То злополучное утро началось для Виталия Викентьевича, мягко говоря, необычно. За семьдесят лет бытия он давно уже научился ничему не удивляться, но то, что открылось ему не только ошеломило но и не имело разумного объяснения.
Он проснулся от чьих-то нежных прикосновений и вспомнил тут же, что вчера к нему на огонек заглянула соседка Екатерина Михайловна да так и осталась на ночь. Надо сказать, что это случалось. И не так уж редко. Когда-то( сейчас Виталий Викентьевич уже и не вспомнил бы точно - когда) их сблизило одно горе: в один год у Виталия Викентьевича умерла жена, а у Екатерины Михайловны погиб в автомобильной аварии муж. У обоих были дети, потом дети подросли, переженились и разъехались кто куда, а Виталий Викентьевич и Екатерина Михайловна незаметно сблизились до самых нежных отношений. Формальности им были не нужны, жили они на одной лестничной площадке, поэтому сближение не вызвало никаких дополнительных бытовых осложнений. Интимные отношения никогда не были у них ни очень частыми ни особо пылкими, зато и никогда не превращались в привычную супружескую обязанность. Если коротко, то быть вдвоем им было хорошо.
Все так и было до этого злополучного утра. После того как прилив нежности Екатерины Михайловны был утолен усилиями обеих сторон, она, вернувшись из ванны вдруг спросила: " Виталик, а что это сегодня с тобой"? " А что, собственно?". - удивился Виталий Викентьевич. Ничего необычного лично он не заметил. Екатерина Михайловна смущенно прошептала: " Ну... ты стал... больше и... вообще...и даже не успокоился...". Виталий Викентьевич только теперь почувствовал, что наружное состояние возбуждения действительно сохранилось, хотя внутреннюю удовлетворенность он ощущал полную. Удивление Кати было искренне и на розыгрыш не походило, однако, он все-таки сделал вид, что принял сказанное за шутку : " То ли еще будет"! - бодро проговорил он и набросив халат, отметил про себя, что одна пола халата не приняла ниспадающего положения. Войдя в ванную и увидев себя в зеркале обнаженным, Виталий Викентьевич едва удержался, чтобы не упасть от неожиданности. Интимная часть его тела скорее напоминала апулеевского осла чем мужчину. То есть все прежние параметры достоинств Виталия Викентьевича увеличились примерно в два раза. Мало того, все это ослиное хозяйство находилось в состоянии непонятного устойчивого возбуждения. Неприятных ощущений Виталий Викентьевич при этом не испытывал, если не считать ощущения некоей припухлости и легкого покалывания в означенной области. Беспорядочный поток мыслей, замелькавших в его голове в поисках хоть какого-то оправдания странному феномену, выделил одну, связанную как раз с сопутствующими ощущениями. " Аллергия, - подумал Виталий Викентьевич, - наверное что-то съел вчера. Скоро должно пройти". Сполоснувшись под душем, он с трудом облачился в трусы, теперь ставшие тесными. Они немилосердно сдавили содержимое, так и не вместив почти наполовину самую протяженную деталь умноженных достоинств. Последнее обстоятельство заметно сковывало движения, но все-таки с ним можно было пока мириться. Виталий Викентьевич вышел из ванной. "Ну как?" - участливо спросила Екатерина Михайловна. Она приготовила завтрак и собралась на работу. Кстати сказать, она была значительно моложе Виталия Викентьевича и до пенсии несколько годков ей не хватало. " Все в порядке", - коротко ответил Виталий Викентьевич, давая понять, что тема закрыта. "Ты сегодня зайдешь"? Он никогда не любил обсуждать интимные темы и Екатерина Михайловна знала это. " Не знаю, я хотела съездить к дочке... Я тебе позвоню". Они позавтракали, поцеловались и Екатерина Михайловна убежала.
Прошло полдня, но никаких изменений в нужном направлении не произошло. К новым размерам Виталий Викентьевич еще как-то, кажется, приспособился, но что было делать со стальной упругостью, которая, как оказалось, категорически мешала любым естественным движениям и не собиралась сдаваться? Он вспомнил анекдот про то, как мужчина с похожей проблемой обратился к врачу и тот посоветовал привязывать непослушный инструмент к ноге, дабы тот не мешал. На следующий день разгневанный пациент примчался к врачу и заявил, что по его милости он вчера два часа простоял на Кузнецком мосту с поднятой ногой. " Счастливчик... всего два часа, а я уже стоял бы полдня! И главное неизвестно, когда это кончится"! - невесело подумал Виталий Викентьевич. И тут его осенило! Он вспомнил, что в армии им подмешивали какие-то снадобья для спокойной жизни. И хоть врачей Виталий Викентьевич недолюбливал и старался к ним не обращаться, сейчас случай был экстраординарным, и посему требовал таких же мер. Он быстро собрался, насколько ему позволял возраст и сегодняшнее состояние, и поспешил на прием, конечно не в поликлинику, где к урологу можно было попасть только по записи и только дня через три, а к платному специалисту.
Когда Виталий Викентьевич рассказал вкратце врачу, что привело его в кабинет и для наглядности снял штаны, тот несколько мгновений ошалело смотрел сначала на гениталии Виталия Викентьевича, потом долго в его глаза, будто пытаясь выведать там не мираж ли это, затем на цыпочках подошел к двери кабинета, выглянул, не слушает ли их кто, и вернувшись, горячо зашептал Виталию Викентьевичу с заметным кавказским акцентом, заискивающе глядя в глаза.
