Лиля не то, чтобы разозлилась. Нет.
Скорее ее переполняла смесь злости и азарта. И в то же время - она боялась наделать глупостей. Один раз уже рубанула сплеча. И что в итоге?
Поэтому она распорядилась поместить Эдора отдельно, поискать его супругу и дать им чего-нибудь поесть. Пока...
Допрашивать будем потом. И - коллективом.
А для начала разберемся с остальными.
***
Остальные были не особо интересны. Барон не слишком церемонился и набирал подходящих мужчин и женщин из своих крестьян. Утешало одно - женщин не насиловали. Не из-за передозировки благородства, нет. Просто нетронутая девушка стоила дороже. Поэтому если девушка была - девушкой, ее после проверки оставляли в покое.
Если же нет - пользовали в свое удовольствие и потом уже определяли для продажи.
Всего таких не-девушек было пятеро.
Лиля подумала и распорядилась послать весточку в деревни. Были же те, с кем девушки стали женщинами?
Были.
Вот если они захотят взять невест с приданным (из баронских закромов), пусть берут. Если же нет?
Бывшим швеям, а нынче кружевницам всегда нужны подмастерья. Тем более Лиля собиралась попробовать конвейерный метод. Почти как с ирландским вязанием. Каждая девушка плетет свою часть узора, несложную и не слишком большую, а потом все собирается вместе уже мастером. Сначала - ей. Потом и кто-нибудь еще научится. У той же Марсии работа вообще в руках горела. Училась девушка не за страх, а за совесть. И на Лилю глядела так, что женщине даже неловко становилось. Ну не заслуживает она такой собачьей преданности.
Лиле и невдомек было, что она сделала.
Дала девушкам кров над головой, еду, одежду, статус, работу, платит деньги, учит новому, да такому, что на вес драгоценных камней цениться будет - девушки это оценили.
И пастер на исповеди регулярно выслушивал благодарности в адрес доброй и щедрой графини. И просьбы помолиться за нее...
С девушками было проще. Их однозначно вернут родителям. Вешать себе на шею лишние рты Лиля не собиралась.
А мужчины - практически все были из крестьян. Их надо было гнать обратно в Донтер. Была еще пара-тройка бродяг. Но тут Лиля предложила выбор. Либо работать в солеварне, либо к чертям кошачьим.
Никто из бродяг не ушел. И ничего удивительного. Бродить по дорогам хорошо летом. А вот зимой, когда холодно дуют ветра с моря, нечего есть... лучше уж переждать на не самой тяжелой работе до весны. Да еще и медяк какой за нее получить, а как потеплеет - можно и в дорогу.
Так что разобрались достаточно быстро. В качестве фейс-контроля присутствовали Тарис и Лонс, для силовой поддержки - Лейс. Ингрид, встретившая его чуть ли не на пороге убежала к раненным. Сейчас ими занимался Тахир.
Ничего сверхсерьезного не было, а то, что было - могло и подождать.
Просто же промыть раны обработать - с этим справились и Тахир с Джейми.
Лиля пришла чуть позже.
И началась учеба.
Сколько есть видов хирургических швов?
Вроде бы и немного. Но применить нужный в нужном месте - уже почти искусство.
Поставить дренаж.
Прощупать и вполне профессионально собрать в самодельные лубки сломанную кость.
Все быстро, четко, аккуратно, приглядывая и за работающими рядом учениками. Хотя... ладно - Тахир. Он действительно ее ученик.
А Джейми теперь кто?
Вот закончим с раненными и поговорим.
***
Джейми запираться не стал.
Сел напротив Лили в кабинете, вздохнул и начал рассказ.
Парень не знал о своем происхождении, когда соглашался ехать с Лилей. Это все было на уровне догадок, идей, размышлений...
Он видел, что его мать - птица другого полета, нежели окружающие.
Понимал, что отец (он же не знал тогда, что это - отчим) ей не ровня. Но родители были вполне счастливы друг с другом. А для черной работы отец приплачивал одной из соседок.
Неприятности посыпались, когда родители умерли. Во время морового поветрия. А мальчика взяла к себе бабка. Тоже травница, как и отец. И воспитывала ребенка несколько лет. Кормила, учила... не бросила. Хотя и не могла знать, что не родной он по крови ее сыну.
Но видимо, покойная старушка относилась к редкой категории умных свекровей. Которые стремятся не сжить со света 'гадюку, которая покусилась на моего сыночку', а наоборот, сделать так, чтобы сынок чувствовал себя уютно с молодой женой.
Шкатулка?
Да, она была.
Бабка просила не открывать пока край не придет. Вот он и не открывал.
Почему сейчас открыл?
Вот так масть легла.
Раньше как-то уматывался, да и жил под постоянным стрессом (хотя такого слова и не знал). Не до шкатулок было.
А тут образовалось свободное время, силы, интерес - ну и полез.
И обнаружил.
Кольца принадлежали его деду, дяде и матери.
Браслет - матери. Ей же принадлежал и портрет.
А Джейми - он был одно лицо с матерью. И больше был похож только на своего дядю. Или деда. Опять-таки, Лиля могла это только предполагать. Но...
- ты говорил, патер Лейдер на тебя нехорошо смотрел... давно ли он в Альтвере?
- да уж лет десять как...
- Мало. Но с другой стороны, мог знать что-то раньше...
Джейми пожал плечами. Мог - знать. Мог - не знать. Теперь уже не угадаешь. А значит, и гадать нет смысла.
Почему не рассказал раньше?
А зачем было языком трепать?
Ради Джейми никто не стал бы завязываться с бароном. Но раз уж тут есть варианты - почему бы и не воспользоваться?
Лиля подумала примерно так же.
Почему бы - нет?
Был у нее под боком вражина, а станет хороший друг. И сбежать к нему всегда можно, если что. и часть производства перенести. И вообще - надо делать добрые дела.
Графиня Иртон вздохнула - и вытащила на свет листок пергамента.
- Давайте писать, господа...
***
После долгих споров и оттачивания каждой фразы, на свет явилось следующее.

Ваше всемилостивейшее Величество.
С прискорбием сообщаю, что обитавший радом барон Донтер потерял рассудок. Только этим можно объяснить его попытку похищения моей дочери Миранды Кэтрин Иртон, к счастью - неудавшуюся.
Полагаю, что Альдонай покарал барона за грехи его отца, который вступил в противоестественную связь со своей сестрой и прижил от нее ныне покойного Клива Донтера.
В доказательство я прилагаю к этому письму копию свидетельства Марианны Донтер, также ныне покойной супруги старого барона.
Оригинал находится у меня и будет предъявлен по первому же требованию.
Также хочу сообщить, что сын Марианны Донтер, последней из рода Донтеров находится сейчас в моем поместье и ждет Ваших указаний.
Остаюсь преданная Вашему Величеству, Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.

Вот так. А поместье пока доверим вирманам.
Например. Эрику.
Без королевского приказа отпускать туда Джейми было нельзя. А Эрик пусть побудет. У него не забалуешь и не забунтуешь.
Уж слишком горячими глазами смотрел на нее в последнее время вирманин. Слишком...
Не то, чтобы Лиля была настроена всю жизнь прожить монашкой, но до того ли сейчас?
И дел много, и сил мало, и законный супруг рогам не обрадуется... Хотя последнее - это уже отговорка. Плевать на его рога с высокой колокольни. Пусть хоть по кругу ими обрастет! Но пока есть возможность уладить отношения мирным путем - надо пробовать. Поругаться я всегда успею, говорила жена капитана Мельниченко - и без единого дурного слова глушила пьяного мужа тяжелой скалкой по чему придется.
Так вот.
Пусть Эрик побудет подальше.... От греха. А то ведь тоже блондин, как и Алёшка...
А если с супругом все будет плохо...
Ну что ж, вспомним классика - господина де Мольера.
И если у мужей рога растут на лбу, пускай винят себя, не жен и не судьбу.
Уж ежели тебе жених попался скверный, то как ты ни крепись - женой не будешь верной.*
* Тартюф. Ж.-Б. Мольер, прим. авт.
Сколько лет словам - и какие верные!
Но пока - подальше от искушения.
***
Эдор был бледен, вымотан и изрядно потрепан. Только вот жалости у Лили не было. Сколько она уже за ним бардак разгребает?
А сколько еще разгребать?
Нет уж. Умел воровать - сумей и отсидеть! Во исполнение заветов великого Глеба Жеглова.*
* Вор должен сидеть в тюрьме, Глеб Жеглов, Место встречи изменить нельзя, прим. авт.
Тару так и не нашли - и Лиля особо не переживала по этому поводу. Наоборот - смотрела на управляющего с нехорошим интересом.
- Вот мы и опять встретились, Эдор. Поговорим?
Мурлыкающий тон никого не обманул. Потому как Эдор побледнел еще больше и сделал попытку свалиться в обморок.
Стоящий сзади Олаф тут же отвесил ему подзатыльник. Помогло не хуже нашатыря. Эдор хрюкнул и выпрямился.
- госпожа графиня...
- Я, любезнейший. И очень хотелось бы послушать, что вы мне скажете...
- О чем, госпожа графиня?
- А вот вы начните с начала. Давно вы в Иртоне управляли? - вкрадчиво поинтересовался Тарис.
Эдор было дернулся, но при виде внушительного кулака под носом, принялся говорить. Понимал, что его и в пыточную перетащат - не заморятся. А нагадил он точно не на одну пыточную, в это время и за меньшее головы рубили.
Конечно, он запирался. И приходилось стимулировать затрещинами.
Пытался врать.
Вилять.
Недоговаривать.
Но комплект Лиля - Лонс - Тарис - Лейф справились. Где не замечал лжи один - видел ее другой. И допрос шел медленно, но уверенно.
Эдор служил управляющим не первый год.
Сначала - у Джайса Иртона. Как оказалось, Джайс был отвратительным хозяином. У него нельзя было воровать. И вешал без промедления, и дело поставил так, что не своруешь.
Отвратительный тип.
Потом уже, когда Джайс умер, незадолго до свадьбы с Лилей, кстати, Эдор задумался. И пригляделся к наследнику.
Выходило так.
Джес был умен. Не отнять. Но - в рамках своего сословия. Аристократическая спесь позволяла ему торговать, но не позволяла даже подумать, что его могут обкрадывать. Априори, он считал всех простолюдинов глупее себя. И это давало Эдору неплохие возможности.
Он подумал, посоветовался с троюродным кузеном своей жены, Ширви Линдт идею одобрил - и Эдор отправился в поместье.
Зачем?
А из земли многое можно выжать. Если не жалеть ни землю. Ни людей, которые на ней работают. Предприимчивые подонки договорились с соседом-бароном, через него с пиратами - и процесс пошел.
Эдор достаточно быстро обнаружил, что семейство Грисмо копает янтарь, вошел в долю и ручеек прибыли стал наполняться вкусной водичкой.
Дальше все было весьма интересно.
Джерисон Иртон женился. И отослал в поместье свою супругу.
Сначала Эдор загрустил. Как правило, аристократки сами управляли поместьем. Ну, хотя бы замком. Но...
Лилиан Иртон оказалась тихой девушкой.
Много плакала, молилась, вышивала... часть вышивок была задарена церкви, а часть Лиля дарила супругу, когда он появлялся в замке.
Впрочем, это было редко, к подаркам граф относился с брезгливостью, да и...
Эдор не сразу понял, что происходит. Глаза ему открыла Тара.
Все-таки кухарке виднее, кто что в еду досыпает. Раз она проследила за Мэри, два, три - и поняла, что все не так просто.
Эдор и Тара вызвали девчонку на откровенность. И договорились еще и с семейством Дарси.
А почему нет?
Надо же ребятам поправлять свое материальное положение...
Почему ничего не замечал докторус?
Не замечал?
Да кто вам сказал такую глупость! Все он видел! Еще и сам добавлял какую-то пакость. После чего графиня становилась тихой, смирной и спала часами.
Почему нянька не замечала?
Так докторус ей вообще голову заморочил. И полезно это для будущего ребеночка, и граф распорядился, и...
В общем, Марте голову заморочили по полной программе.
При графе?
Э, нет, при графе докторус ничего графине не давал. Почему она и была резкой, истеричной, бесилась по поводу и без повода...
Лиля мысленно чертыхнулась. Вот так вот. Оказывается, ее мерзкое состояние было еще вызвано ломкой?
Вот так выкидышу и порадуешься. А то родила бы не мышонка, не лягушку... ой-ой-ой...
Где травы брал?
С собой привозил. Местной травнице не доверял.
Лиля перевела дух. Местную травницу она еще планировала использовать в своих целях. Потому и простила ей снабжение Мэри.
Как-никак еще в столицу ехать. Что там понадобится - неизвестно...
А Эдор кололся, как сухое полено.
Когда Лиля пришла в себя и выгнала его - пошел он недалеко. И решительно собирался вернуться. И за деньгами, и в плане личной мести. Хотел добраться до барона, запастись у него вооруженной силой - и вернуться.
Расквитаться с Лилей, забрать деньги... не дошел.
Сразу - не дошел.
Крестьяне весьма разозлившиеся на управляющего помешали. Напали, отметелили так, что Тара не пережила, а сам Эдор валялся чуть ли не месяц в доме у Грисмо. А когда смог выдвинуться к барону, было уже поздно.
Лиля благополучно приехала с вирманами. И план захвата провалился. Потом еще добавились Лейс с его отрядом, Эрик... одним словом планы великой мести накрылись.
А барон со злости засунул Эдора в темницу.
И собирался вытрясти из Лили и его заначку в обмен на Миранду.
Одним словом - не рой яму другому.
Жалеть мерзавца не тянуло. А вот что с ним делать?
Глупый вопрос.
Стеречь, как зеницу ока. Вдруг еще что в голову придет. Например...
Остались ли сообщники в замке?
Остались.
Конюх по имени Алекс. Скорее не сообщник, а слуга. Но вынести сундучок его бы хватило. Или последить за Лилей...
Конюха Лиля распорядилась тоже взять и допросить с пристрастием.
Эдора закрыть и стеречь, как зеницу ока. Потом весной отвезет его Ганцу Тримейну. Пусть разбирается.
А потом - посмотрим.
***
Дамис Рейс был весьма и весьма зол.
Графиня не обращала на него внимания. То есть - вообще.
Словно его и не было.
Не помогали ни наряды, ни духи, ни томные взгляды - на большее мужчина не осмеливался, не видя привычного отклика.
Да какого отклика?
Графине все было безразлично, кроме хозяйства. Ну и девчонки.
Она работала с утра до ночи, занималась падчерицей - и все.
Соблазнить ее просто не выходило. Но как потом отчитываться перед нанимателем о провале?
Да, вот так тоже бывает.
Если графиню подловят на неверности, с ней могут и не развестись. Но Дамис всегда может засвидетельствовать, что наследник (наследники) Иртона - незаконнорожденный.
Потому Дамиса и выбрали - по сходству типажа с графом Иртон.
Те же темные волосы, голубые глаза - и графиня должна скорее повестись, и сходство, даже если наследник родится от графа - несомненно.
Увы.
У графини были свои планы.
Дамис обучал мерзких сопливых детей - и зверел с каждым днем.
Если и дальше так пойдет - наниматель откажется ему платить. Но что же делать, что делать?
Может быть, сделать так, чтобы графиню застали с ним в компрометирующей ситуации?
Можно попробовать...
Или сначала - активный штурм?
***
Вечером Лиля готова была упасть, где стояла. Но Тахир прицепился репьем.
- Ваше сиятельство, а где водится ртуть?
Лиля только плечами пожала.
- Да много где. Но судя по тому, что принца не рвало каждые пять минут - он ее не глотал, а вдыхал. Или через кожу. Или как-то еще... Не знаю! Картина - похожа. А уж что там и как... я не Альдонай, чтобы не видя человека, сказать, что с ним неладно.
- Ваше сиятельство, а вы не хотите съездить в Ханганат?
Лиля только что глазами хлопнула.
- Тахир! Да что мне там делать? И потом, у вас к женщинам отношение... особенное.
Тахир вздохнул.
Что есть, то есть. Это здесь он увлекся и про все позабыл. А окажись Лилиан Иртон при дворе Хангана - ее будут воспринимать, как красавицу. Потенциальную жену. Но никак не лекаря.
- Вы ведь графиня, ваше сиятельство. И замужем...
- и когда это кого останавливало? Нет, Тахир. Хочешь - отпиши Хангану, что судя по симптомам - его сына медленно травят. А я туда не поеду. Зима, между прочим. А мне весной к королю Ативерны. И Миранду я не брошу. И Иртон...
Тахир вздохнул.
- Ваше сиятельство. Я отпишу.
- И учтите, друг мой. В моем доме для вас всегда найдется пища и постель. Вы в нем не гость. Но скорее член семьи.
Брат по медицине, ага...
Тахир стер слезинку.
- Ваше сиятельство, я вас не подведу. И с вашего разрешения отпишу своим знакомым в Ханганате...
Лиля взмахнула рукой. Мол, поступай, как знаешь.
Ртуть...
Где она содержится в природе?
Много где. Лиля решила не ломать себе голову. Она - не химик, она медик. А отравителей пусть ловят сыщики.
Она не была бы так спокойна, если бы узнала о намерении Тахира.
Старый целитель уже успел изучить Лилиан Иртон. И знал - она не погонит никого из нуждающихся в помощи.
Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
Тахир не знал этой пословицы.
Но собирался применить ее на практике.
***

Письмо Лилиан Иртон Ганцу Тримейну.

Приветствую Вас, лэйр Ганц.
Хочу сообщить, что мой сосед, барон Донтер, предпринял попытку похищения моей падчерицы, Миранды Кэтрин Иртон. Попытка провалилась, а барон погиб в результате несчастного случая. Впрочем, у баронства нашелся законный наследник. И вы его тоже знаете. Это Джейми, травник, который нанялся ко мне в Альтвере. Как оказалось, его мать, Марианна Донтер, будучи беременной сбежала от его отца-барона, потому что тот состоял в кровосмесительной связи со своей сестрой и грозился убить жену после рождения наследника.
Джейми, зная о своем происхождении, решил убраться из Альтвера, но попал из огня в полымя.
Покамест за землями барона приглядят мои люди. И я буду готова передать их новому хозяину по первому же требованию, подтвержденному указом короля.
Так что направляю Вам, а через Вас и Его Величеству копии всех документов. Надеюсь на благополучное решение вопроса в пользу Джейми и всегда готова оказать ему помощь и поддержку.
Кроме того, у барона Донтера в плену находился мой бывший управляющий. Эдор.
Протокол допроса я также прилагаю. Расписывать еще раз все, что я выяснила - не буду. Скажу только, что была потрясена подобным коварством и мерзостью человеческой души.
Буду ждать от Вас весточки.
Остаюсь искренне расположенная к Вам, графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.

Лиля перечитала письмо и кивнула.
Вроде бы так.
Хороший сплав вранья и правды получился. Вот скушают ли?
А, время покажет.
Вообще у нее было большое желание прибить голову барона на перекрестке. Но - разубедили. Тарис и разубедил. Ни к чему графине такая слава. Не поймут.
Лиля подумала и согласилась. Вроде бы подобные отморозки - исключение, а не правило. Не надо раньше времени показывать зубы.
Вспомнить только вирманских песиков.
Добрые, умные, пушистые... в жизни не поверишь, что в этом клубке меха еще и зубы есть.
А они - есть.
Так что - берем пример.
***
Письмо Джерисона Эдоард получил не в самый подходящий момент. На границе были легкие беспорядки. Зима-с. Голодно, холодно, лихие люди активизируются...
Но не оставлять же сына без разъяснений?
Так что перо быстро забегало по пергаменту.

Граф Иртон.
Не понимаю, с чего у Вас сложилось подобное мнение о Вашей супруге.
Она не дура и далеко не истеричка.
А вот кто Вы - еще предстоит выяснить.
Вы в курсе, что Вашу супругу опаивали ядами, в результате чего она потеряла вашего сына и была близка к смерти?
Что на нее совершались покушения? И могла пострадать не только она, но и Ваша дочь?
Я требую, чтобы по окончании посольства, Вы явились ко мне. Отзывать Вас пока не буду. Но сообщу плохую новость.
За покушениями стоял кузен вашей любовницы, Аделаиды Вельс.
Так что поручаю Вам допросить лэйру Вельс и выяснить степень ее причастности. Отчет пришлете мне.
Постарайтесь быть благоразумны и удерживать Рика от всяческих выходок.
Прилагаю протоколы допроса убийц и их нанимателей.
Эдоард Восьмой.

Запечатать, отправить. И пусть Джес разбирается. Не дурак же он...
***
Альтрес Лорт посмотрел на бледную Анелию.
- Значит так. Сегодня у нас - бал. У тебя последний шанс заинтересовать принца. Сможешь - хорошо. Нет - я сам возьмусь за дело.
- См-могу...
Анелия заикалась, губы у нее дрожали. Альтрес покачал головой.
- Хотя бы сделай так, чтобы вас застали в компрометирующей ситуации. Это ты сможешь?
Анелия кивнула.
- Я приставлю к тебе пару фрейлин. Как только ты уединишься с принцем, они позовут на помощь. У тебя будет несколько минут - так что делай что пожелаешь. Вешайся ему на шею, ахай, охай... ты поняла?
Анелия закивала интенсивнее. Альтрес нахмурился. Доверия эта перепуганная соплюшка не вызывала. Но и выбора нет.
Рику пора жениться. И наследник нужен. Ждать, пока подрастут младшие принцессы он не будет. Да и какое слияние такая мелочь будет на него иметь?
Нет, нужна именно ночная кукушка. Вот ее Альтрес и обеспечит.
***
- Идешь на бал?
- куда ж деваться. Больше валяться не получится.
- Хорошо еще, что столько провалялся, - Джес осмотрел кузена. В черном с золотом Рик был великолепен.
- Бабы с ума сойдут.
- Дамы, Джес. Дамы...
- Ой, да все они шлюхи, - Джес скривился. - Любая, какую ни копни.
- а ты в дерьме не копайся, - парировал Рик.
- Так на нем самые красивые цветы вырастают.
Парни одновременно расхохотались.
- Ладно. Идешь?
- Скоро приду. Письмо из дома получил, хотелось бы сначала прочитать.
- я свое уже... ты чем занят был, кобель?
- Тем и был. По-твоему я Адель с собой взял, чтобы Альдонаю молиться?
- Конечно. Вместе с ней.
Рик скорчил кузену рожу. Джес махнул рукой.
- Прочитаю - приду. Мне же не обязательно быть с самого начала, это ты у нас принц...
Рик вздохнул - и вышел.
Джес отправился в свои покои.
И распечатал увесистый конверт.
Письмо дяди повергло мужчину в шок.
Лилиан травили?
Убийц нанимала Адель?
Милая, добрая, нежная...
Джес не стал сразу орать и требовать ответа. Нет.
Сначала он просто не поверил. Потом просмотрел копии протоколов. А потом, пылая праведным гневом, помчался искать предательницу.
Естественно, на балу. А то где ж еще.
***
Анелия старалась.
Роскошное платье из желтого шелка подчеркивало темные волосы и яркие глаза, на шее сияли рубины, глаза тоже сияли... мало кто мог распознать, что сейчас ее ведет страх.
Но тем не менее.
Анелия подсознательно боялась Альтреса Лорта. И еще больше боялась стать ненужной. Потому что тогда... Тут ее фантазия разыгрывалась так, что принцесса не могла спать и по ночам мерила шагами комнату.
А Рик был неприступен.
Вот и сейчас они танцевали, принц говорил ей дежурные комплименты - но и только. И Анелия решилась.
- Ваше высочество, не могли бы вы уделить мне минуту внимания?
- да, разумеется, - Рик решил не отказывать. Они на балу. Куча народа вокруг. Что тут может случиться?
Анелия потянула его за рукав - и принц скользнул за ней в сторону от танцующих.
Тонкая женская рука отвела в сторону занавеску, скользнула внутрь, принц огляделся - и тоже шагнул за девушкой.
Этот момент удачно совпал с появлением в зале Джерисона Иртона, который увидел золотую голову кузена - и решил, что вдвоем допрашивать мерзавку будет удобнее.
И рванул к Рику, пробиваясь через толпу.
***
Не успела фрейлина, приставленная к принцессе, подать знак, как на нее вихрем налетел Джерисон Иртон.
- С дороги!
Женщина только пискнула. А Джерисон ворвался в альков.
- Рик! Ты мне срочно нужен!
- Тебя что - шильда за зад цапнула? - ехидно уточнил Рик. - Ты хоть на ее высочество обрати внимание, болван!
Джес выругался вполголоса и обратил внимание, что за фигурой Рика просматривается и еще одна. Ну да. Кузена-то он увидел. А принцессу, которая скользнула туда на пару минут раньше - не приметил. - Ох... простите великодушно, ваше высочество!
Анелия только кивнула. Сил хоть что-то сказать у нее не осталось.
А галантный кавалер схватил Рика за рукав.
- Ты мне срочно нужен! Сейчас же! Пошли! Простите, ваше высочество... давайте мы вас проводим к отцу?
Анелия мысленно поблагодарила небеса, что не успела растрепать вырез платья. Потому что судя по тону графа - его не интересовали никакие возражения. Ни ее, ни Рика.
И принц это точно понимал.
Случалось такое с Джесом, он пер тараном и отказывался слушать голос разума. Вот и сейчас его на чем-то заклинило. Так что Рику проще было проводить принцессу к отцу, сослаться на внезапную дурноту, а когда они выйдут из зала - грозно посмотреть на друга.
- Ты что вытворяешь?! Рехнулся?!
- Дядя мне написал, что в покушениях на мою жену виновна Адель.
- ЧТО?!
***

