За первый сатум, что соответствует ста земным дням, который я провела в Центре Воды (так в дословном переводе можно было назвать этот мир), мне довелось пройти почти все ступени душевных терзаний от глобального отчаяния до опустошающей апатии. Я то куда-то рвалась, пытаясь найти выход из этой жуткой ситуации, то, словно впадала в анабиоз и не реагировала на внешние раздражители. Фьюс считала, что я маюсь дурью, и без стеснения мне об этом сообщала. Мои переживания о родителях она в расчёт не принимала. По её мнению моя ситуация была далеко не критичной. Я была жива и здорова. Голова, руки и ноги остались при мне, что случается не со всяким, кто попадает в ловчую сеть. Так что заработать себе на жизнь смогу. Язык знаю. Акцент со временем смягчался, и собеседники уже не морщились, слушая шалайскую речь в моём исполнении.
Кстати обучили меня при помощи психогипноза с использованием визуальных образов и их звуковых аналогов, в авральном порядке сгрузив всё это добро в мой пустой мозг. Стилл так и сказал, что память моя занята всего на десятую часть, что очень подозрительно. У шалайцев такой объём заполняется за первые два сатума жизни младенца, и совершенно непонятно, как я с такими мизерными знаниями живу и функционирую? Я, как великую тайну, сообщила ему, что вся нужная информация хранится на другом диске, дабы не стёрлась при переустановке, а тут только основные программы. Стилл похлопал глазами, пытаясь понять сказанный мною бред, но докапываться не стал. Как мне показалось, только из-за того, чтобы не выглядеть передо мной легковерным дурнем. По этому поводу я расстраиваться не стала, ведь ещё не известно: кто, в конце концов, умнее, они, со своими котелками под завязку, или мы? То есть - я, как единственный представитель нашего мира.
В настоящее время в моём настроении наметился сдвиг в сторону тупого равнодушия, как к собственной судьбе, так и к красотам местного морского побережья. Будь я дома, то посчитала бы себя счастливицей. Ещё бы! Попасть, почти на три месяца, почти на Сейшелы. Почему почти? Потому что на Сейшелах я никогда не была, но представление, благодаря всемирной паутине, имела. А тут пляж с белым песком, тёплое ласковое море, экзотические растения, обилие цветов и фруктов, пёстрые птицы, рассыпающие трели с утра до вечера, добродушные аборигены. Маленькое, но персональное бунгало, светлое, уютное и почти земное. Как есть - Сейшелы! Но местное население называло этот милый уголок Таймынь - земля Тай.
Удовольствие от пребывания на полуострове Таймынь портили неопределённость моей дальнейшей судьбы и вечно недовольная физиономия Фьюс. Стилл в приказном порядке велел сестре (вот бы никогда не подумала) взять меня на воспитание. Женщина радости от этого не только не испытала, а напротив, долго отбрыкивалась от такого сомнительного подарка судьбы.
Из небоскрёба, в который меня доставил Стилл, под его же конвоем, меня отправили обратно в лабораторию к Фьюс. Но предварительно провели строгий инструктаж, сводившийся к простой истине: прикинься ветошью и не отсвечивай! Да, шалайцам известно о существовании других миров, но, далеко не всем. Это - государственная тайна. Обыватели понятия не имеют о возможности путешествия между сопредельными пространствами, и не надо им об этом сообщать! Даже намекать не надо! От этого зависит моя... хм, нет, не жизнь, всего лишь свобода.
Я выслушала их строгие требования, поклялась не разглашать тайну, приложила левую руку к какому-то сканирующему устройству и была этапирована к Фьюс. Город опять почти не увидела, так как прозрачность купола транспортной кабинки резко снизилась, и я с уверенностью могла сказать лишь о том, что на улице день и солнечно. А Стиллу было достаточно информации на приборной панели, чтобы вести этот аппарат вслепую.
