Аннотация: А вдруг такое на самом деле возможно? Как вы думаете?
Артем Гончарук
СПАСИТЕЛЬ
Рассказ
Летнее солнце поливало жаркими лучами маленькую железнодорожную станцию. Большой щербатый перрон, деревянное строение с покосившейся надписью на фронтоне "ЛУЩИХИНО", да небольшая скамейка, спрятавшаяся в тени старой акации - вот и вся станция. С перрона открывался вид на деревню. Ее пестрые домики, раскиданные в беспорядке, перемежались огородами, желтеющими пестрыми шапками спелых подсолнухов.
Через станцию проходил пригородный поезд - три ржавых вагона с облупленной на боках зеленой краской. Это был очень быстрый поезд, такой быстрый, что за день он успевал проползти целых шестьдесят километров - тридцать до города и тридцать обратно. Неизменными пассажирами поезда были деревенские старушки, нагруженные большими корзинами с яйцами, маслом, сметаной и прочими деревенскими радостями, прыщавые подростки-студенты, приезжавшие на выходные к бабушкам, а также разномастная криминальная публика: карманники, попрошайки, проститутки, наперсточники и просто гопники. Изредка в обшарпанных вагонах пригородного поезда можно было встретить солидных мужчин в костюмах и галстуках - фининспекторов из райцентра, едущих нагонять страх на периферию. Они с брезгливостью разглядывали заплеванный семечками пол в вагоне и мечтали поскорее оказаться, где-нибудь в другом месте.
Денек выдался жаркий. Солнце, показавшись над горизонтом, с раннего утра обрушило на землю свои желтые руки, заставляя прохожих прятаться в тень. Перрон раскалился и щедро отдавал назад струящиеся волны горячего воздуха.
Дарья Петровна торопилась в город. Куры за неделю постарались - она везла на базар шесть десятков крупных аккуратных яичек. Кроме яиц в ее корзине поместилась банка сметаны и двадцать пучков ароматного укропа. Она вышла заранее, зная что пригородный поезд плевать хотел на расписание. Петровна целый час пыхтя пробиралась к станции, петляя в лабиринте домов и огородов. Наконец забравшись по деревянной лестнице на перрон, она облегченно вздохнула - поезда еще не было. На единственной скамейке спрятавшейся в тени пожухлой акации, сидел парень лет тридцати. Ковыляя по перрону, Петровна подозрительно рассматривала его. От ее внимательного взгляда не укрылась старенькая белая футболка и синие потертые джинсы. Вещи на парне были поношенными, но в то же время удивительно чистыми. "Не бомж и не алкаш!" - сделала вывод Петровна. Парень носил длинные темные волосы и аккуратную маленькую бородку. Возле его ног прикорнула зачехленная гитара. - "Рокер!" - безошибочно определила старушка. Решив для себя, что "рокер" не представляет опасности, Петровна подошла к скамейке и, поставив корзину на землю, кряхтя уселась. Парень внимательно посмотрел на нее и улыбнулся. У него была потрясающе добрая улыбка и проницательный грустный взгляд. Она не могла с точностью определить цвет его глаз. Они, казалось, меняли свой цвет каждую секунду, превращаясь из светло-карих в зеленые, а затем в небесно-голубые.
- Здравствуйте бабушка! - услышала она тихий приятный голос.
- И ты будь здоров, сынок! Студент, поди? - спросила Петровна.
- Мы все вечные ученики в этом мире - опустив глаза, ответил парень.
Петровна с опаской взглянула на него. "Ишь ты, хфилософ! Небось себя умным считает. Вот так все молодые, не успеют и сорока годков прожить, а уже туда же умничают, да еще и стариков пытаются поучать. Хфилософ выискался!" - раздраженно подумала она, но поджав губы промолчала.
- Поезда та еще не было? - спохватилась Петровна.
- Нет, не было. Вы успели, и успели не только на поезд - улыбнувшись, ответил странный студент.
- Куда эт я успела? - приподняла брови старушка.
- Успели на встречу со мной. Поверьте, вам очень повезло.
- Много чести. Ишь ты! - фыркнула Петровна. Да ты, милок, кто такой будешь то? - поправляя сбившийся на лоб платок, спросила она.. Парень пристально взглянул ей в глаза, помолчал и скромно ответил,
- Я тот, про кого написано в книге.
