Аннотация: Авторские права вновь у меня, поэтому выкладываю повесть целиком.
Когда погаснет Звезда
Уважаемые читатели! Оставляю на сайте лишь начало повести. Полностью произведение выложено на сайте zelluloza. ru
Поздней ночью в одном из корпусов летнего лагеря 'Огонёк' тихо заскрипела створка окна. Три друга - Пашка, Юрка и Колька - почти бесшумно выбрались наружу. Мелкими перебежками от куста к кусту, стараясь не попасться на глаза сторожа, они добрались до дыры в заборе, по очереди пролезли в неё и углубились в лес.
С неба светила полная луна, но под густые кроны деревьев её свет почти не проникал. Фонарик был только один на всю компанию, у запасливого Юрки. Но через полчаса батарейки начали садиться, фонарик светил всё тусклее и тусклее. Его света едва хватало только на то, чтобы освещать небольшой участок тропинки под ногами. Юрка то и дело шарил лучом по обочинам, что-то выискивая.
- Вот! То, что надо! - вдруг сказал он и, нагнувшись, подобрал с земли два увесистых камня-голыша. - Делаем привал для подзарядки.
Он выключил фонарик, достал батарейки и, положив на один из голышей, другим принялся обстукивать их с боков.
- Меня брат научил. Если батарейки сели, их надо немного помять. Тогда они ещё чуточку поработают.
- Что-то пить захотелось, - пробормотал Колька, снимая с ремня военную фляжку в брезентовом чехле. - Кто-то ещё хочет? Компот, после ужина остался.
Неожиданно совсем близко, шагах в десяти-пятнадцати, в кустах что-то ухнуло, и сразу же раздался звук, похожий на шлепок. Ребята замерли, но звук больше не повторялся. Юрка быстро вставил батарейки в фонарик и включил его. Прошёлся лучом по кустам: всё, вроде бы, спокойно.
- Чертовщина какая-то... - пробормотал он. Словно в ответ на его слова там же, в кустах, хрюкнуло. Юрка изо всей силы запустил туда камнем, которым только что обстукивал батарейки. Ребята услышали, как голыш с шумом пролетел сквозь ветки, тяжело запрыгал по земле и стукнулся о ствол дерева.
- Пойдём, - скомандовал Пашка. Двинулись дальше, то и дело оглядываясь назад.
Восстановленных батареек хватило совсем ненадолго, но уже через полсотни шагов перед ними открылась ярко освещённая луной поляна. На краю её чёрным прямоугольником на фоне белых стволов берёз выступал ветхий дом. Когда-то очень давно это был кордон, жилище лесника, но уже много лет здесь никто не жил.
- Фляжку забыл! - огорчённо воскликнул Колька. - Ребята, подождите, я за ней сбегаю.
- Только побыстрее, - сказал Пашка. - Возьми с собой фонарик. Им ещё можно немножко посветить.
- Я мигом! - и Колька побежал обратно.
Пашка с Юркой приблизились к дому, который еле слышно поскрипывал, словно жаловался ребятам на свою дряхлость. Вскоре прибежал Колька и стал рядом.
- Нашёл фляжку? - поинтересовался Юрка.
- Нет. Как сквозь землю провалилась! На обратном пути ещё поищу. А чего мы сюда пришли?
- В этом доме давным-давно никто не живёт, - сказал Пашка. - Вот через такой дом можно попасть в Сказку.
- Что-то слабо во всё это верится, - недоверчиво произнёс Юрка.
- Зачем тогда пошёл? - удивился Пашка. - Спал бы себе!
- Люблю приключения и эти... авантюры.
- А я Пашке верю! Пошли! Чего ждать? - Колька решительно направился к покосившемуся крыльцу.
- Постой! - остановил его Пашка. - Нам надо выйти из этой двери, не входя в неё. Полезли в окно! Я первый.
Пашка подошёл к окошку, в котором уже давным-давно не было стёкол, уцепился руками за подоконник и, вставляя ноги между осыпающимися трухой брёвнами, забрался внутрь. Ребята влезли следом.
В доме оказалось не так уж и темно. В окошки проникал лунный свет, позволяющий разглядеть полуразвалившуюся печку с белеющей кое-где штукатуркой. Под ногами шелестел мусор, скрипели осколки стекла. Входная дверь из потемневших от времени толстых досок, как и во всех северных избах, была очень маленькой, чтобы зимой меньше уходило тепло.
