Мэй : другие произведения.

Слепая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У всех разная душа, разный характер, но это не значит, что кто-то имеет права хамить. За все воздастся по заслугам.


   1.1
   Я вошла в комнату и села перед зеркалом. Сначала повернула к нему левую половину лица, потом правую; придвинулась к нему вплотную и уперлась носом. Резко перекрутилась и оказалась к нему спиной, рядом стояли мои туфли на шпильках, в которых я хожу в филармонию, я взяла одну и ударила по зеркалу, оно рассыпалось. Я порезала ладонь и палец. Больно не было. Провела языком по руке - кровь соленая, терпеть не могу ее, терпеть не могу все, что меня окружает!..
  
   Не знаю, как это произошло, но факт остается фактом: я - слепая. Я даже не знаю, были ли когда-то открыты мои глаза, могла ли я когда-то различать краски, видела ли я когда-то лицо своего отца... Всю свою сознательную жизнь я жила в пещере в окружении безликих теней, которые охали и вздыхали после каждого моего неловкого движения. А! Это очень тяжело! Несмотря на то что мне уже шестнадцать, я все еще не смогла привыкнуть к своему положению. Я знаю, что существует река, но я никогда не смогу ее увидеть, я знаю о том, что искусство - это красиво, но я никогда не смогу этого понять. Вот и сейчас я сижу на кровати, поджав ноги, и тихо вздыхаю. Мать спит в соседней комнате; слышу ее тихое сопение; она так несчастна, а все из-за меня: ей стыдно... Пушистый комок ползает у кровати; я люблю его гладить, ощущать его теплоту, мягкость, а главное он молчит и не пытается утешить... Мне и без всех "сожалеющих" и "сочувствующих" безумно прекрасно живется!
   На мой взгляд, самое ужасное то, что я никогда не смогу увидеть себя. Интересно, приковываю ли я взгляды прохожих, когда иду под руку с мамой или Асей. Я ведь хожу, не шатаясь, и глаза закрыты темными очками. Интересно, я красивая... У меня всего два знакомых молодых человека: бывший парень Аси Федя и один ее одногруппник Тима. С Тимой у меня сразу сложились хорошие дружеские отношения, он очень общительный и подвижный, с ним не бывает ни грустно, ни скучно, я его обожаю; он помогает мне забыть о моей неполноценности. Правда, уже как год он живет в Америке вместе со своей невестой Ив. А Федя оказался последней скотиной; он всегда издевался надо мной, из-за того, что я не могу сама толком ничего сделать, вполне вероятно, что это был дружеский юмор, но мне смешно не было.
  
   - Не спишь? - моя дверь тихо отворилась.
   - Нет.
   Ася вошла, если не ошибаюсь, зажгла свет (был слышен щелчок выключателя), а потом села рядом со мной, положила руку на плечо.
   - Катенька, чего тебе не спится? - тихо спросила она.
   - Не знаю, - я покачала головой, - я еще и не собиралась ложиться...
   - Маме совсем плохо, - она уперлось головой в мое голое плечо; кожа почувствовала обжигающее прикосновение ее слез.
   Я провела рукой по волосам:
   - Нельзя отчаиваться, Аська, нельзя... - пролепетала я, сама не веря в свои слова.
   - Ты думаешь, твои слова помогут, - вздохнула сестра.
   Я ничего не ответила. Я очень люблю мою Асю.
   Провела рукой по ее лицу, в который раз пытаясь почувствовать черты ее лица. Бесполезно, а ведь некоторые воспринимают картинку на звук...
   - Катенька, я не знаю, что мы будем делать, когда ее не станет, я не смогу потянуть нас двоих, - она еще сильнее прижалась ко мне, - я не знаю, что будет, милая.
   - Асенька, я верю, что все обойдется! - воскликнула я.
   Она покачала головой, все еще не отнимая ее от моего плеча:
   - Ты когда-нибудь слышала, чтобы люди выздоравливали, находясь в последней степени рака легких?! Не глупи! Не хочется верить, но придется...
   Она разрыдалась. Слезы обжигали мое плечо, ее тело поддергивало. Боль передалась мне, горло защемило, но я не плакала, я просто крепче прижалась в сестре, помня, что через пол часа нужно дать матери лекарство. Ася уснула в моих объятиях, а я гладила ее волосы. Я знала, что любой пропуск может оказаться смертельным, я не могла уснуть...
   - Аська, - спустя около полу часа, когда зазвонил ее будильник в телефоне, толкнула я ее, - сходи к маме...
   Она протерла глаза и сонно посмотрела на меня:
   - Чего?
   - Маме пора принимать лекарство...
   Она вылезла из моего объятия и, лениво передвигая ноги, пошла в маме в спальню.
  
   1.2.
   Прошло уже три месяца, как она умерла. До сих пор помню всю в деталях, если можно так сказать.
  
   Я проснулась от крика. Завернувшись в одеяло, я на ощупь пошла в соседнюю комнату - к маме. Раздавались всхлипывания и рыдания, но я не могла понять чьи: этот голос был так не похож на мою сестру. Когда я подошла к комнате, голос смолк. Я слышала только спокойное дыхание и больше ничего. Я хотела войти в комнату, но не смогла. Остановилась на пороге.
   - Она умерла, - тихо сказал кто-то
   - Ася? - прошептала я.
   - Она умерла, - так же тихо ответил кто-то.
   - Ася? - повторила я.
   - Катя, она умерла! - громко повторил кто-то.
   - А кто вы?
   - Я - Надежда Николаевна, врач твой мамы.
   - А где моя мама, - медленно присаживаясь на пол, спросила я.
   - Она умерла, - спокойно ответила врач.
   - И Ася тоже? - ноги подкосились, я опустилась на пол.
   - Да, - таким же спокойным тоном ответила Надежа Николаевна.
   - АСЯ! - громко взвыла я. - Где она?! - я на четвереньках двинулась в сторону кровати. - Где она?!
   - Она уже отвезена в морг...
   - Я хочу увидеть ее!
   - Милая Катенька, - раздался другой голос, голос, так похожий на тот, что минут пять назад разбудил меня, - милая Катенька, все будет хорошо.
   - Кто вы?! - резко вскочила я.
   - Раиса, подруга твоей мамы, - осторожно ответил незнакомый голос.
   - Отвезите меня к Асе! - закричала я.
   Никто ничего мне не ответил. К ноге подполз пушистый комок, я взяла его на руки.
   - Вы не дадите мне с ней попрощаться?.. - вздохнув, спросила я.
   - Нет, и Асю, и твою маму уже отвезли я морг, - ответила мне врач все тем же спокойным тоном.
   - А что будет со мной? - снова садясь на пол, спросила я.
   - Тебе уже есть шестнадцать лет, ты останешься здесь, тебе назначат опекуна, кандидат ждет тебя в другой комнате - безразлично ответила Раиса, - государство должно будет платить, наверное, какие-то денежки за инвалидность...
   Я подошла почти вплотную к Раисе, мои слепые глаза были открыты, я наклонилась ближе к ее лицу (я чувствовала ее дыхание) и спросила:
   - Вы уже все наши деньги из шкафов вытащили? - я придала голосу оттенок наглости.
   Раиса ударила мне по щеке; я пошатнулась, но комок не выпустила, наоборот, прижала его ближе к себе.
   - Вы правильно поступаете, - ухмыльнувшись, сказала я. - Как же можно удержаться от соблазна ударить беззащитного слепого человека, тем более девушку.
   Мое лицо снова обожгла ее рука.
   - А вы, - обратилась я к врачу, - поступаете как типичный человек: вы не обращаете внимания на неприятности окружающих.
   Надежда Николаевна поднялась с кровати и сказала:
   - Рая, я не намерена выслушивать оскорбления этой хамки. Здесь есть человек, который позаботиться о ней, а нам можно уйти.
   - Отведите меня к Асе! - закричала я.
   Мне никто не ответил, были слышны шаги, потом хлопок входной двери, щелкнула защелка. У нас в квартире еще кто-то был. Страшно. Неизвестно кто в моей квартире, я ничего не вижу, даже труп матери уже унесли. Не хочу умирать. Да, у меня нет смысла в этой жизни, у меня никого не осталось, но... Я еще ничего не знаю о взрослой жизни, я вообще ничего не знаю. В коридоре раздались тяжелые шаги, я зашла за шкаф.
   - Катя, ты здесь? - спросил знакомый голос.
   Я молчала.
   - Катя, - снова повторил кто-то.
   "Кто же это? - думала я. - Я ведь знакома с очень малым количеством людей и не могу узнать голос..."
   - Кто это? - не выходя из-за шкафа, спросила я.
   - Тима. Я вчера вернулся из Америки, а утром Ася позвонила и сказала, что я срочно должен приехать...
   Я слышала, как дрожал его голос.
   - Почему ты вернулся, где твоя невеста? - все также из-за шкафа спросила я.
   - Мы с Ив расстались...
   Я вышла из-за шкафа, он прошел в комнату.
  
