В повседневности, он не отличался какой-то особенной смелостью, - но и в трусости упрекнуть, его так же никто бы не смог. Паша относился к тому типу людей, волевые качества и способность которых вести за собою других, в полной мере, проявляются в экстремальных ситуациях. Трудно было случайно встретить Пашу на улице посёлка, - в свободное время, он словно прятался от всего мира в своём гараже, куда-то надолго уезжал на одолженном мотоцикле или подолгу бродил по лесу. Он был нелюдим. Редко он гулял с дворовой, поселковой шпаной - произойти такое могло лишь в тяжёлые минуты тоски от одиночества. В карты не играл, вино не пил, за исключение редких случаев, - да и то немного. С девушками он встречался редко - трудно было найти подходящую пару, и все его подруги были гулящими, расхоложенными, имеющими плохую репутацию в посёлке девушками - только с такими, ему удавалось найти общий язык. Он терялся перед красивыми девушками и боялся их - тех из них, которые ему действительно нравились. В такие минуты он себя презирал и ненавидел. Скрытность, внутренняя жёсткость, сила и уверенность, делали Павла привлекательным для некоторых девушек - но, разговаривая с Павлом на разных языках, они оставались друг другом непонятыми; и даже более того - трактовка подведения симпатизирующих ему девушек, часто была неправильной, и некоторые их жесты и поступки, он воспринимал как следствие собственных ошибок.
Объективно, он не был красив - если красота может быть объективной. Не было в нём той смазливости, которая в мужчинах так нравиться некоторым девушкам. Впрочем, субъективно, взгляд женщины, находил в его грубоватых чертах нечто привлекательное, волевое. Возможно, красота, в общем её понимании, - в правильности, мягкости и симметрии линий, яркости красок, - даже отпугивает женщин. Нет, красота притягивает женщин - но лишь так, как может притянуть к себе хорошая картина: вызывать желание созерцать. Но, не желание обладать этой красотой - поскольку чтобы обладать ею, нужно бороться - ведь, притягивая к себе, красота бросает вызов тем, кто в полной мере сумел найти и оценить её; сумел насладиться ею. А таких людей, будет больше, пропорционально притягательной способности красоты. Поэтому, красота подразумевает конкуренцию, соперничество и борьбу, за право обладания ею. Сражаться, побеждать, проигрывать, нести венец славы и ярмо поражения - природная прерогатива, свойственная больше мужчинам. Поэтому может, красота в мужчинах, - в общем её понимании, - скорее отталкивает женщин. По крайней мере, современных женщин, - не смотря на все современные популярные трактаты о равенстве и эмансипации. Ведь, несмотря на поверхностные, искусственные маски равенства, женщина всегда (ближайшие лет 50) будет фундаментально осознавать себя слабой, относительно мужчин. Хотя внешне, поверхностно, она может ощущать себя как равной, так и превосходящей мужчину в личностных и волевых качествах, и даже физически. Но, в экстремальных ситуациях, глубокая, истинная сущность человека, личности, - проявляется в своём естественном, не извращённом виде. И во время войны, - как не храбрились девушки сёстры, добровольцами вызвавшиеся на фронт, а при артобстреле, и самые из них смелые и волевые, тянулись спрятаться, прижаться, к крепким и не очень, мужчинам, спрятаться за их порой тощие, спины. Так же, как в обиходе не проявлявшим особой смелости мужчинам, в такие минуты, хотелось заслонить, защитить собою женщину.
Паша старался не лезть на рожон. В жизни он почти не совершал тех безрассудных поступков, которые совершают обычно люди, для самоутверждения в обществе. Поступков, которые заставляют случайных свидетелей затаить дыхание, а после кульминации облегчённо вздыхать; или вскрикивать - как совсем недавно, это чуть не произошло с Гретой, наблюдавшей за лихими мотоциклистами у железнодорожной платформы.
Не искал Паша всеобщего признания, - какое может искать человек творческих или научных ремёсел, мотивирующее саму деятельность таких людей, - а скорее чурался повышенного внимания общества к себе. Он жил в своём маленьком аскетичном мире, с минимально-возможным кругом общения. Не задумываясь, для чего живёт он на этом свете, Паша шёл вперёд, преодолевая неровности и изгибы своего пути, не думая о том, как он будет жить дальше - лет через десять, или двадцать? Не был Паша ни бунтарём, ни борцом за правду. Но заметно робел при разговорах с нравящимися ему девушками и, как правило, начинал нести какую-то околесицу, за которую бывало, нещадно бил себя, уединившись, ладонью по лбу. Но, память его была устроена так, что о таких неурядицах он быстро забывал, и произошедшее, через день, уже нисколько его не тревожило.