- Выходим? - шёпотом спросил Колька, кивая на дверь.
- Да подожди ты! - тоже шёпотом ответил Пашка.
- А! Ты ещё заклинание говорить будешь? - высказал предположение Колька. - Какой-нибудь 'Сим-сим, откройся'?
- Не знаю я никаких заклинаний. Тут всё проще. Или сложнее, не знаю.
Юрка с Колькой присели на корточки недалеко от двери и стали ждать. Пашка достал из кармана булавку и, чуть поколебавшись, сильно ткнул ею в большой палец левой руки, непроизвольно ойкнув. На пальце выступила капелька крови. Обмакнув в неё остриё, Пашка воткнул булавку в притолоку, отошёл и присел рядом с ребятами.
- Откуда ты знаешь, что в этих случаях делать надо? - спросил Юрка.
- Знаю, и всё, - пожал плечами Пашка. - Теперь надо пристально смотреть на эту дверь и представлять, что за ней начинается путь, который ведёт в Сказку. Думаю, что-то вроде тоннеля. Три, четыре! Начали!
Все смолкли и стали напряжённо смотреть на тёмный прямоугольник двери. Пашка не смог бы сказать, сколько прошло времени, но вдруг в тишине негромко зазвенело, воздух завибрировал, став упругим и необыкновенно прозрачным. Косяк двери покрылся множеством искрящихся точек - в комнате словно лампочку включили.
- Пора! - чуть хрипло произнёс Пашка.
Он поднялся, подошёл к двери и решительно толкнул её. Жалобно взвизгнули ржавые петли. За дверью - темнотища.
- Быстрее за мной! - сказал он и переступил порог. Юрка с Колькой шагнули вслед за ним.
***
Пашка стоял возле широченной реки: противоположный берег едва-едва просматривался вдали, полускрытый дымкой. До реки оставалось с полсотни метров усеянного мелкой галькой пляжа. На берегу чернели просмолёнными животами перевёрнутые рыбацкие лодки-плоскодонки.
- Красотищ-ща! Здорово-то как! Пашка, а мы точно в Сказке? - услышал за собой Пашка и обернулся. На покосившемся пороге ветхой, заброшенной рыбацкой хижины, восторженно оглядываясь, стояли его друзья. Почти к самой хижине подступал очень высокий глинистый обрыв, далеко уходящий в обе стороны.
- Где ж ещё! Сами не видите? Только что ночь была, а сейчас что?
- А сейчас день, - кивнул Юрка. - Только вот мне проще поверить, что мы прошли через какой-нибудь межпространственный портал - ну, как в игре 'Морровинд' - и оказались на другой стороне Земли. Например, в Канаде. Там, между прочим, природа на нашу очень похожа. А кто по-канадски разговаривать умеет?
- По-канадски никто разговаривать не умеет, - блеснул эрудицией Колька. - Нету такого языка. Они там по-французски говорят. И ещё, кажется, по-английски.
- Нашим легче! Вот встретим кого-нибудь, я сразу скажу: 'Май нэйм из Юра! Айл би бэк!' - сказал Юрка. - Пашка, сколько у нас есть времени? Сколько мы здесь можем пробыть?
- Сколько бы мы здесь ни пробыли, мы вернёмся обратно примерно в то же самое время, когда ушли.
- Откуда знаешь?
- Откуда, откуда... - Пашка неуверенно пожал плечами: он и сам не понимал, откуда у него такая уверенность. - Знаю - и всё! Говорю же: это Сказка. Наверное, это как со сном. Учёные говорят, что сон снится всего несколько секунд, а тебе кажется - всю ночь.
- Тогда - ура! - воскликнул Юрка и, стягивая через голову футболку, предложил. - Давайте искупнёмся!
Возражений не было. Ребята, торопясь, принялись скидывать одежду, как вдруг из кармана Колькиной рубашки выпал небольшой предмет и, сверкнув на солнце, звякнул о камень.
- Это что у тебя? - Пашка поднял и рассматривал круглую пластинку из жёлтого металла: не больше карманного зеркальца и с одной стороны так отполирована, что в неё смотреться можно. На другой стороне рельефно выступало изображение многолучевой звезды, а в центре - женский профиль.
