Альбом: "Переступи порог" (Crossing the threshold),
от ВФГ "Мелодия", 1987:
Группа Черный Кофе (Black Coffee),
Исполнитель: Игорь Куприянов;
Слова: Варшавский, Куприянов
(Согласно данным wikipedia.org)
Примечание*:
Стиг - (др.- сканд.) имя, означает - странник. (Имя взято мною с molomo.ru, раздел: Мужские скандинавские имена).
Он вышел на пустынный берег пляжа, усеянного мелкой темной галькой. Она приятно шуршала под ногами, отражая мелодичным тихим похрустыванием каждый шаг. Вокруг не было ни одного отдыхающего, что и неудивительно для "мертвого сезона". Ведь жаркие дни давно прошли, минула и "бархатная пора", после которой неминуемо наступают холодные, серые, дождливые будни.
Стиг специально выбирал такое время для отдыха. Для него неважным было ощущение комфорта и удовольствия от принятия солнечных ванн, купания в теплой молочной воде и прочих радостей отпуска на морском побережье. Он наслаждался отсутствием привычной любому мегаполису суеты, неукротимого ритма жизни, безликих потоков несущейся толпы... Стиг упивался этим одиночеством, которое стало вечным спутником его странной жизни в этой глупой реальности.
Одиночество оказалось расплатой за тот образ жизни, который он вел уже много лет. На него он разменял уют семейного очага, да и вообще - любого проявления коллективного образа жизни.
У Стига не было ни друзей, ни подруг, даже товарищей. Только знакомые. Такой была цена за свободу, которую он избрал, как только началась его самостоятельная жизнь.
Стиг сразу же покинул свой дом и возвращался туда лишь несколько раз, когда в мир иной уходили его родители и близкие, чтобы отдать этот свой последний долг, дань памяти тем, кто вырастил его и был причастен к воспитанию в юные годы. Тогда он стал совершенно свободен, ибо на земле не осталось больше никого, перед кем бы у него оставались какие-либо обязательства.
С тех пор Стиг путешествовал по миру. Он часто менял работу, страны и места жительства. Благо прозрачность границ современного мира обеспечивала ему такую возможность. Он и сам не понимал, отчего ведет такой бродячий способ жизни? Казалось, будто что-то ищет, но никак не может найти.
Со временем путешественник стал привыкать к этой бесконечной перемене мест. И тогда печаль черной тенью легла на его сердце. Он внутренне начал ощущать, что как бы часто не переезжал с места на место, вряд ли сможет найти что-то новое, грандиозное настолько, что смогло бы навеки приковать его внимание к себе. Глядя на волны прибоя, странник вдруг вспомнил слова одного мудреца: "...и нет ничего нового под солнцем". Действительно - нет.
Стиг печально вздохнул, переводя свой взор с бесконечного морского горизонта себе под ноги. И тут он заметил яркий зеленый лист. Было странно наблюдать его среди всей этой серости вокруг, тем более что все сроки "зеленого покрывала" деревьев и кустов давно уж прошли. Снег еще не выпал, конечно, но листва уже давно успела отыграть всеми красно-желтыми оттенками осеннего маскарада, опасть и пожухнуть. Как же этот странный одинокий листик сумел сохранить свою летнюю одежду?
Стиг инстинктивно наклонился и поднял маленькое чудо с земли. Ему даже показалось, что зеленый кусочек ушедшей поры сохранил в себе ее тепло. Он распластался на его руке и согревал ладонь своим приятным прикосновением.
Скиталец невольно улыбнулся. Он провел пальцем по шероховатой поверхности листочка. От этого тот закрутился, немного, и стал напоминать Стигу нечто особенное.
Он осторожно взял его за самый краешек, и, подняв над головой, стал внимательно изучать на фоне пасмурного неба. На что же был похож этот зеленый завиток?
Ну, конечно же, - на парусник. Стиг снова улыбнулся во все лицо. Он даже засмеялся. Зеленый листик выгнулся так, после его поглаживания, что стал похож на импровизированную миниатюрную копию лодки, с раздутым парусом.
И тогда Стигу очень захотелось опустить его на воду и посмотреть, сможет ли его кораблик плыть, используя энергию ветра. Так он и поступил.
Странник зашел в воду, сначала по щиколотки, потом по колено, не обращая никакого внимания на ее пронизывающий холод. Он не хотел опускать свое крошечное суденышко в полосе прибоя, чтобы набежавшая волна случайно не перевернула эту хрупкую лодочку.