Увидев девушку со станции в переулке, одну, переборов внутреннею робость человека, привыкшего к одиночеству, - ведь он приехал сюда, почти не надеясь на встречу с ней, - Паша сбросил газ, включил нейтральную скорость, и вдавил ногой рычаг заднего тормоза. Мотоцикл плавно сбавлял скорость. Но, останавливался он слишком медленно - робость, мешавшая в общении, сейчас не дала ему сильно надавить на тормоз. Но в долю секунды, Павел это осознал, - мотоцикла ехал слишком быстро, а девушка была уже совсем рядом. Тут же отбросив робость, он с силой надавил на тормозной рычаг. Лихо, с шорохом гравия, вылетающего из-под заблокированного тормозом заднего колеса, мотоцикл остановился прямо перед оцепеневшей от неожиданности девушкой. Облако пыли, поднятое при торможении протектором шины, окутало мотоциклиста и Грету. Почему-то, не сговариваясь и без повода, они оба засмеялись, глядя друг на друга, оказавшись окутанными этой завесой, которая зашторила их от всего окружающего мира.
-Это ты была на платформе? - спросил он, щурясь от яркого солнца и уже почти осевшей пыли.
-Я,
-Ты приехала к нам на лето?
Девушка улыбнулась:
-Не к "вам", а к маминой подруге! - в её глазах блеснули озорные искры.
Паша смутился и почувствовал, что теряет инициативу в этом разговоре. Он хотел уже, было, сказать что-то вроде: " Я был рад познакомиться, до свиданья!" - и откланяться, чтобы оставшись наедине, несколько раз хорошенько стукнуть себя полбу, и сказать своему отражению в зеркале: "какой же я дурак!", - как Грета добавила:
-Или вы здесь считаете эту местность своей? - этот парень отличался от городских ребят. Он был простым. Грета всегда легко находила общий язык с такими простыми ребятами.
-Как феодал, в вотчину которого вторглись чужие рабы? - ей нравилась эта простата - от городских манер, и от остаться непонятным быстро устаёшь, иногда хочется вот так, по-простому, поговорить с кем-нибудь.
Лицо этого парня и его простоватый вид, располагали к беседе, и девушка чувствовала себя комфортно, даже с некоторым превосходством - не было той робости, которую она испытывала перед Борисом. Сравнение с Борисом, показалось забавным - между этим парнем и Борисом, пропасть... это наверняка грубиян, хам, пошляк - такие обычно, сразу пытаются обнять, или поцеловать. Не раз, таким ребятами перепадало по физиономии от Греты.
Он рассмеялся:
-Скорее, как сосед! - ему нравился этот вполне дружеский тон, с которым девушка обращалась к нему.
Оба они почему-то продолжали улыбаться, глядя друг на друга.
-Как хорошему соседу, я скажу: да, я будем жить здесь, с мамой! Вообще-то я здесь часто бывала и раньше! Но только приезжала всегда ненадолго - на день или на два.
-Откуда вы, из Москвы?
-Да,
-Надолго?
-Вообще-то я не знаю. Наверное, на всё лето. Но в городе остались незаконченные дела. Поэтому может быть, нам придётся уехать раньше.
-Что ж... надеюсь, дела не помешают отдыху... ведь у нас тут много городских, так что одиноко здесь не будет! Да и мы, поселковые, дружим с городскими! Так что, добро пожаловать в Александровск! - он развёл руки в стороны, - Меня зовут Паша! У нас здесь есть кино, танцы! У нас есть река, хорошие озёра - в них теплая вода! Есть парк, - не хуже ваших, городских! Есть лес, грибы, ягоды, цветы, костры! Вам понравиться! - пообещал он, дружески улыбаясь.
Снова они стояли молча, глядя друг на друга. Молчание почему-то не тяготило ни Пашу, ни Грету. Казалось, они могут простоять так хоть до вечера. Девушка как-то не привыкла к такому - с Борисом можно было вообще молчать, - можно было даже не утруждать себя ответами на его вопросы, - когда нужно было говорить, Борис говорил сам. А этот парень словно чего-то ждёт от неё - Грета не могла его понять. В её глазах он видел какие-то тёплые огоньки. Ему казалось, что он знает эту девушку давно - должно быть, раньше они уже где-то виделись... хотя нет - он бы точно её запомнил! Откуда тогда это чувство? Будто перед тобой стоит какой-то родной человек.
