Алексеев Евгений Гурьевич - кардиолог, друг Кифера
Жанна - горничная
Бузяева Ирма Яновна - корреспондентка
Гукова Раиса Марковна - сокурсница Кифера
Первое действие
Сцена первая
Квартира Кифера. Настойчиво звонит телефон. На ходу снимая плащ, в комнату вбегает хозяин.
Кифер. - (Бросив плащ на диван, поднимает трубку.) Да, я слушаю... (Ослабляет узел галстука.) ... Да... Георгий Константинович? Здравствуйте, дорогой! Спасибо, спасибо... Ой, и не говорите! От волнения трое суток не спал, то есть почти не спал... по минимуму... Да! Сам король... Да.... Ну, что вы! Это на всю жизнь! ... Да... Море чудных впечатлений! ... Да... Я только на порог... Даже еще не разделся... Чемоданы по всей прихожей поразбросал... Спасибо. Да, в воскресенье жду... С супругой, разумеется... Времена мальчишников прошли... Да... (Смеется.) ... Ну, конечно, помню! Еще бы! Да... Да... Всего доброго... Привет от меня Лидии Иосифовне. До встречи. (Кладет трубку.) Надо телефон отключить. Эти ребята и помыться с дороги не дадут! (Подхватив с дивана пиджак, выходит в прихожую. Через минуту звонок в дверь, голоса. Кифер с Дикушиной входят в комнату.)
Дикушина. - ... А я слышу, кто-то над головой бегает! Дай, думаю, проверю. А вдруг воры к Нобелевскому лауреату забрались! Ну, поздравляю! (Решительно притягивает упирающегося Кифера к себе за лацканы пиджака и не по-соседски крепко целует. Кифер некоторое время трепыхается пойманной рыбиной в мощных объятиях Валентины, которая, войдя в раж, пытается завалить его на диван.)
Кифер. - (Выскользнув в последний момент из объятий Валентины.) Сдурела ты, что ли?! Мы же договорились, Валентина! Никаких этих самых! Извини, но мне не хотелось бы ворошить прошлое ни в каком виде... Неужели нельзя быть просто добрыми друзьями?! Ведь столько мужиков вокруг! И даже вполне приличного качества. Евгений, к примеру. Нормальный мужчина... Перспективный научный работник... Не курит, между прочим... Даже не пить может... Чем не пара? А?
Дикушина. - (Оправляет платье.) Сам на нем женись! Этот фанатик даже о сексе рассуждает с позиции незабвенного мучителя невинных собачек, гения условных рефлексов Павлова... А с моей точки зрения - слишком умный мужик такое же зло, как если бы он был горьким пьяницей! Ни от одного, ни от другого толку, в известном смысле, нет!
Кифер. - Тогда я тебя не понимаю. Мне кажется, к когорте дураков я не принадлежу... Или я ошибаюсь?
Дикушина. - Ты, Леня, совсем другое дело. Ты гений, а это уже патология! Ты мне интересен, как объект для исследований. К тому же теперь ты Нобелевский лауреат, а значит - долларовый миллионер!
Кифер. - Да, мне повезло! С премией... А вот с тобой - нет! Если хочешь, можешь считать это оскорблением...
Дикушина. - Ага, счас-с-с-с... Размечтался... От меня так просто не отделаешься! Что ж я зазря последние пять лет вокруг тебя круги нарезала? Извелась, понимаешь, вся... Не-туш-ки-и-и... И думать забудь! Не хочешь жениться - гони деньгами! Я не гордая!
Кифер. - (Снопом падая на диван.) Мама... Ты о чем это, милая? ... Круги она вокруг меня нарезала, видите ли! А зачем тогда от первого мужа ушла? Я что ли виноват?
Дикушина. - Не ты, святая правда... Так ведь любая бы ушла! Представляешь, этот грубый мужлан с двумя высшими образованиями, заставлял меня готовить ему еду! Нет, но каков нахал! Мало того! И чтобы каждый день свежее! Как будто я для этого выходила замуж!
Кифер. - А от второго?
Дикушина. - Второй сам ушел... Потому, что я отказалась готовить ему еду! Никчемный собственник!
Кифер. - Но, выйдя замуж за меня, тебе бы все же пришлось готовить мне еду, поскольку я не статуя и иногда ем.
Дикушина. - Ошибаешься, родной! Выйдя замуж за Нобелевского лауреата, я бы на каждом метре нашей будущей жилплощади поставила по горничной и до конца своих дней не делала бы ни-че -го!!! Уловил разницу? Так как, женишься или я наличными возьму?
Кифер. - (Отключив телефон.) Перебьешься, милая... По-моему, тебе для начала следует срочно поменять работу или, на худой конец, перейти из твоей психбольницы в какую-либо поликлинику. На твою психику оказывают отрицательное воздействие шизоидные флюиды, коими кишит атмосфера вашей психушки. Того и гляди, попадешь из врачей да в пациенты!
Дикушина. - Я не услышала ответа...
Кифер. - Ну, что ж, Валентина, если на уровне светского разговора ты не воспринимаешь мои слова, попробую объяснить по-иному: ты мне совершенно не интересна как женщина... Это первое...
Дикушина. - Я разрешу тебе иметь пять любовниц.
Кифер. - Прошу меня не перебивать! Я еще не закончил... Второе... Я, вообще, в обозримом будущем не сбираюсь ни на ком жениться. И это принципиально... Женитьба помешает мне целиком отдаться новой проблеме... И, вообще, ты же знаешь, я не особо падок до женщин...
Дикушина. - Ну да, кто бы говорил! А комсомольская молодость? БАМ, Тобольск, Нижневартовск, Якутск, Хандыга, Павлодар...
Кифер. - (Удивленно.) Не понял! Ты что, инспектировала мой архив? Бог мой! Как это низко - читать чужие письма!!!
Дикушина. - А бросать женщин не низко?! Приручать и бросать?! Тоже мне англичанин хренов! Исчезал, не прощаясь! Вот такие как ты, Леонид, черствые, бездушные и расчетливые чаще всего попадают, в конце концов, в ситуации, из которых есть только два выхода: или сойти с ума и стать моим пациентом или же, еще больше погрязнув в скверне, пойти кривой дорогой, в конце которой - Ад!!!
Кифер. - Только не нужно лепить из меня преступника! Этакого монстра! Коварного сердцееда с садистскими наклонностями! То было время, когда мы были молоды! И этим все сказано! Тем более, не все так плохо, как это видится тебе. Мы переписывались какое-то время... Я же их нашел!
Дикушина. - Нашел! Совесть заела... То есть, ее остатки...
Кифер. - И давно ты шерстила мой архив, коварная? Может, ты и копии сняла? С тебя станет!
Дикушина. - А что, шикарная идея! Шантаж, милый мой, во все времена приносил умным людям приличные дивиденды... Однако, успокойся, год назад не сообразила, а сейчас, поздно... Ладно, пойду я... Мне еще курицу разделать надо!
Кифер. - Ты же не любишь готовить!
Дикушина. - Это я мужьям не любила готовить, а для себя я готовлю будь здоров! Я себе не враг! Пошла, а ты все же подумай... Лауреат... Крепенько так подумай... (Уходит.)
Кифер. - (Вздохнув с облегчением, некоторое время молчит, перекладывая из руки в руку телефонную трубку.) ... Сотовый нужно купить... Нет, но какова Валентина!!! Копаться в моих бумагах! (Пауза.) А ведь она права, черт побери! Приручил и бросил... бросил... Поматросил и бросил... Стыдно... Стыдно, Леонид Борисович, ой как стыдно... И возразить, собственно нечего... Столько лет прошло, я вот напомнила Валентина о стройотрядовских да ударно-комсомольских шалостях и на душе сразу как-то неуютно сделалось... (Осматривает комнату.) Один, аки перст... (Пауза.) Счетчик намотал сорок четыре года и назад его, увы, не открутишь... Это тебе не спидометр на ворованном "Мерседесе"! (Как бы стряхивая с себя хандру.)
И что за беда, в конце концов! Да, были женщины в свое время! Много женщин! Ну и что из этого следует? У кого их не было? Верно, только у ленивого и не было. А у остальных были. И очень хорошо, замечательно... И время было хорошее, по крайней мере, нам так казалось, поскольку лучшее, чем то, что мы тогда имели, было за семью печатями. Но мы жили, любили, нас любили и никто из нас не виноват в том, что были на этом любовном фронте свои потери... Жизнь без потерь не бывает... Это как дважды два.... И мой Бог! Мне ли тужить да горевать по далекому, очень далекому прошлому, так некстати постучавшему в мою дверь. Два дня назад я получил награду, о которой мечтают все без исключения серьезные ученые. Я достиг своего в науке и был за это вознагражден! Я еще достаточно молод и энергичен. Я честолюбив, но не амбициозен и у меня еще все впереди! (Звонок
в передней.) А это еще кого нелегкая... (Смотрит на часы.) На ночь глядя... (Неохотно поднимается и идет открывать. Через минуту возвращается с Алексеевым.)
Алексеев. - Что у тебя с телефоном?
Кифер. - А ничего, отключил и все дела, а то ведь и помыться с дороги не дадут...
Алексеев. - Это точно. Ты теперь у нас народное достояние и отныне всякий уважающий себя гражданин будет считать своим долгом прокричать что-либо приятное в твою телефонную трубку и, уловив момент, потискать тебя в своих не всегда бескорыстных объятиях. Кстати, дай я тебя обниму! (Обнимаясь, громко смеются.) Поздравляю, Леня! От всей души и, что примечательно, совершенно бескорыстно!
Кифер. - Спасибо, Женя... Я знаю... Но отчего же так поздно? Что-то случилось?
Алексеев. - Еще бы! Как говорится, с тебя бутылка...
Кифер. - Ну! Не томи!
Алексеев. - Не буду. Сегодня я отключил прооперированного пациента от системы жизнеобеспечения! Твой биоимплантант работает как часы... Ты рад?
Кифер. - Ну, я сейчас прямо по ковру растекусь!!! Вот это действительно новость!!! Признаки отторжения есть?
Алексеев. - Да в том-то и дело, что никаких! Не знаю, то есть я не совсем уверен, но видимо существует некая взаимозависимость между способностью биоимплантанта вырабатывать энергоимпульсы и полным отсутствием процесса отторжения... Меня другое беспокоит... Понимаешь, мы провели сегодня структурный анализ среза тканей, взятых из пограничного слоя сращения и...
Кифер. - И что?
Алексеев. - Ткани приобрели свойства имплантанта - способность генерировать энергию.
