Гордиенко А.

ЛОВУШКА ДЛЯ ТЕНИ

Считается, что люди делятся на жаворонков и сов. Последние с трудом рано засыпают и также трудно спозаранку просыпаются по утрам. Особенно тяжко совершать подвиг отрыва от кровати в зимние будни, когда мир за окном спит, не считая распахнутых глаз фонарей и водителей транспортных средств. Неспешный перекат начинающих рабочий день громыхающих трамваев рассеивает блаженную расслабленность сна, а привычная мелодия будильника пульсирующей болью сигнализирует о начале борьбы за "поспать подольше".

Ежедневные сражения раскрыли секрет успеха - осознанный лунатизм. Выверенный алгоритм передвижений, подкрепленный вечерними "наработками" одежды и перекуса. Выполняется сей фигурный танец в полусне. Движешься с закрытыми или полузакрытыми глазами, выныривая на мгновение, как пловец, и снова погружаясь в расслабленную дремоту. Главное - проснуться перед уходом, дабы не упустить нечто важное, вроде домашних тапочек, не предназначенных для пешей прогулки по сугробу. И, разумеется, не стоит спать при переходе дороги. Но зато в трамвае тесно прижатые куртки и пальто пассажиров не дадут упасть, да и прикроют от сквозняков, способствуя продолжению утреннего сна.

В это буднее утро трамвайная дремота неоднократно прерывалась из-за "дровяной" манеры вождения и жестковатых спин окружающих. Но борьба за сон продолжалась тем активнее, чем меньше оставалось остановок до пересадки. Открыв левый глаз в одно из инерционных падений, я увидела нечто, пробудившее интерес к происходящему и желание окончательно проснуться.

Меж пассажиров кто-то тростью, как мне показалось сначала, тянулся по диагонали к чему-то на полу. Причем делал это нерешительно, поскольку палка то двигалась вниз, то отодвигалась назад.

Трость отблескивала, словно металл, но почему-то на ней не было набойки. Да и двигать ею по диагонали в битком набитом трамвае было непросто. Стало интересно, до чего же пытаются дотянуться. Вытянув шею, попыталась рассмотреть цель, но безуспешно. Лишь изменив положение, слегка расталкивая соседей по свисанию с поручней, наконец-то нашла нужный ракурс среди перекрещивающихся рук и плеч. Эта странная трость, более напоминавшая металлическую трубу не более 3 см в диаметре, почти достигла кожаного портфеля, стоящего на полу у ног одного из пассажиров. Забавно, но мне показалось, что она прошла сквозь кожаную поверхность внутрь портфеля. Попытка рассмотреть обладателя этой диковинной трубы привела к результату, заставившему усомниться в реальности происходящего. Труба начиналась возле лица какого-то мужчины. Причем возникло странное впечатление, что она каким-то образом исходила из глаз. Судя по тому, что никто из окружающих на такое зрелище не отреагировал, похоже, что они эту "трость" попросту не видели.

М-да, весьма странный способ порыться в чужой сумке. Но, так как эту трубу не распирало, и по ней не двигались какие-то вещи, можно сделать вывод, что это - не банальная кража.

Толчея из-за выходящих на остановке сместила выгодный ракурс наблюдения. Но возле портфеля все еще были видны металлические проблески. Неожиданно палка прошлась по ноге его владельца, из-за чего он дернул ботинком, а затем, обеспокоившись, причудливо изогнулся, но поднял багаж с пола, прижав к груди и развернувшись на 180 градусов.

Обладатель странных глаз тоже передвинулся и спустился на ступеньки возле двери, намереваясь выйти. В очередной раз задремав и очнувшись от голоса, объявляющего пункт прибытия, бросила взгляд в сторону дверей. Оказалось, что охотник за чужим багажом не только не вышел, но и весьма бодро уворачивался от острых локтей выходящих и входящих пассажиров.

Рассмотреть его толком не удалось, так как под моим взглядом он вдруг закрутил затылком из стороны в сторону и даже попытался развернуться. Но теперь изворотливость проявила я, повернувшись к нему боком и прикрыв лицо предплечьем в результате удачного ухвата за нависший над соседней головой поручень.

Казалось, кто-то некоторое время сверлил плечо и спину. Возникло болезненное ощущение, как будто от удара кием в область лопатки. Радостная мысль, что зимняя куртка хорошо смягчает, помогла отвлечься от мысли о синяках.

Спустя несколько ударов объектом толкания стал стоящий рядом мужчина. Уж он-то не остался равнодушным. Вздрогнув, стал ощупывать плечо, по которому пришелся удар, и искать обидчика, яростно крутя головой. Его внушительная комплекция вынудила оного отвернуться и прекратить экзекуцию. Но моя реакция вызвала у последнего подозрение.

Ха! Теперь-то я отреагировала, слегка дернув плечом. Зато человек с портфелем, пристально смотрящий в нашу сторону, почуял неладное и на очередной остановке решительно выбрался из трамвая. Испускатель трубы, убрав из глаз блеск металла, вышел, пропустив несколько человек, и расслабленно двинулся вслед за ним.

К сожалению, захлопывающиеся двери словно сдвинули фиксатор катушки спиннинга, удерживавший быстро раскручивающуюся леску, один конец которой скрылся за дверью, а второй - тянул за предплечье. Будто невидимый крючок впился в рукав куртки.

Удаление трамвая от остановки почему-то не усилило натяжение. Но невидимый крючок держал крепко. Недоступная зрению леска ускользала от пальцев, но, даже закольцевав эту энергетическую нить, оказалось, что непросто ее разорвать. Если невозможно избавиться от лески - стоит попытаться избавиться от крючка. Удерживая нить натянутой, после нескольких попыток просто вырвала невидимый зацеп из куртки. Правда, сначала показалось, что вырвала с куском плоти. Даже закралась мысль, что снятие с крючка не стоит сильной боли от кровавой раны и порванной одежды. Но вскоре боль стихла, да и после оказалось, что отделалась лишь небольшой царапиной.

Пытаясь унять боль, прижав ладонь к месту ее сосредоточения под курткой, под мерный стук колес смотрела и смотрела на угольно-чайное отражение в окне, преображенном дорассветной тьмой в старинное зеркало. Под рассеянным взглядом изображение стало расплываться и дрожать, как рябь на воде, звуки слились в монотонный гул, становившийся все тише, а в задремавшем сознании всплыли черно-белые кадры фотографий. При вглядывании в одну из них контуры листвы запечатленных деревьев сдвинулись, а затем и зашевелились, постепенно обретая подвижность и глубину живой трехмерной реальности.