-Меня зовут Грета!
Он удивился:
-Правда?
-Ты в этом сомневаешься?
-Да нет, я думаю ты просто меня дразнишь! На самом деле тебя зовут... допустим Катя!
Ей стало смешно.
-Или Наташа! - продолжал он попытки угадать имя, - Нет? Что, действительно Грета?
-Да, - но ты был очень близко - Наташей зовут мою лучшую подругу!
-Первый раз слышу такое необычное имя!
-Съезди как-нибудь на "ВДНХ", познакомься с какими-нибудь девицами - узнаешь много новых, необычных имён!
-Да я как-то... в общем, не ловелас!
-Да? - она усмехнулась, - теперь уже Грета сомневалась в его словах.
- А что, разве похож? - интуитивно он посмотрел на свое отражение в небольшое, хромированное зеркало мотоцикла, - Вот уж не подумал бы! Все эти сопли - не моё это... знаешь, это ведь нужно знать всякие тонкости - всякие цветочки-лепесточки... в общем, не моё это. Скажи лучше, как тебя друзья называют?
-Грета, Грит;
-Это немецкое имя?
-Да;
-Грит... - задумчиво повторил он.
-Твой мотоцикл? - спросила она, разглядывая своё отражение в безупречно глянцевой поверхности бензобака.
Хотелось уйти в сторону от обсуждения имени - при знакомствах, люди всегда начинали интересоваться, а в честь кого вас так назвали? А почему? - и тому подобное. Вспоминались воспитатели в детском саду, которые стеснялись произносить немецкое имя, и называли её "Маргаритой". Этот ряд типичных, надоевших вопросов, и порядок заученных шаблонных ответов, имевших оправдательный оттенок, раздражал её. И поэтому, Грета перевела разговор на красивый, блестящий мотоцикл. Паша слез с мотоцикла, поставил его на подставку, и теперь стоял рядом с ним, напротив девушки.
-Нет, это мотоцикл моего друга! Но у меня есть свой, правда... сейчас я его ещё делаю...
-Твой друг не боится, что ты упадёшь, или поцарапаешь краску? Ведь мотоцикл выглядит как новый!
Паша усмехнулся:
-Не боится! Друг сам мне его отдал, после того, как улетел в кювет! Он только сегодня выписался из больницы. Да ты, наверное, его видела, - он был на заднем сидении, когда мы проезжали мимо станции! Пока он зализывал раны, я ремонтировал этот мотоцикл! - закончил парень.
И действительно, мотоцикл выглядел лучше, чем мог выглядеть новый.
-Мы с мамой видели, как вы проехали прямо рядом со скамейкой! - ещё бы чуть-чуть, и вы бы в неё влетели! И тогда, боюсь даже подумать, что с вами могло бы случиться!
-Только не в эту скамейку! - он беззаботно махнул рукой, - Мимо неё, я проезжаю по много раз в день! Могу проехать мимо, на расстоянии десяти сантиметров, на спор, с завязанными глазами, на скорости шестьдесят! - его глаза горели при этих словах, огнём задора.
-Ты просто не видел людей, которые попадали в аварии!
-Это я-то не видел?! Ха, - уж поверь, я на них насмотрелся! У нас здесь в посёлке у многих свои мотоциклы, поэтому, аварии происходят часто! Конечно, у вас в городе больше техники, - зато у нас тут все люди друг друга знают! Ты же видела этого парня, на заднем сидении?
Девушка утвердительно кивнула.
-Так вот, если бы ты видела, на что был похож этот мотоцикл после аварии, ты бы очень удивилась, увидев сегодня румяные щёчки моего товарища!
Паша провёл рукой по глянцевому, поскрипывающему под его рукой баку:
-Здесь вот всё было мятым, - он провёл рукой по фаре, по боковым крышкам, - это тоже пришлось всё выпрямлять. Пришлось выпрямлять и балансировать диски на колёсах, выпрямлять вилку, крыло, варить раму; выпрямлять, варить и шлифовать порванный глушитель! Да и многое ещё! Не буду тебя утомлять, - скажу лишь, что здесь всё зависит от того, какой ты водитель. Я, например - хороший водитель.
-Хвастун! - она усмехнулась, пристально разглядывая его лицо.
Он рассмеялся.
-Вообще-то я скромный человек! Ты меня просто не знаешь. Наверное, мне просто хочется произвести на тебя хорошее впечатление!
