги с заклинаниями, которые помогут нам, как хотя бы узнать, если Турнби... я имею в виду, шпион Волан-де-морта, где-то поблизости. Может, мы сумели бы научиться, как использовать то заклинание, о котором Флитвик говорил нам сегодня на уроке. Заклинание, обнаруживающее присутствие другого человека? Гоменум ревелио?
  Это, по крайней мере, показалось Джеймсу обнадеживающим, даже если у них были разногласия по поводу того, кто скрывается под мантией. Решив пойти в библиотеку после ужина, они закинули свои сумки через плечо и отправились на Зельеварение. Джеймс смотрел в спину Римуса, пока они спускались по ступенькам в подземелье, и размышлял. Римус боялся нарушить правила, быстро впадал в уныние, а иногда был раздражающе рассудителен, но он был хорошим, великодушным другом. Джеймс пришел к выводу, что очень рад его возвращению к ним, чтобы помочь в поисках, и молча поклялся себе никогда больше не врать своим друзьям.
  В тот вечер в библиотеке почти никого не было. Написав короткое, небрежное эссе о травах, которые растут только при лунном свете, Джеймс отодвинул свою работу в сторону. Его мысли были заняты совершенно другим, так что больше невозможно было сосредоточиться на ней. Бросив взгляд в сторону, он увидел, что Сириус, Римус и Питер еще не закончили.
  Решив не беспокоить их, Джеймс взял книгу, которую он использовал для своего эссе, 'Исследование растений и тварей, находящихся под влиянием Луны', и поплелся обратно в секцию Травологии, чтобы поставить ее. Он засунул книгу на полку и повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился, заметив другой раздел в том же проходе, почти в самом низу. 'Невидимость'.
  Джеймс опустился на колени. Это был очень маленький раздел, насколько он мог видеть. Всего четыре книги. Одну за другой он пролистал их оглавления, ища любое упоминание о мантиях-невидимках, но в основном в них говорилось о заклинаниях, чтобы сделать различные предметы невидимыми. Разочарованный, он стал размышлять, было ли вообще возможно то, что он хотел сделать.
  Последняя из четырех книг 'Заставь исчезнуть свою еду: Практическое руководство по заклинаниям невидимости для закусок', оказалась еще более бесполезной, чем три предыдущие. Джеймс попытался запихнуть ее обратно на место. Сделав это, он с удивлением почувствовал странное ощущение на руке. Он быстро отдернул руку. Ничего не было.
  'Ну, это ведь раздел Невидимости, не так ли?' - подумал Джеймс. Ощупав пустое пространство, его пальцы сомкнулись на чем-то твердом. Почти автоматически он произнес единственное известное ему заклинание, которое могло раскрыть нечто спрятанное.
  - Апарециум.
  В его руке появилась небольшая книжица под названием 'Невидимая книга о невидимости'. Он открыл обложку и заглянул внутрь. Никто из студентов никогда не брал ее раньше. Вероятно, это было связано с тем, что никто не знал, что она там была. Джеймс взволнованно перевернул лист к содержанию. Целая глава была посвящена мантиям-невидимкам. С колотящимся сердцем он пробежал глазами заголовки подразделов, пока не нашел именно то, что он искал.
  'КАК ОБНАРУЖИТЬ ЧЕЛОВЕКА, СКРЫВАЮЩЕГОСЯ ПОД МАНТИЕЙ-НЕВИДИМКОЙ.
  Из-за редкости истинных мантий-невидимок маловероятно, что читатели когда-либо столкнутся с этой проблемой. В случае, если такое все же произойдет и ведьме или волшебнику придется опасаться врага в мантии-невидимке, волшебному миру известен только один метод, чтобы видеть сквозь нее. Слепой японский волшебник, известный как Шириоку, изобрел способ как зачаровать стеклянный глаз, чтобы видеть сквозь любое вещество, какое только пожелает его владелец, включая мех камуфлори, который используется для создания мантий-невидимок. Однако в мире существует только пять таких глаз, так как Шириоку умер, не передав никому своего секрета.
  Без стеклянного глаза Шириоку единственный известный волшебникам способ защитить себя от невидимых шпионов - это содержать домашнее животное, способное видеть через эти мантии. Из всех известных животных в магическом мире существует только одно такое - кошка с желтыми глазами, которая может видеть сквозь мантию-невидимку, однако она не в состоянии сообщить об этом своему хозяину.
  Выведенный от жмыра и обыкновенной домашней кошки гибрид с желтыми глазами способен и видеть сквозь мантию-невидимку, и понимать человеческую речь. Хотя они являются очень полезными, этих кошек довольно трудно разводить. Один из заводчиков жмыров, Анателия Фигг из Суррея, пыталась вывести одного из этих гибридов в течение двадцати лет, прежде чем она добилась успеха'.
  Книга выскользнула из онемевших рук Джеймса на пол и снова исчезла.
  
  
  ГЛАВА 13
  ПОДВЕСКА БАСТ
  
  Мчась по коридору, Джеймс глянул на часы. До отбоя оставалось еще пятнадцать минут. Увернувшись от Пивза, который попытался сбросить ему на голову стопку лунных карт, он пронесся четыре лестничных пролета вниз и, поскользнувшись на кроссовках в Главном холле, свернул в маленький, тускло освещенный коридор.
  Кабинетом завхоза служила крошечная комнатка с одной-единственной керосиновой лампой, свисавшей с осыпающегося потолка. Вдоль стен выстроились картотечные шкафы с ящиками, доверху набитыми конфискованными за многие годы предметами и записями о проступках учеников. В воздухе, казалось, висел странный запах жареной рыбы. Миссис Норрис сидела прямо в центре захламленного, покрытого плесенью стола и тщательно вылизывала себя.
  Джеймс вздохнул с облегчением от того, что ни Прингла, ни Филча не было в кабинете, потому что он не знал, как бы он объяснил свое внезапное появление.
  - Миссис Норрис? Не возражаешь, если я спрошу тебя кое о чем...
  Кошка кивнула.
  - Ты можешь видеть сквозь мантию-невидимку?
  Миссис Норрис ответила не сразу. Она посидела мгновение, внимательно изучая Джеймса, как будто решая, отвечать ли ей на этот вопрос.
  - Пожалуйста, миссис Норрис... Это очень важно, - взмолился Джеймс, украдкой бросив взгляд на часы. У него еще оставалось десять минут.
  Миссис Норрис встала и потянулась. Джеймс воспринял это как вежливый способ проигнорировать его.
  - В любом случае, спасибо, - сказал он с тяжелым сердцем. - Извини, что побеспокоил тебя.
  Но как только он повернулся, чтобы уйти, миссис Норрис проворно прыгнула через стол. Возможно, виною было его воображение, но ему показалось, будто она указывает лапкой на что-то у края.
  Джеймс сделал несколько шагов вперед, чтобы посмотреть. Это был старый номер 'Ежедневного Пророка'. Ее лапа стояла на заголовке статьи под изображением новой превосходной метлы.
   'Игроки в квиддич и просто любители полетов на метле с нетерпением ждут выхода новой модели 'Хвостатая звезда' компании 'Юниверсал Брумз'.
  Почему миссис Норрис считала это важным, Джеймс не имел понятия, так как статья о метле вышла почти полтора года назад. Он озадаченно поднял глаза.
  - Ты хотела показать мне статью о метле?
  Миссис Норрис нетерпеливо покачала головой, кончик ее хвоста задергался из стороны в сторону. Она снова ударила подушечкой лапы по верхней части статьи, и Джеймс наконец понял, что она указывала не на всю статью, а на одно только слово в названии - 'ждут'.
  - Ждать? - спросил Джеймс, удивленный тем, что кошка могла также и читать.
  Миссис Норрис нетерпеливо кивнула, но Джеймс все еще не понимал.
  - Ждать чего?
  Миссис Норрис прошлась по заваленному бумагами столу, быстро просматривая заголовки других газет, писем и журналов, которые громоздились на его поверхности. Вскоре она устроилась поверх журнала под названием 'Придира' и ткнула подушечкой лапки на название другой статьи.
  'Десять лучших способов привлечь Миффла'.
  Ее лапа лежала на слове 'десять'.
  - Ждать... десять... - медленно произнес Джеймс. - Подождать десять минут?
  Миссис Норрис торжествующе мяукнула.
  - Подождать десять минут где? Здесь?
  Теперь, когда Джеймс понял систему, кошке стало намного проще изложить свое сообщение.
  - Подождать десять минут... снаружи... гостиной... Гриффиндора, - прочитал Джеймс. - Но сейчас будет отбой, миссис Норрис. Разве Прингл или Филч не поймают меня, если я выйду из гостиной?
  Миссис Норрис покачала головой и настойчиво кивнула в сторону двери. Не зная, что и думать, Джеймс покинул затхлый кабинет. На обратном пути к лестнице он оглянулся через плечо, задаваясь вопросом, почему она просто не ответила прямо там. Им будет гораздо труднее общаться у входа в гостиную Гриффиндора, где не было ни 'Ежедневного Пророка' ни 'Придиры', при помощи которых она изъяснялась с ним.
  Бам! Глубоко задумавшись, Джеймс врезался во что-то большое и мягкое, слегка попахивающее жареной рыбой.
  - Ты!
  Над Джеймсом возвышался Филч, тыча скрюченным пальцем ему в лицо. Он выглядел взбешенным.
  - Ты что-то замышляешь сделать с моей кошкой! Тебе меня не одурачить, я раскусил тебя!
  Прежде чем Джеймс смог отрицать это, лицо Филча перекосила гримаса, отдаленно напоминавшая ликование.
  - Тебе известно, что отбой уже был?!
  - Нет, это не правда, - быстро проговорил Джеймс, протягивая свои часы. - У меня еще пять минут.
  Казалось, винтики в голове Филча яростно закрутились, пытаясь придумать какое-нибудь другое преступление, в котором его можно было бы обвинить, но Джеймс не стал задерживаться, чтобы услышать это. Он выскользнул и стрелой помчался обратно на седьмой этаж. Оказавшись там, он ждал так терпеливо, как только мог, но вскоре уже нервно расхаживал взад и вперед. Полная Дама ритмично похрапывала, то ли не замечая его, то ли просто игнорируя.
  Вышагивая по коридору, Джеймс старался не думать о своем последнем разговоре с Лили, который так катастрофически закончился на этом самом месте почти три месяца назад. Конечно, чем больше он старался забыть об этом, тем ярче он помнил. Когда ее гневные слова возвращались к нему, он пытался вместо этого сосредоточиться на воспоминании о Северусе, лежащем на полу с багровым синяком, расцветающим вокруг одного из его темных, мерзких глаз. От этого он, по крайней мере, чувствовал себя немного лучше.
  Прошло пять минут. Затем восемь. Наконец прошло десять минут, но миссис Норрис все еще не было видно. Джеймс уже собирался бросить все и разбудить Полную Даму, чтобы она пропустила его внутрь, но тут он услышал едва слышный звук мягко ступающих лап по каменному полу. Миссис Норрис вынырнула из тени, ее сверкающие желтые глаза возникли на мгновение раньше, чем все остальное тело. Сначала мальчик и кошка просто глядели друг на друга, но потом она махнула головой, как бы говоря 'следуй за мной', и отправилась обратно тем же путем, каким пришла.
  Джеймс, спотыкась, побежал за ее маленькой фигуркой. Она провела его вниз на один лестничный пролет, а затем в западный коридор шестого этажа. Ему не нравилось, как громко стучали его ноги, но он верил, что миссис Норрис даст ему знать, если кто-нибудь появится поблизости. В конце коридора она резко свернула в темный узкий проход, в котором почти не было дверей. Теперь Джеймс был вынужден зажечь свою палочку, потому что он изо всех сил пытался не упустить из виду ее крошечную фигурку.
  И вот, когда он уже думал, что полностью потерял ее и что заблудился один в незнакомой части замка в ночное время, миссис Норрис наконец остановилась перед большой статуей двух одинаковых волшебников, сросшихся в бедрах как сиамские близнецы. Тот, что слева, держал открытую книгу, а тот, что справа, держал какой-то шар. Она вскочила на колени правого волшебника и коснулась обеими лапами шара. Стена рядом со статуей, на которой висела картина с сельским пейзажем, раздвинулась как занавес. За ней оказалась лестница, ведущая вниз, в темноту.
  - Мы должны туда спуститься? - спросил Джеймс неуверенно.
  Миссис Норрис кивнула и, взмахнув хвостом, исчезла внизу. Джеймс последовал за ней, вытянув далеко перед собой зажженную палочку, чтобы случайно не упасть. Всего несколько ступенек, и они достигли дна. Крошечная каменная комната была совершенно пустой и без окон. Зачем миссис Норрис привела его сюда?
  Джеймс собирался спросить, но не увидел ее.
  - Миссис Норрис?
  В ответ он услышал тихое мяуканье, но все еще не мог найти кошку.
  - Где ты? - спросил он, поворачиваясь вокруг себя.
  Она снова мяукнула, и Джеймс наконец обнаружил ее. Она была в маленькой, зияющей дыре в углу. Как только он увидел ее, она развернулась и исчезла. Опустившись на четвереньки, Джеймс заглянул внутрь. Ничего не было видно. Молясь, чтобы не застрять, он сунул палочку в зубы и протиснулся в дыру вслед за ней.
  Внутри было совершенно темно. Стены царапали Джеймсу спину, живот и бока, пока он полз вперед. Он напрягся, пытаясь расслышать хоть какой-нибудь звук от миссис Норрис впереди, но ничего не смог услышать, кроме звука собственных движений и дыхания. Через некоторое время он, наконец, оказался в теплой, ярко освещенной комнате. Поднявшись на ноги, он уставился на то, что находилось перед ним.
  Комната была огромной, и каждый ее дюйм был набит сокровищами. Там были золотые слитки размером с кирпичи, сложенные в сверкающую пирамиду, ящики, до краев наполненные золотыми монетами и драгоценные камни размером с арбузы. Сияющие доспехи и гоблинское кованое оружие, сваленное в кучи высотой больше Хагрида. Массивные золотые павлины с переливающимися сапфировыми глазами и осыпанными драгоценностями хвостами расхаживали между горами золота и серебра, а под потолком высоко над головой парили сверкающие серебряные орлы.
  Миссис Норрис даже не остановилась, чтобы подождать его. Она похоже совсем не удивилась сокровищам вокруг них. Она просто спешила через комнату целенаправленно, огибая золотые кубки с драгоценными камнями и бриллиантовые диадемы.
  Джеймс следовал за ней так быстро, как только мог. Груды сокровищ так и манили к себе, но он знал, что если бы он споткнулся обо что-нибудь или потревожил какую-нибудь из ненадежно сложенных куч, то последующая за этим лавина могла бы похоронить его навсегда. Он осторожно протискивался мимо статуи золотого льва с рубиновыми глазами в натуральную величину, когда увидел нечто, что заставило его замереть на месте.
  На небольшом расстоянии впереди стояла девочка. Она откинула с глаз длинные рыжие волосы и призывно улыбнулась ему, как будто с волнением ждала его прихода.
  'Не может быть, - подумал Джеймс. - Что Лили могла здесь делать?'
  И все же он осторожно приблизился к ней. Подойдя ближе, Джеймс понял, что она стоит в гигантской золотой раме - в зеркале, которое не показывало его отражения. По верху шла надпись на языке, которого он не понимал.
   'Еиналеж еечяр огеома сеш авон оцилешавеню авыза копя'.
  Джеймс снова обратил внимание на Лили. Она ничего не говорила, но не сводила с него глаз. Она поднесла руку к стеклу, словно пытаясь дотянуться до него, пытаясь прикоснуться к нему, и Джеймс протянул руку ей навстречу. Она улыбнулась. По неизвестным причинам в сознании Джеймса всплыла одна фраза. Та, которую он так старался забыть, и до сих пор он считал, что забыл.
   'Твой сын никогда не узнает тебя'.
  Какое это имеет отношение к Лили? Джеймс попытался выкинуть эту мысль из головы, однако теперь он знал, что эту цепочка слов, несомненно ужасных, он никогда уже не забудет. Они останутся с ним навсегда. Это знание должно было напугать его. В тот самый момент ему следовало бы рвануть в уютную гостиную Гриффиндора и никогда не возвращаться в это место, но он испытал совершенно противоположное чувство. Он мог бы стоять перед этим зеркалом днями, даже неделями. И он стоял бы, если бы не миссис Норрис.
  Кошка потерлась о его лодыжки, напоминая ему, что они здесь не просто так. Явно, не из-за зеркала. Заставив себя оторвать взгляд от лица Лили, Джеймс последовал за миссис Норрис.
  Когда они отошли подальше, в голове у Джеймса прояснилось. У него осталось ощущение, что зеркало со странной надписью было опасным, так что с этого момента он решил забыть о нем.
  Они достигли дальнего угла комнаты (что, возможно, заняло какое-то время, потому что Джеймс был настолько сражен окружающими его диковинами), и миссис Норрис замерла у подножия некоей статуи. Это была египетская богиня, высокая и стройная, но с лицом кошки. Высеченная из чистого золота, она была по меньшей мере высотой в тридцать футов.
  - Из-за нее ты привела меня сюда? - спросил Джеймс.
  Миссис Норрис кивнула, глядя куда-то высоко. Джеймс проследил за ее взглядом и заметил подвеску на шее статуи.
  - Ты хочешь, чтобы я достал ее?
  Она кивнула во второй раз. Джеймс сделал глубокий вдох и начал взбираться на статую. Это было довольно трудно. Его руки и ноги начали гореть от усталости, а ладони опасно вспотели. Несколько раз он поднимался на небольшое расстояние, но только для того, чтобы соскользнуть назад еще больше, прежде чем он наловчился использовать резиновую подошву своих кроссовок как опору. Джеймс задавался вопросом, сколько времени придется ждать помощи, чтобы найти его, если он упадет и сломает себе шею. 'Целую вечность', - ответил он сам себе. Решив, что было бы очень полезно выучить несколько заклинаний, исцеляющих сломанные кости, он заставил себя продолжать двигаться вверх, дюйм за дюймом.
  
  Наконец Джеймс добрался до плеча статуи, которое он с облегчением оседлал. Передышка дала ему необходимую возможность вытереть потные ладони о брюки. Затем, наклонившись вперед, он протянул руку, чтобы ухватить цепочку подвески, и перекинул ее над головой богини.
  Подвеска была больше, чем казалась снизу, но все же смогла поместиться в ладони Джеймса. Он была сделана из чистого золота в форме кошачей морды, но весила легче, чем она выглядела. Вспомнив предупреждение родителей никогда не доверять незнакомым магическим предметам, он не поддался искушению надеть ее на себя и вместо этого запихнул в один из карманов.
  Спуск проходил намного быстрее. Большую часть пути Джеймс просто скользил. Как только он оказался обеими ногами на земле, миссис Норрис развернулась на месте и помчалась обратно к отверстию в стене. Джеймс испытал разочарование. Ему хотелось еще немного осмотреть комнату. У миссис Норрис не хватило на это терпения. Она определенно торопилась убраться отсюда и зашипела на него, как бы говоря 'Поторопись!'.
  Джеймс последовал за ней через лабиринт сокровищ назад в туннель. Как только они благополучно поднялись по лестнице и оказались в коридоре, миссис Норрис остановилась, указав лапкой на его карман. Он вытащил подвеску, чтобы показать ей, и с удивлением заметил, что цепочка уменьшилась до его размера.
  - Ты хочешь, чтобы я надел ее?
  Она кивнула, и Джеймс поднял цепочку и опустил ее через голову. Он не почувствовал никакой разницы и собирался спросить, должно ли что-то произойти, как вдруг отчетливый, женский голос заставил его вздрогнуть. Он эхом прокатился по пустому коридору.
   'Она нам не принадлежит'.
  Джеймс подскочил, окинув взглядом коридор в поисках владельца голоса. Он был уже готов принять наказание от любого учителя, даже профессора Турнбилла, только бы это не был шпион Волан-де-морта, пришедший убить его.
   'Это я, дурачок. Здесь, у тебя под ногами'.
  Джеймс с удивлением взглянул на яркие, как лампы, глаза миссис Норрис. И тут его осенило.
  - Миссис Норрис... с этой подвеской я слышу твои мысли?
   'Да, Джеймс'.
  Джеймс был поражен.
  - Что это? Откуда она?
  'Она была известна египтянам как подвеска Баст. Баст - богиня-защитница и покровительница кошек. Ты видел ее статую. Я знала об этой комнате с тех пор, как была котенком, и я думала, что больше никто не знает о ее местоположении. Этой осенью я обнаружила, что она полна вещей, которые ты видел несколько минут назад. Можешь себе представить мое удивление, особенно когда я увидела Баст и подвеску на ее шее. Любая кошка узнала бы ее'.
  Джеймс внимательно осмотрел подвеску с кошачей мордой.
  - Почему ты не отдала ее Филчу?
  'Как я уже сказала, она нам не принадлежит. Я решила сохранить это в тайне от Аргуса, потому что знала, что ему будет трудно расстаться с ней. Он любит меня, и для него это было бы болезненно в конце концов. Когда ты пришел ко мне сегодня вечером, поверила тебе, что это достаточно важно, чтобы ненадолго одолжить подвеску. Джеймс, ты должен понимать, что мы вернем ее назад, когда закончим'.
  Джеймс едва не спросил, кому принадлежали сокровища в тайной комнате, но потом в его памяти всплыл отдаленный обрывок сентябрьского разговора. Профессор Турнбилл упомянул, что Дамблдор разрешил ему хранить некоторые свои вещи в замке.
  - Эти вещи там... они принадлежат Турнбиллу!
   'Да, думаю, ты прав. Дамблдор, должно быть, знал о комнате и предложил тому поместить там его коллекцию, когда он начал преподавать осенью'.
  Джеймсу хотелось задать еще столько вопросов о других секретных или потайных местах в замке, но вместо этого он спросил ее о том, ради чего пришел к ней в первую очередь.
  - Миссис Норрис, ты можешь видеть сквозь мантию-невидимку?
  'Да, могу'.
  Сердце Джеймса радостно забилось, но потом он поймал себя на том, что ему трудно решить, как поступить дальше. Рассказать ли ей все о Скипетре Времени? Или она все испортит? Она была единственной, кто мог бы им сейчас помочь. Они нуждались в ней, и Джеймс знал это. Без нее они ничего не могли сделать. Обдумав свое решение, Джеймс снизил голос до шепота:
  - Миссис Норрис, ты слышала о Скипетре Времени?
  Какое-то время она молчала, но потом заговорила очень быстро:
  'Не слышала. Но Джеймс, тебе не стоит возвращаться в сокровищницу Эдриана, чтобы поискать его там. Хотя у нас и возникла необходимость взять этот кулон, это было воровством! Нам нельзя брать больше ничего'.
  Джеймс покачал головой.
  - У Турнбилла его нет.
  И он рассказал миссис Норрис всё: о подслушанном тайном разговоре Турнбилла с МакГонагалл, о поездке в библиотеку, путешествии во Флориш и Блоттс и о найденных двух фрагментах. Она терпеливо слушала, подергивая изредка кончиком хвоста, когда какая-то деталь ее интересовала.
  - Прошу тебя, - закончил Джеймс, - никому не говори об этом, или мы никогда не найдем остальные части. Нам нужна твоя помощь, чтобы убедиться, что шпион Волан-де-морта не следит за нами в моей мантии-невидимке.
  Миссис Норрис помолчала еще несколько секунд. У Джеймса сложилось впечатление, что она усиленно размышляет.
  'Хорошо. Я помогу тебе. Завтра вечером, сразу после отбоя, я снова встречусь с тобой и твоими друзьями у входа в вашу гостиную. Пусть подвеска побудет пока у тебя'.
  Не дав Джеймсу возможности поблагодарить ее, она стремглав унеслась прочь.
  Вернувшись в гостиную, Джеймс нашел Сириуса, Римуса и Питера, с тревогой ждущих его у камина. Сириус поднялся со стула.
  - Где ты был?! - потребовал он. Он так сильно напомнил Джеймсу его мать, что мальчик едва сдержал смех. Римус бросил номер 'Пророка', на первой странице которого была изображена еще одна сверкающая Черная метка. Теперь они казались повседневным явлением.
  - Джеймс, для любого из нас небезопасно бродить в одиночку. Ты ведь знаешь, - заметил он.
  - Простите, что не сказал вам, куда я пошел, - сказал Джеймс, опускаясь на свободный стул рядом с Питером. - Я должен был спуститься вниз до отбоя.
  Он сообщил им про 'Невидимую книгу о невидимости', про способности миссис Норрис говорить, читать и видеть сквозь мантию-невидимку и про сокровищницу Турнбилла. Затем он передал по кругу подвеску Баст, чтобы каждый смог рассмотреть ее. Сириус критически оглядел ее.
  - Мне кажется, ты должен оставить ее у себя, - сердито сказал он. - Турнбилл взял твою мантию, а ты забери его подвеску.
  Джеймс был слишком измучен, чтобы снова поправить его, что шпионом Волан-де-морта был не Турнбилл.
  - Джеймс, - тихо сказал Римус, - ты осознаешь, что ты только что раскрыл все наши планы лучшему другу Филча?
  - Она сохранит это в секрете, - возразил Джеймс, и он не сомневался. - Кроме того, без нее мы вряд ли чего добьемся.
  Никто не мог этого отрицать, так что остальные наконец (хотя и неохотно) согласились позволить ей вести их. Даже если Римус все еще был расстроен этим, он больше ничего не сказал. Они еще немного поболтали об уроках, выслушали чрезвычайно длинный и пошлый анекдот Сириуса про двух садовых гномов и ведьму, а когда Питер начал клевать носом, они решили пойти спать.
  Джеймс долго лежал без сна после того, как все остальные заснули. Он знал, что должен чувствовать себя утомленным; была почти полночь, но множество противоречивых мыслей не давали ему уснуть. В маленьком уголочке сердца он все еще страдал из-за потери своей мантии-невидимки, однако в первую очередь его сознанием завладело то знакомое чувство - страха и возбуждения, которые сопровождали его перед поиском следующего фрагмента скипетра. Если раньше доминировал страх, то теперь на первом месте было возбуждение. Они доказали на что способны, найдя два тайника, ведь так!? Вместе они примут любой вызов, который приготовила для них Пенелопа Пуффендуй.
  Чувствуя себя довольным и уверенным, Джеймс наконец-то задремал. Завтра к этому времени они уже пройдут три четверти пути к тому, чтобы стать хозяевами времени.
  
  
  ГЛАВА 14
  ГДЕ МЫ?
  
