Аннотация: Просто попросили снять короткометражку о войне...
ТАКОЕ, ВОТ, КИНО
(просто попросили снять короткометражку о войне)
... - Серега, ну ты же режиссер. И знакомые у тебя из повернутых на истории реконструкторов. Ведь, здесь ничего сложного. Организуем ребят, подключим краеведов и сделаем быстренько съемку. А дальше делим бабло...
- Угу...быстренько. Сам говоришь, что клиент хочет не только достоверно, но и качественно. Значит придется корректировать...
- Клиент платит за все. А заказ классный!
Начало осени в этом году выдалось славное, без нудных, зарядивших с утра и до самого вечера дождей, и без не дающей дышать, оставшейся еще с августа, жары.
Руслан прицепился ко мне, как банный лист к...к... Короче, как банный лист к одному месту. Он и по жизни, в общем-то, прилипчив был и весь, как вьюн - постоянно где-то вертелся, крутился, находил какие-то заказы, заламывал за них несусветные цены, уговаривал клиентов на них соглашаться и... И искал, искал потом исполнителей. Так, и в этот раз. Какой-то спонсор, родом из небольшой полесской деревушки, решил, ко дню освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков, сделать подарок своей малой родине - снять, для районного краеведческого музея, небольшой постановочный фильм - ролик. Ролик, посвященный очень важному для его деревни событию - бою, который осенью 1942 года на околице деревни партизаны и деревенское ополчение дали немецкому карательному отряду.
Предыстория этого события была такова - в деревню, в 42 году, для выявления и зачистки местных коммунистов и комсомольцев, а также весьма вероятно прячущихся в ней, отставших от своих частей, солдат и офицеров Красной Армии, двигался немецкий карательный отряд. Дорога, по которой он двигался, ещё на подходе в деревню превращалась в узкую полоску суши между непроходимым болотом и большим озером. Этим обстоятельством воспользовались партизаны и вместе с деревенским ополчением устроили фрицам засаду. Правда, засаду устроили не прямо на дороге, а там, где дорога становилась чуть пошире, то есть на околице села. Обойти эту засаду немцы никак не могли, ибо существовавший иной путь в деревню, более длинный и в обход озера, находился уже позади немцев и, чтобы попасть на него, карателям нужно было, как минимум, вернуться на несколько километров назад. Но возвращение назад, по ряду причин, было неприемлемо для них, ибо, во-первых - удлиняло сроки проведения зачистки в деревне, что, само по себе, уже являлось нарушением германского "орднунга", а, во-вторых, это означало признать своё поражение от партизан и вооруженного, можно сказать, дрекольем деревенского сброда... Ну, и в третьих - отступление по простреливаемой со всех сторон дороге чревато было очень большими потерями... Впрочем, существовала еще одна дорога в деревню, напрямую через болото, однако об этом пути знали лишь сами уроженцы деревни... Какого-либо сопротивления от местных жителей, а тем более засады на дороге, каратели, естественно, не ждали - партизанское движение в республике только-только зарождалось и немцы, пока, пребывали в эйфории от своих побед.
Вот, в подобных условиях и состоялся, осенью 1942 года, бой партизан и местных мужиков, вооруженных старыми дробовиками и подобранным, после отступления Красной Армии, оружием, с немецким карательным отрядом. Кстати, стоит сказать, что до войны эта деревня была совсем другая и, в отличии от нынешнего времени, народу в ней хватало...
И, вот, все это нам, точнее мне, с помощью набранных актеров и массовки нужно было максимально правдиво изобразить, и не просто изобразить, а еще озвучить и зафиксировать на видеокамеру, профессиональную...
Я согласился. В конце концов, деньги были немаленькие, а работа, действительно, не самая сложная.
Ребят для съемки я позвал из клуба исторической реконструкции. Сам я членом данного объединения не являлся, но, и тут Руслан был прав, прекрасно всех в клубе знал, поскольку... Поскольку постоянно захаживал туда для консультаций по различным вопросам, связанным с экипировкой и оружием из разных эпох. Скажу даже больше - многие из членов клуба были моими друзьями, и я не раз ездил с ними на их сборища, показательные турниры и прочая, прочая, прочая, посвященные тому или иному периоду всемирной истории. Но одних ребят из клуба было маловато для этой короткометражки. Хочешь - не хочешь, нужно было еще искать людей. Так сказать, массовку со стороны. Конечно, как у человека известного, известного в городе, своими качественными, с незатасканным сюжетом, рекламными роликами и парой, на удивление - даже для меня - приличных документальных фильмов, за один из них мне, кое-кто, смело, с удалью в голосе и большим типуном на языке, пообещал показать, где 'раки зимуют', но потом, видимо, передумал, просчитав возможные варианты ответа со стороны власти и милиции, ибо я человек в городе, как уже говорил, был немножко известный... Короче, как у известного на городском телевидении и среди рекламных агенств режиссера, у меня, естественно, были знакомые, которых можно было привлечь к съемке, и я уже собирался начинать их обзвон, но неожиданно Руслан проявил инициативу и сам нашел недостающих людей. Я еще подумал: - Сколько же он, на самом деле, стряс 'бабулек' со спонсора, раз так шевелится... - Обычно, когда Руслан привлекал к сьемке меня, набор людей, как и ряд сопутствующих дел - транспорт, выбор места сьемки, нужный реквизит - тоже лежал на мне. В лучшем случае он иногда помогал мне. А, сейчас, он не только выразил желание помочь с людьми, но даже с реквизитом обещал подсуетиться. Хотя передергивания и финансовые ухищрения Руслана меня мало заботили, в конце концов, я не налоговая инспекция. Мне вполне хватало и озвученной лично мне суммы.
Съемку назначили на конец недели. Как раз, к этому времени должны были освободиться студенты из города, которых Руслан, договорившись с деканами университета, подписал на роль немцев в ролике. К этому же времени, к утру субботы, должны были подогнать из районного музея и танк - по воспоминаниям жителей деревни, у карателей был танк - эпохи второй мировой, вполне боеспособный и на ходу. Танк, правда, пришлось основательно 'загримировать', так как немецких танков в музее не имелось, а был лишь советский Т-34. Именно его и преобразили, более-менее похоже, в германский Т-IV, самый распространенный танк рейха в годы Второй Мировой - кстати, знаменитый "тигр", чьи легко узнаваемые обводы знакомы каждому, кто посмотрел хоть пару фильмов о войне, вовсе не самый массовый танк на полях сражений с 1941 по 1945 годы и, фактически, начал выпускаться немецкой промышленностью лишь с конца 1942 года...
По уговору с Русланом, я отвечал за партизан и деревенских - их изображали мои друзья и знакомые из городского клуба исторической реконструкции. С экипировкой-одеждой из 40 годов прошлого века у меня не возникло проблем - у ребят из клуба ее хватало. А, вот, с оружием случилась небольшая загвоздка - клиент хотел, чтобы все было достоверно. Поэтому нам с Русланом пришлось договариваться с соответствующими органами и напрягать не только краеведов, в смысле районный краеведческий музей - кстати, и городской тоже - на предмет имеющегося в запасниках оружия Второй Мировой, на крайний вариант - и Первой тоже, но и объехать все прилегающие к району и городу воинские склады и комендатуры, дабы найти, как минимум, пару сотен холостых патронов, подходящих для наших "музейных" экспонатов. Тоже самое было и с оружием для "немцев", лишь прибавилась хлопот с, хотя бы, несколькими холостыми выстрелами для танка, и с немецкой формой. С этим делом пришлось даже звонить в столицу, на "Беларусьфильм", и, под поручительство районного и городского краеведческого музеев, давя на психику дирекции "Беларусьфильма" - хотим снять ролик на патриотическую тему... Кроме того, обещая оплатить аренду нужного нам имущества - договариваться со студией насчет немецкой формы. Кстати, там же, на "Беларусьфильме", мы зафрахтовали и студийного минера-подрывника - раз в кадре будет танк, то он должен хотя бы пару раз выстрелить. А, если снаряд из пушки танка пульнули, значит он, как говорят в Одессе, таки должен куда-то долететь и где-то взорваться. И это "взорваться" - по требованию клиента, для большей достоверности - нужно обязательно снять на камеру. Но холостой выстрел взорваться не может, поэтому нужен подрывник, который заложит в разные места соответствующие взрывпакеты или фугасы, или что там еще, и в нужный момент их взорвет... В общем, не открою большого секрета, если скажу - сама съемка, это мелочь по сравнению с подготовкой к ней.
В субботу в 7 утра мы с ребятами - реконструкторами загрузились у дверей клуба в два арендованных микроавтобуса и в 11- 00 уже были на месте. Остановились, не доезжая метров 200 до деревни, на единственном, имеющимся возле дороги более-менее широком пятачке. За нами было озеро, а по дороге, впереди, околица небольшой деревни, прикрытая несколькими здоровенными, рвущимися в небо огромными соснами - предстоящее место нашей съемки...
Тихое, солнечное, но с намеком на легкую дымку, утро. Пока еще утро. Пахнет разогретой хвоей и еще чем-то...таким, терпким. Человеческим жильем. Где-то на сосне стучит дятел, чирикают, на ветках, птицы. Идиллия... За околицей, туда, вглубь, вдоль дороги-улицы вытянулись в линию старые, хотя и крепкие избы-дома, окруженные разной высоты заборами. Многие дома, дабы не казаться, вероятно, совсем старыми, подкрашены. Виден, чуть в стороне, общественный колодец - туда, скорее всего, ведет вытоптанная до состояния голой земли "народная тропа". Пообочь от колодца заметен сине-зеленый, с коньком на крыше, с невысоким забором, довольно нарядный дом со штабелем дров у крыльца. Слышно, как, где-то, в середине деревни, погавкивают деревенские кобели и сучки, обсуждая, вероятно, последние собачьи новости и какие-то внутридеревенские пёсьи 'разборки'... Колорит и "ляпота", как говаривал один известный персонаж.