Кифер. - Не понимаю. Так это хорошо или плохо?!
Алексеев. - Если посмотреть на возникшую проблему с позиции чистого практицизма, то, несомненно, это хорошо. Со временем прооперированный человек превратится в ходячую батарейку с общим энергопотенциалом где-то в пределах трехсот вольт...
Кифер. - Ничего себе! Живой электрошокер "Волмен"!
Алексеев. - Да, что-то в этом роде. Беда в другом. Мы не знаем, как поведут себя органы, я имею в виду клеточный уровень, обретя возможность питать себя самостоятельно, вне зависимости от условного центра... На мой взгляд, это может привести к десинхронизации работы органов.
Кифер. - Но ведь пока это все на уровне твоих фантазий? Так? Так. Лично я не думаю, что имплантант, созданный нами, может превратить человека в земного Зевса, разбрасывающегося молниями направо и налево. Я уверен, что нам не будет позволено вторгнуться в Божий промысел так глубоко... Мы должны лишь помогать людям преодолевать недуг. Общая же модернизация человеческого организма чрезвычайно опасна, поскольку способна породить монстров, неподконтрольных никому...
Алексеев. - Ладно, у нас еще будет время на изучение и анализ данной проблемы. Вернемся на грешную землю... Как все было?
Кифер. - А это я сейчас... (Выходит из комнаты и тут же возвращается с кассетой.) Вот, держи... Здесь, на кассете, вся церемония вручения. От "а" до "я". Заранее прошу прощения за свой английский... Впрочем, у профессора Ноймана английский еще хуже... А в целом все было очень здорово! По-моему ни одна премия не вручается с таким шиком и в такой доброжелательной атмосфере любви и истинного уважения к лауреатам... однако, более всего я был поражен утром следующего дня, когда мне прямо в постель очаровательная блондинка подала кофе! У них там, оказывается, обычай такой - подавать лауреатам в постель кофе...
Алексеев. - По такому случаю могли бы подать в довесок к чашечке и ту очаровашку! Ты как думаешь?
Кифер. - Я уже об этом вторые сутки думаю!
Алексеев. - Ну и в чем собственно проблема? Ты теперь у нас миллионер. Поезжай в Стокгольм, купи эту гостиницу, и очаровательная блондинка северных кровей будет носить в твой номер кофе через каждый час! Кстати о блондинках... Смею предположить, что уже буквально с завтрашнего дня на тебя двинут целые полчища вооруженных длинными ногами, шикарными бюстами и смазливыми мордашками ловких барышень всех возрастов, национальностей и вероисповеданий. Будь готов к внезапной любви, обещаниями повеситься или броситься под поезд. Слава, мой бедный друг, ужасное бремя... Тем более, если эта слава замоноличена суммой с девятью нулями!
Кифер. - Ой, Женя, ты такие ужасы мне на ночь глядя говоришь! Я же не усну! А ежели по серьезному: так кому я к черту нужен?! Есть в нашей нищей державе ребята, у которых этих лимонов в долларовом исчислении - не считано! Кстати, одного из них я знаю лично. Известный человек, неутомимый борец за народное благополучие. Так вот, этот радетель четыре месяца назад в неофициальной обстановке открытым текстом, то есть почти открытым, предлагал мне взять его в соавторы и предлагал вознаграждение, в десять раз превышающее сумму, полученную мною в Стокгольме. Уловил?! А ты говоришь миллион. Для нас с тобой это - миллион, а для него - фигня, поскольку он успел вскочить в головной вагон поезда, несущегося в будущее. А такой вагон в составе один... остальные предназначены для скота, то есть для нас с тобой!
Алексеев. - Ладно, приятель, не заводись! Расслабься. Сейчас ты в фаворе, государство, которое, мягко говоря, не способствовало проведению исследований в твоей области, на какое-то время обложит тебя диванными подушками обожания и взахлеб будет рассказывать миру о своем возрождающемся величии. Тебя заездят на всяческих бесполезных конференциях, закормят на помпезных презентациях и развратят в закрытых элитарных клубах для небедных мужчин. А через год, когда ты начнешь лосниться от тщеславия и хрюкать от осознания собственного величия, тебе вставят кольцо в пятак и сведут под венец с какой-нибудь дебиловатой перезрелой дочерью одного из вершителей судеб народа.
Кифер. - (Веселясь, словно ребенок.) Какой же ты все же бука, гражданин Алексеев... Наговорил всяких ужасов, а о деле ни слова! Неужто и сейчас не помогут?
Алексеев. - Уверен... Вспомни свистопляску с патентованием. Если бы ты в последний момент не подсуетился, они бы и приоритет потеряли!
Кифер. - Было дело...
Алексеев. - Вот и сделай выводы. А еще лучше, потихоньку открой счет в Тель-Авивском банке, переведи туда деньги и, махнув на прощание отечеству ручкой, перенеси свое бренное тело под оливы. Правда, там иногда постреливают, но где сейчас у нас не постреливают?!
Кифер. - П-п-пр-р-у-у-у! Осади коней! Об этом не может быть и речи! Мое место здесь. И потом, я тихонько съеду, а мне вслед посыплется, словно из мешка: глядите, и эта морда жидовская на белые хлеба рванула! Родина его вскормила, вспоила... Не хо-чу!!! Заставят - уеду, а чтобы сам, по своей воле - извини... Скажи, что ты пошутил...
Алексеев. - Разумеется! А сейчас я пошел. (Подходит к окну.) Ты подумай! Еще стоит моя жестянка! Не угнали!
Кифер. - По-моему, за угон твоей машины тебе придется угонщику еще и доплатить! "Запорожцы" не угоняют, поскольку это не автомобиль, а зачатый в пьяном виде выкидыш социалистической индустрии!
Алексеев. - Фи, как грубо! А ведь еще совсем недавно на пикнике кое-кто, не в меру выпив, лобызал этот выкидыш прямо в пыльный капот! Не помнишь, кто это был? Пошли, проведешь, Рокфеллер! (Обняв друг друга за плечи.) Что делают деньги с людьми! (Смеясь, выходят.)
Сцена вторая
Спустя две недели. Новая квартира Кифера. Новая шикарная мебель, тихо, уютно. Хозяин, облаченный в "адидасовский" спортивный костюм, играет сам с собой в шахматы, удобно устроившись на диване. В комнату входит Жанна с лейкой в руках. На Жанне из одежды только сверхкороткое мини, крохотный, отделанный рюшами передничек с карманчиком в виде сердечка и розовая маечка с большим, вызывающим самые смелые фантазии вырезом спереди.
Жанна. - (Томным, с известным подтекстом голосом.) Леонид Борисович, я цветы полью, да?
Кифер. - (Не отрывая взгляда от доски.) Да, да, конечно... (Жанна, вихляя бедрами, некоторое время ходит туда-сюда по комнате, поливая цветы.) А... а почты еще не было? (Отрывает взгляд от шахмат.) Ух ты! Какая маечка!
Жанна. - (Решительно поправив упругую грудь.) Вам нравится, Леонид Борисович? У меня еще лучше есть! Полный отпад!
Кифер. - Еще лучше? А мне кажется, что лучше может быть только на нудистском пляже!
Жанна. - Так ведь и я об этом... Там той маечки одни бретельки да две резиночки! А стоит целых пятьдесят баксов!
Кифер. - А что, нормально! Для того чтобы ходить голой, нужно еще и заплатить... Ты, Жанна, случайно в шахматы не играешь? Или вас в вашей конторе таким вещам не обучают?
Жанна. - Конечно, нет! Наша контора готовит горничных, а не гейш. Кстати, чуть не забыла. Когда вы отдыхали, опять приходила эта скандальная тетка и долго кричала по домофону, чтобы я ее впустила...
Кифер. - Валентина Ивановна?
Жанна. - Ну да! К вам же только она поскандалить приходит! Будь я мужчиной, я бы тоже на такой вот нахальной вовек не женилась! Тем более вид у нее как у тех вещей "секонд-хенд" - поношенный. Как будто она была замужем, по крайней мере, раза два!
Кифер. - (Восхищенно.) Бог мой!! Да ты, Жанночка, прирожденный психолог! Дикушина действительно была замужем два раза! Но лично я ей не давал никакого повода... Да ты присядь, а то я вижу перед собой только твои ноги...
Жанна. - Вам не нравятся мои ноги?! Их же там почти целый метр!!!
Кифер. - Ну что ты, ноги мне нравятся любые, однако разговаривать все же принято с головой, а не с бедрами... присаживайся... И... и что же хотела эта нахальная тетка? На словах ничего не хотела передать?
Жанна. - Просила, но я не передам, а если и передам, так только в вольном изложении, поскольку то, что она говорила дословно, на русский язык не переводится...
Кифер. - Я понимаю... Табуированная лексика плохо воспринимаема интеллигентным ухом и плохо произносима таким же интеллигентным языком. Но в двух словах, пожалуйста...
Жанна. - Пожалуйста. Во-первых, Валентина Ивановна утверждала, что вы самец отряда парнокопытных, подотряда жвачных и что вас ждет сюрприз. А у меня эта невоспитанная женщина спросила следующее: ты, девка, еще не спишь с ним?! На что я ответила, что еще не сплю... Если в двух словах, так это все...
Кифер. - Ясненько... Если о сюрпризах говорит оскорбленная в своих чувствах женщина, жди форменного землетрясения... А в отношении реплики "еще не сплю" хочу сказать следующее: разница в годах, милая моя, делает иную задачу невыполнимой... Принципиально...
Жанна. - А я ничего такого не имела в виду. Меня спросили, я ответила. Только и всего...
Кифер. - Молодец, Жанночка. Тебе бы да в дипломаты... Хочешь, я тебя в институт международных отношений устрою? О-о-очень престижное заведение... (Слышен сигнал домофона.) Тебя зовут... (Горничная быстро выходит. Через минуту возвращается.).
Жанна. - Там к вам, Леонид Борисович, девушка просится. Говорит, она из Павлодара от Вали...
Кифер. - (Удивленно.) Павлодар: Валя? Валя... Валя... Из Павлодара?!
Жанна. - Ну да!
Кифер. - Конечно, проси! Давай, не заставляй человека торчать на улице! (Жанна быстро выходит и через некоторое время возвращается в комнату с Ольгой.).
Кифер. - (Идя навстречу.) Здравствуйте, девушка!
Ольга. - (Оглядываясь.) Здравствуйте-е-е... А я сюда попала?