  Уроки в пятницу казались бесконечными. Джеймс едва слушал учителей, и, судя по нервному ерзанью его друзей, Сириус, Римус и Питер тоже не проявляли интереса. После молчаливого ужина, во время которого никому особенно не хотелось есть, все четверо вернулись в гостиную, чтобы дождаться, пока остальные лягут спать, и шепотом принялись обсуждать, какую картину им использовать, чтобы попасть в тайник Пуффендуй.
  - Полная Дама прямо здесь, - с жаром воскликнул Римус. - Самым безопасным способом будет пройти через нее, и тогда никто не сможет проследить за нами.
  Римус наконец-то научился называть шпиона Волан-де-морта в самых общих чертах, потому что каждый раз, когда он упоминал Турнбилла по имени, Джеймс неизбежно приходил в бешенство.
  - Ты шутишь? Нельзя, чтобы она узнала! - сказал Сириус несколько громко. - Она расскажет всем! Другим ученикам, преподавателям, даже Дамблдору!
  Он остановился, осознав, что второкурсник, читавший книгу возле подоконника, посмотрел на них с любопытством.
  - ...мы ведь не хотим, чтобы Дамблдор узнал, что мы приготовили ему на день рождения! - добавил он таким громким и искренним голосом, что Джеймс фыркнул в рукав. Мальчик, должно быть, решил, что все не так уж интересно, как ему показалось сначала, поэтому опять вернулся к чтению.
  - Сириус прав, - сказал Джеймс, когда они удостоверились, что второкурсник больше не слушает.
  - Сегодня у Дамблдора день рождения? - спросил Питер, удивленно распахнув глаза.
  - Нет, - ответил Джеймс, - я имею в виду, что Сириус прав. Мы не можем позволить Полной Даме узнать, что мы делаем. На самом деле, лучше никому на картинах не знать этого. Нам нужна картина, которая не может говорить, что-нибудь вроде предмета или животного...
  - Ты знаешь такую? - спросил Римус.
  Джеймс задумался. Он видел картины каждый день, в коридорах, в классах и даже в ванных комнатах, однако на тех, которые приходили ему на ум, были изображены люди. Возможно, потому, что они всегда казались ему довольно примечательными. К примеру, колдун с тремя глазами, украшавший заднюю стену класса Истории магии, розовощекая ведьма, висевшая рядом с Джеймсом в классе Заклинаний (иногда она шептала ответ во время сложного экзамена), и, конечно же, Элоиза. К счастью, Питер нашел решение.
  - Кто-нибудь из вас бывал в подземельях за классом Слизнорта? Дальше, позади кладовой зелий?
  Джеймс поймал взгляд Сириуса, и они оба усмехнулись.
  - Я бы сказал, Джеймс и я, - хмыкнул Сириус.
  - Тогда вы знаете, что там небольшой тупик за последним рядом классов, - с нетерпением сказал Питер. - Там висят картины с едой. Я помню большую миску фруктов.
  - Что ты там делал? - поинтересовался Сириус.
  - Ну, в той стороне - кухни... Мне иногда хочется есть после Зельеварения...
  Сириус фыркнул.
  - Э-э... Питер, ведь Зелья сразу после обеда!
  - Фу-у-у! - простонал Римус, - может, ты придумаешь картину поближе к седьмому этажу? Подземелья же, с ума сойти, как далеко отсюда!
  - Ну, я хотя бы одну вспомнил! - воскликнул Питер.
  - Все хорошо, Римус, - сказал Джеймс, чувствуя облегчение от того, что они, по крайней мере, нашли одну подходящую картину, где бы она не находилась. - У нас есть миссис Норрис, она на нашей стороне. Она проследит, чтобы нас никто не поймал, будь то шпион Волан-де-морта, учитель или даже Филч.
  - Если только она не предаст нас, - буркнул Римус себе под нос.
  - Она не сделает этого! - запротестовал Джеймс. Он решил, что должен защитить миссис Норрис. В конце концов, она спасла его и Сириуса жизни. - Она проводит нас туда, куда нам нужно, и с нами ничего не случится.
  Все было решено. Теперь они сидели молча, каждый из них либо ерзал на месте от возбуждения, либо размышлял над длинным списком причин, почему их планы могут пойти не так. Римус без остановки теребил рукава своей мантии, то закатывая их, то опуская вниз, а затем снова. Джеймс уже собирался прикрикнуть на него, чтобы он остановился, поскольку это действовало на нервы, но ему не пришлось этого делать, так как последняя пара гриффиндорцев сонно побрела в спальню, и гостиная наконец опустела.
  Четверо мальчишек выскользнули в коридор так тихо, как только могли, полагаясь на темноту, чтобы прокрасться вдоль стены и остаться вне поля зрения Полной Дамы. Римус, выходивший последним, отпустил ее портрет, и тот сам собой захлопнулся. Раздавшийся хлопок был таким громким, что сердце Джеймса бешено заколотилось под подвеской Баст.
  - Кто это сделал! - воскликнула Полная Дама.
  - Простите, - прошептал им Римус, как только они оказались в нескольких шагах от гостиной. - Если бы я закрыл ее осторожно, она бы меня увидела. Я решил, что миссис Норрис уже позаботилась, чтобы нас не поймали после отбоя, так что ничего лучше не оставалось...
  Джеймс кивнул.
  - Хорошая мысль. Только поскорей бы она заткнулась!
  Полная Дама громко возмущалась. Должно быть, ее крики заглушили приближающиеся звуки лап миссис Норрис, потому что, когда она появилась рядом с Джеймсом, он чуть из кожи вон не выпрыгнул.
  - Скачущие гриндилоу! - выругался он, но, к счастью причитания Полной Дамы перекрыли и это тоже. Придя в себя, он опустился на корточки на уровне с ней, чтобы она могла его слышать. - Спасибо, что пришла, миссис Норрис. Нам нужно спуститься в подземелья, рядом с кухней. Можешь проводить нас?
  'Да, - ответила она в его голове, - но нам нужно поторопиться, потому что этот шум не останется незамеченным'.
  - Ладно. Если увидишь кого-нибудь под мантией-невидимкой, ты знаешь, что делать.
   'Разумеется', - мысленно сказала она, мотнув головой, чтобы они следовали за ней.
  Это была странная процессия. Впереди шествовала миссис Норрис, подняв хвост и навострив уши. Джеймс - прямо за ней с Сириусом, демонстративно вышагивавшим сбоку, а Римус и Питер неуверенно плелись в нескольких шагах позади. Миссис Норрис выбрала сложный и незнакомый путь на нижние этажи, вероятно, потому что знала, что любой, кто патрулирует коридоры, будет подниматься по парадной лестнице, чтобы добраться до портрета Полной Дамы. В тот момент, когда они проходили через Главный Холл, голос миссис Норрис внезапно прорезал тишину, как нож.
  'Прячьтесь в нишу слева. Не шевелитесь. Не шумите'.
  Джеймс схватил Сириуса и Римуса за мантии и грубо затащил их в небольшую нишу слева от них, укрывшись за гигантскими песочными часами, которые отмечали баллы факультета Пуффендуй. Несмотря на то, что у них не было возможности слышать мысли миссис Норрис, Сириусу и Римусу хватило ума смолчать. К несчастью, Питер не сумел сдержаться.
  - Что происходит!?
  Джеймс поспешно зажал ему ладонью рот. Теперь он мог слышать, что встревожило миссис Норрис - в их сторону приближались быстрые шаги. Снова послышался голос миссис Норрис, но на этот раз в нем звучала паника.
  'Он услышал вашего друга! Уходите оттуда!'
  Тело Джеймса отреагировало автоматически.
  - За мной! - крикнул он, выскакивая из укрытия. Не нуждаясь ни в каких пояснениях, остальные бросились вслед за ним. Приближающиеся шаги перешли на бег, и страх этого подстегнул Джеймса бежать еще быстрее.
  - Он преследует нас... - начал Питер.
  - Я знаю! - перебил Джеймс.
  Внезапно преследователь обратился к ним, и к удивлению Джеймса, голос принадлежал не взрослому, и манера растягивать слова была ему знакома.
  - Эй, вы! Стойте!
  Джеймс остановился, чтобы оглянуться через плечо. Люциус Малфой несся к ним на полной скорости, его длинные светлые волосы развевались у него за спиной. Даже с расстояния пятидесяти футов он выглядел как сама смерть, идущая за ними по пятам.
  - Малфой! - прошипел Джеймс. - Здесь темно, не дайте ему увидеть себя!
  - В гостиную, - проговорил Римус между частыми вдохами. - Он слизеринец - он не сможет достать нас там!
  Они успели подняться на первый лестничный пролет, когда Малфой достиг основания, но его ноги были намного длиннее, чем у них. Он мог подниматься гораздо быстрее, преодолевая по две ступеньки за раз.
  - Ему, вероятно, прислуживали домашние эльфы всю его жизнь! Никогда не приходилось бегать за чем-нибудь! - смеялся Сириус в промежутках между судорожными вздохами. - Я удивляюсь, как он вообще не отстал!
  Джеймс, который в тот момент больше боялся Малфоя, чем шпиона Волан-де-морта, был не в настроении смеяться. Малфой приближался с каждой секундой. Он уже был на середине лестницы.
  - Поднимайтесь! Быстрее!
  Но в тот момент, когда Джеймс сделал следующий шаг, земля заходила под ним. Его и других с силой отбросило на перила лестницы, они растянулись, едва не свалившись друг на друга. Словно почувствовав важность ситуации, лестничная площадка, на которой они стояли, развернулась в сторону, оставив ни с чем Малфоя на лестнице ниже. Четверо ребят уже карабкались на следующую лестницу, когда эта вернулась туда, где ждал Малфой с пылающим лицом.
  Этот лестничный трюк помог им выиграть время - теперь между ними был целый пролет - но потом ступеньки снова задвигались. На этот раз переместилась лестница над Джеймсом и его друзьями, оставив их в ловушке на шестом этаже.
  - Нет! - простонал Сириус, с тоской протягивая вверх руку. - Нам оставалось всего чуть-чуть!
  Малфой что-то прокричал с пролета под ними, и у Джеймса было лишь мгновение, чтобы понять, что это было.
  - Иммобулюс!
  В воздухе вспыхнула яркая полоса голубого света. Джеймс поспешно оттолкнул Сириуса в сторону, и она, прочертив дугу, ударила в портрет на стене позади них. Его обитательница, спящая ведьма в ярко-оранжевой шляпе, застыла посреди храпа. Увидев ее, Джеймс внезапно вспомнил о другой картине на шестом этаже - картине без людей.
  - Сюда! - скомандовал он, махнув друзьям. Он рванул вдоль ближайшего ряда классов, изо всех сил пытаясь воссоздать в памяти, куда поворачивала миссис Норрис предыдущим вечером.
  - Куда мы направляемся? - крикнул Римус. - Питер не сможет продержаться долго!
  Он был прав. Питер разразился ужасным, мучительным кашлем позади него.
  - Поверьте мне, я знаю, что делаю! - бросил Джеймс через плечо, но, по правде говоря, он не знал наверняка. Наконец он заметил что-то знакомое - темный туннель с редкими дверями по левую сторону.
  - Погасите палочки и ведите себя тихо!
  Он повел их в темноту, одной рукой придерживаясь за стену, чтобы не упасть, а другую вытянув перед собой, чтобы случайно не врезаться во что-нибудь. Медленные шаги позади говорили о том, что Малфой шел за ними вслед. Через несколько секунд его вкрадчивый голос эхом разнесся по коридору.
  - Если вы бросите эту бессмысленную погоню, я, может быть, проявлю к вам снисходительность. Куда бы вы не повернули, у вас все равно нет выхода.
  Джеймсу не понравилось, как тот сделал акцент на фразе 'нет выхода'. Кроме того, ему совсем не понравилось то, что все повороты были одинаковыми. Это могло означать, что здесь множество коридоров точно таких же, как тот, который он помнил, и, возможно, он выбрал неправильный. Молча, про себя, Джеймс снова и снова повторял одни и те же слова, словно сама мысль о них могла воплотить их в реальность.
   'Пожалуйста, пусть она будет здесь. Пожалуйста, пусть она будет здесь'.
  Бам. Носком кроссовка Джеймс наткнулся на что-то твердое. Пошарив в воздухе перед собой, он нашел именно то, что искал - статую волшебников-близнецов. Он нащупал протянутую руку одного из них, держащую шар, но постарался не прикоснуться к нему, чтобы не открыть случайно вход в маленькую комнатку под ним. Она была бы хорошим местом, чтобы спрятаться, но он не знал, как закрыть за собой дверь, а Питер никогда бы не пролез через тесную нору, ведущую в сокровищницу.
  Но то, что Джеймс искал, была картина на стене. Он протянул руку и нащупал холодную, скользкую стену и вздрогнул от облегчения, когда почувствовал край тяжелой деревянной рамы. Развернув карту, он поспешно пробормотал заклинание видимости, едва шевеля губами.
  - Держитесь все за меня, - прошептал он, косясь глазами на угол, из-за которого (он был ужасно в этом уверен) вот-вот должен был появиться Малфой. У него было только одно мгновение, чтобы зажечь палочку, взглянуть на карту и понять, что ему следует делать.
  - Люмос!
  В слабом свете он разглядел, что его маленькая копия находилась именно там, где он и ожидал ее увидеть, в самом отдаленном уголке шестого этажа. К счастью, то, что он должен был сделать, было совершенно очевидно. Рядом с фигуркой появились слова, содержащие нужное заклинание.
  - Остиопортум! - прочитал Джеймс.
  Как только это слово слетело с его губ, каждый дюйм холста на стене загорелся ослепительным белым светом. Он заполнил темный туннель и осветил коридор за ним, где все еще бродил Малфой. Наверняка, он увидит его и прибежит. Их единственным шансом было исчезнуть первыми и как можно скорее.
  Джеймс вновь обратил внимание на раму с ее ослепительным светом. Она была слишком мала и висела слишком высоко - но раздумывать не было времени. Убедившись, что все три руки схватились за его мантию, он бросился вперед. К его восторгу картина встретила его на полпути, поднимая их всех в воздух и втягивая через раму. Они падали сквозь пустое пространство, кувыркаясь снова и снова в свете, таком ярком, что невозможно было что-либо разглядеть.
  БАХ! Джеймс почувствовал, как из него вышибло дух. Запах сухой травы заполнил его ноздри, и повсюду слышалось лишь жужжание пчел. Свет был еще абсурдно ярким, но мир постепенно начинал обретать четкость. С трудом поднявшись на ноги, он засунул карту обратно в карман.
  Они находились в открытом поле, и, судя по температуре, была середина лета. Несмотря на невыносимую жару, теплый, нежный ветерок шевелил высокую траву и волосы Джеймса. В этой сцене было что-то странное, подумал он. Всё было слегка размытым, будто бы его очки свалились, но когда он протянул руку, чтобы проверить, то обнаружил, что они все еще надежно сидят на переносице. Внезапно его осенило. Поле было ненастоящее. Они были внутри картины с полем, а размытость объяснялась мазками кисти.
  Слева от Джеймса пейзаж ускользал куда-то в небытие, но с другой стороны было видно, что сцена переходила в темную комнату, освещенную одной свечой. Оглянувшись в направлении коридора, он с удивлением обнаружил нечто похожее на гигантское окно, жутко парящее прямо в воздухе. Пространство за ним было темным. Сириус, Римус и Питер тоже встали на ноги и ошеломленно огляделись.
  - Где мы? - спросил Сириус, помассировав локоть, на который он приземлился.
  - Мы в картине, - прошептал Джеймс. - Нам нельзя шуметь. Малфой там снаружи, и мы не хотим, чтобы он увидел нас здесь.
  Едва он успел закончить фразу, как светловолосая голова Малфоя промелькнула в окне, и его зажженная палочка осветила его недоуменное лицо. Они подождали еще немного, затаив дыхание, пока он не прошел мимо окна в обратную сторону, выглядя еще более растерянным, чем раньше. Сириус захихикал, но Джеймс поспешно закрыл ему рот. Они молча ждали, пока не убедились, что тот ушел.
  - Где фрагмент скипетра? - тихо спросил Римус. - Куда нам идти?
  Сириус пожал плечами, посмеиваясь.
  - Может, найдем картину Пуффендуй и спросим ее.
  Все прыснули от смеха, однако Джеймс вспомнил тот день, когда он разговаривал с Лили возле магловского почтового ящика. Как раз над ним и висел портрет Пенелопы Пуффендуй.
  - В Главном Холле есть ее портрет, - сообщил он. - Мы действительно можем спросить ее. Кто знает, возможно, это то, что от нас требуется. Мы можем переходить от картины к картине, пока не доберемся до нее.
  - Постой, - прервал его Римус, - мы не сумеем сохранить это в тайне, если нам придется проходить через каждую картину.
  - А мы скажем всем, что мы - новая картина, которую повесили где-то в замке, - сказал Джеймс. - Например, здесь, на шестом этаже. Насколько я могу судить, никто сюда вообще не ходит. Просто ни с кем не говорите долго, чтобы они не смогли запомнить ваше лицо. Накиньте капюшоны, это может помочь.
  Все четверо натянули капюшоны, скрывая свои лица. Затем направились в сторону освещенной свечой комнаты. Обстановка вокруг них медленно менялась, пока они шли. Колышущиеся стебли травы, казалось, таяли, превращаясь в темную каменную стену, которая, как и поле, была слегка отмечена мазками кисти. Впереди невероятно тощий монах склонился над рукописью. Его рука дрожала, когда он царапал пером по листу пергамента. Он вздрогнул, когда заметил приближающиеся фигуры.
  - О, здравствуйте, могу вам чем-нибудь помочь?
  - Э-э... да, - сказал Джеймс, глядя в сторону. Здесь тоже было окно в воздухе, выходящее в темноту. - Где мы?
  - Что где? - невозмутимо спросил монах, опуская перо в чернильницу.
  Джеймс и остальные обменялись смущенными взглядами.
  - Что где? - переспросил Сириус.
  - Что, значит, где? - повторил монах, удивляясь тому, что они не поняли вопроса. - Место в картине или место картины?
  - Место картины, - быстро сказал Джеймс, чтобы тот не догадался, что они были не отсюда.
  Монах все еще выглядел озабоченным, но все-таки ответил:
  - Шестой этаж, кабинет Магловедения.
  - Как нам попасть в Главный Холл? - спросил Римус.
  Монах пристально оглядел их, приподняв густую бровь.
  - Вы новенькие?
  Сириус поспешил ответить:
  - Наша картина висит в коридоре за углом. И нам очень надо спуститься в Холл как можно быстрее.
  Поведение монаха внезапно изменилось.
  - А-а! - сказал он, вставая со своего места, и широко улыбнулся во весь рот. - Добро пожаловать в Хогвартс! Новая картина, о Боже! Простите, что не представился, я Ральф, а это моя Божественная Задача. Как называется ваша картина?
  Он спросил Питера, но Питер явно не был готов к этому вопросу.
  - Она... э-э... ну, это...
  - Мародеры в полночь! - ляпнул Сириус, спасая его. Джеймс усмехнулся. Название было идеальным.
  - Мародеры в полночь, хорошее название, да не поблекнет ваша краска! - сказал Ральф, хлопая в ладоши. - Теперь, я должен представить вас всем...
  - О, нет, нет, не надо, - быстро проговорил Джеймс. - Кажется, вы очень заняты, занимаетесь важной работой...
  Ральф печально кивнул.
  - Да, да, я полагаю, вы правы... В любом случае, у меня не так уж много друзей. К сожалению, не много народа ходит этим путем... не только с... ну, не важно... Всё в порядке. Мне нужно переписать еще много текстов, сделать много работы, как всегда...
  - Итак... Главный Холл? - напомнил Сириус.
  - Да, да! - сказал монах, восстанавливая ход своих мыслей. - Холл найти нетрудно. Продолжайте в этом направлении, пока не найдете портрет Герпия Дурного, а затем сверните на 'Снежный луг' справа. Он приведет вас вниз вдоль парадной лестницы. Как только доберетесь до изображения 'Замка Хогвартс осенью', значит - вы в Холле.
  - Спасибо, - сказал Джеймс, поправляя капюшон, чтобы лучше скрыть лицо. - И удачи Вам с с вашей Задачей.
  Они направились к следующей картине, но с удивлением обнаружили, что она совершенно пустая - голый участок серого цвета.
  - Не волнуйтесь, вы на правильном пути! - крикнул монах, увидев, что они колеблются. - Раньше на этой картине что-то было, но никто из нас не помнит что. Должно быть, кто-то позаимствовал её много лет назад и забыл вернуть!
  Они еще раз поблагодарили монаха, помахали ему на прощанье и зашагали по пустому холсту, пока не достигли темного леса, где между деревьями парили светящиеся шары.
  - Давайте на этот раз не пойдем за ними, - сказал Сириус. Джеймс и Питер засмеялись вместе с ним, а затем объяснили всё Римусу.
  - Это было не очень умно с вашей стороны, - сказал Римус, когда они закончили рассказ. - Вам повезло, что это было болото, а не край скалы.
  Дальше была темно-фиолетовая комната, где на кресле располагалось искусно сделанное платье, расшитое драгоценными камнями и золотыми нитями, и оно выглядело так, словно было надето на невидимого человека. Джеймс не мог сказать, так это или нет, и его охватило очень неприятное ощущение, поэтому он вздохнул с облегчением, когда они перешли в серый пейзаж впереди.
  Там на холме стоял замок, очень похожий на Хогвартс, каким он, вероятно, был несколько сотен лет назад. Воздух был холодным, и со стороны озера дул резкий ветер, поэтому они поспешили к следующей картине, которая была окрашена в мутные зеленовато-коричневые тона. Когда они вошли туда, на них обрушилась тяжелая волна зловония.
  - Фу-у! - произнес Джеймс, натянув воротник рубашки на нос. - Что это!?
  - Болото! - завопил Римус, но его голос был приглушен из-за воротника рубашки, которую он также натянул на свой нос.
  - Я намочил ботинки! - пожаловался Питер.
  - Эй, ребята... - сказал Сириус, и его голос звучал немного странно. - Мне кажется, я знаю, почему никто не ходит этой дорогой.
  Джеймс проследил за его взглядом. В глубине картины что-то наполовину скользило, наполовину ползло к ним по пузырящейся, вонючей болотной жиже. Это было существо, которое Джеймс никогда раньше не видел, даже в книгах. Его черное тело было размером с дом, с длинным покрытым шипами хвостом на одном конце и девятью драконними головами на другом. Девять пар глаз угрожающе завращались, пасти распахнулись, выдыхая темно-зеленые пары, которые заклубились в воздухе смертоносными облаками.
  - БЕЖИМ! - крикнул Сириус.
  Они бросились к соседней картине с огромным ветвистым деревом, полным оранжевых фей. Феи завизжали и разлетелись во все стороны, когда монстр бросился вслед за ними, раскалывая дерево пополам.
  - Что это!? - Римус старался перекричать какофонию щебечущих птиц в следующей картине. Их были сотни, и они в слепой панике метались повсюду из-за фей, спасавшихся бегством среди них.
  - Какое это имеет значение? - отозвался Джеймс, прикрывая голову руками, чтобы защититься от потока перьев и помета. - Оно собирается съесть нас независимо от того, знаем ли мы, что это такое или нет!
  Они продолжили путь, пробираясь через тщательно ухоженный сад, затем миновали средневековый кабинет. Запах старого пергамента сменился запахом влажной земли, и Джеймс вдруг обнаружил, что пытается пролезть сквозь густые заросли виноградных лоз, которые извивались, как змеи. Одной из них удалось трижды обвиться вокруг его лодыжки, и он тянул и тянул, пока она наконец не оборвалась. Из-за этого Джеймс потерял равновесие и кубарем влетел в следующую картину, где обнаружил, что лежит на коленях у шести спящих рыцарей в полных доспехах. Один за другим они с ворчанием проснулись.
  - Быстрее! - Сириус поднял Джеймса на ноги, и они помчались прямо через ноги рыцарей, а Римус и Питер следом за ними. Монстр разочарованно взревел позади них; ему, похоже, пришлось столкнуться с теми же проблемами, чтобы избавиться от виноградной лозы. Рыцари уже были на ногах, гораздо больше озабоченные пробирающимся к ним существом, чем мальчишками, удирающими в другом направлении. Они обрушились на монстра, как рой разъяренных пчел, крича и рубя его многоглазую морду своими сверкающими мечами. Джеймс невольно остановился, чтобы посмотреть, но Римус схватил его за руку и потянул.
  - Чего же ты ждешь? Мы должны двигаться дальше!
  Джеймс рванул вперед, не отрывая глаз от зрелища. Воздух был полон звуков трескавшихся и ломавшихся виноградных лоз, грубых выкриков рыцарей и оглушительного рева существа. Римус и остальные, должно быть, тоже оглядывались через плечо, потому что, попав в следующую картину, все четверо завопили от шока, когда внезапно окунулись в ледяную воду.
  Джеймс первым вынырнул на поверхность, тяжело дыша и хватая ртом воздух, изо всех сил болтая ногами, чтобы удержать голову над волнами. К его облегчению, головы остальных ребят появились вокруг него, их лица были белые, а зубы стучали. Они покачивались вокруг, как поплавки, а море швыряло их туда-сюда под черной клубящейся пеленой туч. Сверкнула молния, прогремел гром, и потоки проливного дождя хлынули на них почти отовсюду.
  - ГДЕ СЛЕДУЮЩАЯ КАРТИНА? - Джеймс старался перекричать грохот волн и сплошные потоки дождя.
  Они поворачивались во все стороны, яростно размахивая руками, в поисках выхода, но ничего не могли разглядеть из-за шторма. Все, что Джеймс видел, - лишь смутные очертания чего-то на горизонте, едва заметные сквозь завесу дождя. Он только успел подумать, что это может быть корабль, когда страшный оглушительный треск достиг его ушей несмотря на шум ветра, дождя и грома.
  - ЧТО ЭТО БЫЛО? - спросил Римус, его светло-каштановые волосы прилипли ко лбу от дождя и волн.
  Ответ пришел буквально через секунду, когда несколько облаченных в металл фигур плюхнулись поблизости. Рыцари покидали собственную картину. Тот, что был ближе всех к Джеймсу, схватил его обеими руками за воротник и закричал прямо в лицо, противно дыша ромом и сигарами.
  - ПЛЫВИТЕ, СПАСАЙТЕ СВОИ ЖИЗНИ!
  Джеймсу не нужно было повторять дважды. Он оттолкнулся посильнее и поплыл вслед за Сириусом, Римусом и отступавшими рыцарями.
  - ПОМОГИ-И-И-ТЕ!!!
  Питер был на небольшом расстоянии позади, изо всех сил стараясь удержать свое круглое лицо над набегающими волнами. Джеймс поплыл к нему, но не успел - что-то огромное плюхнулось в море позади Питера, подняв огромную стену воды. Та понеслась вперед, увлекая за собой Сириуса, Римуса и рыцарей.
  Вода тащила их довольно долго, пока проливной дождь не сменился моросящим, а затем и вовсе прекратился. Облака рассеялись, уступив место потолку из чистого золота. Волна теперь несла их через тронный зал, мимо человека с белой бородой, спящего на высоком позолоченном кресле. Ее хватило ровно настолько, чтобы впихнуть их в другую картину, где уродливый человечек позировал с жабой в одной руке и яйцом в другой. Джеймс снова почувствовал почву под ногами.
  - Идем!
  - Куда? - спросил Сириус.
  Впереди было два прохода. Слева виднелась мощеная улица, похожая на один из переулков с магазинами в Хогсмиде. Рыцари бросились в том направлении, и, вероятно, это было более мудрым решением. Путь был настолько узким, что монстр не смог бы преследовать их там. Джеймс, возможно, тоже пошел бы этим путем, но на картине справа он заметил луг, занесенный глубокими сугробами.
  - 'Снежный луг'! - воскликнул он, указывая в ту сторону. - Он ведет вниз!
  Они отправились туда, и как раз вовремя, потому что они были не единственными, кого волна доставила к портрету Герпия Дурного. В комнату вполз монстр (вынуждая Герпия и его жабу с визгом броситься вслед за рыцарями), и, увидев, что улочка действительно слишком узкая, он обратил свое внимание на луг.
  Джеймса охватила дрожь, когда он бежал по колено в глубоком снегу, а его мокрая одежда прилипла к коже. Остальные вокруг него выглядели столь же несчастными. Сириус стиснул зубы, чтобы они не стучали слишком сильно, Римус согнулся почти вдвое, а кончик носа Питера начал синеть. Джеймс надеялся, что никто из них не простудится, потому что в противном случае им придется найти способ, чтобы объяснить МакГонагалл, как это случилось. Хотя он уже не чувствовал своих ног, Джеймс невольно улыбнулся, представив, как расскажет ей правду.
  Когда ребята добрались до портрета за лугом, они столкнулись с женщиной очень грозного вида, которая, возможно, была даже крупнее Хагрида. Она была одета в темную мантию и позировала с чудесной черной метлой, самой большой, какую Джеймс когда-либо видел. Когда Сириус пробегал мимо нее, он схватил метлу, вызвав у нее сердитый крик.
  - Извините! - прокричал он через плечо, когда они исчезли в картине впереди, где изображенный единорог вставал на дыбы.
  - Сириус, что ты... - начал Джеймс, но Сириус протянул ему метлу.
  - Ты лучше всех летаешь, Джеймс! - крикнул он.
  - Что-о?!
  - Садись! - сказал Сириус, махая ему обеими руками. - И скорее!
  Джеймс не мог позволить себе роскошь задавать больше вопросов. Он просто перебросил ногу через метлу, Сириус взобрался за ним, а Питер с Римусом сзади. И вот они уже были в воздухе, пролетая очень близко над головой единорога. Мантия Римуса зацепилась за его рог, от чего метла резко дернулась, но потом, после громкого треска рвущейся ткани, они наконец высвободились. Монстр взвыл от ярости. Он ворвался в картину с единорогом, опоздав всего лишь на несколько секунд.
  - Ха-ха! - ликующе прокричал Сириус через плечо. - Сначала отрасти себе яйца, если хочешь догнать нас!
  Джеймс оглянулся на него через плечо, приподняв брови.
  - Крылья, я хотел сказать! - озорно ухмыльнулся Сириус. - А ты что подумал?
  Монстр взревел еще раз, когда они покинули этот холст и пронеслись над головой спящей ведьмы, но его рев вскоре затих. Теперь они были над озером, воздух был теплым, и пахло кувшинками. Ветер играл волосами Джеймса, и он закрыл глаза, наслаждаясь ощущением полета. 'Я рожден для метлы', - думал он. С одной стороны, он мог сосчитать на пальцах, сколько раз он летал один, но с другой стороны, он уже чувствовал себя вполне уверенно, как если бы он умел летать до того, как научился ходить.
  Римус, который всю дорогу сидел за спинами друзей, наклонился вбок, чтобы Джеймс мог его услышать сквозь свист ветра.
  - Сколько нам еще осталось? - поинтересовался он. - До главного холла, я имею в виду?
  - Кого это волнует? - ответил Сириус, когда они покинули пейзаж с озером и попали в большой бальный зал. - Это круто! Послушайте, давайте вернемся и сбросим навозные бомбы на голову этой твари. У меня, кажется, завалялась парочка в кармане.
  Он порылся в карманах и умудрился достать целую горсть.
  - Может, на обратном пути, Сириус, - сказал Джеймс, поворачивая метлу в сторону, чтобы не врезаться в люстру. - Нам нужно найти часть скипетра.
  Сириус опустил руку.
  - Ладно, я все равно собирался подложить их под стул Северуса на следующей неделе на Истории Магии...
  Он только хотел сунуть их обратно в карман, как что-то внезапно пошло не так. Джеймс услышал его предупреждающий крик и уже повернул голову, чтобы посмотреть, но тут раздался небольшой взрыв. Не очень сильный, но этого хватило, чтобы швырнуть Джеймса вперед, прямо через передний конец метлы.
  Он пролетел по воздуху, широко раскинув руки в попытке удержаться, и со всей силы хлопнулся на землю. К счастью, там был толстый слой хвои, поэтому он не сломал себе шею, но резко покатился под крутым углом вниз. Он спускался все ниже и ниже, ударяясь руками и ногами о корни деревьев и камни. В конце концов, он мешком рухнул на дно и распластался на спине.
  - Джеймс! - произнес нетерпеливый голос. - Я так и знала, что это ты. Вставай же! Я знаю, куда тебе нужно идти.
  Несмотря на пульсирующую в голове боль Джеймс открыл глаза. Голос показался знакомым. Над ним склонились две размытые фигуры, но, как только пульсация в голове утихла, они слились в одно целое. Это была девочка. Девочка с каштановыми волосами и темными глазами.
  