***
Альтрес Лорт наблюдал за выполнением своего плана.
И видел, как вбежал Джерисон, как Рик вылетел из алькова... почему бы?
Он успокаивающе махнул рукой фрейлине - и скользнул за мужчинами. Чтобы в гостевых апартаментах не было тайных ходов?
Смеяться изволите, господа?
Определенно, надо послушать, о чем говорят гости.
***
До покоев Джеса летели, как на крыльях.
Рик не мог поверить. Ну зачем Адели так поступать?
Она что - всерьез надеялась выйти замуж за Джеса?
Простите, это - бред. С такими вдовушками хорошо погулять. Но жениться на них? Можно. Но Адель - другой вопрос. Денег у нее нет, связей тоже, в семью она ничего не принесет, она - пустышка. Джесу только свистнуть - и десяток таких прибежит.
- может, это ошибка?
- Дядя все написал... сам посмотришь. Не ошибка, - Джес был весьма мрачен.
- Тогда просто глупость. Не верю. У твоей Адель мозгов, как у устрицы. Может быть, ее втянули, а сама она и не подозревала?
Джес чуть просветлел лицом.
- Может быть.
Впрочем, когда Рик начал читать - сомнения у него пропали.
Адель действительно была... если она и не приказывала, то уж точно знала о происходящем.
Ее кузен после нескольких дней пыток, запел, как птичка. И выложил все.
Да, состояли в связи. Давно и всерьез.
Да, он планировал убить и Лилиан, и Миранду. А потом женить Джеса на своей любовнице - и убрать также и графа. Тогда все достается Адель, а он может подать прошение королю - и жениться на несчастной вдове. Почему нет?
Прерывалась ли их связь, пока Адель и Джерисон Иртон...
Нет. Еще не хватало!
На какие средства?
Так это просто. Джерисон любовницу баловал, дарил дорогие украшения, вот кое-что Адель и отдала любовнику. На наем убийц хватило.
Протокол самого первого убийцы это подтверждал. Хотя и косвенно.
- М-да. Твой человек, из твоей дружины...
Джес, метавшийся по комнате, обжег приятеля злым взглядом.
- Мой! И что? Я ему ничего не приказывал!
- А Август в это поверит?
Джерисон сверкнул глазами. В этот момент он был удивительно красив.
- Поверит, не поверит... Лилиан - моя жена!
- и что? У вас что в контракте прописано? А отец ведь выступает его гарантом... м-да. Ты - попал.
- то есть?
- Знаешь, если бы Лилиан жила с тобой в столице, покушаться на нее было бы намного труднее.
- С этой истеричкой?! Под одной крышей?
- Джес, ты что - не читал? Отец тебе черным по белому пишет, что ее опаивали. О-ПА-И-ВА-ЛИ.
Джес насупился, но промолчал. Зато Рик не сдержался.
- И это - полностью твоя вина! Ты с ней хоть раз поговорил? Да ты Альдонаю должен новый храм построить в благодарность! Твоя супруга осталась жива, здорова, в здравом уме, сберегла себя, твою дочь, навела порядок в твоем поместье... и ты еще недоволен?
Джес выглядел загнанным в угол. Как ни крути - его вина.
Воров распустил он, попытки отравления допустил он убийства тоже на его совести - если бы он не завел себе такую гадюку...
Вот кстати о гадюке.
- Может, пока я читаю, ты за Аделью сходишь?
Джес повиновался. И через десять минут втащил в комнату плачущую Аделаиду Вельс.
***
Аделаида просто была в шоке.
Джес нашел ее на балу - и просто утащил с собой. А на все просьбы объясниться - тихие,, правда, рыкнул, чтобы молчала. А то не удержится.
Скандала Адель не хотела. И предпочла молчать.
Хотя и недоумевала, что случилось. Джес ее приревновал к тому маркизу, с которым она танцевала? Но это же смешно! Или что-то другое?
Но что тогда?
Джес дотащил ее до своих покоев и грубо впихнул внутрь. Аделаида споткнулась, но тут же вернула себе равновесие - и встретилась глазами с его высочеством.
Рик смотрел с явной неприязнью. И заговорил холодным тоном, не оставляющим сомнений.
- Объясните мне, лэйра Вельс, почему ваш кузен хотел убить жену Джерисона?
Аделаида вздронгула.
Алекс?
Раскрыт?!
Альдонай...
Ей не раз приходилось имитировать обморок. Но сейчас ей действительно поплохело. В висках застучало, в глазах потемнело - и пол как-то резко рванулся к лицу.
Джес подхватить ее не успел.
***
Рик критически оглядел распластанную тушку Аделаиды.
- Молодец...
- Издеваешься?
- Нет. Правду говорю. Я тут почитал документы, пока ты за своей дамой ходил...
- И?
- Влип ты, дружище.
- Думаешь, я сам не понимаю, - насупился Джес. - Драгоценности я ей дарил, в постель укладывал... теперь докажи, что я не при чем!
- Драгоценности хоть не супруги?
Джес призадумался. И покачал головой.
- Вроде нет. Если только пара колец были...
Рик промолчал. Но так выразительно, что до Джеса дошло без озвучивания.
- Кто ж мог знать...
- а кто мог думать головой, а не головкой? Докажи теперь, что ты тут не при чем.
- я что - полный идиот? Верфи Августа - это золотое дно. От такого только идиот откажется! Если я согласен был терпеть эту толстую идиотку...
- Такую уж идиотку? Я тут посмотрел, что отец пишет, Иртон она в порядок привела, воровство обнаружила... короче - ты этим заниматься должен был. А не она.
- Ну, я.
- Вот так отцу и скажешь. Мол, я тут и мимо не проходил...
- Рик, ну что я - идиот, беременную жену травить? Я бы хоть наследника дождался... хотя от этой дуры...
Рик едва не взвыл.
- Джерисон Иртон, ты думать начнешь? С чего ты решил, что твоя жена - дура?
- Ты знаешь, сколько раз я с ней пытался поговорить?
- Раза два? Три?
- Издеваешься?
- Нет. Расспрашиваю. До свадьбы ты ее видел?
- Нет.
- Значит, на свадьбе. А припомни-ка ты, голубь, в каком состоянии сам из-за стола выполз?
- Хочешь сказать, она тоже напилась?
- Болван! Она - женщина! Они на свадьбе вообще не в уме. Джесси рассказывала, что когда она за отца замуж выходила - с нюхательной солью не расставалась. Раз шесть чуть в обморок не упала от волнения.
- Думаешь...
- а то ж. И твоя жена скорее всего ничего не соображала.
Джес насупился, но крыть было нечем. На полу застонала Аделаида Вельс - и мужчины переключились на нее. Рик молча протянул кузену графин с вином - и мужчина щедро окатил свою любовницу.
Аделаида застонала и открыла глаза.
Выглядела она жалко.
Волосы слиплись, краска поплыла, платье было в пятнах от вина - короче, вместо утонченной придворной дамы на полу валялась дешевая портовая шлюха.
А хлынувшие слезы не улучшили положения.
- Я... не...
- что ты - не? - рявкнул Рик. О практике злого-доброго следователя парни не знали, но работали согласованно. - На каторгу не хотела? Так не волнуйся, такие ..., как ты, там по специальности работают! Тележки таскать не придется!
Слезы хлынули вдвое интенсивнее. И спустя час парни-таки добились истины.
Аделаида ни в чем не виновата!
Факт!
Кто виноват?
Алекс!!!
Это он, злодей проклятый! И только он! Он шантажировал бедную вдову, которая хотела только оплакивать своего мужа.
Он заставил ее продать поместье и явиться ко двору.
Да, милого Джерисона (горячий взгляд из-под слипшихся ресниц и чувственное шмыганье покрасневшим носом) она любила. И любит. И понимает, если он не захочет ее больше видеть.
Но как могла она, слабая женщина, сопротивляться?
Пожаловаться?
Но кому?
И ей было стыдно...
Любовная связь?
Не было такого! Наглый оговор! Кто это утверждает? Алекс?
Он под пытками еще и не то утвердит! И вообще - он как раз хотел очернить ее, потому что домогался и получил отказ. А милый и любимый Джерисон отказа не получил.
Драгоценности он брал. Но как она могла сопротивляться? Ее опять избили бы... ей было страшно! Одна, беззащитная, закон дает Алексу власть над ней...
Рик мрачно слушал - и думал, что гадючка вывернется. Ее слово против слова ее кузена. А на своем она будет стоять до последнего. Он бы точно стоял.
А так - ее никто не видел.
Она не нанимала убийц, ее даже в постели с кузеном не заставали. И даже если Алекс опишет все приметы на ее теле - бесполезно.
Мало ли где он мог что увидеть...
Вывернется.
Видимо, это понял и Джес. Потому что выпихнул плачущую даму за дверь - и вернулся к Рику.
- И что ты думаешь?
- Ничего. Могла быть права она, мог быть прав он. Но я бы поставил на Алекса. Под пыткой врать плохо получается, да и допрашивать у отца умеют.
- Здесь ее не допросишь. Да и шум поднимать...
- Не надо. Все - дома. А то отец устроит ей несчастный случай.
- Он - может, - согласился Джес.
Парни несколько минут помолчали. А потом Джес неожиданно вздохнул.
- Рик, мне ее жалко.
- Жену бы ты так жалел. А то какой-то б... - руки целовать, а законную жену, как последнюю б..., кстати! А я ведь тебя помню на свадьбе.
- И что?
- Ты к концу ее узлов не вязал. Ты так и к жене заявился?
Джес опустил глаза.
- Э...
- Ага. Ну-ка рассказывай, друг любезный, что ты с женой такого сделал?
Джес изобретательно послал кузена в пеший эротический тур. Рику хватило.
- Понятненько. Поговорить с ней ты так и не удосужился...
Джес вообще плохо помнил брачную ночь. Какие там поговорить... попасть бы!
- Но потом же...
- Что - потом? Джес, это домашняя девочка. Балованная, заласканная... да сколько бы она ни весила! А ты скорее всего просто поимел ее вдоль и поперек - и отослал в Иртон?
Судя по лицу Джеса - так и было.
- Ага. А что было потом?
- да она и потом особенно не... смотрела коровой, вышивки какие-то дарила...
- Ты хоть что-то в ответ подарил?
Джес хлопнул ресницами. Рик возвел глаза к небу.
- Ну да! Это придворным шлюхам надо дарить. А законной жене - зачем? Не с ней ведь жить, правда?
- я уже понял, я - дурак, - огрызнулся Джес. Хотя понимания в его голосе не было. Только злость.
- Приятно слышать. А теперь подумай. Ты ее сильно обидел, не извинился, не обращал внимания... она честно сделала шаг навстречу - где эти вышивки теперь?
Судя по лицу Джеса - да где угодно.
- А потом ты заслал ее в Иртон... хоть приезжал?
- Ну да. Докторуса привез, потом еще раз приезжал... она как бешеная была. На меня едва смотрела, на всех срывалась...
- Ее травить начали, баран! Тут кто хочешь с ума сходить бы начал!
- Действительно...
- А вот когда она смогла с этим разобраться... сама, заметь!
Судя по лицу Джеса,  в его мозгу боролись злость и раздражение. Хотелось бы вверить,  что на себя,  но Рик знал кузена уже больше двадцати лет.
- Дядя мне теперь в жизни не поверит, что я не при чем.
- остается прощение у жены вымаливать.
- Вымолю, - Джес махнул рукой. - Жена, как-никак.
- Вот именно. И больше - никак.
- Слушай, - дошло что-то до Джеса. - А с Аделью я недавно познакомился.
Рик сдвинул брови.
- Соображать начинаем? Адель хотела убить Лилиан. А травить ее начали...
- Намного раньше. Твою ж...
- То есть у тебя двое разных убийц?
- Скорее заказчиков. Про докторуса дядя ничего не пишет...
- Его найти не могут.
- интересно, почему...
- Потому что. У меня бы тоже не нашли. Кто тебе его посоветовал?
- Сестра.
Мужчины переглянулись.
- Вроде бы Амалии незачем...
- Надо выяснить, кто ей посоветовал.
- Да Крейби был популярен. Молодой - симпатичный...
- И ты такого послал к жене?
- он и докторус неплохой. А чтобы позариться на эту корову...
Рик едва не взвыл.
Безнадежно.
Вот что с ним делать?
Жена - корова. Аделаиду - жалко. Хотя уж кого бы и на скотобойню, так это вторую.
- Два разных заказчика. Плюс воры-управляющие. Знаешь, Джес, если твоя жена хоть немного похожа на отца - тебе прощение на коленях вымаливать придется.
Джес расплылся в обаятельной улыбке, от которой билась в экстазе добрая половина придворных дам.
- Женщины есть женщины. Простит, куда денется...
Тьфу!
***
Рик искренне удивился бы, если бы узнал о мыслях Альтреса Лорта.
А мысли подозрительно совпадали.
Альтрес не имел ни семьи, ни детей, но... если бы с его дочерью поступили так, как с этой Лилиан - он бы разозлился.
А еще он смотрел на Джеса - и удивлялся.
Чем этот петух нравится женщинам?
Чем?!
Да, он красив. Мускулистое телосложение, этого не отнять. Глаза синие, улыбка потрясающая.
Достаточно умен. Во всяком случае, дело, которое он унаследовал после отца - процветает. И вроде как неплохой вояка.
Но опять же - войны не было давно (и слава Альдонаю) а гонять разбойников - тут много ума не надо.
Есть за что полюбить.
И есть за что - разлюбить.
Когда он показывает свою душу, а там видишь пустоту. Не то, чтобы Джес был виноват. Нет.
Но... разве умной женщине понравится,  когда к ней так отнесутся?
Словно она - вещь.
Без разума,  без чувств,  хочу - сниму с полки,  хочу - обратно задвину...
Сам Альтрес не имел ни семьи,  ни детей. Но сильно подозревал,  что с дурой,  которая способна повестись на мордашку Джерисона Иртона,  у него ничего и не получилось бы.
А ведь поведется....
Из своего опыта Альт знал,  что женщины падки на это.
Смазливое лицо,  деньги,  слава,  улыбка... и все. Этого достаточно.
Альтрес убедился в этом сам. Тогда ему было всего восемнадцать лет. Или - целых восемнадцать?
Ей было шестнадцать - и родители привезли ее ко двору,  чтобы выбрать мужа.
Тихая,  нежная,  домашняя... Лидия, Лидди,  Лия...
Со светлыми волосами,  серыми глазами,  хрупкой фигуркой... она была даже ниже Альтреса. Семья небогатых баронов. И Альтрес в первый и в последний раз в жизни увлекся. Или даже полюбил.
Впервые он был готов заботиться о ком-то больше,  чем о молочном брате. И Гардвейг это заметил.
Но - за что Альтрес и любил его.
Свирепый,  коварный и часто жестокий,  Гардвейг умел быть поразительно великодушным. Особенно с близкими и любимыми.
Именно он предложил Альтресу жениться. И именно он согласился выступить сватом.
Конечно,  родители девушки были счастливы. И Альтрес - тоже. И... наверное,  Лия тоже? Нет?
Она позволяла Альтресу брать ее за руку.  Целовать в щеку и в лоб. Они даже танцевали вместе. Тогда Альтрес еще не стал королевским шутом. И мало кто знал,  что своим телом он владел получше многих.
Горб?
Кому он мешает! Особенно если захотеть научиться...
Альтрес был счастлив. И не обращал никакого внимания на то, что иногда рядом с его невестой появляется красавчик-кузен. Кстати - чем-то напоминающий Джерисона.
Только в чуть ухудшенном варианте.
Пониже,  попроще...
Он летал на крыльях своей любви... Альдонай,  больше двадцати лет прошло...
Ровно за четыре дня до свадьбы его невеста сбежала со своим кузеном.
Альтрес был как оглушенный.
Он не стал мстить,  не стал преследовать парочку...
Он просто сидел у себя и глушил вино. Пока не явился Гардвейг. Вытащил брата за шкирку из комнаты,  поволок его в бордель и юноши вместе ударились в трехдневный загул.
А потом Альтрес проснулся, посмотрел на бутылки,  на спящую рядом шлюху - и понял,  что хватит.
Больше никто.
И никогда.
Он выкинул бутылки, забыл про вино - и отправился в обучение к старому начальнику королевской разведки. Гард посодействовал.
Лию Альтрес не видел при дворе уже лет восемь.
Ее супруг оказался редкостным ничтожеством,  промотал все ее приданное и свое состояние - и они с детьми безвылазно сидели в деревне.
Ну и пусть.
Жалеть Альтреса не тянуло. Особенно когда он видел свою бывшую любовь - расплывшуюся от частых родов,  с поредевшими волосами, с затравленным выражением некогда милого лица...
Интересно,  какая она - эта Лилиан Иртон?
Ладно. Ройс пришлет отчет - тогда и посмотрим.
***
Торий Авермаль прочитал письмо от Лилиан Иртон - и поморщился.
М-да.
Значит,  графиню хотели убить.  Это - плохо. И купец Карист Трелони может быть связан с заказчиками.
Ладно.
Узнаем все,  что только можно.
И продадим несколько кружевных изделий,  которые прислала графиня. Ради хорошего делового партнера можно еще не так извернуться.
Вот второе - хуже.
Тахир просил переслать с первой же оказией письмо в Ханганат. А какой дурак сейчас пойдет по проклятому проливу?
Ну да ладно. Надо послать слугу на пристань,  пусть поразузнает.
Письмо надо передать?
Вот он и передаст. С первой же оказией.
***
Аделаида Вельс не была умна в общем смысле этого слова.
Обычно говорят - ум. А ведь это понятие включает и эрудицию,  и жизненную сметку... так вот. Если бы появилась возможность проверить Аделаиду на ай-кью - она не набрала бы и двадцать баллов. Она не разбиралась в истории, музыке,  политике, она имела в голове десяток шуток и парочку историй - достаточно,  чтобы поддерживать светскую беседу. В остальном она придерживалась правила 'молчи,  дурак,  умнее будешь'.
Но в то же время...
Она была по-крысиному хитра и нюхом чувствовала опасность для себя.
Понимала,  в какую щель надо пролезть,  чтобы увернуться от карающего ботинка и какой пирог пахнет ядом.
И этого у нее было не отнять.
Тоже ум. Просто... своеобразный.
Сейчас она отлично понимала - единственная ее защита от окружающего мира - Джерисоон Иртон.
Поэтому, изодрав в клочья пару платков и отвесив несколько оплеух служанке,  она послала ту шпионить за комнатой Джерисона - и дать знать,  когда мужчина останется один.
Ждать пришлось долго.
Сначала Джес и Рик обсуждали сложившуюся ситуацию. Потом выпивали.
Ивернейское вино обладало своеобразным действием - затуманивало разум,  но тело двигалось. Вот вино из Ханганата било в ноги, оставляя ясную голову. А тут - наоборот.
Потом опять разговаривали и опять пили. Так что к себе в покои Рик отправился   около полуночи. А Аделаида пошла 'на дело'.
Разделась до рубашки, протерлась салфеткой, пропитанной духами - и спустя пять минут поскреблась в покои Джеса.
Потом толкнула дверь.
Не заперто.
Отлично.
Джерисон сидел за столом. В состоянии тяжелого алкогольного опьянения,  на что указывали штук восемь винных бутылок. И поднял на Аделаиду затуманенные алкоголем глаза.
 - Чего... н-надо...
- Джес,  пожалуйста,  не гони меня.
Аделаида нашла верный тон. И прежде,  чем Джес успел опомниться,  упала ему в ноги.
- Джес,  я люблю тебя! Я жить без тебя не смогу! Лучше сразу убей,  только не гони!
Все бы подействовало. Днем раньше, еще бы чуть-чуть - увы. Только не сегодня.
Джес был пьян и зол,  как черт.
Поэтому вместо поцелуя Адель получила оплеуху. И сильную.
А потом еще пару ударов ногами, когда упала на колени.
Вусмерьть пьяный Джес выбрался из-за стола,  пнул женщину на прощание,  выдал нечто вроде 'И щоб я т-тебя б-льше н-видел...' и отправился к Рику.
То ли спать,  то ли на жизнь жаловаться.
Аделаида полежала минут десять. Потом со стоном поднялась на ноги.
М-да.
Недооценила она свое влияние.
Но что же делать теперь,  что делать?
Для начала ей пришлось пролежать несколько дней - пока не сойдут синяки.
А потом... надо искать нового покровителя. И одновременно попробовать еще раз с Джесом?
Надежда  у Аделаиды была. Всем в посольстве было объявлено,  что она упала ночью с лестницы,  вот и расшиблась, бедняжка.
Джерисон приходил,  принес ей цветы,  про украшения не заговаривал,  был отстраненно-холоден и вежлив... может быть еще есть шансы?
Почему бы не попытаться?
***
Рик предлагал устроить Аделаиде несчастный случай. Не просто попинать,  а вообще уничтожить. Физически.
Но Джес уперся рогами.
Аделаида - женщина.
А женщин легко обмануть,  запугать, заставить действовать в своих интересах.... В этом нет ничего удивительного.
Да и пусть лучше будет под присмотром. А то кто ее знает...
Единственное,  что смог выторговать Рик - это обещание почаще писать и жене и дяде. А если Адель будет виновна и ее вина доказана - никаких противодействий.
Джерисон согласился без споров.
Рик подумал,  что плохо настолько не разбираться в женщинах. Но не удивился.
Его отец приучал с детства,  что за всяким интересом кроется подвох. С Джесом такого не делали. Вот и выросло...
***
Альтрес Лорт,  узнав о сложившейся ситуации, задумался.
И приказал своим людям собрать все об Аделаиде Вельс. И ее участии в покушении.
Пока ее не убрали - пригодится. Если Его Высочество не клюнул по-хорошему - будем ловить как получится. И точка.
Ну и...
Шута заинтересовала Лилиан Иртон.
Он тоже был не слишком высокого мнения о женщинах. Но признавал,  что среди них тоже есть незаурядные личности. А такими  можно воспользоваться к своей выгоде.
Жаль, что отчет от Ройса придет так нескоро.
Но Альт умеет ждать.
И действовать тоже.
Так что - ждем и планируем. Интрига - как поединок. Должен быть всего один удар,  но смертельный. А гоняться друг за другом и тыкать мечами - фи.
Это недостойно профессионала.

***
А время шло своим чередом.
И Лиля смотрела на снег из окон замка, а Миранда вместе с другими детьми строила снеговиков, снежные домики и снежные фонарики.
Зима Иртона оказалась достаточно снежной, но промозглой. Сыростью тянуло то ли с моря, то ли с болот - Лиля в это не вдавалась. Ей просто было зябко. Как ни отапливался замок.
Мерзли - все.
Но голодать не приходилось. Была рыба, был кое-какой скот, а в централизованном распределении ресурсов были и свои плюсы. И все чаще пастер за столом говорил, что в деревнях молятся за добрую графиню. И все чаще Лиля слышала шепотки по углам, что странности - странностями, а ведь все благодаря ей...
И была довольна.
Да, Иртон ей не принадлежит. На разве это повод жить в свинарнике?
Голодать?
Уморить голодом крестьян?
Нет уж!
Хотя насчет дома женщина изрядно кривила душой.
Она привязалась и к старому замку, который облагораживала по мере сил. И к людям, которые в нем жили. А что уж говорить про Миранду?
Девочка стала ей дочерью.
Когда-то давно, еще в другой жизни, психолог, учивший Алю Скороленок, утверждал, что усыновленных детей никогда не полюбят так, как своих.
Тогда Аля не стала с ним спорить. Была занята. Учила анатомию.
А сейчас...
Она бы просто показала умнику Миранду и сказала короткое: 'Убью, кто обидит!'.
Хотя воспитывать девочку ей это не мешало.
Особенно в одном случае...
Лиля тихонько зашла в классную комнату. По случаю сквозняков, все двери дополнительно занавешивались чем-то вроде тяжелых штор. И за ней Лиля могла простоять пару минут, наблюдая за детьми.
- кто был основателем Ативерны?
- Элор Могучий!
- Вовсе даже и нет! Дерек Первый!
- Не  Элор! Я лучше знаю!
- Дерек! Я уверен!
- Проверим?
Молчание на пару минут,  шуршание страниц - и торжествующее:
- я же говорил,  Дерек! А Элор - уже его сын!
И возмущенный голос Миранды.
- Зато я графиня! Прикажу - и тебя на конюшне выпорют!
Вот как?
Лиля вскинула брови и вышла из-за занавески.
- Что здесь происходит?
У Миранды была еще возможность отыграть ситуацию.
Она могла сказать, что шутила, что они просто поспорили. Но вместо этого...
- А чего он! Я - графиня! А он...
- Смеет знать больше тебя? Миранда Кэтрин Иртон - прошу вас проследовать за мной. Этот урок вы попустите.
Она кипела от возмущения. Нет ну что за наглость?
Мири бежала следом, пытаясь уцепиться за руку мачехи, но Лиля была холодна, как снежная королева.
В кабинете она уселась за стол - и указала Миранде на кресло.
- Итак, госпожа, что вы хотите мне сказать?
Мири шмыгнула носом.
- Лиля, я не понимаю...
После того случая на поляне, у Миранды иногда прорывалось 'мама', но редко. И Лиля не давила на девочку.
Ни к чему. Все придет в свое время.
- Чего?
- Почему ты сердишься?
Лиля смотрела в синие глаза. И злость стихала.
Мири действительно не понимает. Она - не со зла. Она просто так воспитана.
Она - аристократка. А место остальных - за плинтусом. Прикажет - и выпорют.
- Подумай, малышка, - Лиля заговорила мягко и серьезно. - За что ты грозилась выпороть мальчика на конюшне?
- А чего он задается?
- Задается, да. Ты считаешь,  он не имеет на это права? А как звали первого короля. Посмотрим в летописях?
Мири потупилась. А Лиля развила успех.
- Он знает лучше. И за это ты грозишься его наказать? Так?
Девочка хлюпнула носом.
- А если он дразнится?
- Но ты ведь правда не знаешь. Вот и получается, что ты хоть и графиня, но глупая. А он вирманин - да умный.
- Это же нечестно!
- А кто тебе мешает выучить? Он бы тебе: знаешь, кто королем был? А ты ему - да, знаю. Такой-то и разэтакий. А ты вот это знаешь? Не знаешь. И получаешься ты балбес, а я умная. Потому что графиня.
Миранда опустила голову. Потом все-таки подняла лицо.
- Лиля, а почему он смеет быть умнее меня? Я же графиня?
- А ты много знаешь о вирманах?
- нууу....
- Опять не знаешь. Невежество, милая моя - не оправдание. Это плохо. Очень плохо. А то бы знала, что Бьерн, - имя мальчика выплыло неожиданно - сын корабела.
- И?
- Те, кто строит корабли - у вирман почитаются весьма высоко. У вирманина корабль - это добыча, а часто и жизнь. Поэтому Бьерн соответствует сыну какого-нибудь барона. Из не особо богатых. И твой титул тебе особых преимуществ не дает. Знаешь, почему эти мальчики и девочки так учатся? Они понимают, что это - возможность принести на свою родину что-то новое, важное, интересное. А тебе учиться не надо?
- я же графиня...
Но уверенности в голосе уже не было. Лиля фыркнула.
- а выше тебя - герцоги. И принцы. Вот представь себе, радость моя - захочешь ты замуж. Захочешь?
Миранда кивнула головой.
- А за кого тебя выдавать? Жена должна и поместье вести, и счета проверять, и за управляющим следить. Я бы сказала, обязана. А еще - быть интересной для мужа. А иначе - бросит тебя где-нибудь в глуши и носа не покажет.
- Как папа?
Лиля фыркнула. Малявка ударила в самое больное место. Как обычно и делают дети - по незнанию. Но - неприятно.
- Да. Вот когда увидишься с папой - спроси. А он тебе скажет, что я была толстой, глупой и противной. И ему не хотелось со мной даже разговаривать.
- Я не толстая!
- Зато собираешься стать глупой и противной. Уверяю тебя, толщину мне твой отец простил бы. А вот все остальное...
- Лииииля....
- Ну да. Вот возьмет тебя супруг в общество, а ты там и ляпнешь - мол, я считаю основателя нашего королевства, Сидора Восьмого...
- Не было такого!
- Хоть что-то помнишь. Но ляпнуть-то можешь. А что потом? Оконфузит тебя барон, а ты на весь дворец ему: на конюшне запорю!!! Вот позорище-то будет. И ничего не знает, и еще на других лает...
Мири уже откровенно расклеилась. По розовым щечкам текли слезинки. Сейчас уже - не показушные. Она просто плакала, не пытаясь вызвать к себе сочувствие. Расстроилась.
И неудивительно. Выговор делался холодным, резким и язвительным тоном. Чтобы прочувствовала.
- Лиля, а что мне тогда делать?
- Учиться. Да так, чтобы любого за пояс заткнуть.
- а если неинтересно?
Лиля вздохнула, вышла из-за стола и опустилась на колени рядом с девочкой.
- Малышка, а ты думаешь, мне так интересно заниматься всеми хозяйственными делами?
- Ты же занимаешься?
- А ты - графиня. Ты - обязана. Если что-то случится со мной и с твоим папой - именно ты должна будешь вести хозяйство. А ты даже урок выслушать не можешь. Ну куда это годится?
Мири всхлипнула.
- Лиля, я больше не буду...
- А что ты должна сделать?
- Эээээ....
- Тебя ведь сейчас опять начнут дразнить?
- Начнут.
- тогда советую сделать так...
***
Вечером Мири с довольной улыбкой отчитывалась перед Лилей.
- а ты была права. Я вхожу, а Бьерн мне мол, получила, графиня недоученная?
- а ты ему?
- А я ему - сам недоученный. А если хочешь - десять дней нам на подготовку. И на соревнование.
- согласился?
- Еще как!
- Тогда эти десять дней нам надо серьезно учиться.
- а ты мне поможешь?
- Обязательно.
****
Аделаида Вельс была в отчаянии. План соблазнения провалился. Мягко говоря.
Джерисон ее избегал.
Нет, граф не шарахался демонстративно в сторону, он не отобрал у нее свои подарки, но...
Он не извинился за побои.
Он больше не разговаривал с ней.
Ее словно и вовсе не существовало. А ведь это сильно нарушало ее планы на жизнь. И ставило саму жизнь под угрозу. Кто еще защитит ее, кроме Джерисона? Как только она вернется домой... ох-ох-ох... даже если ее не отдадут палачам - все равно ни жизни, ни репутации... только в публичный дом идти.
И Аделаида решилась.
Она подождала, пока чуть сошли синяки, уродовавшие лицо - и однажды ночью снова поскреблась в дверь его сиятельства.
- Войдите... а, это вы, госпожа? Что вам угодно?
Голос был ледяным и ироничным. И Аделаида рухнула на колени.
- Джерисон, выслушай меня!
- Не хочу. Нам не о чем говорить.
- я не виновата ни в чем!
- Да неужели? И не моими подарками были оплачены покушения на мою жену?
- Я не виновата! У меня все отбирал Алекс!
- Да неужели? В постели?
- Я никогда не спала с ним! Алекс не был моим любовником! И мужу я не изменяла!
- Вот как? А твой любовник утверждает другое.
- а что ему остается делать? Он просто лжет! Подумай сам! Он был моим опекуном! Он мог выдать меня замуж второй раз! Я обязана была его слушаться!
Джерисон вздохнул. Вообще-то - да.
Жена да убоится мужа своего. А женщина - мужчины. Ибо Мальдонаино начало сильно в ней и требуется держать ее в строгой узде, как кобылицу непокорную или овцу неразумную. Так что спорить с кузеном Аделаида не смогла бы. И не отдать ему драгоценности...
- Ты могла бы пожаловаться мне.
- Я не могла тебя потерять. Я люблю тебя. До безумия люблю...
- ты меня уже потеряла.
Аделаида потупила глазки в пол. Покраснела.
- значит, наш ребенок никогда не узнает своего отца? Джерисон, в чем виновато дитя?
Мягко говоря - граф ошалел.
- ре...бен... ка?!
- да, любовь моя. Нашего сына. Или дочку.
- Н-но...
- Любая осторожность не сможет противостоять воле Альдоная.
Адель играла с убежденностью отчаяния. Даже не зная о системе Станиславского - надрыва было столько, что ей поверил бы кто угодно.
- А может быть наша любовь оказалась сильнее осторожности! Я не знаю! Но моя связь с луной прервалась. И груди отяжелели, посмотри сам...
Аделаида рванула платье на груди. И Джес невольно посмотрел на два упругих холмика.
- Вот, пощупай...
Аделаида почувствовала, как у графа захватило дыхание. Неужели...
Но Джерисон справился с собой.
- Вот что, Адель. Я тебе дам сейчас деньги на повитуху. И к тебе прикасаться больше не хочу.
Руки убрались с ее грудей. Граф достал из стола кошелек. Толстый. И бросил его Адели. Женщина не сделала движения поймать - и золото покатилось по полу.
- Вытрави плод, пока не поздно. Не знаю,  спала ты с другими или нет - но я тебе больше не верю.
Аделаида выпрямилась. Глаза ее засверкали. Вот так, грудь вперед, подбородок вскинуть, чтобы виднее были синяки.
- моего ребенка?! Лучше стать отверженной, чем убить свое дитя!
И вылететь из комнаты, хлопнув дверью.
Расслабиться Аделаида смогла только в своих покоях, предварительно выгнав служанку и запершись на все замки.
Кажется, сцена разыграна нормально. Джерисон точно купился. А что не сразу простил... на это она и не рассчитывала.
Ничего, капля камень точит.
***
После ухода Аделаиды Джерисон накатил бокал вина, плюнул, швырнул кубок в стенку - и отправился к Рику.
- Адель беременна.
- От тебя?
Джерисон задумался.
- По срокам вроде как да.
- а по жизни?
- не знаю. Повитуху я вроде как нашел... но любые травы могут давать сбой.
- Болван. Мог бы и по-другому тоже...
Спорить мужчина не стал.
- Не уберегся. Понимаю.
- и что ты теперь будешь делать?
- а что тут сделаешь? Если ребенок от меня - я его бросить не смогу,  сам понимаешь.
Это Рик понимал. Сам бы так поступил. Но...
- И куда ты его?
- В Иртон.
- К жене?
- Да нет,  что ты. Я же понимаю...
- правильно. Не знаю уж, чем твоя супруга так отца зацепила, но он тебя в порошок изотрет и в грязь затопчет. Да и Август не обрадуется...
- я же не предложу ей признать ребенка своим. Пусть растет,  найду ему семью,  потом в Лавери заберу...
- угу,  у твоей жены под носом - тебе Иртон что - свалка? Иди думаешь,  она не узнает?
Мужчина сверкнул глазами.
- А что ты мне предлагаешь делать?
- Да для начала сводить свою куклу к повитухе. Мало она тебе врала?
Джес тряхнул головой.
- Рик, ты чудо. Как я сам не подумал?
- Потому и не подумал, что это тебя касается впрямую. Думать нормально не можешь.
Джес фыркнул.
- А ты бы смог?
- Думаю же. А вот тебе надо выпить...
- Золотые слова.
Рик плеснул вина в бокалы.
- у нас с собой только докторус. Это не то. Сам понимаешь. Есть здесь повитухи при дворе?
- Найду. Можно даже и в городе.
- Ну,  давай тогда - за правду.
Мужчины звякнули кубками и выпили вино.
***
- госпожа уделит мне минуту внимания, не так ли?
Адель вздрогнула.
В ее комнате стоял невесть как попавший сюда шут короля Гардвейга. Имени она не помнила, но дамы шептались, что он вроде как знатен.
Надо было бы вскрикнуть, но алкоголь чуть притупил чувство опасности, а Адель таки выпила кубок, вернувшись от Джеса. Слабенькое ягодное вино наложилось на тревогу и ударило в голову не хуже крестьянской бражки.
Поэтому Адель поднялась с кровати и сделала приглашающий жест.
- Прошу вас, господин.
Альтрес Лорт ухмыльнулся.
- Что, страшно жить стало?
Адель сдвинула брови, но мужчина быстро продолжил:
- Дома - плаха или тюрьма. А самое легкое - изгнание. Здесь же.... Думаешь, твою ложь сложно проверить? Про ребенка?
Адель всхлипнула, поднеся кулачок ко рту. А и верно же...
- Н-но...
- Если будешь со мной дружить, я тебе помогу - Альтрес был снисходителен и милосерден. - Не придется бояться, считать копейки, замазывать синяки...
Аделаида всхлипнула.
- Слушайся меня. На днях к тебе приведут повитуху. И она подтвердит твою беременность. А потом поговорим.
- Н-но...
- Считай это авансом за твои услуги.
Альтрес шагнул к двери, открыл засов и вышел вон. Вошел он через потайной ход, пока девица не видела. Но не показывать же его чужеземке?
Нет уж.
Пользоваться ей - это одно.
А доверять... ищите дурачков в Ативерне. Можно даже в посольстве.
***
Найденная Джесом повитуха подтвердила слова Адели ровно через два дня. И Аделаида оказалась в сложном положении. С одной стороны - Джерисон старался быть с ней вежлив и осторожен.
С другой стороны обдавал морозным холодом Рик.
А шут...
А шут пока молчал.
***
Соревнование проводилось по-честному.
Все дети написали по одному вопросу и бросили в кубок.
Миранда и Бьерн тянули по листочку и отвечали. Судила комиссия из Дамиса Рейса, Лонса Авельса и Марии Рейхарт. Все трое были предупреждены Лилей,  чтобы не подсуживали.  Ребята отвечали по вопросам,  комиссия доставала толстые книжки и вслух зачитывала ответы,  зрители, состоящие из слуг и вирман,  сопереживали.
Миранда с небольшим перевесом, но все-таки разгромила своего противника.
И жутко довольная, повисла на шее у Лили.
- Мама, я тебя обожаю!
Лиля погладила черную макушку.
- я тебя тоже люблю, малышка.
***
Надо отдать должное Великому Хангану.
Когда к нему пришел лекарь и с поклонами протянул письмо - властитель даже не приказал его выкинуть пинками. 
Он принялся читать. 
Хотя было большое искушение разорвать письмо, а лекаря выгнать. Потому что его старший сын - умирал. Любимец, опора, умница и красавец...
А этот негодяй Тахир - сбежал, когда понял, к чему идет дело.
За такое благодарным не будешь.
Но письмо было...
В весьма красноречивых оборотах, Тахир сообщал, что сбежал не просто так.
Нет!
Чувствуя свою неспособность вылечить наследника, он решил отправиться на поиск чудодейственного средства. И нашел таковое.
Некую графиню Иртон, осененную милостью Звездной Кобылицы. Которая распознала болезнь, даже не видя юношу.
Оказывается, ее причиной был яд.
Как его дают - графине было неизвестно. По ее словам, этот яд могли либо наносить на кожу, либо подсыпать под половицу комнаты, растворять в пище... да что угодно. Но убивать человека он будет именно так. Медленно. Поэтому если Великий хочет видеть сына здоровым - пусть ищет отравителя.
Или - отправит сына в Иртон. Конечно, путь неблизкий, но в пути и отравителю будет сложнее. А чтобы проверить правдивость слов графини - пусть устроит ему молочную диету. Хвойные ванны тоже помогают.
Но прежде всего - найти отравителя. 
Ханган задумался.
И решил для начала попробовать молоко и ванны. Тахир писал, что юношу специально травят медленно. Вот если поможет - скажем, если за пять дней ему не станет хуже, тогда будем думать дальше.
А пока... кого Тахир назвал в качестве подтверждения своих слов?
Али Ахмет дин Тахирджиан?
Знатный и достойный род. 
И верный своему Хангану. Он не станет лгать господину
***
Проследить ниточки Кариста Трелони Торию так и не удалось. И Лиле он об этом отписывал с искренней печалью. Мол, и рад бы, да статус не пускает.
Не его поле игры.
В столице своих умных хватает.
Лиля кивнула - и отписала отцу и Ганцу. Пусть зайдут с другой стороны.
Она пока никуда не спешит.
Хотя пищу все равно проверять приходится. Никаких специй, ничего незнакомого. Лиля откровенно боялась - и не скрывала этого.
А тут еще...
Дамис Рейс выводил женщину из себя.
И Лиля на полном серьезе размышляла - не отправить ли его к чертовой бабушке в Альтвер?
Плевать, что зима.
Если Бог милостив - выживет, а не подохнет. А подохнет - переживем.
Учителем он был неплохим, но...
Бывает такое с женщинами. Когда у них 'женская интуиция'.
Вроде бы ничего такого, на что можно людям пожаловаться. Но - взгляды.
Вздохи.
Вроде бы случайные прикосновения к руке.
Цветов не было, но зимние букеты - были. Хвоя с ягодами... красиво, но...
Лиля нервничала, раздражалась - и решила разрубить этот узел первой. Если какой-то фактор травмирует тебя - анализируй и оперируй. Само в этой жизни ничего не рассасывается. Зато отлично нарывает и вскрывается в неудобный момент.
Итак - свет!
***
Дамис Рейс шел к графине, как на праздник.
Заметила?
Безусловно. Он все сделал, чтобы его заметили. И теперь... что она будет делать?
Краснеть?
Опускать глаза?
Интересно, какая она в любви?
Да, днем она сильная и жесткая, но это ведь женщина. Всего лишь женщина. А женщины - по определению слабые и хрупкие. Ищущие сильное плечо.
И всегда готовые на кого-то опереться. Это нормально и правильно.
Он ожидал многого.
Смущения, робости, удивления...
Чего он не ожидал - так это того, что его официально вызовут в кабинет. Лонс выйдет - и Лиля, даже не вставая из-за стола, посмотрит на него с интересом.
- Итак, любезнейший Рейс, что все это значит?
***
Лиля долго готовила эту сцену. Подбирала место, наряд... ей надо было сейчас выглядеть внушительно - она и будет.
Свободное черное платье скрывает пока еще избыток полноты, стол завален свитками и книгами, гостевое кресло убрано, так что любой вызванный должен стоять перед ней, как провинившийся школьник в кабинете директора.
Так что Дамис с порога наткнулся на ледяной взгляд.
- Итак, любезнейший Рейс, что все это значит?
- В-ваше сият-тельство?
- Да. Вот и объясните мне, что это за взгляды, букеты и прочее. Вы мне уже месяц жить спокойно не даете. Зачем?
Дамис на миг даже опешил. А потом решил разыграть карты.
- Ваше сиятельство, простите мне мою наглость...
Возможно, здесь ожидалась реплика от Лили. Но девушка молчала. Иногда, собирая анамнез на больных, она понимала - вопросы могут и навредить. Дай человеку выговориться.
И Дамиса понесло.
Сначала он рассказал, как ждал этого приезда.
Потом - как восхитила его лично Лилиан Иртон. О ее красоте, уме, достоинствах и выдающихся душевных качествах можно было написать целую поэму. А потом еще положить на музыку и спеть.
И несчастный - влюбился.
По самые уши.
А госпожа графиня не обращала внимания, была так холодна и недоступна, как звезда с ночного небосклона... и что оставалось делать несчастному?
Лиля слушала - и косела. Чуть ли не в буквальном смысле слова.
Нет, ну что за бред?
Она, конечно, женщина симпатичная. Особенно сейчас, когда ушла лишняя вода. Но чтобы мужика вот так пробрало?
Дамис отвешивал комплименты ее глазам и волосам, плел что-то про пряди, в которых запутались солнечные лучи, а Лиля напряженно размышляла. Учитель.
Всего лишь учитель.
По нынешним временам - человек стоящий между слугами... и чуть более привилегированными слугами. Он просто не может влюбиться в графиню. То есть теоретически - может. Но практически - за такое его просто повесят на суку, без суда и следствия. И он не может этого не понимать.
На что тогда расчет?
На то, что она - одна вся такая несчастная, без сексу, без мужа-управителя под боком, просто упадет к нему в руки, как спелое яблоко?
Или...
В первую минуту Лиле эта мысль показалась глупостью. Но ведь паранойя не означает отсутствия слежки, так?
Согласно законодательству, если она поймает супруга на горячем - она может только развестись.
А если наоборот - тут все куда печальнее. Изменницу могут и в местный монастырь засунуть, а это жуть такая, что тюрьма раем покажется.
Какая-то подстава?
От мужа?
Лиля вспомнила доносы Эммы. Учитель спермотоксикозом не страдал, ибо регулярно пользовался услугами Мэри. А то и еще пары служаночек. Лиля специально попросила Эмму в свое время подобрать не особо благочестивых. Мужиков в замке много, надо же им напряжение сбрасывать...
Да и...
Лиля до сих пор считала, что была красивой. А сейчас ей до красоты, как до Китая. Кто поведется вот на это?! Пусть уже и не сто килограмм. Пусть девяносто, но при росте примерно в сто семьдесят сантиметров - все равно много...
Так что об искренней любви речь не шла. А расчет... а на что мужик рассчитывает?
Связь аристократки и учителя долго не продлится. Дамис даже не шевалье. Он - так. Сын купца, то ли шестой, то ли седьмой.
Подарки?
Может быть.
Материальная выгода?
Почему нет...
И - компромат.
Даже если здесь не знают такого слова, само понятие в ходу. И шантажируют здесь ничуть не хуже, чем в двадцать первом веке. И подставляют. Эй, это еще что?!
Вконец разговорившийся учитель решил перейти от слов к делу, обежал стол и рухнул перед Лилей на колени. Цапнул ее за ручку и принялся так нацеловывать, словно кисть шоколадом обмазали...
Лиля резко рванула кисть.
- Пусти!
Куда там... собственная неотразимость перла до такой степени, что мужчина положил вторую руку Лиле на колени и нес какую-то чушь, мол, не встанет, пока госпожа графиня не...
- Пусти! - посерьезнее рявкнула Лиля.
Вторая рука поползла в нехорошем направлении. Лиля уже хотела звать на помощь, но тут...
- Ааааааааааа!!!!!
Дамис, взвыв, рухнул ей носом в колени, а над поверженным врагом материализовалась собачья голова. Несколько секунд Лиля соображала, что произошло, а потом вскочила на ноги.
- Умница ты мой!
Нанук, которого Лиля держала при себе большую часть дня (щенок должен привыкать к хозяйке) не стал дожидаться команды.
Вирманские сторожевые - очень умные собаки.
Услышав гнев в голосе хозяйки, и поняв своим собачьим умом, что этот дядя нападает - щенок поступил просто.
Пользуясь тем, что Дамис стоял на коленях, щенок (который рос не по дням, а по часам и сильно напоминал размерами взрослого немецкого овчара) прыгнул сзади на врага, сбил его и вцепился зубами куда долетело. То есть в плечо.
- Держать!
Лиля метнулась к двери.
- Стража!!!
Но первым в кабинет влетел Ивар.
- Ваше сиятельство?
- Взять!
От нервов Лилю перемкнуло, но Ивар все понял. и Дамис Рейс закачался в его руке на высоте примерно сантиметров тридцать от пола.
- Госпожа, он вас оскорбил?
- Пытался. Нанук не позволил.
Взгляд, брошенный Иваром на учителя, не сулил тому ничего хорошего.
- Ваше сиятельство, прикажете ему голову отрубить?
Учитель что-то замычал. Явно протестующее. Точнее Лиля не поняла - воротник, за который товарища подцепил Ивар, намертво передавил ему горло.
- кажется, ему жить охота...
Ивар тряханул добычу.
- Да его только за прикосновение к вам надо без рук и ног оставить! Как еще осмелился, глист!?
- вот и мне любопытно. Как осмелился, что ему пообещали за такую наглость и кто пообещал?
Ивар повторил встряхивание.
- Понял, с...н сын? Если сейчас все расскажешь - живым останешься! Может быть!
И выпустил добычу.
Дамис Рейс упал на ковер. Сначала он попытался вякнуть насчет своей великой любви.
Потом получил пару подзатыльников от Ивара - и передумал.
Попробовал заговорить о личной выгоде.
Получил пинок в бок и обещание оттащить в подвал со всеми вытекающими.
И начал петь.
Лиля, Ивар и присоединившаяся к ним Марта, только головами качали.
Как оказалось, его наняли еще в Лавери.
Дамис действительно был учителем. Но - слишком уж нестойким и падким до баб. А хуже было то, что и женщины клевали на его, как мухи на... мед.
А почему нет?
Красавчик, даже слишком сахарный, моется раз в неделю. По здешним меркам - апостол чистоты. Косметикой не пренебрегает, красиво говорить умеет, в постели не засыпает, короче - диагноз.
Для начала товарищ соблазнил дочку купца.
Купец попытался решить вопрос с помощью полена и овечьих ножниц - и парню пришлось бежать.
В столице его взяли учителем в дом Йерби. А он взял в оборот старую баронессу.
И спустя пару месяцев барон сделал ему предложение, от которого нельзя было отказаться. А именно - пристроил учителем к Миранде Кэтрин. Ее-то Дамис пока соблазнять не пытался.
- Йерби?
Лиле это ровно ни о чем не говорило.
- А кто и что тебе пообещал за связь со мной?
Оказалось, что тот же барон Йерби. Старый. Лиля пожала плечами.
- Зачем бы? Ладно, что он тебе пообещал?
- Если я соблазню вас, и вы в меня влюбитесь - пятьсот золотом. Особенно если вас поймают на измене.
- Или?
- Если просто удастся соблазнить вас - тогда три сотни. Золотом.
- а дорого ж нынче графские постели стоят, - меланхолично заметила Лиля. - а убить меня...
- Это не я! Я не знал!
Теперь Дамиса отчетливо трясло. Одно дело - соблазнение. Другое - убийство.
За первое можно и поркой отделаться. А вот второе...
- А смысл меня соблазнять,  если я ребенка ждала?
Дамис посмотрел на Лилю удивленным взглядом.
- Самый прямой. Кто бы стал разбираться...  - Да уж  стали бы. Ребенка же я... момент?
Лицо женщины стало страшным.
- Мой выкидыш. Получается...
Они переглянулись с Иваром.
- Кто?! - выдохнула Лиля страшным шепотом.
Дамис едва не обмочился от ужаса. Показалось на миг,  что вместо красивой женщины за столом сидит сама Мальдоная. Такое смотрело из зеленых глаз...
- Не знаю!!! - истерически завизжал он. - мне сказали,  что ребенка не будет!!!
- А если бы...
Лиля вдруг успокоилась.
- Ивар,  прикажи обыскать его вещи.
Вирманин зло усмехнулся.
- слушаюсь,  ваше сиятельство.
А еще через два часа Лиля получила консультацию от Джейми.
У учителя был обнаружен пакетик бурого порошка, спрятанный в вещах. И Джейми заверил,  что это вовсе не от моли.
Это был порошок копытня,  которым женщины давно пользовались,  чтобы скинуть ребенка.  
Ивар весьма недовольно оглядывал учителя.
- что с ним теперь делать?
Дамис замер, ожидая приговора. Лиля махнула рукой. Казнить не было никакого желания.
- Суньте в камеру. Там разберемся.
Ивар утащил негодяя. Тот скулил что-то неразборчивое, но женщина уже думала не о нем.
Судя по всему - она чем-то не угодила нескольким врагам сразу. Одного выяснили - некто Йерби. Второй - тот, кто посылал убийц.
Это кузен Аделаиды Вельс. Но тут Лиля уже была спокойна. Ганц написал ей, что мерзавца схватили и он сидит под надежной охраной. А скоро будет лежать. Под надежной каменной плитой.
Тоже неплохо.
А вот кто еще?
Лиля не забыла, что ее травили во время беременности. И кто-то послал докторуса... И Карист Трелони связан с кем-то в столице... это явно не простой барон.
М-да.
Проблема.
Итак - кто?!
Кому она так сильно перешла дорогу? Не она, да. Но Лилиан Иртон - прежняя? Кому могла помешать туповатая богомолка с вышивальной иголкой в зубах? Кому она вообще такая нужна?
Лиле вообще ее положение напоминало гнойник.
Или подкожный абсцесс. Снаружи все аккуратно, спокойно, можно даже сразу не заметить...
А вот когда он воспаляется - начинается нечто веселое и интересное. Вот как сейчас. Гнойники надо вычищать своевременно.
А пока...
А пока - напишем свекрови.
Пусть разузнает все, что может об этих Йерби. Чем живут, чем дышат, и вообще - какого черта?!!
Нет уж, господа!
Покушаться на себя Лиля никому не позволит.
***
Алли Ахмет дин Тахирджиан прибыл по вызову Великого Хангана, как только смог.
Встал на колени сразу, как только за ним закрылась дверь, прополз по ковру и ткнулся в него лбом в ритуальном жесте.
Ненадолго.
- Поднимись, Али.
Али послушно встал на колени.
- Али...
Великий Ханган сделал жест рукой - и Али опустился на подушки рядом с его возвышением.
- Чем я могу служить моему господину?
- Али, расскажи мне про Иртон.
Такого вопроса мужчина не ожидал. Но быстро справился с собой.
- Мой ханган, это захолустье. Я не сказал бы, что там есть...
- Докторус?
- Ээээ...
- Что ты можешь сказать мне о графине Иртон? Лилиан Иртон? По слухам, она вылечила тебя...
Али вздохнул. Посмотрел на своего господина. И начал рассказывать.
О ярмарке. Быке. И лечении.
Продемонстрировал шрам. Показательно попрыгал, побегал, поприседал, вызвал Омара, чтобы тот подтвердил его рассказ.
И Омар подтвердил. Да так, что Великий Ханган слушал с широко открытыми глазами. Про женщин-докторусов, да еще таких, которые могут собрать сломанную ногу - и не оставить ни малейшего следа от перелома в Ханганате не знали.
Зато теперь...
Когда али понял, что господину все известно - он перестал умалчивать, и рассказывал.
Про Иртон, про графиню, про ее золотые руки... к концу второго часа Ханган потихоньку стал подумывать, что Али...
- Ты взял бы ее женой?
- Никогда!
- Нет!
Тут Али и Омар были единодушны.
- почему? - искренне удивился мужчина.
- Потому что это женщина с мужским умом. А в своем доме предпочтительнее покорные и ласковые кошечки, - Али был искренен. - я могу восхищаться Лилиан Иртон. Я могу дружить с ней, как с мужчиной, она очаровательна, но...
Ханган кивнул.
Бывает и такое. Иногда рождается женщина с мужским разумом. Кобылица не ошибается, но иногда может подшутить. Видимо, сейчас ее копыта коснулись звезд над местом рождения Лилиан Иртон.
- она посоветовала мне, как вылечить сына. Я попробовал - и лечение идет успешно.
Действительно молоко и ванны помогали. Хотя до полного излечения было весьма далеко.
- Теперь я хочу вызвать ее сюда...
- господин, она не поедет, - Али был абсолютно уверен.
- что?
- Она на родине графиня. И ей распоряжается супруг.
Это Ханган мог понять.
- Надо написать ему...
- господин граф Иртон сейчас в посольстве в Уэльстере, - сообщил Али, узнав об этом еще в Иртоне.
- И жена не с ним?
- Мой господин, у них принято оставлять жену дома, если она ждет ребенка....
О его потере Али не сообщил.
- Понятно...
Великий Ханган задумался. И кивнул.
- надо отписать графу.
Али и Омар переглянулись, но расспрашивать не стали. Даже будучи стражем караванной тропы, Али понимал, что некоторые вещи лучше не знать. А Омар вообще предпочитал помалкивать, пока его не спросили.
Заговорил Омар только когда они вышли.
- Почему ты не сказал господину....
- что Лилиан Иртон потеряла ребенка?
- Да.
- Я обязан ей жизнью. И не хочу взамен разрушить ее жизнь. Женщина с мужским разумом - редкость. И господин захотел бы ее, как драгоценный камень в свою корону...
Омар кивнул.
Все так.
Даже не как жену, не как любовницу, но как кольцо на палец. Потому что Звездная Кобылица никогда и ничего не делает зря. И от женщин с мужским разумом может прийти великая польза.
А может - и великий вред.
И Али был уверен - если Лилиан Иртон к чему-то приневолить - добра не будет.
Она чудесный и щедрый друг.
И смертельно опасный враг.
***
Великий Ханган об этом не задумывался.
Мысли его были просты и ясны.
Сына он любил. И сейчас думал об одном.
Если нельзя вызвать графиню сюда - можно отправить сына в Иртон.
Переживет ли он дорогу?
Неизвестно. Зима, шторма, пролив, опять же... Но часть пути можно проделать и по суше. А здесь...
Ханган изолировал мальчика ото всех, но яд как-то поступал в кровь ребенка. То юноше становилось чуть лучше после молока и ванн. То опять рвало кровью, и мальчик стискивал зубами подушку, чтобы не кричать от боли.
И Великий Ханган подозревал, что Лилиан Иртон - его единственный шанс на спасение сына.
А еще можно отправить с ним одних солдат. Ну там пару самых доверенных слуг. Может быть так отравителю будет сложнее добраться до жертвы?
Кто знает...
Страшно это - когда на глазах у тебя умирает твой ребенок. И ты - будь хоть кто, не можешь ему помочь.
Тут не то, что в Иртон - к самой Кобылице отправишься!
***
А зима шла своим чередом. Дети шалили и играли, учились и бездельничали, дрались - и вместе проходили краткую практику под руководством Джейми.
По поводу молодого барона пришел ответ от Эдоарда.
Его величество хотел видеть юношу лично. А потом уже утвердить. До тех пор же - пусть поместье остается под контролем графа Иртон. То есть - графини.
От супруга не было ни слуха, ни духа.
Лиля не знала, что письмо Джерисона к ней сначала прочитал Эдоард. Выругался, перечитал - и разодрал на клочки. А потом еще раз отписал графу, разнеся того в пух и прах.
Справедливости ради - Джерисон поступил с королевским письмом точно так же.
Не привык мужчина к разносам. И тем более к таким унизительным. А за последнее время ему их только ленивый не устраивал.
Во-первых, Джесу сильно досталось от кузена за неуместную возвышенность помыслов. Мол, куда ты лезешь? Если Адель беременна - деньги на травницу ей в зубы и пусть травит плод! Рехнулся, что ли?
Или ты собрался этого ребенка Лилиан подсунуть?
Да жена с тобой разведется после такого. Это ты мог ее раньше застращать. Пока она сидела ровно и ничего не делала. А сейчас - твой ребенок - это доказательство твоей измены. Явное.
Август первый взовьется. И от короля тебе влетит. Так что - деньги в зубы - и пошла, коза!
Во-вторых, Джесу досталось от Аделаиды, когда он предложил ей этот вариант.
Дамочка заявила, что если Альдонай спас ее ребенка и позволил ему уцелеть после побоев отца - значит, это явно дело богоугодное. И ребенка она родит! А господин граф Иртон может катиться к Мальдонае. Она вырвет эту любовь из сердца.
А что досталось?
А вот то. Все вышеизложенное было выдано на ультразвуковых тонах истерики - и в Джеса еще кидались вазами. Не попали, правда. Но ведь и в ответ вломить было нельзя. Как-никак женщина которая носит твоего ребенка.
В-третьих, написал письмо активизировавшийся Август Брокленд.
Начал за здравие, сообщил, что на верфях все спокойно и в делах Джеса - тоже. А вот закончил за упокой.
И сообщил, что первое же ущемление прав его кровиночки - и Джесу будет оторвано то место, которым он думать изволит. После чего граф Иртон сможет смело идти в альдоны - в его благонравии не усомнится никто. И если Лилюшка ему весной хотя бы слово плохое скажет... цени, кретин!
Она с тобой до сих пор не развелась. Хотя я бы тебя давно гвоздями приколотил вместо носовой корабельной фигуры.
И в-четвертых, пришло письмо от короля.