--
В какой такой книге? - недоумевая, спросила Петровна.
--
В книге, которую вы называете "Ветхим Заветом"- и, опережая вопрос старушки, парень скромно добавил, - Я Спаситель! - Читая удивление и растерянность на лице Петровны, он утвердительно кивнул головой, - Да, да, тот самый!
--
Так ты Иисус что ли? - растерянно пробормотала она.
--
У меня много имен, но в "Ветхом Завете" меня называли именно так.-
Петровна с опаской отодвинулась от парня, - Врешь ты все! - выпалила она. - Видала я таких Иисусов! Вон у нас в деревне тоже один такой был. Решил, что он птица, приделал себе крылья картонные и прыгал с крыши, пока шею не сломал, сердешный.
--
Очень жаль, что вы мне не верите, - печально произнес парень. - Я здесь для того, чтобы помочь вам. И нам надо торопиться, потому что осталось очень мало времени.
--
У вас осталось мало времени, чтобы поверить и жить с этой верой! Вера - день, неверие - ночь. Люди никогда не смогут научиться верить самостоятельно! Этому нельзя научиться - или ты веришь, или нет! Я хочу помочь вам поверить!
--
Не надо мне помогать. Как-нибудь без твоей помощи обойдусь. - Петровна рассерженно поджала губы и отвернулась. - Так ты из этих што -ли? - осенила ее догадка.
--
Из каких из этих? - не понял Спаситель.
--
Ну, из этих - из свидетелей Иеговы. Ну давай начинай, - видя замешательство собеседника и уверяясь в собственной правоте торжествующе заявила Петровна. - Давай ври мне про единое правление, про конец света, журнальчики какие-нибудь подари. Журнальчики то как раз пригодятся, - вспомнив про сортир, в котором закончилась туалетная бумага, захихикала она. Спаситель ничего не ответил, опустил голову и задумался. Они какое-то время сидели молча. Петровна изредка осуждающе поглядывала на молодого человека. Он же наоборот доброжелательно и внимательно смотрел на старушку, терпеливо ожидая, когда она соизволит вновь заговорить с ним. Наконец она не выдержала, и повернувшись спросила,
- А чем докажешь то?
--
Что докажешь? - вежливо спросил он.
--
Ну, что ты действительно он. Что ты действительно Иисус, чем докажешь то?
--
Люди не меняются, им всегда требуются какие-то доказательства, - печально произнес Спаситель, и на секунду задумался, - Ну хорошо! - Он повернулся и расчехлил большую, сияющую бордовым лаком, красивую гитару. Пристроил ее у себя на колене, немного наклонил голову и провел пальцами по струнам.
- Вы помните своего отца? - неожиданно спросил он.
- А при чем здесь мой отец? - растерялась от неожиданного вопроса Петровна. Спаситель не ответил, он закрыл глаза и заиграл. Из под его тонких пальцев полилась прекрасная грустная музыка. Она медленно и неотвратимо заполняла душный воздух над перроном, заставляя сжиматься сердце в необъяснимой печали. Петровна не могла оторвать взгляд от быстрых пальцев играющего музыканта. Летний ветерок дохнул в ее лицо, и старушка на миг зажмурила глаза. Когда она открыла их - станция исчезла. Не было больше горячего перрона, не было длинноволосого парня-гитариста, и ее самой тоже не было. В беседке на берегу прохладного озера на коленях у отца сидела маленькая шестилетняя девочка. Отец одной рукой обнимал ее, а в другой держал дымящуюся сигарету. Даша чувствовала запах табака и тройного одеколона смешанный с запахом сухой ромашки. Это был забытый и такой родной запах отца, запах ее детства. Он посмотрел на нее и улыбнулся, - Ну как ты живешь, зайчик? - Она хотела ответить, но не смогла. К горлу подкатил комок готовый взорваться потоком слез. Даша наклонилась к отцу и обняла маленькими детскими ручонками. Отец прижал ее к себе и поцеловал в светлую макушку. Часы тянулись за часами а они сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели на темные волны, накатывающие на берег. На душе у нее было спокойно и хорошо. Но вот, отец своей большой мягкой ладонью погладил детскую головку и легонько оттолкнул девочку от себя. - Иди. Тебе пора. Иди и помни, что я люблю и помню тебя! Мы еще обязательно встретимся, зайчик! -
--
Папа, папочка! - выдохнула девочка. - Я хочу остаться с тобой, папочка! - Ее крик пронесся над озером и затих, растворившись в небе.