Жадно глотнув свежий, словно после дождя, воздух, оглядела окружающий мир. Сначала показалось, что попала в тихое раннее утро и стою среди обезлюдевшей улицы - таким серым все было вокруг. Но налетевший ветер, подхватив и закружив песок, пыль и какие-то газетные обрывки, маленькими торнадо прошелся вокруг, раскрасив мир сначала в красный, затем добавив оранжевый, желтый и по очереди остальные цвета радуги. Ярко вспыхнула зелень склонившихся над тротуаром крон дубов, кленов, лиственниц-бесстыдниц и лип. Лишь небо не захотело проявлять яркость красок - по затянутому дымчатой пеленой жемчужному шелку торопливо гнались за чем-то тяжелые кучевые облака. На миг показалось, что там, наверху, не небо, а точеное женское лицо, невероятной громадой нависшее надо мной. Ее веки прикрыты, верхняя половина лица укутана колышущейся кружевной вуалью, а пепельные пряди волос, достойные восхищения Боттичелли, неспешно перебирает ветер. Но миг растаял, и надо мной снова простиралось обычное для пасмурного дня серое небо.

Вдруг из магазина на первом этаже трехэтажки вышел покупатель и, звякнув пружиной двери, прошел мимо меня. Вдалеке показался еще один прохожий. Шорохи шагов и кручений потоков ветра разбавил стук ложки в стакане с чаем, производимый еще пока далеким трамваем.

Я знала место, где находилась. Почувствовав дрожь асфальта под ногами от биения рельс и помотав головой, чтобы осадить нахлынувшую реальность, направилась, подгоняемая ветром, туда, куда и следовало идти - домой.

Положение мебели и других вещей было почти привычным. Но нестерпимо хотелось спать. Из последних сил стянув босоножки, я впала в глубокий сон, даже не почувствовав касания кровати, смягчившей падение рухнувшего без сознания тела. После пробуждения остались лишь навязчивая головная боль и быстро схлынувшее удивление при мамином напоминании, что завтра - в школу.

Дни тянулись за днями. Все шло как обычно. Но временами накатывало странное чувство, словно я - не тот человек кем была. Как будто с радостью и блеском исполняла уже знакомую роль, когда-то сыгранную.

Лето наконец-то воцарилось, разбавив жаром прохладу листвы. В один из дней по дороге домой зашла в книжный магазин, расположенный в красивом трехэтажном доме. Показалось, что давно не была здесь. Ряды книг на высоких стеллажах тянулись к потолку. Пыль кружилась в потоках света, бьющих из окна. Открытки в витрине напротив входа и плакат с пальмами и зовущей рекламой курорта также находились на своих местах. На выходе пропела дверная пружина, а я очутилась под потемневшим небом в месте, пробудившем легкую головную боль от нахлынувших, но тут же водворенных обратно воспоминаний. Раньше выход из магазина такого не вызывал.

На улице стоял человек, насмешливо смотрящий на меня. Он молчал, и я прошла мимо. Но шаги давались тяжело. Асфальт словно превратился в тянущийся как жвачка битум, нехотя отпускавший подошвы. Остановившись, почувствовала, что дорога стала проседать под ногами как зыбучий песок.

Бред! У нас - почти в центре города - и зыбучий песок! Вдруг рядом задвигалась лужица черной тени. Но позади не было никого, кто мог бы ее отбрасывать! Прохожий так и стоял напротив магазина. Лишь его затылок показался до боли знакомым.

Не стоило всматриваться в шевелящееся чернильное пятно на асфальте. Как живое, оно подползало ко мне ближе и ближе - и не было сил сдвинуться или позвать на помощь. Казалось, что пятно поглотит обувь и растворит, как азотная кислота. Но на ощупь тень оказалась гладкой, как уж. Лентой скользнув по ноге, она пробралась по руке и плечу к ключице, но, внезапно повернув от цепочки, обогнула шею и стремительно прыгнула на лицо, впившись в веко.

Я вскрикнула и пошатнулась, но не сдвинулась - по-прежнему стояла как приклеенная. Нечто пыталось влезть под веко, но крепко зажмуренные глаза изменили этот план. От желе, бьющегося в ноздре, перехватило дыхание. Вдруг один глаз, а затем и второй заволоклись темной пеленой. Стемнело и похолодало так, будто меня закутали в покрывало полярной ночи. И это - посреди лета! Но самый обжигающий холод шел не снаружи, и не из глаз, а от чего-то на груди. Закоченевшая рука сама потянулась сорвать нестерпимо жгущую льдинку. Но пальцы, едва коснувшись крестика, согрелись, и тепло разлилось по телу, вытесняя холод.

- Посмотри мне в глаза, - приказал голос.

Повернув голову, обнаружила, что на меня смотрит насмешливый прохожий. Но теперь вряд ли кто-то смог бы назвать его улыбчивым. Страх, ненависть и отчаяние лепили сейчас это побелевшее лицо. Я хотела крикнуть ему не подходить, но смогла прошептать лишь "Тень!".

Яркий луч света ослепил и вызвал нестерпимую боль, словно рвущую разум на части.

- Жаль! Оно уже в зрачках, - напряженно-спокойный голос пробился сквозь какофонию боли.

Первым, что смогла рассмотреть спустя какое-то время, был луч фонарика, пляшущий в наступивших сумерках.

- Поздно. Оно уже нашло носителя.

- Неужели... Ведь несколько секунд - и мы могли бы успеть, - горестно проговорил запыхавшийся печальный бородач, похожий на пирата.

- Она стоит так уже несколько минут. Вам не следует подходить близко - Оно может выпрыгнуть.

Пират отшатнулся, а Серый (именно таким теперь казался Насмешливый), наоборот придвинулся и снова посветил в лицо. Но теперь свет был настолько тусклым, что я не отвела взгляд.

- Чернее черного, - прокомментировал он, убирая фонарик. - Осталось ждать совсем недолго. Доставайте контейнер.

Пират вытащил из рюкзака нечто, что мне совсем не понравилось. Я понятия не имела, что это, но некто внутри был гораздо информированней. Тоненький голосок скомандовал: "Удираем!".

Ноги стали ватными, но мгновенно отяжелели и рывками потянули меня прочь. Как будто обули в сапоги-скороходы, неумело управляемые кем-то со стороны.

- Держи осанку! Балансируй! Грациозней!

