Наша конспиративная квартира давно засвечена, но другой у нас нет, поэтому собрания проводятся здесь. На радиоэлектронную борьбу решено было сил не тратить: во-первых всех подслушивающих устройств мы не найдем, во-вторых особисты скорее всего используют что-нибудь более серьезное, чем примитивные "жучки". Чтобы заглушить разговоры - включаем колонки на полную мощность, судя по тому, что наш штаб находится на восьмом этаже, а жаловаться приходят даже с пятого, этот метод довольно действенный. Кроме того, для маскировки основной деятельности, мы систематически злоупотребляем алкоголем и наркотиками, устраиваем дебоши. Существует также правило, согласно которому все сексуальные контакты на конспиративной квартире должны сопровождаться громкими криками. В случае если оргазма не достигнуто (что, в прочем, редкость), его надлежит инсценировать. Подобные меры безопасности сформировали в сознании соседей и правоохранительных органов мнение, что на конспиративной квартире находится обычный притон, что, несомненно, является большой удачей, поскольку участникам грозят лишь уголовно-административные меры воздействия, а не политическое преследование.
Мы - сугубо неформальная организация радикального толка с названием "Пос.Ру". Игривое название, но к дефекации не имеет никакого отношения и расшифровывается как "Последний рубеж". В части "Ру" имеется некоторый националистический налет, однако легкий, поскольку основной личный состав хоть и не интернациональный, но и не чистокровный - это точно.
Юрик - наполовину татарин. Вообще-то, в политике он слабо разбирается. Его политика - это легкие наркотики и электронная музыка. Непонятно, зачем он вступил в ячейку, может быть потому, что у нас часто гремят басы и не переводится гашиш. В организации он представляет творческую молодежь, поскольку неплохо крутит пластинки.
Сева - явный горец. Но это только с виду, на самом деле он русский как бутылка водки. Если его не брить неделю, а потом одеть в камуфляж, он становится точь-в-точь похож на чеченского боевика из программы новостей. Собственно он и является боевиком "Последнего рубежа". С несколькими членами ячейки он периодически тренирует боевые навыки в окрестных ночных клубах, вступая в потасовки с охраной. Стиль ведения боя - "пьяный мастер".
Валентина. Имеет узбекские корни. Вообще-то ее трудно назвать полноправным членом организации. Она просто имеет частый контакт с членом Севы, который в свою очередь полноправным членом организации является. Кроме того, она представляет молодежное крыло ячейки, поскольку ей всего семнадцать лет. В ее честь мы всегда поднимает тост "За растление малолетних".
Толик. С его корнями определится трудно, да мне уже и надоели эти генетические экскурсы. Он представляет в нашей организации просвещенную молодежь, поскольку единственный умудрился поступить в институт и не вылететь оттуда. Толик обладает большим организаторским потенциалом, но абсолютно не способен к продолжительной борьбе. Как следствие, он является зачинщиком большинства пьянок, потасовок и походов по бабам, но в разгар мероприятия всегда обнаруживается трогательно сопящим в две дырки. При этом у него настолько ангельское выражение лица, как будто ему снится, что он Степашка из передачи "Спокойной ночи малыши".
Муттер. Вообще-то, Муттер - это кличка, на самом деле ее зовут... Опаньки! Не известно как ее зовут. Известно - что это самая радикальная девушка ячейки. Однажды она приехала на электричках откуда-то из Подмосковья болеть за "Динамо", да так и осталась. У себя на родине она одно время руководила местными скинхедами. Тогда и получила такое трогательное погоняло. На плече у Муттер - обалденная татуировка в виде орла и свастики. Орел, правда, напоминает цыпленка, а вот свастика выглядит очень эффектно.
Мишан. Весит 150 килограммов. Внешне напоминает мафиозе, специализируется на экспроприации бензина из одиноко стоящих автомобилей и является штатным водителем организации. Водительских прав он, правда, не имеет, но умудряется договориться с гаишниками о минимальных суммах.
На очередном собрании единогласно было принято решение осуществить восстание по схеме семнадцатого года с незначительными изменениями. Солнечным июльским днем операция началась. Наступать решили тремя группами: первая (основная) - со стороны Невского проспекта, вторая и третья, с небольшим отрывом по времени, - от Адмиралтейства и со Стрелки Васильевского острова. Вторая группа должна была занять плацдарм у Дворцового моста и, в случае неудачи, обеспечить прикрытие отступления, а в случае удачного хода операции - присоединится к восстанию. Сигнал к началу должен был быть подан с крейсера "Аврора". Ответственным за это был назначен Толик, а поскольку артиллерия крейсера была бутафорской, его вооружили большим фейерверком, который он должен был запалить в девятнадцать, ноль, ноль по московскому времени. Важным фактором был захват вокзалов, телеграфа и телефонов, но вокзалов в городе слишком много, что такое телеграф мы представляли с трудом, поэтому решили ограничиться телефонами. Каждая группа обязана была захватить хотя бы один телефон с количеством денег на счету не менее двух условных единиц.
Первая (основная) группа в составе Мишана и Муттер прибыла заблаговременно и, расположившись в открытом кафе на малой Конюшенной улице, пила пиво.
В сквере у Адмиралтейства расположилась вторая группа, состоящая из Севы и Валентины. Настроены они были революционно, но, в основном, на сексуальную революцию, поэтому предварительно были проинструктированы не увлекаться и держать себя в руках.
В третью группу входили новобранцы и сочувствующие. Это была наиболее слабая группа, поскольку ее задачей являлось прикрытие отступления, которое было маловероятно, так как мы насчитывали на успех.
Ровно в девятнадцать часов по Москве Толик поджег фейерверк, ознаменовав этим начало штурма. Ни с одной из точек расположения групп этого заметно не было. Может быть, петарда была недостаточной мощности или просто отсырела. Кроме того Толик мог быть схвачен агентами гос. безопасности или обычными ментами. Такой вариант рассматривался, поэтому участники акции выдвинулись, ориентируясь по часам. Мишан с Муттер, спешно допив пиво, отбросили пластмассовые стулья летнего кафе и решительным шагом направились к цели, расталкивая попадавшихся на пути соотечественников и крутящих головами в поисках достопримечательностей иностранцев.
Сева с трудом оторвал от себя Валентину, на что та состроила недовольную гримасу, взял ее за руку как маленькую и потащил к пешеходному переходу. К скамейке, на которой они сидели, тут же устремились сборщики пустых бутылок. Там было, чем поживится.
У Ростральной колонны кое-как формировалась группа прикрытия. Через пару минут им предстояло выдвинутся и, маршем преодолев мост, занять позицию.
Первая (основная) группа прошла под аркой Главного штаба, не встретив сопротивления. В арке играл на гитаре длинноволосый музыкант, его подруга стреляла у прохожих мелочь, подставляя широкополую шляпу. Группа проследовала через Дворцовую площадь, огибая Зимний дворец справа. Проходя мимо Александрийского столба, они заметили вторую группу, заходящую со стороны набережной. Обойдя Зимний с флангов, группы двинулись навстречу друг другу, к этому моменту группа прикрытия уже пересекла Дворцовый мост и следила за ситуацией.
Объединившись, участники штурма пожелали друг другу удачи, построились в боевой порядок и двинулись к дверям. Двери оказались заперты. Мишан постучал, а остальные укрылись за колоннами. Долгое время на стук не было никакого ответа, наконец, вышла бабушка и сказала, что музей работает до восемнадцати часов.
Это был жестокий провал, и все отправились пить пиво на Марсово поле. Петербург так и не стал колыбелью еще одной революции.