Студентов, призванных изображать немцев еще не было, опаздывали, но здесь я был спокоен. За них отвечал Руслан, а уж он за те "бабки", что, похоже, отстегнул ему спонсор, наизнанку вывернется, но "немцев" притащит. Да, и еще не было танка. Однако... Однако мне показалось, что я слышу его тарахтенье. Танк, как я уже говорил, мы нашли у краеведов, а двух танкистов, механика-водителя и наводчика орудия, чтобы танк сам двигался и иногда стрелял, я одолжил в той же учебке бронетанковых войск, где брала танкистов для своих фильмов и киностудия "Беларусьфильм". И за танк, и за танкистов я не переживал. Ребята никогда не участвовали и не снимались в подобных проектах, их глаза горели, когда я им предложил восполнить данный пробел в своей жизни и, поэтому, они никак, ну просто никак, не могли пропустить эти съемки - уж немножко я понимаю в людях. И неудивительно, что старый Т-34, его управление и его орудие, они освоили за пару часов... Я, как раз, с моими реконструкторами успел вытащить из микроавтобусов аппаратуру и имущество - одежду, более-менее соответствующую моде 30 - 40 прошлого века, а также налить всем по маленькой чашечке чая из здоровенного термоса...всегда беру его с собой на съемки. И, как раз, в это время, на дороге, ведущей к деревне, показался грозно урчащий, несущийся на всей своей, не такой уж и маленькой, скорости механический монстр эпохи Второй Мировой войны. Лязгая гусеницами, танк приближался к нам. Серега, реконструктор из тех, кто приехал со мной, среднего роста, худощавый 25-летний парень, одетый, несмотря на теплое, почти летнее, утро, в какой-то мешковатый полусвитер-полуджемпер, а также джинсы и кроссовки, выскочил на грунтовку... - асфальт в эту деревню, из-за ее неудобного расположения, слава богу, слава богу для меня и исторической достоверности, еще не проложили. Иначе пришлось бы со всем тщанием, потея до ус...в, общем, здорово потея, маскировать асфальт под грунтовую проселочную дорогу, ибо в начале 40-х прошлого века асфальта в белорусских деревнях быть не могло. Физически не могло... - и стал кричать: - Глуши мотор! Нахрен здесь вонять керосином!
Однако, пугающее механическое чудовище продолжало переть на него. Серега, на всякий случай, передвинулся с дороги на обочину. Витька, мой друг и тоже реконструктор, рыжий и выше меня на голову, в свою очередь, через грохот уже почти подобравшегося к нам танка, закричал Сергею: - Серега, они не слышат тебя! Перестань орать!
Впрочем, Серега его уже тоже не слышал, "оттюнингованная" Т-34 подъехала к нам, если так можно сказать, вплотную - мы, все-таки, со всем своим имуществом и микроавтобусами, расположились не прямо на дороге, а метрах в 10 сбоку от нее. Наконец, толи услышав, в самом деле, Серегу, толи, потому что уже прибыли в конечную точку маршрута, двигатель танка заглушили и из открывшегося люка водителя-механика показалась радостная и слегка чумазая... - Интересно, - подумал я, - и где он успел... - физиономия одного из, выцыганенных в учебке бронетанковых войск, курсантов. Минутой спустя и на башне танка откинулся люк и оттуда вылез и второй из наших "танкистов-фрицев".
- Валера, - представился 'фриц' на башне танка, - а это Дима, - Валера указал на скалившегося в люке механика-водителя танка. Мои 'партизаны' и 'деревенские' толпой ровно в 10 человек, именно столько их и было, реконструкторов, повалили здороваться с танкистами, а заодно и осмотреть переделанные обводы Т-34. Даже я не удержался посмотреть-пощупать броню танка - все же одно дело видеть неподвижный танк в мастерской, где над ним 'колдовали' специалисты по тюнингу, и совсем другое увидеть грозную боевую машину на ходу, на проселочной дороге, вполне соответствующей 42 году 20 века...
- Данута, - обернулся я к своей помощнице по нелегкому съемочному ремеслу... - сию барышню на 4 года моложе меня, белокурую, тоненькую, среднего роста, я однажды нанял на съемки рекламного ролика через объявление в газете, нанял в качестве костюмера - реквизитора. Как она работает мне понравилось, и я сделал ее своей постоянной тенью и помощницей во всем, что касалось реквизита или необходимых костюмов. И зарплатой не обижал. А то, что она была в других делах полной пофигисткой, несмотря на свою холерическую внешность, меня абсолютно не волновало... - Дана, проверь костюмы для ребят!
- Да уж, - гладя броню танка, пробормотал Юрка, или, если по-взрослому - Юрий Сергеевич, технолог-дизайнер одной из городских типографий, - производит впечатление.
- Не-а, - не согласился с ним Колька, тоже мой дружок, невысокий и коренастый, 27 лет от роду... - С Юрой они были ровесники, но в отличии от последнего, обязательную армейскую службу просидевшего на секретной ракетной шахте, мой дружок Колян - Николай, тоже Сергеевич, Жихарь - армию, как раз, в основном видел через системы наблюдения механика-водителя танка Т-95... - не производит. - И резюмировал: - Слабоват. Так, на вид, вроде ничего, однако не сравнить с нынешними "хищниками".
- Ну, ты и сказал, - влез в разговор самый младший, по возрасту, из приехавших со мной реконструкторов, Вовка, то бишь Володя свет Олегович, более известный в клубе по прозвищу Велес. Велес, стриженный накоротко, как его любимые раны-руяне-руссы, средневековые конкуренты скандинавских викингов, славяне с острова Рюген в Балтийском море, был здоровенным, массивным парнем ростом почти с Женька, самого высокого из моих друзей в этом историческом клубе. А, если добавить, что и руки-ноги Вовки-Велеса размерами не сильно уступали бревнам, то становится ясно, что Вовка являлся натуральным шкафом. Увлечением же его являлись, как я уже говорил, балтийские славяне.
- Мужики, вы случайно пиво с собой не брали? - поздоровавшись со всей, сгрудившейся у танка, реконструкторской братией, спросил спустившийся на землю 'фриц-танкист', младший сержант танковой учебки, Валера. - Жарко, - сержант снял с наголо "обритой" головы черный шлем танкиста образца 1942 года, с набитыми конским волосом - для защиты от ударов головы о внутреннюю поверхность танка - толстыми и широкими валиками, и постучал пальцами по башне танка, - в этом котле и свариться можно.
- Стас, - обронил Иваныч, самый старший в клубе и его официальный президент, мужик чуть-чуть за 50, не сильно высокий, крепкий, с небольшими темными усиками и на удивление пышной темной шевелюрой. Иваныч был одним из немногих в клубе, кто увлекался историей Англо-бурских войн в Южной Африке. Впрочем, он и в других, более поздних войнах и эпохах - Крымской, Русско-Японской, Первой и Второй мировой тоже был весьма сведущ. А один раз, когда мы собрались на дне рождения у Витьки и его жены - красавица, блондинка, и почему такому рыжему досталась...шутка - и зашла речь об употреблении средневековых кольчуг в более поздние времена, в частности в той же англо-бурской войне конца 19 - начала 20 века и, заодно вспомнили, как о специалисте в этой области, об Иваныче, Глеб, тоже еще один мой дружок из клуба, неизвестно почему, вдруг уронил: - Повадки у Иваныча, точь в точь, как у моего комбата!
Стоит сказать, что Глеб армию служил в каком-то интересном подразделении и комбат у него, надо думать, был непростой... И, пусть Иваныч никогда особо о себе не распространялся, так, пару десятков слов - бывший армеец, сейчас на пенсии, инженер по технике безопасности на одном из заводов, женат, взрослый сын - мужик он, явно, был непростой...
- Стас, - обронил Иваныч, - возьми пару 'Аливарии', я их к тебе в рюкзак засунул.
Не прошло и минуты, как Валере и механику-рядовому Диме сунули в руки по бутылке пива.... Я даже удивился. Пожалуй, стоит сказать о том, что в клубе имелась стойкая традиция никогда не брать с собой на фестивали, турниры и прочие баталии, коих у реконструкторов было великое множество, особенно с учетом проведения фестивалей по разным эпохам - большая часть ребят специализировалась на европейском средневековье, но отдельные личности, 'наплевав' на коллектив, занимались историей Нового времени, как Иваныч - англо-бурской войной, или, как Серега - Второй Мировой, однако на исторические фестивали, все равно, выезжали всей толпой...правда, на самом фестивале командовал тот, кто был спец по данной эпохе, а остальные выступали массовкой... Так, вот, в клубе имелась стойкая традиция - никогда не брать на свои фестивали ничего крепче пива. Во-первых, этим они, можно сказать, никогда не выбивались из "роли" - пиво, и неважно какого оно качества и из чего изготовлено, во все эпохи являлось самым распространенным напитком, за исключением некоторых областей, где разные 'отморозки', типа древних греков, предпочитали пиву разбавленное вино или, где в степях другие отморозки-кочевники, не стесняясь, употребляли молочный горячительный кумыс. А, во-вторых - пусть пиво и не водка, и не прочее крепкое и крепленое - имеется в виду настоящее пиво, градусом не более 6, а не всяческие варианты "Балтики-9-ки", но вполне позволяло народу слегка расслабиться, не доводя его, народ, до умопомрачительных криков, вроде - Ты меня уважаешь? - или - А ты кто такой? - И да, на любых выездах на 'плэнер' в клубе существовало жесткое табу на употребление пива до 14-00 или иначе двух часов дня. Поэтому я и удивился. Видимо, Иваныч решил побаловать пацанов, еще недавно бегавших на 'гражданке'.