Команды следовали одна за другой. Но это не помогало. Туловище бросало из стороны в сторону, хотя понять, где какая было невозможно в кромешной тьме. После этой мысли тьма прояснилась до обычного серого дня (если смотреть на него глазами собаки), что позволило отличать небо от земли, но не контролировать ноги.

Чтобы не волочиться по асфальту вслед за непослушными конечностями, пришлось отталкиваться руками, оставляя кровавый след.

Сбегая по ступеням, напугала идущую навстречу женщину. Она, словно сталкивая ладонями нечто невидимое, отпрянула с пути. "Сапоги" подобрались к ней, но затем вернулись к прежней траектории, напоминающей скорее петляние зайца в заданном направлении.

Наверное, глазами посторонних моя "походка" напоминала скачки орангутана, вздумавшего на бегу делать утреннюю гимнастику.

Впрочем, прохожая отвлекла преследователей, задержав их и тем самым подарив фору.

Пропетляв между домами и поломав немало кустов и хвойников, мы - я, тень и мои непослушные конечности, наконец, остановились. Но передышка длилась недолго. Потоптавшись возле мусорных баков, ноги, заметая следы, влезли в приоткрытое окошко полуподвала и затащили отключившееся в результате приземления ушибленное тело в самый темный угол.

Осторожные шаги приблизились, позволяя услышать перешептывания преследователей. Стонам и жалобам тень не позволяла вырваться наружу, но слух не отключила.

- Слава богу, женщина не пострадала!

- Неважно. Главное - поймать эту тварь.

- Но чем меньше жертв, тем лучше. Вы согласны?

- Кажется, вы забыли, что Оно натворило в метро у стадиона. Тварь безжалостна. Значит, и мы должны любой ценой прекратить ее охоту.

- Но люди...

- Люди ничего не должны знать. Иначе последствия паники... Вы знаете сами.

- Просто ужасно. Сгублено столько невинных жизней! А наших сотрудников! Оно погубило двух гениев, чьи исследования могли принести пользу всем жителям Земли! Их наработки так и останутся незаконченными, ведь большинство схем экспериментов они хранили в своей памяти! А лаборанты? Загубленные молодые жизни...

- Тише! Стойте, где стоите. Я сам посмотрю.

- Да-да! Конечно! Я так благодарен вашему руководству, что они не отмахнулись от проблем нашего института. Только на вас вся надежда!

Дыхание казалось неправдоподобно громким по сравнению с едва слышными передвижениями чужих ступней.

- Посмотрим за тем домом. Здесь ее нет. Следуйте за мной.

"Они нас обнаружат!" - молнией пронеслась паническая мысль, но не моя. Паники я не ощущала, может быть из-за набитых синяков. Резко вытянув руки, я крепко схватила свои ступни и навалилась на них, придавив к полу. В конце концов, это - мои ноги. А тень пусть отрастит себе свои.

- Ты не понимаешь! - снова промелькнуло в голове. - Они тебя тоже убьют, чтобы добраться до меня!

- Ну так вылези и беги подальше. Я видела, ты можешь.

- Не могу - требуется много энергии. Без нее я слаб и немощен!

- Тогда оставь в покое мои ноги и объяснись!

- Нет времени. Нужно бежать! Они готовят нам ловушку, я чувствую!

- Я - не марафонец. К тому же здорово ушиблась об пол. Мне даже лежать больно, не то, чтобы бежать.

"Придется бросить это тело".

Мне не понравилась интонация задней мысли Тени. Так мог бы подумать об испустившей дух лягушке гениальный профессор, вынимая из нее проводки, тянущиеся к генератору тока.

Нежелание уподобиться такой лягушке ускорило мысли, заполошно скачущие, как хаотичные электроны. Поскольку Тень не собиралась, т.е. -лся посвящать меня в свои тайны, а без них будущее рисовалось именно в тех тонах, сквозь которые видела окружающий мир, мысленно ухватила Тень за хвост, сжав, что есть силы.

Не думала, что это сработает, но Тень, побрыкавшись немного и резюмировав, что следовало дождаться пирата-бородача, сдался и, чтобы не тратить драгоценные секунды, наладил мгновенную линию связи между собой и моим сознанием.

Идеи как удрать от преследователей у Тени не было. Пришлось соображать самой. Все-таки странно, что в русском языке теней мужского рода не бывает. Но звать его Чернышом или Кляксом еще страннее. Тень велел не отвлекаться.

- Что мы имеем? Загоняющих в ловушку преследователей и невозможность быстро бежать. Раз не можем бежать, значит, нужно встретить врагов лицом к лицу.

Тень зашевелился, мечтая вырваться от носителя, обрекающего его на попадание в контейнер.

- Не торопись сбегать, - торопливо пояснила ему. - Нужно действовать не напрямую, а хитрее, как Кутузов.

Любопытный Тень, раздобыв в моей памяти сведения о полководце, разочарованно вздохнул, непатриотично выказал сожаление о моих неглубоких познаниях в стратегиях Наполеона, а потом добавил: - Давай забаррикадируем дверь и окно.

Крупногабаритной мебели в подвальчике не наблюдалось. Зато на полу валялись куски разломанных рам и обломки досок. Ах, да! Где-то прочла, что, если засунуть в щель между полом и дверью колышек, то ее будет о-очень трудно открыть.

В качестве колышка использовала щепу от разломанной ножки стула, кое-как (из-за израненных рук) забив ее под дверь обломком кирпича.

А вот с окном были проблемы, тем более что перспектива оказаться наглухо запертой в комнатушке без удобств, воды и еды энтузиазма не вызывала.

Тень, почувствовав мое настроение, попытался зажившими своей жизнью руками запереть окно. Но, после упорного сопротивления с моей стороны и напоминания о потере драгоценных секунд на бесполезное дело - окно было большим, стекло - тонким, а в подвале не было достаточно стройматериала для его заглушки, под натиском логики и угрозы откручивания невидимого хвоста сдался.

Кто-то бродил по подвалу, дергая за ручки дверей и звеня решетками. Тень снова запаниковал, а я внесла предложение.

- Давай прибегнем к хитрости! Сделаем вид, что ты сбежал, а на самом деле спрячешься где-нибудь.

Оставаться в незащищенном подвале он не захотел. Осторожно выглянув наружу, заметила вдалеке кусочек обуви стоящего за углом человека. Судя по носку в мужской сандалии, она принадлежала Пирату. Выглянув несколько мгновений спустя, убедилась, что он неслучайно задержался за углом.

В нашу дверь постучались, а со стороны окна раздались шаги.