Распоряжение какого-то там Плекса Фьюс выслушала с таким недовольным лицом, что мне стало жалко...себя. Что может быть хуже гувернантки, которая не любит детей? Только наставница, которая ненавидит конкретного воспитанника! А Фьюс меня ненавидела. Это было видно по её взгляду, и не только мне. Синие глаза просто искрились гневом. Женщина не выдержала и накинулась с обвинениями на Стилла, а тот и не подумал отмалчиваться. Теперь их перепалки я понимала, и мне не надо было напрягаться, чтобы догадаться, о чём брат с сестрой спорят на этот раз.
- А вы прикопайте меня где-нибудь в лесочке, как планировали, - мрачно посоветовала я бранящимся родственничкам, когда они в очередной раз прошлись по моей несчастной особе нелестными эпитетами.
Два удивлённых взгляда скрестились на мне, как два разгорячённых клинка, которым выяснить, кто всё же сильнее, помешал какой-то несущественный пустяк, вроде пискнувшей из мышеловки крысы. Я выдержала их презрение, и не потому, что держала себя в руках, а потому что мне было всё равно. Когда Стилл подтвердил мне, что в этом мире я застряла навсегда, что надо как-то обвыкаться и обустраиваться, что я никому в их Шалае неинтересна и всё должна делать сама, я, честно сказать, подумала, что он лжёт. Неужели, абсолютно никому не любопытно узнать про мой мир, про наши достижения, традиции, мировоззрения, религии?
- Зачем нам надо это знать? - в его голосе было столько пренебрежения и отчуждённости, что я даже поёжилась.
- Для распирания кругозора, - ответила я как можно язвительнее и решила, что больше со своим похитителем ни о чём разговаривать не буду. Что он вообще о себе думает?
Слово, данное самой себе, я сдержала до того самого момента, когда они с Фьюс прошлись по моему неподражаемому произношению и обозвали каркающей вороной.
- Чего уставились? Забыли, что теперь я понимаю вас? Я, между прочим, в гости к вам не напрашивалась! За христаради не умоляла! Зачем ты меня домой притащил? - Я вперилась злым взглядом на слегка растерявшегося Стилла. - Бросил бы там, на межмировой дороге, сейчас бы проблем никаких не было!
- Ты бы там погибла, - обиженно буркнул шалаец и посмотрел так, словно я должна была сию же минуту броситься к его ногам и подобострастно облобызать мокасины.
- А какая тебе разница, - я и не думала благодарить его за столь странное джентльменство, - где я погибну? Там, на дороге, или тут у вас?! В вашем шаляй-валяе! - Моих негостеприимных хозяев заметно перекосило. Возможно, я уж слишком резко обозвала их мир, но в данной ситуации я себе это простила. - Может, на дороге мне повезло бы больше? Кто-нибудь более осведомлённый о сопредельных мирах помог бы мне отыскать дорогу домой! Или я сама бы нашла свой мир! И не ври мне!! - гаркнула я так, что Фьюс вздрогнула, но Стилл устоял, хотя далось ему это с трудом. - Я знаю, что ты считал меня мёртвой! Давай, выкладывай, зачем тебе понадобился мой труп? Может, ты некрофил?!
Стилл отшатнулся от меня, как от чумной и предусмотрительно скрестил руки внизу живота. Видимо я слишком красноречиво посмотрела на предполагаемое орудие некрофила.
- Он не некрофил! - вступилась за брата Фьюс. - Просто есть закон... - она осеклась, зло сжала губы и исподлобья уставилась на такого же разъярённого братца.
Воздух в помещении наэлектризовался до такой степени, что у меня начало щипать пальцы. Кажется, назревала потасовка. Было лишь непонятно, кто кого будет бить, так как противоборствующих сторон явно было три.
- ...убирать за собой, - как можно желчнее закончила я за неё, поняв, что за труп на межмировой дороге оправдываться пришлось бы уже их правительству.
В глазах Фьюс я читала горькое сожаление о том, что брат действительно не оставил меня там, где обнаружил. Уж больно непредсказуемым трупом я оказалась. Но вслух она ничего не сказала. Лишь ещё раз зыркнула на брата и, демонстративно топая, покинула комнату.
Стилл проводил её задумчивым взглядом, наконец, расцепил руки и, как ни в чём не бывало, описал мне ближайшую перспективу моего проживания вихшаляй-валяе.