  
  ГЛАВА 15
  КОЛЛЕКЦИОНЕР
  
  Джеймс был ошеломлен.
  - Элоиза?
  Девочка кивнула, помогая ему встать на ноги. Ее руки были на удивление теплыми. Хор криков вдалеке, сначала едва слышный, становился все громче и громче, пока Сириус, Римус и Питер не рухнули на землю вокруг них. Следом посыпались мелкие обломки разбитой метлы. Элоиза сморщила нос, глядя на них.
  - Вы четверо ужасно воняете!
  Сириус обиженно надулся, стряхивая остатки навозной бомбы со своей мантии. У Джеймса была испачкана большая часть спины. Оглянувшись назад, он попытался соскрести ее, но не смог дотянуться.
  - Извини, обычно мы так не пахнем, - сказал Римус, пытаясь стереть грязь с лица. Должно быть, он оглянулся на Питера в тот момент, когда взорвалась бомба. Питер же каким-то образом избежал этого. Может быть, потому что он был довольно маленьким, и тело Сириуса закрыло его.
  - Мальчишки... - пробормотала Элоиза, качая головой. - За тысячу лет ничего не изменилось...
  - Как ты узнала, где нас найти? - спросил Джеймс, наконец-то бросив попытки очистить свою мантию.
  Элоиза жестом указала ему повернуться, и очищая вонючую грязь с его спины сломанным концом метлы, ответила:
  - Я навещала картину с упырем на первом этаже, когда туда ворвались феи, злющие как дикие осы. Они щебетали о каких-то мальчишках, устроивших переполох на шестом этаже. И сказали, что никогда раньше их не видели. Я поняла, что это наверняка были вы.
  - Спасибо, - поблагодарил Джеймс, когда девочка закончила с его одеждой. Он снова повернулся к ней лицом. - Элоиза, ты что-то говорила о том, что тебе известно, куда нам идти дальше. Ты знаешь, где следующий фрагмент скипетра?
  - Да, но... - колебалась она. - Вам, возможно, придется нелегко...
  - Почему? - спросил Джеймс. - Где он?
  - Раньше он был на открытом месте, в картине на шестом этаже, - сказала она. - Прямо по соседству с 'Божественной задачей', но потом ее украли. Только такие старые картины как я помнят об этом. Это случилось всего через пару лет после того, как Пенелопа Пуффендуй и тот маленький коротышка спрятали его там.
  - Кто взял его? - спросил Сириус, теперь совершенно забыв о темном навозном пятне на своей мантии.
  - Мы называем его Коллекционером, - сказала Элоиза, и Джеймсу показалось, будто дрожь пробежала по ее маленькому телу. - Если уж он положил глаз на что-то, рано или поздно он заберет это себе. Его портрет когда-то висел в одном из самых глубоких подземелий замка. Он прибрал к рукам тысячи вещей - драгоценности, оружие, золото... но потом, несколько десятилетий назад, они решили снять его со стены, чтобы он больше не портил картины. Он был заточен в том месте, где спрятаны вещи.
  - Место, где спрятаны вещи? - переспросил Джеймс.
  - И забыты, - мрачно добавила Элоиза. - Я могу отвести вас туда, но вы должны будете покинуть наш мир, чтобы войти в его... Поскольку портрет Коллекционера больше не висит на стенах замка, он отделен от нашего...
  Ее оборвал рев, сотрясающий землю. Все взоры обратились к вершине холма.
  - О-о... - сказал Сириус.
  - Ох, нет... - ахнула Элоиза, делая шаг назад. - Что вы натворили?
  - Ну, я как раз собирался рассказать... - опасливо произнес Джеймс. - Мы... вроде как... случайно... освободили-монстра-с-шестого-этажа.
  Он выпалил вторую половину своего предложения слитно, как будто верил, что если проговорить это быстрее, все будет казаться не таким уж серьезным.
  - Вы ЧТО!? - взорвалась Элоиза. - Гидру рядом с деревом фей? Вы С УМА СОШЛИ?
  Воздух снова наполнил оглушительный рёв, и земля задрожала под тяжелой поступью зверя.
  - Мы же не нарочно! - сердито воскликнул Сириус. - И вообще, чья это была блестящая идея - повесить ТАКОЕ в замке?!
  - Пенелопы Пуффендуй! - прошипела Элоиза. - Кого еще, по-вашему?! Она повесила ее специально, чтобы никто не смог приблизиться к скипетру!
  Земля затряслась еще сильнее, и звук трещащих деревьев становился все громче.
  - Мне кажется, нам нужно переместить этот спор в более безопасное место, - поторопил их Римус, - или скоро станет неважно, чья это вина, потому что мы все будем мертвы.
  Элоиза выстрелила в Сириуса еще один обвиняющий взгляд, а затем подхватила подол своего длинного платья.
  - Давайте! Сюда!
  Как и портрет Герпия Дурного, картина с холмом имела два выхода. Элоиза отправилась налево, где сидела женщина и качала своего ребенка, настолько упоенно, что не обратила на ребят внимания. Девочка провела их ещё через несколько картин, иногда поворачивая то влево, то вправо, а однажды даже повернула назад, чтобы пройти через третий выход. Рёв становился все громче и громче, и Джеймс был уверен, что у него сейчас пойдет кровь из ушей. Наконец, они прибыли на картину, изображавшую древнюю библиотеку.
  - Мы на месте! - воскликнула Элоиза. Она оглянулась назад, и внезапно завизжала.
  Самая большая из драконьих голов гидры ворвалась в библиотеку следом за ними, широко разинув пасть. Она нагнулась, чтобы подхватить девочку, словно тряпичную куклу.
  - НЕТ!
  Сириус бросился вперед и обеими руками отпихнул Элоизу с дороги. Она приземлилась в кучу мусора на земле, а гидра взамен сцапала его.
  - СИРИУС!
  Джеймс ринулся в атаку, схватившись за один из зубов чудовища, который был размером с дорожный конус. Он почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Гидра поднимала свою голову, явно намереваясь проглотить Сириуса целиком.
  Элоиза и Питер принялись швырять в нее охапки книг, но она не обращала внимания. Римус рванул вперед, орудуя куском сломанной метлы, которую он, вероятно, сохранил после падения. Вопя во всю глотку, он вонзил острый конец ее в лапу чудовища, но кожа была слишком толстой. Обломок метлы расщепился, и Римуса отбросило на спину.
  Джеймс яростно пинал по голове гидры, державшей Сириуса, но, похоже, это волновало ее не больше, чем книги, которые бросали друзья. Однако он, как видно, удостоился внимания других голов, потому что одна из них внезапно оказалась перед ним, глядя ему прямо в глаза и шипя, как кобра. Она отклонилась назад и сделала бросок, и Джеймс был вынужден отскочить в сторону, чтобы спастись. Голова сделала круг, готовясь ко второму удару, но что-то вдруг отвлекло ее.
  Тело гидры совершало странные судорожные движения. На какой-то ужасный миг Джеймс подумал, что Сириуса проглотили целиком, но потом, к своему облегчению, он услышал приглушенные крики возмущенного приятеля, по-прежнему доносившиеся из пасти монстра.
  - Что она делает? - прокричал ему Римус.
  Джеймс снова перевел взгляд на голову, державшую Сириуса в плену. Глаза ее выкатывались из орбит, а глубоко в горле раздавался странный звук.
  - Похоже, ее сейчас стошнит! - отозвалась в ответ Элоиза со своего места.
  Гидра громко рыгнула и бесцеремонно выплюнула Сириуса обратно на землю. С головы до ног он был покрыт прозрачной слизью. Джеймс отпустил зуб и приземлился рядом с ним.
  - Бе-е! - простонал Сириус. - А я еще думал, что навозная бомба - это гадость!
  Другие головы гидры теперь неуверенно наблюдали за главной головой, делавшей рвотные движения и плевавшейся так, словно желала избавиться от неприятного привкуса во рту.
  - Точно... - медленно произнес Джеймс. - В этом все дело! Ты стал невкусным из-за навозной бомбы!
  Сириус рассмеялся.
  - Ты прав! Повезло, что я прихватил их! Поблагодарите за это Северуса. Я бы не заказал их из каталога Зонко, если бы не испытывал к нему такой ненависти.
  Джеймс ухмыльнулся:
  - Считаешь, теперь ты в долгу перед ним?
  Сириус бросил на него взгляд, способный убить.
  - Ага, как бы не так.
  Гидра взревела в последний раз, как бы убеждая их всех, что она по-прежнему представляет угрозу, но затем удалилась из картины с библиотекой. Ее громыхающие шаги становились все тише и тише, пока не исчезли совсем.
  - Ты спас меня!
  Элоиза обвила руками шею Сириуса, похоже, нисколько не беспокоясь, что ее красивое платье пропиталось слизью гидры и тем, что осталось от навозной бомбы. Сириус разволновался от этого еще больше, чем от пребывания в пасти зверя.
  - И вовсе я не спасал, - упрямо сказал он, отталкивая ее в сторону. - Я пытался толкнуть тебя туда.
  - Конечно же нет! - пропела Элоиза и поцеловала его в щеку, прежде чем он успел ее остановить. - Ты переживал за меня!
  Сириус сердито зыркнул на Джеймса и остальных, которые посмеивались над ним. Джеймс сжал губы, чтобы скрыть улыбку.
  - Что это?!
  Питер встал на цыпочки, заглядывая в темное окно, выходящее обратно в Хогвартс. Остальные поднялись на ноги и присоединились к нему.
  - Ух ты...
  Сначала Джеймс подумал, что смотрит на горы. Но что за глупость, зачем бы горам быть внутри Хогвартса!? Нет, горы на самом деле оказались вещами - сотнями и сотнями предметов - книгами и сломанными волшебными палочками, разбитой и поврежденной мебелью, старыми бутылками из-под зелий, шляпами, драгоценностями, мантиями и оружием. Джеймс представил, что даже Турнбилл отдал бы все на свете за возможность исследовать это.
  - Элоиза, - шепотом произнес Джеймс, прижав лицо так близко к окну, что его дыхание затуманило его, - что это за место?
  Она шагнула вперед и встала рядом.
  - Они зовут ее... Выручай-комнатой.
  Когда глаза Джеймса привыкли к полумраку удивительной комнаты, он увидел еще больше чудес. Скелет трехголовой собаки. Обугленные и почерневшие руины рядом с остатками чего-то, напоминавшего драконье яйцо. Ванна, полная мутной воды с чем-то похожим на труп гигантского слизня.
  - Здесь вы найдете картину Коллекционера. Она должна быть рядом с Исчезающим Шкафом, в нескольких сотнях шагов туда.
  Элоиза указала вперед в один из проулков, образовавшихся между неустойчивыми грудами давно забытых вещей.
  - Нет, - сказал Джеймс, поворачивая голову, чтобы взглянуть на нее.
  - Нет? - переспросила она в замешательстве.
  - Мы ВМЕСТЕ найдем картину Коллекционера. Все пятеро.
  На секунду Элоиза выглядела ошарашенной, но потом покачала головой.
  - Я уже говорила тебе, Джеймс. Его картина отделена от нашей. Он не висит на стене, значит, не связан с нашим миром. Я не могу туда пойти.
  - Я не это имею в виду, - сказал Джеймс, роясь в кармане. Он достал карту и развернул ее. - Эта карта привела нас сюда, и она вытащит нас отсюда снова. Только, если ты сможешь пойти с нами...
  Элоиза не позволила ему закончить.
  - Джеймс, я знаю, к чему ты клонишь...
  - Нет, послушай! - сказал Джеймс напряженным от волнения голосом. - Пойдем с нами! Ты сможешь вернуться в Хогвартс, сможешь получить второй шанс, который отняла у тебя дочь зимы! У тебя будет второй шанс научиться магии!
  Сириус, Римус и Питер неловко заерзали.
  - Я не могу пойти с вами, - повторила она. - Пожалуйста, пойми.
  - Что тут понимать? - спросил Джеймс. Неужели она не знала, что она теряет? Неужели она не понимала, что он предлагает ей?
  Лицо Элоизы смягчилось. Она сразу стала какой-то подавленной и жалкой.
  - Я не та Элоиза, которая принадлежит вашему миру и которая останется в храме воздуха навсегда и никогда не проснется снова. Я, Элоиза этого мира, всего лишь отражение её. Если бы я пошла с вами, я бы не стала реальной. Я была бы такой же пустой, как моя мать, призрак факультета Когтевран. Я не хочу такой жизни.
  - Но разве тебе не надоело быть узницей? - поинтересовался Джеймс. - Ты не хочешь стать свободной?
  - Я свободна, - сказала она. - Я такая же узница в моем мире, как и вы в вашем. Считаете ли вы себя пленниками, существуя в своем мире?
  - Только на Истории Магии... - пробормотал Сириус. Джеймс проигнорировал его.
  - Это разные вещи, - категорически возразил он.
  - Нет, это не так, - сказала Элоиза. - Возможно, я просто отражение настоящей Элоизы, но я чувствую гнев за то, что с ней случилось. Я ждала тысячу лет, чтобы кто-нибудь пришел и освободил ее тело. Тысячу лет я ждала тебя и твоих друзей. Ты сделал мне этот подарок, и для меня это важнее всего на свете.
  Джеймс почувствовал в груди какую-то пустоту.
  - Ты точно уверена?
  - Да, - сказала она. - Я уверена. Удачи там. Когда будете возвращаться, просто пройдите через большие двойные двери в дальнем конце комнаты. И окажетесь на седьмом этаже. Ваша гостиная недалеко отсюда.
  Джеймсу хотелось задать еще несколько вопросов о том, чего ожидать, или о том, что может пойти не так, но потом он решил, что будет лучше не знать.
  - Спасибо, Элоиза. За все.
  Элоиза обняла Римуса и Питера и опять чмокнула Сириуса в щеку. На этот раз Джеймсу показалось, что тот даже улыбнулся.
  - Обещаю, что мы снова навестим тебя, - сказал Джеймс, когда она подошла к нему, - и не затем, чтобы освободить дочь зимы или убежать от гидры.
  Она просияла, а затем заключила его в крепкие объятия.
  - Я буду ждать с нетерпением, - прошептала она ему в плечо. Потом отстранилась. - Будьте осторожны. Все вы.
  Джеймс кивнул и развернул карту. Когда все дотронулись до его руки, он прочитал заклинание, и ослепительный свет окружил их. Он в последний раз оглянулся на Элоизу. Он увидел ее широкую улыбку, длинные темные волосы, развевающиеся на ветру, спокойные карие глаза. Потом он понял, что она была права. Она находилась там, где была счастлива, где могла ходить в гости к упырям, болтать с феями и жить вечно - по-своему. Свет становился все ярче, пока ее силуэт не исчез из виду.
  Бум.
  Их ноги коснулись пола Выручай-комнаты.
  - Идем скорее, я отсюда вижу Исчезающий Шкаф, - сказал Сириус.
  Они вместе зажгли волшебные палочки, и Сириус первым пошел по проходу, а Римус и Питер последовали за ним. Джеймс немного задержался, посветив палочкой на картину позади них. Она была пуста. Элоиза ушла.
  - Джеймс?
  - Иду!
  Джеймс побежал догонять друзей, едва не споткнувшись об окровавленный топор.
  - А что такое Исчезающий Шкаф? - спросил он, разглядывая его квадратные очертания впереди. Позади этих завалов, казалось, слабо струился какой-то бледно-фиолетовый свет, благодаря чему Исчезающий Шкаф выделялся как горный пик.
  - У моего папы был такой, - ответил Сириус. - Если враг постучится к тебе в дом, прыгаешь внутрь и фьють! - исчезаешь, чтобы оказаться в более безопасном месте.
  - Звучит удобно, - сказал Римус.
  - Почему же твой отец от него избавился? - спросил Джеймс.
  - Он решил, что небезопасно держать его в доме после того, как я запихнул туда своего братца, - сказал Сириус, и даже при слабом освещении Джеймс увидел, как тот ухмыляется. - Шкаф отправил его на Борнео.
  Когда они приблизились к огромным очертаниям Исчезающего Шкафа, все замолчали, опасаясь, что они могут разбудить Коллекционера.
  - Там! - прошептал Римус.
  В тусклом свете, зажатый между старым столом, покрытым черной плесенью, и какой-то конструкцией, которая выглядела так, словно была сделана из человеческих костей, едва виднелся край позолоченной рамы. Все они застыли на месте, уставившись на картину. Сириус наклонился к уху Джеймса.
  - Что нам теперь делать?
  - Мы должны вытащить картину, не разбудив его, - тихо ответил Джеймс. Он сделал несколько осторожных шагов и протянул руку.
  - Подожди! - прошипел Римус. - Вот что может помочь. Муффлиато!
  Джеймс замер в ожидании чего-то, что должно произойти, но, насколько он мог судить, ничего не изменилось.
  - Что сделало это заклинание?
  - Оно вроде как заполняет уши посторонних жужжанием, чтобы они ничего не смогли услышать.
  - И с картиной сработает? - спросил Сириус.
  - Думаю, да, - ответил Римус. - Помнишь тот портрет ведьмы, когда Малфой послал в нас обездвиживающее заклинание? На нее оно подействовало.
  - Отлично, - сказал Джеймс. - Успокойтесь, вы оба.
  Он взялся за раму и потянул. И портрет выскользнул из своего места между столом и костяной конструкции. Из него не доносилось ни звука храпа, но и не последовало также ни приветствия, ни жалобы. Джеймс задумался, могут ли жители картин умирать, а затем почувствовал угрызения совести из-за своей надежды, что Коллекционер умер.
  - Ты его видишь? - прошептал Джеймс Сириусу, который нагнулся, чтобы заглянуть внутрь. Сириус прищурился.
  - Нет...
  Они ждали, но он не стал вдаваться в подробности.
  - Что ты тогда видишь? - раздраженно спросил Римус.
  - Она очень пыльная, - скривился Сириус. - Трудно что-то разглядеть вообще.
  Решив, что это достаточно безопасно, Джеймс прислонил картину к столу и подошел, чтобы присоединиться к другу. Сириус говорил правду - картина была покрыта таким слоем пыли, что все, что находилось под ним, было скрыто от посторонних глаз.
  - Ну, что ж, - сказал Джеймс, поднимая карту. - Кто идет, а кто нет?
  - Как будто я когда-нибудь отпущу тебя одного, - сказал Сириус. Он хлопнул Джеймса по плечу. - Я иду.
  - Я тоже, - сказал Римус, положив руку на другое плечо Джеймса.
  Питер отступил назад, прижавшись к полке, как будто надеялся, что она поддержит его.
  - Тебе не обязательно идти с нами, Питер, - сказал Джеймс. - Возможно, кому-то стоит остаться снаружи, на случай, если что-то пойдет не так.
  Питер кивнул, его лицо блестело от пота. Он вздохнул с облегчением.
  - Ладно, - сказал Джеймс, собравшись с духом. - Теперь пути назад нет. Остиопортум!
  Снова вспыхнул белый свет, увлекая их внутрь сквозь слои пыли. Джеймс задержал дыхание во время перехода, однако, когда он оказался с другой стороны, его рот все равно был полон пыли. Римус и Сириус тоже были покрыты ей и выглядели как близнецы с одинаково серым цветом волос.
  - Какая гадость, - сморщился Сириус, очищая пыль с языка.
  - Надо было держать рот закрытым, - сказал Римус с самодовольной улыбкой. Пыль, покрывавшая его лицо, скрывала и шрамы, и на этот раз он выглядел таким же обычным, как и все остальные. - Я усвоил это на собственном опыте после того, как взорвались ТВОИ навозные бомбы.
  - Смотри, - перебил его Джеймс.
  Они стояли в каком-то длинном, темном коридоре, освещенном только тускло горящими свечами в настенных подсвечниках. Бордовые обои облупились, а между половицами зияли щели. Воздух был затхлым, тяжелым и пах сыростью с каким-то сладковатым, гниющим запахом.
  - Фу, здесь пахнет как у Кикимера, - заметил Сириус себе под нос. Джеймс сложил карту и убрал.
  - Тогда задержи дыхание, потому что мы не собираемся обратно.
  Они направились по коридору, осторожно обходя дыры в полу. Эта картина отличалась от всех, на которых они были ранее тем вечером. Во-первых, кроме полоски темного окна, выходившего в Выручай-комнату, выходов из нее больше не было. Во-вторых, она, казалось, была намного глубже, чем любая из других картин, которые они исследовали. А потом нечто еще более странное пришло Джеймсу в голову.
  - Где он?
  В коридоре не было никаких признаков обитателя.
  - Может быть, он вышел, - живо предположил Сириус.
  - Он не мог этого сделать, - сказал Джеймс, теперь начиная чувствовать, что определенно что-то было неправильно. - Он не связан ни с какими другими картинами. Он не может просто уйти, как все остальные. И где все вещи, которые он собрал?
  - Может быть, его заставили отдать все обратно, прежде чем сняли картину со стены, - предположил Римус. - БЕРЕГИСЬ!!!
  Сириус, вероятно, был занят поиском подсказок и не заметил следующей щели в половицах. Он шагнул прямо в дыру, прежде чем Джеймс или Римус смогли его остановить.
  - А-а-а-а!
  Звук резко оборвался, когда тьма поглотила его целиком.
  - Сириус!
  Джеймс подбежал к краю дыры, но в темноте ничего не сумел разобрать. Во рту у него пересохло.
  - Сириус, ты в порядке?
  Сириус ответил, но его голос звучал как будто издалека.
  - Ага!
  - Как ты не разбился!? - крикнул вниз Римус.
  - Я приземлился на что-то мягкое! По-моему, это сетка! Спускайтесь!
  Римус, улыбаясь, покачал головой.
  - Сколько раз он чуть не убился сегодня?
  - Надеюсь, на сегодня это последний, - сказал Джеймс, выпрямившись. - Давай, ты первый...
  Лицо Римуса все еще было покрыто толстым слоем пыли, но Джеймс понял по выражению его лица, что кожа под ним, вероятно, стала такой же белой.
  - Или можем прыгнуть вместе, - поправился Джеймс. - На счет три.
  - Один, - сказал Римус.
  - Два, - сказал Джеймс.
  - ТРИ! - сказали они вместе.
  Спрыгнув в яму, они погрузились в темноту того, что лежало под половицами коридора. Воздух засвистел у них в ушах, и они оба завопили, но у Римуса это был крик страха, тогда как крик Джеймса превратился в восторженный возглас.
  Джеймс приземлился задом на что-то мягкое, оказавшееся не столь прочным, как он ожидал от сетки, а гораздо легче. Оно дернулось под ним, когда Римус приземлился в паре футов от него.
  - Ты в порядке? - спросил Джеймс, зажигая свою палочку.
  Римус лежал на спине, его глаза были широко раскрыты и будто остекленели. Все, что он мог сделать, это кивнуть.
  - Сириус, это было ПОТРЯСАЮЩЕ! - восхищался Джеймс, оглядываясь по сторонам, чтобы найти приятеля. - Я не прочь повторить это!
  Он сделал паузу, ожидая от Сириуса какого-нибудь восторженного согласия. Когда тот не откликнулся, он поднял свою палочку над головой.
  - Сириус?
  - Я здесь! - сказал голос слева от него.
  Джеймс посветил в том направлении, и обнаружил Сириуса, лежащего распростертым на сетке. Он явно был в панике.
  - Что? Что случилось?
  - Я не могу сесть, - пожаловался Сириус, отчаянно пытаясь высвободить руки. - Я застрял!
  - Оставайся там, я сейчас помогу, - сказал Джеймс, но когда он попытался встать, то обнаружил, что его ноги крепко увязли в сетке, и одна рука тоже. - Римус, ты можешь двигаться?
  Римус только покачал головой.
  - Кажется, у нас проблема, - сказал Сириус.
  - Не волнуйтесь, - успокоил их Джеймс, стараясь казаться веселым. - Питер ждет нас. Он поймет, что делать, если мы не вернемся.
  - Ну, если ты так говоришь... мы обречены, - мрачно добавил Сириус.
  Римус что-то пробормотал, но это прозвучало так, будто он подавился своим языком.
  - Эфо-не-фетка...
  Джеймс зажал палочку в зубах, чтобы попробовать вытащить свою руку. Когда он наклонился вперед, луч осветил пространство у его ног, и он увидел большой предмет, застрявший в сетке неподалеку. Внутри что-то блестело.
  - Смотрите! - указал он. - Что это?
  Сириус поднял голову повыше, пытаясь разглядеть.
  - Мне не видно, ты можешь подобраться поближе?
  Джеймсу наконец удалось оторвать свой зад и руку, и он неуклюже подполз к выступающему предмету. С некоторым усилием он вытащил то, что было спрятано среди липких веревок. На секунду он посмел надеяться, что нашел третий фрагмент Скипетра, но, к его разочарованию, это было не так.
  - По-моему, это какая-то корона или диадема, - сказал он, поднеся ее к лицу, чтобы рассмотреть. - В центре большой синий драгоценный камень. Странно, но она не выглядит, как нарисованная. На ней не видно никаких мазков кисти. Взгляни, Римус.
  Джеймс повернулся и поднял диадему, чтобы тот мог ее увидеть, но Римус опять ответил той же невнятной фразой, которую он произнес раньше.
  - ...не-фетка...
  - О чем ты там твердишь? - нетерпеливо спросил его Сириус.
  - ... эфо-не-фетка... - сдавленно произнес Римус, но его глаза смотрели куда-то вверх.
  Джеймс замер.
  - Что?
  - ЭТО НЕ СЕТКА! - вдруг закричал Римус. И начал молотить руками. - ЭТО ПАУТИНА!
  Джеймс проследил за его взглядом и увидел нечто такое, что заставило его желудок сжаться в тугой узел. Огромная, многоногая фигура спускалась сверху, ее силуэт вырисовывался в тусклом свете, пробивающемся сквозь щели в полу над ними.
  - Не шевелись! И заткнись! - прошипел Джеймс, быстро потушив свет. - Может быть, он не узнает, что мы здесь, если мы будем сидеть тихо.
  Хотя в глубине души он понимал, что было уже слишком поздно - их уже заметили. Он ждал в темноте, ужасно боясь, что существо услышит неистовое биение его сердца. Все было тихо, но затем его ушей достиг жутковатый звук - тихий, злорадный смех. Голос молодого человека:
  - Что у нас здесь?
  Голос звучал совсем не так, как Джеймс представлял себе, должен звучать голос паука. Он был внятным и рассудительным.
  - Это грубо, знаете ли, - продолжал голос. - Вы вторгаетесь в мой дом, даже не представившись.
  Голос звучал теперь так громко, так близко, что у Джеймса окончательно сдали нервы.
  - Люмос! - воскликнул он.
  Его палочка зажглась в темноте. К его удивлению, вместо того, чтобы показать огромного черного паука, она осветила лицо приятного молодого человека. На вид ему было около двадцати лет, и его темные волосы свободно спадали до плеч. Он был одет в длинную черную мантию, затянутую посередине, что подчеркивало его высокую худощавую фигуру, а его черные глаза горели, как угли, в свете волшебной палочки.
  - А-а, так-то лучше, - сказал он, приподняв уголки рта. - Что ты с этим делаешь, могу я спросить?
  Он жадными глазами смотрел на диадему в руках Джеймса.
  - Мы... просто восхищались вашей коллекцией... - сказал Джеймс, поворачивая ее в руках.
  - У тебя прекрасный вкус, - сказал человек, обходя их широким кругом. Похоже, у него не было никаких проблем с тем, чтобы ходить по паутине босиком. - Так получилось, что это единственный предмет в моей коллекции, который мне не пришлось собирать самому. Он был отдан мне добровольно, лет пятнадцать назад, кажется. Это был обаятельный человек, очень похожий на меня, хотя и не совсем. Может быть, глаза были другие... немного змеиные, тогда как мои... ну, мои скорее... паучиные.
  Его глаза сверкнули в темноте, как бы подчеркивая сказанное.
  - И давно вы собираете свою коллекцию? - поинтересовался Джеймс, надеясь, что разговор о его коллекции отвлечет его.
  - О, довольно давно! - задумчиво сказал мужчина. Он улыбнулся красивый улыбкой. - Свою первую вещь я взял почти тысячу лет назад. Мне сказали, что это просто бесполезный кусок блестящего черного камня, но я-то лучше знал. Я почувствовал в нем силу.
  Джеймс заметил, как его глаза слегка двинулись вправо. Рядом с собой он услышал тихий вздох Римуса.