-Вы все такие - думаете, что впечатление на девушек производят хвастуны или болтуны?
-Нет, - парень смутился, не ожидая такого сравнения от своей собеседницы, - Грит, я на мотоцикле езжу с самого детства! Не хвастаюсь, просто говорю всё это, чтобы ты не думала, что я чем-то рисковал сегодня! Если ты хороший водитель - то при аварии ты так извернёшься, как уж на сковородке, - что мотоцикл будет разбит вдребезги, а на тебе - ни царапины! Как именно это происходит, трудно объяснить, но у одних получается выходить целыми из таких аварий, у других - нет. Тех, у кого не получается, называют плохими водителями. У кого получается - хорошими.
-И что же твой друг? Он какой водитель?
-Он... - Паша задумался, некоторое время подбирая подходящее слово, - Средненький, - улыбнувшись, наконец сказал он.
Рассмеялись.
-А твой мотоцикл, что с ним? Ты тоже с него упал? - спросила девушка, по-прежнему разглядывая загоревшее, обветренное лицо парня.
-Нет. То есть, да... - он смутился от её изучающего взгляда, и чуть нервным движением руки, попытался пригладить и без того приглаженные ветром, волосы:
-Дело в том, что я его... нашёл. Ну как бы это лучше объяснить? Это секрет, вообще-то, но я открою его тебе. Умеешь тайны хранить?
-Конечно! - девушка улыбалась, - разговор с этим парнем, был ей интересен; в отличие от городских ребят, в собеседнике Греты не было этой франтоватой холености, лоска, надменности - всё в Паше было как-то по-человечески естественно и просто, и в то же время он был ухожен и чист.
-Этот мотоцикл я откопал;
-Как?! Это же не картошка, и не пиратский сундук с золотыми монетами! - пыталась рассмешить его девушка, но Павел оставался серьёзным и не заметил лёгкого сарказма.
-Да, есть тут в лесу место, ... - говорил он осторожно, чувствовалось, что про этот лес, ему не особенно хочется говорить, - ...Мотоцикл немецкий, я нашёл его случайно. Позвал товарищей, они помогли мне его приволочь домой!
-Что, в лесу валялся настоящий немецкий мотоцикл? - улыбнулась Грета.
-Да. Он провалился в болото, и видно, фашисты... то есть, немцы, - поправил себя Паша, внимательно посмотрев на Грету, - Решили его не доставать. Там он и лежал, почти двадцать лет! В этом году - жаркое лето! Болото почти пересохло, и превратилось в большой овраг, заваленный высохшим тростником, - только на дне осталось немного воды. Я увидел, что из слоя высохшей тины выпирает какая-то немного ржавая железка. Счистил грязь, и увидел крыло, выкрашенное черной краской. Попытался вытащить, но не получилось - сидел намертво! Тогда, мне стало интересно, и я начал копать, разрыхляя болотную жижу палкой и руками. И увидел кусок шины. Подумал, что это просто сваленные в болото части, но всё равно сбегал домой за лопатой, и копал до темноты...
***Маузер***
Паша умалчивал о том, что они с ребятами, ходили и искали в еловый лес оружие, потерянное или брошенное, во время войны. Война дотронулась до этого леса лишь краем - но краем самым острым, значимым, - словно раскаленным докрасна лезвием ножа. По тактике, немецкая ударная группа из танков и бронемашин, должна была на скорости прорваться сквозь полосу обороны в тыл, - но, блицкриг не удался. Немецкие солдаты окопались, закрепились на занятом рубеже, и началась позиционная война. Бои происходили между незначительными авангардными немецкими группами, и разбросанными хаотично, группами наших обороняющихся солдат. Линия обороны немцев, проходившая по захваченным деревням, была в 2-3 километрах от Александровска - а здесь, была "ничейная земля", "нейтралка", - разделявшая 3-4 километровой полосой леса, укреплённые позиции русских и немецких войск. Немецкие артиллеристы утюжили окрестности из пушек, из миномётов. Недолетавшие немецкие мины часто рвались, падая в Александровске. Наши артиллеристы в долгу не оставались, и отвечали врагу тем же. Сутками работали Катюши, расставленные по три машины в двух местах на расстоянии друг от друга в 15 км, с двух сторон от места возможного повторного прорыва. Эта дуэль, длилась сутками, - снаряды летели в обе стороны, пролетая над нейтральной территорией железным дождём.
На этой нейтральной территории и происходили локальные кровопролитные стычки, - дрались до последнего патрона, - враги готовы были рвать друг друга зубами. Немецкие разведчики и диверсанты регулярно делали вылазки в наш тыл.