Граф Иртон.
Поражаюсь долготерпению Вашей жены - пожалуй, ее пора причислить к лику святых.
Ваше письмо неприемлемо. Извольте написать еще раз и переслать мне на проверку, чтобы не допустить откровенных глупостей.
И если до меня дойдут слухи о вашем некорректном поведении - пеняйте на себя. Мое терпение не безгранично.
 Эдоард Восьмой, милостью Альдоная король Ативерны.

И внизу собственноручно королевским почерком приписано (обычно подобные письма диктовались секретарю, чтобы король не тратил время на переписывание набело).

Джес, начинай думать головой! Еще немного - и ты будешь первым в истории страны разведенным графом. И я на твою супругу не повлияю, еще и поддержу.

Стоит ли удивляться, что граф Иртон был зол и неудовлетворен жизнью? Последнее - особенно поскольку придворные дамы, предупрежденные ее величеством (по просьбе того же графа Лорта) держались от Джерисона Иртона подальше.
Так что благородный граф пару раз уже прогуливался по борделям, срывая злость на проститутках. Рик ругался, но толку не было.
Джес просто сорвался с цепи. И Рик подумывал отписать отцу о существующем положении дел.
Хотя они и так переписывались.
Рик честно отписал, что не в восторге от Анелии.
Эдоард же посоветовал приглядеться внимательнее. Поскольку соседи и лучше бы не ссориться. Нет, Ивернея его тоже вполне устроит. Но если Рик сам пока не знает... почему нет?
Рик не возражал. Тем более, что полученный портрет Лидии Ивернейской привел его в расстройство чувств.
На портрете была изображена высокая и худая девица. Положения не исправляли даже пышные юбки. Впалые ключицы не смогли замаскировать даже придворные живописцы, серые глаза смотрели холодно, а рот был сурово сжат. Всем видом девушка словно предупреждала 'Не тронь! Укушу!'.
Так что Анелия стала представляться весьма привлекательным вариантом. Она хотя бы улыбалась. А что глуповата... так ей и управлять легче.
И от интриг можно удержать.
Ладно. Приглядимся еще.
Но примерно в середине зимы Рика вызвали к Гардвейгу.
***
Последний месяц у короля чертовски болела нога - и он стал просто невыносим в общении. Единственными, кому от него не перепадало оплеух, были жена и молочный брат. На остальных Гардвейг орал, швырялся чем попало, а под настроение мог согнать со двора или вообще в темницу. Что не добавляло придворным радости.
Милия не отходила от мужа ни на шаг. Но... докторус показал, что она в очередной раз ждет ребенка. И женщине периодически становилось дурно.
Для королевы наставили ведер чуть ли не во всех углах дворца. Беременность протекала достаточно тяжело. Но так же было и в прошлые разы. И Милия опять надеялась родить мальчика.
Одно это смягчало характер Гардвейга.
А Альтрес... он был счастлив вместе с братом. И приглядывал за королевой.
Мало ли что.
Мало ли кто...
***
На Рика король произвел двойственное впечатление. С одной стороны - Гардвейг был страшен своей непредсказуемостью.
С другой же... стоило ему посмотреть на Милию, как лицо короля озарялось ласковой улыбкой.
И Рик невольно позавидовал.
Вот ведь... отец, Гардвейг... все они нашли свою любовь.
Неужели ему не повезет?
По молодости Рик упустил то, что до любви ведь и жизнь была... с ее разочарованиями, проблемами, склоками и ссорами...
А вот Гардвейг его взгляд не упустил. И кивнул Рику на кресло рядом с собой.
- Садись.
Рик послушно раскланялся и сел.
- Там вино на столе, разольешь?
- Да, ваше величество.
- Вот и отлично. Дорогая, оставь нас и распорядись, чтобы не беспокоили...
Милия послушно сделала реверанс, поцеловала мужа в щеку - и вышла.
Гардвейг дождался, пока Рик подаст ему кубок и кивнул на дверь.
- ругается, если я вино пью. Докторусы запрещают... А она им верит, беспокоится... хоть на старости лет мне повезло.
- ее величество - одна из самых очаровательных женщин Уэльстера - согласился Рик.
- да, не с лица воду пить. Милия еще очень добрая. И сыновей мне родила. И меня любит без памяти. Что еще надо?
Гардвейг смотрел серьезно.
И Рик решился.
- чтобы любовь была взаимной.
Гардвейг улыбнулся.
Не зло. А очень... понимающе.
- Эка ты куда хватил. Любовь - это роскошь, недоступная королям.
- Но...
- Хочешь сказать про меня? Так Милия у меня седьмая. А до того мне хлебнуть пришлось. И изменяли, и предавали, и отравить пытались. Или ты мне сейчас про отца скажешь?
Рик мог. Тем более, что историю любви Джессимин и Эдоарда давно разнесли менестрели.
Но Гардвейг только улыбнулся. Почему-то грустно.
- а ты не задумывался, сколько пришлось ждать твоей мачехе? Она бы и сейчас ждала, если бы не умерла твоя мать. Ты ее хоть помнишь?
- Нет, ваше величество.
- а я помню. Очень красивая женщина. И очень несчастная. Тяжело это - ложиться в постель с человеком - и знать, что на твоем месте хотели бы видеть другого.
Рик только ресницами хлопнул.
С такой точки зрения он эту историю не рассматривал. Да и мать почти не помнил.
Красивая?
Да, достаточно. Высокая, светловолосая, на портрете в галерее настоящая красавица.
А в жизни вспоминаются недовольно поджатые губы.
И резкий визгливый голос.
- вы меня унижаете..., - забывшись, прошептал Рик. - Выставляете напоказ дешевую шлюху!
Гардвейг кивнул.
- Это она так говорила?
- Да. Эдмон мне про нее рассказывал, но мало...
- Это жизнь. Кто-то счастлив, но кто-то обязательно будет и несчастен. Ты ведь думал про Анель, так?
- Думал.
- И решил съездить, поглядеть на вторую девицу?
- Да, ваше величество.
Рик решил не отрицать. Глупо. Да и Гардвейг говорил, как о давно решенном. Не злился, не ругался, просто констатировал факт.
- твой отец тебя любит. Я вот не знаю, дал бы я своим детям выбирать, - вздохнул Гардвейг. - а что ты вообще думаешь о моей дочери? Ну, титьки у нее больше мозгов. Это понятно. А что еще?
Ричард пожал плечами.
- простите, ваше величество...
- Боишься, что разозлюсь? А не надо. Я с тобой сейчас говорю не как король. Апросто - как мужчина с мужчиной. Неужели сам еще не понял?
Понять Рик понял. А вот злить Гардвейга все равно не хотелось. И король, усмехнувшись, стал рассказывать.
- мне было тогда лет девятнадцать. И я был женат. Первый мой брак определили давно. Еще когда мне четырнадцати лет не было, герцог Медерин заключил мою помолвку со своей дочерью. Отец тогда только умер, я не мог сопротивляться,... Тисия Медерин была старше меня почти на пятнадцать лет. К тому же вдова. Но кого это волновало? И брак был заключен.
Рик сочувственно вздохнул.
Гардвейг смотрел куда-то вдаль.
- Тисия была умна. Мы поговорили еще в первую брачную ночь. И она стала мне другом. Мне, а не своему отцу, который с детства продавал ее, как пешку. Я сказал, что уничтожу ее отца. И она - согласилась. А еще сказала, что даст мне свободу по первому же моему слову. И стала моей союзницей.
У меня не было от нее детей. Но этого требовали условия договора. Последний негодяй, за которого ее сговорил отец, любил избивать Тис. Так, что она однажды скинула ребенка и чуть не умерла. Она не призналась напрямую. Но я сильно подозревал, что мужа она отравила. Очень сильная натура. Знаешь, такая неукротимая. Такие женщины редкость. Которые до конца отдаются и любви и ненависти. Тебе такие не встречались?
Рик тряхнул головой.
- Альдонай милосерден.
- Вот-вот, лучше и не скажешь. Мне повезло. Тис стала моей подругой. И когда я разделался с ее отцом - согласилась и дальше побыть рядом. Пока я не найду ей замену. И я нашел. Мне было девятнадцать. Щенок, что я тогда понимал? А Люсия была красива. Анелия тоже, но в ее матери было что-то такое... она даже дышала так, что весь двор дыбом вставал. Ну и я тоже... Тисия видела, к чему идет. И предупреждала меня. Очень аккуратно, намеками... даже сейчас у меня характер не сахар. А тогда я был вообще бешеным. И хотел только одного... одну. Тис не спорила. Она дала мне развод, получила хорошие отступные, мы с ней до сих пор друзья. Она живет в своем поместье, разводит лошадей и счастлива.
Рик порадовался за неизвестную ему Тисию. И отпил глоток вина из кубка. А Гардвейг продолжал.
- Я женился на Люсии. И год был счастлив. Родилась Анелия. Моя дочь. Но копия Люси. Что есть - то есть. А потом...
Я не сразу узнал про ее измены. И не хотел верить. Но мне предъявили доказательства. Люси была умна по-своему. Она не связывалась с придворными, нет. Искала себе любовников среди конюхов, псарей, лакеев... тех, кто будет молчать. Но один из псарей оказался честным. И пришел ко мне.
Гардвейг на миг замолчал. Вообще-то псарь пришел не к нему, а к Альтресу Лорту. А уже брат уговорил Гардвейга спрятаться и подождать визита Люсии. И застал ее на месте преступления.
- Люсия оправдывалась. Клялась, что никогда... не помогло. Когда я узнал, скольких она перебрала - я казнил ее. И даже Анелию видеть не захотел. Она копия матери. Хотя и моя дочь, это я точно знаю.
Рик молчал, но видимо, выглядел достаточно красноречиво. Гардвейг усмехнулся.
- не веришь? Правильно. Я бы тоже не поверил. Но у нас в роду передается родимое пятно на пояснице. Небольшое. Размером с ноготь, в форме щита. У Анелии оно есть. И у меня. И у мальчишек. Показывать, уж прости старика, не буду.
- Да вы не старик...
- старик. Я устал, Рик. Очень устал. И мне нужен мир.
Ричард кивнул.
- Нам тоже. Мы не хотим войны и ссоры.
- Именно поэтому твой отец не волнуется за тебя. Он многое обо мне знает, нас нельзя назвать друзьями, но когда он стал искать поддержку против Авестера с его умоленным Леонардом... сам понимаешь.
Рик понимал.
Отец рассказывал ему практически все о своей политике. В том числе... Леонард был истово верующим. А у Гардвейга были нелады со святошами. Зато Леонард хотел мести за сестру. А Эдоард... нет, один на один он готов был признать свою вину. Только вот превращать Ативерну в филиал Авестера - увольте. Дружба дружбой, а кубки врозь.
Леонарду это не понравилось. Тем более, что отец Эдоарда тоже отличался набожностью и следовал за святым престолом, куда позовут. А вот Эдоард твердо считал, что альдоны должны молиться. И все. А государственные дела оставим тем, кто в них разбирается.
Церкви это не нравилось. Но вроде как на открытый конфликт пока не шли - и то хлеб.
- Отец говорил, что лучше иметь дело с вами, чем с церковью.
- Он прав. И мне приятно с ним общаться. Ты знаешь, что у него появилась новая игра?
- То есть?
Гардвейг кивнул на столик.
- Достань коробку.
Эти нарды тоже были роскошны. Доска из дорогих пород дерева, золотые и ониксовые фишки, золотые кубики...
- Что это?
- нарды. Я потом тебя научу.
- Как скажете, ваше...
- Гардвейг.
- Как скажете, Гардвейг.
- а еще я хочу сделать тебе предложение.
- Какое, ваше величество?
- когда посмотришь на Лидию и убедишься, что она тебе не подходит - возвращайся. Анель, конечно, дурочка, но вроде как не злая. Держать ее в узде ты сможешь. А если найдешь себе другую для души - я в претензии не буду. Лишь бы без огласки.
Рик кивнул. Предложение действительно было щедрым. Стоит только Леонарда вспомнить.
- и еще... С твоим отцом мы это уже обговорили. Он тебе сказал, что я дам в приданное за Анелью?
- Нет, ваше величество.
- Провинцию Бальи.
Рик только и смог, что присвистнуть.
Бальи.
Оч-чень хорошее место. И более того. Серебряный рудник. Уэльстер вообще богат серебром и солью. А вот в Ативерне есть медь, есть железо, уголь, но с серебром проблемы.
- я не стану скупиться.
Рик кивнул.
- вы очень щедры, ваше величество.
Гардвейг тоже кивнул. Хотя пирожок был с гвоздями. Бальи - провинция хорошая, но там - лес. И всякая сволочь по нему шарится, как по своему дому. У него сейчас нет сил гонять и чистить. У сына еще когда появятся. А разбойники - та еще зараза. Лучше ее выводить сразу, а то по всей стране расползутся.
- Ваше величество, - Рик смотрел серьезно. - Я обязан съездить в Ивернею. Но принцесса Анелия всегда может рассчитывать на мое возвращение.
Гардвейг кивнул.
- а ты станешь неплохим королем...
- Если доживу.
- точно - неплохим. Ладно. Плесни еще вина. А я покажу тебе,  как ходят фишки...
Альтрес Лорт тихо скользнул в потайной ход.
Гард - молодец. Разговор был проведен идеально.
Немного грусти,  намек на то, что любовь еще впереди и не должна мешать жизни, немного напоминаний о церкви,  немного подкупа - и суп готов.
Рик в принципе,  согласен.
Его отец - тоже.
Эдоард не зря отправил сына сначала в Уэльстер. Они действительно были в неплохих отношениях  с Гардвейгом.
Переписывались,  общались - в меру, но достаточно дружески. И Эдоарду был выгоднее Уэльстер. Хотя и Ивернея...
Но там - Бернард Второй. Который прославился своей жадностью. Вряд ли он предложит что-то получше.
Альтрес вздохнул.
Если бы Гардвейг с самого начала поговорил с Риком... но все сложилось так,  как сложилось.
Он покрутился при дворе. Узнал Гардвейга,  узнал свою будущую супругу... этого достаточно для умного.
А Рик все-таки неглуп.
Хотя опыта ему не хватает.
Надо поговорить с лэйрой Вельс. И дать ей инструкции. Вполне четкие и определенные.
Не стоит пускать важные вещи на самотек.
Пусть даже устная договоренность достигнута - надо еще сделать так,  чтобы вторая принцесса скомпрометировала себя. И есть кое-какие планы.
***
Лиля была довольна собой и жизнью.
Два десятка кружевниц под руководством Марсии плели и вязали по восемь часов в сутки. И получались просто волшебные вещи.
Как много потеряли школьницы,  когда перестали преподавать домоводство. Теперь им,  бедным,  ни чулки заштопать,  ни шаль связать... а Алевтине всегда было интересно. Да и...
Вот представьте себе.
Вы живете в другом городе. Родители вас поддерживать практически не могут. Ну разве что варенья с соленьями из дома перешлют.
Стипухи хватает на оплату общаги,  ну и чтобы с голоду не умереть.
А ведь хочется и выглядеть не хуже других. Даже не так. Хочется - другое слово. Коллектив студентов - это достаточно жестокая компания. И если будешь выглядеть оборванкой - тебя просто задразнят. Загонят,  как лань.
А есть ли у тебя до двадцати тысяч на разные модные шмотки?
Нету...
Подрабатывать можно. Но учеба съедает восемьдесят процентов времени.
И в дело вступает кружок 'очумелые ручки'.
Дешевые маечки расшиваются стразами.
Купить специальные краски - и вперед! Да,  батик не получится за отсутствием всякого таланта художника,  но авангард будет такой,  что все вокруг только ахают. И ведь их хватит надолго.
Покупается простая пряжа - и вяжутся совершенно невообразимые вещи. Кружевное платье на чехле из дешевенького ситца будет смотреться королевским нарядом. Если у вас руки растут из плеч. И правильно подобрать цвета.
Да и простое вязаное платье можно сделать так... а ведь если умеешь - труда это не составит. Сидишь,  читаешь терапию - и параллельно крутишь петли крючком.  Почти автоматические движения. Даже считать не надо.
Это как у музыкантов.
Сначала,  пока произведение еще новое,  руки еще не привыкли,  а потом движения доходят до такой степени автоматизма,  что если музыкант начинает думать,  куда поставить пальцы - он собьется.
Одна подруга показывала Але такой номер.
Завязывала себе глаза - и играла на пианино. И ни разу не ошиблась.  Это уже впечатано в подкорке. На сколько перенести руку,  как,  что, куда....
Нечто подобное Аля применила и здесь.
Каждая кружевница знала свой узор и свой кусок работы. Одна вязала цветы,  вторая - ажурное кружево,  третья,  допустим,  рукава...
А соединяли все Марсия, Лидия и Ирэна.
Ну и сама Лиля. И получалось нечто невероятное.
Длинные,  в пол,  кружевные платья,  накидки,  шали, перчатки,  воротники,  манжеты, болеро,  вуали - всего не перечислишь. И - всех цветов радуги. У Лилиан Иртон - первой была куча ниток,  иголок,  всякой вышивальной мишуры - и Лиля все пустила в дело.
Что там!
Розовую с золотом обивку - и ту всю распустили на нитки! Шелк тут был плотный  не чета дерюжке,  которую за него выдавали когда-то Алевтине Скороленок.
Сама же Лиля...
Кучу времени она проводила в лаборатории.
Да,  у нее были щелочь.
Кислота.
Несколько солей.
И куча образцов со всего Иртона. Крестьянские дети натащили.
И девушка проводила опыты,  благословляя про себя преподавательницу аналитической химии,  которая все зачеты проводила просто.
Ставила перед человеком пробирку с неизвестной жидкостью - и валяйте,  ребята. Угадывайте,  что это. Проводите качественные реакции.
Не получилось?
Приходи на пересдачу.
А Але никак нельзя было... вот и зубрила.
Итак,  качественные реакции на карбонаты,  сульфаты,  серебро,  барий,  медь...
Делала она это не просто ради развития химической науки. Перебилась бы Ативерна без алхимии.
Но - девушка решила сосредоточиться на трех направлениях.
Стекло. Разного вида и цвета.
И надо сказать,  что сейчас у них  уже получались и вполне приличные зеркала, и разноцветное стекло - и стеклодув даже пытался делать из него бокалы,  блюдца, вазы...
Получалось иногда красиво.
Иногда же...
В общем - получалось. 
Лиля настаивала на закалке стекла. И поэтому часть изделий сразу шла в брак. Но часть получалась прочной. Так что женщина всерьез подумывала поговорить с отцом и сделать нечто вроде стекольного цеха. А что?
Муранское стекло было?
Было.
И ценилось...
Почему не быть Иртонскому стеклу?
Хотя нет.
Не Иртонскому.
Скажем,  стеклу Мариэль. Так красивее. И главное - отдает должное его создательнице.
Сюда же относились и зеркала. Но пока с ними было сложно. Максимум что удалось получить - зеркало размером сорок на пятьдесят сантиметров. Примерно.
Но и это было невероятным.
А еще...
На мысль Лилю натолкнула Марта. Стекло - не только тарелки.
Стекло еще и очки,  монокли,  бинокли... можно ведь сделать самый простой,  по типу Галилеевского?
Правда,  встал вопрос,  чем шлифовать линзы,  но тут уже на помощь пришел Хельке - и к середине зимы Лиля криво-косо,  но получила свою первую линзу.
И тут у нее было громадное преимущество.
Она-то знала про оптическую ось,  про преломление света,  про первый телескоп Галилея... самый простой,  так зачем больше-то?
Она просто делает первый шаг.
За ней придут другие. Уже сейчас ее мальчики такое из стекла вытворяют! Уж молчим про бисер и бусины самых разных цветов и форм. Каторжный труд,  но им только в удовольствие. Взяли себе подмастерьев - и работают. Причем Лиля заметила,  что в кузницу периодически заглядывает и Ирэна... интересно,  в Иртоне не будет демографического взрыва?
А на скромницу Марсию положил взгляд Ивар. Суровый вирманин просто таял при виде девушки.
Пришлось собрать всех дам в замке и прочесть лекцию.
Лично Лиля не возражала.
Но каждая,  кто не хочет обзавестись ребенком раньше брака - пусть сходит к Джейми. Тот вовсю общался с травницей - и противозачаточное у него было. Не самая полезная вещь,  так простите,  дело-то серьезное.
Гулять до свадьбы не запрещалось. Но!
Внебрачный ребенок в этом мире считался существом второго сорта. Как бы - без благословения Альдоная. А раз Альдонай благословения не дал,  то кто?
Правильно.
Либо Мальдоная,  либо так и болтайся всю жизнь, как сам захочешь. И считается  что на таких людей и бед сыплется больше, и болеют они чаще,  и из близкие тоже страдают - вот и...
Народные поверья - та еще пакость.
А церковь тоже цепляется за все эти радости и клеймит позором тех, кто привел в этот мир новую жизнь без благословения.
Самый прочный спав - суеверия плюс религия.
Если в крестьянских семьях внебрачные дети еще не трагедия,  то среди аристократии - ну,  человек может поставить на себе крест.
За него не выдадут замуж дочь и не женят сына.
Внебрачный ребенок ни при каких условиях не наследует имущество родителей.
Фамилия для таких людей тоже не предусмотрена.
Допустим,  вот она - Лилиан Иртон. Была - Брокленд.
А если бы у нее родился внебрачный сын - она бы не имела права дать ему свою фамилию.
Это сделал бы местный пастер.
Так что предохраняйтесь,  девушки.
И помните - лучшее средство - это чай.
До или после?
Лучше - вместо.
***
Ройс Реллаймо осмотрел замок Иртон с холма.
Добрался.
Так-то вот.
Хм-м... захолустье?
Замок сиял в морозном воздухе, словно бриллиант в короне.
Стены явно ремонтировали,  сам замок тоже,  а в окнах... неужели?
Ну да.
Стекла.
Между прочим - дикая роскошь. Ибо - непрочны (закалку тут пока знала только Лиля). И дико дороги.
И цветное стекло?
Надо же...
Ройс поправил лютню за спиной - и начал спускаться по холму.
Кого пустят в замок?
Купца?
Вот-вот,  сто лет они в Иртон не ездили.
Воина?
Может,  да. А может - и нет.
А вот бродячего менестреля...
Менестреля в замок тоже пускать не собирались. Стражники у ворот были настроены весьма и весьма недружелюбно. После того,  как Миранду похитили - они такой втык получили лично от Лейса,  а потом еще и от Лейфа с Эриком,  что неделями икали. Так что сейчас твердили одно - ждем начальника караула. Это уже с подачи Лили ввели систему,  близкую к армейской.
Ройс послушно уселся на свой дорожный мешок и приготовился ждать. Но ждать пришлось недолго.
Ворота открылись. И оттуда появилось невероятное по красоте видение.
Четверо человек верхом.
Впереди - собственно  сначала Ройс только ее и заметил - ехала дама на аварце. Чистокровный солнечный конь  гордо переставлял тонкие ноги и выгибал шею. Он явно гордился всадницей - и было почему.
Всадница была достойна своего коня.
Алый плащ,  отороченный белым мехом, золото длинных кос,  перевитых блестящими бусами, сияние зеленых глаз...
Впрочем,  это женщины смотрят,  какой формы нос,  а какой - уши. А мужчина просто воспринял весь образ целиком. Как икону. И задохнулся от восхищения.
Вскочил,  поклонился,  не отводя глаз,  конечно,  поскользнулся - и рухнул в снег.
Он не удивился бы хохоту. Но смеха не было.
Наоборот, прекрасное видение кивнуло стражникам - и один тут же подскочил,  помог подняться,  отряхнул...
- кто это?
Голос оказался под стать внешности. Низкий,  грудной, глубокий...
- Р-ройс... Реллаймо, - младший сын захолустного барона предусмотрительно не стал добавлять титул. - В-ваше сиятельство?
Лиля (а это была именно она) улыбнулась.
- Да,  я графиня Иртон. А кто вы и что вы делаете у стен моего замка?
Ройс с трудом собрался с мыслями.
- в-ваше сиятельство,  я странствующий менестрель. Брожу по свету,  пою песни,  вот, в Иртон забрел...
- Далеко,  однако, - зеленые глаза были холодны и спокойны. Хотя Ройс считал себя весьма привлекательным мужчиной. Каштановые волосы,  карие глаза, сильное тело... у него никогда не было недостатка в женском внимании. Но сейчас он даже не обиделся. Оно и понятно.
Графиня?
Нет!
Королева.
А королевы так и должны себя вести.
- А мы идем,  пока ноги несут. Песенки поем  нас за то кормят...
- Вас? Вы тут не один?
- один,  ваше сиятельство....
Лиля задумалась. Неизвестно,  приняла бы она менестреля в замке - или послала в деревню,  но...
- Мам,  я хочу песенки!
Иногда на Миранду еще накатывала 'хочуха'. И если речь шла о чем-то мелком - Лиля с ней не спорила.
В мелком уступить,  в большом отыграть,  пока ребенок не разбирается,  что важнее,  а что нет...