- Завтра Фьюс едет в длительную экспедицию на полуостров Таймынь. Ты едешь с ней. Твоя главная задача: избавиться от своего чудовищного акцента и научиться говорить и вести себя по-шалайски. Ты не должна выделяться из общей массы.
- Иначе?.. - К таким жёстким условиям обязательно должны были прикладываться карательные санкции за невыполнение.
- Тебе и так придётся туго, - Стилл напустил на себя безразличие, или действительно ему было всё равно, - подниматься с самого низа... А если не избавишься от акцента и замашек своего мира, то вообще... станешь изгоем!
- Низа? - я даже головой мотнула, пытаясь вникнуть в суть его слов. - Изгоем? Ты о чём?
Мужчина смерил меня жалостливым взглядом, ухмыльнулся своим выводам и добавил в, и без того нерадостную перспективу моего тутошнего жития, очередную ложку дёгтя:
- И сделай что-нибудь со своими волосами!
- Да как ты?! Нахал!..
Исследовательская экспедиция, в которую, не без зубовного скрежета, взяла меня Фьюс, занималась изучением феноменальных способностей тайсов, одного малого народа, компактно проживающего в самом глухом уголке их огромного мира. У нас бы этот край уже давно стал фешенебельным курортом, куда могли попасть только знаменитости и толстосумы. А тут подобный вид отдыха отчего-то популярностью не пользовался. Кроме того, уровень цивилизации, остановившейся на примитивном водопроводе, жутко раздражал избалованных жителей мегаполиса. Они привыкли к комфорту, мобильному передвижению и изысканным развлечениям, типа электрических шоу и фигурно-экстремального вождения кулей (всё-таки так в этом мире именовались транспортные средства).
О них рассказала Мэйя, помощница Фьюс, девушка амбициозная и целеустремлённая. Она мне много чего поведала долгими вечерами у костра возле моей хижины, который я неизменно разводила, чтоб хоть как-то воссоздать атмосферу родного мира. Подобные посиделки здесь были не в ходу и считались атавизмом. Так что первыми ко мне на огонёк стали приходить менее прогрессивные аборигены, милые, открытые для общения, люди. Они с готовностью рассказывали историю своего мира, легенды и предания, былины и небылицы, а я слушала и понимала, что, несмотря на царящую в центре страны, цивилизацию, люди на её окраинах пребывают в дремучей невежественности. Ну, прямо как у нас.
- Высший человек создал миры и заселил их людьми и животными, - вещал мне тай по имени Соря, колоритный мужчина с морщинистым, но всё равно красивым лицом и детскими бирюзовыми глазами. - Наш мир Шалай окружён безбрежным океаном, упирающимся в небесную твердь, населённую разновеликими светилами. Самое большое светило Жанер дарит нам тепло. Оно такое большое, что его сияния хватает для освещения всего мира и с его приходом наступает день, или большой свет. Есть два светила поменьше: Зебу и Рогол. Когда они приходят по одному, то их сияния хватает на то, чтобы видеть дорогу, или хижину, или большую рыбу. Это называется тёмный день, или малый свет. Когда Зебу и Рогол приходят вместе, то наступает средний день. А вот когда они совсем не приходят, то наступает ночь, и почти ничего не видно. Только маленькие светлячки тихо мигают с небес, чтобы людям не было совсем темно.
Я не спорила. Зачем? Они живут в своём удобном и понятном мире, и мои сведения об устройстве вселенной, о далёких звёздах и галактиках могут лишь навредить. Пусть их просвещённые одномиряне переубеждают. Каково же было моё удивление, когда и Мэйя озвучила ту же гипотезу о строении мира. Настроение у меня и так не было благодушным, так что я, забыв клятву, с желчью и сарказмом стала рассказывать девушке, как на самом деле выглядит вселенная, если совсем немного оторваться от земли и посмотреть на неё из-за облаков.
- Земля - шар, планета, и вращается вокруг звезды - Солнца, как и другие планеты! Ночной спутник, в вашем случае - спутники, вращаются вокруг планеты. Сама гелиосистема вращается относительно...