Петровна открыла мокрые от слез глаза. Она снова была на станции. Ветер гонял по перрону смятую папиросную пачку и едва заметно шевелил волосы, упавшие на лоб Спасителя. Он поднял голову, посмотрел на нее и улыбнулся. - Не плачьте. Вы с ним обязательно встретитесь, только позже, - Спаситель сжал ее руку в своей ладони. - Если вы любите его, вы обязательно встретитесь! - еще раз убежденно сказал он. - Теперь вы верите?
Петровна всхлипывая мотнула головой.
- Обязательно верьте! - Спаситель бережно, как будто пеленал младенца, зачехлил гитару. За их спинами раздался пьяный голос - Напилася я пья-а-а-на! Не дойду я до до-о-о-ма! - Одновременно обернувшись, они увидели Нинку, местную станционную проститутку. Она вышла из дощатого покосившегося сортира, на ходу одергивая коротенькую красную юбку. Бросив случайный взгляд на Спасителя с Петровной, и увидев в молодом человеке потенциального клиента, Нинка выпрямилась и соблазнительной, по ее мнению, походкой направилась к скамейке. На бабку она даже не взглянула. Достав из сумочки сигарету, кокетливо округлила губы и громко икнув спросила, обращаясь к Спасителю - Ма-а-ладой человек, а у вас огонька не найдется?
- Тьфу ты, прости господи! - Петровна презрительно сплюнула на землю. - Хоть бы руки помыла, шалава бессовестная! - возмущенная бабка отвернулась, всем своим видом показывая насколько она презирает Нинку. Нинка решила идти ва-банк, - Ма-а-ладой человек, а вы отдохнуть не желаете? - и с опаской косясь на бабку, добавила шепотом, - Я не дорого возьму, - она кокетливо задрала юбку и почесала ногу. Спаситель внимательно посмотрел на Нинку, затем стремительно встал и быстро провел ладонью по ее голове. Петровна видела, как пьяные Нинкины глаза сначала округлились от ужаса, а потом вдруг ее лицо сморщилось, превращаясь в лицо маленькой девочки, и по щекам полился нескончаемый поток горьких слез. Девушка без сил плюхнулась мимом скамейки, прямо на землю, уронила голову в колени и захлебываясь, громко по бабьи, заголосила на всю станцию.
- Чего эт она? - испуганно спросила Петровна.
--
Ей жаль. - ответил Спаситель.
--
Кого жаль? - она растерялась и не знала что и подумать.
--
Жаль себя. Жаль потерянное время. Но теперь у нее все будет хорошо! - убежденно сказал он, и повернувшись протянул Петровне раскрытую ладонь. Она недоверчиво отшатнулась от него. - Не бойтесь! Я не причиню вам вреда! - Спаситель мягко взял ее за руку и в упор посмотрел в глаза. - И у вас все будет хорошо. Ее больше нет, она исчезла!
--
Кто исчез? - недоверчиво спросила Петровна.
--
Опухоль в вашей левой груди, ее больше нет. Вы совершенно здоровы и еще будете жить долго! - улыбаясь, ответил молодой человек. Петровна вконец запуталась. В ее голове никак не могло уложиться, откуда Спаситель мог узнать про опухоль. Ведь только неделю назад она была в районной больнице, и там пожилой доктор сообщил ей ужасную новость об обнаруженной в ее левой груди опухоли. Доктор долго успокаивал ее и говорил, что еще не известно - какая это опухоль злокачественная или доброкачественная. Он тихим голосом повторял, что миллионы людей в мире живут с доброкачественными опухолями, и живут до глубокой старости. Говорил, что по всем признакам у Петровны именно такая опухоль. Несмотря на все успокаивающие заверения доктора, у нее в каком-то дальнем уголке сердца забилась раненая птаха. Она, умирая от черного ужаса, открывала онемевший клюв и шипела, - РАК! У тебя РАК, и ты скоро умрешь! С тех пор, как Дарья Петровна на ватных ногах вышла от доктора, она физически ощущала этот ноющий комок в левой груди, чувствовала, что он с каждым днем растет и пожирает ее изнутри. Теперь же, после слов Спасителя, комок исчез. Она вздохнула полной грудью и на ее опущенные на колени руки закапали горячие капли. - Господи! Неужели это и правда ты? - прошептала старушка. Спаситель, словно не услышал вопроса, он опустил голову и внимательно смотрел на серый песок у своих ног.