  - Сколько вас тут? - спросил мужчина с голодным взглядом в черных глазах. - Только трое? Кто знает, что вы пошли сюда? Как вы попали в мой портрет из своего?
  - О, целая куча людей знает, что мы здесь, - сказал Джеймс так убедительно, как только мог. - Мы новая картина, с шестого этажа. Мы всем сказали, что собираемся отправиться сюда, и... посмотреть, как у вас дела...
  - Скажи мне, этот Альбус Дамблдор все еще преподает здесь? - спросил Коллекционер, выплевывая его имя, словно попробовал что-то мерзкое на язык.
  - Д-да, - заикаясь, ответил Джеймс.
  - Этот жалкий профессоришка по Трансфигурации заставил изгнать меня из Галереи Хогвартса! - прорычал Коллекционер, и его красивые черты уродливо исказились. - По его мнению, я все портил! Если хотите знать, его просто задело за живое, когда я взял медальон у девушки с портрета на стене его кабинета. Ариана, так ее звали, кажется...
  - Теперь он директор школы, - сказал Джеймс, удивленный тем, что никогда не интересовался, какой предмет раньше преподавал Дамблдор.
  - Директор? - недоверчиво спросил Коллекционер. - Этот никчемный дурак?
  - Да, - сказал Джеймс, собравшись с духом. - Мы здесь, потому что он попросил нас сходить. Он будет ждать нас у нашего портрета, как только мы вернемся.
  - Правда!? - изумленно воскликнул Коллекционер. - И за чем это он послал вас сюда? Может, за этим?
  Он сунул руку в складки своей мантии и предъявил серебряную цепочку, на которой висел овальный медальон.
  - Скажи мне, - потребовал он, широко вращая медальон вокруг одного из своих длинных, тонких пальцев. - Почему знаменитый Дамблдор, величайший во всем мире мастер Трансфигурации, отправил вместо себя троих детей, чтобы они сделали его работу?
  У Джеймса на лбу выступили капельки пота.
  - Он... ну, э-э... он...
  - У меня есть теория, - сказал Коллекционер, снова улыбаясь. Он резко перестал вращать медальон, поймав его в руке. - Моя теория состоит в том, что ты врешь.
  Он подошел ближе. Джеймс попытался отступить, но его ноги крепко застряли в паутине.
  - Моя теория состоит в том, что никто не знает, что вы здесь. Никто не собирается искать вас. И никто... не узнает и не побеспокоится о том, куда вы делись...
  Наконец, заговорил Сириус, и в его голосе звучал неподдельный страх.
  - Вы собираетесь съесть нас?
  Коллекционер расхохотался так бурно, как будто он не слышал такой хорошей шутки уже много лет (что, учитывая его изгнание, вероятно, было правдой).
  - Съесть вас? За кого вы меня принимаете? Нет. В моей изоляции, можете себе представить, я не имел возможности пополнить свою коллекцию чем-нибудь кроме пыли и, конечно, этой диадемы в ваших руках, но ее мне просто отдали, поэтому я не считаю ее... но тут появляетесь вы трое. Вы забрели прямо сюда, в мою паутину, и не один, а трое! Целый комплект!
  Жадный, полубезумный блеск снова появился в глазах Коллекционера. Теперь он смотрел на них так, словно они были набором дорогих ювелирных изделий.
  - Нет, я не собираюсь вас есть... - сказал Коллекционер. Его улыбка исчезла, а кончики его пальцев задергались. - Я собираюсь добавить вас в свою коллекцию. И вам никогда...
  Его руки и ноги начали удлиняться.
  - Никогда...
  Они потемнели, и жесткие черные волосы покрыли его спину и лицо.
  - Не сбежать... - прохрипел он.
  Перед глазами Джеймса, то, что осталось от тела Коллекционера, содрогаясь, втянулось внутрь, и, наконец, перед ним предстало чудовищное тело паука.
  - Джеймс! - крикнул Сириус. - Мой карман!
  Джеймс попятился от наступающего паука, наощупь отыскивая в темноте Сириуса.
  - Что?
  - Мой карман! - повторил Сириус, стараясь приподнять бедро повыше.
  Джеймс запихнул диадему в глубину своей мантии и пошарил в кармане Сириуса. Вытащив руку, он обнаружил в своей ладони еще четыре навозных бомбы.
  - Сколько же ты купил их!?
  - Достаточно, чтобы Северус вонял до следующего Рождества! Теперь используй их, чтобы вытащить нас отсюда!
  Паук уже почти подполз к Джеймсу. Мальчик развернулся, присев пониже, чтобы избежать клешней, тянущихся к его шее, и бросил бомбы ему в глаза. Ужасный крик эхом прокатился по пещере.
  - Кусок скипетра находится в том углу! - крикнул Римус, очевидно оправившись от шока. Он дернул головой вправо. - Где-то в той стороне!
  Джеймс попытался бежать, но чуть не упал лицом вниз, когда его ноги прилипли к паутине.
  - Используй заклинание Слиггадо! - рявкнул Сириус.
  Чувствуя себя глупо, Джеймс вытащил палочку.
  - Слиггадо! - выкрикнул он, и перед ним протянулась дорожка из серого шелка. Он вновь почувствовал плотную поверхность под кроссовками, и уже собирался бежать, но потом вспомнил, повернулся и снова бросил заклинание в Сириуса, а затем в Римуса.
  - Слиггадо! Слиггадо!
  Паук пронзительно завизжал, когда двое ребят вскочили на ноги. Джеймс изо всех сил рванул направо, пока у него за спиной Сириус и Римус обрушили на Коллекционера все известные им заклинания. Джеймсу так сильно хотелось остановиться, чтобы помочь им, но он знал, что должен найти фрагмент скипетра. Пока он бежал, вспышки заклинаний освещали стены пещеры, и на них он видел тени друзей, такие маленькие и беззащитные рядом с громадной фигурой паука...
  - Давай же... давай...
  Джеймс поднажал. Время от времени ему приходилось перепрыгивать через сокровища, скрытые под слоями шелка на дорожке, по которой он следовал. Он уже произносил заклинание Слиггадо в пятый раз, когда издалека до него донесся голос Сириуса.
  - Джеймс! Берегись! Он идет за тобой!
  Замедлившись, Джеймс стал искать в тусклом свете что-нибудь, чем можно было бы защититься. Неподалеку он разглядел кончик ржавого меча, торчавший из холмика шелка. Подбежав, Джеймс дернул его, пока тот не освободился. На ощупь он был очень тяжелым.
  - Джеймс!
  Мальчик присел на корточки в ожидании. Что бы ни приближалось к нему, оно, безусловно, видело лучше, чем он, и он хотел быть готовым дать отпор, когда оно приблизится. Вскоре, мягкий, вежливый смех снова достиг его ушей.
  - Ах, Джеймс, - вздохнул Коллекционер. - Я действительно должен поблагодарить тебя и твоих друзей. Я так не веселился с тех пор, как получил себе этот медальон. На самом деле было не так уж трудно забрать его. Девчонка совсем не сопротивлялась. Она вообще не говорит ни слова, но опять же, ее портрет всегда скрыт от посторонних глаз в кабинете Дамблдора... Нет, настоящей забавой была реакция, которую я получил от него. Видишь ли, он ничего не мог сделать, чтобы вернуть медальон назад. Он сам оказался в ловушке, не в силах заставить меня вернуть вещицу. Вероятно, что-то случилось с ненарисованной версией девушки в его мире. Что-то ужасное. Я надеюсь, что это было ужасное...
  - Почему он не мог заставить вас вернуть медальон? - спросил Джеймс, не в силах понять, почему Дамблдор просто не вошел в картину сам и не забрал его обратно.
  - Как бы он сумел? Ненарисованный народ, проживающий там свои жуткие, короткие, маленькие жизни, они не могут войти в наш мир, как бы им ни хотелось.
  Джеймс резко вдохнул. Он не знал, что они были первыми волшебниками, которые нашли путь в галерею Хогвартса. Какую бы магию Теккери Петри и Пенелопа Пуффендуй ни использовали на карте, она была невероятно мощной.
  - В конечном итоге Дамблдор посмеялся последним, не так ли? - сказал Джеймс, поднимая тяжелый меч повыше. - Вас отправили в изгнание, чтобы вы никогда больше не смогли взять чужое!
  Коллекционер издал сухой смех, и даже сквозь темноту Джеймс заметил нетерпеливый огонек, отразившийся в его глазах, в том месте, где он явно приготовился к прыжку.
  - Да... так он думал...
  Джеймс понял, что должно случиться за долю секунды до того, как это произошло. Коллекционер моментально преобразился в паука, но Джеймс оказался быстрее - он использовал ржавый меч, чтобы проделать дыру в шелке под ногами. Мальчик проскользнул в нее, тяжело приземлившись на пару метров ниже.
  Паук завизжал от ярости. Он попытался протиснуть свое огромное тело через дыру вслед за ним, но оно было слишком большим. Джеймс вскочил на ноги и снова бросился в направлении скипетра, низко пригибаясь, чтобы не зацепиться волосами за паутину, которую он еще не успел превратить в шелк.
  Визги паука перешли в разъяренные крики молодого человека, и Джеймс услышал громкий удар о землю позади себя. Коллекционер, должно быть, снова превратился в человека, чтобы пролезть в дыру. Джеймс зажег свою палочку. Увидев, как тот уверенно двигается по неровной поверхности, Джеймс понял, что темнота никак не могла помочь ему скрыться.
  Огонек палочки освещал усыпанный гравием грязный пол, пока он бежал со всех ног. Свет метался, отбрасывая повсюду фантастические тени. Топот многочисленных ног, гнавшихся за ним, становился все громче и громче, и Джеймс прибавил скорость, но внезапно перед ним предстала огромная куча собранных сокровищ, преграждая путь вперед...
  - Слиггадо!
  Джеймс превратил паутинный потолок над собой в серый шелк. Затем резанул по нему, стараясь проделать отверстие как можно меньше, и вскарабкался вверх по куче, наступив на что-то похожее на руль старомодного велосипеда, когда перелезал через него. Быстро оглядевшись по сторонам, он понял, почему путь был заблокирован - он достиг угла комнаты. Тысячи предметов были сложены в беспорядочные кучи, почти такие же, как те, что снаружи портрета в Выручай-комнате.
  Именно тогда Джеймса как молнией поразило осознание того, что они никогда не смогут найти фрагмент скипетра самостоятельно. Это был первый приз Коллекционера, и он вероятно похоронен где-то на дне одной из громадных куч. Им придется уйти с пустыми руками. Хуже того, им будет гораздо труднее вернуться сюда во второй раз, когда Коллекционер будет уже готов к встрече с ними. В глубине души Джеймс знал правду. Второго шанса у них не будет. Два фрагмента скипетра - это все, что они смогли найти.
  - РРРАААА!!!
  Коллекционер прорвался через щель в шелке в своем человеческом обличье, но он был старше Джеймса и крупнее. Он застрял, изо всех сил стараясь протолкнуть свои широкие плечи сквозь узкое отверстие, рассеченное ржавым мечом.
  Надо уходить. Джеймс знал это. Он положил руку на карту, скрытую под мантией. Она вернет его обратно, где бы он ни находился внутри картины, но он не мог уйти в одиночку. Где остальные?
   'Это не совсем так', - прошептал чей-то голос.
  Джеймс от удивления выронил ржавый меч. Сначала он подумал, что это говорит Коллекционер, но потом понял, что голос имел такой же резонанс, как и тот, когда миссис Норрис разговаривала с ним в его голове. Он слегка коснулся амулета на шее. Может, поблизости была кошка?
  - Что ты имеешь в виду? - прошептал Джеймс, не желая, чтобы Коллекционер подслушал.
  Голос вернулся.
  'Карта в силах вытащить тебя отсюда, с ними или без них. Будь честным, Джеймс, ты знаешь, что они тебе не нужны. Какая польза от друзей, когда они - только обуза?
  Оставить Сириуса и Римуса? Джеймс посмотрел в их сторону, но они были слишком далеко, чтобы их увидеть. Что он скажет Питеру, когда появится вдруг один? Голос опять ответил, и шепот приобрел другой оттенок - более интенсивный, более соблазнительной.
   'Скажешь ему правду. Они отстали. Они оказались не такими сильными, или не такими быстрыми, или не такими умными, как ты...'
  - Нет... - сказал Джеймс, делая шаг назад, как будто думал, что голос все-таки исходил от Коллекционера. Тот все еще пытался освободиться, оскалив острые зубы и выкатив темные глаза.
  'Давай, Джеймс. Просто произнеси волшебное слово...'
  - Нет! - повторил Джеймс, но сказав это, он осознал, что уже достает карту из кармана.
   'Сделай это!' - скомандовал голос.
  С другого конца комнаты до него донесся голос Сириуса, звуча словна издалека...
  - Джеймс! Джеймс, ты в порядке?!
  'Они не успеют сделать это вовремя, - произнес голос. - Если ты будешь тянуть время, паук оплетет паутиной всех вас троих и оставит здесь навсегда, вместе со своими самыми ценными сокровищами...'
  Джеймс ахнул. Вместе с самыми ценными сокровищами Коллекционера. Вот оно!
  - Ты победил! Я сделаю это!
  Голос в его голове рассмеялся пронзительно и резко.
  'Я знал, что ты сделаешь правильный выбор. Ты действительно достоин величия, Джеймс...'
  Джеймс усмехнулся.
  - Я не с тобой разговариваю... - тихо сказал он голосу. Потом он крикнул громче:
  - Мы остаемся! Мы все твои.
  Коллекционер наконец вырвался из шелка в форме паука, но снова обратился в человеческое тело, как только услышал слова Джеймса.
  - Вы сделаете... что?
  - Ты победил, - повторил Джеймс, когда Сириус и Римус нагнали его. Волосы Римуса были опутаны паутиной, а щека Сириуса стала фиолетовой.
  - Что?! - возмутился Сириус.
  - Ты можешь оставить нас себе, - сказал Джеймс.
  - Нет! - воскликнул Римус.
  Коллекционер ухмыльнулся, показав острые зубы.
  - Я победил? Я победил! О да, я победил!
  Он бросился вперед, его черные глаза заблестели. Он закружился вокруг них, как будто восхищаясь своим призом. Сириус и Римус тесно прижались к Джеймсу с обеих сторон, чтобы держаться на безопасном расстоянии.
  - Это была самая захватывающая игра! - пробормотал он сквозь зубы. - О, мы должны поиграть в нее опять. Мы должны, мы должны! Возможно, раз в десять лет я буду делать вид, что отпускаю вас, чтобы поиграть снова! Теперь куда бы поместить вас... куда бы поместить вас?
  С ликующим смехом он принял обратно форму паука и начал связывать их вместе вокруг пояса толстой, крепкой как канат, нитью паутины. Удовлетворившись своей работой, он водрузил их на спину своими длинными волосатыми ногами и куда-то неуклюже пополз.
  - Что ты делаешь, Джеймс? - прошептал Сириус.
  - Просто доверьтесь мне, - пробормотал в ответ Джеймс.
  - Куда он несет нас? - спросил Римус, но Джеймс не ответил из страха, что Коллекционер может услышать.
  Долгое время они молча двигались в темноте. Затем они, должно быть, достигли какого-то крутого холма, так как внезапно их головы свесились со спины паука, и они оказались вверх ногами.
  - Смотрите! - прошептал Римус.
  Перевернутый вниз головой Джеймс проследил за его взглядом. Они спускались с горы мусора, у подножия которой виднелась небольшая поляна. Прямо посредине нее, в грязи, спокойно лежал черно-обсидиановый осколок скипетра.
  - Джеймс, погляди, это же...
  Джеймс ущипнул его за руку под паутиной в качестве предупреждения, и тот заткнулся.
  - Почетное место, - нежно, почти с любовью, проговорил Коллекционер, снова став человеком, и грубо сбросил их на спину прямо в грязь. - Почетное место среди моих самых ценных приобретений.
  Джеймс поднял голову. Ему было сложно разглядеть, но теперь Коллекционер будто бы порхал вокруг этого места. Он возбужденно перебегал от одного предмета к другому, словно проверяя, все ли на месте и в порядке.
  - Я должен решить, где вас держать, - сказал он, затаив дыхание. - С драгоценностями... нет, нет... Может, просто подвесить вас к потолку...
  - Что теперь? - спросил Сириус уголком рта.
  - Нам просто нужно отвлечь его как-нибудь, настолько, чтобы мы смогли заполучить фрагмент скипетра, - ответил Джеймс, наблюдая за исступленными, методичными движениями Коллекционера.
  - Я придумал! - прошептал Римус. - Приготовьтесь... и-и-и...
  Бууууп. Буп-буп-буп. Разнеслось по поляне.
  Ужасный, резкий и гудящий звук. Коллекционер напрягся.
  - Что это такое? Что это?!
  Поначалу Джеймс разделил его замешательство, но потом он заметил кончик палочки Римуса, торчавший между липкими нитями паутины, связывающими их вместе. Он был направлен вверх. Джеймс проследил за направлением палочки, и наконец заметил цель. На самом верху одной из опасно накренившихся куч лежала очень старая потрепанная труба. Она еще раз издала громкий визг, потом стон, а потом разразились очень бодрым, но несколько фальшивым исполнением 'Джингл Белз'. Римус усмехнулся.
  - По-моему, эта играет лучше, чем та, что была у меня на Заклинаниях, а?
  Коллекционер, должно быть, тоже заметил источник шума, потому что был уже на полпути к вершине кучи в обличии паука, собираясь взглянуть на него.
  - Давай!
  Джеймс использовал заклинание Слиггадо еще раз, и они выскользнули из-под гладких лент шелка. Коллекционер развернулся.
  - Хватай скипетр и вытаскивай нас отсюда! - скомандовал Сириус Джеймсу.
  Джеймс взглянул на осколок скипетра, лежавший всего в нескольких футах от него. Коллекционер вероятно догадался, что он собирается сделать, потому что испустил ужасный, пронзительный визг и ринулся к ним.
  - Вингардиум Левиоса!
  Сириус левитировал кресло на пути паука, чтобы выиграть время. Джеймс помчался за скипетром, но в тот момент, когда его пальцы коснулись темной, гладкой поверхности, таинственный бестелесный голос вернулся.
   'Теперь он твой... - проворковал он. - Воспользуйся картой. Покинь это место. Слава может быть твоей, и только твоей'.
  Джеймс поднял глаза и увидел, как Римус и Сириус отбиваются от наступающего паука. Они стояли к нему спиной.
  'Все правильно... может быть только один хозяин и властелин времени'.
  Страшная мысль пришла Джеймсу в голову. Что, если голос звучал не снаружи... что, если он шел изнутри него? Что, если это были его собственные мысли? Неужели он в самом деле размышлял о том, чтобы бросить своих друзей?
  Джеймс испуганно посмотрел направо. Его отражение взглянуло на него из разбитого зеркала, торчавшего из кучи. Трещина искажала его, из-за чего лицо выглядело так, словно было разделено на две равные бледные половины, которые не совсем совпадали друг с другом.
  'Брось их. БРОСЬ ИХ'.
  Карта оказалась в руке Джеймса. Он не помнил, как доставал ее.
  - Остио... - начал он, и вокруг его ног стал расти свет. Сириус и Римус обернулись.
  - Джеймс, что ты делаешь?! - воскликнул Сириус, и в его голосе звучала боль от предательства.
  Вся тяжесть того, что он только что собирался сделать, внезапно обрушилась на Джеймса. Он почувствовал такое отвращение к себе, которого он никогда не испытывал прежде. Он пошатнулся, карта выскользнула из его пальцев. Увидев это, Коллекционер вернул свой человеческий облик, в его широко раскрытых глазах зажглась алчность. Он бросился вперед, чтобы завладеть картой.
  - Нет!
  Сириус набросился на Коллекционера, сбивая его с ног. Коллекционер нанес ответный удар, превратившись обратно в паука и вызвав резкий крик боли у Сириуса, так как он оказался зажат под огромным телом. Римус рванул вперед, чтобы помочь, но был отброшен в сторону пинком волосатой паучьей лапы. Джеймс видел, как все это происходило, но по какой-то причине, которую он не мог понять, он просто стоял, тупо застыв на месте, а карта валялась на земле у его ног. Что такое с ним?
  И тогда раздался рев. Это случилось так внезапно, и звук был так непохож на паука, что Джеймс мгновенно вышел из ступора. Придя в себя, он увидел, как что-то огромное упало с потолка и приземлилось рядом, запутавшись в паутине. Выпрямившись полностью во весь рост, существо с многочисленными головами снова взревело. Сверкнули длинные острые зубы. Джеймс с ужасом узнал гидру.
  Сперва она атаковала Коллекционера. Сириус оказался прямо в гуще голов, шей и волосатых ног. Римус пришел к нему на помощь, освободил его, а затем помог прихрамывающему другу вернуться к Джеймсу. Времени на объяснения или извинения не было. Римус схватил карту с земли, и взяв Джеймса за локоть, произнес заклинание:
  - Остиопортум!
  Вспыхнул яркий свет, и Джеймс почувствовал, как его тело взмыло в воздух. Они полетели вверх сквозь темноту, через щель в полу и вдоль по затхлому коридору. Пройдя еще раз сквозь стену пыли, они свалились на пол с другой стороны.
  - Они вышли! - объявил девчачий голос. - Скорее снимай ее со стены!
  Джеймс ошеломленно наблюдал с пола, как размытая фигура, стоявшая на ящике, сняла огромную раму со стены замка.
  - Питер?
  Ему удалось разглядеть Питера, неловко спустившегося с ящика с надписью 'ОПАСНО - ЯЙЦА АКРОМАНТУЛА'. В его руках была огромная картина Коллекционера. Он тяжело опустил ее к соседнему шкафу, полному сморщенных голов.
  - Ребята, вы в порядке? Достали фрагмент скипетра?
  Римус помог Сириусу подняться на ноги.
  - Кажется, да, - ответил Римус. Сириус стряхнул пыль со своей мантии, ничего не говоря. Ни один из них не смотрел Джеймсу в глаза.
  - Мы достали его, - ослабевшим голосом сказал Джеймс, поднимая осколок вверх, чтобы Питер увидел.
  - Что случилось? - спросил Сириус Питера. - Как туда попала гидра?
  - Я услышал, что вы попали в беду, - объяснил Питер, - поэтому я побежал обратно к стене и позвал Элоизу. Повезло, что она не ушла далеко. Мы не знали, что еще сделать, поэтому мы просто повесили картину Коллекционера на стену, и Элоиза заманила в нее гидру. Мы подумали, что раз больше ничего не остается, этот отвлекающий маневр поможет вам спастись - и похоже, это сработало.
  - С вами все в порядке? - спросила Элоиза с картины, изображавшей библиотеку.
  - Да, по-моему, все хорошо, - сказал Джеймс, хотя и беспокоился насчет ребер Сириуса.
  - Спасибо, вам двоим, - поблагодарил Римус Питера и Элоизу.
  - Вы должны вернуть картину Коллекционера туда, где вы ее нашли, - сказала Элоиза, поморщившись. - Я буду лучше спать, зная, что она далеко от стены. Кстати, об этом...
  Элоиза широко зевнула.
  - Уже поздно, - сонно сказала она. - Мне пора возвращаться в свое кресло.
  - Мы позаботимся об этом, - пообещал Джеймс. - Спасибо тебе за всю твою помощь. Мы скоро увидимся снова.
  Элоиза помахала на прощание и исчезла за краем рамы, оставив их одних. Не говоря ни слова, они взялись за уголки картины Коллекционера и отнесли ее к Исчезающему шкафу. Засовывая ее обратно между заплесневелым столом и конструкцией из костей, Джеймс прислушался. Ему показалось, что он все еще слышит пронзительный визг и глубокий гортанный рев, доносящиеся изнутри картины. Отступив назад, он был вынужден, наконец, столкнуться с обвиняющими взглядами Сириуса и Римуса.
  - Может, скажешь нам, что это было? - рявкнул Сириус. - Я думал, что знаю тебя, а теперь мне кажется, как будто я тебя совсем не знаю.
  Питер, оказавшись между ними, выглядел совершенно сбитым с толку.
  - Я не знаю, что со мной случилось, - признался Джеймс. - Это было так, словно я вдруг стал кем-то другим. Словно кто-то другой вкладывал мысли в мою голову. Простите меня.
  - Простить? Простить!? - возмущался Сириус. - Ты собирался бросить нас! Ты собирался оставить нас гнить там! Мы доверяли тебе!
  Джеймс ничего не мог сказать или сделать, чтобы опровергнуть, потому что это было правдой, абсолютной правдой. И стыд, как свернувшаяся кольцами змея, стал разворачивался внутри него, болезненно корчась и словно прожигая дыру в его боку...
  - Ой!
  Возглас был вызван вовсе не чувством вины, а чем-то материальным. Какой-то обжигающий, раскаленный добела предмет шипел и разъедал его кожу. Джеймс поспешно выдернул его из-под мантии, и он, дымясь, с грохотом упал на пол.
  - Что это? - спросил Римус.
  Джеймс опустился на колени, чтобы рассмотреть его.
  - Это та диадема, которую мы нашли в самом начале, когда попали в портрет, - ответил он. - Мне кажется, эта вещь никогда не принадлежала ни одной картине. Она из нашего мира. И мне кажется, кто-то еще, вероятно, догадался, как попасть внутрь Галереи Хогвартса, и отдал ее Коллекционеру.
  Сириус присел рядом с ним и осторожно потрогал ее пальцем. Должно быть, она снова остыла, поскольку он спокойно поднял ее, чтобы изучить. Он пристально вгляделся.
  - 'Ума палата...' А-а-а!
  Он отбросил диадему, как будто его укусила ядовитая змея.
  - Эта штука произнесла мое имя! - воскликнул он в ужасе. - Она произнесла мое имя у меня в голове! Она знает, кто я!
  - Она, наверное, кишит темной магией, - сказал Римус. - Кто-то отдал ее Коллекционеру, чтобы избавиться. Мы должны уничтожить ее.
  Диадема громко зашипела при этих словах. Все погрузились в молчание. Затем Сириус пнул ее. Она покатилась по проходу, в конце концов остановившись рядом с ящиком, на котором покоился облупившийся бюст уродливого старого колдуна.
  - Давайте оставим ее здесь, - предложил Сириус. - Я больше не приближусь к этой штуке.
  Он обнял Джеймса за плечи, когда они направились к большим двойным дверям в другом конце комнаты.
  - Извини, приятель. Ты не виноват. Это все диадема...
  Джеймс кивнул, однако он не сказал, что на самом деле было у него на уме. Он чувствовал себя грязным, запятнанным, как будто что-то злое навсегда оставило свой след в нем. Неужели нужно так мало, чтобы убедить его бросить друзей? Несколько соблазнительных слов? Он даже не знал, где заканчивалось влияние диадемы и где начинались его собственные мысли. Кем он был? Он больше не был уверен, и из-за недостатка силы и храбрости он почувствовал себя ничтожным.
  Не обращая внимания на тревожащие его мысли, остальные продолжали болтать, радуясь найденному фрагменту скипетра. Джеймс позволил Сириусу понести его, и ребра мальчика, должно быть, не сильно пострадали, потому что он вопил от радости, размахивая осколком скипетра над головой под одобрительные возгласы Римуса и Питера. Когда они подошли к двойным дверям, Джеймс даже шикнул на них, напомнив, что в замке все еще была ночь.
  Один за другим они проскользнули обратно в темный коридор. Джеймс вышел последним, однако Сириус, бывший во главе группы, протянул руку и остановил его.
  - Кто-то идет! - прошипел он.
  - Остолбеней!
  Красная струя света пронеслась по коридору и ударила Римуса прямо в грудь. Все его тело обмякло и рухнуло в объятия Джеймса. Как едкое зловоние донесся до них из конца коридора протяжный голос Люциуса.
  - У меня было предчувствие, что я найду вас на седьмом этаже. Гриффиндорские грязнокровки и изменники больше всего склонны нарушать правила комендантского часа. К счастью, один из первокурсников Слизерина знаком с расположением вашей гостиной. Выходите на свет, вы, грязные отродья...
  