После отступления германских войск, по нейтральной полосе тщательно рыскали трофейные команды - первая волна которых обошла этот лес зимой; затем прошли ещё раз - после того, как стаял снег. Потом, уже после войны, по лесу ходили простые солдаты, в поисках оставшегося оружия и боеприпасов. Между этими двумя поисковыми операциями, прошлось множество грибников, ягодников, - люди ходили в лес за дровами, на охоту, собирали торф. И конечно, случайно увидев под кустом котелок или каску, они не проходили мимо. Поэтому, сейчас найти оружие было не так просто. Находили каски, ножи, личные вещи - брошенные когда-то в горячности боя. Для того чтобы найти "трофей", нужно было иметь интуицию и хорошее зрение, поскольку все находки находились на поверхности - еловый лес не успел к этому времени, их поглотить.
У многих взрослых ребят, - старшаков, - в те времена, оружие было. Тогда были распространены "банды", представлявшие собою группы поселковой молодежи. "Банды", занимались тем, что собирались для решения разных проблем (силовыми методами), которые затрагивали участников. Основная задача была проста - они защищали "свою территорию" от "чужаков". В основном, всё сводилось к тривиальным дракам, происходившим обычно из-за девушек недалеко от импровизированных танцплощадок. Драки всегда проходили скрытно от посторонних глаз - где-нибудь подальше от той же танцплощадки. Дрались кулаками, в редких случаях использовалось дубьё, ещё реже - холодное оружие. Огнестрельное оружие не использовали - но, его наличие, придавало владельцу особый внутренний статус.
Собирались обычно по ночам на станции - где сидели и жгли костёр до самого утра. Для более серьёзных собраний, выбирали места потише - например, скрытую от посторонних глаз, лесную поляну. На таких собраниях пили вино, курили табак, играли на гитарах и пели модные блатные песни, играли на деньги и на вещи в карты - в общем, делали всё то же, что и на станции, кроме... здесь, те, у кого было огнестрельное оружие, приносили его с собой. Частенько стреляли - выставляли мишени, в виде стеклянных бутылок, и упражнялись в меткости стрельбы. На близлежащих тропках и лесных дорожках, выставлялось как бы оцепление, чтобы не дать посторонним, приблизиться в неподходящий момент к поляне. Чтобы оповестить об опасности, использовалась система условных сигналов. Всё было продумано очень грамотно, и опасных ситуаций при проведении таких стрельб, не возникало.
Паша умалчивал так же и о том, что вместе с мотоциклом, он откопал в стылой болотной жиже, труп мумифицировавшегося немецкого солдата, который намертво вцепился своими мёртвыми руками в поблёкший мотоциклетный руль. Неприятно было это даже вспоминать - этот запах, хруст гнилых костей, какая-то жижа, которая выливалась из сгнившего трупа... вся эта история, могла заставить девушку потерять всякий интерес к немецкому мотоциклу "BMW R-35". Даже более того, история эта, вызвала бы отвращение к нему самому, узнай Грета к примеру о том, что Паша отдирал немца от мотоцикла лопатой...
Умер тот немецкий солдат нелепо - из глазницы обтянутого дряблой кожей позеленевшего черепа, торчал толстый, обломанный, полусгнивший сук. Фара была выключена, и возможно, что солдат пытался проехать через лес в сумерки, в целях маскировки не включая свет. Поскольку на вооружении советской армии не было оружия, способного стрелять еловыми ветками, то напрашивался единственный вывод - немецкий разведчик сам наткнулся на низко торчащую, обломанную ветвь. Было холодно, но видимо, болото ещё не замёрзло, и снега было совсем немного.
В планшете солдата, Паша обнаружил карту и снимки с самолёта, документы с расплывшимся рукописным текстом, с синими и черными, неясными нашлепками печатей. Паша решил взять их с собой, хотя, особого интереса эти вещи, для него, не представляли. В отличие, от найденных в почти нетронутой тленом одежде, пистолета "Маузер", и висевшего поверх, пистолета-пулемёта "MP-40". Ещё, в кожаном кофре мотоцикла, среди инструмента и запчастей, нашлась книжка, хорошо сохранившаяся и читаемая, - иллюстрированное руководство по ремонту этого мотоцикла. Только понять, что написано в этом руководстве, не удалось - никто из знакомых Павла, не знал немецкого языка настолько, чтобы составить вразумительный и понятный перевод. Тем более было обидно, что Паша быстро нашёл талантливого художника, которого звали Родик. Он попросту перерисовал все изображения и схемы в чистую тетрадь, так, что если вписать русский текст, то получилась бы такое же руководство, только на русском языке. В это и упиралась работа, по восстановлению мотоцикла. Почти всю механическую его составляющую, Паша перебрал и привёл и рабочее состояние. Износ шестеренок был минимальным - мотоцикл, хоть и был на момент использования не новый, но пробег имел небольшой. Вода не попала в двигатель - иначе, от резкого перепада температуры, порвало бы шатун - значит, мотоцикл утонул не сразу. Дело оставалось за малым - нужно было привести в порядок электрику. А для этого нужен был хороший перевод, схем и цепей, зазоров.