- Ви знайте щто? Ви об этом никому не должны говорить и ми с вами... ми с вами будем миллионерами! Да щто там миллионерами... миллиардерами! Ви наверное не представляйте какой ви сокровище для всего миру! Патенция - это проблема всех мущщин мира, пачти всех! За жалькую таблетку виагра, от которой иногда краснеют только ущи и то на несколько минут, мущщины платят огромные деньги. А у вас в семьдесят лет ужже несколько часов в трусах такое, что позавидовал бы жеребец производитель! Ви представляйте сколько мы можем заработать, если найдем нужный аллерген?
- Но я не хочу быть миллионером, я хочу просто спокойно жить и чтобы мне вот это... не мешало. Дайте мне что-нибудь расслабляющее, больше мне ничего не надо.
Врач изумленно уставился на пациента.
- Ви в уме? Ви что говорите? Вам не нужны деньги?
- Нет,уже не нужны. Вы сами подумайте. Мне семьдесят лет. Зачем мне деньги? До молоденьких девушек я не охотник...
- Это ви неправду говорите, - сверкнув укоряющим взглядом, перебил его врач. - Я не знаю ни один действующий мущина, каторий би отказался от...
Доктор мечтательно прикрыл глаза и причмокнул.
- ....от малоденькой козочки!
- Издалека они может быть и привлекательны ваши козочки, но вблизи... так..туповатенькие секс-машинки.. да вдобавок от них пахнет парфюмерным прилавком....
- А-а, значит все-таки панюхали красоток?
- Поневоле. В метро или троллейбусе... Для меня главное в человеке - начинка то есть душа, а не ее оболочка,.
- В челавеке - верно главная дуща, а в жженщщине - главная хорощая тэла! А дуща у них у всэх одинаковая. Всэ они хорощие стэрви, вот что я вам скажжю. Так лючче харошая стэрва с харошим телом, чем харошая стэрва с плохим телом... Не могу паверит, что вы хатити харошего тела менще чем харошей душа...
- Это кобелиный подход к проблеме.
- А ми с вами и ест кабели! Разве нэт?
Он испытующе посмотрел в глаза Виталия Викентьевича и не найдя там ответа на вопрос, продолжил.
- Ну ладно... А деньги? За них можжна купит остальные двадцат четири удовольствий!
Виталий Викентьевич пожал плечами.
- Я не пью, не курю. Золотые яхты мне не незачем, виллы на море - тоже. С собой ведь ничего не возьмешь туда.
Виталий Викентьевич указал на небо.
- Ну а детям? Ви ничего не хатити оставит?
- Сын уже сам зарабатывает. И хорошо зарабатывает. А шальные деньги только портят. Помните как Райкин говорил: " Пусть все будет, но пусть чего-нибудь не хватает". Вот это "не хватает" - я так думаю и есть необходимый стимул жизни. Так что деньги - это не про меня.
Кавказец немного подумал.
- Если ви такой бессребреник, тогда задаром помогите братьям по полу. Наша задача с вами ощщень простая. Ви должны вспомнит, что ви ели вчера. Подробно вспомнит. А я найду аллерген. Дома напищите, пажальста в спокойной обстановке всё, что ви кушали.. Я вам завтра звоню, во второй половина дня увидимся.
- Разве что ради помощи...Хорошо, но вы все-таки выпишите мне, что я вас попросил.
На лице врача появилось выражение глубокого сострадания.
- Потерпите, мой хорощщий! Нам нужно обязательно знать максимальное время действия аллергена! Потерпите, я вас оччень прощу,от имени всех всех мущщин прощщу!
Виталий Викентьевич вернулся домой. Позвонила Катя, сказала, что сегодня останется у дочери. "Ну вот и хорошо, а завтра уже может все и образуется", подумал Виталий Викентьевич и сел за описание вчерашнего меню.
Завтрак всегда у него был один и тот же уже многие годы: кофе с молоком, творог, булочка. Да и дальше он не припоминал ничего такого во вчерашнем меню, что не употреблял бы почти ежедневно: суп картофельный, макароны с сыром, пельмени, чай... А-а, может быть так подействовал глоток вина, который он сделал для приличия, когда он зашел к приятелю, художнику? Кстати, вино было какое-то особое. Виталий Викентьевич в винах не разбирался, но Митя (художник) говорил, что оно из дорогих. Правда после этого хваленого вина Виталию Викентьевичу, как только он вышел от приятеля, так захотелось чего-нибудь солененького, что он не удержался, купил соленых огурцов и тут же с жадностью съел, что вызвало сочувствующий взгляд у торговавшей ими у выхода из метро бабуси... Надо позвонить Мите, может быть у него тоже... аллергия? Митя оказался дома.
- Митя, привет
- А-а, ВВ, привет!
- Мить, что это за вино, которым ты меня угощал?
- Ого, ты стал разбираться в винах? С каких это пор?
- Да нет...Понимаешь какая штука.. У меня вдруг обнаружилась аллергия, а на что понять не могу.
- Ну уж только не на "Бордо". Я всего дня три назад открыл бутылку...Хотя все может быть. А как она проявляется, твоя аллергия?
- Да, потом расскажу, - замялся Виталий Викентьевич. Не выбрасывай бутылку на всякий случай.
" У Митьки реакции не случилось, значит это не вино", подумал Виталий Викентьевич. -, Тогда список так или иначе готов, завтра отдам, его врачу, в обмен на лекарство. Пусть мозгует сам.