   1.3
   Он обнял меня за плечи, я уткнулась ему в плечо и расплакалась. Я тяжело дышала, с каждым вздохом мое тело вздымалось, когда я выдыхала, оно расслаблялось. Пыталась вдохнуть воздух, но в горле ком, а легкие забиты пластилином. Я вся дрожала. Темнота сгущалась надо мной, давила на меня, не давала мне дышать.
   - Катечка, - тихо сказал он, проведя рукой по волосам.
   Я продолжала вздрагивать и молчать.
   - Катечка, - повторил он, - я помогу тебе...
   Я оторвала голову от его плеча и посмотрела на него: темнота, только темнота.
   - От чего она умерла? - вытирая слезы, спросила я.
   - Она... она просто ушла...
   - Это неправда! - воскликнула я. - Она... она не могла оставить меня... Она ведь любила меня...
   - Она попросила меня позаботиться о тебе.
   - Что она сделала с собой?!
   - Она ушла.
   - Ты уже об этом говорил! Конкретней! Что произошло?
   - Зачем ты ищешь правду? Легче тебе ведь от этого не станет. Правда не сможет помочь Асе, не вернет ее... Господи, это так ужасно, - он тяжело вздохнул.
   Я прикоснулась рукой к его теплой щеке и повернула его голову так, чтобы он смотрел не меня. Ладонь чувствовала его слезы. Ему тоже, как и мне, не хватает Аси, она тоже была ему дорога. А теперь я - обуза, крест, который будет до конца жизни напоминать ему о смерти дорогого человека. Я должна отпустить его. Я просто не имею права портить жизнь еще кому-то. Хватило уже мамочки и Аси. Я не имею права! Я буду жить сама... Абсурдно звучит, но я научусь... или умру, но не трону его жизнь.
   - Пожалуйста, скажи мне, - сказала я, не убирая руки с его щеки.
   - Она... ты даже не представляешь, как это тяжело говорить... она воткнула себе нож в живот, увидев, что мать умерла. Она умирала около двух минут, две минуты ее одолевали мучительные боли. Она молчала, обнимая мать, а из глаз текли слезы, слезы, по размеру равные горошинам. До конца ее глаз оставались ясными. До конца она думала о тебе и просила прощения. Она сожалела, но в тоже время была довольна своим поступком. Ей было больно оставлять тебя, но она не могла жить здесь. И ее больше нет... И ее больше не будет...
   - Тебе тоже больно.
   Он наклонил голову, я убрала руку, отодвинулась от него, села на диван.
   - Почему ты не позвал меня тогда, когда она умирала?
   - Я не могу оставить ее...
   - Но я хотела с ней попрощаться! - крикнула я и тут же осеклась. Я не хотела повышать на него голос.
   - После завтра будут похороны, ты попрощаешься с обеими, - грубо сказал он и вышел.
   Наверное, он обиделся. Но он вполне может меня понять! Он ведь все-таки уже не ребенок! Большой ком воздуха выкатился у меня из груди.
  
   Потом, где-то через два дня, он разбудил меня в шесть утра.
   - Катя, скоро подъедет машина, - тихо сказал он.
   - Машина? - переспросила я, закрывая голову одеялом.
   - Сегодня похороны, - еще тише сказал он. - Ты есть будешь? - после несколько секундной паузы спросил он.
   - Нет, - я откинула одеяло.
   Интересно, что он думал, увидев меня в почти прозрачной майке и трусиках... Он встал с кровати и вышел из комнаты. Надо было одеваться, вещи были приготовлены. Но просто категорически не хотелось никуда ехать. Я все равно не увижу их... А мне дадут их обнять? Дадут последний раз прикоснуться к их лицам? Наверное, это плохо, но я больше не чувствую боли, я даже особо не скучаю по ним... Может, я никогда их не любила... Я не имею права так говорить о людях, посвятивших свою жизнь мне...
   Он держал меня за плечи, я плакала. Мне дали обнять их, я хотела понять, как они выглядели, но моя рука не смогла ничего прочитать на их лице, даже формы носа. Они были холодные. Они просто ушли. Они обе мучались. Они счастливы? Мое тело вздрагивает, а он пытается меня поддержать. Сказал, что будем жить у него, котика тоже возьмем к себе. С какой стати он взял заботу обо мне на себя? Я и сама нормально бы справилась. Нет, не справилась, и кроме него никого не знаю, но все равно, я чувствую себя несколько неправой. Может мне тоже следует умереть? Да и вообще кому я нужна? Я могу помыть посуду, застелить кровать, ну почистить ковер. Это все. Я даже яичницу сготовить не могу. Интересно, я случайно не блондинка?..
  
  
   2.1
   И вот уже три месяца я живу у него. Квартира двухкомнатная, раньше здесь жила его сестра, но она уехала жить к парню, поэтому одну комнату он отдал мне. Перевез вещи (когда мы перевозили комок, он сбежал), рассказывал про каждые закоулки и углы, хотел рассказать, как мне найти выключатели, но я так подумала, что это конечно очень важно, но мне от этого ни горячо, ни холодно: что так сплошная чернота, что так... Он извинился, тогда ему было стыдно. Как глупо. Мне то наоборот приятно, что он забыл о том, что я - урод. Целыми днями он где-то пропадал, а я слушала музыку, пытаясь подавить чувство голода, ела хлеб (единственное, что было на кухне). Вскоре он осознал, что, несмотря на то что я ничего не вижу, я все же питаюсь. С вечера покупал мне различного фастфуда. К музыке прибавились еще и спортивные упражнения. Целую неделю я прозябала от скуки, привыкла, что хотя бы два-три часа в день Ася со мной разговаривала. Рассказывала про книги, про фильмы, а я пыталась представить, как выглядит зеленый цвет, как выглядит трава и насколько она зеленая. А сейчас? Я переслушала всю музыку, что была у него в квартире, а заниматься спортом десять часов в день не очень реально. Срочно надо что-то менять, потому что я становлюсь депрессивной, меня это губит...
   - Тебе скучно? - как-то вечером спросил он.
   - Что ты хочешь услышать в ответ? - грубо спросила я и осеклась.
   Я - идиотка, курица лысая. Какое я имею право так грубо говорить с этим человеком?! Он, этот человек, он тратит свое время и деньги на меня, а я, я еще что-то требую, еще чем-то недовольна. Кошка облезлая!..
   - Тимочка, - грустно сказала я, - я безмерно тебе благодарна за все...
   Я вздохнула.
   - Мне жаль, что я не могу проводить с тобой целые дни! - грубо сказал он и вышел из комнаты.
   Громко хлопнула входная дверь - он пошел курить. Я его разозлила. Ну и что? Он ведь сам спросил. Я не имела права грубить ему! Я обязана ему по гроб жизни, я ведь умерла бы с голоду... Я одна из дома выйти не могу, а я еще и что-то требую. Идиотка!
   Дверь снова хлопнула, он вернулся обратно. Я вышла в коридор, по звуку половиц было слышно, что он пошел на кухню, не обратив на меня никакого внимания.
   - Тима, - еле слышно окрикнула я его, - Тим, подожди.
   Я направилась в кухню. Я наизусть знала все стены.
   - Чего? - глухо сказал он.
   - Посмотри на меня пожалуйста, - тихо сказала я и встала на колени.
   - Что ты делаешь?
   - Я была не права, просто мне без них одиноко, - соврала я, - я ни в коем случае не хотела тебя обидеть! Прости меня!
   - Кать, зачем это представление? - безразлично спросил он.
   - Ты очень дорог мне как человек! Я не хотела тебя обидеть и уже сто раз прокляла себя...
   Он хмыкнул:
   - Ну, ты чувствуешь себя виноватой, а толку?
   Я поднялась с колен:
   - Я просто хотела принести свои извинения.
   Он пошел на кухню, я отправилась обратно в комнату. Он настоящая свинья! Я унижаюсь перед ним, а он ведет себя безразлично. Это не по-человечески! Тем более я неполноценная. Он понимает, что я завишу от него, и думает, что только из-за этого я пришла извиняться. Но это не правда! Не совсем правда... Может, он прав... Сама не знаю. Если так подумать, то мне обидно, но я ему благодарна. Я должна вести себя по отношению к нему почтительно, ведь... Да даже без "ведь", я действительно ему благодарна по гроб жизни. Ах, Ася, почему ты покинула меня? Как мне плохо, Асенька, как мне плохо без тебя! Я легла на кровать и громко разревелась. Мне было так одиноко, чувство вины уже давно испарилось. Минут через пять почти бесшумно скрипнула дверь, ведущая в комнату, что я занимала.
   - Катенька, я не хотел тебя обидеть, - грустно сказал Тима. - Откуда я знал, что тогда, в коридоре, стоя на коленях, ты не лицемерила?
   - Высокого ты обо мне мнения, - глотая слезы, сказала я, надеясь, что мой тон не звучит высокомерно.
   - Просто Ася предупреждала меня, что ты ради своей цели готова пойти на любые унижения и на любую низость...
   - Ася?! - выкрикнула я.
   Он ничего не ответил.
   - Я думала, что она меня любила, - заикаясь, сказала я.
   - Она любила тебя больше жизни, но еще больше она любила меня, - удрученно сказал он и громко выдохнул воздух. - Я знаю о тебе все...
   - И размер груди? - грубо спросила я, а потом опомнилась. - Она тебя любила?! Почему никогда не говорила?! С чего ты взял это?!
   - Это не важно, я просто знаю.
  