Договорить мне она не дала. Мэйя вскочила на ноги, возмущённо замахала руками и убежала в свою хижину переживать мои откровения в одиночестве... или не в одиночестве. Хотя, всё-таки, в одиночестве. Я заметила, что романтические отношения между парнями и девушками тут тоже были не в ходу. Семейные пары, разумеется, есть. Институт брака наличествует. Как же иначе? Есть юноши и девушки, называющие себя женихом и невестой. Точнее, у них и для мужчин и для женщин существует одно определение для добрачного периода: льяни, и одно для супругов: мильяни. Но привязанности, не говоря уже о страсти, они друг другу никак не демонстрируют. Дружеские отношения между шалайцамии то выглядели более тёплыми, чем семейные. Меня это удивляло ещё и потому, что население Шалая было в своей массе красивым. Но эта красота их почему-то не возбуждала. Это было для меня загадкой.
Вместо убежавшей Мэйи к моему костерку подсел местный парнишка, по виду - чуть моложе меня. Смуглый, вихрастый, зеленоглазый. У него было почти земное имя - Сашук. Про себя я его иначе, чем Сашок и не звала, но иногда не сдерживалась и произносила имя вслух. Он не обижался, хотя прекрасно слышал разницу, и только лукаво улыбался, сразу пряча глаза.
- Сейл, ты ошибаешься, - тихо проговорил парень, улёгся вдоль костра с противоположной от меня стороны, и мечтательно уставился на звёздное небо истинной ночи, ибо ни Зебу ни Рогол сегодня не вышли на прогулку. - Мир - плоский, иначе бы вода из океана вылилась в бездну.
- Ничего подобного! - горячо возразила я, ещё не остыв после научной проповеди Мэйе. - Земля - круглая! Люди летали в ко...
Я осеклась на полуслове, косо глянула на Сашка и нахмурилась. Так бездарно спалиться могла только я. А ведь Стилл и Фьюс, особенно Фьюс, мне говорили, что подобные откровения доведут меня до психиатрической клиники, где жить ещё хуже, чем в этом, создателем забытом, уголке.
- В твоём мире? - как ни в чём не бывало, спросил парень, даже не глянув на моё сконфуженное лицо. Или глянул, а я не заметила. Похоже, я много чего не замечаю.
Я молчала, не зная, как ему ответить? Соврать, что всё выдумала, или упорствовать в своей правоте?
- Странный вопрос... - я решила применить тактику запутывания и запудривания. Авось, выкручусь.
- Почему? - Сашок повернулся на бок, и с той стороны костра на меня уставились два насмешливых зелёных глаза. - Ты не из нашего мира, это сразу видно.
И что мне после его слов надо было сразу пойти и утопиться? Благо, океан был в ста метрах от домика. Я считала, что наивные аборигены даже на мой акцент внимания обращать не будут. Мало ли, какие народы проживают в их шаляй-валяе? Оказывается, они заметили и сделали выводы. Правильные.
- Может, ты знаешь, из какого? - упавшим голосом поинтересовалась я и прикусила губу.
Настроение моё сделалось просто ужасным, а состояние организма стремительно приближалось к обморочному. Во-первых, после страстных заверений Стилла и Фьюс, что им неведомо какой из миров я покинула, я верила в этот постулат и старалась держаться из последних душевных сил. Лишь на десятые сутки пребывания в этом мире позволила себе прорыдаться, представив, что твориться сейчас дома. Во-вторых, брат с сестрой убедили меня ещё и в том, что простые люди на самом деле понятия не имеют о других мирах и о возможности перемещений. Кто относится к "простым людям" они предусмотрительно умолчали. То, что я - иномерянка, должно было оставаться в глубокой тайне. И вот теперь, на дружеской посиделке, простой, как я считала, парень задаёт мне вопрос: из какого я мира?
Какофония чувств, где главенствовала паника, визжала от страха трусость, теплилась надежда и икала напуганная вера, приковала меня к месту. Вот сейчас Сашук разложит свои доказательства по полочкам, потом свистнет своим соплеменникам, и они сожгут меня на моём же костре, не утруждаясь тащить на жертвенник. Никакого жертвенника я тут не видела, но это не означало, что его нет.