Из кустов выбежала собака. Это был большой грязный, весь в ошметках свалявшейся черной шерсти, очень страшный на вид пес. Он бежал, уткнув нос в землю, и из его раскрытой пасти на горячий перрон капала слюна. Люди не зря боялись пса. В прошлом году он подло исподтишка покусал станционного смотрителя. Его пытались поймать, даже вызывали специальную машину из города. Приехавшие ликвидаторы два часа безуспешно гоняли пса по станции, но так и не сумев поймать страшную зверюгу, уехали обратно. С тех пор, почувствовав свою безнаказанность, пес продолжал наводить страх на окружающих, и бегал там, где хотел, и когда хотел. Покружив по перрону, собака подняла голову и посмотрела на людей, сидящих на скамейке. Затем, поджав хвост и вихляя задом, она направилась прямиком к Спасителю. Остановившись в нескольких шагах от скамейки, пес наклонил голову к земле и оскалив клыки глухо зарычал. Спаситель поманил пса к себе. Недоверчиво, продолжая рычать, он подошел и осторожно положил свою большую лохматую голову на колени парню. Спаситель ласково потрепал ладонью вставший дыбом загривок. Вставшая дыбом шерсть улеглась, и зверюга зажмурив глаза от удовольствия, отчаянно завиляла хвостом, всем своим видом показывая полную покорность. Наблюдавшие, затаив дыхание, за этой сценой Петровна с Нинкой, перестали рыдать, и раскрыв рот уставились на человека с собакой.
На станции стали появляться пассажиры, они оглядывались на странную компанию - длинноволосого юнца в потертых джинсах, страшную дворнягу у его ног, и на двух, забывших обо всем на свете, женщин. Сонную тишину летнего дня прорезал резкий гудок. В горячем струящемся воздухе показался долгожданный мираж. Но вот постепенно мираж стал приобретать явственные очертания, и к выщербленному ветром перрону, лязгая чугунными буферами, подошел долгожданный пригородный поезд. Громыхнув в последний раз железными внутренностями, и натужно заскрипев тормозами, поезд остановился. На выброшенные подножки вагонов устремился пестрый ручеек пассажиров. Нинка с Петровной продолжали неподвижно сидеть, уставившись ошалевшими глазами на Спасителя и собаку. Откуда-то из толпы пассажиров выбежала маленькая девочка лет шести. На ней было легкое ситцевое платьице и огромные на два размера больше рваные кроссовки. Еще большую нелепость крохе добавляли огромные командирские часы с широким кожаным ремешком, охватившем тонкое детское запястье. Девочка подбежала к скамейке и, обращаясь к Спасителю, пропищала тонким голоском, - Нам пора. Спаситель поднял голову,
- Уже?
--
Мы можем не успеть, - ответила девочка.
--
Кто следующий? - спросил он.
--
Сейчас посмотрю, - она на секунду отвернулась и неизвестно откуда достала большой серый блокнот, перелистнула несколько страниц и хорошо поставленным голосом диктора выдала, - Скрынников Виктор Иванович 1980 года рождения. Рецидивист, наркоман. - Она поднесла к глазам часы. - В 15:45 он досрочно освобождается из ИТК N 1456, - и уже просящим тоном добавила, - нам надо торопиться, если мы хотим успеть.
Спаситель еще раз потрепал пса по загривку и легонько оттолкнул его, - Ну иди, иди. Не кусай людей. - Пес нехотя заковылял в сторону кустов, потом остановился и, жалобно скуля, на брюхе пополз обратно. Спаситель погрозил ему пальцем. Пес поднялся и, больше не оглядываясь, скрылся в кустах. - И вы тоже идите. Поезд скоро отходит, - обратился Спаситель к женщинам. Они молча поднялись и, прихватив корзину с продуктами, словно загипнотизированные вошли в вагон. Уже сидя в плацкартном купе, Петровна с Нинкой не сговариваясь, посмотрели в окно. Парень, взяв девочку за руку, встал и закинул гитару за спину, после чего они направились вдоль перрона. Петровна открыла рот от изумления - из под легкого ситцевого платья девочки выпирали большие белые, похожие на лебединые, крылья. Они раскачивались в такт ее шагам. Внезапно поднявшийся ветер вырвал из крыльев маленькое перышко и закружил над землей. Петровна с Нинкой не отрываясь следили за перышком до тех пор, пока оно не растворилось в вышине бирюзового неба. - ОХРЕНЕТЬ! - восторженно прошептала Нинка. Петровна сердито посмотрела на нее и перекрестилась.