- Мужики, - заорал я, - хорош пялиться на танк. Давайте, пока 'немцы' не прибыли, переодевайтесь и подберите себе места, где станете. Хочу посмотреть, как будет все выглядеть в кадре.
Народ зашебуршал назад, к привезенному из города и разложенному на земле имуществу. Похватав комплекты привезенной, соответствующей моде 40 годов прошлого века одежды, ребята потянулись в микроавтобусы переодеваться.
- Алле, служивые, - решил пообщаться я, пока народ переодевался в автобусиках, с танкистами - с главным по пушке Валерой, залезшим опять на башню танка и там допивавшим свою 'Аливарию', и с механиком - водителем Димой, сидевшем с бутылкой пива на броне танка возле открытого люка механика-водителя, - кто у вас будет старшим или вы оба будете старшими?
- Оба, - ответил за двоих Дима, - а что?
- С танком все в порядке? - спросил я. - Не застрянете во время съемки?
- Двигатель работает, как часики, - ответил Дима, - сам проверял...
- И пушка в исправности, - добавил сверху, с башни, Валера. - Не волнуйся, командир, мы с Димычем свое дело знаем, все будет в порядке!
- Ну, мужики, не подведите, - уронил я, - а с меня еще ящик пива, если все пройдет удачно! - И тут же уточнил: - Валера, ты помнишь, что надо делать? Хлопушек для твоего орудия в обрез...
- Я помню, - произнес сверху Валера. - Стреляю первый раз лишь после того, как начнется замятня с "партизанами"...
На дороге к деревне показался большой автобус.
- Руслан приехал, - вздохнул я с некоторым облегчением. - Теперь все в сборе. - Тут я немножко кривил душой, теперь не только все артисты были в сборе, но подтянулась и изрядное количество, несмотря на нынешний небольшой размер деревни, любопытствующих местных жителей. Причем всяких, от парочки древних, как сама эта деревня, старика и старухи, до трех юных мамаш с чадами, наверное, приехавших из города на выходные. Конечно, слухи о том, что в деревне будут 'снимать кино', как минимум уже несколько дней - после того, как я приезжал сюда осматривать будущее 'поле битвы' и неосторожно обронил пару фраз - гуляли по деревне и наивно было бы думать, что такое выдающееся событие в жизни деревни обойдется без - хорошо еще, что деревня находилась на отшибе, далеко от райцентра, города и других населенных пунктов - зрителей. Впрочем, я знал, как их нейтрализовать. А, если по правде, то даже рассчитывал на них. Мне нужен был фон, задний план. Вот, пусть и мелькают отдаленной массовкой-фоном в кадре. Только нужно попросить их одеться посермяжней, без всяких джинсов и, бросающихся в глаза, кислотного цвета юбок.
- Уважаемые жители деревни, - шагнул я к местным обитателям, - вы уже, конечно, знаете, что мы будем снимать здесь кино. - И, не давая никому опомниться, продолжил: - Небольшой сюжет о войне, связанный непосредственно с вашей деревней. Может, есть желающие поучаствовать в съемке?
Как я и предполагал, желающие были все! Вернее, почти все. То есть, были и сомневающиеся, точнее стесняющиеся, но под влиянием моего дара красноречия... - да, вот! Я такой, со всех сторон красивый и талантливый... - под влиянием моего красноречия: - Ну, как же, вы... Сюжет о родной деревне... Все потом будут вспоминать об этой съемке, а вы? Что будете говорить? А, если еще и в кадр попадете, тогда совсем... - согласились сниматься все. Даже местные шавки прибежали и весело крутили хвостами, вероятно, тоже надеясь попасть в историю. Хотя, нет, сначала, они с серьезным видом окружили нас и, видимо, раздумывали - сделать 'кусь' или просто погавкать на нас? Однако, быстро сориентировавшись, теперь суетились вокруг. Во всяком случае, ни гавкать, ни, тем более, все остальное делать, они уже не собирались.
- Люди, - чесал я языком дальше, - вот в этой вашей одежде, если бы я снимал современный фильм, я бы вас взял сразу, но я снимаю кино о войне. Давайте, вы разойдетесь по домам и поищите там одежду, более подходящую для фильма о войне. Что-нибудь попроще, не столь яркое, может оставшееся от ваших родителей или даже родителей родителей...
Вся деревня ринулась на поиски подходящей для съемки одежды. Возле нас остались лишь живописная пара стариков и трое мамаш со своими чадами в колясках. Стариков я трогать не стал, а, вот у мамаш поинтересовался: - А вы что ждете? Не хотите сниматься? Очень даже пойдет с детьми, - не давая им возразить, дополнил я. - Во время съемки возьмете детей на руки, только надо одеться попроще и детей прикрыть чем-нибудь таким неброским, и еще ушки им заткнуть ватой, грохот, все же, будет изрядный...
Не успел я завершить свой монолог, как мамаши, развернув коляски, 'со свистом' унеслись к своим домам за одеждой попроще.
- А чего стариков оставил? - спросил вышедший из автобуса, но не знавший, что я сказал убежавшим деревенским жителям, Руслан. - Так, так, - выгружаемся, тут же добавил он, обернувшись к большому 'Неоплану', на котором привез своих 'немцев'. Водитель 'Неоплана', видя стоящий на дороге жуткий пережиток Второй Мировой, заранее свернул в сторону и уже по траве - благо дорога в этом месте позволяла - подкатил к нашей стоянке.
- Очень хорошо впишутся в кадр, - ответил я, повернувшемуся ко мне снова партнеру. И сказал маячившей за моей спиной помощнице: - Дана подбери что-нибудь для этих стариков, отлично будут смотреться в кадре... И пусть они стоят, вот так, как стоят, прямо на дороге. Скажи им, что их место там, где они находятся... Навроде того, что шаг влево, шаг вправо - расстрел на месте... Короче, придумай что-нибудь
- Окей, босс... - моя помощница, почему-то, всегда называла меня 'босс'. Видно, я ей напоминал героев американских боевиков... - окей, босс, - вытянув изо рта очередную конфету-леденец, неистощимый запас которых Данута таскала с собой, - отрапортовала моя помощница и направилась к одному из наших микроавтобусов. Я ни минуты не сомневался, что, если в авто, даже до сих пор, еще парится-переодевается кто-то из реконструкторов, то это не на секунду не остановит Дануту. Вид голых мужиков не мог ее смутить.
- Ну, что, все готово, - произнес Руслан, стоя рядом со мной и рассматривая моих архаровцев, уже приведенных в соответствующий вид, а также рассматривая стоящий на дороге танк. Танк, с сидевшими на нем двумя парнями из танковой учебки.
Я обратил внимание на четверку крепких мужичков, явно не студентов-'немцев', привезенных Русланом из города, а, вылезших из 'Неоплана' отдельно от навербованного напарником люда, люда, уже заранее одетого в немецкую форму.
- Похоже, охранники, - подумал я... - Наше оружие не забыл? - спросил я у Руслана... Все оружие, что мы добыли в музеях - и советское, и немецкое, все винтовки и автоматы, должен был привезти на место съемки Руслан. Для этого и были у него охранники, нанятые Русланом в одной, можно сказать, государственной конторе. Они должны были не только обеспечить порядок на съемке, но, в первую очередь, проконтролировать использование этого оружия
- Не забыл, - ответил Руслан. - Пусть твои подходят, вон, к тем мужичкам, - партнер указал небритым, со светло рыжей щетиной, подбородком на двух бугаёв из тех, что привлекли мое внимание. - И там получают под роспись. А 'фрицы' свое получат у второй "двойки".
- А, это, что за тип? - поинтересовался я, наблюдая еще одного, выбравшегося из 'Неоплана', парня в кепке, потертой фуфайке и заправленных в сапоги, холщовых брюках.
- Ну, - возмутился Руслан, - по сценарию у немцев должен быть проводник из местных... Который вел их в деревню и который был убит в начале боя. Думаешь, легко было этого проводника найти? Никто не соглашался. А потом один из студов сказал, что может позвать дружка, тот должен согласиться. Только он не из университета... Ну, я поговорил с этим, его дружком, объяснил его, как говорил Станиславский, сверхзадачу - он парень неглупый - и подписал с ним контракт. Ведь, нужно же кому-то, в конце концов, сыграть предателя.
- Ну, ладно, - отмахнулся я от Руслана, - 'предатель' есть, и это главное. Ты минёра нашего прихватил? - поинтересовался я. - А то, ведь, придется за ним возвращаться.
- Обижаешь, - сказал Руслан, - сейчас вылезет из автобуса, технику свою соберет и вылезет.
- Так, - оставив Руслана, я направился к разложенной на земле, на подстилке, аппаратуре и вытащил оттуда рупор-мегафон, - прошу всех артистов подойти ко мне!