  
  ГЛАВА 16
  ДЯДЯ АЛЬФАРД
  
  - Римус! - закричал Джеймс, тряся худое бездвижное тело Римуса в тщетной попытке пробудить его. Сириус опустился на колени рядом с ними.
  - Он заколдован. Мы ничего не можем сделать, кроме как найти контрзаклятие.
  Питер метался из угла в угол.
  - Ой, ребята, что же нам теперь делать? - хныкал он. Люциус быстро приближался к ним по коридору, слабый свет его зажженной палочки освещал торжествующую ухмылку. - Нам придется оставить его здесь!
  - Мы не оставим его здесь! - сердито возразил Джеймс.
  - Тогда что нам делать? - спросил Питер, повысив голос.
  Сириуса внезапно осенило.
  - Кикимер! - произнес он, затаив дыхание.
  ТРАХ.
  Между ними возникла сгорбленная низенькая фигура. Джеймс едва разглядел Кикимера в темноте, но слабый запах плесени и скисшего молока нельзя было ни с кем спутать. Сириус немедленно начал отдавать торопливые приказы.
  - Кикимер, отнеси нас всех домой - сейчас же! Ребята, хватайтесь за его руку!
  Люциус видел, что происходит. Его уверенные шаги стали торопливыми, а затем перешли в бег, но было слишком поздно. Крепко обхватив грудь Римуса, Джеймс коснулся грубых, узловатых пальцев Кикимера и почувствовал, как его резко сорвало с места и бросило в еще более темную пустоту. Они неслись сквозь пространство с дико развевающимися на ветру волосами, неистово размахивая руками и ногами и крича.
  Их выбросило на холодную, твердую поверхность. На один ужасный миг Джеймсу показалось, что на самом деле они вообще никуда не перенеслись и что они просто лежали на полу в Хогвартсе, но через несколько секунд, когда Джеймс, сощурившись, пытался разглядеть что-нибудь, вокруг стали проступать новые очертания. Прямо перед ним находился длинный прямоугольный стол со стульями, расставленными вокруг него. Кроме этого, он сумел разглядеть лишь высокий камин с блестящими серебряными горшками, свисающими с очага.
  - Я не знал, что домашние эльфы способны на такое.
  - Где мы? - вяло спросил Питер. Он все еще лежал, прижавшись лицом к земле.
  - Шшш! - прошипел Сириус. - Мы в моем доме в Лондоне, но если мои родители узнают, что мы здесь... о мне точно попадет!
  Джеймс сел, с облегчением обнаружив тело Римуса рядом с собой.
  - Кикимер, - твердо сказал Сириус, - ты никому не скажешь, что мы здесь. Понял?
  Эльф неохотно кивнул. Сириус собирался передать ему фрагмент скипетра, но затем передумал.
  - Принеси мне две другие такие же штуки и ту книгу, которую я тебе дал. И об этом тоже никому не говори!
  Кикимер поспешил прочь и исчез за дверью в углу.
  - Зачем ты приказал ему принести части скипетра? - спросил Питер, когда тот ушел.
  - Мы вот-вот найдем четвертый. Поэтому они должны быть у нас, когда мы сделаем это, - ответил Сириус. Он направил свет своей палочки на покрытое шрамами, расслабленное лицо Римуса. - Давайте отнесем Римуса в мою комнату. И не шумите!
  Втроем они подняли в воздух тело Римуса и стали подниматься по лестнице. При свете, проникавшем через окна, Джеймс увидел, каким огромным в действительности был дом Сириуса. Изящные серебряные канделябры украшали стены с серебристо-зеленым рисунком, а под ногами лежал пушистый изумрудно-зеленый ковер. Статуи и бюсты предков Блэков глядели с высоких постаментов в нишах, а замысловатые, хрупкие на вид безделушки поблескивали из стеклянных шкафов.
  Сириус провел их мимо ряда спящих портретов и на четыре лестничных пролета вверх, остановившись только один раз, чтобы шикнуть на них, когда они вскрикнули от шока при виде стены с торчавшими из нее головами домовых эльфов. Держась за бок и тяжело дыша, они наконец достигли верхнего этажа, где было всего две двери. На двери слева Джеймс увидел мелкую, небрежно нацарапанную надпись.
  'РЕГУЛУС АРКТУРУС БЛЭК
  ДЕВЧОНКАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН'
  - Мой младший брат, - прошептал Сириус, закатывая глаза. - Он придурок.
  Как по команде, дверь открылась, и Джеймс уставился на уменьшенную версию Сириуса, которую он помнил по платформе девять и три четверти. Сириус поспешно спрятал осколок скипетра за спину.
  - Кто вы? - пробурчал он, потирая сонные глаза. Он неуверенно перевел взгляд с Джеймса на Питера, затем на Сириуса, и, наконец, на неподвижное тело Римуса.
  - Ого, он мертв? - нетерпеливо спросил он. - Что вы, ребята, с ним сделали?!
  Сириус попытался затолкнуть его обратно в дверь.
  - Он не умер, ты, малявка. Возвращайся в постель!
  - А мама знает, что ты здесь?
  - Нет, и если ты скажешь ей, я прокляну тебя так, что ты не сможешь отличить, где у тебя перед, а где зад.
  - Ну-у, испугал! - сказал Регулус, проводя рукой по волосам, как часто делал Сириус. - Я знаю, что тебе запрещено использовать магию вне школы. А теперь скажи мне, что вы с ним сделали! Если возьмете меня с собой, я не скажу маме.
  - Ты не скажешь маме, и с нами ты не пойдешь! - холодно ответил Сириус.
  - Сириус, - вмешался Джеймс. - Может быть, мы просто разрешим ему...
  - Я сказал, он не пойдет с нами! - сердито повторил Сириус.
  Регулус надменно скрестил руки на груди, а его глаза-бусинки сузились до щелочек.
  - Хорошо, - сказал он и открыл рот, - ма-а...
  - Подожди! - сказал Джеймс, закрывая рот Регулуса ладонью. - Пусть он идет с нами. Нельзя, чтобы нас застукали.
  Не говоря больше ни слова, Сириус распахнул дверь в спальню и влетел внутрь. Джеймс и другие проследовали за ним. Внутри был полный бардак. Книги и журналы были разбросаны по полу, затерявшись среди гор оберточной бумаги, грязной одежды и вещей, разломанных до неузнаваемости. Атмосфера Слизерина чувствовалась повсюду, и на мгновение Джеймсу стало жаль Сириуса, как только он увидел зеленые с серым занавески, люстру в виде сплетенных серебряных змей и резьбу в форме буквы S в изголовье огромной кровати из красного дерева. Он собирался это прокомментировать, но Сириус заговорил первым, а его лицо покраснело от ярости.
  - Она сняла мои фотографии!
  Стоявший позади группы Регулус кивнул, самодовольно улыбаясь:
  - Как только ты уехал, она приказала Кикимеру снять все эти дурацкие магловские фотографии мальтоциклов.
  - Мотоциклов, идиот, - рявкнул Сириус, снимая остатки волшебного скотча со стены. - Эх, надо бы мне выучить Заклинание Вечного Приклеивания...
  Джеймс и Питер осторожно положили Римуса на плюшевое зеленое покрывало Сириуса, пока тот тыкал своей волшебной палочкой в разную зеленую мебель, стоявшую по всей комнате.
  - Колокамбриум! Колокамбриум! Колокамбриум!
  Вскоре занавески и полог на кровати стали красно-золотыми.
  - Это должно ей понравиться, - произнес с улыбкой Сириус, отступая назад, чтобы полюбоваться своей работой. Регулус фыркнул с отвращением.
  - Я скажу маме, что ты колдуешь вне школы.
  - А я скажу Кикимеру, чтобы он запер тебя в шкафу для зелий, - ответил Сириус, даже не удостоив его взглядом.
  - Как пожелает мастер Сириус, - прокаркал хриплый голос. Джеймс не слышал, как вошел домовой эльф. Ухмыляясь, Сириус выхватил у него части скипетра и дневник и засунул их в грязную наволочку, которую нашел на полу.
  - Пусть это будет большой темный шкаф в подвале, - приказал он, - тот, что с бочками драконьего навоза.
  Глаза Регулуса стали большими и круглыми.
  - Нет! Ты не можешь приказать ему сделать это!
  - Я старше тебя, - довольно сказал Сириус. - Он слушает мои приказы вперед твоих.
  - Хватит, - перебил Джеймс, спасая Регулуса. - Почему бы тебе просто не попросить Кикимера отправить нас куда-нибудь еще? Разве у тебя больше нет никого, кто мог бы помочь Римусу?
  Сириус остановился, чтобы обдумать это.
  - Может быть... да... да! Я знаю!
  Он повернулся к Кикимеру.
  - Отнеси нас четверых в дом дяди Альфарда.
  - И меня тоже! - вмешался Регулус, указывая на себя.
  - Ты с нами не пойдешь, - решительно возразил Сириус, выпроваживая его из комнаты.
  - Хорошо, тогда я скажу ма...
  - Если ты наябедничаешь, то я расскажу маме, что ты хранишь в своем ящике для носков.
  Регулус выглядел напуганным:
  - Как ты узнал о зубах банши?
  - А я и не знал. Я просто догадался, потому что это так на тебя похоже, - сказал Сириус, торжествующе улыбаясь. - А теперь убирайся.
  С угрюмым побежденным видом Регулус вышел из комнаты. Сириус просиял:
  - Отлично! А теперь, когда нам ничто больше не мешает, приготовьтесь!
  Убедившись, что они не забыли Римуса, трое ребят вместе с Кикимером снова унеслись в пустоту и снова появились на небольшой мощеной улочке, купавшейся в раннем утреннем солнце. Почти сразу же, как они прибыли, Кикимер отвесил Сириусу короткий презрительный поклон и ТРАХ... он исчез.
  Справа от них возвышалось величественное кирпичное здание. Его передние ступени по обе стороны были окружены кустами, подстриженными в форме грифонов, чьи клювы были так широко распахнуты, словно они зевали от скуки. Дверь была грифельно-черной, с серебряным молоточком в форме головы борзой. Вблизи Джеймс с удивлением увидел знакомые очертания. Просто чтобы удостовериться, он спросил у Сириуса.
  - Э-э, Сириус, куда ты привел нас?
  - Добро пожаловать в Париж! - объявил Сириус, широко раскинув руки. - Это дом моего дяди Альфарда. Вон там Эйфелева башня! Не волнуйтесь... он совсем не такой, как мои родители.
  - Париж? - озадаченно воскликнул Джеймс. - Когда я спросил, не знаешь ли ты кого-нибудь, кто может помочь ему, я имел в виду кого-нибудь в той же самой стране.
  Сириус пожал плечами.
  - Если можно трансгрессировать, какая разница куда?
  Все еще ошарашенный Джеймс, шатаясь, поволок бесчувственное тело Римуса вверх по ступенькам. Сириус взялся за голову серебристой борзой и постучал три раза. С другой стороны двери послышалась небольшая возня, дверь приоткрылась, и тут раздался громкий, пронзительный писк.
  Что-то маленькое внезапно врезалось в Сириуса, и он полетел назад. Джеймса и Питера тоже швырнуло в сторону, но, к счастью, им удалось не выронить Римуса. Восстановив равновесие, Джеймс оглядел вылетевший предмет, который висел теперь вокруг пояса Сириуса как странной формы ремень и визжал от восторга.
  - Мастер Сириус! Как мы скучали!
  Обладателем голоса оказался еще один домашний эльф, но этот эльф и Кикимер были абсолютно разными. Во-первых, это была девушка. И о ней явно лучше заботились. Ярко-синяя грелка для чайника, натянутая на ее маленькое пузико, не была ни грязной, ни засаленной, как старая набедренная повязка Кикимера. Вокруг каждого из ее огромных ушей был повязан синий бант под цвет грелки, отчего ее уши напоминали огромные, отвислые хвостики. Ее большие, размером с теннисные мячи, глаза были полны радостных слез.
  - Мастер Сириус, вы привели с собой друзей? - пискнула она. - Мастер Альфард как раз садится завтракать - он будет так счастлив вас видеть!
  Сириус освободился из объятий восторженной эльфийки с кривой, смущенной улыбкой:
  - Э-э... это Пенни. Она домашний эльф дяди Альфарда.
  - Как я рада познакомиться с друзьями мастера Сириуса! - заявила Пенни, присев в низком элегантном реверансе. Ее лицо вытянулось при виде Джеймса, старающегося удержать Римуса. - Ой, ваш друг нуждается в помощи!
  Она щелкнула пальцами, и тело Римуса поднялось в воздух на чем-то похожем на небольшое облачко дыма. Он поплыл через открытую дверь впереди них, и Пенни жестом пригласила ребят следовать за ним.
  Дом дяди Альфарда был безупречно чистым, и повсюду пахло розами. Темно-синий ковер и белые стены казались яркими и элегантными в бледном свете, который струился через высокие окна. Пенни провела всех четверых в гостиную и предложила им сесть на шелковый диван, и они с удовольствием согласились. Оставив Римуса на его маленьком облачке плавучего дыма, она поспешила из комнаты.
  - Джеймс, карта, - сказал Сириус.
  - А?
  Джеймс был занят, разглядывая горшок с сиреневыми цветами на хрустальном столике, который гудел как пчелы.
  - Карта. Возьми у Римуса. Посмотри, есть ли на ней тайник Гриффиндора!
  Джеймс встал и подошел к Римусу. Карта все еще торчала у него из кармана. Джеймс вытащил ее и произнес Проявляющее Заклинание.
  И действительно, на миниатюрной схеме Хогвартса появилась новая мигающая точка с надписью 'Комната Гриффиндора', которая, однако, хаотично перемещалась по замку. Разложив карту на диване, Джеймс показал остальным. Сириус проследил глазами за точкой, когда она повернула за угол из пустого класса и двинулась по коридору четвертого этажа.
  - Что за...
  - Не знаю, - сказал Джеймс, наблюдая за ее движением. Теперь она петляла вверх и вниз по проходам библиотеки. - Похоже, она никогда не останавливается.
  Питер тоже наклонился, чтобы посмотреть, но тут вновь появилась Пенни с дядей Альфардом, и Джеймс поспешно сунул карту в карман.
  - Сириус! Мой мальчик! - воскликнул тот. - Иди обними своего дядюшку!
  Сириус соскочил со своего места и бросился к дяде. Смутно припоминая, как выглядела мать Сириуса на железнодорожной платформе, Джеймс все же заметил сходство между Альфардом и его сестрой; оба имели одинаковые серые глаза и прямой нос. У него была такая же красивая и непослушная шевелюра, как и у его племянника, но еще у него был круглый животик, который не сумела скрыть его бархатная синяя мантия.
  - Ну, и в какие неприятности попали ты и твои друзья?
  Сириус нервно пожал плечами.
  - Это долгая история... Римуса заколдовали и... и...
  - О, я знаю, как это бывает, - сказал Альфард, подмигнув. - Мальчишкам только на пользу попадать в небольшие передряги, как я всегда говорю.
  Альфард вытащил палочку из кармана мантии и направил ее на Римуса.
  - Оживи.
  Римус судорожно вздохнул и попытался сесть, но провалился прямо сквозь облако дыма, которое удерживало его. Он тяжело приземлился на полу гостиной.
  - Где мы? Нас поймали?
  - Мы в Париже, дружище, - рассмеялся Сириус, помогая ему встать на ноги.
  - В Париже? - повторил Римус, широко раскрыв глаза. - В Париже?!
  - Это точно, - сказал Альфард, отодвигая одну из штор, чтобы показать Эйфелеву башню вдалеке. У Римуса отвисла челюсть от изумления, а дядя Альфард похлопал его по спине. - Теперь Сириус, не мог бы ты познакомить меня со своими друзьями?
  Сириус представил каждого поочередно, а затем, пока Пенни подавала вкусный завтрак, состоявший из всевозможной выпечки, он объяснил, как они сюда попали (или, по меньшей мере, какую-то версию этого, опустив их безрассудное путешествие по галерее Хогвартса и, конечно же, Скипетр Времени). Альфард громко захохотал, чем очень сильно напомнил Джеймсу раскатистый звук трубы из кучи сокровищ Коллекционера.
  - Конечно, - весело заметил Альфард, когда Пенни понесла пустой поднос обратно на кухню. - Хогвартс будет не Хогвартс, если немного не пошнырять по округе, не так ли?
  Из кухни донесся грохот, и через несколько секунд Пенни появилась снова, изо всех сил пытаясь втащить в гостиную сову, который была размером почти с нее. В клюве птицы было письмо.
  - Хозяин... письмо... только что прибыло, - проговорила она, тяжело дыша.
  Альфард взял записку, развернул ее и, сильно нахмурив брови, стал читать содержимое. Пенни, пошатываясь, вышла из комнаты и скрылась за углом. Снова раздался грохот, но Альфард продолжал читать, как ни в чем не бывало.
  - Сириус, кажется, твоя мама очень недовольна тобой, - сказал он. - Она запретила Кикимеру выполнять твои приказы.
  Сириус вскочил со своего места, его челюсть яростно поползла вниз.
  - Что?! - в бешенстве заорал он. - Как она узнала?!
  С замиранием сердца Джеймс понял, что, вероятно, произошло.
  - Сириус, когда Кикимер перенес нас сюда, к дяде Альфарду, ты забыл сказать ему, чтобы он держал это в секрете.
  Сириус откинулся на спинку дивана, хлопнув себя по лбу.
  - Так сложно отдавать правильные приказы!
  Альфард снова разразился своим оглушительным трубным хохотом.
  - Сириус, по-моему, тебе не следовало злоупотреблять своими правами перед домовым эльфом, или использовать его для вранья своим родителям.
  - И что нам теперь делать? - нахмурился Сириус.
  Альфард поднялся с места и подошел к изящной полке в углу комнаты.
  - Мы решим это через пару минут, но, прежде чем ты уйдешь, я хочу тебе кое-что подарить. Будем считать, что это подарок на твой будущий день рождения.
  Он вернулся с небольшим металлическим предметом размером и формой примерно с галеон, но сделанным из ярко-голубого металла.
  - Это, - сообщил он, поднимая монету театральным жестом, так что она блеснула в утреннем свете, - Переворачиватель. В мире таких осталось очень мало - я случайно заполучил его на одном аукционе на Дальнем Востоке.
  - Что он делает? - поинтересовался Питер.
  Альфард усмехнулся.
  - Я сейчас покажу.
  Он подбросил монету в воздух большим пальцем и поймал ее, прихлопнув на тыльной стороне другой руки. В это же мгновение он взлетел в воздух и перевернулся вверх тормашками, надежно приземлившись ногами на потолке. Джеймс и остальные с благоговением наблюдали, как он прошелся взад и вперед, аккуратно огибая хрустальную люстру.
  - Переворачиватель меняет силу притяжения на противоположную для человека, владеющего им, - пояснил Альфард. Джеймс с облегчением вздохнул про себя, ведь это означало, что мантия дяди Альфарда будет по-прежнему свисать к его ногам. У мальчика не было никакого желания увидеть то, что было под ней.
  - Как видите, он может быть весьма полезным инструментом, - продолжал он. - Вы останетесь в таком положении, пока не перевернете его снова. Но я дам вам парочку советов. Убедитесь, что вы сумеете поймать монету, когда подбрасываете ее, и никогда-никогда не используйте монету, если над вашей головой нет потолка... использовать ее на открытом воздухе будет в высшей степени неразумно.
  Он снова подбросил монету, поймал ее и проворно приземлился обратно на пол, затем передал ее Сириусу, который тут же испытал ее, прогулявшись по потолку сам. Он вернулся вниз, вопя от возбуждения, и каждый из ребят попробовал это по очереди. В какой-то момент вошла Пенни, бросила взгляд на грязные следы по всему белоснежному потолку и сразу же удалилась, от расстройства дергая себя за уши.
  - Ну ладно, - сказал Альфард после того, как все попробовали. - Как я уже говорил, у меня есть мысль, как отправить вас троих обратно в Хогвартс. Я бы попросил Пенни доставить вас прямо в вашу гостиную, но боюсь, что домовые эльфы могут совершать групповую трансгресссию только из Хогвартса, а не внутрь. Вместо этого я попрошу ее перенести нас в Хогсмид, откуда я смогу отправить вас в Хогвартс через через потайной ход.
  Джеймс и Сириус обменялись удивленными взглядами.
  - Потайной ход между Хогсмидом и Хогвартсом? - с любопытством спросил Сириус.
  Римус внезапно вскрикнул:
  - Нет!
  Все глаза в комнате устремились на него. Он покраснел.
  - Я хотел сказать... ну, есть и другие способы вернуться в Хогвартс из Хогсмида... Я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать. Пожалуйста, только... не таким путем.
  - Уверяю тебя, Римус, это совершенно безопасно, - сказал Альфард. - Это место находится в Сладком королевстве.
  Римус уставился на него в недоумении.
  - В Сладком королевстве?
  - Да, - кивнул Альфард. - Я обнаружил ход, когда работал там помощником. Он идет из подвала магазина в школу. Я подозреваю, что его построили гоблины - они использовали Хогсмид как штаб-квартиру во время своего восстания в 1612 году. Вам, первокурсникам, должно быть, рассказывал обо всем этом Биннс, верно?
  Римус все еще сидел, уставившись прямо перед собой. Питер уже начинал дремать на диване. А Джеймс и Сириус обменялись непонимающими взглядами друг с другом.
  - Их, вероятно, привлекли сахарные перья, - добавил Альфард, протягивая руку к своей трости. - Вперед!
  Когда они прибыли в Хогсмид, Джеймсу, Сириусу и Питеру пришлось притвориться, будто они там в первый раз. Сириус собирался отправиться прямиком к Сладкому королевству, но Джеймс схватил его за капюшон мантии, чтобы остановить его. Римус, который не участвовал с ними тремя в путешествии во 'Флориш и Блоттс', на самом деле видел Хогсмид впервые. Джеймс ожидал, что он будет взволнован, или, по крайней мере, заинтересован, но вместо этого Римус молчал, бросая нервные взгляды в сторону Визжащей Хижины. Неужели он боялся ее, подумал Джеймс.
  Возле Сладкого королевства они поблагодарили Альфарда и Пенни и попрощались. Потом, как только они оказались внутри, Альфард стал отвлекать продавца, чтобы они успели проскользнуть через дверь за прилавком и спуститься по небольшой деревянной лестнице в подвал. После недолгих поисков среди старых коробок и деревянных ящиков Питер обнаружил люк, открыв который они увидели уходящие вниз каменные ступени. Ход был именно там, где и сказал Альфард, но был очень хорошо замаскирован. Они все забрались внутрь, и Сириус захлопнул люк как раз вовремя, потому что наверху лестницы послышались голоса. Женский голос говорил:
  - Так ты сам это слышал?
  Джеймс услышал глухой стук, словно кто-то опустил тяжелый ящик прямо на крышку люка. Смущенный голос юноши ответил:
  - Ну да, я в самом деле это слышал! Ночь была темная, хоть глаз выколи, полная луна и все такое. Я был достаточно близко у той старой хижины, чтобы услышать, как стонут и завывают привидения, как повсюду летает мебель, будто внутри разразился настоящий ураган! Если бы я подошел ближе, возможно, меня бы здесь не было, чтобы рассказать об этом.
  Римус дернул Джеймса за руку.
  - Давайте выбираться отсюда.
  Как можно тише мальчики на цыпочках стали спускаться вслед за ним по каменным ступеням. Казалось, они шли целую вечность, но, наконец, достигли земляного пола в узком подземном проходе. Через несколько минут ходьбы по нему Сириус нарушил молчание.
  - Могу поспорить, что в Хогвартсе есть много тайных проходов, как этот. Я думаю, мы должны попытаться найти их все.
  - Возможно, тебе легче было бы отыскать их, если бы ты внимательнее слушал на уроках Истории магии, - заметил Римус. Джеймсу даже показалось, что он увидел улыбку на его лице.
  - У меня есть дела поважнее, - ответил Сириус, - например, поспать!
  - Или подоставать Северуса, - добавил Джеймс с усмешкой.
  Все четверо захихикали. Вскоре проход выровнялся. Продолжая путь, Джеймс не переставал восхищаться тем, как туннель был прорублен прямо в земле - трудно было поверить, что гоблины создали его много-много лет назад. Интересно, думал он, кто еще знал об этом.
  - Я согласен с Сириусом, - сказал он в конце концов. - Я тоже считаю, что мы должны найти все тайные ходы в Хогвартсе и отметить их. Мы могли бы составить секретную карту Хогвартса!
  - Прямо как карта Петри для мародеров! - подал голос Питер.
  - И нам нужно сделать так, чтобы она могла отслеживать также и учителей, - предложил Римус. - Если мы будем выходить по ночам, это поможет нам избегать их.
  - И не только учителей, - добавил Джеймс. - Вообще всех в замке!
  - Особенно Северуса, - зловеще ухмыльнулся Сириус. - Только представьте, как мы могли бы повеселиться, если бы знали, куда он идет и что делает. Мы стали бы супер-шпионами!
  Размышляя о способах, как помучить Северуса с помощью карты, друзья приятно убивали время, пока проход снова не стал плавно подниматься вверх, в итоге заканчиваясь у основания довольно крутой каменной лестницы. Наверху была узкая щель, которая открывалась за статуей горбатой одноглазой ведьмы.
  Оглядевшись украдкой по сторонам, Джеймс увидел, что они оказались на четвертом этаже замка. Рядом находился кабинет Заклинаний, и, судя по свету, струившемуся через окна, похоже, была уже середина утра. Сириус скинул с плеча наволочку с фрагментами скипетра и дневником.
  - Давайте спрячем их здесь в туннеле, чтобы Турнбилл не нашел.
  Джеймс бросил все попытки убедить друзей в том, что Турнбилл не был шпионом.
  - Но что, если кто-то пойдет этим путем? - спросил он. - Мы не знаем наверняка, единственные ли мы люди, которые побывали в этом туннеле.
  - Почему бы нам не спрятать их под лестницей? - предложил Римус. - Там так темно, что никто никогда не заметит.
  Согласившись, что это хорошая мысль, они снова спустились по лестнице, поспешно вырыли за ней яму и спрятали там наволочку со всем содержимым. Довольные своей работой, они вернулись обратно к статуе горбатой ведьмы.
  Учеников поблизости не наблюдалось. Все либо заканчивали завтрак в Большом зале, либо проводили субботнее утро в постели. Друзья с легкостью выскользнули из-за статуи незамеченными.
  - Где карта? - спросил Сириус. - Может, нам повезет найти тайник Гриффиндора!
  Джеймс вытащил карту из кармана и произнес проявляющее заклинание. Он позаботился о том, чтобы показать ее Римусу, который еще не успел увидеть ее. Точка теперь курсировала по третьему этажу неподалеку от кабинета Турнбилла. Она двигалась на удивление быстро.
  - Бежим! - сказал Джеймс, бросаясь в сторону лестницы. На третьем этаже они бросились к кабинету Турнбилла, но там ничего не было. Точка на карте тоже исчезла. Сириус застонал.
  - Куда, во имя волшебного мира, она подевалась?
  Джеймс нахмурился, просматривая карту в ее поисках. Затем, совершенно неожиданно, она вновь появилась на втором этаже.
  - Вот она!
  Они помчались вниз по лестнице, ведущей на второй этаж, и устремились в коридор классных комнат, куда, по мнению Джеймса, она вошла, но там было пусто. В расстройстве он еще раз проверил карту. Каким-то образом точка умудрилась пройти мимо них, потому что сейчас она была в классе Зельеварения двумя этажами ниже.
  - Сколько это будет продолжаться? - возмутился Римус. - Тайник просто исчезает всякий раз, как мы приближаемся, и снова появляется где-то в другом месте!
  - Я больше не могу бежать! - задыхался Питер, схватившись за бока. - Давайте просто спустимся вниз и позавтракаем!
  - Джеймс, - сказал запыхавшийся Сириус, - по-моему, мы ее так не поймаем. И я не знаю, сумеем ли мы даже увидеть ее. Что если она невидимая?
  Джеймс об этом не подумал.
  - Как можно поймать что-то, чего нельзя увидеть? - спросил он.
  Ни у кого не было ответа.
  