Усилием воли подавив паническое желание Тени метнуться в окно, подползла под подоконник, прикрыв торчащие ноги куском грязного брезента.

Шуршание было услышано, и Прохожий попытался выломать дверь. Она немного приоткрылась, но дальше - ни в какую. Бородач прокричал, что в комнате, вроде бы никого нет - лишь груды мусора.

Тень заунывно сообщил, что пора выбираться, так как Прохожий отправился искать лом или похожую железяку. Нужно было обдумать план, поэтому попросила Тень мяукнуть, чтобы отвлечь караулящих. Он поинтересовался, где я вижу здесь кошку, в которую мог бы переселиться. Но мне было не до него. Задумавшись о том, как выбираться, отмахнулась от вопроса, сказав, что сам издалека сойдет за котенка.

Но Тени идея понравилась. Неожиданно в глазах закололо, словно от попавших соринок. Пытаясь проморгать их, вытирая потоки слез, почувствовала, что не могу дышать из-за забитого носа, из которого вытекало нечто тягучее. Дыша ртом и вытираясь, поняла, что это - не обычная слизь. В глазах появились желто-синие квадратики, постепенно исчезнувшие в наплывшей темноте.

Очнулась от настойчивого жалобного мяуканья.

- Похоже, ее здесь нет! Тут - кошка, - сообщил голос Бородача. - Все-таки мы их упустили!

- Тем не менее, нужно удостовериться, что их там нет. - Прохожий захотел убедиться и пустил лом в ход.

Тень снова мяукнул.

- Да очнись же! Пора уходить!

С трудом выпрямившись, стала выкарабкиваться наружу. Тень завопил от страха.

- Быстрее! Дверь почти открыта!

- Я не могу забраться. Высоко.

- Ящики подтащи!

Один из них, сбитый из досок и стянутый жестяными полосками, развалился подо мной. Второй оказался покрепче. Придвинув к стене и перевернув, оттолкнулась и с трудом выбралась из окна.

- Бежим!

Но сил хватило лишь на то, чтобы на несколько локтей отползти от оконного проема.

Тень пушистым котенком вертелся, как будто пытаясь поймать хвост, неподалеку. На то, чтобы в таком виде удрать от преследователей, у него тоже не было сил.

- Прячься! - но сама поняла бесполезность совета. До приличных кустов было далековато, а по дереву забраться, несмотря на кошачий облик, не сумел. Заметив шевеление в подвальчике, он ухватился за мелькнувшую еще не обдуманную идею, и на руке появился черный бантик-бабочка. Я тут же спрятала конечность, прикрыв от чужих глаз.

Прохожий выбираться из подвала не торопился. Лишь перевернув все, пролез в проем и отряхнулся. Бородач осторожно подошел и спросил: - Ну, как?

- А никак, - последовал ответ. - Надо осмотреть тело.

- Вы думаете, Оно еще внутри?

- Посмотрим... - ответил Прохожий, внутренне содрогаясь. Переламывая ужас от невозможности исправить что-либо и осознания своей вины, он еле слышно пробормотал: - Недосмотрел.

Переворачивать меня он начал как раз со стороны руки, на которой был бантик. Из последних сил помешала ему. Прохожий решил, что слишком быстро началось трупное окоченение. Походив вокруг, он, с трудом перекатывая, перевернул на другой бок. Немного подергавшись, что приняли за посмертные судороги, успешно сдвинула кисть, придавив спиной, и затаила дыхание.

Присев на корточки, он, зашуршал, что-то доставая, а Тень забеспокоился и начал извиваться. Хорошо, что прижимала его к земле и не чувствовала щекотки.

Пальцы приоткрыли одно веко. Чувствуя, что не смогу удержать второе, открыла оба и посмотрела на Прохожего, стараясь не моргать. Но, как только он убрал руку, закрыла глаза.

Впечатлительный Бородач забормотал слова молитвы, а Прохожий положил на веки кружки металла, всунул в ноздри трубки и включил какой-то прибор. В ушах зазвенело от пронизывающего звука и мысленного визга Тени.

После отключения аппарата я выдохнула и открыла глаза из-за резко выдернутых трубок.

Прохожий судорожно пытался вытащить оружие. От моего "здравствуйте" его руку свело, а Пират как заезженная пластинка начал вторить только одну букву "и", не в силах перескочить на соседнюю дорожку.

Прохожий отшатнулся, но отказался от мысли меня пристрелить. Я опять закрыла глаза. Сил не было. Тень согласно вздохнул. Кажется, кто-то рассказывал о лечебной силе деревьев. Но до них не дотянуться. Достижимыми были лишь асфальт и небо, точнее воздух. На последнем Тень дернулся. Ну, вот - опять. Что-то хочет мне сказать. Воздух как энергия... Почему бы и нет? Нужно подключиться к ... чему?

- Дыши! - просипел Тень.

- Я это и так постоянно это делаю.

- Дыши медленно.

- Ну, дышу. Ты что-нибудь чувствуешь? - Тень не отреагировал.

- Вот и я. Спать хочется... - И зевнула.

Но этого никто не заметил. Всех больше интересовала кошка. Точнее, ее отсутствие. Равномерно задышав, я провалилась в сон без сновидений.

Проснулась от прикосновений к лицу. Опять трогали веки и отпустили, услышав мое бормотание. Заворочавшись в полусне, почувствовала, что лежу на чем-то неудобном. Ах, да! Онемевшая рука. Выпрямившись, стала растирать её. Пират и Прохожий настороженно следили за процессом.

Взглянула на руку и ужаснулась - Тени не было. Впрочем, не было и у них.

- Где кошка?

Странный вопрос.

- На дереве. - Брякнула первое, что пришло в мысли.

Но переставший быть серым Прохожий не спешил бросаться на поиски, в отличие от Пирата.

- Как себя чувствуешь?

- Нормально.

Для боксерской груши. Приближаться он не торопился. Наконец, к нему подошел расстроенный Пират, кошки в ветвях так и не обнаруживший.

- Хорошо, что она жива.

- Я бы не был так оптимистичен.

- Думаешь, она заразилась? Но не было прецедентов...

- Вот именно. Попрыгай!

Бородач решил, что слова относятся к нему. Но вставать, прыгать, делать некое подобие гимнастики и отвечать на банальные вопросы пришлось мне.

- Когда эта тварь покидает носителя, остается лишь мертвое тело. А она - жива-здорова. Что-то тут не так.

- Что за моей спиной? - неожиданно спросил Прохожий и резко выбросил руку из-за спины.