Подождав, пока возле меня соберутся все задействованные в съемке - все же толпа собралась приличная плюс еще успевшие приодеться и явиться местные жители... - А, вот, и начальство явилось, - подумал я, видя движущиеся по дороге в сторону деревни темный джип и за ним более светлую легковушку. Джип, вероятно, спонсора, а легковушка кого-нибудь из музейно-краеведческих начальников. Машины подъехали к стоящему на дороге танку, остановились, из джипа выбрался немолодой уже мужчина в джинсах и легком джемпере поверх рубашки, а также двое его спутников - один из них, судя по габаритам, столь же впечатлительным, как у гориллы, скорее всего, был телохранителем, а второй являлся директором районного краеведческого музея Архиповым, я с ним уже встречался несколько раз. Из второй машины выбрались еще двое, исходя из донельзя интеллигентного вида, явно какие-то ответственные работники, типа директора музея, декана университета или, на худой конец, разносчика пиццы по подъездам.
Немолодой мужчина что-то сказал своему телохранителю, и 'горилла' остался стоять возле машины, а мужчина, пройдя через расступившихся актеров и остановившись передо мной, представился: - Веричев Иван Алексеевич. - И добавил: - Я родом из этой деревни... - У мужчины были светло-серые, немного миндалевидные глаза. Не требовалось особого ума, чтобы понять - это и есть наш спонсор.
- Сергей, Сергей Олегович Сажевич, - представился, в свою очередь, и я, - режиссер всего этого, - как бы обводя рукой всех собравшихся артистов, технику и аппаратуру, - бардака, - добавил я и мы пожали друг другу руки. С присоединившимся ко мне Русланом Веричев поздоровался, как с уже известным ему персонажем, просто: - Добрый день, Руслан!
С приехавшим вместе с Веричевым директором краеведческого музея мы поздоровались столь же просто: - Добрый день, Виктор Янович - имя отчество Архипова - добрый день!
За Веричевым и Архиповым к нам с Русланом подошли и пассажиры второй машины. Процедура повторилась. Тип в громадных затемненных очках был заведующим отдела Великой Отечественной войны в городском музее Литвиновым Андреем Валерьевичем... - Странно, - мелькнула у меня мысль, - когда мы договаривались с музеем о предоставлении на съемку имеющейся у них в запасниках полевой формы пехотных частей 3 рейха, я его, почему-то, не видел. Все переговоры с нами вела высокая симпатичная женщина, примерно такого же возраста, как и заведующий и, черт, чем-то напоминающая этого заведующего - но я на 100% был уверен - не его сестра. - Неужели жена? - подумал я. - Ведь, не зря же говорят - муж и жена со временем становятся похожи...
Второй из приехавших на легковушке был представителем администрации района Лесеенко Виктором Францевичем, Лесеенко я, вообще, не знал - кто это и что это. Спасибо Руслану, подсуетился - пригласил всех пройти сесть, поближе к 'Неоплану' - из автобуса уже несколько студентов-'фрицев' вытащили пластиковую мебель - компактные стулья и столик, незаменимая вещь при съемках в походных условиях. Я обернулся посмотреть где Руслан собирается посадить гостей и, неожиданно, стал свидетелем непонятной сцены - Веричев, не дойдя пару шагов до поставленных на землю стульев, внезапно резко остановился и обратился к парню в кепке, фуфайке и заправленных в кирзовые сапоги брюках. Парню, взявшемуся сыграть "предателя".
- А ты что здесь делаешь? - грубо спросил Веричев у парня.
- Да, так, - вроде как замялся парень. И добавил, после паузы, - снимаюсь...
Окончания сцены я не увидел. Веричева и парня заслонили и заглушили своими голосами прочие "высокие гости". Не дожидаясь, пока все эти гости окончательно устроят свои задницы на стульях - терпеть не могу разного рода 'наблюдающих' на съемках, - я подозвал Руслана.
- Руслан, - показал я напарнику на джип и легковушку, - машины надо убрать, мешают...
- Сейчас сделаем, - произнес Руслан и оглянулся вокруг. Рядом с нашими микроавтобусами и городским "Неопланом" места уже не было - только что въехать в озеро. Мы и так заняли единственный пятачок между дорогой и озером. С другой стороны, к дороге почти вплотную подступало болото. Оставалось либо податься назад по дороге, но далеко, за поворот - чтобы не попасть в кадр, либо проехать вперед, в деревню. Там место было.
Руслан метнулся к уже расположившимся на стульях возле "Неоплана" гостям - кстати, я уже прикинул, что оттуда будет хороший обзор на всю, ведущую в деревню, дорогу и, пожалуй, там с камерой я и стану - о чем-то пошептался с ними, кажется, взял у них нечто и быстро прошел к джипу Веричева. Что-то сказал стоявшему возле него бугаю, а затем подошел к машине представителя районной администрации и заведующего из городского музея, открыл ее и сел за руль. Телохранитель Веричева также сел за руль джипа и обе машины медленно и аккуратно, джип первый, легковушка-ауди следом, объехав танк, направились в деревню. Впрочем, далеко они не уехали, сразу, перед въездом в деревню, где болото и озеро начали отступать в стороны от дороги и места было вполне достаточно уже не только для двух машин, джип и ауди остановились. Однако, машины, все равно, попадали в кадр. И я, забыв про рупор и окружавших меня "партизан" и "немцев", замахал свободной рукой, крича и надеясь, что водитель джипа и Руслан меня услышат: - Дальше, давай дальше, вы попадаете в кадр!
Естественно, ни в джипе, ни в легковушке на мои потуги никак не отреагировали. Но повезло, Руслан, выскочивший из машины, увидел, как я машу рукой и толи услышал меня, толи догадался, но втиснувшись обратно в аудио - Руслан хоть и был ниже меня ростом, но телесами обладал обширными - завел авто и объезжая джип, на ходу крикнув что-то охраннику Вересова, проехал по деревне дальше, метров на 50. Выйдя из машины, он застыл, смотря на меня. Надо понимать, спрашивал - достаточно ли? Я поднял руку с выставленным отдельно большим пальцем, как бы говоря: -"Все в порядке. Достаточно"! Затем вспомнил про рупор в своей руке и, поднеся его ко рту, продублировал голосом свой жест: - Все хорошо, машин уже не будет в кадре. - И обратив свой, так и хочется сказать - сияющий, взор опять на столпившуюся вокруг меня людскую массу...и не только - если учитывать еще и шныряющих под ногами, сбежавшихся со всех концов деревни, шавок, а кое-где и замелькавшие наглые усато-полосатые морды кошаков, я на секунду замолк, затем прокашлялся и гаркнул: - Все помнят свои роли? - Подождав пару минут и не слыша никаких возражений, продолжил: - Тогда начнем...
- "Партизаны" и "деревенские"! - произнес я в рупор. - Только "партизаны" и "деревенские", остальные ждут... - И тише добавил: - Иваныч... Я смотрю, ты уже познакомился с Сергеем Станиславовичем... - Поджарый высоченный дядька в бейсбольной кепке с надписью "Беларусь", тертых джинсах, кроссовках и кожаной жилетке с множеством карманов поверх простенькой рубашки - наш минер-подрывник - стоял рядом с президентом клуба исторической реконструкции, словно они были давно знакомы... - Иваныч, - повторил я, - веди своих людей к деревне. Я хочу посмотреть, как будет выглядеть засада в кадре... И Сергея Станиславовича прихвати с его причиндалами!
- Камера? - спросила возле моего уха Данута.
- Ага, - тихо обронил я, убрав мегафон и продолжая смотреть на прячущихся кто за стволами сосен на въезде в деревню, там, где озеро резко уходило в сторону; кто за срубом деревенского колодца, стоящего возле дороги, тоже со стороны резко поворачивающего вправо озера; а кто и в кустах на краю болота, которое, в отличии от озера, еще хороших метров 50 сопровождало дорогу.
- Да, - мысленно хмыкнул я, - засада не очень. Только полной неожиданностью и можно объяснить успех партизан. Вероятно, - пришла в голову мысль, - немцы о подобной наглости и подумать не могли. Им, в их немецкие мозги, и прийти не могло, что в ничем, практически, не защищенном месте, кто-то будет устраивать засаду. Такой подлянки от партизан они не ожидали... Скорее всего, и партизаны, - мелькнула запоздалая догадка, - толком не поняли, что сделали, встретив здесь немцев... - Впрочем, истины ради, нужно сказать, что немцы были, как бы, не совсем немцами. Это была карательная команда СС, а эти команды немцы набирали из разного уголовного отребья. Отряд, двигавшийся на деревню, как явствовало из захваченных партизанами - после боя - документов, состоял, в основном из прибалтийских уголовников и украинских националистов. Этническими немцами в нем были лишь его командиры и экипаж приданного танка. По воспоминаниям местных жителей, каратели насчитывали человек 20 - 25...
В руку мне ткнулась нечто прохладное и пластиковое. Сначала я не понял, но усмотрев краем глаза флегматично перекатывающую во рту очередной леденец Дануту, сообразил - моя видеокамера.
- Спасибо, - обронил я, чуть повернув голову к своей помощнице. Данута молча кивнула. Я отдал рупор ей и, подняв камеру на плечо, посмотрел в окошко видеоискателя. Затем навел камеру на "засаду". В общем, конечно, могло быть и лучше, однако и так было неплохо - партизаны были отчетливо видны, и картинка не плыла.
- Добро, - сказал я, поднимая голову от видеокамеры. - Теперь местные, - имея в виду собравшихся на сьемки жителей села, произнес я... - Дана, поддержи камеру и дай мне обратно мегафон, - попросил я помощницу, передавая ей опять камеру и забирая снова рупор. Моя помощница, как обычно, без всяких эмоций - то есть, не меняя выражения лица и не прекращая перемещать из одного угла рта в другой леденец, сделала необходимые телодвижения, приняв камеру и отдав рупор.