- Ничего не понимаю! Мистика какая то! - пожилой доктор растерянно вертел в руках рентгеновский снимок и перелистывал историю болезни Иванниковой Дарьи Петровны. Сама Петровна сидела на стуле и смотрела в окно, нервно теребя мятый носовой платок.
--
Вы были у меня...эээ, если я не ошибаюсь, две недели назад? Не так ли? - Она утвердительно кивнула.
--
Да Сергей Саныч, ровнехонько две недели прошло, - Старушка громко высморкалась в платок.
--
Тогда я решительно ничего не понимаю! - еще раз повторил доктор. -Видите ли, уважаемая, ровно две недели назад по результатам полного обследования у вас было обнаружено онкологическое новообразование в области левой груди. Иначе говоря, я обнаружил у вас опухоль.
--
Была опухоль, была, - согласно закивала головой Петровна.
--
Так вот, голубушка, хотя я, ни черта, извините, не понимаю, сегодня у вас...эээ, так называемой опухоли уже нет. Она, так сказать...эээ... исчезла! Проще говоря, рассосалась! В моей медицинской практике я не встречал подобных чудес, - доктор забарабанил пальцами по столу.
--
Так что ж мне теперича делать? - боясь огорчить доброго доктора, растерянно спросила Петровна.
--
А ничего, голубушка! Решительно ничего! - доктор соскочил с места и подбежав к Петровне и крепко пожал ее руки. - Мне остается только поздравить вас и сообщить о том, что с вами произошло чудо! Да, да, вы можете мне не верить, но снимок говорит сам за себя! - он схватил снимок и протянул его ничего не понимающей старушке.
--
Да, я батюшка, все равно ничего не смыслю в ваших пленках, - она вернула снимок доктору и поднялась со стула. - Пора уж мне, а то на поезд опоздаю, и к тому же про опухоль то, я еще неделю назад узнала.
--
Что вы узнали? - ошарашено спросил доктор.
- Ну что нет ее, опухоли то. Это я узнала, - Петровна развернулась и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Пожилой доктор сидел за столом, рассеянно пощипывая маленькую аккуратную бородку. - Ничего не понимаю! Решительно ничего не понимаю! Как это она узнала? Мистика какая-то! - он достал из ящика стола сигарету и закурил.
На крыльце районной больнице Петровну ждала большая черная собака. С той самой памятной встречи на маленькой станции "Лущихино", пес жил у Петровны, охранял ее кур от наглых соседских котов и больше не кусал людей. После того, как рука спасителя коснулась его головы, характер пса резко изменился. Некогда страшная дворняга, держащая в страхе пригородную станцию, превратилась в добродушное и безобидное животное. Увидев Петровну, пес зевнул и отчаянно завилял хвостом, потом не торопясь подошел и ткнулся мордой в сумку. - Заждался, сердешный! - улыбнулась Петровна и наклонившись потрепала пса по холке. - Ну, пойдем домой, уж поезд скоро. Да ты и проголодался, небось. Вот подожди, приедем домой, так я тебя косточками вкусными из супа накормлю. - Петровна осторожно спустилась по ступенькам с крыльца и направилась в сторону вокзала. Пес, подняв морду, бежал за ней и преданно вилял хвостом. Летний день рассыпал над городом зеленые шапки деревьев, наполняя воздух рокотом проезжающих машин, журчащим гомоном спешащих по делам людей и задорным смехом детей, гоняющих мяч в парке. У Петровны на душе было хорошо. Хотелось сбросить туфли и босиком, как много лет назад, пробежать по горячему тротуару веселой шестилетней девчонкой. Но, к сожалению, время не обманешь. Она улыбнулась, представив себя бегущей босиком со сбившимся на бок платком, распугивающей встречных прохожих своими развевающимися седыми волосами. Ее мысли прервал радостный окрик. - Дарья Петровна! Миленькая! - Старушка обернулась, к ней через дорогу, цокая каблучками, бежала молодая красивая женщина. Модное платье обтягивало стройную фигурку, замшевая сумочка подпрыгивала в такт ее быстрым шагам.