- Для того чтобы знать, надо быть путником, - обыденно сообщил Сашок и снова улёгся на спину, закинул под голову руки и устремил глаза к звёздам. На его лице плясали отблески костра, делая улыбку то зловещей, то великодушной, то ехидной.
Я смотрела на парня и не знала, что делать дальше. Вроде, его не удивляет то, что я пришла неизвестно откуда. Значит, его племя не входит в понятие "простые люди" и моя клятва в данном случае не работает. Но и помочь мне они ничем не могут, так же, как Стилл и вся его контора, именуемая жандармерией и занимающаяся преступлениями с использованием жандара.
Жандаром щалайцы называют способность человека аккумулировать энергию, похожую на электрическую и использовать её в разных областях народного хозяйства. Такие микроэлектростанции ходячие. Приложил талантливую руку к батарейке, напитал её жандаром, и живи припеваючи. И в доме светло, и за электричество платить не надо. Но, только тем, кто этот дар имеет. Остальные же платят за энергию свои кровные, но не жалуются.
Оказалось, что такая способность есть и у меня, слабая и неразвитая. Но её хватило, чтобы ловчая сеть, раскинутая на сбежавшего в междумирье преступника, зацепила и меня, когда я неосторожно, по незнанию, приблизилась к пространственной эстакаде. За что, собственно, теперь и страдаю.
- Всё так просто, - мне хотелось разреветься от безысходности, от бесперспективности, от тоски по дому, от жалости к самой себе. И не плакала я не от переизбытка мужества и прочего героизма, а из-за тяжких дум, всё больше завладевающих моей головой. - Выйди на дорогу между мирами и ступай, куда тебя зовёт сердце, или подсказывает интуиция, или просто глаза глядят. Иди, смотри, сравнивай, узнавай... может повезёт, и отыщется дверь, не плотно закрытая за тобой, если, конечно, не нашёлся кто-то другой, кто заметил непорядок и задвинул щеколду, - я просто рассуждала вслух, не думая обсуждать это с Сашком. Мне даже показалось, что он заснул под тихий треск поленьев, шум ночного океана и моё невнятное бормотание. - И в эту чушь я должна верить... Господи, дай мне очнуться от этого дурного сна. Пусть меня кто-нибудь разбудит!
- Это не сон, Сейл, - тихо ответили мне с той стороны костра, - это явь, жизнь. Твоя жизнь.
- Я не хочу такой жизни... - На самом деле не хочу. И уговорить себя не могу.
- Тогда измени её!
- Как? Я чужая... на этом празднике жизни!
- Праздник, не праздник, - Сашок одним рывком сел и воззрился на меня своими изумрудными глазами, - но попробовать-то можно?!
Я не стала ему перечислять различные способы изменения своей жизни путём утопления, удавления, скидывания себя в пропасть или морения голодом. Он действительно хотел мне помочь, и это дорогого стоило.
- Что ты предлагаешь? - спросила я как можно бодрей. Правда, получилось не очень.
- Выучи нашу историю, запомни легенды и сказания, прими наш образ мысли. Ты сможешь!
- Зачем? - не так жизнерадостно буркнула, как он того ожидал. - Я могу остаться здесь у вас. Раз вы и так знаете, что я не здешняя, мне и притворяться не надо будет!
- Здесь у нас не так... - он долго подбирал слово, но, видимо, ничего подходящего не нашёл, и высказался иначе. - Это сейчас здесь хорошо и спокойно. Недаром экспедиция пожаловала. И сколько это затишье продлится, неизвестно.
- Ты о чём говоришь? - я и подумать не могла, что в этом райском уголке может таиться какая-то опасность. Возможно, именно из-за этого полуостров Таймынь не освоен цивилизованным большинством.
- Бури, - односложно ответил парень, намереваясь меня покинуть.
Мне почему-то представились снежные бури, налетевшие со стороны океана, засыпавшие белый песок сугробами, завесившие крыши хижин длинными звенящими сосульками, сковавшие ледяным панцирем стволы деревьев. Подобная картина для курортного места была удручающей.