Свет фонарика опять ослепил, вызвав слезы, а Пират удивился.

- Зачем же? Ведь еще не стемнело.

Прохожий улыбнулся.

- Следую вашим рекомендациям.

- Но... Ах, да. Но зачем же вы выбрали такую темноглазую?

- Я не выбирал, - последовал холодный ответ. - Должен был выйти другой, более подходящий и подготовленный.

И подумал: "Которого не жалко. Все равно умрет. Запас времени еще был. Кто знал, что Оно выберет ее? Тварь должна была подползти с другой стороны".

- Посмотри мне в глаза.

Кажется, он повторяется. Я смотрела на него расплывчатым взглядом. Протянутый носовой платок был кстати. А Тень во время шмыганья носом быстро прошелестел:

- Сморкайся погромче и слушай! - и добавил: - Не важно, где я. Он читает мысли и может услышать нас. А самое страшное - вынудить говорить правду! Не смотри ему в глаза ни в ...

Честно пыталась следовать совету, пока возвращала носовой платок. Но щелчок по носу спутал планы. По скорости, с которой отвела глаза, он что-то заподозрил, так как, ухватив за подбородок, приблизил свое лицо к моему.

Пират что-то заверещал, но Прохожий смотрел прямо в глаза. Чего не скажешь обо мне. Взгляд не отвела, но в результате сильного приближения из-за расфокусировки в глазах поплыло. Хотя он этого не понял, начав мычать и требовать говорить только правду. Ответ как из романов о Перри Мейсоне: "...и ничего, кроме правды" гипнотизер принял за подтверждение успеха.

Раскусил он меня только на тщеславной мысли: "Не думала, что врать так легко". Несколько раз пытался загипнотизировать, но расплывчатый взгляд, видимо, мешал. А, возможно, причиной было изменившееся освещение. Облака растворились в сияющем небе, а солнечные лучи подсвечивали глаза прохожего, позволяя мне любоваться собственным отражением в них.

Мысль о Медузе Горгоне он не понял, но продолжать воздействие не стал, побоявшись окаменеть. Для Пирата объяснением послужила сильная близорукость и отсутствие у меня очков.

Объяснение так себе. Даже Бородач это понял. Но начатый вопрос о том, как же я с таким зрением передвигаюсь, он не закончил, не желая смущать и расстраивать.

- Удивительная деликатность для безжалостного тирана, - прокомментировал Тень.

А Прохожий, приняв его мысль за мою, начал запугивать рассказами о "суфлере". Тень довольно мурлыкал. Хорошо, что рассказчик принял это за голодное урчание. Видя, что ужасные истории меня не пронимают, приступил к запугиванию. Но тут снова вмешался Пират, заявив, что это - не педагогично. Словесная перепалка между ними несколько затянулась. Но зато, смотря на солнечные пятна на асфальте, в голову пришла светлая мысль, как сыграть сцену "гибель Тени".

Идею предполагаемый лицедей воспринял с воодушевлением. Можно подумать, что он - часть души актера, а не скучного математика. На это Тень радостно ответил, что только слепцы не видят в числах поэзию, а в формулах - застывшую музыку. А мне стало интересно, где же у чернильного пятна расположены глаза?

Тень предпочел сделать вид, что не замечает проявленного любопытства, и занялся воплощением задуманного плана, как только внимание опять переключилось на меня.

Пробравшись по спине он, подобно кобре, вынырнул из-за плеча, внеся смятение в стан противника. Теперь настала моя очередь. Сильно дернувшись, я передвинулась в просвет между кронами деревьев, встав под поток полуденного солнца.

Тень, на мой взгляд, переигрывая, под лучами истерично заметался по мне, пока, оттолкнувшись, не плюхнулся с размаху на асфальт. Еще несколько мгновений он выдувал пузыри и почти булькал. Наконец, "асфальтная агония" окончилась - остались лишь мазутные следы.

Все зрители были в шоке. Бородач, заикаясь, поинтересовался, что это было, а Прохожий, одернув меня, чтобы не ступила занесенной над мазутом ногой, рассмотрел остатки, выпрямился и посоветовал взять образцы, сказав, что зачистку организует сам.

Задумчиво наблюдая за копошащимся в карманах жилетки Пиратом, извлекающим оттуда пакеты, перчатки и пробирки, он, словно мимоходом, поинтересовался, мог ли монстр действительно погибнуть от прямых солнечных лучей.

Бородач, все еще слегка заикаясь, пояснил, что почти все время Тень находился при искусственном освещении и действительно прятался от яркого света, а вне лаборатории передвигался по неосвещенным местам или ночью.

- По крайней мере, никто его на солнце не видел. Это же вполне естественно! Способность к выбору пригодных для существования условий как безусловный рефлекс, рефлекс выживания - это результат естественного отбора, наиболее распространенный среди живых существ. Многие создания ведут паразитарный образ жизни. Такое приспособление к окружающей обстановке повышает выживаемость и, тем самым, продолжительность жизни...

Но Прохожий его уже не слушал. По рации он связался с кем-то и заговорил на профессиональном языке дворников и младшего технического персонала.

Этот момент показался мне наиболее подходящим, чтобы улизнуть. Но железная хватка продолжавшего как ни в чем не бывало говорить болезненно стиснула запястье.

- С вами я еще не закончил, барышня, - выговорил Прохожий, закончив переговоры. И, подавив мысли о том, что кого-то мало шлепали в детстве, покосившись на Пирата, начал скучающе говорить о необходимости сохранения строжайшей тайны, думая о том, что мне все равно не поверят.

На всякий случай расспросив, как зовут и где живу, велел отправляться домой и повернулся к Бородачу, утратив ко мне видимый интерес.

Неспешно удаляясь от них, лишь на приличном расстоянии сильно закашлялась и мысленно позвала Тень. Он молчал. Пройдя еще немного и сильно расстроившись, зашмыгала носом. Никто не откликнулся. Уже на подходе к дому какая-то былинка попала в нос. Чихая, услышала тихое: "Будь здорова!".

От радости даже запрыгала на месте. Тень был рад успешной операции не меньше, расхваливая свою актерскую игру и наслаждаясь искренним восторгом по поводу оной с моей стороны. Особенно гордился он мастерски осуществленным вытягиванием полужидкого битума из асфальта, и немного меньше - съеживанием до крохотных размеров. По его словам, прыгнуть на подошву и незаметно проползти по ней было вовсе плевым делом.

При обмене впечатлениями выяснилось, что Тень проголодался. Чувствуя, что он вот-вот прыгнет и пригасит цвета, предложила ему расширить свой рацион и попробовать новые блюда.