"MP-40", - которому парень даже не обрадовался, - оказался в среднем состоянии. В своё время, из него хорошенько постреляли. Затвор болтался и клинил при попытке дослать патрон; подсевшие пружины можно было заменить, а металл проржавел лишь поверхностно, но... это оружие было громоздким, по сравнению с пистолетом, а значит, исключало возможность скрытого ношения. Да и патроны, были непригодны для стрельбы. Среди поселковых пацанов эти патроны были нарасхват, из-за популярности такого оружия как "Luger P-08", "Walther P-38" и "Mauser C-96", сделанный под этот патрон. У мёртвого мотоциклиста была с собой лишь одна целая, подгнившая обойма с этими патронами. На что он надеялся, один, на мотоцикле по заснеженному лесу, с одним магазином, направляясь к рубежам обороны своего противника? Почему магазин "К-96" был пуст? Неужели... это перебежчик? "Кашистен" - так презрительно называли немцы в лагерях, переметнувшихся на сторону советской власти товарищей. Неужели, и этот немец был "кашистен"?
Конечно, Паша забрал тяжёлый снаряжённый магазин, и потом отдал его кому-то: умельцы из поселковой банды приведут и эти патроны в порядок. А вот автомат - лишнее ржавое барахло, - его, пожалуй, даже на запчасти некому отдать. Паша бросил его в затягивающуюся ряской яму, оставшуюся из-под выкопанного мотоцикла, в которой уже, неестественно согнутый, лежал труп солдата. Самому Паше нужен был лишь пистолет.
И, "Маузер" оказался как раз тем, что Павел давно искал. Не сразу получилось его разобрать - после тщательной чистки и шлифовки, с последующей смазкой, пистолет оказался в идеальном состоянии. Пружина десяти зарядного магазина была даже не ржавой, и довольно тугой, - благодаря тому, что пистолет когда-то был хорошо смазан, и магазин всё это время был пуст. Паша снял пистолет с предохранителя, затвор отвёл в заднее положение, вставил в магазин три патрона, - при утапливании патронов, подаватель уходил вниз и затвор снимался с задержки. Пришлось зажать пистолет между колен, левой рукой удерживать затвор, а правой вставлять патроны. Было бы намного удобнее, если была бы специальная обойма. Частично заполнив магазин, он резко отпустил затвор, с помощью которого под действием возвратной пружины, патрон был дослан из магазина в патронник. Курок стоял на боевом взводе. Пистолет хищно лязгнул - Паше понравился этот звук. Пистолет сидел в руке, как влитой. Его приятная тяжесть, оттягивающая руку к низу, придавала уверенность. В тот день, Паша отправился в лес. Первая попытка выстрелить, принесла лишь сухой щелчок, от удара курка по кулаку ударника, - чуть торчавшему из затвора, - который с помощью бойка, должен был передать удар на капсюль, воспламеняющий порох. Произошла осечка. Но второй патрон оживил оружие, сильно дернув его в руке Павла. Некоторые патроны, были негодны. Сделан этот пистолет был под патрон 7,63х25. Это обрадовало Павла, поскольку на чердаке у одного из его знакомых, хранился целый ящик снаряжённых магазинов от "ППШ", каким-то образом попавших туда ещё во времена войны - каждый из таких магазинов вмещал по 71 патрону 7,62х25. Патроны эти подходили к "Маузеру". Теперь у Паши был хороший, полностью боевой пистолет, из которого, в лесу, он отстрелял несколько обойм патронов "ТТ" без единой осечки. И ещё у Павла теперь был мотоцикл, одноместный, который он слегка переделал, установив дополнительное сидение от мотоцикла "М-72"...
*** Reparaturanleitung***
-И что, его можно будет починить? - спросила Грета про найденный мотоцикл.