Ночь прошла неспокойно. . Виталий Викентьевич любил спать на спине, а тут...ну что повторять уже много раз сказанное! Он проворочался всю ночь с боку на бок и стал ждать второй половины дня.
Врач внимательно прочитал добросовестное изложение Виталия Викентьевича, выслушал его предположения и быстро поднялся из-за стола.
- Ви , просто,маладэц! Ми на правильном пути! И все благодаря ващщей наблюдательности! Ви абсолютно точно виделили ингредиенты! Нам остается их только раздобыть. Поспещщим к вашему другу, пока он, правда, не вибросиль бутильку. Моя машина внизу у подъезда.
По дороге к Мите договорились не разглашать подробностей аллергической реакции. Митя по счастью оказался в мастерской и уролог с пристрастием допросил его: где и когда он купил "Бордо", как и сколько времени хранил содержимое от откупоривания до угощения им Виталия Викентьевича.
- Теперь, скажите, где ви купили огурчики?- спросил уролог, когда они вышли от Мити.
- У метро. Там одна бабуся торгует ими постоянно.
Они остановились прямо перед ее ведерком и врач купил, все, что у нее оставалось. Виталий Викентьевич терпеливо ждал, когда же, наконец, настанет его черед и врач займется облегчением его страданий. Пожалуй теперь именно страданием можно было называть то, что вначале Виталию Викентьевичу казалось лишь досадной помехой. Конечно же, он постоянно чувствовал себя физически скованно, каждый шаг давался с трудом и только полностью обнажившись дома испытывал облегчение. Не ходить же весь день голым! Можно уж не говорить о моральных издержках!...
Врач будто угадал его мысли и тут же в машине изложил ситуацию.
- Я знаю, уважжаемый Виталий Викентьевич, что вы ждете от меня. Но сначала послушайте, что я вам скажу. Препарат, снижающий потенцию, я конечно могу вам дать хоть сию минуту. Только как уролог, я вас предупреждаю: в вашем возрасте реакция может быть губительной. Одно дело, когда его принимает молодой человек, другое дело - семидесятилетний. Вы можете лишиться потенции навсегда.
Он впился взглядом в пациента, но вместо нужного эффекта, обнаружил в его глазах твердую решимость.
- Для меня "навсегда" - не такой уж большой срок. Если другого выхода нет, я рискну, - усмехнулся Виталий Викентьевич.
- Пачему нет вихода? Пачему нет? Ви мне не дали договорить! Я сейчас куплю точно такое же вино, как то, что ви пили у вашего друга, открою и видержу его тоже три дня как сделал ваш друг (для чистоты эксперимента). Потом я испытаю на себе ваши ингредиенты, и если эксперимент удастся...
Кавказец мечтательно закатил глаза.
...если удастся, я бистро подберу по ним безвредный антиаллерген. Патерпите дарагой, всего три дня!
"Ну хорошо",- подумал Виталий Викентьевич, " три дня я еще потерплю. Но от Кати теперь не скрыть".
Однако, Екатерина Михайловна не появлялась два дня и Виталий Викентьевич уже надеялся избежать разговора на щекотливую тему. Он вообще терпеть не мог обсуждать какие бы то ни были интимные проблемы, считая, что кухонным перемыванием физиологических подробностей, разрушается таинство соития. Человека от животного именно это таинство и отличает, а по сему нельзя относиться к интимной близости как к банальному отправлению естественных надобностей,.
Екатерина Михайловна позвонила в дверь вечером, накануне назначенного визита к урологу, который должен был окончательно расставить все точки над i . Она была настроена игриво и Виталий Викентьевич почувствовал, что объяснений не избежать. Когда они улеглись спать, Виталий Викентьевич как можно непринужденней сказал:
- Представляешь, Кать. То что тебя в прошлый раз удивило, оказалось аллергией и...и до сих пор она держится..
Катя догадалась о чем идет речь и быстро сунула руку под одеяло.
- Вот это да-а! До сих пор! .. Давай попробуем устать... Может пройдет?
Они попробовали. Все осталось как было. Ничего не прошло.
- Да-а, чудеса-а, - выговорила Катя ,едва отдышавшись. - И ты можешь еще?
- Могу, но не хочу, - холодно ответил Виталий Викентьевич.
-Нет, я тоже не хочу, - быстро отреагировала Катя, - я так... в принципе...
Виталий Викентьевич попытался отмолчаться, но не смог.
- А "в принципе" я уже кричу "караул"! Эта палка торчит и мешает мне жить по-человечески уже четверо суток! Завтра, слава Богу, последний день моих мытарств. В самом тяжелом случае, врач сказал, что я могу потерять потенцию, но и черт с ней! Я уже больше так не хочу...
- То есть как? Совсем потерять?
- Ну да, в семьдесят лет можно и совсем. Подумаешь!
- А про меня ты забыл?
- Почему забыл? Мы уже не молодые люди...В конце концов не "это" самое главное в жизни...
- Не "это"?!? Ты меня удивляешь ,Виталик! Да вся остальная жизнь в любых ее проявлениях всего лишь прелюдия к "этому"! И только во имя "этого" все свершается на земле: и великое и безобразное!
" Интересно! Мысли точно как у кавказца, только слова другие", подумал Виталий Викентьевич, а вслух сказал.
- Надо же, раньше ты мне об этом не говорила.
- А ты не спрашивал.
- По твоему получается вся многообразная протяженная жизнь сплошь одна прелюдия, а главная часть - краткий миг возни под одеялом под аккомпанемент собственных ахов и охов? Я то полагал, что уж если жизнь - прелюдия , то уж по крайней мере, к вечной любви.