Кифер. - Ну, если вы ко мне, то разумеется сюда. Жанна, возьми, пожалуйста, у нашей гостьи чемодан... Спасибо... Присаживайтесь... (Ольга робко садится на краешек дивана, неотрывно наблюдая за хозяином.
Кифер. - (Удобно устроившись рядом.) Нус-с-с... я вас внимательно слушаю...
Ольга. - (Протягивает руку Киферу.) Ольга! Ольга Бреева! Я из Павлодара, а мою маму зовут Валентина Васильевна... Мы о вас в газете недавно прочитали... в "Известиях" ... И... мама мне все рассказала... О вас... о ваших с нею отношениях... И о том, что вы внезапно уехали...
Кифер. - (Ужасно смущаясь.) Вот как? Вот так все-все и рассказала?
Ольга. - Конечно! И еще она мне рассказала кто в действительности мой отец...
Кифер. - Что вы говорите?! И кто же этот счастливец?
Ольга. - Так ведь вы...
Кифер. - Ой, мама!!! Повторите, пожалуйста...
Ольга. - Мама мне сообщила, что вы мой отец, а тот отец, который был, оказывается вовсе мне не отец и вообще не отец никому, поскольку однажды, крепко выпив, переночевал в сугробе. Вы знаете, что такое переночевать в сугробе?!
Кифер. - Абсолютно невежественен в этом вопросе! Полный ноль... Я, видите ли, Оленька, крепко не выпиваю, а если и случится иной раз рюмочку тяпнуть, так я не бегу спать в сугроб. У меня хорошая кровать есть. Тоже мягкая... Но вернемся к вопросу об отцовстве...
Ольга. - Хорошо бы...
Кифер. - Я, конечно, польщен... Вы, Оленька, такая красивая девушка... Но вряд ли я ваш отец... Хотя повторяю: почел бы за честь быть им...
Ольга. - А у меня доказательство есть!
Кифер. - Вот даже как?! Представьте мне ваше доказательство... Я заинтригован...
Ольга. - Вы настаиваете?
Кифер. - Конечно! Вопрос ведь не рядовой...
Ольга. - Ладно. (Начинает расстегивать пуговицы на юбке.).
Кифер. - Э-э-э... Стоп, что вы делаете?! Зачем вы раздеваетесь?
Ольга. - Ну, вы же просили предъявить!
Кифер. - Просил... а оно, это доказательство у вас под юбкой?
Ольга. - Конечно! Родинка у меня здесь... (Показывает пальцем на ягодицу.) на левой по... большая такая... как у вас...
Кифер. - (Срываясь с дивана.) У меня?! Я... Я сейчас... прошу меня извинить... (Быстро выбегает из комнаты. Через несколько секунд слышен вопль "Е-ма-е-е-е!" Еще через мгновение Кифер входит в комнату с растопыренными руками и слезами счастья глазах.) Дочь моя!!! Прильни же к отцовской груди!!! Господи, как я тебе благодарен!!! (Ольга, радостно визжа, бросается ему на грудь. Момент полнейшего восторга. Входит Жанна.)
Жанна. - Ничего себе! А кто-то говорил о разнице в годах!!!
Кифер. - (Прерывающимся от нахлынувших на него чувств голосом.) Как ты можешь, Жанна! Это же моя нашедшаяся дочь! (Жанна от неожиданности падает в кресло.) Вот и со мной было то же... (К Ольге.) Ну пошли присядем... Просто невероятно... У меня нет слов... Одни чувства. (К Жанне.) Так какой я там парнокопытный? Подотряда жвачных?
Жанна. - Козел, прошу прощения... Ой. Не обращайте внимания... (Пристально смотрит поочередно то на Ольгу, то на Кифера.) как две капли... Нет, я вам точно говорю. Вам если бы лет двадцать сбросить, вы бы как брат и сестра смотрелись... Как две капли...
Кифер. - (Разомлев от счастья.) Ее, мою девочку, Оленькой зовут... Правда, она красавица? Прямо вся в меня... У нас даже родинки на одном и том же месте (Показывает пальцем.) вот здесь...
Жанна. - А когда же это вы успели посмотреть?
Кифер. - Ты не понимаешь! Я у себя посмотрел. Все сходится... Дочь настоящая. Я теперь покажу этой Дикушиной, какой я козел! Примитивная зловредная баба!
Жанна. - Леонид Борисович, так может, вы и меня под горячую руку удочерите? У меня тоже на интересном месте родинка имеется...
Кифер. - (Не выпуская счастливую Ольгу из объятий.) Ха! Родинка может у тебя и имеется, но вот маму твою зовут не Валентина Васильевна!
Жанна. - Да... аргумент действительно серьезный... Придется коротать век в горничных...
Ольга. - А зачем вам, Жанночка, к папе Леониду Борисовичу, в дочери? Еще не известно как к моему появлению отнесется его жена...
Кифер. - А кто тебе сказал, что она у меня есть?! Нет у меня никакой жены!
Ольга. - И не было?
Кифер. - Нет. Эта счастливая мысль до сих пор как-то не посещала мою круглую голову...
Ольга. - Ага, я поняла. Вы, Леонид Борисович относитесь к тому типу мужчин, которых в народе прозвали "летучими голландцами"... Вынырнул из тумана, зачал ребенка и опять в туман... Этакий мираж... засевавший безбрежные просторы нашей страны случайными детьми... Вам, папа Леня, никогда не было стыдно?
Кифер. - Ну, во-первых, никакой я не летучий... Так получилось... Так бывает довольно часто... Вот, кажется все, нашел, высмотрел таки свою единственную... Ненаглядную... Однако, проходит время, и ты начинаешь понимать, что уже досыта нагляделся на свою "ненаглядную" и глядеть на нее еще, сил больше нет. И начинаешь понимать, что красота внешняя ни в коей мере не может заменить красоту внутреннюю, что у любви бывают не только праздники, но и будни совершенно к тому же беспросветные в плане достатка, близлежащее будущее туманно, что деньги никогда не появляются сами по себе, но сами по себе исчезают... Вот тогда-то, происходит твой черед исчезнуть, предоставив любимой шанс изменить карточный расклад в пасьянсе своей судьбы.... А во-вторых, во всем этом, как видишь, тоже есть своя прелесть. Как по мановению волшебной палочки я получил красавицу дочь. Поэтому мне совершенно не стыдно. Тем более, мы с твоей мамой еще некоторое время переписывались и ни единого намека на свое отцовство я не получил.
Ольга. - Моя мама чрезвычайно гордый человек...
Кифер. - Я бы сказал - слишком гордый...
Жанна. - (Подымаясь.) Да-а-а-а... Не получи вы Нобелевскую премию, да не появись вы во всех газетах, так наверное, никогда бы и не узнали о том, что где-то в провинциальной глуши стонет от безнадеги ваша случайная дочь!
Кифер. - В нашей жизни ничего случайного нет, поскольку все мы и все окружающее нас - одно целое. Жизнь подчинена закону причинно-следственных связей... Жаль только, что природа не наделила нас всех способностью прослеживать эти связи на годы вперед...
Жанна. - Ну, уж нет! Я ни за что не хотела бы знать свое будущее. По-моему это ужасно! (Поеживается.) Бр-р-р-р... Знать, что тебя через месяц выкинут на улицу, а через год твой рост разом увеличится до трех метров, благодаря зазевавшемуся машинисту асфальтоукладчика! А вы хотели бы, значит, иметь возможность подглядывать за своим будущим?
Ольга. - Я, пожалуй, тоже была бы не в восторге от подобных знаний.
Кифер. - И совершенно напрасно. Зная свое будущее, люди стали бы гораздо предсказуемой... (Сигнал домофона.) Опять к тебе, Жанна. (Смеется.)
Жанна. - (Быстро выходя из комнаты.) Так уж и ко мне!
Ольга. - (Высвобождаясь из объятий Кифера.) А где я могу привести себя в порядок? Мне кажется, я насквозь пропахла этим грязным вагоном, который скорее похож на контейнер для перевозки отходов, чем на средство передвижения. А эти влажные, болотного цвета простыни с запахом нищеты... Господи, как надоело чувствовать себя быдлом!
Кифер. - (Беря Ольгу за руку.) Все позади, Оля... все позади... Пошли, я тебе все здесь покажу. Надеюсь, комнату ты выберешь себе сама... и у меня есть замечательная ванная комната...
Ольга. - И у вас в это время есть горячая вода???
Кифер. - Милая, как же вы там живете-то? (Уходят. Несколько мгновений спустя в сопровождении Жанны в комнату входит улыбающийся Алексеев.)
Алексеев. - Жанночка, я должен сказать, что у меня нет слов. Если бы вы в этой маечке ассистировали мне сегодня на операции, у пациента не было бы никаких шансов выжить!
Жанна. - (Привычным жестом поправляя грудь.) Вам нравится, Евгений Гурьевич? Тогда почему бы вам не жениться на мне?
Алексеев. - Жениться? Хорошая мысль! И что же мы будем делать, если поженимся?
Жанна. - Объяснить?
Алексеев. - Ну... вообще-то я знаком с практикой семейной жизни. Однажды, много лет назад, когда из нашей страны без ярлыка "предатель" никого просто так никого не выпускали, я предпринял попытку "сделать ноги" из нашего рая в их ад, предварительно женясь на сотруднице испанского посольства. И чуть было не сделал. Но на мою беду внезапно умер папа моей Изабеллы, и она отбыла на похороны. Как оказалось навсегда...
Жанна. - (Жалостливо.) Бедненький...
Алексеев. - Не совсем... не совсем... Четыре года назад я был на симпозиуме кардиологов в Мадриде и мне удалось с нею повидаться
Жанна. - Ой, как интересно!
Алексеев. - Я бы не сказал. То, что я увидел, было очень мало похоже на ту, прежнюю Изабеллу и вообще на женщину... И тогда, наконец, я понял, что у меня есть таки ангел-хранитель!
Жанна. - Я так понимаю, маечки моего размера она не носит...
Алексеев. - Правильно понимаешь. Сейчас, спустя четырнадцать лет, Изабелла носит запредельных размеров одежду, почти настоящие усы, курит огромные вонючие сигары и, время от времени, проиграв на скачках, смертным боем бьет своего доходягу мужа...
Жанна. - Повезло вам...
Алексеев. - Не то слово... А где же наш ученый?
Жанна. - Ой, совсем вы меня заговорили!
Алексеев. - Я?!
Жанна. - К Леониду Борисовичу дочь приехала!
Алексеев. - Дочь?! У этого сироты?!
Жанна. - Ну да... Настоящая дочь... Из Павлодара... Грехи молодости, как бы...