  
  ГЛАВА 17
  НОГИ БЕЗ ХОЗЯИНА
  
  К концу мая Джеймс всеми чувствами ощущал приближение лета. В классе он все чаще подпирал подбородок руками и засматривался через окна на зеленую траву и цветущие деревья, гадая, есть ли у лета дочь.
  Его одноклассники вели себя не лучше. Профессор Дирборн был ужасно недоволен количеством опоздавших учеников на свой урок (дети не очень-то спешили по дороге от школы к теплицам), а профессор МакГонагалл после третьей попытки привлечь всеобщее внимание просто задернула окна в своем классе и стала читать лекции при свечах. Джеймс особенно был расстроен, поскольку, когда он не смотрел в окно, он исподтишка наблюдал за беспорядочными движениями точки на карте. В темноте было слишком сложно разглядеть что-нибудь под столом.
  Друзья попытались проследить за точкой еще несколько раз, но это не принесло никаких успехов. Прежде чем они сумели придумать хоть какое-нибудь разумное решение проблемы, настало время годовых экзаменов. Первые несколько дней Джеймс ощущал, как у него буквально дымится голова, когда он лавировал между сдачей экзаменов и лихорадочными промежутками подготовки. Студентам-пятикурсникам, сдавашим свои С.О.В., было еще хуже. Гэвина Дарли пришлось отправить в больничное крыло после того, как он выпил зелье, якобы стимулирующее мозги, которое на самом деле оказалось настоем высушенного помета докси.
  - Хорошо хоть сезон квиддича закончился! - весело сказала Иззи Делони, пока ее товарища по команде выносили через портрет Полной Дамы. Джеймс почувствовал отвращение к самому себе. Со всей этой суетой, связанной со Скипетром Времени, он не сходил ни на один из последующих матчей по квиддичу.
  Вечером накануне их последнего экзамена по Истории магии было почти невозможно найти четыре свободных места в битком набитой библиотеке.
  - Кто был верховным 'шишкой' Международной конфедерации магов, когда она приняла Закон о Секретности? - спросил Римус, пролистывая свои записи по Истории магии.
  - Какой еще Закон о Секретности? - спросил Сириус, откидываясь на спинку стула и кладя ноги на стол. Римус потрясенно уставился на него.
  - Шучу, шучу! - рассмеялся Сириус, сплетая пальцы за головой.
  Джеймс, который изучал карту вместо своих конспектов, фыркнул. Закон о Секретности - это закон, который не давал маглам узнать о магическом сообществе. Это был один из самых важных и самых известных законов. Детей знакомили с ним задолго до того, как они поступали в Хогвартс.
  - Это был Джайлс Жадовиус Меркапудиус Клэгг, - прочитал Питер из своего учебника. Джеймс, конечно же, надеялся, что орфография на экзамене не будет идти в счет.
  - Десять баллов Гриффиндору, - воскликнул Сириус фальшивым властным голосом, небрежно перекатывая монету-переворачиватель между пальцами руки. - А теперь скажите мне, кто был верховным занудой на 1412-й Пижамной Встрече Необычайно Нудных Волшебников?
  За соседним столом захихикали первокурсницы из Когтеврана, однако Римус окинул Сириуса раздраженным взглядом.
  - Если ты не хочешь заниматься, возвращайся в гостиную, - строго сказал он.
  - Сегодня суббота! - заметил Сириус. - Кто в здравом уме будет учиться в субботу?
  Круча в кармане подвеску Баст, Джеймс понял, что он тоже не горел желанием учить что-нибудь. Он аккуратно сложил карту.
  - Не хочешь сходить на стадион и проверить шкафчики для метел? Вдруг их забыли запереть? - спросил он Сириуса.
  - Я уже думал, ты никогда не предложишь, - ответил Сириус, опуская свой стул на все четыре ножки. Он собрал вещи, чтобы идти, но внезапно замер. В другой части библиотеки сидел Северус и читал учебник по Истории магии, держа текст так близко, что его сальные волосы почти касались пожелтевших страниц.
  - Грязный ублюдок, - прошептал Сириус, запихивая Переворачиватель обратно в карман. - Сейчас ты получишь.
  Он направил палочку на Северуса.
  - Диктумполлюс.
  Внезапно Северус соскочил со стула, подвернул руки под мышки и принялся размахивать локтями, кудахча как курица. Сначала все головы удивленно повернулись к нему, но потом вся библиотека разразилась хохотом. Сириус просто покатывался со смеху. Северус бегал взад и вперед вдоль рядов учебных столов, нелепо дергая головой, пока не произошло нечто очень странное.
  Северус внезапно врезался во что-то невидимое и свалился на пол, тревожно кудахча. Рядом с ним из ниоткуда появилась пара ботинок, но только они были живыми - они брыкались и изо всех сил пытались убежать.
  - Я не могу в это поверить... - начал Джеймс.
  - Он шпионил за нами! - закричал Сириус. Он перепрыгнул через стол, забыв свои записи. Джеймс тоже сорвался со своего места. Начался хаос. Они вдвоем пробирались через столы, наступая на тщательно нарисованные лунные карты, сбивая стопки аккуратно сложенных конспектов и отпихивая их владельцев.
  Оставив осторожность, ноги бросились бежать. Джеймс видел, как они мелькают, то появляясь, то исчезая под мантией-невидимкой. В коридоре он махнул рукой Сириусу.
  - Сюда! - крикнул он через плечо, задыхаясь от бега. Ноги повернули за угол прямо перед ним. - Мы почти поймали его...
  ХЛОП.
  Стопка книг обрушилась на пол, и повсюду разлетелись листы пергамента. Джеймс споткнулся и выпустил карту из рук.
  - Джеймс Поттер!
  Джеймс посмотрел вверх. Над ним возвышалась Лили Эванс со скрещенными руками на груди, до жути похожая на профессора Макгонагалл.
  - Что ты делаешь? - спросила она. - Разве можно выскакивать вот так из-за угла!
  Сириус, который сумел вовремя остановиться, попятился назад, скривившись. Лили опустилась на колени и стала собирать свои вещи. Осознав, что невидимого шпиона, вероятно, давно уже нет, Джеймс встал на колени и попытался помочь.
  - Извини, м-м... кажется, я уронил здесь кое-что свое, - произнес он, осматривая книги в поисках карты.
  Лили нахмурилась.
  - Ну, и на что оно похоже?
  Римус и Питер остановились рядом с Сириусом. У Джеймса сжался желудок, когда он понял, что забыл наложить заклинание, стирающее карту, поэтому он не знал, как ответить под выжидающим взглядом Лили.
  - Я... м-м, ну... это вроде...
  Когда, казалось, что хуже быть уже не может, из коридора впереди раздалось мерзкое хихиканье. Не в силах противиться желанию сделать из любой катастрофы еще больше хаоса, Пивз летел в их сторону, как мотылек на пламя. Он в своей кудахтающей манере принялся сочинять песенки, осыпая ребят мелом из какого-то злополучного класса.
  - О Потти-Потти-Поттер, где твои глаза! Наткнулся на Эванс и отбил свой зад!
  - Заткнись, Пивз! - крикнул Джеймс, чувствуя, как его щеки вспыхнули. Ну конечно, это только заставило Пивза петь еще громче.
  - Малыш Потти-Поттер, как жаль, как жаль! Из-за бедной Эванс голову потерял!
  Джеймс покраснел еще сильнее, но потом он увидел кое-что, вселившее в него надежду. Из-под учебника Лили по зельеварению торчал уголок карты. Стараясь игнорировать насмешливые стишки, выходящие из уст Пивза, он схватил ее и поискал глазами точку. Внезапно его сердце подпрыгнуло к горлу. Точка не только была отчетливо видна, но она еще и не двигалась. Она висела, совершенно неподвижно, прямо над ним.
  - Пивз! - выдохнул Джеймс, с трудом веря своим глазам. Он вскочил на ноги. - Это был ты!
  Пивз как раз совершал кувырок в воздухе.
  - Малыш Потти-Поттер, какой стыд, какой стыд...
  Но его голос оборвался на половине фразы, когда его взгляд упал на карту в руке Джеймса. Лили тоже увидела ее.
  - Джеймс... что это? - тихо спросила она, встав на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо.
  Возможно, впервые в своей жизни (или своей послежизни), Пивз ошеломленно молчал.
  - Где малыш первогодка нашел этот предмет? - тихо спросил он наконец.
  - Э-э, Пивз, - осмелился Джеймс. - Ты знаешь, что это такое?
  Полтергейст кивнул, колокольчики на его шляпе зазвенели.
  - Ага, но я не видел ее тыщу лет.
  - Как нам попасть туда? - нетерпеливо спросил Джеймс.
  Лили в смущении переводила взгляд с одного на другого:
  - О чем ты говоришь? Попасть куда?
  Полтергейст ощерился загадочной и опасной улыбкой. Прежде чем Джеймс успел отшатнуться, тот резко выдвинулся вперед и схватил его за руку мертвой хваткой, которая обожгла, как раскаленное железо. Пол стремительно ушел из-под ног. Лили начала кричать, и Сириус, возможно, тоже что-то закричал, но потом все звуки и свет исчезли, словно вода, утекающая в слив.
  Внезапно ноги Джеймса снова оказались на твердой поверхности, однако вокруг ничего не было видно. Ничего, кроме темноты во всех направлениях, и, когда он освоился, то понял, что Пивз тоже исчез. Что-то зашуршало в темноте позади него, и мальчик инстинктивно потянулся за палочкой, спрятанной под мантией.
  - Пивз! - позвал он. - Пивз, куда ты меня принес?
  Где-то далеко справа Джеймс услышал хихиканье. Затем, мгновение спустя, хихиканье раздалось уже слева.
  - Пивз!
  Шуршание возобновилось, на этот раз справа от него.
  - Пивз, что это?!
  Полтергейст не появлялся, но его глумящийся голос прозвенел сквозь темноту:
  - Потти-Тотти-Поттер так ненавидит мои куплеты. Посмотрим, как вне пространства и времени скипетр найдешь ты!
  Не желая встречаться с источником загадочного звука, Джеймс стал медленно отступать прочь. Помимо этого звука в комнате царила полная и совершенно жуткая тишина, но тем не менее у Джеймса возникло странное ощущение, что за ним наблюдают - не только Пивз, но и какой-то темный, затаившийся зритель.
  Шорох внезапно прекратился. Джеймс замер, повернувшись лицом в сторону звука, напрягаясь, чтобы услышать его за своим неистово бьющимся сердцем. Вдруг кто-то, будто подталкивая мальчика вперед, на мгновение коснулся его спины холодной раскрытой ладонью.
  Джеймс громко ахнул и развернулся, побуждаемый тем же желанием зажечь свою палочку, которое он почувствовал в логове Коллекционера, но заставил себя подождать. Звук раздался снова. На этот раз он был волнующе близко - возможно, в пятидесяти футах или меньше, и он изменился. Он приобрел форму и больше походил на что-то, двигающееся на четырех ногах, бегущее рысью, нет... мягко переступающее лапами, приближаясь к нему.
  Джеймс пришел к заключению, что это, скорее всего, не Пивз. Что же это было за существо вместе с ним, вне пространства и времени? Какого монстра Гриффиндор посадил охранять в этом темном, забытом месте? Джеймс не мог заставить себя двигаться. Он не был уверен, в каком направлении ему идти, и вдобавок ко всему, он не был уверен, что сумеет найти выход из этого места. Решив, что ему ничего больше не остается, он вытащил палочку из кармана.
  - Люмос!
  Как только Джеймс произнес заклинание, он оказался в ярком круге света, не в состоянии увидеть что-либо за его пределами. Теперь он был маяком, сияющим для того, кто притаился во тьме. Немедленно пожалев о своем решении, он поспешил отменить его, но в панике не смог заставить свои губы произнести правильное заклинание.
  Шаги приближались... ближе... громче... но внезапно они остановились всего в нескольких футах от него. Джеймс едва ли мог видеть, что это было. Просто расплывчатая фигура, терпеливо ожидавшая за пределами освещенного круга.
  - К-кто там? - громко проговорил Джеймс. В ответ существо сделало шаг вперед, появляясь в пределах света палочки.
  Это был лев, какого мальчик никогда не видел раньше. Он был в два раза больше обычного льва, и он был полностью черный, с затуманенными белыми глазами. Пока зверь беззвучно кружил вокруг него, Джеймс ждал, почти надеясь, что тот заговорит. Лев молчал.
   'Чего он хочет?' - спрашивал себя Джеймс. Совсем не думая о том, что делает, он сомкнул руку вокруг прохладной, гладкой поверхности чего-то металлического в кармане. Подвеска Баст!
  Джеймс поскорее надел ее на шею. Но, должно быть, лев не был по-настоящему кошкой, потому что подвеска не сработала. Внезапно произошло нечто еще более пугающее. Когти льва превратились в ножи, а пасть распахнулась в неестественно огромную яму, полную острых как бритва обсидиановых зубов. Его глаза почти исчезли, растворившись на его морде, когда он издал леденящий кровь рёв, ударной волной прокатившийся по спине Джеймса. Затем свет погас.
  Ледяной кулак страха сжал грудь Джеймса. Не зная, что еще сделать, он повернулся и со всех ног кинулся в непроглядную темноту. Позади себя Джеймс слышал, как зверь преследует его. Он был так устрашающе близко, что мальчик почувствовал его зловонный запах - запах пота и крови. Пульс грохотал в ушах. Здесь не было ни окон, ни дверей. Вообще ничего. Мысли Джеймса мчались так же быстро, как и его ноги.
  'Что может первокурсник сделать против подобной твари?'
  'Нет окон. Нет дверей. Ничего'.
  'Что же Гриффиндор хочет, чтобы я сделал?'
  Сначала Джеймс бежал, вытянув руки перед собой, боясь врезаться в стену, но темнота, казалось, продолжалась вечно. Комната была совершенно безгранична. Как у человека, стоящего перед лицом смерти, у него перед глазами стали вспыхивать случайные воспоминания.
  Вот он задувает свечи на торте в свой пятый день рождения.
  'Нет окон. Нет дверей. Ничего'.
  Его отец приносит домой Мерлина, когда тот был всего лишь крошечным меховым комочком.
  'Нет окон. Нет дверей. Ничего'.
  'В течение последних трех поколений все члены нашей семьи учились в Гриффиндоре...'
  'Нет окон. Нет дверей. Ничего'.
  '... где обитают храбрые сердцем...'
  'Храбрые сердцем...'
  Джеймс встал как вкопанный. Не совсем понимая, зачем он это делает, он повернулся лицом к приближающемуся хищнику и крикнул в лицо смерти:
  - Я НЕ БОЮСЬ!
  Громоподобное приближение монстра вдруг сменилось глухим скрежетом. В руках Джеймса тускло засияла его палочка, постепенно возвращаясь к жизни, разгораясь ярче и ярче, пока вокруг снова не возник теплый защитный круг света. И тут из темноты по гладкому полу выкатился какой-то предмет и остановился прямо у его ног.
  Наконец, осмелившись дышать, Джеймс встал на колени и поднял четвертый и последний фрагмент Скипетра Времени.
  Джеймс постепенно приходил в себя. Возможно, прошли мгновения, часы, месяцы или даже годы, пока он находился здесь, вне пространства и времени, размышляя о том, что обрели в конце концов он и его друзья. Ему казалось, что прошло сто лет, а может быть, и вообще пара секунд, прежде чем до него дошло, что снаружи его ждут друзья. Пора было возвращаться назад.
  - Пивз? - громко произнес он.
  С легким хлопком перед ним появился полтергейст.
  - Отличное шоу, Поттер.
  Джеймс улыбнулся, вертя в руках осоклок скипетра.
  - Как так получилось, что именно ты охранял его? - поинтересовался мальчик.
  Пивз мерзко ухмыльнулся.
  - О, я древнее существо, и вижу, и слышу очень многое в замке. Гораздо больше, чем известно большинству обитателей, это уж точно. Гриффиндор знал, что я такая же часть этого замка, как и любая комната. Он доверил мне тайну.
  Джеймс не мог сдержать смех:
  - Гриффиндор... доверил тебе тайну?
  Пивз закудахтал:
  - Тайну Гриффиндора я бы никогда не раскрыл, а вот грязный секретик Поттера про Эванс - здесь все честно, честно!
  Щеки Джеймса покраснели.
  - Мне она вовсе не нравится! Давай, Пивз, лучше вытащи меня отсюда!
  Давясь смехом от собственной остроумной шутки, Пивз бросился вперед, снова хватая Джеймса за руку. Руку обожгло так же сильно, как и в первый раз, но это длилось мгновение, потому что тьма рассеялась, и со всех сторон хлынул свет и звук.
  - Джеймс! Джеймс! Что происходит? - кричала Лили.
  Сириус, бросившись вперед, протягивал к нему руку.
  - Джеймс, куда ты?
  Джеймс почувствовал, как его ноги снова вернулись на землю, и он спросил себя, а происходило ли с ним что-нибудь вообще. Карта снова была у него в руке, и все ребята выглядели точно такими же. Единственное, что ощущалось по-другому, его голова. Она словно в пять раз стала тяжелее. Когда мир застыл вокруг него, Джеймс мельком заметил испуганное лицо Сириуса, а потом он вырубился.
  