- "Вечная любовь", миленький мой, пустая романтическая сказка, а в жизни все по-другому.
- И значит, если мои физические способности угаснут ты меня бросишь?
- Конечно, так что ты подумай, прежде чем решаться на такой шаг.
Такого поворота Виталий Викентьевич не ожидал.
- Я уже решился. Можешь бросить меня прямо сейчас.
А уж Екатерина Михайловна тем более была не подготовлена. Она выпрыгнула из кровати как обиженная кошка и начала собирать свои разбросанные одежды.
- Я знаю, чего ты хочешь! - на мгновение остановилась Екатерина Михайловна. - Ни к какому врачу ты не пойдешь! Ты...ты просто хочешь от меня избавиться! Теперь... Теперь с таким...
Она не нашла нужное сравнение и просто пропустила его.
- ... с таким...я тебе больше не нужна! Вот зачем ты затеял весь разговор! Сразу бы уж так и сказал! Молоденькую захотелось..., а может не одну... Вы все мужики одним миром мазаны! - в запальчивости выкрикнула Екатерина Михайловна.
Она сделала короткую паузу, в надежде услышать слова оправдания, но Виталий Викентьевич не проронил ни слова. Екатерине Михайловне ничего не оставалось как удалиться с достоинством в квартиру напротив.
Утром, в назначенное время у Виталия Викентьевича зазвонил телефон. Но вместо знакомого кавказского акцента врача, он услышал незнакомый уверенный мужской голос.
- Виталий Викентьевич, добрый день. Я звоню по поручению вашего лечащего врача. Дело в том, что он заболел и просил меня кое-что вам передать. Я жду вас по адресу...
Дом, который значился в адресе у Виталия Викентьевича, оказался шикарной клиникой. Перед входом, у тротуара чуть не налезали друг на друга "Мерседесы", "Лексусы" и прочая автономенклатура. Прежде чем попасть в нужный кабинет, его несколько раз останавливали, проверяли документы, услужливо указывали направление. Виталий Викентьевич недоумевал. Едва он достиг двери, указанной охранником, и успел прочитать на ее табличке "Генеральный директор", как дверь распахнулась перед ним и симпатичная секретарша( будто только его и ждали) пригласила Виталия Викентьевича в кабинет как старого знакомого. За столом роскошно обставленного кабинета сидел молодой (для Виталия Викентьевича все мужчины моложе шестидесяти казались молодыми) крепко сложенный широко улыбающийся генеральный директор. Но в этой улыбке было что-то такое, что у Виталия Викентьевича сразу возникло чувство неприязни.
" Нельзя заранее о людях - плохо", упрекнул себя Виталий Викентьевич.
- Проходите, проходите, садитесь, пожалуйста, - рассыпался в любезностях директор и указал на разудобное кожаное кресло рядом со столом гендиректора. ----- Спасибо, надеюсь, что вас не задержу. Я правда плохо понимаю, почему...
Генеральный директор не дал ему договорить.
- Вот и садитесь дорогой Виталий Викентьевич, я как раз вам и собираюсь все объяснить. Как вы себя чувствуете, прежде всего?
"Да какое ему дело"? - с раздражением Виталий Викентьевич. " Даже если кавказец ему сболтнул лишнего, это не его не касается".
- Это разве имеет отношение к тому, что вас просили передать?
- Именно, и самое непосредственное.
- Интересно. А меня всю жизнь учили, что состояние здоровья - проблема пациента и врача и больше никого она не касается.
-Все правильно дорогой Виталий Викентьевич, все правильно! За исключением того, что вашим врачом теперь будет вся наша клиника.
Виталий Викентьевич от неожиданности опустился в кресло.
- Очень интересно. Без меня меня женили.
- Вы поймите Виталий Викентьевич, кустарю-одиночке с вашей проблемой не справится. Здесь нужен весь арсенал современной медицины. Мы им располагаем.
Ваш лечащий врач поступил мудро...
- Ваш лечащий врач нарушил врачебную тайну. Я подам на него в суд.
Генеральный директор расхохотался, но теперь неприязнь к нему Виталий Викентьевич решил не сдерживать.
- Наивный вы человек Виталий Викентьевич! Ну что выскажете на суде? Какую тайну открыл ваш уролог? Вы же здоровы, абсолютно здоровы, можно сказать, аномально здоровы! Поэтому он прекрасно сознавал, что делал, когда продал вас.
Виталий Викентьевич решил, что ослышался.
- Что сделал? - переспросил он.
- Он продал информацию о вас нашей клинике.
Генеральный директор холодно глянул на изумленное лицо Виталия Викентьевича и продолжил.
- Вы так удивлены, будто впервые в жизни вышли в мир и ничего не слышали о том, что все имеет свою цену. Помните, как еще герой давнишней оперетки говорил: " Мало не берут только честные. Много берут все".
Он снова захохотал. На этот раз Виталий Викентьевич поклялся, что никогда не будет иметь дело с этим человеком. Генеральный директор оборвал смех.
- Я уверен, что и вы согласитесь лечь к нам на недельку на обследование, скажем, за...
Он сделал многозначительную паузу.
- За миллион условных единиц.
"Надо немедленно уходить", - молнией мелькнула мысль в голове Виталия Викентьевича.
- Конечно вы понимаете, что мы бы могли вас и не спрашивать...
Противный холодок пробежал в животе у Виталия Викентьевича.