- Нашёл, когда ходил фляжку искать, - ответил Колька. - Искал, искал... Вдруг что-то сверкнуло: ну, свет фонарика отразился. Гляжу - она лежит. А фляжку жалко.
Юрка подошёл, взял у Пашки кругляш и подкинул его на руке.
- Тяжёлая! А может, это золото? Из какого-нибудь древнего клада? - Юрка поднёс кругляш к глазам и, рассматривая его, сказал.- Наверное, медаль: вон дырка, чтобы на груди носить... Девчонка в короне... Пашка, не помнишь, в России девчонки царицами были?
- Вроде нет...
- Значит, заграничная. Держи! - Юрка вернул медаль Кольке. - Вернёмся - ты её в музей сдай. Про тебя в газете напишут. И премию дадут. И фотографию поместят.
- Большую?
- Во всю страницу!
- Я не про фотографию, я про премию.
- На крутой мобильник уж точно хватит! Айда купаться!
- Айда!
И мальчишки, весело вопя и вздымая фонтаны брызг, бросились в воду. Купались долго. Играли в 'догонялки', соревновались, кто дальше нырнёт, кто дольше просидит под водой.
- Э, да вас уже колотит! - вдруг заметил Юрка, оглядывая покрытых мурашками друзей. - Хватит купаться, а то ещё заболеете.
Усталые и довольные, они вылезли на берег и улеглись на днища лодок, подставив свои тела жарким солнечным лучам. Пашка лежал на животе, прижавшись щекой к горячей доске, закрыв глаза и вытянув руки вдоль туловища. И снизу, и сверху приятно припекало. От лодки чудесно пахло смолой, рыбой, водорослями. Вдруг он почувствовал, что на его спину упала тень.
- Колька, отойди, не мешай загорать! - пробормотал он. - Или кто это? Юрка, ты?
Тень продолжала лежать на Пашкиной спине.
- Ну что ты вредничаешь? - сказал он, приподнимаясь на локте и оборачиваясь. - Неужели не...
Пашка осёкся. Перед Пашкой стоял незнакомый человек с густой бородой и длинными усами, одетый так, словно сошёл со страниц учебника по истории России средних веков. Поверх рубашки-косоворотки поблёскивал металлическими бляшками кожаный нагрудник, просторные зелёные штаны забраны в узкие сапоги с загнутыми круто вверх носками. Длинные волосы, чтобы не падали на лицо, перехвачены ярко вышитой тесьмой. К широкому кожаному поясу подвешен внушительных размеров меч. Поверх нагрудника на толстой цепи висит надраенная до ослепительного блеска бляха с изображением ощерившейся собаки. Чуть повыше, на цепочке потоньше - серебристый шарик размером с грецкий орех. Человек стоял в вызывающей позе, картинно подбоченившись.
Колька с Юркой, удивлённо оглядываясь, сидели на соседней лодке. Их окружали пятеро так же по-старинному одетых людей. В руках они сжимали бердыши.
- Май нэйм из Юра... - растерянно пробормотал Юрка.
- Не разумею, что ты там бормочешь, - сказал тот, что стоял рядом с Пашкой, по всему видно - начальник. - Ну-кась, отроки, извольте предъявить свои обереги доблестным ратникам полка Верных Псов! Или ж, горько стеная, уверять начнёте, что оставили их дома у горячо любящих вас маменек?
Ратники подобострастно захохотали над плоской шуткой своего начальника, а тот, скривив рот в усмешке, ждал ответа.
- Обереги? - переспросил Колка. - А это что?
- Как?! Уж не ослышался ли я?! Вы не только не отрицаете того, что не имеете оберегов, но и знать не знаете, что это такое?
- Понятия не имеем! - подтвердил Юрка.
- Гонидым! - позвал начальник, и на этот зов в его сторону повернулся и встал навытяжку один из ратников. - Ты слыхал?
- Слыхал, полдесятник!
- И что сие означает?
- Сие означает... - Гонидым поскрёб пятернёй затылок. - Дык, чаво означает?.. Сие, полдесятник, то и означает, что у них нету оберегов!
- Болван! Сие означает, что мы словили опасных лазутчиков с неметчины! Слыхал, как вон энтот по иноземному балаболил? Лазутчиков, значится, и коварных злоумышленников против Его Лучезарности Великого Волхва Тушисвета. А ещё сие означает... Чаво?
