Солнце было ещё не в зените, но уже довольно высоко. В пронзительно-голубом небе плыли редкие, почти прозрачные облака. Ласковый летний ветер овевал разгорячённое тело. Я прикрыл глаза и, раскинув руки, лёг прямо на землю, покрытую ароматными луговыми травами. Хорошо-то как! Пасшийся поблизости Дикарь заржал и ударил о землю копытом.
- Отстань, животное, - лениво ответил я ему. - Не видишь - я отдыхаю?
- Не такое уж я и животное, - иронически сказал кто-то. - Или ты с конём разговариваешь?
Меня мгновенно подбросило вверх. Вскочив, я перекатился в сторону, упал на одно колено, рука привычно метнулась к поясу. Мгновением позже я осознал, что здесь и сейчас мне ничего угрожать не может, и сконфуженно выпрямился. Передо мной стоял среднего роста мужчина в белой космофлотовской форме, отчего-то показавшийся мне смутно знакомым.
- Здравствуйте, - смущённо поздоровался я с ним.
- И ты здравствуй, коли не шутишь. А рефлексы, я смотрю, у тебя с войны так и остались, несмотря на полный курс реабилитации. Это, знаешь ли, очень даже хорошо...
- Что ж тут хорошего? - удивился я. - Так я, пожалуй, прибью ещё кого ненароком. Его, конечно, вылечат, но всё равно осадок-то останется. А некоторые местные и так на нас, вернувшихся, косо поглядывают, хотя и не все, конечно. Вот поэтому пока от людей и прячусь тут, в глуши... А вы здесь какими судьбами?
- Тебя искал. И давай без этого "вы" пока что, хорошо? На "ты"?
- Да без проблем, - пожал я плечами. - А зачем я тебе понадобился? Или это не тебе, а Космофлоту?
- И то, и другое, - улыбнулся он. - Ты, может, не слышал, но планируется сверхдальняя космическая экспедиция - в соседнюю галактику. Впервые в истории!
- Отчего же, слышал, видел, читал. Здорово. Удачи им! А я-то тут каким боком?
- А ты сам не догадываешься? Я тебя прилетел пригласить принять в ней участие. Если захочешь, конечно.
- Ещё бы я не захотел! Соскучился без дела-то уже! - прочувствованно сказал я. - Но я не понимаю - а что я там буду делать? Нет, конечно, я и гипнообучение по полной программе прошёл, и интенсивный курс интериоризации, но по сравнению с местными я пока всё равно как первоклашка рядом с академиком. Ещё бы - им тут некоторым уже почти тысяча лет, куда мне с моими четырьмя десятками!
- Видишь ли, - мой собеседник выдернул стебелёк какой-то травинки и задумчиво пожевал его, - принято решение не менее чем наполовину формировать команду экспедиции из нас, вернувшихся. Особенно команды планетарной разведки. Неизвестно, что нас там, в соседней галактике, ждёт - может, и что-то плохое. Зло ведь существует, мы-то это знаем на своей шкуре... А местные - они, конечно, мудрые и добрые, но они привыкли к мирной, спокойной жизни. Привыкли к своему могуществу. Они не прошли через то, через что мы с тобой прошли. Они никогда не воевали.
- А ты тоже воевал? - внимательно взглянул на него я.
- Конечно. С сорок первого по сорок пятый. Закончил в Берлине, - как о чём-то не заслуживающем особого внимания ответил он. - Ну, в общем, я тебя хотел пригласить в группу высадки. Как её командир. Мы пойдём первыми, и нам надо ко всему быть готовыми, поэтому я и набираю только людей с реальным боевым опытом.
- Ещё, стало быть, в ту войну? - уважительно констатировал я. - Низкий поклон тогда тебе. Вы нас, тех из нашего поколения, кто решил сражаться, всегда вдохновляли. Иной раз уже и сил нет, и вроде бы готов сдаться, а вспомнишь о вас, и как будто кожей чувствуешь, что кто-то за спиной стоит, и смотрит внимательно - дескать, а достоин ли ты нас, подлинно ли ты наш наследник? И всё - зубы сжимаешь и идёшь вперёд... Да... А в группу войти, я конечно, согласен. Почту за честь.
- Я в тебе ничуть не сомневался, - ответил он с какой-то непонятной мне гордостью. Где же я его всё-таки видел?
- А мы никогда раньше не встречались? - решился я задать вопрос.
- Встречались. Конечно же, встречались, много раз. Только тогда и я, и ты выглядели немного иначе. Присмотрись внимательнее. Неужели не узнаёшь?
В моей памяти вдруг, как будто рывком, возникла старая чёрно-белая фотография, не раз виденная мною когда-то очень давно - рядом молодая, красивая темноволосая женщина и мой собеседник, тоже в форме, но в другой - не космофлотовской, а в старой гимнастёрке с медалями... И это же лицо, но постаревшее, с морщинами, но глаза всё те же, и та же гордая и ласковая улыбка... А потом - только боль потери, холодный мрамор могильного памятника и уходящие куда-то вглубь сознания воспоминания.
- Дед? - внезапно севшим голосом полувопросительно-полуутвердительно сказал я. - Это правда ты?
- Узнал всё-таки, внучек! - со слезами на глазах улыбнулся он. - Да, я это. И не зря ты сказал про взгляд в спину-то... Знаешь ведь, у них тут есть эта хитрая штуковина - хроноскоп. Так что я за тобой и правда приглядывал отсюда... Накуролесил ты, конечно, всякого...
Я опустил глаза. А что тут скажешь? Было, куда от правды денешься...
- Но последние несколько лет, а особенно твой последний бой, я считаю, всё это искупили. И не я один - иначе тебя бы тут не было. Местные - они ведь не всех возвращают, а только тех, кого полагают достойными. И у меня здесь был повод гордиться внуком-героем так же, как ты мною гордился там.
- Да какой я герой? - пожал я плечами. - Мне тогда вовсе не хотелось умирать. Наоборот, жить хотелось зверски. И страшно было так, что чуть не описался. Там по-другому не получалось просто - или я, или парней бы всех положили...
- А ты думаешь, бывает как-то по-другому? - спросил он. - Так оно и бывает - и страшно, и жить хочется, а по-другому не сделаешь, совесть не велит. Вот поэтому я и беру тебя в команду - не только потому, что ты мой внук, а ещё и потому, что знаю - случись что, ты всё сделаешь, как надо. Даже ценой своей жизни. Ну да что нам смерть - нам ведь с тобой не привыкать умирать, правда? Тогда, в нашем времени, мы уходили вовсе без всякой надежды - и вот мы здесь, спустя тысячу лет, стоим и разговариваем. И дело наше, дело, ради которого мы сражались и умирали - победило. Человечество выжило, стало единым и дружным, стало жить по уму и по совести, заселило тысячи планет... Нас вот с тобой, и ещё очень и очень многих вернули из небытия - не ради выгод каких-то, а потому, что так захотели и так смогли отдать долг. Но бой не закончен, он продолжается - кому ж и идти в него, как не нам с тобой?
А солнце в ярко-синем небе светило ярко и радостно, и ржал застоявшийся, соскучившийся по неистовой скачке конь, и стрекотали на лугу кузнечики, и пели птицы, и шелестела листьями берёзовая роща рядом. Двое, дед и внук, выглядевшие теперь ровесниками, стояли и разговаривали - о прошлом, о настоящем и будущем, о пустяках и о самом главном. Спорили, соглашались, смеялись и грустили... И не было смерти, была лишь вечно торжествующая, победительная, неистребимая - жизнь!