- Но вы человек эмоциональный и насильственный метод к сожалению непригоден из -за возможного искажения данных объективного анализа.
Теперь он снова широко улыбнулся.
- Так что соглашайтесь.
Виталий Викентьевич встал.
- Я хочу уйти.
- Ну что ж, пожалуйста. Я только хочу вас предупредить, что мы за вас заплатили и конечно не упустим своей выгоды. Мы просчитали и вариант вашего отказа. Вы в любом случае придете к нам добровольно. Я повторюсь: вы наивный человек и вам кажется, что вы что-то можете решать самостоятельно. Но, увы, это не так. Деньги решают любую проблему. Только второй вариант нам обойдется дороже и существенно уменьшит ваш гонорар. Всего доброго. И до скорой встречи.
Виталий Викентьевич вышел из клиники. Было холодно, как и положено в ноябре, но ярко светило солнце. По улице как обычно суетливо бежали по своим делам люди, деловито сновали машины... Словом текла привычная городская жизнь и Виталию Викентьевичу даже на мгновение показалось, что все случившееся с ним - дурацкий тяжелый сон... Но всего только на одно-единственное, малюсенькое мгновение. Вслед за ним на него обрушился знакомый ураган беспорядочных мыслей, всегда овладевавший Виталием Викентьевичем при внезапном потрясении.
"Вас продали.. Мало не берут только честные...Миллион у.е...Насильственный метод... Упущенная выгода...". Все эти выражения Виталию Викентьевичу хорошо были знакомы из средств массовой информации, но он не мог и предположить даже в страшном сне, что все они, в каком бы то ни было приближении, смогут относиться к нему.
Когда сумятица в голове немного улеглась, Виталий Викентьевич включил анализ.
" Ложиться в клинику нельзя ни при каких обстоятельствах. Ради денег эти расчетливые хладнокровные прагматики не остановятся ни перед чем. Если они "сочтут целесообразным", они отыщут в теле душу, вывернут ее наизнанку и умертвят! Пусть они подавятся своими миллионами. Слава Богу, что "насильственный метод" им не подошел! А то бы стали они меня уговаривать.. Значит, в выборе-то я все-таки свободен! Так не дождетесь, господа, каковы бы ни были ваши хитроумные планы! Все-таки не всё деньги решают!" Эти мысли вполне успокоили Виталия Викентьевича. Оставался, правда, нерешенным вопрос с аллергией... Но и тут ответ оказался очень простым. Никто не мешает пойти к другому урологу! Свет клином не сошелся на этом районе... Виталий Викентьевич воспрянул духом. Дома, отыскав в рекламной газете несколько подходящих адресов, он окончательно успокоился и решил, что завтра у нового врача он не будет вдаваться в подробности, а просто попросит нужное лекарство.
Заснул Виталий Викентьевич не сразу. Размолвка с Екатериной Михайловной будто выпрыгнула из засады, растолкала все остальные невероятные события сегодняшнего дня и заняла собой всю работающую часть головы.
" Столько лет.... столько лет я и не подозревал, что все наши отношения - фикция! Всё оказывается вот на чем держалось!
Виталий Викентьевич в сердцах хлопнул себя по ненавистному предмету.
" Оказывается выставки, театры, консерватория, фильмы, книги, посиделки у телевизора, совместные обсуждения, прогулки, туристические поездки - это все прелюдия! И это все можно легко перечеркнуть, как только...
Виталий Викентьевич снова зло ударил по тому же месту.
"... как только эта штука перестает твердеть! А ведь на самом деле интимная связь создана только для получения потомства, а не для наслаждения. Удовольствие при этом - награда Всевышнего за полезный труд, полезный! Но ищущий "цивилизованный"разум, мозговал мозговал и додумался до полного абсурда: интимная связь - развлечение, удовольствие ,наслаждение! Деторождение - побочный нежелательный эффект и могучие интеллектуальные силы продолжают напрягать извилины, чтобы окончательно обезопасить амурные шалости от случайной беременности! То есть Всевышний печется об одном, а пытливый человеческий ум - палки Ему в колеса...Любовь, как теперь оказывается, не соединение душ навечно, а просто трение вспотевших тел друг о друга. Поэтому любовь, по сегодняшнему определению, это что-то вроде отправления естественных надобностей. Ей можно "заниматься" время от времени, когда приспичит. И чего ж тогда удивляться всяким диковинным болячкам от необузданных удовольствий..."
Поворочавшись, Виталию Викентьевичу все же удалось забыться неспокойным сном. ..
Утром он поднялся необычно поздно и заспешил к врачу. Путь был неблизким и должен был занять около часа.
Когда он вошел в кабинет, врач скользнул по нему было равнодушным взглядом и вдруг совершенно преобразился. Любезно заулыбался и спросил
- Виталий Викентьевич, если не ошибаюсь?
Теперь пришла очередь изумиться Виталию Викентьевичу.
- Мы, простите, разве знакомы?
- Я- то вас сразу узнал, - довольным тоном произнес врач, вытаскивая свежий номер рекламной газеты и протягивая ее Виталию Викентьевичу.
На первой странице бесплатной рекламной газеты, которую распихивают по утрам в миллионы почтовых ящиков города, красовалась фотография Виталия Викентьевича с подписью: " ОН ЗНАЕТ СЕКРЕТ МУЖСКОЙ СИЛЫ". Еще измениться в лице Виталию Викентьевичу было уже решительно невозможно и он только тихо опустился на рядом стоявший стул.
- Это правда, что здесь пишут? - спросил доктор
- Я не читал.