   2.2.
   Еще до того, как мама оказалась при смерти, Ася была очень несчастной. Я не знала почему, не знала от чего, но слышала, как по ночам она плакала. Наверное, она думала, что я сплю и ничего не слышу, но это было не так. Она была всегда самой сильной в нашей семье, на ней всегда все держалось, а тут я поняла, что Асенька тоже может быть слабой. Две ночи подряд, целых две ночи она, уткнувшись в подушку, взывала к Господу. Тогда не предала этому особого значения, а теперь потихоньку мои глаза начали открываться, хотя этот сравнительный оборот немного задевает меня.
  
   - Значит это из-за тебя она так много ревела? - спросила я, сморщившись.
   - Какая теперь разница? Это все равно ничего не изменит.
   Я ударила ему пощечину:
   - Ты заставлял ее страдать!
   Он вздохнул:
   - Ты - ребенок, маленький и ничего непонимающий в жизни.
   - Ой, зато ты очень умный!
   Он пошел в кухню, ничего не ответив.
   Как моя сестра могла любить такое самовлюбленно существо?! Он же не думает ни о ком кроме себя! А! Это так противно. Ходит такой важный, типа самый лучший здесь! Терпеть не могу таких людей!
   Вернулась в комнату и легла на диван. Скучно! Мне не хватает общения; мог бы прийти и поговорить, а то надулся и сидит на кухне... Хочу услышать Асин голос... хочу потрогать ее теплую руку... провести рукой по ее лицу, может быть наконец мне удастся понять как выглядит ее лицо, нос, губы. Мне так ее не хватает. Она поступила так эгоистично по отношению ко мне, взяла и бросила меня.
   - Как она могла меня бросить?! - громко сказала я.
   - Ты такая эгоистка, - сказал Тима, стоя около двери.
   - Я не слышала, как ты вошел, - недовольно сказала я.
   - Ну так ты слышишь только себя, - буркнул он. - Ты хоть раз задумывалась о ней? Если она ушла, значит так было лучше... Зачем я тебе это говорю?..
   - Вот именно, - перебила я его.
   - Тебе все равно ничего не понять! - сказал он и прошел к письменному столу.
   Стул со скрипом отодвинулся, он сел. Перьевая ручка громко скрипела, пока он писал. В его квартире вес скрипит! Двери скрипят, ручки скрипят, пол скрипит, да и он не прочь поскрипеть. Ненавижу это место, а жить больше негде. За что со мной так? Что плохого я сделала? Разве я недостаточно любила Асю? Разве я плохо заботилась за умирающей матерью, да даже если плохо, ей все равно было не выжить... Я не пила и не курила никогда, ведь я забочусь о своем здоровье, но почему-то мне не досталось глаз, а теперь я еще и живу здесь... Нет, я не привередничаю, просто такая жизнь не возможна!
   - Ты не пробовала хоть что-то поделать?
   Я повернула голову в его сторону:
   - Ты забыл? Я - слепая.
   - Я прекрасно это помню, - спокойно ответил он, - но я могу купить тебе книг, ты можешь попробовать научиться готовить... Я не знаю, если ты хочешь, я могу устроить тебе курсы вокала.
   - Да, купи мне цветные книжки для слепых, что ЮНЕСКО предлагает! Буду цвета разглядывать! Можно еще немое кино посмотреть, я так его люблю! - крикнула я.
   - Как Ася тебя выносила? - недовольно сказал он. - Я начинаю понимать, почему она предпочла смерть. Я всегда думал, что ты нормальная, а ты избалованная, привередливая, наглая... Как вообще с тобой можно общаться?!
   Я сидела, раскрыв рот и не зная, что сказать, я задыхалась от гнева, меня трясло:
   - Как ты смеешь так говорить!
   - В этой стране я имею полное право говорить то, что думаю, а тебе следует прислушаться к моему мнению.
   - Может мне еще сидеть конспектировать?
   - Ты не умеешь писать, - совершенно спокойно сказал он, - тебе ведь лень занять себя хоть чем-нибудь. Привыкла, что все вертятся вокруг, словно ты - Солнце, а ведь ты не единственный человек на этой планете, ты никогда об этом не думала? - он рассмеялся. - Я был о тебе такого высокого мнения, - а потом грустно добавил, - а ты оказалась такой...
   - Не тебе меня судить!
   - Но и не тебе тоже! - он вышел из комнаты и прикрыл дверь, она скрипнула.
  