- Дык оно то и означает, что мы их споймали! - недоумённо пожал плечами Гонидым.
- Вдругорядь болван! Сие означает, что мне даже не придётся носить бляху десятника! - начальник потряс железяку на своей груди. - За поимку опасных лазутчиков меня тут же в полусотники пожалуют! 'Полусотник Волокрут'! Эко дивно звучит! Не то, что 'полдесятник Волокрут'! А ты, болван, готовься надеть мою бляху. Обыскать злодеев!
Гонидым угукнул и направился к ребячьим вещам.
- Оберег, господа лазутчики, есть вот эта маленькая штуковинка, что висит у меня на груди, тако же, как и у каждого жителя нашего славного княжества, - продолжал тем временем разглагольствовать Волокрут. - На ём прозначены имя, место проживания и род занятий того, кто его носит. И хранить его следует пуще зеницы ока. Ибо без ока ты - хоть и кривой, но всё ж таки подданный нашего славного светлого князя Семисила, а без оберега - никто и ничто! Незак поганый! И о том с дитячьих лет знает каждый житель княжества. Так что плохонько вы, господа лазутчики, к своему чёрному злодейству подготовилися!
Тем временем Гонидым, перетряхивая одежду мальчишек, добрался до Колькиной 'ковбойки'. Вдруг он замер, разглядывая что-то у себя на ладони, а затем бросился к начальнику, далеко вперёд вытянув руку. При этом он смешно, как рыба, безмолвно открывал и закрывал рот.
- Что ещё? - недовольно проронил Волокрут и взглянул на то, что ему протягивал Гонидым. Но тут же лицо его вытянулось, глаза округлились. Осторожно, двумя руками, он взял с ладони Гонидыма кругляш, найденный Колькой, судорожно сглотнул, а затем рявкнул: 'На караул!' Ратники щёлкнули каблуками и взметнули бердыши под высь.
- Я это... не прав был, прощения просим, - заискивающе обратился полдесятник к ребятам, отвесив что-то вроде поклона. - Не соблаговолят ли премногоуважаемые сказать мне... Вот енто... чьё?
- Ну, моё! - недовольно буркнул Колька. - А что?
- При всём наиглубочайшем почтении к доблестному Кавалеру Ордена Высочайшего Благорасположения светлой княжны Дарирады...
Ребята удивлённо переглянулись, а Колька от удивления даже присвистнул.
- Недопонял?.. - Волокрут угоднически посмотрел на него.
- Да нет, ничего... Продолжайте!
- Как есть продолжу. Так вот, при всём почтении к Кавалеру Ордена Высочайшего Благорасположения светлой княжны Дарирады должон сказать, что всё едино никому не должно появляться где бы то ни было без оберегов, ибо сие есть нарушение Справедливейших Законов, ниспосланных нам откровением Его Лучезарности Великого Волхва Тушисвета. А посему мой величайший долг и святая обязанность - препроводить вас всех в Храм Порядка, дабы вы предстали пред светлейшими очами Главного Хранителя Справедливейших Законов, могучего князя Гремибоя.
- Вот тебе и 'Канада'! - тихо сказал Пашка Юрке.
- Значит, это не портал, а машина времени... - так же тихо ответил тот.
***
По тропинке, полого поднимающейся по дну оврага, ратники вывели ребят наверх. Взгляду открылись многочисленные холмы, покрытые полями и рощицами. На горизонте виднелся густой лес. Змеёй стелилась мощёная крупным булыжником дорога, убегающая к виднеющемуся вдали поселению, над которым в дневном небе ярко горела серебристо-голубая звезда.
- Смотрите, звезда! Днём? - удивился Колька.
- Кавалер хотел сказать, Благословенная Вечная Звезда? - несмотря на подчёркнутую уважительность, полдесятник всё же косился на ребят с подозрением.
- Что хотел, то и сказал! - буркнул Колька. Юрка в своих необъятных карманах отыскал верёвочку. Колька продел её в дырочку на медали и демонстративно повесил себе на шею.
Мальчишки в окружении ратников шагали по середине дороги. Солнце палило вовсю. Несмотря на недавнее купание, идти становилось жарковато. А солдатам - тем более. В своих кожаных нагрудниках они неимоверно страдали от жары, по красным напряжённым лицам катились крупные капли пота. Однако, несмотря на это, служивые усердно чеканили шаг, громко чакая по булыжнику подкованными сапогами.