-Починить? - он в задумчивости опустил взгляд, почёсывая указательным и большим пальцами, тщательно выбритый подбородок, - Можно, только есть небольшая проблема. Книга, с техническим описанием, на немецком языке... в котором я ничего не понимаю.
Девушка весело хлопнула в ладоши:
-Моя мама сможет перевести, я её попрошу... хотя знаешь, она не очень хорошо отнеслась, когда увидела вас сегодня. Поэтому...
-...Поэтому, мы подойдём к ней вместе, и у меня будет для неё килограмм конфет! Я думаю, что она не откажется! Какие она любит?
Грета немного подумала, стеснительно опустив глаза:
-"Мишка косолапый"!
На самом деле, это было название её любимых конфет, а мама была безразлична к сладостям.
-Но мама ведь тебя уже видела! Она может отказаться от конфет!
Паша задумался:
-А может...
-Что?
-...Не знаю, эта идея тебе не понравиться, лучше придумать что-нибудь другое.
-Да говори же ты! - она в нетерпении слегка дёрнула его за рукав рубашки, что вызвало улыбку на лице Паши.
Он понял, кто на самом деле любит конфеты "Мишка косолапый".
-Хорошо, а что если, с тобой пойдёт мой друг, - у меня есть замечательный товарищ, он художник и фотограф. Он быстрее меня запишет перевод.
-Если этот друг, не тот парень, который был сегодня с тобой на заднем сидении, то идея отличная!
Паша замялся, не разделяя оптимистичности Греты.
-Что? - не понимая его задумчивого молчания, спросила она.
-Только вдруг, Родик, увидев тебя... ну... вдруг ты ему понравишься? Он начнёт за тобой ухаживать... - неуверенно проговорил Паша, - Захочет нарисовать твой портрет, сделать фотографию, - или как там это у них называется?!
-Да брось ты, ерунда! Я прямо такая королевна, что все в меня должны влюбляться! Успокойся, я ему не понравлюсь!
-Но мне же ты... - Паша неожиданно замолчал, и слегка покраснел, и это удивило, и даже слегка рассмешило Грету.
Ведь он, при их недолгом знакомстве, показался таким сильным и бесстрашным, с виду! Она как-то и подумать не могла, что такие ребята умеют краснеть!
-Ты его плохо знаешь! - резковато, с каким-то блатным выговором, сказал он, читая насмешку в глазах девушки, - Ну хорошо! Тогда давай сделаем так: сейчас я развернусь, - чтобы не маячить лишний раз у твоего дома, - и поеду за книжкой. Потом, за Родионом. Потом мы втроем встретимся на этом самом месте, часов в семь. Потом, вы вдвоём с Родей, пойдёте к Татьяне, а я буду вас здесь ждать!
-А... откуда ты знаешь, что мы живём у Татьяны?
Паша растерялся на несколько секунд - вопрос оказался неожиданным:
-Дело в том, что после того, как я сегодня тебя... то есть вас с мамой увидел на станции, мне стало интересно, кто вы и к кому приехали... посёлок у нас не большой, все друг друга знают. Я поговорил с друзьями, рассказал в какую сторону вы пошли. Товарищи рассказали, что на этой улице, живет Татьяна, и что она как раз ждёт подругу с дочкой из Москвы. Здесь, в нашем небольшом поселке, люди всё друг про друга знают! Сходи как-нибудь к магазину, - узнаешь много интересного о жителях нашего замечательного посёлка!
-Но как ты оказался здесь?
-Я просто катался, и как-то неосознанно, решил поехать в эту сторону. Я не думал, что тебя встречу! Просто хотел проехать по вашей улице!
Паша достал пачку "Беломора", выщелкнул одну из папирос, закурил от спички.
-Ты куришь?
-Он закашлялся, от этого удивившего его вопроса:
-Ну да, у нас все ребята курят! Ну, не все, - поправился Паша, - Родик, например, не курящий.
-Хоть это хорошо...
-Так мама твоя ведь тоже курит! Я сам сегодня видел!
-Ну так ты же, не моя мама!
-Нет, - совсем растерялся Павел, - Если тебе неприятно, то я выброшу! - и он уже было собрался выкинуть, почти целую папиросу, но Грета его остановила:
-Да кури уж!
-Городские ребята разве не курят? - по-прежнему растерянно, и удивлённо, говорил он.
-Курят, но не все, в основном всякие хулиганы - шпана.
Паша выбросил папиросу:
-Я не буду больше при тебе курить! - сказал он, - Чтобы ты не думала, и не считала меня... таким!