Приставив рупор ко рту, я попросил: - Господа жители деревни... Я попросил бы вас стать возле первых трех домов... Нет, пусть часть из вас... Вот, вы...девушки с малышами... Да-да! Вы закрыли вашим малышам ушки ватой? - Я обернулся к Дануте: - Слушай, смотайся посмотри, как они заткнули им ушки. Я вовсе не желаю, чтобы из-за меня они пострадали, а их мамаши потом затаскали меня по судам. И определи им место за забором вон того, с крашенным синим фасадом, дома. Там забор низкий, то, что надо. Пусть пока стоят там с колясками - их, все равно, не видно, а как начнется стрельба, пусть берут из колясок своих детей и выглядывают из-за забора. Получится, как раз то, что надо. - И я опять взялся за рупор.
- Итак, - повторил я в мегафон, - господа жители деревни, станьте ближе к первым трем домам, и вы тоже, мужчина в рваной фуфайке... Да, вы! И женщина в резиновых сапогах... Именно... Зайдите оба во двор дома и поднимитесь на крыльцо. Будете выглядывать с крыльца, словно выскочили на выстрелы... Нет-нет, девушки с колясками, к вам сейчас подойдет моя помощница и скажет куда вам стать.
- Так, - сказал я, снова прильнув к экрану видеокамеры и наведя ее на рассредоточившихся, как я сказал, местных жителей. Те, кто находился у второго и третьего домов, вообще, в кадр не попадали, но они мне и не нужны были. Для создания антуража достаточно было приодетых моей помощницей в действительно подходящие - из запасов клуба исторической реконструкции - одежды старика и старухи, которые стояли на дороге, а также мужчины и женщины в похожей на моду 40 годов одежде, которых я попросил стать на крыльце ближайшего к дороге, крайнего или первого, дома. Плюс расплывчато еще пару человек у его забора и несколько мамаш с детьми за забором синего дома - издалека не очень будет видно во что они одеты, главное, чтобы они выглянули вовремя, ну, а если нет, то... Весьма даже хорошо будут смотреться в кадре. А остальные пусть думают, что их тоже снимают и не путаются под ногами. Потом скажу, что их пришлось вырезать, дабы уложиться по времени - к сожалению, иногда приходиться быть и циником, чтобы никто в самый ответственный момент не подложил свинью и не влез в кадр - покрасоваться на большом экране своей дурацкой рожей.
- Теперь "немцы", - произнес я, обращаясь к привезенным из города, переодетым в немецкую форму, студентам. - Сейчас... Валера, Дима! - крикнул я нашим танкистам. - Сдайте по дороге метров 100 назад и мотор не глушите!
Головы парней из учебки танковых войск скрылись в люках Т-34, оттюнингованного в немецкий T-lV. Загрохотал мотор бронированной, прошедшей войну, машины, танк изрыгнул в голубое, с небольшими буханками облаков, небо клуб черного вонючего дыма и тяжелый монстр, с места, задом, вздымая траками землю, подался назад. Все 100 метров проехав задом, танк остановился, продолжая грохотать мотором и пуская, время от времени, небольшие сгустки едкого дыма.
Я снова вернулся к нашим "немцам".
- В армии служили или в пейнтбол играли? - спросил я. Все кивнули головами. - Значит, стрелять умеете и принцип знаете. Это хорошо... - Я специально просил Руслана брать только тех студов, кто после армии или не раз играл в пейнтбол. Такие будут вести себя более правдоподобно, чем те, кто впервые взял в руки автомат... - Кстати, - я обернулся к вновь подобравшемуся ко мне Руслану, - инструктаж по технике безопасности им проводили?
- Естественно... - немного обиженно протянул напарник, - не первый день замужем.
- Окей, - согласился я. И снова обратился к студентам, изображающим карателей. - Напоминаю вам... Офицеры... - в германских офицеров, чуть отличавшихся своей формой, Руслан, как на подбор, назначил парней с длинными, я бы даже сказал - слегка лошадиными лицами, белобрысых и с нордическим профилем...по его представлению - нордическим. В общем, профиль не профиль, а шнобели, по-простому - рубильники, то есть носы, у всех троих и в самом деле были замечательными. Торчали почище, чем у Буратино. Однако, однако... - Офицеры, - снова сказал я, - напоминаю вам, вы должны идти в середине. Всем остальным - огонь открывать лишь после того, как начнут стрелять "партизаны"! И, если вам дорога жизнь, не дай вам бог, - сделал я ударение на "не дай вам бог", - забегать впереди танка! Раздавит к чертовой матери и не заметит! - Я замолчал, дабы студенты представили себе последствия наезда бронированной махины на их хрупкие тела и, так сказать, прониклись. Затем спросил: - Всем все понятно? - За партизан я не волновался, ребята из клуба реконструкторов тертые калачи и по дурости или незнанию себя под травму не подставят. Местные же, которые привлечены или, якобы, привлечены к съемкам, имеют роли статичные, не опасные... А, вот, городские сумасшедшие, то есть студы, меня 'дергали'. Конечно, стрелять из винтовок и шмайссеров друг в дружку, хоть и из холостых патронов, не будут - как использовать казенное оружие и одежду, Руслан им мозги хорошо "прочистил", но присутствие громадины танка... Напрягало. Хорошо хоть, что Дима-танкист пообещал смотреть "в оба"... И последнее, "предатель". Роль, разумеется, паскудная, но кому-то же надо...
- Парень, подойди ко мне... Да, ты, ты!- обойдясь без рупора, обратился я к плотному крепышу, назначенному на роль 'предателя'.
- Я? - переспросил парень. У крепыша был кривой, с горбинкой нос... - наверное, боксом занимался, - отметил я, - подправили... - и глубоко посаженные темные глаза с необычным, миндалевидным разрезом. А еще взгляд... Какой-то нагловато-пренебрежительный.
- Да, именно ты, - подтвердил я. И спросил: - Тебя как зовут?
- Стефан, - ответил крепыш.
- Стефан, ты свою роль хорошо помнишь? - прямо задал вопрос я. Его герой, предатель, отличен внешне от "немцев" и потому обязательно будет заметен, и, если, в отношении "немцев" не суть важно, кого "убьют" - того или иного, то для роли "предателя" это принципиально. По мемуарам участвовавших в том бою партизан, проводника, который вел карателей, специально высмотрели и убили одним из первых. Ибо существовало подозрение, что проводник знает брод через болото и может провести часть карателей в обход засады. И тогда партизанам придется либо уходить, бросив деревню на "милость" озверевших карателей, либо засада будет уничтожена. Уничтожена вместе со всеми партизанами...
На всякий случай я еще раз пересказал роль Стефану: - Ты двигаешься вместе с немцами, притом в их первых рядах и когда начинают стрелять партизаны, сразу падаешь. Тебя, как бы, убивают в начале боя.
- Да, помню я все, - с недовольством произнес парень. - Ничего сложного. Иду во главе отряда и после первых же выстрелов падаю.
- Все, вопросов больше нет, - примирительно... - черт, ну, нет у нас другого "предателя" и нужно 'дружить' с этим... - сказал я. И громко добавил: - "Немцы", прошу всех за танк!
"Немцы" заняли свое место - по бокам и сзади танка. Я еще раз обвел взглядом предстоящее "поле боя" - спрятавшихся "партизан"; переодетых местных жителей; не попадающие в кадр легковушку и джип в деревне; двух крупных, палевого цвета дворняг, недоуменно уставившихся на старика со старухой, топчущихся посреди дороги; наглого рыжего кошака, устроившегося на заборе и с презрением наблюдающего за людьми; танк на дороге и замерших возле танка, ждущих команды, "немцев"... А еще облака на небе, сосновый бор за деревней, с доносящимися оттуда птичьими голосами... Спокойную гладь озера и темную воду, заросшего ряской болота...
На долю секунды почудилось, что окружающий меня мир замер, превратившись в стеклянно-неподвижный. А потом я отступил на несколько шагов назад, на присмотренное мной заранее место - ближе к "Неоплану" и расположившимся на пластиковых стульях 'ответственным товарищам', то есть спонсором - Веричевым и остальным "господам", и взял из рук Дануты камеру. Взглянул на мир через видеоискатель и прошептал помощнице: - Начинай!
Конечно, я не собирался вести съемку отдельными кадрами, а потом потеть и монтировать их. Мы, все-таки, снимали не игровое кино, а маленькую, максимально приближенную к документалке, короткометражку и никакой серьезной игры актеров здесь не требовалось. Просто вовремя упасть, согнуться или похромать - изобразить раненного, или полежать неподвижно, будучи убитым... А, появившийся азарт на лицах "актеров", только "на руку" - придаст реалистичность в кадре и может сойти за ненависть к врагу...
Дана взяла рупор и, взмахнув свободной рукой, громко крикнула, поворачиваясь то к "немцам-карателям", то к "партизанам" с "деревенскими": - Пошли!
Танк на дороге взревел и, пустив в небо клуб дыма, медленно пополз к деревне.
"Каратели" по бокам танка и сзади, дисциплинированно, не обгоняя, но и не отставая от механического монстра, двигались рядом.
Я фиксировал картинку на цифру видеокамеры.
- Хорошо смотрится, - пробормотал за моей спиной Руслан.
Танк неторопливо полз по дороге, сбоку и сзади от него шагали люди в форме третьего Рейха.