   2.3
   Если все то, что он говорит - правда, то я отъявленная стерва! Наверное, он просто чем-то расстроен и сорвался на мне. Нет, он не такой. Но откуда я знаю, что он не такой, он ведь сам сказал, что я не такая, какой он меня знал... Значит он сказал правду? Ведь, в принципе, его же никто не тянул за язык. Я вздохнула. В чем я была не права, чтобы вывести его из себя? Но он был спокоен... Значит я действительно такая? Нет, он меня просто оклеветал. Зачем? Он не стал бы просто так портить со мной отношения. Ни одни нормальный человек, не стал бы портить отношения просто так с тем, кто является его сожителем (очень надеюсь, что не до конца жизни). А то, что он сказал про Асю... А! Это все выводит меня из себя. Я опять вздохнула. Нет, этого не может быть! Что же во мне не так? Мое лицо недовольно скривилось. Я сцепила руки и поднесла их ко рту, закрыла глаза. Я не хочу, чтобы люди были обо мне такого мнения. Хотя, мне в принципе все равно, что они все думают. Кто они такие, чтобы судить меня? Никто! Совершенно никто! Ну так кого они из себя строят? Я громко выдохнула воздух. Он меня разозлил. Кто он такой, чтобы так вести себя со мной? Приличные люди... Нет, я сижу и сама себя убеждаю в том, что он не прав, но он, он сказал правду, а я пытаюсь ее не видеть. Мне нужно меняться. Надо завтра извиниться - он не поверит. Может помыть посуду? А поможет? Хочу научиться читать, как это делают слепые, по дыркам. Я скривила губы. Надо подойти и сказать, что исправлюсь. Раньше я ведь была хорошей. И он ведь раньше ко мне хорошо относился. А сейчас я мучаю его, уже три месяца я мешаю ему жить. Я все-таки уже не маленький ребенок, я все-таки уже могу контролировать свои мысли, свои действия, свои слова. Могу! Если захочу, то смогу! Я привыкла отвечать на грубость грубостью, на оскорбление оскорблением, на неудачную фразу десятью обидными, так нельзя себя вести. Аська все время говорила, что надо держать негатив в себе, а не выдавать его окружающим, тем более людям, которые близки, которые помогают. Я была так не справедлива. Я вела себя настолько неправильно. Тимочка, он жертвует своей личной жизнью ради меня, а я, считай, плюю на него. Какая я... Не хочу себя обзывать. Я просто откровенно не права - и в данной ситуации это настоящее свинство. Уже три месяца. У меня начинают гореть уши. Какое право я имею на жизнь, если люди, окружающие меня несчастны? Но я то счастлива. Нет, я не могу быть счастливой. Я действительно эгоистка. Это губительно, но зато я точно знаю то, что хочу от жизни. Я слишком требовательна. Я хочу, чтобы окружающие вели себя идеально, делали так, как хочу я, а к себе я отношусь довольно лояльно. "Когда-нибудь ты потеряешь все и останешься одна, близкие люди отвернуться, потому что им надоест твое постоянное недовольство. Они ведь не железные. И что ты тогда будешь делать? Тебе будет больно, потому что ты их любила, но они то ушли и их уже не вернуть. Думаешь, я шучу? Нет. Я на своей шкуре знаю, что люди чувствуют, когда им плюют в душу. Не повторяй моих ошибок", - как-то сказала мне Ася, а я не прислушалась к ее словам. Я не имею права быть свиньей. Либо я живу по-человечески, либо я вообще не живу. Я простонала. Я - обуза. Не могу жить с таким камнем на шее... Для начала должна научиться молчать; я смогу себя изменить! А сейчас я должна извиниться перед Тимочкой. Больно. Нет, не больно, просто я унижена сама собой. Я сама себя втоптала в грязь. Это глупо! Если я так думаю, то я точно помешанная на себе эгоистка! Не хочу такой быть, хотя и полностью себя устраиваю. Какая разница какая я на самом деле? Сейчас я должна все кардинально изменить, другого варианта нет, а еще я должна извиниться, ведь я была не права, крича на него. Он ведь желал мне добра все эти три месяца...
   Я встала с дивана и пошла в соседнюю комнату, где он сейчас должен был работать. Я открыла дверь, она скрипнула. Неужели ему нравится этот звук? Он стучал по клавишам клавиатуры. Как странно, что они не скрипят. А ведь когда-то я его любила. Получается, что мы с сестрой скрывали друг от друга эти чувства, боясь, что не поймем друг друга. Но откройся мы друг другу, наша дружба бы сразу иссякла.
   - Тима, - тихо сказала я, - мне откровенно не все равно, как ты отнесешься к моим словам. Я хочу, чтобы ты смотрел на мое лицо и видел, что я абсолютно искренна с тобой.
   - Да, - сказал он, перестав стучать по квадратикам с буквами.
   - Я виновата перед тобой, виновата за все три месяца моего ужасного поведения, за все мои капризы и недовольства. Ты только не думай, что я это говорю только потому, что хочу помириться. Я унизила себя, прейдя сюда, но я действительно считаю себя виноватой и действительно испытываю стыд за свое поведение. Я хочу измениться, хочу стать добрее и приятнее, хочу научиться читать, как это делают слепые... Но больше всего я хочу, чтобы ты поверил мне и простил... Вот.
   - Я удивлен слаженностью твоей речи, - хмыкнул он, - но я не могу тебе верить. Ты говоришь мне нечто подобное каждый вечер после нашей ссоры, тебе так не кажется?
   - Но я действительно решила измениться, - грустно сказала я.
   - То есть ты готова на все только для того, чтобы заслужить мое прощение?
   Я подошла к окну и отдернула штору. Открыла его.
   - Какой это этаж?
   - Пятый, - удивленно ответил он.
   Я залезла на подоконник, благо он был широкий, и подошла к краю, держась рукой за стену.
   - Что ты делаешь? - испуганно спросил он.
   - Хочу доказать, что говорю правду. Ты ведь знаешь, чем я дорожу больше всего...
   - Жизнью, - прошептал он, поднимаясь со стула.
   - Я выйду в этот проем, а ты, я надеюсь, поверишь, что я говорю правду.
   - Ты - сумасшедшая! - воскликнул он, стащив меня за руку с подоконника. - Ты помешанная эгоистка!
   Не знала, что его стол располагается так близко к окну. Оттолкнула его от себя:
   - Тима, думай, что хочешь!
   Я вышла из комнаты, сильно толкнув дверь. Надеялась, что он придет, но он не пришел. Он, наверное, крупно обиделся. А я в этом не виновата! Я приходила извиняться, а он меня не послушал. Я в этом не виновата? Он не умеет слушать людей, а не я. Разве я виновата в сложившейся ситуации. Это он мне не поверил. Без его помощи я вряд ли смогу стать милым существом. А это значит, что я слабая. Но я ведь сильная! Я смогла пережить утрату матери и Аси, я и с этим справлюсь, я надеюсь. Я закусила нижнюю губу. Может, мне просто уйти, и меняться не придется. А он ведь даже, наверное, не заметит, просто испытает странную легкость. А куда мне идти? Некуда. Мамину квартиру продали. У меня нет дома. Из глаз потекли слезы. Я совсем слабая, раз не могу измениться. С каждой минутой все сильнее пытаюсь уверить себя в том, что мне это не нужно. А мне это нужно, я ведь не могу постоянно находиться под опекой Тимы. Ему нужен простор, а мне нужна любовь, чтобы расцвести...
  
  
   3.1
   Все же он меня простил и мне поверил. Я очень удивилась, когда на следующее утро, перед уходом на работу, он разговаривал со мной, как ни в чем не бывало. Мне было так приятно, я откровенно была рада. С того дня я себя перевоспитываю: уже прошел месяц, а мы еще ни разу не поссорились (тьфу-тьфу-тьфу). Я держу негатив в себе, хотя и жду не дождусь возможности его выплеснуть. Это меня радует. Я теряю эгоистические черты или, вернее, учусь держать их глубоко в себе. Но вместе с ними я теряю себя, теряю свою индивидуальность и даже, в какой-то степени, уверенность в себе. Тима завел для меня маленького котенка. Он пушистый и очень ласковый, все время лезет на руки, любит спать прижавшись к моему плечу. За пол месяца я освоила чтение, и теперь Тима носит мне книги. Оказывается это так интересно. В восторге от Блока и Маяковского, в их стихи вложена такая сила. Как жаль, что я не могу смотреть кино на ощупь.
   Мне так нравятся обновления моей жизни. Мой досуг скрашен теперь не только спортом, про который я не забыла, и современной музыкой, но и литературой. Книги - одно из лучших изобретений, хотя и не все. Попалось пару книжек, которые откровенно меня усыпляли, но это не важно. Важно то, что мне становится интересно жить. Я погружаюсь в выдуманный мир и переживаю события вместе с главными героями, сопереживаю им, пытаюсь понять их эмоции, влюбляюсь в прекрасных принцев...
   Скоро у Тима день рождение. Я даже не знаю сколько ему будет. В принципе это не очень для меня важно, я ведь не собираюсь ему ничего покупать: каталогов для слепых не придумали, а идти в магазин - ну уж нет! Мне очень комфортно в мире маленькой квартиры.
   Тимочка вообще не пьет и уже бросил курить, а вот мне было бы интересно попробовать. Герои Мураками (который Харкуки) пьют и курят и, наверное, получают от этого удовольствие. А еще они занимаются сексом. Размышляя, я выпятила губки и поводила ими в разные стороны. Ведь действительно можно получать огромные удовольствия от этого? Я улыбнулась. Честно говоря, на данном этапе у меня возникает возбуждение от одной мысли. Правда, как я вообще могу об этом говорить? Я никогда в жизни не целовалась, а от этого люди тоже получают удовольствие. Но, если подумать, у меня поцелуй никогда не вызывал у меня таких эмоций. Мне нельзя сидеть дома - я не хочу умереть старой девой. Хочу стать подругой главного героя Мураками, хотя все китайцы очень маленькие... А! О чем я думаю! Я поджала губы. Интересно, а Тима... Стоп, мне еще не исполнилось восемнадцать! О каких восемнадцати я говорю? Мне только месяца четыре назад исполнилось семнадцать... Мне нельзя думать о таких вещах! Я закрыла лицо руками.
   - Ты не занята? - спросил Тима, войдя в комнату.
   Я покачала головой:
   - Нет. Чего тебе?
   - У меня скоро день рождение...
   - Я помню, - перебила его я и осеклась. Несмотря на все его терпение, он терпеть не может, когда его перебивают. Решила не извиняться. Зачем?
   - Ты не будешь против, если ко мне придут друзья?
   Я удивленно подняла брови:
   - А почему должна быть против?
   - Ну, они о тебе ничего не знают, могут тебя обидеть случайно, не хотя...
   - Мне все равно, как они будут себя вести, - вяло сказала я, пытаясь придать своему голосу тень отстраненности, - день рождение ведь твой, а я не хочу его портить. Тем более, твои друзья, как и ты, наверное, не пьют, поэтому вряд ли они смогут меня обидеть...
   - Ты такая наивная, - рассмеялся он, - но это тебя красит. Спасибо, - он чмокнул меня в щечку и вышел из комнаты.
   Эй, молодой человек, что вы только что сказали?! Как наивность может украшать? Я провела рукой по лицу. Нельзя вам, молодой человек, быть таким доверчивым. Я тихо рассмеялась. Неужели я смахиваю на дуру?! Меня это пугает. Я то и хотела услышать этот ответ - его друзья пьют, а значит, мне срочно надо в магазин! Хотела позвать Тиму, но передумала. От него толку? Он дарил мне какие-то шмотки...
  