Алексеев. - Из Павлодара? Как же, помню... Помню...
Жанна. - Что означает ваше "помню... помню"?
Алексеев. - Видишь ли, Жанночка, мы с Леней, постигали жизнь путем участия почти во всех тогдашних авантюрах комсомола, именуемых ударными комсомольскими стройками. А в Павлодаре мы с ним несколько месяцев проваляли дурака на тракторном заводе... Перед штурмом БАМа...
Жанна. - Ну это вы дурака валяли, а Леонид Борисович, как оказалось, делом занимался!
Алексеев. - Странно, он мне ничего не говорил...
Жанна. - Джентльмены никогда не треплются о своих романах!
Алексеев. - Ты права, Жанночка... (Входит обалдевший Кифер.)
Кифер. - (Не здороваясь.) Слушай, Женя, а что ребенки едят? Жанна, у нас манная каша есть?
Жанна. - Какая каша, Леонид Борисович?! Вашей Ольге давно пора своих ребенков заводить! Колбасу она ест! И суп!
Алексеев. - Я тебя, конечно от всей души поздравляю, но что это значит? Ты умудрился в Павлодаре отметиться дочерь?! И кто же она, эта несчастная? Я ее знал?
Кифер. - Конечно, знал! Помнишь Валюшу из отдела комплектации? Невысокая такая... Она все чаще в комбинезончиках ходила... в обтяжечку...
Алексеев. - Это такая конопатая? Которой ты по черчению помогал?
Жанна. - Судя по Ольгиной внешности, Леонид Борисович неплохой чертежник...
Кифер. - Жанночка, ваш быстрый ум и резвый язычок очень пригодится вам в замужестве, я же вам плачу за другое... (Жанна надув губки, быстро выходит.)
Алексеев. - Зачем же ты так? Обидел девушку... Ну, рассказывай! А где, кстати, она?
Кифер. - В ванной откисает. Представляешь, у них там горячую воду подают строго по часам! Кошмар...
Алексеев. - Это для тебя горячая вода строго по часам - кошмар. Для бывших окраин империи такое положение вещей - данность. Мог бы уже и привыкнуть. Так все же, какая она? Удалась?
Кифер. - (Восхищенно.) Не то слово!!! Это же цирл крейне! Перл!!!
Алексеев. - Эка, тебя, братец, понесло! Вспомнил бабушкины уроки? Я рад. Но опять же, ты уверен в том, что твоя жемчужина, и как там еще?
Алексеев. - Ну да... Я просто забыл... Так вот, ты уверен, что Оля твоя дочь?
Кифер. - Конечно! У нее родинка вот здесь!
Алексеев. - А у меня на носу, но я же не твой брат!
Кифер. - Не подкалывай! Не глупее паровоза! У меня тоже вот на этом месте родинка. Понял, умник?
Алексеев. - Надо же... (Быстро входит Жанна.) Горим?
Жанна. - (Не обращая внимания на реплику Алексеева.) Леонид Борисович, там к вам "Комсомолка"...
Кифер. - Комсомол разогнали, а такую газету я не выписываю...
Жанна. - Я хотела сказать, что к вам корреспондент... тка... или все же корреспондент? Женщина она... Говорит, вы ей назначали...
Кифер. - Если сегодня у нас вторник, то назначал... Проси. Женя, займи, пожалуйста, нашу гостью, а я пойду переоденусь. Не с руки мне как-то в спортивном костюме интервью давать.... И вообще... Не до нее сегодня...
Алексеев. - Кто же знал! Иди, облачайся в смокинг... (К Жанне.) Девушка, а вас можно попросить доставить кое-что из бара? Не в службу... (Кифер выходит, шутливо пригрозив обоим пальцем.)
Жанна. - А в дружбу?
Алексеев. - Ну ты же знаешь, Жанночка, какой я преданный друг...
Жанна. - (Идя к двери.) Нет, но хотелось бы узнать... (Через минуту в комнату входит Бузяева с магнитофоном и фотоаппаратом через плечо. Алексеев, скроив на лице счастливую улыбку, идет навстречу.)
Алексеев. - (Ошалело.) Что вы говорите!? Никогда бы не подумал... И чем же таким я прославился?
Бузяева. - А вы юморист! Я люблю людей с юморцой!
Алексеев. - С чем, простите?
Бузяева. - С юморцой... Есть же такие штампы, как, например: человек с гнильцой или взгляд с хитрецой... а тут человек с юморцой! Прикольно, правда?
Алексеев. - Вообще отпад! А вы, простите, давно в "Комсомолке" служите?
Бузяева. - Порядочно! А что у вас с лицом?
Алексеев. - (Ощупывая лицо.) А что у меня с лицом?
Бузяева. - А вы какой-то не такой! На фотографии вы брюнет... Вы перекрасились? Вам совсем не идет этот цвет волос. У вас, когда вы были брюнетом, глаза были гораздо умнее. Послушайте, а это собственно вы или кто?!
Алексеев. - Я! Мамой клянусь! (Входит принаряженный Кифер.) А вот он - не я! Вам, наверное, Леонид Борисович нужен?
Бузяева. - Ха! Ну, вы и шутник! Вот я же вижу, что это не вы, то есть не господин Кифер!
Кифер. - Здравствуйте! Ирма Яновна... если не ошибаюсь? (Здоровается с дамой за руку.) Очень приятно... Не обижайтесь на моего друга, пожалуйста... У работников скальпеля и общего наркоза своеобразный юмор... Прошу садиться... (Устраиваются на диване.) Ирма Яновна... Я хотел бы извиниться перед вами... но я располагаю только пятнадцатью минутами... Прошу понять меня правильно... Жизнь, как ей и положено, вносит свои коррективы, когда ей заблагорассудится. И если вас устроят эти четверть часа, прошу в мой кабинет.
Бузяева. - Что ж... Очень жаль... Я рассчитывала на большее...
Кифер. - Верите, Ирма Яновна, мне уже начинает надоедать шумиха вокруг моего имени... Почему бы вам ни взять интервью у этого молодого человека? В этом году Евгения Гурьевича также выдвинут на получение какой-либо хорошей премии...
Алексеев. - Главное, чтобы денег побольше. Как говорил один мой знакомый бандит, земля ему пухом, денег мало всегда. Просто иногда у тебя не остается времени, чтобы их потратить.
Бузяева. - У него не осталось...
Алексеев. - Да... В одно прекрасное утро его вместе с "Мерседесом" нехорошие пацаны разнесли на атомы с помощью пластиковой бомбы. Бум! ... И привет. Бедняга не учел тот факт, что человек - не конструктор "Лего". Думаете, почему японцы так долго живут? Потому, что не воруют!
Бузяева. - Хорошая мысль, а применительно к нашей действительности - совершенно замечательная... (К Киферу.) Что ж, Леонид Борисович, весьма сожалею о том, что обстоятельства смогли перечеркнуть нашу договоренность...
Алексеев. - Уважаемая Ирма Яновна! Но у Кифера действительно уважительная причина! У него нашлась дочь! (Поняв свою оплошность, прикрывает рот ладонью.)
Кифер. - (Сверкнув глазами.) Этот патологоанатом пошутил! Я же вам говорил, что у медиков своеобразный юмор! Придумать какую-то дочь... (Входит Ольга. Кифер в глубочайшем смущении разводит руками.)
Ольга. - Не обо мне ли речь, папа? Здравствуйте, господа. (К Киферу.) Твоя джакузи это что-то!!! Мне так понравилось, что я ванной и спала бы!
Кифер. - Знакомься, Оля... Корреспондент "Комсомолки" Ирма Яновна, а... а это мой друг... Евгений Гурьевич... Известный кардиолог... (Ольга поочередно знакомится с Бузяевой и Алексеевым.)
Бузяева. - Какая потрясающая интрига! Леонид Борисович, я вас умоляю!!! Такой сюжет! Я уже даже вижу название будущей статьи: Нобелевская премия нашла своего героя, а герой нашел свою дочь! Гениально, правда?
Ольга. - Это я нашла папочку, мадам Ирма...
Кифер. - Никаких статей, Ирма Яновна. Я категорически против. Это моя частная жизнь. Я не эстрадная звезда, чтобы жить скандалами.... Или вам доставляет удовольствие процесс раскрутки скандальных фактов?
Бузяева. - При чем здесь нравится или не нравится?! Читатель не любит воду на киселе!
Алексеев. - Читатель любитель жареного...
Бузяева. - Хорошо. Но я могу надеяться хоть на какое-то интервью?!
Кифер. - Конечно можете, уважаемая Ирма Яновна! Тем более что может быть лучше надежды?! Я провожу вас...
Алексеев. - Мы вас проводим... (Все выходят.)
Конец первого действия.
Второе действие
Сцена третья
Спустя две недели. В комнату шумно входит Кифер, Ольга и Алексеев. На всех троих теннисные костюмы, в руках ракетки. Дойдя до дивана, все буквально валятся с ног.
Алексеев. - (Вытирая лицо полотенцем, висящим на шее.) Должен тебе заметить, Леонид Борисович, ты с каждым разом играешь все хуже и хуже...
Кифер. - Не согласен. В данном случае ты попал пальцем в небо. У тебя плохо с аналитикой. Я играю ровно, а твое извечное стремление насолить другу привело к тому, что ты стал играть лучше меня. Понял, сердечных дел мастер?
Ольга. - Па, а тот парень, что играл вместе со мной, действительно сын Белолицына?
Кифер. - Он самый. Такой же бездельник, как и его отец! Ты, Оля запомни, у нас дом особый. Здесь все чьи-то дети. Простым работникам дома с бассейнами, саунами, теннисными кортами и прочими прибабахами не стоят потому, что у нас слуги народа должны жить лучше, чем их хозяин... народ то есть... И, в сущности, я здесь чужак, поскольку деньги свои я заработал головой, а не шаловливыми руками или за счет высокого положения в иерархии этих самых слуг народа. (Входит Жанна, толкая впереди себя тележку с напитками.) Ну девушка!!! Ты прямо мысли читаешь! Спасибо!
Жанна. - Не стоит... Это моя работа... (Сигнал домофона.) С вашего позволения. (Выходит.)
Алексеев. - (Налив каждому сока.) У тебя не квартира, а проходной двор. Тебе не хочется на некоторое время исчезнуть? Помнишь, как мы в молодости... Наше было время! Помнишь?
Кифер. - (Улыбаясь.) Еще бы! Напоминание сидит рядом и пьет сок. (Входит Жанна.)