Я максимально приблизил-зуммировал изображение, подумал: - Молодец Руслан, хорошо поработал, физиономии у студов то, что надо... Так, крупный план... Типично западноукраинские "рагули" вперемешку с белобрысыми, якобы, прибалтами... Берем на камеру темный бок "танка" с нарисованным германским крестом, фиксируем рядом лица карателей... Вот, этого блонда с каской на поясе, белозубо улыбающегося, на вид - 100% прибалта... И этого темноволосого, носатого, который ниже ростом и хмурится... Идейного наследника Петлюры. Хмурится, словно корову проиграл прибалту в карты... Ведем камеру дальше. Стоп! У этих двоих слишком юные физиономии... Пропускаем... А, вот, эти подойдут... Характерные... И где Руслан только их нашел... Ну, светловолосых понятно, в Белоруссии хватает, а, вот, таких, подходящих, 'рагулей'...еще поискать надо. Пришлось, наверное, перебрать несколько курсов...
Я плавно переместил фокус камеры с "карателей" на прятавшихся "партизан" и "местных мужиков". Снова увеличил зум. Иваныч, за старшего командующий "партизанами" и "местными", приподнялся со своего места за стволом старой сосны, повел стволом винтовки Мосина, состоявшей на вооружении Красной Армии накануне Великой Отечественной войны, прицелился и выстрелил. Выстрел, хоть и холостой, прогремел достаточно оглушительно. И тут же многоголосо затрещало эхо других выстрелов... Я быстро метнулся камерой по дороге, в сторону 'карателей'. И снял сцену падения первого "убитого" немца. Пожалуй, студент несколько переиграл своё "прощание с жизнью". Видимо, уж очень не хотелось ему, так, сразу, в самом начале, исчезнуть из фильма. И он решил немного приукрасить свою "смерть" и, пусть так, но запомниться зрителям - студент не просто упал, он, словно споткнулся, остановился, взмахнул руками... С его плеча съехал автомат... Затем "немец" выставил вперед колено, будто собираясь шагнуть, и, наконец, повалился на землю. Прямо под ноги своих товарищей...
Выстрелы уже грохотали сплошной чередой. "Каратели"-студенты играли, словно настоящие "немцы". Вслед за первой "жертвой" упало еще с десяток человек - что соответствовало сценарию и воспоминаниям очевидцев. Именно в первые минуты боя каратели и понесли самый большой урон, потеряв чуть ли не половину отряда... Студы-убитые уже падали без всяких выкрутасов, просто и тупо. Остальные, как бы, мгновенно залегли или пригнулись-присели за танком.
- Все-таки, не зря уговаривал Руслана брать армейцев или пейнтболистов, - похвалил сам себя я, - им даже сценарий не нужен. Сами знают, что делать.
Тем временем, каратели, прикрываясь танком, попытались продолжить движение. А те, кто залег, выставив "шмайсеры", стали огрызаться в сторону партизан короткими, так и хочется сказать - злыми, очередями. Короткими потому что патронов, разумеется холостых, было мало и, почти, каждому из "карателей" было выдано их, примерно, по три десятка. И их, патроны, нужно было растянуть на весь бой. Естественно, они могли расстрелять всё сразу и дальше просто изображать стрельбу - звук, все равно, позже будет корректироваться и все "провалы" я поправлю, но... Но, чисто по-человечески, "пулять" просто так, из пустого "шмайсера", это же неинтересно...
Наконец, обозначил свое присутствие и танк. Обозначил, шарахнув болванкой в сторону 'партизанской' засады. Хотя, конечно, стреляли в болото... Я едва успел переместить камеру и зафиксировать над дулом танковой пушки легкий дымок от вылетевшего снаряда... И, тут же, сделал картинку подорванных нашим минером на краю деревни, взлетающих вверх, вроде как от попадания снаряда, комьев земли. Увеличив изображение, я взял в кадр позиции партизан, ловя любую, хоть на секунду "засветившуюся" фигуру или лицо. Естественно, с места моей съемки, то есть, немного сбоку от партизанской засады - впрочем, сбоку и от вступившего в бой с партизанами карательного отряда - мне частично были видны прячущиеся за деревьями на околице деревни люди. Кстати, как и прячущиеся позади танка каратели... Вот, Иваныч, как заправский диверсант, снова показался из-за дерева, мгновенно прицелился - этот момент я не упустил, и картинка с сосредоточенно-энергичным лицом президента городского клуба реконструкторов осталась в флэш-памяти камеры. Следующим я выцепил дружка Витьку. Его рыжая голова, всего на секунду мелькнула в зарослях кустов между болотом и дорогой, однако я успел.
- Для полноты картины еще бы парочку партизанских лиц, - подумал я, - и можно переходить к кадрам с местными жителями. Потом опять проехаться по партизанам... Вон, наш минер вылез из-за дерева, спиной почему-то, черт, чуть не испортил кадр... А, торчащего из кустов, рядом с тем местом, где выглядывал Витька, круглолицего балабола Стаса, я, пожалуй, сниму. Уж очень у него забавный вид. Как раз, на контрасте со сосредоточенной физиономией Иваныча и не менее серьезной Витьки, весьма реалистично будет... Блин, - тут же, чуть ли не вслух, выругался я - четверо недоделанных "партизан", Серега, Юрка, Велес и Николай, вместо того, чтобы прятаться, как положено по сценарию, от немцев, не удержались и вылезли впечатлиться - посмотреть на прущий на них танк и сопровождающих его "немцев"... - Нет, так они мне всю картину испортят, - занервничал я. - Придется стирать... Хотя... Бог с ним, - успокоил я сам себя, - несколько кадров сотру и хватит. Сейчас, вот, только еще сниму фоном местных жителей, опять пройдусь по "партизанам"... Прихвачу снова немцев, покажу все общим планом и...и, видимо, буду закругляться. Того, что уже снял, вполне достаточно...
Местные жители получились великолепно, особенно растерянные старик со старухой и испуганно жмущаяся к ним собака - пришлось специально попросить бугая-телохранителя нашего спонсора, он же водитель джипа, дабы он угрожающе замахивался палкой на вертевшуюся возле старика и старухи палевую псину... Потом я, как и думал, в очередной раз, проехался камерой по позициям "партизан", переместился на дорогу... Прошелся по "немцам", и, медленно-медленно, убирая зум-приближение, начал выходить на общий план. Смущало только одно - Стефан, который играл роль проводника из местных, то есть - предателя, и который по сценарию должен был быть убит первыми выстрелами партизан, почему-то, до сих пор, не лежал "мертвым". Это несколько выбивало меня из колеи - как я уже говорил, не люблю, когда что-то идет не по плану. Тем паче, что я ему сам, лично, повторил всю его роль... Ничего непоправимого в этом, 'не по сценарию', конечно, не было, но неприятно. И придется повозиться, корректируя кадры...
Подумав, я, все-таки, решил не останавливать съемку. А с Руслана, при расчете, содрать дополнительные деньги за дурную работу. Ведь, Стефан его протеже и пусть сам с ним, после этого, разбирается - штрафует или лишает гонорара.
Скорее всего, мне показалось, но день, вдруг, как-то, посерел. И картинка в мониторе стала какой-то нечеткой. Я оторвался от экрана камеры... Странно, может глаз замылился? На всякий случай, я опустил веки и чуток помассировал глаза. Затем открыл их, быстро проморгался, и снова приник к монитору. Изображение, однако, резче не стало, плюс к тому же еще появился и едкий запах.
- Может у меня глюки, - мелькнуло в голове, - осязательные и виртуальные? - Разумеется, всерьёз я так не думал. Но, чисто теоретически, почему бы не допустить...сию возможность?
Я снова оторвался от видеокамеры и втянул в себя воздух... Странно, воздух, действительно, пах чем-то...чем-то...толи бензином, толи какой-то солярой... Да еще и дым... - Это от него, что ли, все посерело вокруг? - скользнула мысль в голове. Я повертел головой, пытаясь понять откуда тянет дым. - Что за ерунда? - Как-то, совершенно неосознанно, не пытаясь ничего зафиксировать на камеру, я проследил за очередным выстрелом из танка. Снаряд, якобы, взорвался у колодца на краю деревни. Вверх взметнулась земля, вперемешку с травой и частью конструкции сруба... И опять дым.
- Так, вот, откуда дым, - сообразил я. - Молодец, Станиславович, постарался. Очень правдоподобно получилось. Даже бревна взлетели... А, выстрелы, и в самом деле, гремят, будто, настоящие... Стоп! - неожиданно прервал я себя. - Бревна не должны были взлететь! У Станиславовича не было таких мощных взрывов, мы договаривались с ним только о взлетающей земле...
Я быстро навел камеру на околицу деревни, увеличив максимально зум...
- Этого не может быть, просто не может!
Я оторвался от экрана видеокамеры и протер глаза. Снова взглянул...
Изломанной куклой, на вырванном из колодца-сруба бревне, возле этого самого разрушенного колодца, неестественно выгнутый, с кровавой культей вместо руки, лежал на спине наш минер. А рядом, неподвижно, мой дружок Колька...
Оглушающе громкий свист и я скорее почувствовал, чем увидел на мониторе видеокамеры очередной взрыв. В воздух опять поднялись комья земли, вырванные с корнем кусты, что-то еще... А, затем на экране камеры появился весь в грязи, какой-то зелени и крови Серега. Возник позади взрыва, за опустившейся завесой из земли, травы, кустов... Серега стоял в рваном пиджаке и его мешковатые штаны были в сплошных прорехах. Он стоял во весь рост. Через зум камеры я видел его недоуменные глаза... А, потом он покачнулся и опустился на колени, упираясь руками в землю. Я заметил, как по его подбородку стекла струйка крови изо рта... Серега поднял голову и взглянул на солнце... И упал боком на землю, вытянувшись в последнем движении во весь рост.
