По линии отца у Олега было целых три деда: деда Жора, дедушка Кирилл и Дед. Дед - так его звали все. Даже Кирилл Фотьевич. Жил Дед в глухой деревеньке, недалеко от Куликова поля, в избе из желтого камня под соломенной крышей, и вёл натуральное хозяйство. Лошадь, корова, куры, пасека, огород, картофельная "плантация"... В детстве Олега на лето постоянно отвозили туда, в Куркинский район. Скука смертная. Читать нечего, телевизора нет, только радиоточка. После шестого класса Олег ни разу у Деда не появлялся. А тут вдруг принесли телеграмму. Отцу. "ПРИШЛИ НА МАЙСКИЕ ОЛЕГА ДЕД тчк"
"Надо ехать", - сказал отец. "Одному?" "А тебе что, разве восемнадцать не исполнилось? Один доберёшься. На маршрутке до Богородицка, а там машину возьмешь."
Дед совершенно не изменился. Юркий, веселоглазый, ну, прямо, родной брат старухи Шапокляк. А что ему меняться, давно за сто. Сколько точно не сказали ни деда Жора, ни дедушка Кирилл. Сами, наверно, не знали. А Олег припомнил, что видел у Деда в коробке медаль за поход в Китай.
- Здорово, Олежка! Как добрался?
-Нормально, Дед. Здравствуй!
Расцеловались.
- Устал с дороги-то? Нут-ка, давай за стол.
В избе кое-что стало иначе. Во-первых, дом уменьшился. Чуть ли не в два раза. Например, в дверь теперь надо было проходить, согнувшись буквально в три погибели. Потолок, где по нему шли балки, задевал макушку, а касаясь одной стены на кухне, можно было дотянуться до другой. В углу кухни вместо бака с крапивой для хранения продуктов гудел холодильник, куда Олег втиснул привезённые из Москвы колбасу-сыр-масло, а в комнате стоял... Нет, не цветной телевизор, как вначале подумал Олег - компьютер!
- Садись за стол, садись. Что на монитор вылупился? Не видел никогда, что ли? Самогоночки будешь?
Под жирную куриную лапшу, такую густую, что воткнутая в неё ложка падала неохотно, да с солёными огурчиками, да с жгучим перчиком, что Дед растил на подоконнике... Эх!
- Ты давай, Олежка, рассказывай. Учишься-то где?
- В физтехе. МФТИ, третий курс.
- Ого! Молодец. И чем заниматься будешь? Звёздами, атомами или этими, нанотехнологиями?
- Олег смущенно рассмеялся.
- Пространствами, Дед. Вернее, что я говорю? Измерениями пространства. Так их вообще четыре, но на самом деле - измерений гораздо больше, и это открывает такие возможности.... Но, Дед, это сложно для понимания.
- Ишь, дело какое. "Сложно". Ох, да ты я смотрю, осоловел уже. Давай, еще лафитник, и иди-кась в чуланчик, поспи.
Когда Дед разбудил Олега, тот глянул на часы. "Половина четвёртого. Это я всего часик вздремнул?"
- Пошли на двор.
Во дворе стояла темень. И тишина, как в камере для психологических экспериментов. "О, черт! Так полчетвертого - ночи!"
- Я сейчас петь буду, а ты повтори. У-у-у-у-ууу-у-уу... Ну, давай, пробуй.
- У-у-у-у-уууу-у-уу... - послушно постарался Олег. Было в этом звуке что-то похожее на индийские мотивы из Белого альбома битлов.
- Не так. У-у-у-у-ууу-у-уу...
"Репетировали" долго. Начинало светать, а Дед начинал злиться. Олег не выдержал:
- Дед, да зачем это?
- А вот зачем!
Старик наклонился над колодой для рубки дров: - У-у-у-у-ууу-у-уу...
Сунул палец в отщеп, поднял на вытянутой руке, будто воздушный шарик. Громадную колоду!
- Эх, говорил я Фотию, не женись на Машке. Эх... Ладно, всё! Иди в чулан. Не будет из тебя толка.
На кровати Олег долго ворочался, пока не убаюкала мысль, что самогонка была градусов семьдесят, следовательно, привидеться могло всякое.
А Дед под крики первых петухов принялся колоть дрова. И, вымещая злость на поленьях, кричал:
- Измерений гораздо больше?! Вы научитесь сначала их уменьшать. Посмотрите хоть в интеренете, что такое "коралловый замок"! Эйнштейны хреновы.
Слово "Эйнштейны" у него получалось смачно-матерным.
Никто Деда не слышал. Глухая деревня. Три версты от Куликова поля.