 - Ладно. Пусть Лейс поговорит с менестрелем, расспросит, а мы пока поедем кататься. Вот вернемся - тогда и решим.
Миранда закивала.
- Мам, а ты мне книжку почитаешь?
- Вернемся - вместе почитаем.
Миранда расцвела - и Лиля тронула коня.
Вперед, Лидарх.
Вперед!
***
Третьим проектом Лилиан Иртон - были книжки.
Это вполне достижимо даже при ее уровне знаний. Бумага у нее уже получалась. Криво-косо, серовато-зеленая, почти туалетная - но получалась же!
И оставалось дело за первопечатником.
На роль такового Лиля скромно выбрала себя.
Бумагу она еще получит приличную. А пока...
Заказать доску с выемками для литер, заказать сами литеры кузнецу, правильно подобрать чернила - и вперед.
Для примера был выбран кусочек из 'Жития святой Мариэлы'. Всего строчек десять, там, где она рассказывает о своей жизни до нисхождения на нее духа Альдоная...
Но и этого хватило с лихвой.
В дело были посвящены Лонс Авельс и пастер Воплер. И если первый только смотрел на свой хозяйку громадными от удивления глазами, то второй - вообще прослезился.
Особенно когда понял, что бумагу легко получать из крапивы и конопли... ну не идеально легко, но реально. Нужно просто грамотно измельчать крапиву на волокна, потом специальная сетка (ее отлично заменила дорогущая шелковая ткань) - и пресс. Также сделанный кузнецом.
Сушилось все это дело в стеклодувной мастерской. И получались листы бумаги. Да, пока она была больше похожа на рыхлый картон. Ну и что? Здесь и такой не было!
А оттисков можно наделать хоть сотню.
Хоть десять тысяч.
- Ваше сиятельство, так это ж...
- Да, пастер. Бумага недорога, оттиски тоже - и слово Альдоная может быть хоть в каждом доме. Поучения о святых, рассказы о их жизни... люди должны знать, к чему им стремиться, правда?
- Ваше сиятельство, вы сами - святая!
Лиля искренне смутилась.
Если уж честно - плевать ей было на местную церковь. Не тронь - и тебя не тронут. А вот то, что можно внедрить буквари, кучу книг, повальную грамотность - и крупно на этом заработать, получив подряд от государства и патент - это да.
Тут пахло миллионами. А Лиля не собиралась отдавать никому свои деньги.
Она прикидывала все варианты.
Согласно одному - она договорится с супругом.
Согласно второму - не договорится.
И придется обеспечивать себя - самостоятельно.
Вот тут все пойдет в ход.
Лиля собиралась стать бумажно-книжным магнатом. Чтобы и спустя триста лет все книги выходили из ее мастерских. И у нее были все предпосылки.
Она примерно знает рецепт.
Знает, куда стремиться.
Знает о рекламе и как ее использовать во благо своего дела.
Так почему бы нет?
Отец ее поддержит. Хотя... и тут не все так просто. Август Брокленд не вечен. Мало ли что, мало ли как...
Но Лиля полагала, что может и сама получить личное дворянство, закрепляя его за своим родом.
За шахматы и кружева такое не дадут.
А вот за бумагу?
Книги?
Стекло и зеркала?
Рецепты знает она одна. По бумаге - только она. Она лично перетирала крапиву до нужной консистенции. Добавляла коноплю. Лен. Солому. Экспериментировала. И продолжала заниматься этим у себя в лаборатории.
Стекло и зеркала - еще двое человек. Но им она тоже обрисовала последствия. И ребята понимали - лучше молчать о некоторых вещах.
Лиля дала им в руки золотую рыбку. Но надо быть очень осторожными в своих поступках, чтобы не похитили, не запытали, не стали шантажировать, не заперли навек в каменном мешке... вариантов много. И ни один мастерам не нравился.
Так что - тссссс.....
Конь нес свою всадницу по заснеженной дороге. И Лиля машинально отметила, что следов на ней нет. То есть гость в замок пришел через поля.
Зачем?
Какого черта ему тут надо?
Если у вас паранойя - это не значит, что за вами никто не следит.
***
В следующие полчаса Ройс сильно пожалел, что пришел.
Пожалели и стражники у ворот, на которых Антрел отыгрался по полной программе. Разнос он устроил такой, что весь замок слышал.
- Вы!!! ... и ...!!! ...!!! Вы почему постороннего подпустили к графине, ...!!!? Да я вас... и ...!!! А если бы он убийцей был?!!! ... и ...!!!
Речь капитана была весьма эмоциональна. Но Ройс понял, что на графиню уже было покушение. И навострил уши.
Увы...
Ценной информации получить не удалось. Зато Антрел закончил разнос стражи - и взялся за него.
- Откуда путь держим?
- По деревням брожу, где за песню кормят...
- а сюда какими путями?
- Да обычными. С востока. Заблудился случайно в лесу, потом выбрел...
- а питался чем?
- Да лепешки с собой были. Рыба вяленая. Зайцев силками ловил... Если погоните - хоть хлебушка черствого дайте. А то вовсе подохну, не дойдя до деревни...
Врал Ройс убедительно. По странному капризу природы - сколько бы он не ел, всегда оставался тощим, как щепка, с запавшими щеками. А остатки пищи из заплечного мешка - вяленое мясо, мед, мука, сахар - были надежно спрятаны неподалеку. Так, чтобы зверье не добралось.
Лейс чувствовал, что где-то гость крутит, но докопаться до правды не мог. И поэтому мужчину пустили в замок. Хотя и предупредили, чтобы дальше людской не заходил. Там и покормят.
А если его еще где увидят - ноги вырвут.
Ройс послушно закивал. И отправился в людскую. Краем глаза отметив застекленные окна замка. И это - в такой глуши?
С ума сойти!
***
В людской было еще интереснее.
Во-первых, в окна людской тоже было вставлено стекло. Да не простое, а разноцветное. Так, что свет играл на стенах яркими огоньками.
Это для Ройса было шоком.
Ладно!
Он мог допустить, что граф присылает деньги своей жене. И та тратит их на роскошь! Но - на себя ведь! Не на холопов дворовых!
Ан нет, даже в людской было уютно.
Столы и лавки сколочены на совесть, все буквально вылизано до блеска, он даже во дворцах такой чистоты не встречал. А на столе - стеклянная посуда.
Правда, кубки и тарелки сделаны не особо хорошо - там край покривился, там еще что-то, но ведь и это - невероятно!
Обычно слуги ели с деревянной посуды. А то и вовсе обходились корками хлеба. А тут?
А это что?
Подсунутый ему прибор сильно отличался от привычной ложки. Вроде маленьких вил.
- Это госпожа придумала, - шепнула грудастая служанка. - Ты попробуй.
И показала, как - утащив незнакомой штуковиной кусок рыбы из тарелки 'менестреля'.
Ройс попробовал.
Вкусно. И удобно, кстати. Сначала - не очень, но когда приспособишься - работать 'вилкой' одно удовольствие. И рыба вкусная. Ей-ей... и соли, и специй в меру... для слуг?
- Ты мне никак господскую пищу принесла? - лукаво обратился он к служаночке. - А графиня не заругает?
Мэри покачала головой.
- Да что ты! Графиня такое не ест! Это для слуг.
- А графиня, небось, соловьиных язычков требует?
Ройс вроде бы и подшучивал, но информацию мотал на ус.
И добротную одежду на служанке, и розовые щечки, и блестящие глаза - так не ведут себя слуги у богатой самодурки. О, нет. Ни забитости, ни нервозности - девушка определенно довольна жизнью.
Не говоря уж о роскоши - кружевном цветке на низко вырезанном платье. Ройс и не слышал про такое... то есть кружево он знал. Знал, что оно - полосками. И дико дорого. Но чтобы вот так?
Цветами?
И у слуг?
Невероятно!
Хотя ничего невероятного тут не было.
Неудачные образцы Лиля распорядилась отдавать слугам. Что Марсия и делала. Ройс просто не знал, что у цветка половина петель - откровенный брак. Он-то в жизни ничего себе не шил и не штопал.
- Да нет! Графиня у нас золотая!
И Мэри пустилась болтать языком.
Ройс слушал весьма внимательно, подбирая хлебом подливку.
Вот тоже... хлеб? Зимой?
И ведь не лепешки из зернотерки, нет. Нормальный вкусный хлеб.
Только зимой слугам в такой глуши и того не достается.
Но судя по словам служанки - графиня позаботилась о питании. Случилось это не сразу, но после потери ребенка. До того она тихо сидела у себя в комнате. А после выкидыша...
Первое, что она сделала - уволила управляющего. С ним была какая-то непонятная ситуация - Ройс так и не понял. То ли он умер, то ли потом объявился... короче - расспросим кого поумнее.
Второе - отправилась на ярмарку, где продала все, включая свои платья - и купила скот для поместья.
А заодно наняла вирман.
Те принялись ловить, солить и коптить рыбу.
Соль?
Говорят, те рыбу прямо в морской воде солят.
В это Ройс не поверил, но большего служанка и правда не знала, разливаясь в похвалах графине. И добрая, и порядок любит, и платьями жалует... одно требование - чистота.
Раз в десять дней все оттирают замок и моются. И тут уж никаких оправданий. Болен, не болен, плохо, хорошо - шагом марш.
- почему шагом марш? - удивился Ройс.
- а это госпожа любит так говорить.
'Госпожа' явно была любима слугами. Не всеми. Но на всех ведь и не угодишь.
Ройс удобно устроился у камина, пел под лютню незатейливые песенки, а в перерывах - расспрашивал.
Вилка?
Ее сиятельство приказала себе такую сделать. А за ней и все остальные потянулись.
Стекло?
Так графиня мастера нашла в Альтвере. Вот он и...
Кружево?
То же самое.
Мастерицы из Альтвера вяжут. Говорят, графиня часто сидит с мастерами, но уж чем они там заняты - только им и известно.
Госпожа графиня ненужного любопытства не одобряет. Строга.
Может и прикрикнуть, и нужники послать чистить... было уже такое... когда ее убить хотели, да вместе с ней чуть молодая госпожа не погибла. Ух, как графиня тогда разозлилась.
Убить хотели?
Ой. Тут никто ничего не знает, кто, за что... господин королевский представитель был, тоже все расспрашивал - ан нет.
Вирмане знают, но те молчат.
И господин Антрел. Только он тоже никому ничего не говорит. Зато графиню защищает, как верный пес. А и то... был простым воякой, а стал капитаном замка. Госпожа его всячески обласкала, деньгами жалует... говорят, с одной из кружевниц-мастериц у него все очень даже серьезно... пастер уже намекал на весеннюю свадебку.
Вирмане?
А что - вирмане?
Конечно, всякое бывало. И драки, и ссоры... госпожа всех мирит. Сказала, что если кто посмеет - прикажет высечь на конюшне и выгонит взашей. Все одно дело делаем...
Графиня, графиня, графиня...
Слуг не приходилось подталкивать - они сами говорили. Многое. А вот что из этого было правдой?
Ройс не знал.
Только качал головой. Ему придется сильно потрудиться, отделяя выдумку от правды.
И можно ли такое выдумать?
Для живущих в этом замке все происходило постепенно. А вот Ройсу рассказывали в один день.
И мужчина подозревал, что для женщины столько сделать - непосильно.
Но сделала ведь!
Такое не подделаешь!
Но - как?
Ответа не было. Были только сплетни и слухи. И впервые Релаймо терялся. Отделить одно от другого было невозможно.
Оставалось только ждать встречи с графиней.
***
Хотя встречей это назвать было нельзя.
Его просто пригласили петь, пока благородные господа изволят ужинать.
Спеть несколько песен, повеселить хозяев...
В небольшом зале было тепло и уютно. Стол был накрыт на двенадцать человек.
Сама графиня. Удивительно красивая, с толстой золотой косой, обнимала маленькую девочку. Юная виконтесса Иртон.
Тоже симпатичная. Черные волосы, синие глаза - в отца...
Зеленорясый. И рядом с ним держится похожий мальчик. Сын?
Мужчина - капитан стражи.
Ханган. Пожилой, но очень умный. Глядит остро и серьезно. Все уважительно обращаются к нему господин дин Дашшар. А графиня называет Тахир-джан. Уважительно. Он ее именует также Лилиан-джан. А это у ханганов обращение только к мужчине.
Только!
Или к женщине, которую ставят с собой на равных.
Но - ханган?
Странно.
Заморский целитель, очень нашу госпожу уважает, говорит, что такие как она не каждый век рождаются, - всплыли слова служаночки.
Светловолосый юноша. Одет достаточно дорого,, но держится немного неуверенно. Графский лекарь.
Двое вирман. Мужчина и женщина. Он - здоровущий.. насквозь просоленный ветрами моря. И она - тоненькая, хрупкая, глядящая на своего мужа с обожанием.
Еще один мужчина средних лет. Кажется, его зовут Тарис. Но кто это - Ройс не знает.
И мужчина моложе. Шевалье. Шевалье Лонс.
На миг Ройсу показалось, что шевалье его испугался. Метнулся в ярких глазах страх. Явно метнулся....
Но почему?
Или показалось?
Ройс решил еще понаблюдать. И - запел.
Пальцы привычно касались струн, слова сливались в песню, а Ройс внимательно наблюдал. Жизнь научила его, что за каждой женщиной должен стоять мужчина. Не бывает иначе. Плющ не живет без дерева, а женщина не может быть без опоры. И это обязательно проявится.
Взглядами, движениями, неосознанными словами...
Ан нет.
Если у Лилиан Иртон кто-то и был - здесь его не было.
Да и...
Трапезу привычно начинал пастер. Он прочел молитву, призывая благословение на дом и вкушаемую пищу.
Таких Ройс повидал достаточно.
В голосе искренний восторг. Молится он от души. В Уэльстере, с легкой руки короля, было принято достаточно критично относиться к зеленорясым. И мужчина понимал - этот верит.
Искренне и от всей души.
При дворе короля был один такой.
Все выступал, обличал всех, ругался... пока случайно не упал с лестницы. Ходили слухи - не без помощи графа Лорта.
А этот... на графиню смотрит, как на икону, не иначе.
Ну да. Графиня его и в замке поселила, и сына учить взяла вместе с виконтессой, и храмы отстроила... зачем на такую дыру как Иртон - два храма?
Но этого все равно мало. Если бы графиня нарушала обеты или что-то еще в этом роде - он вмешался бы. Обязательно. Хотя бы словом.
И кто может за ней стоять?
Шевалье?
Хм-м...
Ройс спел несколько песен, прервался ненадолго, промочил горло...
За столом царила на редкость... странная атмосфера.
Никто не напивался, не буянил, не задирал друг друга - вирманин с ханганом мирно вели беседу, пастер что-то говорил графине, дети, понимая, какую им честь оказали, допустив за взрослый стол, кушали медленно и аккуратно... все кушали вилками!
И пользовались ими вполне умело и изящно. Ройс глазами своим не верил.
В любом другом месте служитель альдоная начал бы обличать язычников, вирмане поругались с местными, ханганы вообще считали всех ниже себя...
Здесь же...
Все были объединены общими интересами. И центром всего была сама Лилиан Иртон.
И с каждой минутой Ройсу было все интереснее.
Она не спорила, не ругалась, она просто выслушивала собеседника, улыбалась, потом говорила всего несколько слов... это было как удар клинком. Прямо в сердце. Но она не фехтовала - и не стремилась одержать победу. Она просто... была.
И была центром этого сообщества.
Странно.
Очень странно.
***
Лонс едва дождался конца трапезы.
Его трясло,  колотило, руки были ледяными... сколько сил он потратил,  чтобы не закричать - держи его!!?
Останавливало только то, что Релаймо не узнал его.
Такое не сыграешь. Если бы узнал... убил бы,  наверное.
Лонс был в курсе всех слухов. И знал,  что Релаймо - верный пес Гардвейга.
Что он делает здесь?
Глупый вопрос. Уж точно не ромашки собирает. А вот что делать ему?
Пустить все на самотек?
Один раз так и было. Но что от него зависело в рабском трюме? Только одно. Выжить.
Он выжил.
А вот что будет сейчас...
***
Лиля слушала песни.
С ее точки зрения - ничего сверхъестественного в них не было. Красиво, да. Но слушать одни баллады?
Скучно!
Хотя весь стандартный набор присутствовал. Прекрасные девы,  рыцари, подвиги,  драконы и демоны,  сама Мальдоная - и та отметилась.
Пастер недовольно нахмурился - и менестрель вернулся к более политкорректному репертуару.
Симпатичный, кстати,  менестрель. И не смотри,  что кажется тощим. Не-ет...
Знала Аля Скороленок таких тощих.
Жилистых, как сыромятный ремень.
Один сослуживец ее отца таким был. При ней качка уложил в три касания и не запыхался. Потом еще смеялся, мол,  рельеф мышц - это для картинки хорошо.
А в драке таким как он даже лучше. Дурное мясо на себе таскать не нужно...
Лиля поспорила бы,  что и этот менестрель в драке,  как мангусты Тахира.
Жестокий и стремительный.
Странный менестрель.
Подозрительный...
Попросить Лейса приглядеть дополнительно?
Не помешает.
***
Когда трапеза окончилась,  Лиля послала менестрелю улыбку.
- благодарю вас. Вы скрасили наш вечер.
- Ваше сиятельство,  вы разрешите мне остаться еще на пару дней,  передохнуть? - рискнул Ройс.
Уйти-то можно и завтра. Не пропадет.
Но...
Слишком много информации. Противоречивой. Невнятной.
Лиля кивнула.
- Если вы пообещаете развлекать нас и завтра вечером.
Ройс,  конечно,  пообещал. Отвесил несколько комплиментов хозяйке, выслушал ее похвалу своему искусству - и склонился в поклоне,  дожидаясь,  пока графиня удалится.
Удалилась Лиля недалеко. Уложила Миранду и отправилась в кабинет.
Куда и постучался Лонс.
- Можно,  ваше сиятельство?
Лиля кивнула.
- Входите,  шевалье. Что случилось?
И Лонс,  словно в воду бросился.
***
- Ваше сиятельство, это не просто менестрель.
- да неужели?
- Я вообще не знаю - может быть он послан за моей головой.
Лиля мгновенно вскинулась. Как ни крути - Лонс ее человек. И она будет защищать его.
- Почему?
Лонс выдохнул.
- Ваше сиятельство,  я ведь нее просто так оказался на рабском корабле.
- Я догадалась.
- Я солгал тогда. На самом деле меня должны были убить.
Лиля слушала. Лонс честно рассказывал, как Анелия начала охоту,  как он сдался,  как ее решили выдать замуж,  как у него отобрали документы и хотели убить...
Лиля слушала очень внимательно. И, когда он выговорился,  подвела итог.
- Твою ж ... и ....
Коротко и по делу.
А потом приступила к расспросам.
- Это - за тобой?
- не похоже. Но может быть и так...
Лиля покусала ноготь.
- Что может ему понадобиться здесь? В захолустье?
- Вы,  ваше сиятельство. Или я. Или Тахир.
- Ты - понятно. Тахир?
- Он лекарь. А король болен. Сильно болен.
Лиля кивнула,  закрывая эту тему.
- А я? Обычная тетеха из глуши?
Лонс позволил себе тонкую усмешку. Мол,  прибедняетесь,  ваше сиятельство. Но я спорить не буду,,  пусть будет,  как скажете.
Лиля сморщила нос.
- Ладно. Почему бы нам не поступить просто?
- как,  ваше сиятельство?
- Позвать его сюда и расспросить.
- Н-но...
- Ты вообще спрячешься за шкафом. Или еще где. А Лейф поможет мне. Скажет,  что видел его...
Лонс пожал плечами.
- Можно попробовать.
Женщина вздохнула.
М-да.
Надо оборудовать СБ. Или КИБ. Комитет Иртонской безопасности. Только вот кто этим заниматься будет?
Она не потянет. Не та специализация.
Ладно. Подумаем об этом позже. А сейчас...
- Шевалье,  пригласите ко мне Лейфа. Только потихоньку.
Поговорим,  как шпиона лучше брать. Или вообще убрать?
Только вот что это изменит? Ведь другие понаедут... кто сказал,  что средневековые спецслужбы хуже?
Ладно.
Разберемся.
Сейчас и начнем.
***
Вызов к графине Ройсу не понравился. Но как тут откажешься? Когда у двери стоит пара вирман размером с медведя и так многообещающе поигрывает топорами.
Ой, не о капризе скучающей аристократочки тут речь идет...
Впрочем, кабинет удивил Ройса больше всего остального.
Стол.
Книжные полки.
На столе куча свитков, книги, за столом сидит графиня в чем-то черном и смотрит весьма неприветливо.
За плечом графини стоит тот вирманин, который присутствовал на ужине. На этот раз без жены. И многозначительно ухмыляется.
Графиня заговорила первой.
- Лэйр Релаймо, вы мне ни о чем рассказать не хотите?
Сказано это было так, что Ройс понял - знает.
Все - не все, но многое. Но это же не повод сдаваться? Поборемся...
- ваше сиятельство? Я вас не понимаю...
- правда, лэйр Релаймо. А если я сейчас попрошу Лейфа - и пущу по вашему следу парочку собак? Найдут они что-нибудь интересное?
Ройс похолодел.
Найдут ли?
Еще как найдут.
- Ваше сиятельство, к чему нам крайние меры?
- а к чему нам шпионы в Иртоне? - Лиля хлопнула ресницами. - Или вы чисто мимо проходили? Не верю! Ройс вздохнул.
- Госпожа графиня, а...
- Лейф опознал вас, - просто объяснила графиня. - Надо больше внимания обращать на вирман. Но я так понимаю, для вас они все на одно лицо...
Ройс недовольно фыркнул. Ну, не на одно. Но...
- Лейф бывал в Уэльстере. Поэтому рассказывайте, лэйр Релаймо, что от меня нужно вашему господину.
Рука женщины поигрывала небольшим зеркальцем в серебряной оправе. Блеснуло стекло.
Ройс пожал плечами.
- Да ничего особенного, ваше сиятельство. Если вы в курсе, ваш супруг...
- Отправился вместе с его высочеством Ричардом ко двору Уэльстера.
- А моего начальника весьма заинтересовала ваша переписка.
Лиля сдвинула брови.
- то есть?
Вроде бы она ничего такого супругу не писала. Одного письма - за глаза. И он ей тоже. Нет, пришло недавно письмецо, но что в нем важного?
Шесть фраз.
'Дорогая супруга, я доволен всем, что вы сделали. Надеюсь, сейчас у Вас все в порядке? Как поживает Миранда? Отпишите мне, если что-нибудь потребуется. По окончании посольства я надеюсь на нашу встречу при дворе Его Величества.
Джерисон, граф Иртон.'
Любовницам письма подробнее пишут.
- На вас были покушения, реакция графа была весьма...
- Своеобразна, - пришла на помощь Лиля, примерно представляя себе эту реакцию. Либо нажрался, либо вообще крыша поехала. Оставлял на хозяйстве курицу, а получил крокодила. Тут кто хочешь ошалеет. Шпион взглянул с благодарностью.
- да, ваше сиятельство. И графа Лорта весьма заинтересовал Иртон. Сначала - Вы, а затем и само графство.
- И что же интересует... графа Лорта?
Лиля чуть запнулась. Она вообще-то полагала, что это король послал шпиона. А кто такой граф Лорт? Лонс в порыве откровенности как-то не назвал его имени и обзывал Шутом. Впрочем, Ройс не обратил на эту заминку внимания.
- Все, ваше сиятельство. Кто, что, как... сбор общей информации. Сами видите - у меня даже история толком не проработана...
Лиля кивнула.
Нет, могло бы и пройти. Но Лонс с его исповедью спутал мужику все карты.
- Так что вы хотите узнать, лэйр?
- Ваше сиятельство?
- Спрашивайте. Я отвечу - а завтра утром мои люди проводят вас... куда вам удобнее?
- Наверное, в Альтвер, - призадумался мужчина. - Оттуда я отправлю письмо и получу новые инструкции.
Лиля кивнула. Мастера работали ударно, так что можно заодно и посылочку Торию отправить. И заодно... Отправить письмо отцу.
Тарис больше по торговле.
Лонс - идеальный секретарь.
Лейф и Антрел - вояки.
А нужен СБ-шник. Так что надо спросить у отца. Ведь есть же у него кто-нибудь на верфях, разве нет? Обязан быть!
- Вирмане вас проводят. Я обещаю, что вам не причинят вреда, Лейф, это понятно?
- Лучше бы все равно в колодец, - проворчал вирманин. - или хотя бы в допросную часика на три, чтобы впредь неповадно было.
Лиля пожала плечами.
- Зачем? Дело самое житейское, шпион сопредельной державы... К тому же человек подневольный. Ему приказали - он пошел. Его хозяин - дело другое. Но опять же. Работа такая. Да и особых секретов у нас нет. Покушения - и те не секрет...
Лейф проворчал по вирмански, куда он хотел бы отлюбить и шпиона, его хозяина и работу. Ройс невольно поежился. Лиля усмехнулась. Но больше ничем не выдала, что уже понимает по-вирмански. А поневоле тут научишься. Говорила она пока плохо, на уровне 'моя твоя сказать пойти в болото'. Но понять куда кого послали уже могла.
- Ладно, лэйр Релаймо. Спрашивайте. А то поздно уже, мне спать хочется...
Ройс присвистнул про себя - и принялся задавать вопросы. Графиня отвечала. Хотя и не на все. Так что спустя три часа мужчину отправили под охрану вирман с гудящей от впечатлений головой и полным шоком.
Теперь главное было ничего не перепутать. Так что в выделенной ему комнатушке он достал пергамент и принялся записывать.
Многое он ожидал. Но чтобы ТАКОЕ?! От благородной дамы?
Графини?
Альтрес Лорт тоже будет в шоке. И что-то подсказывало Ройсу, что сюда приедет еще не один шпион. Только вот вряд ли кому-то повезет так, как ему.
Могли ведь и в пыточную, и топором... м-да...
Обязательно надо добраться до Альтвера и отправить донесение.
***