- Я имею в виду вашу силу.
- Правда. Мне нужно противоядие.
- Противоядие? Да вы с ума сошли! я хотел бы предложить вам выгодное предприятие в обмен на...
Несмотря на ограниченность в движениях, Виталий Викентьевич пулей вылетел из кабинета и перевел дух только у метро.
Пока он добирался до дому состояние бессильной ярости постепенно утихло. Да, дело снова приняло непредвиденный оборот, и надо с ясной головой осмыслить дальнейшее существование. Путь к урологам всего города ему закрыт, потому что на этот рекламный листок не бросает взгляд только ленивый, и значит повсюду его будут ждать те же идиотские предложения о миллионных барышах взамен на антиаллерген. Аллергия сама по себе не уходит и непонятно сколько времени продолжится. Что делать?... Что делать?...Ждать у моря погоды?... Но сколько?... Чьи это происки, ясно...Генеральный директор рассчитал удар... А если уехать к сыну? Там столичных небылиц не читают...
У подъезда дома Виталия Викентьевича стояла небольшая кучка людей. " Может. похороны"? - подумал он, подходя к двери. Но из шушукающегося собрания выделилась ярко накрашенная девица и бесцеремонно преградила путь Виталию Викентьевичу.
- Здрасте, скажите пжалста, вы правда можете все двадцать четыре часа или это враки?
Остальные разнополые и разновозрастные собравшиеся мгновенно провели перестроение, отрезали Виталию Викентьевичу пути возможного отступления, стараясь приблизиться к нему на минимальное расстояние, орудуя локтями и непрерывно щелкая разного калибра камерами и диктофонами. Теперь вопросы сыпались со всех сторон
- А, скажите, действительно вы не хотите делиться вашим секретом и если да почему?
- А раньше с вами подобного не случалось?
- Вы темпераментный мужчина?
- У вас много было женщин в жизни?
- Вам ровно семьдесят лет?
В этот момент металлическая дверь подъезда приоткрылась и выпустила кого-то из жильцов. Виталий Викентьевич воспользовавшись некоторым общим замешательством ловко втолкнул в тамбур нахальную девицу, стоявшую на пути и заскочил сам. Дверь захлопнулась.
- Так вы ответите на мой прямой вопрос? - продолжила атаку девица, пока Виталий Викентьевич дожидался лифта.
- Если вы выполните мои условия.
- Какие?
- Бросите курить, перестанете пить пиво по утрам и умоетесь. От ваших запахов и ярких красок я теряю дар речи, - холодно сказал Виталий Викентьевич, нажимая на кнопку своего этажа.
Дома его ждал приятный сюрприз. В командировку приехал сын, ключ у него был и он сидел уже на кухне и попивал чаек.
- Тебя прямо как Бог послал, - облегченно выдохнул Виталий Викентьевич. - Тут такая свистопляска!
- Да уж читал, читал.
- Я хочу к тебе на время уехать.
- А что так?
- А ты не видишь? Житья не дают.. Я же теперь источник сенсации!
- Так тебе же предлагают лечь в клинику.
- О, тебе и это известно!
- Во всех подробностях. Мне шустрый журналистик изложил, который тебя под дверью караулил.
- Тогда понимаешь, почему я не ложусь?
- Нет, как раз понять и не могу.
- Я не хочу, чтобы во мне ковырялись людоеды.
- Ну это ты махнул через край. Люди хотят заработать. Тебе еще и миллион заплатят.
- Это не люди. И их миллион мне не нужен.
- Так его отдай мне.
- А тебе зачем?
- Я бизнес удвою.
- А зачем?
- Ты бы еще спросил, а зачем земля вертится. В бизнесе таких вопросов не задают.
- А я задаю.
- Чтобы делать деньги
- Вот теперь понятно. Раньше ты так не рассуждал.
- Раньше условия были другими. А ты все живешь отжившими представлениями. Плюс стал эгоистом. Подумаешь, полежать недельку в роскошных условиях и получить миллион! Конечно, пока я тебе подбрасываю, ты не нуждаешься...
- С этого дня можешь себя избавить от этой заботы.
- Да я не к тому...
- А я к тому..
- Ну как знаешь...
И не допив чая ,сын подхватил свою спортивную сумку и быстро вышел не попрощавшись. Снова мысли разлетелись в голове Виталия Викентьевича как потревоженный пчелиный рой. Он нервно заходил по комнате. Раздался телефонный звонок. " Может быть Катя",- подумал Виталий Викентьевич. Нет, игривый женский голос в трубке не мог ей принадлежать.
- Виталий Викентьевич?
- Да, с кем имею честь?
- Это Чучорелла.
- Простите?
- Ах да, я забыла сколько вам лет. Вообще-то меня знают все мужчины. Мое настоящее имя Вика Недыба. Я на конкурсе красоты два года назад заняла первое место в нашем городе. Вспомнили?
- Извините, я конкурсы не смотрю.
- И развлекательные журналы тоже. Иначе вы бы меня знали. Я там звезда номер один.
- Собственно вы по какому поводу?
- По делу ,конечно. Я вам предлагаю сфотографироваться вместе для журнала " Please Boy". Вы феномен - мужчина, я феномен - женщина. Ну как идея? Ваши двадцать процентов от гонорара.
- Да, но с какой стати...
Виталий Викентьевич только хотел сказать, что не имеет ровно никакого желания фотографироваться с незнакомой женщиной, пусть даже и красивой, но Чучорелла бесцеремонно перебила.