Стиг бережно опустил ладонь с парусником в соленую воду. Морской водоворот подхватил утлое суденышко, закружил, увлекая по все расширяющемуся радиусу на широкий простор гуляющих волн. Кораблик подпрыгивал на них, носимый стихией как пушинка. Потом его поднятый край поймал ветерок, и листик понесся по водам туда, вдаль, быстро удаляясь от берега. Еще миг и парусник Стига скрылся за покровом утреннего тумана, а он все стоял как завороженный этим видением.
Страннику было жаль, что он так быстро расстался с этой удивительной игрушкой. Но он подумал, что на гребнях волн, в необъятных морских просторах, он будет смотреться гораздо лучше, чем, если бы был запущен в какой-нибудь мелкой луже, хоть и находился бы всегда под рукой.
А потом Стиг ушел. Лица, автомобили, поезда, самолеты, города замелькали перед ним, как и прежде, в бесконечном суетливом ритме жизни постиндустриального информационного общества. Время шло, менялась пора года, явления природы, дни спешили сменить друг друга на жизненном пути путешественника.
И вот однажды, Стиг сделал то, чего не совершал уже много лет в своей жизни. Он вернулся на прежнее место, - то самое, на берегу моря, в очередной "мертвый сезон". Он сам не знал, почему сделал так. Ведь ему никогда не хотелось возвращаться. Воспоминания о чем-то прежнем навевали еще больше тоски. Тень, от которой становилась настолько сумрачной, что гладя в зеркало, Стигу казалось, будто все лицо его покрыто темной вуалью, такой плотной, что уже невозможно было различить его черты.
Однако Стиг все-таки вернулся на этот пляж. Он вновь шел вдоль берега моря по хрустящей темной гальке. Брызги прибоя то и дело долетали до его лица, оставляя соленые капли на щеках.
Вот одна из набегающих волн ударила с особой силой. Стигу даже пришлось отскочить назад, чтобы не быть охваченным потоком. Он посмотрел себе под ноги и обомлел. Там, внизу, лежал маленький зеленый листочек, с закрученным краешком. Стиг готов был поклясться, что это тот самый парусник, который он запустил в море много лет назад! Во всяком случае, он был очень похож на него. Прямо как две капли воды.
"Но как же такое возможно?" - подумал странник.
И тогда он все понял. Печаль, долгие годы стягивавшая его грудь, мгновенно улетучилась. Она спорхнула испуганной птицей с его сердца. Вуаль грусти, заслонявшая лицо, разорвалась на тысячи клочков. Холодный ветер тут же разметал их по всем сторонам света.
Стигу даже показалось, что мир вокруг него засиял и наполнился дивными красками. Нет, солнце не появилось на небесах, погода оставалась прежней, пасмурной. Этот свет исходил откуда-то изнутри. Он не был внешним, а как бы пронизывал все пространство, излучаясь из какой-то совсем другой реальности, где все было не так, по-другому.
Странник наклонился и подобрал этот неожиданный дар моря. Он покрутил его в руке, зашел в воду, как тогда, давно, и снова выпустил свой кораблик. И как много лет назад, его парусник весело побежал по волнам, скрываясь в туманной дымке вдали.
Стигу теперь было совсем не жаль расставаться с ним. Ведь он понял главное. То, что томило его все эти годы непонятной жизни, стало ясным, и потому вся грусть ушла. Ведь он больше не был связан узами.
Стигу удалось постичь, что сковывало его все время. Он сумел разрушить эти оковы - путы исканий, в которых застрял и не мог никак выбраться. Он осознал, что в них нет никакого смысла. Ведь куда бы ни подался и что бы он ни делал, все будет таким же, как и в том месте, где уже побывал прежде. Может быть не по внешнему виду, но по своей сути. И она заключается в бессмысленности всего, чего бы то ни было, в том числе и бесконечного поиска истины, которым были заняты все его мысли.
Это откровение, которое ему помог получить маленький зеленый парусник, скрученный из обыкновенного листочка, помогло обрести свободу Стигу.
Он в последний раз посмотрел вслед несущемуся по волнам крошечному кораблику и подумал: "Кого же он мне напоминает, этот вечный странник?"
Вдруг лицо Стига просветлело еще больше, и он закричал:
- Меня, конечно же, - меня! Ведь Вечный Скиталец, - это я!