   3.2
   Раздался звонок в дверь. Но ведь гости должны были подойти еще через два часа. Кто же это мог быть? Встала с кровати. Может, какая-нибудь девчонка пришла помочь ему с приготовлением? Я вышла из комнаты, остановившись на пороге. Мой взгляд был направлен на входную дверь, хотя я ничего и не могла увидеть. Слышала, как Тима открыл дверь. Потом слышала прерывистое дыхание. Молния на куртке была расстегнута. Я все еще ни о чем не думала, не меняла выражения лица, а оно, я думаю, выражало любопытство.
   - Чего она на меня смотрит? - спросил севший мужской голос недовольно.
   - Миш, она на тебя не смотрит, - возразил Тима.
   - Ну да, - недовольно сказал он, насмехаясь, - ты еще скажи, что она слепая.
   - Так и есть, - сказала я, мой голос не выражал никаких эмоций. Мне действительно были совершенно не интересны его слова, ну или те мысли, что он в них вкладывал.
   Интересно, как выглядело его лицо. Ему вообще было стыдно за сказанные слова? Висело молчание.
   - Вы еще не ушли? - спросила я, скорчив недовольную гримасу.
   - Нет, Катя, мы еще здесь, - тихо ответил Тима.
   - Катя, - сказал пришедший, - прости за неудачную реплику.
   Я удивленно вскинула брови:
   - Тим, о чем он говорит? Я что-то пропустила?
   Тима ничего не ответил. Я ушла в комнату. "Прости за неудачную реплику", как это мило. Я недовольно сморщила нос. Глубоко вздохнула. Что я вообще здесь делаю? На глазах появились слезы - горячие и большие. Подошла к двери и плотно ее закрыла, потом задвинула щеколду. Сегодня меня здесь не будет. Легла на диван и уткнула лицо в подушку. Стоны сдерживала в себе - стены тонкие, много что слышно. Что я здесь делаю?
   - Где ты ее нашел? - раздался Мишин голос на кухне.
   - Помнишь Аську? Это ее сестра.
   - А Ася где?
   - Не важною. Суть в том, что я обещал Асе, что помогу Катьке. Она совсем одна.
   - С какой стати ты решил помогать Асе? Уж не для того, чтобы Ив не узнала о твоих с ней похождениях?
   - Ив всегда знала, что у меня был секс на стороне с такими, как Ася...
   "С такими как Ася..."! Что он имеет ввиду? Нет! Это клевета! Клевета! Какое он имеет право порочить честь мертвого человека?
   - Нет! - громко закричала я, а потом опомнилась. Они же сейчас придут сюда, увидят мое заплаканное лицо. Поймут, что я все слышала.
   Дернулась дверная ручка, еще раз.
   - Катя, что с тобой? - раздался немного взволнованный голос Тимы.
   - Все хорошо. Нет! Не хорошо! Как ты смеешь говорить такое о моей сестре?! Она ведь доверяла тебе! В конце концов, она уже умерла!
   - Открой дверь, Кать, мы нормально поговорим, - попросил Тима.
   - Нет! Иди вон! Ты, я ненавижу!.. Как ты мог такое сказать! - я начала задыхаться. Слезы потекли очень быстро, нос забился. Тело дрожало.
   - Кать, - сказал Миша, - мы не хотели задеть твои чувства.
   Его голос звучал так искренне. Я продолжала вздрагивать, тяжело дыша.
   - Кать, - продолжил гость, - открой дверь. Неужели ты не хочешь узнать правды?
   Я ничего не ответила. Открыла окно, потом открыла дверь. Они вошли, слышала их шаги. Кто-то из них хотел закрыть окно.
   - Не трогайте его! Оставьте мне воздух! - крикнула я, вытирая рукой слезы.
   Чьи-то теплые руки вложили мне в руки платок.
   - Это удобнее, - сказал Миша.
   Я ничего не ответила.
   - Катенька, - Тима сделал глубокий вдох, - ты сама прекрасно знаешь, что твоя мама не работала, ей не платили пособия, а деньги вашей семье были очень нужны. Мы с Асей были очень хорошими друзьями, очень много общались. У нее не было квалификации, а лекарства были дорогостоящие. Тебя нужно было кормить. Она знала о моей страсти. Я платил ей (в этот момент Миша положил мне руки на плечи), она спала со мной. Это не испортило наших отношений, мы не обращали на это внимание. Я познакомил ее с другими парнями. Она была очень красивой: смуглая кожа, ярко голубые глаза, чуть полные губы, светлые волосы, она была востребована, она могла прилично заработать, она так и зарабатывала...
   - Нет! - крикнула я. - Это ложь!
   Вновь поползли слезы. Миша обнял меня. Почему он это сделал? Хотел показаться хорошим, или он такой и есть? Я прижалась к нему, хотела, наоборот, отодвинуться, но нужна была чья-то поддержка, все равно искренняя или нет, все равно чья.
   - Я ничего не могу изменить, - спокойно сказал Тима. - Тебе придется принять правду такой, какая она есть.
   - Зачем ты вообще завел об этом разговор? - тихо спросила я, Миша гладил меня по спине.
   Тима ничего не ответил. Слышала его дыхание, чувствовала дыхание Мишы. Как комфортно я чувствовала себя в его объятиях.
   - Хочешь виски? - спросил Миша.
   Я пожала плечами:
   - Никогда не пробовала.
   Когда, где-то через час подошли остальные, я ушла к себе. Ноги меня не держали, в голове не было никаких мыслей, душа была свободна и хотела улететь. Я не осознавала, что я делаю, куда я иду. Я пьяная! Не думала, что такие ощущения... Я в полнейшем восторге! Легла на кровать и моментально уснула.
   Он разбудил меня. Сначала ничего не могла понять, потом узнала его по запаху духов. Странно, мне казалось, что я закрывала дверь.
   - Тим, уже утро? - спросила я, зевая.
   От виски уже и следа не осталось, правда немного побаливала голова.
   - Нет, сейчас ночь, все уже разошлись, а я пьян и пришел на тебя посмотреть... Хочу извиниться за память Аси...
   - А толку? Что измениться оттого, что ты извинился? Мне, может быть, дышать легче станет?! Или я все забуду?!
   Вот, что чувствовал он, когда я приходила извиняться. Нет, он не мог такого чувствовать! Я не оскорбляла его близких, я оскорбляла его... Я испытываю стыд. Странное чувство. Мне так обидно, но ведь он сказал правду, наверное. Он же не виноват, что Ася... Не хочу о ней говорить! Если буду о ней думать, то никогда не прощу себе своего рождения. Я ни в чем перед ней не виновата! Она сама выбрала этот путь! Она сама выбрала этот путь? Нет. Но... Нет! Я в этом не виновата! Это все мать, это все ее лекарства. Я закрыла лицо руками:
   - Давай больше не будем вспоминать Асю - она умерла.
   Он обнял меня. Я почувствовала непривычный запах, ах да, он же напился... Он начал целовать мою шею, потом лицо, губы.
   - Что ты делаешь? - я отодвинулась от него.
   - Прости, - сказал он уныло, - просто ты такая красивая.
   - А я не знаю какой ты.
   Я поднесла свою руку к его лицу. Пальцы касались лба. Кожа немного обветренная. Я провела ими вдоль: чувствуется, что она не идеальна. Крылья носа вздымались в момент выдоха, нос был с горбинкой, но сам по себе не большой. Два холмика рядом - ярко-выраженные скулы. Мягкие, но чуть суховатые, упругие подушечки - губы, прикасаясь к ним, пальцы получают удовольствие. Немного выдающийся двойной подбородок. Щеки и подбородок колются, но не сильно, значит этим утром он брился...
   Ветер влетел в открытое окно. Дышать сразу стало легче. Он вновь обнял меня. Не хотела этого, но сопротивляться не было сил. Мысли были поглощены Асей. А он целовал меня, просто обнимал. А я думала о человеке, в котором разочаровалась... Если бы все это происходило пару лет назад, когда я любила его, когда я хотела быть рядом с ним. Сейчас, сейчас я не могу даже думать о моих с ним отношениях. Я не могу представить себя рядом с ним... Он спал с моей сестрой, спал с ней за деньги...
   Вскоре он ушел, я этого не заметила.
  