- Господи, что это?! - Я буквально отпрянул от экрана видеокамеры. - Нет, это невозможно! Это какая-то ошибка, чудовищная ошибка... Кто перепутал холостые снаряды с настоящими?
Еще не до конца осознав, что танк, раз за разом, долбит "партизанскую засаду" и не понимая - откуда у танкистов взялось столько снарядов, забыв о камере, я взглянул на дорогу, по которой должны были маршировать студенты - "каратели". Они там были, но! Какие-то не похожие на себя прежних. Лишь Стефан, игравший роль проводника-предателя из местных, выглядел также, как и полчаса назад. А "немцы", вернее "каратели" не так! Не так, черт возьми! Я посмотрел на карателей через увеличивающую оптику камеры. И почему-то первым на экране засветился борт стоящего на дороге танка... Мой бог! Это был не наш, переделанный под германский "T-lV" Т-34! Это был...настоящий немецкий танк! И "немцы", все, за исключением Стефана... Это были не студенты!
Я подумал, что "поймал белочку" и потихоньку "еду крышей"! Такого просто не могло быть! Вероятно, всё, что я вижу - это плод моего больного воображения... Обычный бред! Фантазия из романов о попаданцах! Не знаю, как в этот момент я, действительно, не начал сходить с ума, удержался от безумия...понимая, что этого всего не может быть, и, в тоже время, осознавая, что всё это есть! И я нахожусь в этом кошмаре... Как, каким образом я оказался, провалился на столетие назад, в 1942 год..? Или это параллельный мир..? Будто парализованный, не способный пошевелить ни рукой, ни ногой, забыв про видеокамеру, я смотрел на происходящее... Прячущиеся за танком или прижавшиеся к земле каратели, посылающие пулю за пулей в сторону деревни и получающие оттуда такие же свинцовые "подарки"... Мысль о том - почему позади меня, до сих пор, стоят "Неоплан" и микроавтобусы, но нет ни районно-краеведческого начальства, ни спонсора - Веричева, мне даже в голову не приходила. Как не приходила и мысль о том - почему на околице деревни остались "партизаны", мои партизаны из 21 века, и почему патроны у них теперь, судя по крикам на дороге, отнюдь не холостые, а их враги настоящие солдаты вермахта, хоть и навербованные в литовских и латышских тюрьмах и в селах Галиции. Я просто тупо рассматривал развернувшуюся передо мной баталию. И слышал команды, отдаваемые на лающем немецком языке. Каратели пытались атаковать, но неудачно. На узком пространстве дороги, подпертом с одной стороны озером, с другой болотом, они были, как на ладони. Каратели поднимались с земли, делали, пригнувшись, два-три шага вперёд и снова падали на землю. Укрыться им было негде, кроме как прижаться к земле. Танк тоже плохо защищал их - на открытой всем ветрам дороге "мертвая зона" позади него представляла лишь частичное укрытие...
Я был в состоянии аффекта и в мою "поехавшую башку" даже не закралось понимание той опасности, которой я сам подвергался, находясь рядом с местом, где свистели совсем не бутафорские пули. Зато я видел, что такой опасности подвергается Стефан и не понимал - почему он не убегает... И от немцев, и от пуль. Перекрывая шум автоматных очередей, грохот стреляющей танковой пушки и хлесткий, какой-то жестяной, клекот танкового пулемета или даже двух - а, ведь, в нашем танке пулеметы были убраны, я закричал ему: - Стефан, это каратели! Настоящие! Вокруг тебя настоящие каратели! Ты в 42 году!!!
Не знаю, как, но я почувствовал, что Стефан слышит меня... Однако он даже не обернулся на мой крик. Наоборот, я увидел, как Стефан, прижимающийся к земле вместе с карателями, поднял голову, высматривая что-то. И это "что-то" не касалось меня, потому что в мою сторону он даже не смотрел. А затем Стефан, резво подскочив со своего места, в мгновение ока перебежал за танк, туда, где прятались офицеры-немцы.
И неожиданно я вспомнил, как перед парнем остановился Веричев, и, как он, обратился к нему на "ты"... В голове у меня что-то щелкнуло. Темный цвет глаз Стефана... Именно он ввел меня в заблуждение, ведь у Веричева глаза были светло-серые. А, ведь, разрез глаз у обоих был одинаковый, странно-азиатский... Стефан был сыном Веричева! То есть, он тоже, можно сказать, был местным и, наверное, не раз приезжал в эту деревню. И, как местный, прекрасно знал эту дорогу и... - Бог мой, - с ужасом осознал я, - он же в курсе брода через болото...
А ребята-реконструкторы, которые теперь и есть настоящие партизаны, уже в лес не уйдут - за ними деревня, и в ней старики, женщины, дети...
- Стефан, ты что, - помертвевшими губами прошептал я, уже догадываясь, что сейчас произойдет... - Там же свои, там же наши из 21 века...
Стефан разговаривал с немецким офицером. Я понял, что он, что Стефан, хорошо владеет дойчем... Я видел, как сын Веричева показывал офицеру на болото. Он собирался провести часть карателей через болото и зайти в тыл ребятам...
Я снова увидел изломанное тело Сергея Станиславовича; мертвого Кольку Жихаря; Серегу, худого, в нелепой одежде, с осколком в груди... Велеса, зафиксированного камерой, ползущего к мертвому Сереге; стреляющего из-за дерева Иваныча... Ярко, отчетливо, максимально увеличено. А еще лица Юрки и Витьки с обострившимися чертами. Они перезаряжали винтовки неизвестно откуда взявшимися патронами, а в глазах у обоих уже застыло понимание того, что произошло... Зажимающего рану на ноге, смертельно спокойного Стаса... И затмившая их вспышка, а затем черное вспухшее облако разрыва снаряда...
- О, господи! - Я застонал от ужаса и отчаяния... А, затем, как в плохом кино, я увидел, как один из немецких офицеров показывает прямо на меня и пушка танка разворачивается в мою сторону... Я даже увидел вспышку пламени на срезе его дула, и, как-то, краем глаза - взлетающий в воздух позади меня и чуть сбоку "Неоплан"... И наступила тишина.
Меня куда-то тащили, от этого я и очнулся. Перед глазами все плыло, и голова была тяжелой. Как через мутное стекло, я увидел столпившихся у крайних, ближайших к нам, деревенских домов - чистеньких, с резными фасадами, с целыми стенами и с лавочками возле заборов - местных жителей и среди них тех двоих стариков, что должны были находиться на дороге. И женщины с колясками выглядывали из-за низкого, покрашенного в синий цвет, забора. А еще я видел деревенскую околицу, всю в выбоинах, с разрушенным срубом колодца, с припорошенными чем-то черным соснами, околицу, жутко контрастирующую с остальными, абсолютно целыми, без "единой царапины", домами. И резко обрывающийся на дороге, ведущей в деревню, след, след от тяжёлых траков танка, след, не совпадающий с гусеницами стоящей сейчас на этой дороге, переделанной тридцатьчетвёрки. А еще несколько военных вертолетов, приземлившихся на дорогу. И еще - легкий ветерок никак не мог заглушить гарь и едкий пороховой запах, разлитые в воздухе.
Меня положили на какую-то подстилку и мой взгляд уперся в останки, лежащего на боку, в ореоле из мелкого стекла, микроавтобуса. А, туда дальше, за ним, чадил покореженный, с выбитыми окнами, обгоревший "Неоплан". Чисто инстинктивно я нашел глазами видеокамеру. Она лежала недалеко от меня, на краю большой ямы. И была полуусыпана песком, глиной и какой-то трухой. А кругом суетились люди - наряду с гражданскими, откуда-то взялось много военных. Один из этих военных направился ко мне.
- Где я? - пробормотал я непослушными губами.
- Что? - склонился надо мной подошедший человек.
- Где я, - повторил я свой вопрос. - Какой это год?
- Год? - уточнил он слегка удивленным баритоном. - Конечно, 2016.
- Что с ребятами? - снова пробормотал я.
- Пустите меня к нему! - услышал я женский крик, похожий на крик моей помощницы.
- Что он спрашивает? - спросил чей-то голос, начальственный, привыкший приказывать. Чуть-чуть удивленный баритон что-то невнятно ответил голосу, а в следующий миг я увидел белокурую голову Дануты, склонившуюся надо мной.
- Что с ребятами? - переспросил я у нее, вкладывая все оставшиеся у меня силы в этот вопрос. Кто-то рядом закашлялся.
- С ребятами... - неожиданно медленно протянула помощница и выпрямилась...
- С ребятами, - повторила она... - Рядом опять закашляли и Данута замолчала.
- С ребятами... - я попробовал приподняться на подстилке и сесть. Мне казалось, так будет легче... Тем более, что мне все чудилось, будто я лежу в крови. Кто-то ухватил меня под плечи и помог сесть, одновременно нечто твердое подложив мне под спину... - С ребятами, - снова сказала Данута... И, вдруг, уронила: - Здесь. Они все здесь... - И быстро добавила, словно боясь, что я ее прерву: - Только неживые они, все неживые!
Данута резко отвернулась и я, впервые, услышал, как моя помощница плачет.
Подождав немного, я спросил: - Данута, а это какой век?