От кошек, крыс и собак он сразу категорически отказался как от неподходящих, хотя я и не предлагала. Овощи из бака для пищевых отходов и созревающие фрукты тоже не пришлись по вкусу. Тогда предложила ему энергию деревьев и солнца. Если бы Тень мог, он бы покрутил пальцем у виска.

- Может, ты смог бы подзарядиться от меня без "впрыгивания"?

В ответ Тень пополз вверх, оставляя на ногах и одежде мазутные следы.

- Только не через глаза!

Залепив ноздри, он потек подобно ртути в термометре у мечущегося в горячке. Стало нечем дышать, как будто воздух перестал быть пригодным для дыхания. Ледяная морось растекалась внутри толченым стеклом, утоляя ненасытного. Почудилось, что стала невесомой и потянулась вверх, превратившись в невероятно долговязое создание. Только взглянув вниз, обнаружила, что больше, чем наполовину выскочила из тела, как джин из лампы.

- Ахалай-махалай! - вырвалась магическая прибаутка, искренне меня насмешившая.

Тень даже поперхнулся и забулькал, поинтересовавшись значением заклинания. Оказалось, на нем исследователи испытывали разные, но такого он еще не слышал.

Было так приятно покачиваться на ветру, пока Тень подключался к хранимым в памяти сказкам. Но чья-то мысль, чужая и опасная, отвлекла от необычного аттракциона. Взглянув с высоты в ту сторону, увидела фигуру Прохожего, подобно хищнику, крадущегося в нашем направлении.

Тень углубился в сказки, не желая отрываться от них, как царь от Шахерезады. Нужно было прийти в себя и бежать! Но как? Мысленно влезть обратно в тело не получалось. А что, если...

Сработало! Воображаемый лифт с лязгом тевтонского рыцаря, стукнулся о землю, поместив меня обратно в тело.

Хм! Судя по ощущениям, я - снеговик, чудом держащийся на ватных ногах. Хорошо, что стояла недалеко от стены дома. Словно на ходулях добравшись до нее, застыла, пытаясь привыкнуть к отогревающейся боли.

Тень, все же оторвавшись от сказок и, наконец, почувствовав Прохожего, попытался управлять конечностями. Но растянуться на асфальте, как на льду, в мои планы не входило.

Закрыв глаза, попыталась представить себя частью кирпичной стены, которая почему-то раскаленной печью стала прожигать спину.

Прохожий, покружив рядом, нас не заметив и уже уходя, мог и не вернуться, если бы не проводки, торчащие из его кармана, вызвавшие у Тени фантастически поросячий визг. Тень забился в груди, пытаясь ускользнуть от опасности, но тем самым отталкивая меня от опорной поверхности. Никакие успокаивающие слова на него не действовали.

Прохожий вернулся. В голове у него крутилось: "Вот почему здесь так холодно. Еще один признак присутствия твари. Надо запомнить". А, подойдя ближе, отшатнулся - всплыли образы вытаскиваемых из сугроба лыжников. Но сейчас - разгар лета!

Почему-то ресницы слиплись. Воспользовавшись лифтом, только горизонтальным, взглянула на себя со стороны. Гигантская паутина, сотканная изо льда, растянулась на кирпичной кладке, удерживая попытавшуюся вырваться, но застывшую корабельную носовую полуфигуру - покрытую инеем ледяную статую с синими, как цветки льна, губами. Из ноздрей при дыхании возникали белые туманные струи, вызвав у Прохожего почему-то сравнение со Снежной королевой. Скорее - феномен из книги чудес, достойный кисти мастеров гжели.

Вернувшись в тело, залитое чужим криком, запрокинулась на обжигающую стену, быстро оттаивая.

Вода стекала ручейками, образовав небольших размеров лужицу. Если б смог, Тень завизжал бы громче лампоголового героя Мунка, когда поняли, что Прохожий собирается бросить в лужу оголенный провод.

Помешал жестокому плану раскаленный жар, высушивший не только одежду, но и лужу под ногами. Зыбкие горячие потоки, выталкивающие вверх стремительно уменьшающиеся капли воды, оттеснили от нас Прохожего.

Бежать почему-то расхотелось - может быть, из-за его уверенности, что мы никуда не денемся.

- Почему вы пришли сюда?

Он промолчал, но все равно ответил - битумный след от подошвы на асфальте, указавший на нас как нить клубка. Вода не смыла и следы Тени на одежде.

- Мы - живые, и я, и он.

- Это вряд ли. После него никто не выживает.

- Тогда с кем вы разговариваете?

- С тварью.

И подумал: "Ждать недолго".

- Знаете ли вы, что он такое?

- Мне незачем это знать.

- Вам даже неинтересно?

Молчание. И тонкий жалобный писк Тени. Остался только один выход. Не спеша направилась к близлежащей клумбе и вдохнула дурман цветущей лилии. Произошло то, что должно было произойти - я чихнула.

Тень склизким потоком вытек на землю и шустро спрятался за ногой.

- Вам все еще неинтересно?

- Ты - такая же тварь, как и он!

- Нелогично. Я не похожа на него.

- Что же ты?

- Обычный человек.

- Ха! Обычные люди после встречи с ним пополняют морг.

- Зря вы мне не верите. Это правда. - И повернулась к Тени. - Идем отсюда.

- Я так и знал! Говори, как ты им управляешь!

- Управляют автомобилем или лошадью.

- Да за такие слова... Уши откручу!

- Неудивительно, что ты от них сбежал.

Судя по вздоху Тени, это - еще цветочки.

- Он - опасный убийца. Отдай его по-хорошему. И лучше - прямо сейчас. А не то...

Хотели как лучше, а получилось - как всегда. Это я о создании Тени. А ведь Беляев предупреждал... Но ученых не остановила голова профессора Доуэля. ЭГЕ (он же экстракт гениальности) наконец-то получен!

Отчитались раньше, чем поняли, что получили. "Экстракт" оказался не экстрактным, не гениальным и чреватым неприятностями единичным экземпляром. Технологию его получения так и не смогли воспроизвести. То, что у пьяного на уме, не вспомнить трезвому и под гипнозом. Над ним проводили многочисленные эксперименты, пока не признали: экстракт мозга гения ожиданий не оправдал.

Никому и в голову не пришло, что Тень может сбежать (а не случайно вытечь - после побега они первым делом обшарили пол лаборатории, как будто он - шарики ртути), и принести столько неприятностей. Как метко выразился Бородач, главный из оставшихся в живых исследователь феномена: "Никто не предполагал, что он оживет настолько".