   3.3
   Проснулась около часу дня, он еще спал. Наверное, он перепутал меня вчера с Асей. Было темно... Но он извинялся, значит он понимал с кем говорит. Он считает меня красивой! Это лестно. Пошла на кухню, налила себе крепкого чая. Голова не болела, прошла за ночь, но чувствовала себя подавленно. Горячий чай обжег горло, совсем забыла его разбавить теплой водой. Зачем он ночью пришел ко мне? Но эта ночь так меня изменила. Его извинения все перевернули во мне. Не хочу об этом говорить. Теплый чай намного приятнее горячего. Разве могла я знать о том, что извинения не успокаиваю душу? От них еще больнее может сделаться. Тимочка, прости меня, не знала ведь, что больно так могу сделать. Я ведь не со зла. Хотя, тогда было со зла... Надо обо всем этом забыть. Но как можно забыть боль? Как можно забыть правду? Зато я знаю, что она умерла не из-за меня... Ведь не я вынудила ее торговать собой... Не я!
   Он вошел на кухню. Пустил холодную воду (горячей по утрам не бывало). Наверное, еще не открыл глаза, раз не поздоровался. Вода ударялась о железную раковину, кипел чайник.
   - Ты тоже здесь?
   - Да, - кивнула я.
   Какими теперь будут наши отношения? Мне немного не ловко сидеть здесь. Хорошо, что он не... Не хочу думать о том, что могло бы быть. Он отодвинул стул и сел рядом. Чувствовала на себе его пытливый взгляд. Неужели ему интересно мое мнение? Чайник вскипел, был отчетливо слышан щелчок его кнопки.
   - Вода вскипела, - невзначай сказала я. - Такое впечатление, что ты хочешь что-то сказать.
   Он встал, налил полную кружку кипятку, насыпал туда кофе и сахар, бросил дольку апельсина. Говорит, что так вкусно. И все же, что же он сейчас мне скажет. Я хочу услышать его мнение, его мысли. Знаю одно, спать я с ним не буду! Наверное...
   - Мне неловко из-за вчерашнего, - вздохнул он, - я выпил и перешел рамки дозволенного, - он опять вздохнул, - ты очень похожа на свою сестру... Давай сделаем вид, что ничего не было.
   "Похожа на свою сестру"! Я не хочу в его глазах быть сестрой Аси! Но я всегда такой буду, потому что очутилась здесь из-за нее. Чай уже остыл. Терпеть не могу холодный чай, а еще терпеть не могу чай с сахаром. Интересно, Миша тоже отнесся ко мне, как к сестре проститутки? Я не такая как она! Не собираюсь ни с кем из них спать! Лучше умру старой девой! Лучше?..
   - Миша, он тоже был близок с Асей? - вдруг спросила я.
   - Нет, а должен был?
   Я пожала плечами. Откуда мне знать должен был или нет? Глупый вопрос он мне задал. Раздался звонок в дверь.
   - Кого это принесло? - ставя чашку на стол, спросил Тима.
   - Привет, Тима, - услышала я знакомый голос.
   - Миша, а что ты здесь делаешь в такую рань?
   Они зашли на кухню. Я немного покраснела, я чувствовала это, так как сидела в одной футболке.
   - Я кое-что принес тебе, - сказал мне Миша и положил на колени букет цветов. - Ты такая красивая, намного красивее сестры.
   Опять сравнение с сестрой! Я уже начинаю ее ненавидеть! Я - это я, а сестра - это сестра. Почему мне все время напоминают, что я - это почти сестра?!
   - Спасибо, - я натянуто улыбнулась.
   - Ты будешь со мной встречаться? - спросил Миша, взяв меня за руку.
   Я слышала, как Тима вышел из кухни.
  
   4.1
   Это так глупо. С чего? Все то, что вроде совсем не давно было совсем безоблачным, должно сейчас разрушиться, превратиться в руины. Эти идиотские слова. Кто вообще тянул его за язык?! А кто тянул за язык меня?! Ну не могла я влюбиться в него, не могла! Он не мог, не мог!.. Не мог?.. Сижу на полу около холодной батареи, она холодная круглый год. Слышу его размеренные шаги в коридоре, прямо перед моей дверью. Ну и пусть ходит; я буду просто сидеть, просто сидеть, просто... Это не справедливо! Жизнь не справедлива ко мне! Почему на мою долю выпало столько страданий, почему я несу такой тяжелый крест?! На моем месте мог быть кто-нибудь другой: Миша, Тима, Ася... Я закинула голову и глубоко вздохнула.
   Слышу, как со скрипом поворачивается ручка, протяжно скрипит дверь, он входит, он уже рядом со мной. Слышу его тихие слова:
   - Мне жаль.
   - Ну и что? - я крутила колечко в руках.
   Ему нечего было ответить. В принципе, в его извинениях не было никакого смысла. Он и сам это прекрасно понимал. Раньше должен был думать! Он сел рядом со мной, почти в плотную, - чувствовала теплоту его тела, его дыхание грело мою щеку. Рука легла на мою, другая обняла за талию. От него несло водкой. Ненавижу этот запах, но это не важно. Я не могу понять, просто не знаю, что хочу. Это незнание меня душит, как камень, как веревка, как боль, наверное.
   - Если тебе будет неприятно, скажи.
   Я покорно кивнула головой в знак согласия. Откровенно говоря, не слышала его слов. Не могла его остановить. Предала...
   Он провел своей вечно теплой рукой по моей щеке. Это так приятно, но это так подло. Его губы последовали за ней. Я обреченно вздохнула и приоткрыла губы: какой смысл сейчас сопротивляться, просо силы терять, он - пьяный. Ощутила во рту его теплое дыхание, через несколько секунд его язык. Все это так необычно для меня, но очень приятно. Мне семнадцать лет, а для меня все это в новинку... Какой позор! Понимаю, что неправа, но это понимание, оно не может задушить любопытство. Да и вообще, какая разница, я уже сделала этот шаг. Ничего не вернуть. Предала....
   Он прижал меня к себе - я его часть. В голове что-то заклинило и мне показалось, что мы неотделимы друг от друга. Предательница! Его руки обхватили меня, сжали меня. Я покорна... Предательница! Он аккуратно снял с себя майку - почувствовала это по его движениям. Он вновь и вновь целовал меня, а я не хотела отрываться от него, он прижимал меня к себе все сильнее и сильнее, а я была рада. Его руки проникли под майку, расстегнули лифчик. Какой стыд! Но любопытство брало верх. Он быстро снял с меня майку и лифчик. Никогда не видела себя со стороны - стало очень неловко, прижалась лицом к его плечу.
   - Ты такая красивая, - шепнул он мне на ухо.
   Я дрожала. Из глаз начали течь слезы, хоть бы он их не заметил. Я закинула голову назад, чтобы слезы не могли упасть ему на плечо. Он целовал мою грудь, его руки гладили мою спину. Я сидела без движения, сидела и ждала, когда все это кончится. Не могла его остановить. Наверное, хотела, но не могла. А может и не хотела. Но какая разница? Уже поздно об этом думать: я предала...
   Он аккуратно стянул с меня мои пижамные штаны. Итог: я осталась перед ним в одних трусиках. А! Теряю к себе всякое уважение! Я сидела прямо перед ним, обнимая его. Его ноги соприкасались с моими бедрами. Услышала как расстегивается молния на его джинсах: мои бедра почувствовали тепло его ног... Дальше ничего не буду рассказывать. Зачем, ведь и так все понятно. Я предала всех. Одним нелепым действием я предала всех. Слезы текли рекой, а он даже не почувствовал этого. Шептал все время о том, что у меня красивое тело, но не одного намека на любовь, на влюбленность. Хотя я и не рассчитывала на это чувство. Я ни на что не рассчитывала, я просто хотела узнать как это. Нет! Сначала я вообще ничего не хотела. Кто знал, что он напьется? Я могла дать отпор! Я не знала, что не смогу остановиться. Я должна была это сделать! Я ведь согласилась встречаться с Мишей, не для того, чтобы через неделю, вечером, переспать с его лучшим другом и моим опекуном Тимой. Потаскуха! В душ идти не хотелось, хотя он и предлагал несколько раз. А толку? Я все равно буду помнить запах его тела, вкус его губ, нежность его рук. Я все буду помнить.
  