Помощница, тревожно уставилась на меня. Я видел, слезы на ее глазах еще не высохли, но кажется, она ждала от меня иной реакции...
- 21, - произнесла она, продолжая наблюдать за мной.
- Извини, мне не очень приятно смотреть снизу вверх, - протянул я, не зная, как подобрать слова, чтобы она не плакала.
- Скажи, у меня не бред? - снова задал я вопрос, не давая ей опомниться. - Я вижу на краю деревни воронки от взрывов снарядов, но рядом все дома целые...
- Вы не бредите, - вместо Дануты произнес чей-то голос, мужской, уверенный в себе, принадлежащий, судя по всему, человеку лет 50. Рослый мужчина в гражданке, с крупными чертами лица, чуть-чуть отодвинув Дануту, склонился надо мной. - Разрешите представиться, - сказал он, - Виктор Константинович Леонович, доктор, э-э...- мужчина, буквально на секунду, завис, но тут же исправился... - психологии. Вы позволите? - И Леонович, не дожидаясь ответа, продолжил: - Вы, ведь, любите фантастику? Так, вот, если взять за основу научную фантастику и пользоваться ее терминами, то здесь возник локальный разрыв времени, имеющий узко ограниченный характер. Иначе говоря, вы, вместе с приехавшими на съемки вашего фильма парнями из городского клуба реконструкторов и всем этим, - "доктор" широким жестом обвел часть "пятачка" с остатками разбитых микроавтобуса и "неоплана", - провалились в 1942 год...
- Говоришь, все мёртвые, - перебил я "доктора" невежливо, снова обращаясь к Дануте и медленно выговаривая слова. И захрипел, пуская кровавую слюну изо рта...
- Врача, сюда, быстро! - закричал еще один, начальственный, голос...
- Велес, Юрка, Иваныч... Это же мои, это же... Они не могли, не могли они...
Осознание какой-то конечной непоправимости, жуткой беды, отодвигаемое мной с той самой секунды, когда я услышал, что они, что все мои... - господи, как же дерет горло и стучит сердце... - мои друзья мертвы, а я живой... - Колька, Серега... - все же навалилось на меня. И я завыл. Мой разум не хотел принимать, что это все, что я больше не увижу улыбающегося Витьку, не поздороваюсь с Иванычем, не буду сидеть у костра на их историческом фестивале... Не обнимусь со здоровенным, как медведь и жутко серьезным внешне, а на деле страшным приколистом, Женькой, и не потащит меня и всех остальных на свою дачу в Боровой Юрка... Я выл, и кровавая слюна пузырилась у меня на губах.
- Быстро, быстро, - командовал все тот же начальственный голос. Что-то кольнуло меня в левое плечо и по телу сразу стала разливаться теплая и умиротворяющая волна.
- Сергей Олегович, - спустя несколько минут, произнесли надо мной, - вы контужены, вы долго лежали, засыпанные землей... Вас еле нашли. Пожалуйста, успокойтесь. - И еще через пару мгновений иной голос, весьма похожий на голос мужчины, что пытался объяснить мне все случившееся через призму научной фантастики, произнес: - Андрей Павлович, разрешите... - И возле меня, использовав пластиковый стул, из тех, что Руслан привез на "Неоплане" - тогда еще целом, с небитыми стеклами - присел тот самый, уже известный "доктор психологии", Виктор Константинович Леонович.
- Сергей Олегович, давайте я вам еще раз обрисую сложившуюся ситуацию, а вы, тем временем, немножко успокоитесь. А потом, если сумеете и у вас возникнет желание, вы поделитесь с нами, со мной, - уточнил Леонович, - своими переживаниями. О том, - тут же добавил он, - что было там, где вы оказались. Только, - предупредил он, - дабы мой рассказ был более понятен, я вернусь чуточку назад, к моменту вашего исчезновения. - И не спрашивая моего согласия, "доктор психологии" или кем он на самом деле являлся, сходу перешел к рассказу: - Итак, как мы думаем, вы провалились в 1942 год... Но, теперь уже, не в наш 42, ибо своим появлением там вы создали новый мир, а... - доктор на секунду завис, видимо думая, что сказать, однако, почти сразу, продолжил, - впрочем, начнем с того, что сначала ваша помощница Данута заметила, как поднявшаяся с озера полоса серого тумана, окутавшая край деревни и вытянувшимся языком зацепившая часть дороги, захватила и вас, а, когда растаяла, "растаяла" вместе с вами. Данута первая и подняла тревогу. Сьемку, естественно, сразу отменили, так как, и снимать, собственно, было уже некому - вы пропали. Вас начали искать, и по ходу поисков обнаружили, что, наряду с вами, пропали и "партизаны"... После устроенной проверки выяснилось, что, кроме вас и реконструкторов из города, не хватает также и "предателя" Стефана. После полуторачасовых поисков - территория, все-таки, небольшая и особо прятаться или прятать тут столько людей попросту негде - ваш напарник Руслан совместно с вашей помощницей Данутой... Кстати, где вы её откопали? - на мгновение замолчав, поинтересовался Леонович. И слегка нервно подытожил: - Весьма-с оригинальная дама... - Впрочем, тут же спохватившись, продолжил: - Так, вот, Руслан и Данута Францевна, а также спонсор вашего проекта Веричев пришли к выводу, что, несмотря на ограниченную территорию поисков, найти вас и городских реконструкторов на этой территории никто не в состоянии - ни студенты -"каратели", облазившие весь берег и болота и озера, ни курсанты танкового училища, наряду с местными жителями и прочими добровольцами гребенкой прочесавшие все окрестности деревни и даже ближайший лес. В общем, никто. После чего Веричев начал звонить в город, в управление МВД. Естественно, поначалу его приняли за сумасшедшего и чуть было не отправили по известному адресу. Однако, после того, как к его просьбе - прислать кого-нибудь разобраться, присоединились сотрудники МВД, присутствовавшие здесь в качестве охраны, и музейные работники, тоже находящиеся здесь, Веричева соединили с городским комитетом госбезопасности. А, вот, там уже среагировали быстро. Ивана Алексеевича и сотрудников МВД незамедлительно и настоятельно попросили оставаться на месте сьемок и воспрепятствовать любому стремлению кого-либо и как-либо покинуть это место, любому!
Я не понимал, почему Леонович мне это говорит. То, что он из Комитета я уже и сам сообразил, и то, что они каким-то образом поняли - куда мы 'провалились', я тоже догадался... А, все остальное не имело, ровным счетом, никакого значения. И было пустым сотрясением воздуха. "Доктор психологии" не мог повернуть время вспять и вернуть моих друзей... Витек, Серега, Иваныч, Юрка, Колька Жихарь, Велес и все-все остальные ребята из клуба остались в 42 году. В 1942 году..! Пусть это был и не наш 42 год. И там, 70 лет, почти 70 лет, назад, на них сейчас пёр танк, поливая свинцовым дождем из пулеметов и вколачивая в землю снарядами из пушки, а в обход засады, в тыл к ним, вел карателей сын Веричева... И уйти ребята уже не могли.
- Сергей Олегович, вы меня слушаете? - заметив мой отстраненный взгляд, спросил Леонович.
- Нет, - ответил я, - зачем мне это. Разве оттого, что я выслушаю вас, что-то изменится и кто-то из ребят вернется домой..? Из того боя?
Я почувствовал, как "доктор психологии" смутился. Однако он быстро взял себя в руки.
- Я понимаю, - уронил он, - вам сейчас не до меня...
Но я уже совсем не слушал его. На меня опять накатило и укол перестал действовать. Я снова видел изломанное тело Сергея Станиславовича, минера-подрывника с киностудии "Беларусьфильм", неподвижного Кольку, расстрелянного Велеса, Серегу, Иваныча... Стаса, Юрку, Витьку. Как я теперь буду смотреть в глаза жены Витьки, что скажу матери Велеса, родным Иваныча, Сереги и Стаса? Юрки и Жихаря? Что я им скажу? Это я, я виноват в их смерти!
- Сергей Олегович, - я почувствовал, что Леонович пытается достучаться до меня, - вы меня слышите? Давайте отложим этот разговор на потом и продолжим его, когда вы успокоитесь. А, пока, не вините себя ни в чем. Если, уж, на то пошло... - Леонович резко сменил тему и спросил: - Вы помните, кто в вашей короткометражке должен был сыграть роль предателя... Проводника, ведущего карателей в деревню?
- Еще бы, - проскочило в голове, - я теперь его вечно помнить буду... - И я, как сумел, кивнул головой.
- Это Стефан, сын вашего спонсора Веричева. - словно, не заметив моего кивка, сказал Леонович... - В сознании мелькнуло и пропало видение встречи Веричева с сыном, явно враждебной встречи... - Но, в отличие от своего отца-антифашиста, - уронил Леонович, - Стефан - сторонник ультрас и имеет крайне националистические взгляды. Так, вот, скорее всего, это Стефан виноват в том, что произошло... Пресловутый человеческий фактор. Удивительно, что он согласился участвовать в съемках видеоролика, посвященного подвигу партизан. Ведь, сражавшихся за советскую власть партизан он ненавидел, и, по словам Веричева-старшего, Веричев-младший несколько раз говорил ему прямо в лицо, что желал бы попасть в то время и воевать против партизан. Вот, из-за этого его желания, вероятно, все и произошло... Консультировавшие нас ученые подтвердили, что, теоретически, это вполне допустимо. Только, как, к сожалению, выяснилось, это уже не теория. И уже не первый известный случай...
Меня, словно, обухом ударили по голове. И я, почему-то, сразу поверил Леоновичу...