  
  ГЛАВА 18
  ЧЕЛОВЕК НА ПЛАТФОРМЕ
  
  ХЛОП.
  Джеймс проснулся, задыхаясь и хватая ртом воздух от боли, обжигающей его щеку. Кто-то высокий склонился над его кроватью.
  - Где он?!
  ХЛОП. Что-то твердое воткнулось в его шею.
  - Кто вы такой? Где что? - спросонья пробормотал Джеймс. Он вспомнил ощущение накрахмаленной простыни под своими руками. Он был в больничном крыле.
  - Не делай вид, что не знаешь! - прошипел голос. Брызги слюны полетели Джеймсу в лицо. Он узнал этот голос.
  - Турнбилл?
  Медленно лицо над ним прояснилось, по крайней мере, настолько, насколько это было возможно без очков. Сомнений не было. Как бы Джеймсу не хотелось признавать, что он ошибался, над ним нависал именно профессор Турнбилл. Он выглядел взбешенным, даже обезумевшим, и крепко прижимал кончик палочки к шее Джеймса.
  - Вылезай из кровати. Сейчас же.
  Джеймс послушно встал. Турнбилл взмахнул палочкой, и руки мальчика оказались скованы за его спиной.
  - Отведи меня к скипетру, и, может быть, я дарую тебе быструю, безболезненную смерть.
  Джеймс открыл рот, чтобы попросить свои очки, но Турнбилл произнес заглушающее заклинание, и в горле Джеймса появилось ощущение, будто он получил болезненный укол новокаина. Как бы он ни старался, он не мог издать ни звука. Пока мальчик с трудом пытался приспособить к этому свое дыхание, Турнбилл набросил на них обоих мантию-невидимку.
  - Идем, - приказал он, схватив Джеймса за скованные руки и еще сильнее вонзив палочку ему в шею.
  Джеймс сделал, как ему сказали, оставив свои очки на ночном столике. Возле двери он едва разглядел фигуру, похожую на тело, привалившуюся к стене.
  'Мадам Помфри', - подумал Джеймс, надеясь, что она не умерла.
  Ориентироваться в коридоре без очков оказалось чрезвычайно трудно. Тени от месяца все искажали в темноте. Колонны и статуи маячили во тьме как привидения, и Джеймс, прищурившись, едва не врезался в некоторые из них, вызвав у Турнбилла поток приглушенных проклятий и ругательств. Каким-то чудом они достигли лестницы, но внезапно Турнбилл с силой дернул его, чтобы укрыться за доспехами.
  Джеймс напряженно вглядывался в темноту, пытаясь понять, что происходит. Его глаза были почти бесполезны, но уши-то работали. Кто-то спускался по ступенькам. Он смотрел до тех пор, пока в появившемся пятне он едва различил профессора МакГонагалл. Джеймс стал выворачиваться из рук Турнбилла и изо всех сил попытался закричать, но Турнбилл так сильно вдавил ему палочку в шею, что у мальчика из глаз брызнули слезы.
  Профессор МакГонагалл не глядя прошла прямо мимо них, продолжая свой вечерний обход. Когда она оказалась вне пределов слышимости, Турнбилл толчком показал Джеймсу двигаться дальше. Джеймс повиновался.
  Пока они поднимались по лестнице, Джеймс спрашивал себя, что если Турнбилл уже напал на Сириуса, Римуса и Питера. Явно один из них должен был забрать гриффиндорский фрагмент скипетра, прежде чем позвать мадам Помфри. Может, они уже объединили все четыре части? Джеймс представил, как его приятели втроем веселятся, путешествуя по времени. Ну нет, они бы подождали его, не так ли?
  Выбросив этот образ из головы, Джеймс попытался понять, на каком они этаже. Он даже не был уверен, куда он ведет Турнбилла; он просто слепо шел в направлении гостиной. Он надеялся, что остальные не настолько глупы, чтобы вернуться туда со всеми четырьмя частями скипетра, или, что еще хуже, с полностью готовым Скипетром времени. Хотя Джеймс и не мог сказать на каком они этаже, но из массы размытых очертаний вокруг себя он украдкой заметил нечто, по всей видимости, не принадлежавшее окружающей обстановке - два ярких шара, светящихся и желтых, в тени под перилами.
  То, что произошло дальше, произошло очень быстро. Из тени выскочил маленький, пушистый комок, стягивая с них обоих мантию-невидимку. Палочка Турнбилла шлепнулась на пол, и Джеймс мгновенно почувствовал, как освободились его руки и вернулся голос.
  'Джеймс, беги!'
  Вспомнив, что на нем все еще была подвеска Баст, Джеймс обернулся, только чтобы увидеть, как Турнбилл вопит и корчится на полу, пока нечеткая фигура миссис Норрис атакует его грудь и лицо.
  'УХОДИ!'
  Джеймс бросился бежать, шатаясь и спотыкаясь, вверх по лестнице в полной слепоте. Он услышал вой раненой кошки, потом торжествующий смех Турнбилла, а затем быстрые, тяжелые шаги кого-то, поднимающегося по лестнице прямо за ним.
  Зная, что без очков у него практически нет шансов, Джеймс свернул на лестничную площадку неизвестного этажа. Может, если бы ему удалось найти какое-нибудь место, чтобы спрятаться до утра...
  БУМ.
  Перед глазами Джеймса вспыхнули звезды. Темное пятно перед ним не было тенью, как он думал. Это была статуя.
  - Что это было?
  - Тссс! Ты выдашь нас!
  Сначала Джеймс подумал, что слишком сильно ударился головой, и именно оттуда раздаются знакомые голоса. Затем его сердце радостно забилось, когда он сообразил, что это было. Статуя горбатой ведьмы!
  - Питер? - позвал он так громко, насколько осмелился. - Римус?
  Голос Сириуса ответил:
  - Джеймс! Это Джеймс! Впустите его!
  Статуя сдвинулась, открывая путь к Сладкому королевству. Оттуда вытянулись три пары рук, чтобы втащить его внутрь.
  - Джеймс! Что случилось? - спросил Сириус, критически оглядывая его. - Где твои очки?
  - Они внизу, в больничном крыле, я...
  Он вдруг вспомнил все, что произошло, и все это в спешке хлынуло у него изо рта.
  - Турнбилл! Это был Турнбилл! Он был в больничном крыле, он лишил меня голоса, мадам Помфри, миссис Норрис, я побежал...
  - Помедленнее, Джеймс, - сказал Римус, помогая ему сесть на каменную лестницу. - Турнбилл. Где он?
  Джеймс с трудом сглотнул, почувствовав боль в шее от палочки Турнбилла.
  - Миссис Норрис набросилась на него. Она видела, как мы поднимались по лестнице под папиной мантией-невидимкой. Ему известно, что у нас все четыре части, он собирается убить нас.
  Питер испуганно пискнул, и это эхом отразилось от пустых стен.
  - А как скипетр? - нетерпеливо спросил их Джеймс. - Вы сложили фрагменты? Он работает?
  Сириус протянул наволочку Джеймсу, чтобы тот увидел. Все четыре части скипетра звякнули друг о друга.
  - Мы пытались, - огорченно произнес он. - Ничего не происходит, когда просто соединяешь их вместе.
  Джеймс нахмурился. Могло ли случиться, что после столь долгого разделения, фрагменты больше не работают?
  - Ну, и что нам теперь делать? - спросил Сириус.
  Джеймс сжал наволочку в руке.
  - Нам нужно отнести их Дамблдору.
  - Но ты сказал, что Дамблдор...
  - Я знаю, что я сказал! - нетерпеливо воскликнул Джеймс, - но мы не сможем бороться с Турнбиллом в одиночку.
  Римус кивнул.
  - Я согласен, а где кабинет Дамблдора?
  Они уставились друг на друга. Никто понятия не имел.
  - Я видел МакГонагалл внизу, - сказал Джеймс. - Если мы найдем ее или кого-то еще, возможно, нам смогут помочь.
  - Тогда давайте выбираться отсюда, - сказал Сириус, помогая Джеймсу встать на ноги. - Все равно от этого места у меня мурашки по коже.
  Питера пришлось немного поуговаривать, но вскоре, тихо как мышки, все четверо выскользнули из-за спины горбатой ведьмы в коридор.
  - Я никого не вижу, - прошептал Сириус. - Я думаю, здесь безопасно.
  Медленно и тихо они на цыпочках пошли обратно к лестнице.
  - Ребята, - робко предложил Питер. - Вам не кажется, что лучше каждому из нас нести по одному фрагменту?
  - А с чего вдруг нам делать это? - прошипел Сириус. - Тогда каждый из нас станет очевидной мишенью, и ему будет намного легче заполучить один из фрагментов!
  Римус замедлился и внимательно посмотрел на него:
  - А что если он поймает того из нас, у кого все четыре части?
  Они нырнули в Зал трофеев. Джеймс опустил руку в мешок и начал раздавать фрагменты скипетра. Сириусу он передал слизеринский, Римусу достался когтевранский, Питеру - пуффендуйский, и себе он оставил гриффиндорский.
  - Ну все, если на нас нападут, мы должны будем разделиться и...
  Джеймс остановился на полуслове, так как понял, что наволочка не пуста.
  - Там еще что-то есть, - сказал он, опуская руку в поисках того, чем бы оно ни было. На самом дне он нашел дневник Петри.
  - Дневник, - сказал он, раскрывая его на стихотворении, о котором почти забыл.
  - Оставь его, Джеймс, нам он больше не нужен, - сказал Сириус, бросая нервный взгляд в сторону приоткрытой двери.
  Джеймс покачал головой и процитировал:
  - 'Возможно, мудро ты поступишь, если отсюда поиски начнешь, ведь то, что кажется далеким, на самом деле скрыто под рукой'.
  - Что? - спросил Питер.
  - Стихотворение. Это последняя строчка стихотворения, - сказал Римус. - Джеймс, нам больше не нужны стихи, у нас уже есть все четыре фрагмента.
  Джеймс не слушал. Он пристально вглядывался в написанные буквы. Казалось, они гудели, грохотали от переполнявшей их энергии. Вероятно, это было как-то связано с тем, что дневник находился так близко ко всем четырем частям скипетра. Он чувствовал их.
  - Может, он как помощник. И нам просто нужно поговорить с ним...
  Он поднес дневник ко рту.
  - У нас все четыре части. Скажи нам, что делать!
  Буквы перед его глазами зашевелились. Они скользили, они закручивались, они перестраивались, и несколько секунд спустя на этом месте появилось совершенно новое стихотворение. Четверо друзей склонили головы над ним и вместе прочитали вслух:
  
  Коль ты читаешь строки эти
  То в поисках дошел ты до конца.
  Поистине найти все части скипетра
  Могла лишь благородная душа.
  
  Пришла пора соединить опять
  То, что однажды разделили,
  И что с таким трудом добыто
  Теперь сольется воедино.
  
  Для справедливой Когтевран
  Ты доказал свой дух и свою волю,
  Для Слизерина - хитрость, ловкость
  Свое умение и свою силу.
  
  Для Пуффендуй прошел свой путь
  Через секретные миры и логово злодея.
  А Гриффиндору ты показал отвагу
  Перед лицом ужасным зверя.
  
  Я призываю само время
  Использовать всю власть,
  Чтоб из разрозненных осколков
  Возник могучий скипетр тотчас.
  
  Как только они проговорили последние слова, со страниц дневника засочился яркий, чистый свет. Он вырвался наружу, затанцевал по фрагменту скипетра у Джеймса в руках. Разрастаясь, он охватил Сириуса и Римуса, стоявших поблизости, и наконец, дотянулся до Питера в дальнем конце комнаты. Окружившее их сияние набирало силу и пульсировало, как живое. Внезапно, словно намагниченные, осколки скипетра вырвались из державших их пальцев и слились прямо в воздухе с еще одной ослепительной вспышкой золотого света. Скипетр снова был цел, и в течение нескольких секунд он парил и вращался в пространстве над дневником, приведшим к нему. Затем свет погас, и дневник упал на пол вместе со Скипетром времени.
  - Чтоб мне провалиться! - выдохнул Сириус.
  В дверях появилась тень.
  - Не то слово!
  Все четверо обернулись, держа палочки наготове. В лунном свете показался Турнбилл с крайне изумленным видом.
  - Спокойно... спокойно, мальчики. Я не могу в это поверить... это то, о чем я думаю?
  У Римуса в замешательстве отвисла челюсть. Питер затрясся как осиновый лист. А Сириус демонстративно заявил:
  - Вам придется убить нас, если вы попробуете забрать его.
  - Убить вас? - засмеялся Турнбилл. - Снять пару очков с Гриффиндора за то, что вы не в постелях, может быть, но с какой стати мне желать вам смерти, Сириус?
  Палочка Джеймса безвольно опустилась.
  - Но... но больничное крыло. Коридор... вы сказали...
  - Что я сказал? - спросил Турнбилл, выглядя искренне смущенным. - Джеймс, кажется, я вообще ничего не понимаю...
  Его прервал взрыв, снесший дверь в потоке черных искр. Через тлеющие обломки в небольшой Зал трофеев шагнул еще один Турнбилл, весь исцарапанный и в крови. Его огромные, злобные глаза метнулись от Сириуса к Римусу, от Джеймса к Питеру, и, наконец, остановились на первом Турнбилле.
  - Эбен, - спокойно произнес Турнбилл номер один. - Что ты здесь делаешь? Что ты натворил?
  - Они близнецы, - прошептал Римус. - Ну конечно... Фрэнк говорил, что у него есть брат...
  - Привет, Эдриан, - сказал новый Турнбилл, по-видимому, совсем не удивившись тому, что видит своего брата здесь. - Прими мои соболезнования по поводу твоей жены-маглы. Ты и твоя дочь-грязнокровка, должно быть, очень расстроены. Как она поживает, кстати?
  Лицо первого Турнбилла застыло. Эбен тихо засмеялся себе под нос:
  - Я так понимаю, это означает, что у нее все хорошо. Надеюсь, кто-то кормит ее в твое отсутствие. Ты держишь ее взаперти как домашнюю зверушку, а? Это все, на что годятся грязнокровки. Я всегда считал, что зверушкам нужен кто-то, кто заботился бы о них, следил бы, чтобы они не испачкали ковер.
  - Оставь Джуниетту в покое, - наконец сказал профессор Турнбилл.
  - Но как я могу? - ответил невинным тоном Эбен. - Она является частью серьезной проблемы. Как мы можем забыть о проблеме маглов? Сейчас это повсюду. Никакой магии здесь, никакой магии там. Нужно вести себя 'нормально', носить магловскую одежду. Теперь они портят наши родословные, о чем свидетельствует твоя Джуниетта. Чем это закончится, Эдриан? Чем это закончится?
  Профессор Турнбилл ничего не сказал, его лицо было каменным.
  - Ну, я полагаю, с этим больше не будет проблем, - сказал Эбен, принимаясь ходить по комнате. - Скоро все изменится. Наконец, у кого-то созрела правильная мысль.
  Профессор Турнбилл внезапно оживился.
  - Ты же не... ты не сделал...
  Эбен безумно расхохотался, и блеск лунного света на трофеях отразился болезненно-зеленым светом на его кровоточащем лице.
  - Эдриан, Эдриан... - он медленно стал закатывать рукав на левом предплечье. - Ты всегда был слабее из нас двоих. В каждой паре близнецов всегда так. Я и не жду, что ты поймешь. Дай мне только прояснить кое-что. В чьих руках, по-твоему, наше будущее? Время Дамблдора подходит к концу. Те, кто поддерживают его, слишком скоро пожалеют о своем выборе. Пришло наше время доказать верность новому господину...
  Он поднял руку, чтобы все могли увидеть. Вдоль предплечья тянулась недавно нанесенная Темная Метка.
  - Власть Темного Лорда растет.
  Пока те двое обменивались репликами, Джеймс заметил как Сириус украдкой пытается поймать его взгляд.
  - Что? - прошептал он уголком рта.
  Сириус многозначительно кивнул на Скипетр времени, лежавший на полу. Эбен еще не видел его. Джеймс все понял и медленно, осторожно отвел ногу в сторону, нащупывая предмет.
  - Боюсь, я не могу потратить на это всю ночь, - произнес Эбен. Он лениво оглядел свою палочку. - Видишь ли, у меня есть важное дело, которым нужно заняться. Вероятно, не стоит тратить свои силы, пытаясь убедить тебя присоединиться к нам. Обидно, на самом деле, ведь ты мог бы оказаться весьма полезным для нашей маленькой команды.
  Он направил палочку прямо между глаз профессора Турнбилла.
  - Передавай привет своей маглорожденной жене.
  Джеймс подцепил скипетр ногой и потянул его к себе. Эбен, должно быть, заметил, потому что перевел свою палочку на Джеймса.
  - ОСТОЛБЕНЕЙ!
  - НЕ-ЕТ! - закричал профессор Турнбилл, бросаясь на своего брата. Заклинание просвистело мимо левого уха Джеймса, взъерошив его растрепанные темные волосы, и ударило Питера в лоб.
  - Питер! - воскликнул Римус, подхватывая его, когда тот без сознания рухнул на пол.
  Джеймс хотел подбежать к нему, но Эбен и профессор Турнбилл катались по полу, преградив ему путь. Профессор Турнбилл выкрикивал заклинания, но Эбен крепко держал его за запястье своей рукой, не выпуская палочки. Струи света бешено отскакивали от шкафов. Звенело стекло, летели награды.
  - Джеймс, - крикнул ему Римус, - хватай скипетр!
  Профессор Турнбилл повернул голову, чтобы взглянуть, и Эбен воспользовался тем, что он отвлекся.
  - ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС!
  Профессор Турнбилл застыл на месте, выпрямившись как доска. Эбен перешагнул через него и обратил свои темные, безумные глаза на Джеймса. Поднял палочку.
  - Отдай его мне. Сейчас же.
  Римус внезапно прыгнул.
  - Джеймс, Сириус, БЕГИТЕ! - взревел он и набросился на Эбена. Они влетели в шкаф с трофеями, посылая в воздух еще больше осколков стекла. Джеймс наклонился и подхватил скипетр, а потом вместе с Сириусом выбежал из комнаты, слыша за собой только крики и звон бьющегося стекла.
  - АВАДА КЕДАВРА!
  У Джеймса оборвалось сердце.
  - НЕТ! - закричал он, поворачиваясь. Сириус остановил его.
  - Идем, Джеймс, мы должны унести скипетр как можно дальше отсюда!
  - Что если он... - начал Джеймс, но не смог закончить фразу. Его желудок мучительно скрутило.
  - Он сделал это для нас. Мы должны идти!
  Эбен выскочил из Зала трофеев.
  - СТОЙ! - прорычал он, поднимая волшебную палочку.
  Разноцветные струи света рикошетом отлетали от стен. Джеймс и Сириус уворачивались от них, пробираясь обратно к лестницам. Добежав туда, они чуть не сбили с ног очень встревоженную МакГонагалл, и она только успела пробормотать: 'Поттер! Блэк! Что такое...', как внезапный луч красного света ударил ее в бок, отбросив вниз по лестнице. Не в силах остановиться и помочь ей, Джеймс и Сириус отчаянно понеслись вверх, перепрыгивая через две ступеньки.
  - Куда мы? - прокричал Джеймс Сириусу, когда они добрались до площадки седьмого этажа.
  - Я не знаю! - ответил Сириус, махнув рукой в воздухе. - Наверх!
  Луч зеленого света ударил в перила рядом с Джеймсом.
  - Нельзя останавливаться, - сказал он, отталкивая Сириуса в сторону.
  - Жаль, что это не похоже на то, когда мы были в подземельях! - заметил Сириус, когда они возобновили бег. - Мы не можем стать большими, чтобы затоптать его до смерти, и я совершенно уверен, что миссис Норрис не сможет его съесть!
  Джеймс не знал, что ему сказать, так что вместо этого они просто побежали дальше мимо портрета Полной Дамы и доспехов, в которых когда-то сидела в плену миссис Норрис. Когда удары посыпались возле кабинета Флитвика, девочка на портрете вскочила на ноги.
  - Джеймс, что происходит?
  - Элоиза! - крикнул Джеймс через плечо, - нам нужна помощь, позови Дамблдора. Или еще кого-нибудь!
  Ей не нужно было повторять дважды. Элоиза исчезла за рамой картины как раз в тот момент, когда струя света ударила туда, обрушивая картину на пол и превращая в груду щепок и обломков. Эбен громко выругался в нескольких метрах от них.
  Уклоняясь от новых заклинаний, Джеймс и Сириус ринулись к Западной башне и стали взбираться по винтовой лестнице, которая вела в совятню. Оказавшись наверху, они ворвались в заваленную соломой комнату, едва не поскользнувшись на полу, покрытому птичьим пометом.
  - Мы в ловушке! - тупо сказал Джеймс.
  - ЛЕЗЬ! - скомандовал Сириус, хватаясь за нижнюю жердочку для птиц. Джеймс последовал за ним, и оба торопливо закарабкались вверх, пачкая свои руки и мантии совиным пометом.
  С нежным уханьем что-то легкое и пестрое уселось на плечо Джеймса.
  - Гера, возьми скипетр! Унеси его отсюда!
  Молодая сова старалась изо всех сил, чтобы ухватить тяжелый кусок обсидиана, но не сумела поднять его.
  - Ха!
  Эбен появился в дверях, тяжело дыша. Он выглядел безумнее, чем когда-либо, с пеной у рта, выпученными глазами и мантией, разорванной в клочья кошачьими когтями и стеклом. Гера тревожно прогудела, и, словно повинуясь какому-то защитному инстинкту, спикировала на него, широко растопырив свои маленькие когти.
  - Депульсо, - бросил он почти лениво. Словно отбитая невидимым загонщиком квиддича, Гера отлетела назад в фонтане перьев и пропала в одном из окон.
  - ГЕРА! - закричал Джеймс.
  Эбен рассмеялся холодным, безразличным смехом и начал карабкаться вслед за ними.
  - Куда же вы собрались, а? Вы лишь оттягиваете неизбежное, если только не отрастите крылья и не взлетите.
  Сириус посмотрел вниз на Джеймса, его лицо было полно ужаса.
  - Крыша - единственное место, куда нам остается пойти!
  Он протиснулся в одно из открытых окошек под потолком, Джеймс - за ним, успев избежать еще одного красного луча.
  Без очков было трудно сказать, но Джеймсу показалось, что вокруг них раскинулась огромная гладь озера, отражавшая яркий полумесяц. Приятный летний ветерок пронесся по его волосам.
  'Когда-нибудь мы обязательно поднимемся сюда снова, - подумал он, - если, конечно, не умрем'.
  Сириус развернулся почти в полный оборот.
  - Сюда, - сказал он, потом повернулся и посмотрел в другую сторону. - Нет, наверное, сюда...
  БУМ.
  Джеймс смотрел, как фигура Эбена появляется из зияющих, дымящихся обломков того, что раньше было окном совятни.
  - Пожалуйста, решай быстрее, - торопил он, стараясь не походить на Питера.
  - Сюда! - наконец сказал Сириус, бросаясь влево. Джеймс полез за ним по неровной черепице, но внезапно огромный столб света вспыхнул в ночи перед ними, и они остановились как вкопанные. Эбен проделал огромную дыру в крыше у их ног, преграждая путь вперед. Он небрежно подошел, направив палочку им в лица.
  - Отдайте мне скипетр, - сказал он, протягивая ладонь свободной руки. - Вам больше некуда бежать. Мы закончили эту маленькую игру, и я выиграл.
  Джеймс взглянул на Сириуса, который ответил ему легкой, грустной улыбкой, как бы говоря: 'Мы сделали все, что было в наших силах'.
  - Может, ты хотел бы увидеть, как твой друг попробует смертельное заклятие? - задумчиво рассуждал Эбен, переводя палочку на Сириуса, чьи глаза расширились. - Глупый мальчишка... отдай мне его сейчас, или я буду пытать твоего друга.
  Сириус плюнул ему в лицо.
  - Это все, что ты получишь от нас, - процедил он.
  Джеймс перевел взгляд с протянутой руки Эбена обратно на скипетр в своих измазанных грязью руках. Странное ощущение возникло у него в пальцах ног, почти осязаемый гул, который охватил все тело до самой макушки головы. Скипетр напоминал ему, что он живой, пробудился и готов к действию...
  - Отнеси нас отсюда куда-нибудь... куда угодно, - прошептал он своему отражению на его гладкой черной поверхности.
  - АВАДА КЕДАВРА! - заорал Эбен, но как только заклинание сорвалось с его губ, время замедлилось. Глаза Сириуса закрылись одновременно со вспышкой зеленого света, которая вырвалась из кончика палочки Эбена и замерла.
  С глубоким вибрирующим звуком скипетр сорвал Джеймса с места и увлек в кружащийся вихрь света. Перед мальчиком замелькали места и люди, он слышал обрывки слов, крики, разговоры; часы, годы и десятилетия пролетали мимо него, пока скипетр уносил его прочь в то место и время, которое сам решил ему показать.
  - Увидимся на Рождество.
  Джеймс почувствовал бетон под руками и коленями. Сердце сжалось в груди, когда он понял, что Сириус остался позади. Вероятно, из-за того, что он не прикасался к скипетру. Джеймсу оставалось надеяться, что с ним все в порядке. Внезапный свисток поезда напугал его, мальчик вскочил на ноги. Он с облегчением выдохнул, когда понял, где находится. Это было очевидно даже без очков.
  Это был вокзал Кингс Кросс. Хогвартс-экспресс выглядел точно так же, как и осенью, с огромными клубами черного дыма, выходившими из его трубы. Вокруг него толпились люди, грузили чемоданы, семьи обнимались и прощались, но на этом сходство заканчивалось. Всё остальное выглядело по-другому. Вдоль стены стояли новые скамейки, которых он не помнил, а колонны и потолочные балки были выкрашены в другие цвета. Даже большие круглые указатели с надписью 9 ¾ отличались. Несомненно, это был вокзал Кингс Кросс, но это был не тот Кингс Кросс, который он знал. Это был Кингс Кросс будущего.
  - Что, если я попаду в Слизерин?
  Неподалеку стояли две фигуры - отец и его маленький сын, чье маленькое и худое личико выглядело испуганным.
  Джеймс ахнул, его сердце бешено заколотилось. У него не было очков, но это было очевидно. Отец - это был он сам - его повзрослевшая версия. Он теперь присел на корточки так, чтобы лицо маленького мальчика было немного выше его. Он что-то говорил в ответ, но слишком тихо, и Джеймс не мог расслышать.
  Джеймс продвинулся поближе, пытаясь лавировать между чемоданами и тележками, множеством родителей, говорящих последние напутствия своим детям. Казалось, никто не обращал на него внимания несмотря на то, что он был весь в крови и вымазан в птичьем помете.
  - ... но если это тебя так беспокоит, ты сможешь сделать выбор в пользу Гриффиндора, - говорил 'взрослый' Джеймс. - Распределяющая Шляпа учтет твое желание.
  Джеймс наполнился гордостью. Вот была правда, прямо перед ним. Змеи, которые прошептали те ужасные слова ему и Сириусу прошлой зимой, ошибались. В конце концов, сын будет знать его, и Джеймс доживет, чтобы передать ему совет своего собственного отца.
  - Правда? - сказал мальчик, и на его лице отразилось удивление.
  - У меня это сработало, - сказал Джеймс-отец.
  Внезапно по всему алому поезду захлопали двери, и родители заторопились, чтобы поцеловать в последний раз, что-то напомнить в последнюю минуту. Джеймсу хотелось подбежать к взрослой версии самого себя, чтобы задать множество вопросов... оставались последние несколько футов между ними, но тут маленький мальчик запрыгнул в вагон, и женщина закрыла за ним дверь. У нее были рыжие волосы.
  - Лили... - прошептал Джеймс, останавливаясь на пути. Она была слишком далеко, чтобы он мог разглядеть ее лицо, но по рыжим волосам он понял, что это должна быть она. Когда поезд тронулся, 'взрослый' Джеймс пошел рядом с ним, смотря в худое личико своего сына, пылающее от волнения.
  Джеймс остановился. Это был момент, который он не мог прервать. Должно быть, это ощущалось как тяжелая утрата - наблюдать, как твой собственный сын ускользает от тебя. Джеймс улыбнулся про себя, ему пришла в голову странная мысль. Когда-нибудь, когда он вырастет, и этот момент действительно настанет, догадается ли он обернуться, чтобы увидеть одиннадцатилетнего 'себя', нерешительно стоявшего всего в нескольких футах от него?
  Последнее облачко пара исчезло в осеннем воздухе. Поезд скрылся за углом, и рука 'взрослого' Джеймса все еще была поднята в знак прощания, когда Лили подошла к нему и что-то прошептала. Что-то вроде: 'С ним все будет в порядке'.
  Джеймса переполняли эмоции, каких он никогда не испытывал раньше. Волна счастья. Страстное желание. Может, даже немного печали, хотя он не мог сказать почему. Скипетр ведь не показал бы того, чему на самом деле не суждено было быть... не так ли?
  Как будто решив, что Джеймс увидел достаточно, глубокий вибрирующий гул вернулся. И Джеймс успел увидеть последнее: 'взрослый' Джеймс потер что-то у себя на лбу, но в тот же момент скипетр снова сорвал его с места, и вспышки мест и людей завертелись в обратном направлении.
  Джеймс зажмурился, стараясь сохранить остатки увиденного, пока не обнаружил, что снова стоит на крыше совятни, рядом с Сириусом. Палочка Эбена по-прежнему была поднята, а другая рука тянулась за скипетром.
  - Глупый мальчишка... - произнес он. - отдай мне его сейчас, или я буду пытать твоего друга...
  Джеймс снова наблюдал, как Сириус плюет ему в лицо.
  - Это все, что ты получишь от нас, - процедил он.
  - АВАДА КЕДАВРА! - проревел Эбен, и зеленая вспышка света вырвалась из его палочки.
  - ЗАМРИ! - заорал Джеймс, и совершенно внезапно всё остановилось. Джеймс ждал, но ничто не двигалось. Сириус напоминал статую, его глаза были плотно закрыты, зеленая струя света находилась всего в нескольких дюймах от его груди.
  Осмелившись снова вздохнуть, Джеймс понял, что может свободно двигаться, не нарушая неподвижности сцены. Это было странное чувство, которое в очередной раз оставило у него ощущение, что за ним наблюдает какая-то невидимая публика. Стараясь игнорировать его, он пристально вгляделся в лицо Сириуса. Это было уникальное явление - увидеть кого-то, готовящегося к собственной смерти.
  Не просто кого-нибудь, подумал Джеймс. Своего лучшего друга.
  Он взял Сириуса за руку и потянул его в сторону. Когда он сделал это, бремя, которое, как оказалось, он все еще нес, упало с его плеч, и это было так поразительно и так чудесно, что он громко рассмеялся. Его так мучила совесть из-за диадемы Коллекционера, то, как она соблазнила его, но теперь-то он знал себя. Джеймс был настолько уверен в этом, что даже если бы диадема снова оказалась в его руках, он знал, что она не сможет причинить ему вреда. Кем бы или чем бы ни была диадема, она не знала ни любви, ни дружбы. И никогда не узнает, и Джеймсу стало жаль ее.
  Когда он оттащил Сириуса достаточно далеко, чтобы смертельное заклятие миновало его, Джеймс выдохнул с облегчением. Именно тогда он заметил руку Сириуса, застывшую в тот момент, когда он пытался достать что-то из кармана. С любопытством Джеймс вытащил то, что было внутри. Это был ярко-синий Переворачиватель. Ему вспомнились слова дяди Альфарда:
  '...никогда-никогда не используйте монету, если над вашей головой нет потолка... использовать ее на открытом воздухе будет в высшей степени неразумно...'
  Уголок рта Джеймса дернулся в улыбке. И тогда он подкинул монету в воздух, но не над своей рукой, а над протянутой ладонью Эбена. Монета зависла над ней, вращаясь снова и снова, как будто ожидая команды Джеймса.
  - Отомри.
   Зеленая струя света, не причинив вреда, уплыла вдаль, и Сириус, оказавшись в безопасности, тяжело вздохнул. У Джеймса было достаточно времени, чтобы уловить выражение замешательства, испуга и удивления на лице Эбена, прежде чем монета упала на его раскрытую ладонь, и он с криком взвился в темное небо. Монета упала на землю там, где он стоял, вращаясь до тех пор, пока не легла решкой.
  Сириус со смехом взял монету:
  - Он не угадал.
  Джеймс усмехнулся, но тут откуда-то с очень-очень большой высоты до его ушей донеслось:
  - РЕДУКТО!
  С небес на землю стремительно прилетело последнее проклятие Эбена Турнбилла.
  - Берегись! - закричал Джеймс, толкая Сириуса к окну совятни, но было слишком поздно. То, что осталось от крыши, взорвалось, когда заклинание попало в цель, и Джеймс почувствовал, как его тело взрывом подбросило в воздух. Ветер засвистел в ушах - он ускорялся в направлении озера внизу. Но затем... невероятно... он почувствовал, как его полет замедляется.
  'Наверное, так себя чувствуешь, когда умираешь...' - подумал Джеймс, и в эту секунду мир исчез.
  