Жанна. - Ну, и? (С озадаченным видом.) А там к вам опять девушка с периферии... Говорит из Тобольска... Впустить?
Кифер. - (Глядя на застывших со стаканами в руках Ольгу и Алексеева.) П-п-проси... (Сам себе.) Ой, мама... кейле хая наступает... Чует мое сердце... (Жанна, ничего не поняв, выходит и через минуту возвращается с Захаровой. Кифер и Алексеев, словно по команде, встают.) .
Кифер. - Елы палы... вылитая Ксения...
Галина. - Точно. Мы с мамой как близняшки... (Ко всем.) Здравствуйте...
Алексеев. - Здравствуйте, здравствуйте... Если вы к Леониду Борисовичу, так это вон тот, проглотивший язык, носатый мужик. (К Киферу.) А ведь и вправду копия! (К Галине.) Я имел честь быть знакомым с твоей мамой... Соболева, кажется, у твоей мамы была фамилия?
Галина. - А она и сейчас Соболева. Это я Захарова. У меня фамилия отца... То есть... (К Киферу.) Я к вам. А в жизни вы намного интересней, чем на той фотографии, что у мамы... Меня зовут Галя... Мама перед отъездом рассказывала, что хотела назвать меня Голдой, но ей в ЗАГСе не разрешили. Говорят в русском языке такого имени нет...
Кифер. - (Растроганно.) Моя ты золотая!!! Конечно, у них нет такого имени! Зато у них есть Октябрина, Вилена и Интерна! Иди я тебя обниму!
Ольга. - (Поставив стакан на тележку.) Не так крепко! Задушишь... Ненароком... (К Алексееву.) Дядя Женя, может, посвятите?
Алексеев. - Я не уверен, но полагаю, что Галя твоя сводная сестра... (К Галине.) Я прав?
Галина. - (Смущенно.) Право, я не знаю, но мне мама рассказывала именно это.
Кифер. - А вы еще сомневаетесь?! Посмотрите на ее нос! Это же мой нос! А эти волосы? Чтобы вы тут не говорили, а моя работа налицо!
Алексеев. - Ты прав, черт побери! Странно, почему же ко мне дочери не слетаются? Обидно! Я ведь тоже в свое время был знаком со многими девушками... на одной так вообще жениться хотел! Премию что ли получить? Нобелевскую...
Кифер. - Если ты напишешь роман о своих романах, тебе дадут премию Буккера! А я подарю тебе название.
Алексеев. - Спасибо, друг... Я догадываюсь какое... Может, посадишь ребенка? Совсем ошалел от счастья! Оль, отец и при вашей встречи стекленел?
Ольга. - Не помню, я сама была остекленевши... присаживайся, сестричка! Знакомиться будем... Я, как и ты, случайная папина дочь... Надеюсь, мы подружимся... (Берет Галину за руку и усаживает рядом с собой.) Вот, хорошо... сока хочешь? Ты какой любишь?
Галина. - Дешевый...
Алексеев. - А это из чего?
Галина. - А это из чего наколотят. У нас в Тобольске, если вы купили в магазине банку яблочного сока, то это совсем не означает, что сок именно из яблок. Ой, совсем забыла! Вам, Леонид Борисович, мама орешков кедровых предала. Говорит, что вы их очень любите!
Кифер. - (Трогая рукой скулы.) Точнее любил... Я на кедровых орешках потерял пять зубов!
Ольга. - Что ты говоришь?! Какая жалость!
Алексеев. - Кифер не прогадал. Теперь у него во рту целый фарфоровый сервиз на тридцать две персоны! За пять тысяч долларов...
Галина. - В такой рот нужно ставить сигнализацию... (К Ольге.) Налей мне вот этого... желтенького... это апельсиновый?
Кифер. - (Присаживаясь.) И давно Ксения тебе рассказала... об...об этом?
Галина. - (Отпив глоток сока.) Да не очень... Знакомая не так давно приезжала... гостила у нас два дня... Со своим спиртом... блин!
Алексеев. - А почему блин?
Галина. - Да потому, что мой папашка пока этот баллон спирта не укатал - на работу не ходил... он в баньке неделю лежал, с баллоном на пару.
Кифер. - Бедная Ксения... Так говоришь, знакомая ей все про меня и рассказала?
Галина. - Не знаю. При мне они о вас не говорили. Они все больше на кухне шептались. Но думаю, она, потому как сразу же после ее отъезда у нас разговор и состоялся... Честно говоря, поначалу я хотела приехать и просто вас убить...
Кифер. - Силы небесные!!! За что же?
Галина. - За свои напрасно прожитые двадцать лет...
Алексеев. - Извини, Галочка, что вмешиваюсь, но ты, вероятно, не знаешь о том, что Леонид Борисович спустя некоторое время наладил с твоей мамой связь и долго переписывался. Неужели ты думаешь, что, зная о своем отцовстве, Леонид не принял бы соответствующих мер? Мне кажется, тебе следовало бы для начала предъявить некий счет маме!
Галина. - (Опустив голову.) Извините...
Кифер. - (Обняв ее за плечи.) Ничего... все нормально... Между прочим, живой я гораздо разговорчивее и остроумнее, чем, если бы был мертвым... Давай мы сделаем так. Не будем пока друг друга лишать жизни, а стало быть, и удовольствия общаться друг с другом, а спокойно все обсудим и попытаемся найти взаимоприемлемое решение нашей проблемы. Лады? Дочушка? (Галина молча кивает головой в знак согласия.) Ну и хорошо. А теперь, Оля, бери сестренку за руку и живо приводить себя в порядок. Марш... марш... У вас до обеда (Смотрит на часы.) сорок минут.
Алексеев. - Ишь, сибирячка! Убить она хотела... Видать крепко ей там доставалось с папашкой пьяницей... И, вообще, не понимаю я этих женщин. Ни одну, ни вторую. Нет, конечно, я их понимаю! Их реакцию на твой взлет... В этом смысле не понять их довольно трудно. Но почему столько лет молчали?
Кифер. - Потому, что я был никто... Ноль...
Алексеев. - (Подойдя к окну.) Не таким уж ты был и нулем... Нечего прикидываться казанской сиротой... Ты у нас и раньше был чертовски знаменит...
Кифер. - Ну да! Просто обо мне никто не знал... Слушай, а ты чего в окно поглядываешь? Пасешь свой "Запорожец"? В нашем дворе машины не воруют.
Алексеев. - Какой там "Запорожец"? К вашему дому на таких машинах не подпускают даже близко! Я свою жестянку за три квартала отсюда на платной стоянке бросаю. А в окно смотрю потому, что начался дождь, а мне пора уже на службу... (Подходит к столу, берет папку.) Здесь самые последние результаты по срезам и мое резюме. Ознакомься, пожалуйста, еще сегодня... (Смотрит на часы.) В девять вечера буду ждать твоего звонка. Договорились, ...папаша?
Кифер. - А тебе завидно... Признайся... Я по глазам вижу... Конечно, палец о палец не ударив, получить двух дочерей-красавиц - дорогого стоит... Но. Не все так просто, друг мой Алексеев... Уверяю тебя... И от осознания этого мне становится не по себе...
Алексеев. - Я не понимаю, о чем ты... Ты полагаешь...
Кифер. - Я ничего не полагаю... Пока я только анализирую... И дай Бог, чтобы я оказался неправым... Пошли, докторюга, я тебя провожу и, может быть, одолжу тебе свой зонт... (Выходят.)
Сцена четвертая
Некоторое время спустя. В комнату, живо беседуя, входят Ольга и Галина.)
Галина. - Нет, нет... У меня жизненные запросы несколько ниже. Одно время я, правда, мечтала, ой, даже не мечтала, а прямо бредила о профессии эстрадной певицы! Я долго и часто гляделась в зеркало, а также не менее часто заглядывала в сберегательные книжки своих родителей. И если с лицом было все более или менее нормально, то сберегательные книжки родителей напоминали заброшенные амбары, где нет даже дохлых мышей... А без денег в столице можно пробиться только в путаны!
Ольга. - Если повезет...
Галина. - Даже так?
Ольга. - А ты думала! Зарабатывать деньги - приятно. Но еще приятней зарабатывать эти деньги на приятной работе! Поэтому в столице предложение намного опередило спрос. Во всяком случае, так пишут в газетах... Но думаю, теперь ты сможешь попробовать себя в качестве новой звездочки. Деньги у отца есть... Раскрутят... У тебя, Галчонок, голос-то хоть есть?
Галина. - Нашла о чем спрашивать! Я же тебе не столичная фифа, у которой из живого только попа, а все остальное фанера! Хочешь, я тебе и сейчас спою? Вот и гитара висит...
Ольга. - Конечно хочу! А что?
Галина. - (Снимает гитару.) Романс... (Садится на диван и трогает пальцами струны.) Я его сама сочинила... Я вообще-то в основном старалась только свои песни исполнять... чужые у меня получались хуже. Может потому, что уже звучали и были как бы на слуху у людей... или еще по какой причине... Не знаю. Да и не важно все это. (Ольга садится рядом.) ... Так я пою?
Ольга. - Давай! Я если надо и дышать перестану... Я всегда балдела от людей, которые хоть чем-то отличаются от остальных! Давай... (Галина несколько мгновений собирается с духом и начинает петь.) .
Простите, я вам солгала,
Поверьте, не могла иначе,
Сказать всю правду не смогла
И оттого глаза я прячу.
Простите милый мальчуган
Мой славный юноша простите
И ни о чем вы просите,
Простите мне вы мой обман.
Припев: Я не могла сказать о том,
Как я несчастна, как страдаю.
В своем замужестве пустом
Я раньше срока увядаю.
За что проказница-судьба
Меня печалью одарила
И что за дьявольская сила
Дала другого - не тебя...
Дала другого - не тебя...
Вы были так милы тогда,
Что мне казалось в этот вечер,
Вернулись юные года
И счастья разгорелись свечи.
Я позабыла обо всем:
О долге женщины пред мужем,
Он в этот вечер был не нужен
И я не думала о нем.
Припев: -"-
Но вот истек наш сладкий час,
Час мимолетного свиданья,
Ничто не связывает нас,
Одни пустые обещанья.
Я солгала вам - ну и пусть!
Я пред собой одна в ответе,
Зато я знаю, что на свете
Есть счастье, а не только грусть.
Припев: -"-
Моя судьба меня храни.
В награду мне за ожиданье,
За все неласковые дни
Мне ниспошли еще свиданье.
Ведь столько лет его я жду,
Вся жизнь под черною вуалью
Тогда счастливой, не печальной
Из мира этого уйду...