- С такой стати, что я звезда. Двадцать вам - за глаза и за уши. Радуйтесь, что я вам предлагаю выгодный бизнес.
Виталий Викентьевич не привык к такому обращению.
- Повесьте трубку и забудьте мой номер.
Голос в трубке изменил высоту, громкость и тембр. Виталий Викентьевич подумал даже, что этих Чучореллл две и первая передала трубку второй.
- Старый вонючий козел! Он еще кочевряжится! Да мужики миллионные бабки отваливают, чтобы только рядом со мной посидеть! Да пусть твоя тычинка у тебя хоть до пят вырастет, тебе такой славы как у меня не видать! Хватай двадцать пять пока я добрая и ...
Виталий Викентьевич повесил трубку. Он успел только выйти в коридор как в передней раздался звонок. Виталий Викентьевич накинул цепочку и приоткрыл дверь. Тут же в щель просунулась волосатая рука и невидимый мужской голос
зашептал: " Я вас очень прошу... Откройте... Вы не представляете как мне нужен ваш рецепт.. Делайте, что хотите со мной...Можете отрубить мне руку, но я без рецепта не уйду"
- Я позвоню в милицию, - сказал Виталий Викентьевич и удивился, что эта мысль не пришла ему раньше в голову.
Рука убралась, Виталий Викентьевич захлопнул дверь и набрал номер участкового.
- Да знаю,знаю.. А что я могу сделать? Самому встать у вашей двери? Частного охранника могу сосватать. Это вам будет стоить...
Участковый назвал астрономическую для Виталия Викентьевича сумму.
- У меня нет таких денег.
- Но он может и задарма. Если вы ему ваш рецептик... - хихикнул участковый.
Виталий Викентьевич в ярости бросил трубку... Тут взгляд его случайно упал на холодильник и Виталий Викентьевич внезапно ощутил чувство голода. Он выглянул из окна. Небольшая кучка людей к у подъезда разрослась уже до небольшой толпы. Он решительно схватил хозяйственную сумку и вышел на лестницу. С подоконника лестничного окна проворно сполз странноватый тип с воспаленными глазами. Крадучись он приблизился к Виталию Викентьевичу,
и пока тот закрывал дверь ключом, сбивчиво изложил ему историю, смысл которой сводился к тому, что потенция для него - вопрос жизни и смерти и что он, Виталий Викентьевич, единственный его спаситель. Он продолжал его убеждать открыть ему тайну могучей силы и в лифте и следуя за ним во двор. Завидев вышедшего Виталия Викентьевича толпа было бросилась к нему, но он так решительно шагнул к ней навстречу, что та невольно замерла и даже чуть расступилась.
- Господа! - обратился к притихшей толпе.
- Господа! В статье, которую вы прочитали в рекламной газете, ложь! Я не знаю никаких секретов и нет у меня никаких рецептов. У меня действительно есть собственные проблемы, но они никого не касаются. Дайте мне пожалуйста свободно жить и не преследуйте меня. Я ничего ни от кого не прячу!
Возникла некоторая неловкая пауза. Толпа уже была готова разойтись, как вдруг какой-то женский голос тихонько пискнул:
-Если не прячете, снимите штаны!
Хохот толпы перечеркнул все надежды Виталия Викентьевича. Он понял, что проиграл.
Он долго петлял по городу, пока не отвязался от последнего назойливого преследователя, и случайно не оказался недалеко от мастерской Мити. Они проговорили до глубокой ночи, посмеялись даже. На душе у Виталия Викентьевича совсем отлегло, когда Митя предложил ему некоторое время пожить у него, пока улягутся страсти.
Поздним утром следующего дня Виталий Викентьевич, несмотря на продолжающуюся аллергию, проснулся в приподнятом настроении. В конце концов, не так уж все плохо. Можно хотя бы передохнуть у друга. И потом Митя обещал сходить к урологу и выписать для себя необходимое лекарство. Он попрощался с Митей и вышел из дому. В Митином дворе, приплясывая от холода у подъезда толпились женщины и мужчины разных возрастов и среди них тот странный тип с волосатыми руками и воспаленными глазами... Виталий Викентьевич быстро отступил и захлопнул дверь подъезда.
Единственно, чем смог ему помочь Митя - выбраться незамеченным через черный ход, о существовании которого в Митином доме толпа не догадывалась.
У своего дома ничего подозрительного Виталий Викентьевич не заметил. Проскочив в свой подъезд, он облегченно вздохнул. Лифт открытым ожидал на первом этаже. Он вошел в него и уже нажал на кнопку своего этажа как в захлопывающуюся дверь впорхнула дама бальзаковского возраста. Едва кабина отползла от первого этажа, она нажала на кнопку "стоп" и недвусмысленно начала расстегивать свои джинсы, глядя бесстыжими глазами прямо на Виталия Викентьевича. Когда же оторопевшему Виталию Викентьевичу все же удалась ее оттеснить от пульта с кнопками и нажать свою, дама пронзительно запричитала из чего с трудом, но все же можно было разобрать, что обнаружив в Виталии Викентьевиче мужлана, она жестоко оскорблена. Она-то надеялась увидеть интеллигентного современного человека, понимающего тонкости женской души и откликающегося на эстравагантные поступки...
Как только на лестничной площадке открылась дверь лифта перед Виталием Викентьевичем упал на колени и полз до самой двери квартиры какой-то молодой человек. Он умолял спасти его и не губить ему жизнь и норовил поцеловать руку.