Сзади послышался громкий трубный звук. Из-за поворота дороги на белоснежном коне выехал пёстро разодетый всадник. В руке он держал большой рог и, раздувая щёки, трубил в него, поворачиваясь всем телом то в одну, то в другую сторону.
- Добрые подданные! Приветствуйте своего славного правителя светлого князя Семисила! - прокричал он, проскакав мимо. Ратники с огромным удовольствием отошли к обочине дороги, в тень деревьев и, став на одно колено, склонили головы в почтительном поклоне. Ребята тоже сошли с дороги и в замешательстве, не зная, что им делать, топтались на месте.
- Преклоните колени перед светлым князем! - сказал Волокрут.
- Вот ещё! - ответил Юрка. - Не хватало ещё на колени бухаться!
Полдесятник промолчал, но Пашка заметил, как недобро сверкнули его глаза.
Из-за поворота показалась процессия. Впереди ехали стражники: ярко горели на солнце лезвия секир, горячо всхрапывали огромные вороные кони. За ними катилась большая карета, запряжённая четырьмя парами белых коней. Следом - ещё одна, поменьше и запряжённая только двумя парами таких же белых лошадей. За каретами двигалась многочисленная кавалькада, состоящая, по-видимому, из знати: уж очень богатое и праздничное одеяние красовалось на всадниках.
Когда первая карета поравнялась с мальчишками, она остановилась, и из окошка выглянул светлый князь. Первое, что бросалось в глаза во внешности правителя - невероятно рыжие шевелюра, бородка и усы. В отличие от своей свиты, сверкающей золотом, жемчужным шитьём и каменьями, на светлом князе из драгоценностей присутствовали только корона в виде крепостной стены и золотая цепочка, на которой рядышком висели оберег и точно такой же, как у Кольки, Орден Благорасположения.
- Полдесятник, что сие за отроки? - спросил князь. Он оглядел ребят, и взгляд его остановился на Колькиной груди.
- Осмелюсь покорнейше доложить, светлый князь! Спойманы дозором полка Верных Псов под моим, полусот... полдесятника Волокрута, началом. И ведь в чём закавыка-то: ни один из отроков оберега не имет. Вот мы их, значится, и того... в Храм Порядка! - отрапортовал полдесятник.
- Тятя, кто там? - из второй кареты легко выпрыгнула девочка в сарафане, расшитом витиеватым орнаментом. Волосы полностью забраны под причудливый головной убор, но почему-то Пашка был уверен, что они такие же рыжие, как и у её отца. Вслед за ней из кареты высунулось рыхлое лицо толстой расфуфыренной дамы в облаке огромного белого парика. Эту даму, в отличие от всех остальных, туго обтягивало иноземное платье.
- Фаше Фысотшество! - нудным голосом произнесла она. - Следуя Котексу Тшести Афгустейших Особ, вам не слетует виходить ис карета пез помощи граф или лицо, к нему приравненный...
'Их Фысотшестфо' только фыркнула, подбежала к передней карете и остановилась напротив ребят, разглядывая их.
- Что за отроки? - спросила она князя.
- Да вот, княжна, полюбопытствуй, - ответил тот. - Этот бравый полдесятник наткнулся на твоего Кавалера и теперь тащит его на расправу к Гремибою в Храм Порядка.
- Моего Кавалера? - переспросила Дарирада, и взгляд её остановился на медали, висевшей на Колькиной груди. Брови девочки удивлённо взметнулись вверх. Она немного подумала, а затем обратилась к Волокруту.
- Полдесятник! - голос княжны зазвучал надменно. - Ведомо ли тебе, что Кавалер моего Ордена, а тако же и сопровождающие его особы пользуются правом неприкосновенности в границах княжества, а за его пределами имеют статус послов его?
- Так ить... Только, это... как бы молвить... для ограждения Кавалера... отнюдь не для того, дабы... - разволновавшись, Волокрут совсем потерял способность связно говорить.
- Тятя! - Дарирада повернулась к князю. - Кавалера и его сопутников мы берём с собой, они будут моими гостями. Они сядут в мою карету, а фрейлейн Гугу поедет с тобой!
Князь скорчил недовольную мину.