Кифер. - (Появившийся в дверях посредине романса и словно вкопанный простоявший до последнего аккорда.) Вот это да!!! (Хлопает в ладоши.) Девочка моя, так ты еще и поешь?! Браво! Трижды браво! Замечательно!
Галина. - (Сияя от счастья.) Вам... тебе... тебе понравилось?
Кифер. - (Подойдя к дивану.) Не то слово! Совершенно профессиональное исполнение! Кто автор?
Ольга. - Ты не поверишь, но автор Галчонок!
Кифер. - (Обняв Галину.) С ума сойти! Какие у меня дети! Наверное, я все же не самый плохой человек, если мне так повезло! Одномоментно! Оля прекрасно рисует, ты поешь и сама пишешь песни!
Ольга. - А ты, папочка, лучший в мире биофизик!
Кифер. - А как насчет лучшего в мире отца? (Галина и Ольга вскакивают одновременно с дивана и, визжа, виснут на Кифере.) ... Э-э-э... барышни! Я к вашему сведению далеко не Шварцнегер! Я обычный московский задохлик! (Под тяжестью девушек валится на диван.) Укатали батьку! (Входит Жанна.) .
Жанна. - Леонид Борисович, к вам госпожа Гукова! С чемоданом, между прочим...
Ольга. - Ты что, по голосу определила? Или у вас поставлен видеофон?
Жанна. - (Не обращая внимания на реплику Ольги.) Просила вас, Леонид Борисович выйти ей навстречу...
Кифер. - (Крайне удивленно.) Странно! Я почему-то всегда думал, что Раиса Марковна давно уехала в Америку! (Встает с дивана.) Или она и там уже сумела со всеми перессориться? (К Жанне.) Пошли, девушка... Надо впустить, раз уж внизу стоит... (Выходят.)
Галина. - Не знаешь кто такая?
Ольга. - (Пожимает плечами.) Ни сном, ни духом... К папе за все время, что я здесь, кроме корреспондентки "Комсомолки" никто из женщин не приходил! Во всяком случае, я не видела... И не надо делать жалостливое лицо. То, что ты подумала - совершенно не обязательно. У папы вид абсолютно здорового мужчины...
Галина. - Я, в общем-то, тоже не сомневаюсь в этом, но все же странно, что у него до сих пор нет жены...
Ольга. - Зато в молодости у него жен было в избытке! Интересно, мы с тобой это уже все его дети или продолжение следует? (Входит Гукова и Кифер. Гукова шествует налегке, Кифер же тащит ее огромный чемодан.) .
Галина, Ольга. - Здравствуйте!
Гукова. - Привет! (К Киферу.) Конечно! С такими деньгами ты можешь позволить себе иметь трех горничных! (К девушкам.) Ну чего стоите? Живо помогите хозяину!!!
Кифер. - (В сердцах бросил чемодан.) Они не горничные! Это мои дочери!
Гукова. - Какая прелесть этот Кифер! Стоило на каких-то пять лет оставить его без присмотра и вот на тебе! Он уже и дочерей себе завел! Да к тому же совершенно половозрелых! И не надо так бросать мой сьюткейс! Он еще совсем новый. Я приобрела его на блошином рынке в Брюсселе... Ты, Кифер, был в Брюсселе? Нет? Ничего... Теперь я с тобой и я тебя туда отвезу. (Осматривается.) Нормально... Сколько у тебя комнат?
Кифер. - Пять...
Гукова. - Пять? Какой ужас! Пять комнат на троих? Ты совершенно не умеешь извлекать выгоду из чего бы то ни было!" Зачем тебе пять комнат? Жить можно и в одной... Ну, максимум в двух. Остальные три нужно сдать под офис коммерческой фирме. Ты знаешь, сколько сейчас стоит квадратный метр аренды?
Кифер. - Ничего не получится...
Гукова. - Это у меня не получится?! Ты не знаешь Гукову! В Нью-Йорке я пришла к мэру и предложила сдать все пустующие помещения моим друзьям-бизнесменам. И что ты думаешь?! Думаешь, он мне отказал? Да, отказал... Зато ты бы слышал, какой скандал я ему устроила! Я ему высказала все! О дискриминации негров...
Ольга. - Так вы негритянка?
Гукова. - Не хами, девочка! Так вот. О дискриминации негров, евреев и русских без устойчивых признаков конкретной национальности!
Кифер. - А это еще что за звери? Без устойчивых признаков конкретной национальности?
Гукова. - Ну, это те, кто и не евреи и не русские по крови, но и те, и другие по паспорту. Понятно?
Кифер. - Нет... И что же мэр Нью-Йорка?
Гукова. - Пообещал всем русским бизнесменам в скором времени выделить по комнате в государственных учреждениях Америки!
Кифер. - Здорово! Полагаю, русским бизнесменам даже не придется за эти квадратные метры платить... Некоторым, между прочим, уже выделили эти самые метры. Я не так давно читал в "Известиях"...
Гукова. - Ну, вот видишь! Я чертовски пробивная женщина!
Кифер. - И все же жилплощадь мы никому сдавать не будем, уважаемая Раиса Марковна. Я уже очень сильно полюбил комфорт, а тех денег, что у меня есть, нам с дочушками хватит с головой... Мы не жадные... Я прав, красавицы?
Гукова. - Ну, вам троим, наверное, и хватит, но ведь ты не знаешь главного!
Кифер. - Главного чего?!
Гукова. - Так ведь известно чего! Я согласна!!!
Кифер. - (С беспокойством глядя на дочерей.) Может, для начала присядем? А то я подсознательно чувствую, что твоя новость может сшибить меня с ног... (Усаживается с Гуковой на диван.) Э-э-э... Прости, Раиса Марковна, а согласна ты с чем?
Гукова. - Не пойму за что тебе дали такую премию! Ты несколько туповат для Нобелевского лауреата. Я согласна выйти за тебя замуж!!! Ты рад?!
Кифер. - (Хватаясь за сердце.) Ой, мама...
Гукова. - (Громогласно хохотнув.) Я знала, что ты обалдеешь от счастья!
Ольга. - Мадам, по-моему, папе стало дурно совсем не от счастья! Скорее наоборот! Папа, может тебе подать воды?
Гукова. - Не хами, деточка! (Щипает Кифера за щеку.) Ну что, пупсик? Уловил смысл моего приезда?
Кифер. - Но... Но ведь я же никогда не просил тебя стать моей женой!
Гукова. - Конечно, не просил! Разве такой безвольный человек как ты способен на поступки? Нет, нет и еще раз нет! Как только я узнала из газет о твоем лауреатстве, я сразу для себя решила - нужно тебя спасать!
Кифер. - Но от чего?! Меня не нужно спасать! На службе у меня полный о'кей, дома - сама видишь... Нашлись две моих дочки. Что еще нужно в этой жизни?
Гукова. - Во-первых, девочкам нужна мать.
Галина и Ольга. - У нас есть! У каждой по матери!
Кифер. - Ага... У них есть матери...
Гукова. - Тогда я не понимаю, зачем они здесь. Девочка должна жить с матерью! И точка.
Ольга. - Нам лучше, знать, где жить, мадам!
Гукова. - Не хами, деточка! У меня крутой нрав! Кифер, где ты нашел этих маленьких злючек? Они колючие как ежики... Знаете, в детстве мой добросердечный папаша, я имею ввиду свое детство, мой добросердечный папаша подобрал где-то настоящего ежика. Так вот эта тварь тоже кололась, но не долго. Уже через неделю он был лыс, как мое колено. Я пинцетом выдергала все его дурацкие иголки!
Галина. - Какой ужас! Бедное животное...
Гукова. - (Удовлетворенно хохочет.) Как я вас?! Пошутила я. Ничего такого я ежику не выдергивала. Я его тут же выбросила в мусоропровод! (Хохочет, хлопая себя по коленкам.) Я потрясающе юморная женщина!
Кифер. - О, да! Как сказала бы одна очень настырная журналистка ты - женщина с юморцой. Надеюсь, о женитьбе, пардон, о замужестве ты тоже пошутила?
Гукова. - Размечтался! Зря, что ли я со своим неудачником разводилась?! На билет, понимаешь, тратилась?! Извини, но ты как истинный джентльмен теперь должен на мне жениться. Иначе позор падет на твою круглую голову!
Кифер. - А пускай падает! С круглой головы позор всегда скатиться!
Гукова. - Ты это серьезно? Нет, ты не можешь так поступить с женщиной! Тем более я к тебе уже с вещами... И знаешь, ведь я могу быть потрясающей женой! Я жутко деловая! Мы вложим наши деньги в прибыльное дело...
Кифер. - У тебя тоже есть миллион? То есть деньги?
Гукова. - В данный момент нет, но у меня есть план. Мы вкладываем наши деньги в производство панацеи от полового бессилия мужчин - супер йохимбе экстракта! Я уже все просчитала! Прибыль превзойдет все наши ожидания! Знаешь сколько в мире мужиков с нулевым показателем эффективности? Миллионы! И мы им поможем. (Ольга и Галина хватаются от смеха за бока.)
Кифер. - Знаешь, Раиса, мне не хочется лечить импотентов. И еще. Мне не нравятся жутко деловые женщины. Одержимая женщина с идеей фикс в голове страшнее бубонной чумы! Насколько я помню, твой Семен до вашего отъезда имел приличный бизнес и деньги. Зачем же ты бросила богатого мужа?
Гукова. - Богатого?! Как бы не так! У Семена, как оказалось, были неправильные деньги!
Галина. - Как это?
Гукова. - Что за люди?! Им все приходится объяснять! Правильные деньги, вложенные в дело, приносят прибыль, а неправильные - убытки. Ясно?
Ольга. - Так может дело не в деньгах, а в голове, вкладывающей эти деньги?
Гукова. - Не хами, деточка! Никто не смеет называть меня дурой!
Кифер. - Извини, Раиса Марковна, но если у тебя все, я провожу тебя...
Гукова. - Ты покажешь мне нашу спальню? Пупсик?
Кифер. - Нет, я покажу тебе, где тут у нас выход!
Гукова. - Ты меня прогоняешь? Своего старинного товарища? Бросившего из-за тебя доброго мужа и сказочную Америку? Неблагодарный!!! И этому человеку я хотела отдать всю себя, без остатка!
Галина. - А вас не так уж много и осталось... Вы каким, извините, гримом пользуетесь?
Ольга. - И парик вам совсем не идет...
Гукова. - Послушай, Кифер, ты же меня знаешь. Если я чего удумала...