К сожалению, идея "сдаться сейчас" была не так уж плоха. Лучше вовремя предложить ничью, чем получить шах и мат в виде полного исчезновения уникального существа - и даже без записи в Красной книге.

Тень категорически возражал, сказав, что не имею представления о жутких условиях его существования в лаборатории.

- Рано или поздно они все равно тебя поймают. И тогда или уничтожат, или, в самом лучшем случае, запрут в нечто хуже, чем контейнер. Сдавайся сейчас.

Прохожий приободрился, поскольку произнесла эту тираду вслух. Но я продолжила:

- Следует выторговать условия получше. Так что не мешай.

- Ха! Как ты и сказала, мы его все равно поймаем, так что пусть сдается безо всяких условий.

Тень испуганно заскулил, а я повернулась к самодовольному типу.

- Во-первых, вы его еще не поймали. Во-вторых, у него еще достаточно энергии, чтобы успешно сбежать от вас и сменить полдюжины носителей. А в-третьих...

Но Прохожий перебил меня.

- И где же он наберет эти полдюжины? Он окружен. Пусть сдается.

- Если мне не изменяют зрение и уши, то вокруг нас три ваших сотрудника. Вы - четвертый. А в просвете между домами мелькнули силуэты двух местных жительниц, одна из которых - с коляской. Далеко уйти они не успели. Хотите винить себя в их гибели до конца жизни, если Тень вам ее оставит?

Я попросила ошеломленно слушающего Тень сообщить, когда переговорщик заговорит на пристойном языке, и начала прокручивать в памяти мелодии шлягеров, заткнув уши. Прежде, чем Тень сделал это, прошло несколько минут.

- Ну, ладно, - выдохнул Прохожий, мысленно сплевывая бранные слова, и подал знаки своим товарищам. - Чего ты хочешь?

- Комфортных условий существования для Тени и быстро исполнения всех его потенциально исполнимых желаний при запрете для него убивать своего носителя. Поклянитесь тем, что вам дорого, что проследите за их выполнением.

- Почему ты называешь эту тварь тенью?

- Потому что он и есть всего лишь тень жившего когда-то человека. Ученые не воскресили, а сотворили разумное существо, но относятся к нему как к микробу под стеклом микроскопа. Пусть они и отвечают за свои поступки, обеспечивая условия договора.

- Я еще не согласился, - недовольно произнес Прохожий, желая затянуть время до прибытия подкрепления.

- У вас минута на размышление.

- Но я не могу договариваться за ученых. Нужно время, чтобы они приехали, обсудили возможность такой сделки. Могут потребоваться дополнительные обсуждения...

- Тянуть время бессмысленно. Как только секундная стрелка завершит круг, Тень ускользнет от вас.

- Я не могу гарантировать...

- Можете. Бородач к вам прислушается. К тому же, если правда станет известна...

- Тебе никто не поверит.

- Мне - нет. Но если Тень выберет в качестве носителя иностранца...

- Согласен. Пусть сдается.

Но мысли его были также чисты, как гиблое болото.

- Вы опять тянете время. Думаю, Тени действительно следует дождаться других переговорщиков, меняя носителей.

- Прощай! - произнесла я, повернувшись к Тени.

- Нет, останови его! Ладно. Только я должен быть уверен, что он не набросится на людей. Сейчас принесут контейнер, пусть сам в него залезет.

Тень испуганно заметался. В контейнер лезть ему совершенно не хотелось. Но уговоры подействовали, хоть и после вызванного у Тени самодовольства от понимания, что контейнер нужен не столько, чтобы его запереть, сколько усмирить страх людей. Колебания оставили его вслед за напоминанием об обещанном комфорте и том, что он выбрался уже из него однажды.

- У вас две минуты до бойни. Поспешите принести контейнер.

Прохожий удивленно посмотрел на меня, а затем обернулся. Легкие шаги снайперов выдавали шиферные крыши. От одного из домов донесся стук крошащихся черепиц. Шум приближающихся моторов ясно различался в тиши буднего дня, усиленный дрожью земли от нестройного топота сапог. Обрадоваться переговорщик не успел.

- Здесь гораздо больше возможных носителей, чем полдюжины. К тому же вооруженных. Как вы думаете, Тень сумеет велеть носителю нажать на курок?

Холодный пот проступил на лбу Прохожего. Лицо исказилось и постарело, словно он взглянул в глаза смерти. Дрожащими пальцами, сжав рацию, приказал Бородачу бежать сюда с контейнером что есть сил.

На меня он старался не смотреть. Но сжимающиеся кулаки и напряженная челюсть выдавали внутреннюю бурю чувств, не суливших мне ничего хорошего.

Запыхавшийся Пират, не без боя вырвавшись от пытавшихся удержать его людей в форме, прихрамывая, торопливо приближался к нам, на ходу набрасывая на плечо отвоеванный рюкзак, хотя и с почти оторвавшейся лямкой.

Подойдя, он с интересом и некоторой настороженностью смотрел на Тень, выглядывавшего из-за моей щиколотки. Наконец, по знаку Прохожего, положил рюкзак и расчехлил контейнер, больше похожий на оцинкованный ящик для инструментов. Откинув крышку, он выдвинул его вперед и отошел подальше, чтобы наблюдать за происходящим из-за угла.

Тень нерешительно потерся о ногу, но, не дождавшись мольбы не лезть в этот ящик, пополз в контейнер. Меня одолело любопытство, что же находится в нем, но Прохожий, как только Тень оказался внутри, резко захлопнул крышку, заперев его. Подбежавший Бородач закрыл еще тщательнее, даже навесив нечто вроде амбарного замка, и упаковал обратно в рюкзак.

Когда он удалился на некоторое расстояние, я напомнила Прохожему о его клятве.

- Надеюсь, вы не забудете передать ученым условия договора.

- Ты уверена в том, что я собираюсь это сделать?

- Что ж, видимо я в вас ошиблась, и ваша клятва - дешевле пыли под ногами.

Это разозлило его.

- Я не отказываюсь от обещанного. Тем более, если это предотвратит в будущем гибель людей.

Какие-то залитые кровью лица всплыли в его сознании, удар и скрежет сминаемого металла, плавящаяся черно-белая фотография семейной пары с маленьким ребенком на руках, от которой остался лишь обожженный силуэт стоящего передо мной мужчины.

- Мне жаль, что так случилось.

- Тварь обезврежена - это главное.