   4.2
   На следующее утро на кухне я как обычно встретила Тиму. Он что-то пил большими глотками.
   - Я, если быть откровенной, надеюсь, что о вчерашнем событии никто не узнает.
   - О чем ты? - удивленно спросил Тима, громко поставив стакан на стол. - Что произошло вчера?
   - Ты не помнишь?! - сказала я и почувствовала злость.
   - Нет. Я вчера очень сильно напился...
   - Я заметила! - крикнула я и вышла с кухни.
   И чего я так злюсь? Мне ведь только проще и ему проще. Никто не проговориться Мише. Но я то все равно буду чувствовать себя предательницей! Спорный вопрос. В принципе, имею же я право погулять?! Я выпятила губы и пошевелила ими в разные стороны. Миша, он, наверное, поступает также... Хотя, кто его знает.
   Вскоре пришел он. Принес огромный букет цветов прямо с утра. Он пришел и я обняла его. Прижалась к его плечу и молчала.
   - Что-то произошло? - удивленно спросил он.
   - Я рада, что ты пришел, - прошептала я.
   Чувствовала дикую неловкость, обнимая его, но стыда, его не было. Жизнь, она одна, он должен меня понять. Это у него было все, а у меня он первый... Нет, можно сказать, что второй... Какая разница. Я почти не чувствую своей вины. Что толку себя мучить, если все равно ничего не изменить.
   Он поцеловал меня. Его губы, они совсем не похожи на Тимины, они более сдержанные, но и более приятные...
   Мы сидели на моей кровати, он держал мои руки и молчал. Я тоже молчала. Мне просто хорошо сидеть рядом с ним и молчать.
   - Ты о чем-то не хочешь говорить? - грустно спросил он.
   - С чего ты взял? - сохраняя невозмутимость, спросила я.
   - Когда сегодня обняла меня, твои руки дрожали...
   - Просто я плохо спала, очень мало.
   Он прижался лицом к моему плечу. Я вздохнула. Какая вообще ему разница, что происходит у меня в жизни?! Мне было бы приятно, если бы он поинтересовался о чем-либо другом. Зачем ему знать мой секрет?! С какой стати мне рушить свое счастье? Совершенно безразлично, как он отнесется к моей связи с Тимой, но я не хочу рушить свое счастье. Оно и так слишком хрупко.
   - Ты не в настроении, Катя?
   - Все просто замечательно, - улыбаясь, сказала я.
   Так и было. С каждой минутой мне становилось все лучше и лучше.
   Вечером ко мне подошел Тима:
   - Катя, я обидел тебя вчера? Извини, - искренне сказал он.
   - Нет, - выпятив губы, ответила я, - ты не сделал мне ничего плохого.
   Не буду ему ничего объяснять, а то напьется и проболтается. Я грустно улыбнулась. Терпеть не могу всякие тайны, но... Просто ничего не могу с этим сделать. Правда, так и хочется закатить ему истерику, врезать ему пару пощечин, ну и стукнуть: сразу вся злость выйдет. Но в этой злости он не особо виноват - вчерашний инцидент не оставил особого следа, просто мне уже надоело держать все подколы в себе. Мне тяжело меняться. Мне не нравится!
   - Знаешь, мне все же кажется, что ты о чем-то не договариваешь. И Мише так кажется...
   Замечательно, давайте еще и Мише расскажем о том, что какая я верная. Черт, я чувствую себя шлюхой, хотя особого дискомфорта мне это не доставляет. Я глубоко вздохнула и осознала - я воспринимаю этот факт как данность. Ну, зато в сложные периоды жизни я смогу себя обеспечить деньгами! На лице появилась горькая улыбка.
   - Чего ты улыбаешься? - спросил Тима.
   - Я просто думаю... Знаешь, ничего не случилась, почему вам вдруг взбрело в голову, что у меня что-то произошло? - недовольно спросила я.
   - Ты никогда так не была рада его приходу, ему это удивительно...
   - А, - произнесла я, - он недоволен тем, что я рада его видеть? В следующий раз, когда он войдет, я его ударю. Он будет счастлив?
   - Ты говоришь глупости! Что произошло вчера между нами? О чем ты просила сегодня с утра не распространяться? Мы переспали?
   Я рассмеялась:
   - Ты думаешь, что я дала бы тебе меня трахнуть?! Слишком много ты о себе возомнил. Мне просто захотелось сделать ему приятное, неужели это так плохо! Сам же хотел, чтобы я изменилась!
   - А вчера, что было?
   - Ничего, - я вновь рассмеялась. - А должно было что-то произойти?
   - Ты врешь, все с самого начала!
   Я громко выдохнула воздух:
   - Меня уже бесит этот допрос. Не веришь - не очень надо. С какой стати я должна отчитываться?! Ты был пьяным, не я! Отстань уже, наконец!
   Я вышла с кухни и пошла в комнату. Какая глупая ситуация сложилась, но это даже забавно...
  
   4.3
   Прошло около пятнадцати дней с той ночи. Задержка уже дня на три. Не нравится мне все это! Если бы не тот инцидент, я бы и не переживала. А вдруг я залетела, что тогда будет? Все же стразу выплывет наружу...
   Еще через четыре дня стало совсем не по себе. По утрам начало подташнивать, кружилась голова. Обнадеживало то, что мне почти не хотелось есть, не тянуло к соленому. Но задержка, она уже больше недели. Что делать? В городе нет ни одной знакомой девушки, с которой я бы могла посоветоваться. Не подойду же я к Тиме с милой улыбкой: "Милый, я беременна от тебя!". Он еще не дай бог Мише сболтнет, а я не хочу с ним расставаться. Не уверена, что люблю его, но мне с ним комфортно. Правда, до секса мы еще не дошли, пусть подождет... Что делать? По щекам потекли слезы, мне очень страшно, я в растерянности. Не хочу терять это живое существо, но Миша... Мне нужно попасть к врачу. Я вздохнула и новый поток слез вырвался из глаз. Не услышала, как вошел Тима.
   - Катенька, ты плачешь? - удивленно спросил он.
   - Нет, блядь, чечетку оттанцовываю! - зло крикнула я.
   Я ругнулась матом, я ведь так давно этого не делала, я... Я не хотела ругаться, но он задал идиотский вопрос! Да какая разница, что он сказал, ругнулась то я. А! Почему я по щелчку пальцев не могу вернуть время назад?!
   - Ой, прости! - искренне воскликнула я. - Я не хотела ругаться.
   Он недовольно произнес:
   - А говорила, что смогла себя изменить.
   Он направился к двери, его туфли стучали по полу - он только что вернулся с работы.
   - Тима, мне нужна твоя помощь!
   - Что?
   - Я действительно очень нуждаюсь в твоей помощи, - тихо сказала я.
   - И что же произошло?
   - Дай слово, что Миша не узнает...
   - Это так серьезно, - в его голосе сквозила ирония.
   Я от злости махнула рукой и сбила со стола стакан.
   - Зачем ты его разбила? - спросил Тима, остановившись где-то около двери.
   Я ничего не ответила. Обиделась. Просто вышла из комнаты, оттолкнув его от двери. Как была в майке и пижамных штанах стала открывать входную дверь. Думаю, он собирал осколки стакана. Замок громко щелкнул. Теперь он, наверное, меня остановит. Я открыла дверь, и меня встретил свежий ветер. Довольно холодно, руки покрылись мурашками. Вытянула их вперед, чтобы нащупать перила. Оступилась, наступив на какую-то банку. Не чувствовала землю под ногами. Резкая боль в области живота, спины и лица... Я громко вскрикнула, но, по-моему, еще до того, как ощутила боль. Просто от страха.
  