--
Нинка, ты что ли? - воскликнула Петровна, с трудом узнавая в модной барышне бывшую станционную проститутку.
--
Да, я это, я! - довольная произведенным впечатлением, рассмеявшись, ответила Нинка. - Ну, как? Хороша? - она закружилась на тонких каблучках, веером раскручивая цветастое платье. Женщины обнялись.
- Дарья Петровна, миленькая, как вы живете то? Не болеете? - спросила Нинка, внимательно оглядывая старушку. Петровна усмехнулась, вспоминая растерянное лицо доктора,
--
Слава богу, все хорошо! Еще вам, молодым, фору дам!
--
Ну и замечательно! Петровна, а я замуж выхожу, - вдруг выпалила Нинка.
- Ишь ты! - удивилась Петровна, - уж больно быстро ты решила.
- Петровна, да он хороший! Если бы вы знали, какой он хороший! Ведь много семей так - познакомятся и сразу женятся, а потом всю жизнь душа в душу. Ведь, правда, бывает так? - Нинка вся светилась от счастья.
- Бывает! - улыбнулась Петровна, - Совет вам да любовь! Пойдем, проводишь меня, а то уж поезд скоро, - Она взяла Нинку под руку.
--
Ой, и ты здесь? - Нинка только теперь заметила пса. Он все это время сидел, наклонив голову на бок, и казалось, внимательно слушал их разговор.
- Да, вот в тот день вечером как прибежал, сердешный, так и живет у меня, - старушка нагнулась и почесала пса за ухом. - Ты не бойся он добрый, уж не кусается совсем! - Собака, как будто поняла, что говорят именно о ней, завиляла хвостом и благодарно ткнулась в подол Петровне, потом, увидев воробьев, копошащихся на тротуаре, с веселым лаем кинулась вперед. Женщины, обнявшись, пошли в сторону вокзала. Счастливая Нинка не переставая щебетала, рассказывая о своих грандиозных планах. А Петровна молчала, изредка кивала головой и чему-то задумчиво улыбалась.
Возле подземного перехода стоял Спаситель в старенькой белой футболке и синих потертых джинсах. Его темные волосы падали на глаза, а в зубах дымилась тонкая сигарета. Он играл на красивой, залитой бордовым лаком, гитаре. Возле Спасителя стоял ангел, девочка лет шести в легком ситцевом платьице и огромных, на два размера больше, рваных кроссовках. Ангел молча подбегал к прохожим, протягивал серую фетровую шляпу и смотрел им в глаза. Прохожие доставали бумажники, рылись в сумочках и в шляпу летели бумажные и железные рубли. Петровна с Нинкой оживленно разговаривая подошли к переходу. Увидев Спасителя, Нинка судорожно схватила Петровна за локоть, - Петровна, миленькая, смотрите это же он! - прошептала она, - Точь в точь такой же, как тогда на станции! Помните? - Петровна ничего не ответила, она стояла молча и смотрела. Спаситель, заметив женщин, помахал им рукой и улыбнулся. Они помахали в ответ и стали проталкиваться сквозь поток прохожих ближе к подземке. Их переполняла такая радость, как будто они нашли то, что искали всю жизнь и уже отчаялись найти. С тех пор, как безнадежно больная раком, пенсионерка и вконец опустившаяся проститутка встретили на маленькой сельской станции Спасителя прошло всего каких-то две недели. Две недели - для кого-то это всего лишь один шаг на длинной, зачастую трудной, дороге жизни, но для Петровны с Нинкой эти две недели были глубокой пропастью между тоскливым безнадежным прошлым и счастливым и светлым настоящим. Наконец, пробившись сквозь толпу, женщины подошли к переходу и остановились. Спаситель и Ангел исчезли. На заплеванный, пестрящий окурками и конфетными обертками, асфальт медленно опускалось маленькое белое пушистое перышко. Вот оно уже коснулось земли, но внезапно налетевший ветерок подхватил его и унес вверх. Петровна с Нинкой запрокинув головы следили за белым маленьким пятнышком до тех пор, пока оно не растворилось в прозрачном небе. - Ну чаво встали то, дуры? Пройтить мешают! - зло выплюнул кто-то им в спину. Нинка взяла Петровну под руку и они спустились в подземку.