Виталию Викентьевичу наконец удалось открыть дверь своей квартиры и захлопнуть ее за собой.
В прихожей зазвонил телефон. Сначала два звонка - пауза - один звонок. Можно было снимать трубку - это код Мити. Митя сообщил, что его участковый уролог, как на зло, заболел и Митю записали только на завтра к другому и то после долгих препирательств в регистратуре. К платному он не пошел из конспиративных соображений. Значит ждать как минимум сутки, но теперь предстоящее суточное ожидание показалось Виталию Викентьевичу вечностью. Едва он повесил трубку как снова зазвонил телефон. Виталий Викентьевич сначала не хотел брать трубку, но звонок был междугородным и звонившим мог бы быть сын. Виталий Викентьевич поднял трубку. Голос с сильным европейским акцентом сулил золотые горы за интервью с ним и возможность сфотографировать его " вещественные доказательства". Застучало в висках, в голове загудело, пол стал каким-то неупругим, нежестким. Виталий Викентьевич положил пищащую трубку рядом с аппаратом. Пришлось держаться за стену, чтобы двигаться по квартире. На кухне, в шкафчике, на верхней полке пылилась бутылка водки для хозяйственных нужд. Виталий Викентьевич не пил, а к водку вообще никогда не пригубливал даже. Он он слышал, что нужно выпить сразу сто грамм, чтобы снять стресс. Он вытащил бутылку, неверными движениями налил сразу чайную чашку и выпил...
Очнулся Виталий Викентьевич лежащим на диване. За окном было темно. Он взглянул на часы. Около шести. Голова гудела, но была удивительно пуста и легка. В висках не стучало. Нестерпимо захотелось только чего-нибудь солёненького. Виталий Викентьевич выглянул в окно. Толпа несколько поредела, но нечего было и думать о том, чтобы пробраться незамеченным. В то же время соленого хотелось так, что он готов был пойти на преступление. И вдруг он вспомнил, что у него в гардеробе висит осеннее пальто Екатерины Михайловны. На голову Виталий Викентьевич накинул кашне и завязал его на манер платка... У метро торговала та же бабуся и несмотря на маскарад, узнала Виталия Викентьевича.
- Жена одежу заперла? - догадалась она.- На вота тебе.. Для похмелья дюже хороши.. Последние продаю из той бочки, что тебе пондравилися. Да у мине уси хорошии. У тетки Матрены товар не залеживается...
С хрустом разжевывая огурцы уже сидя на кухне Виталий Викентьевич обреченно думал.
"За одну неделю я потерял любимую женщину, рассорился с сыном, жизнь превратилась в пытку - почему? Что я делаю не так? Я ведь только хочу, чтобы все было по прежнему! Я хочу избавиться от этого...от этой проклятой аллергии!...А получается, что я всем мешаю, живу не по теперешним правилам... Но ведь я всю жизнь жил так! И никому не мешал! Почему все от меня чего-то хотят? Видно этот людоед - генеральный директор правильно рассчитал... И у меня нет другого выхода... ... И сын прав... Ну что ж... завтра пойду сдаваться... Может быть в клинике и не зарежут....
Виталий Викентьевич выпил еще водки, еще почти чашку уже просто так, чтобы быстрее заснуть...
На утро Виталий Викентьевич головы не ощутил. Она не болела, не гудела - ее будто не было. Он понуро побрел в ванную, привычно глянул на свое отражение и... подпрыгнул до потолка!!! Все стало обычным, прежним, своим!!! Да-да, сомнений быть не могло!!! На всякий случай он потрогал всё вокруг. И наощупь все было родным и ,привычным!!! Виталия Викентьевича охватила необузданная радость. Он, не одеваясь, ринулся к окну. Толпа уже собралась и была вдвое больше вчерашней. Это обстоятельство только подстегнуло Виталия Викентьевича. Он сорвал с вешалки попавшееся под руку пальто Екатерины Михайловны, накинул его, запахнулся и выскочив на лестничную площадку, бросился вниз, не дожидаясь лифта, прямо в шлепанцах. По пути он перепрыгнул через спящего прямо на лестнице вчерашнего молодого человека и запыхавшись выскочил во двор. Толпа тут же окружила его, как будто знала, что он сию минуту должен был выбежать.. Виталий Викентьевич сходу широко распахнул пальто Екатерины Михайловны. Холода ноябрьского утра он не почувствовал.
- Урра - аа !!! Все смотрите!!!Видите??? Видите??? У меня все прошло!!! Но теперь я знаю секрет!!! Знаю!!!
Он залился счастливым смехом, громким безудержным смехом счастливого человека. Внезапно лицо его сделалось серьезным Виталий Викентьевич
- И я знаю, что вам нужен секрет. Вам всем нужен мой секрет!!!
Он обвел окруживших его людей внимательным взглядом.
- Пожалуйста, я вам его открою! Слушайте: ешьте соленые огурцы тетки Матрены на ночь, но не запивайте их водкой! Потому что, если вы их запьете, всё вернется на круги своя, как у меня! Видите???
И он закружился, чтобы его могли видеть все.
-Видите? Видите? - радостно повторял Виталий Викентьевич.
Толпа образовала плотное кольцо. Вдруг Виталий Викентьевич остановился и тревога отразилась на его лице.
- Правда, у тетки Матрены огурцы уже кончились...
Однако через мгновение, лицо его снова просветлело.
- Но у меня парочка дома осталась! Кто хочет попробовать?
Кольцо любопытных стало быстро расступаться, редеть и, наконец, исчезло совсем.