-Каким? - улыбнулась девушка, снова внимательно рассматривающая этого, какого-то необычного, парня.
"Может быть, когда Юрий Гагарин был в космосе, этот парень тайком пробрался на его корабль? И прилетел вместе с Гагариным из космоса?" - мелькнула озорная мысль.
-Плохим! Я не хочу быть для тебя плохим! - повторил он.
-Да кури, я привыкла! Мама часто курит...
-Нет, я сказал! Если сказал "нет" - то так и будет!
-Просто мама начала курить, когда началась война, и она взрослая. А ты вроде бы приличный с виду, не похож на тех, кто курит у нас. Да и зачем вообще курить? Вам, ребятам, кажется что вы от этого выглядите взрослее?
-Нет, просто у нас на работе, курят все, и я как-то тоже вместе с ними, за компанию! Все идут на перекур - а мне что, как белой вороне, одному сидеть? - он усмехнулся, и напряжённые складки на его лице разгладились.
-Ты уже работаешь?
-Да! Я уже взрослый, мне - двадцать два!
-И где ты работаешь?
-В автомастерской!
-Ты молодец. А я вот всё никак не могу окончить школу... а почему ты устроился именно в автомастерскую?
-В институт меня не возьмут, всё, что я умею - это крутить гайки! Там такие не нужны! А на работе меня за это ценят! Доверяют станки, двигатели. Мастера советуются - но это уже напоминает хвастовство! Поэтому, скажу проще - эта работа, мне нравится! А ты, на кого хочешь учиться?
-Ещё пока не решила - мне бы школу закончить! Мечтаю стать фигуристкой! Но это очень трудно и долго - и знаешь, нужно ведь на что-то жить! Мама итак на меня много тратит - я уже взрослая и должна сама зарабатывать деньги, так что придётся куда-то устраиваться. Я бы хотела отучиться на геолога! Но мама против! Она у меня строгая, но добрая - работает инженером на косметической фабрике. А твои родители?
-Отец погиб на войне, ещё в 1941 - он был лётчиком! В начале войны, попал на аэродроме под бомбардировку, пытался поднять в воздух самолёт, тут его и накрыло. Мамы не стало - она после гибели отца умерла. Я жил с бабушкой. А теперь вот, один здесь. Ещё есть родственники - они живут неподалёку отсюда, - но мы с ними почти не видимся.
Грета растерянно замолчала.
-Грустно вспоминать, но это было давно, и я даже не помню своих родителей, только по фотографиям. Но, прошедшая война, у многих отобрала родителей. Я привык.
-А я..., мне даже трудно представить, как бы я без мамы... и без папы, хоть я его почти и не вижу.
-Разошлись?
-Нет, просто он работает... на авиационном заводе, и дома почти не бывает. Приезжает на 1-2 недели, раз в полгода, а то и реже.
-Ого! - удивился Паша, - Авиация - это моя мечта! Хорошо было бы познакомиться с твоим папой! Я бы о многом хотел его расспросить!
-Он должен приехать. Но, ты знаешь, он даже мне ничего не рассказывает! У них там всё секретно!
-Это правильно, иначе у нас не было бы самых лучших в мире самолётов!
-Ну, так что, в семь? Я пойду, а то мама уже, наверное, волнуется - ведь я ушла и даже её не предупредила!
-Хорошо, в семь!
-Тогда пока! - сказал Грета.
-Пока, ещё увидимся! - весело пообещал Паша.
Запустив двигатель, Паша сел на сидение, облокотил голову на руки, локти которых он упёр в руль. Печальным взглядом Паша провожал девушку Грету - ему уже не хватало её. Эта была первая девушка, с которой он разговаривал с таким интересом. С обычными девочками приходилось говорить о фильмах, о каких-нибудь романах, о моде... но Грета была необычной. С неподдельным интересом она слушала его истории про ремонт мотоцикла, - хотя девчонки терпеть не могут этих разговоров про карбюраторы, реле, контактные группы, трамблёры... странно. Он и не знал, что такие бывают на свете! А как светились её глаза, кода она разглядывала его мотоцикл?! Павел дождался, пока девушка скроется за поворотом, не спеша развернул мотоцикл, плавно выкрутил ручку газа, двигатель отозвался утробным урчанием. Оставив облако сизого мотоциклетного дыма, он поехал в обратном направлении. Душа его была преисполнена каким-то приятным, новым чувством. Хотелось петь, - хоть он этого не умел и не любил.