***
- Ваше сиятельство?
Лиля посмотрела на Лонса.
- Да...
- Вы...
- Лонс,  ну ты же сам все слышал.
Слышал. Прятался в шкафу. И невольно восхищался Лилей. Которая изворачивалась,,  как уж на сковородке, но ничего про него не сказала.
- Да,  ваше сиятельство...
Лиля устало вздохнула. Посмотрела на мужчину.
А ведь волнуется. И у него есть серьезные причины.
- Лонс,  я никому ничего про тебя не сказала. И не скажу. Но хочу заметить - это долго не продлится. Весной мне ехать ко двору...
- вы же не будете представлять своего секретаря. А я поменяю внешность. Бороду отращу,  волосы покрашу...
Лиля кивнула.
- Так тоже можно. Ладно. И постараемся дать знать Анелии,  что ты жив.
- прошу вас,  госпожа графиня...
- не проси. Лучше подумай  - она согласится жить с тобой в глуши?
- Мы так и жили...
Лиля изобразила участие. Хотя...
Чисто логически - для соплюшки из глуши - Лонс действительно принц. А вот если взять соплюшку ко двору? Да показать настоящего принца? И дать потрогать?
Не снесет ли у девочки крышу?
Все возможно...
Ладно. Сейчас - не суть важно. У нее хватает других дел. А говорить кому-то про тайну Лонса?
Она что - самоубийца?
Обладающие такими знаниями - долго не живут. Нет уж.
Сначала - проясним для себя все политические расклады. Потом будем думать,  куда пристроить информацию.
Лиля попрощалась с Лонсом,  кое-как добрела до спальни - и не раздеваясь упала в кровать. Последние часы вымотали ее до последнего предела.
Легко ли вести беседу? Продумывая каждое свое слово, не говоря ничего лишнего, не показывая, что ты ничего не знаешь - и задавая вопросы словно бы мимоходом?
Ну, кому как.
У кардинала Ришелье проблем не возникло бы.
А вот у Лилиан Иртон...
Да еще провести все это в форме доверительной беседы, приказав принести вина для менестреля и воды для себя, что-нибудь перекусить... боги, есть-то как хочется...
Лиля потерла ладонью недовольно заурчавший желудок.
Интересно - дипломатические переговоры сжигают калории?
Лиля постаралась четко дать понять - она ничего не имеет против Уэльстера.
Стекло?
Да.
Кружево.
Может быть и кое-что еще интересное.
А может и не быть.
Договариваться мы все равно будем не с вами, любезнейший. А с вашим шефом.
Ваше дело отдать ему собранную информацию, получить указания - и вообще, не разводите секреты Полишинеля.
Рецепты?
Да вы, любезнейший, шутить изволите?
Как говорил незабвенный Федя Соколов 'я буду разговаривать с пастухом, а не с его безмозглым бараном'. Другой вопрос - пастуху надо себя еще прорекламировать. Этим Лиля и занималась.
А попутно выяснила, что Гардвейг очень болен.
Что Альтрес Лорт за него кого хочешь сожрет.
Что короля лечат, как и последнего пастуха этого мира - клистирами и кровопусканиями... железное у мужика здоровье, если он еще и детей делать умудряется.
Что граф Иртон сейчас при дворе в Уэльстере. И заработал себе репутацию блестящего кавалера... переводим как бабника?
Жене, конечно, этого не скажут. Но не объяснишь же, что жене он - по барабану?
Ну и кучку подробностей про королевский двор Уэльстера. Нужных ей как тот граф Иртон.
Написала Его Величеству кучу вопросов по здоровью - пока она сама не может попасть к венценосному пациенту - пусть хотя бы анамнез соберут. И то хлеб. Рекомендаций никаких не даем, ну так она и не святая, чтобы лечить на расстоянии. Умному хватит.
Удочку она забросила. А что на нее поймается?
Вытащим - разберемся.

 Глава 4
Зима раскрыла снежные объятия...

Зима шла своим чередом.
Как оказалось - новый год тут не отмечали. А вот праздник перелома зимы на лето был.
У Лили руки чесались, но по здравом размышлении она решила не морочить никому голову.
Ёлки, игрушки, подарки - это хорошо. Только вот... и так за ней много странностей. Народ не поймет. Поэтому Лиля ограничилась выходным днем для всех живущих в замке, вечеринкой с танцами и угощением.
Сама она пить не стала, и с интересом наблюдала за веселящимися людьми.
Вино снимало все ограничения. И даже вирмане, хотя и не избавились от своей вечной настороженности, но как-то расслабились. Саму Лилю приглашали на танец и Тахир, и Лонс, и Тарис - и даже Лейф - с великодушного разрешения смеющейся Ингрид. Эрик покушался на целых три танца, но Лиля следила жестко. Один танец. Два - максимум. Как объяснил Лонс - это закон для высокородной дамы. Один танец - со случайным знакомым, два - с друзьями и родными. Три и больше - только с мужем. В крайнем случае - с любовником. И женщина заранее зазубривала весь этот чертов этикет.
При дворе она будет... ну, не ниже плинтуса, но близко к тому.
Дочь купца, не наследная аристократка - этого уже достаточно, чтобы облить ее презрением.
А ведь еще и манеры. Лиля шлифовала, что могла, но твердо знала - она не из этой стаи. Это будет ощущаться, ее будут травить и давить - и она может только приготовиться к буре.
Она приготовится.
***
Любезный мой супруг. (Черти бы тебя взяли)
Должна сообщить, что у нас все в порядке. (Твоими молитвами...)
Миранда жива и здорова, она посылает вам приветы и поцелуи. Я также жива, но здоровье мое оставляет желать лучшего. После потери ребенка и отравления, мое тело истощено. И это подтверждает знаменитый лекарь, волей судьбы посетивший Ваш замок. Полагаю, Вы слышали про Тахира Джиамана дин Дашшара?
В любом случае, по приезде Вы сможете лично переговорить с ним и узнать о возможности зачатия нового ребенка.
Пока же вкратце - докторус считает, что мне необходимо долгое лечение, прежде, чем я смогу зачать новую жизнь и успешно выносить плод. (Лет пять. Или шесть. Или вообще посмотрим.)
Я счастлива получить Ваше одобрение и также надеюсь на встречу. (уже и скалку приготовила, и чугунную сковородку, и еще десяток увесистых аргументов...)
Надеюсь, у Вас все благополучно. (Чтоб ты благополучно провалился куда поглубже!)
Молюсь за Вас. (За упокой)
Лилиан Элизабетта Мариэла графиня Иртон.

Письмо Миранды Кэтрин Иртон.
Папа!
Здесь здорово!
Лиля замечательная! А еще у меня столько друзей! Они хорошие! И у меня есть своя собака! И новые платья! А Лиля обещала мне жеребенка!
Но я хочу настоящего аварца, а Лиля сказала, что тогда мы его выпишем! Из Ханганата!
Я уже умею писать, читать, считать... Лиля говорит, что женщина должна много знать, чтобы управляющие не воровали!
Мы к тебе приедем весной, правда?
Я тебя люблю и молюсь за тебя. И Лиля тоже молится.
Миранда Кэтрин виконтесса Иртон.

Письма Джес читал в компании Рика. И тихо сходил с ума.
- Рик, я кажется, готов поверить в пришествие Альдоная.
- С чего вдруг?
Джес взъерошил темные волосы.
- Знаешь, я уже ничему не удивлюсь. Как-то все перевернулось с ног на голову...
- разве?
- Посмотри сам. Я оставляю дома жирную дуру, которая способна только на молитвы... и что я получаю?
- что же?
- Дядя ее хвалит. Миранда счастлива. В поместье порядок, зато моя любовница, оказывается... знаешь, я просто с ума схожу! Я уже ничего не понимаю!
- а ты попробуй подумать иначе. Твоя жена видимо, неплохой человек. Раз ребенок так о ней пишет.
- да уж. Чтение, письмо, счет... да иные того отродясь не умели... кстати, я думал, что и Лилиан тоже. Ни разу ее не видел с книгой в руках.
- Если ее опаивали?
- Тут ты прав. А все остальное? Ладно еще платья. Но собака-то девочке зачем? Птичка в клетке...
- Где ты в Иртоне возьмешь птичку в клетке. Сам же сказал - захолустье?
- А с кем тогда дружит моя дочь?
Рик пожал плечами.
- может быть,  с детьми соседей?
- Да там на десять дней пути никаких соседей! Разве что Донтер - неплохой охотник,  кстати... так он неженат...
О своих столкновениях с бароном Лиля супругу не написала. Решила выложить лично. Или пусть король пишет. Вот Его величеству - во всех подробностях. А муж - перебьется.
- Не знаю.
- не хотелось бы,  чтобы Миранда общалась с простолюдинами...
- Отпиши об этом жене.
- Отпишу. Я уже не знаю,  чего от нее ждать.
- Книгу Альдоная помнишь?
- Никто не знает,  чего ждать от женщины,  потому что она сама этого не знает?
- Примерно так.
Джес вздохнул. Взъерошил волосы.
- Как у тебя с Анелией?
- Скучно. Она неплохая,  но...
- Ладно. Посмотришь на вторую - сам убедишься,  что эта - не так плоха.
- Может быть и так.
Вообще Ричард больше склонялся к кандидатуре Анелии. Эдоард знал,  что делает  когда отправлял сына в Уэльстер. Сначала Ричард сопротивлялся автоматически - не хочу жениться!
Потом сопротивление перегорело - и стала появляться мысль 'на безрыбье...'.
А сейчас уже Ричард размышлял не о сопротивлении  а скорее подсчитывал плюсы и минусы свадьбы. То есть - смирился.
- Напиши жене. Да и дочери тоже, - посоветовал Рик.
Джес кивнул.
- Знаешь,  я по-прежнему ничего не понимаю. Но...
- со временем все разъяснится. Даже не сомневайся.
***
Альтрес Лорт читал донесение своего шпиона почти со священным ужасом.
Что происходит!?
Он многого ждал от графини Иртон. Но чтобы - ТАК?!
По словам Джерисона Иртона - она страшная.
По словам Ройса - она красавица.
Джерисон считал свою супругу глупой?
Увиденное  Ройсом в Иртоне говорило о чем угодно,  только не о глупости.
Графиня каким-то образом наладила производство соли. Стекла. Кружева.
Образцы - прилагаются.
Образцы Ройсу дала сама Лиля. Отлично понимая,  что товар сначала рекламируют,  а уж потом...
Маленькое стеклянное зеркало поразило Альтреса. Кружевной воротник заставил качнуть головой. А соль, извлеченная из моря на вкус ничем не отличалась от обычной. Разве что чуть горчила?
Но изделия не заставили бы задуматься графа.
А вот другое...
Ройс писал,  что в гостях у графини находится тот самый Тахир Джиаман дин Дашшар. Он лично наблюдал лекаря,  беседовал с ним и даже пригласил в Уэльстер,  на что мужчина ответил отказом. Он-де,  приедет только со своей ученицей,  графиней Иртон, в свите которой состоит.
Да и вообще,  у графини наблюдается недюжинный талант к излечению - и мужчина не хочет оставлять ее.
Альтрес задумался.
Ладно. Может быть и имеет смысл.
Если Рик женится на принцессе,  Гардвейг обязан быть на свадьбе. Там и с графиней поговорим. Обязательно.
А это что?
Список вопросов для Его величества?
Ну и наглость... А с другой стороны...
Напоследок Альтрес Лорт взял в руки письмо от графини.
Почитаем,  что пишет женщина.
Посмотрим...

Граф Лорт.
Полагаю,  Ваш шпион узнал достаточно и про меня,  и про мои дела.
В дальнейшем, если Вы захотите что-то уточнить - напишите мне лично. Два умных человека всегда могут договориться ко взаимной выгоде.
Посылаю Вам список вопросов,  на которые хотела бы получить ответы. Показывать их его Величеству или нет - решать Вам.
 Также посылаю Вам образцы продукции,  производимой в Иртоне.
Его величество Эдоард в курсе,  так что вопросы поставок можно решить через него.
С уважением.
Лилиан Элизабетта Мариэла,  графиня Иртон.

Альтресу оставалось только присвистнуть. И есть-то десяток строчек,  а как много этим сказано?
Граф Лорт.
Не 'Ваше сиятельство' не почтительное 'милостивый государь...',  о нет.
Граф Лорт. Намекая,  что речь идет о равных.
...шпион узнал достаточно...
Более чем достаточно. Ровно столько,  сколько ему позволили.
Два умных человека...
Мы не враги и не союзники. Пока. Мы те,  кем нам предстоит стать. И многое зависит от вас. Я уже поняла,  что вы не дурак. Вы прислали ко мне шпиона - я это простила и готова договариваться.  О чем мы договоримся - пока неизвестно. Но я готова к любому варианту развития событий.
Образцы продукции - тоже интересно. Но вот другое... кажется,  графиня представляет,  насколько Альтрес предан своему брату. Но не афиширует это. Просто говорит, что готова помочь. А вот примет он помощь - или нет?
Покажет вопросы брату - или нет?
Это все в его воле.
А вот все остальное...
Его величество Эдоард в курсе...
Так что не надейтесь на силовые акции. И о визите шпиона будет доложено,  если уже не..., и о его вопросах,  и о самом Альтресе.
То,  что зависит от графини - она готова сделать. Но действовать во вред своему государству не будет.
Это понятно. И даже заслуживает уважения.
Как и само письмо.
Так не пишут женщины. Минимум текста,  но сколько в нем скрыто?
Определенно,  очень умная женщина.
Альтрес отложил письмо в сторону. Потом он еще перечитает его.
А вот сейчас... вопросы?
Свиток развернулся легко.
От края до края заполненный тем же стремительным и четким почерком.
Альтрес скользил глазами по строчкам.
... питание... алкоголь... возраст... одежда,  обувь... частота сердцебиения...
Создавалось впечатление,  что графиня стремилась узнать все. Вплоть до частоты посещений королем спальни ее величества. Впрочем,  в конце была кратенькая приписка.
 Полагаю,  даже данных сведений может оказаться недостаточно для опознания болезни.

 И ничего больше.
Просто - вот тебе сведения,  а ты,  Альт,  что хочешь - то и делай.
А что делать будем?
Альтрес проказливо ухмыльнулся.
А делать мы будем вот что...
***
- Граф Иртон...
Джес смотрел на Гардвейга не без трепета. Все-таки самодержец. И - самодур.
Только весьма и весьма немногие знали,  что дурил Гардвейг больше по необходимости. Политика-с...
Пусть считают несдержанным тираном. Лишь бы боялись и слушались. А при болезни дурить - так и вовсе милое дело...
- Ваше величество,  я счастлив видеть...
- Не надо много слов,  граф. У меня к вам  просьба.
Угу,  то есть переводи - приказ. Джес дядю любил,  но оценивал трезво. Для Эдоарда Ативерна - первое. Потом идут государственные интересы. Потом - семья. А место графа Иртон - в пятом десятке.
- Ваше величество,  я счастлив буду...
- Привезите ко двору вашу супругу. Мы хотим ее видеть.
Многого ожидал Джес. Но чтобы так?
Гардвейгу стоило больших усилий не рассмеяться,  глядя на ошарашенное лицо мужчины. А Альтрес так и вовсе мерзко хихикал. Должность придворного шута позволяет,  знаете ли...
- М-мою суп-пругу...
- Ее сиятельство,  графиню Лилиан Элизабетту Мариэлу Иртон. Я буду рад ее видеть.
Джес (сказалась придворная выучка) все-таки опомнился - и рассыпался в уверениях,  что обязательно и всенепременно. Только вот сейчас супруга в Иртоне,  а весной его величество Эдоард уже того-с...
Гардвейг выслушал его с легкой улыбкой.
- Я не возражаю. Приезжайте летом. Или даже осенью. Но чем раньше,  тем лучше. А вашему королю я сам отпишу.
Граф Иртон раскланялся - и кое-как бочком отполз в укромный угол. Где его и атаковала леди Вельс.
- Джес!
Мужчина дернулся и зло посмотрел на навязчивую даму.
- Аделаида.
- нам надо поговорить!
- Мне с тобой говорить не о чем, - Джес пожал плечами.
- а наш ребенок?
- Твой ребенок. Не наш. Что хочешь с ним - то и делай. А если не оставишь меня раз и навсегда - по возвращении домой будем говорить в другом месте. Ты пыталась убить мою дочь. И жену. И я об этом не забыл.
- Это не я! Это Алекс!
- С которым ты спала, - добил Джес. - еще раз приблизишься - попрошу,  чтобы тебя отправили в Ативерну. Пошла вон!
Аделаида прикусила губу и растворилась в толпе. А Джес облегченно прислонился горячим лбом к холодному мрамору стены.
Голова у мужчины шла кругом. Без преувеличений.
Раньше все было... если и не просто,  то достаточно ясно.
Есть король. Дело,  которое он поручает,  надо делать быстро и хорошо.
Есть семейное дело. Там за всем приглядывают надежные управляющие. Его же дело - контролировать и пресекать воровство.
Есть верфи. Это выгодно и полезно. Они могут перейти детям,  поэтому их надо освоить.
Есть супруга. Это противный довесок к верфям. Она жирная,  глупая,  истеричная и склочная. Ее надо терпеть. Никуда не денешься.
Есть Миранда. Родной ребенок. Ее надо любить и баловать.
Есть Рик. Надежный друг.
Есть любовницы для приятного времяпрепровождения.
А сейчас мир бедняги рушился по всем системам координат.
Дело,  порученное дядей сделать качественно не удавалось. В семейном деле наметились явные прорехи. И ворье,  и янтарь... ничего себе - разрывы?
Верфи... ну тут еще посмотрим. Знай Джес,  что Август им недоволен - почва шаталась бы еще больше.
Супругу.
Самый страшный камень преткновения.
Джес решительно ничего не понимал. Вообще.
Как глупая и толстая истеричка могла оказаться тем... кем оказалась? Ему что - жену подменили?
Или кто-то ей диктует,  что делать?
Оба варианта были равно невероятными. Но третьего Джес даже выдумать не мог.
А что можно сделать?
А вот ничего. Поехать в Иртон?
Дядя и так недоволен. А за такую выходку... как бы там в Иртоне и жить не остаться. Года на три.
Вызвать к себе супругу?
Тоже не получится. Весной она с Мирандой едет ко двору.
Вызвать Миранду? Ага,  ребенка  через две страны... чего умнее не придумал?
Джесу оставалось только одно. А именно - сесть и написать всем. Сестре. Матери. Мужу сестры. Августу. И дяде.
И ждать хоть какой-то информации. Потому что уже имеющаяся в картину мира не укладывалась.
***
Лиле пришло письмо от отца. Он многое накопал про Кариста Трелони. Но не знал, что главное, а что второстепенное. Поэтому посылал - все. К сожалению, Лиля тоже не знала, что тут важнее. И запросила у отца что-то вроде аналитической справки. Пусть не присылает, но хотя бы собрать можно? Кто с кем дружит, кто с кем торгует - в высшем свете...
Ей все равно нужен СБ-шник. Вот и пусть. Любой человек, которого отец найдет на эту должность - обязан уметь работать с информацией. Пусть собирают сведения. А обобщить, структурировать, сделать выводы.... Это уже ее работа.
Медиков тоже учат работать с информацией. И в чем-то не хуже, чем оперативных работников.
И бились в окна снежные вихри, и завывал ветер за окнами замка...
Время шло неумолимо.
***

Ваше величество.
Спешу сообщить,  что деятельностью в Иртоне заинтересовались службы Его величества Гардвейга.
У меня побывал его человек.
Ничего особенно важного он не узнал,  но я полагаю,  что вслед за ним придут и другие.
Опасности это не представляет, но такие вещи,  как секрет стекла,  кружева,  выпаривания соли и многое другое лучше хранить в своем королевстве.
В связи с этим прошу у Вас разрешения перенести производство в другое место,  которое по моей просьбе подбирает мой отец. Иртон - захолустье и здесь мы достаточно уязвимы.
Остаюсь искренне преданная вам,  Лилиан Элизабетта Мариэла графиня Иртон.

Эдоард только хмыкнул.
Что ж.
Гардвейг не дурак. Далеко не дурак.
И его интерес к Иртону обоснован.  А вот действия графини...
Что ж.
Поговорим с Августом Броклендом.
***
Август явился по первому вызову короля.
Раскланялся,  отметил,  что в этот раз ему подали уже не табурет,  но кресло - и присел на самый край.
- Ваше величество...?
Эдоард не стал ходить вокруг да около.
- Август,  дочь писала тебе,  чтобы ты подобрал место для ее мастеров?
- Да,  ваше величество. Более того,  она прислала мне просьбу найти человека,  который будет собирать информацию... как она выразилась - главу личной шпионской службы. Потому что против шпионов - только такие же шпионы.
Эдоард покачал головой.
- Неожиданно...
- Ваше величество?
- У твоей дочери мужской ум.
- Это моя дочь...
Август явно был горд за своего ребенка.
- И весьма похвальна ее преданность Ативерне.
- Нам хорошо в Ативерне,  ваше величество. Это наша родина и мы ее любим.
Эдоард усмехнулся,  четко отследив подтекст.
Пока нам хорошо - мы в Ативерне.
Но это и понятно. Много ли наработаешь из-под палки?
Глупо принуждать птицу летать. Она сама должна захотеть вернуться на твою руку.
- ты выполнил ее просьбу?
- Да,  ваше величество.
Дальше разговор скатился в обсуждение места,  его защиты,  охраны и эксплуатации. А так же экспорта изделий с клеймом в виде красного креста в другие страны.
Но беседой Эдоард остался доволен.
Несмотря на все косяки Джерисона,  графиня пока не собиралась требовать защиты своих прав. Сначала она побывает при дворе,  поговорит еще раз с супругом... умная женщина.
А это - большая редкость.
Нет  ну как Джес мог ее проглядеть?
***
Август шел к выходу из дворца,  когда...
- Достопочтенный Брокленд?
Мужчина обернулся - и расплылся в улыбке.
- Лэйр Тримейн! Рад вас видеть!
Ганц Тримейн раскланялся по всем правилам, но тратить время на светскую болтовню не счел нужным.
- Как у вас дела? Как ее сиятельство?
- Более-менее,  собирается весной в столицу,  передавала вам пожелания всего самого наилучшего...
- Я буду счастлив ее видеть...
- Полагаю,  она вам тоже обрадуется, - не покривил душой Август. Лиля писала ему,  что Тримейн - человек неплохой. И общий язык они нашли,  так что...
И тут Августу пришла в голову одна идея.
- Лэйр Ганц, не знаете ли вы какого-нибудь человека,  который хотел бы поработать на ее сиятельство?
- Кем, достопочтенный Брокенд?
- А вот как вы. Как выразилась дочка - начальником личной маленькой разведки.
Ганц задумался.
- и что туда будет входить? В разведку?
- А вот это и будет. Слухи,  сплетни,  шпионы,  конкуренты,  сбор информации,  ее сортировка... фактически то,  чем вы занимаетесь сейчас.
Мужчина кивнул.
- Понял. Это надо обдумать.
- Будьте любезны. Как идет дело о покушении?
- Ну,  как. Того негодяя, который нанимал убийц, недавно повесили.
- А что будет с его сообщницей? - Август был в курсе всей интриги.
- Ссылка. Ее приплести сложно. Даже если она спала с кузеном - от всего отопрется. Слово против слова.
- И она опять будет...
- Полагаю,  что не будет. Его величество уже приказал над этим подумать.
- А нашли того,  кто нанимал докторуса?
- Нет, достопочтенный Август. Негодяй все ниточки рубит...
Брокленд сдвинул брови.
- Этак мою дочку и прирежут - никто ухом не поведет!
Ганц сверкнул глазами.
- Нет уж! Не говорите так! Моя бы воля...
Хотя мужчинам и так было все ясно. Алекс - дрянь мелкая. Его и поймать легко. А вот другой, который подослал докторуса...
- С Ивельенами я даже поговорить толком не могу. Питер ничего не знает,  Амалия на последних месяцах беременности...
И след обрывается.
Август это тоже понимал. И понимал,  что Ганц не прыгнет выше головы. Он умный,  хороший профессионал,  но не король. А некоторых аристократов может допросить только король.
Мужчины поговорили еще пару минут и разошлись.
Ганц отправился во дворец,  но все время,  которое он шел до королевской приемной,  в голове у него вертелась одна мысль.
А почему бы нет?
Королевские представители на пенсию не уходят. Раньше - к Альдонаю. Этого мужчине не хотелось. А ведь Лилиан Иртон важна для короны...
Так может быть...
Додумать он пока боялся. Но идея уже зрела.
***

***
Торий Авермаль редко терял дар речи.
Но при виде трех кораблей из Ханганата - его проняло. Да так, что минуты три он просто открывал и закрывал рот.
Капитаны ждали, не пытаясь заговорить первыми. Но наконец Торий справился с собой. И поклонился по всем правилам. Даже если он барон - мужчины, которые вышли в море зимой, достойны уважения.
- господа, я рад приветствовать вас в Альтвере. Позвольте представиться. Я градоправитель Альтвера, мое имя Торий Авермаль. Барон Авермаль.
Мужчины переглянулись, и вперед выступил самый важный из всех троих. Важный не по одежде, нет. Все трое были одеты примерно одинаково - в свободные матросские штаны и рубашки. А сверху наброшена матросская же меховая куртка.
Но у того, кто выступил, борода была ухожена и умащена благовонными маслами, а на пальце левой руки сверкал рубин размером чуть не с два голубиных яйца.
- Достопочтенный Торий Авермаль, мы благодарны вам за гостеприимство. - Мужчина ответно поклонился, давая понять, что не ставит себя выше собеседника. - Мое имя Рашад Омар дин Дарашшайя. Я из рода Стражей оазисов.
Торий еще раз поклонился.
В Ханганате нет аристократии, как в Ативерне. Но там есть Стражи оазисов, Стражи караванных троп и Идущие к воде. И все эти роды пользуются уважением. Даже Ханган трижды подумает, прежде чем связываться с ними.
- Могу я пригласить вас в свой дом? Я не могу предложить достойной вашему вниманию трапезы, но то, что есть - к вашим услугам...
На губах мужчины мелькнула улыбка.
- Достопочтенный Торий, в иное время не было бы для меня и моих друзей предложения лучше. Но сейчас по дороге надежды нас гонит великая тревога, - мужчина говорил очень чисто и только не привычные обороты выдавали в нем чужака. - Так случилось, что Великий Ханган поручил нам самое ценное, что есть у него - его сына. И подобно тому, как иссыхающий в пустыне от жажды тянется за водой даже к миражу, повелел доставить юношу в Иртон.
- Иртон!?
Торий аж пошатнулся от такой новости. - Но... зачем?
- Повелитель сказал, что там может быть средство, способное излечить его сына. И мы отправились в путь.
Авермаль вздохнул.
- Тогда, господа, вам все равно придется задержаться на один день.
Ханганы ждали продолжения. И Торий не разочаровал их.
- Я веду тесную переписку с ее сиятельством.
- Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон, - пробормотал Рашад.
- Вы абсолютно точны, - поклонился Торий. - Сейчас у меня в доме находятся двое ее людей, которые привезли мне письмо. Полагаю, проводники, да и лоцманы, чтобы подняться по Ирте, не станут для вас лишними?
Рашад смотрел внимательно.
Этот человек, как и все, кто не осенен милостью Звездной Кобылицы, был слаб. Не верил даже в себя. Но и не желал зла.
Наоборот.
Он стремился помочь, пусть в меру своих сил, но стремился же...
И Рашад поклонился еще раз, высоко оценивая добрые намерения.
- Полагаю, что задержавшись на один день - мы выиграем десять. Да и корабли наши потрепаны, а матросы устали. Пусть отдохнут и пополнят запасы пищи и воды. В Проливе у нас треснуло несколько десятков бочек...
Торий только головой покачал.
Через проклятый пролив?
Зимой?
Безумцы!
Но ведь прошли. И стоят, и улыбаются, словно и не сделали невозможное.
- я буду молиться за успех вашей миссии. А теперь - прошу.
Торий предлагал гостеприимство не без задней мысли. Голуби - птицы быстрые. Уж всяко быстрее, чем корабли.
И надо еще раз сделать внушение сыночку. А то еще вылезет... хотя в последнее время Дарий немного поумнел.
Раздражителя - то есть графини Иртон и эввиров перед глазами не было, а деньги капали. В том числе и на его прихоти. Так что...
Можно ненавидеть.
Но пользоваться - выгоднее.
***
Лиля радовалась сложившейся рутине. В вихре дней и событий сейчас ей было спокойно и уютно.
Она работала в лаборатории, писала книги по медицине, занималась с Мирандой, обучала Тахира и Джейми...
Все было прекрасно, пока не прилетел голубь от барона Авермаля.
- Тахир! Ставлю вас в известность, что ваши соотечественники будут здесь - и скоро. В количестве трех кораблей.
- Ваше сиятельство?
- и на одном из кораблей плывет ваш принц. Судя по записке Тория - при последнем издыхании.
- Я могу...
Лиля толкнула к мужчине расшифровку. Стенографии в этом мире не было.
Но была почти сотня значков, обозначавших то или иное понятие. Так, корона - коронованную особу. Четырехлистник - герцога, трех- - графа, два лепестка - барона... и многое другое в том же духе.
Голубятники, да и многие дворяне знали все эти значки. Лиля была исключением, но Лонс помог и тут.
Да и Тарис в стороне не оставался.

Ваше сиятельство.
К вам направляются три корабля хаганов. На одном из них умирающий принц.
Все, что вы просили - передам с ними.
Барон Авермаль.