И попытался затопить поглубже выплывшее чувство вины из-за того, что я оказалась втянутой в этот ужас.

- Кстати, что-то ты слишком легко отреагировала на возможность нарушения клятвы. Говори, что задумала!

- Неужели вы не верите в порядочность людей?

- Я не Бородач, как ты его называешь, а невинный взгляд после твоих выходок на меня не подействует. Если не скажешь сама, я все равно узнаю всю правду с помощью профессиональных приемов.

Давясь от смеха от воспоминания об очках, сообщила ему прописную истину.

- Если не срабатывает план "А", то всегда есть план "Б". Но не волнуйтесь. Поскольку вы - честный человек, в плане "Б" нет нужды. Тем более, если это предотвратит в будущем гибель людей.

- Говори, что за план! Я же от тебя не отстану, пока не выведаю эти сведения, ты же понимаешь.

- Не понимаю, о чем вы. Какой-то план... Наверное, это у вас из-за пережитого шока. Такой ужас! Склизкий слизень, шустро ползающий под ногами и норовящий вымазать всю одежду. Просто кошмар!

- Неужели ты думаешь, что после всего случившегося тебя просто так отпустят?

- Не понимаю о чем вы. Это секретная операция, о которой даже пострадавшим не положено что-либо знать. Хотя, мне все равно не поверят. Да и вам тоже, если станете распространяться обо мне.

- Очень даже поверят!

- Вы не учли, что мы разговаривали наедине. Со стороны все выглядело так, будто вы пытаетесь остановить чудовище от нападения на испуганного беззащитного ребенка. Может, даже наградят за храбрость.

Его ярость потоком лавы вырвалась наружу, ослабив разум и позволив пальцам вытащить пистолет из кобуры.

Слезы брызнули из моих глаз и ручьями полились, затопив его гнев и ослабив конечность, сжимающую рукоять.

Когда его менее чувствительный нос почувствовал запах слезоточивого газа, случайно пущенного кем-то из военных, возвращаться к разговору было поздно, тем более что я кинулась навстречу подошедшему "спасателю". Им оказался Бородач, мягко отстранившийся от меня в беспокойстве за свои пробирки. Прохожего снова перекосило от столь удачного выбора защитника. А Пират, обеспокоенно взглянув на него, посоветовал обратиться к знакомому проверенному врачу, специалисту по нервным тикам.

Прохожему хватило силы духа отвернуться, а после - молча с каменным лицом пройти мимо. Бородач, пробормотав: "Э-э, ну, хорошо, что все хорошо закончилось", побежал вслед за ним.

Тень жаловался на скуку и тряску, но в целом был доволен. Все-таки тепличные лабораторные условия показались ему дороже драгоценной, но полной опасностей свободы. Особенно в предвкушении обещанного исполнения желаний, задумыванием которых он и занимался почти всю дорогу. Ученым не позавидуешь! На это способны лишь те, в чьи обязанности входит исполнение прихотей более капризных созданий.

Прохожий все-таки "туманно" нажаловался, не уточняя подробности, родителям и в школу, но благополучие Тени того стоило.

Дни тянулись за днями. В местах, где Тень залез в контейнер и "превратился" в битумное пятно, сняли старое покрытие и насыпали дымящийся, пахнущий раскаленной смолой асфальт. Неторопливые катки под управлением шустрых, извивающихся, горластых водителей неспешно утрамбовывали свежие черные заплатки.

Незаметно наступила осень, терпеливо состригающая листья и ночным холодом пытающаяся напомнить о чем-то за долгие месяцы позабытом.

Странное чувство неправильности происходящего не отпускало. После беспокойных снов чувствовала себя как бегун на старте, знающий, что выстрел-сигнал раздастся лишь завтра.

Тень чувствовал себя замечательно, чего не скажешь обо мне. Что-то мучило. Погибшим было уже не помочь. А наказывать Тень - бессмысленно и опасно. Он - не человек. Его можно лишь уничтожить как бешеную собаку-убийцу, также как и он не способную к нравственным мукам. Только в данном случае пользы это не принесет. А можно ли сделать его другим - зависит от Бородача и чуда. Чуда, в которое хотелось верить, ведь для меня Тень так и остался беззащитным черным котенком, несмотря на все доводы рассудка.

Лежачий камень все не касался земли. Возможность гибели людей от Тени предотвращена. Даже попросила прощения у Прохожего, за чем-то оказавшегося в нашем районе. Но легче на душе почему-то не стало. Муха бьется и бьется о стекло, не желая замечать приоткрытого окна.

Мерзлый воздух предупредил о том, что осенние капли не долетят до земли. Серым холстом затянула все вокруг любительница гербария, оттенив свою красоту и оставив зиме на ветвях напоминание о себе - золотисто-красные бабочки-листья.

Остановившись рядом с дорожкой, бывшей когда-то зыбучей, почувствовала мокрые пушинки на лице. Пошел первый снег - всегдашний дар зимы мрачному наряду поздней осени. Среди быстро тающих крох легкими взмахами кружилась, огибая зимних "мух", забывшая о времени года бабочка.

Но я смотрела и смотрела на небо, не в силах отвернуться. Маленький снежный торнадо подхватил невесомого джина, покинувшего лампу, кружа и вращая, отвлекая от фигурки на земле, скрываемой потемневшими деревьями, которая становилась все меньше и бесцветнее, пока не превратилась в черно-белый снимок, один среди многих.

Стремительный поток неспешно, но неотвратимо подхватил и понес, отвлекая от зыбких стекол, которые вскоре дождем омоет солнечный свет, туда, куда стремились все рыбы стайки, которые почему-то превратились в людей, толпой стремящихся к троллейбусной остановке. Поток нес и нес по течению, не давая выскользнуть. Но, наконец, мне это удалось.

Пассажиры струились друг за другом, огибая фонарные препятствия и нависая тенями над урнами. На мгновение показалось, что это рыбки проплывают мимо водорослей, проигрывающих бесконечные синусоиды, а под ногами - не асфальт, а темное илистое дно. Оттолкнувшись от него, неспешно выплываю к зыбким бликам фонарей и глотаю морозный обжигающий воздух, льдистыми осколками вонзающийся в обращенное к небу лицо. Там, наверху - еще один океан, тянущий тех, кто некрепко привязан к земле. Его глубины затягивают забывших о земной тверди и безжалостно возвращают ей тех, кто утонул в воздушном потоке, заступив за точку невозврата. Но рыбы не тонут. Они всего лишь... время от времени опускаются на глубину.