   - Что с ней случилось? - услышала я Мишин голос.
   - Врач сказал, что она жить будет, - грустно сказал Тима.
   - Почему так много крови в области живота? Врач не ответил не на один мой вопрос. Да и почему они не увезли ее в больницу?
   - Они будут лечить ее дома, я все оплачу.
   - С какой стати?
   - Я просто помогаю ей! У меня есть на это деньги, а у тебя нет... Ей нечего делать в больнице.
   - Откуда кровь?! Неужели...
   На моих глазах непроизвольно выступили слезы.
   - Она очнулась, - воодушевленно произнес Тима.
   - Миша, дай мне пожалуйста свою руку, - еле слышно сказала я.
   Он крепко сжал мою ладошку:
   - Ты была беременна?
   Я слегка качнула головой, и начала задыхаться от слез.
   - Но ведь мы не спали с тобой, - грустно заметил Миша.
   Я молчала.
   - Предатель! - крикнул он и ударил Тиму.
   - Зачем ты разбил мне нос? - откашлявшись, спросил Тима. - Я не спал с ней...Нет...
   Миша вновь сжал мою ладонь:
   - Ты спала с ним?
   - До того, как ты появился в моей жизни, еще до нашего знакомства, - прошептала я, утирая слезы левой рукой.
   Он отпустил мою руку.
   - Уходишь? - испуганно спросила я.
   - Не знаю, - хмыкнул он, - ты носила его ребенка, но не говорила мне...
   Он хлопнул дверью.
   - Тимочка, я потеряла его? - мое тело вздрагивало из-за истерики.
   - Да, - сказал он, дрожащим голосом.
   - Я потеряла твоего ребенка... Я потеряла Мишу...Я все потеряла...
   Какое-то время мы молчали. Просто слов не было. Я вытирала слезы, он просто молчал. Я вздрагивала, он спокойно дышал. Он не ушел. Может он и не хотел, но его присутствие меня морально поддерживало.
   - Это произошло тогда?
   - Да, тем вечером.
   - Почему ты не сказала?
   - Откуда я знала, что все будет именно так?! Надеялась, что все будет нормально. Не думала о том, что могу залететь... Да и вообще, что толку было говорить, ничего уже не изменить! Но теперь моя жизнь кончена полностью!..
   - Все еще можно исправить...
   - Нет. Миша считал, что я буду принадлежать только ему, а тут... Моя жизнь разрушена! И в этом виноват ты и твоя поганая водка!
   - Ты прекрасно знаешь, что в этом не только моя вина, - раздраженно сказал он, - черт, ты могла меня остановить, но ты это не сделала. Я дал волю своему желанию, но ты, ты могла его пресечь. Не спорю, ты мастер сваливать вину на окружающих, но надо уметь отвечать за свои поступки...
   - А ты готов ответить за свои действия?!
   - Да. Если хочешь, я могу жениться на тебе. Я совершил несколько опрометчивых, скажем так, поступков и готов за них расплатиться своей свободой. Готов надеть тебе кольцо на безымянный палец. Решай.
   - Я не собираюсь принимать твои подачки! Может, ты и не заметил, но в этой жизни я все же кое-что из себя представляю. Не надо думать, что я считаю себя тебе обязанной!..
   - Успокойся, не нервничай, тебе это вредно.
   - Поздно, Тима, он уже умер! Умер на этой идиотской лестнице, из-за какой-то идиотской банки перед твоей дверью! Уже все!
   - Ты не выносима!
   - Ты сам настоял на том, чтобы тебя назначили мне опекуном! - я приподнялась на диване.
   - Просто потому, что обещал твоей сестре!
   - Ну и катись к моей сестре на могилу и заботься о ней, ну или о ее могиле. Не надо постоянно лезть в мою жизнь!
   - Не собираюсь выслушивать все эти глупости... - он резко отодвинул стул и вышел.
   Я закрыла лицо руками и расплакалась.
   Целых три дня я не говорила ни с Тимой, ни с Мишей. Меня постоянно кормили какими-то таблетками, вкалывали уколы, прослушивали и прощупывали... Слава богу, это длилось всего три дня. А потом прямо с утра ко мне пришел Миша.
   - Катенька, - отчетливо произнес он, - хочу извиниться перед тобой, за свое поведение. Я был не прав и признаю это.
   Его голос звучал неестественно.
   - Я надеюсь, - продолжил он, - что ты сможешь меня простить и принять.
   - Ты действительно это хочешь?
   - Я думаю, что люблю тебя.
   Он стоял почти вплотную с диваном, на котором я лежала. Я поднялась, встала на ноги и обняла его. Ноги еле держали, но мне было просто хорошо оттого, что он стоит рядом со мной.
  
  
   ЭПИЛОГ
   Прошло уже больше года после моего знакомства с Мишей.
   Мы седели на кухне за столом. Тима сказал, что на небо высыпали яркие звезды, что видна самая яркая - Венера. Я грустно улыбнулась. Мне нравится слушать его описания окружающей действительности, я представляю картины перед глазами и начинаю в них верить.
   - На самом деле я безумно тебе благодарна, - искренне сказала я, теребя в руках колечко. - Сейчас я чувствую себя недостойной всего этого. Ты, ты вселил в мое сердце какие-то новые чувства, помог мне измениться, стать лучше... Ты помог мне обрести счастье... Я так тебе обязана...
   - Знаешь, если это действительно так, то мне не нужны слова благодарности. Что может быть лучше, чем видеть, что другой человек счастлив. Только не надо считать себя обязанной мне. Я просто сделал то, что должен был.
   - Ты не был обязан помогать мне.
   Он хмыкнул:
   - Если ты так думаешь, то... - он замолчал на пару секунд. - Ты просто смотришь на мир не так, как я.
   - Тима, ты сделал меня сентиментальной, - сказала я, утирая слезы. - Я так люблю тебя! - я обняла его. - Ты такой хороший человек и друг!
   - Завтра ты станешь еще счастливей и уже будешь благодарить и обнимать не меня, а человека, который смог увидеть в тебе то, что ты упорно скрывала.
   - Но всем этим я обязана тебе! - воскликнула я. - Ты и только ты вселил в меня веру в себя, ты и только ты помог преодолеть мне комплекс неполноценности, ты и только ты...
   - Ничего не говори, - он поднес палец к моим губам, слегка до них дотронувшись, - не растрачивай зря своих эмоций.
  
   И вот наступило завтра, и вот наступил этот день, день, который я, может быть, ждала всю жизнь. Миша стоял рядом со мной, я чувствовала теплоту его руки. Вокруг толпились люди, скорей всего его друзья и родные, что-то оживленно обсуждая. Потом мы поднялись по лестнице, прозвучали торжественные слова, торжественные клятвы, подписи. Господи, неужели это свершилось?! Я замужем!! Мне восемнадцать лет, только пол года назад мне исполнилось восемнадцать лет, и он сделал мне предложение, и вот мы уже стоим здесь. Я обрела любящего человека! Я буду счастлива, и уже не я буду завидовать зрячим девушкам, а они мне! Но это не важно! Я буду счастлива.
   Мы вышли из зала, потом из самого здания. Ко мне подошел Тима; я взяла его за руку, она дрожала.
   - Катенька, - тихо сказал он, - я очень рад за тебя!
   Я улыбнулась, и мне вдруг стало очень больно. Так хотелось посмотреть в его глаза.
   Он обнял меня:
   - Катенька, будь счастлива и прощай, - он положил мне какой-то холодный предмет в руку. - Знаю, что у Мишы нет своей квартиры, буду рад, если вы будете жить в моей, то есть уже в твоей: я оформил у нотариуса договор дарения квартиры на тебя... Это мой маленький подарок, - его голос дрогнул.
   - А ты? - удивленно спросила я.
   - Ты всегда сможешь меня приютить, - он хмыкнул. - Я уезжаю к Ив. Мы померились...
   - Мы когда-нибудь увидимся?
   - На столе я оставил тебе записку, - он чмокнул меня в щечку, что-то сказал Мише и направился в сторону перекрестка. Его шаги глухо раздавались на мостовой.
  
   Я провела пальцем по листку бумаги: " Катенька, не могу я больше находиться рядом с тобой, сил у меня на это никаких нету, уж слишком тебя я люблю. Нет у меня сил себя мучить, Катенька. Поэтому прощай. Прощай навсегда и будь счастлива. Тима".
   Записка выпала у меня из рук. Я опустилась на пол и долго ничего не говорила.
  
   На следующий год я должна была родить сына, но случился выкидыш. Миша очень долго не разговаривал со мной из-за этого. Почему он обвинил меня во всем этом? Я, я не виновата в том, что ущербная. Он изначально должен был понимать, на что он идет... Хотя, я не особо переживала из-за этого - никогда его не любила. Да, чувствовала себя комфортно с ним, но никогда не любила. Но и Тиму не любила. Просто мне не суждено любить. Потом Миша извинился, сославшись на то, что ему было тяжело. А обо мне он не думал?! Никогда не поверю в то, что он думал, что мне хорошо! Я пыталась его поддержать, пыталась поговорить с ним, но он отталкивал меня. Но я не железная! Я нуждалась в помощи, мне нужно было выговориться, может, даже больше чем ему...
   А потом, вскоре после нашего примирения, он завел себе любовницу. Он не скрывал это от меня - поставил перед фактом, сказав:
   - Катенька, я не хочу разводиться с тобой, и надеюсь, что ты не пойдешь на этот шаг. Просто хочу чистосердечно признаться в том, что у меня теперь есть подружка...
   Дальше его слов не слышала; голова закружилась, я присела на диван, закрыв лицо руками. Он меня оскорбил. Он меня растоптал. В моей жизни не осталось ни одного близкого мне человека. Пустыня. Пустыня из черного песка. Как жаль, что я не могу видеть его лица... Взяла на кухне бутылку водки, пачку аспирина, закрылась в ванной...
  

21 декабря 2004г. - 28 марта 2005 г.

  
  
  
   19
  
  
  


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"