 - с голубем много не напишешь, - Лиля не спешила успокаиваться. - Тахир, чем нам грозит смерть вашего принца в Иртоне.
- Мне - смертью.
- а мне?
- Вам - ничем, ваше сиятельство. Это я предложил, это мое письмо приняли к сведению... что бы ни случилось - копыта Звездной кобылицы растопчут только мою дорогу судьбы.
Вазочка только свистнула в воздухе - и осыпалась об стену градом осколков.
- Тахир, вы что - с ума сошли?! - Лиля не выбирала выражений. - я должна отдать своего человека на расправу, потому что кто-то там потравил вашего принца? А если это не отравление? Если рак?
- Рак?
- Ладно... неважно! Это может быть любая болезнь! И неизвестно еще - ничего! Но вы предлагаете мне выдать вас на расправу, если что-то пойдет не так? Я вам не Понтий Пилат!
- Кто это, ваше сиятельство...
- Да был один такой,... пожертвовал человеком, спасая свою шкурку, а потом всю жизнь каялся, - проворчала Лиля, успокаиваясь. Так можно и о чем-то серьезнее проговориться. Спокойнее, девочка.
- Значит так, - она хлопнула ладонью по столу, добавляя веса своим словам. - Если что-то пойдет не так, я слышать не хочу про вашу ответственность. Будете прятаться в Донтере.
- ваше сиятельство, - мужчина смотрел очень темными глазами. - Не берите на себя слишком многое...
- Тахир, вы уже взвалили на меня очень многое. Чуть больше, чуть меньше... разве это важно?
Мужчина пожал плечами.
- все дороги подвластны Звездной кобылице. И никто не знает, которую она выберет...
Тьфу!
***
Ханганы поднялись по Ирте достаточно быстро. И Лиля встречала их во дворе замка.
Целую делегацию. С носилками типа паланкин, из которых курился благовонный дымок. Лиля пристально смотрела на ханганов. Оценивала. И приходила к выводу, что с этими лучше не играть в дипломатию.
Проиграешь.
Слишком уж умными они выглядели.
Поэтому женщина сделала шаг вперед, чуть присела в реверансе и улыбнулась. Этого достаточно.
Она рада гостям, она как бы делает первый шаг, но просители здесь - они.
И именно поэтому вместо нее заговорил Лонс.
- Позвольте представить вам, господа, ее сиятельство графиню Лилиан Иртон.
Лиля еще раз чуть присела.
- А также ее дочь, виконтессу Миранду Кэтрин Иртон.
Миранда повторила подвиг Лили. Девочка ужасно гордилась собой. И выглядела умилительно.
Дома и Лиля и Миранда одевались одинаково. Юбка-брюки, рубашка, жилет без рукавов... сейчас рубашки были богато отделаны кружевом, а к жилету приколоты небольшие броши из янтаря. Очень просто.
Очень дорого.
Кажется, ханганы это оценили. Потому что старший сделал шаг вперед и поклонился.
- Ваше сиятельство, для нас огромная честь вступить на вашу землю. Мое имя Рашад Омар дин Дарашшайя. Я из рода Стражей оазисов.
Лиля кивнула Лонсу. И еще раз поблагодарила небо за работорговцев.
- Нам известны традиции Ханганата, - медленно проговорил Лонс. - Ваш визит - честь для графства Иртон.
Ханганы оценили и переглядывания, и слова Лонса - и обстановка стала чуть менее напряженной.
- Ваше сиятельство. Это капитаны кораблей Алим Рамар дин Шарраджи также из рода стражей оазисов и Назар Халим дин Харнари из рода ищущих воду.
Лиля чуть склонила голову.
- мы рады приветствовать всех, кого тропа привела под наш кров. Все во власти Звездной кобылицы, - перевел Лонс.
И Лиля подумала, что Торию с нее причитается. Если бы не он - сейчас бы свалились им эти друзья на голову без предупреждения. Вот где кошмар-то!
Ханганы, кажется, поняли, что их принимают, как друзей, стараясь оказать все полагающееся уважение - и расслабились. Позы стали менее напряженными. И опять заговорил старший.
- Слава о графстве Иртон, равно как и о красоте и уме его хозяйки достигла слуха Великого. И в неизъяснимой мудрости своей повелел нам Ханган привезти сюда отраду очей его - старшего сына от любимой жены Гизьяр, в надежде, что не прервется ни его, ни наш путь. Нам сопутствовала удача - и волны несли нас через проклятый пролив, к порту Альтвер. Там мы нашли проводника - и теперь припадаем с просьбой к ногам госпожи.
Лонс опять вмешался вовремя.
- Госпожа будет счастлива сделать для вас все возможное. Все дороги раскинуты под ногами Звездной кобылицы и не нам определять ее путь, но нам выращивать траву на ее тропах...
В переводе на нормальный язык это означало - все в воле божьей. Ну, или Кобылицы. Но мы сделаем все, от нас зависящее.
Мужчины склонились - и открыли дорогу к носилкам.
Лиля сделала шаг, второй... руки тряслись - что она может?! Она - еще девчонка! Оно и отравление ртутью знает-то...
В гарнизоне, где работала ее мама, был весьма любвеобильный полковник. Жена от него ушла - и мужик пустился во все тяжкие. Месяца на два.
А вот потом...
Ох, как же ему стало плохо...
Татьяна Викторовна голову сломала... кладешь в больницу - вроде легче. Возвращается домой - рецидив. Наконец плюнула, внаглую заявилась к мужику домой, пока он был в больнице, и принялась искать. Причину, следствие, да что угодно! Хоть и восковую куклу в подушке! Бред? Суеверия?
Да плевать на бред, пациент загибается!!!
Полковник к тому времени был в таком состоянии, что не протестовал.
Оказалось все намного проще. Мстительная дама перед уходом подняла паркетину у батареи - и разбила туда штук сорок термометров. Судя по количеству ртути.
Мужика вылечили. Но кобелировать он перестал. Радикальный оказался способ.
С тех пор Лиля и помнила эти симптомы.
Но то, что открылось ей на носилках...
Как бы лучше выразиться - живой скелет. Весь бледный, с запавшими глазами, тяжелым дыханием - и явными признаками отравления ртутью... господи!
- Немедленно в замок! В лазарет!
Лиля позабыла обо всем. Мальчишка ведь, если приглядеться - ему лет 15-16.
Нет уж!
Никого она смерти не отдаст! До последнего драться будет!
- Джейми! Тахир! Немедленно ко мне!
Капитаны переглянулись, но Лонс успел первым.
- Позвольте мне проводить вас в замок. Клянусь, графиня не причинит мальчику никакого вреда. И вы в этом сами убедитесь, как только перекусите с дороги.
А Лиля уже распоряжалась. И Тахир делал теплую хвойную ванну. А Джейми готовил адсорбенты. Как бы ни получил свою дозу бедняга - лечить его придется одинаково. Выведение ртути и очищение организма. Его бы на гемодиализ, но нету ведь!
Значит сбор для печени, почек, настаивать травы на молоке...
Она должна справиться...
Ты смог приехать сюда, мальчик. И я должна оправдать твои надежды. Только продержись еще чуть-чуть! Обещаю! Тебе будет легче!
***
Когда паренька раздели и положили в ванну - Лиля прикусила губу.
Все было... мальчишка явно травился давно. Когда-то это был симпатичный парень. Высокий, темноволосый, может быть даже мускулистый... сколько ж бедняге придется лечиться?
Сейчас в ванне лежал...
Руки сами собой в кулаки сжимались. Хочешь убить - так убей! Но травить, вот так, медленно...
Мрази!
Тахир с надеждой смотрел на графиню
- Ваше сиятельство...
- Если он выдержал путь до Иртона - значит, травили его небольшими дозами. Вопрос - как. Потому что если мы начнем лечить, а его продолжат травить - лучше не будет. Тахир, я думала, вы лучше знаете яды.
Мужчина развел руками.
- Ваше сиятельство, в том-то и дело, что я начал лечить паренька не сразу. Лечили и до меня. И наверняка, в свите принца есть докторус.
- Джейми?
Парню не надо было указывать. Он вышел в коридор и вернулся через пару минут.
- Обещались найти. Их даже трое.
- Удивительно, что мальчишка до сих пор жив.
Понадобилось много времени, чтобы искупать парня - несмотря на крайнюю худобу, юноша был ширококостным - и поэтому тяжелым.
На парне не оставили ни одной привезенной ниточки, ничего... Лиля не знала, откуда у него такое сильное отравление, но не собиралась оставлять неизвестным злоумышленникам ни единого шанса.
Потом его осторожно поили с ложечки молоком со взбитыми белками, потом пропихивали сквозь непослушные губы активированный уголь, потом опять поили - главное тут было - дать пациенту по максимуму жидкости... боги! Полцарства за капельницу! И физрастворы!
Но даже активированный уголь приходилось получать с громадным трудом.
Слава богам, здесь были березы. И две штуки Лиля извела полностью, пытаясь вспомнить, КАК!
Получить простой березовый уголь было несложно. Но ты его активируй! Надо же обработать водяным паром! Да не просто так...
На помощь опять пришли кузнец со стеклодувом - и в итоге появилась конструкция в виде змеевика с двумя колбами. В одну, маленькую, Лиля напихала березового угля. Во вторую была налита самая обыкновенная вода. И процесс нагрева пошел.
Водяной пар тоже подойдет для активации. Только хуже. И придется повторять процесс несколько раз.
Ну да ладно...
В итоге из двух берез Лиля получила дай бог пять килограмм активированного угля. Но глядя на паренька на кровати подозревала, что надо опять начинать процесс. Ох есть подозрение, что и пяти берез мало будет.
Сколько там ртуть выводится? Период полувыведения - дней сорок?
М-да.
Придется мальчика оставить здесь до весны. А то и побольше.
В итоге, она вышла только к ужину. Бледная, усталая и с кругами под глазами. Раскланялась со всеми - и заняла свое законное место во главе стола. Под бочок тут же подкатилась Миранда.
- Мам, как пациент?
- Плохо, - честно ответила Лиля. - Если хотя бы дней двадцать продержится - шансы есть. Если нет... я так понимаю, что на корабле его было травить на порядок сложнее. Иначе бы и сюда не доехал...
Ханганы переглядывались.
Лонс поглядел на графиню.
- Ваше сиятельство, я распорядился разместить ваших гостей в левом крыле...
Лиля кивнула.
Ну да.
И вирман, и эввиров, да и всех, кто приезжал, селили пока в правом крыле, благо места хватало.
Но ханганы - отдельная статья.
Али много ей рассказывал - и Лиля постаралась предоставить гостям максимум уединения. Пусть устраивают свой быт, как им больше нравится.
- а команды кораблей?
- я распорядился собрать старост - раскидаем по деревням, по паре десятков человек на деревню. И оставим часть для дежурства на кораблях.
- прокормим?
Вопрос был уже к Ингрид, которая энергично кивнула.
- До весны дотянуть должны. Хотя в Альтвер я бы еще сходила...
- Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, - заговорил один из ханганов. - Мы привезли с собой много провизии. И не станем камнем на вашей шее...
Лиля взмахнула рукой.
Теперь, когда ее признали - и к ней обратились, как к равной, можно отвечать.
- Не извольте беспокоиться. Если тропа, проложенная Звездной кобылицей привела вас под мой кров - я сделаю все, дабы вы не испытывали нужды и бедствий.
- Ваше сиятельство, пребывать под вашим кровом - честь для нас. Но хотелось бы узнать подробнее о состоянии юного Амира Гулима?
Вот, значит, как зовут принца. До этого Лиля и не задумывалась. Больной - и больной.
- Он пока жив. Состояние очень плохое. Внешние симптомы - полбеды. Я не знаю, насколько поражены его внутренние органы. Будем наблюдать. Ну и лечить тоже.
Лиля просто не знала, как объяснить про поражение печени, почек, кишечника... сейчас начнешь перечислять - так и в ведьмы угодишь. Хорошо хоть тут инквизиции нету.
Мужчины выслушали со вниманием и осведомились о посещениях.
Лиля разрешила. Но честно предупредила:
- Яд не мог попасть в кровь сам по себе. Поэтому при больном будет неотлучно находиться сиделка. Если вы желаете мальчику блага - учтите. Первая же попытка отослать ее будет приравнена к признанию вины.
Мужчины засверкали глазами. Но куда там. Лиля уперлась так, что быками не сдвинешь.
- Это - больной. Я сейчас отвечаю за его жизнь и здоровье. И любой, кто пойдет против моих приказаний станет моим личным врагом.
Напряжение за столом сгладил Тахир Джиаман, который постучал вилкой по кубку.
- Лилиан-джан, прошу вас... наши гости не привыкли еще к такой манере общения.
Ханганы настолько изумились, что даже возмущаться перестали.
Чтобы Тахир дин Дашшар, один из самых знаменитых врачей и ученых Ханганата, так обращался к женщине?
Невероятно!
Еще более невероятной выглядела реакция Лилиан. Женщина улыбнулась.
- Господа, прошу простить меня за несдержанность. Извинением мне может служить только одно. Я ненавижу, когда от руки злодея, по-подлому, исподтишка, уходят те, кому бы жить и жить... Тахир, друг мой, прошу вас. Вы же хотели собрать анамнез...
И Тахир пустился в расспросы.
Что ел больной? Завтраки, обеды, ужины на корабле... меню в подробностях...
Что пил?
В каких дозах?
Как ходил в туалет?
Во что был одет?
Какие есть любимые игрушки?
Животные?
Кто ему прислуживал?
Чем были отделаны стены в покоях принца?
А также симптомы, состояние, реакции, чем лечили и кто лечил... ханганских докторусов за стол не пригласили. Лиля хотела, но Тахир отговорил. Не по чину.
Лучше уж потом расспросить. По-тихому.
Пока все было неутешительно. Лиля никак не могла выцепить - откуда в организм больного попала ртуть.
Мальчик предпочитал самую простую пищу, старался быть умерен в еде, был страстным охотником, не интересовался минералами, не пользовался косметикой... да, Лиля и до этого докатилась, вспомнив свинцовые белила.
Все было впустую.
Но яд-то был?!
Лиля подозревала, что ядовитые камушки спрятали где-нибудь в покоях принца. Но...
Тогда бы ему стало легче после переезда.
Или он что-то привез с собой?
Ничего не ясно.
Ладно.
Будем лечить.
Что у нас от отравления ртутью? Таурин?
М-да. Бычья желчь - вопрос сложный. Не так уж и много у нее быков. А вот морепродукты...
***
Лейс Антрел проверил караулы на стене - и решил подождать со спуском во двор.
Приятно было стоять здесь, ловить разгоряченным лицом ночной ветерок, смотреть на полосу леса...
Это ненадолго. Скоро он спустится вниз - и будет командовать. Но пара минут отдыха - его.
М-да...
Думал ли он еще летом...
Лейс Антрел служил еще Джайсу Иртону. Звезд с неба он не хватал, но свои обязанности выполнял добросовестно. Джайс это тоже ценил, ничего сверхсерьезного не поручал, но дела были. И деньги тоже.
Хуже стало после его смерти.
Джерисон Иртон был...
Он был не глупее своего отца, нет. Разница была в другом. Джайс видел людей насквозь. И знал, где их достоинства и недостатки принесут пользу. Он не пренебрегал ничем и никем. Если бы ему понадобилось - он бы и с Мальдонаей договорился.
Джерисон же...
Он не был глуп. Вовсе нет.
Но вот это полупрезрительное-полубрезгливое отношение к людям... оно Лейса коробило.
В чем-то все правильно, Лейс и отдаленно себя с Джерисоном не сравнивал. Кто он такой?
Сын зеленщика, волей судьбы выбившийся в воины. А Джерисон?
Племянник короля, красавец, богач, женщины на шею вешаются, деньги рекой текут...
Только вот Джайс Иртон был не хуже. И деньги, и все остальное, но он никогда и никем не брезговал. А у Джерисона это было на первом месте. Ладно, я снизойду до тебя... фи... в чем только копаться не приходится.
Нет, вслух ничего не говорилось.
Но мимика, движения, интонация - часто это говорит о человеке больше, чем он сам того желает.
Поэтому Лейс потихонечку устранялся от дел, благо скопил более чем достаточно - и намеревался уйти на покой. Не юноша уже, за сорок перевалило...
Все изменилось в Иртоне.
Лейс помнил свои ожидания - развалины, истеричная хозяйка, тоска и скука...
И как же это отличалось от реальности?
Развалины ремонтировались.
Тоска и скука удрали еще до начала ремонта.
А хозяйка замка...
В детстве Лейс любил сказки. И иногда ему казалось, что именно такой должна быть сказочная принцесса. Доброй, умной, веселой, все понимающей и никогда не опускающей руки. В его жизни вот такой девушки не нашлось.
А Джерисону Иртону и тут повезло. Непонятно только, почему он так отзывался о жене? Не на людях, конечно. Но если бы вы знали, сколько слышат слуги?
И как они любят сплетничать о своих хозяевах...
Лейс еще поразбирался бы в своих ощущениях, но не успел. Покушение произошло в первую же ночь. И мужчина ощутил себя...
Дураком?
Виноватым?
Да. наверное, и то, и другое... он почти двадцать лет служил Иртонам - и тут вдруг такое. Сам привез убийцу к графине! От такого позора только на меч бросаться!
Лейс и об этом подумывал. Но Лилиан Иртон не  винила его. Уж это-то он видел. Пыталась обвинять,  но не винила.
Зато предложила способ искупления. И Лейс решил не противиться судьбе.
Графиня Иртон в отсутствие супруга имеет право распоряжаться его людьми. Если граф не отдавал противоположного распоряжения.
А он отдавал?
Нет.
Вот и чудненько.
Разговоры о графине к делу не пришьешь. Мало ли кто. Мало ли о чем сплетничают.
А в реальности - милая умная женщина. Звание капитана замка пожаловала,  делами нагрузила,  деньгами жалует,  за стол зовет,  как равного... вот!
Вот оно - главное звено цепочки.
Лилиан Иртон относилась равно доброжелательно и к нему - и к эввирам,  и к вирманам. Она никого не выделяла,  но все живущие в замке ощущали ее заботу и участие. И Лейс не стал исключением.
Ему было хорошо в Иртоне...
Хотя - а при чем тут Иртон?
Без графини это просто куча камней в захолустье.
Лилиан Иртон вдохнула в него жизнь. И в замок - и в Лейса. И мужчина собирался делать то,  что умел лучше всего.
Служить.
Служить человеку, который оценит его по достоинству. Как графиня. Не будет унижать,  показывая свою снисходительность. Не будет цедить приказы свысока,  а то и вовсе передавать их через управляющего. Нет.... Этого Лейс накушался с  избытком.
Он не был слепым. И понимал,  что между графом и графиней наверняка будет столкновение. Примет ли граф свою жену - такой?
Неизвестно.
А вот какую сторону примет сам Лейф?
Иногда мужчине казалось,  что он уже знает.
Ладно... чего он тут замечтался?
Надо и остальные караулы проверить...
И намекнуть ребятам  насчет ханганов. Пусть потщательнее приглядывают.  Кто их знает  - чужаков...
***
Боль.
Она в очередной раз пронизывает все тело.
И привычно растворяется в области живота.
Уже привычно...
Он успел притерпеться к ней,  как к старой знакомой. И иногда дааже радуется ее приходу.
Он жив.
Если ему больно - он еще жив!
А умирать не надо. Нет, ему еще рано умирать.
Почему?
Он уже не помнил.
Все растворялось в боли и слабости,   тонули в красноватом тумане мысли, стучали в висках железные молоты... забытье прерывалось судорогами рвоты - и опять пустота.
Юноша не знал,  что часть пути его старались держать на снотворных и обезболивающих,  опасаясь,  что иначе он не перенесет дороги. Это было дело лекарей.
А он выпивал очередной горький настой - и погружался в видения.
Там он был  здоров.
Во имя Звездной Кобылицы,  как же мало мы ценим ее самый великий дар - наше здоровье?! Почему мы понимаем это, только утратив его?
Амир понял слишком поздно.
Болезни подкралась незаметно. Словно бы исподволь,  змеей вползла во сне в его горло.
Он боролся с ней,  сколько мог. Смирял приступы слабости и тошноты. Превозмогал себя... Пока однажды его не вывернуло наизнанку на глазах у отца.
Сначала отец не обеспокоился.
Но когда состояние паренька начало ухудшаться...
За эти полгода кто только не перебывал у его постели.
Докторусы,  травники,  знахари...
Травяные отвары, прочистительные клистиры, кровопускания...
Лучше не становилось.

Становилось только хуже.
Его окуривали благовонными дымами, о нем молились в храмах... но все было напрасно.
Единственный, кого он запомнил из всей плеяды докторусов, был Тахир Джиаман дин Дашшар. Который пришел и честно сказал: 'Принц, я не знаю, чем вас можно вылечить'.
Амир тогда был в одном из немногих просветлений, поэтому хорошо помнил печальные глаза мужчины.
- Я прожил много лет, но есть что-то, чего и я не знаю...
- я умру?
 - Не знаю, господин.
 - тогда тебе надо уходить.
Тахир пожал плечами.
 - я думал об этом. Но я стар и много прожил...
 - мой отец возьмет твою жизнь. А я не хочу. - Приступ боли согнул юношу, но он был только рад этому. Боль проясняла разум. - Ты единственный, у кого хватило смелости сказать мне правду.
Глаза старика были печальными.
 - Если бы я мог - я бы отдал свою жизнь вместо вашей.
 - Ты не можешь. А я... Сейчас ты напишешь приказ. Я приложу печать. И тебя выпустят из города. Уплывай из Ханганата. Так надо... пусть хотя бы один из нас останется жив.
И второе просветление, за которое он цеплялся, что есть силы.
Ему стало немного легче. Его поили молоком, купали в воде со странным запахом, а потом пришел отец.
Сел рядом на кровать, погладил по волосам.
Рабы выскользнули за дверь, оставляя отца наедине с сыном.
 - Амир, ты умираешь.
 - Я знаю, отец.
 - Мне написал Тахир Джиаман дин Дашшар.
 - Да, отец.
 - Я знаю, ты отпустил его. Почему?
 - Он тоже знал, что я умираю. И... не лгал мне.
 - Вот, значит, как... я не противился тогда. И не стал ловить его. И преследовать тех, кто ему помог. Как оказалось - не зря.
Вспыхнувшая надежда отозвалась острой болью. Но к боли юноша давно притерпелся.
 - Отец?
 - Он пишет, что тебе дают яд. Он не знает, как, но знает человека, который распознал отраву с его слов и может тебя вылечить.
 - Так пусть...
 - Это - женщина. Ативенская графиня Иртон. Я расспросил людей. И она действительно творит чудеса. Но сюда я ее вызвать не могу. Пока я спишусь с Эдоардом, пока он напишет ей, пока она приедет...
Юноша кивнул.
Полгода. Минимум.
Он столько не протянет. Докторусы давали ему месяца три. Максимум.
 - Я придумал иначе. Ты отправишься в Иртон.
 - Н-но...
 - Если это яд - отравителю сложнее будет давать его на корабле. Я знаю, что сейчас зима, что пролив опасен... я знаю. Но выбора у нас нет.
 - Здесь я умру. Там же...
 - Это - шанс. Крохотный, но шанс. И заодно я напишу Эдоарду. Тебе с собой я дам золото, дам людей, дам почтовых птиц... и буду ждать вестей, сын.
 - Я сделаю все, чтобы выжить, отец.
Амир смотрел твердо и серьезно. И Ханган вздохнул.
 - Верно говорят мудрецы, что только от любимой и любящей женщины рождаются настоящие дети. Гизъяр готова была войти в огонь ради меня. А я любил ее без меры и памяти. И тебя люблю. Ты мой первенец. Остальные мои сыновья... Селим глуп и слаб. Шаран шалеет от женщин - Ханганатом будет править не он, а его гарем. Мехмед скорее ученый, чем правитель. Рашад - воин. Ему нельзя доверять страну. Джиан и Зуртан слишком малы. И неизвестно, что из них получится. Ты - единственный, кому я бы доверил страну.
 - Кому-то это не понравилось.
 - После твоего отъезда я объявлю, что наследником станет Рашад. И посмотрю, что получится.
 - Не...
 - Остальные еще хуже.
 - А если...
 - я знаю. Я подставляю под удар еще одного сына. Будь оно все проклято...
Амир впервые видел на лице отца слезы.
 - Вернись живым, сынок. Только вернись.
 - я постараюсь, отец.
Обрывки мыслей, слов, чувств... неужели когда-то он просто - жил?
И - боль.
В какой-то момент стало легче. А потом...
Грохотнуло так, что мальчик открыл глаза.
- Какого... и ..., вы, ... и ... тут делаете, ...?!
Голос был звонким, женским и отчетливо властным. Да и текст... Амир настолько удивился, что даже попытался открыть глаза.
Он был уже не на корабле. Лежал в просторной комнате, из окон лился солнечный свет, вокруг все было белым и удивительно чистым, пахло чем-то резким - и посреди комнаты стояла ОНА.
Таких женщин Амир еще не видел.
Он успел познать женщину, но ни на рынках, ни в гареме ему не встречалось что-то подобное... если бы Амир видел вирманских женщин - он бы так не удивился. Но вирманки редко приплывали в Ханганат по своей воле. А рабыни - они всегда сначала рабыни, а потом - люди.
Эта же...
Высокая, с толстой золотой косой, в чем-то зеленоватом и белом, она стояла посреди комнаты - и отчитывала его докторусов, не выбирая выражений.
- вы что - с ума сошли?! Какие курильницы в больнице? В... нос себе их засуньте для большей устойчивости! И зачем вы приволокли сюда эту грязную шкуру?!
- Это шкура не рождённого жеребенка, освященная в храме...
- а стирать вы ее не пытались? Вон отсюда с этой пакостью! И если я еще раз ее увижу рядом с пациентом - вы у меня сами родите! Тахир какого лешего меня не позвали сразу же?!
***
Лиля была, мягко говоря, не в настроении. Она до поздней ночи сидела рядом с бессознательным пациентом, поила его взбитым белком из ложечки, пыталась скормить активированный уголь... потом еще инструктировала сиделок - с легкой руки Ингрид всех вирманских женщин Лиля готовила, как медсестер.
Уснула она ближе к рассвету.
А через пару часов ее разбудил Джейми, который начал так целенаправленно ломиться в дверь, что даже вирмане не остановили.
- что случилось?
- Госпожа, там ханганские докторусы... вы же велели, чтобы никто не подходил к больному, кроме вас.
- Где Тахир?
- Пока там, держит оборону.
Последние слова Джейми договаривал уже в закрытую дверь.
Лиля швырнула одеяло прямо на пол и заметалась по комнате.
Натянуть рубашку, впрыгнуть в юбку-брюки, накинуть жилет - и вперед. Косу на ходу переплетем.
В палату она влетела ураганом - и вовремя.
У кровати пациента последним заслоном стояла одна из вирманок, уперев руки в бока с таким выражением, словно сейчас топор возьмет...
Тахир героически держал оборону от трех осанистых старцев с бородами, один из которых потрясал тяжелой бронзовой курильницей так, словно намеревался въехать оппоненту по голове, второй размахивал куском грязной тряпки непонятного назначения, а третий был обвешан пучками трав и перьями птиц.
С трав сыпался мусор, с тряпки сыпался мусор, курильница дымила нещадно, так, что Лиля едва не расчихалась.
И - озверела.
Да так...
Бог не обидел графиню ни ростом, ни массой. А за последние несколько месяцев масса стала уже не творожной, а скорее мышечной.
Так что первым делом Лиля выхватила курильницу.
И от души грохнула об пол, разметав содержимое по полу.
Уберут!
Твою же ж...!
Мужчины обернулись на нее с искренним возмущением, но прежде чем кто-то успел рот открыть - Лилиан Иртон перешла в атаку.
***
- Ваше сиятельство, я сразу же...
- Значит так, - голос Лили не предвещал ничего хорошего. - Вы, господа, сейчас вымоетесь, выстираете свои шмотки - и чтобы я ни одного из вас не видела грязным, рядом с больным. Это первое. Второе. Прежде чем явиться сюда - будете получать разрешение либо от меня, либо от Тахира. Любого, кто придет сюда в наше отсутствие, я прикажу схватить, как отравителя. И третье. Подробно напишете мне, чем и как лечили мальчика. И предоставите образцы лекарств. А сейчас - ВОН!
Сказано было увесисто. А может, убедительности словам придали двое вирман, которые помчались в лазарет вслед за графиней - и сейчас ненавязчиво поигрывали топорами.
Мужчины попятились к двери, даже и не думая убрать за собой.
Лиля проследила гневным взглядом ошметки грязи, падающие с их обуви.
Ей-ей, она бы сейчас приказала вирманам вытереть этими придурками пол. Но с кровати раздался то ли вздох, то ли стон - и графиня забыла обо всем, кроме пациента.
Метнулась к кровати, опустилась рядом на колени.
Мальчик открыл глаза и смотрел вполне осмысленно.
- Кто вы...
- Я - графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. Вы в моем доме.
- мое имя Амир Гулим. Я старший сын Великого Хангана от его любимой жены Гизъяр.
- а еще у вас сильное отравление. Ну, не настолько сильное, как я ожидала. Но все равно приятного мало. И лечиться придется долго и упорно.
В глазах мальчика (ну не могла Лиля воспринимать его, как взрослого человека, ребенок ведь! Больной ребенок!) что-то блеснуло.
- я полагал, что моя болезнь неизлечима.
- я не стану лгать. Я ждала худшего. Но постараюсь не дать вам умереть. Хотя опасность очень велика.
- Если вы поможете мне, мой отец...
Лиля прикрыла рот мальчика ладонью.
- Помолчи. Сначала выздоровей. А сейчас я буду тебе осматривать. А ты будешь говорить мне, где болит. Понял?
Мальчик кивнул. Неуверенно... еще бы, откуда ему знать про пальпацию, перкуссию, аускультацию - до этих методов здесь еще лет пятьсот расти...
Лиля откинула одеяло - и принялась прощупывать пациента.
- Здесь - больно?
А здесь?
А вот так?
Парнишка краснел и бледнел, но отвечал честно. Задергался он, только когда Лиля стащила одеяло до конца и принялась пощупывать живот.
- да лежи ты смирно, тоже мне - скульптура нашлась, было бы чем любоваться... можно подумать, я голых детей не видела - проворчала Лиля.
И от души чихнула.
Курильница все равно продолжала дымить.
- Окно откройте, - попросила Лиля. И проветрить надо будет.
Воняло, надо сказать, нещадно. И запах какой-то противный... овечий навоз, что ли, туда запихивают?
Даже интересно стало.
Лиля закончила осмотр укрыла пациента одеялом - и кивнула сиделке.
- Молоко, белки, активированный уголь. Если не будет рвать - завтра-послезавтра попробуем дать что-нибудь еще. Пока не стоит, желудок явно отвык от нормальной пищи... тюрю, что ли какую сварить...
Сиделка принялась поить пациента с ложечки разбавленным молоком с белками. Потом скормила адсорбент - и продолжила процесс.
Лиля подошла к курильнице, которую Тахир аккуратно составил в угол у окна, принюхалась...
- Нич-чего не понимаю.
Эх, хорошо было Колобкову с Булочкиным. Полосатого слона в Иртоне она бы нашла. А как найти чем травят мальчишку?
Хм-м...
На стенках курильницы была засохшая корка. Явно что бы тут ни горело, оно осело на стенках.
Травы?
Ага, тогда бы трубки не курили. Если бы такой осадок был.
А что тогда?
Лиля подумала, подозвала Тахира, но и от него внятного ответа не дождалась. Мало ли что... благовония часто жгут. Окуривают дымом священных трав.
Какие травы дают такой налет?
Священные. Однозначно. А уж какие?
Священники как-то не делятся тайнами.
Лиля вздохнула. Стянула со стула полотенце и осторожно завернула в него курильницу. Подумала, вторым куском ткани сгребла с пола весь высыпавшийся мусор.
- Я - в лабораторию.
- Зачем, ваше сиятельство?
- Да есть одна идея...
***
Стоило Лиле выйти из 'палаты', как ее атаковал Лонс Авельс.
- Ваше сиятельство...
- Да?
- я тут письмо написал... вы не посмотрите?
Лиля кивнула.
- Лонс, ты просто чудо.
- Ваше сиятельство, я стараюсь...
Лиля протянула руку за бумагой. Лонс оценил ее первым - и с удовольствием пользовался.
- не поняла?
Письмо начиналось так.
Лэйр Ганц...
- а почему?
По мнению Лили - проще было написать королю. А уж он бы решал...
- Ваше сиятельство, эти вопросы должны решать короли. А вы можете только проинформировать лэйра Ганца и своего отца.
- А не его величество?
Лонс развел руками. Мол - не по чину. Вы хоть и графиня, но король должен писать первым. А ваше дело отвечать по команде. Ну и ладно, вам же хуже!
Лиля сморщила нос. И принялась читать.

 Лэйр Ганц.
Довожу до вашего сведения, что ко мне приехал старший сын и наследник Великого Хангана - Амир Гулим. Лечиться у Тахира Джиамана дин Дашшара.
Юноша серьезно болен. Но я буду молиться, чтобы болезнь оставила его.
Остаюсь искренне расположенная к вам, Лилиан Иртон.

Второе письмо было еще конкретнее.
Дорогой отец.
В Иртон приехал наследник Хангана - и надеется, что здесь его здоровье поправится. Мы сделаем все возможное, но в результате я не уверена. Так что пересмотри свои дела в Ханганате с учетом обстоятельств.
Любящая тебя дочь.