Кифер. - Я знаю. Ты еще в институте поспорила, что передружишь со всем факультетом. И передружила! Включая преподавательский состав... Упорство в тебе есть. Но в данном случае пожить на холяву у тебя не получится. Нобелевскому лауреату не с руки жениться на аферистках международного масштаба! Меня могут не понять...
Гукова. - Я бизнесвумен! А ты...ты... а ты не Кифер, а прокисший кефир! Вызови мне такси! Я оскорблена и я уезжаю!
Кифер. - Разумное решение, поскольку мне бы не хотелось вызывать охрану...
Гукова. - (Направляясь к выходу.) Ты разбил мое сердце!!!
Ольга. - Не беспокойтесь, мадам, никто не поранится! Я смету осколки вашего сердца веником!
Гукова. - (Выходя.) Не хами, деточка! (Кифер, облегченно вздохнув, подхватывает чемодан и тоже выходит.) .
Галина. - Мне казалось, что любая наглость должна иметь свои пределы...
Ольга. - Ты ошиблась, сестричка! Мадам Раиса выдающийся пример наглости, возведенной в абсолют! Впрочем...
Галина. - Впрочем, что? Ты о нас с тобой? Лично я не за отцовскими деньгами сюда приехала... Меня зло взяло! Думаю приеду - мало не покажется... Я, между прочим, на белый свет сама не просилась... А то: молодые, видите ли, мы были... глупые... ответственности, мол, никакой не было... А мне лично все это до лампады! Почему мы с тобой должны страдать от их беспечности? Я думаю это несправедливо. Тем более что на поверку наш отец оказался нормальным мужиком, без мух в голове...
Ольга. - Ты совершенно права, Галя... Мы с тобой по возможности должны отстаивать свои права, но меня волнует другое... Почему в обоих случаях непосредственное участие в наших судьбах принимала эта таинственная знакомая наших с тобой матерей?
Галина. - (В ужасе всплеснув ладонями.) Как?! Она и к вам приезжала?!
Ольга. - Да, приезжала... и тоже со спиртом, между прочим... Правда, этот спирт некому было пить. Мы с мамой вот уже несколько лет живем одни... Ведь зачем-то ей, этой тетке, это нужно!
Галина. - А зачем?
Ольга. - Не знаю... но что-то в наших с тобой историях появления на свет не то... Лично я так и не добилась от матери внятного ответа на прямо поставленный вопрос: почему так случилось, что моим отцом стал другой, чужой дядька...
Галина. - Я тоже... Кроме сакраментального: что было, то было. Поезжай, говорит, он мужик нормальный, признает... Хоть поживем нормально... По Кольке годовщину справили... езжай, мол...
Ольга. - А Колька это кто? Брат?
Галина. - Нет... муж...
Ольга. - Так ты была замужем? Долго?
Галина. - Ровно сорок одну минуту! Можно в книгу рекордов Гиннесса записать.
Ольга. - Шутишь!
Галина. - Да какие там шутки! Говорю тебе: была замужем ровно сорок одну минуту! Колька мой еще до росписи хороший был, а после росписи тут же добавил с мужиками и все... крыша у моего мужа поехала... Она, честно говоря, и по трезвому делу у него не очень крепко держалась, а тут такое событие - женился! Так вот, после росписи повезли нас на машине в верхний город к монастырю. Обычай у нас такой... К монастырю ходить... А при монастыре у нас там колокольня есть. На нее кого хочешь пускают. Вид на город оттуда открывается замечательный. Вот мой Колька на колокольню-то и полез, городом как бы полюбоваться, а сам ирод, наверх поднявшись, удумал на перилах стойку на руках сделать. Представляешь? На ногах криво стоит, а туда же. Тут-то я и увидела, что Колька мой совершенно не Копперфильд и летать не умеет. Но опять же голова крепкая... В асфальте вмятину хорошую сделал... Икар наспиртованный! Царство ему небесное...
Ольга. - (Обняв сестричку за плечи.) Бедненькая... Такое горе...
Галина. - Горе...горе... Знаешь, сестричка, Кольку конечно жалко, но ведь я выходила замуж только чтобы отметиться. Через год по любому развелась бы... У нас ведь как: до двадцати лет замуж не сходила - значит, что-то в тебе не так. Поглядывать искоса начинают, судачить о тебе по поводу и без оного... а так - замуж сходила и ладушки. Никто уже не посмеет сказать, мол, в девках засиделась. И мне в этом смысле даже повезло... Не пришлось целый год мучиться с бражником...
Ольга. - Ох, как ты его! Ну да ладно... Долой прошлое! Пошли-ка в теннис играть поучимся. Меня вчера младший Белолицын приглашал... Весьма настойчиво... Обещал сына Бородайса притащить. Помнишь того рыжего стервеца, который вчера мячами бросался? Он на тебя глаз положил...
Галина. - Скажи ему, чтобы забрал свой глаз обратно. Не ровен час - окривеет! Меня дебиловатые переростки не интересуют... И мы отошли от темы. Я вот думаю: А вдруг с нашими отцами, теми отцами, все в порядке? И мы с тобой пребываем здесь на правах самозванок? Хорошая мысль, правда? Ведь не станешь же ты утверждать, что та тетка-спиртонос просто так, от доброты сердечной подрядилась на роль доброй феи...
Ольга. - А если ее отец послал?
Галина. - Нет. Не могу сказать, что Леонид Борисович был готов к моему появлению. Скорее наоборот. Он был крайне удивлен и растерян. Я, конечно, понимаю, что он гений. Но гений в области биофизики, а не театрального искусства! Нет... здесь что-то совсем другое... поверь мне. Тем более я старше тебя, да и к тому же была замужем!
Ольга. - (Смеясь.) Сорок одну минуту! Ой, держите меня!!!
Галина. - Выйдешь замуж за пьяницу - тебе и сорок минут покажутся вечностью! Пошли, веселуха... Приобщаться к элитному сословию. Будем надеяться, что мамки наши нам с тобой правду сказали и тетка-спиртоноска никакого касательства к нам не имеет... (Выходят.)
Сцена пятая
Несколько дней спустя. Галина и Ольга сидят на диване, обложившись журналами мод. Входит веселый Кифер.
Кифер. - Девчонки! А вот и я!
Ольга и Галина. - Привет!
Галина. - Как дела в институте? Что-то ты сегодня рано...
Кифер. - Нормально. И вообще, с завтрашнего дня в законном отпуске!
Ольга. - (Привставая с дивана.) И мы...
Кифер. - Точно! И мы едем смотреть, как там загнивает в достатке и разлагается в роскоши заплывший благополучием Запад!
Галина. - Ур-р-р-а-а-а!! (Обе бросаются Киферу на шею.) .
Кифер. - Пощады! Я слаб и немощен!!! У-у-у... здоровые!!! На вас нужно воду возить!
Ольга. - Папуля, ну тебе же нравится... Признайся...
Кифер. - (Довольно улыбаясь, садится на диван.) Честно говоря, чертовски нравится! Однако до смерти зацеловать я вам себя не дам, поскольку мне тоже хочется съездить за бугор к синему-синему морю и полежать на не загаженном братьями нашими меньшими пляже. Кстати, с вашими анемичными организмами все в порядке. Мне час назад Алексеев звонил по поводу ваших анализов. Вчерашний инцидент с головокружением своего объяснения не получил, но с кровью у вас обеих все в порядке. Как, впрочем, и со всем остальным. Видимо съели что-то...
Ольга. - Ну да, съели. У отравления совсем другие симптомы... И ничего такого мы и не ели...
Галина. - Может пицца, Оль, она же была с грибами... А грибы...
Кифер. - (Охотно подхватывая версию Галины.) Вот, точно! От грибов все, что угодно может быть... Даже летальный исход... Съел пиццу и - ага!
Ольга. - Ой, мамочки! Ну тебя... Давайте замнем. Все ведь в порядке...
Кифер. - Дело говоришь, дочь. (Берет журнал.) Тряпки выбираем?
Галина. - Ничего себе тряпки! Ты на цены посмотри! Это же сплошное разорение... (Входит Жанна.) .
Кифер. - Жанночка, из чего там состоит твоя маечка, которая полный отпад?
Жанна. - Я сейчас надену и покажу...
Кифер. - Спасибо, девушка, ты чрезвычайно отзывчива... Но, право, не стоит... Просто Галя считает, что вот эти платья слишком дороги... (Подает ей журнал.)
Жанна. - (Перелистав несколько страниц.) Н-н-не-е-ет... Я такое не ношу! Красота должна быть на виду, вот как у меня. Если я, не к ночи будь сказано, одену одно из таких вот платьев, вам, Леонид Борисович, сразу же перехочется платить мне деньги, у вас снизится уровень эритроцитов в крови и вы в одночасье почувствуете себя на столько, сколько вам есть на самом деле.
Кифер. - Только не это! Одно из условий физического долголетия мужчины можно сформулировать следующим образом: степень оголенности горничной прямо пропорциональна возрасту хозяина, у которого она служит, поскольку с возрастом центры управления мужским здоровьем перемещаются из гипоталамуса в органы зрения. Ясно, барышни? И ты, Жанночка, если решишь служить у меня достаточно долго, лет через двадцать вынуждена будешь ходить только в своем мини передничке. Как тебе перспективка?
Жанна. - Если вы на мне женитесь, я могу проделывать подобные вещи уже прямо с завтрашнего дня! Зачем ждать двадцать лет? Чтобы, когда я разденусь, повеситься?
Кифер. - Полагаю, что в старости я буду мудрым...
Жанна. - Но не слепым же!
Ольга. - Молодец, Жанночка. Как говорила незабвенная Фаина Раневская: красота - это страшная сила...
Галина. - А ведь Жанночка тебе дело предлагает. У тебя появится жена-красавица, а у нас умненькая подружка!
Кифер. - Не пойдет. Если я женюсь на Жанне, у меня не будет такой милой горничной...
Жанна. - Ну, я могла бы иногда совмещать, Леонид Борисович. На полставки... (Сигнал домофона.) интересно, кого это там нелегкая принесла? Мы же вас почти уговорили! (Быстро выходит. Через минуту возвращается с Алексеевым.) Вы, Женя, только что лишили меня будущего и поэтому жениться на мне придется вам!
Алексеев. - Да? Но у меня нет фрака! Без фрака я не могу... И это принципиально...
Жанна. - Жаль. А я согласна идти под венец хоть нагишом! И как бы мы с вами смотрелись!!! Вы во фраке, а я голая вся из себя!