- Да уж...
- Мы привыкли, - грустная улыбка сверкнула на лице Сашка. - Не переживай.
- И всё-таки она вертится, - пробурчала я ему в спину, чувствуя себя и Галилеем и Джордано Бруно одновременно.
Мне недаром недавно подумалось о сожжении на костре. В этом мире когда-то тоже практиковался этот способ борьбы с инакомыслящими. Люди во всех мирах остаются людьми... Их хлебом не корми, дай кого-нибудь угрохать за свою правоту и во славу своего бога.
После этого разговора я дала себе слово молчать о любых знаниях, полученных дома. Мало ли ещё в каких вопросах мы разойдёмся с той же Мэйей. А она была бесценным источником информации о жизни их первого мегаполиса. Шалайцы не стали заморачиваться с названиями своих городов, а просто присваивали им очередной номер. Так что городов с одинаковыми названиями в Шалае не было. Сёла и деревеньки обозначались по тому же принципу, с той лишь разницей, что к номеру добавлялись слова: малая, среднее, большой, что соответствовало: деревня, село, посёлок. Так название деревни тайсов было тысяча восемнадцатая малая. А столица именовалась - Первая. Я про себя назвала её - Раз, больше из протеста, чем из вредности.
В проводимых Фьюс экспериментах я участия не принимала. Да меня никто и не приглашал. Она продолжала относиться ко мне, как к досадному недоразумению, и лишь изредка я замечала на себе её изучающий взгляд. Понять поведение своей присмоторщицы (как её иначе назвать, я не знаю) я не могла, да, собственно, и не стремилась. Кроме неё и Мэйи в группу входил шустрый старичок Вьен, который всё время возился со своими приборами и ничего вокруг себя не видел. Приборы были экспериментальными, то и дело сбивались и выходили из строя. Вьен чинил, исправлял, настраивал свои детища, не позволяя никому и близко к ним приближаться. И вот когда в очередной раз приборы были откалиброваны и отюстированы, исследования продолжились.
Фьюс собрала на центральной поляне деревни, потому что площадью её назвать было трудно, группу из дюжины тайсов, поставила их в круг, в центр установила эталонный куб и аборигены принялись совместными усилиями отрывать его от земли. Телекинетическими, разумеется.
Я стояла довольно далеко от места действия и без особого интереса наблюдала за экспериментом. Из пятидесяти предыдущих попыток почти тридцать были успешными, и куб поднимался над поляной. Иногда, даже, практически, взмывал. А около двадцати попыток окончились ничем. Вьен замерял своими приборами различные поля, выброс энергии и прочие физические параметры, а потом они с Фьюс усаживались за расчёты. Первый раз, когда я увидела, как куб отрывается от земли, я чуть не заорала от восторга. Потом это стало обыденностью. Мэйя разъяснила мне, что тайсы лучше всех в Шалае умеют левитировать предметы, но это у них происходит спонтанно, вот учёные и пытаются вывести формулу и параметры, чтобы создать соответствующий прибор.
- Сегодня не поднимется, - ко мне сзади подошёл Сашук и со скучающим видом кивнул на экспериментаторов.
- Почему? - Я удивилась его уверенности, потому что Мэйя говорила мне о спонтанности процесса. Какой-либо закономерности они пока не выявили.
- Боргуса нет.
- Твоего брата?
- Угу... Он ушёл на дальний мыс сети проверить. Так что смотреть сегодня особо нечего.
- И ты об этом знаешь? - Сначала я удивилась немного. Потом до меня стали доходить кое-какие мысли, и я удивилась гораздо сильнее. - Они тоже об этом знают? - кивнула я на его соплеменников.
- Разумеется, - он улыбнулся неподражаемой лукавой улыбкой заговорщика, протянул мне местный плод, очень похожий на наше яблоко, смачно откусил от второго и кивком головы пригласил прогуляться.
Если бы парень уделял мне такое внимание дома, я бы подумала, что он за мной ухаживает. Но здесь?.. Скорее всего, Сашком двигал всё тот же исследовательский интерес, коли занесло в их тысяча восемнадцатую малую подопытную крыску. Крыской мне быть не хотелось, но я в свою очередь его тоже использовала в своих целях. Так что мы были квиты.