- Может быть, будет лучше, если хотя бы один из спутников Кавалера поедет со мной? Мы бы весьма приятно побеседовали с ним в дороге!
- Нет! Это мои гости, и они поедут со мной! А ты поедешь с фрейлейн Гугу! Мне она уже до смерти надоела своими нравоучениями и сказками о распрекрасном Фатерлянде!
Князь покорно вздохнул. Княжна вернулась к своей карете.
- Фрейлейн Гугу! - обратилась она к сидящей в ней даме. - Извольте пройти в карету князя!
- Пусть помогут мне вийти! Позовите какой-нибудь из барон! - чопорно ответила та.
- Помоги фрейлейн, - обратилась княжна к Кольке.
- Фот этот Knabe?! - в притворном ужасе фрейлейн вскинула брови.
- Я бы хотела, чтобы вы почтительно отзывались о Кавалере Ордена моего Высочайшего Благорасположения. Его статус в обществе выше баронского и даже графского! - ответила княжна.
Пашка с Юркой переглянулись. Вот это да! Колька вдруг стал знатным вельможей!
- Как мне ей помочь? - тихо спросил Колька у Дарирады.
- Просто возьми за руку и отведи в карету князя - вот и всё! - так же тихо ответила она.
Пока Колька провожал семенящую утиной походкой дородную даму, Дарирада без всякой помощи впорхнула в карету. Юрка с Пашкой залезли следом за ней и плюхнулись на мягкие сидения напротив. На сиденье рядом с княжной стояла корзинка, в которой на голубой подушечке спал пушистый белый котёнок.
Вскоре вернулся Колька и, взяв на колени корзинку, скромно пристроился на оставшееся свободное место подле Дарирады. Процессия вновь двинулась, колёса экипажа дробно застучали по булыжнику мостовой.
- Вот теперь можно и поговорить. Я - светлая княжна Дарирада. Это, - она почесала за ушком котёнка, отчего у того изнутри раздалось громкое тарахтение, - мой друг Снежок. А ты, Кавалер, кто таков?
- Николай...
- А титул?
- Какой титул? Нет у меня никакого титула.
- Простолюдин, стало быть. Можно бы сразу догадаться. По имени.
- Как это - по имени? - удивился Колька.
- Оно у тебя такое... Для простолюдина подходит. Ни-колай: 'ни-кола-и-ни-двора'! А твоих спутников как зовут?
- Это Павел, это Юрий, - представил ребят Колька. - Что, тоже простолюдинские имена?
- Не знаю. Чудные имена, не наши... Ну, вот мы и знакомы. Теперь сказывайте! - приказала княжна.
- А чего рассказывать-то? - пожал плечами Колька.
- Всё подряд. Начни хотя бы с того, как это ты умудрился стать Кавалером? Мне это весьма любопытно. Ведь Орденом награждаю я сама. Золотых дел мастер Добромысл сделал их всего четыре штуки. Один Орден - у тятеньки, второй пришлось посвятить Великому Волхву, третий... ещё у одного человека, а четвёртый до сих пор никому не вручён и хранится у меня! Ты его украл? Или подделал?
- Чев-во?! - Колька вспыхнул от возмущения. - Я?! Украл?! Подделал?! Да нашёл я его! Нашёл!
- Нашёл? - недоверчиво прищурилась княжна. - Ну что ж, позже разузнаем, кто его потерял. А сейчас рассказывай, Кавалер, кто вы такие и откуда. Должна же я знать, кого вызвала!
- ТЫ нас вызвала? - удивился Пашка.
- Я. Мне и желание загадывать, мне и ответ держать. Я сразу догадалась, что вы не из нашего мира: и одёжа у вас странная, и стрижены чудно. Только вот кудесница я не очень искусная, не доучила меня маменька, не успела. С заклинанием, быть может, что напутала, вот и не знаю, откуда вы: из Прави или ж из Нави.
- Из Прави или Нави? - переспросил Колька. - А где это?
- Не знаете? - Дарирада удивлённо подняла брови. - Да сие ж даже чадам малым известно! Правь - это верхний мир, пристанище богов, а Навь - нижний мир, где вся нечисть обитается. Стало быть, вы не оттуда и не оттуда. Так отколе же?
- Вон, пускай Пашка рассказывает. Он у нас самый умный, - перевёл стрелки Колька.