  
  ГЛАВА 19
  ТАЙНА ТАТУИРОВКИ
  
  Джеймс смутно почувствовал, как яркий свет льется прямо ему в глаза.
  'Небеса? - подумал он. - Нет, этого не может быть. Как насчет того, что показал мне скипетр? Я не мог умереть. Я не мог умереть!'
  - Я не мог умереть! - закричал Джеймс, внезапно садясь.
  - Нет. Ты, определенно, не умер, Джеймс, - ответил чей-то голос.
  Джеймс несколько раз моргнул. Он не был уверен, кто с ним разговаривает. Все по-прежнему было размыто, а от сильной головной боли становилось только хуже.
  - Вот, - сказал тот же голос, и Джеймс почувствовал, как ему в руки вложили очки. Джеймс надел их, и в поле зрения появилось лицо Альбуса Дамблдора. Тот уютно устроился в кресле, придвинутом к его постели.
  - Профессор Дамблдор?
  - Да, Джеймс. Похоже, ты пережил несколько весьма интересных приключений в течение первого курса в Хогвартсе.
  Джеймс молча кивнул. Внезапно, словно открылись ворота шлюза, все воспоминания сразу нахлынули на него.
  - Где Сириус? А Питер? Римус! У Римуса все хорошо? Что с ним случилось? Миссис Норрис и... и Гера, и мадам Помфри!
  Дамблдор безмятежно улыбнулся.
  - Они все прекрасно себя чувствуют, Джеймс.
  Мальчик испытал огромное облегчение.
  - Профессор Дамблдор, мы его нашли! Мы нашли Скипетр Времени! Где он? Он был у меня, когда я упал... Что случилось, когда я упал?
  Дамблдор терпеливо ждал, пока Джеймс выскажет все свои вопросы, прежде чем ответить.
  - Прежде чем я отвечу на твои вопросы, позволь мне выразить свою гордость тебе, Сириусу, Римусу и Питеру за то, что вы сумели завершить задание, которое не смогли выполнить ни я, ни другие волшебники, намного более опытные, чем я.
  Джеймс вспыхнул от гордости.
  - Возможно, - продолжил Дамблдор, - тем из нас, кто старше и гораздо опытней, следует напомнить, чтобы они прислушивались и ценили идеи наших молодых, более изобретательных учеников.
  - А где сейчас Скипетр Времени?
  Дамблдор сложил руки на коленях.
  - Мне удалось остановить тебя во время твоего падения, но скипетр... я не смог. Он исчез в озере, и, Джеймс, поскольку ты, Сириус и я - единственные три человека, которым известно о его нынешнем местонахождении, то я предлагаю оставить его там.
  - Почему? - спросил Джеймс. Его надежды рухнули, хотя причины этого он не вполне понимал.
  Голубые глаза Дамблдора смягчились.
  - Джеймс, я не знаю, в какой мере ты сам испытал Скипетр времени, но, насколько я могу судить из собственного опыта, когда я был мальчиком, я тоже искал предметы, обладающие великой мощью, и возможно, не из лучших побуждений. Я смотрел только вперед. И никогда не оглядывался вокруг, и в результате я упустил несколько величайших даров жизни.
  Джеймс собирался спросить его, что это были за дары, но потом что-то подсказало ему не делать этого. У него было ощущение, что он тем самым вмешается во что-то личное, во что-то, что до сих пор являлось источником огромной печали для Дамблдора. Джеймсу вдруг припомнился портрет девушки, о котором говорил Коллекционер, и у него возникло смутное подозрение, что она имела к этому какое-то отношение. Дамблдор, словно благодарный Джеймсу за молчание, мягко улыбнулся.
  - Многие волшебники... очень многие... ищут возможность изменить прошлое или узнать будущее. Из этих трех, по-моему, только настоящее поистине волшебно. Оно самое мгновенное, самое мимолетное. Его труднее всего уловить, но легче всего изменить.
  - Сэр, - начал Джеймс, обхватывая колени руками и притягивая к груди, - что будет делать Волан-де-морт теперь, когда Эбен Турнбилл мертв?
  Он не запнулся на имени, и Дамблдор, похоже, был слегка удивлен, и, возможно, даже немного восхищен услышать то, как Джеймс произнес его имя.
  - Джеймс, я не буду тебя обманывать, - сказал он. - Волан-де-морту известно о тебе, и поскольку ты бросил ему вызов, ты вместе со своей семьей и друзьями, больше не будешь в безопасности.
  Джеймс резко выпрямился.
  - Мои мама и папа, Мерлин...
  - Джеймс, пожалуйста, расслабься, - сказал Дамблдор, приятно улыбнувшись обеспокоенной мадам Помфри, которая только что ворвалась в палату, услышав возглас Джеймса. - Я тебя уверяю, что персонал школы и я сможем хорошо защитить твою семью и твоих друзей.
  Мадам Помфри бросила на Дамблдора неодобрительный взгляд, но тем не менее отступила.
  - Каким образом? - спросил Джеймс.
  Дамблдор наклонился ближе:
  - Я поделюсь с тобой, потому что это касается тебя, но я должен попросить тебя проявлять осторожность, когда будешь делиться этой информацией с другими. Я считаю, что для нас настало время ответить на растущую угрозу со стороны Волан-де-морта и его последователей. Мы организуем орден, чтобы следить за его передвижениями, а когда будет необходимо, мы защитим тех, над кем нависнет опасность.
  Глаза Джеймса расширились:
  - Я хочу помочь! Я хочу вступить в него!
  Дамблдор покачал головой.
  - Боюсь, что в данный период жизни ты пока не готов.
  - Когда же я буду готов?
  В глазах Дамблдора блеснули искорки веселья... или, может быть, гордости?
  - Если удача будет на нашей стороне, Джеймс, к тому времени, когда ты достаточно повзрослеешь, в существовании ордена вовсе не будет надобности.
  Джеймса охватило разочарование, и он с горестью откинулся на подушки.
  - Если это тебя утешит, - сказал Дамблдор, подбирая мантию и вставая со стула, - сегодня утром у меня был такой же разговор с Блэком. Он тоже хотел присоединиться к нам, но я дал ему тот же ответ, что и тебе.
  Джеймс резко подпрыгнул в постели, вспомнив, какой сегодня был день.
  - Экзамен по Истории магии! Я пропустил его!
  Дамблдор усмехнулся.
  - Тебе и твоим друзьям не нужно беспокоиться о нем. Могу предположить, что в этом году вы провели немало самостоятельных занятий по Истории магии. Кроме того, у нас нет возможности выяснить, не использовали ли вы скипетр, чтобы узнать ответы перед сдачей экзамена, не так ли?
  Подмигнув, он повернулся, чтобы выйти из палаты.
  - Сэр? - спросил Джеймс.
  Дамблдор остановился и оглянулся назад.
  - Может ли скипетр показать что-то, чего возможно не случится?
  Легкая понимающая улыбка пробежала по старческим чертам Дамблдора.
  - Нет, Джеймс. Он показывает то, что было и что будет. Однако, весь фокус в том, чтобы понять, что именно ты видел.
  Прежде чем Дамблдор повернулся, чтобы уйти, его глаза блеснули еще раз, но по причинам, которые Джеймс не мог понять. За его улыбкой почувствовалась некоторая грусть. Но прежде чем он успел обдумать это, Дамблдор ушел.
  К тому времени, когда мадам Помфри разрешила Джеймсу покинуть больничное крыло, экзамены уже закончились, и почти все ученики высыпали на улицу, чтобы насладиться оставшимся летним днем, ведь завтра утром поезд отвезет их домой. Джеймс в одиночестве вышел на крыльцо замка, оглядывая двор в поисках какого-либо признака его друзей. Наконец он заметил их под старым буком у озера.
  - Эй, ребята, - сказал он, приближаясь к ним. Ярко-оранжевое солнце только начинало опускаться за туманный горизонт.
  - Рад видеть тебя целым и невредимым, Джеймс, - сказал Римус, прислонившись спиной к стволу дерева. - Я сохранил твою мантию-невидимку. Она у тебя в чемодане наверху. Сириус рассказал нам о том, что произошло... по крайней мере то, что он мог вспомнить...
  Сириус пожал плечами.
  - Когда разрушающее заклятие ударило в крышу, меня взрывом отбросило обратно в башню. Я сломал руку, но мадам Помфри залатала ее в одно мгновение.
  Джеймс повернулся к Римусу.
  - А ты как? Я был уверен, что он применил к тебе Смертельное заклятие!
  Римус рассмеялся.
  - Я услышал, как он начал произносить заклинание, поэтому отреагировал первым возможным способом: я схватил ближайший трофей, чтобы отразить его. Заклинание отскочило и ударило в стену, но я при этом вырубился. Награда бедного Т. М. Реддла теперь изрядно подпорчена. Вот не повезло тому, кому придется ее чистить.
  - Римус, ты не обязан был помогать нам таким способом, - сказал Джеймс. - Тебя же могли убить.
  Римус пожал плечами.
  - Кто-то должен был это сделать. Ведь вы трое - мои первые настоящие друзья. Как сказала моя мама перед Рождеством...
  Сириус оживился. Римус не вспоминал о встрече с матерью с тех пор, как это произошло.
  - Она права, - продолжил он. - Это трудно для людей вроде меня...
  На мгновение показалось, будто внутри него идет серьезная внутренняя борьба: поделиться с ними чем-то большим или нет.
  - ... ну, вы знаете, каким я могу быть застенчивым, - закончил он, сдувшись, как старый воздушный шарик. Очевидно, он говорил не всю правду, но после того, что он сделал прошлой ночью, никто не хотел давить на него.
  Джеймс опустился на теплую траву рядом с Сириусом.
  - Ко мне приходил Дамблдор, - сообщил Сириус. - Он сказал, что навестит и тебя, когда ты проснешься.
  - Да, он приходил, - тихо сказал Джеймс. - Мне кажется, что он потерял кого-то, когда был молодым, и кажется, я знаю, кто это был.
  - Я тоже, - сказал Сириус, а затем, к удивлению Джеймса, вытащил из своего кармана овальный предмет на цепочке. Это был серебряный медальон, который им показал Коллекционер - тот, который принадлежал портрету девушки в кабинете Дамблдора.
  - Он у тебя, - изумленно воскликнул Джеймс. - Но как?
  - Когда ты бросил карту, Коллекционер увидел ее и собирался заполучить. Я помешал ему, помнишь? Медальон выпал на землю, пока мы боролись. Он даже не заметил, что я его стащил.
  Джеймс взял медальон и повертел в руках. Он был твердым, но все равно выглядел странно, как будто нарисованный кистью.
  - Почему ты не рассказал нам?
  - В ту ночь многое произошло, - сказал Сириус. - Я забыл об этом, пока Дамблдор не напомнил мне.
  - Мы должны вернуть медальон, - сказал Джеймс, возвращая его.
  - И мы вернем, - сказал Сириус, убирая его в карман. - В нужное время.
  Джеймс взглянул на поблескивающие красно-золотые отблески на поверхности озера.
  - Скипетр где-то там.
  Сириус улыбнулся:
  - Наверное, кальмар теперь путешествует во времени.
  Все рассмеялись. В последующие годы Джеймс всегда будет с нежностью вспоминать тот тихий момент в самом конце их первого приключения. В последующие годы он так и не сможет точно вспомнить, о чем именно они говорили в тот день или каковы были планы одиннадцатилетних мальчишек на славное неизвестное будущее, но он всегда будет помнить облегчение и удовлетворение, которые он почувствовал, находясь вместе со своими ближайшими друзьями и болтая о разных вещах в опускающихся сумерках, пока последние алые оттенки летнего солнца не исчезли за темным горизонтом.
  
  ***
  - Смотри, куда идешь!
  - Извини! - выкрикнул Сириус, на максимальной скорости поворачивая тележку Хогсмида со своим школьным чемоданом вокруг ужасно раздраженного Люциуса Малфоя. Джеймс догонял его.
  - Держись, Гера! - смеялся Джеймс.
  Он обогнул Люциуса с другой стороны, почти на одном уровне с Сириусом. Гера с перевязанным левым крылом после нападения Эбена каким-то образом ухитрялась держаться, но при этом бросала умоляющие взгляды на Джеймса, чтобы он вез помедленнее. Через несколько секунд, пыхтя, появился Питер со своей тележкой.
  - Подождите, ребята! - задыхаясь, попросил он.
  Римус замыкал это шумное шествие, извиняясь перед всеми за выходки своих друзей. Впрочем, вряд ли в этом была необходимость. Слух распространился еще накануне вечером за ужином. О том, что Джеймс Поттер и Сириус Блэк в шутку взорвали крышу совятни. За ночь слух облетел все четыре факультета, и теперь каждый хотел поближе взглянуть на этих героев.
  Джеймс как раз собирался хорошенько разогнаться, когда заметил в толпе профессора Турнбилла, прощавшегося с учениками. К большому облегчению Геры, мальчик сбавил скорость.
  - Профессор? Я сожалею обо всем, что случилось в этом году, и о вашем брате.
  Турнбилл тепло улыбнулся, положив тяжелую руку на плечо Джеймса.
  - Со мной все в порядке, Джеймс. Ты и твои друзья действительно невероятные волшебники, раз вам удалось то, что вы сделали. Эбен сделал плохой выбор и столкнулся с последствиями.
  Джеймс кивнул, глядя себе под ноги.
  - Надеюсь, наш следующий год пройдет лучше.
  Улыбка на лице Турнбилла померкла:
  - Джеймс, я не вернусь в следующем году.
  - Почему? - ошеломленно спросил Джеймс.
  Турнбилл рассмеялся.
  - Как ты уже, наверное, догадался по моей коллекции, быть учителем - не моя основная профессия. Меня попросили найти один артефакт этой осенью, так что, боюсь, меня не будет в стране.
  При упоминании о его коллекции Джеймс вспомнил о подвеске Баст. Вытащив из кармана, он протянул ее Турнбиллу.
  - Это ваше, и я должен вернуть ее вам. Мы с миссис Норрис позаимствовали ее у вас.
  Турнбилл слегка озадаченно повертел подвеску в ладони, но затем возвратил ее Джеймсу.
  - Я понятия не имею, как тебе удалось найти эту вещицу, но я хочу, чтобы ты оставил ее у себя. После всего, что ты сделал в этом году, ты ее заслужил.
  Сердце Джеймса радостно подпрыгнуло.
  - Правда?
  Турнбилл кивнул.
  - Хорошо отдохнуть тебе, Джеймс. Я уверен, что мы еще увидимся.
  Джеймс усмехнулся и повернулся, чтобы уйти, но тут у него в голове всплыл маленький вопрос.
  - Профессор? - спросил он нерешительно, - у вас есть татуировка на левой руке?
  - Да, Джеймс, - ответил Турнбилл. - Я бы показал ее тебе, но директор Дамблдор любезно попросил меня не привлекать к ней внимания.
  - Из-за чего? - спросил Джеймс, надеясь, что он хотя бы скажет ему.
  Турнбилл глубоко вздохнул и внимательно посмотрел на Джеймса. После минутного раздумья он украдкой взглянул влево и вправо, затем наклонился ближе.
  - Это знак легендарных Даров Смерти, - тихо ответил он. - Я, как и многие другие, искал их всю свою жизнь. Мы используем этот символ, чтобы открыться другим людям, верящим в них, в надежде на то, что мы сможем помочь друг другу в их поисках.
  Джеймс собирался спросить, что представляют собой Дары Смерти, но позади него раздался свисток поезда, призывающий учеников садиться в вагоны.
  - Спасибо, профессор, - вместо этого сказал он, махнув на прощание, и поспешил со своей тележкой к поезду. - Надеюсь увидеться с вами снова!
  Турнбилл улыбнулся и, когда он поднял руку, чтобы помахать в ответ, его рукав соскользнул вниз, обнажив странную метку на левом предплечье - глаз, заключенный в треугольник. Как только он убедился, что Джеймс его увидел, он быстро опустил руку, поправил рукав и подмигнул.
  Обратный путь на поезде пролетел слишком быстро. Только что они видели из окна станцию Хогсмид, и вот, съев всего несколько Шоколадных Лягушек, они уже смотрели на Кингс-Кросс.
  - До скорой встречи, ребята! - крикнул Питер через плечо, протискиваясь сквозь толпу к протянутым рукам своей матери и сестры.
  - Позаботься о своей сове, Джеймс, - сказал Римус, наклоняясь, чтобы взглянуть на Геру через решетку. - Она тебе очень пригодится, чтобы поддерживать связь со всеми нами этим летом.
  С искренней улыбкой он помахал Джеймсу и Сириусу, затем двинулся на поиски своей семьи. Джеймс наблюдал за удаляющейся спиной Римуса, но тут он заметил поблизости другую семью - Лили.
  - ...кроме того, - высокомерно рассказывала старшая девочка, - в МОЕЙ школе мы изучали алгебру, и учились, как делать вулкан из соды...
  Лили, которая пыталась хотя бы чуточку выглядеть заинтересованной рассказом своей сестры, заметила, что Джеймс смотрит на нее, слабо улыбнулась и помахала ему рукой. Джеймс помахал в ответ.
  - Сириус, - начал он, чувствуя некоторую неловкость, - ты помнишь все, что змеи предсказали нам в тайнике Слизерина?
  Сириус кивнул.
  - Я говорил тебе, что я не...
  - Теперь я точно знаю, что все это было неправдой, - уверенно сказал Джеймс.
  Сириус красиво изогнул бровь.
  - Откуда?
  И Джеймс рассказал ему о том, как скипетр показал ему будущее, но, когда он дошел до главного, то принял решение не упоминать Лили в своей истории.
  - Ничего себе, - выдохнул Сириус. - Видишь, я же говорил тебе. А где был я? Я там был? У меня тоже были дети?
  Джеймс нахмурился. Только теперь он вспомнил то, что Сириус таинственным образом отсутствовал в той сцене. Питер и Римус тоже. Однако, увидев полный надежды взгляд Сириуса, он не смог сказать ему правду.
  - Ага, ты тоже там был. И выглядел неплохо.
  Сириус усмехнулся.
  - Ну, раз я буду жив, то, по крайней мере, могу вести себя так же безрассудно, как всегда.
  В этот момент что-то коричневое и пушистое положило свои передние лапы на рубашку Джеймса. Гера испуганно заухала.
  - Мерлин! - засмеялся Джеймс, почесав немецкую овчарку за ушами.
  Сириус опустился на колени, чтобы погладить большую собаку.
  - Хотел бы я быть на твоем месте, Мерлин. Я не хочу провести еще одно лето со своими родителями. Гоняться за хвостом на заднем дворе Джеймса было бы гораздо веселее.
  Джеймс улыбнулся.
  - Ну, может быть, следующим летом ты сможешь поехать ко мне домой. Я уверен, что мои родители с удовольствием тебя примут.
  - Правда? - просиял Сириус.
  - Ага, - ухмыльнулся Джеймс. - И мы сможем пуститься в более захватывающие и опасные приключения.
  - За чем на этот раз? - засмеялся Сириус.
  - За Дарами смерти, - сказал Джеймс как бы между прочим.
  - За чем? - переспросил Сириус.
  - Я не знаю, что это, - признался Джеймс, - но я уверен, что мы сумеем это выяснить.
  С этими словами они пересекли барьер обратно во внешний мир, оставив позади одно приключение. А сколько всего еще ждало их впереди...
  
  Конец
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"