Лонс - ты чудо! И ведь знаешь, кто тут кого лечит. Но соблюдаешь хорошую мину при плохой игре. Его величеству вовсе не надо знать лишнего. А отец... все - при встрече.
- Птицами пошлем?
- Да, ваше сиятельство.
Лиля тряхнула волосами.
- Ладно. Перепиши и отправь, хорошо?
Лонс поклонился. Лиля улыбнулась своему секретарю. Все-таки ей повезло. Но вот как его везти с собой?
Хотя в последнее время она кое-что придумала. Извернемся. Мама родная не узнает!
***
В лаборатории было спокойно и тихо.
Лиля осмотрела ряды склянок. Вздохнула.
Сколько трудов.
Хлориды выделила из морской соли.
Кислоты и щелочи закупила еще в Альтвере. У кожевников, кузнецов, оружейника... Да, назывались они вовсе не так. Но щелок - он и есть щелок. А уж получить более-менее чистый гидроксид - дело времени и терпения.
Да и кислоты... как бы азотная кислота не называлась - а вещь полезная.
А вот сейчас...
Качественные реакции на ртуть. Что мы можем припомнить?
Если ртуть двухвалентна, а в природе чаще так и есть - она дает желтый осадок со щелочами. А щелочи как раз и есть. И что приятно - получить ее можно тоже. Сколько захочешь.
Получить, почистить...
А можно еще йодид калия. Тогда осадок будет красный.
Попробуем?
Или связаться с солями меди и йода? Нет, там долго возиться с бумагой, пропитывать несколько раз, сушить... это в лаборатории хорошо. Здесь - неудобно. Да и...
Лиля сильно подозревала, что пациенту крупно повезло.
Кто его травил дома - она не знала. Но во время путешествия он ртуть явно получал в небольших дозах и не слишком часто. И молодой организм начал избавляться от яда.
Но - как? Как ему давали яд?
Идея была. Судя по осадку - это явно не трава, а нечто минерального происхождения. Вот и посмотрим.
Лиля перебрала все, что высыпалось из курильницы. Не все ж там сгорело? Вот это, это, это... главное концентрацию побольше, глядишь, что и получится? Разделила мусор на примерно одинаковые фракции, разболтала в колбах - и принялась доливать щелочь.
И глазам своим не поверила. Когда в колбе промелькнуло желтоватое среди серого. Муть такая...
Муть?
Ртуть!
Черт, так и стихами заговоришь...
Тахир наблюдал с удивлением. А Лиля резко поставила колбу на стол, едва не расколотив - и развернулась к нему.
- Не знаю, как это начиналось - но часть яда есть в курильнице.
- Курильница... это Сулан Маввар дин Шарайя.
- Где он?!
***
Если бы не Тахир - Лиля точно вызвала бы международный скандал. Уж очень ей хотелось оторвать голову идиоту (убийце) который вздумал травить парнишку парами ртути.
Сдержалась.
И вместо этого в лабораторию был призван Рашад Омар дин Дарашшайя. Который выслушал ученых, задумался - и дал добро на обыск каюты.
Теперь Лиля знала, что искать.
И курильницы со стен были сняты в первую очередь.
Проверены ковры, постель... нет, ничего такого не было. Да и зачем?
Если добавлять соли ртути в курильницу - этого хватит. Для поддержания количества яда в организме. Вот вопрос - зачем?
По дури - или специально травили? Лиля склонялась к первому. А то ведь за специально могли и того-с... Тахир недаром сбежал из Ханганата.
Проверка курильниц дала ту же самую легкую желтоватую муть. И Лиля приняла как факт - соли ртути там были. Как только паренек выдержал?
И Рашад приказал позвать к себе Сулана. Того самого докторуса с курильницей. А Лиля занялась обыском.
И очень быстро обнаружила вещество, при виде которого радостно завизжала.
В шкатулке, богато украшенной полудрагоценными камнями, лежала киноварь. Уж ее-то Лиля знала. Показывали когда-то. Да и кто еще даст такой насыщенный цвет, если не сульфид ртути?
Для проверки опять взяли щелочь - и желтизна была несомненной. Оставалось только хватать и тащить. Но всю радость Лиле испортил Тахир.
- а ведь он мог и не со зла...
- а как?
- у нас есть предание, как однажды Звездная кобылица решила спуститься на землю. Нашелся нехороший человек, который ранил его. И вот капли ее крови...
Лиля кивнула.
- Ага. Ясненько. И где вы их пользуете?
- В храмах жрецы раскрашивают себе лица.
- А в пищу?
- Это святотатство.
- а в курильницу?
- Если только из лучших побуждений. Чтобы Кобылица смилостивилась.
Тьфу!
***
'Следственный комитет' заседал уже два часа. Лиля, Тахир, Джейми, Рашад и два его капитана, имен  которых Лиля пока не выучила.
Лонс и Тарис для полноты картины, пастер для благолепия, Мири у мачехи на коленях, две собаки в углу. Двое вирман у дверей. Звали еще и Хельке, но ювелир отговорился занятостью. Почему-то он не любил ханганов.
И вся компания пыталась прояснить вопрос - КАК?! Но пока решения не было.
Киноварь - это однозначно. Но курильница - это поддерживающие дозы. А исходники?
Кто травить-то начинал?
Рашад тоже всерьез задумался. Сулан вообще не состоял при дворце. Или как это правильно - в дворцовом штате? Это место ранее занимал Тахир. Но мужчина клялся и божился, что никогда не давал никому киноварь. Еще не хватало! Нет, он пробовал ей лечить кожные болезни, добавляя в мази, но получалось через два раза на третий - и он забросил эту идею. А уж чтобы в пищу подмешивать - или как-то еще?
Нет уж.
Видел он жрецов при храмах. Из старых. И решил, что не так уж это вещество безобидно.
Изучить свойства?
Ну... может и стоило бы. Но его интересовала медицина. Травы. И вообще - нельзя объять необъятное.
Тут Лиля полностью была с ним согласна. Либо - либо.
Или ты практик - или исследователь. По нынешним временам - именно так. А ставить опыты на больных... простите - совесть замучает. Или не лечи - или не издевайся.
Как ни странно, первым додумался Джейми.
- Ваше сиятельство, - тихо окликнул он Лилиан. - а эту кровь можно так легко достать? Я ее ни разу не видел...
Лиля затеребила косу. А ведь и правда.
- Тахир-джан?
- Лилиан-джан, это священное вещество. Купить его? Нельзя. А продавать - только в храмы. Иначе - святотатство.
Рашад задумался.
- Это надо писать. И повелитель...
- а так подумать? У меня вот пастер...
Пастер Воплер покачал головой.
- Ваше сиятельство, это вы меня так жалуете. И то - недавно. А в других приходах и того хуже бывает...
Лиля почесала нос.
- То есть во дворце Хангана нет храма?
Мужчины дружно покачали головами.
- А как же богу молиться, - не поняла Лиля. - Жены, наложницы, служанки...
- а они ходят в храм. Один раз в десять дней - ответил Тахир.
- для симпатии и любви - мало, - задумалась Лиля. - а вот если... знать бы точнее...
- А есть варианты, ваше сиятельство?
Ответил Лонс.
- Самое простое - если у тебя брат служит в храме. Или кузен, дядя, племянник... короче - родственник. Тогда женщина могла знать и о свойствах ки... ва...
- Киновари, - поправила Лиля.
- Вот. Полагаю, жрецы знают, что эта вещь приносит вред.
- Так это же кровь из раны Кобылицы, - пожал плечами Тахир. - Было бы удивительно, приноси она пользу. От такого только зла и ждать!
- а жрецы...
- Это чтобы мы не забывали о несовершенстве мира и не гневили Кобылицу. Лилиан-джан, я вам потом расскажу о тонкостях нашей веры, ладно?
Лиля согласилась.
Итак - в текущих данных задача решения не имела. Тахир как-то не интересовался родственными связями жен Хангана, Рашад тоже... оставался только один выход. Спросить у самого наследника.
***
Амир был в сознании. Сиделка рассказывала ему какую-то балладу и кормила с ложечки взбитым белком, а он слушал, стараясь не морщиться от боли. И явление всей компании воспринял с удивлением.
Слово дали Рашаду, как самому внушительному.
- Господин, мы выяснили, как вам давали яд. И знаем, что это. Но не знаем - кто.
- вот как?
Рашад вкратце рассказал о курильнице, о сделанных выводах...
Амир задумался.
Потом покачал головой.
- Не знаю. Это надо писать письмо... я не слишком интересовался отцовским гаремом...
- Ну еще бы, - мрачно фыркнула Лиля. - Какому настоящему мужчине могут быть интересны бабские дрязги и сплетни? Доходить начинает, когда едва в могилу не сведут. А до некоторых и не доходит.
Мальчишка густо покраснел.
- Ваше сиятельство! - возмутился Рашад.
Лиля отмахнулась.
- Ладно. Пишите письмо, господин дин Дарашшайя. И пусть ваш повелитель разбирается со своими кобылицами лично. А теперь - оставляем палату. Больному вредно такое количество народа.
***
Джерисон Иртон, между прочим, потомственный граф, галантный кавалер и дамский угодник, стоял посреди комнаты - и матерился, как кузнец, который на ногу себе наковальню уронил.
Наверное, он бы продолжал это делать еще долго, но в комнату вошел Рик.
- Ты чего?
Вместо ответа ему в руки полетел свиток.
Рик поймал. Пригляделся.
Печать Ханганата. Интересно.
- Твои торговые...
- НЕТ!
Рявк был таким, что Рик, не медля, развернул свиток. Пробежал глазами раз. Два. Три. И тоже выругался.
- Ну ни... себе!
Свиток был лично от Хангана.
Лично.
А зная традиции Ханганата - Великий там - царь и бог. И ясно солнышко. И писать какому-нибудь графу?
Это примерно как Эдоард решил бы пообщаться с чистильщиком каминов.
Письмо было коротким. Но и такое...

Ваше сиятельство.
Сим письмом извещаю Вас, что мой старший сын и наследник отправлен на лечение в графство Иртон.
Будьте любезны отпишите своим людям, дабы те не паниковали, а встретили мальчика и оказали ему всю необходимую помощь.
Вашему правителю я напишу отдельно.
Если мой сын умрет, я не стану винить Вас. Если же выздоровеет - моя благодарность будет безмерна.

Подпись.
Печать Хангана.

 - Что за бред? У тебя в Иртоне святой чудотворец завелся?
- Ни ... и ... чудотворцев! - рявкнул Джес. - я вообще ничего не понимаю!
- Да уж. Если там твою жену едва не угробили...
- Жену... - Джес на миг задумался, а потом бросился к шкатулке с письмами. - Вот! Жену!
...это подтверждает знаменитый лекарь, волей судьбы посетивший Ваш замок. Полагаю, Вы слышали про Тахира Джиамана дин Дашшара?
- Это что?
- Это докторус в Иртоне.
Рик пожал плечами.
- Значит, принца просто привезли ему на исцеление. А твоя забота - отписать в Иртон, чтобы там все было спокойно.
- Отпишусь, куда я денусь.
- Заодно жене напиши, что ли?
Джес взъерошил волосы.
- Знаешь, Рик, я уже ничего не понимаю. Вообще ничего. Тихое место, захолустье... ну откуда там все это?! И кому нужна эта дура?
- Как видишь - не такая дура.
Джес закатил глаза. Да видит он все. Но поверить?
Проще поверить, что в его жену вселилась Мальдоная. Лично!
***
Сулан Маввар дин Шарайя вообще пребывал в состоянии шока.
Женщина не может постигнуть мудрость исцеления.
Женщина должна молчать, опустив глаза в пол.
Женщина обязана повиноваться мужчинам.
И уж конечно, не должна вести себя так, как графиня Иртон
Ругаться, орать...
Впрочем, Рашад орал втрое громче.
Где взял 'ки... вар'? Чего?
Ах, кровь Звездной Кобылицы?
Так в храме присоветовали.
Кто? Когда?
Он как раз приходил молиться за успех излечения. И к нему подошел младший жрец столичного храма. Сказал, что тоже будет молиться. Ну и... поспособствовал.
Как зовут?
Так они мирские имена отвергают.
Сказал - Шараджи.
Рашад готов был голову оторвать идиоту. Только вот не поможет. Кто ж знал...
Знал тот самый неизвестный Шараджи. Так что Сулана предстояло любить и беречь. Чтобы опознал негодяя.
А принца - лечить. И еще раз - лечить.
И Лиля сильно подозревала, что парня придется привезти ко двору. Без присмотра она мальчишку не оставит. А Эдоард вряд ли примет во внимание период полувыведения ртути из организма.
***
Мой венценосный собрат.
Да коснется твоего чела благодать Звездной Кобылицы...

Письмо было наполнено поэтическими образами и восточными красивостями. Но главное было сказано абсолютно четко.
Его собрат, Великий Ханган, направил своего сына на излечение в Иртон. И очень надеется, что:
- ребенку помогут;
- царственный собрат не против;
- тот же собрат создаст самые благоприятные условия для ее сиятельства и всех, кого ей будет угодно привлечь для лечения наследника;
- его величество Ханган надеется на лучшее и в случае выздоровления парнишки засыплет весь Иртон золотом.
Его величество едва не взвыл. Да что ж это такое? Действительно, создается впечатление, что вокруг Иртона раскручивается смерч. Было - тихое захолустье... стоило Джесу направить туда жену...
Нет, знать бы заранее - он бы ее в состав посольства включил, чтобы Гардвейг маялся.
Эдоард вздохнул - и сел писать письма.
Одно - 'венценосному собрату'. Что обязательно, сделаем все возможное, золота не надо, надеюсь на ваше доброе отношение - и куча прочих дипломатических красивостей...
Второе - графине Иртон.
Чтобы сделала все возможное. И сверх того.
Обещание всяких благ за излечение. И...
Кнута его величество не обещал. Но умная женщина и так все поймет.
***
Амир лежал на кровати и смотрел в потолок. Чистый, белый, без росписи.
Но смотреть было приятно.
Уже дней десять как он был в Иртоне. И ему здесь нравилось.
Тихо, спокойно, за ним ухаживают, как за малым ребенком, кстати - и зловредная болезнь чуть приразжала когти.
Да, парню все еще было плохо. И иногда случались приступы, которые снимало только сильное успокоительное. Но графиня Иртон, каждый день уделявшая ему по часу времени, говорила, что теперь все зависит от самого парня. Справится организм - жить будет.
Нет?
На все воля Кобылицы.
Как Амир понял, его спас отец.
Изначально когда Тахир написал ему про отравление, он тут же изолировал сына от всех. Взял новых докторусов, вышвырнул старых, разогнал всех слуг...
И отравитель не смог давать ему яд.
А принятые меры позволили хоть что-то вывести из организма.
На корабле же...
Да, Сулан добавлял яд в курильницу. Но в небольших дозах. Да и...
Корабль же.
То курильница сорвется, то затухнет, то травы отсыреют... короче, полноценной дозы Амир не получал. За что хвала всем богам сразу.
А то бы точно не довезли.
Но что ж это за гадина такая?
И как?
Эх, знать бы! Он бы...
Парень невольно сжал руки в кулаки.
- Привет...
Амир повернул голову. Рядом с его кроватью стояла Миранда Кэтрин Иртон.
Посетителей к юноше пускали. Но под строгим присмотром Тахира или Джейми - местного травника, который поил юношу горькими очищающими настоями и уверял, что от них быстрее обновится кровь.
Но запретить что-то виконтессе Иртон?
Ну-ну...
- Привет...
- не спишь?
Девчонка обращалась с Амиром, как с обычным парнем. И это было любопытно. Так же держалась и ее мачеха. Остальные невольно вспоминали, что перед ними сын Великого Хангана. А вот для Лилиан Иртон он был просто больным мальчишкой. Сам изумился, когда понял.
И для Миранды, кажется, тоже...
- не сплю. А зачем ты пришла?
- Посмотреть. Никогда живого принца не видела.
- и как? Нравлюсь?
- Нет. Ты слишком худой и страшный.
- Яд никого не красит.
- Знаю. Мама Лиля мне все рассказала. Но ты не бойся. Она тебя вылечит. Она всех лечить умеет. Она мою собаку спасла, когда ту отравили.
- Мама Лиля? Сколько же ей лет?
- Мало. Я ей не родная дочка. Моя мама умерла, а потом папа женился на маме Лиле. Я тогда совсем маленькая была...
- и Лиля стала тебе мамой?
Принцу действительно было интересно. Но Миранда весело хихикнула и помотала головой.
- Не-а. Мы с Лилей не общались до этой осени. Я жила с папой, а Лиля - здесь.
- А почему?
- Не знаю... надо будет спросить. А осенью папа уезжал, поэтому меня хотели куда-нибудь отправить. Можно было или сюда - или к тетке. А я запросилась сюда.
- А почему? Тетка такая противная?
- Да! - сказано было от души. - И дети у нее противные, и сама она... а муж ее - как жаба в сахаре!
- а других родственников в столице у тебя нет?
Миранда усиленно чесала нос.
- Кажется, есть. Но папа с ними не ладит. Так что я приехала сюда.
- и тебе здесь понравилось?
- ага... я сначала Лилю боялась. А потом оказалось, что она классная!
- Классная?
- Замечательная. У меня куча друзей, я столько всего знаю,... а какие она сказки рассказывает!
- Какие же?
- разные...
- И все кончаются свадьбой? - шутливо спросил принц.
- Нет. Они разные... кстати! А что ты умеешь делать?
- В каком смысле?
Вопрос был настолько неожиданным, что принц даже растерялся.
- В прямом. Ты умеешь шить? Зеркала лить? Парчу ткать?
- Нет... я же принц.
- А что умеют принцы?
- Управлять государством.
Миранда смерила юношу непередаваемым взглядом.
- Лиля была права. Принц в хозяйстве существо бесполезное.
Хорошо, что Амир лежал. А то упал бы с кровати.
- Это почему?
- А что ты умеешь делать?
- а ты сама?
- А меня всему учат! Шить, вязать, кружево плести, за больными ухаживать, Лиля обещала с мастером Хельке поговорить, чтобы он и нас с Марком поучил своему делу, а то и со стеклодувом...
- Зачем? Ты же графиня...
Миранда смотрела с явным превосходством.
- и что? Графство к телу не пришито! Кто знает, куда тебя завтра занесет... есть такая сказка... рассказать?
Спустя час Тахир застал такую картину.
Миранда с ногами сидела на кровати у знатного пациента и что-то ему увлеченно рассказывала. Амир слушал с интересом. Про утомление принца никто и не подумал.
- Так, мелкая, брысь с кровати, - шуганул девочку Тахир.
- не брысь, а ваше сиятельство, виконтесса Иртон, не изволите ли брысь, - поправила Миранда.
Амир невольно фыркнул.
- не ругайся на девочку. Она классная.
- Та-ак...
***
Вечером Тахир обсудил это с Лилиан.
Женщина согласилась, что слишком близкая дружба Мири и Амира ей ни к чему. Но было поздно.
Малявка при первой возможности пробиралась в медпункт, Амир ее не гнал, а постепенно к Мири присоединился еще и Марк.
И Лиля махнула рукой.
Хотите?
Ладно. Получите.
Так что ее сиятельство виконтесса Иртон помогала купать принца, кормила его с ложечки и даже мыла ночной горшок. Возражения Амира были отвергнуты Лилей, как несущественные.
Ребенка надо учить всему - это первое.
И графине незазорно за принцем выносить. А если зазорно ухаживать, то и общаться тоже. Вопросы?
Неприлично?
Простите, но что неприличного в скелете? Который, кстати, прикрыт в стратегическом месте набедренной повязкой. Вы что полагаете, Мири полуголых сверстников не видела?
Ах, разница в масштабе?
Ну-ну... я бы на вашем месте сначала в зеркало погляделась.
Как мы получаем эти зеркала?
Извините. Секрет-с...
Заплатите золотом?
Ну-ну...
Обсудите это с Его Величеством Эдоардом.
Когда?
Да вот весной и... Как дороги просохнут - я обязана явиться ко двору. А поскольку вас пока еще без присмотра не оставишь - есть два варианта. Или ваш отец согласовывает с моим правителем мой визит - и тот откладывается на годик. Или мы едем вместе. А я за вами приглядываю.
Амир задумался. Хотя в глубине души знал - отец возражать не станет. Еще и порадуется. Все-таки сын должен мир посмотреть... потом-то ему из Ханганата дорога закрыта. С другой стороны - он ведь знает ативернские обычаи. Для графини тоже много что закрыто. И?
Лилиан Иртон вводила для себя новые правила. И окружающие были вынуждены следовать им. Кстати - не без удовольствия и выгоды для себя.
Сейчас Лиля работала вместе с Хельке. Мастер только за голову хватался.
Ладно еще - стекла! Хотя стеклодув тоже был в шоке от идеи подзорной трубы. Но сделали ведь! После долгих мучений выдули линзы правильно, определив оптическую ось и фокус, закрепили в трубке... и первый же экземпляр со скандалом забрал себе Лейф. Даже не то слово - со скандалом. Суровый вирманин чуть ли не прыгал от радости. Даже эта линза позволяла разглядеть предметы, находящиеся втрое дальше. А Лиля планировала сделать еще и микроскоп. И уже с его помощью...
Капельница!
Мечта жизни!
Полцарства за капельницу!
Но ведь делали их еще в советское время, до пластика... главное - игла. Ну и трубка с запорным устройством. Но это вполне реально изготовить из подручных материалов. Стеклянные флаконы она выдует, пробку вырезать - не проблема, да часть лекарства будет теряться, но это уже - мелочи!
Эх, где вы, родные каучуковые деревья? Сколько бы всего сразу упростилось!
С другой стороны - надо ли засирать этот мир полиэтиленом? Родной загаживаем так, что чихнуть некуда. В небе уже не птицы, а полиэтиленовые пакеты летают.
Может, и не надо.
А вот чистить иглу кипячением... да и переливание крови, плазмы, простого физраствора - сколько бы жизней это спасло!
Так что Лиля насела на Хельке - и мастер, бросив изготовление поделок на подмастерьев и учеников, работал вместе с Лилей. Отлично понимая - если он это сделает, речь идет уже не о деньгах.
О бессмертии.
Он навсегда останется в памяти человеческой. И спустя пятьсот лет его вспомнят.
Как же ему повезло в Альтвере, когда на пороге лавки появилась графиня Иртон!
Хельке, безусловно, видел все ее странности. Но - молчал.
Кто бы ни была графиня. Что бы она ни делала - с ней было выгодно и безопасно. И эти соображения перевешивали все остальное.
А еще она судила о человеке по его способностям. А не по происхождению или знатности. И это было ново.
***
Сама Лиля готовилась к поездке в столицу.
Учила этикет. Танцы. Шлифовала свои манеры.
Лонс помогал ей по мере сил. Сейчас, когда его тайна открылась Лиле, женщина понимала - она ходит по лезвию ножа.
Она не знает, что выгоднее королям. Брак - или его отсутствие?
Если первое - и ее, и Лонса просто закопают. Если второе - есть шанс выжить. Но небольшой.
Выход один - молчать.
Молчать, пока не разберемся в раскладе. А если представится возможность умыкнуть принцессу - пусть Лонс сам для себя решает - оно ему надо - или не надо? Его жена - его проблемы.
Пока же мужчина усиленно отращивал бороду.
Лиля собиралась одеть шевалье в одежды ханганов. Их и так много будет в ее свите - одним больше, одним меньше... Добавить загар. Поменять форму бровей. И закрыть один глаз повязкой.
Ханган в свите принца Амира - самая заурядная деталь интерьера. Штукой больше, штукой меньше... сейчас Лонс упорно учил ханганский. А вместе с ним - Миранда, Марк, Лилиан и все вирманские дети. А почему нет?
Амир мог говорить по-ативернски. Но... не бывает лишних знаний! Бывают дураки, которые этого не понимают. И дорого платят за свою самонадеянность и слова 'на кой мне это надо?'.
Платят - и дай Бог, если только они. Когда-то Аля Скороленок этого не понимала. Но поверила родителям - и сейчас искренне благодарила их. За все. За кружки, увлечения, медицину... воистину - есть профессии, с которыми нигде не пропадешь.
А еще Лиля готовила шоу.
Даже не так.
ШОУ.
Она должна стать самой яркой звездой двора.
Нет, не в смысле королевской фаворитки. Судя по письмам отца - Эдоарду уже за полтинник. Что с ним в постели делать - о свойствах стекла беседовать? Ладно еще в 21-м веке! Там (хоть и орут на всех углах про экологию), но живут-то дольше. А здесь и сейчас - Эдоард уже считается стариком. По аналогии с ее родным миром - ему уже за семьдесят.
А в смысле - стать той деталью, которую не изъять без ущерба для конструкции.
Рискованно?
Очень.
Только вот и выбора нет.
Лиля ни на миг не забывала, что где-то вдали есть Джерисон, граф Иртон. Который полностью властен в ее судьбе. И что ему ударит в голову - неизвестно.
Поэтому она обязана стать незаменимой.
Медицина?
Лилиан Иртон.
Стекло?
Лилиан Иртон.
Кружево, косметика, духи...
Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса...
Лиля фыркнула. Но суть-то верна!
Соответственно, реши Джес ограничить ее свободу...
Церковь отгрызет ему голову за книги. Моряки за подзорные трубы. Ученые за микроскопы и телескопы. Докторусы - за новые знания и приборы. Женщины... Одним словом - жить мужику придется в скафандре. И в герметичном бункере.
Но пока ее переписка с супругом оптимизма не внушала.
Супруг писал, осведомляясь о делах поместья.
Лиля отписывала, что у них все замечательно, Миранда растет, передает отцу приветы, лично Лиля за него молится...
Мири писала, как все здорово - и почему папа ее раньше в Иртон не отправил?
Джерисон писал в ответ, что очень доволен знаниями дочери, но чтобы та не роняла свое дворянское достоинство.
Миранда в ответ написала (по совету Лили), что изучает ханганский под руководством принца Амира.
Что подумал Джес - неизвестно, но в письме он это одобрил.
Лиля читала всю переписку. Как свою, так и Мири. И не скрывала улыбок.
У Джеса явно ум за разум заходил.
И винить его в этом было сложно.
Вы оставляете в деревне, допустим, сестру-дауна. И уезжаете... в Австралию.
Вырваться оттуда не получается.
А потом вашего дауна начинают нахваливать по всем каналам, она изобретает авангардную методику подводного дыхания или излечения проказы, у нее лично лечится президент Франции, деревня медленно, но верно превращается в этакие Нью-Васюки, а вы сидите с кенгуру - и чувствуете себя,  как... последний утконос Австралии.
А что делать,  если происходящее не укладывается в вашу картину мира?
Впрямую Джес ничего не писал. Но...
Вопрос 'что происходит???!!!' просто читался между строк.
Лиля предпочла притвориться тупой.  Что происходит... раньше думать головой надо было!
А пока...
У нее были несколько причин для опасения.
Первая - любовница Джерисона с ее активным кузеном.
Тут можно было почти успокоиться. Кузена по-тихому удавили,  а любовница была далеко. И особой опасности больше не представляла. Ганц Тримейн честно отписал,  что поднимать шум никто не хочет,  но как только девица вернется - ее срочно выдадут замуж за какого-нибудь крестьянина - и сплавят в дикие леса.
Открытым оставался вопрос - что при этом сделает Джес. Но... не идиот же он? На его супругу покушаются,  как-никак. Да еще и на его деньги.
На всякий случай Лиля отписала Ганцу с большой просьбой.
Найти проданные Алексом драгоценности - и выкупить. А потом предъявить отцу.
Поручение Ганц обещал выполнить в ближайшее время. И показать кольца Августу Брокленду.
Своих-то драгоценностей Лиля почти не видела. Казалось бы - что ей проще? Продать побрякушки - и жить. Ан нет...
У нее были всякие ювелирки с изумрудами - Лиля так поняла,  что это от старой графини в замке осталось. Бабка не была сильно дружна ни с сыном,  ни с внуком, поэтому и драгоценности невестке не передала.  А настаивать Джайс почему-то не стал.
Лиля с радостью бы подпрягла Хельке на переделку этих кирпичей,  но - некогда. Времени не было совершенно.
А вот где баронские сапфиры?
Где жемчуг,  который ей дарил отец?
Где полудрагоценные камни? И прочие радости из ее девичьей доли?
Надо полагать - остались у супруга. Но одна сторона монеты - это когда они просто лежат или вложены в дело.
А другая - когда побрякушка подарена любовнице - и ей проплачено убийство законной графини.
Если что-то такое обнаружится - она Джерисона лично носом об стену возить будет, пока он профилем с персидским котом не сравняется!
Но - ладно.
Это опасность уже почти решенная.
Вторая по величине - это Йерби. И Дамис Рейс,  сидящий в подвале на цепи.
Какого черта им потребовалось нанимать жиголо для Лили?
Хотели  чтобы у графа Иртон не было законных наследников  кроме Мири?
Вполне возможно.
Лиля опять-таки отписала Ганцу, прося навести справки. Но и тут она сильно не боялась. Против нее явно ничего не направлено. Это - против ее супруга. А пока она не собирается иметь от Джеса детей - да Йерби ее сами охранять будут. Другая-то может и не оказаться такой... удачной? В плане незачатия.
Сама Лиля пока сделала такие выводы. Незаконные дети здесь наследовать не могут. В принципе.
Браков разрешено не больше четырех. Вот и считаем. Этот у Джеса третий. Единственная наследница - Миранда Кэтрин. Случись что с графом - кто будет опекуном?
Варианты - жена. Сестра с зятем. Мамаша. И - родственники его жены Магдалены.
Девочки тут наследовать особо не могут,  поэтому майорат будет заморожен,  а второй сын Миранды будет его наследовать,  как граф Иртон. Но есть ведь еще и деньги. И ими опекун распорядится в свое удовольствие. Да и Мири выдаст замуж за кого захочет.
Выдал бы.
Сейчас,  как Лиля сильно подозревала,  безопаснее будет  гремучую змею скрещивать. Миранда уже сорвалась с поводка - и в общепринятые рамки ее не загонишь. Слишком умна.
Но раньше много чего прошло бы. Если тетку ребенок не любит - он легко поддастся чужому влиянию.
Итак - следует ждать покушения на Дж. Иртона? Если Лиля соберется в столицу, а там граф - и возможность сделать наследника...
Может быть. Но лично Лиля не собиралась ничего предпринимать.
Она в одиночку от убийц отмахивается?
Вот и вы пожалуйте,  дорогой супруг.
Отобьетесь - я рада. Нет? Я буду долго плакать.
А вот третье...
Третье ее тревожило всерьез.
Кто-то отправил по ее душу докторуса Крейби. И убил его.
Кто-то настропалил семейство Дарси.
Кто-то держал связь через Кариста Трелони. Кстати  и письмецо пришло,  что деньги ему перечислены. Задаток.
Умирать Лиля не собиралась. А собиралась,  оказавшись в Альтвере,  взять купца за химок. И порасспрашивать. С применением подручных средств. Типа топор обыкновенный,  железо каленое,  игры крученые и проч.
Жестоко?
Уж извиняйте.
Вот когда сами от убийц поотмахиваетесь - и от наркотиков поломаетесь,  тогда и будете осуждать.  А Лиле и одного раза хватило.
По уши!
Так что идите-ка вы,  товарищи моралисты... в Организацию Определенных Наций.
Лиля твердо знала - если на одной чаше весов ее жизнь, а на другой - чужая, она выберет себя. Ну разве что с Мири будет колебаться. А все остальные...
Они ей кто?
Братья? Сватья? Родители?
Ее семья погибла. Там,  в 21-м веке. Там же остался и любимый человек. Вот за них она бы глотку перегрызла.
Миранда - это другое. Девочку она полюбила. Хотя и не знала,  готова ли ради нее рискнуть своей жизнью. А все остальные...
Ну не святая она. Ни разу. Что бы там ни утверждал пастер Воплер.
Не святая.
Итак - три опасности. Три кита. Но если первые две она понимала,  то что ведет третью группу? И кто это такие?
Оставалось только гадать. И отписать,  что она при смерти. Ну и Миранда тоже. А почему нет?
Потравилась,  подавилась... да что угодно.
Написать отцу и попросить соблюдать секретность было делом минуты. Ганц Тримейн тоже не спорил. Но оставалась еще Алисия.
Свекровь писала Лиле раз в двадцать дней. А то и чаще. Сплетни,  слухи, дворцовые  интриги - в ее письмах было все. Лиля в ответ отписывалась о своем и Миранды самочувствии,  настроении и погоде в Иртоне. А о чем тут еще писать?
Не высказывать же свое мнение по поводу того,  что графиня Н. спит с герцогом М., а ее супруг полностью в курсе и закрывает на все глаза.
Хотя карту королевского двора Лиля составлять начала. Идея принадлежала не ей,  но почему бы не воспользоваться?
Нарисовала кучу карточек, надписала их 'граф Н.', 'графиня М.', 'барон Д.' и так далее - и на каждой карточке - список. Муж,  жена,  дети,  с кем спит,  с кем дружит и враждует.
Когда есть бумага - это несложно. Хотя и жаль ее переводить на такие мелочи.
Пастер все время порывался написать Светлому Престолу про изобретение графини,  но Лиля удерживала его от опрометчивого поступка. Мол,  подождите. Вот предъявим им что-нибудь,  тогда оценят. А просто так... нет,  не пойдет. Не по-графски.
Ох, сколько же предстоит еще дел...
Лиля начинала понимать бизнесменов 21-го века. И серьезно задумалась над изобретением ежедневника. А почему бы нет? В перспективе.
Надо только улучшить вид бумаги.
Еще немного времени есть. Она должна справиться.