Алексеев. - Заманчивое предложение... Но, зная почти наверняка, где мы с тобой после этого очутимся, я лучше откажусь. Кстати, Жанночка, знаешь, кто руководит сумасшедшим домом?
Жанна. - И кто же?
Кифер. - Валентина Ивановна...
Жанна. - Какой ужас! Мы же оттуда до конца жизни не выберемся!
Алексеев. - Истинная правда, девушка. Эта дама весьма гостеприимна...
Жанна. - Ладно. Не будем искушать судьбу... Вы для начала меня просто удочерите, а там поглядим. И вам не будет так обидно, глядя на дочерей моего хозяина.
Кифер. - В самую точку, Жанночка! Пора бы уже и Евгению Гурьевичу взять на себя хоть какую-либо ответственность.
Алексеев. - Не пойдет. Жанна не пробуждает во мне отцовских чувств. Мне будет довольно сложно изображать из себя папашу, глядя на всю эту красоту.
Жанна. - (Радостно хлопая в ладоши.) Здорово! Вот вы, Женя, и раскололись! Я побежала шить фату!
Алексеев. - Приличные люди, прежде чем жениться, какое-то время просто дружат... Лет пять... Или десять...
Жанна. - Годы дружбы можно запросто перенести на послесвадебный период, поскольку за те пять лет будущий муж может надоесть до такой степени, что последующее близкое замужество будет восприниматься потенциальной невестой как суицид. (Сигнал домофона.) Нет, мне сегодня определенно не дадут выйти замуж за приличного мужчину!!! (Выходит.)
Ольга. - (Глядя на провожающего взглядом Жанну Алексеева.) У вас, дядя Женя, нижняя челюсть отломится! (К Киферу.) Ты кого-то ждешь?
Кифер. - (Пожимая плечами.) По-моему, все, кто нужен, здесь - уже здесь... (Вбегает Жанна.) .
Жанна. - Ну, прямо цирк! Там к вам, Леонид Борисович, начальник столичных психов ломится! Говорит, у нее есть интересная информация о ваших дочерях... Если вы позволите, я ее пошлю! Язык прямо чешется!!!
Кифер. - (Бросив быстрый взгляд на сникших дочерей.) Ну что, ты красавица! Не нужно ее никуда посылать. Проси... Она кашу заварила - ей и расхлебывать! (К дочкам.) А вы выше нос, не все так плохо! (Подходит к телефону, набирает номер.) Алло, Ирма
Яновна? Прошу прощения... Кифер беспокоит... Да... Да... Я хочу реабилитироваться... Да... Нет, не интервью... Тут сюжет покруче детектива... Да... Если можно прямо сейчас, я Жанну предупрежу... Да... Спасибо, жду. (Кладет трубку. К Алексееву.) Документы при тебе? Хорошо. Я скажу, когда нужно будет... (В комнату с решительным видом входит Дикушина.) Какие люди!!!
Дикушина. - Поцелуемся?
Кифер. - Нет. Я жутко боюсь крови...
Дикушина. - Даже так? Ничего, весельчак, сейчас я тебя сильно огорчу! (К притихшим сестрам.) О!!! Какая встреча!!! Деточки!!! Помните эту тетю?! Помните, по глазам вижу... А глазки-то перепуганные! И с чего бы это?
Кифер. - Осади коней, Валентина Ивановна... Присаживайся в кресло... Сока выпьешь? Жанночка! (Вбегает Жанна.) Организуй нам, пожалуйста, попить. А то не ровен час, Валентине Ивановне станет дурно от распирающей ее злости...
Жанна. - Так может ей слабительного в сок подлить? Или чтоб уж наверняка - цианистого калия? (Выходит.) .
Дикушина. - (Усаживаясь в кресло.) Во-первых, она хамка, а во-вторых, Кифер, у тебя нет элементарного вкуса. Женщина кроме ног должна иметь еще и тело.
Кифер. - А мне нравится! И тела у женщины должно быть столько, сколько позволяет длина рук мужчины.
Дикушина. - Давай, Леня, без намеков. И вообще, я по делу пришла. По важному делу...
Кифер. - Тогда вперед! Народ внемлет... Знаешь, Валентина, я ведь ждал этого дня. С той самой поры, когда моем доме появилась Оля...
Дикушина. - Я знаю, что ты умный. И все же я умней. Правда, мне пришлось ради этого момента исколесить пол-России. Я прошла по всей цепочке твоих с Евгением комсомольских строек и временных прибежищ. Но повезло только в Павлодаре и Тобольске. У остальных твоих женщин дети родились несколько позже, а у некоторых не родились совсем... Потому как рожать от кого попало желания не было, а с замужеством не получилось. Это только Олина да Галина матери от обиды да злости, не долго думая, за первых встречных замуж повыскакивали и привет. Любовь, конечно, штука хорошая, но вот копошиться в одиночку в провинциальном болоте не хочется никому.
Алексеев. - Валентина Ивановна, я, конечно, уважаю твой выбор. Кифер действительно удачный экземпляр мужчины и тебе, конечно же, очень зачесалось за него замуж. Но зачем же топтать детские души? Ты же врач, психиатр... Ты разве не понимаешь, что совершила банальное преступление?
Дикушина. - Ты давай поаккуратней, товарищ кардиолог... Если по большому счету, то я всего лишь предложила матерям этих девчонок сыграть в рулетку. И они не отказались, потому, что любая оскорбленная в своих чувствах женщина подобна противопехотной мине, способной взорваться и через двадцать лет!
Кифер. - Но ведь ты же должна была понимать, что в итоге в первую очередь пострадают дети, но не я! Впрочем, зачем я тебе об этом говорю! У тебя же никогда не было своих детей!
Дикушина. - Кифер, ты - садист! Ты же знаешь, что я не могу иметь детей!
Алексеев. - Мы сейчас заплачем! Откуда же взяться детям, если ты, Валентина Ивановна, уже к двадцати пяти годам умудрилась сделать пятнадцать абортов!
Дикушина. - Ты не имел права инспектировать мою медицинскую карту!
Кифер. - Мы только приняли твои условия игры, а твоя игра изначально была без правил. И хватит об этом. Меня не интересует факт твоего бесплодия. Меня интересует, зачем ты пошла на такой шаг, шаг воистину чудовищный? Неужели месть? Да, действительно, мы с детьми уже успели привыкнуть к мысли, что мы - одна семья! Да, я очень люблю эти милые лица, их чистые и честные глаза, светлые души! Люблю! И я даже не допускаю мысли, что мы можем расстаться! (Ольга и Галина срываются с места и убегают.)
Дикушина. - Придется допустить! Эти дети - не твои. У каждой из них есть законный отец и поэтому уже прямо завтра ты проснешься один, на мешке своих дурацких денег и будешь по-волчьи выть в потолок! И поделом тебе! (Входит Бузяева.)
Кифер. - (Заметно повеселев.) Вы как раз вовремя, Ирма Яновна! К финалу поспели! Присаживайтесь, пожалуйста...
Бузяева. - (Поздоровавшись со всеми.) Вы меня так срочно вызвали! Что собственно произошло?
Кифер. - Не просто произошло, а случилось! У меня нашлась еще одна дочь!
Бузяева. - Что вы говорите!? Какое счастье! И мы сможем написать статью?
Кифер. - Несомненно, Ирма Яновна. Но это еще не все. Я хочу представить вам человека, нашедшего моих милых крошек! Вот она, эта бескорыстная, я бы даже сказал святая женщина! Посмотрите, какое у нее доброе и честное лицо, лицо благочестивой Марты!
Дикушина. - Перестань паясничать, шут гороховый!
Кифер. - (К Бузяевой.) Это она от врожденной скромности. Не любит славословий в свой адрес.
Бузяева. - (К Дикушиной.) Разрешите представиться! Корреспондент "Комсомольской правды" Бузяева Ирма Яновна. У... у... у вас действительно такое лицо...
Дикушина. - Какое у меня лицо?!
Бузяева. - (Смущенно.) Запоминающееся...
Кифер. - Послушай, Валентина. Сейчас Алексеев покажет тебе некий документ, ознакомившись с которым тебе очень сильно захочется дать интервью уважаемой Ирме Яновне, поскольку твоя затея дала обратный результат. (Алексеев подает Дикушиной документ.) .
Дикушина. - (Пробежав глазами бумагу.) Не может быть...
Кифер. - И это говорит врач! (Берет из рук Дикушиной документ.) Так ты готова рассказать Ирме Яновне о своем гражданском подвиге? И тем самым сохранить лицо?
Дикушина. - (Совершенно потерянным голосом.) Какой ужас...
Кифер. - (К Алексееву.) Полагаю, что Валентина Ивановна согласна. Женя, проведи, пожалуйста, дам в мой кабинет. Там им будет удобней... (Алексеев и Бузяева следуют к двери. Ошарашенная Дикушина следует за ними.)
Кифер. - (Проводив их взглядом.) Святая... Сказал тоже... (В комнату входят одетые и со своими вещами Ольга и Галина.) О! А это еще что?! Наш самолет только через неделю!
Ольга. - Не будет никакого самолета, папа... Извините, Леонид Борисович... И простите нас... Дурех... (Плачет.)
Галина. - Не реви. Этого следовало ожидать... В жизни Золушка так навсегда и остается Золушкой... Извините нас... И мам наших неразумных... Нехорошо получилось...
Кифер. - (Улыбаясь.) Все сказали? (Девчонки молча кивают головами.) Вот и хорошо. А теперь слушайте, что я скажу. И не стойте посреди комнаты! (Сестры садятся на диван, поставив чемоданы подле себя.) Во-первых, я должен перед вами извиниться за вчерашний розыгрыш с отравлением. Алексеев несколько перестарался. Отравления никакого не было. Просто нам необходимо было провести анализ вашей крови, не навлекая на себя подозрение... Анализы крови сделаны и вот, держите, официальное заключение.
Галина. - (Утерев слезы, всматривается в документ.) Я здесь ничего не понимаю...
Кифер. - Там написано, что я действительно ваш отец! (Немая сцена.) .
Ольга. - (Тихонько.) Это правда? ... Ты действительно наш отец?
Галина. - Настоящий?!
Кифер. - (Счастливо улыбаясь.) А вы еще сомневаетесь?! Так меня же можно и потрогать!!! (Ольга и Галина срываются с дивана и, дико визжа, зависают на отце.)
Кифер. - (Еле устояв на ногах.) Вот!!! А ты, Галчонок, говоришь, что сказка только в сказке бывает!!! А это тебе что?! Не сказка?!?!