- А почему тогда не скажете Фьюс, что сегодня эксперимент будет отрицательным?
- Зачем? - Я только собралась высказаться насчёт науки как двигателя прогресса, но Сашок без утайки изложил позицию соплеменников: - Экспедиции приезжают к нам часто. То одно изучают, то другое. Но первенцы никогда не интересуются, а хотим ли мы, чтобы над нами проводили эксперименты?
- Кто такие первенцы? - Поспешила я выяснить заинтересовавшую меня информацию, но пока задавала вопрос, сама догадалась: - А-а, жители Первой!
- Да. Так вот они приезжают к нам, отдают деревенскому Главе предписание о содействии экспедиции, о предоставлении жилья и пищи, о полном подчинении прибывшему начальству и никогда не интересуются нашим мнением. Есть ли у нас свободное жильё? Хватит ли запасов на прокорм учёных? - Я чуть не подавилась яблоком, представив, что какой-нибудь малыш остался без необходимой порции витаминов, а Сашок потчует меня. Но парень скептически усмехнулся, давая мне понять, что все малыши сыты. - А сами учёные никогда не спрашивают у нас, как это получается: поднимать тяжести силой мысли, или той же силой мысли передавать информацию на расстояние? Они сами всё знают... Ну, мы и не вмешиваемся. Выполняем беспрекословно их приказы и...
- ...смеётесь над ними втихаря. Я бы тоже так поступила! Сашук, а почему ты мне всё это рассказываешь? - Я подозрительно сощурилась. - Не боишься, что доложу Фьюс?
- Нет, - Он остановился, долго смотрел на горизонт, обернулся ко мне и с весёлой улыбкой сообщил: - Ты - другая. Ты - как мы... свободная.
- Как это - свободная? Они вроде тоже свободные? Или нет? В чём заключается их несвобода?
- Они живут в границах чётких правил, указаний, законов. Предписано ходить только по правой стороне, они будут ходить только там!
Мне сразу на ум пришли наши правила дорожного движения, и я поспешила возразить:
- Знаешь, иногда от соблюдения таких правил зависит жизнь, и не только твоя!
- На дорогах - да! - словно он прочитал мои мысли. - Но в других условиях...Я же к примеру сказал. Вот скажи: ты бы стала помогать человеку, если бы он на твоих глазах споткнулся и упал?
- Да.
- А по закону нельзя! Это может сделать только специалист, врач. Да и то не любой.
- Если вывих ноги будет вправлять стоматолог... то лучше соблюдать правила.
- Я опять привёл неудачный пример, - расстроился Сашук.
- Не переживай! Я всё поняла. Шаг вправо, шаг влево - расстрел! Прыжок на месте - попытка к бегству...
- Вот именно, - усмехнулся молодой тай, - в самую точку!
Я дожевала яблоко, переваривая полученные от парня сведения. Не такими уж простодушными оказались тайсы, какими представились мне вначале. Кажется, мне надо быть более осторожной! А то распустила вчера язык и перед Мэйей, и перед Сашком.
- Значит, всё зависит от Боргуса, - констатировала я, усаживаясь на поваленный ствол огромной пальмы, макушка которой полоскалась в прибое.
- Не только от него, но в основном - да, - Сашук устроился рядом со мной на песочке, опершись спиной о ствол. Его голова почти касалась моих колен, и мне подумалось, что дома мы были бы похожи на влюблённую парочку. Быть может, не будь я в такой дремучей депрессии, и влюбилась бы в Сашка. Он славный. Даже захотелось потрепать его по каштановым вихрам, но я сдержалась. Для Шалая это была непростительная вольность. - Боргус сильный жандр. Он мне передал, что сегодня в сетях много рыбы, - с гордостью доложил парень, не подозревая о моих мыслях.
- Пойдёшь ему помогать? - Я подавила тяжкий вздох разочарования. Мне здесь катастрофически не хватало человеческого тепла, душевности, любви. Интерес ко мне Сашка не давал окончательно скатиться в тяжкий грех уныния, но мне хотелось большего. Хотя бы лёгкого флирта. А он просто общался с представительницей другого мира. И всё!