***
О болезни Аделаиды Вельс Ричарду донесли почти сразу. Джес,  который сидел у него в это время,  нахмурился.
- Что еще?
- не знаю. Но проведать ее надо.
Аделаиду оба застали в кровати. Дама была мраморно-белой,  с синими губами и запавшими глазами. И производила жуткое впечатление.
- что с вами, - Рик был учтив и спокоен. Но уже обратил внимание на кучу окровавленных тряпок у кровати. Они были прикрыты, но...
Аделаида всхлипнула.
- я... потеряла... ребенка...
И слезы хлынули водопадом.
Рик вздохнул. Посмотрел на Джеса.
- Разбирайся.
И вышел.
Джерисон с удовольствием послал бы Аделаиду куда подальше и ушел,  но...
- Как это случилось?
- я нервничала. Докторус сказал,  что от переживаний такое бывает...
На самом деле, Аделаида просто сходила к ведьме за порошком,  вызывающим обильные месячные кровотечения. И приняла его. Ну и...
Мало какая женщина хорошо выглядит в такие дни. А если еще и кровопотеря значительная...
Джес вздохнул.
- Ладно. Не плачь. Все к лучшему...
Вот этого говорить ему не стоило.
- К лучшему!!!? - голос женщины взвился до визга. - К ЛУЧШЕМУ???!
Джес понял,  что совершил тактическую ошибку. Но отступать было поздно.
- Ребенок был бы незаконным...
- из-за тебя!!! - взвизгнула Адель. - Только из-за тебя!!! Ты его ненавидел,  ты желал ему смерти... о,  мой бедный малыш!!!
И залилась слезами,  упав в подушку.
Джес тяжко вздохнул.
Утешать?
Не хотелось.
Ну и не надо.
- ваше сиятельство, - одна из служанок мышью шмыгнула к нему, - вы бы... она же сейчас еще больше расстроится...
Джес понял все правильно. Иди-ка ты отсюда,  не изводи женщину. Так что граф развернулся и вышел из комнаты.
Адель порыдала еще минут десять  для порядка,  а потом уселась поудобнее на кровати.
Итак.
Ребенка нет. А Джерисон знает,  что он во всем виноват. Тут граф Лорт не солгал.
Теперь ей предстоит поездка в Ивернею. Там ее встретят люди графа Лорта. И она сделает,  что они попросят. Просто потому,  что ей надо где-то жить. Ативерна уже не подойдет. А Альтрес Лорт обещал в случае успеха - выгодное замужество.  И проживание где-нибудь в Уэльстерской глуши.
Не идеал. Но...
Если бы Алексу все удалось - она бы выиграла. Но раз уж этот кретин даже умереть не смог,  не подставляя ее...
Сейчас она будет цепляться за все соломинки.
Она все сделает.
Пройдет по огню,  ляжет в постель с кем угодно,  съест живую жабу...
Жить хочется...
***
Амир выздоравливал. Медленно, но уверенно. Приступы острой боли прекратились. И тошнота тоже отступала. Ему было намного лучше.
Пришло письмо от отца.
По предложению Лили Сулана расспросили. Мало того, сделали фоторобот - портрет того самого Шараджи - и отправили его в Ханганат. С громадными благодарностями лично от графини за грамотные и своевременные действия Великого Хангана.
'Если бы твой отец сразу тебя не изолировал... могли и не довезти. А так - изоляция - и отравители спешно ищут, как тебе подбросить яд. Нашли. Но в спешке и сами засветились. Сулан сильно и не виноват. Глуп, суеверен, но ведь хотел как лучше...'
Амира это не утешило. Даже если тебя травят с лучшими намерениями - итог все равно один. Но - повезло. А потом - еще больше.
Великий Ханган нашел-таки того самого Шараджи из храма. И - спросил.
Служитель оказался весьма нестойким товарищем, боль терпел недолго - и вскоре во всем признался. Оказалось, что в смерти Гизъяр и в болезни Амира была виновна Батита. Вторая (теперь уже первая) жена Хангана, мать Селима.
Лиля сперва недоумевала, но потом дело прояснилось. В семнадцать лет наследнику подарили пять девушек. Гизъяр юный Ханган полюбил. Но и остальных... хм... тоже полюбил. Только уже не душой, а другой частью организма.
Аккурат после того, как любимая женщина забеременела. В этот период ханганы к женщинам не прикасаются, чтобы не повредить ребенку. Вот второй и была Батита.
Были бы девчонки умные - договорились бы. Но тут... Гизъяр хотела любви, Батита - власти, еще три бабы тоже тянули одеяло на себя... договориться не удалось.
Амир родился первенцем. И стал наследником. Мать его умерла ровно через шесть лет.
Отчего?
Грибы есть не хотела?
Простите, какие грибы?
Ах, от яда?
Да, наверное. Симптомы были весьма похожи.
Почему ребенка раньше не отравили?
Так отец, подозревая что-то, отправил его на воспитание к одному из Стражей караванной тропы. Амир узнал красоту пустыни и полюбил ее. Там бы и жил. Но - пришлось возвращаться во дворец. Ну и...
Результат - налицо.
Лечиться еще полгода, оправляться от последствий отравления - два года.
Батита, конечно, поплатилась головой. Как и Селим - на всякий случай. Но здоровье мальчишки было уже подорвано.
Откуда она узнала о свойствах ртути?
Так Шараджи был пятым сыном ее отца. Был когда-то влюблен в свою сестрицу, но когда красавицу подарили Хангану (тогда еще наследнику) с горя ушел в храм. И сам видел, что бывает от частого употребления киновари.
Теперь жизнь Амира была в безопасности. Но возвращаться домой было рано. Лиля весьма резко заявила докторусам, что пока больной не вылечится полностью - она никуда мальчишку не отпустит. Вас что-то не устраивает?
А вы пока тоже не теряйте времени. Вы - учитесь.
У Тахира.
Что докторусы и сделали.
Ознакомились с записями старого лекаря, пришли в тихий шок - и спустя две десятинки Лиля учила уже не двоих, а пятерых.
Ханганы были далеко не глупы.
Женщина?
Да! И пусть! Звездная Кобылица тоже не мужского рода! А Лилиан Иртон смогла распознать яд, знает противоядие... да будь она хоть кто - если бы Амир умер - с них шкуру бы спустили, не с нее.
И особенно старался Сулан. Понимание того, что он чуть не угробил пациента, лежало на плечах бедняги каменной плитой. Он-то хотел блага. А вышло...
Докторусы учились.
Лиля учила.
Пастер Воплер старался проводить беседы о пользе веры в Альдоная. Получалось плохо, но открытым текстом его никто не посылал. Зачем?
Старается ведь человек...
Лиля вообще решила забрать его с собой.
Она потихоньку составляла список людей, которых нельзя оставлять в Иртоне - и получалось что-то кошмарное, метровой длины.
Мастеров.
Вирман.
Ханганов.
Эввиров.
Солдат.
Своих людей (тот же Лонс Марта...) с ума сойти можно!
Одним словом - привет Интернационалу! Сбылась мечта о единении всех народов под одной крышей...
Реально в замке оставались Эмма - и подчиненный ей гарнизон. Оставались слуги. Парочку Лиля забирала с собой, но именно парочку. Тащить всех слуг в столицу было просто глупо. Да и незачем. Платье натянуть дело нехитрое. Это ей и девочки-кружевницы помогут.
Но за Иртон Лиля не волновалась.
Коптильня остается здесь. Солеварня тоже. Принцип оброка Лиля на пальцах объяснила Арту Видрасу - и мужчина принял его с восторгом.  Господские поля надо было сдать в аренду,  за десятую часть урожая. В Иртон выписать еще одного пастера,  а то и двух. И выделить им содержание. Часть деньгами,  из того,  что продадут на ярмарке. Часть - продуктами.
Жить будут в замке. И ездить по деревням,  чтобы никто без пригляда не оставался.
Пастер Воплер уверял,  что на таких условиях недостатка в желающих не будет.
Но Лиля и сама собиралась поговорить об этом с патером Лейдером. Воплер нужен был ей самой. Умный и искренне верующий - идеальное для нее сочетание.
Присылать деньги на содержание поместья Лиля будет. Можно - Эмме. Но вряд ли в этом будет нужда. База скота есть,  приплод они приносить начнут, система трехполья была воспринята без удовольствия, но более-менее. Оставались деревенские девушки-кружевницы.
Но те буквально рвались с Лилей в Лавери.
Женщина подумала. И махнула рукой.
Почему бы нет?
Пусть едут. Найдется и где поселить,  и к какому делу приставить...
Писал ей Ганц Тримейн.
Он договорился с Августом Броклендом,  вооружился крупной суммой денег - и выкупил все заложенные Алексом драгоценности. Благо,  тот и описал их,  и рассказал, куда сплавил...
Август Брокленд увидел их - взвился до небес.
Среди колец одно было еще им подарено матери Лилиан.
Простенькое такое  с круглым сапфиром в окружении бирюзы. Не слишком дорогое. Но - первое. Август передал его дочери,  как память о любимой.
А теперь оно было подарено любовнице и заложено,  чтобы оплатить убийство его дочери.
Лиля с большим трудом уговорила отца не убивать зятя сразу. Хотя Август рвал и метал. На верфях Джесу уже ничего не светило. А его письма Август принялся рвать,  не распечатывая.
Джерисон написал об этом королю - и его величество вызвал барона для беседы. Где Август,  не выбирая выражений, и спустил на Джеса такого кобеля,  что собака Баскервилей щеночком бы показалась. И а завершение добавил,  что его дочь - явно в Сияющие готовится с таким-то муженьком. А мучительную смерть ей любовницы мужа обеспечат. На его же деньги.
Это оказалось последней каплей. И Эдоард отписал графу Иртон.
Устроил Джесу качественную головомойку,  искренне удивился,  что у такого отца,  как Джайс,  вырос такой осел - и пообещал,  что если Джес сделает хоть один неверный шаг,  хоть словом намекнет жене,  что он недоволен,  если графиня Иртон хоть бровью поведет - следующим местом службы короне для графа будет такое захолустье,  что Иртон рядом с ним столицей покажется.
Нет,  ну надо же быть таким болваном?!
Гуляешь ты?
Гуляй! Сам грешен! Но осторожнее надо быть!
И уж точно не дарить колец жены - любовнице.
Да,  у него была Джессимин! Но ведь Джесси не устраивала покушений на Имоджин. Она не пыталась сжить со света принцессу.  Не стремилась блистать при дворе,  не выпрашивала подарки... кстати - драгоценностей короны Эдоард ей и не дарил. Тем более - побрякушек Имоджин. Она просто жила и любила.
Получила письмо от Эдоарда и Лиля.
Его величество выражал уверенность в лекарских способностях Тахира,  надеялся на лучшее...
Первый раз Лиля отписала ему тотчас же,  что боится за жизнь мальчика и ни за что не ручается.
Получила письмо  что Эдоард на нее сильно надеется. Лично на нее. И отписала второй раз,  когда кризис миновал, и стало видно,  что пациент идет на поправку.
Мол,  так и так,  мальчик выздоравливает,  но ранней весной,  как просохнут дороги,  мне надо явиться к вашему двору. А я не могу. Никак. Ибо оставлять здесь юношу...
Эдоард подумал,  проникся - и уточнил,  может ли она приехать летом.
Лиля серьезно задумалась.
Летом?
Почему бы нет. К осени супруг с посольством вернется - вот и встретимся.
И до осени она должна стать... короче,  у нее должно быть столько союзников,  чтобы условия игры диктовала она.
Лиля до истерики боялась самого простого варианта. А вот скажет Джерисон,  что жена - это его собственность - и все тут. И король многим не поможет. Запрет в башне и начнет активно делать наследника.
Не то,  чтобы Лиля собиралась идти на конфликт. Скорее это было 'кто к нам с чем и зачем,  тот от того - и того-с...'. Она просто страховала себя на случай самодурства. Жить хотелось. А еще были ее люди,  были определенные обязательства,  были идеи...
Из Альтвера постоянно писал Торий Авермаль.
Мужчину осаждали купцы,  которых не останавливал ни сезон,  ни бешенные цены. Всем требовались кружево,  зеркала, ювелирка...
Лейф пару раз спустился на корабле до устья Ирты с грузом, но по его собственным словам - чудом вывернулся. Зима,  шторма...
Зато подзорную трубу опробовал.  И был в восторге. По его словам - за такое изобретение любой вирманин душу продаст.
Лиля тут же отмахнулась,  что души,  мол, без надобности,  хорошие отношения - они ценнее. Лейф понял все правильно и предложил летом сходить на Вирму.  
Показать что,  как... обстоятельства графской жизни он знал,  поэтому дружеского договора с родом Иртон не предлагал. А вот с Броклендами - запросто. И лично с графиней Иртон.
Лиля согласилась. Хотя и предложила оставить вирманских женщин в ее свите. Мол,  нечего народ по морю таскать. Лейф подумал - и предложил вариант лучше. На Вирму он сходит весной. А к лету как раз вернется...
Это уже меньше понравилось Лиле.
В честность Лейфа она верила. Проверила. А вот в честность чертовой прорвы вирман?
Что  вот так они и упустят возможность обеспечить себя отличной новинкой? Которая даст им преимущество перед другими странами?
Ну-ну...
А пиратствовать им не впервой. Это от работорговцев они отбились. И то - повезло. А от десятка вирманских кораблей?
Лиля не взялась бы организовать оборону.
Даже не так.
У нее была азотная кислота. И нитроглицерин она могла бы сделать. И порох. Селитру выделить тоже было несложно.  Только вот...
Приносить в этот мир такое зло?
Нет уж.
Этого женщина не хотела.
А уж как вопил инстинкт самосохранения! Просто истерически требуя - МОЛЧАТЬ!!! Ладно еще стекло,  бумага,  медицина... это все мирное. А вот оборонка...
Запрягут моментально. И убьют тоже очень быстро. Чтобы еще чего не выдумала. Не свои убьют,  чужие.
Так что решили полюбовно, как Лиля и предлагала. Вирмане отправляются с ней. Потом в Альтвере народ делится. Эрик отправляется на Вирму с новинкой,  раз уж Лейфу туда нельзя. Ладно,  официально можно,  но зачем клан подставлять и в стычки лезть?
А сама Лиля аж на шести кораблях (Лейф,  два работорговческих, три ханганских) отправляется в Лавери,  пред светлы Эдоардовы очи.
Это было одобрено всеми.
И люди принялись прикидывать,  что и сколько надо взять с собой. Можно докупить необходимое в Альтвере,  но зачем зря деньги тратить? Если и так все есть?
***
- Ваше величество...
Джерисон  вежливо раскланялся перед Гардвейгом.
- граф Иртон, мы были рады видеть вас при дворе.
Особенно женская часть. Кобель... ну да ладно.
- Ваше величество,  пребывание при вашем дворе доставило мне искреннее удовольствие...
- И мы просим Вас об одолжении,  граф.
- Ваше величество,  моя жизнь в вашем распоряжении...
- Что вы граф,  так много мы не попросим.
Джес изобразил напряженное внимание.
- Я не знаю,  кого выберет Ричард. Мою дочь - или Лидию. Но в любом случае - я хочу,  чтобы вы посетили наше королевство еще раз.
- Ваше величество, это большая честь для меня...
- Вместе с женой и дочерью.
Как Джес ни владел собой - удивления скрыть ему не удалось.
- В-ваше величество?
- Да. Мы хотели бы видеть при дворе вас,  вашу жену и дочь.
Джес овладел собой и поклонился.
- Ваше величество,  это большая честь для меня. Разумеется,  я исполню ваше повеление...
- наше желание,  граф.
- Ваше желание - закон,  ваше величество...
Гардвейг кивнул и улыбнулся,  отпуская мужчину. Джес отошел в сторону  - и попал в руки Рика.
- Джес?
Мужчина посмотрел ошалелыми глазами.
- Он хочет,  чтобы я еще раз приехал в Уэльстер.
- Ну и?
- С женой и дочерью.
- Зачем?
- Н-не знаю.
- Надо написать отцу. Он должен знать.
***
Получив письмо,  Эдоард только выругался. Что знает Гардвейг о Лилиан Иртон?
Его шпион был в Иртоне.
Жаль,  конечно,  что графиня его не казнила. Но - женщина...
Отпускать Лилиан Иртон в Уэльстер Эдоард не собирался. Но и отказать?
Будем надеяться,  что Рик выберет Анелию. Тогда на свадьбе и...
Но если нет - придется что-нибудь придумать. Лучше всего, конечно,  беременность. О чем Эддоард и отписал Джесу.
***
Граф Иртон.
Летом поговорите с женой. Надеюсь на ваше благоразумие.
А если вы найдете общий язык,  имеет смысл поговорить и о детях.
И кратенькая приписка.
Джес, я тебе настрого запрещаю обижать жену.
Она слишком важна для короны.

Получив письмо,  Джес схватился за голову.
Джес ведь не был вовсе дураком. И понимал,  что беременность - лучший способ не выпускать женщину из страны. Пока носишь ребенка,  пока кормишь,  а за три года столько воды утечет...
Нет,  ну что важного в его жене? Три года сидела сиднем, а теперь здрасте вам! И всем она важна,  и всем она нужна... Нет,  ну что в ней такого?
Почему ее нельзя вывезти в Уэльстер? И узнать-то не у кого!
Тестю не напишешь.
Сестра отписала,  что Лилиан Иртон прислала ей шикарные подарки. Но ни слова о самой Лилиан.
Мать...
Та отписала Джесу, что Лилиан прислала подарки и ей,  и всему двору - и все это изготовлено в Иртоне. Зеркала, кружево...
Но - откуда?!
Иртон был словно заколдованная страна из детской сказки. Где все превращалось в нечто волшебное, но оттуда не получишь ни вестей,  ни писем... и выйти оттуда тоже не удается.
Дядя написал все,  что мог. А что-то более серьезное...
- Рик,  как ты думаешь,  мы можем заехать в Иртон?
- Нет. А зачем?
- Хотелось бы посмотреть своими глазами,  что там и как...
- Джес,  это нереально.
- Даже мне на десятинку вырваться?
- Ты бы лучше сидел ровно и не злил отца больше меры.
Джес сверкнул глазами.
- Куда уж больше! Из-за этой ... мне так достается...
Рик прищурился.
- Джес,  а кто тебе мешал поднять задницу немного раньше? - Некрасиво,  да. Но достал его уже кузен своим нытьем. - проверить своих людей,  содрать с воров шкуру... а уж про убийц вообще молчу.  Миранда чуть не погибла,  а ты все на жену обижаешься!
Джес засопел.
- Я с Мирандой людей отправил. Ты не путай,  если бы на мою корову не покушались...
- Пока она была Лилиан Брокленд - на нее и не покушались.
- Хочешь сказать - я во всем виноват?
- Если и не во всем,  то очень во многом.
Джес вылетел вон  хлопнув дверью. Рик улегся на кровать и задумался о будущем.
Весна на носу. Скоро надо уже выезжать в Ивернею. А тут...
Джес то дуется,  то злится... переживает. Оно и неудивительно. С детства парень  так качественно по ушам не получал.  Поэтому когда получил - для начала ушел в загул по борделям. А потом стал знакомиться с достоинствами уэльстерских придворных дам. Обстоятельно так. Видимо,  стараясь восстановить разрушенную самооценку. Рик не ругался. Все было тихо и по добровольному согласию.
Ну да ладно. Переживет.
Теперь у него впереди лето. И лето он должен провести в Ивернее. А как зарядят дожди - отправляться домой. И уже всерьез выбирать,  кто,  кого...
Хотя...
Анелия Уэльстерская ему не очень нравилась. Глуповата,  избыточно кокетлива,  да и сразу видно - будь он не принцем,  плевать бы она на него хотела.
Но...
Одновременно с этим были и плюсы.
Она достаточно молода,  чуть ли не в два раза младше Рика. На нее легко влиять.
А Гардвейг чуть ли не прямым текстом сказал,  что ему важен союз,  а не чувства Анелии. Так что сделай наследника - и гуляй,  Ричард.
Как к такой постановке вопроса отнесется Бернард Ивернейский? Вряд ли корректно. Рик слышал,  что тот души в дочке не чаял. Как же... младшенькая,  любимица... после шести сыновей.
Так что тут - минус.
Рик вообще склонялся к кандидатуре Анелии. Жениться все равно придется,  как не оттягивай... а эта хоть симпатичная. А если что-то не устроит...
Пример Гардвейга перед глазами был. Интересно  тесть сильно обидится, если зять пойдет по его стопам?
А может,  и идти не придется.
Рик все еще надеялся повстречать любовь.
Но - не стоит возносить принца на пьедестал.
Любовь - да. Но пока она не пришла  спокойно можно сделать наследника. А в промежутках между обязанностями еще и поразвлечься заглянуть. Чем плохо?
Да ничем.
Поживем - посмотрим,  куда судьба выведет.
***
Господин.
До малявки пока добраться не удается. Но корову я достал. Докторусы не надеются ее вытащить.

***
За малявку доплачу. Напиши, когда корова умрет.
Деньги заберешь у Трелони.

***
Альтрес Лорт нахмурился,  когда ему донесли о разговоре гостей. И перо полетело по бумаге.
Лилиан Иртон он оценил - и решил заранее подстраховаться.
Благодарность умной женщины? Это дорогого стоит. Та же Тисия Медерин...
Умница,  хоть и не красотка. Но ведь Гарду она помогла в свое время. И - всерьез. Если Лилиан Иртон той же породы - пользы от ее будет на порядок больше,  чем от графа Иртона. А с учетом пришедшего недавно письма...
Ройс пока оставался в Альтвере. И о принце,  направленном на излечение в Иртон,  был вполне осведомлен. Как и о том,  что тот пока жив.
Вирмане,  хоть и старались не болтать,  но погулять по кабакам себе позволяли. Не в Иртоне ж этим заниматься? Лейф нарочно брал с собой самых сорвиголов,  чтобы пар стравливали. Они и развлекались.
И один проговорился Ройсу,  что так и так,  принца направили на лечение,  госпожа графиня долго ругалась на ханганских докторусов,  но мальчишка явно выздоравливает.
А докторусы? А они хвостом ходят за графиней и Тахиром дин Дашшаром.
Ройс обдумал это дело - и написал Альтресу,  что есть в этом загадка.
Вроде бы сама графиня не докторус,  но вот... лечит же! А если учесть,  что в деревне (до замка-то он не сразу добрался) ему рассказали про вылеченного крестьянского мальчишку,  а потом как графиня лечила раненных после налета (слуги проболтались своим семьям,  а те молчать не стали)... картина складывается интересная. Вот святая Арлинда лечила наложением рук. Может быть, и здесь что-то подобное? А молчит графиня о своих талантах, потому как жить хочется.
Да и сияющими становятся только после смерти,... а ведь если о ее талантах узнают - прибить не побрезгуют.
Альтрес  обдумал этот вопрос - и решил,  что показать сюзерена и брата ханганским лекарям не помешает. В случае,  если принц останется жив.
Но это до лета. У Альтреса были подозрения,  что Рик таки выберет Анелию. И свадьба состоится в Ативерне. Гардвейг обязательно поедет. Там и встретимся с графиней.
А пока...
Перо быстро летало по бумаге.

Ваше сиятельство.
Я надеюсь,  Вы не обиделись на моего человека. Ройс весьма лестно отзывался о Вас.
И поэтому,  как умный человек,  я хотел бы поинтересоваться - не желаете ли вы нанести визит в Уэльстер? Его Величество будет рад видеть Вас при дворе,  а я, со своей стороны,  сделаю все возможное,  чтобы Ваш визит оказался успешным,  а наше сотрудничество плодотворным.
Разумеется,  с согласия Его Величества Эдоарда.
Список вопросов, который Вы приложили,  прочитан Его Величеством. Но подробные ответы он решил дать при личной встрече.
Хочу также проинформировать вас о поведении Вашего супруга.
Полагаю, Вам известно,  что в составе посольства находится его бывшая любовница, которая покушалась на Вашу жизнь.
Но хочу с прискорбием заметить,  что выводов Ваш супруг не сделал - и во всех своих бедах винит лишь Вас. Супружескую верность он также блюсти не собирается,  поэтому Вы можете в любой момент потребовать раздельного проживания - я готов предоставить Вам всех его любовниц. Мое положение при дворе позволяет это сделать.
Безусловно,  меня интересуют зеркала,  стекло,  и прочее,  что производится в Иртоне,  но это всего лишь вещи. А люди намного ценнее.
И я готов пожертвовать многим ради добрых отношений между двумя умными людьми.
Искренне расположенный к Вам.
Альтрес Амадей,  граф Лорт.

Вот так. Переслать это письмо Ройсу - и пусть подсуетится.
Даже если графиня Иртон не сможет вылечить Гарда - все равно. Такая графиня нужна самому.
Намек она понять должна. Если умная.
А если нет?
Тем хуже для нее же.
***
Лиля получила письмо графа Лорта ранней весной. И задумалась.
Картина вырисовывалась неприятная. У сильного всегда слабейший виноват. Однозначно. Если для Джерисона Иртона она - крайняя...
Плохо. Вопрос в другом.
А правду ли ей написали?
Хорошо. Допустим,  Альтрес ей соврал. Возможно.
Что мы получаем?
Что с супругом можно договориться. Почему нет? Это она и так планировала сделать. Альтресу при таких раскладах веры больше нет. И он это понимает.
Вариант второй. Ей не лгут. И Джерисону Иртону под хвост попали шлея,  кактус и перец. Одновременно.
При таком раскладе ей остается только взвыть - и бежать. И Альтрес ненавязчиво намекает,  что в Уэльстере ей всегда будут рады. Это мы еще с отцом обсудим,  конечно. Но Лиля предпочла бы Вирму,  если что.
Блондинка,  там она будет самой обычной деталью пейзажа. Остров,  так что корабелы востребованы. Медики же...
Двадцать первый век породил кучу нежизнеспособных профессий,  но врачи...  она всегда найдет работу.
И на Вирме - больше,  чем где-либо. Выйти замуж за главу клана, основать свою школу медиков, народ будет в очередь становиться, от Вирмы до Ханганата...
Уэльстер нравился Лиле меньше. С другой стороны,  выход к морю есть и там,  врачи нужны и там... а если придется бежать...
Короче!
Отношения с графом портить нельзя.
И Лиля принялась сочинять вежливое письмо Альтресу Лорту.
К письму будет приложена подзорная труба. Это уже не кружево. Это - дело государственное.
Безусловно,  народ рано или поздно повторит ее успех. Но их линзы будут с искажениями. Они-то про кольца Ньютона отродясь не слышали. 
Боги,  сколько ж забот,  сколько дел... Лиля просто разрывалась.
Времени иногда не оставалось даже на сказки. Но сделано было очень многое.
Сейчас,  глядя назад, она могла сказать,  что зима прошла не напрасно.
Она осталась в живых. Это немало.
Она знает,  кто хочет ее убить. И знает,  за какие ниточки тянуть, чтобы выловить остальных убийц.
Она разобралась со стеклом и линзами. Это важно.
Она организовала кружевниц.
Устроила курсы для докторусов - и отдельно для медсестер. Вирманские женщины высоко оценили ее знания - и слушали с открытыми ртами.
Сделала первую бумагу. И попробовала сделать литеры. Были даже отпечатаны несколько первых страниц. В Иртоне с этим просто не развернуться. Да и ее ребятам уже нужны ученики.
Но это - лучше в столице.
Там,  где есть поставки химикатов, где не надо самых простых вещей ждать неделями...
Остается вопрос секретности. Но это - надо создавать свою СБ.
Отец писал,  что присмотрел для нее троих людей на роль начальника разведки. Но это все требует ее одобрения.
Предстоит столько сделать....
Лиля махнула рукой и завела отдельный свиток. Записывала туда все,  что удавалось вспомнить. А можно или нельзя  это сделать при современном уровне технологий... а вот посмотрим!
Технологии дело такое - дашь пинок - и они полетят.
Вон как за десять лет рванули. В двухтысячном году сотовый телефон был редкостью. В две тысячи десятом - человек без сотового телефона стал еще большей редкостью. Хорошо это - или плохо?
Неважно. Но здесь она сделает все возможное...
А деньги...
Лиля уже сейчас готовилась к будущему. Часть денег она тратила на Иртон. А часть Торий Авермаль по ее просьбе вкладывал в разные предприятия.
Останется она с графом - или нет,  но свой капитал у нее быть должен. О котором не знает никто.
Останется - или не останется?
Лиля никому не говорила об этом,  но...
Женщина она - или уже где?
Гормоны брали свое. Нельзя сказать,  что она чувствовала себя,  как кошка в течке,  нет. Но...
Она - молодая симпатичная женщина.
Ей хочется семью,  в которой будет хорошо и уютно. Хочется встречать любимого мужа поцелуем, когда он приходит домой.
Хочется взять на руки своего ребенка. Не только Миранду. Хочется и еще детей. Родных и по крови.
И иногда ночами тихо плачешь в подушку.
А ведь нельзя.
Пока -  ничего нельзя.
В своем мире Лиля видела много семей, где жена была умнее мужа. И жили. И счастливо. Допустим,  она замдиректора в государственной организации,  он - прораб на стройке. У нее мозги - у него руки и способность заработать деньги,  даже продавая пингвинам холодильники.
Но ни одной семьи,  где жена изменяла мужу,  а он терпел, и они были счастливы, Лиле видеть не приходилось.
Рано или поздно все кончалось разрывом. И скандалом. Даже если муж сам подкладывал жену под других мужчин.
Так что пока....
Лиля ловила на себе чисто мужские взгляды. Вирмане народ непринужденный. Да и ханганы восхищались ей вполне искренне. Но - нельзя.
Никому.
И женщина держалась со всеми по-дружески,  никого не выделяя.
Хотя так хотелось обрести опору. Хотя бы на ночь. Уткнуться в чье-то сильное плечо и на одну минуту поверить,  что ты защищена от всего мира. Хотя бы так...
Даже этого она не могла себе позволить.
Но Лиля уже привыкла давить эти эмоции.
Вперед и только вперед. Рано или поздно, ты найдешь свою тихую гавань,  Лилиан Иртон.
А сейчас - навстречу шторму. И буре. И пусть они не надеются,  что Лиля сломается! Она все пройдет.
И обязательно будет счастлива!
Она это знает!
***
Поздней весной, когда поля уже покрылись травой,  Лиля уезжала из Иртона.
В плавание уходили семь кораблей.
Три корабля ханганов шли в Лавери. На борту флагмана находился Амир Гулим. К нему примкнула Миранда. Девочка сильно сдружилась с принцем - и они часами играли в нарды, шашки,  шахматы... Амир оказался просто талантом. Там же плыл Тахир - для постоянного присмотра за пациентом. Три докторуса ханганов составляли его свиту.
Корабль Эрика. С небольшим, но ценным грузом он шел на Вирму. Но это уже из Альтвера.
Корабль Лейфа. С ним были все вирмане. Лиля предлагала им остаться в Иртоне,  но наткнулась на непреклонное 'мы клятву давали'. Так что... куда она - туда и вирмане. Все,  вплоть до детей. Но Лиля не возражала.
Пусть так.
Два корабля работорговцев. Лиля подумала - и переименовала их в 'Медика' и 'Педика'. И не надо думать о людях плохо. Лиля всего лишь имела в виду педагогов. Да и кто тут знал это слово?
Названия были приняты на 'ура'. Лиля разбила по бутылке вина о нос каждого корабля. И сейчас плыла на 'Медике'. Сюда же погрузились пастер Воплер с сыном, Лонс, Лейс, эввиры, кузнец,  стеклодув... На борт 'Педика' Лиля в приказном порядке отправила всех учителей и кружевниц. Туда же навязался и Джейми.
В Иртоне оставались Тарис Брок - для управления,  пока Август не найдет ему замену. По весне потихоньку началась добыча янтаря - и доверить это кому попало?
Нет уж. Лиля не настолько богата.
Эмма. Как бессменная домоправительница.
Гарнизон,  за зиму обученный Лейсом. Кстати, 'Медика' и 'Педика' Лиля планировала отослать обратно в Иртон. Почему нет?
Слуги.
Обязанности по деревням Лиля распределила между Ианом Лейгом, Артом Вирдасом и Шерлом Ферни.
На долю Иана достались разработка болот и заготовка торфа.
Арт получил под присмотр коптильню.
Шерл - солеварню.
Кроме того - новых старост Лиля выбирать не стала. Так что на  Иане повисла Ручейка, а на Шерле - Буковица.
Арт,  как самый сообразительный, отвечал теперь за трехполку и графское стадо.
Лиля распорядилась заменить барщину оброком и попросила Тариса выдавать людям молоко, яйца... короче - сельхозпродукты. Тем, кто нуждается.
И продолжить ремонт поместья. Даже если она не станет там жить - Миранде оно может понадобиться. Так что нечего разводить свинарник.
***
Лиля мрачно смотрела с корабля на берег.
Она бы лучше пешочком,  по суше... но это долго и невыгодно. Тут караваны не водят. А вот всякой шушеры на дорогах...
Так что выбора нет.
А вот тошнота уже есть.
Лиля сглотнула комок в горле. Мутило даже на реке. Господи,  как же она до столицы-то доплывет?
Лиля крепилась до последнего,  пока Иртон не скрылся из глаз. А потом ушла в каюту.
И согнулась над тазиком.
Верная Марта гладила ее по волосам. Она знала,  что Лилюшка ненавидит морские путешествия.
А Лилиан мрачно думала,  что по крайней мере похудеет. Ну и проведет очистку организма.
Тяжко жить на белом свете...
Каюта была тесной, тошнота сильной, запах омерзительным...
Ничего.
Я все вытерплю.
Что бы  мне ни предстояло - я все вытерплю.
Я - графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. И впереди меня ждет много дел. И может быть - любовь? Помечтать-то можно?
Река Ирта несла корабли к Альтверу.

Конец третьей книги.

---

Комментарии: 90, последний от 20/02/2024. © Copyright Гончарова Галина Дмитриевна (elka256@mail.ru) Размещен: 22/01/2014, изменен: 29/10/2014. 560k. Статистика. Глава: Фэнтези

Оценка: 7.12*610  Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"