- Зачем? Он сам всё донесёт, - парень подмигнул мне и поднялся на ноги. - Пойдём купаться?
Я язвительно хмыкнула. Купаться - в понимании Сашка означало уплыть далеко в море, нырять там на неподвластную нормальному человеку глубину без акваланга, и даже без маски. А потом, нанырявшись до звона в ушах, на скорость плыть обратно. Мне было достаточно одного такого купания, после которого я три дня отлёживалась, а потом ещё неделю не подходила к воде.
- Не хочу.
- Не далеко, - соблазнял меня парень, весело щурясь.
- Не глубоко... - передразнила я и отрицательно замотала головой. - Нет. Пусть моя жизнь и не блещет радужными перспективами, расставаться с ней я пока не тороплюсь.
Он состроил совсем уж каверзную физиономию и запустил в меня знакомую голубоватую молнию, но закрученную в петлю. Разумеется, я её отбила, чем вызвала его искреннее удивление.
- Здорово это у тебя вышло! - Сашок тут же забыл, что собирался принимать морские процедуры и бросился ощупывать мои руки, покалывая кожу разрядами. Результат осмотра его удивил. Парень перестал улыбаться и совершенно серьёзно уставился мне в глаза. - В твоём мире пользуются жандаром?
- Нет. Статического электричества хватает лишь на лёгкий укол. Да и появляется оно только в холодное время года, когда на тебе шерстяная или синтетическая одежда. Трение, понимаешь ли...
- На тебе сейчас нет синтетической одежды, - задумчиво хмыкнул Сашук.
Действительно, на мне был лёгкий пёстрый саронг, впрочем, как и на нём. Только у меня завязан на груди, как сарафан, а у него на талии. А ткань производилась тайсами из тонких гибких лиан, при расщеплении которых образовывались тончайшие, чуть пушистые нити. Надо сказать, что я сразу по прибытии на Таймынь скинула выданный мне комбинезон и облачилась в национальную одежду тайсов. А Фьюс и Мэйя предпочитали всё те же комбинезоны, наподобие того, что был на женщине в момент нашего знакомства. Только цвет у них был голубой, да рукава короткие.
Мой поступок они не одобрили молча. Мэйя высокомерно фыркнула. Фьюс недовольно поджала губы, красноречиво давая понять взглядом, что я нарываюсь на неприятности. Я ей на ухо сообщила, что у меня жуткая аллергия на синтетику и натуральная ткань - просто спасение от жуткого зуда. Тут же почесалась демонстративно, показывая покрасневшую от крапивницы руку. Ну, она же не знала, что у меня аллергия на цитрусовые. А я неосмотрительно выпила прохладительный напиток местного производства, забыв поинтересоваться его компонентами.
Вьен, как классический учёный-фанатик на одежду вообще внимания не обращал. Как прибыл в Первой к отправке на Таймынь в мятом, видавшем виды, песочном лапсердаке и таких же заслуженных серых брюках, так тут и ходил. Мне кажется, что он в них даже спал. Единственное, что удивляло: это, почему от него до сих пор ещё не воняло? Правда, в таком количестве приборов, что он приволок с собой, вполне могла иметься какая-нибудь установка для сухой чистки одежды.
- Нет, - я пожала плечами. - Без трения обхожусь.
- А давай ещё раз попробуем? Только ты старайся не отбить мой разряд, а изменить его направление. Это легче и безопаснее.
- Как это - изменить направление?
- Ну, подтолкнуть его, что ли... Вот смотри: в тебя летит разряд, - он медленно повёл в мою строну рукой со сжатым кулаком. - Ты его стараешься отбить. Сожми кулак и двигай свою руку мне навстречу. Два разряда встречаются, и бум! Это при условии, что заряды равны. Если мой больше, то он поглощает твой и движется уже гораздо быстрее! А если твой разряд не летит лоб в лоб, а как бы подныривает и чуть толкает в сторону, то просто меняется направление и бум уже не страшен! Поняла?